Главная › Режим › Аркадий Ипполитов. Только Венеция

Аркадий Ипполитов. Только Венеция

По случаю юбилея Государственного Эрмитажа «Бумага» поговорила с одним из самых известных сотрудников музея Аркадием Ипполитовым - куратором и хранителем итальянских гравюр, преподавателем Европейского университета и автором книг «Барокко конца века. Круг Рубенса - круг Гринуэя», «Золотой осел», «Венеция».

Искусствовед рассказал, какова роль историко-культурного музея и «Блудного сына» Рембрандта в сегодняшней реальности, как сотрудники музея влияют на культуру одним своим существованием, меняется ли зритель и зачем Эрмитажу современное искусство.

Аркадий Ипполитов

Искусствовед

О функциях современного музея

Круг деятельности любого музея достаточно широк, и в ней надо выделить три главных, по-моему, направления. Первое - деятельность хранительская: музей должен обеспечивать неприкосновенность и сохранность вверенных ему сокровищ, дабы донести их до потомков в наилучшем виде и состоянии. Второе - деятельность просветительская: музей должен популяризировать свое достояние, но, не ограничиваясь этим, через образцы прекрасного (или ужасного - как в Артиллерийском музее, например) в своей коллекции сеять разумное, доброе, вечное, воспитуя и указуя. Третье направление - деятельность социокультурная: музей должен объединять культуру и социум на всех уровнях, от духовного до бытового.

Музей должен популяризировать свое достояние, но, не ограничиваясь этим, через образцы прекрасного (или ужасного - как в Артиллерийском музее, например) в своей коллекции сеять разумное, доброе, вечное

Уже одним своим существованием любой музей, большой или маленький, знаменитый или скромный, являет собой форпост духа. Каждый музей есть не только собрание предметов, но и сгусток интеллектуальной энергии. Интеллектуальная энергия создается как духовной аурой, являющейся неотъемлемой частью произведений, в музее хранящихся, так и деятельностью самого музея, который есть не только собрание предметов, но и сообщество людей, как сотрудников музея, так и зрителей.

Что касается изменений: никто не будет возражать, что «Блудный сын» Рембрандта уже одним фактом своего существования в Эрмитаже, даже если он просто висит на стенке, воздействовал, воздействует и будет воздействовать не просто на зрителей музея, но на город, в котором музей находится, на страну, и, в конце концов, на весь окружающий мир.

О музейных служащих и зрителях

Сотрудники музея, так же как и посетители, участвуют в создании ноосферы культуры. Сотрудники - своей деятельностью, выставками, публикациями, да и просто одним своим существованием. Посетители же, которых мы объединяем безличным определением «публика», на самом деле личностны и многообразны, есть среди них как бездари, так и гении. Каждый воспринимает музей по-своему, но как-то воспринимает.

Музей определяет сознание личности, пусть даже личность музей и отрицает и a priori влияет на общество гораздо больше, чем общество на него. Чем крупнее музей, тем это влияние сильнее. Поэтому принципиальных изменений функции музея в последнее время не произошло. «Блудного сына» уже кардинально не изменишь, могут меняться только его интерпретации. Да, теперь все большее значение приобретает социокультурная деятельность, но задачи сохранения и просвещения (а также многочисленные другие, мною не упомянутые) никуда не делись.

Музей определяет сознание личности, пусть даже личность музей и отрицает и a priori влияет на общество гораздо больше, чем общество на него

Зритель есть зритель, и роль его определена на все времена: его дело зрить, вот он и зрит, как на римских триумфах, которые многие считают прообразами современных больших музейных выставок, так и на «Манифесте». Но он стал активнее и требовательнее, свободнее и взыскательнее.

