Антон пришелец. Василий розанов - последние листья А пришелец последние листья

Предисловие

Ныне хорошо известны книги Василия Васильевича Розанова, среди них «Уединенное», «Опавшие листья» (короб первый и второй), составившие его необычайную трилогию. В 1994 году впервые издано «Мимолетное. 1915 год», печатались фрагменты из «Мимолетного 1914 год», из «Сахарны» (1913). Но вот о книге Розанова «Последние листья. 1916 год» в розановедении не было слышно. Считалось, что записи не сохранились. Но история вновь подтвердила, что «рукописи не горят».

Розанов - создатель особого художественного жанра, сказавшегося на многих книгах писателей XX века. Его записи в «Уединенном», «Мимолетном» или «Последних листьях» - это не «мысли» Паскаля, не «максимы» Ларошфуко, не «опыты» Монтеня, а интимные высказывания, «сказ души» писателя, обращенный не к «читателю», а в абстрактное «никуда».

«На самом деле человеку и до всего есть дело, и - ни до чего нет дела, - писал Розанов в одном из писем Э.Голлербаху. - В сущности он занят только собою, но так особенно, что занимаясь лишь собою, - и занят вместе целым миром. Я это хорошо помню, и с детства, что мне ни до чего не была дела. И как-то это таинственно и вполне сливалось с тем, что до всего есть дело. Вот поэтому-то особенному слиянию эгоизма и безэгоизма - „Опавшие листья“ и особенно удачны». Розановский жанр «уединенного» - это отчаянная попытка выйти из-за «ужасной занавески», которой литература отгорожена от человека и из-за которой он не то чтобы не хотел, но не мог выйти. Писатель стремился выразить «безъязыковость» простых людей, «затененное существование» человека.

«Собственно, мы хорошо знаем - единственно себя. О всем прочем - догадываемся, спрашиваем. Но если единственная „открывшаяся действительность“ есть „я“, то, очевидно, и рассказывай об этом „я“ (если сумеешь и сможешь). Очень просто произошло „Уединенное“».

Смысл своих записей Розанов видел в попытке сказать то, чего до него никто не говорил, потому что не считал это стоящим внимания. «Я ввел в литературу самое мелочное, мимолетное, невидимые движения души, паутинки бытия», - писал он и пояснял: «У меня есть какой-то фетишизм мелочей. „Мелочи“ суть мои „боги“. Я вечно с ними играюсь в день. А когда их нет: пустыня. И я ее боюсь».

Определяя роль «мелочей», «движений души», Розанов считал, что его записи доступны и «для мелкой жизни, мелкой души», и для «крупного», благодаря достигнутому «пределу вечности». При этом выдумки не разрушают истины, факта: «всякая греза, пожелание, паутинка мысли войдет».

Розанов попытался ухватить внезапно срывающиеся с души восклицании, вздохи, обрывки мыслей и чувств. Суждения бывали нетрадиционные, ошарашивающие читателя своей резкостью, но Василий Васильевич и не пытался их «пригладить». «Собственно, они текут в вас непрерывно, но их не успеваешь (нет бумаги под рукой) заносить, - и они умирают. Потом ни за что не припомнишь. Однако кое-что я успевал заносить на бумагу. Записанное все накапливалось. И вот я решил эти опавшие листы собрать».

Эти «нечаянные восклицания», отражающие «жизнь души», записывались на первых попавшихся листочках и складывались, складывались. Главное был «успеть ухватить», пока не улетело. И подходил к это работе Розанов очень бережно: проставлял даты, размечал порядок записей внутри одного дня.

Предлагаем читателю отдельные записи из книги «Последние листья. 1916 год» которая полностью будет опубликована в выходящем в издательстве «Республика» Собрании сочинений В.В.Розанова в 12 томах.

При публикации сохранены лексические и шрифтовые особенности текста автора.

Публикация и комментарии А.Н. Николюкина.

Корректировал С.Ю. Ясинский

Василий Розанов

ПОСЛЕДНИЕ ЛИСТЬЯ

* * *

Неумная, пошлая, фанфаронная комедия.

Не очень «удавшаяся себе».

Её «удача» произошла от множества очень удачных выражений. От остроумных сопоставлений. И вообще от множества остроумных подробностей.

Но, поистине, лучше бы их всех не было. Они закрыли собою недостаток «целого», души. Ведь в «Горе от ума» нет никакой души и даже нет мысли. По существу это глупая комедия, написанная без темы «другом Булгарина» (очень характерно)…

Но она вертлява, игрива, блестит каким-то «заимствованным от французов» серебром («Альцест и Чацкий» А.Веселовского), и понравилась невежественным русским тех дней и последующих дней.

Через «удачу» она оплоскодонила русских. Милые и глубокомысленные русские стали на 75 лет какими-то балаболками. «Что не удалось Булгарину - удалось мне», - мог бы сказать плоскоголовый Грибоедов.

Милые русские: кто не ел вашу душу. Кто не съедал ее. Винить ли вас, что такие глупые сейчас.

Самое лицо его - лицо какого-то корректного чиновника Мин. иностр. дел - в высшей степени противно. И я не понимаю, за что его так любила его Нина.

«Ну, это особое дело, розановское». Разве так.

* * *

Темный и злой человек, но с ярким до непереносимости лицом, притом совершенно нового в литературе стиля. (resume о Некрасове )

В литературу он именно «пришел», был «пришелец» в ней, как и в Петербург «пришел», с палкою и узелком, где было завязано его имущество. «Пришел» добывать, устроиться, разбогатеть и быть сильным.

Он, собственно, не знал, как это «выйдет», и ему было совершенно все равно, как «выйдет». Книжка его «Мечты и звуки», - сборник жалких и льстивых стихов к лицам и событиям, показывает, до чего он мало думал быть литератором, приноровляясь «туда и сюда», «туда и сюда». Он мог быть и слугою, рабом или раболепным царедворцем - если бы «вышло», если бы продолжалась линия и традиция людей «в случае».

На куртаге случилось оступиться, -
Изволили смеяться…
Упал он больно, встал здорово.
Был высочайшею пожалован улыбкой.

