Александр павлович васильев художник. Искусствовед александр васильев

Всемирно известный театральный художник, дизайнер интерьеров, а также искусствовед и историк моды.

Его отец, народный художник России, Александр Васильев старший (1911 - 1990), член-корреспондент Академии Художеств, создатель декораций и костюмов к более чем 300 постановкам на отечественной и зарубежной сцене. Мать, Татьяна Васильева - Гулевич (1924 - 2003), драматическая актриса, профессор, одна из первых выпускниц Школы-студии МХАТ.

С детства Александр Васильев воспитывался в театральной среде. В возрасте пяти лет Александр создал свои первые костюмы и декорации для кукольного театра, тогда же принимал участие в съёмках детских передач на советском телевидении “Театр Колокольчик” и “Будильник”. Свой первый спектакль-сказку “Волшебник Изумрудного города” оформил в 12 лет, проявив необычайные способности к театральному оформлению и созданию костюмов.

Особое влияние на юного художника оказал пример отца, не только классического декоратора, но и создателя сценических костюмов для Любови Орловой, Фаины Раневской, Игоря Ильинского.

В 22 года А. Васильев окончил Постановочный факультет Школы Студии МХАТ. Затем работал художником по костюмам в Московском театре на Малой Бронной.

В 1982 году переехал в Париж, где сразу начал работать для французского театра Ронд Пуант на Елисейских полях, в Студии оперы Бастилии, Люсернер, Картушери, Авиньонский фестиваль, Бале дю Нор, Молодой балет Франции и Королевская опера Версаля.
Александр Васильев - создатель декораций для опер, театральных постановок, фильмов и балетов для многих известных театров и трупп. Например, с ним сотрудничали Национальный театр в Лондоне, Шотландский балет в Глазго, Королевский балет Фландрии, Ойя Масако балет в Осаке и Асами Маки Балет в Токио, балет Невады, Театр оперы и балета Сантьяго и многие др.

Александр Васильев читает лекции на 4 языках во многих колледжах и университетах мира в качестве приглашенного профессора по истории моды и сценического дизайна.

Александр Васильев - обладатель одной из самых больших частных коллекций костюмов Русского периода. Эту коллекцию Александр показывал во многих странах мира - в Австралии, Чили, Турции, Гонконге, Бельгии, Великобритании, Франции и др. странах.

Награжден за пропаганду русского искусства медалью С.П. Дягилева, медалью В. Нижинского, орденом “Меценат” и Золотой медалью Академии Художеств России. Дважды лауреат премии “Тобаб” в Турции.

С 2002 года Александр Васильев присутствует на телеканале “Культура” в качестве автора и ведущего передачи “Дуновение века”. Этот цикл снят на основе книги “Красота в изгнании”. В 2005 году телеканал “Культура” начал трансляцию нового 10-серийного телесериала “Дуновение века - 22», снятого по мотивам книги “Русская мода.150 лет в фотографиях”.

С 1994 года Александр Васильев много времени уделяет мастер-классам и курсам лекций в российских университетах и колледжах. С 2000 года под руководством Александра Васильева в Самаре проходит фестиваль моды “Поволжские сезоны Александра Васильева”.

В октябре 2003 года в Москве открылась дизайн-студия “Интерьеры Александра Васильева”. Цель нового проекта - представить богатую русскую традицию в парижском лоске.

В России Александр Васильев читает лекции на факультете “Менеджмент и теория моды” в Московском государственном университете, в лекционных залах Самары, Екатеринбурга, Омска, Новосибирска, Владивостока, Уфы, Перми, Барнаула, Мурманска и многих других городов.

В ближайшее время Александр Васильев планирует приступить к работе еще над одной книгой - воспоминаниями 82-летней правнучки писателя Николая Лескова - Татьяны, прима-балерины русского балета в Монте-Карло, а затем в течение 25 лет занимавшей пост директора балета Бразилии в Рио-де-Жанейро.

В феврале 2004 года прошла выставка “Русский интерьер в фотографиях”, на которой Александр Васильев представил 55 редких фотографий, ранее никогда не публиковавшихся и не выставлявшихся, посвященных теме русского интерьера XVIII, XIX и начала XX века. В планах этого плодовитого автора - создание книги о русском интерьере.

