Алексей константинович толстой личная жизнь кратко. А.Н

Родился Алексей Николаевич Толстой 10 января 1883 года (29 декабря 1882 г. – по старому стилю) в семье Николая Александровича Толстого и Александры Леонтьевны Тургеневой. Правда, во всех биографиях Толстого отмечается, что воспитанием мальчика занимался не родной отец, а отчим – Бостром Алексей Аполлонович, за которого мать Алексея Толстого вышла замуж. На хуторе Сосновка, который принадлежал отчиму, и прошло детство будущего писателя. Образованием мальчика занимался приглашенный учитель.

В 1897 г. семья Алексея Толстого переехала в Самару. Там юноша поступил в училище, а по его окончанию в 1901 г. уехал в Петербург, чтобы продолжить образование в Технологическом институте.

Начало литературной деятельности

В 1907 г., незадолго до защиты диплома, Алексей внезапно принимает решение бросить институт, чтобы заняться литературой. Пробу пера в 1905 году, когда Толстой опубликовал несколько своих стихотворений в провинциальной газете, он посчитал большой удачей, поэтому решение бросить институт далось будущему писателю сравнительно легко. В том же 1907 году Толстой издал сборник стихотворений «Лирика», а в 1908 году журнал «Нева» опубликовал и прозу начинающего писателя Толстого – рассказ «Старая башня».

В 1908 г. выходит его вторая книга стихов «За синими реками». Уже в Москве, куда в 1912 г. переехал писатель, он начал сотрудничество с «Русскими ведомостями», где печатал свою прозу малого жанра (в основном, рассказы и очерки) на постоянной основе.

Когда началась Первая Мировая война, Толстой принял решение отправиться на фронт военным корреспондентом. В качестве журналиста во время войны писатель побывал в Англии и Франции.

Годы эмиграции

Февральская революция вызвала у Толстого живой интерес к вопросам российской государственности. Это событие стало своеобразным толчком, после которого писатель серьезно занялся изучением петровской эпохи. Он долгое время проводил за изучением исторических архивов, изучая историю Петра Первого и живо интересуясь судьбами людей из его ближайшего окружения. А вот Октябрьский большевистский переворот Алексей Николаевич воспринял весьма негативно.

В 1918 году в его прозе появляются исторические мотивы. Он пишет рассказы «День Петра» и «Наваждение». Даже в краткой биографии Алексея Николаевича Толстого стоит упомянуть, что впоследствии это увлечение временем Петра Великого, все знания, полученные об этой великой эпохе перемен, выльются в замечательный исторический роман «Петр Первый».

В следующие два года свет увидели еще три книги автора: фантастический по содержанию роман «Аэлита», повесть «Черная пятница» и «Рукопись, найденная под кроватью». К жанру фантастики автор также вернулся в книге «Гиперболоид инженера Гарина».

Но настоящим бестселлером стала книга «Золотой ключик», которая рассказывала об увлекательных приключениях деревянного мальчика Буратино (ее рекомендуют для внеклассного чтения ученикам 5 класса, но сказка наверняка подойдет и для начальной школы). Сказочная повесть была написана по мотивам книги «Пиноккио» итальянского автора Карло Коллоди. Находясь в эмиграции, Толстой начал работать над трилогией «Хождение по мукам», которая станет самым важным произведением в жизни писателя.

Возвращение в СССР

После эмиграции старые друзья отвернулись от Толстого, но в Берлине, в 1922 г. он приобрел нового друга – Максима Горького , с которым познакомился, когда последний приезжал в Германию. Год спустя, в 1923 г. Алексей Николаевич принял решение вернуться на Родину. Здесь он продолжил работу над трилогией «Хождение по мукам» («Сестры», «Восемнадцатый год», «Хмурое небо»). Тематически к трилогии примыкает и повесть «Хлеб», написанная в 1937 году, которую считают самым неудачным произведением. В нем он исказил историческую истину, лживо описал личность Сталина и события кровавого и голодного времени. Из-за этой лицемерной пропаганды не могли не пострадать историческая правда, нравственные традиции и само творчество писателя.

Толстой как гражданин и Толстой как художник – это два разных человека. Конечно же, он видел, как гибнут от сталинских репрессий его знакомые и друзья, но ни разу ни одному не оказал никакой помощи, хотя был близок к Сталину и обласкан властью. Он попросту игнорировал просьбы о помощи.