Все это могло бы случиться, если бы Некрасов «пришел» в Петербург лет на 70 ранее. Но уже недаром он назывался не Державиным, а Некрасовым. Есть что-то такое в фамилии. Магия имен…

Внутренних препон «на куртаге оступиться» в нем не было никаких: и в Екатерининскую эпоху, в Елизаветинскую эпоху, а лучше всего - в эпоху Анны и Бирона он, в качестве 11-го прихлебателя у «временщика», мог бы на иных путях и иными способами сделать ту «счастливую фортуну», какую лет 70 «после» ему приходилось сделать, и он сделал естественно уже совершенно другими способами.

ОСЕННИЕ СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ

Верная примета

Ветер тучи гонит,
Ветер в трубах стонет,
Дождь косой, холодный
По стеклу стучит.
На дорогах лужи
Морщатся от стужи,
Под навесом прячутся
Грустные грачи.
Верная примета,
Что проходит лето,
Что опята просятся
Сами в кузовок,
Что спешит с подарками
Снова осень яркая,
Что скучает в школе
Говорун-звонок.

(Г. Ладонщиков)

Осени приметы

Тонкая берёзка
В золото одета.
Вот и появилась осени примета.

Птицы улетают
В край тепла и света,
Вот вам и другая
Осени примета.

Сеет капли дождик
Целый день с рассвета.
Этот дождик тоже
Осени примета.

Горд мальчишка, счастлив:
Ведь на нём надета
Школьная рубашка,
Купленная летом.

Девочка с портфелем.
Каждый знает: это –
Осени идущей
Верная примета.

(Л. Преображенская)

Осень

Летних листьев влажный лепет
Стих и поредел.
Лист кленовый, словно лебедь,
Кружит по воде.
Собрались берёзы в стаи,
Только ветра ждут.
Дым ветвится, вырастая -
Где-то листья жгут…
И в саду, в тумане белом
Слышен за сто вёрст
Звук паденья яблок спелых,
Переспелых звёзд.
(И. Гамазкова)

Посмотри, как день прекрасен

Посмотри, как день прекрасен,
И как ясен небосклон,
Как горит под солнцем ясень,
Без огня пылает клен.

И кружится над поляной,
Как жар-птица, лист багряный.

И багряны, как рубины,
Рдеют ягоды рябины
В ожидании гостей -
Красногрудых снегирей...

А на взгорке, в рыжих листьях,
Словно в пышных шубах лисьих,
Величавые дубы
С грустью смотрят на грибы –

Старые и малые
Сыроежки алые
И пурпурный мухомор
Посреди кротовых нор...

День меж тем к концу подходит,
В красный терем спать уходит
Солнце красное с небес...
Гаснут листья.
Меркнет лес.
(И. Мазнин)

Ковровые дорожки

За осенними тучами где-то
Журавлиный затих разговор.
На дорожки, где бегало лето,
Разноцветный улёгся ковёр.

Воробей загрустил за окошком,
Непривычно притихли дома.
По осенним ковровым дорожкам
Незаметно приходит зима.
(В. Орлов)

Ночной листок

Я сидел сегодня
Дотемна
Около открытого
Окна.
Вдруг на подоконнике
Прилёг
Золотистый
Маленький листок.
За окошком сыро
И темно.
Вот он и влетел
В моё окно.
Он дрожит.
И видно, оттого
Шевелится хвостик
У него.

(В. Орлов)

Осеннее награждение

Закачались,
Зашумели
В тёмной чаще
Сосны, ели!
Встрече с ветром
Очень рады:
Он вручает им
Награды!
Прикрепляет
«Орден Клёна»
На мундир
Сосне зелёной.
Орден красный,
Вырезной,
С золотистою
Каймой!
И по пригоршне
Медалей
Каждой ели
Ветры дали!
Золотых
Да розовых –
«Осиновых»,
«Берёзовых»!

(А. Шевченко)
Собрались и полетели

Собрались и полетели
Утки в дальнюю дорогу.
Под корнями старой ели
Мастерит медведь берлогу.
Заяц в мех оделся белый,
Стало зайчику тепло.
Носит белка месяц целый
Про запас грибы в дупло.
Рыщут волки ночью темной
За добычей по лесам.
Меж кустов к тетерке сонной
Пробирается лиса.
Прячет на зиму кедровка
В старый мох орехи ловко.
Хвою щиплют глухари.
Зимовать к нам прилетели
Северяне-снегири.

(Е. Головин)

Лист

Тихая, тёплая, нежная осень


свет.
На тротуары, газоны, аллеи
их она сыплет, ничуть не жалея, –

лист.



лист.


миг – и, минуя широкий карниз,
вниз!
(А. Стариков)

Осень в лесу

Осень лесу каждый год
Платит золотом за вход.
Поглядите на осину –
Вся одета в золото,
А сама лепечет:
"Стыну..." –
И дрожит от холода.

А берёза рада
Жёлтому наряду:
"Ну и платье!
Что за прелесть!"
Быстро листья разлетелись,
Наступил мороз внезапно.
И берёзка шепчет:
"Зябну!..."

Прохудилась и у дуба
Позолоченная шуба.
Спохватился дуб, да поздно
И шумит он:
"Мёрзну! Мёрзну!"
Обмануло золото –
Не спасло от холода.

(Из А. Гонтаря в переводе В. Берестова)

Осень

Помедли, осень, не спеши
Разматывать свои дожди,
Свои туманы расстилать
на зыбкую речную гладь.

Помедли, осень, покажи
Мне желтых листьев виражи,
Дай убедиться, не спеша,
Как тишина твоя свежа

И как бездонна неба синь
Над жарким пламенем осин...

(Л. Татьяничева)

Осень

Все деревья засыпают,
С веток листья осыпают.
Только ель не осыпается –
Ей никак не засыпается.
Страх покоя не даёт:
Не проспать бы Новый год!

(М. Шварц)

Осень

Нудный дождь на землю льется,
И поник простор.
Осень вывинтила солнце,
Словно лампочку монтер.