Титулы, награды и премии

Александр Васильев награждён медалью С. П. Дягилева за пропаганду русского искусства, медалью В. Нижинского, орденом «Меценат», Золотой медалью Академии художеств России. Дважды является лауреатом премии «Тобаб» в Турции. Был представлен в номинации «Легенда моды» на World Fashion Awards в 2010 году. В 2011 году Васильеву была присуждена премия «Народное признание». В 2011 году Васильев стал почетным членом Российской академии художеств.

В 2011 году Александр Васильев учредил первую международную премию за интерьер «Лилии Александра Васильева». Лауреатами премии становятся заведения в России и за рубежом, отвечающие его высоким представлениям о стиле. Победителям вручается фирменный знак — керамическая лилия ручной работы. Каждая лилия обладает индивидуальным номером и паспортом оригинала, что гарантирует её подлинность. Лилии за интерьер, атмосферу, свет, музыкальное сопровождение и детали оформления уже получили заведения России, Италии, Франции, Латвии, Литвы и других европейских стран.

Книга “Красота в изгнании”, выдержавщея шесть изданий - в 1998, 2000, 2003, 2004, 2005 гг. - и переведенная на английский язык в Нью-Йорке в 2000 году. В 1998 году книга “Красота в изгнании” была названа лучшей иллюстрированной книгой года.

Он - автор книги “Русская мода.150 лет в фотографиях” (Изд-во “Слово”, 2004), в которой более 2000 фотографий, посвященных истории русской, советской и постсоветской моды, начиная c 50-х годов XIX века и заканчивая началом XXI века. В книге даны тексты из модных журналов разных эпох, фрагменты интервью с манекенщицами, знаменитыми людьми, киноактрисами, дизайнерами моды. По словам автора, он намеревается позже издать эту работу в Нью-Йорке, “поскольку о русской моде ничего не знают не только в России, но и за рубежом”.

Все названия книг кликабельны/ открывается страница с текстом содержания книги

Более подробно с книгами Александра Васильева можно познакомиться в этом разделе.

нажимаем на фото!

Интервью к оллекционера Александра ВАСИЛЬЕВА:

"Лучше быть гламурной старухой, чем старой девушкой"

"Самый экстравагантный парижанин" Александр Васильев (это он ввел в России моду на шейные платки у мужчин, которые теперь носят Михалков, Меньшиков, Домогаров, Зайцев, Юдашкин) - не частый гость в нашей столице, где, кстати, был зачат. Во время недавнего визита он успел побывать на антикварном рынке, в 12 магазинах, торгующих стариной, и найти пару изящных вещиц XVIII века - пряжку в стразах от мужских туфель великокняжеской работы и мушечницу из слоновой кости с черепаховыми вставками и золотым медальоном.

Знаменитого историка моды, театрального художника, писателя и коллекционера, чье собрание оценивается в два миллиона евро, удалось разговорить в киевской городской галерее "Лавра". Здесь в рамках выставки "Пространство. Винтаж" - фестиваля декораторов, который четвертый год проводит журнал "Архидея", - маэстро моды давал мастер-классы.

Винтаж - тот же секонд-хэнд, но брендовый и очень "несвежий" - вещи должны быть, как минимум, 20-летними. В винтаже знают толк Кейт Мосс и Рената Литвинова, Наталия Водянова и сам Александр Васильев.

Кроме нарядов с историей, историк моды охотно носит Hermes, называет фашизмом культ стандарта 90-60-90 ("полных женщин гораздо больше, чем худых, потому что они матери, они кормят") и утверждает: "Лучше быть гламурной старухой, чем старой девушкой".

"В ПАРИЖЕ ОЛЕГ МЕНЬШИКОВ ЖИЛ У НАСЛЕДНИЦЫ ДОМА РОМАНОВЫХ"

— Александр, у вас не дрогнуло сердце, когда вы отказали оскароносной Николь Кидман?

— Точнее, ее агенту, через которого она попросила наряд из моей коллекции для съемок в фильме "Леди из Шанхая". Но давать мои исторические оригиналы какой-то амбалистой австралийской артистке?! Думаю, это совершенно не нужно, хотя я бы с удовольствием предоставил образец для имитации. Платья, как мотыльки, живут так мало, зачем убивать старину? Иногда я ношу броши, перстни из своей коллекции, только не текстиль — можно случайно посадить пятно от соуса, да и людям свойственно потеть, простите за физиологическую подробность...