Другие варианты биографии

• Алексей Толстой считал для себя важным коллекционирование марок. Он был заядлым филателистом.
• Писатель был женат четыре раза, и все четыре раза вступал в брак по большой любви.
• С изображением Алексея Николаевича Толстого была выпущена серия, дорогих его сердцу, марок.
• Писателя всю жизнь презирала

Граф и академик АН СССР Алексей Николаевич Толстой был чрезвычайно талантливым и разносторонним литератором, который писал в самых разных жанрах и направлениях. В его арсенале два сборника стихов, обработка сказок, сценарии, огромное количество пьес, публицистики и других статей. Но прежде всего он - великий прозаик и мастер увлекательных рассказов. Он бы удостоен Государственной премии СССР (1941, 1943, 1946). Писательская биография содержит интересные
факты из жизни Толстого. О них дальше и пойдет речь.

«Средь шумного бала, случайно…» Нет, этот романс я услышала позднее, а сначала были «Колокольчики мои, Цветики степные!», завораживающая сказка «Садко». В юности особенное впечатление на меня произвел «Князь Серебряный». Я переживала и не могла успокоиться несколько недель.

Матерью Алексея была незаконнорожденная дочь графа А. К. Разумовского Анна Алексеевна Перовская. Воспитывалась Анна в семье Разумовского и замуж вышла в 1816 году за графа Толстого.

Но брак, скорее всего, был не по взаимной симпатии, вдовый граф был намного старше супруги. Едва поженившись, родители Алексея Толстого стали ссориться и разошлись вскоре после его рождения.

Дядей Толстого со стороны отца был художник-медальер Федор Толстой.

Но воспитывали мальчика мать и её брат известный в те времена писатель А. Перовский, который писал под псевдонимом Антоний Погорельский.

Детство Алексея прошло в имении матери, а затем дяди по материнской линии на Украине в селе Погорельцы.

Позднее сам Толстой писал в : «Ещё шести недель я был увезен в Малороссию матерью моей и моим дядей со стороны матери, Алексеем Алексеевичем Перовским, бывшим позднее попечителем Харьковского университета и известным в русской литературе под псевдонимом Антона Погорельского. Он меня воспитал, и первые мои годы прошли в его имении».

Алексей получил хорошее . С 10-летнего возраста мальчика возили за границу. Так в 1826 году он с матерью и дядей поехал в Германию. Там произошло событие, которое Толстой запомнил на всю жизнь – при посещении Веймара, семья побывала в гостях у Гёте, и Алексей сидел на коленях у великого немецкого писателя.

Большое впечатление произвело на мальчика путешествие по Италии. Как он сам потом писал: «Мы начали с Венеции, где мой дядя сделал значительные приобретения в старом дворце Гримани. Из Венеции мы поехали в Милан, Флоренцию, Рим и Неаполь, – и в каждом из этих городов рос во мне мой энтузиазм и влюблённость к искусству, так что по возвращении в Россию я впал в настоящую «тоску по родине», в какую-то безысходность, вследствие которой я днём ничего не хотел есть, а по ночам рыдал, когда сны меня уносили в мой потерянный рай».

Когда Толстому было 8 лет, они вместе с мамой и дядей переехали в Петербург. Близкий друг дяди, русский поэт В. Жуковский представил Алексея цесаревичу и с тех пор Алексей Толстой был одним из тех детей, что входили в детское окружение наследника престола, будущего Александра II.

По воскресеньям он приходил во дворец для игр. Детские отношения не испарились вместе с детством, а продолжались в течение всей жизни Толстого. К Толстому с большим уважением относилась жена Александра II, императрица Мария Александровна, высоко ценившая поэтический дар Толстого.

Писать Толстой начал на французском языке, именно на нём были написаны два его фантастических рассказа в конце 1830-х – начале 1840-х годов – «Семья вурдалака» и «Встреча через триста лет».

В мае 1841 года под псевдонимом «Краснорогский» была издана первая книга Толстого.

Книгу заметил сам В. Г. Белинский и отозвался о ней весьма благосклонно, увидев в ней «все признаки ещё слишком молодого, но, тем не менее, замечательного дарования».

В 1834 году Толстой стал так называемым «архивным юношей», поступив в московский архив Министерства иностранных дел. Как «студент архива», он выдержал в 1836 году экзамен «по наукам, составлявшим вектор движения бывшего словесного факультета» в Московском университете, и был причислен к русской миссии при германском сейме во Франкфурте на Майне.

В этом же году умер его дядя Перовский, оставив племяннику большое состояние.

1840 году Толстой получил службу в Петербурге при царском дворе, где служил во II отделении собственной Его Императорского Величества канцелярии, имел придворное звание, продолжая при этом путешествовать по разным странам и вести необременительную светскую жизнь.

В 1843 году им было получено придворное звание камер-юнкера.

В 1840-е годы Алексей Константинович начал работать над историческим романом «Князь Серебряный», который завершил только в 1861 году. В это же время он писал лирические стихотворенья и баллады.

Толстой был знаком с Панаевым, Некрасовым, Гоголем, Аксаковым, Анненковым. Именно он помог Тургеневу освободиться из ссылки в 1852 году.

