Ася Казанцева. В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов

Прошедшей зимой трудно было не заметить книгу научного журналиста Аси Казанцевой - о ней (и с ней, то есть с Асей) говорили все кому не лень. Популярность её весьма объяснима: мы вступили в век интернета обществом незрелым, не избавившись от народных страхов и представлений. Вокруг нас обязательно есть кто-то, кто верит, что от прививок развивается аутизм, от фильма по телевизору можно сделаться геем, гомеопатия полезнее традиционной медицины, а страшные ГМО прежде времени сведут нас в могилу. Казанцева называет все эти темы холиварами. Правильнее бы было, наверное, назвать всё, что она опровергает, просто глупостями. Тут важно не поддаваться чувству, которое Казанцева называет «чувством когнитивной лёгкости» - когда мы верим во что-то просто потому, что верить в это удобно. И книга Аси Казанцевой - не про то, что от ГМО мы на самом деле не умрём, а от гомеопатии не вылечимся. Она прежде всего даёт урок критического мышления - необходимый для каждого, кто хоть иногда выходит в интернет или просто включает телевизор. Подарите эту книгу вашим бабушкам, когда придёт второй тираж!

Лиза Биргер, The Village

Ася Казанцева выглядит как классический "ботаник" в очках, поэтому под влиянием когнитивных стереотипов, о которых я узнал из этой книги, мы в любом случае будем склонны верить всему, что она написала. Тем не менее, каждое свое утверждение она тщательно обосновывает, а негативная часть стереотипа о "ботаниках" по отношению к Асе вообще неверна – у нее отличный стиль и великолепное чувство юмора.
В каком-то смысле, то что делает Казанцева и Фонд борьбы с коррупцией, похоже: используя открытые источники и немного свободного времени, легко доказать, опираясь на факты, что чиновники в России коррумпированы, а продукты с ГМО не грозят вам ни жабрами, ни копытами.
Вот будет здорово, когда все мы, прежде чем поверить новостям по ТВ или знахарю с его чудо-лекарством, начнем включать критическое мышление и способность пользоваться интернет-поисковиком.

Алексей Навальный, глава Фонда борьбы с коррупцией

На этот раз лауреат премии «Просветитель», исследователь и научный журналист Ася Казанцева принялась за развенчание популярных мифов, которые пронизывают как медийное поле, так и нашу обыденную жизнь: автор последовательно и доступно объясняет, что прививки не вызывают у детей аутизма, гомеопатия работает исключительно в качестве плацебо, а ГМО не вызывают раковых опухолей.
Возможно, одной из наиболее актуальных в локальном контексте глав можно назвать обсуждение гомофобии, врождённости сексуальной ориентации и воспитания детей в однополых браках. В пространстве непрекращающегося информационного шума, распространения заблуждений и дезинформации книга Казанцевой становится важным, а для кого-то и обязательным к прочтению текстом.

«В интернете кто-то неправ!» - это второе творение научного журналиста Аси Казанцевой. О том, что Ася не просто талантлива, но и невероятно умна, говорит тот факт, что за свою дебютную книгу «Кто бы мог подумать!» она получила премию «Просветитель». Во второй раз Ася сумела написать именно такую книгу, с которой хочется поговорить наедине, как со старшим мудрым другом.

Своё творение сама автор позиционирует как «научные исследования спорных вопросов». В книге рассматриваются известные интернет-мифы о медицине, науке и жизни. Вся информация имеет под собой глубокую научную базу и хорошо аргументируется. Замечу, что помимо мифов, которые на страницах этой книги разрушаются, есть и известные «мифы», которые научно доказываются и уже становятся совершенно достоверными фактами.

«Школьная программа отстаёт от науки по крайней мере лет на двадцать. Единственный навык, на который имеет смысл делать ставку в такой ситуации, - это умение пользоваться поисковыми системами, находить нужную информацию и отличать авторитетные источники от низкокачественных. И вот этому-то в школе как раз не учат».

Среди основных моментов и характеристик книги я отметила следующие:

1. Объективность. «У меня есть мечта, чтобы люди при оценке еды (или чего угодно ещё) пользовались в большей степени рациональными аргументами, чем слепо усвоенными из воздуха мифами». Ни для кого не секрет, что любой человек (и учёные не являются исключением) так или иначе пытается свою личную точку зрения подтвердить, подобрать удобный взгляд на проблематику. Вот именно этого, как показалось мне, Ася искренне избегает, что говорит о её профессиональном уровне и этике.

2. Достоверность. «Дело не в том, у кого длиннее. Важно другое: у кого лучше с доказательствами». Каждое небольшое исследование, каждая цитата, любая статистика, которые приводятся на страницах книги, имеют ссылки на научные статьи. К слову, в конце книги список ссылок на реальные научные исследования и рецензируемые статьи занимает 37 страниц! Если не считать того, что для любого учёного умение проверять и подтверждать информацию – это профессиональная обязанность, то для читателя, не имеющего научную степень, такое отношение к делу становится мотиватором в развитии этой прекрасной привычки.

3. Стиль. Пишет автор не хуже, чем разбирается в биологии. В её текстах прекрасно уживается сложный научный язык с простым и понятным любому обывателю. Все моменты, которые могут стать неясны непрофессиональному читателю, Ася с успехом пересказывает земным языком, в чём, собственно, и заключается суть научно-популярной литературы.

4. Юмор. «Если у вас нет знакомых женщин умнее вас (или знакомых мужчин глупее вас), значит, вы просто очень мало общаетесь с людьми». Вот говорят, что женщины редко бывают умными (об этом, кстати, тоже есть глава в обсуждаемой книге), и ещё реже – с чувством юмора. Ася Казанцева собственным примером разрушает эти нелепые стереотипы. Просто чудесная научная ирония в стиле Шерлока – это настоящее украшение книги «В интернете кто-то неправ!».

5. Упоминания других авторов и книг. Для меня произведение Аси стало не только научным открытием, но и в каком-то смысле литературным. В процессе разбора тех или иных проблем автор приводит в пример и рекомендует научно-популярные книги других авторов, даёт им краткие характеристики, говорит, что конкретно читатель в книгах других авторов может изучить подробнее. Я, как отъявленный книголюб, очень дорожу ссылками на другие книги, особенно, если автор рекомендации мне импонирует.

В конечном итоге скажу, что после книги «В интернете кто-то неправ!» моя любовь к научно-популярной литературе раскрылась полностью и начала цвести, захватывая все достойные произведения жанра в список книг, которые обязательно нужно прочитать. Рекомендую всем, кто хочет покончить с извечными спорами среди непросвещённых, кто желает в любом диалоге выглядеть выигрышнее остальных и просто людей, которые любят хорошо написанные книги с качественным и увлекательным содержанием.