Изменилась не роль зрителя, а изменился сам зритель. Вот, например, я какое-то время тому назад (лет пятнадцать как) заметил, как ребята из школьного кружка Эрмитажа сидели прямо на полу в то время, как им рассказывали. Я умилился, поразился и отметил про себя. Я тоже ходил в кружок Эрмитажа после школы, мне это страшно нравилось, но, конечно, несмотря на весь энтузиазм, дети были уставшие; помню, как одна девочка грохнулась в обморок. Но помыслить о такой раскованности - усесться на пол - даже никто и не мог, а теперь как все прекрасно, и даже знаменитые эрмитажные смотрительницы не ворчат, а благосклонно на это взирают. Теперь это стало повсеместной практикой, и эти ребята - новый зритель.

Что касается последнего времени, что ж, музеи, влияя на общество, его и отражают. В закрытом обществе СССР музей был чуть ли не единственной дырочкой, в которую можно было на мир посмотреть. Теперь же, когда все свободно ездят и видят, это не так, и это выдвигает новые требования к деятельности музея.

Об Эрмитаже

У Эрмитажа есть все необходимые атрибуты первоклассного музея, но для музея такого масштаба не хватает одного - денег. Он чем был, тем и остался - первым музеем России и одним из десяти величайших музеев мира. Он адекватен России со времен Екатерины и всегда будет ей адекватен. Актуальность, то есть важность для современности, в любом музее заложена a priori. Сохранение, кстати, очень актуальная задача сегодня. Эрмитаж, ее выполняя, при этом является еще и полноправным игроком на поле современного художественного процесса благодаря проектам, связанным с искусством как XX, так и XXI века.

Совместный опыт Петербурга и «Манифесты» оценила сама публика, посещаемость ее для музея была рекордной. И Петербургу, и Эрмитажу просто необходимо непосредственно участвовать в процессе современного искусства: чем качественнее и интенсивнее, тем лучше.

Эрмитаж адекватен России со времен Екатерины и всегда будет ей адекватен

Аркадий Ипполитов

В Париже открылась выставка года

Статьи в Коммерсанте, Сеансе

Номер 186 от 01-10-94

Самый актуальный художник Европы родился 400 лет назад

Сегодня в "Гран Пале", выставочном зале Лувра, открывается посвященная четырехсотлетию со дня рождения Никола Пуссена грандиозная выставка, которая в январе переедет в Лондонскую национальную галерею. Поразительны размеры этой экспозиции - сто картин и сто сорок рисунков собраны в Лувре с разных концов света. Ни один художник эпохи барокко пока не удостаивался столь гигантской монографической выставки. Выбор Пуссена, думается, связан не только с юбилейными обстоятельствами: его творчество, ставшее символом рационализма, уравновешенности и спокойствия, нынче особенно привлекательно для Запада, более всего ценящего стабильность. Пуссен в "Гран Пале" поистине стал событием года. Сегодня собрать вместе сто картин этого художника также трудно и дорого, как восстановить сады Семирамиды. О Пуссене пишет искусствовед АРКАДИЙ ИППОЛИТОВ.

Две международные монографические выставки, состоявшиеся в этом году - выставка Пикассо в Париже и Берлине и выставка Матисса в Нью-Йорке и Париже - свидетельствуют о том, что творчество этих классиков двадцатого века нынче для публики стало зрелищем, по привлекательности сопоставимым с чемпионатом мира по футболу. Громадные очереди, бесконечное продление срока выставок и увеличение рабочего времени экспозиций до глубокой ночи доказали, что западный зритель стал необычайно восприимчив к прекрасному. Они доказали также, что Пикассо и Матисс превратились в явления поп-культуры, вполне выдерживающие конкуренцию с Майклом Джексоном и Стивеном Спилбергом. Ситуация, в сущности, лестная и для западного зрителя, и и для Пикассо с Матиссом. Сможет ли Пуссен встать вровень с титанами XX века? Cудя по всему, устроители выставки в Лувре и Национальной галерее уверены, что сможет.