Наверное, всем известны афоризмы Козьмы Пруткова. Так вот этот сатирический персонаж был создан Алексеем Константиновичем Толстым вместе с двоюродными братьями Жемчужниковыми.

Во время Крымской войны Толстой сначала хотел сформировать особое добровольное ополчение, но когда это ему не удалось, поступил на военную службу и был назначен флигель-адъютантом.

Он так и не успел принять участие в военных действиях, заразившись возле Одессы тифом. Многие его однополчане скончались от этой болезни. И сам Толстой был в очень тяжёлом состоянии, можно сказать, висел на волоске между жизнью и смертью.

Государь был настолько обеспокоен, что ему телеграфировали о состоянии здоровья Толстого несколько раз в день.

Выходила же Толстого жена конногвардейского полковника С.А. Миллер, в девичестве Бахметьева. И Алексей Толстой влюбился в свою спасительницу на всю жизнь.

Им далеко не сразу было суждено воссоединиться. Муж Софьи Андреевны не давал ей развода, да и развестись в те времена было весьма проблематично. Не хотела и мать Толстого, чтобы он женился на Софье Андреевне. Конечно, она мечтала о совсем другой невесте для единственного сына. Официально их брак был оформлен только в 1863 году.

Но письма, Толстого к Софье Андреевне, написанные в зрелом возрасте поражают своей несказанной нежностью. Все, кто знал эту пару, говорили, что их брак был счастливым от первого до последнего дня.

Во время коронации в 1856 году Александр II назначил Толстого флигель-адъютантом, но Толстой не захотел оставаться в военной службе, объясняя это тем, что «Служба и искусство несовместимы», и получил звание егермейстера, в котором и оставался до конца своих дней, не неся никакой службы.

С середины 60-х годов ухудшилось здоровье Толстого, и он большее время стал жить зимой на курортах Италии и Южной Франции, а лето проводил в своих русских имениях – Пустыньке на берегу реки Тосны под Петербургом и Красном Роге Мглинского уезда, Черниговской губернии, близ города Почепа.

В 1866-1870 годах Алексей Константинович опубликовал историческую трилогию, состоявшую из трагедии «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович», «Царь Борис».

Но ухудшилось не только здоровье, но и финансовое положение писателя, так как он мало уделял внимания хозяйству.

В последние годы Толстой писал много стихотворений и баллад, печатался в журналах «Современник», «Русский вестник», «Вестник Европы» и других. В 1867 году он выпустил в свет сборник стихотворений.

Скончался писатель в возрасте 58 лет в имении Красный Рог Черниговской губернии. Врач назначил ему лечение морфием и во время очередного приступа головной боли 28 сентября 1875 года Алексей Константинович Толстой ошибся и ввёл себе слишком большую дозу морфия.

Теперь Красный Рог находится в Брянской области и в нём Музей-усадьба Алексея Толстого.

Там же находится Часовня-усыпальница, где похоронен А.К. Толстой. Каменный склеп был сооружён в 1875 году женой поэта Софьей Андреевной Толстой. Он стал усыпальницей и для самой С.А. Толстой, которая намного пережила мужа, скончавшись в 1892 году.

Наверное, многие удивятся тому, что Толстой имея колоссальную возможность для карьерного роста, предпочёл быть «только» художником.

В одной из своих первых поэм, посвящённой душевной жизни царедворца – поэта Иоанна Дамаскина – Толстой писал о своём герое: «Любим калифом Иоанн, ему, что день, почёт и ласка». Но Иоанн Дамаскин обращается к калифу с просьбой – «простым рождён я был певцом, глаголом вольным Бога славить... О, отпусти меня, калиф, дозволь дышать и распевать на воле».

Точно такой же доли желал для себя и сам писатель.

И все его произведения, начиная с лирических стихотворений, сатиры и баллад до исторического романа и драм являются ценными жемчужинами в сокровищнице русской литературы.

А его романсы проливают в сердца слушателей гимн неугасающей любви и щемящую нежность.

10 января 1883 года родился писатель Алексей Николаевич Толстой. Одна из самых противоречивых фигур литературы XX века, Толстой прошел путь от провинциального писателя до классика советской литературы. А современники слагали о нем байки и анекдоты.

Писателя Алексея Николаевича Толстого называли в Советском Союзе «красным графом». Молотов, выступая в 1936 году на VIII Чрезвычайном съезде Советов, сказал буквально так: «Товарищи! Передо мной выступал здесь всем известный писатель Алексей Николаевич Толстой. Кто не знает, что это бывший граф Толстой! А теперь? Теперь он товарищ Толстой, один из лучших и самых популярных писателей земли советской - товарищ Алексей Николаевич Толстой. В этом виновата история. Но перемена-то произошла в лучшую сторону. С этим согласны мы вместе с самим Алексеем Николаевичем Толстым».