«Мне представляется, что общество, в котором принято критически относиться к любой поступающей информации, добилось бы невероятного успеха и процветания».

В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов Ася Казанцева

(Пока оценок нет)

Название: В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов

О книге «В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов» Ася Казанцева

Ася Казанцева – научный журналист и один из лучших отечественных популяризаторов науки. Ей удается в простой, доступной и ироничной форме объяснить самые распространенные научные заблуждения. Хотя некоторые могут назвать утверждения автора порой излишне категоричными, ее точка зрения все равно вызывает немалый интерес.

Думаете, что серьезные болезни можно излечить гомеопатическими средствами, а продукты с ГМО опасны? Возможно, вы заблуждаетесь, считает Ася Казанцева. В своей книге «В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов» она подробно описала самые распространенные заблуждения, которые уже многие годы вызывают ожесточенные споры в интернете.

Хотите быть подкованным в научных вопросах? Тогда вам точно пригодится эта книга, ведь писательница не только попробует доступно развенчать популярные мифы, но и поможет больше не поддаваться на уловки СМИ. Оказывается, необязательно быть ученым, чтобы заподозрить обман. С помощью Аси Казанцевой и ее книги «В интернете кто-то неправ!» вы научитесь анализировать публикации в средствах массовой информации и научных журналах, а, следовательно, сможете еще и эффективно отстаивать свою позицию в интернет-спорах.

В книге «В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов» вы найдете не только размышления автора, но и ссылки на произведения такого же научно-популярного жанра, которые дают представления о разных точках зрения.

Ася Казанцева уже не впервые пишет в научно-популярном жанре. Ее первую книгу «Кто бы мог подумать? Как мозг заставляет нас делать глупости» хорошо приняли не только читатели, но и ученые, в том числе и Академии наук. Эта работа писательницы стала бестселлером и удостоилась премии «Просветитель». Ей удалось сделать карьеру успешного журналиста, став главным редактором журнала «Здоровье» и журналистом на Пятом канале.

Почему Асе Казанцевой можно доверять? Она получила высшее биологическое образование, училась в Израиле, и только после этого начала писать для широких масс. Используя свои познания и интерес в научной области, автору удается увлекательно и доступно говорить о сложном, тем не менее не теряя научного подхода к проблеме.

На нашем сайте о книгах lifeinbooks.net вы можете бесплатно скачать и читать онлайн книгу «В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов» Ася Казанцева в форматах epub, fb2, txt, rtf. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

А. Казанцева, 2016
Н. Кукушкин, иллюстрации, 2016
А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2016
ООО «Издательство АСТ», 2016. Издательство COR-PUS ®

Пусть лошадь думает, у ней башка большая

Пожалуй, единственное проявление сексизма, которое все-таки присутствует в моем информационном пространстве, — это громкие заявления о биологических различиях мужчин и женщин, которыми злоупотребляют примерно двое мужчин-ученых в нашей стране. Это очень поощряется тележурналистами (когда я сама была тележурналистом — тоже поощряла), потому что СМИ вообще очень любят любое расшатывание устоев и ниспровержение основ, это приносит рейтинги и перепосты. Главное при этом соблюдать баланс, чтобы провокационные заявления не превратились в общественном сознании в некую банальную истину, потому что тогда они перестанут приносить рейтинги и от этого непроизвольного сдвига окна Овертона всем будет хуже.

В концентрированном виде биологизаторский сексизм выглядит примерно так: «У женщин меньше мозг (или ассоциативная кора), и поэтому они не способны к интеллектуальной деятельности». Первая часть этого утверждения верна (с оговорками), но логический переход ко второй части сомнителен. Это почти как с еще одним органом, о размерах которого принято волноваться. Если он крупнее, чем у конкурентов, это необязательно принесет вам преимущество в коммуникативной ситуации. Даже если считать, что при прочих равных условиях преимущество есть, — проблема в том, что этих прочих равных условий просто-напросто никогда не бывает. Всегда есть миллион факторов, гораздо более важных для счастья в личной жизни — или, в данном случае, успехов в трудовой деятельности.

Мужчины и женщины, работающие в нейроанатомических лабораториях, придумали множество способов меряться объемом мозга. Например, можно оценивать объем внутричерепного пространства. Можно взвешивать мозг. Можно подсчитывать отдельно объем серого или белого вещества (даже прижизненно, с помощью томографии). Можно измерять объем спинномозговой жидкости (она не только омывает головной и спинной мозг снаружи, но и заполняет желудочки, полости внутри головного мозга, так что если ее очень много — это тоже нехорошо). Лучше всего комбинировать разные методы. Но в целом при использовании любого из них получается, что у мужчин мозг действительно больше. Если смотреть по объему внутричерепного пространства — то на 12%, если по количеству серого вещества — то на 9,4%.

Означает ли это автоматически, что мужчины умнее? К сожалению, не факт. Во‑первых, далеко не весь мозг нужен для того, чтобы им думать, — львиная доля нейронных структур используется для обработки информации, поступающей как от внешней среды, так и от тела. В связи с этим биологов обычно интересует не абсолютный размер мозга, а коэффициент энцефализации — показатель, учитывающий массу тела (а при сравнении полов — еще и процент жировой ткани в организме). После сложных расчетов получается, что женщины умн… прошу прощения, коэффициент энцефализации у них больше. При желании можно найти и другие преимущества женского мозга по сравнению с мужским — скажем, лучшее кровоснабжение или большую плотность серого вещества в пересчете на кубический сантиметр мозговой ткани. Но главное — важно понимать, что любые попытки сравнения мужчин и женщин дадут нам какую-нибудь (более или менее точную) информацию о том, как отличается их мозг в среднем. И при этом не дадут вообще никакой информации о том, как отличается лично ваш мозг от мозга любого вашего конкретного коллеги противоположного пола. Индивидуальные различия очень велики и обычно более существенны, чем усредненные межполовые. Если мы построим графики нормального распределения, например, размеров мозга у мужчин и женщин, то они будут очень сильно перекрываться и у любой произвольно выбранной женщины мозг запросто может оказаться больше, чем у любого произвольно выбранного мужчины.

Наконец, какие у нас есть основания утверждать, что внутривидовые различия в размере мозга вообще как-либо связаны с интеллектуальными способностями? Вон у Эйнштейна мозг весил 1230 граммов, что меньше среднего значения для мужчин, и это никак не помешало ему быть гением. Если не сосредотачиваться на исключениях, то связь между абсолютным размером мозга и уровнем интеллекта (выраженным, как правило, с помощью IQ или других стандартных тестов) все-таки существует. Однако коэффициент корреляции, по данным метаанализа 37 исследований, составляет 0,33.

