Англоязычная драматургия. Традиции и новаторство

Полный текст автореферата диссертации по теме "Литературная репутация Ф. М. Достоевского в США"

Карельский государственный педагогический университет

На правах рукописи

Ирина Вильевна

ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕПУТАЦИЯ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО В США (1940-1960-е ГОДЫ)

Специальность 10.01.01 - русская литература

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Петрозаводск КГПУ, 2000

Диссертационная работа выполнена на кафедре литературы Карельского государственного педагогического университета.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Дудкин В.В.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Смирнов C.B.

кандидат филологических наук, доцент Ошуков М.Ю.

Ведущая организация: Тверской государственный университет

Защита диссертации состоится « ¿>0 » .¿¿¿О 2000 года на заседании Диссертационного совета Д 064. 32.01. по защите кандидатских диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук по адресу: 173014, Великий Новгород, Антонове, Новгородский государственный университет, гуманитарный институт.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Новгородского государственного университета.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат филологических наук,

доцент Бердяева О.С.

иМг (Ч США-)£

Общая характеристика работы

;. С усилением процессов сближения и взаимовлияния культур в современном мире, в частности, с ростом интереса к русской литературе на Западе и в США, проблема функционирования русской литературы за рубежом становится одним из актуальных аспектов ее изучения.

Творчество Ф.М. Достоевского принадлежит мировой культуре в такой же мере, гак и русской, давно перешагнув рамки национальные и временные. В течение всего двадцатого столетия Достоевский воспринимался как современник, его духовное присутствие в мировой культуре и литературе нашего века стало неоспоримым фактом." В" США" Достоевский самый читаемый и изучаемый русский писатель, представляющий не только русскую словесность, но и русскую культуру в целом. Он, как ни один другой русский художник, оказал влияние на американскую литературу. Но и само творчество Достоевского, живя в иной культуре и в другом времени, обрело новые, ранее невидимые для нас грани.

Проблема литературной репутации Достоевского в США предполагает рассмотрение сложившихся представлений о нем как о художнике и эволюции этих представлений; характеристику эпохи и культурной среды, в которой складывалась эта репутация; характеристику факторов, способствовавших созданию литературной репутации Достоевского-художника; а также характеристику реципиентов, формировавших ее. г

Временными рамками для данного исследования выбраны 1940-1960-е годы. Во-первых, в это время возникает новая волна интереса к Достоевскому в США. Во-вторых, формируется репутация Достоевского-художника: осознается необходимость пересмотра противоречивых представлений, идущих от Вопоэ и утвердившихся в годы культа писателя, о том, что Достоевский является великим психологом, мыслителем, но посредственным художником, не владеющим стилем и композицией. В-третьих, данный период можно назвать собственно американским, ибо в эти годы зарождается американское достоевсковедение, главную особенность которого составляет внимание к художественной стороне твор-

чества Достоевского и, как отметил известный американский литературовед Р. Уэллек, стремление к объективностиВ-четвертых, еслипред-шествующему периоду формирования литературной репутации Достоевского посвящены в США три специальные работы, то ни одного исследования этой проблемы по изучаемому периоду нет.

Актуальность проблемы литературной репутации Достоевского в США определяется многими факторами, Во-первых, значением Достоевского для мировой культуры в целом и американской, в частности. Во- вторых, она связана с усилением на рубеже столетия транскультурного диалога. В-третьих, обусловлена выходом на первый план проблем восприятия литературы. B-чегвертых, необходимостью пересмотра идеологизированного подхода к американскому достоевсковедению и к американской литературе, утвердившемуся в советский период. В-пягых, важным и актуальным является введение в научный оборот неисследованных материалов, как литературоведческих, так и литературных. В-шестых, слабой изученностью проблемы. \

Степень научной разработанности проблемы;в отечественном литературоведении специально проблема литературной репутации Достоевского в США не рассматривалась. Представление о состоянии американского достоевсковедения и характера исследований творчества писателя этого периода в США дают литературоведческие работы А.Н. Григорьева, Л.Й. Земляновой, Н.Б. Ивановой, T.JI Мотылевой. Однако оценки отечественных ученых нужд аются в освобождении от идеологизированного подхода в интерпретации американской критики. История знакомства американских писателей с творчеством Достоевского и его влияние на американскую литературу первой половины двадцатого века ограженыв трудах АН Николюкина и Ю.И. Сохрякова. В США проблеме литературной репутации Ф. М. Достоевского посвящены три работы: М. Э. Дэйвенпорг «Мода на Достоевского, в Англии и США» (1923), X. Мачник «Английская репутация Достоевского» (1939), Д. Брю-стер «Восточно-западные связи» (1054)2. Все названные работы охватывают период с 1880 года по 1930-е годы и дают картину истории знаком-

1 Wellek R. Introduction //Dostoevsky: Collection of Critical"Essays /Ed. by, Rene Wellek.-New York: Englewood Cliffs, 1962, -P. 14. ■ """" ""

2 Davenport M. A. The; Vogue of F. Dostoevsky in England and the United States. -The University of Oregon, 1923; Muchnic H. Dostoevsky"s English reputation (18811936). - Northampton, 1939; Brewster D. East-West Passage: A Study of Literary Relationships. - London, 1954.

ства Запада и Америки с творчеством Достоевского. Существует настоятельная необходимость продолжить изучение литературной репутации писателя в период, наиболее значимый для формирования ее в США: с 1940 по 1960-е годы. _ . . . . ; .

Цели и задачи исследования. Цель диссертации - на материалах американской критики и американской литературы исследовать эволюцию взглядов на" творчество Достоевского-художника, исходя из специфики литературного процесса в США в 1940-1960-е годы.

Данная цель предопределила ряд конкретных задач исследования:

2. проанализировать основные тенденции в американском литературоведении и исследовательские индивидуальности, определившие формирование литературной репутации Достоевского в 1940-1960-е годы; .......

3. рассмотреть характер восприятия Достоевского некоторыми американскими писателями и влияние его творчества на американскую литературу этого периода., .... ..........

Научная новизна результатов исследования обусловлена, во-первых, новизной самой проблемы литературной репутации Достоевского в США для отечественного достоевсковедения. Во-вторых, вводится в научный оборот обширный новый или малоизвестный материал. Исследование выполнено на основе изучения и анализа двухсот работ зарубежных авторов: монографий, статей, других материалов, которые переведены, проанализированы и систематизированы. Среди них впервые переведены и представлены работы М. Дэйвенпорт «Мода на Достоевского в Англии и США», В. Терраса «Читая Достоевского», статьи Т. Бей-ли, Э. Вайваса Э. Васиолека, Э. Вильсона, Г. Ламьера, Т. Пачмас, Р. Под-жиоли, Ф. Рива, Н. Розена, Д. Франка, М. Фридмана, Р. Фюлепа-Миллера, Л. Фюрст. Впервые переведены, проанализированы работы американских писателей о Достоевском, а именно: статьи К. Маккаллерс (перевод статьи «Русский реализм и литература Юга» дан в приложении), работа С. Плат «Магическое зеркало: исследование двойников в двух романах Достоевского», К. Рексрота «Достоевский. «Братья Карамазовы».

В-третьих, в содержательном плане автором диссертации выявлены и изучены те тенденции в американском литературоведении, которые оказались наиболее значимыми для понимания характера литературной репутации Достоевского-художника в США в 1940-1960-е годы, показаны также особенности восприятия Достоевского американскими писателями. В диссертации представлены малоизвестные в России имена

классиков американской литературы К. Маккаллерс и С. Плат, проанализировано восприятие ими творчества Достоевского, влияние Достоевского на их собственное творчество. Впервые это влияние рассмотрено в связи с развитием в этот период в американской литературе особого типа романа - романа о подростке. Поставлен ряд новых проблем исследования: в том числе, проблема взаимосвязи научного и художественного творчества писателей, проблема влияния Достоевского на американский роман о подростке 40-60-х годов, на литературу битников, на американскую литературу Юга.

Методология исследования. Методологической основой диссертации являются принципы сравнительного литературоведения, т. е. осмысление материала в сравнительно-историческом аспекте.

Научная апробация работы состоялась на кафедре литературы Карельского государственного педагогического университета в ходе обсуждения диссертации. Рукопись диссертации была рекомендована к защите. Некоторые идеи диссертации изложены автором в выступлении на научной конференции и научных публикациях. По проекту диссертации автору была присуждена стипендия Президента Российской Федерации, что позволило продолжить научные изыскания в Орегонском универси-- тете в США. Проблема литературной репутации Достоевского в США обсуждалась с профессорами Орегонского университета, известными достоевсковедами Д. Райсом и Н. Розеном.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, зак- ~ лючения, библиографии, приложения. Список литературы включает 346 наименований.

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, предмет и методология исследования, характеризуются цели и задачи исследования, определяется степень научной разработанности проблемы, раскрывается научная новизна диссертации.

В первой главе анализируется процесс формирования литературной репутации Достоевского-художника американский литературоведением в его своеобразии.

Первый раздел посвящен истории формирования репутации Досто-евскош в США. Здесь рассматриваются факторы, повлиявшие на создание литературной репутации Достоевского-художника, причины «неусвояемости» некоторых сторон его творчества, рассмотрены представления о Достоевском, характерные для этого периода, анализируются причины, вызвавшие переоценку литературной репутации именно в 1940-4960-е годы, что, в свою очередь, определило направления лиге-.

ратуроведческих исследований.

Литературная репутация Достоевского-художника в 1940-1960-е годы формируется под влиянием изменившихся политических и социальных " факторов, а также перемен, происшедших в самом литературном процессе, которые и вызвали новую волну интереса к творчеству Достоевского. Главная роль в переосмыслении репутации Достоевского и углублении представлений о нем как о художнике принадлежит литературоведам и писателям. Зарождение американского достоевсковедения в-этот период стало определяющим событием для формирования репутации Достоевского-художника. В 1950-1960-е годы возникает множество центров по изучению русской литературы и, в частности, творчества Достоевского. Самые известные школы, в которых занимаются исследованием творчества писателя, - это университеты в Чикаго (Э. Васиолек), Нью-Йорке (Э. Симмонс, Р. Белнап), Йельсе (Р. Джексон, Р. Уэллек), Иллинойсе (М. Кригер, Т. Пачмас, В. Террас), Калифорнии (Д. Гибиан). Публикация новых переводов произведений Достоевского, материалов к его произведениям, биографий, а также расширяющееся сотрудничество достоевс-коведов Советского Союза и США в 1940-1960-е годы - все это способствовало новому, более глубокому прочтению Достоевского в США.

Во втором разделе рассматриваются новые подходы в изучений творчества писателя, которые и определили собственно американское прочтение Ф. М. Достоевского. Американским достоевсковедением в это время признается настоятельная необходимость переосмысления и переоценки сложившейся литературной репутации Достоевского, прежде всего негативных, а точнее, «неусвояемых», непонятых сторон ее; преодоления сложившихся мифов о писателе, освобождения от влияния религиозных, позитивистских представлений о его творчестве, изучения художественных особенностей произведений Достоевского. Созданная к началу сороковых годов репутация Достоевского-художника во многом способствовала искаженному восприятию творчества писателя. Он рассматривался вне западной традиции, как сумбурный, хаотичный, темный, «азиатский» писатель. Миф1 о русской Душе, которую якобы выразил и представил Западу Достоевский, нанес наибольший урон репутации художника. В диссертации показана роль Э. Вильсона, Р. Фюлепа-Мил-лера, Э. Симмонса, Э. Васиолека в пересмотре и переоценке литературной репутации Достоевского-художника. .............-

Одной из тенденций американского литературоведения в эти годы являлось стремление создать объективную картину творчества Достоевского, прежде всего, путем введения в научный оборот новых материалов, выбора объективных методов исследования, а также выд вижения на

первый план проблем исследования, которые связаны с поэтикой произведений писателя. В разделе дан обзор основных направлений американского достоевсковедения, показано отражение их в научных сборниках, выходивших в этот период.

Диалог «новой» и «старой критики» явился еще одной особенностью изучения Достоевского в США в 1940-1960-е годы. Он обусловил методы исследования творчества Достоевского и своеобразие литературной репугагщиписатёля.

Развитее американского литературоведения послевоенных лег во многом определялось возникшей в сороковые годы «новой критикой». Не будет преувеличением сказать, что открытие Достоевского как художника и начало изучения его творчества в США было сделано «новыми кри-тикамю>, прежде всего, профессором Принстонского университета Р.П. Блэкмуром (1904 - 1965). В диссертации анализируются его шесть статей р Достоевском, которые вошли в книгу «Одиннадцать эссе о европейском романе»3. Выделяются определяющие принципы исследования Ялэкмура, который интерпретировал романы Ф,.М. Достоевского «Преступление и наказание», «Идиогг», «Бесы», «Братья Карамазовы» в свете ■ символических оппозиций.

Эссе Блэкмура явились первой серьезной работой по поэтике Достоевского в Соединенных Штатах Америки, оказавшей значительное влия-* ние на дальнейшие американские исследования творчества Достоевского. Интерпретация текста, сделанная Блэкмуром, положила начало «объективной» критике, стремящейся рассмотреть произведения Досто-" евского вне зависимости от его философских, религиозных, политических воззрений. Авторитет «новой критики» и самого Блэкмура способствовал новому прочтению Достоевского, уяснению его открытий, как художника. Благодаря Блэкмуру утверждалась американская традиция такого прочтения. Ученый затронул многие проблемы творчества Достоевского, которые в,последующие десятилетия разрабатывались в американском литературоведении; проблемы метода, формы, юмора и т. д.

Своеобразная реакция ра «новую критику» отражена в появившихся работах «старой критики». Оба направления имели общую задачу - критически переосмыслить сложившуюся репутацию Достоевского-художника, понять смысл художественных открытий Достоевского. Но если «новая критика» стремилась вывести творчество Достоевского за рамки " ; субъективности, поставить его над эпохой и культурой, сформировавшей его, то «старая критика» разрушала миф о Достоевском,как экзотичес-

" Blackmur R. Eleven Essays in the European Novel. - New York, 1964.

ком, «азиатском» писателе, включив его творчество в контекст европейской литературы.

В диссертации анализируется книга Дж. Сгайнера «Толстой или Достоевский. Эссе в манере старой критики»4. Исследование Стайнера посвящено особенностям русского романа и может быть сведено к главному тезису: искусство Толстого возрождает эпическую традицию, а искусство Достоевского - традицию античной драмы. Драма помогла Достоевскому найти структуру, а также духовный фокус для своего романа. Среди особенностей русского романа Стайнер называет возвращение утраченного европейским реалистическим романом религиозного чувства. которое движет художником. С религиозным чувством связана и та «высокая серьезность», которая отличает русский и американский романы от европейского реалистического романа. Особенностью русского романа является и непривычно «рыхлая» форма, в которой, по мнению исследователя, отражается национальная специфика русской литературы, ибо для Толстого и Достоевского «изобилие было неотъемлемой частью свободы».

Ценность работы Стайнера и состоит в том, что в период релятивизма в критике он обращается к традиции и изучает ее развитие^ обнаруживает и утверждает связь между литературными направлениями, литературными стилями, литературами различных эпох и стран, рассматривает литературное произведение не изолированно, а в тесной взаимосвязи с историей, политикой и философией. Стайнер преодолевает сложившиеся стереотипы восприятия Достоевского, показав его в контексте европейской традиции, предложив объяснение и пресловутой бесформенности романа Достоевского, защитив Достоевского от упреков в несообразности сюжета и композиции. Ученый советует нам прочитать Достоевского в контексте его эпохи, а"не нашей. Стайнер оказал «цивилизующее» воздействие на создание образа двух «неуправляемых» русских писателей, в его книге Достоевский уже не предстает одержимым, болезненным писателем, человеком крайностей. ..........- -

Третий раздел посвящен репутации Достоевского-реалиста в американском литературоведении 1940-1960-х годов. В изучении творчества писателя американским литературоведением проблема реализма Достоевского была центральной. Как отмечает автор вышедшей в 1990 году библиографии произведений Достоевского В. Летербарроу, «вопрос о реализме Достоевского и его проблематичном отношении с художественным миром и реальностью был единственным постоянным лейтмотивом

4 Steiner G. Tolstoy or Dostoevsky: An Essay in the Old Criticism. - New York, 1959.

в критике Достоевского, начиная с 1840-х годов и до настоящего времени»5.

Большинство ведущих американских ученых высказались в этот период по данной проблеме, среди них: Д. Франк, Р. Поджиоли, Э. Вайвас, Р. Джексон, Д. Фангер, Т. Пачмас, Э, Симмонс. В диссертации сделана попытка на основе анализа исследований этих ученых показать эволюцию репутации Достоевского-реалиста.

Достоевский был представлен в Европе и Америке как реалист, в то время когда реализм был еще сравнительно новым термином. На протяжении столетия содержание его менялось, так что в конце концов, по замечанию Л. Я Гинзбург, «реализм" стал понятием чрезвычайно растяжимым»6 . Во многом его содержание зависело от авторской точки зрения на реальность. Репутация Достоевского-реалиста формировалась под влиянием меняющихся представлений о реализме и во многом зависела от этих представлений. Так, на протяжении знакомства с творчеством Достоевского его реализм интерпретируется американскими критиками то как натурализм, то как «мистический» реализм, то как «романтический» реализм. .

Для американского достоевсковедения, зародившегося в1940-е годы, проблема реализма Достоевского, его особая и сложная природа, становится одним из главных предметов исследования. Решение ее было ключом к постижению своеобразия поэтики произведений писателя, разрешению вопроса о влиянии его на современную литературу, а также к преодолению одного из препятствий восприятия его произведений, их «неусвояемости». Уже в первых статьях Р. Фюлепа-Миллера, Э. Сим-монса, посвященных литературной репутации Достоевского, особая роль отводится репутации писателя как реалиста.

Задача американского достоевсковедения в этот период заключалась в том, чтобы, во-первых, выявить специфику реализма Достоевского; во-вторых, охарактеризовать реальность, которая представлена в романах Достоевского, и показать соотношение ее с материальной реальностью; в-третьих, установить истоки реалистического метода Достоевского и связать их с традициями западной и мировой литературы, что, в свою очередь, дало бы возможность сделать выводы о влиянии реализма Достоевского на современный роман.

Знаковой для понимания характера репутации Достоевского-реалис-

5 Leatherbarrow W. J. Fedor Dostoevsky: A Reference Guide. - Boston, 1990. - P. V.

6 Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности: Статьи, эссе, заметки. - Л.: Советский писатель, 1987. - С. 7.

та является книга профессора Стэнфордского университета Дональда Фангера «Достоевский и романтический реализм. Исследование Достоевского в отношении к Бальзаку, Диккенсу и Гошлю»7. Особенности реализма Достоевского ищутся автором в законах жанра, когда социальный контекст представлен средствами мелодрамы и готического романа. Основной акцент делается исследователем на романтические истоки творчества Достоевского. Под реализмом традиционно для американского литературоведения Фангер понимает метод, связанный с постижением некоей высшей «духовной реальности». Задача Фангера - проследить эволюцию реализма Достоевского, его перехода отуровня социального к метафизическому, т. е. к той стадии, которую он называет, символическим реализмом. Переходность как специфическая.черта рсалёма Дос- ~ тоевского нашла отражение в термине «романтический реализм», который использует автор. Концепция романтического реализма, выдвинутая и обоснованная Фангером, помогла выявить специфшу реализма Достоевского, исторически и художественно обусловленную и оправданную, таким образом, углубив представления о реализме, традиционно утвердившиеся в американском литературоведении.

В диссертации показывается, что репутация Достоевского-реалиста претерпела изменения вместе с изменением понимания термина «реализм». Если в XIX веке термин подразумевал правдивое изображение обыденной действительности, то понятие реальности постепенно расширяется. В него включается не только типичное, но и исключительное, не только имманентное, но и трансцендентное, не только материальное, но и психическое, духовное. Представление о реализме Достоевского постепенно усложняется. Американское литературоведение 1940-1960-х годов шло к более адекватному пониманию природы реализма писателя. В изучении репутации Достоевского-реалиста наметились такие тенденции, как-: использование разнообразных подходов и методов в исследовании репутации Достоевского-реалиста; углубление представлений о реализме Достоевского, установление связи его реализма с предшествующей традицией, законами жанра, а также с эстетическими представлениями писателя", рассмотрение романов Достоевского с точки зрения феноменологии фантастического реализма; признание того, что реализация позитивистских представлений на реализм является наивной, а также что художественный метод Достоевского связан с созданием особой духовной реальности; выдвижение, на первый план в исследованиях вопросов о

7 Fanger D. Dostoevsky and Romantic Realism: A study of Dostoevsky in Relation to Balzac, Dickens, and Gogol. - Cambridge Massachusetts, 1965. " M

соотношении этой реальности с материальной реальностью и попытка определить характер первой. Формируется репутация Достоевского как особого реалиста, утвердившего новые способы изображения действительности, расширившего границы реалистического, изменившего представления о правдоподобии, использовавшего новые приемы, и тем самым оказавшего воздействие на американский роман.

Проведенный анализ показал, что если во времена культа Достоевского отношение к писателю было скорее эмоциональным и его литературная репутация зависела от складывавшихся мифов о нем как выразителе русской мистической Души, то в 1940-1960-е года на смену эмоциям и мифотворчеству пришло взвешенное научное исследование его произведений. В диссертации подчеркивается огромная роль Р. Блэкмура, Д. Сгайнера, Д. Фангера, Э. Васиолека, Р. Поджиоли в переосмыслении репутации Достоевского. В этот период появляется и новое поколение исследователей, чьи работы определяли лицо американского достоевско-ведения на протяжении последующих десятилетий: В. Терраса, Р. Джексона, Д. Франка. В 1940-1960-е годы благодаря исследованиям американских достоевсковедов не только разрушается миф о «посредственности», экзотичности, чуждости американской культуре творчества Достоевского-художника, но решается задача освоения его художественных открытий. Осваиваются прежде всего те открытия Достоевского («фантастический реализм» Достоевского, использование приемов гротеска, смешение трагического и комического, тема двойничества, тема «подполья» й др.), которые близки и созвучны развитию эстетической и критической мысли этого периода в США.

Во второй главе предпринята попытка показать характер литературной репутации Достоевского в 1940-1960-е годы на примере критической и литературной деятельности К. Маккаллерс, Д. Сэлинджера, С. Платт, выявить характер влияния Достоевского на творчество этих писателей, а также на формирование нового типа романа в американской литературе - романа о подростке. Объединить этих писателей в одном исследовании позволили существующие общие черты в их творчестве, а также их место в литературе США Во-первых, все трое являются классиками американской литература Во-вторых, главная тема их творчества - тема подростка (К. Маккаллерс - 40-е годы, Д. Сэлинджер - 50-е, С. Плат - 60-е годы). В-третьих, влияние на их творчество Достоевского очевидно, хотя и мало изучено. Чтение их произведений в сопоставлении с произведениями Достоевского является актуальным не только для -уяснения характера литературной репутации Достоевского в исследуемый период, но и для понимания творчества самих писателей и тенден-

ций развития американской литературы.

В данной главе представлен новый, неизвестный в отечественном литературоведении материал, в частности, эссе и литературоведческие работы писателей. Их появление придало новую особенность формирования репутации Достоевского в США. Это или студенческие работы (например, С. Платт, Д. Апдайк)8, свидетельствующие о том, что Достоевский становится обязательным автором, изучаемым в вузах, или эссе (К. Маккаллерс, К. Рексрот)4, или научные исследования (Д. Оутс)10.-

В диссертации показывается, что одной из главных особенностей американской литературы 1940-1960-х годов является выдвижениена первый план проблем, связанных с молодежью, анализируются особенности нового типа романа о подростке.

Образ подростка в этом романе рассматривается как символ положения современного человека в мире. Для романа о подростке характерны: символизм, философская проблематика и связанная с нею философская символика. Действие развивается от бунта героя, метафюичесного," со- " циального, через срыв к обретению нового духовного знания. Герой романа - фигура противоречивая, он часто вбирает черты антигероя. Главная цель его - поиски собственной идентичности, борьба за аутентичность. Это герой - аутсайдер, поэтому для романа характерны мотивы бегства, одиночества, отчуждения. Это нонконформист, художник, не приемлющий современное общество. Он является и героической в своем бунтарстве фигурой, и комической одновременно. Использование гротеска, смешение комического и трагического т. один из важных приемов,

8 Plath S. The Magic Mirror: a Study of the,Double in Two Dostoevsky"s Novels. -

Smith College, 1955; о студенческий работах Д. Апдайка см.: Интервью с Джоном Апдайком // Литературная газета. - 1997. - 15 января. s Rexroth Kenneth/Classics Revisited. - New York, 1965; McCullers C. The Russian Realists and Southern Literature. // McCullers C. The Mortgaged Heart. - Houghton Mifflin Company, 1971.

Oates Joy. Tragic and Comic Visions in The Brothers Karamazov // Oates J.C. The Edge ol" Impossibility: Tragic Form in Literature. - Greenwich, 1973; Oates J.C. The Double Vision of the Brothers Karamazov// Journal of Aesthetics-and Art Criticism.-"- Vol. 27, 1968; Oates J.C. Tragic Rites in Dostoevsky"s The Possessed// Oates J.C Contraries: Essays"- New York, 1981.

используемых в романе о подростке. Что касается содержания, то наличие нравственного центра в произведении представляется отличительной чертой романа о подростке этого периода.

В первом разделе рассматривается восприятие творчества Достоевского Карсон Маккаллерс(1917-1967), отразившееся в ее критических статьях, а таюке влияние Достоевского на создание ее романа о подростке «Участница свадьбы».

К. Маккаллерс г выдающийся американский прозаик XX столетия. Ее творчество обычно связывают с южной школой и «южным ренессансом» в американской литературе, щ оно, как и творчество У. Фолкнера, выходит за рамки этого явления и его значение еще предстоит уяснить. Среди новых перспективных направлений изучения творчества писательницы важным оказывается прочтение ее произведений в сопоставлении с великими русскими текстами, которые оказали значительное влияние на творчество К. Маккаллерс. К. Маккаллерс неоднократно говорила о влиянии Ф. Достоевского и русских реалистов на собственное творчество и творчество других писателей Юга". В 1941 году выходит статья К. Маккаллерс «Русские реалисты и литература Юга»12, которая является ключом не только для понимания творческого метода писательницы, но и характера влияния Достоевского на ее творчество. Для К. Маккаллерс первостепенное значение приобретают открытия Достоевского-художника и, прежде всего, репутация его как реалиста. Маккаллерс пишет о том, что литература Юга является последовательницей русской реалистической школы и отмечает общие черты творчества русских реалистов и писателей Юга, такие, как «жестокость» и беспристрастность изображения, смелое соединение трагического и комического, величественного и тривиального, возвышенного и непристойного, человеческой души и материальной детали, а также страстность; нравственный подход, являющийся духовной основой произведений русских писателей и американских; стремление к разрешению универсальных проблем бытия. В представлении К. Маккаллерс значение Достоевского для современной американской литературы состоит, прежде всего, в том. что он создал новые пути для развития реалистического романа.

Статья Маккаллерс подсказывает три важных аспекта изучения влия-

11 Об этом она пишет в статье «Цветущая мечта. Заметки о писательстве». McCullers С. The Flowering Dream: Notes of Writing // MeCullers C. The Mortgaged Heart.-Boston, 1971.-P. 278. . .

"McCullers C. The Russian Realists and Southern Literature. // McCullers C. The

Mortgaged Heart.

ния Достоевского на ее роман: метода изображения, проблематики произведения и, наконец, своеобразия героя, Все эти аспекты рассматриваются в диссертации. Главное внимание уделяется влиянию Достоевского на творческий метод К. Маккаллерс. Отмечается, что одна из особенностей реализма Достоевского, по мнению писательницы, состоит в том, что его художественный метод способен выразить универсальные метафизические проблемы. Это качество прозы, присущее и самой писательнице, и. оно позволяет исследователям ее творчества говорить о том, что ее метод близок к символизму, а проза имеет мистическое измерение. Особенность художественного метода Маккаллерс,. вытекающая из ее понимания реализма, - та фантасттмность, смешение реальности с ирреальностью, которую она обнаружила у Достоевского. -

Метод Достоевского открыл писательнице -новые возможности для изображения современного человека. В диссертации анализируется влияние Достоевского на создание, романа «Участница свадьбы». Проблема- -тика произведения, избранный тип героя, используемые приемы, включая гротеск, смешение комического и трагического, высокого и тривиального, используемая символика свидетельствуют об этом влиянии. Кроме того, нравственное отношение в литературе становится определяющим не только для К. Маккаллерс, но и всей литературы Юга. Влияние Достоевского позволило писательнице придать роману о подростке философское звучание, а проблемам, стоящим перед героем, универсальное значение.

Второй раздел посвящен сопоставительному анализу романа Ф.М. Достоевского «Подросток» и романа Д. Сэлинджера (1919 -) «Над пропастью во ржи».

1Сш1га Д Сэлинджера «Над прошсгъю во ржш> (195 Г год) явлйется самым известным романом о подростке, написанным в исследуемый период.

Проблема влияния Достоевского на создание романа почти сразу же была поставлена исследователями как один из аспектов изучения творчества писателя. В диссертации анализируется полемика исследователей Л. Фюрст, Х.-Ю. Герика, Д. Фиена о том, какое произведение русского писателя может служить предметом для сопоставления с романом «Над пропастью во ржи». Обосновывается вывод, что роман Ф. М. Достоевского «Подросток» является наиболее адекватным произведением, в котором можно найти источники влияния и сопоставления. «Подросток» - это «остросовременный роман воспитания» из жизни юноши, """ формирующегося в условиях большого города15, поэтому его пробле-

13 Фридлендер Г. Достоевский и мировая литература. - Л., 1985. - С.291.