Репутация Пуссена на всегда была достаточно прочной, хотя никогда его живопись не вызывала того массового восхищения, какое выпало на долю Рафаэля или Брейгеля. Пуссен, как ни парадоксально прозвучит это утверждение, всегда был художником для тонких ценителей, а не для широкого зрителя. Такое положение сложилось еще при жизни художника. Пуссен довольно рано уехал в Рим, где добился известности не благодаря большим религиозным композициям или фресковым циклам, как большинство барочных мастеров, будь то Караваджо, Карраччи или Рубенс, а благодаря сравнительно небольшим произведениям, предназначенным для элитарного круга знатоков древнего и нового искусства. Слава Пуссена, созданная как раз такого рода заказчиками, обеспечила ему крупные комиссии, вроде алтарной картины для собора Святого Петра в Риме "Мучение Святого Эразма". Пуссен, однако, весьма неохотно брался за них, предпочитая свободу в выборе сюжета и формата своих произведений, невозможную в официальных заказах типа ватиканского. Римские успехи Пуссена побудили французского короля попытаться вернуть художника на родину. Однако Пуссен не смог стать придворным живописцем, в отличие, например, от Веласкеса.

У Пуссена никогда не было ни большой мастерской, ни множества учеников, как у Рембрандта. Его влияние на живопись XVII века оказалось очень большим, но преимущественно косвенным. Французская Академия, обожествившая Пуссена до того, что его искусство стало ассоциироваться с академизмом, была чужда художнику, как всякая официальная организация. Он никогда не искал почетных титулов, предпочитая находиться в том положении в обществе, которое в эпоху декаданса получило название "башня из слоновой кости". Лебрен, творец Большого стиля Версаля, восхищался Пуссеном и отдал ему место первого французского художника. Но сам Пуссен остался чужд Версалю, как и любому другому проявлению государственности.

Наиболее близок Пуссену из всех художников XVII века Ян Вермер Делфтский при той разнице, что космосом Вермера был его родной Делфт с расчерченными аккуратными квадратами двориков, а Пуссена - Рим с Форумом, превращенным в коровий рынок. Вермер был полностью забыт и воскрес только благодаря изысканному вкусу французских декадентов конца прошлого века, но с тех пор каждый эстет от Олдоса Хаксли до Питера Гринуэя считает своим долгом время от времени умирать около "Вида Делфта", подобно прустовскому Берготу. Пуссен, возвеличенный Академией и перенесший бремя славы во времена ампира, был скомпрометирован наполеоновскими амбициями, которые отныне стали отождествляться с его творчеством.

Для широкой публики искусство Пуссена слилось с академизмом, что надолго отвратило от него поклонников Вермера. Взаимоотношения Пуссена и просвещенной публики конца XIX века прекрасно изобразил Пруст. Когда при маркизе де Говожо произносили имя Пуссена, ее губы морщились в саркастической улыбке, но указание на то, что новый бог маркизы, художник Эльстир, находил вдохновение в живописи мастера, сбивало ее с толку, заставляя задуматься и изменить свое мнение. Еще более характерно замечание Пруста о том, что в живописи Пуссена "можно найти мазки Тернера" - своеобразный способ реабилитации. Хотя Пуссен вряд ли был бы польщен, если б в его картинах кто-нибудь обнаружил мазки Тернера, зато Тернер, судя по высказываниям, был бы счастлив обнаружить на своих холстах следы манеры Пуссена.