Для чтения научно-популярных текстов полезно знать про корреляцию две вещи. Во‑первых, она ничего не говорит о причинно-следственной связи. Может быть, у некоторых людей большой мозг, и поэтому они умные. Может быть, они умные, и поэтому у них большой мозг. Может быть, они в детстве ели огурцы, и это независимо привело и к росту мозга, и к росту интеллекта. А может быть, это просто совпадение (зафиксирована хорошая корреляция, например, между потреблением сыра на душу населения и количеством людей, которые погибли, запутавшись в собственном постельном белье). Во‑вторых, коэффициент корреляции, его обозначают r, может изменяться в пределах от -1 до 1. Чем ближе он к единице, тем сильнее взаимосвязь между величинами. Если он равен нулю, вообще никакой связи между ними нет. Если минус единица, то, соответственно, связь обратная: чем меньше одно, тем больше другое. А вот если он занимает какое-нибудь промежуточное значение, то имеет смысл подсчитать еще одну полезную величину: коэффициент детерминации, r 2 . Он определяет, на сколько процентов изменения одной величины связаны с изменениями другой. В случае размера мозга и интеллекта получается r 2 = (0,33) 2 ≈ 0,11. То есть различия в интеллекте между разными людьми связаны с их размером мозга на 11%. А на остальные 89% они связаны с чем-нибудь еще.

Итак, взаимосвязь между размером мозга и интеллектом не очень впечатляет. Но, может быть, получится обнаружить в мозге какие-нибудь конкретные нейронные структуры, которые одновременно и связаны с интеллектом, и развиты у мужчин лучше, чем у женщин? Например, измерить ту самую ассоциативную кору, о гендерных отличиях которой слагаются легенды в российской желтой прессе?

Понятие «ассоциативная кора» чаще используется в школьных учебниках, чем в научных публикациях, — не потому, что оно неправильное, а потому, что оно несет слишком мало информации. Так называют вообще всю кору головного мозга за исключением нескольких отдельных областей, которые нужны для первичной обработки сигналов от органов чувств и для отправления команд мышцам (сенсорная и моторная кора). В ассоциативной коре локализованы высшие аналитические центры мозга, она собирает в единую картину всю информацию из внешней и внутренней среды, сопоставляет ее с предыдущим опытом, планирует поведение, вовлечена во все высшие психические функции. В принципе, допустимо сказать, что «ассоциативной корой мы думаем» и что именно в ней «хранится наша личность», но это будет довольно грубое упрощение — слишком разнообразны ее функции и слишком тесно ассоциативная кора взаимодействует со всеми остальными, подкорковыми отделами мозга. Поисковые запросы типа association cortex sex differences не принесли мне внятных результатов — полагаю, именно потому, что мало кто изучает ассоциативную кору как таковую. Изучают либо вообще всю кору в целом, вместе с сенсорной и моторной, либо, наоборот, какие-нибудь отдельные извилины. Что касается коры в целом, то да — сексисты торжествуют! — у мужчин там больше нейронов, что и неудивительно, учитывая, что кора покрывает всю поверхность мозга (с учетом извилин ее общая площадь приближается к двум квадратным метрам!), а мозг у мужчин крупнее. Есть, впрочем, данные о том, что у женщин зато посложнее структурная организация коры в теменных и лобных долях. Авторы исследования на эту тему именно так и ставили вопрос: череп у женщин меньше, объем мозга наращивать некуда, так что можно предположить, что для увеличения площади поверхности коры в стратегически важных областях она будет формировать более выраженные складки; посмотрели с помощью новых томографических методик и действительно нашли в некоторых зонах статистически достоверные межполовые различия. Впрочем, я привожу это исследование, просто чтобы уравновесить плохую новость про превосходящее число нейронов в коре, — сама-то я думаю, что ни то ни другое не имеет практического значения для уровня нашего интеллекта. Просто не идет ни в какое сравнение с колоссальными индивидуальными различиями, на которые влияют гены, условия среды в детстве и сейчас, интенсивность интеллектуальной деятельности, и так далее, и так далее.

Если пытаться искать межполовые различия в конкретных зонах коры, ситуация становится еще более запутанной. Результаты отдельных исследований нередко противоречат друг другу (что почти неизбежно при работе с небольшим числом испытуемых, между которыми наблюдаются выраженные индивидуальные различия). При обобщении десятков работ выясняется, что объем серого вещества у мужчин больше, например, в задней части поясной извилины левого полушария, передней парагиппокампальной извилине правого полушария, фронтально-орбитальной коре левого полушария. А у женщин — в передней части поясной извилины правого полушария, задней части парагиппокампальной извилины левого полушария, фронтально-орбитальной коре правого полушария. Я специально подобрала примеры, рифмующиеся друг с другом, а на самом деле есть десятки зон, лучше развитых у мужчин, и десятки зон, лучше развитых у женщин. То есть половой диморфизм-то есть (хотя исследователям пришлось его долго и старательно искать), и половой диморфизм касается не только тех (подкорковых) структур, которые непосредственно связаны, например, с сексуальным поведением, но и множества самых разнообразных отделов. Вот только никаких прямолинейных выводов на тему мужского или женского превосходства из этого сделать не удается — недостаточно, извините, данных. Тем более что, похоже, женщины и мужчины во время решения интеллектуальных задач еще и используют разные отделы мозга. Во всяком случае, установлено, что у мужчин результаты тестов IQ коррелируют с объемом серого вещества в некоторых конкретных участках лобных и теменных долей, а у женщин — с некоторыми другими участками лобных долей, причем расположенными рядом с зоной Брока, и есть слабая корреляция с объемом серого вещества в самой зоне Брока. Тут можно разводить всякие спекуляции на тему того, что, ага, мужчины и женщины думают по‑разному, вот поэтому-то у первых интеллект связан с теменной корой (важной для пространственного мышления), а у вторых — с зоной Брока (важной для вербального мышления). Какая-то доля истины в этом есть, но вопрос в том, что именно приводит к такому характеру корреляций: природа или воспитание.

Прививки вызывают аутизм, серьезные болезни лечатся гомеопатией, ВИЧ – это смертный приговор, употребление в пищу ГМО может нанести страшный вред – правда ли это? Знать верный ответ важно каждому, ведь от этого зависят наша жизнь и здоровье. В своей новой книге научный журналист Ася Казанцева объясняет простую вещь: чтобы разобраться в том или ином утверждении, необязательно быть узким специалистом. Главное – научиться анализировать общедоступную информацию. И тогда, если «в интернете кто-то неправ», вы это обязательно заметите.

Ася Казанцева. В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов. – М.: АСТ, Corpus, 2016. – 376 с.

Скачать конспект (краткое содержание) в формате или

Холивар – от англ. holy war, священная война, – горячая и бессмысленная дискуссия в интернете, в которой, как правило, все остаются при своем мнении.