Но насколько надежно "перековался" граф в советского гражданина говорит анекдот, который в 30-е годы рассказывали недоброжелатели Толстого:

«Советская власть пала, город в руках белых. По этому поводу на Дворцовой площади идет парад. И вдруг, нарушая торжественность момента, наперерез процессии бросается писатель Алексей Толстой. Он обнимает морду генеральского коня и, рыдая, говорит: «Ваше превосходительство, что тут без вас было...»

В первые годы после революции, когда русские эмигранты ждали, что власть большевиков вот-вот падет, многие скупали имущество, оставшиеся в России. Толстой рассказывал, как исхитрился продать за 80 тысяч франков несуществующее в России имение. Писатель Иван Бунин вспоминает его рассказ:

«Понимаете, какая дурацкая история вышла: я все им изложил честь честью, и сколько десятин, и сколько пахотной земли и всяких угодий, как вдруг спрашивают: а где же находится это имение? Я было заметался, как сукин сын, не зная, как соврать, да, к счастью, вспомнил комедию «Каширская старина» и быстро говорю: в Каширском уезде, при деревне Порточки... И, слава Богу, продал!»

Вернувшись из эмиграции в СССР, Алексей Николаевич Толстой поселился в Царском Селе под Ленинградом. Когда классик советской литературы ездил по делам на своем авто в Северную столицу, на железнодорожном переезде у станции Шушары ему часто приходилось останавливаться и ждать, когда поднимут шлагбаум. Согласно легенде именно здесь, у шлагбаума, Толстой придумал имя злой крысе из «Золотого ключика», охранявшей заветную дверь в каморке папы Карло, - Шушара.

Современники Толстого рассказывали, что приезжавших в шикарный особняк советского классика гостей встречал старый слуга «красного графа», который говорил визитерам: «Их сиятельства нет дома, они уехали по делам в горком коммунистической партии»

Об ироничном и покровительственном отношении к Толстому Отца народов говорит такой исторический анекдот.

Во время банкета в Кремле Сталин прохаживался вдоль стола, где сидели гости. Алексей Толстой произносил тост в его честь. Он говорил долго, употребляя все больше высоких эпитетов и превосходных степеней. А Сталин неоднократно останавливался около него и, хлопая по плечу, говорил: «Хватит стараться, граф».

Роман «Хлеб» был написан Алексеем Толстым по заказу самого Сталина, им писатель реабилитировал себя за предыдущее произведение - повесть «Восемнадцатый год», в которой он «просмотрел» выдающуюся роль Сталина в гражданской войне. Ходила байка, что писатель долго не мог найти вдохновения, чтобы написать «заказ». В 1939 году Алексей Толстой посетил Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. В павильоне Узбекистана демонстрировался роскошный ковер - чудо коврового искусства. Толстой подошел к директору и попросил продать ковер. Директор ответил, что при всем уважении к знаменитому писателю это невозможно: ковер - народное достояние. Толстой вернулся домой расстроенный. Ковер не выходил у него из головы, и он позвонил Сталину: рассказал о работе над романом «Хлеб и пожаловался, что работа идет неровно - он лишен уюта, ему недостает ковра, но ковер не продается. «Ничего, - ответил Сталин, - мы постараемся помочь вашему творческому процессу, раз вы поднимаете такие актуальные и трудные темы. Ваш «Хлеб» нужен нам, как хлеб насущный». К вечеру привезли ковер. Работа писателя пошла успешно, и вскоре он опубликовал роман «Хлеб»,

в котором Сталин восхваляется как спаситель России.

Автором знаменитого лозунга «За Родину! За Сталина!» можно считать Толстого. За два года до Великой Отечественной войны, 25 декабря 1939 года писатель опубликовал в «Правде» с таким заголовком статью, прославляющую Вождя народов.

Есть анекдотичная история о портрете Алексея Толстого, который написал художник Петр Кончаловский. Сперва живописец изобразил самого классика литературы, а потом перед ним на первом плане написал богатый натюрморт. Прибавка к портрету была сделана без ведома Толстого. Когда писатель увидел готовое полотно, он обомлел - уж не карикатура ли это на него? Но еще раз посмотрев на аппетитный натюрморт, хлопнул Кончаловского по плечу и сказал:

• Это здорово! Это, это... Поедем обедать!

Толстой всегда славился отменным аппетитом и спокойно относился к чужому мнению о своей персоне. По воспоминаниям второй жены писателя Софьи Дымшиц, во время их свадебного путешествия в Париж Алексей Николаевич шокировал сдержанных европейцев, обедая «по-волжски». За столом пансиона, где они остановились, было принято предлагать блюда по нескольку раз. Все вежливо отказывались. Толстой же прикладывался к блюду и во второй раз (по его словам, это был обед по-русски) и в третий - по-волжски. Удивленные взгляды публики нисколько не смущали его.