Несмотря на саркастические улыбки передовой публики, Пуссен был любимым художником Дега и Писсарро. Общим местом стала взаимосвязь искусства Пуссена и Сезанна. Недавно в Англии прошла интересная выставка, сопоставившая пейзажи обоих мастеров. Сера впрямую апеллировал к живописи Пуссена в своих больших фигурных композициях. Матисс копировал работы Пуссена. В 1944 году Пикассо создает в честь освобождения Парижа полотно "Вакханалия", являющееся переработкой "Вакханалии" Пуссена из коллекции Жамо. Так что художник, потеряв широкую популярность, на которую его обрекли академики, снова нашел прибежище в башне из слоновой кости, став художником для художников. Возможно, что выставка в "Гран Пале" откроет двери этой башни и что классик классицизма будет столь же популярен, как классики авангарда. В таком случае западный зритель окончательно докажет свой вкус. Впрочем, если выставка, как предсказывают пессимисты, не будет пользоваться успехом у массового зрителя, то знатоки смогут с мазохистским удовлетворением каламбурить, повторяя Et in Arcadia ego ("И я был в Аркадии"), имея в виду как самую знаменитую картину Пуссена, так и, разумеется, то, что наслаждение она приносит одним лишь избранным. Журнал «Власть» № 35(194) от 17.09.1996

Банковские коллекции / Принципы собирательства Русская духовность встретилась с голландской обстоятельностью Вновь Россия и Голландия

Через триста лет и опять в Петербурге сошлись две культуры: русская и голландская. По этому поводу можно бесконечно спекулировать на тему реформ: о том, что Россия второй раз обращается именно к Нидерландам во времена, когда… и т. д., и представить голландцев своего рода варягами, призываемыми Русью для того, чтобы придать ей европейский вид. Повторение такого рода опыта придает взаимоотношениям России и Голландии своего рода устойчивость.

Сегодня, спустя триста лет, все те черты голландской культуры, что оказались столь привлекательны для Петра, одержимого идеей реформирования, видны даже с большей отчетливостью. Крошечная Голландия для огромной России представляла собой идеально возделанную и ухоженную часть Европы. Она была Европой в кубе, образцово-показательной Европой, Европой, где все европейские черты были столь отчетливо проявлены, что стали почти карикатурными. Для Руси, объятой азиатско-византийским сном о духовном величии и избранности, европейскость выражалась в первую очередь в практическом рационализме, то есть в разуме, направленном на то, чтобы достичь процветания не абстрактных "всех", а каждого отдельного человека. Именно это было абсолютно чуждо русским, и именно это привлекало их больше всего.

Небольшой народ, занятый осушением крохотных польдеров и искусной защитой своей территории от морских вод, и - народ великий, с великолепным безразличием относящийся к заболачиванию собственных гигантских земель и с садомазохистским удовольствием выжигающий и вырубающий лес, ту драгоценность, за которой голландцам приходилось плавать в Норвегию и покупать ее втридорога. Величественный контраст двух наций сохранился до сих пор. Кропотливые голландцы, в течение веков усердно культивирующие свою независимость и от природы и от других, a priori более сильных наций, и бездонное русское безразличие к какому-либо влиянию извне, покоящееся на уверенности, что глубины русского духа смогут справиться с любым явлением здешнего мира да и нездешнего тоже.

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Аркадий Викторович Ипполитов

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Аркадий в 2006 году
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Псевдонимы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Полное имя	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Гражданство (подданство):	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род деятельности:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Годы творчества:	с Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). по Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Направление:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Жанр:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Язык произведений:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дебют:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Арка́дий Ви́кторович Ипполи́тов (род. 26 марта , Ленинград) - российский искусствовед, куратор, писатель.

Окончил исторический факультет Ленинградского университета по кафедре истории искусств. С 1978 года работает в Государственном Эрмитаже . Старший научный сотрудник Отдела западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа, хранитель итальянской гравюры. Член Правления Института Pro Arte (Санкт-Петербург). Автор более 400 научных и критических публикаций. Преподаватель истории искусств в Европейском университете (Санкт-Петербург) .

Кураторская деятельность

В 2002 г. А. В. Ипполитов стал координатором проекта « Эрмитаж-Гуггенхайм».

Куратор многочисленных выставочных проектов в России и за рубежом.