— Неужели вы бы не уступили никому из ныне живущих или ушедших кумиров — предположим, Грете Гарбо или Коко Шанель?

— Свои платья я не позволил бы примерять даже самой Коко. Кстати, неизвестно, состоялась ли бы она как парфюмер без великого князя Дмитрия Павловича Романова, кузена Николая II. Они дружили, и он устроил мадмуазель Коко встречу с будущим создателем "Шанели N5" — парфюмером Эрнестом Бо. А великая княгиня Мария Павловна долгое время рисовала модели для Шанель, которые расшивали бисером и блестками 120 русских портних. Эти платья демонстрировали русские аристократки, оказавшиеся за границей в бедственном положении и ставшие известными моделями...

Возвращаясь к моим платьям — даже Шанель не дал бы их примерить. Ни Одри Хепберн, ни Вивьен Ли, хотя мы с моим соседом — известным балетным танцовщиком Николаем Цискаридзе — питаем страсть к фильмам с их участием.

— Я слышала о вашей дружбе с ним и Меньшиковым. Признайтесь, это вы в Париже пристроили Олега на квартиру к наследнице дома Романовых, когда он играл Есенина в Театре комедии на Елисейских полях?

— Нет, он сам нашел жилье у великой княгини Леонилы Георгиевны — вел себя скромно, кушал немного, приходил ко мне в гости...

— Вы ведь тоже за многое можете поблагодарить особ голубых кровей?

— Да, я знаком с княгинями Шаховской, Оболенской и князем Голицыным, с графиней Толстой и графом Шереметевым, а в Бельгии подружился с Апраксиными. Недавно моя приятельница княжна Волконская, приехав из Парижа, особо внимательно прочитала первые главы моей книги "Русская мода. 150 лет в фотографиях" — начиная с 1850 года. И пришла в полный восторг, потому что увидела там проявления русского вкуса, роскошь одежды (когда-то советская пропаганда убеждала, что царская Россия была чумазой и раздетой страной).

Питательной средой моей первой книги о моде стало общение с балеринами эпохи Дягилева, которых я застал в домах престарелых Лондона, Мадрида и Нью-Йорка. Однажды Наталья Петровна Бологовская, актриса Русского театра в Париже и портниха французских домов моды, которой тогда было за 80, пригласила меня, юношу, к себе домой на водку и блины с икрой...

Кстати, Олег Меньшиков в Москве сейчас живет недалеко от меня, но я его никогда не вижу, что немудрено — особой дружбы у нас не было...

Но мы говорили о моих платьях — даже коронованной особе не позволено их надеть (как невозможно сейчас отобедать на фарфоре из Эрмитажа). К тому же копия гораздо удобнее оригинала, ее можно сделать в нужном размере — женщины прошлого имели столь хрупкое телосложение...

— ...что, глядя на коллекционные башмачки, выставленные в витринах на вилле баронессы Беатрис Эфрусси де Ротшильд под Ниццей, я никак не могла понять: если это детская обувь, зачем так высоки каблуки?

— Средний размер женской ножки в XIX веке был 33-34...

"В РОССИИ И УКРАИНЕ ДОСТОЙНЫЕ ДАМЫ И ЖЕНЩИНЫ ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ ОДЕВАЮТСЯ ОДИНАКОВО"

— Почему среди модельеров так мало гетеросексуалов?

— Одни — "натуральные" мужчины — созданы, чтобы женщину раздевать, а другие, чтобы ее одевать. Не секрет, что процентов 95 кутюрье-мужчин имеют нетрадиционную ориентацию, большинство из них творит для себя — часто делают утрированный, несвойственный женскому телу силуэт, который прекрасно подошел бы трансвеститу. Джон Гальяно, например, всегда меряет свои платья на себя.

Когда любовник убил Джанни Версаче, в его московском бутике один из постоянных покупателей воскликнул: "Какой кошмар! Я столько денег потратил на этого педика! Никогда больше не буду — перехожу к Жан Франко Ферре". Но моду надо любить такой, как есть: Жан Франко Ферре тоже гомосексуалист...

— Кто, на ваш взгляд, самый стильный из звезд на постсоветском пространстве?