Часть I. Медицинские холивары

Глава 1. «У гомеопатии нет побочных эффектов!»

Принципы, на которых основана гомеопатия, придумал в конце XVIII века немецкий врач Самуэль Ганеман. Если какое-то вещество вредно для здорового человека и вызывает у него, например, тошноту и судороги, то именно этим веществом-то и надо лечить тошноту и судороги у больного. Для объяснения эффекта Ганеман использует различные дополнительные сущности, лишенные словарных определений, такие как жизненная сила (у организма) и динамическая сила (у лекарства). Как раз для усиления последней, с целью воздействия на первую, и придуман принцип многократного разбавления.

В первой половине XIX века гомеопатия ни в коем случае не была лженаучной дисциплиной. Представители конкурирующих направлений назначали свои кровопускания, клистиры, препараты ртути и мышьяка примерно с той же степенью обоснованности, что и Ганеман , при этом его лекарства были по крайней мере безвредны.

Гомеопатия действительно была очень прогрессивной разновидностью медицины 200 лет тому назад. Но за эти 200 лет нормальная медицина ушла далеко вперед. Сегодня она контролирует ВИЧ и диабет, излечивает рак и ставит парализованным людям роботизированные протезы. А гомеопатия – ну, она тоже придумывает всякие забавные мелкие новшества. Но в основном по-прежнему растворяет теоретически вредные вещества до их практического исчезновения, как завещал Самуэль Ганеман.

Например, популярный при лечении гриппа оциллококцинум – это двухсотое сотенное разведение, то есть на одну часть исходного раствора приходится 10400 частей воды (такая цифра существенно превосходит оценки численности элементарных частиц во Вселенной). Несмотря на то, что действующего вещества в оциллококцинуме так мало, а исследования показывают, что лекарство не работает, – каждый год только в России производители зарабатывают на нем 2,65 млрд руб.

Представим себе, что мы проводим настоящие – двойные слепые, рандомизированные, плацебо-контролируемые – исследования гомеопатии. Здесь важно каждое слово. Контролируемое означает, что у нас есть две группы пациентов: экспериментальная и контрольная. Первая получает лекарство, которое нас интересует, а вторая получает плацебо (либо, если болезнь опасная и совсем не лечить ее нельзя, то не плацебо, а общепринятый для лечения этой болезни препарат). Мы должны убедиться, что новое лекарство не просто помогает от болезни, а помогает от нее лучше, чем плацебо или чем старое лекарство.

Многие болезни проходят сами собой, просто со временем, и если нет группы сравнения, то очень легко приписать этот эффект именно нашему лекарству. Рандомизированное означает, что пациенты распределяются по этим двум группам случайным образом, по жребию. В противном случае врачи могут бессознательно (или сознательно) начать кормить своим новым лекарством более благополучных пациентов, а неблагополучных, наоборот, отправить в группу, которая получает плацебо. Тогда в конце обязательно окажется, что люди, получавшие новое лекарство, выздоравливают чаще и быстрее. Наконец, двойное слепое исследование – это такое исследование, в котором и пациенты не знают, получают ли они лекарство или плацебо, и даже врачи, которые выдают им таблетки, тоже не знают, что именно они выдают – лекарство или плацебо.

Уверенность в излечении имеет свойство благотворно влиять на вероятность излечения, и надо, чтобы она не отличалась у пациентов обеих групп, и чтобы их лечащие врачи тоже не демонстрировали уверенность или неуверенность в благоприятном исходе терапии (чего трудно избежать, когда они знают, лекарство они выдают или плацебо). Это золотой стандарт проверки любого лекарства именно потому, что он позволяет учесть собственно физиологическое воздействие препарата, отделив его от веры пациента в эффективность лечения.

Глава 2. «Прививки вызывают аутизм»

Эндрю Уэйкфилда в 1998 году в известном медицинском журнале The Lancet опубликовал исследование о связи между вакцинацией и аутизмом. Однако, затем было показано, что исследование Уэйкфилда, если и не было сознательной фальсификацией, очевидно, было проведена крайне небрежно и данные, якобы подтверждающие гипотезу Уэйкфилда о связи прививок, кишечных расстройств и аутизма, буквально притянуты за уши. Проанализировав совокупность установленных фактов, редакция журнала The Lancet приняла решение отозвать статью Уэйкфилда, а Главный медицинский совет Великобритании лишил Уэйкфилда права заниматься медицинской деятельностью.

В Дании у каждого человека есть личный идентификационный номер, к которому привязывается еще и медицинская информация. Это обстоятельство позволило проанализировать состояние здоровья всех детей, родившихся в промежутке с 1 января 1991 года до 31 декабря 1998 года, – в общей сложности их было 537 303, из них 440 655 были вакцинированы против кори, краснухи и паротита, а 96 648 по тем или иным причинам прививку не делали. В первой группе аутизм был диагностирован у 269 детей, а во второй группе – у 47. Получается, что аутизмом заболевает 0,06 % детей в группе привитых и 0,05 % в группе непривитых – вообще говоря, это гораздо больше похоже на статистическую погрешность, чем на строгую причинно-следственную связь.

Тем не менее, результаты работы Уэйкфилда не заставили себя ждать. В 1997 году в Англии были привиты против кори, краснухи и паротита 91,5 % двухлетних детей. После того как родители начали массово отказываться от вакцинации, этот показатель пополз вниз и достиг 79,9 %. Только после 2004 года, когда было опубликовано опровержение, уровень охвата вакцинацией начал восстанавливаться, но возвращения к исходным показателям удалось достичь только в 2012 году. Снижение уровня вакцинации предсказуемо вызвало повышение заболеваемости корью. Если в 1998 году в Англии и Уэльсе было зарегистрировано 56 лабораторно подтвержденных случаев кори, то в 2006 году их было уже 740, а в 2008-м эта цифра достигла 1370.

По легенде, открытие общего принципа вакцинации, как и многие другие великие открытия, было сделано благодаря разгильдяйству. В соответствии с описанием, которое приводится в чудесной книге Поля де Крюи «Охотники за микробами», Луи Пастер заражал цыплят куриной холерой и искал способ ее лечения, но однажды ввел птицам просроченную, испорченную культуру. Они заболели, однако не умерли, а быстро поправились. Когда Пастер затем попытался использовать этих цыплят для последующих опытов, уже с хорошей культурой бактерий, выяснилось, что заразить их теперь не получается. Это позволило сформулировать идею, впоследствии подтвержденную для самых разных болезней: «Контакт с ослабленным возбудителем предохраняет от последующего тяжелого заболевания».

В некоторых случаях даже не требуется иметь дело с целым возбудителем: бывает достаточно отщипнуть от него кусочек и показать иммунной системе.