Избранные проекты (Эрмитаж):

«Ирвин Пенн . Фотографии из Института искусств Чикаго». 1998. Каталог: СПб,1998
«Младенец Иисус в западноевропейской гравюре». 2000
«Пармиджанино в веках и искусствах». 2004. Каталог: СПб, 2004
«Илья и Эмилия Кабаковы . „Случай в музее“ и другие инсталляции». 2004. Каталог: СПб, Нью- Йорк, 2004
«Роберт Мэпплторп и классическая традиция: фотографии и гравюры маньеризма». 2004-2005. Нью-Йорк, Петербург, Бильбао, Москва. Каталог: Нью-Йорк, 2004.
«Хогарт, Хокни и Стравинский . „Похождения повесы “». 2006. Каталог: СПб, 2006
«Пространство Тимура ». 2008. Каталог: СПб, 2008
«Венеция и венецианская жизнь в гравюре 18 века». 2008. Каталог: СПб, 2008
«Борис Смелов . Ретроспектива». 2009. Каталог: СПб, 2009
«Дворцы, руины и темницы. Джованни Баттиста Пиранези и итальянские архитектурные фантазии 18 века». 2011. Каталог: СПб,2011

Избранные проекты в других музеях:

«Барокко конца века. Круг Рубенса - круг Гринуэя » . 1993. Музей Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академия имени А. Л. Штиглица. Каталог: СПб, 2003
«Улицы-лица, годы-дома». 2003. Государственный музей истории Санкт-Петербурга, при участии Государственного центра фотографии МК РФ
«Ballet Royal. Арифметика идеального». 2006. Музей театрального и музыкального искусства, СПб.
«Modigliani в Фонтанном доме». 2008. Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме. Каталог: СПб, 2008.
«Pro Domo mea»("Бес попутал в укладке рыться.."). 2009. Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме, при участии Государственного Русского музея, Музея театрального и музыкального искусства, музея Александринского театра, музея Театра марионеток им. Е.Деммени . Буклет: СПб, 2009
Russia Palladiana. Палладио в России . От барокко до модернизма. Музей Коррер , Венеция. 2014.

Избранные проекты (современное искусство):

Литературное творчество

Лауреат Гран-при литературного конкурса, посвящённого 300-летию Санкт-Петербурга. Новелла «Город в фарфоровой табакерке» опубликована в сборнике «Мой Петербург». М.:Вагриус, 2003.

Публиковал рассказы и эссе, в частности, в журналах «Вещь», «Русская жизнь» , «Сноб». Автор популярного путеводителя по Венеции ().

Вчера. Сегодня. Никогда . СПб.: Амфора ()
Особенно Ломбардия . Образы Италии XXI. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2012
Тюрьмы" и власть. Миф Джованни Батиста Пиранези. СПб. : «Арка», 2013
Только Венеция. Образы Италии XXI. - М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2014

Семья

В 1982-88 гг. был женат на итальянской писательнице Карле Мускио (Carla Muschio), в 1989-1996 гг. на Дуне Смирновой .

Награды

Премия Андрея Белого, 2012 г. - за книгу «Особенно Ломбардия. Образы Италии XXI»

Напишите отзыв о статье "Ипполитов, Аркадий Викторович"

Примечания

Ссылки

в «Журнальном зале »
http://russlife.ru/authors/ippolitov/

Просмотр этого шаблона

Поэзия

Проза

Гуманитарные исследования	Борис Гройс (1978) Евгений Шифферс (1979) Юрий Новиков (1980) Ефим Барбан (1981) Борис Иванов (1983) Владимир Эрль (1986) Владимир Малявин (1988) Михаил Эпштейн (1991) Андрей Крусанов (1997) Константин Мамаев (1998) Лев Рубинштейн (1999) Игорь Смирнов (2000) Валерий Подорога (2001) Вардан Айрапетян и Лена Силард (2002) (2013)

	* отказался от премии

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Ипполитов, Аркадий Викторович