: атика и сюжетные коллизии не могли не отразиться в «романе воспитания» середины XX века. Общими могут быть названы следующие темы: тема школы как символа современной цивилизации, требующей от человека конформизма и навязывающей ложные знания и ценности; тема воспитания; тема семейная; религиозная тема, а точнее, тема Христа; тема большого города, в котором странствуют герои; тема" красоты; тема любви. Общими являются мотивы бегства и поисков учителя, мотивы одиночества и конфронтации, мотив утерянного рая. Общими являются приемы: изображение героя, совмещающего в себе черты антигероя, повествование ведется от первого лица, изложение событий дано в хронологической последовательности с небольшими временными срывами, прошлое описывается зачастую ассоциативно, манера повествования реалистическая, смешение фарса и трагедии, использование символов. Общая проблематика: проблема собственной идентичности, проблема поисков героями смысла существования, связующей идеи. Можно утверждать, что именно Аркадий Долгорукий является «литературным братом» Холдена.

В диссертации прослеживаются названные общие темы, мотивы, художественные приемы, проблематика в романе Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и романе Достоевского «Подросток».

И Достоевский, и Сэлинджер - художники-психологи. Сэлинджер вслед за Достоевским строит изображение героев, основываясь на представлении о душе человека как арене борьбы добра и зла, его интересует иррациональное в человеческой психике. Поэтому принципы художественного изображения во многом сходны у обоих писателей. Сэлинджер указывает на «широкость» как на основное качество главного героя, совмещает комическое и трагическое в изображении героя и повествователя, в центральном персонаже соединяет черты героя, антигероя, шута. Близки религиозно-нравственные аспекты творчества писателей. Сэлинджер воспринял идею спасения от лжи и бездуховности современной цивилизации любовью и красотой. В последующем своем творчестве он утверждает необходимость единения людей, построения жизни на принципиально других основах:

Третий раздел посвящен восприятию Достоевского С. Плат (19321963) и отражению" этого восприятия в критическом и художественном творчестве писательницы. Русскому читателю творчество Сильвии Плат известно мало. Более чем за тридцать лет после ее смерти у нас опубликованы переводы лишь некоторых её стихотворений в периодических журналах, позже включенных в антологию американской поэзии, а ее роман

«Под стекляннымколпаком» переведен только¡в 1994 году1"1. В.России творчеству писательницы не посвящено ни "одного специального исследования/ хотя очевидно, что Плат - крупнейший американский поэт, а ее единственный роман «Под стеклянным шлпакощ признан классикой американской литературы XX века. .ОЙШСОГ"У

Сильвия Плат долгое время воспринимала*:« Исключительно какпоэт, и роман «Под стеклянном колпаком». рассматривался традиционно как автобиографический документ, проливающий-сйейг не только на ее творчество, но и на историю ее жизни, загадку болезни и смерти. Растущая популярность Плат в наше время связана с популярностью феминизма, --а-также феминистских исследований творчества писательницы. Однако эти два самых распространенных подхода к чтению и интерпретации романа Плат исключают или выводят на второй план главную проблему -проблему особенностей поэтики произведения. Поэтому для исследования явилось весьма продуктивным прочтение ее романа в контексте творчества Достоевского, оказавшего решающее влияние на создание произведения, а также в связи с вопросом развития американского романа о подростке.

ß разделе представлен некоторый биографический материал, в частности история знакомства С. Плат с творчеством Достоевского. В 1949 году она посещала класс литературы, где среди изучаемых писателей был и Достоевский. В Смит колледже С. Плат слушала лекции В. Набокова, курс Э. Симмонса «Произведения Достоевского и западный,реализм». Она была настолью увлечена Достоевским в эти годы, что в 1954 году под руководством профессора Д. Гибиана начала работу над исследованием, посвященном проблеме двойничества у Достоевского. В 1955 году была написана С. Плат работа «Магическое зеркало: исследование двойников в двух романах Достоевского»|5, которая получила при обсуждении высокую оценку.

Критическая работа С. Плат представляет большой интерес как источник для понимания характера восприятия Достоевского писательницей и влияния его на собственное ее творчество. Основное внимание в работе уделяется двойничеству как художественному приему, используемому Достоевским. Значительная часть ее исследования посвящена рас-

14 См., напр.: Новый мир. - 1973. 10; Иностранная литература. - 1974. - № 1; Звезда Востока. 19.91." т № 7; Американская поэзия в русских переводах. - М.Г Радуга, 1983; Платт С. Под стеклянным колпаком. - СПб.: Северо-Запад, 1994.

15 Plath Sylvia. The Magic Mirror. A study of the Double in Two Dostoevsky"s Novels.-Smith College. - 1955. ,

смотрению характера изменений в использовании этого приема Достоевским в «Двойнике»^и,«Братьях Карамазовых». Делается вывод, что Достоевский помог ^. Длат не только понять природу двойничества и природу собственной раздвоенности, но и найти литературную форму психическому раздвоению.

Психоаналитический анализ произведений писателя, к которому прибегает Плат, хотя и ограничивает ее взгляд на Достоевского, не заслоняет для нее художественных открытий писателя. Репутация Достоевского-художника, сделавшего огромный шаг вперед в разработке темы двойничества, не менее важна для Плат. Произведения Достоевского подсказали С.Плат приемы для изображения этой двойственности в романе «Под стеклянным колпаком». В диссертации рассматриваются две особенности, свидётельствующие о влиянии Достоевского на творчество С. Плат: первая связана с образом героини, другая - со структурой конфликта в романе. Система двойников и призвана, с одной стороны, передать вытесненные желания главной героини, ее внутреннюю неустойчивость; с другой стороны, показать разные стороны ее личности, передать ее поиски собственного Я, решить проблему идентичности. Важную роль играет система двойников и для изображения начинающейся душевной болезни героини:

Для разрешения конфликта Плат также прибегает к системе двойников, которая была создана под влиянием Достоевского. «Братья Карамазовы» открыли ей путь для преодолена начинающейся душевной болезни героини. Своего рода примирение, достигнутое Иваном с самим собой через собственное понимание вины и принятие ответственности, дало Плат новый взгляд на свои собственные конфликты. -

Философская и социальная проблематика, психологизм, присущие творчеству Достоевского, сложный образ героини, структура конфликта и принципы его разрешения - все это свидетельствует о влиянии Достоевского на создание романа «Под стеклянным колпаком».

Проведенный анализ предоставил возможность сделать вывод о характере-литературной репутации Достоевского среди американских писателей в исследуемый период.

В заключении подводятся итоги исследования, намечаются перспективы работы по теме диссертации.

Приложение содержит перевод статьи К. Маккаллерс «Русские реалисты и литература Юга».

Основные положения работы отражены в следующих публикация^: : 1. Исцеляющее искусство? (О литературной репутации Достоевского в США)//Север. - 1998,-№11,-С. 136-142.

2. Ф.М. Достоевский в журнале «Тайм» //Филологические штудии: Сборник работ студентов и аспирантов филологического факультета КГПУ-Петрозаводск, 2000,-С. 32-37.

3. Роман Ф.М. Достоевского «Подросток» и роман Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» //Достоевский и современность. - Новгород, 2000. (принято к печати).

Литературная репутация Ф.М. Достоевского, формирующаяся в американском литературоведении

1. История формирования литературной репутации Достоевского

2. Новые подходы в изучении творчества Достоевского. «Новая» и «старая» критика.

3. Проблема реализма Достоевского. Репутация Достоевского-реалиста в американском литературоведении 1940-1960-х годов.

Ф.М. Достоевский в восприятии американских писателей (К. Маккаллерс, Д. Сэлинджер, С. Плат). Достоевский и американский роман о подростке 1940-1960-х годов

1. Ф.М. Достоевский и К. Маккаллерс

2. Роман Ф.М. Достоевского «Подросток» и роман Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи»

3. Ф.М. Достоевский и С. Плат Заключение Библиография Приложение

Перевод статьи К. Маккаллерс «Русские реалисты и литература Юга»

160-179 180-183 184

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Львова, Ирина Вильевна

С усилением процессов сближения и взаимовлияния культур в современном мире, в частности, с ростом интереса к русской литературе на Западе и в США (который зародился уже в XIX в.), проблема функционирования русской литературы за рубежом становится одним из актуальных аспектов ее изучения.

Творчество Ф.М. Достоевского принадлежит мировой культуре в такой же мере, как и русской, давно перешагнув рамки национальные и временные. В течение всего двадцатого столетия Достоевский воспринимался как современник, его духовное присутствие в мировой культуре и литературе нашего века стало неоспоримым фактом. В США Достоевский - самый читаемый и изучаемый русский писатель, представляющий не только русскую словесность, но и русскую культуру в целом. Он, как ни один другой русский художник, оказал влияние на американскую литературу. Но и само творчество Достоевского, живя в иной культуре и в другом времени, обрело новые, ранее невидимые для нас грани.

В чем же причина феномена Достоевского в США? Как возник и формировался интерес к его творчеству? Как был прочитан и воспринят Достоевский в разные периоды знакомства с ним? Что было усвоено в его творчестве и что вызывало неприятие и почему? Какие художественные открытия Достоевского привлекли наибольшее внимание, какое воздействие они оказали на развитие американской литературы и литературоведческие исследования? Все эти вопросы связаны с проблемой литературной репутации Достоевского в США, а именно репутации его как художника.

Проблема литературной репутации Достоевского в США предполагает рассмотрение сложившихся представлений о нем как о художнике и эволюции этих представлений; характеристику эпохи и культурной среды, в которой складывалась эта репутация, ибо она (репутация) представляет иноязычную среду и эпоху в той же степени, в какой и формируется ею; / характеристику факторов, способствовавших созданию литературной I репутации художника; а также характеристику реципиентов,: формировавших ее.

Литературная репутация Ф.М. Достоевского в США связана с изучением восприятия его творчества тремя основными группами читателей: во-первых, исследователями творчества писателя; во-вторых, писателями, которые формируют и преобразуют это восприятие в собственном творчестве; в-третьих, массовой аудиторией, усваивающей суждения, упрощающей их до ряда культурных знаков, которые и входят в массовое сознание. Можно упомянуть и еще одну группу, способствующую формированию репутации Достоевского - это историки, философы, культурологи - люди, для которых интерес к творчеству Достоевского является сопутствующим главному предмету их исследований.

Представляется важным уяснить сущность литературной репутации, созданной литературоведами и писателями, ибо она определяла направление литературоведческих исследований и характер влияния творчества писателя на американскую литературу.

Возможно выделить три периода формирования литературной репутации Достоевского в США. Критериями для них могут служить, во-первых, интенсивность интереса к писателю, т. е. количество и характер публикаций, сила влияния его творчества на литературный процесс, так называемый количественный критерий. Во-вторых, качественный критерий, связанный с ломкой старых и созданием новых парадигм его восприятия и исследования. В-третьих, критерием для выделения периода служит и относительная однородность как социально-политических, так и мировоззренческих тенденций в тот или иной исторический отрезок времени.

Первый, самый длительный, может быть подразделен на период знакомства - с 1881 года (первая публикация перевода «Записок из Мертвого дома» в США) по 1912 год (начало публикаций переводов К. Гарнет) и период так называемого культа Достоевского и затем постепенного спада интереса к писателю (1912-1920). Значимыми для репутации Достоевского оказываются годы его культа. Появляются многочисленные публикации переводов произведений Достоевского, книги о нем, отклики в печати об этих публикациях. В это время складывается его репутация психолога (что вызвано открытиями и растущей популярностью психоанализа), пророка (под влиянием событий русской революции), формируется миф о Достоевском как выразителе русской Души и сохраняется миф о нем как о слабом художнике. Особенностями формирования литературной репутации Достоевского в этот период являются: во-первых, европейский характер создаваемого культа и, во-вторых, формирование его двумя группами читателей - (1) писателями и (2) учеными, журналистами, общественными деятелями.

Второй период нового взрыва интереса к Достоевскому приходится на конец второй мировой войны - начало шестидесятых годов. Для Америки -это годы маккартизма, движения левых и молодежных бунтов, годы влияния экзистенциалистской философии. Именно в это время в США усиливается интерес к художественной стороне творчества Достоевского, начинаются исследования поэтики его произведений, переосмысляется его репутация как художника. Появляются новые переводы его произведений, ранее неизвестных англоязычному читателю его материалов (записные книжки, наброски), новые биографии Достоевского. Оценка наследия Достоевского становится предметом острых идеологических дискуссий. Ослабевает культ русской Души, который связывался с именем Достоевского. На формирование литературной репутации Достоевского заметное влияние оказывает литературоведение. Возникают новые методы исследования и направления: «закрытое прочтение» (close reading)1, «новая критика», экзистенциалистская критика. Американская литература 1940-1960-х годов находится под сильным влиянием Ф. М. Достоевского. Утверждается его репутация как творца современного романа.

Заключительный период начался с распадом социалистического лагеря и Советского Союза. Этот период освобождения от идеологических догм, сближения наций, усиления диалога культур. Для литературоведения в США характерно разнообразие применяемых методов и подходов, широким распространением методологии М. Бахтина2.

Нужно отметить, что к Достоевскому обращались в кризисную для Европы и США эпоху, причем кризисы были одной из причин изменения репутации писателя.

Временными рамками для данного исследования выбраны 1940-1960-е годы. Во-первых, в это время возникает новая волна интереса к Достоевскому в США. Во-вторых, формируется репутация Достоевского-художника: осознается необходимость пересмотра противоречивых представлений, идущих от Вогюэ и утвердившихся в годы культа, о том, что Достоевский является великим психологом, мыслителем, но посредственным художником, не владеющим стилем и композицией. В США такая традиция восприятия Достоевского связана и с влиянием оценок, данных Г. Джеймсом. В-третьих, данный период можно назвать собственно американским, ибо в эти годы зарождается американское достоевсковедение, главную особенность которого составляет внимание к

1 Вейман Р. так определяет его сущность: это «требование точной текстовой интерпретации художественного произведения». См.: Вейман Р. «Новая критика» и развитие буржуазного литературоведения. - М., 1965. - С. 126.

2 См. об этом периоде: Мединская Н.Б. Ф.М. Достоевский в американской критике 1980-1990-х годов. - Автореф. дис. канд. филол. наук. - Томск, 1997. художественной стороне творчества Достоевского и, как отметил известный американский литературовед Р. Уэллек, стремление к объективности3. В-четвертых, если первому периоду формирования литературной репутации Достоевского посвящены в США три специальные работы, то ни одного исследования этой проблемы по второму периоду нет.

В отечественном литературоведении специально проблема литературой репутации Достоевского в США не рассматривалась. Традиционно существуют два аспекта исследований восприятия Достоевского в США: восприятие его творческого наследия американской критикой и его влияние на американскую литературу. Литературоведческие работы, в которых дается обзор и анализ американских критических исследований о Ф. Достоевском, опубликованы в 1960-1970-е годы и не свободны от односторонности подхода, вызванного отчасти идеологической борьбой вокруг наследия Достоевского в этот период. Наиболее значимыми из них являются работы А. Л. Григорьева, Т.Л. Мотылевой, Л. М. Земляновой, Н. Б. Ивановой, X. Ш. Нальчиевой4. Эти исследования,

3 Wellek R. Introduction // Dostoevsky. A collection of Critical Essays / Ed. by Rene Wellek. - N. Y., 1962. - P. 14.

4 См.: Григорьев А.Л. Русская литература в зарубежном литературоведении. - Л., 1977; Землянова Л.М. Современное литературоведение в США. Теоретические направления 1920-1980. - М.: МГУ, 1990; она же. Ф.М. Достоевский и борьба направлений в послевоенном литературоведении США // Русская литература и ее зарубежные критики. - Сб. статей. - М., 1974. - С. 87-131; Иванова Н.Б. Достоевский в оценке современной американской критики // Русская литература в оценке современной зарубежной критики. - М., 1973. - С. 212-266; Мотылева Т.Л. Достояние современного реализма. Исследования и наблюдения. - М., 1973; она же. Роман - свободная форма: Статьи последних лет. - М., 1982; Достоевский в современном литературоведении США. - М.: ИНИОН АН СССР, 1980; несмотря на объяснимую для того времени обзорность, немногочисленность представленных в них цитат, тем не менее дали представления о состоянии американского достоевсковедения и характере исследований в США в данный период. Однако в целом оценки советских исследователей творчества Достоевского, сделанные в 1960-1970-е годы, нуждаются в пересмотре и, прежде всего, в освобождении от идеологизированного подхода в интерпретации работ американских ученых.

Среди исследований, посвященных восприятию творчества Достоевского американскими писателями, наиболее обстоятельной является книга А.Н. Николюкина «Взаимосвязи литератур России и США»5. В главе «Наследие Достоевского и американская литература» дается анализ восприятия американскими писателями творчества Достоевского, начиная со времени публикации первого перевода «Записок из Мертвого дома». Основное внимание в книге уделено воздействию Достоевского на творчество Р. Борна, Т. Драйзера, Ш. Андерсона, Э. Хемингуэя, Т. Вулфа, Ю. О" Нила. Докторская диссертация Ю.И. Сохрякова посвящена влиянию Достоевского на реалистическую прозу США первой трети XX века, в частности, на творчество Т. Драйзера, Ш. Андерсена, Ф. Скотта Фицджеральда, Т. Вулфа, Д. Стейнбека6. Проблемой влияния Достоевского на американскую литературу занимались и другие видные отечественные литературоведы: Т.Л. Мотылева, И.Т. Мишин, Я.Н. Засурский, В.А.

Новые зарубежные исследования о Достоевском. -М.: ИНИОН АН СССР, 1982.

5 Николюкин А.Н. Взаимосвязи литератур России и США. Тургенев, Толстой, Достоевский и Америка. - М.: Наука, 1987.

6 Сохряков Ю.И. Русская классика в литературном процессе США первой трети XX века// Диссертация. доктора филол. наук. - М., 1982.

Костяков, М. Мендельсон, Б.И. Бурсов7. Сложившийся в советское время подход к американской литературе «как к известного рода системе, обладающей очень четкой логикой, которая отбрасывает за несущественностью или попросту не замечает всего, что такой логикой и системности не соответствует», привел, как отмечает А. Зверев, к печальным последствиям: «мы не знаем американскую литературу».8 Существовавшие в те годы «запрещенные романы», такие, как «Выбор Софи» У. Стайрона или «Пристанище» Р. Уоррена, запрещенные имена или имена, не включенные в разрешенный список, - все это вело к искажению представлений о современной американской литературе. Данное исследование представляет некоторые «неизвестные» имена американских писателей, давно признанных на родине классиками двадцатого столетия, и, таким образом, способствует созданию более объективной картины американской литературы середины двадцатого века, а также влияния на нее Достоевского.

В США проблеме литературной репутации Ф. М. Достоевского посвящены три работы: М. Э. Дэйвенпорт - «Мода на Достоевского в

7 Бурсов Б.И. Достоевский и модернизм // Современные проблемы реализма и модернизма. - М., 1965. - С.469-506; Засурский Я.Н. Американская литература XX века: некоторые аспекты литературного процесса. - М.: МГУ, 1966; Костяков В. А. Американский роман середины XX в.: Концептуальность жанра. - Саратов, 1988; Мендельсон М. Современный американский роман. - М., 1964; Мишин И. Т. Достоевский и зарубежные писатели (Основные проблемы творчества, традиции и новаторство. - Ростов н/Дону, 1974.

8 Зверев А. Распавшийся ансамбль. Знаем ли мы американскую литературу //Иностранная литература. - 1992. - № 10. - С.245.

Англии и США» (1923), X. Мачник - «Английская репутация Достоевского» (1939), Д. Брюстер - «Восточно-западные связи» (1954)9.

Работа М. Дэйвенпорт практически неизвестна исследователям. Она не была опубликована, рукопись хранится в Орегонском университете. Знаменательно, что она появилась в 1923 году, на 13 лет раньше известной работы X. Мачник. Это свидетельствует о том, что репутация Достоевского рано стала предметом специального внимания литературоведов. Ее автор -М. Дэйвенпорт, аспирантка Орегонского университета. Исследовательницей проанализированы 26 книг (с 1889 по 1922) и 65 статей (с 1885 по 1922), в которых содержались рецензии, критические статьи, отклики на появлявшиеся в печати произведения Достоевского или на материалы о писателе. Работа Дэйвенпорт является прекрасным источником для анализа характера восприятия Достоевского и формирования репутации Достоевского в Великобритании и США. Материал, собранный исследовательницей, весьма пестр и эклектичен, представлены не только англо-американские источники, но приводятся ссылки и на французских, немецких, русских писателей, критиков, журналистов, путешественников. Выводы, сделанные Дэйвенпорт, представляют Достоевского как эпилептика, невротика, а также психолога, пророка русской революции, христианского мыслителя. Исследовательница отмечает достижения Достоевского как реалиста, но имеющийся в ее распоряжении материал не позволил ей сделать более обстоятельных наблюдений о своеобразии Достоевского-художника.

Книга X. Мачник охватывает период с 1881 по 1936 год. Исследовательница выделяет четыре периода в восприятии Достоевского в

9 Davenport M. A. The Vogue of F. Dostoevsky in England and the United States. - The University of Oregon, 1923; Muchnic H. Dostoevsky"s English reputation (1881-1936). - Northampton, 1939; Brewster D. East-West Passage: A Study of Literary Relationships.-Lnd., 1954.

США: знакомство (1881-1888), промежуточный период (1889-1911), годы «культа» Достоевского (1912-1921) и последнюю фазу - фазу охлаждения (1922-1936). Мачник приводит разнообразные выдержки из откликов и рецензий на появляющиеся книги Достоевского и показывает, какова репутация Достоевского в данный временной отрезок и под влиянием каких факторов она складывалась.

В книге Мачник Достоевский предстает перед нами как пророк революции, психоаналитик, исследующий глубины человеческого подсознания, мистик, ощущающий таинственную связь с Россией и способный провидеть ее судьбу, философ, предвосхитивший идейные искания эпохи. Субъективность, одной из причин которой является принадлежность автора своей эпохе, не позволяет исследовательнице отделить самого Достоевского от складывающихся мифов о нем. Литературная репутация Достоевского-художника уходит на второй план, хотя уже в эти годы творчество писателя начинает оказывать воздействие на английский и американский роман.

Книга Брюстер является исследованием истории культурных русско-американских связей, и, как и в книге Мачник, мода на Достоевского рассматривается, прежде всего, как культурный феномен. Это не столько литературоведческое, сколько культурологическое исследование, в которое широко включены исторический материал, документы, воссоздающие эпоху. Книга полемически заострена, журналистская живость изложения нередко придает ей публицистический характер. Работа Брюстер - одна из лучших книг, написанная о русском влиянии на английскую и американскую литературу. В ней так же представлен обширный материал, позволяющий судить о характере интереса к Достоевскому в исследуемый период.

Все названные работы охватывают период с 1880 года по 1930-е годы и дают картину истории знакомства Запада и Америки с творчеством Достоевского.

Существует настоятельная необходимость продолжить изучение литературной репутации писателя в период, наиболее значимый для формирования ее в США: с 1940 по 1960-е годы.

Актуальность проблемы литературной репутации Достоевского в США определяется многими факторами. Во-первых, значением Достоевского для мировой культуры в целом и американской, в частности. Во-вторых, она связана с усилением на рубеже столетия транскультурного диалога. В-третьих, обусловлена и выходом на первый план проблем восприятия литературы. Б. Мейлах еще в 1970 году писал о том, что проблема художественного восприятия является самой сложной, самой актуальной и самой неизученной10. Проблема восприятия художественного произведения за рубежом является одной из важнейших и в сравнительном литературоведении. О ней писал М. П. Алексеев, указывая на ряд трудностей, которые стоят перед иноязычным читателем. Они заключаются в особенностях самого произведения, его эстетической природы и в особенностях самого читателя. Препятствием для его восприятия является также иная культурная и языковая среда. «Затруднения этого рода ведут к ошибочным оценкам, недопониманию, противоречиям в суждениях», -отмечал М. П. Алексеев11. В-четвертых, необходимостью переоценки идеологизированного подхода к американскому достоевсковедению и к американской литературе, утвердившемуся в советский период. В-пятых, важным и актуальным является введение в научный оборот неисследованных материалов, как литературоведческих, так и литературных.

В-шестых, слабой изученностью проблемы.

10 Мейлах Б. Художественное восприятие (Аспекты и методы изучения) //Вопросы литературы. - 1970. - №10. - С.38.

11 Алексеев М.П. Русская классическая литература и ее мировое значение// Русская литература. - 1976. - №1. - С. 7.

Целью диссертации является на материалах американской критики и литературы исследовать эволюцию взглядов на творчество Достоевского-художника, исходя из специфики литературного процесса в США в 19401960-е годы.

Данная цель предопределила ряд конкретных задач исследования:

1. выявить сущность литературной репутации Достоевского-художника и раскрыть факторы, влияющие на ее формирование;

2. проанализировать основные тенденции в американском литературоведении и исследовательские индивидуальности, определившие формирование литературной репутации Достоевского в 1940-1960-е годы;

3. рассмотреть характер восприятия Достоевского некоторыми американскими писателями в исследуемый период и влияние его творчества на американскую литературу этого периода.

Решение этих задач способствовало бы прояснению того, какие предпосылки в самом творчестве Достоевского и какие особенности восприятия его в США определили то уникальное место в американской культуре и литературе, которое он занимает. Все это, между прочим, помогло бы в свою очередь уяснить, «что такое русская литература в ее своеобразии». Ответ на данный вопрос, как писал Н. Я. Берковский, может быть найден «лишь тогда, когда будет проведено во весь рост сравнительное изучение мировой литературы и русской, когда сопоставлены будут стиль со стилем, эстетика с эстетикой»12.

Цель первой главы - показать процесс формирования литературной репутации Достоевского - художника американским литературоведением в его своеобразии. Достоевсковедение в Америке зарождается в послевоенный период. Оно определило собственно американское прочтение Достоевского.

Берковский Н. Я. О мировом значении русской литературы. - Л.: Наука, 1975. - С. 18.

В данной главе рассматриваются факторы формирования литературной репутации Достоевского и причины, вызывавшие необходимость ее переоценки именно в 1940-1960-е годы, что, в свою очередь, определило направление литературоведческих исследований. Поставленной целью обусловлен отбор исследуемого материала. Среди разнообразия направлений выбраны те, которые, во-первых, выразили специфически американский ее характер и, во-вторых, оказались значимыми для формирования репутации Достоевского-художника.

Развитие американского литературоведения послевоенных лет во многом определялось возникшей в сороковые годы «новой критикой». В достоевсковедении это направление представлено работами Р. Блэкмура и Р. 1

Уэллека, которые анализируются в диссертации. Своеобразная реакция на «новую критику» отражена в появившихся работах «старой критики», из которых классической является книга Д. Стайнера «Толстой или Достоевский. Эссе в манере старой критики»14. Оба направления имели общую задачу - критически переосмыслить сложившуюся репутацию Достоевского-художника, понять смысл художественных открытий Достоевского. Если «новая критика» стремилась вывести творчество Достоевского за рамки субъективности, поставив его над эпохой и культурой, сформировавшей его, то «старая критика» разрушала миф о Достоевском как экзотическом, азиатском писателе, включив его творчество в контекст европейской литературы. Существование и взаимодействие «новой» и «старой» критики в достоевсковедении 40-60-х годов являются одной из особенностей, оказавшей влияние на формирование американской литературной репутации Достоевского.

13 Blackmur R. Eleven Essays in the European Novel. - N. Y., 1964; Wellek R. A. History of Modern Criticism. 1750-1950. - New Haben, 1965.

14 Steiner G. Tolstoy or Dostoevsky: An Essay in the Old Criticism. - N. Y., 1959.

Одной из центральных проблем репутации Достоевского-художника стала его репутация как реалиста. Большинство ведущих американских ученых высказались в этот период по данной проблеме, среди них: Д. Франк, Р. Поджиоли, Э. Вайвас, Р. Джексон, Д. Фангер, Т. Пачмас, Э. Симмонс. В работе сделана попытка на основе анализа исследований этих ученых показать эволюцию репутации Достоевского-реалиста.

Вне поля исследования оказались те направления в литературоведении, которые рассматривали политические, философские, религиозные воззрения Достоевского и менее касались художественной стороны его произведений. По той же причине исключены работы психоаналитического и биографического толка, в которых авторы не касаются вопросов поэтики. Нужно сказать, что все данные направления, кроме экзистенциалистской критики, уже имели свою историю до начала исследуемого периода. Русская эмигрантская критика о Достоевском в США 1940-1960 годов, очевидно, требует специального изучения, и в силу своей обособленности и небольшого влияния, которое она оказала на характер создаваемой литературной репутации Достоевского в США в эти годы, не рассматривается.

Цель второй главы - показать характер литературной репутации Достоевского в 1940-1960-е годы на примере критической и литературной деятельности К. Маккаллерс, Д. Сэлинджера, С. Плат, выявить характер влияния Достоевского на творчество этих писателей, а также на формирование нового типа романа в американской литературе - романа о подростке. В данной главе представлен новый, неизвестный в отечественном литературоведении материал, в частности, эссе и литературоведческие работы писателей. Начало литературоведческих исследований творчества Достоевского в США придало новую особенность формирования© репутации Достоевского: появляются исследовательские работы писателей, посвященных его творчеству. Это или студенческие работы (например, С.

Плат, Д. Апдайк)15, свидетельствующие о том, что Достоевский становится обязательным автором, изучаемым в вузах, или эссе (К. Маккаллерс, К.

Рексрот) , или научные исследования (Д. Оутс)

Исследование литературной репутации Достоевского в этот период включает как анализ восприятия творчества Достоевского и воздействия на отдельного писателя, так и выявления более общих тенденций влияния на современный американский роман о подростке.