Есть интересное исследование американских Центров по контролю и профилактике заболеваний. Авторы подсчитали среднее количество заболеваний и смертей в США до введения вакцинации от соответствующих болезней и сравнили его с современным (рис. 1).

Рис. 1. Влияние вакцинации на заболеваемость и смертность

Люди часто опасаются побочных эффектов от вакцинации. Да, они существуют, но вред от побочных эффектов даже близко нельзя сопоставить с пользой от снижения риска болезни.

Глава 3. «ВИЧ не приводит к СПИДу»

Вирус иммунодефицита мы подцепили у обезьян. Заражение возможно при любом контакте с ее кровью (до недавнего времени жители многих африканских племен охотились на обезьян, чтобы употреблять их в пищу; достаточно, чтобы человек порезался, пока разделывает свежепойманную добычу). В подавляющем большинстве случаев иммунная система человека благополучно уничтожает этот вирус. Но со временем вирус мутировал, и обрел способность передаваться от человека к человеку и уничтожать нашу иммунную систему. Проблем не возникало, пока люди жили в маленьких поселениях, рассеянных по джунглям. Ситуация радикально изменилась в XX веке, когда началась глобализация, африканские города начали бурно расти, в них появилось много трудовых мигрантов, люди стали активно путешествовать между континентами.

К началу 2014 года, по данным ВОЗ, вирусом иммунодефицита были заражены 35 миллионов человек на нашей планете. Эта цифра ежегодно увеличивается на 2 миллиона за счет тех, кто заражается ВИЧ, – и, увы, уменьшается на 1,5 миллиона за счет людей, погибающих от СПИДа. В основном эти огромные цифры формируются за счет Африки.

Если инфекцию обнаружить вовремя, если вовремя назначить антиретровирусные препараты, то продолжительность жизни ВИЧ-положительного человека будет вполне сопоставима с продолжительностью жизни неинфицированного.

1. Пациенты с синдромом приобретенного иммунодефицита, независимо от того, где они живут, инфицированы ВИЧ.
2. Без лечения большинство людей с ВИЧ-инфекцией заболевают СПИДом в течение 5–10 лет. ВИЧ-инфекция определяется в крови с помощью выявления антител, генетических последовательностей или вирусных частиц. Эти тесты настолько же надежны, насколько тесты, применяемые для выявления любых других вирусных инфекций.
3. Люди, получившие переливание крови или ее компонентов, содержащих ВИЧ, заболевают СПИДом, а те, кто получил незараженную кровь, – нет.
4. Большинство детей, заболевших СПИДом, рождены ВИЧ-инфицированными матерями. Чем выше вирусная нагрузка у матери, тем выше риск того, что ребенок заразится.
5. Лекарства, которые блокируют размножение ВИЧ, также снижают вирусную нагрузку и замедляют развитие СПИДа. Там, где лечение доступно, оно снижает смертность от СПИДа более чем на 80 %.

С 1996 года новым золотым стандартом, рекомендуемым для всех больных, стала высокоактивная антиретровирусная терапия. Без лечения вирус передается ребенку от зараженной матери примерно в 25% случаев. При лечении зидовудином в начале 1990-х риск снижался до 8%. При ретровирусной терапии, применявшиеся в начале нулевых, приводили к тому, что заражались ВИЧ 2% младенцев, рожденных от ВИЧ-положительных матерей. В 2010–2011 годах этот показатель составил 0,46%.

Глава 4. «Акупунктура – серьезный метод лечения»

Слова «рефлексотерапия» и «акупунктура» часто используются в русском языке как синонимы (вследствие того, что советские врачи активно изучали иглоукалывание и при этом объясняли его эффекты в первую очередь за счет рефлекторного ответа нервных окончаний).

Вообще говоря, когда мы оцениваем степень научной обоснованности какой-либо медицинской практики, желательно проанализировать два аспекта.

1. Может ли методика быть объяснена в рамках существующей научной парадигмы, без привлечения дополнительных загадочных сущностей?
2. Подтверждают ли исследования на пациентах, что методика работает более эффективно, чем плацебо?

Гомеопатия начисто проваливает этот тест по обоим пунктам, а антиретровирусная терапия против ВИЧ такой тест благополучно проходит. Акупунктура занимает промежуточное положение между этими двумя крайними вариантами. Типичное объяснение эффекта акупунктуры: в организме есть энергия Ци. Она циркулирует по каналам (меридианам). Акупунктурные точки – это зоны для доступа внешней энергии Ци к внутренним органам, а каналы формируют сложную сеть между поверхностью тела и внутренними органами. При нарушении циркуляции энергии человек заболевает. Стимулирование акупунктурных точек влияет на движение энергии.

К 2009 году набралось 32 кохрейновских клинических исследования, упоминающих акупунктуру. Их общий обзор написал доктор Эдзард Эрнст, процитировав выводы каждого исследования: «Накопленные данные не поддерживают акупунктуру», «Свидетельства недостаточно обширные и строгие», «Недостаточно данных», «Качество исследований не позволяет сделать какой-либо вывод», «Нет доказательств полезного действия»… в общей сложности в 25 случаях из 32 кохрейновские исследователи пришли к выводу, что акупунктура для данного заболевания не работает.

Часть II. Научные холивары

Глава 5. «ГМО содержат гены!»

Долгие годы на русском языке практически не было научно-популярных книжек о лженауке. Лакуну отчасти заполнили переводные Карла Сагана и Псевдонаука и паранормальные явления Джонатана Смита.

Годом рождения генной инженерии считается 1973-й, когда созданные в пробирке рекомбинантные кольцевые ДНК (плазмиды) были введены в клетки E. coli и благополучно начали там работать . С этого момента стало в принципе понятно, что можно переносить любые произвольно выбранные гены из одного организма в другой. Однако использовать ГМО в медицине и сельском хозяйстве люди начали далеко не сразу (первое лекарство – в 1982 году, а первая сельскохозяйственная культура – в 1992-м). По данным 2013 года, генетически модифицированными растениями в мире засеяно 174 миллиона гектаров (это больше, чем площадь Испании, Франции и Германии вместе взятых).

Технология генетической модификации выросла из фундаментальных исследований и далеко не сразу начала коммерциализироваться. И именно это обстоятельство, вследствие открытости и непредвзятости научного сообщества, поспособствовало раннему зарождению опасений. При этом, широкая общественность никогда не выступала против селекции. А между тем на самом-то деле при традиционной селекции сельскохозяйственных культур используются намного более жуткие методики, чем при создании ГМО.