Ходило об Алексее Толстом и много злоязычных историй. Например о том, что Осип Мандельштам прилюдно дал пощечину «красному графу», объяснив свои действия так: «Я наказал палача, выдавшего ордер на избиение моей жены». Подавать в суд на Мандельштама, как его уговаривали, Толстой отказался. Но для поэта с этого момента началась череда репрессий.

В 1934 году Даниил Хармс написал шарж на Толстого в одном из своих «набросков» по случаю 1-го съезда Союза писателей СССР:

«Ольга Форш подошла к Алексею Толстому и что-то сделала. Алексей Толстой тоже что- то сделал. Тут Константин Федин и Валентин Стенич выскочили на двор и принялись разыскивать подходящий камень. Камня они не нашли, но нашли лопату. Этой лопатой Константин Федин съездил Ольге Форш по морде. Тогда Алексей Толстой разделся голым и, выйдя на Фонтанку, стал ржать по-лошадиному. Все говорили: «Вот ржет крупный современный писатель». И никто Алексея Толстого не тронул».

Но герой многих злоязычных анекдотов, обласканный властью, «советский граф» Толстой никогда не пытался преследовать своих недоброжелателей. По воспоминаниям его современника, художника Юрия Анненкова, на обвинения в продажности властям писатель отвечал откровенно:

"Я циник, мне на все наплевать! Я - простой смертный, который хочет жить, хорошо жить, и все тут. Мое литературное творчество? Мне и на него наплевать! Нужно писать пропагандные пьесы? Черт с ним, я и их напишу! Но только это не так легко, как можно подумать. Нужно склеивать столько различных нюансов! Я написал моего "Азефа", и он провалился в дыру. Я написал "Петра Первого", и он тоже попал в ту же западню. Пока я писал его, видишь ли, "отец народов" пересмотрел историю России. Петр Великий стал без моего ведома "пролетарским царем" и прототипом нашего Иосифа! Я переписал заново, в согласии с открытиями партии, а теперь я готовлю третью и, надеюсь, последнюю вариацию этой вещи, так как вторая вариация тоже не удовлетворила нашего Иосифа. Я уже вижу передо мной всех Иванов Грозных и прочих Распутиных реабилитированными, ставшими марксистами и прославленными. Мне наплевать! Эта гимнастика меня даже забавляет! Приходится, действительно, быть акробатом. Мишка Шолохов, Сашка Фадеев, Илья Эренбург - все они акробаты. Но они - не графы. А я - граф, черт подери! И наша знать (чтоб ей лопнуть!) сумела дать слишком мало акробатов!"

А хлеб тоже ваш?

Молодой литературовед Марк Поляков посетил Алексея Толстого в Барвихе. Мэтр был благосклонен и пригласил гостя отобедать. За обедом Толстой расхвастался:

• Салат - с моей грядки. Морковь - сам вырастил. Картошка, капуста - все свое.
• А хлеб тоже ваш? - съязвил Поляков.
• Хлеб?! Вон отсюда! - рассвирепел Толстой, справедливо усмотрев в вопросе Полякова намек на роман "Хлеб", написанный по социальному заказу и превозносящий Сталина.

А.Толстой о Сталине

"Великий человек! - усмехнулся Толстой, - культурный, начитанный! Я как-то заговорил с ним о французской литературе, о "Трех мушкетерах".

"Дюма, отец или сын, был единственным французским писателем, которого я читал", - с гордостью заявил мне Иосиф.

"А Виктора Гюго?" - спросил я.

"Этого я не читал. Я предпочел ему Энгельса", - ответил отец народов.

"Но прочел ли он Энгельса, я не уверен", - добавил Толстой.

Воровство, как пережиток прошлого

В 1937 году "советский граф" А.Толстой был в Париже в качестве знатного туриста. Он несколько раз встречался с Ю.Анненковым и катался с ним по Парижу на автомобиле последнего. Во время одной из поездок между ними состоялась следующая беседа. Толстой:

"Машина у тебя хорошая, слов нет; но у меня - все же гораздо шикарнее твоей. И у меня их даже две".

Анненков:

"Я купил машину на заработанные мною деньги, а ты?"

"По правде сказать, мне машины были предоставлены: одна центральным комитетом партии, другая - ленинградским советом. Но, в общем, я пользуюсь только одной из них, потому что у меня - всего один шофер".

Анненков:

"Чем объясняется, что в Советском Союзе, у всех, у кого есть автомобиль, имеется обязательно и шофер? В Европе мы сами сидим за рулем. Шоферы служат либо у больных, либо у каких-нибудь снобов. Не являются ли в Советском Союзе шоферы прикомандированными чекистами?"