Методологической основой диссертации являются принципы сравнительного литературоведения, то есть осмысление материала в сравнительно-историческом аспекте.

Исследование выполнено на основе изучения и анализа двухсот работ зарубежных авторов: монографий, статей, других материалов. Основная работа с зарубежными источниками проведена в период учебы в университете штата Орегон. Уяснению некоторых аспектов исследования помогли беседы с профессорами этого университета Д. Райсом и Н. Розеном, ведущими американскими достоевсковедами.

15 Plath . The Magic Mirror: a Study of the Double in Two Dostoevsky"s Novels. -Smith College, 1955; о студенчески^ работах Д. Апдайка см.: Интервью с Джоном Апдайком // Литературная газета. - 1997. - 15 января. - С. 12.

16 Rexroth Kenneth. Classics Revisited. - N. Y., 1965. - P. 184-187; McCullers C. The Russian Realists and Southern Literature. // McCullers C. The Mortgaged Heart. - Houghton Mifflin Company., 1971,- P. 252-258.

Oates Joy. Tragic and Comic Visions in The Brothers Karamazov // Oates J.C. The Edge of Impossibility: Tragic Form in Literature. - Greenwich. 1973. - P. 77 -102; Oates J.C. The Double Vision of the Brothers Karamazov// Journal of Aesthetics and Art Criticism. - Vol. 27, 1968. - P. 203-213; Oates J.C. Tragic Rites in Dostoevsky"s The Possessed// Oates J.C Contraries: Essays.- N. Y., 1981,-P. 17-50.

Первая глава

Литературная репутация Ф.М. Достоевского в 1940-1960 годы, формирующаяся в американском литературоведении

Заключение научной работыдиссертация на тему "Литературная репутация Ф. М. Достоевского в США"

Заключение

1940-1960 годы - новый важный этап в формировании литературной репутации Достоевского в США. Возникает вторая волна интереса к его творчеству, обусловленная изменившимися политическими, социальными условиями жизни американского общества.

Интенсивность послевоенного интереса к творчеству Достоевского позволяет говорить о новой моде на Достоевского. Начинается широкое изучение его в вузах, в эти годы формируется американское достоевсковедение. Возникают новые течения и направления в исследовании творчества писателя, появляются новые исследовательские индивидуальности, определившие формирование литературной репутации Достоевского этого периода. В ] 940-1960-е годы писатели приходят в университеты, их художественное творчество сближается с научным, что нашло отражение в восприятии Достоевского американскими писателями.

Своеобразие формирования литературной репутации Достоевского в США в 1940-1960-е годы заключается в повышенном интересе к художественной стороне произведений писателя, попытке освоить художественные достижения Достоевского, включить их в свой художественный опыт. Освоение художественного наследия писателя шло через национальные традиции и индивидуальные особенности.

Какие же черты в творчестве самого Достоевского повлияли на формирование его репутации художника? Достоевский предложил американской литературе круг вопросов, которые заняли в ней ведущее место. Самое важное - выдвижение во главу угла духовных проблем. Мир послевоенный, мир после Холокоста - это мир, утративший Бога. Вопросы богоискательства, веры, смысла жизни становятся центральными в интеллектуальной и духовной жизни США этого периода. Духовность произведений Достоевского противопоставлялась духу конформизма и потребления, утверждавшемуся в американском обществе в это время. Огромное значение имело приобщение к нравственному пафосу русской литературы, творчества Достоевского.

Дух бунтарства, который ощущался в произведениях Достоевского, был близок духу нового поколения американцев. Как в России девятнадцатого столетия, где все только зарождалось, находилось в смятении, становлении, так и в американское общество 1940-1960 годов возвращается чувство катастрофичности бытия. Герои Достоевского, их искания были близки самоощущению американцев середины века. Общество, в которое вступал герой Достоевского, было неустойчивым, конфликтным, это общество крайностей, и его герой эти крайности отразил. Такой же герой приходит в американскую литературу середины века. Зачастую это герой - подросток, вставший перед глобальными проблемами человеческого бытия и попытавшийся ответить на них разом.

Произведения Достоевского оказываются современными для 19401960-х годов. Ощущение современности Достоевского отметил еще Я. Лав-рин: «Великий писатель и искатель истины Достоевский углубил наше понимание человека и жизни до такой степени, что его работы являются вехой не только для европейского романа, но и для европейского сознания. .Почему типы Достоевского обладают для нас такой притягательной силой? Не только из -за состояния изменчивости, текучести, которое составляет контраст между строгостью многих европейский форм, но и потому, что в России человек предвосхитил крайнее напряжение, свойственное такому типу, который один способен решить проблемы экуменистической цивилизации. Европейский тип слишком узок, провинциален, чтобы справиться с этим. И потому каждый думающий европеец неосознанно чувствует, что Россия будет обладать притягательной силой»224.

224 Ьаупп Лапко. - Ор. ск. - Р. 155.

Немаловажной для развития американской литературы середины XX столетия оказалась и художественная техника Достоевского. Для американской литературы и литературоведения значимыми были его открытия как реалиста, расширившего границы реалистического, изменившего представления о правдоподобии, причем реализм понимался как отображение новой духовной реальности, тем самым зачастую эстетика Достоевского сближалась с эстетикой модернизма. Его техника оказалась наиболее адекватной для изображения современного человека.

В 1940-1960-е годы Достоевский приблизился к американскому читателю. Он наконец перестает быть экзотичным художником, и его творчество становится частью американской культуры. Послевоенные годы - это годы усвоения открытий писателя.

Всякая культура ищет в чужой культуре прежде всего себя и примеряет на себя чужой опыт. Изучение литературной репутации Достоевского дает представление о важной стороне исторического и современного бытия русской литературы, это способ не только познания чужой культуры, но и собственной, это и способ самопознания. Как отмечал М. Бахтин:«Мы ставим чужой культуре новые вопросы, каких она сама себе не ставила, мы ищем в ней ответы на эти наши вопросы, и чужая культура отвечает нам, открывая перед нами новые свои стороны, новые смысловые глубины»225.

Изучение творчества американских писателей и исследовательских работ американских литературоведов позволяет наметить ряд проблем, связанных с историей восприятия и изучения Достоевского в США, которые требуют дальнейшего рассмотрения. Среди них, как отмечалось, - вопрос о влиянии Достоевского на создание романа о подростке. Продуктивным может стать рассмотрение воздействия Достоевского на литературу битников, на американскую литературу Юга, на творчество американских еврейских писателей, начиная с Н. Уэста, а также женскую литературу второй половины двадцатого столетия. Полезным оказывается изучение научного и художественного творчества писателей. Практически не изучена проблема восприятия Достоевского массовым читателем. Дальнейший анализ изучения вопросов поэтики романов Достоевского американским литературоведением 1940-1960-х годов, эмигрантской критикой мог бы дать представление о характере восприятия Достоевского в США, о том, как живет русская литература за рубежом.

Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1975. - С. 434.

Список научной литературыЛьвова, Ирина Вильевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Amend Victor. Theme and Form in The Brothers Karamazov //Modern Fiction Studies. - 1958. - Vol. 1.. - P. 240-252.

2. Ames Lois. Sylvia Plath: A Biographical Note // Plath Sylvia. The Bell Jar. -New York: Bantam Books, 1971. P.201-216.

3. Anderson Roger. Dostoevsky: Myths of Duality. Gainesville: University of Florida Press, 1986. - 186 p.

4. Bailey Thomas. America Faces Russian: Russian-American Relations from Early Times to Our Day. New York: Cornell University Press, 1950.

5. Bassnett Susan. Comparative Literature: A Critical Introduction. Oxford: Blackwell, 1993.

6. Beebe Maurice. The Three Motives of Raskolnikov: A Reinterpretation of Crime and Punishment //College English. 1955. - Vol. XVII. - P. 151-158.

7. Belknap Robert. The Structure of The Brothers Karamazov. The Hague, Mouton, 1967. - XXIV. - 293 p.

8. Belknap Robert. Recent Soviet Scholarship and Criticism on Dostoevskij // SEEJ226. Vol. XI. - 1967. - #1.

9. Belknap Robert. The Origins of Alesa Karamazov // International Congress of Slavists 6th. Hague, 1968. - P. 7-27.

10. Bellow Saul. Conversations with Saul Bellow /Ed. by Gloria L. Cronin and Ben Siegel.- University Press of Mississippi, 1994. 303 p.

11. Berlin Isaiah. Russian Thinkers. New York, 1953.

12. Blackmur Richard. Eleven Essays in the European Novel. New York: l iar-court, Brace, 1964,- 243 p.

13. Blackmur Richard. Language as Gesture. New York, 1952.

14. Brady Leslie S. The Role of Cultural and Educational Exchanges in Soviet-American Relations // SEEJ. 1962. Vol. VI. - # 3. - P. 197-201.

15. The Slavic and East European Journal.

16. Brewster Dorothy. East-West Passage: A Study in Literary Relations. London, 1954.-319 p.16.«The Brothers Karamazov» and the Critics. /Ed. by Edward Wasiolek. Belmont, California: University of Chicago, 1967.

17. Buchen I. Divine Collusion: The Art of Carson McCullers // Dalhousie Review. Autumn 1974.

19. Butscher E. Sylvia Plath: Method and Madness. New York: Kangaroo Book, 1977.-444 p.

20. Camus A. Essais Bibliotheque de la Pleide. Paris, 1965.

22. Carr Edward. Dostoevsky (1821-1881). A New Biography. Norwood, 1978. -327 p. (First published in 1931).

23. Carter Stephen. The Political and Social Thought of Dostoevsky. New York: Garland Publishing, 1991. - 300 p.

24. Carver Wayne. The Grand Inquisitor"s Long March //University of Denver Quarterly. 1966. - Vol. 1. - # 2. - C. 37-64.

25. Catteau Jacques. Dostoevsky and the Process of Literary Creation. New York: Cambridge University Press, 1989. - XIV. - 553 p.

26. Childers H. American Novel about Adolescents. 1917-1953. George Peaboy College for Teachers, 1958.

27. Coulson Jessie. Dostoevsky: a Self Portrait. - New York: Oxford University-Press, 1962. - XV. - 279 p.

28. Davenport Mabel. The Vogue of F. Dostoevsky in England and the United States. The University of Oregon, August 1923. - 61 p.

29. Davies Ruth. The Great Books of Russia. Norman: University of Okhlahoma Press, 1968.-233 p.

30. De Jonge Alex. Dostoevsky and the Age of Intensity. London: Secher and Wakburg, 1975.

31. Dostoevsky //The New Encyclopaedia Britannica. Vol. 17. Macropaedia. -New York, 1994. - P. 451-454.

32. Dostoevsky and the Twentieth Century. //The Ljubljana Papers /Ed. by Malcolm V. Jones. Nottingham: Astra Press, 1993.

33. Dostoevsky and Britain. /Ed. by Leatherbarrow. London, 1995.- 312 p.

34. Dostoevsky: A Collection of Critical Essays. /Ed. by Rene Wellek. New Jersey: Englewood Cliffs, 1962. - 180 p.

35. Dreizin Felix. The Russian Soil and the Jew Essays in Literary Ethnocriticism. -University Press of America, 1990.

36. Eastman Richard. Idea and Method in a Scene by Dostoevsky //College English. 1955. - Vol. XVII. - P. 143-150.

37. Emerson Caryl. Tolstoy and Dostoevsky: Seductions of the Old Criticism //Reading G. Steiner. Baltimore and London, 1994. - P. 74-98.

38. Fanger Donald. Dostoevsky"s Early Feuilletons: Approaches to a Myth of the City. I /Slavic Review. September 1963. -Vol. XXI1. - #3.

39. Fanger Donald. Dostoevsky and Romantic Realism: A study of Dostoevsky in Relation to Balzac, Dickens, and Gogol. Cambridge: Harvard University Press, 1965.-XD.-307 p.

41. Fiene Donald. J. D. Salinger and The Brothers Karamazov: A Response to Horst-Jurgen Gerigk"s «Dostojewskis Junging und Salingers Catcher in the Rye». //Dostoevsky Studies227 1987. - Vol. 8. - P. 171-186.

42. Fienke Michael. Metapoesis. The Russian Tradition from Pushkin to Chekhov. Durham and London: Duke University press, 1995.

43. Frank Joseph. Nihilism and Notes from Underground //Slavic Review. 1961. -Vol. 2.

44. Frank Joseph. The World of Raskolnikov //Encounter. 1966. -Vol. XXVI. -#6.

45. Frank Joseph. Dostoevsky"s Discovery of «Fantastic Realism» // Slavic Review: American Quarterly of Soviet and East European Studies. 1969. - Vol. 27. -C. 625-635.

46. Frank Joseph. Dostoevsky: The House of the Dead. //The Sewanee Review. -Autumn 1966. Vol. 74. - P. 779-803.

47. Frank Joseph. The Masks of Stavrogin // Sewanee Review. 1969. -Vol. 77.-#1. -P.660-691.

48. Frank Joseph. Dostoevsky: The Seeds of Revolt, 1821-1849. Princeton, New Jersey, 1976.-XYI.-401p.

49. Frank Joseph. Dostoevsky: the Years of Ordeal, 1850-1859. Princeton, New Jersey, 1983. - XY. - 320 p.

50. Frank Joseph. Dostoevsky: the Stir of Liberation, 1860-1865. Princeton, New Jersey, 1986. - XV. - 396 p.

51. Frank Joseph. Dostoevsky: the Miraculous Years, 1865-1871. Princeton, New Jersey, 1995.

52. Frank Joseph. Through the Russian Prism. princeton, New Jersey, 1990.

53. Frank Joseph. Russianness: Studies on a National Identity. Michigan: Ann Arbor, 1990.

54. Dostoevsky Studies журнал Международного общества Достоевского, выходит с 1980 года.

55. Friedman Maurice. The Modern Job: On Melville, Dostoevsky, and Kafka.// Judaism: A Quarterly Journal of Jewish Life and Thought. 1963,- Vol. XII.- P. 436-455.

56. Fueloep-Miller Rene. Fyodor Dostoevsky: Insight, Faith, and Prophocy. -Scribners, 1950.

57. Fueloep-Miller Rene. Dostoevsky"s Literary Reputation //The Russian Review. -January 1951,-Vol. 10.-#1.-P. 46-54.

58. Fueloep-Miller Rene. The Posthumous Life of Dostoevsky // The Russian Review. October 1956. - Vol. 15. - # 4. - P. 259-265.

59. Fürst Lilian. Dostoevsky"s Notes from Underground and Salinger"s The Catcher in the Rye //Canadian Review of Comparative Literature. 1978. - Vol. V. -P. 72-85.

60. Fydor Dostoevsky. The Notebooks for Crime and Punishment /Ed. and trans, by Edward Wasiolek. University of Chicago Press, 1967. - 246 p.

61. Gerigk Horst-Jürgen. Versuch über Dostoevski. «Jungling». Ein Beitrag sur Theorie des Romans. München,1965. - 203 p.

62. Gerigk Horst-Jurgen. Die Russen in Amerika. Hürtgenwald: G. Pressler, 1995.

63. Gibian George. C. G. Carus Psyche and Dostoevsky // The American Slavic and East European Review. October 1955. - Vol. XIV. - # 3. - P. 371-382.

64. Gibian George. Traditional Symbolism // «Crime and Punishment» and the Critics. /Ed. by Edward Wasiolek. Belmont, California: University of Chicago, 1961. - P. 77-90.

65. Gide Andre. Dostoevsky. /Trans, with an Introduction by Arnold Bennet. -New York: Knoph, 1926.

66. Guerard Albert. The Triumph of the Novel: Dickens, Dostoevsky, Faulkner. -Chicago: The University of Chicago Press, 1982.

67. Gwynn Frederick. Faulkner"s Raskolnikov //Modem Fiction Studies. Summer 1958. - Vol. IV. - #2. - P. 169-172.

68. Hamilton I. In search of J. D. Salinger. London: Minerva, 1989. - 222 p.

69. Harper Ralph. The Seventh Solitude. Metaphysical Homelessnees in Kierkegaard, Dostoevsky and Nietzsche. Baltimore: Midd"x, 1965. - X. - 153 p.

70. Hassan I. The Idea of Adolescence in American Fiction // American Quarterly fall. 1958.

71. Hayman Ronald. The Death and Life of Sylvia Plath. New York: A Birch Lane Press Book, 1991.

72. Herriot James. The Lord God Made Them All. Bantam books, 1981.-374 p.

73. Hesse Herman. Thoughts in the Idiot of Dostoevsky. /Trans, by Stephen Hudson. Dial. - August, 1922.

74. Hesse Herman. The Brothers Karamazov. The Downfall of Europe. // Dial. -June, 1922.

75. Hingley Ronald. The Undiscovered Dostoevsky. Westport, Connecticut, 1975.

76. Holquist Michael. Dostoevsky and the Novel. Princeton, New Jersey, 1977. -Xm. - 202 p.

77. Hubben William. Four Prophets of Our Destiny: Kierkegaard, Dostoevsky, Nietzsche, and Kafka. New York: Macmillan, 1952. - X. - 170 p.

78. Jackson Robert. Dostoevsky"s Underground Man in Russian Literature. The Hague, 1958. - XV. - 223 p.

79. Jackson Robert. Dostoevsky"s Quest for Form: A Study of His Philosophy of Art. New Haben: Yale University Press, 1966. - XVI. - 274 p.

80. Jackson Robert. Dialogues with Dostoevsky. Stanford, California, 1993. -346 p.

81. Jackson Robert. The Art of Dostoevsky: Deliriums and Nocturnes. Princeton, New Jersey, 1981. - XII. - 380 p.

82. James Judith. Wunderkind: The Reputation of Carson McCullers, 1940-1990. -New York, 1995.

83. Jones James. Wayward Skeptic. The Theories of R. P. Blackmur. Urbana and Chicago, 1986.

84. Jones Malcolm. Dostoevsky after Bakhtin: Readings in Dostoevsky"s Fantastic Realism. New York: Cambridge, 1990.

85. Johnson L. The Experience of Time in Crime and Punishment. Columbus Slavica, 1985. - 146 p.

86. Kabat J. ideology and Imagination: The Image of Society in Dostoevsky. -New York, 1978. 201 p.

87. Kaufmann Walter. Existentialism from Dostoevsky to Sartre. Arnold, 1968.

88. Keller Sara Ann. An Existential Analysis of Dostoevsky. 1967.

89. Kerouac Jack. On the Road. New York: Penguin Books, 1999.

90. Kirk Irina. Dramatization of Consciousness in Camus and Dostoevsky //Busknell Review . 1968. - Vol. 16. - # 1. - P. 96-104.

91. Knapp Liza. The Annihilation of Inertia: Dostoevsky and Metaphysica. -, Northwestern University Press 1996.

92. Kravchenko Maria. Dostoevsky and Psychologists. Amsterdam, 1969.

93. Krieger Murray. The Tragic Vision: Variation of a Theme in Literary Interpretation. New York, 1960.

94. Lameyer J. The Double in Sylvia Plath The Bell Jar // The Woman and the Work. New York, 1977.

95. Lary N. Dostoevsky and Soviet Film . Visions of Demonic Realism. Ithaca and London: Cornell University Press, 1986.

96. Lavrin Janko. Dostoevsky: a Study. New York: Russell, 1943.

97. Leatherbarrow William. Fyodor Dostoevsky: The Brothers Karamazov.- New York: Cambridge University Press, 1992. 115 p.

98. Leatherbarrow William. Fyodor Dostoevsky; a Reference Guide. Boston, 1990.

99. Lethcoe James. Self Deception in Dostoevski)"s Notes from the Underground //SEEJ. - 1966. - Vol. X. - #1

100. Linner Sven. Dostoevskij on Realism. Stockholm: Almquist and Wiksell, 1967.-211 p.

101. Lloyd John Arthur. Fyodor Dostoevsky. New York, 1971. - 324 p.

102. Lord Robert. Dostoevsky: Essays and Perspectives. Berkeley, 1970.

103. McCullers Carson. The Member of the Wedding. New York, 1946.

104. McCullers Carson. The Mortgaged Heard. Boston, 1971.

105. Magarshack David. Dostoevsky. New York: Harcourt, Brace, 1963. - 399 P

106. Malenko Zinaida and Gebhard James. The Artistic Use of Portraits in Dosto-evsky"s Idiot. //SEEJ. -1961. Vol. V. - #3. - P. 243- 255.

107. Matlaw Ralph. Thanatos and Eros: Approaches to Dostoevsky"s Universe // SEEJ. Spring 1960. - Vol. IV (XVIII). - # 1.

108. Matlaw Ralph. Dostoevskij and Conrad"s Political Novels //American Contributions to the Fifth International Congress of Slavists. Sofia, September 1963. -Vol. II. The Hague, 1963. - P. 213-231.

109. Matlaw Ralph. The Brothers Karamazov: Novelistic Technique. S.-Graven-hage: Mouton, 1957. - 44p.

110. Meier-Graefe Julius. Dostoevsky, the Man and his Work /Trans. Herbert Marks. New York: Haskell House, 1972.

111. Merry H. Coble. A Study of the Adolescent Girl in the Fiction of Carson McCullers. //Valdosta State College. - August, 1972.

112. Miller Robin. Critical Essays on Dostoevsky. Boston, 1986. - VI. - 270 p.

113. Modern Fiction Studies. Lafayette. - Autumn 1953. - Vol. IV. - # 3.

114. Modern Literary Theory. A Comparative Introduction /Second Edition. Ed. by Ann Jefferson and David Robey. London, 1988.

115. Mohrenschildt Dimitri. Russian Area Studies and Research Since World War II // The Russian Review. April 1953. - Vol. 12. - # 2.

116. Moravcevich Nicholas. Humor in Dostoevsky // Bucknell Review. 1966. -Vol. 14. -#3.

117. Mossman Elliott. Dostoevski"s Early Works: the More than Rational Distortion // SEEJ. 1966. - Vol. 10. - #3. - P. 268-278.

118. Muchnic Helen. Dostoevsky"s English Reputation (1881-1936). Northampton, 1939.

119. Muchnic Helen. The Leap and the Vision Pattern of Dostoevski"s Novels // SEEJ. 1964. - Vol. VIII. - # 4. - P. 379-390.

120. Murav Harriet. Holy foolishness: Dostoevsky"s Novels and the Poetics of Cultural Critique. Stanford, 1992. - 213 p.

121. Murdoch David. Dostoevski"s Satiric Comedy //Satire Newsletter. 1965. -Vol. III. - P. 3-12.

122. Murry Jonn. Fyodor Dostoevsky: A Critical Study. New York: Russell, 1966. - 263 p.

123. Nabokov Vladimir. Lectures on Russian Literature. New York: Harcourt, Brace, 1981.-325 p.

124. Niemi Pearl. The Art of Crime and Punishment //Modern Fiction Studies. -1964. -Vol. IX.-P. 291-313.

125. The Notebooks for The Idiot /Ed. and introd. Edward Wasiolek; tr. Katharine Strelsky. Chicago: university of Chicago Press, 1967.

126. Oates Joyce Carol. Tragic and Comic Visions in The Brothers Karamazov // Oates J.C. The Edge of Impossibility: Tragic Form in Literature. Greenwich, 1973.-P. 77 - 102.

127. Oates Joyce Carol. The Double Vision of the Brothers Karamazov //Journal of Aesthetics and Art Criticism. 1968. - Vol. 27. - P. 203-213.

128. Oates Joyce Carol. Tragic Rites in Dostoevsky"s The Possessed //Oates J.C Contraries: Essays.- New York, 1981 P. 17-50.

129. Olgin Joseph. A Guide to Russian Literature, 1820-1917. London: Jonathan Cape, 1921.

130. Pachmuss Temira. Dostoevskij in the Soviet Criticism of the Early 1930"s //SEEJ. -1962. Vol. VI. - #4. - P. 322-331.

131. Pachmuss Temira. F. M. Dostoevsky. Dualism and Synthesis of the Human Soul. Carbondale Southern, Illinois, 1963. - XVII. - 214 p.

132. Pachmuss Temira. Dostoevsky, D.H. Lawrence, and Carson McCullers: Influences and Confluences // Germano-Slavica. 1974. - Vol. 4. - P. 59-68.

133. Pachmuss Temira. The Theme of Vanity in Dostoevski)"s Works //SEEJ. -1963. -Vol. VII. #2. - P. 142-159.

134. Panichas George. The Burden of Vision. Dostoevsky"s Spiritual Art. Grand Rapids Mich., 1977. -216 p.

135. Panichas George. Dostoevski and Satanism //Journal of Religion. 1965. -Vol. 45. - P. 12-29.

136. Pannick Gerald. Blackmur Richard. Twayne Publishers, 1981.

137. Passage Charles. The Russian Hoflmannists. The Hague, 1963.

138. Passage Charles. Dostoevski the Adapter: a Study in Dostoevski"s Use of the Tales of Hoffman. University of North Carolina Press, 1954.

139. Payne Robert. Dostoevsky: a Human portrait. New York, 1961. - 405 p.

140. Peace R. Dostoevsky: An Examination of the Major Novels. Cambridge, 1971.-VII.-347 p.

141. Peck M. Scott. The Road less Traveled: a New Psychology of Love, Traditional Valves and Spiritual Growth. New York: A Touchstone Book, 1979. -319 p.

142. Phelps Gilbert. The Russian Novel in English Fiction. London, 1956.

143. Phillips William. Dostoevsky"s Underground Man //Partisan Review. 1946. - Vol. XIII. - # 5. - P. 551-561.

144. Plath Sylvia. The Magic Mirror: a Study of the Double in Two Dostoevsky"s Novels. Smith College, 1955.

145. Plath Sylvia. The Bell Jar. New York: Bantam Books, 1951. - 216 p.

146. Poggioli Renato. The Phoenix and the Spider: A Book of Essays about some Russian Writers and their View of the Self. New York: Harvard University Press, 1957.-X.-238p.

147. Poggioli Renato. Dostoevsky and Western Realism // The Kenyon Review. -1952. -Vol. XIV. #1. - P. 43-59.

148. Rahv Philip. Image and Idea: Fourteen Essays on Literary Themes. New York: 1949.

149. Rahv Philip. The Legend of the Grand Inquisitor //Partisan Review. 1954. -Vol. XXI. -#3. - P. 249-271.

150. Rahv Philip. Fiction and the Criticism of Fiction. //The Kenyon Review. -September 1956. Vol. XVIII. - #2. - P. 276-299.

151. Rahv Philip. Dostoevsky in «Crime and Punishment» // Partisan Review. -1960. Vol. XXVII. - #3. - P. 393-425.

152. Rahv Philip. Dostoevsky in The Possessed: Essays on Literature and Politics. 1932-1972. Boston, 1978. - 173 p.

153. Reeve Franklin. In the Stinking City: Dostoevski)"s Crime and Punishment. //SEEJ. Summer 1960. - Vol. IV (XVIII). - #2. - P. 127-136.

154. Reeve Franklin. Russian Novel. New York: McGraw-Hill, 1966. - VIII. -395p.

155. Reeve Franklin. The White Monk: an Essay on Dostoevsky and Melville. -Nashville, Tenn, 1989.

156. Rexroth Kenneth. Classics Revisited. New York: a New Direction Books, 1965.

157. Rice James. Dostoevsky and Healing Art: an Essay in Literary and Medical History. Ann Abor , Ardis, 1985.

158. Roe Ivan. The Breath of Corruption: An Interpretation of Dostoevsky. New York, 1946.

159. Rowe William. Dostoevsky: Child and Man in His Work. New York, London., 1968. - XIV. - 242p.

160. Rosen Nathan. Dostoevsky"s Notebooks // Slavic Review. 1969. - Vol. 27. -P. -625-635.

161. Russian Literary Attitudes from Pushkin to Solzhenitsyn /Ed. by Richard Freeborn. London: The Macmillan Press, 1976.

162. Sajkovic Miriam T. Dostoevski"s Redeeming Image of Man // SEEJ. Vol. VI.-#3.-P.214-226.

163. Salinger J. The Catcher in the Rye. New York, 1951. - 220 p.

164. Salinger J. D. Nine Stories. Franny and Zooey. Raise High The Roof Beam, Carpenters. M.: Progress Publishers, 1982. - 439 p.

165. Seduro Vladimir. Dostoevsky"s Image in Russia Today. Belmont, Massachusetts, 1975. - XV. - 508 p.

166. Silbajoris Rimvydas. The Children in The Brothers Karamazov //SEEJ. -1963.-Vol. VII.-P. 26-38.

167. Simmons Ernest. Feodor Dostoevsky. New York: Columbia University Press, 1969.

168. Simmons Ernest. Dostoevsky. The Making of Novelist. New York: Oxford, 1940. -416 p.

169. Simmons Ernest. Introduction to Russian Realism. Bloomington: Indiana Press, 1965. - 275 p.

170. Slonim Marc. Dostoevsky Under the Soviets //The Russian Review. April 1951,- Vol. 10.-#1.-P. 118-130.

171. Spacks Patricia. The Adolescent Idea. Myth of Youth and the Adult Imagination. New York, 1981.

172. Spilka Mark. Playing Grazy in the Underground. //The Minnesota Review. -1966. Vol. VI. - P. 233-243.

173. Steinberg Aron. Dostoevsky. New York: Hullary House Publishers, 1966. -126 p.

174. Steiner George. Tolstoy or Dostoevsky: An Essay in the Old Criticism. -New York, 1959,- XIV. 354 p.

175. Straus Nina Pelican. Dostoevsky and the Woman Question. New York, 1994. - 191p.

177. Terras Victor. The Young Dostoevsky (1846-1849). A Critical Study. -Hague, Mouton, 1969. 326 p.

178. Terras Victor. Reading Dostoevsky. University of Wisconsin Press, 1998.

179. Trilling Lionel. The Fate of Pleasure: Wordsworth to Dostoevsky //Literary Views: Critical and Historical Essays. Chicago, 1964. - P. 93-114.