Генетическая модификация – это следующая, более совершенная ступень развития технологий улучшения сельскохозяйственных культур. В статье Стэнли Коэна, создателя первых трансгенных бактерий, написанной в 1977 году говорится:

Сегодня, как и в прошлом, существуют люди, которым хотелось бы думать, что сохранение статус-кво дает свободу от рисков. Тем не менее даже статус-кво сопряжен с неизвестными рисками, а также с большой коллекцией известных опасностей. Человечеству продолжают угрожать древние и новые болезни, недоедание, загрязнение окружающей среды. Методы работы с рекомбинантной ДНК позволяют нам обоснованно ожидать частичного решения некоторых из этих проблем. Таким образом, мы должны спросить себя, готовы ли мы допустить, чтобы озабоченность опасностями, о существовании которых нам неизвестно, ограничивала нашу способность бороться с опасностями, которые действительно существуют. 

Генетическая модификация возможна благодаря тому, что мы все произошли от общего предка. Все живые существа на Земле по-прежнему используют один и тот же генетический код. Например, чтобы создать знаменитый золотой рис с повышенным содержанием бета-каротина, понадобилось внести в обычный рис три новых гена. Семена улучшенного золотого риса содержат в среднем 25 микрограммов бета- каротина на грамм сухой массы. Бета-каротин еще должен превратиться в организме в ретинол («истинный витамин А»), и этот процесс в принципе происходит не очень эффективно, независимо от того, едите ли вы трансгенный рис или органическую морковку.

Поэтому, чтобы на 100 % удовлетворить суточную потребность в витамине А с помощью одного только золотого риса, необходимо каждый день варить и съедать 150 граммов этой крупы. Кажется, что это много, учитывая, как сильно рис разбухает при варке. Но, во-первых, метод в принципе ориентирован на беднейших людей, которые не покупают своим детям никаких фруктов и овощей, а кормят их одним рисом. Во-вторых, даже частичное удовлетворение потребности в витамине А позволяет предотвратить развитие слепоты, вызванной его отсутствием в пище (по оценке ВОЗ, ее жертвами становятся не менее 250 000 детей ежегодно).

Золотой рис был создан еще в 2005 году, но его до сих пор не выращивают в промышленных масштабах. К сожалению, процесс внедрения золотого риса сталкивается с огромным сопротивлением общественности – например, в 2013 году экспериментальную делянку на Филиппинах просто вытоптали подчистую. В самом деле, слепота привычна и понятна, а вот современные биотехнологии – это таинственная и непостижимая опасность, от которой нужно во что бы то ни стало защитить наших детей.

Аргумент о том, что исследований безопасности ГМО проведено недостаточно, противники ГМО эксплуатируют с семидесятых годов. В те времена он еще имел смысл, но последние лет пятнадцать прогрессивная общественность окончательно перестала понимать: а «достаточно» – это сколько? В 2014 году сотрудники Университета Калифорнии в Дэвисе провели совершенно титаническую работу, собрав в кучу всю доступную американскую статистику о кормлении сельскохозяйственных животных с 1983 до 2011 года и все исследования, посвященные их здоровью и его влиянию на наше здоровье.

В распоряжении исследователей оказались данные, характеризующие 100 миллиардов животных. Сто. Миллиардов. Животных. И никто не пострадал. И в их мясе, молоке и яйцах никаких следов ГМО никто не обнаружил. Но мы по-прежнему боимся ГМО. И, собственно, именно поэтому около 70 % этих прекрасных, современных, проверенных растений уходит на корм скоту. Именно поэтому политики принимают законы, практически блокирующие развитие биотехнологий, и встречают полнейшее одобрение общественности.

Глава 6. «Кто видел птицу с зубами?»

Эта глава не совсем про креационизм или полемику с его сторонниками. Мне кажется, что если человек всерьез убежден в необходимости привлечения Бога даже для объяснения вещей, которые отлично работают и без такой гипотезы, то это, вероятно, означает, что Бог в принципе занимает центральное место в мировоззрении этого человека. В таком случае можно приводить сколь угодно много сколь угодно стройных научных аргументов, но все они будут далеко проигрывать по значимости той изначальной убежденности, которая уже существует в голове, и будут заведомо пролетать мимо ушей.

Меня больше всего интересуют люди, которые находятся посередине нормального распределения. Это самая благодарная аудитория для любого человека, жаждущего распространять мемы, – в том случае, если он найдет способ делать это хорошо. Публикация ВЦИОМ показала: в России живет 35% сторонников теории эволюции, 44% креационистов.

Чарльз Дарвин не был первым исследователем эволюции. Но именно Дарвин первым предложил механизм, который смог объяснить процессы видообразования без привлечения каких бы то ни было непроверяемых абстрактных сущностей типа «стремления к совершенству». Если какое-то случайно возникшее изменение повышает шансы выжить и оставить потомство, то в следующем поколении оно будет встречаться чаще, ровно потому, что его обладатели чаще выживали и оставляли потомство. Этого явления достаточно, чтобы объяснить, почему мы все стали такими сложными и такими приспособленными к своим местам обитания.

Но из этого объяснения следует одна вещь, которую трудно воспринять: у эволюции нет цели. А мы не привыкли к тому, чтобы сложные структуры появлялись сами собой. Мы склонны приписывать всему смысл и цель. Это базовая черта человеческой психологии. В ряде случаев уверенность в совершенстве строения животных связана с недостаточно хорошим знанием анатомии. Структур, устроенных не наилучшим возможным образом, а кое-как сшитых на живую нитку из подручных материалов, у любого живого существа можно найти множество. Самый яркий пример, пожалуй, – это возвратный гортанный нерв. У современных животных он унаследован от рыб. И сейчас его расположение усложняет нам жизнь.

Еще одна проблема в понимании эволюции связана с тем, что нам очень сложно представить себе по-настоящему большие числа. Далее, мы очень антропоцентричны, думаем о себе как о венце эволюции и представляем всех остальных фигурантов учебника биологии как ведущую к нам лестницу, а не как вершины эволюционного дерева, не как существ, настолько же продвинутых, как мы, эволюционировавших так же долго. В связи с этим мы каждый раз очень удивляемся, когда у какого-нибудь простого существа обнаруживаются сложные признаки.

Еще один неочевидный эволюционный принцип – это возможность смены функций. Новшества часто развиваются для чего-то одного, а потом начинают использоваться для чего-нибудь другого. И, наконец, нам сложно поверить, что из-за случайных процессов может получиться что-то хорошее, что накопление мутаций при копировании ДНК может быть механизмом, ведущим к прогрессу, а не к деградации. Само по себе действительно не может. Мутации всего лишь дают материал для последующего отбора.

Эволюция обладает не только гигантским количеством доказательств, но и хорошей предсказательной силой. Сегодня эволюционная биология помогает прогнозировать, как сельскохозяйственные вредители будут приобретать устойчивость к пестицидам, а бактерии – к антибиотикам. Кроме того, мы с мышами – достаточно близкие родственники (разделились всего-то 90 миллионов лет назад), чтобы физиологические процессы в наших телах протекали более или менее сходно. А это открывает широкие перспективы для экспериментальной работы, позволяющей на примере мышей узнать больше и о людях.