– Скажите, Ваше святейшество, известна ли Вам правда о Иисусе и Магдалине?
– Вы имеете в виду то, что они жили в Мэтэоре? – я кивнула. – Ну, конечно же! Это было первое, о чём я у них спросил!
– Как же такое возможно?!.. – ошеломлённо спросила я. – А о том, что они не иудеи, Вы тоже знали? – Караффа опять кивнул. – Но Вы ведь не говорите нигде об этом?.. Никто ведь об этом не знает! А как же ИСТИНА, Ваше святейшество?!..
– Не смешите меня, Изидора!.. – искренне рассмеялся Караффа. – Вы настоящий ребёнок! Кому нужна Ваша «истина»?.. Толпе, которая её никогда не искала?!.. Нет, моя дорогая, Истина нужна лишь горстке мыслящих, а толпа должна просто «верить», ну, а во что – это уже не имеет большого значения. Главное, чтобы люди подчинялись. А что им при этом преподносится – это уже является второстепенным. ИСТИНА опасна, Изидора. Там, где открывается Истина – появляются сомнения, ну, а там где возникают сомнения – начинается война... Я веду СВОЮ войну, Изидора, и пока она доставляет мне истинное удовольствие! Мир всегда держался на лжи, видите ли... Главное, чтобы эта ложь была достаточно интересной, чтобы смогла за собой вести «недалёкие» умы... И поверьте мне, Изидора, если при этом Вы начнёте доказывать толпе настоящую Истину, опровергающую их «веру» неизвестно во что, Вас же и разорвёт на части, эта же самая толпа...
– Неужели же столь умного человека, как Ваше святейшество, может устраивать такое самопредательство?.. Вы ведь сжигаете невинных, прикрываясь именем этого же оболганного, и такого же невинного Бога? Как же Вы можете так бессовестно лгать, Ваше святейшество?!..
– О, не волнуйтесь, милая Изидора!.. – улыбнулся Караффа. – Моя совесть совершенно спокойна! Не я возвёл этого Бога, не я и буду его свергать. Но зато я буду тем, кто очистит Землю от ереси и блудодейства! И поверьте мне, Изидора, в день, когда я «уйду» – на этой греховной Земле некого будет больше сжигать!
Мне стало плохо... Сердце выскакивало наружу, не в состоянии слушать подобный бред! Поэтому, поскорее собравшись, я попыталась уйти от понравившейся ему темы.
– Ну, а как же то, что Вы являетесь главою святейшей христианской церкви? Разве не кажется Вам, что ваша обязанность была бы открыть людям правду об Иисусе Христе?..
– Именно потому, что я являюсь его «наместником на Земле», я и буду дальше молчать, Изидора! Именно потому...
Я смотрела на него, широко распахнув глаза, и не могла поверить, что по-настоящему всё это слышу... Опять же – Караффа был чрезвычайно опасен в своём безумии, и вряд ли где-то существовало лекарство, которое было в силах ему помочь.
– Хватит пустых разговоров! – вдруг, довольно потирая руки, воскликнул «святой отец». – Пройдёмте со мной, моя дорогая, я думаю, на этот раз мне всё же удастся Вас ошеломить!..
Если бы он только знал, как хорошо это ему постоянно удавалось!.. Моё сердце заныло, предчувствуя недоброе. Но выбора не было – приходилось идти...