180. Troyat Henry. Firebrand: The life of Dostoevsky. New York, 1946.

181. Vivas Eliseo. The Two Dimensions of Reality in The Brothers Karamazov // Sewanee Review. -1951. Vol. LIX. - #1. - P. 23-49.

182. De Vogue E.-M. The Russian novel. New York: Knopf, 1916.

183. De Vogue E.-M. An Early French View. //«Crime and Punishment» and the Critics /Ed. by Edward Wasiolek. Belmont, California: University of Chicago, 1962.-P. 37-41.

184. Wasiolek Edward. Dostoevsky: The Major Fiction. Cambridge: MIT Press, 1964. - XIV. - 225 p.

185. Wasiolek Edward. Structure and Detail //«Crime and Punishment» and the Critics /Ed. by Edward Wasiolek, University of Chicago, Belmont, California, 1961.-P. 109-117.

186. Wasiolek Edward. Horst-Jürgen Gerick. Versuch über Dostoevskij"s «Jungling»; Ein Beitrag zur Theorie des Romans. München, 1965 /SEEJ. 1966. -Vol. X.-#3.-P. 331-333.

187. Wasiolek Edward. Dostoevsky"s Notebook for Crime and Punishment // Psychoanalytic Review. 1968. - Vol. 5. - P. 345-359.

188. Wellek Rene. The Crisis of Comparative Literature // Concepts of Criticism. -New Haven, 1963. P. 282-295.

189. Wellek Rene. The Main Trends of Twentieth-Century Criticism // Concepts of Criticism. New Haven, 1963. - P. 344-364.

190. Wellek Rene. A History of Modern Criticism. 1750-1950. New Haven, 1965. - Vol. II.

191. Wellek Rene. Introduction //Dostoevsky: Collection of Critical Essays. /Ed. by Rene Wellek. New York: Englewood Cliffs, 1962.

192. Westbrook Perry. The Greatness of a Man: Essay on Dostoevsky and Whitman. New York: Thomas Voseloff, 1961. - 165 p.

193. Whitt Joseph. The Psychological Criticism of Dostoevsky. 1875-1951: a Study of British, American and Chief European Critics. 1953.

194. Wilson Edmund. A Window of Russia for the Use of Foreign Readers. New York, 1943.

195. Witham W. The Adolescent in the American Novel 1920-1960. New York, 1964.

196. Woolf Virginia. The Russian Point of View // Common Reader. New York, 1925.

197. Woolf Virginia. Modern Fiction // Woolf V. Mrs. Dalloway and Essays. -Moscow: Raduga Publishers, 1984. 400 p.

198. Wyschogrod Edith. The Mind of a Critical Moralist: Steiner as Jew //Reading J. Steiner. 1994.-P. 151-174.

200. Yarmolinsky Avraham. Dostoevsky: A life. New York, 1934.

202. Алексеев M. П. Сравнительное литературоведение. Л.: Наука. - 1983. -447 с.

203. Алексеев М. П. Русская литература и ее мировое значение: Избранные труды. Л.: Наука, 1989. - 410 с.

204. Анастасьев Т. Миры Джерома Сэлинджера // Молодая гвардия. 1965.2. С. 292-302.

206. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советская Россия, 1979,- 318 с.

207. Бахтин M. М. Эстетика словесного творчества. 2 изд. - М.: Искусство, 1986. - 445 с.

208. Бахтин M. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худ. литература, 1975. -502 с.

209. Белов С. Парадоксы Дж. Сэлинджера (Над пропастью во ржи: Роман; девять рассказов. М., 1983). - // Литературное обозрение. - 1985. - № 2. - С. 61-64.

210. Бем А. Д. У истоков творчества Достоевского. Прага, 1936.

211. Бем А. Снотворчество. // Достоевский и мировая культура. Достоевский и мировая культура. -Альманах №2. - СПб., 1994. - С. 202-222.

212. Бердяев H.A. Русская идея //Россия и Европа: Опыт соборного анализа / Сб. М.: Наследие, 1992. - С. 260-291.

213. Бердяев H.A. О русских классиках. М.: Высшая школа, 1993. 368 с.

214. Берковский Н. Я. О мировом значении русской литературы. Л.: Наука, 1975. - 184 с.

215. Богданов В. Лев Толстой и Достоевский (О принципах сравнительно-сопоставительного изучения, самых общих и некоторых). // Достоевский и мировая культура. Альманах №1, часть II. - СПб., 1993. - С. 132-163.

216. Брукс Ван Вик. Писатель и американская жизнь: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1971. - Т.2. - 254 с.

217. Бурсов Б. Национальное своеобразие русской литературы. Л.: Советский писатель, 1967. - 396 с.

218. Бурсов Б. И. Достоевский и модернизм // Современные проблемы реализма и модернизма. М.: Наука, 1965. - С. 469-506.

219. Ведерников А.Н. Генри Джеймс и Достоевский // Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе. JI. : ЛГПИ, 1973. -С. 103-111.

220. Вейман Р. «Новая критика» и развитие буржуазного литературоведения. История и критика новейших методов интерпретации: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1965.-428 с.

221. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы: Избранные труды. М.: Наука, 1976.-512 с.

222. Восприятие русской культуры на Западе // Сб. статей. М.: Наука, 1975,- 279 с.

223. Восприятие русской литературы за рубежом. XX век // Сб. статей. Л.: Наука, 1990. - 253 с.

224. Выготский Л. С. Психология искусства. М.: Искусство, 1986. - 574 с.

225. Галинская И.Л. Философские и эстетические основы поэтики Дж. Д. Сэлинджера. М.: Наука, 1975. - 111 с.

226. Гинзбург Л. Я. Литература в поисках реальности: Статьи, эссе, заметки. Л.: Советский писатель, 1987. - 397 с.

227. Григорьев А.Л. Русская литература в зарубежном литературоведении. -Л.: Наука, 1977. 302 с.

228. Гроссман Л.П. Поэтика Достоевского. М.: Гос. Академия худ. наук, 1925.

229. Гроссман Л.П. Достоевский. М.: Молодая гвардия, 1965. - 605 с.

230. Денисова Т.Н. Экзистенциализм и современный американский роман. -Киев: Наук думка, 1985. 245 с.

231. Джеймс Г. Женский портрет. М.: Наука, 1982. - 591 с.

232. Достоевский в оценке англоязычной критики 70-х годов.: (Обзор) // Зарубежное литературоведение и критика о русской классической литературе. М.: ИНИОН, 1978. - С. 156-175.

233. Достоевский глазами литературного Запада // Новый мир. 1981. - №10. -С. 218-233.

234. Достоевский Ф.М. Бесы // Поли. собр. соч. : В 30 т. JL: Наука. - Т. 10. -1974.

235. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы // Там же. Т.14. - 1975.

236. Достоевский Ф.М. Записки из Мертвого дома // Там же. Т.4. - 1972.

237. Достоевский Ф.М. Идиот // Там же. Т.8. - 1973.

238. Достоевский Ф.М. Письмо А.Н. Майкову из Флоренции, 11/23 декабря 1868 г./ Там же. Т.28, часть II. - 1985. - С. 327-333.

239. Достоевский Ф.М. Письмо Н.Н. Страхову из Флоренции, 26 февраля/10 марта 1869 г. // Там же. Т. 29, часть 1. - 1986. - С. 14-22.

240. Достоевский Ф. М. Подросток//Там же. -Т. 13.- 1975.

241. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание //Там же. Т. 6. - 1973.

242. Достоевский Ф.М. в работе над романом «Подросток»: Творческие рукописи. М.: Наука, 1965. (Литературное наследство. - Т.77) - 519 с.

243. Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник. Челябинск: «Металл», 1997. - 272 с.

244. Дудкин В.В. Достоевский Ницше (Проблема человека). - Петрозаводск: изд-во КГПИ, 1994. - 152 с.

245. Елистратова А. Трагедия молодого поколения (молодежь в американском романе). // Новый мир. 1961. - №10. - С. 246-256.

246. Елистратова А.А. Духовный кризис молодежи США в американском роман //Современная литература США. М.-Л.: Наука, 1962. - С. 23-43.

247. Засурский Я.Н. Американская литература XX века: Некоторые аспектылитературного процесса. М.: МГУ, 1984. - 503 с.

248. Захаров В.Н. Система жанров Достоевского: Типология и поэтика. Л., 1985. - 209 с.

249. Захаров В.Н. Парадоксы признания: проблемы «традиций Достоевского» в культуре XX века // Сб. Dostoevsky and the Twentieth Century. The1.ubljana Papers /Ed. by Malcolm V. Jones. Nottingham: Astra Press, 1993. -P.19-38.

250. Зверев A. M. Американский роман 20-30-х годов. М.: Худож. лит., 1982. - 256 с.

251. Зверев А. Русская классика и становление реализма в литературе США.// Сб. статей: Мировое значение русской литературы XIX века. М.: Наука, 1987. - С. 368-398.

252. Зверев А. Распавшийся ансамбль. Знаем ли мы американскую литературу // Иностранная литература. 1992. - №10. - С. 243-250.

253. Землянова JI. О фрейдистском искажении русской литературы в современном американском литературоведении. // Русская литература. 1959. -№2.-С. 226-234.

254. Землянова Л. О некоторых литературно-теоретических концепциях в американской «советологии» 70-х годов. //Методологические проблемы современной литературной критики. М.: Мысль, 1976. - С. 253-271.

255. Землянова Л. Современное литературоведение в США: теоретические направления и конфронтации 1920-1980-х гг. М.: МГУ, 1990. - 277 с.

256. Злочевская А. Достоевский и Набоков. // Достоевский и мировая культура. -Альманах 7. СПб., 1996.

257. Злочевская А. Стихия смеха в романе «Идиот» // Достоевский и мировая культура. Альманах 1. - Часть 1. - СПб., 1993. - С. 25-48.

258. Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия //Собр. соч. Т. 4. - Брюссель, 1987. - С. 401-538.

259. Иванова Н.Б. Достоевский в оценке современной американской критики // Русская литература в оценке современной зарубежной критики. М., 1973.-С. 212-266.

260. История американской литературы. Часть 1. - М.: Просвещение, 1971. - 343 с.

261. История американской литературы. Часть 2. - М.: Просвещение, 1971. -319с.

262. Иткина H.JI. Дж. Д. Сэлинджер: тема, герой, конфликт // Семантические и стилистические особенности английских слов и словосочетаний. М.,1988.-С. 116-125.

263. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: Пер. с фр. М.: Политиздат, 1990. - 415 с.

264. Кандель Б. Предисловие к книге: Ш. Андерсон. Рассказы. М., 1959.

265. Карякин Ю. Достоевский и канун XXI в. М.: Советский писатель,1989.-652 с.

266. Кашина Н.В. Человек в творчестве Ф. М. Достоевского. М.: Худож. лит., 1986. -318 с.

267. Кирпотин В.Я. Мир Достоевского: Статьи, исследования. М.: Советский писатель, 1983. - 471 с.

268. Кожинов В. Внимание: литература США сегодня: Достижения и просчеты советской американистики. // Москва. 1982. - №11. - С. 180-191.

269. Костяков В.А. Фолкнер и Достоевский //Американская литература: Проблемы романтизма и реализма. Вып. 2. Краснодар, 1973. - С. 86-98.

270. Костяков В.А. Американский роман середины XX в.: Концептуальность жанра. Саратов, 1988. - 245 с.

271. Кустова Л.С. Роман Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и его перевод на русский язык. // Вестник МГУ. Филология, журналистика. - 1964. -№1. - С. 68-81.

272. Левидова И. Неприкаянные души (Герои книг Керуака, Джеймса, Сэлинджера, Капоте). // Вопросы литературы. 1960. -№10. - С. 108-131.

273. Леонтьев К.Н. Наши новые христиане. Ф. М. Достоевский и гр. Л. Толстой.-М., 1882.

274. Лосский Н. Достоевский и его христианское миропонимание. Нью-Йорк, 1953. - 406 с.

275. Лурье М.М. Достоевский в Англии // Достоевский и английский роман 20-х и начала 30-х годов. Л., 1971.

276. Лурье М. Английские писатели и критики о Достоевском //Русская литература и мировой литературный процесс. Л., 1973. - С. 186-212.

277. Льюис Синклер. Предисловие к «Отцам и детям» //Собр. соч.: В 9 т. -М.: Изд-во «Правда», 1965,- Т.7. С. 440-442.

278. Макеев A.B. Русская классическая литература в кривом зеркале английского и американского литературоведения //Вестник МГУ. Серия 9. Филология. - 1980. - №1. - С. 13-23.

279. Медведев А. Перехитрить Набокова // Иностранная литература. 1999. -№12.-С. 217-229.

280. Мейлах Б. Художественное восприятие. { Аспекты и методы изучения) // Вопросы литературы. 1970. - №10. - С. 38-55.

281. Мендельсон М. Роман США сегодня на заре 80-х годов. - 2-е изд., доп. - М.: Советский писатель, 1983. - 415 с.

282. Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский: Жизнь, творчество и религия // Полн. собр. соч. М., 1914. - Т. 9-10.

283. Мишин И.Т. Достоевский и зарубежные писатели (Основные проблемы творчества, традиции и новаторство): Уч. пособие по спецкурсу. Ростов н/Дону, 1974. - 134 с.

284. Молодежь 60-х гг. в литературе США. // Иностранная литература. -1967.-№12.

285. Морозова Т.Л. Спор о человеке в американской литературе: История и современность. М.: Наука, 1990. - 331 с.

286. Морозова Т. Образ молодого американца в литературе США (битники, Сэлинджер, Беллоу, Апдайк). М.: Высшая школа, 1969. - 95 с.

287. Мотылева Т. Лев Толстой и проблемы современного романа. (Историко-литературные заметки) // Иностранная литература. 1960. - №11. - С. 209-218.

288. Мотылева Т.JI. Достоевский и мировая литература. //Мотылева Т. Иностранная литература и современность. М.: Советский писатель, 1961. -368 с.

289. Мотылева Т.Л. Достояние современного реализма. Исследования и наблюдения. М.: Советский писатель, 1973. - 438 с.

290. Мотылева Т. Достоевский: новые зарубежные работы: (Обзор). // Вопросы литературы. -1981. №4. - С. 218-250.

291. Мотылева Т.Л. Роман свободная форма: Статьи последних лет. - М.: Советский писатель, 1982. - 399 с.

292. Мочульский К. Достоевский. Жизнь и творчество. Париж, 1980

293. Мочульский К. Гоголь, Соловьев, Достоевский. М.: Республика, 1995. - 607 с.

294. Мулярчик А. Проза Джерома Д. Сэлинджера. // Предисловие: Дж. Д. Сэлинджер. Над пропастью во ржи. Повести. Девять рассказов. М.: Ху-дож. лит., 1983. - С. 5-18.

295. Мулярчик А. Спор идет о человеке: О литературе США второй половины XX в. М.: Советский писатель, 1985. - 359 с.

296. Мулярчик А. Современный реалистический роман США. М., 1988.

297. Мулярчик А. Диалог с Соединенными Штатами. // Вопросы литературы. 1990. - №9.

298. Мулярчик А. США: век двадцатый. Грани литературного процесса. -М., 1994.

299. Николюкин А.Н. Из истории русско-американских литературных связей. // Вопросы литературы. -1981. №4.

300. Николюкин А.Н. Литературные связи России и США. Становление литературных контактов. М.: Наука, 1981. - 406 с.

301. Николюкин А.Н. Достоевский в переводе Констанс Гарнет //Русская литература. 1985. - №2. - С. 154-162.

302. Николюкин А.Н. Взаимосвязи литератур России и США. Тургенев, Толстой, Достоевский и Америка. М.: Наука, 1987. - 350 с.

303. Орлова Р.Д. Отцы и дети в литературе современной Америки (Дж. Стейнбек, Дж. Сэлинджер, X. Ли) //Литература в школе. 1964. - №6. - С. 18-28.

304. Орлова Р. Мосты: русско-американские литературные связи. // Иностранная литература. 1993. - №11. - С. 243-248.

305. От романтизма к реализму: Из истории международных связей русской литературы. Л.: Наука, 1978. - 320 с.

306. Оутс Дж. К. Трагическое и комическое в «Братьях Карамазовых». // Достоевский и мировая культура. Альманах №6. - СПб., 1996. - С. 210 -229.

307. Панова В. О романе Дж. Д. Сэлинджера. // Иностранная литература. -1960. -№11. -с. 138-141.

308. Паррингтон В.П. Основные течения американской мысли. Американская литература со времен ее возникновения до 1920 г. М.: Изд-во иностранной литературы, 1963. - Т. 3. - 603 с.

309. Переяшкин В.В. Ф.М. Достоевский и «южная школа» в литературе США (на материалах произведений У. Фолкнера и У. Стайрона). // Преемственность в развитии литературы. Пятигорск, 1993. - С. 98-108.

310. Петровский Ю. Творчество Сэлинджера и традиции мировой литературы. // Уч. записки Новгородского гос. пед. ин-та. 1967. Т.20 /Вопросы содержания и формы литературного произведения. - С. 96-108.

311. Писатели США о литературе /Сб. М.: Прогресс, 1982. - Тт. 1,2.

312. Писатели США: Краткие творческие биографии. М.: Радуга, 1990. -623 с.

313. Плат С. Под стеклянным колпаком: Сборник. СПб.: Северо-Запад, 1994. - 341 с.

314. Померанц Г.С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. М.: Советский писатель, 1990. - 382 с.

315. Померанц Г. Мыслители читают Достоевского. // Октябрь. 1993. - №3. -С. 185-189.

316. Пушкарева B.C. Дети, детство в художественном мире Ф.М. Достоевского. Автореф. дис. .канд. филол. наук. - JI., 1975.

317. Русские эмигранты о Достоевском: Сборник. СПб.: Андреев и сыновья, 1994. - 427 с.

318. Рыгалова Л.С. Из истории борьбы вокруг художественного наследия Достоевского и Толстого // Русская классическая литература и идеологическая борьба. Ставрополь, 1983. - С. 71-80.

319. Сараскина Л. Набоков, который бранится. // Октябрь. 1993. - №1. - С. 176-189.

320. Сарыкулова В.Д. Достоевский в современной американской критике. //Вестник МГУ. Журналистика. - 1967. - №4. - С. 20-31.

321. Сарыкулова В.Д. Ф.М. Достоевский в критике компаративистов США. -М., 1968.

322. Семенов Е. И. Роман Достоевского «Подросток» (проблематика и жанр). Л.: Наука, 1979. - 167 с.

323. Слоним М. Три любви Достоевского. М.: Советский писатель, 1991. -304 с.

324. Современное литературоведение США: Споры об американской литературе //Сб. статей. М.: Наука, 1969. - 352 с.

325. Сохряков Ю.И. Творчество Ф.М. Достоевского и реалистическая литература США 20-30-х годов XX века (Т. Драйзер, Ш. Андерсон, Ф. Скотт Фицджеральд). // Достоевский. Материалы и исследования. Л.: Наука, 1978.-ТЗ,-С. 243-255.

326. Сохряков Ю.И. Русская классика в литературном процессе США в первой трети XX в. М.: Диссертация. доктора филол. наук.

327. Степанова Т.А. Тема детства в творчестве Достоевского //Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. - 1988 - №4. - с. 88-93.

328. Сэлинджер Дж. Д. Над пропастью во ржи. Повести. Девять рассказов. -М.: Худож. лит., 1983. 592.

329. Тарасов Б.Н. «Будущее человечество». // Тарасов Б.Н. Поиски правды. -М., 1984.

330. Тове А.Л. Констанция Гарнет переводчик и пропагандист русской литературы //Русская литература. - 1958. - № 4. - С. 193-199.

331. Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1978. - 325 с.

332. Филиппов Л. И. Структурализм и фрейдизм. // Вопросы философии. -1976. №3.

333. Финкелстайн С. Экзистенциализм и проблема отчуждения в американской литературе. / Перевод Э. Медникова. М.: Прогресс, 1967. - 319 с.

334. Фридлендер Г. Реализм Достоевского. М.-Л.: Наука, 1964. - 404 с.

335. Фридлендер Г. Методологические проблемы литературоведения. - Л.: Наука, 1984. - 307 с.

336. Фридлендер Г. Достоевский и наша современность. // В мире отечественной классики. М., 1984. - С. 91-131.

337. Фридлендер Г. Достоевский и мировая литература. Л.: Советский писатель, 1985. - 456 с.

338. Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: изд-во «Республика», 1993,- 416 с.

339. Хомяков В.А. О декадентских тенденциях в творчестве Сэлинджера. // Уч. Записки Вологодского пединститута. 1967. - Т. 33. Вып. 1. Английская филология. - С. 63-76.

340. Шестов Л. Достоевский и Ницше (философия трагедии): Избранные сочинения. М.: Ренессанс, 1993. - с. 159-324.

341. Щенников Г. Человековедение Достоевского. // Вопросы литературы. -М.- 1987. -№8.-С. 247-252.208

342. Щенников Г.К. Синтез русских и западноевропейских традиций в творчестве Ф.М. Достоевского. // Творчество Достоевского. Искусство синтеза. -Екатеринбург, 1991.

343. Щенников Г. К. Достоевский и русский реализм. Свердловск: изд-во Урал, ун-та, 1987. - 349 с.

344. Якунина Л. Э. Образ детства в идейно-художественной концепции «Воскресенья» Л.Н. Толстого и «Братьев Карамазовых» Ф.М. Достоевского. //Типология литературного процесса. Пермь, 1988.209

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Наиболее древняя форма А. д.,(сокращенно англояз.драматургия) связанная с языческими нар. играми,- диалоги между двумя запевалами (или жен. с ким и мужским полухориями) в нар. балладах (записи относятся к более поздним временам).

Переломным моментом в развитии англ. драмы как художеств. формы явилось обращение (под влиянием итал. гуманистов) к античным образцам и возникновение т. н. правильной драмы, следующей классич. правилам. С сер. 16 в. появляются первые «правильные» комедии - «Ральф Ройстер Дойстер» (ок. 1551) Н. Юдалла

Высшего расцвета А. д. эпохи Возрождения достигает после 1588, в период укрепления позиций буржуазии и нового дворянства, в обстановке нац. подъёма, вызванного борьбой против Испании. В это время в Лондоне появляется плеяда драматургов, создающих яркие образцы поэтич. драмы(Кид,Грин,Шекспир) Осн. формой литературного языка А. д. становится белый стих , введённый впервые Марло и Кидом и вытеснивший рифмованный стих, господствовавший в драме средних веков. Произв. этого периода проникнуты идеями гуманизма, утверждают права человека на пользование всеми благами жизни (Марло), отрицают феод. -сословные ограничения, подчёркивают героизм и достоинство людей из народа (Грин).

После завершения творческой деятельности Шекспира (1613) начинается упадок А. д. эпохи Возрождения. Причиной этого была аристократизация театра, его углубляющийся разрыв с нар. зрителем.

Конец 18 в. отмечен появлением нового жанра трагедии «кошмаров и ужасов», родственной пред романтическому жанру готического романа. Создатель жанра Х. Уолпол имел многочисл. подражателей, культивировавших этот вид пьес и в нач. 19

Утверждение критич. реализма в англ. литературе, появление социально-критич. романов Ч. Диккенса и У. Теккерея , обличавших пороки бурж. общества, не получило отражения в А. д., в репертуаре театров господствовали произв. эпигонов романтизма - Ш. Ноулса, С. Филлипса и др. Утверждению реализма в А. д. препятствовали правительственная цензура и ханжество буржуазии, закрывавшие доступ жизненной правде на сцену.

Подлинно реалистич. и социально-критич. характер А. д. обрела в творчестве Б. Шоу, выступившего в 1890-х гг. со своими «неприятными пьесами» - «Дома вдовца» (1892), «Профессия г-жи Уоррен» (1893, «Сценич. общество» - 1902).

В "Неприятных пьесах " перед нами внешне вполне порядочные респектабельные английские буржуа, располагающие значительными капиталами и ведущие спокойную устроенную жизнь. Но это спокойствие обманчиво. Оно таит за собой такие явления, как эксплуатация, как грязное, бесчестное обогащение буржуа за счет нищеты и несчастий простого народа. Перед глазами читателей и зрителей пьес Шоу проходят картины несправедливости, жестокости и подлости буржуазного мира. Характерно, что пьесы Шоу начинаются с традиционных картин будничной жизни буржуазной семьи. Вторым циклом пьес Бернарда Шоу были "Приятные пьесы". Сюда вошли: "Война и человек", "Кандида", "Избранник судьбы", "Никогда вы не можете сказать". В "Приятных пьесах" Шоу меняет приемы сатирического обличения. В этих пьесах Шоу ставит своей целью сбросить те романтические покровы, которые скрывают жестокую правду действительности. Он призывает людей трезво и смело взглянуть на жизнь и освободиться от липкой паутины предрассудков, отживших традиций, заблуждений и пустых иллюзий. В самом названии - "Приятные пьесы" - звучит вполне откровенная ирония. В период с 1897 - 1899 гг. созданы "Пьесы для пуритан" - "Ученик дьявола", "Цезарь и Клеопатра", "Обращение капитана Брассбаунда".

Как подлинный новатор Шоу выступил в области драмы. Он утвердил в английском театре новый тип драмы интеллектуальную драму, в которой основное место принадлежит не интриге, не захватывающему сюжету, а тем напряженным спорам, остроумным словесным поединкам, которые ведут его герои. Шоу называл свои пьесы пьесами-дискуссиями

Другие драматурги, стремясь показать в своих пьесах социально-бытовые условия, приближались к натурализму.Утверждению критич. реализма в А. д. способствовал известный романист Дж. Голсуорси, создавший значительные социальные драмы - «Серебряная коробка» (1909), «Борьба» (1909), «Чернь» (1914), «Мёртвая хватка» (1920) и др.

Большое значение в А. д. периода между 1-й и 2-й мировыми войнами имело творчество Дж. Б. Пристли. Представитель радикально настроенной мелкобурж. интеллигенции, Пристли отразил в своих пьесах противоречивые тенденции. Социальная и этич. критика бурж. общества («Опасный поворот», 1932, «Время и семья Конвэй», 1937, «Они пришли в город», 1943, «Семейство Линден», 1947, и др.) совмещается в его творчестве с декадентскими и мистич. мотивами («Музыка ночью», 1938, «Джонсон над Иорданью», 1939

В 1932 году Пристли написал и поставил на сцене пьесу «Опасный поворот» Локальный конфликт пьесы «Опасный поворот» отчётливо выражен и в достаточной степени прямолинеен - это конфликт правды и лжи. Действующие лица образуют два противостоящих друг другу лагеря: с одной стороны, Роберт Кэплен, «упрямый правдолюбец», искатель истины, с другой стороны, его близкие и друзья - жена Роберта Фреда, супруги Уайтхауз, а также Стэнтон и Олуэн, которые полагают, что без лжи и лицемерия человеческое существование станет просто невыносимым. Особое положение занимает Мод Мокридж - она выступает в качестве зрителя всего происходящего и не выражает открыто своей позиции в отношении обсуждаемого вопроса. Завязкой действия становится «опасный поворот», когда присутствующие из разговора Фреды с Олуэн узнают, что обе они скрывают какую-то тайну. Возникновение конфликта может быть обусловлено решением Роберта раскрыть эту тайну - примирись он со сложившейся ситуацией, и действие развивалось бы иначе.

В 1937 году он закончил философскую драму «Время и семья Конвей». Ни в одной из этих пьес нет и следа того оптимизма, который определяет общую интонацию романов. Пристли-драматург обращается к изображению интеллигенции и верхних слоев так называемого среднего класса или «людей общества». Он показывает моральный крах, переживаемый этими людьми, их глубокую опустошенность. Отказываясь от каких-либо выводов, а тем более какой-либо назидательной тенденции, драматург ищет прибежища в мнимой объективности. В то же время во всех его пьесах этих лет ощущается растерянность: ни его герои, ни он сам не могут ответить на встающий перед ними вопрос - как жить. Пристли пытается создать теорию новой драмы, противопоставляя ее традиционной «хорошо сделанной пьесе» или пьесе салонно-развлекательной. Его драма должна быть активной, лишенной каких-либо заранее навязанных зрителю дидактических выводов. Время и семья Конвей» осложнена ощутимым философским подтекстом. Заметна растерянность автора перед неуклонным ходом времени, выступающего как страшное чудовище, пожирающее человека. Во втором акте Пристли показывает крах иллюзий и упований нескольких молодых людей, образы которых намечены в первом. Третий акт развивает первый, составляет непосредственное его продолжение. Но зритель уже знает, к и”ему происходящее на сцене приведет в будущем. Благодаря смещению времени Пристли дает зрителю понять, что ожидает действующих лиц-драмы через 20 лет, что таит скрытое от них будущее - как неизбежно рухнут их светлые, но иллюзорные надежды. Каждый кусок жизни того или другого человека, хочет сказать Пристли, приобретает смысл лишь в том случае, если понимать непосредственную связь будущего с настоящим, зыбкость граней между «сегодня» и «завтра». История человеческого существования воспринимается автором не как сложный процесс, подчиненный общим законам развития, а как заранее данная величина. Персонажи выступают как безгласные- марионетки в руках всесильной необходимости, они совершенно беспомощны перед тай судьбой, которая ожидает каждого из них.

ШОН О"КЕЙСИ (1880-1964) Защищая идейно-насыщенную драму Б. Шоу, он выступает против сторонников развлекательных пьес, за театр высоких страстей и больших идей он борется всю свою жизнь. Этапы национально-освободительной борьбы Ирландии составляют жизненный фон трех пьес так называемого «дублинского цикла»: «Тень стрелка» (1923), «Юнона и Павлин» (1924) и «Плуг и звезды» (1926).