Часть III. Холивары про жизнь

Глава 8. «Мясо вредно для здоровья»

Перед нашими далекими предками тоже стояла проблема выбора пищи. Питаться одними растениями надежнее: вот они, везде растут. Но зато в них мало питательных веществ, так что вегетарианец в дикой природе вынужден целыми днями пережевывать пищу. Питаться всем сразу может оказаться эффективнее. Но сегодня мы живем в абсолютно другой реальности. Сегодня питаться мясом, вообще говоря, необязательно.

В говядине много лейцина. Лейцин – незаменимая аминокислота. Незаменимые аминокислоты нужно получать с пищей, потому что они не синтезируются в организме. Но лейцина много не только в говядине. Его в принципе много в каких угодно продуктах с высоким содержанием белка. Когда человек ест досыта и более-менее разнообразно, до тяжелого дефицита белка его довести сложно даже на одних растениях.

Намного более серьезная и распространенная проблема – дефицит витамина B12. Производить витамин B12 не умеют ни растения, ни животные. Растениям он и не нужен, у них ферменты другие. А вот для животных его производят бактерии, живущие в желудочно-кишечном тракте. Витамин B12 помимо мяса содержится и в молочных продуктах. По оценке исследователей из Саарского университета (Германия), примерно у 60% вегетарианцев запасы витамина B12 в организме находятся на грани истощения. На этой стадии люди еще чувствуют себя нормально, но уже испытывают трудности при выполнении тестов, оценивающих пространственное мышление, кратковременную память, способность к восприятию новой информации и т.п.

Среди других веществ, которых часто не хватает вегетарианцам, – железо, цинк, кальций, омега-3-ненасыщенные жирные кислоты, витамин D. Некоторые из них можно получить из молочных продуктов, некоторые из растений, но лучше все-таки накупить себе аптечных биодобавок.

Чтобы оценить, полезно ли вегетарианство, нужно набрать несколько тысяч вегетарианцев, несколько тысяч мясоедов, наблюдать за ними много лет и смотреть, чем будут болеть представители каждой группы и в каком возрасте они будут умирать. Подавляющее большинство исследований демонстрирует, что быть вегетарианцем полезно. Люди, отказавшиеся от мяса или резко ограничившие его потребление, на 29 % реже умирают от ишемической болезни сердца, на 18 % реже сталкиваются со злокачественными опухолями, а ожидаемая продолжительность жизни у них возрастает более чем на 3 года.

Исследования, в которых любителей рыбы сравнивают с обычными людьми, демонстрируют, что ее потребление благотворно сказывается на состоянии сердечно-сосудистой и нервной системы, примерно на треть снижает риск смерти от ишемической болезни и от инсульта. Благотворное влияние рыбы, вероятно, связано в первую очередь с омега-3-ненасыщенными жирными кислотами, так что, если рыба вам не нравится, имеет смысл принимать их отдельно. При этом, колбасы, сосиски и прочие переработанные продукты вреднее красного мяса. Еще одна проблема – присутствие в колбасе и сосисках нитрита натрия, придающего им симпатичный розовенький цвет.

Глава 9. «Надо есть натуральное»

Сейчас уровень моря поднимается на 3,2 миллиметра за год. Это связано с таянием ледников, а таяние ледников связано с накоплением парниковых газов, а накопление парниковых газов связано с антропогенным воздействием, в том числе с разведением коров, и особенно велик относительный вклад коров, живущих на органических фермах.

В процессе пищеварения коровы интенсивно производят метан, при переработке навоза образуются аммиак и оксид азота (N 2 O), да и без углекислого газа, конечно, никакая хозяйственная деятельность не обходится. По наиболее радикальным оценкам, скотоводство повинно в половине (!) всех выбросов парниковых газов.

Авторы метаанализа, в котором сравнивалось влияние европейских органических и обычных ферм на окружающую среду, пришли к интересным результатам : органические фермы действительно безопаснее, если оценивать загрязнение в расчете на квадратный километр; но у них меньше продуктивность, поэтому картина меняется, если брать в качестве точки отсчета центнер выращенной еды.

Чего я взъелась на органическую еду? Честно говоря, просто для баланса, для восстановления справедливости. Знаете, сколько людей погибло или попало в больницу из-за ГМО? Вот сколько: нисколько! Органической едой регулярно кто-нибудь травится: то у них опасный штамм кишечной палочки живет на шпинате, то ядовитый дурман растет на полях с гречкой и попадает в крупу.

Нужно ли принимать синтетические витамины? У меня лично после просмотра нескольких десятков обзоров создалось общее впечатление, что прием дополнительных витаминных добавок может быть даже вредным, если вы пожилой житель благополучной страны; не оказывает серьезного влияния, если вы – человек среднего возраста из страны с развивающейся экономикой; очень важен, если вы – ребенок и живете в бедной стране.

Глава 12. «Если Бога нет, то все позволено»

Мы обладаем врожденной склонностью видеть лица на любых картинках, где есть хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее глаза и рот. И ладно бы мы просто видели лица – так мы еще и без всяких проблем наделяем их обладателей какими-нибудь специфическими характеристиками, по меньшей мере возрастом, полом и социальным статусом, причем оцениваем их одинаково вне зависимости от того, выросли ли мы в Австрии или в Эфиопии.

Когда мы сравниваем моральные качества современных атеистов и верующих, то не находим какого-то явного перевеса в пользу последних. Наши моральные ценности в значительной степени формирует общество, в котором мы живем. Но любая созданная человечеством система нравственных принципов вырастает не на пустом месте. Она накручивается на те интуитивные врожденные представления о добре и зле, которая уже заложены в нашем мозге. Их истоки мы видим уже у животных или у совсем маленьких детей.

Обезьяны обладают довольно развитыми представлениями о хорошем и плохом. Франс де Вааль, известный американский приматолог, в научно-популярной книге описывает поведение капуцинов как пример справедливости первого порядка, то есть способности возмутиться, когда другому достается больше вкусненького, чем тебе. В эксперименте две самки капуцина, сидящие в соседних клетках и способные видеть друг друга, выполняют одно и то же задание: отдают экспериментатору камушки и получают награду. Но только одной обезьяне дают огурцы (которые ее вне контекста совершенно устраивают), а вторая за это же задание получает виноград. Первая участница эксперимента, осознав несправедливость, с размаху швыряет его в экспериментатора, начинает трясти решетку и верещать.