(М. Шварц)

Осень

Осень,
осень...
Солнце
В тучах отсырело –
Даже в полдень светит
Тускло и несмело.
Из холодной рощи
В поле,
на тропинку,
Выдуло зайчонка –
Первую
Снежинку.

(Т. Белозеров)

Осень-швея

Чтоб крошка-земля без хлопот зимовала,
Ей осень лоскутное шьёт одеяло.
Листок аккуратно к листку пришивает,
Сосновой иголкой стежок подгоняет.

Листочки на выбор – любой пригодится.
Вот рядом с багровым лиловый ложится,
Хоть очень по вкусу швее золотистый,
Сгодится и бурый, и даже пятнистый.

Скрепляет их бережно нить паутины.
Прекрасней чем эта, не сыщешь картины.

(Т. Гусарова ■ )

Листоход

Рыжий дождик валит с небосвода,
Ветер рыжие листья несёт...
Листопад,
Смена времени года,
Листоход на реке, листоход.
У реки подмерзают бока,
И от инея некуда деться.
Лисьей шубой накрылась река,
Но дрожит
И не может согреться.

(В. Шульжик)

Цветная осень

Цветная осень – вечер года –
Мне улыбается светло.
Но между мною и природой
Возникло тонкое стекло.

Весь этот мир – как на ладони,
Но мне обратно не идти.
Еще я с вами, но в вагоне,
Еще я дома, но в пути.

(С. Маршак)

Скоро белые метели

Скоро белые метели
Снег поднимут от земли.
Улетают, улетели,
Улетели журавли.

Не слыхать кукушки в роще,
И скворечник опустел.
Аист крыльями полощет –
Улетает, улетел!

Лист качается узорный
В синей луже на воде.
Ходит грач с грачихой черной
В огороде по гряде.

Осыпаясь, пожелтели
Солнца редкие лучи.
Улетают, улетели,
Улетели и грачи.
(Е. Благинина)

Лист

Тихая, тёплая, нежная осень
листья увядшие всюду разносит,
красит в лимонный, оранжевый цвет
свет.
На тротуары, газоны, аллеи
их она сыплет, ничуть не жалея, –
вот над окном в паутине повис
лист.
Настежь окно. И доверчивой птицей
мне на ладонь, покружившись, садится,
лёгок и холоден, нежен и чист
лист.
Ветра порыв. Лист взлетает с ладони,
вот он уже на соседнем балконе,
миг – и, минуя широкий карниз,
вниз!
(А. Стариков)

Роща золотая

Осень! Роща золотая!
Золотая, синяя,
А над рощей пролетает
Стая журавлиная.
Высоко под облаками
Гуси откликаются,
С дальним озером, с полями
Навсегда прощаются.
(А. Пришелец)

Наступила осень

Осень наступила,
Начались дожди.
До чего ж уныло
Выглядят сады.

Потянулись птицы
В тёплые края.
Слышится прощальный
Клёкот журавля.

Солнышко не балует
Нас своим теплом.
Северным, морозным
Дует холодком.

Очень уж печально,
Грустно на душе
От того, что лето
Не вернуть уже.
(Е. Арсенина)

Листопад

Под ногой похрустывают льдинки,
Ничего не видно. Темнота.
И шуршат листочки – невидимки,
Облетая с каждого куста.
Осень ходит по дорогам лета,
Всё притихло, отдыхать легко.
Только в небе празднично от света –
Небо все созвездия зажгло!..
С золотыми листиками схожи,
Звёзды с неба сыплются… летят...
Будто в тёмном, звёздном небе тоже
Наступил осенний листопад.
(Е. Трутнева)

Листопад

Листопад,
Листопад!
Птицы жёлтые летят…
Может, и не птицы это
Собрались в далёкий путь?
Может, это
Просто лето
Улетает отдохнуть?
Отдохнёт,
Сил наберётся
И обратно к нам
Вернётся.

(И. Бурсов)

Урок листопада

И парами, парами следом за нею,
За милой учительницей своею
Торжественно мы покидаем село.
А в лужи с лужаек листвы намело!

"Глядите! На ёлочках тёмных в подлеске
Кленовые звёзды горят, как подвески.
Нагнитесь за самым красивым листом
В прожилках малиновых на золотом.

Запомните все, как земля засыпает,
А ветер листвою её засыпает".
А в роще кленовой светлей и светлей.
Всё новые листья слетают с ветвей.

Играем и носимся под листопадом
С печальной, задумчивой женщиной рядом.

(В. Берестов)

Осенний разговор

Говорила калина калине:

– Отчего ты, подружка, в кручине?
Отчего такой пасмурный вид?

Что за боль твоё сердце щемит?..

Отвечала калина калине:

– Оттого меня гложет кручина,

Что уже на пороге зима,

Что уже на подходе метели,

Ведь недаром – подумай сама! –

Наши ветки вчера облетели!..

(А. Каминчук)

Осенний ветер

Дождик. Тучи над землёю
Беспрерывной чередой.
Под кустом грустит сухое
Опустевшее гнездо.

Ветер крутится и мчится –
Вихрем листья, шум и стон,
Может, в бурю превратиться
В этот раз задумал он?

Утихает дождь под вечер.
Бродят сны в саду ночном.
И, клубком свернувшись, ветер
Крепко спит в гнезде пустом.
(Н. Зверковская)

Осенний ветер

Кто-то ходит у ворот –
То заденет ветку,
То травинки соберёт
И подбросит кверху.

То начнёт рябину гнуть
У забитой дачи,
Вот на лужу взялся дуть,
Как на чай горячий.

И не мёрзнет без пальто
В зябкий синий вечер...
Этот кто-то – он никто,
Он – осенний ветер.
(Л. Дербенев)

Лосиное эхо

Протрубил тревожно лось:

Лето было – кон-чи-лось.

И сигнал лесной тревоги

Раскатился вдоль дороги.

К облакам взлетел он с ветром,

Пробежал по тропкам лисьим.