В них О"Кейси рассказал о подлинной Ирландии - Ирландии дублинских трущоб, стране, истекающей кровью. Зритель увидел жизненные столкновения, возникновение которых обусловлено общественными бурями. Носителями положительного начала в его ранних пьесах являлись не участники боев, а жертвы борьбы, главным образом женщины: юные девушки и придавленные заботами и горем матери.

Умение драматурга раскрыть светлое гуманистическое начало в простых людях труда было глубоко новаторским. Время действия трагедии «Тень стрелка »-1920 год. Национально-освободительное восстание жестоко подавлено. Англичане зверствуют. От них не отстают отряды ирландской вспомогательной полиции, сформированные реакционерами и прозванные из-за смешения военной формы цвета хаки с черной полицейской «черно-пегими». Грабежи и расправы над мирным населением вызывают ненависть и страх.

Ирландцы ведут партизанскую борьбу с террористами. «Дублинские трущобы воюют с Британской империей. Вся мощь армии, поддерживаемой с флангов бандами безжалостных хулиганов, все силы правительства короны, все денежное могущество банков ополчились против оборванных девчонок из доходных домов. Борьба неравная, но трущобы победят!» - писал О"Кейси.

О"Кейси удалось вслед за Б. Шоу и Д. М. Сингом(1) раскрыть опасную склонность ирландского народа к романтическому восприятию жизни. О"Кейси смог не только высмеять это опасное свойство национального характера ирландцев, но и представить его в трагическом аспекте. Драматург призывал освободиться от романтических иллюзий, не погибать бессмысленной смертью, учил готовиться к сознательной борьбе за лучшую жизнь. В основе сюжета пьесы «Плуг и звезды» лежит восстание 1916 года. Время действия двух первых актов - канун восстания, период подготовки гражданской армии к выступлению. Третий и четвертый акты - дни знаменитого Дублинского восстания. Название «Плуг и звезды» связано с эмблемой, изображенной на флаге гражданской армии. «По тяжелому поплину, по густо-синему фону во всю длину и ширину распростерся символический рисунок - плуг, вздымающий золотисто-коричневые, красноватые пласты земли, и над всем этим сверкало великолепное изобилие звезд, заливая светом северное небо».

О"Кейси был участником восстания. Вместе с простыми людьми Ирландии он тяжело пережил его поражение. Но он не мог не видеть слабую подготовку восстания, его преждевременность, оторванность его руководителей от народа. С этим связано трагическое звучание пьесы.

На первом месте в пьесе трагедия женщины, потерявшей мужа в дни борьбы. Перед нами столкновение двух противоположных человеческих натур: Джека и Норы Клитероу, что составляет центральный конфликт пьесы.

Нора Клитероу горячо любит своего мужа. У неё нет других интересов, кроме интересов маленькой семьи, кроме дум о будущем ребенка, о том, как украсить и обставить квартиру, нарядно одеться. Она стремится отгородиться от внешнего мира и делает все возможное, чтобы помешать мужу участвовать в политической жизни страны.

Но в тихий семейный уголок настойчиво вторгается ритм другой жизни, полной борьбы и опасностей; родина призывает своих сыновей под знамя борьбы, и Джек Клитероу отправляется в лагерь защитников независимости Ирландии. Боязнь потерять дорогого человека доводит Нору до сумасшествия.

Каменщик Джек Клитероу - первый и единственный герой трагедий «дублинского цикла» О"Кейси, принимающий непосредственное участие в национальной борьбе и погибающий в открытом бою.

Драматург сумел показать процесс становления характера своего героя. В начале событий Клитероу - человек как все. У него нет зрелых политических убеждений, он тщеславен. Но вот мы слушаем рассказ Бреннона и понимаем, что показной героизм Джека перерос в подлинный, что ему удалось обрести свое место среди борцов за светлое будущее родины.

Рассказывая о, личной трагедии супругов Клитероу, автор раскрывает тему большого значения - разгром восстания 1916 года. Вводя в пьесу много действующих лиц, драматург стремился полнее представить картину жизни Дублина накануне и во время восстания

Влияние русской литературы

КЕйСИ.Великой школой реализма, высокого художественного мастерства считал О"Кейси на протяжении всей своей жизни русскую литературу- творчество Чехова, Толстого, Горького. Вот его оценка творчества А. Чехова: «В чем для меня значение творчества Чехова? Он мой друг, он великий писатель, великий драматург, великий человек... Поэт, как и Уитмен, драматург, как и Шекспир, великий человек, как и все они, он словно совместил в себе всех. Но Чехов еще больше, он друг».

Не менее глубоко О"Кейси знал и ценил творчество Л. Толстого: «Толстой обладал на редкость глубоким и смелым умом и широчайшим кругозором... Его могучий интеллект отличался сложностью и многогранностью. На всем мышлении Толстого лежала печать поэтической одухотворенности. Такие умы в сочетании с поэтическим мировосприятием настолько редки, их значение для человечества так велико, что им не дано умереть». О"Кейси всегда черпал много мыслей из сокровищницы русской литературы: «В молодости я узнал Толстого; немного позднее я услыхал о Тургеневе, но понятия не имел о Горьком... Сейчас Горький - мой товарищ»

В пьесах Пристли ощутимо влияние чеховской драматургии. В соответствии с чеховской традицией Пристли стремится передать драматизм повседневности, достичь свободного развития событий, показать жизнь со всеми ее полутонами, раскрыть характеры не только центральных, но и второстепенных действующих лиц. На основе традиций чеховской драмы Пристли вырабатывает и свои оригинальные приемы, которые связаны прежде всего с особым вниманием к категории времени. Во втором акте драмы «Время и семья Конвей» Пристли переносит действие в будущее, стараясь представить, какими могли бы стать его герои, а в третьем акте снова возвращает их ко времени первого акта.

Среди океана противоречивых страстей, каковым сегодня представляются российско-американские политические отношения, островом нормальности остается интерес американцев к русской литературе. Свидетельством этого стала прошедшая в Нью-Йорке в мае «Неделя русской литературы. Фестиваль переводов», организованная некоммерческим проектом Read Russia, существующим с 2012 года.

В рамках этой недели прошла серия чтений, дискуссий и круглых столов в престижных культурных точках «Большого яблока» (как любовно именуют ньюйоркцы свой безумный мегаполис). В них засветились авторы из Москвы: Павел Басинский, Андрей Геласимов, Майя Кучерская, Вадим Левенталь и Марина Степнова, а также звезды американской славистики и переводческого дела. Среди них Стефани Сандлер (Гарвард), Кэрил Эмерсон (Принстон), Элиф Батуман, Антонина Буис и Мэриан Шварц.

Предваряя один из таких вечеров, директор Read Russia Питер Кауфман шутливо заметил: «Мы знаем, что наш сенат намерен провести слушания о русском влиянии на политическую жизнь в США. Им, может быть, следовало бы также заняться расследованием влияния русской литературы на американскую культуру».

И в самом деле, это влияние огромно. Хемингуэй учился у Льва Толстого, Фолкнер - у Достоевского, Юджин О’Нил и Артур Миллер - у Чехова. Филип Рот говорил мне, что написал свою повесть «Грудь», вдохновленный гоголевским «Носом».

Вспоминаю опрос, проведенный некогда «Нью-Йорк Таймс Бук Ревью» среди ведущих американских авторов: «Кто повлиял на вас больше всего?» Каждый второй назвал Набокова. Нобелевский лауреат Чеслав Милош написал большое эссе о «Докторе Живаго» как образце христианского романа, редчайшем для нигилистического ХХ века.

Я придерживаюсь той точки зрения, что культура и политика тесно переплетены, иногда бывает трудно их разделить. В самом деле, успех в Америке Толстого (о нем говорил в Нью-Йорке Басинский), Пастернака, Солженицына неразрывно связан с политическими (и религиозными) идеями этих писателей. С другой стороны, «Лолита» или «Мастер и Маргарита» своей популярностью обязаны совсем иным причинам.

Дала ли русская литература ХХI века примеры такой же популярности? Честно скажем: нет. Хотя произведения Владимира Сорокина, Виктора Пелевина, Людмилы Улицкой и некоторых других авторов пользуются уважением в кругах любителей переводной литературы. Расширить ареал доступных американскому читателю значительных опусов русской литературы призвана созданная под крылом Columbia University Press при поддержке и участии Роспечати, Института перевода (исполнительный директор - Евгений Резниченко) и Read Russia «Русская библиотека».

Это весьма амбициозная инициатива: планируется за десять лет выпустить 100 книг. Среди первых названий - роман футуриста Ильязда (псевдоним Ильи Зданевича), сборник пьес Андрея Платонова и «Прогулки с Пушкиным» Андрея Синявского.

На встрече с любознательными читателями в университетском книжном магазине Book Culture мы с директором Пушкинского дома Всеволодом Багно говорили о Евгении Евтушенко. Это мощное дерево на американском острове русской литературы, целый сибирский кедр!

Его уход был отмечен обширным некрологом в газете «Нью-Йорк Таймс», в наши дни не очень благоволящей к России. Там с одобрением отметили, что поэт обладал «харизмой актера и инстинктами политика», и особо подчеркнули памятный факт появления портрета Евтушенко на обложке журнала «Тайм» в апреле 1962 года - честь, которой и по сию пору добиваются политики и деятели культуры всего мира.

Вспомнили и о многолетней профессорской работе Евтушенко в университете города Талсы, штат Оклахома, где он был не столько лектором, сколько воспитателем юных душ. «Кто-то должен стать лидером своего поколения! - восклицал поэт, обращаясь к своим студентам. - Почему не один из вас?»

Могу подтвердить, что популярность Евтушенко в Талсе была огромной. Когда съемочная группа Первого канала во главе с режиссером Анной Нельсон приехала туда, чтобы в течение недели снять серию диалогов с поэтом (мне была доверена роль ведущего), то мы в этом убедились: Евтушенко узнавали на улице, просили об автографе, о совместной фотографии. Студенты его обожали, несмотря на его своеобразный, как он выражался, английский «с сибирским акцентом» и немыслимые пиджаки и галстуки. А может быть, именно поэтому?

Этот акцент и яркие прикиды не мешали Евтушенко и в снобистском Нью-Йорке. Никогда не забуду, как он читал там в зале филармонии свой знаменитый «Бабий Яр», предваряя исполнение 13-й симфонии Шостаковича. В том концерте я оказался между двумя благопристойными дамами в норковых накидках. Когда поэт закончил декламацию, я вдруг услышал вместе с аплодисментами громкое хлюпанье - обе дамы рыдали, нисколько не стесняясь своих слез.

Нью-йоркская культурная элита знала и уважала Евтушенко, а поэты даже завидовали ему: ведь он один мог заполнить Карнеги-холл. Подобное им и не снилось. Позднее они, как и поэты в России, разделились на поклонников Евтушенко и Бродского: старшее поколение тяготело к первому, более молодое - ко второму.

Лично мне соперничество Евтушенко и Бродского напоминало соревнование двух штангистов. Один долго ходит вокруг штанги, тщательно готовится и сразу выжимает рекордный вес. Другой делает множество попыток, часто срывается, но в итоге тоже становится победителем. В литературе это называется различием творческих методов.

Мои знакомые американцы (в частности, знаменитая Сьюзен Зонтаг) с неподдельным интересом наблюдали за поединком этих двух чемпионов. Чего уж греха таить, схватки такого рода подогревают интерес к литературному процессу. Сейчас им болеть особенно не за кого. А жаль. Русский литературный остров в Америке нуждается в драме.

Америка, как известно, была официально открыта генуэзцем Колумбом в 1492 году. Но по воли случая получила имя флорентийца Америго.

Открытие Нового Света явилось величайшим событием в глобальной истории человечества. Не говоря уже о том, что оно рассеяло много ложных представлений о нашей планете, что содействовало значительным сдвигам в экономической жизни Европы и вызвало волну эмиграции на новый континент, оно, кроме того, повлияло на изменение духовного климата в странах с христианским вероисповеданием (т.к. в конце века христиане как всегда ожидали «конец света», «страшный суд» и т.п.).

Америка дала обильную пищу для самых восторженных мечтаний европейских мыслителей об обществе без государства, без обычных для Старого Света социальных пороков. Страна новых возможностей, страна, где можно построить совсем другую жизнь. Страна, где все ново и чисто, где цивилизованный человек еще ничего не успел испортить. А ведь там можно избежать всех ошибок, совершенных в Старом Свете, – так думали европейские гуманисты в XVI, XVII веках. И все эти мысли, воззрения и надежды, конечно, находили отклик в литературе, как в европейской, так и в американской.

Однако в реальности все получилось совсем по-другому. История заселения новооткрытых земель выходцами из Европы была кровавой. А эту правду жизни решились показать далеко не все писатели того времени (в своих произведениях отразили это испанцы Лас Касаса и Гомара).

В речевом обиходе наших дней именем «Америка» обычно называют только часть того огромного континента, который был открыт в конце XVI столетия, а именно Соединенные Штаты. Об этой части американского континента и пойдет речь.

С XVII столетия началось заселение этой территории выходцами из Европы. Продолжалось оно и в XVIII, и в XIX веках. В XVII веке возникло государство, называвшееся Новой Англией и подчиненное английскому королю и парламенту. И лишь только в 70-е годы XVIII столетия 13 штатов набрали в себе силы, чтобы заставить Англию признать их независимость. Таким образом, появилось новое государство – Соединенные Штаты Америки.

Художественная литература в собственном смысле слова и в том качестве, которое позволяет ей войти в историю мировой литературы, начинается в Америке только в XIX веке, когда на литературной арене появились такие писатели, как Вашингтон Ирвинг и Джеймс Фенимор Купер.

В период первых поселенцев, в XVII столетии, когда только начиналось освоение новых земель, основание первых поселков – было еще не до литературы. Лишь некоторые поселенцы вели дневники, записи, хроники. Хотя душа их авторов еще жила Англией, ее политическими и религиозными проблемами. Особого литературного интереса они не представляют, а более ценны как живая картина первых поселенцев Америки, рассказ о нелегких днях обживания новых мест, тяжелых испытаниях и т.п. Вот несколько известных дневников: Джена Уинтропа за 1630-1649 гг., «История Новой Англии», Уильяма Бредфорда «История поселения в Плимуте» (1630-1651), Джона Смита «Общая история Виргинии, Новой Англии и Летних островов» (1624).

Из произведений чисто литературных следует, пожалуй, упомянуть о стихах поэтессы Анны Бредстрит (1612-1672), религиозно-назидательных, весьма посредственных, но тешивших сердца первых поселенцев (поэмы-диалоги «Квартеты»).

XVIII век

XVIII век в Америке проходит под флагом борьбы за независимоть. Центральное место занимают идеи Просвещения, пришедшие из Англии и Франции. В Новой Англии выросли города, были созданы университеты, стали выходить газеты. Появились и первые литературные ласточки: романы, создававшиеся под влиянием английской просветительской литературы и «готического» романа, Генри Брекенриджа (1748-1816) – «Современное рыцарство, или Приключения капитана Джона Фаррато и Тига О’Ригена, его слуги», Брокдена Брауна (1771-1810) – «Виланд», «Ормонд», «Артур Мервин»; поэмы Тимоти Дуайт (1752-1818) – «Завоевания Ханаана», «Гринфильд Хилл».

Вторая половина века ознаменовалась появлением большой группы поэтов, отражавших в своих произведениях политические страсти эпохи. Условно их разделяли на сочувствующих федералистам (самая известная группа – «университетские поэты») и сторонников революции и демократического правительства. Один из наиболее значимых поэтов, единомышленник Пейна и Джефферсона – Филипп Френо (1752 – 1832). В своих стихах ярко отразил политические события в стране, хотя позже разочаровался в новой американской действительности. В своих лучших стихах воспевал природу и размышлял о вечной жизни. Уже в творчестве Френо легко уловить зачатки романтизма, который полностью сформируется в США только в XIX веке.

Однако главное достояние американской литературы XVIII столетия составила ее просветительская публицистика с именами Бенджамина Франклина, Томаса Джефферсона и Томаса Пейна. Эти три человека вошли в историю общественной мысли Америки, они оставили заметный след в истории мировой литературы.

Томас Джефферсон (1743-1826), автор Декларации независимости, третий президент США, – личность бесспорно талантливая и оригинальная. Ученый, философ, изобретатель, обладавший большим и разносторонними познаниями, он должен быть упомянут в истории литературы как блестящий стилист, обладавший ясным, четким и образным языком литератора. Его «Заметки о Виргинии», его «Общий обзор прав Британской империи» ценились современниками не только за выражение в них мысли, но и за литературные достоинства. Математика, архитектура, астрономия, естественные науки, лингвистика (составление словарей индейских языков), история, музыка – все это составляло предмет увлечений и знаний этого человека.

Бенджамин Франклин (1706-1790) принадлежал к плеяде блестящих и универсальных умов XVIII века. Общественная мысль в Америке формировалась под воздействием этого могучего ума, гениального самоучки.

В течение 25 лет Франклин издавал знаменитый календарь «Альманах простака Ричарда», который в Америке выполнял роль своеобразной энциклопедии, собрания научных сведений и в то же время остроумных житейских наставлений. Он печатал газету. Организовал в Филадельфии публичную библиотеку, больницу, писал философские сочинения. Свою жизнь он описал в «Автобиографии» (вышла посмертно в 1791 г.). Его «Поучения простака Ричарда» обошли Европу. Многие европейские университеты даровали ему звание почетного доктора. Ну, и, наконец, он – политический деятель, выполнявший ответственные дипломатические миссии в Европе.

Томас Пейн (1737-1809) – талантливый, бескорыстный революционер и просветитель. Опубликовал памфлет «Здравый смысл». 10 января 1776 г. памфлет стал сенсацией дня. Он призывал американцев на войну за независимость, на революцию. Во время французской буржуазной революции Т. Пейн сражался на стороне повстанцев. Кроме того, перу Пейна принадлежит книга «Век разума» – выдающееся произведение американской просветительской мысли XVIII века. Книга, часть которой написана в парижской тюрьме, содержит в довольно резких выражениях осуждение христианства.

Американское просвещение не выдвинуло авторов такого масштаба, каким отличались просветители Англии, Франции, Германии. Мы не найдем в сочинениях Франклина, Джефферсона, Пейна и других блеска и остроумия Вольтера, глубины мысли Локка, красноречия и страстности Жан-Жака Руссо, поэтического воображения Мильтона. Это были больше практики, чем мыслители и. Конечно, менее всего художники. Они освоили идеи европейского Просвещения и пытались с учетом возможностей применить их к своей стране. Томас Пейн был самый смелый и самый радикальный их них.

Американские просветители особо выделяли вопросы общества, личности и государства. Общество превыше государства. Оно может менять свою политическую систему, если новое поколение сочтет это полезным, рассуждали они.

Итак, американская просветительская публицистика XVIII века теоретически обосновала задачи буржуазной революции. Таким образом, американское Просвещение внесло свой вклад в развитие освободительных идей и исторического прогресса.

XIX век

Приоритетным направлением в политике США в XIX в. являлось расширение территорий (присоединены: Луизиана, Флорида, Техас, Верхняя Калифорния и др. территории). Одним из последствий этого становится военный конфликт с Мексикой (1846-1848). Что касается внутренней жизни страны, то развитие капитализма в США в XIX в. было неравномерно. «Замедление», отсрочка его роста в первой половине XIX столетия подготовили особо широкое и интенсивное его развитие, особо бурный взрыв экономических и социальных противоречий во второй половине столетия.

При изучении истории американской культуры и литературы нельзя не обратить внимание на то, что подобное неравномерное развитие капитализма наложило характерный отпечаток на идеологическую жизнь США, в частности обусловило относительную отсталость, «незрелость» социальной мысли и социального сознания американского общества. Играла свою роль и провинциальная обособленность США от европейских культурных центров. Социальное же сознание в стране находилось в значительной мере во власти отживших иллюзий и предрассудков.

Разочарование результатами послереволюционного развития страны ведет писателей Америки к поиску романтического идеала, противостоящего антигуманной действительности.

Американские романтики – создатели национальной литературы США. Это, прежде всего, отличает их от европейских собратьев. В то время как в Европе начала XIX в. национальные литертуры закрепили за собой качества, складывавшиеся в течение почти целого тысячелетия и ставшие их специфическими национальными чертами, американская литература, так же как и нация, еще только определялись. И в Новом Свете не только в начале XIX в., но и позже, спустя несколько десятилетий. На книжном рынке господствовали главным образом произведения английских писателей и литература, переведенная с других европейских языков. Американская книга с трудом пробивала себе дорогу к отечественному читателю. В то время в Нью-Йорке уже существовали литературные клубы, но во вкусах царила английская литература и ориентация на европейскую культуру: американское в буржуазной среде считалось «вульгарным».

На американских романтиков была возложена довольно серьезная задача, кроме формирования национальной литературы они должны были создавать и весь сложный этико-философский кодекс молодой нации – помогать ей сформироваться.

Кроме того, необходимо отметить, что для своего времени романтизм был наиболее действенным методом художественного освоения действительности; без него процесс эстетического развития нации был бы неполным.

Хронологические рамки американского романтизма несколько отличаются от романтизма европейского. Романтическое направление в литературе США сложилось к рубежу между вторым и третьим десятилетиями и сохраняло господствующее положение вплоть до окончания Гражданской войны (1861-1865).

В становлении романтизма прослеживается три этапа. Первый этап – ранний американский романтизм (1820-1830-е годы). Его непосредственным предшественником был предромантизм, развивавшийся еще в рамках просветительской литературы (творчество Ф. Френо в поэзии, Ч. Брокден Брауна в романе и др.). Крупнейшие писатели раннего романтизма – В. Ирвинг, Д.Ф. Купер, У.К. Брайент, Д.П. Кеннеди и др. С появление их произведений американская литература впервые получает международное признание. Идет процесс взаимодействия американского и европейского романтизма. Ведется интенсивный поиск национальных художественных традиций, намечаются основные темы и проблематика (война за независимость, освоение континента, жизнь индейцев). Мировоззрение ведущих писателей этого периода окрашено в оптимистические тона, связанные с героическим временем войны за независимость и открывавшимися перед молодой республикой грандиозными перспективами. Сохраняется тесная преемственная связь с идеологией американского Просвещения. Показательно, что и Ирвинг, и Купер активно участвуют в общественно-политической жизни страны, стремясь прямо воздействовать на ход ее развития.

Вместе с тем в раннем романтизме зреют критические тенденции, являющиеся реакцией на негативные последствия укрепления капитализма во всех сферах жизни американского общества. Они ищут альтернативу буржуазному укладу и находят ее в романтически идеализированной жизни американского Запада, героике Войны за независимость, свободной морской стихии, патриархальном прошлом страны и т.д.

Второй этап – зрелый американский романтизм (1840-1850-е годы). К этому периоду относится творчество Н. Готорна, Э.А. По, Г. Мелвилла, Г.У. Лонгфелло, У.Г. Симмса, писателей-трансценденталистов Р.У. Эмерсона, Г.Д. Торо. Сложная и противоречивая реальность Америки этих лет обусловила заметные различия в мироощущении и эстетической позиции романтиков 40-50-х годов. Большинство писателей этого периода испытывают глубокое недовольство ходом развития страны. Разрыв между действительностью и романтическим идеалом углубляется, превращается в пропасть. Не случайно среди романтиков зрелого периода так много непонятых и непризнанных художников, отвергнутых буржуазной Америкой: По, Мелвилл, Торо, а позднее – поэтесса Э. Дикинсон.

В зрелом американском романтизме преобладают драматические, даже трагические тона, ощущение несовершенства мира и человека (Готорн), настроения скорби, тоски (По), сознание трагизма человеческого бытия (Мелвилл). Появляется герой с раздвоенной психикой, несущий в своей душе печать обреченности. Уравновешенно-оптимистический мир Лонгфелло и трансценденталистов о всеобщей гармонии в эти десятилетия стоят некоторым особняком.

На данном этапе американский романтизм переходит от художественного освоения национальной реальности к исследованию на национальном материале универсальных проблем человека и мира, приобретает философскую глубину. В художественный язык зрелого американского романтизма проникает символика, редко встречающаяся у романтиков предшествующего поколения. По, Мелвилл, Готорн в своих произведениях создали символические образы большой глубины и обобщающей силы. Заметную роль в их творениях начинают играть сверхъестественные силы, усиливаются мистические мотивы.

Трансцендентализм – литературно-философское течение, появившееся в 30-х г. «Трансцендентальный клуб» был организован в сентябре 1836 г. в Бостоне, Массачусетс. С самого начала в него входили: Р.У. Эмерсон, Дж. Рипли, М. Фуллер, Т. Паркер, Э.Олкотт, в 1840 г. к ним присоединился Г.Д. Торо. Название клуба связано с философией «Трансцендентального идеализма» немецкого мыслителя И. Канта. Клуб с 1840 по 1844 гг. издавал свой журнал «Дайэл». Учение американского трансцендентализма поставило перед современниками вопросы глобального характера – о сущности человека, о взаимоотношениях человека и природы, человека и общества, о путях нравственного самосовершенствования. Что касается взглядов на свою страну, то трансценденталисты утверждали, что у Америки свое великое предназначение, но в то же время выступали с резкой критикой буржуазного развития США.

Трансцендентализм положил начало американской философской мысли и оказал влияние на формирование национального характера и самосознания. И что более примечательно, трансцендентализм использовали в идейной борьбе и в XX в. (М. Ганди, М.Л. Кинг). А споры вокруг этого течения не утихают до сих пор.

Третий этап – поздний американский романтизм (60-е годы). Период кризисных явлений. Романтизм как метод все чаще оказывается не в состоянии отразить новую реальность. В полосу тяжелого творческого кризиса вступают те писатели предыдущего этапа, кто еще продолжает свой путь в литературе. Наиболее яркий пример – судьба Мелвилла, на долгие годы ушедшего в добровольную духовную самоизоляцию.

В этот период происходит резкое размежевание среди романтиков, вызванное Гражданской войной. С одной стороны выступает литература аболиционизма, в рамках романтической эстетики протестующая против рабства с эстетических, общегуманистических позиций. С другой стороны, литература Юга, романтизируя и идеализируя «южное рыцарство», встает на защиту исторически обреченного неправого дела и реакционного уклада жизни. Аболиционистские мотивы занимают заметное место в творчестве писателей, чье творчество сложилось в предшествующий период, – Лонгфелло, Эмерсона, Торо и др., становятся основными в творчестве Г. Бичер-Стоу, Д.Г. Уитьера, Р. Хилдрета и др.

Имели место в американском романтизме и региональные различия. Основные литературные регионы – Новая Англия (северо-восточные штаты), средние штаты, и Юг. Для романтизма Новой Англии (Готорн, Эмерсон, Торо, Брайент) характерно в первую очередь стремление к философскому осмыслению американского опыта, к анализу национального прошлого, к исследованию сложных этических проблем. Основные темы в творчестве романтиков средних штатов (Ирвинг, Купер, Полдинг, Мелвилл) – поиски национального героя, интерес к социальной проблематике, сопоставление прошлого и настоящего Америки. Писатели-южане (Кеннеди, Симмс) нередко остро и справедливо критикуют пороки капиталистического развития Америки, но при этом они не могут избавиться от стереотипов прославления добродетелей «южной демократии» и преимуществ рабовладельческих порядков.

На всех этапах развития для американского романтизма характерна тесная связь с общественно-политической жизнью страны. Именно это делает романтическую литературу специфически американской по содержанию и форме. Кроме того, существуют и некоторые другие отличия от европейского романтизма. Американские романтики выражают свое неудовлетворение буржуазным развитием страны, не принимают новых ценностей современной Америки. Сквозной в их творчестве становится индейская тема: американские романтики проявляют искренний интерес и глубокое уважение к индейскому народу.

Романтическое направление в литературе США не сразу после окончания Гражданской войны сменяется реализмом. Сложным сплавом романтических и реалистических элементов является творчество величайшего американского поэта Уолта Уитмена. Романтическим мироощущением – уже за пределами хронологических рамок романтизма – проникнуто творчество Дикинсон. Романтические мотивы органично входят в творческий метод Ф. Брет Гарта, М. Твена, А. Бирса, Д. Лондона и других писателей США конца XIX – начала XX столетия. Своеобразные ласточки реализма появились в Америке уже в середине столетия. Одной из таких – наиболее ярких – является рассказ Ребекки Гардинг «Жизнь на литейных заводах» (1861). В котором безо всяких прикрас и с обстоятельностью почти что документальной нарисованы условия жизни американских рабочих в восточном районе США.

Переходный период ознаменовался творчеством писателей (У.Д. Хоуэллс, Г. Джеймс и др.), чей метод получил название «мягкого», «джентильного реализма», или по определению самого Гоуэллса – «сдержанного» (reticent) реализма. Суть их воззрений заключалась в исключительности и «непреходящих преимуществах» американской жизни перед жизнью Старого Света; по их мнению, проблемы возникавшие в произведениях европейского реализма и русского (наиболее популярного в то время) не имели никаких точек соприкосновения с американскими. Именно этим объяснялась их попытка ограничить критический реализм в США. Но позже несправедливость этих воззрений стала настолько очевидной, что им пришлось отказаться от них.

«Бостонская школа». Одно из важнейших мест в литературе США после Гражданской войны получает течение, известное под названием «литературы условностей и приличий», «традиции утонченности» и т.д. В это направление включают писателей, живших главным образом в Бостоне и связанных с журналами, издававшимися там, и с Гарвардским университетом. Поэтому писателей этой группы часто называют «бостонцами». Сюда относились такие литераторы, как Лоуэлл («Записки Биглоу»), Олдрич, Тэйлор, Нортон и др.

