Автор махабхараты. Литературная оценка махабхараты

Раздел очень прост в использовании. В предложенное поле достаточно ввести нужное слово, и мы вам выдадим список его значений. Хочется отметить, что наш сайт предоставляет данные из разных источников – энциклопедического, толкового, словообразовательного словарей. Также здесь можно познакомиться с примерами употребления введенного вами слова.

Значение слова махабхарата

махабхарата в словаре кроссвордиста

Энциклопедический словарь, 1998 г.

махабхарата

эпос народов Индии. Современный вид приобрел к сер. 1-го тыс. Авторство приписывается Вьясе. Состоит из 18 книг, вводных эпических сказаний главным образом фольклорного характера ("Сказание о Нале", "Повесть о Савитри"). "Махабхарата" - источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературах стран Азии.

Махабхарата

«Махабхарата» (санскрит ≈ «Сказание о великих Бхарата»), эпос народов Индии. Сложился на основе устных сказаний и легенд, бытовавших у племён и народностей северо-западной и северной Индии. Его истоки восходят ко 2-й половине 2-го тысячелетия до н. э.: современный вид приобрёл к середине 1-го тысячелетия н. э. Считается, что первоначальное сказание «М.» возникло на пракритах и лишь впоследствии изложено на санскрите. В центре «М.» ≈ повествование о битве двух родов и их союзников за господство над Хастинапурой (ныне Дели), которое ведётся от имени легендарного автора эпопеи Вьяса, а также действующих лиц повествования. «М.» состоит из 18 книг, нескольких вводных эпических сказаний, весьма опосредованно связанных с основным сюжетом, и много сказаний и легенд главным образом фольклорного характера: «Повесть о Шакунтале», «Сказание о Раме», «Повесть о Матсья», «Повесть о царе Шиви», «Сказание о Нале», «Повесть о Савитри», философская поэма более позднего происхождения «Бхагавадгита» и другие

«М.» ≈ богатый источник сюжетов и образов, получивших развитие в национальных литературах народов Индии, Индонезии, Бирмы, Камбоджи, Таиланда, Шри-Ланка, отразившихся также в литературах Тибета и Монголии. В каждой из национальных литератур сюжеты «М.» при переводе получили свою интерпретацию в соответствии с эпохой и конкретной национальной средой. В Европе «М.» стала известна с конца 18 века, когда на английском, немецком и русском языках появилась «Бхагавадгита». Полные переводы до 1948 существовали только на английском языке. В 1950≈67 опубликован перевод на русском языке трёх книг «М.», осуществленный В. И. Кальяновым; опубликованы также наиболее важные части эпоса в переводе Б. Л. Смирнова. Значительный вклад в изучение «М.» сделан европейскими учёными Ф. Боппом, Л. Шредером, Х. Лассеном, С. Соренсеном, Г. Бюлером и другими, а также учёными Индии, предпринявшими опыт создания критического текста «М.» (В. С. Суктханкар и другие).

Изд.: The Mahabharata. For the first time critically, ed. by V. S, Sukthankar, v. 1≈18, Poona, 1933≈66; в русском переводе ≈ Наль и Дамаянти, перевод В. А. Жуковского, М., 1958; Махабхарата, кн. 1≈2, 4, М. ≈ Л., 1950≈67; Махабхарата, вступительная статья и примечания Б. Л. Смирнова, [т.] 1≈7, Аш., 1955≈63; Махабхарата, или Сказание о Великой битве потомков Бхараты. Древнеиндийский эпос. Литературное изложение Э. Н. Тёмкина и В. Г. Эрмана, М., 1963.

Лит.: Гринцер П. А., Махабхарата и Рамаяна, М., 1970; Серебряков И. Д., Очерки древнеиндийской литературы, М. 1971, с. 69≈84; Sukthankar V. S.. On the meaning of the Mahabharata, Bombay, 1957.

И. Д. Серебряков.

Википедия

Махабхарата (мультфильм)

«Махабхарата » - анимационная экранизация древнеиндийского эпоса « Махабхарата » режиссёра Амаан Хана. Премьера фильма состоялась 26 декабря 2013 года.

Махабхарата

Махабха́рата » (, «Великое сказание о потомках Бхараты », по имени царя Бхараты, потомка древнего царя Куру) - древнеиндийский эпос . Одно из крупнейших литературных произведений в мире, «Махабхарата» представляет собой сложный, но органичный комплекс эпических повествований, новелл, басен , притч, легенд, лиро-дидактических диалогов, дидактических рассуждений богословского, политического, правового характера, космогонических мифов, генеалогий, гимнов, плачей, объединённых по типичному для больших форм индийской литературы принципу обрамления, состоит из восемнадцати книг и содержит более 75 000 двустиший (шлок), что в несколько раз длиннее Илиады и Одиссеи взятых вместе. «Махабхарата» - источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературе народов Южной и Юго-Восточной Азии. В индийской традиции считается « пятой Ведой ». Одно из немногих произведений мировой литературы, которое само о себе утверждает, что в нём есть всё на свете.