И с деревьев жёлтым эхом

Уронила осень листья.
(В. Степанов)

Журавли

Над бурой нивой
Конопли
Летят лениво
Журавли.
Летят,
Перекликаются.
На все глядят,
Прощаются
С елками
Зелеными,
С березками
И с кленами,
С долинами,
С озерами,
С родимыми
Просторами.
(Г. Ладонщиков)

Осенние заботы зайца

Что у зайца на уме?
Подготовиться к зиме.

Раздобыть не в магазине
Пуховик отменный зимний.

Белой-белой белизны,
Чтоб в нём бегать до весны.

Прежний стал холодноват,
Да и – сер, и – маловат.

Он зимою вражьей своре,
Как мишень на косогоре.

Безопасней будет в новом,
Не заметней псам и совам.

Белый снег и белый мех –
И теплей и краше всех!

( Т. Уманская)

Последние листья

Летят над полям
Последние листья,
Последние листья
В лесу облетают.
И солнце, едва
Пробиваясь сквозь тучи,
Роняет последний негреющий лучик.
На речке не слышно
ни песни, ни слова.
Ушли рыболовы
С последним уловом.
Но верят упрямо
и люди, и птицы:
Все снова родится!
Все вновь повторится!

(А. Пришелец)

Осенняя сказка

Начинается сказка
Осенняя тихо.
Она ходит по лесу,
Как будто лосиха,
Не видать,
Не слыхать,
Как идёт за ветвями.
Но за ней мы с тобой
Поторопимся сами.
Видишь, вспыхнули
Гроздья сентябрьской рябины.
Видишь, гриб покраснел
Под звенящей осиной.
Виснет лёгким дымком
На сосне паутина.
В ней запуталось лето
Листочком осины.
(Г. Новицкая)

Ещё грибами пахнет лес

Ещё грибами пахнет лес
И лист не снялся
У осины.
И с разрумяненной рябины
Ещё зной лета
Не исчез.
Ещё не всё пересказал
Ручей,
Живущий под корнями.
Но дождь
Уже спешит за нами,
Как будто леса
Не видал!
(Г. Новицкая)

На дороге, на тропинке

На дороге, на тропинке
Растерял листочки лес.
Паучок по паутинке
Мне за шиворот залез.

Уж темнее стали ночи
И не слышно дятла стук.
Чаще дождик ветви мочит,
Не раздастся грома звук.

По утру уже на луже
Появился первый лёд.
И снежок легонько кружит,
Знать мороз в пути, идёт.
(Л. Нелюбов)

Осенние задания

С утра в лесу
Над нитью серебристой
Хлопочут паучки –
Телефонисты.
И вот уже от елки
До осинки,
Как провода, сверкают
Паутинки.
Звенят звонки:
– Внимание! Внимание!
Послушайте осенние
Задания!
– Алло, медведь!
– Я слушаю! Да, да!
– Уже не за горами
Холода!
Пока зима не подошла
К порогу,
Вам нужно срочно
Подыскать берлогу!
Звенят звонки
У белок и ежей,
От верхних
И до нижних этажей:
– Проверьте поскорей
Свои кладовки –
Хватает ли припасов
Для зимовки.
Звенят звонки
У старого болота:
– У цапель все готова
Для отлета?
– К отлету все готово!
– В добрый путь!
Не забывайте снова
Заглянуть!
Звенят звонки у липы
И у клена:
– Алло! Скажите,
Кто у телефона?
– Алло! У телефона
Муравьи!
– Закройте
Муравейники свои!
– Скажите, это речка?
– Речка, речка!
– А почему для раков
Нет местечка?
И речка отвечает:
– Это враки!
Я покажу вам,
Где зимуют раки!
– Алло, ребята!
Добрый день, ребята!
На улице уже
Холодновато!
Пора для птиц
Вывешивать кормушки –
На окнах, на балконах,
На опушке!
Ведь птицы –
Ваши верные друзья,
А про друзей нам
Забывать нельзя!

(В. Орлов)

Доктор Осень

На колючках у ежат
Два горчичника лежат.
Значит, их поставил кто-то,
Только где он, этот доктор?
Лес вздохнул
И листья сбросил...
– Догадался! Это Осень!

(Е. Григорьева)

От рассвета до заката

Превращаются леса
В расписные паруса.
Снова осень,
Снова листья
Без начала, без конца
За рекой
И у крыльца.

Вот они плывут куда-то -
То назад,
А то вперёд.
От рассвета до заката
Ветер их на части рвёт.

Целыё день
Дожди косые
Тянут нити сквозь леса,
Словно чинят расписные
Золотые паруса…

(В. Степанов)

До будущего лета

Уходит тихо Лето,
одетое в листву.
И остается где-то
во сне иль наяву:
серебряная мушка
в сетях у паука,
невыпитая кружка
парного молока.
И ручеёк стеклянный.
И теплая земля.
И над лесной поляной
жужжание шмеля.

Приходит тихо Осень,
одетая в туман.
Она дожди приносит
из зарубежных стран.
И листьев желтый ворох,
и аромат лесной,
и сырость в темных норах.

А где-то за стеной
будильник до рассвета
стрекочет на столе:
«До бу-ду-ще-го ле-та,
до бу-ду-ще-го ле-…»

(Тим Собакин)

Письмо

Злой осенний ветерок
У куста сорвал листок.
Долго с листиком вертелся.
Над деревьями кружил,
А потом мне на колени
Желтый листик положил.
Тронул холодом лицо:
«Получите письмецо!
Это вам прислала Осень,
И еще охапку желтых,
Красных,
Разных писем
Бросил.

(Е. Авдиенко)

Осень

Зашуршали под ногами
Листья с желтыми боками.
Стало сыро, стало голо,
Собираться надо в школу.
Я тетрадки еле-еле
Разместил в своем портфеле
Среди ягодок рябины,
Листьев клена и осины,
Желудей и сыроежек…
И, наверное, Олежек,
Мой сосед по парте спросит:
"Что все это?" "Это – осень"…
(Т. Агибалова)

Рябинушка

Посмотри! Покраснели осины,

В шалях жёлтых берёзки стоят…

У лесной примадонны рябины

Бусы алым рубином горят.

Нарядилась, как будто царевна,

На роскошном осеннем пиру.