"Чепуха! Мы все сами себе чекисты. А вот, если я заеду, скажем, к приятелю на Кузнецкий Мост выпить чайку, да посижу там часа полтора-два, то, ведь, шин то на колесах я уже не найду: улетят! А если приеду к кому-нибудь на ужин и просижу часов до трех утра, то, выйдя на улицу, найду только скелет машины: ни тебе колес, ни стекол, и даже матрасы сидений вынесены. А если в машине ждет шофер, то все будет в порядке. Понял?"

Анненков:

"Понял, но не все. В Советском Союзе не существует частной торговли, частных лавок, так на кой же черт воруются автомобильные шины, колеса, матрасы?"

Толстой (судивлением):

"Не наивничай! Ты прекрасно знаешь, что это - пережитки капиталистического строя! Атавизм!"

http://www.peoples.ru/art/literature/prose/roman/tolstoy/facts.html

«Неподдельный граф»

«Неподдельным графом» называет писателя Ю.П. Анненков, утверждая, что А.Н. Толстой

• внучатый племянник графа А.К. Толстого (Анненков Ю.П. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. Т. 2. М., 1991. С. 122). Непонятно, откуда взяты эти сведения. Ведь если они верны, то А.Н. Толстой - родственник Романовых, так как известно, что прабабушка А.К. Толстого - Е.И. Нарышкина - троюродная сестра императрицы Елизаветы Петровны. Странно, что писатель нигде и никогда об этом не упоминал. В одном из биографических справочников осторожно указано (без ссылки на источник) следующее: «С предшественниками-однофамильцами Л.Н. Толстым и А.К. Толстым у него общий пращур - сподвижник Петра I граф П.А. Толстой» (Знаменитые россияне. М., 1996. С. 247).

http://www.hrono.ru/biograf/tolstoy_an.html

В 1932 году поэт Осип Мандельштам прилюдно дал пощечину Алексею Толстому. Через некоторое время после этого Мандельштам был арестован и сослан. Вопрос о наличии причинно-следственной связи между этими двумя событиями до сих пор остается предметом дискуссий.

Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь -
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь

И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю...
Люблю ли тебя - я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!

А.К. Толстой родился в Петербурге. По матери он правнук Кирилла Разумовского, последнего гетмана Украины, президента Российской Академии наук, по отцу - потомок старинного известного рода. Детство Толстой провел в Черниговской губернии в имении матери Красный Рог, а затем ее брата А.А. Перовского, известного прозаика, выступавшего под псевдонимом Антон Погорельский.

«Мое детство, - писал позже поэт, - было очень счастливо, и оставило во мне одни только светлые воспоминания. Единственный сын, не имевший никаких товарищей для игр и наделенный весьма живым воображением, я очень рано привык к мечтательности, вскоре превратившейся в ярко выраженную склонность к поэзии. С шестилетнего возраста я начал марать бумагу и писать стихи - настолько поразили мое воображение произведения лучших наших поэтов, найденные мною в каком-то толстом, плохо отпечатанном и плохо сброшюрованном сборнике. Я упивался музыкой разнообразных ритмов и старался усвоить их технику. Мои первые опыты были, без сомнения, нелепы, но в метрическом отношении они отличались безупречностью».

В 1827 году Алексей с матерью и дядей побывал в Германии. Там познакомился с Гёте, разговаривал с ним, даже получил подарок - обломок бивня мамонта, украшенный собственноручным рисунком поэта. В 1831 году Толстой много ездил по Италии, вел подробный художественный дневник:- «В очень короткое время я научился отличать прекрасное от посредственного, выучил имена всех живописцев, всех скульпторов и почти мог соревноваться со знатоками в оценке картин и изваяний. При виде картины я мог всегда назвать живописца и почти никогда не ошибался».

В 1834 году Толстого определили «студентом» в Московский архив Министерства иностранных дел, где обычно начинали карьеру отпрыски самых известных российских родов, а через два года он был прикомандирован к русской дипломатической миссии во Франкфурте-на-Майне. Светский лев, красавец, остроумец, любитель веселья и бесконечных розыгрышей, тонкий ценитель искусства, Толстой и в Европе ни минуты не сидел без дела на месте, старался увидеть и услышать как можно больше.

Таков же был его образ жизни и в России, когда в конце 1840 года его перевели во Второе отделение канцелярии Николая I, ведавшее вопросами законодательства. Дружеские отношения с великим князем Александром, будущим царем Александром II, позволили поэту сделать стремительную придворную карьеру: при царе Александре II он был уже флигель-адъютантом, а затем царским егермейстером.