Телесериал производился компанией Swastik Pictures с участием таких актёров, как Саурабх Радж Джейн (в роли Кришны), Шахир Шейх (в роли Арджуны), Пуджа Шарма (в роли Драупади), Ахам Шарма (в роли Карны) и Арав Чхоудхари (в роли Бхишмы).

Примеры употребления слова махабхарата в литературе.

И стала раскручиваться-накручиваться на основной стержень эта история, которую Махабхарата протыкает, как золотая гора Меру протыкает Трехмирье, кольца Великого Шеша и двадцать восемь ярусов ада.

Реформы , Бенгальское Возрождение ,
Национально-освободительное движение ,
Махатма Ганди , Субхас Чандра Бос

Авторство «Махабхараты» приписывается легендарному мудрецу Вьясе , который сам является действующим лицом сказания (дедом Пандавов и Кауравов). В основе эпоса лежит повествование о распре между двумя группами двоюродных братьев - пятью Пандавами (сыновьями царя Панду и царицы Кунти) и ста Кауравами (сыновьями царя Дхритараштры и царицы Гандхари). И Пандавы, и Кауравы являются отдалёнными потомками древнего царя Лунной династии по имени Куру , но сказание в большинстве случаев применяет родовое имя Кауравов к сыновьям Дхритараштры. Распря была инициирована старшим сыном Дхритараштры, коварным и властолюбивым Дурьодханой , у которого ещё в юности «от жадности к господству зародилось преступное намерение». Старый царь Дхритараштра потворствует наследнику, несмотря на осуждение божественных мудрецов, советников и старших родичей. В результате распря разгорается и через многие годы достигает кульминации в кровопролитной восемнадцатидневной битве на священном поле Курукшетре . Особый драматизм династическому конфликту придаёт участие самого могучего витязя - неузнанного старшего брата Пандавов Карны - в битве на стороне Кауравов.

Война между Пандавами и Кауравами имеет мифологическую подоплёку: по плану богов на Курукшетре должны быть истреблены воплотившиеся в Кауравах демоны данавы . Именно для того, чтобы провоцировать необходимый для начала вражды династический конфликт, Шивой в дар данавам создан Дурьодхана. Кроме того, из жертвенного алтаря чудесным способом рождена Драупади , которой суждено вызвать вражду кшатриев . Особая роль в замысле богов отводится Карне: по утверждению всеведущего Вьясы , сын Сурьи Карна появился на земле, чтобы сеять раздор.

Эпическое повествование занимает конец книги I и книги II-XI, причём в I книге Пандавы, получив в наследство полцарства, создают огромную и процветающую империю, во II книге Пандавы проигрывают царство Кауравам в ритуальной игре в кости и удаляются в тринадцатилетнее изгнание (книги III и IV), V книга целиком посвящена безуспешным попыткам разрешить конфликт средствами дипломатии, описанию битвы посвящены VI-X книги, a в XI книге происходит оплакивание павших героев. Перед битвой средний из братьев Пандавов Арджуна (и их самый могучий воин) отказывается участвовать в убийстве родичей, но Кришна , который стал его возничим, разрешает этические сомнения героя в знаменитой проповеди - «Бхагавад-гите ». Великая битва на Курукшетре знаменует собой начало Кали-юги - четвёртой и последней, наихудшей эры нынешнего цикла истории человечества.

В битве Пандавы, поддержанные Кришной, победили, но ради победы неоднократно прибегали к коварным уловкам (убийство их деда Бхишмы , наставника Дроны , их родича праведного Бхуришраваса, племянника Гхатоткачи , их брата Карны и кузена Дурьодханы). Все Кауравы и их сыновья пали на поле боя (кроме их сводного брата Юютсу , перешедшего на сторону Пандавов), но и победоносные Пандавы потеряли всех сыновей и родичей. После победы старший Пандава царь Юдхиштхира , раскаиваясь в учинённом кровопролитии, хотел оставить царство и удалиться в лес для жизни отшельника, но под давлением уговоров божественных мудрецов и родичей (книги XII и XIII) об исполнении долга царя (раджадхармы) правил тридцать шесть лет (книги XIV и XV), не переставая осуждать себя за истребление родичей и друзей. Первые пятнадцать лет Юдхиштхира правит, воздавая почести и формально признавая главенство старого царя. Не в силах снести укоров и ненависти второго из братьев-Пандавов могучего и неукротимого Бхимасены , Дхритараштра удаляется в лес в сопровождении жены, советника и матери Пандавов Кунти. Последние двадцать лет Юдхиштхира правит царством самостоятельно. На склоне лет Пандавы вместе с общей женой Драупади оставляют царство и направляются в Гималаи , в пути умирают и возносятся на небо (книги XVII и XVIII). Собственно эпический сюжет занимает меньше половины объёма «Махабхараты», возможно дополнявшейся на протяжении столетий вставными новеллами и притчами на мифологические и религиозно-философские темы (некоторые учёные считают примером подобной поздней вставки «Бхагавад-гиту »). «Бхагавад-гита» - наиболее известная часть «Махабхараты» и важное священное писание индуизма (особенно вайшнавизма), многими почитаемое как одна из Упанишад («Гита-упанишада»).