Ей лесная русалка, наверно,

Заплетала косу поутру.

(Л. Чадова)

Осеннее чудо

Ныне осень, непогода.
Дождь и слякоть. Все грустят:
Потому что с жарким летом
Расставаться не хотят.

Небо плачет, солнце прячет,
Ветер жалобно поёт.
Загадали мы желанье:
Пусть к нам лето вновь придёт.

И сбылось желанье это,
Веселится детвора:
Чудо ныне – Бабье лето,
Среди осени жара!
(Н. Самоний)

Осень в танце тихо плачет

Распустила осень косы
Полыхающим костром.
Чаще иней, реже – росы,
Дождь – холодным серебром.

Оголила осень плечи,
В декольте все дерева –
Скоро бал, прощальный вечер...
Уж вальсирует листва.

Хризантемы дивным мехом
Красят осени наряд.
Ветер балу не помеха –
Громче музыка в сто крат!

Распустила осень косы,
Ветер треплет шёлк волос.
Чаще иней, реже – росы,
Слаще запах поздних роз.

Осень в танце тихо плачет,
Губы в шёпоте дрожат.
В лужах взгляд печальный прячет.
Птицы жалобно кружат.

Протянув листок, как руку,
Машет грустное "Прощай"...
Осень, чувствуя разлуку,
Шепчет слёзно: "Вспоминай..."
(Н. Самоний)

Грустная осень

Листья улетели
Вслед за птичьей стаей.
Я по рыжей осени
День за днём скучаю.

Небо загрустило,
Солнце унывает…
Жаль, что осень тёплой
Долго не бывает!
(Н. Самоний)

Осыпаются сливы в саду...

Осыпаются сливы в саду,
Угощение знатное осам…
Жёлтый лист искупался в пруду
И приветствует раннюю осень.

Он представил себя кораблём,
Ветром странствий его раскачало.
Вот и мы вслед за ним поплывём
К неизведанным в жизни причалам.

И ведь знаем уже наизусть:
Через год будет новое лето.
Отчего же вселенская грусть
В каждой строчке в стихах у поэтов?

Оттого ль что следы на росе
Смоют ливни и выстудят зимы?
Оттого ль что мгновения все
Мимолётны и неповторимы?

(Л. Кузнецова)

Осень. Тишина в поселке дачном...

Осень. Тишина в поселке дачном,
И пустынно-звонко на земле.
Паутинка в воздухе прозрачном
Холодна, как трещина в стекле.

Сквозь песочно-розовые сосны
Сизовеет крыша с петушком;
В легкой, дымке бархатное солнце -
Словно персик, тронутый пушком.

На закате, пышном, но не резком,
Облака чего-то ждут, застыв;
За руки держась, исходят блеском
Два последних, самых золотых;

Оба к солнцу обращают лица,
Оба меркнут с одного конца;
Старшее – несет перо жар-птицы,
Младшее – пушинку жар-птенца.
(Н. Матвеева)

Поздняя осень

Отыграли краски осени,
Увядает буйство цвета,
И деревья с лёгкой проседью
Первым снегом приодеты.

Только сосенки да ели
Свои шубки не снимают
Ни в жару и ни в метели –
Зелень нежно сохраняют.

И действительно, на диво
Белый цвет и цвет зелёный
Сочетаются красиво
Только зимушкой студёной!

(Е. Яхницкая ■ )

Жалуется, плачет

Жалуется, плачет
Осень за окном,
И слезинки прячет
Под чужим зонтом...

Пристаёт к прохожим,
Докучает им, –
Разным, непохожим,
Сонным и больным...

То изводит нудной
Ветреной тоской,
То дыхнёт простудной
Влагой городской...

Что же Тебе надо,
Странная мадам?
А в ответ – досадный
Хлёст по проводам...
(А. Травяная)

Приближение осени

Постепенно холодает
И короче стали дни.
Лето быстро убегает,
Стаей птиц, мелькнув вдали.

Уж рябины покраснели,
Стала жухлою трава,
На деревьях появилась
Ярко-желтая листва.

По утру туман клубится,
Неподвижный и седой,
А к полудню солнце греет
Будто летом в жаркий зной.

Но едва подует ветер
И осенняя листва
Замелькает в ярком танце
Будто искры от костра.
(И. Бутримова)

Золотая осень чудной красоты

Голубое небо, яркие цветы,
Золотая осень чудной красоты.
Сколько солнца, света, нежного тепла,
Это бабье лето осень нам дала.
Рады мы последним теплым, ясным дням,
На пеньках опятам, в небе журавлям.

Будто бы художник смелою рукой
Расписал берёзы краской золотой,
А, добавив красной, расписал кусты
Клёны и осины дивной красоты.
Получилась осень – глаз не оторвать!
Кто ещё сумеет так нарисовать?
(И. Бутримова)

Листопад

Опавшие листья шуршат под ногами,
Всю землю, укрыв разноцветным ковром,
И клёнов осенних холодное пламя
Сверкает на солнце прощальным костром.

А ветер играет рябиновой веткой
И гроздья мелькают в осенней листве.
В народе давно существует примета,
Что много рябины - к холодной зиме.

Последних ромашек глазки золотые
Напомнили вновь об ушедшем тепле
И капли росы, словно слёзы живые,
С их белых ресничек текут на заре.

А ветер всё гонит опавшие листья
И клином печальным летят журавли.
Мне поезд, из лета умчавшийся в осень,
Билетиком желтым помашет вдали.
(И. Бутримова)

Засентябрило за окном

Засентябрило за окном…И что же?
Я наслаждаюсь этим днем погожим.

Смотрю в озера-небеса, в них таю,
В заоблачные дали уплывая.

Вдыхаю листьев аромат с горчинкой.
Любуюсь кружевами паутинки.

И радуюсь прожитому мгновенью,
Черпая неземное вдохновенье.

Засентябрило за окном… И что же?
Я наслаждаюсь этим днем погожим…
(Н. Присти)

Слезинками дождя печалит нас сентябрь...