— Людмила Гурченко, конечно, Рената Литвинова, Максим Галкин... Хорошо, что вы не спрашиваете о том, что сейчас модно. Обычно отвечаю: для женщин — ходить с голым животом, носить накладные ногти и высокие каблуки, краситься в блондинку и выглядеть вульгарно. Для мужчин — иметь пивной живот, пить пиво, ходить в сауну, изменять жене. А если серьезно, поменьше вульгарности — голого живота, силикона в груди и губах... В Украине и России теперь достойные дамы и женщины легкого поведения одеваются одинаково, в Европе же сразу можно отличить: приличная девушка или гулящая...

— В гардеробе Клары Лучко, который передала в вашу коллекцию ее дочь Оксана Лукьянова, были наряды от кутюр?

— Нет, Клара Степановна одевалась в прет-а-порте де люкс. Ее дочь (когда Оксану в детстве спрашивали о любимом занятии мамы, девочка отвечала: "Она любит мерить". — Т. Ч.) в свое время вышла замуж за югослава и эмигрировала с ним в Канаду, где стала хозяйкой магазина готовой одежды. Она одевала маму, как куколку, — Карл Лагерфельд, Прадa... Эти наряды Оксана передала мне вместе к красным драпированным платьем, в котором Лучко — "самые красивые ноги Советского Союза" — поехала на Каннский фестиваль, когда там представляли фильм "Возвращение Василия Бортникова".

Кстати, Клара Степановна рассказывала мне, почему не сохранился гардероб Орловой, с которой они вместе были в Каннах и жили в одном отеле. Войдя в номер Любови Петровны, Клара увидела у нее на коленях кружевные юбку и блузку, которые звезда шила на живую нитку. Оказывается, Орлова многократно распарывала и перешивала свои наряды, а такие вещи долго не живут.

А Оксане Лукьяновой я пообещал, что в ближайшее время заеду за обувью и шляпками ее мамы...

— Дочь легко расставалась с памятью о матери?

— Думаю, она была рада, что могла избавиться от обилия нарядов и передать их в хорошие руки, — они ведь будут у меня не просто храниться, но и выставляться по всему миру — в Австралии, Южной Америке, Бельгии, Франции, Англии, Швейцарии...

— Вам так же охотно отдает свои вещи Плисецкая?

— ...и Наталья Фатеева, а собираются это сделать Людмила Гурченко и Лидия Смирнова...

— Но ведь Людмила Марковна почти не изменилась со времен "Карнавальной ночи", зачем же ей лишать себя эксклюзивного гардероба?

— Многие платья морально устаревают, но главное — их может побить моль. А моя коллекция находится в специально оборудованном хранилище, которое я снимаю под Парижем.

"У ГАЛИНЫ ВИШНЕВСКОЙ 13 ДОМОВ, А В ГОДУ ТОЛЬКО 12 МЕСЯЦЕВ"...

— Якобы, кроме парижских апартаментов, у вас еще четыре пристанища, в том числе фамильное имение в Литве и швейцарское "Жизель Илларион" в Сент-Морице.

— А у Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича — 13! По этому поводу моя приятельница Майя Плисецкая шутит: "Какая жалость, у Галины 13 домов, а в году только 12 месяцев"...

Все свои дома я обставил стариной, ем из фарфоровых тарелок, у меня хорошее столовое серебро, сижу не на пластике — на красном дереве. А начинал с нуля...

В 1980 году я окончил Школу-студию МХАТа, а через два года переехал во Францию, где работал как театральный художник. Это Париж дал мне мои знания. Семь языков, которыми я владею, позволили получать разнообразную информацию. Но, едва эмигрировав, я не мог себе купить даже табуретку — нашел ее, засиженную тараканами, на парижской помойке, помыл-почистил, и она оказалась вполне приятна...

— Говорят, за границу вы попали благодаря фиктивному браку с француженкой...

— Мы прожили с ней три года, причем спали в одной постели и, заметьте, прекрасно провели время (смеется). Сейчас у нее трое детей, мы до сих пор дружим, как и с моей второй бывшей женой — исландкой, у которой теперь тоже трое детей...

С детства я знал, что буду существовать среди красоты и жить во всем мире как человек мира. К счастью, я не привязан ни к одной стране.