Большое распространение в конце XIX в. получил жанр исторического романа и повести. Появились такие произведения, как «Старые креольские времена» Д. Кейбла (1879), «Полковник Картер из Картерсвилля» Смита, «В старой Виргинии» Пейджа. Некоторые из них не были лишены художественных достоинств, как, например, «Старые креольские времена», ярко воспроизводившие быт и нравы американского Юга начала века. В этом отношении Кейбл выступит как один из представителей «областнической литературы».

В целом же развитие исторического жанра имело для американской литературы того времени скорее отрицательное значение. Исторический роман уводил от насущных проблем современности. В большинстве книг этого жанра идеализировалось прошлое, разжигались националистические и расистские стремления, почти совсем отсутствовала та историческая правда, которая является главным условием подлинно художественного исторического романа.

Многие создатели исторического романа стремились только развлекать читателя. Именно такую задачу ставил перед собой Д.М. Кроуфорд, автор многих псевдоисторических романов. Именно поэтому писатели-реалисты боролись против псевдоисторических романов, видя в них одно из важнейших препятствий на пути развития реалистической литературы.

Наряду с историческим и авантюрно-приключенческим романом большое распространение получил жанр «деловой повести». Произведения этого типа обычно рассказывали о бедном, но энергичном и предприимчивом юноше, который своим трудом, упорством и настойчивостью добивался успеха в жизни. Проповедь делячества в литературе (С. Уайт «Завоеватели лесов», «Компаньон»; Д. Лорример «Письма самого себя создавшего купца к своему сыну») подкреплялась учением прагматистов в американской философии. В. Джеймс, Д. Дьюи и другие американские прагматики подводили философскую базу под бизнесменство, способствовали развитию культа индивидуализма и делячества среди широких слоев американского населения.

С «Американской мечтой» во многом связано развитие американской литературы. Одни писатели верили в нее, пропагандировали в своих произведениях (та же «деляческая литература», позднее – представители апологетической, конформистской литературы). Другие (большинство романтиков и реалистов) резко критиковали этот миф, показывали его изнанку (например, Драйзер в «Американской трагедии»).

Американская новелла XIX века.

Довольно прочные позиции в американской литературе XIX в. заняла новелла. Американский писатель Брет Гарт даже сказал, что новелла – «национальный жанр американской литературы». Но нельзя, разумеется, считать, что интерес к новелле был исключительной привилегией американцев. Довольно успешно новелла (рассказ) развивалась и в Европе. Однако основной формой европейского литературного развития в XIX в. был реалистический социальный роман. Иное было в Америке. В силу исторически сложившихся обстоятельств социального и культурного развития страны, критико-реалистический роман не нашел в американской литературе должного воплощения. Почему же? Основную причину этого, как и многих других аномалий американской культуры, нужно искать в отсталости общественного сознания в США на протяжении XIX столетия. Неспособность американской литературы создать в XIX в. большой социальный роман объясняется, во-первых, ее неподготовленностью, отсутствием исторического опыта и нежеланием воспринять этот опят в европейской литературе и, во-вторых, теми значительными объективными трудностями, какие представляет для понимания художника всякая социальная действительность, «окутанная туманом незрелых экономических отношений» (Энгельс). Большой критико-реалистический роман появиться в США, но со значительным опозданием, лишь в начале XX века.

Американская литература в каждом своем поколении выдвигает выдающихся мастеров-рассказчиков, как Э. По, М. Твен, или Д. Лондон. Форма короткого занимательного повествования становится типической для американской литературы.

Одной из причин процветания новеллы является стремительность жизни в Америке того времени, а так же «журнальный уклад» американской литературы. Заметную роль в американской жизни, а значит и в литературе, XIX в. все еще играет устный рассказ. Американский устный рассказ восходит первоначально к легендам (которые сохраняют живучесть почти на протяжении всего XIX в.) трапперов.

Основной составляющей новеллы становиться «американский юмор». Юмористическая бытоописательная новелла 30-х г. складывается в основном на фольклорной почве. А существенным элементом американского фольклора явилось устное творчество негров, которые принесли с собой традиции африканского примитивного эпоса («Сказки дядюшки Римуса» Джоэла Гарриса).

Типичной чертой американской новеллистики является такое построение рассказа, где обязательно присутствует обостренный сюжет, подводящий к парадоксальной, нежданной развязке. Надо заметить, что именно в этом видел преимущества короткого рассказа Э. По, а так же в его размере, дающем возможность прочитать его разом, т.о. не потерять цельность впечатления, что, по его мнению, невозможно в случае с романом.

Выдающуюся роль новелла играет и в искусстве американского романтизма (По, Готорн, Мелвилл).

В 60-70-х г. развитие американской новеллы связывается с именами таких писателей, как Брет Гарт, Твен, Кейбл. Основной темой у них становятся общественные и частные отношения на колонизируемых землях. Одно из наиболее ярких произведений этого периода – «Калифорнийские рассказы» Брета Гарта.

В 80-90-х годах появляется новое поколение писателей (Гарленд, Норрис, Крейн), которых характеризуют как представителей американского натурализма. Их натуралистическая новелла рисует американскую жизнь в резких и суровых чертах, нащупывая ее коренные социальные противоречия и не боясь черпать опыт в европейской социально-политической и художественной литературе. Но социальный протест американских натуралистов нигде не доводился до отрицания капиталистического строя в целом. И все же роль этих писателей в движении американской литературы к социальному реализму куда значительней, чем она может ограничиваться в рамках натурализма.

XX век

В новом, XX веке проблематика американской литературы определяется фактом громадного значения: наиболее богатая, сильная капиталистическая страна, идущая во главе всего мира, порождает наиболее сумрачную и горькую литературу современности. Писатели приобрели новое качество: им стало свойственно ощущение трагизма и обреченности этого мира. «Американская трагедия» Драйзера выразила стремление писателей к большим обобщениям, которое отличает литература США того времени.

В XX в. новелла не играет уже столь важной роли в американской литературе как в XIX, ей на смену приходит реалистический роман. Но все ей продолжают уделять значительное внимание романисты, и целый ряд выдающихся американских прозаиков посвящают себя преимущественно или исключительно новелле.

Один из них О.Генри (Уильям Сидни Портер), сделавший попытку наметить иной путь для американской новеллы, как бы «в обход» уже явно определившегося критико-реалистического направления. О.Генри так же можно назвать основателем американского happy end (что присутствовало в большинстве его рассказов), который в последствие будет очень успешно использоваться в американской ходовой беллетристике. Не смотря на иногда не очень лестные отзывы о его творчестве, оно является одним из важных и поворотных моментов в развитии американского рассказа XX века.

Своеобразное влияние на американских новеллистов XX в. оказали представители русского реалистического рассказа (Толстой, Чехов, Горький). Особенности построение сюжета рассказа определялись существенными жизненными закономерностями и полностью входили в общую художественную задачу реалистического изображения действительности.

В начале XX в. появились новые течения, которые внесли оригинальный вклад в становление критического реализма. В 900-е г. в США возникает течение «разгребателей грязи». «Разгребатели грязи» - обширная группа американских писателей, публицистов, социологов, общественных деятелей либеральной ориентации. В их творчестве существовали два тесно взаимосвязанных потока: публицистический (Л.Стеффенс, И.Тарбелл, Р.С. Бейкер) и лиературно-художественный (Э.Синклер, Р.Херрик, Р.Р.Кауффман). На отдельных этапах своего творческого пути с движением muckrakers (как назвал их президент Т. Рузвельт в 1906 г.) сближались такие крупные писатели, как Д. Лондон, Т. Драйзер.

Выступления «разгребателей грязи» способствовали укреплению социально-критических тенденций в литературе США, развитию социологической разновидности реализма. Благодаря им публицистический аспект становится существенным элементом современного американского романа.

10-е г. отмечены реалистическим взлетом в американской поэзии, получившим название «поэтического ренессанса». Этот период связан с именами Карла Сендберга, Эдгара Ли Мастера, Роберт Фроста, В. Линдсея, Э. Робинсона. Эти поэты обратились к жизни американского народа. Опираясь на демократическую поэзию Уитмена и достижения реалистов-прозаиков, они, ломая устаревшие романтические каноны, закладывали основы новой реалистической поэтики, включавшей в себя обновление поэтического словаря, прозаизацию стиха, углубленный психологизм. Эта поэтика отвечала требованиям времени, помогала отображению поэтическими средствами американской действительности в ее многообразии.

900-е и 10-е г. нашего века ознаменовались долгожданным появлением большого критико-реалистичекого романа (Ф. Норрис, Д. Лондон, Драйзер, Э. Синклер). Считается, что критический реализм в новейшей литературе США сложился в процессе взаимодействия трех исторически определившихся факторов: это – реальные элементы протеста американских романтиков, реализм Марка Твена, выраставший на самобытно-народной основе, и опыт американских писателей реалистического направления, воспринявших в той или иной мере традицию европейского классического романа XIX столетия.

Американский реализм явился литературой общественного протеста. Писатели-реалисты отказывались принимать действительность как закономерный результат развития. Критика складывавшегося империалистического общества, изображение его отрицательных сторон становится отличительными признаками американского критического реализма. Появляются новые темы, выдвинутые на первый план изменившимися условиями жизни (разорение и обнищание фермерства; капиталистический город и маленький человек в нем; обличение монополистического капитала).

Новое поколение писателей связано с новым регионом: оно опирается на демократический дух американского Запада, на стихию устного фольклора и адресует свои произведения самому широкому массовому читателю.

Уместно сказать о стилевом многообразии и жанровом новаторстве в американском реализме. Развиваются жанры психологической и социальной новеллы, социально-психологического романа, романа-эпопеи, философского романа, широкое распространение получает жанр социальной утопии (Беллами «Взгляд назад», 1888), создается жанр научного романа (С. Льюис «Эроусмит»). При этом писатели-реалисты часто использовали новые эстетические принципы, особый взгляд «изнутри» на окружающую жизнь. Действительность изображалась как объект психологического и философского осмысления человеческого существования.

Типологической чертой американского реализма явилась достоверность. Отталкиваясь от традиций поздней романтической литературы и литературы переходного периода, писатели-реалисты стремились изображать только правду, без прикрас и умолчаний. Другой типологической особенностью явилась социальная направленность, подчеркнуто социальный характер романов и рассказов. Еще одна типологическая особенность американской литературы XX в. – присущая ей публицистичность. Писатели в своих произведениях резко и четко разграничивают свои симпатии и антипатии.

К 20-м г. относится становление американской национальной драматургии, которая ранее не получила значительного развития. Этот процесс протекал в условиях острой внутренней борьбы. Стремление к реалистическому отражению жизни осложнялось у американских драматургов модернистскими влияниями. Юджин О’Нил занимает одно из первых мест в истории американской драматургии. Он заложил основы американской национальной драмы, создал яркие остропсихологические пьесы; и все его творчество оказало большое влияние на последующее развитие американской драматургии.

Красноречивым и своеобразным явлением в литературе 20-х г. было творчество группы молодых писателей, которые вошли в литературу сразу после окончания первой мировой войны и отобразили в своем искусстве сложные условия послевоенного развития. Всех их объединяло разочарование в буржуазных идеалах. Их особенно волновала судьба молодого человека в послевоенной Америке. Это так называемые представители «потерянного поколения» – Эрнест Хемингуэй, Уильям Фолкнер, Джон Дос Пассос, Френсис Скотт Фицджеральд. Конечно, сам термин «потерянное поколение» очень приблизителен, потому что писатели, которых обычно включают в эту группу, очень различны по политическим, социальным и эстетическим воззрениям, по особенностям своей художественной практики. И тем не менее в какой-то степени этот термин может быть к ним применен: осознание трагизма американской жизни особенно сильно и подчас болезненно сказалось в творчестве именно этих молодых людей, потерявших веру в старые буржуазные устои. Ф.С. Фицджеральд дал свое название эпохе «потерянного поколения»: он назвал ее «джазовым веком». В этом термине он хотел выразить ощущение неустойчивости, мимолетности жизни, ощущение, свойственное многим людям, изверившимся и спешившим жить и тем самым убежать, пусть иллюзорно, от своей потерянности.

Примерно с 20-х г. начинают появляться модернистские группы, которые ведут борьбу с реализмом, пропагандируют культ «чистого искусства», занимаются формалистическими изысканиями. Американская школа модернизма наиболее ярко представлена поэтической практикой и теоретическими воззрениями таких метров модернизма, как Эзра Паунд и Томас Стернс Элиот. Эзра Паунд стал так же одним из основоположников модернистского течения в литературе, получившего название имажизма. Имажизм (от image) отрывал литературу от жизни, отстаивал принцип существования «чистого искусства», провозглашал примат формы над содержанием. Эта идеалистическая концепция в свою очередь со временем претерпела незначительные изменения и положила начало еще одной разновидности модернизма, известной под именем вортицизма. Вортицизм (от vortex) близок к имажизму и футуризму. Это течение вменяло в обязанность поэтам образно воспринимать интересующие их явления и изображать их через слова, в которых учитывалось лишь их звучание. Вортицисты пытались добиться зрительного восприятия звука, старались находить такие слова-звуки, которые выражали бы движение, динамику, вне связи с их смыслом и значением. Так же появлению новых направлений в модернистской литературе способствовали фрейдистские теории, получившие в то время широкое распространение. Они стали основой романа «потока сознания» и других различных школ.

Хотя американские писатели, находившиеся в Европе, не создали оригинальных модернистских школ. Они активно включались в деятельность различных модернистских группировок – французских, английских и разнонациональных. Среди «изгнанников» (так они себя называли) большинство составляли писатели младшего поколения, которые утратили веру в буржуазные идеалы, в капиталистическую цивилизацию, но не могли найти реальной опоры в жизни. Их смятение и выразилось в модернистских исканиях.

В 1929 г. в США возник первый клуб Джона Рида, объединивший пролетарских писателей и выступавших за революционное искусство и литературу, а в 30-е г. насчитывалось уже 35 таких клубов, а в последствии на их основе была создана Лига американских писателей, просуществовавшая с 1935 по 1942 г. За время ее существования было созвано четыре конгресса (1935, 1937, 1939, 1941), которые положили начало объединению писателей США вокруг демократических общественных задач, способствовали идейному росту многих из них; это объединение сыграло выдающуюся роль в истории американской литературы.

«Розовое десятилетие». Можно говорить о том, что в 30-е г. литература социалистической ориентации в США оформляется как направление. Ее развитию так же способствовало бурное социалистическое движение в России. У ее представителей (Майкл Голд, Линкольн Стеффенс, Альберт Мальц и др.) отчетливо заметно стремление к социалистическому идеалу, усиление связей с общественно-политической жизнью. Очень часто в их произведениях звучал призыв к сопротивлению, к борьбе против угнетателей. Эта черта стала одной из важных особенностей американской социалистической литературы.

В эти же годы происходит своеобразный «взрыв документализма»; он был связан со стремлением писателей оперативно, непосредственно откликнуться на текущие общественно-политические события. Обращаясь к публицистике, прежде всего к очерку, писатели (Андерсон, Колдуэл, Френк, Дос Пассос) оказываются первопроходчиками новых тем, которые позднее получают художественное осмысление.

В конце 30-х г. происходит явный взлет критико-реалистического направления после заметного спада в начале десятилетия. Появляются новые имена: Томас Вулф, Ричард Райт, Альберт Мальц, Д. Трамбо, Э. Колдуэлл, Д. Фаррел и др. А развитие эпического жанра, который формировался в атмосфере народной борьбы против монополий и фашистской угрозы, стало выдающимся достижением критического реализма в США. Здесь в первую очередь необходимо назвать имена таких авторов как Фолкнер, Стейнбек, Хемингуэй, Дос Пассос.

В годы II мировой войны американские писатели включаются в борьбу против гитлеризма: они выступают с осуждением гитлеровской агрессии, поддерживают борьбу против фашистских агрессоров. В большом количестве издаются публицистические статьи и репортажи военных корреспондентов. А позднее тема II мировой войны отразится в книгах многих писателей (Хемингуэя, Мейлера, Сакстона и др.). Некоторые писатели, создавая антифашистские произведения, видели свою задачу в безоговорочной поддержке действий правящих кругов США, что иногда могло приводить к отходу от жизненной правды, от реалистического изображения действительности. Подобную позицию в те годы занимал Джон Стейнбек.

После II мировой войны происходит некоторый спад в развитии литературы, но это не относится к поэзии и драме, где творчество поэтов Роберта Лоуэлла и Алана Гинзберга, Грегори Корсо и Лоренса Ферлингетти, драматургов Артура Миллера, Теннесси Уильямса и Эдварда Олби получило всемирную известность.

В послевоенные годы углубляется столь характерная для негритянской литературы антирасистская тема. Об этом свидетельствуют стихи и проза Ленгстона Хьюза, романы Джона Килленза («Молодая кровь, и тогда мы услышали гром»), и пламенная публицистика Джеймса Болдуина, и драматургия Лоррейн Хенсберри. Одним из ярчайших представителей негритянского творчества был Ричард Райт («Сын Америки»).

Все чаще литература создается «под заказ» правящих кругов Америки. Огромными тиражами выбрасываются на книжный рынок романы Л. Найсона, Л. Сталлинга и др., изображавшие в героическом ореоле действия американских войск в годы I мировой войны и иные «блага» Америки. А в годы II мировой войны правящие круги США сумели подчинить себе многих писателей. И впервые в таком масштабе литература США была поставлена на службу пропагандистской деятельности правительства. И как отмечают многие критики, этот процесс оказал губительное влияние на развитие литературы США, что, по их мнению, нашло наглядное подтверждение в послевоенной ее истории.

Большое распространение в США получает так называемая массовая беллетристика, ставящая перед собой цель перенести читателя в приятный и радужный мир. Книжный рынок наводнили романы Кетлин Норрис, Темпл Бейли, Фенни Херст и других поставщиков «литературы для женщин», продуцировавших легковесные, скроенные по определенным шаблонам роман, с непременным happy end. Помимо книг на любовную тему, массовая литература была так же представлена детективами. Так же стали популярны псевдоисторические произведения, сочетающие развлекательность с апологией американской государственности (Кеннет Робертс). Однако самым известным произведением в этом жанре стал американский бестселлер – роман Маргарет Митчелл «Унесенные ветром» (1937), рисующий жизнь южной аристократии в эпоху войны Севера и Юга и Реконструкции.

В 60-70-е г. в США на базе массового негритянского и антивоенного движения в стране наметился очевидный поворот многих писателей к значительной, общественной проблематике, рост в их творчестве социально-критических настроений, возврат к традициям реалистического творчества.

Все значительнее становится роль Джона Чивера как лидера прозы США. Еще один представитель литературы того времени Сол Беллоу был удостоен Нобелевской премии и завоевал широкое признание в Америке и за ее пределами.

Среди писателей-модернистов ведущая роль принадлежит «черным юмористам» Бартелми, Барту, Пинчону, в творчестве которых под иронией часто скрывается отсутствие собственного видения мира и которым скорее свойственно трагическое ощущение и непонимание жизни, чем ее неприятие.

В последние десятилетия многие писатели приходили в литературу из университетов. И поэтому основными темами становились: воспоминания о детстве, юношестве и университетских годах, и когда эти темы исчерпывались, писатели столкнулись с трудностями. В известной степени это относится и к таким замечательным писателям как Джон Апдайк и Филип Рот. Но далеко не все из этих писателей оставались в своем восприятии Америки на уровне университетских впечатлений. Кстати, Ф. Рот и Дж. Апдайк в своих последних произведениях выходят далеко за рамки этих проблем, хотя это для них не так уж и легко.

Среди среднего поколения американских писателей самые популярные и значительные – Курт Воннегут, Джойс Кэрол Оутс и Джон Гарднер. Этим писателям и принадлежит будущее, хотя они уже сказали свое особое и оригинальное слово в американской литературе. Что же касается развивающихся концепций, то они выражают различные разновидности современных буржуазных течений в американском литературоведении.

Но, конечно же, современную литературу США, уже проверенную временем, изучат, оценят и осмыслят, может, с других позиций лишь по прошествии определенного количества времени, – что и будет, скорее всего, более достоверно с точки зрения развития американской литературы в целом.

Список литературы

С.Д.Артамонов, История зарубежной литературы XVII-XVIII веков, М.: 1988 г.

История зарубежной литературы XIX века, под ред. М.А. Соловьевой, М.: 1991 г.

История зарубежной литературы XIX века, Часть I, под ред. А.С. Дмитриева, М.: 1979 г.

М.Н. Боброва, Романтизм в американской литературе XIX века, М.: 1991 г.

История зарубежной литературы XX века 1871-1917 г., под ред. В.Н. Богословесного, З.Т. Гражданской, М.: 1972 г.

История зарубежной литературы XX века 1917-1945 г., под ред. В.Н. Богословесного, З.Т. Гражданской, М.: 1990 г.

История зарубежной литературы XX века, под ред. Л.Г. Андреева, М.: 1980 г.

Б.А. Гиленсон, Американская литература 30-х годов XX века, М.: 1974 г.

А. Старцев, От Уитмена до Хэмингуэя, М.: 1972 г.

Литературная история Соединенных Штатов Америки, том III, под ред. Р. Спиллера, У. Торпа, Т.Н. Джонсона, Г.С. Кенби, М.: 1979 г.

В течение всей истории США европейские идеи питали духовную жизнь страны, получая своеобразное преломление и обогащаясь американским культурным опытом. Начиная с 30-х годов XIX века и вплоть до 20-х годов XX века Америка испытала влияние Кольриджа и Карлейля, Фурье и Оуэна, Жермены де Сталь и Ипполита Тэна, Дарвина и Спенсера, Толстого и Ницше, Маркса и Достоевского.

Мощным фактором воздействия на американскую философскую мысль и художественную культуру начала XX в. была русская литература. Кумирами американцев были Толстой, Тургенев, Достоевский, а несколько позднее — Горький и Чехов. Их читали и пропагандировали, восхищались психологической тонкостью созданных ими образов, глубиной изображения российской жизни, учились у них художественному мастерству.

Широкая популярность русской литературы в Америке не была явлением случайным. Литературы США и России начала XX в. находились на разных стадиях развития. После затянувшегося — по сравнению с Европой — периода романтизма в американскую литературу в конце XIX в. только начал широко входить новый художественный метод, высшей точкой которого стало творчество Марка Твена и Генри Джеймса. Золотой же век русской реалистической литературы, открывшийся творчеством Пушкина и Гоголя, близился к своему завершению, на пороге уже стоял век Серебряный. Богатейшее художественное наследие Толстого, Тургенева, Достоевского активно осваивалось Америкой по мере того, как оно становилось доступным в переводах.

Бунт против условностей и разного рода эстетических ограничений, стремление к обновлению литературного языка, выработке нового художественного метода предопределили необычайно большой интерес американцев к русской литературе. Осваивавшие прагматизм Уильяма Джеймса и Джона Дьюи американцы рубежа веков чувствовали необходимость социального и интеллектуального обновления и были готовы воспринять и оценить по достоинству новые идеи и художественные принципы. Настроения, охватившие многих писателей того времени, выразил Теодор Драйзер в статье "Перемены" (1916): "Не держаться слепо какой-то религиозной доктрины или системы государственного правления, теории морали или философии жизни, но быть готовым отбросить традиционные учения и обрести свободу и желание принять абсолютно новые правила— вот идеальное состояние ума" 1 . В том же году молодой, тогда еще неизвестный Дос Пассос заметил: "Мы обращаемся к русской литературе, потому что американская держит нас на голодном пайке" 2 . Слишком резкие слова писателя отражают определенное умонастроение — неудовлетворенность состоянием национальной литературы, ощущение некой паузы в ее развитии, быть может, даже упадка.

То было время, когда в Америке возник настоящий культ России. Атмосферу той поры определил Генри Мэй: "Куда ни посмотри, всюду можно видеть плоды славянского гения — и новые, и те, которые только сейчас стали популярными. Литературная и художественная критика пестрела русскими именами, такими, как Дягилев, Нижин-ский, Стравинский, Чехов, Достоевский". Далее критик приводит цитату из влиятельного журнала "Литерери дайджест" за 1913 г.: "Первенство в мире искусства и литературы теперь перешло к России" (2; р. 243).

Большое значение для знакомства американцев с русской литературой имело то обстоятельство, что произведения Тургенева, Толстого, Достоевского, а позже Горького и Чехова широко переводились и печатались как в Англии, так и в США. Главным переводчиком была англичанка Констанс Гарнет, совершившая настоящий подвиг — перевод собраний сочинений Толстого и Достоевского на английский язык 3 . В Америке произведения Толстого переводили Луиза Моод, Алина Делано и Элизабет Хэпгуд. Последняя осуществила переводы трактата Толстого "О жизни", его автобиографической трилогии и "Севастопольских рассказов", а также "Анны Карениной" и "Войны и мира" (совместно с Нэйтаном Доулом), причем последние два— с французского перевода. Луиза Моод перевела "Воскресение".

Распространению русской литературы в Америке способствовала деятельность издательств. Так, в 1915г. Альфред Нопф объявил о начале "Русского проекта". Решив специализироваться на выпуске русской литературы, издатель объяснил это просто: "Русская литература, подобно немецкой музыке, — лучшая в мире" (2; р. 291). Слова эти, заметим, принадлежат профессору Йейльского университета Уильяму Фелпсу, который предпослал их книге очерков о русских писателях 4 .

Важно, однако, отметить, что издательства не всегда решались печатать произведения русских писателей без купюр. Так, сокращению подверглись религиозный трактат Толстого "Царство Божие внутри вас" и роман "Воскресение". Даже такой верный последователь Толстого, как Эрнест Кросби, много сделавший для его популяризации в Америке, считал, что роман следует немного сократить, так, чтобы "вопросы пола в части повествовательной раскрывались менее откровенно" 5 .

Немаловажным фактором взаимодействия и взаимовлияния русской и американской литератур были личные контакты. Американские писатели и журналисты, влекомые интересом к стране, где происходили мощное политическое брожение и революционные перемены, а также любовью и уважением к ее культуре — особенно литературе, — стремились посетить Россию, стать очевидцами происходящих там событий, встретиться с писателями, чей авторитет в Америке был очень высок. Среди американцев, побывавших в России в начале XX в., можно назвать, в частности, писателей Генри Адамса и его брата Брукса Адамса. Их интересовала главным образом политическая ситуация в стране. Из своих поездок они вынесли впечатление, что страна стоит на пороге гигантских потресений, но воздерживались от предсказаний ее будущего. В статье, опубликованной в декабре 1900 г. в журнале "Атлантик мансли", Брукс Адаме писал: "Что принесет социалистическая революция в России, невозможно даже представить. Но, скорее всего, ее последствия ощутит весь мир" 6 .

Посещали Россию и журналисты самых разных политических ориентации — Альберт Рис Уильяме, Джеймс Крилмен, Эндрю Уайт, Стивен Бонсл, Лерой Скотт, Эрнест Кросби, Уильям Уоллинг, Джон Рид. Статьи и книги, которые они писали по возвращении в Америку, формировали представление соотечественников о России, общественных движениях, расстановке социально-политических сил и — не в последнию очередь — о ее духовной культуре.

Имел место и обратный процесс: русские писатели приезжали в Америку, знакомились с литературной жизнью США, а их непосредственные впечатления отражались в путевых заметках и рассказах, становились историческим фоном произведений. Но таких примеров немного, самый известный из них — поездка Горького в США, всколыхнувшая общественное мнение.

Определенное хотя и ограниченное— особенно по сравнению с тем влиянием и распространением, которое имели в США его социально-политические воззрения, — воздействие на американцев должны были оказать и лекции Петра Кропоткина о русской литературе, прочитанные им в Бостоне в 1901 г. В предисловии к публикации этих лекций он высказал очень тонкое понимание литературной ситуации в Америке и значения для нее знакомства с русской литературой: "В ней есть искренность и простота выражения, которая делает ее привлекательной для всякого, кому опротивела искусственность в литературе. Для нее характерно то, что она вводит в сферу искусства — поэзию, прозу, драму — почти все социальные и политические вопросы, которые в Западной Европе и Америке обсуждаются главным образом в публицистике и очень редко — в литературе" 7 .

Первым русским писателем, получившим национальное признание в США и "открывшим Россию американским читателям и писателям" (3; с. 123), стал Тургенев. Его влияние относится, прежде всего, к литературной жизни США второй половины XIX в., но оно сохранялось и позже. Интерес к его творчеству имел огромное значение для развития российско-американских литературных и культурных связей. Известно, что Тургеневым зачитывались Хэмлин Гарленд и Стивен Крейн, Фрэнк Норрис и Шервуд Андерсон, не говоря уже о Генри Джеймсе, для которого на протяжении всего его творческого пути произведения русского мастера оставались образцом художественного совершенства. Вслед за "Записками охотника" американские писатели открыли для себя и романы — "Рудин", "Отцы и дети", "Новь", "Дым", "Дворянское гнездо".

О глубоком влиянии на него русской литературы, и в частности Тургенева, писал Шервуд Андерсон, который постоянно читал и перечитывал Тургенева, Достоевского, Горького, Чехова. Его первое знакомство с русской литературой состоялось, по признанию самого писателя, примерно в 1911 г., когда он прочел "Записки охотника": "Помню, как у меня дрожали руки, когда я читал эту книгу. Я прочел ее запоем" 8 . В письме Роджеру Серджелу он отмечал то общее, что характерно для любимых им русских писателей: в Тургеневе, Толстом, Достоевском он нашел "трепетное отношение к человеческой жизни, отсутствие этого вечного дидактизма и самоуверенности, столь характерных для большинства западных писателей" (8; р. 118).