В 1841 году отдельной книгой (под псевдонимом Краснорогский) вышла в свет фантастическая повесть Толстого «Упырь». Книгу заметили, казалось, автор должен был бы пытаться развить успех. «Писатель, чувствующий в себе искру поэтического таланта, - объяснял литературные особенности той эпохи Некрасов, - непременно раздувал бы ее, сколько возможно, лелеял бы свой талант, как говорили в старину. Но поэту нашего времени этого мало. И, сознавая, что в наше время только поэтический талант, равный Пушкину, мог бы доставить автору и Славу и Деньги, он предпочитает распоряжаться иначе: поэтическую искру свою разводит на множество прозаических статей: он пишет повести, рецензии, фельетоны и, получая за них с журналистов хорошие деньги, без сожаления видит, как поэтическая его способность его с каждым годом уменьшается».

К счастью, ни деньги, ни слава особенно не волновали Толстого. Охота, литературные вечера, светские балы занимали его время - он успевал всюду. «Коль любить, так без рассудку, коль грозить, так не на шутку, коль ругнуть, так сгоряча, коль рубнуть, так уж сплеча! Коли спорить, так уж смело, коль карать, так уж за дело, коль простить, так всей душой, коли пир, так пир горой!» - этот принцип действительно отвечал его характеру.

В январе 1851 года на балу Толстой познакомился с Софьей Андреевной Миллер, женой конногвардейского полковника Л.Ф. Миллера. Софье Андреевне посвящены самые сокровенные строки Толстого. То, что их встреча вовсе не случайна, они поняли сразу, но соединиться им удалось только через несколько лет, в 1858 году, поскольку муж Софьи Андреевны не хотел давать ей развода, а, главное, против такого брака была настроена мать Толстого.

«Анна Алексеевна, - писал А.М. Жемчужников, близкий друг и родственник Толстого, побывавший в Красном Роге у Толстых в 1852 году, - была очень рада видеть меня, и всею душою интересовалась узнать мое впечатление и мнение о Софье Андреевне, с которой сошелся ее сын и к которой серьезно и сильно привязался. Ее душа не только не сочувствовала той связи, но была глубоко возмущена и относилась с полным недоверием к искренности Софьи Андреевны. Не раз у меня, тайно от сына, были беседы об этом, и она, бедная, говорила, а слезы так и капали из глаз ее. Меня она обвиняла более всех, как человека самого близкого и наиболее любимого ее сыном, и раньше моих братьев познакомившегося с Софьей Андреевной. Я стоял всею душою за Софью Андреевну и старался разубедить ее, но напрасно. Чутко материнское сердце... А что ж Алеша?.. Он любил обеих, горевал, и душа его разрывалась на части. Никогда не забуду, как я сидел с ним на траве, в березняке, им насажанном: он говорил, страдая, и со слезами, о своем несчастии. Сколько в глазах его и словах выражалось любви к Софье Андреевне, которую он называл милой, талантливой, доброй, образованной, несчастной и с прекрасной душой. Его глубоко огорчало, что мать грустит, ревнует и предубеждена против Софьи Андреевны, несправедливо обвиняя ее в лживости и расчете. Такое обвинение, конечно, должно было перевернуть все существо доброго, честного и рыцарски благородного А. Толстого».

В 1854 году в журнале «Современник» впервые появились стихи писателя Козьмы Пруткова, скоро ставшего весьма популярным во всей России. Нелепую эту, но занимательно-сатирическую фигуру Толстой создал совместно с братьями Жемчужниковыми - Алексеем, Владимиром и Александром. О Жемчужниковых и Толстом ходили по столице самые фантастические слухи. То говорили, что это они под видом флигель-адъютантов объезжали ночью всех петербургских архитекторов со страшным сообщением, что Исаакиевский собор провалился

то в день коронации императора Александра II тайком выпрягли лошадей из кареты испанского посланника

то случайного прохожего, спросившего у них какой-то адрес, направили прямо на Пантелеймоновскую, 9, где находилось Жандармское отделение.

Создавая фигуру писателя Кузьмы Пруткова, Толстой и Жемчужниковы не только сочинили все его стихи, басни и афоризмы, но и придумали оригинальную биографию, приложив к ней столь же оригинальный портрет. Козьма Прутков, сообщали друзья, родился 11 апреля 1792 года, в 1820 году был принят в один из лучших гусарских полков, но прослужил в нем лишь два с половиной года - «только для мундира»

в 1823 году - вышел в отставку и поступил на гражданскую службу по министерству финансов - в Пробирную палатку, где прослужил сорок лет, до самой смерти, последовавшей 13 января 1863 года.

В январе 1851 года Алексей Жемчужников записал в дневнике:- «Государь Николай Павлович был на первом представлении «Фантазии» (эта пьеса тоже входила в собрание сочинений Козьмы Пруткова). Эта пьеса шла в бенефис Максимова. Ни Толстой, ни я в театре не были. В этот вечер был какой-то бал, на который мы оба были приглашены, и на котором быть следовало. В театре были мать Толстого и мой отец с моими братьями.