— Чтобы учить миллионерш не быть вульгарными и расставаться с норковыми манто прошлого сезона, нужно самому, как минимум, быть человеком не бедным...

— Я не очень богат — у меня много средств, вложенных в вещи, но не наличности. Конечно, если бы я распродал недвижимость или часть коллекции, в которой есть вещи по эскизам Бакста, наряды из гардероба Книппер-Чеховой, жены Максима Горького Марии Андреевой и внебрачной дочери этого пролетарского писателя парижской балерины Нины Тихоновой... Но я отношу себя к высшей прослойке среднего класса.

— Вы ведь были едва ли не самым юным коллекционером антиквариата — пока пионеры собирали марки и спичечные коробки, Саша Васильев положил глаз на фарфор и кружева.

— Лет с 10-12-ти... Я учился в английской школе в центре дворянской Москвы, где еще стояли старые особняки, нещадно рушенные при Хрущеве и Брежневе. Когда их жителей переселяли в пригородные хрущобы, многие избавлялись от старых вещей...

— Теперь понятно, почему одноклассники дразнили вас "помоечником"...

— На тогдашних помойках можно было найти больше, чем сейчас в антикварном магазине, — выбрасывали альбомы, посуду, платья, веера, зонты, шляпы... Людям казалось, что это просто старый хлам, а я был тут как тут — подбирал, чистил, реставрировал.

Мне помогли мои родители — мама Татьяна Ильинична Васильева, урожденная Гулевич, была актрисой и профессором Школы-студии МХАТа, отец Александр Павлович Васильев — театральным художником, членом-корреспондентом Академии художеств. Родители очень любили старину, это передалось мне. Сейчас в моей коллекции около 10 тысяч единиц: что-то покупаю на аукционах, антикварных и блошиных рынках, многое мне дарят — приносят пакет, букет цветов и записку: "от поклонницы"...

Васильев Александр Павлович (11 января 1911, Самара - 10 ноября 1990, Москва) - театральный художник. Народный художник РСФСР (1975). Член-корреспондент Академии художеств СССР (1973).

Биография

Рождение, ранние годы

Известный театральный художник, член-корреспондент Академии художеств СССР, Народный художник РСФСР Александр Павлович Васильев родился 11 января 1911 года (29 декабря 1910 по ст. стилю) в Самаре. Его отец - морской офицер в отставке, был Статским Советником, инспектором Императорского судоходства Волжского и Симбирского бассейнов и начальником судоходного надзора на участке от Сызрани до Симбирска при Министерстве путей сообщения Павла Петровича Васильева, мать - Нина Александровна Брызжева, дочь тульского генерала, героя Плевны, изобретателя нового вида ружья для Царской армии.

Детство Александра Павловича Васильева прошло в дружной интеллигентной семье, бережно хранившей память о выдающихся предках, в том числе из старинного дворянского рода Чичаговых. Детские впечатления вкупе со знанием деталей быта прежней России заметно обогатили его творчество сценографа и дали импульс Васильеву - коллекционеру старины.

Семья Васильевых была на редкость артистически одарённой, и круг её интересов был соответствующим. Сам Павел Петрович, обладавший голосом редкой красоты и силы, был регентом хора в Самарской женской гимназии. Нина Александровна - актрисой-любительницей. Её излюбленным жанром была мелодекламация, столь модная в эпоху модерна, с которой она выступала на благотворительных концертах, на публичных вечерах, в госпиталях, о чем свидетельствуют программки, сохраненные семьей. Сестра Павла Петровича, Ольга Петровна была талантливым музыкантом, концертмейстером в опере. Её муж, тенор Иван Поликарпович Варфоломеев, пел в Одессе и Киеве, два сезона служил в антрепризе Сергея Дягилева в Париже и Лондоне. В эмиграции они жили в Харбине, где Варфоломеев был директором русской оперы. Потом Ольга Петровна вернулась в Россию, жила в Саратове, где и умерла. Словом, в доме царила творческая атмосфера, устраивались музыкальные и театральные вечера. Неудивительно, что все дети связали свою жизнь с искусством: брат художника Пётр стал известным театральным режиссёром, сестра Ирина - пианисткой. Позже Ирина Павловна станет супругой выдающегося хормейстера, профессора Московской консерватории С. К. Казанского

Другая сестра Павла Петровича Васильева, Екатерина Петровна, вышла замуж за выдающегося русского художника Михаила Васильевича Нестерова. Таким образом, Александр Павлович стал племянником Нестерова, который, к слову, оказал на него в юности большое влияние и благословил на выбор дальнейшей профессии, сразу определив в молодом человеке предрасположенность к изобразительному искусству.