Интересным свидетельством неувядающего значения Тургенева для американского читателя является статья Джона Рида, опубликованная в 1919 г. в качестве предисловия к американскому изданию романа "Дым". Проницательный взгляд критика отмечает изящную форму и лаконизм стиля, яркие национальные черты, но, главное, острую общественную проблематику книги.

Давая общую характеристику творчества Тургенева, Джон Рид ставит ему в заслугу прежде всего пропагандистскую направленность произведений. Рид цитирует слова писателя о том, что он поклялся победить своего "врага"— крепостное право. Тема освобождения крестьян, отмечает Рид, пронизывает почти все творчество Тургенева, и эта последовательная и твердая позиция имела ощутимый общественный резонанс. "Записки охотника", по словам критика, разбудили общественное мнение и вызвали многочисленные протесты против крепостного права. Он повторяет услышанную где-то фразу: "Записки охотника" — это русская "Хижина дяди Тома". Сила Тургенева в том, полагает Рид, что он умел писать о политических проблемах без дидактизма, создавая правдивые картины народной жизни и давая читателю возможность сделать собственные выводы. Основной интерес для критика представляло изображение русского общества— и не только 60-х годов XIX в., "но и целой эпохи вплоть до 1917 г." 9: Тургенев показал слабость и безволие русской интеллигенции (в "Рудине" и "Дыме"), которая увлекалась западными либеральными идеями, но была неспособна принять революцию и отшатнулась от нее, когда она произошла. По словам Рида, Тургенев, принадлежал к "плеяде великих русских романистов, выступивших вслед за Гоголем". Его книги составили "правдивую летопись эпохи, безвозвратно отошедшей в прошлое" (9; с. 145, 146).

Оценивая роль Тургенева в американской и английской литературах рубежа XIX-XX веков, М. П. Алексеев замечал, что в нем искали опоры те писатели, которые старались найти выход из противоречий своего времени; он "будил их критическую мысль; у Тургенева учились они напряженному интересу к правде жизни, любви к человеку, ненависти к жестокости, лицемерию и корысти" 10 .

Действительно, Тургенев как мастер психологического письма, умевший точными, скупыми мазками передать душевное состояние героев, художник, тонко чувствовавший особенности русского характера, стал для американских писателей бесспорным авторитетом, у которого они учились писательскому мастерству.

В начале XX в., однако, влияние Тургенева несколько ослабевает: американцы открыли для себя Толстого. Возник даже своеобразный "культ Толстого", распространению которого во многом способствовал Уильям Дин Хоуэллс. Оценки, высказанные им в 80-е годы XIX в., с течением времени не претерпевают значительных изменений, но подтверждаются и развиваются в статьях, написанных на рубеже веков: "Философия Толстого" (1897) и "Лев Толстой" (1908). После смерти писателя последняя была перепечатана под заглавием "В чем причины славы Толстого".

Хоуэллс выделяет основную черту толстовской прозы — соединение этического и эстетического, пишет об умении писателя показывать беспощадную правду жизни, признает огромную нравственную силу его проповеди любви, терпимости, самопожертвования. Критик тесно связывает идеи философских и религиозных трактатов Толстого с его художественным творчеством, восхищается такими чертами толстовского таланта, как искренность, простота и безыскусственность, глубина художественного исследования характеров. Именно эти качества Толстого будут отмечать — вслед за Хоуэллсом — многие американские писатели XX в., а высшую его заслугу видеть в глубоком постижении жизни и гуманистическом пафосе. По словам Хэмлина Гарленда, другого страстного поклонника таланта Толстого, именно Хоуэллс больше, чем кто-либо другой из американцев, сделал для истолкования творчества русского писателя: "Он всегда видел в моралисте художника" (5; с. 162).

Популярности Толстого в Америке — хотя и очень по-разному — способствовали братья Уильям и Генри Джеймсы. Отношение Г. Джеймса к Толстому сформировалось в последние десятилетия XIX в., однако наиболее четко было высказано в статьях и письмах 1907-1910 годов. Он не разделял творческих принципов Толстого и его художественного метода, оставаясь до конца дней приверженцем Тургенева, но при этом признавал огромный масштаб его таланта. Хотя Г. Джеймс и предостерегал молодых "авторов от следования Толстому, его рекомендации имели, по-видимому, обратный эффект. Влияние Толстого по силе воздействия на души американцев можно уподобить стихии. Не мог ему противостоять и маститый американский писатель.

В отличие от Генри Джеймса, брат писателя, философ, психолог и один из основателей прагматизма Уильям Джеймс воздал должное могучей фигуре Толстого. Он писал о нем в книге "Многообразие религиозного опыта" (1902), которая оказала несомненное влияние на литературный процесс в США. Уильям Джеймс цитирует трактат Толстого "Исповедь", в котором он нашел подтверждение своих мыслей относительно возможности преодолеть болезненное раздвоение личности. Он говорит о явлении, свойственном отнюдь не только американцам, — борьбе двух начал: низменного и возвышенного, идеального и материального, греховного и праведного: "Душа человека являет собой арену борьбы между двумя враждующими началами — их сам человек осознает как природное и идеальное"; "у нас две жизни — природная и духовная; теряя одну, мы обретаем другую" 11 .

Уильям Джеймс словно вторит словам Толстого, который характеризовал Нехлюдова в начале романа "Воскресение" следующим образом": "В Нехлюдове, как и во всех людях, было два человека. Один — духовный, ищущий блага себе только такого, которое было бы благо и для других людей, и другой — животный человек, ищущий блага только себе и для этого блага готовый пожертвовать благом всего мира. В этот период <...> этот животный человек властвовал в нем и совершенно задавил духовного человека" 12 .

Для Уильяма Джеймса чрезвычайно важен тот факт, что Толстой сумел победить отчаяние и неверие в осмысленность жизни — своего рода онтологический скептицизм, о чем, по его мнению, и свидетельствует "Исповедь". Книга Толстого послужила философу для обоснования положения о внутренней гармонии, достигнуть которой можно путем постепенным (lysis), а не резким (crisis). Примечательно, что Джеймс обратился за положительными примерами именно к русской литературе.

В восьмой главе, озаглавленной "Раздвоение личности и пути обретения цельности", Уильям Джеймс писал о духовном кризисе Толстого и его преодолении с помощью религии, которая вернула писателя к жизни из бездны отчаяния. Среди мишеней толстовской социальной критики Джеймс называет "пошлость света, жестокую имперскую политику, ложь церкви, людское тщеславие, преступность государственных институтов" (11; р. 175). Восхищение талантом великого русского писателя он выразил метафорически: "Могучую натуру Толстого можно сравнить со старым дубом <...> Он отвергает роскошь, фальшь, жадность и жестокость, все условности нашей цивилизации, а вечные ценности видит в вещах более естественных и живых <...> Мало кто может последовать его примеру, ибо мы не обладаем такой природной мощью. Но мы хотя бы думаем, что неплохо было бы пойти по стопам Толстого" (11; р. 173).

Генри Джеймс с братом Уильямом в Кембридже. Фотография. 1905

Влияние Толстого на американских писателей начала XX в. было глубоким и многогранным. Несомненное воздействие его творчества испытали Шервуд Андерсон, Эптон Синклер, Теодор Драйзер. Шервуд Андерсон учился у Толстого художественному мастерству, что нашло отражение в его творчестве позднее, в конце 10-х — начале 20-х годов XX в. Эптон Синклер, получивший в начале века известность как автор остро-социальных романов "Джунгли" (1906), "Столица" (1908), "Менялы" (1908), видел в Толстом прежде всего "писателя-социалиста", бунтаря против социальной несправедливости, защитника обездоленных. Он особо выделял публицистику Толстого и роман "Воскресение", о котором отзывался высоко: "Эта книга <...> больше, чем какое-либо другое произведение, сделала для разрушения царизма" (3; с. 213). Синклер называл Толстого величайшим писателем мира, олицетворявшим русский гений и нравственную силу. Восхищение Толстым Эптон Синклер выразил и непосредственно, послав ему экземпляр только что вышедшего романа "Джунгли". Следы того, что Толстой читал книгу, видны в его статье "О значении русской революции", над которой писатель в то время работал (3; с. 161).

О воздействии творчества Толстого на художественный мир Драйзера можно судить как прямо, исходя из его собственных признаний, так и опосредованно, сопоставляя мировоззрение двух писателей, проблематику и поэтику их произведений. К опыту Толстого Драйзер обращался на протяжении всей творческой жизни, упоминал его в художественных произведениях, публицистике, письмах. Первыми произведениями Толстого, которые ему довелось прочесть еще в студенческие годы, были повести "Крейцерова соната" и "Смерть Ивана Ильича", а также некоторые трактаты Толстого. В раннем творчестве Драйзера влияние Толстого незримо присутствует в некой преломленной форме: толстовское требование простоты и беспощадной правдивости в искусстве, высказанное в трактате "Что такое искусство", должно было импонировать американскому писателю.

На формирование Драйзера в годы его студенческой юности повлияли столь разные писатели и философы, как Толстой, Спенсер, Дарвин, Гексли, Эмерсон, а позже — уже в 1908 г. — Ницше. «Я никогда не забуду главу о непознаваемом из "Основных начал" Спенсера, — писал он в автобиографической книге "На рассвете" {Dawn).— Меня она совершенно поразила» 13 . А вот другое признание, весьма важное для понимания мировоззрения Драйзера. Он следующим образом откликнулся на выход книги "Философия Ницше" (1908) в письме к Г. Менкену: "Ежели то, что Вы пишете в предисловии, передает смысл философии Ницше, то я могу считать себя его единомышленником (he and myself are hale fellows well met)" 1 4 . В другом письме Менкену (в 1916 г.) он признавался, что наибольшее воздействие на него оказали Гарди, Толстой и Бальзак (правда, о понятии "влияния" в применении к себе он высказывался очень осторожно). "После 1906 года или около того я познакомился с Тургеневым, Достоевским, Мопассаном, Флобером, Стриндбергом и Гауптманом, но не могу сказать, что они повлияли на меня, поскольку я узнал их слишком поздно" (14; v. 1, р. 215). "Анну Каренину" Толстого наряду с романами "Госпожа Бовари" Флобера и "Отцы и дети" Тургенева, а также повестью Бальзака "Отец Горио" он называл одним из величайших произведений мировой литературы (13; р. 186).

В 1893 г. Драйзер читал трактат Толстого "Так что же нам делать?" 15 , который к тому времени уже был переведен на английский язык. Тогда же он познакомился с религиозно-философским учением Толстого. Почти сорок лет спустя писатель вспоминал, как вместе с товарищем по колледжу обсуждал толстовские теории. Он сомневался в том, что их можно воплотить в жизнь: "Ведь хорошо известно, какова человеческая природа и как глубоко в наше сознание проник дарвиновский тезис о выживании наиболее приспособленных. <...> Толстой в своем трактате проповедует возврат к простой жизни и труду, который обеспечил бы человеку лишь самое необходимое. Призывает он не отвечать злом на зло — это древняя доктрина непротивления. Но как заставить людей принять постулат Толстого и сделать так, чтобы они поступали вопреки своим желаниям? Понятно, что вопрос этот очень сложен как с психологической, так и с биологической точек зрения. Ни он, ни я этой проблемы решить так и не смогли" (15; р. 362).

Драйзер вообще неприязненно относился к писателям, которых называл "моралистами" и "проповедниками" (religionists) (15; р. 543). Не удивительно, что эта сторона творчества Толстого не нашла отклика в его душе. В отличие от Хоуэллса, он не всегда "видел художника в моралисте". Толстого он ценил, прежде всего, как художника, а не создателя религиозно-философского учения, — слишком разными были их взгляды. Сам он об этом свидетельствует так: «Дороже всего мне был тогда (в студенческие годы.— Э. О.) Толстой-художник, автор "Крейцеровой сонаты и "Смерти Ивана Ильича" <...> Я был потрясен и восхищен жизненностью картин, которые мне в них открылись» (5; с. 555).

Драйзер, по его собственному признанию, стремился учиться художественному мастерству у Бальзака и Толстого. Однако в основе его мировоззрения лежали иные принципы. В это время он находился под сильным влиянием идей социал-дарвинизма, коего Толстой был яростным противником. В первом романе Драйзера "Сестра Керри" (1900) в изображении борьбы за существование, в которой побеждают отнюдь не самые достойные, чувствуется увлечение автора доктринами Г. Спенсера, но в целом книга выходит далеко за рамки этого учения. В ней также отчетливо видны черты натурализма, а влияние Толстого практически неразличимо.

Немецкий ученый Хорст-Юрген Герик видит в этом романе "стилистическую близость" (Affinitat) художественной манере Толстого 16 , с чем трудно согласиться. Скорее можно говорить о стилистической близости манере соотечественника Драйзера— Джека Лондона. Не случайно некоторые главы романа напоминают эссе Лондона, а также отдельные места из книги "Люди бездны", появившейся через три года после "Сестры Керри", однако в данном случае едва ли правомочно говорить о влиянии (и тогда уж о влиянии Драйзера на Лондона) — скорее речь здесь идет о типологических схождениях.

Моральный пафос, столь характерный для Толстого, был чужд Драйзеру, о чем он недвусмысленно говорил в письме одному из своих корреспондентов в январе 1919 г. По поводу романа Йохана Бойера "Большой голод" он писал: «По-моему, роман не должен походить на религиозный трактат. Идея его должна лежать скорее в материальной, чем в духовной плоскости. В жизни, конечно, присутствуют оба эти элемента, но художник преследует одну цель — показать жизнь в "целом" ("in the round") <...> Бойер — настоящий художник, хотя он и стремится воплотить духовное послание (если, конечно, можно назвать художником писателя, имеющего такой большой недостаток).

Он похож на Толстого в том отношении, что стремится поучать <... > Его книга напоминает проповедь, и этим мне не нравится. Чтобы увидеть эту ее слабость, достаточно сравнить ее с романом Салтыкова "Господа Головлевы", "Госпожой Бовари" Флобера, "Кузиной Бет-той" или "Отцом Горио" Бальзака» (14; v. I, p. 258). Кстати сказать, книгу Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы" Драйзер ценил очень высоко, а ее автора называл "величайшим писателем России, а может быть, и мира" (14; v. Ill, p. 847).

Как и Толстой, Драйзер стремился к беспощадной правде, но правдивость его имеет иные эстетические характеристики, чем правдивость Толстого. Так, в "Сестре Керри" показан неумолимый процесс деградации личности — постепенной физической деградации Джорджа Герствуда, который в жизненной битве "всех против всех" оказался одним из наименее приспособленных и погиб в бездне нью-йоркского Бауэри. Керри Мибер приспосабливается, однако ее жизненный успех сопровождается нравственной деградацией.

Иная картина предстает перед нами в "Дженни Герхардт" (1911). Вполне возможно, что на обрисовку главной героини романа оказали влияние женские образы из "Анны Карениной" — Долли Облонской и Кити Щербацкой. Эти женщины, в отличие от Анны Карениной, наделены даром самопожертвования и подлинной, а не эгоистической любви. В Дженни Герхардт есть что-то общее с этими толстовскими героинями.

В 1901 г. Толстой в интервью американскому журналисту Эндрю Уайту заметил, что литература Соединенных Штатов находится "не на гребне, а в глубокой впадине между высокими волнами" 17 . Если бы ему довелось прочесть романы Драйзера, он, возможно, смягчил бы свою оценку.

Тема искусства, впервые возникшая в творчестве Драйзера в "Сестре Керри" и развитая в романе "Гений" (1915), была отчасти подсказана автору статьей Толстого "Что такое искусство" 18 . Она, очевидно, произвела впечатление на Драйзера, хотя он разделял далеко не все эстетические взгляды Толстого. В "Сестре Керри" слышны отзвуки слов о "заразительности искусства 19 , для достижения которой, как считал Толстой, необходимы оригинальность, ясность передачи смысла и искренность. Драйзер наделил последним из этих качеств Керри Мибер, когда ей случилось сыграть единственный раз в любительской постановке мелодрамы Огастина Дэйли "В свете газовых фонарей". "Простота и безыскусственность" 20 , которые так захватили зрителей, — в глазах Драйзера, особенно ценные качества. Но писатель не сделал Керри великой актрисой, исходя из своей художественной задачи: показать параллельно два процесса — увядание ее актерского таланта и нравственную деградацию. Недаром ее игра в водевилях и оперетках не отличалась ни глубиной, ни оригинальностью, а слава ее была искусственно раздута.

Хотя Драйзер не разделял многих убеждений Толстого и скептически относился к его учению о непротивлении злу насилием, он счел своим долгом выступить в защиту писателя, когда в 1909 г. Теодор Рузвельт возглавил антитолстовскую кампанию в США. Бывший американский президент опубликовал в журнале "Аутлук" резкую статью, в которой взгляды Толстого называл "глупыми и фантастическими", а некоторые аспекты его учения (отказ от собственности, отрицание государства, философский анархизм, пацифизм и знаменитое непротивление злу насилием)— опасными и даже "аморальными" 21 . Он воспринял как "вмешательство" во внутренние дела Америки слова русского писателя, осудившего дискриминационную этническую политику американского правительства и войну с Испанией.

Эти идеи с большой силой прозвучали, в частности, в статье Толстого "К политическим деятелям" (1903), где он призвал американцев — вполне в духе Торо — к гражданскому неповиновению. "Мало известный американский писатель Торо,— писал в 1903 г. Толстой, — в своем трактате о том, почему человек обязан не повиноваться правительству, рассказывает, как он отказался заплатить американскому правительству 1 доллар подати, объясняя свой отказ тем, что не хочет своим долларом участвовать в делах правительства, разрешающего рабство негров. Разве не то же самое может и должен чувствовать по отношению своего правительства не говорю уже русский человек, но гражданин самого передового государства Америки с ее поступками на Кубе, Филиппинах, отношением к неграм, изгнанием китайцев..." (19; т. 35, с. 208-209).

Теодор Рузвельт опасался не зря. Метод, предложенный Торо и развитый Толстым, стал, как показала история, одним из способов выражения гражданского протеста. Это, видимо, понял и Теодор Драйзер, хотя в молодые годы, как уже отмечалось, он сомневался в действенности этического учения Толстого. Позже, в книге "Живые мысли Торо" (1939) он высоко оценил Торо как философа и "реформатора морали". Можно предположить, что и его собственные взгляды на теорию и практику гражданского неповиновения претерпели некоторое изменение. Защита Драйзером Толстого от инвектив Теодора Рузвельта свидетельствует о том, что противоречия в его оценках Торо и Толстого сглаживаются. Определенную роль в этом могли сыграть два фактора: чрезвычайная популярность Толстого в Америке и более глубокое знакомство Драйзера с его творчеством.

Обращает на себя внимание перекличка голосов и идей в русской и американской литературах: Толстой увидел много родственного у писателей США первой половины XIX в., которых занимали философские и социальные проблемы, волновавшие и его; в его душе находили отклик многие мысли Торо и Эмерсона, Гаррисона и Паркера. Они подкрепляли его собственные убеждения, давали толчок для раздумий и поисков. И наоборот, мысли Толстого-философа и выраженная в его художественных произведениях и трактатах гуманистическая философия, которая сочетала индивидуализм и общинность и учила людей в их собственной жизни, требующей ежедневно решений и поступков, неизменно следовать своим убеждениям и строить отношения на основах братской любви, завоевали ему в Америке множество почитателей и последователей.

Влияние Толстого сказалось и в американской журналистике. В начале века многие из тех, кто приезжал в Россию, считали своим долгом побывать в Ясной Поляне и побеседовать с великим писателем, что свидетельствует об огромном авторитете Толстого в США. Интерес этот был подготовлен как широким распространением русской литературы в Америке, так и развитием революционного движения в России.

В 1903 г. у Толстого в Ясной Поляне побывал корреспондент нью-йоркской газеты "Уорлд" Джеймс Крилмен. Взятое им интервью, перепечатанное во многих газетах, вызвало восторженные отклики американцев и было воспринято как обращение Толстого к американскому народу: русский писатель призывал американцев вернуться к идеалам, воплощенным в произведениях Торо, Эмерсона, Уиттьера, Гаррисона. Крилмен, хотя и не соглашался со многим в философии Толстого, считал его "величайшим из правдивейших людей" (5; с. 434).

Известный американский журналист и активный участник социалистического движения Уильям Инглиш Уоллинг посетил Россию в 1905-1907 годах в качестве корреспондента нескольких американских газет и журналов. Его репортажи, публиковавшиеся в журналах "Ин-депендент", "Аутлук", "Нэйшн", "Колльерс уикли", "Уорлд тудей", вошли в книгу "Послание России. Всемирное значение русской революции" (1908). Она выдержала несколько изданий и даже была переведена на русский язык и опубликована в Берлине.

Книга Уоллинга — ценное свидетельство очевидца, документ, отразивший атмосферу тех бурных лет, борьбу идей, противостояние различных политических и социальных сил. Американский журналист встречался с государственными деятелями, политиками, писателями, беседовал с Толстым, Горьким, Короленко, которого посетил во время поездки в Полтавскую губернию. Он с уважением отзывался о социальной проповеди Толстого, бунтарском духе Горького, говорил о политических воззрениях Короленко, которого называл "лучшим публицистом России" 23 .

Материалами для книги послужили не только личные впечатления и беседы. Уоллинг обращался к русским периодическим изданиям, выходившим за границей, таким, как "Корреспондант рюсс" или издававшийся в Париже ежемесячник эсеров "Русская трибуна", использовал статьи американских журналистов Альберта Эдвардса и Гарольда Уильямса в "Колльерс уикли" и "Харперс уикли", многие другие источники. Основанная на богатом историческом материале книга Уоллинга написана талантливым пером и включает в себя описания мест и событий в жанре путевого дневника, зарисовки характеров, публицистически яркие и эмоционально окрашенные обращения к читателю, философские размышления, отрывки из писем, официальных документов, периодической печати.

Для Уоллинга Россия 1905-1907 годов— единственная страна в мире, которая переживает духовное брожение, страна, опередившая других не только в социальной мысли и идеалах, но и во многих областях культурной жизни. "Под влиянием тяжких испытаний и великих страданий русский народ привык к более глубокой и интенсивной духовной жизни, а потому его новое слово, его послание миру должно глубоко поразить все страны" 24 . Настало время, писал в предисловии Уоллинг, "оценить значение первого акта великой революционной драмы. Второй акт еще не начался, а конец ее далеко впереди" (23; р. XII). В этих словах слышен отзвук беседы Уоллинга с Толстым. Они сохранили для нас еще одно свидетельство того, что великий русский писатель мог проникнуть в сокровенную суть событий, предугадать ход истории.

Фигура Толстого занимает в книге особое место. Автор считал его продолжателем революционных идей Руссо. "Толстой — величайший ныне противник капитализма в России и во всем мире", — писал Уоллинг, а его социальная программа хотя и кажется непрактичной, по сути дела является "величайшей угрозой существованию царизма" (23; р. 434). Писатель ценил Толстого как защитника угнетенного крестьянства, отмечал разоблачительную силу его публицистики.

В разговоре с Толстым, которого Уоллинг посетил в Ясной Поляне 12 мая 1906 г. (вскоре после созыва I Думы), он признался, что собирается прожить в России несколько лет, чтобы наблюдать за ходом революции. На это Толстой ответил, что ему нужно было бы пожить в России лет пятьдесят. "Русская революция — это величайшая драма, которая состоит из нескольких актов. Эта Дума— даже не первый акт, а всего лишь первая сцена первого акта, и, как всегда бывает с первыми сценами, она немного комична" (23; р. 7). В издании книги 1917 г. Уоллинг развил образ, найденный Толстым: "Второй акт, несомненно, будет сыгран в конце или незадолго до конца нынешней войны с Германией и Австрией" 25 . Слова Уоллинга оказались пророческими.

Во время встречи двух писателей зашла речь о методах социального протеста, возможности и оправданности насилия. По словам Уоллинга, Толстой заметил, что в этом отношении он "в значительной степени согласен с известными анархистами — Торо, Бакуниным, Кропоткиным, Прудоном и другими" (23; р. 449). Американский писатель, очевидно, понимал ограниченность позиции Толстого в этом вопросе. Однако он не высказался, подобно Короленко, против толстовской доктрины непротивления злу насилием, ибо видел, сколько зла приносит ответное насилие в деревне, где шла настоящая гражданская война. С другой стороны, он точно оценивал историческую бесперспективность терроризма, индивидуальных актов мщения, которые проводились "Боевой организацией" эсеров.

В книге Уоллинга содержится не только анализ революционной ситуации в России, но и размышления о развитии философской мысли Европы и Америки. Неприятие идей социал-дарвинизма заставило Уоллинга искать в российской культуре и философии противоположные явления. И он нашел их в толстовском учении 26 , в котором его привлекали проповедь духовности и нравственного совершенствования, нонконформизм и отрицание насилия. Под влиянием беседы с писателем он формулирует свое видение путей социального прогресса следующим образом: "Мы должны перестать противопоставлять общественный прогресс личному совершенствованию, прекратить попытки отстаивать принципы с помощью силы. Мы должны вместе с ним (Толстым. — Э. О.) осуществлять в своих действиях непротивление злу!" (23; р. 449) При этом Толстой, подчеркивает Уоллинг, понимает ненасилие как активное сопротивление злу.

Во многом благодаря знакомству с творчеством и личностью Толстого Уоллинг пришел к выводу о ведущей роли России в области духовной жизни. Для него "свет с Востока" (Lux Orientalis) исходил именно из России. Кстати сказать, пребывание Уоллинга в России — вместе с женой, Анной Струнской, и ее сестрой, Розой Струнской, — имело и другие последствия для расширения литературных контактов между двумя странами. Анна Струнская подарила Толстому второе издание книги "Письма о любви" (Письма Кемптона-Уэйса"), написанной ею вместе с Джеком Лондоном в 1902 г. Роза Струнская перевела на английский язык отрывки из дневников Толстого, а также книгу религиозных исканий Горького "Исповедь" 27 .

Взгляды Уоллинга и его русские впечатления не могли не повлиять на Джека Лондона, близко знакомого с ним через Анну Струнскую. Он совсем не случайно выбрал Уоллинга прототипом героя из неоконченного романа "Бюро убийств" (1911), сюжет которого косвенно связан с русскими событиями. Основной конфликт романа — столкновение двух идеологий: жизненной философии главы "Бюро убийств", Ивана Драгомилова, и социалиста Уинтера Холла, убежденного противника террора, осуществлявшегося "инициативной личностью". Прототипом Холла и послужил Уильям Уоллинг. Об этом говорит не только портретное сходство, но и целый ряд характерных деталей. Лондон называет своего героя "социалистом-миллионером", а именно эти слова употреблялись в американской прессе применительно к Уоллингу, внуку видного политического деятеля и наследнику большого состояния.

Подобно Уоллингу, Уинтер Холл — блестящий журналист, автор многих статей и книг. Он провел год в России, где стал свидетелем событий 1905 г., изучал тактику революционеров в борьбе с самодержавием. Он пришел к убеждению, что время "всадника на коне" миновало. В идейном споре с Драгомиловым Холл побеждает. Он доказывает своему оппоненту, что деятельность "Бюро убийств" антиобщественна или, как он говорил, "социально нецелесообразна". (Интересно, что в разговоре с Уоллингом Борис Савинков характеризовал действия русских террористов сходными словами.) Признав поражение, Драгомилов принимает заказ от Холла на уничтожение самого себя. В результате, устранив всех членов организации, он гибнет и сам. Холл и дочь Драгомилова, Груня, остаются жить, демонстрируя торжество принципов "гуманного социализма", лишенного всякого оттенка ницшеанства, принципы которого исповедовал Драгомилов.

Взгляды Уоллинга (а, возможно, и дело Азефа, о котором он мог получить сведения из печати или от знакомых) повлияли на оценку Лондоном методов русских революционеров. Эволюция в его взглядах на проблему насилия очевидна: если в эссе "Революция" он приветствовал взрыв бомбы Созонова, то в романе "Бюро убийств" недвусмысленно осудил эсеровскую тактику террора 28.

Влияние Толстого, его художественного творчества и социальных взглядов — как прямое, так и опосредованное (о чем говорит, в частности, описанный выше случай) — стало в начале XX в., быть может, наиболее значимой частью русско-американских литературных связей. В начале -века была осуществлена первая попытка поставить Толстого на сцене. Выбор пал на "Воскресение" 29. Инсценировка романа уже несколько лет шла в Париже, в театре "Одеон". Американская премьера состоялась в Нью-Йорке в феврале 1903 г. По мнению большинства критиков, спектакль оказался неудачным, поскольку не передавал сущности толстовского романа. Однако он дал толчок критическим дискуссиям о творчестве писателя. В одной из рецензий театральный обозреватель газеты "Ивнинг пост" писал о "Воскресении": "Книга содержит в себе много фантастического и утопического, что и останется таковым до тех пор, пока не произойдет коренное преобразование всего человечества. Но ее ценность состоит не в смаковании порока, не в скрупулезном описании нищеты и падения нравов, а в анализе причин, их породивших, в психологической проницательности автора, в пламенном человеколюбивом духе, пронизывающем книгу, в глубоком исследовании национальной жизни и обычаев, в горячем желании защитить человеческие интересы" (29; с. 194).

Интересно свидетельство Эрнеста Кросби, который в письме Толстому упоминал о виденной им пьесе американского драматурга (имени которого он не называет) "Леа Клешма", написанной под влиянием романа. Главная мысль пьесы, по словам Кросби, заключается в том, что даже в самом закоренелом преступнике есть искра добра (5; с. 398). Кроме "Воскресения", на нью-йоркской сцене были спустя некоторое время поставлены "Власть тьмы" (театр "Гилд", 1920), "Живой труп" (театр "Плимут", 1918), а также осуществлена инсценировка "Анны Карениной" (театр "Геральд", 1907) 30 .