Слезинками дождя печалит нас сентябрь...
Уже под серебро не раз скрывались травы,
На лужах поутру прозрачные оправы,
Рябина под окном зарделась, как дитя…
Бежит, спешит река, стараясь избежать
Томительного сна и длительного плена...
И клен березе шепчет вдохновенно,
Как он умеет терпеливо ждать…
(О. Кухаренко)

Сентябрь нарядный...

В сапожках красных, в костюме жёлтом,
Сентябрь вышел в наряде модном.
В пшеничный локон, на зависть девам,
Рубин калины вплетён умело.

Шагает франтом по травам луга,
Несёт подарки своим подругам.
Осинки в роще, в лесу берёзы
Ждут цвет медовый и злато в косы.

Раздал все краски Сентябрь щедрый,
Но не хватило сосне и кедру,
И липе с дубом их маловато...
Зовёт Сентябрь на помощь брата.

В янтарном фраке, под звоны струек,
В садах и парках Октябрь пирует,
И злато сыплет различной пробы.
Ноябрь, весь в белом, уже в дороге.

(И. Расулова ■ )

Пришёл октябрь

Пришел октябрь. Поднес под кроны
Свой факел – вспыхнули леса.
Одна сосна огнем зеленым
Смеется осени в глаза.
Гуляет ветер по аллеям
С листвой на свадьбе золотой.
А лес грустит по птичьим трелям,
Разлив задумчивый покой.
(Л. Боченков)

Ноябрь

Всё быстрее облетают клёны,
Всё темнее низкий свод небес,
Всё виднее, как пустеют кроны,
Всё слышнее, как немеет лес,
И всё чаще прячется во мгле
Солнце, охладевшее к земле…
(И. Мазнин)

Антон Пришелец (Антон Ильич Ходаков) – советский поэт. Родился Антон 20 декабря 1892 (1 января 1893) в Саратовской губернии - в селе Безлесье Балашовского уезда в крестьянской семье. . .
Антон Пришелец работал журналистом в Балашове, в 1922 г. переехал в Москву, где работал в редакции «Рабочей газеты». Антон Пришелец печатался в журналах «Красная новь», «Новый мир», «Недра», «Молодая гвардия», «Октябрь» и других. . .
В 1920 г. Антон Пришелец опубликовал свой первый сборник стихов «Зорьные зовы», затем - «Стихи о деревне», «Мой костер», «Зерно», «Зеленый ветер», «Тропинка милая», «Охапка сена», «Полынья», «Излучина» и другие. Всего Антон Пришелец за свою жизнь выпустил 15 поэтических сборников. . .
Антон Пришелец - автор популярных песен: «У дороги чибис», «Ой ты, рожь», «Куда бежишь, тропинка милая», «Жизнь моя, любовь моя» и других. Среди соавторов песен Антона Пришельца - такие известные советские композиторы, как С. Прокофьев, С. Кац, С. Туликов, В. Мурадели. . .

* * * * * * * * * * *

Рецензии о поэзии

"Поэзия родной земли"
"Литературная газета" №150, 17.12.1955

Поэт рассказывает, как в детстве ему, открылся мир простой и задушевной красоты. Свое преклонение перед нею он пронёс через всю жизнь. Не только образы и звуки сберегла ему память, он сохранил большее: восторг перед щедростью природы, ясную и гордую веру в человека. Он бережно подбирает приметы родного края: волжский разлив, степной простор, саратовские частушки… Он рассказывает о хлебопашцах и воинах, о детях и девушках незатейливыми и точными словами. Правда детских впечатлений, подтвержденная всей последующей жизнью, стала правдой его поэзии.
В этом – обаяние книги стихов Антона Пришельца «Мой костер» («Советский писатель», 1955). В ней нет разнообразия и сложности, но удивительно се постоянство и единство. Тема её – родная страна, скромная прелесть природы, сила и талантливость народа. В его стихах красивы каждая яблоня и каждый степной колодец. Река Хопёр, Сенежское озеро, станция Расторгуево, волжские плёсы – не случайные поэтические этикетки, а точно названные любимые места. Увиденное и пережитое не украшено и не возвышено. Оно осталось обычным и знакомым, только согрето лирическим чувством. Так написаны и пейзажи и люди. К Пришельцу можно отнестись доверчиво, он выступает без позы. Поэт не знает восклицательных знаков. Он уважительно говорит о труде и о подвиге. Молодой боец «не мечтал прославиться героем», но под огнём переплыл с товарищами реку и пять часов оборонялся от жестокого натиска на узком клочке земли. «Ну, вот и всё, чем отличился он». У Пришельца не встретишь «яростной» любви, но горит в его стихах скромное чувство и утверждается молчаливая верность.
Августовской степи теплынь,
Мотыльковая легкость платья,
Горько пахнущая полынь
И две ёлочки на закате. . .
Стихи Пришельца читаешь, как страницы дневника, где летопись событий и личная жизнь нераздельны. Колхозная электростанция на маленькой речке. Голубые майки физкультурного парада. Ожидание фронтовых писем. Скорбь родителей, потерявших сына. В написанном об этом стихотворении «Твой портрет» поэт задушевно говорит с читателем. Надежда и счастье воплощены сильнее, чем печаль. Цикл стихов о погибшем воине торжественно и светло заканчивается стихотворением «Родине». Близость к природе и единство с людьми – лейтмотивы поэтических переживаний, поэтому так непосредственно выражено в поэзии Пришельца чувство Родины.
Сборник Пришельца назван «Мой костер». Можно припомнить известный романс Полонского и другое стихотворение его, обращенное к Тютчеву, где поэзия уподобляется костру, согревающему усталого спутника: Тютчев ответил четверостишьем «Другу моему Я. Полонскому» («Нет боле искр живых на голос твой приветный»). Такой же костёр у Пришельца, только огонёк его «веселый». Конечно, ассоциация эта не случайна. В стихах Пришельца порой слышатся интонации Некрасова, Лермонтова, Тютчева, даже фетовские соловьи поют в его стихах. Это органично для поэта. Он продолжает линию русского поэтического пейзажа, которая идёт от «Родины» Лермонтова к есенинской «Анне Снегиной». У поэтов прошлого восприятие природы нередко отягощалось трагическими нотами, у Пришельца пейзаж почти всегда одушевлён полнотой счастья. То же и в песнях Пришельца: они написаны интонациями русского романса, но в собственном, мажорном и сердечном тоне. «Куда бежишь, тропинка милая?» – как народная запевка, музыка тут необходима.
Стихи Пришельца привлекают свежестью, но не всегда оставляют впечатление законченности. Кажется, поэт понимает это сам: он много раз варьирует тему, не предлагая окончательных решений. В его стихах трудно сделать выбор, их нужно читать все вместе. Это можно воспринять, как недостаток. Но можно сказать и так: перед нами лирическая повесть, неторопливая и откровенная..."