Октябрьская революция и большевистский переворот нарушили привычный уклад жизни Васильевых. Собрав лишь самые ценные вещи и оставив пианино, мебель, книги, они вынуждены были бежать. Из Самары путь лежал в Уфу, потом на Урал, в Екатеринбург, где они попали в дом купца Ипатьева. Потом была Сибирь: из Омска Васильевы направились в Новониколаевск, однако замерзнув по пути, вынуждены были остаться в Красноярске, находившемся в руках белых.

Весной 1919 года Павел Петрович с семьей двинулись назад в Европу с Белой Армией, но дальше Омска не добрались. Потом скитались в Тобольске, в тайге по великим сибирским рекам. Дома своего в Самаре они уже больше не видели. По окончании Гражданской войны остались в 1920 году с Советами в Красноярске. Там впервые арестовали Павла Петровича. Нина Александровна добилась его освобождения. В Красноярске в статисты городского театра поступил Петр, родной брат Александра Павловича Васильева. Но, чуть появилась оказия, семья перебралась в 1922 году в Москву, в коммунальную квартиру в Орликовом переулке дом 2, кв. 12, на 8 этаже, с видом на Сухареву башню, разрушенную в 1920-е годы.

Становление

В Москве Александр Павлович учился в 41 школе БОАО, где окончил 7 ступеней и поступил в Московское государственное академическое художественное училище памяти 1905 года, где обучался у Е. Н. Якуба и С. Н. Николаева. Сразу после окончания МАХУ в 1930 году началась его активная творческая деятельность. Увы, началась не в стенах столичных театров. Будучи сыном «врага народа», Александр Павлович не смог получить работу в Москве, и был вынужден начать свою карьеру в провинции, а именно в Чите, где в 1931 году оформил свой первый спектакль. С первых же самостоятельных шагов в Читинском Драматическом театре Александр Павлович заявил о себе как смелый экспериментатор, усвоивший уроки русского конструктивизма, идеи В. Э. Мейерхольда и А. Я. Таирова.

(11.1.1911, Самара - 9.11.1990, Москва)

Театральный художник. Народный художник РСФСР (1973).

Окончив в 1930 г. Московский изотехникум памяти 1905 года по классу Е. Яку6а и С. Николаева, начинает работать в театрах Читы, Владивостока, Куйбышева, Архангельска. В 1938-1939 гг. оформляет спектакли в театрах Ростова-на-Дону, где встречается с Ю. А. Завадским, впоследствии 20 лет работает главным художником в руководимом им Театре им. Моссовета (1954-1974). Во время войны - главный художник фронтовых театров ВТО, где создает и применяет систему портативных сборно-разборных декораций. В 1945 г. приглашается в Оперно-драматическую студию им. К. С. Станиславского, где знакомится с М. Н. Кедровым.

В 1949 г. выпускает свой первый спектакль на сцене МХАТ - “Заговор обреченных” Н. Вирты. Является художником восьми мхатовских спектаклей (“Чужая тень” К. Симонова, 1949; “Плоды просвещения” Л. Толстого, 1951; “Забытый друг” А. Салынского, 1956; “Юпитер смеется” А. Кронина, 1958; “Точка опоры” С. Алешина,1960; “Ревизор” Н. Гоголя, 1967; “Последний срок” В. Распутина,1977). Проявляет доскональное знание жизненного материала, исторических реалий, надежную технологичность. Подробные, достоверные интерьеры удобны для актеров. Работая с Кедровым над “Плодами просвещения”, охотно подчиняется кедровскому методу анализа, ищет точности социальных и психологических характеристик, выгодного размещения актеров в сценическом пространстве, стремится, как и в других спектаклях этих лет, “ошеломлять конкретностью”. Добивается убедительного контраста “барских покоев” и кухни, расположенной в полуподвале. В кухне строит крестовый свод, подчеркивает толщину стен проемами небольших окон, забранных решетками. Чисто, много посуды. В центре - большой, выскобленный добела обеденный стол. Мужики должны чувствовать себя здесь почти как дома. Хотя тут далеко не все именно так, как в деревне (большая русская печь, к примеру, выложена кафелем). В 1‑м акте (вестибюль) тщательно разрабатывает локальные “актерские точки”: место для посыльного от Бурдье, кресло и стол для камердинера, место для мужиков, вешалка с барскими шубами, входная дверь на три ступеньки ниже уровня сцены, лестница в покои барыни, дверь в комнату Вово и т.п. Для сцены спиритического сеанса ищет “загробную” атмосферу: круглящиеся синие стены гостиной, замысловато расписанный потолок, круглая кафельная печь, похожая на могильный памятник, черный ковер, черные столы на тонких ножках. Все точно, подробно, мотивированно, удобно для актеров. И абсолютно серьезно (комедийный элемент ощущался только в костюмах обитателей верхних этажей дома). Столь же серьезны и основательны были декорации к “Ревизору”.