Воротясь с бала и любопытствуя знать, как прошла наша пьеса, я разбудил брата Льва и спросил его об этом. Он ответил, что пьесу публика зашикала, и что государь в то время, когда собаки бегали по сцене во время грозы, встал со своего места с недовольным выражением в лице и уехал из театра. Услышавши это, я сейчас же написал письмо режиссеру Куликову, что, узнав о неуспехе нашей пьесы, я прошу снять ее с афиши, и что я уверен в согласии с моим мнением графа Толстого, хотя и обращаюсь к нему с моей просьбой без предварительного с графом Толстым совещания. Это письмо я отдал Кузьме, прося снести его завтра пораньше к Куликову. На другой день я проснулся поздно, и ответ Куликова был уже получен. Он был короток. «Пьеса ваша и гр. Толстого уже запрещена по высочайшему повелению».

«В произведении литературы я презираю всякую тенденцию, - писал Толстой Б.М. Маркевичу в декабре 1868 года. - Презираю ее, как пустую гильзу, тысяча чертей! Как раззяву у подножья фок-мачты, три тысячи проклятий! Я это говорил и повторял, возглашал и провозглашал!» И опять уже в письме к М.М. Стасюлевичу:- «По мне, сохрани Бог от всякой задачи в искусстве, кроме задачи сделать хорошо. И от направления в литературе, сохрани Бог, как старого, так и от нового! Россини сказал:- «В музыке есть только два рода, хороший и плохой». То же можно сказать и о литературе».

Странно, но при всем при этом стихи самого Толстого буквально насыщены были злобой дня. И это относится не только к сочинениям Козьмы Пруткова, но и к «Посланию М.Н. Лонгинову о дарвинизме», и к «Иоанну Дамаскину», и к «Сну Попова», и к «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашова», перемежающейся знаменитым рефреном: «Земля наша богата, порядка в ней лишь нет».

В самом начале Крымской кампании Толстой и его друг князь А.П. Бобринский решили организовать специальный военный отряд, который помешал бы возможной высадке англичан на балтийском побережье. На свои средства они закупили в Туле 80 дальнобойных винтовок, но, к счастью, они не пригодились. Точно так же не успела пригодиться друзьям быстроходная яхта, которую решено было приобрести для совершения каперских вылазок в море.

Поняв, что война, как началась, так и закончится в Крыму, Толстой вступил майором в стрелковый полк, но и тут ему не повезло: под Одессой он тяжело заболел тифом. К счастью, крепкое от природы здоровье не подвело - поэт выжил. Сразу после войны он был произведен в подполковники и одновременно назначен делопроизводителем Секретного комитета о раскольниках.

Однако все это совсем не привлекало Толстого. «Государь, - обратился он к императору, - служба, какова бы она ни была, глубоко противна моей натуре

знаю, что каждый должен в меру своих сил приносить пользу отечеству, но есть разные способы приносить пользу. Путь, указанный мне для этого провидением, - мое литературное дарование, и всякий иной путь для меня невозможен. Из меня всегда будет плохой военный и плохой чиновник, но, как мне кажется, я, не впадая в самомнение, могу сказать, что я хороший писатель».

В 1861 году Толстой вышел в отставку. Жил он попеременно, то в своем имении под Петербургом - Пустыньке, то в имении матери - на Черниговщине. Печатался и в либеральном журнале «Вестник Европы», и в противоположном ему по направлению проправительственном «Русском вестнике». В 1867 году вышел в свет единственный прижизненный сборник стихотворений Толстого. «Двух станов не боец, но только гость случайный, - писал он, - за правду я бы рад поднять мой добрый меч, но спор с обоими досель мне жребий тайный, и к клятве ни один не мог меня привлечь

союза полного не будет между нами - не купленный никем, под чье б ни стал я знамя, пристрастной ревности друзей не в силах снесть, я знамени врага отстаивал бы честь».

Большой известностью пользовался при жизни поэта его роман «Князь Серебряный». Драматическую трилогию составили драматические пьесы: «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», и «Царь Борис». А в январе 1884 года вышло в свет первое полное собрание сочинений Пруткова в одной книге. По свидетельству современников, издание это исчезло из книжных лавок буквально за считанные дни.

В последние годы Толстой страдал сильным расстройством нервов. Еще недавно на охоте он выходил против медведя с ножом в руках, а теперь его мучили астма и ужасные головные боли. Не желая длить столь жалкое состояние, он принял пузырек морфия. Случилось это 28 (10. X) сентября 1875 года в любимом поэтом имении его матери Красном Роге.