АНТОН ПРИШЕЛЕЦ
СТИХИ И ПЕСНИ

ЗЕМЛЯ РОДНАЯ
(Ю. Слонов)
ХОР РУССКОЙ песни ВСЕСОЮЗНОГО РАДИО

ВОЛЖАНКА
(Ю. Слонов)
Л ЗЫКИНА

КУДА БЕЖИШЬ ТРОПИНКА МИЛАЯ
(Е. Родыгин)
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОМСКИЙ РУССКИЙ НАРОДНЫЙ ХОР

НАШ КРАЙ
(Д. Кабалевский)
ХОР ДВОРЦА ПИОНЕРОВ

ОЙ ТЫ. РОЖЬ
(А. Долуханян)
КРАСНОЗНАМЕННЫЙ АНСАМБЛЬ

ЖИЗНЬ МОЯ. ЛЮБОВЬ МОЯ
(С. Туликов)
В. ВЛАСОВ

V ДОРОГИ ЧИБИС
(М. Иорданский)
ДЕТСКИЯ ХОР

КАЖДОЙ ДЕВУШКЕ СЧАСТЬЯ ХОЧЕТСЯ
(С.Туликов)
Е, БЕЛЯЕВ

Удивительная вещь - песня, не поддающаяся обычно заранее установленным канонам и правилам. Пишется у нас песен множество, но только некоторые из них, истинные, пронзают сердце и живут с человеком долго. К тем, кому посчастливилось создать такую песню, принадлежит Антон Пришелец.
Он родился в 1893 году в селе Безлесье Балашовского района Саратовской области в крестьянской семье. С 1914 до 1917 года был на фронте солдатом. Первую книжку выпустил так давно, когда многих и очень взрослых теперь читателей не было на свете, - в 1920 году. Вскоре он становится известен как поэт и журналист, автор многих поэтических сборников. У каждого поэта своя душа, свой характер, свой мир, без которого он не может быть поэтом. Идет дождь - Антон Пришелец пишет:

А я стою на берегу -
И разобраться не могу:
Зачем не ухожу я в дом,
Зачем я мокну под дождем.
И почему его терплю,
И почему я так люблю
И озеро,
И рыбака,
И мокрый шелест тростника,
И все, что здесь.
Передо мною, -
Все наше,
Русское,
Родное!

И весь он, Антон, русский, цельный. Может, поэтому ему принадлежат такие славные песен¬ные стихи: «У дороги чибис», «Ой ты, рожь» или «Жизнь моя, любовь моя, с черными глазам!». Особенно полюбилась одна песня, удивительная. Помню, сидели, случайно встретившись, несколько поэтов, в том числе авторы многих и многих песен, сидели, читали стихи. Один из нас - Сергей Васильев - сказал: «Вот уже неделю, как меня не отпускает от себя песня. Только не обижайтесь, ребята, она не ваша».
И какая могла быть тут обида... Запел он эту песню. Она была проста до удивительности и в то же время поражала особой новизной. Это была песня Антона Пришельца:

Куда бежишь, тропинка милая,
Куда зовешь, куда ведешь?
Кого ждала, кого любила я,
Уж не догонишь, не вернешь!
За той рекой, за тихой рощицей,
Где мы гуляли с ним вдвоем.
Плывет луна, любви помощница, Напоминает мне о нем.

Все сказано в этих строчках по-своему. Ни одного повтора, ни одной вымученной, неестественной, усложненной строки. А дальше:

Была девчонка я беспечная,
От счастья глупая была:
Моя подружка бессердечная
Мою любовь подстерегла.

Мою любовь подстерегла... Какая здесь горькая точность! А сколько женской гордости в после¬дующих строках:

И отняла его, неверного,
У всех счастливых на виду.
Ах ты, печаль моя безмерная,
Кому пожалуюсь, пойду!

Споешь эту песню и словно переложишь на кого-то свою печаль, очистишься, новых сил наберешься. И когда я думаю о судьбе песенной поэзии, то невольно хочется пожелать: пусть у каждого из нас вырвется из сердца хоть одна песня, настоль¬ко же выношенная, настолько же слившаяся с музыкой. Уже одними этими двадцатью строчками Антон Пришелец навсегда останется в поэзии.
Есть у Пришельца стихотворение «Полынья»
...Мерзнут
Открытые стужам сады.
Речка закутана
В тяжкие льды...

Дальше поэт рассказывает, что тут же «у сгиба, на самом юру, на самом жгучем и злом ветру, снег разрывая, лёд растопляя, льется живая реч¬ная струя - незамерзающая полынья!»
И, говоря об этой силе реки, поэт по доброй старой традиции подумал о песне:

С таким бы упорством
И силой такою
Врываться ей в каждое
Сердце людское! Чтоб лед разрывать.
Чтоб снегу - кипеть,
Чтоб каждый не мог
Мою песню не петь!

К этой теме прикасались многие перья, но в данном случае это не просто стихотворные строки. И радостно сказать Антону Пришельцу; дорогой друг, свершилось то, о чем ты мечтал, -не можем мы не петь твои песни, потому у тебя есть в поэзии своя милая тропинка.
Л. Ошанин

ПОСЛЕДНИЙ ЛИСТ

(из сборника "Горящий светильник" 1907 г.)