Базовые представления о морали есть не только у животных, но и у маленьких детей. У нас, по-видимому, есть врожденная склонность к сопереживанию, особенно когда речь идет о знакомых. У нас есть врожденные представления о справедливости. У нас есть склонность одобрять тех, кто поступает хорошо. И склонность одобрять тех, кто поступает плохо по отношению к плохим. И склонность считать плохими тех, кто любит не то же самое, что и мы. И на базе всего этого человек создал Бога по образу своему и подобию своему. И дальше именем Бога совершал множество очень хороших поступков и множество очень плохих поступков. Потому что религиозные предписания можно трактовать в очень широких пределах.

Попыткам объяснить религию с эволюционной точки зрения посвящено много статей. Ряд исследователей полагает, что религия сама по себе – полезная адаптация, способствующая внутригрупповому альтруизму. В этой связи часто упоминаются исследования дорогостоящих ритуалов, полезных для выживания сообществ, которые я описывала чуть выше. Другие считают, что религия – это побочный продукт, следствие существования других важных свойств мозга, например, нашей склонности искать для всех вещей логичные объяснения, или же нашей не менее важной склонности предполагать, что другие существа (иногда воображаемые, но чаще настоящие), как и мы сами, способны чувствовать и мыслить.

По данным компании Gallup, в 2011 году в Бога верили 92% американцев и только 7% заявляли о своем атеизме. Среди биологов, физиков и математиков членов Лондонского королевского общества (аналог нашей Академии наук) 86,6% ученых с существованием Бога категорически не согласны и только 5,3% твердо уверены, что Бог есть. Существует хотя и слабая, но статистически достоверная отрицательная корреляция между религиозностью и уровнем IQ.

Краткий курс поиска истины

Одна из самых распространенных когнитивных ошибок – это склонность искать материалы, подтверждающие собственную точку зрения, и игнорировать все остальные. Я убеждена, что мир был бы гораздо лучше, если бы подкрепление любых своих утверждений ссылками на научные исследования превратилось бы в общепринятую норму, в золотой стандарт во время любого холивара. Чтобы любой человек, делающий громкие заявления, немедленно сталкивался бы с вежливой просьбой подкрепить их ссылками на авторитетные источники. И чтобы никто из читателей не воспринимал его слова всерьез в случае неспособности это сделать.

Для этого нужно, чтобы как можно больше людей понимало, чем в принципе отличаются научные источники от ненаучных и как эти научные источники искать. Если совсем коротко, то разница в том, что в научном журнале гораздо сложнее опубликовать ерунду. Потому что научные журналы – это рецензируемые журналы.

Разумеется, система рецензирования не дает абсолютной гарантии, что в журнал никогда не просочится ерунда. Такое исследование может показаться рецензентам вполне корректным, и они его пропустят. Но если исследование яркое и удивительное, то после его выхода приключения только начинаются.

Во-первых, исследование будут читать сотни ученых, работающих в той же области. Они не поленятся написать в редакцию, если увидят в статье грубые методологические ошибки, нарушение правил статистической обработки данных или еще какие-то проблемы. Лавина обоснованной критики может привести и к отзыву статьи, причем относительно быстрому, в течение года-двух. Это означает, что статья сохраняется на сайте журнала, но перечеркнута яркой надписью RETRACTED и где-то рядом есть ссылка на пояснение: что случилось и почему уже опубликованную статью признали недостоверной.

Во-вторых, многие научные группы, заинтересованные в той же тематике, попытаются воспроизвести результаты исследователей-первопроходцев. Если будет проведено множество тщательных исследований на больших выборках и ни у кого не получится найти никакой связи даже близко, это может привести к тому, что журнал отзовет статью уже лет через десять после публикации.

Наконец, возможна ситуация, когда в разных исследованиях одной и той же проблемы получились не вполне совпадающие или даже противоречащие друг другу результаты. Это довольно часто бывает – мало ли у кого какие мелкие отличия в выборках и методиках. Здесь спасают систематические обзоры и метаанализы – работы, авторы которых собирают в кучу 50 исследований одной и той же проблемы и формулируют общие выводы. Это практически всегда более достоверный источник, чем любая отдельно взятая исследовательская работа.

К сожалению, не могу предложить универсального критерия демаркации, абсолютно точного способа отличать надежную научную публикацию от ненадежной. В любом случае, научная публикация всегда в конце имеет список использованной литературы, который также состоит из научных статей. Вот если списка литературы нет, то не может быть никаких сомнений: этот материал точно не является научной статьей. О чем можно говорить с автором, который не знаком с другими исследованиями в своей области? Обратное неверно.

Самый лучший формальный критерий, позволяющий сделать достаточно обоснованное предположение о качестве научной статьи – это рейтинг журнала, в котором статья опубликована. Численная характеристика крутости журнала называется импакт-фактор, IF. Это отношение числа цитирований этого журнала к общему числу опубликованных в нем статей. Среди лидеров: Nature (IF = 41,5), Science (31,5), The Lancet (39,2), The New England Journal of Medicine (55,9), Cell (32,2).

Как обстоят дела в России? В перечень ВАК входят 2269 изданий на русском языке. У рекордсмена, журнала «Авиационные материалы и технологии», индекс цитирования составляет 6,98. Всего в перечне 17 изданий с индексом цитирования больше двух и 104 издания, чей индекс цитирования превышает единицу. Для поиска научных статей рекомендую Google Scholar .

(Мимо следующей довольно объемной цитаты я не мог пройти, поскольку она в значительной степени совпадает с моим собственным мироощущением. – Прим. Багузина )

Существует не так много вещей, в которые я верю без ссылок на источники. Я верю, что навыки поиска и анализа научной информации необходимы каждому человеку. Я верю, что сама привычка к интеллектуальной деятельности меняет мозг в правильном направлении, формирует такие нейронные сети, с которыми гораздо сложнее быть не только глупым, но и злым или несчастным, скучающим или напуганным – просто потому, что мир становится понятнее, а значит, безопаснее и интересней.

Человек, привыкший самостоятельно работать с источниками, становится менее восприимчивым к любым манипуляциям, будь то эмоциональный шантаж или политическая пропаганда. Человек становится более дружелюбным, потому что привыкает интересоваться разнообразием окружающего мира. Человек чувствует себя более уверенно и меньше тревожится, потому что способен структурировать хаотический поток информации, узнавать в нем знакомые фрагменты и сопоставлять разрозненные факты с известными закономерностями и моделями.

Жизнь становится более безопасной, потому что чтение научных статей дает возможность объективно оценивать разнообразные риски, с которыми сталкивается человек. Знания повышают коммуникативную ценность. Способность вспомнить в разговоре релевантное научное исследование впечатляет ваших собеседников гораздо сильнее, чем даже способность вспомнить смешной анекдот. И наконец, постоянное поглощение научной информации делает человека более счастливым. Это позволяет осознать, в какое интересное время удалось родиться, почувствовать себя в какой-то степени причастным к научному прогрессу.