Васильев постоянно занимается живописью, много рисует. Сочиняет великолепные “постановочные” натюрморты, фантастические композиции, портретирует. Из зарубежных поездок привозит массу рисунков. Любит скромное обличье деревенской жизни, среднерусский пейзаж, увлеченно фиксирует подробности. Ими насыщена декорация к спектаклю “Последний срок” (режиссер В. Богомолов). Кажется, художник знает все про жизнь старой крестьянки Анны. Здесь каждая сценическая вещь имеет биографию, необходима, обжита, узнаваема: деревянная полка для посуды с белыми бумажными фестонами, дощатая перегородка, оклеенная потертыми обоями, старая кровать с расписной спинкой, фанерный чемодан под ней с навесным замком, забранные под стекло выцветшие фотографии погибших и живых детей ее, внуков, родственников. Столь же правдив двор с банькой, многочисленные вещи деревенского обихода.

Мастер жизненных наблюдений, фанатик достоверности, в лучших своих спектаклях художник достигал правды.

Александр Васильев, историк моды, театральный декоратор и искусствовед, с молодости не такой, как все. Индивидуальность, следование не масскульту, а стилю почетный член Российской академии художеств сейчас пропагандирует в телепередаче "Модный приговор", в лекциях, которые читает на трех языках, в коллекциях костюмов, собранных со всего мира.

Детство и юность

Биография телеведущего началась в Москве в исключительно интеллигентной семье. Александр Васильев – старший - знаменитый театральный художник и модельер, обладатель Гран-при Всемирной выставки в Брюсселе 1959 года, народный художник РСФСР. Мать Татьяна Гуревич играла в театре, преподавала сценическую речь и актерское мастерство в МХАТе и хореографическом училище Большого театра. Раннее погружение в мир прекрасного и дало Васильеву-младшему первый импульс к развитию. Саша с детства помогал отцу готовить декорации и костюмы, в 12 лет выступил художником спектакля для детей "Волшебник Изумрудного города".

Безусловно, такой богатый опыт стоит передать потомкам. Перу Александра Васильева принадлежат более трех десятков книг, посвященных истории моды и стилю русских эмигрантов начала ХХ века. «Красота в изгнании» переиздана 6 раз. В планах у художника - выпуск мемуаров Татьяны Лесковой, правнучки писателя , примы-балерины русского балета и директора балета в Бразилии.

Личная жизнь

Мэтр был фиктивно женат. Брак выпускник Школы-студии МХАТ заключил для получения французской визы, чтобы воссоединиться с однокурсницей Марией Лавровой, которая после замужества матери уехала в Париж. Француженка Анна Мишлин Жан Бодимон, дочь состоятельного фабриканта и судьи, тогда учила в Москве русский язык и согласилась помочь с получением визы.

Приехав во Францию, Александр узнал, что Маша нашла другого мужчину, местного журналиста. Лаврова родила от него дочь, но замуж не вышла, а со временем возобновила общение с Васильевым.

View this post on Instagram

Союз телеведущего с Анной продержался еще 5 лет, но потом супруги расстались. Васильев сблизился с ассистенткой Стефанией. Девушка отказалась переезжать из Исландии во Францию, и брак рухнул. После этого личная жизнь Александра связана только с искусством. Как иногда шутит мужчина, он женился на моде и счастлив в таком супружестве.