В небольшом квартале к западу от Вашингтон-сквера улицы перепутались и переломались в короткие полоски, именуемые проездами. Эти проезды образуют странные углы и кривые линии. Одна улица там даже пересекает самое себя раза два. Некоему художнику удалось открыть весьма ценное свойство этой улицы. Предположим, сборщик из магазина со счетом за краски, бумагу и холст повстречает там самого себя, идущего восвояси, не получив ни единого цента по счету!

И вот люди искусства набрели на своеобразный квартал Гринич-Виллидж в поисках окон, выходящих на север, кровель ХVIII столетия, голландских мансард и дешевой квартирной платы. Затем они перевезли туда с Шестой авеню несколько оловянных кружек и одну-две жаровни и основали "колонию".

Студия Сью и Джонси помещалась наверху трехэтажного кирпичного дома. Джонси - уменьшительное от Джоанны. Одна приехала из штата Мэйн, другая из Калифорнии. Они познакомились за табльдотом одного ресторанчика на Вольмой улице и нашли, что их взгляды на искусство, цикорный салат и модные рукава вполне совпадают. В результате и возникла общая студия.

Это было в мае. В ноябре неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией, незримо разгуливал по колонии, касаясь то одного, то другого своими ледяными пальцами. По Восточной стороне этот душегуб шагал смело, поражая десятки жертв, но здесь, в лабиринте узких, поросших мохом переулков, он плелся нога за нагу.

Господина Пневмонию никак нельзя было назвать галантным старым джентльменом. Миниатюрная девушка, малокровная от калифорнийских зефиров, едва ли могла считаться достойным противником для дюжего старого тупицы с красными кулачищами и одышкой. Однако он свалил ее с ног, и Джонси лежала неподвижно на крашеной железной кровати, глядя сквозь мелкий переплет голландского окна на глухую стену соседнего кирпичного дома.

Однажды утром озабоченный доктор одним движением косматых седых бровей вызвал Сью в коридор.

У нее один шанс... ну, скажем, против десяти, - сказал он, стряхивая ртуть в термометре. - И то, если она сама захочет жить. Вся наша фармакопея теряет смысл, когда люди начинают действовать в интересах гробовщика. Ваша маленькая барышня решила, что ей уже не поправиться. О чем она думает?

Ей... ей хотелось написать красками Неаполитанский залив.

Красками? Чепуха! Нет ли у нее на душе чего-нибудь такого, о чем действительно стоило бы думать, например, мужчины?

Ну, тогда она просто ослабла, - решил доктор. - Я сделаю все, что буду в силах сделать как представитель науки. Но когда мой поциент начинает считать кареты в своей похоронной процессии, я скидываю пятьдесят процентов с целебной силы лекарств. Если вы сумеете добиться, чтобы она хоть раз спросила, какого фасона рукава будут носить этой зимой, я вам ручаюсь, что у нее будет один шанс из пяти, вместо одного из десяти.

После того как доктор ушел, Сью выбежала в мастерскую и плакала в японскую бумажную салфеточку до тех пор, пока та не размокла окончательно. Потом она храбро вошла в комнату Джонси с чертежной доской, насвистывая рэгтайм.

Джонси лежала, повернувшись лицом к окну, едва заметная под одеялами. Сью перестала насвистывать, думая, что Джонси уснула.

Она пристроила доску и начала рисунок тушью к журнальному рассказу. Для молодых художников путь в Искусство бывает вымощен иллюстрациями к журнальным рассказам, которыми молодые авторы мостят себе путь в Литературу.

Набрасывая для рассказа фигуру ковбоя из Айдахо в элегантных бриджах и с моноклем в глазу, Сью услышала тихий шепот, повторившийся несколько раз. Она торопливо подошла к кровати. Глаза Джонси были широко открыты. Она смотрела в окно и считала - считала в обратном порядке.

Двенадцать, - произнесла она, и немного погодя: - одиннадцать, - а потом: - "десять" и "девять", а потом: - "восемь" и "семь" - почти одновременно.

Сью посмотрела в окно. Что там было считать? Был виден только пустой, унылый двор и глухая стена кирпичного дома в двадцати шагах. Старый-старый плющ с узловатым, подгнившим у корней стволом заплел до половины кирпичную стену. Холодное дыхание осени сорвало листья с лозы, и оголенные скелеты ветвей цеплялись за осыпающиеся кирпичи.

Что там такое, милая? - спросила Сью.

Шесть, - едва слышно ответила Джонси. - Теперь они облетают гораздо быстрее. Три дня назад их было почти сто. Голова кружилась считать. А теперь это легко. Вот и еще один полетел. Теперь осталось только пять.

Чего пять, милая? Скажи своей Сьюди.

ЛистьевЮ На плюще. Когда упадет последний лист, я умру. Я это знаю уже три дня. Разве доктор не сказал тебе?

Первый раз слышу такую глупость! - с великолепным презрением отпарировала Сью. - Какое отношение могут иметь листья на старом плюще к тому, что ты поправишься? А ты еще так любила этот плющ, гадкая девочка! Не будь глупышкой. Да ведь еще сегодня доктор говорил мне, что ты скоро выздоровеешь... позволь, как же это он сказал?.. что у тебя десять шансов против одного. А ведь это не меньше, чем у каждого из нас здесь в Нью-Йорке, когда едешь в трамвае или идешь мимо нового дома. Попробуй съесть немножко бульона и дай твоей Сьюди закончить рисунок, чтобы она могла сбыть его редактору и купить вина для своей больной девочки и свиных котлет для себя.

Вина тебе покупать больше не надо, - отвечала Джонси, пристально глядя в окно. - Вот и еще один полетел. Нет, бульона я не хочу. Значит, остается всего четыре. Я хочу видеть, как упадет последний лист. Тогда умру и я.

Джонси, милая, - сказала Сью, наклоняясь над ней, - обещаешь ты мне не открывать глаз и не глядеть в окно, пока я не кончу работать? Я должна сдать иллюстрацию завтра. Мне нужен свет, а то я спустила бы штору.

Разве ты не можешь рисовать в другой комнате? - холодно спросила Джонси.

Мне бы хотелось посидеть с тобой, - сказала Сью. - А кроме того, я не желаю, чтобы ты глядела на эти дурацкие листья.