Довольно улыбаясь, Караффа буквально «тащил» меня за руку по длинному коридору, пока мы наконец-то не остановились у тяжёлой, украшенной узорчатой позолотой, двери. Он повернул ручку и... О, боги!!!.. Я оказалась в своей любимой венецианской комнате, в нашем родном фамильном палаццо...
Потрясённо озираясь вокруг, не в состоянии придти в себя от так неожиданно обрушившегося «сюрприза», я успокаивала своё выскакивающее сердце, будучи не в состоянии вздохнуть!.. Всё вокруг кружилось тысячами воспоминаний, безжалостно окуная меня в давно прожитые, и уже частично забытые, чудесные годы, тогда ещё не загубленные злостью жестокого человека... воссоздавшего для чего-то здесь(!) сегодня мой родной, но давно утерянный, счастливый мир... В этой, чудом «воскресшей», комнате присутствовала каждая дорогая мне моя личная вещь, каждая любимая мною мелочь!.. Не в состоянии отвести глаз от всей этой милой и такой привычной для меня обстановки, я боялась пошевелиться, чтобы нечаянно не спугнуть дивное видение...
– Нравится ли вам мой сюрприз, мадонна? – довольный произведённым эффектом, спросил Караффа.
Самое невероятное было то, что этот странный человек совершенно искренне не понимал, какую глубокую душевную боль он причинил мне своим «сюрпризом»!.. Видя ЗДЕСЬ (!!!) то, что когда-то было настоящим «очагом» моего семейного счастья и покоя, мне хотелось лишь одного – кинуться на этого жуткого «святого» Папу и душить его в смертельном объятии, пока из него не улетит навсегда его ужасающая чёрная душа... Но вместо того, чтобы осуществить так сильно мною желаемое, я лишь попыталась собраться, чтобы Караффа не услышал, как дрожит мой голос, и как можно спокойнее произнесла:
– Простите, ваше святейшество, могу ли я на какое-то время остаться здесь одна?
– Ну, конечно же, Изидора! Это теперь ваши покои! Надеюсь, они вам нравятся.
Неужели же он и в правду не понимал, что творил?!.. Или наоборот – прекрасно знал?.. И это всего лишь «веселилось» его неугомонное зверство, которое всё ещё не находило покоя, выдумывая для меня какие-то новые пытки?!.. Вдруг меня полоснула жгучая мысль – а что же, в таком случае, стало со всем остальным?.. Что стало с нашим чудесным домом, который мы все так сильно любили? Что стало со слугами и челядью, со всеми людьми, которые там жили?!.
– Могу ли я спросить ваше святейшество, что стало с нашим родовым дворцом в Венеции?– севшим от волнения голосом прошептала я. – Что стало с теми, кто там жил?.. Вы ведь не выбросили людей на улицу, я надеюсь? У них ведь нет другого дома, святейшество!..
Караффа недовольно поморщился.
– Помилуйте, Изидора! О них ли вам стоит сейчас заботиться?.. Ваш дом, как вы, конечно же, понимаете, теперь стал собственностью нашей святейшей церкви. И всё, что с ним было связано – более уже не является Вашей заботой!
– Мой дом, как и всё то, что находится внутри него, Ваше святейшество, после смерти моего горячо любимого мужа, Джироламо, принадлежит моей дочери Анне, пока она жива! – возмущённо воскликнула я. – Или «святая» церковь уже не считает её жильцом на этом свете?!
Внутри у меня всё кипело, хотя я прекрасно понимала, что, злясь, я только усложняла своё и так уже безнадёжное, положение. Но бесцеремонность и наглость Караффы, я уверена, не могла бы оставить спокойным ни одного нормального человека! Даже тогда, когда речь шла всего лишь о поруганных, дорогих его сердцу воспоминаниях...

Аркадий Викторович Ипполитов (род. 26 марта 1958, Ленинград) - российский искусствовед, куратор, писатель.

Биография

Окончил исторический факультет Ленинградского университета по кафедре истории искусств.

С 1978 года работает в Государственном Эрмитаже.

С 1988 - старший научный сотрудник Отдела западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа, хранитель итальянской гравюры.

Куратор многочисленных выставок классического и современного искусства. Член Правления Института Pro Arte (Санкт-Петербург). Автор более 400 научных и критических публикаций. Преподаватель истории искусств в Европейском университете (Санкт-Петербург).

В 2008 г. об А. В. Ипполитове снят документальный фильм: «Список кораблей» режиссёр Алексей Гусев, композитор картины: Леонид Десятников.