Анонимный критик из "Ивнинг пост" довольно точно указал на причины колоссального влияния Толстого на американское сознание в начале века. То было время, когда американцы жаждали не только правды, выведенной на свет "разгребателями грязи", но и правды другого рода, в оправе утопической доктрины, построенной на фундаменте оптимистического мировоззрения, подобного тому, которое питало творчество трансценденталистов. Пуританские идеалы, сформировавшие американский характер, сохранили свое влияние и в XIX, и в XX веках, меняясь под воздействием перемен в социальной и духовной жизни. Не случайно проповеднический пафос автора "Воскресения" нашел столь живой отклик в душах многих американцев.

И все же Толстой воздействовал на американских писателей по-разному. Его воспринимали и оценивали, сообразуясь с особенностями мировоззрения, творческими установками, складом характера. Одни— таких было меньшинство (к их числу принадлежали Генри Джеймс и Теодор Рузвельт) — хотя и признавали художественный талант Толстого, не разделяли его веры в "религиозный принцип совести", а его учение в лучшем случае оставляло их равнодушными. Отвергали они и некоторые положения толстовской эстетики, требовавшей непримиримого к злу, чутко отзывающегося на боль и страдания человека, зовущего его к духовному самосовершенствованию искусства; им претил проповеднический пафос его поздних повестей, а рекомендации в духе Нагорной проповеди казались прекраснодушными и слишком возвышенными, чтобы следовать им в жизни.

Другие— их было большинство— напротив, воспринимали творчество Толстого как некое единство этического и эстетического (об этом лучше всего сказал Хоуэллс), восхищались художественным новаторством писателя, его глубинным демократизмом и масштабностью социальной критики. Не случайно среди тех, кто испытал влияние Толстого, были социалисты и радикалы (Эптон Синклер, Уильям Уоллинг, Майкл Голд 31), мыслители и философы (в частности, Уильям Джеймс), писатели, стремившиеся преодолеть все еще ощутимую в литературе "традицию благопристойности" и отразить беспощадную правду жизни (Джек Лондон, отчасти натуралисты).

Следующим этапом приобщения Америки к русской литературе было знакомство с творчеством Достоевского. Начало его относится к последнему десятилетию XIX в. Уже в 1889 г., после прочтения "Преступления и наказания", Хоуэллс призвал писателей учиться у Достоевского (позже, правда, он свое мнение изменил) 32 . Однако признание гениальности Достоевского пришло не сразу. Многие из американских писателей конца XIX века — Генри Джеймс, Стивен Крейн, Хэмлин Гарленд, Фрэнк Норрис — не приняли его, в основном по причинам эстетического характера. Генри Джеймс говорил об отсутствии у него композиционного единства, видел серьезный недостаток в том, что он назвал "пренебрежением к стилю", "рыхлостью" и "расточительностью" 33 .

В 10-20-е годы XX в. своеобразный культ Толстого стал постепенно уступать место увлечению Достоевским. Этому немало способствовало издание собрания сочинений писателя в переводе Констанс Гарнет. Не менее важно и то обстоятельство, что под влиянием событий Первой мировой войны общественное сознание было подготовлено к восприятию трагического мира Достоевского. Его популярность в конце 10-х годов совпала с поворотом в художественном сознании и изменением философской ориентации американских прозаиков, что позже отразилось в творчестве писателей "века джаза", в поэтике Дос Пассоса и Фолкнера. Первым это заметил, пожалуй, Рэндольф Борн. В 1917 г. в статье о творчестве Достоевского в журнале "Дайел" он писал о новизне художественного метода Достоевского, которую видел в показе глубин человеческой психики, болезненных страстей, "зловещих и гротескных вывертов человеческого мышления". Не случайно он резко высказывался против причисления романов Достоевского к литературе "нездоровой, патологической, вредной" 34 .

Автор статьи определил, какую именно роль предстояло сыграть Достоевскому в американской литературе и жизни: он был необходим для расширения художественного кругозора его соотечественников; им нужно было повзрослеть, "освободиться от напыщенности и предвзятости представлений о человеческой психологии" (34; с. 266). Необходимо было поколебать устоявшиеся принципы викторианской морали, закрепленные в литературе, разрушить эстетические табу. Это было под силу лишь большому таланту, художнику необычайной силы и особого видения жизни. Таким художником он считал Достоевского. Анализируя своеобразие его поэтики, Борн особо отмечает художественное новаторство писателя, такое качество, как сопричастность (immanence) художника, когда кажется, что автор не отстраняется от своих героев, а словно сливается с ними. В "Двойнике" и "Бесах" эта сопричастность доведена до предела. Свою мысль критик выразил так: "Произведение, кажется, само рассказывает себя" (34; с. 267). Значение Достоевского, по мнению Борна, состояло в том, что он помог писателям сменить эстетические ориентиры, а критикам — обосновать необходимость смелее отражать сложность мира.

Среди тех, кто восхищался талантом Достоевского, были Дос Пас-сое, Флойд Делл, Шервуд Андерсон. Дос Пассос читал и перечитывал "Преступление и наказание" в середине 10-х годов. Отмечая закат популярности Тургенева в эти годы, он говорил об особом значении поэтики Достоевского, его умении заставить читателя "всецело жить этим романом" (3; с. 250).

Примерно в то же время Флойд Делл объяснял причины необычайной популярности Достоевского в статье, посвященной его творчеству и опубликованной в 1915 г. в журнале "Нью ревью": "Искусство Достоевского раскрыло перед читателем бездонные глубины жизни и заставило писателей стремиться к достижению небывалых высот. Оно дало нам новое понимание правды" (3; с. 249). В другой статье, появившейся в 1916 г. в журнале "Мэссиз", он отметил, что великие русские писатели Толстой, Тургенев и Достоевский, изменили всю направленность литературы на английском языке.

Неоднократно писал и говорил о влиянии на него русской литературы Шервуд Андерсон. С произведениями Достоевского он познакомился в начале 10-х годов, когда уже опубликовал свой первый роман, но не создал еще знаменитого цикла рассказов "Уайнсбург, Огайо" (1919). Андерсон называл Достоевского единственным писателем, перед которым был "готов встать на колени" (8; р. 70). Во всей литературе, писал он, нет ничего равного "Братьям Карамазовым". Так же высоко он оценил и другие произведения Достоевского: "Бесов", "Идиота", "Записки из Мертвого дома".

О влиянии Достоевского на формирование Андерсона-художника можно судить уже по первому сборнику рассказов, отличавшемуся новизной тематики и смелостью в показе человеческой психики. Андерсону удалось вдохнуть новую жизнь в американский жанр новеллы, испытывавший в то время серьезный кризис. Он пошел против устоявшейся — и почти исчерпавшей себя — традиции и отказался от использования в рассказах экзотического фона, остросюжетной фабулы, эффектных или утешительных концовок. В "простых историях", составивших сборник "Уайнсбург, Огайо", он показал жизнь провинциального городка с ее маленькими радостями, низменными страстями и глубоко спрятанными трагедиями. Шервуд Андерсон расширил рамки рассказа, включив в него изображение иррациональных импульсов, странностей характера, чувств сострадания и смирения. Психологическая глубина новелл выделяла его среди других американских писателей той поры, и достигнута она была не без влияния Достоевского.

Высказывания многих писателей США, а главное — их творения, подтверждают верность суждений Рэндольфа Борна о том, что Достоевский стал мерилом для определения эстетической и моральной зрелости американцев, их способности воспринимать неприятные истины о самих себе и о человеческой природе вообще.

В начале XX в. Америка познакомилась еще с одним русским писателем, сначала по его произведениям, а затем и по выступлениям перед американской аудиторией — в Филадельфии и Провиденсе, Бостоне и Нью-Йорке. Речь идет о М. Горьком. В 1901 г. в Америке был опубликован перевод его повести "Фома Гордеев". На публикацию сразу же откликнулся Джек Лондон, написавший статью-рецензию, которая была напечатана в ноябрьском номере сан-францискско-го журнала "Импрешнз". Кроме повести, в начале века в США были изданы сборник рассказов "Двадцать шесть и одна" и роман "Мать", который Горький написал в Америке летом 1906 г. (он был опубликован в журнале "Эпплтон мэгезин" в 1907 г.). Позже, в начале 10-х годов, была переведена и напечатана пьеса "На дне", а в 1919 г. она была поставлена на американской сцене.

Художественный мир Горького стал для американских читателей настоящим потрясением, эстетическим открытием. Его произведения получили высокую оценку критики. В 1917 г. в журнале "Нью рипаблик" Рэндольф Борн опубликовал статью "В мире Максима Горького", в которой оценивал автобиографические книги писателя "Детство" и "В людях". Главное их достоинство, по мнению критика, — правда о невыносимых "мерзостях жизни". Чуткий аналитический взгляд критика уловил в его книгах основное: умение автора облечь в художественную форму мысль о способности русского человека противостоять злу. Ему импонирует оптимизм Горького, его неистребимая надежда, жажда жизни, любовь к людям, "стойкость души". Большим достоинством Горького критик считал то, что ему удалось "достичь равновесия между реализмом изображения и сочувствием художника" (34; с. 68, 269).

Русский опыт, запечатленный в книгах "Детство" и "В людях", помог Рэндольфу Борну обосновать собственные эстетические принципы: предпочтение искусства "морального", ответственного— искусству, далекому1от жизни народа. Пример Горького был для него аргументом в споре с американскими писателями, чье творчество, по его словам, "уводит человека исключительно в сферу фантазии и так примиряет его с существующим миром". Сила же Горького в том, что его произведения "отмечены не эскейпизмом и отстранением от реальности, но, напротив, плотной с ней связью и ее глубоким постижением" (34; с. 70). Секрет дарования русского писателя виделся Борну в глубоком постижении Горьким народной жизни, беспощадной правде изображения и глубинном оптимизме, который — это вполне очевидно — импонировал американскому критику. Недаром он цитирует особо понравившиеся ему слова из первой части горьковской трилогии: "Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое... возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой" (34; с. 268). Критик отводил Горькому важное место в истории литературы, о чем свидетельствует высокая оценка им автобиографических книг писателя. Он назвал трилогию одним из величайших литературных жизнеописаний.

Горький воспринимался многими в Америке как продолжатель художественных традиций Толстого, выразитель революционных настроений в России. Так, в частности, относился к писателю Джек Лондон. Его рецензия на "Фому Гордеева" заслуживает того, чтобы сказать о ней подробнее.

Для американского писателя Горький — "подлинно русский" в своем восприятии и понимании жизни. Лондон, знакомый с творчеством Тургенева и Толстого (он читал "Дворянское гнездо" и "Севастопольские рассказы"), с большим уважением относился к русской литературе, ценил углубленный "самоанализ русских", страстность их социального протеста. Он использовал рецензию на повесть Горького не только для выражения собственных симпатий, но и для литературной полемики, направленной против авторов развлекательного чтива, сентиментальных и далеких от жизни романов (light and airy romances). "Из его стиснутого могучего кулака выходят не изящные литературные безделушки, приятные, усладительные и лживые, а живая правда — да, тяжеловесная, грубая и отталкивающая, но правда" (34; с. 209).

Фома Гордеев символизирует, в глазах Лондона, протест сильного, но сломленного средой человека, который мучительно задумывается над смыслом жизни — и не находит его. "... Вертясь в бешеном водовороте жизни, кружась в пляске смерти, вслепую гоняясь за чем-то безымянным, смутным, в поисках магической формулы, сути вещей, сокровенного смысла — искры света в кромешной тьме, словом, разумного оправдания жизни, Фома Гордеев идет к безумию и смерти" (34; с. 211). Он потерпел поражение в жизненной борьбе потому, что задумался о смысле жизни и проиграл преуспевающим купцам, которые "поют гимн силе", провозглашают свободу ничем не ограниченной, безжалостной конкуренции.

Примечательно, что тональность статьи Лондона отличается от той, которой окрашены другие выступления писателя тех лет: от написанной в том же 1901 г. статьи о Киплинге "Эти кости восстанут вновь" и целого ряда публицистических эссе, в которых конкуренция и борьба за существование представлены (вполне в духе Уильяма Самнера) как условия выживания сильнейших и наиболее приспособленных индивидуумов и рас.

Несомненно, на писателя произвела большое впечатление сама фигура Горького, в судьбе которого он увидел сходство с собственной судьбой. Автобиографический характер повести он отметил и прокомментировал так: в отличие от своего героя, автор нашел смысл жизни и обрел надежду. Пример Горького, очевидно, укрепил и надежду Лондона на то, что можно и в жизни, и в творчестве утверждать добро. Роман Горького Лондон оценил высоко — как "целительную книгу", которая пробуждает дремлющую совесть людей и может вовлечь их в "борьбу за человечество" (34; с. 212). Джек Лондон был, конечно, пристрастен в своих оценках. На его восприятие накладывала определенный отпечаток собственная философия жизни и приверженность художественному методу, отмеченному сильными чертами натурализма. Реализм Горького казался ему более действенным, чем художественный метод Толстого, а реализм Тургенева вообще казался "утомительным", если не сказать "скучным". Не разделяя философии Толстого, Лондон, конечно, не мог оценить глубину его художественных творений, но это не мешало ему считать Толстого великим писателем. Лондон заканчивает статью высокой похвалой Горькому, называя его последователем Толстого и Тургенева: "Мантия с их плеч упала на его молодые плечи, и он обещает носить ее с истинным величием" (34; с. 212).

Повесть Горького получила в Америке благожелательные рецензии, а одна из них, принадлежавшая перу Абрахама Кахана, была опубликована в журнале "Букмен" за 1902 г. и называлась "Мантия Толстого" (6; р. 158). Судя по названию, статья Лондона не осталась незамеченной.

О художественном методе Горького высоко отозвался и Хоуэллс. В одном из критических эссе 1902 г. он назвал его реализм "бурным и наглядным до осязаемости" 35 . в том же году с большой похвалой отзывался о рассказах Горького журнал "Дайел". Позже Ван Вик Брукс писал в том же журнале (v. LXII, 1917; в то время в его редакцию входили известные писатели и философы — Торстен Веблен и Джон Дьюи): "Америка и Россия во многом противоположны: Россия — богатейшая из стран в духовном отношении, Америка же — беднейшая; в социальном отношении Россия — беднейшая страна, а Америка— богатейшая" (2; р. 243). Слова эти напоминают вывод, сделанный Уильямом Уоллингом после пребывания в России в 1905-1907 годах, где он встречался с русскими писателями, публицистами и деятелями культуры.

Горький открыл перед читателем то, как выглядел мир "дна". Его босяки воспринимались как новые персонажи в литературе, хотя у них и был американский аналог— бродяги (hobo), описанные Джеком Лондоном. По словам американского исследователя Ивара Спек-тора, Горький "первым показал мир бродяг, и в этом заключается его основной вклад в русскую литературу" 36 . Но изображение социального дна американцы впервые увидели, конечно, не у Горького, а у Достоевского. Стремясь лучше выразить свои литературные предпочтения, критики не всегда бывали объективны. Сам факт подобной тенденциозности отчасти объясним глубоким впечатлением от прочтения новых произведений русской литературы.

Высокую оценку критиков получила пьеса Горького "На дне". Театральный обозреватель газеты "Нью-Йорк сан" Джеймс Хьюнекер в эссе, посвященном этой пьесе (он видел ее в постановке одного из берлинских театров), отмечал ее потрясающую правдивость и полное отсутствие театральности. Интересно, что он сравнил ее мизансцены с картинами маленьких голландцев Тенирса и Остаде 37 . "Разве можно показать глубже характер человека, потерявшего свое место в обществе? Пьеса Горького, хотя и вызывает порой чувство отвращения, пробуждает в нас жалость и ужас <...> В сравнении с пошлыми пьесками, сработанными в Париже, которые ежегодно попадают в Америку, эта драма изгоев общества заключает в себе моральный урок" (37; р. 283).

Характеризуя вкусы американского зрителя, требовавшего развлекательности, Хьюнекер высказал мысль о том, что пьеса Горького не будет иметь успеха в Америке и даже может навлечь гонения на автора. Опасения критика не оправдались. Пьеса была поставлена в 1919 г. Артуром Хопкинсом, хотя такого большого успеха, как в Германии, не имела (30; pp. 299-300).

В книге о русском театре в Америке Оливер Сейлер пишет о том, что до 1918 г. русские пьесы довольно редко ставились на американской сцене. Кроме уже упомянутых инсценировок двух романов и пьес Л. Н. Толстого он говорит о постановках исторической трилогии А. К. Толстого (нью-йоркский театр "Никербокер"), гоголевского "Ревизора", пьес Леонида Андреева "Дни нашей жизни" и "Анатэма". Упоминает он и о неудачной постановке "Чайки" Чехова в 1916 г. (30; pp. 299-305).

Ивар Спектор, который оценивал "На дне" уже в 40-е годы XX в., трактовал пьесу во многом иначе, чем Хьюнекер. Герои Горького, писал он, духовно богаче чеховских, "они расценивают нищету, в которой оказались, как условие свободы". Автор, по его выражению, "открыл целый мир в мире дна" (36; р. 245).

Популярность Горького в Америке начала XX в. можно объяснить как интересом к России, ее культуре и революционному движению, которым была охвачена страна, так и широким откликом в прессе на его произведения. Когда Горький приехал в Америку в апреле 1906 г., ему был приготовлен радушный прием. По свидетельству Уильяма Фелпса (4; pp. 219-220), на собрании, посвященном созданию фонда помощи русской революции, где присутствовал Горький, с краткой речью выступил Марк Твен. "Я всей душой, — сказал он, — сочувствую развернувшемуся в России движению за освобождение страны. Я уверен, что оно увенчается успехом. Всякое такое движение заслуживает одобрения и самого серьезного и единодушного содействия с нашей стороны..." 38

Однако уже на следующий день разразился скандал, который помешал Хоуэллсу (да и не только ему) лично приветствовать русского писателя на американской земле. Дело в том, что Горького не хотели размещать в гостиницах вместе с М. Ф. Андреевой. Кампанию против него в прессе начала газета "Уорлд", та самая, которая за три года до того опубликовала интервью Толстого. Раздавались требования выслать Горького из Америки. Сам он по этому поводу писал Д. Б. Красину в апреле 1906 г.: «Газета "Уорлд" поместила статью, в которой доказывала, что я, во-первых — двоеженец, во-вторых — анархист. Напечатала портрет моей первой жены с детьми, брошенной мной на произвол судьбы и умирающей с голода. Факт — позорный. Все шарахнулись в сторону от меня. Из трех отелей выгнали. Я поместился у одного американца-литератора и ждал — что будет?» 39

Инцидент с Горьким вызвал бурю возмущения в России 40 . С письмом протеста, опубликованным в газете "Раннее утро", выступила большая группа деятелей культуры, среди которых были Мамин-Сибиряк, Немирович-Данченко, Сологуб. Столь разная реакция в Америке и России объясняется отнюдь не политическими соображениями: в американской прессе господствовало понятие "благопристойности" (модификация ригористической пуританской морали), в России наблюдалась гораздо большая свобода убеждений. Понять атмосферу того времени в Америке помогает и тот факт, что даже Марк Твен — несмотря на свое свободомыслие — отказался от дальнейших встреч с писателем. Позже Хоуэллс заметил по этому поводу: "Он (Горький. — Э. О.), конечно, человек простой и великий писатель, но нельзя же делать такие вещи!" (6; р. 160) По прошествии нескольких лет этот эпизод вспоминал и Эптон Синклер, не простивший Хоуэллсу и Твену того, что они "отвернулись" от Горького (9; с. 184).

После возвращения в Россию Горький продолжал переписку с американскими коллегами. С ним встречались Джон Рид, А. Р. Уиль-ямс, а в конце 20-х годов — Теодор Драйзер. Последний отмечал, что многое в творчестве русского писателя было созвучно его собственному мировоззрению. Он относил пронизанные гуманистическим пафосом произведения Горького к литературе, которая пробуждает и направляет человеческую мысль.

В Америке, где в 10-е годы XX в., по признанию Флойда Делла, ощущался некий культурный голод, влияние русской литературы было в высшей степени благотворным. Кроме Тургенева, Толстого, Достоевского и Горького, американцы открыли для себя Чехова, чьи рассказы, а позже и пьесы (уже в 90-е годы XIX в.) стали появляться здесь в переводах.

Чехов был воспринят в Америке и Англии как писатель, достигший удивительной гармонии жизни и искусства, формы и содержания. Его неповторимый почерк и тонкий психологизм были высоко оценены не только писателями-реалистами начала века. Они нашли отклик в сердцах писателей-модернистов, искавших новых возможностей художественного письма и новых эстетических подходов к действительности. В Чехове они обрели своего кумира. Очарование чеховской прозы смогли оценить как нечто совершенно новое американские писатели, уже успевшие почувствовать гениальную мощь Толстого, лиризм и грустную поэтичность прозы Тургенева, ощутить свежесть писательской манеры Горького. Перед ними предстал незнакомый художественный мир, равного которому в то время в американской литературе, пожалуй, не было.

Восторженные отзывы о творчестве Чехова содержатся в дневниках Драйзера; его пьесы он относил к высшим достижениям литературы (14; v. 1, р. 118). О духовном родстве с писателем говорил Шервуд Андерсон. Создавая новый для американской литературы тип бессюжетной психологической новеллы, он опирался на опыт русских мастеров, в частности опыт Чехова-новеллиста.

Существует мнение, будто американский рассказ в 10-е годы XX в. начал терять некоторые характерные черты и стал "походить на русский", и случилось это благодаря влиянию Чехова (6; р. 191). Тот факт, что американские писатели ощущали необходимость обновления художественного языка новеллистики и обращались к русской литературе в поисках образцов, подтверждается словами Шервуда Андерсона. В письме переводчику своих произведений Петру Охрименко в 1923 г. он заметил: "У нас в Америке существует дурная традиция, которую мы заимствовали от англичан и французов: мы привыкли искать в рассказах, публикующихся в наших журналах, занимательный сюжет, всякие хитрые трюки (trickery and juggling). В результате человеческая жизнь отступает на второй план, становится неважной; сюжет не вырастает из естественной драмы жизни, порожденной сложным сплетением человеческих отношений. У вас же, в русской литературе, чувствуешь биение жизни в каждой странице" (8; р. 93).

Хотя подлинное знакомство с Чеховым состоялось после Первой мировой войны, когда начало выходить собрание сочинений писателя в 13 томах (1916-1922) в переводах Констанс Гарнет, предпосылки широкогЪ влияния Чехова на американских писателей в 30-40-е годы были заложены именно в начале века.

Литература США заимствовала из русской те черты, которые на американской почве еще не были достаточно развиты. В первые два десятилетия XX в. здесь не было художников, которые могли бы с такой откровенностью показать болезненные движения души и разрушительную природу страстей, как Достоевский; не было таланта такого космического масштаба, как Толстой, которому доступен психологически тонкий и точный анализ диалектики человеческой души и одновременно страстный социальный протест в соединении с программой нравственного совершенствования; не было писателя, который создавал бы изысканную прозу, отражавшую в то же время глубокое знание жизни народной, как это делал Тургенев. В Америке еще сказывалось наследие пуританизма с его многочисленными табу; живо было и наследие просветителей и трансценденталистов, идеализировавших человеческую природу; не ушла окончательно "традиция благопристойности", резко сужавшая горизонты художественного познания.

Русская литература — от Тургенева, Толстого и Достоевского до Чехова и Горького — явилась той силой, которая в сложный период развития американской литературы на рубеже XIX-XX веков сообщила ей новые импульсы, оказала мощное влияние на творческие установки ее писателей. Обращение к русской литературе помогало им открывать новые пути в искусстве, утверждать гуманистические идеалы, раздвигать рамки художественного познания.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Цит. по: Aaron D. Writers on the Left. Oxford & N. Y., Oxford University Press, 1977, p. 9.

2 Цит. по: May, Henry. The End of American Innocence. N. Y., Knopf, 1959, p. 243.

3 Подробнее о переводах русских писателей на английский язык см.: Нико-люкин А. Н. Взаимосвязи литератур России и США. М., Наука, 1987, с. 77-82, 159-168,238-240.

4 Phelps W. Essays on Russian Novelists. N. Y., 1917, p. VII.

5 Литературное наследство, т. 75. В 2-х кн. Толстой и зарубежный мир, кн. 1. М., Наука, 1965, с. 396.

6 Brewster D. East-West Passage. A Study in Literary Relationships. London, Allen and Unwin, 1954, p. 135.

7 Kropotkin P. Russian Literature. London, N. Y., McClure, 1905, p. V.

8 Anderson Sh. Letters. Selected and ed. by H. M. Jones. Boston. Little, Brown, 1953, p. 118.

9 Писатели США о литературе. М., Прогресс, 1974, с. 145.

10 Литературное наследство, т. 76. М., Наука, 1967, с. 506.

11 James W. The Varieties of Religious Experience. N. Y., Vintage Books, 1990, pp. 159, 155.

12 Толстой Л. Н. Собр. соч. в 12-ти тт., т. 11. М., 1959, с. 60.

13 Dreiser, Theodore. A Selection of Uncollected Prose. Ed. by Donald Pizer. Detroit, Wayne State Univ. Press, 1977, p. 185.

14 Dreiser, Theodore. Letters. Philadelphia, 1959, v. 1, p. 97.

15 Dreiser, Th. Dawn. N. Y., 1965, p. 362.

16 Gerigk, Horst-Jurgen. Die Russen in America. Dostojewskij, Tolstoj, Turgenjew und Tschechov in ihrer Bedeutung fur die Literatur der USA. Hurtgenwald, Guido Pressler Verlag, 1995, s. 453.

17 Уайт Э. Прогулки и беседы с Толстым // Иностранная литература, 1978, № 8, с. 227.

18 Об этом пишут Х. -Ю. Гёрик (16; s. 451-452) и Стивен Бреннан (Brennan S. "Sister Carrie" and the Tolstoyan Artist //Research Studies, 47, 1979, pp. 1-16).

19 Толстой Л. Н. Полное собр. соч., т. 30. М. -Л., Гослитиздат, 1951, с. 148.

20 Драйзер Т. Собр. соч. в 12-ти тт. М., Гослитиздат, 1955, т. 1, с. 216.

21 Roosevelt Th. Tolstoy // Outlook. XCII (1909, May 15), p. 105. Цит. по: Dreiser Th. Letters, v. I, рЛ53,

22 Русское слово. Нью-Йорк, 1909, 19 мая, с. 3. О влиянии нравственной проповеди Толстого на религиозных и социальных реформаторов в США писал И. Горбунов-Посадов. Во вступительной статье к переводу книги Эрнеста Кросби "Толстой и его миропонимание" {Count Tolstoy"s Philosophy of Life. Boston, 1896) он отметил, что многочисленные пацифистские и религиозные организации разного толка, включая экуменистические и буддистские, посылают Толстому свои издания. "Все они шлют в Ясную Поляну весть о себе" {Горбунов-Посадов И. Эрнест Кросби, поэт нового мира// Кросби Э. Толстой и его миропонимание. М., Посредник, 1911, с. XI).

23 Walling W. Russia"s Message. The True Import of the Revolution. London, 1909, p. 237.

24 Уоллинг У. Послание России. Berlin, 1910, с. 367.

25 Walling W. Russia"s Message. The People and the Czar. N. Y., 1917, p. 14.

26 Заметим попутно, что в Америке спор с представителями социал-дарвинизма вел последователь Толстого Эрнест Кросби. Об этом см.: Hofstadter R. Social Darwinism in American Thought. Philadelphia, Univ. of Pennsylvania Press; Lnd., Humphrey Milford, Oxford Univ Press, 1945, p. 167.

27 См.: Perry J. Jack London. An American Myth. Chicago, 1981, p. 109.

28 Подробнее об этом см.: Осипова Э. Ф. Первая русская революция в творчестве Джека Лондона // Русское революционное движение и проблемы развития литературы. Л., изд-во ЛГУ, 1989, с. 130-146.

29 Щёлокова Е. Н. Первая инсценировка романа "Воскресение" на американской сцене // Роман Л. Н. Толстого "Воскресение". Историко-функциональ-ное исследование. М., 1991, с. 188-194.

30 Sayler, Oliver. The Russian Theatre. N. Y., Brentano, 1922, pp. 297-299.

31 О восприятии Толстого Майклом Голдом пишет в книге воспоминаний "Долгое одиночество" (1952) журналист и редактор "Католик уоркер" Дороти Дэй: "Майклу нравилась та религия, которую проповедовал Толстой — религия без церкви и священнослужителей" {Aaron D. Writers on the Left, p. 85).

32 Подробно об этом см.: Николюкин AM. Взаимосвязи литератур России и США, с. 238-284.

33 James H. The Letters. Ed. by P. Lubbock. N. Y., Scribner, 1920, v. 2, p. 237.

34 Писатели США о литературе. М., Прогресс, 1982, т. 1, с. 265, 266.

35 W. D. Howells as Critic. Ed. by E. Cady. London and Boston, Routledge & Kegan Paul, 1973, p. 424.

36 Spector, Ivar. The Golden Age of Russian Literature. Caldwell, Idaho, 1948, p. 246.

37 Huneker, James. Maxim Gorky"s Nachtasyl // Huneker J. Iconoclasts. A Book of Dramatists. N. Y., Scribner, 1921, p. 277.

38 Твен М. Русская республика// Твен М. Собр. соч. в 12-ти тт., т. 11. М., Гослитиздат, 1961, с. 582.

39 Горький М. Собр. соч. в 30-ти тт. М., Гослитиздат, 1954, т. 28, с. 416.

40 Подробнее об этом эпизоде см.: Киреева И. В., Лунина И. Е. А. М. Горький и Марк Твен // Российская американистика в поисках новых подходов. М., 1998, с. 46-58.