Центральным эпическим героем «Махабхараты» следует признать Карну. Карне открыт замысел Кришны о необходимости битвы на Курукшетре для истребления кшатриев и воплотившихся в них демонов. По мнению Кришны, без участия Карны битва бы не состоялась. Кроме того, именно с его гибелью на Курукшетре поражение Кауравов становится неизбежным, a также завершается Двапара-юга и начинается Кали-юга, о чём свидетельствуют космические катаклизмы. Описанию гибели Карны сказание уделяет больше места, чем чьей-либо другой, включая божественного Кришну, а его оплакиванием завершается батальная часть центральной фабулы о вражде Пандавов и Кауравов.

Историко-философская основа «Махабхараты»

Материальных свидетельств достоверности событий «Махабхараты» не обнаружено .

Проблемы генезиса «Махабхараты»

Редакторская работа над «Махабхаратой» в целом завершилась в первые века нашей эры, но единой редакции поэмы не было создано, несмотря на то, что создание «Махабхараты» приписывается одному автору, легендарному мудрецу и поэту Вьясе . Различаются северная и южная редакции. Эти различия проявляются в порядке расположения отдельных моментов сказания и в наличии или в отсутствии позднейших вставок. Варианты основного сказания - истории соперничества Пандавов и Кауравов - в разных редакциях отличаются незначительно.

Структура поэмы (наличие в первой книге двух во многом совпадающих каталогов её содержания) позволяет выделить две её основные редакции. Первую можно ориентировочно датировать VII веком до н. э. (эпохой до буддизма), она включала основной сюжет о войне Пандавов и Кауравов, начиная изложение с Шантану (прадеда главных героев), и завершалась смертью Кришны и исходом Пандавов. Вторую редакцию можно датировать периодом возрождения брахманизма во II веке до н. э. Тогда были сделаны многочисленные вставки в поэму, в частности самостоятельная краткая версия «Рамаяны ». Современный вид эпос приобрёл к V веку .

Книги «Махабхараты»

«Махабхарата» состоит из 18 парв (книг):

1. Адипарва (Первая книга. История происхождения рода Бхаратов и описывает начало вражды между сыновьями царя Дхритараштры и их двоюродными братьями Пандавами)
2. Сабхапарва (Книга о собрании. Рассказывает об объединении древнеиндийских княжеств под началом Пандавов и о том, как они были лишены царства)
3. Араньякапарва (Лесная книга. Охватывает двенадцатилетний период, который Пандавы провели в лесу)
4. Виратапарва (Книга о Вирате. Повествует о событиях, которые произошли с Пандавами в течение тринадцатого года изгнания)
5. Удьйогапарва (Книга о старании. Описывает дипломатические усилия Пандавов всеми способами избежать войны с Кауравами)
6. Бхишмапарва (Книга о Бхишме. Рассказывается о первых десяти (из восемнадцати) днях битвы на Курукшетре)
7. Дронапарва (Книга о Дроне. Рассказывается о баталиях и поединках в течение пяти (с одиннадцатого по пятнадцатый) дней восемнадцатидневной битвы на Курукшетре)
8. Карнапарва (Книга о Карне. Рассказывается о баталиях и поединках в ходе двух (шестнадцатого и семнадцатого) дней восемнадцатидневной битвы на Курукшетре)
9. Шальяпарва (Книга о Шалье. Повествует о баталиях и поединках в последний день восемнадцатидневной битвы на Курукшетре)
10. Сауптикапарва (Книга о нападении на спящих. Рассказывается о бесчестном истреблении войска Пандавов сыном Дроны по имени Ашваттхаман)
11. Стрипарва (Книга о женах. Описывается скорбь жён погибших воинов после того, как Ашваттхаман вероломно уничтожил спавшее войско Пандавов)
12. Шантипарва (Книга об умиротворении)
13. Анушасанапарва (Книга о предписании)
14. Ашвамедхикапарва (Книга о жертвоприношении коня. Повествует об объединении древнеиндийских княжеств под началом Пандавов после того, как они одержали победу над Кауравами)
15. Ашрамавасикапарва (Книга о жительстве в лесу. рассказывает об уходе в лесную обитель и завершении жизненного пути царя Дхритараштры, супруги Гандхари и Кунти)
16. Маусалапарва (Книга о битве на палицах. Рассказывает о междоусобном истреблении союза родственных племён - ядавов, вришниев, андхаков и кукуров, о смерти Кришны и Баладевы)
17. Махапрастханикапарва (Книга о великом исходе. Рассказывает о последних днях жизненного пути Пандавов и Драупади, проведённых ими в странствиях и аскетических упражнениях)
18. Сваргароханикапарва (Книга о восхождении на небо. Рассказывает о посмертной участи Пандавов и их двоюродных братьев Кауравов)

Также существует приложение из 16 375 двустиший (шлок), «Харивамшапарва », повествующее о жизни Кришны .

Издания и переводы «Махабхараты»

Ещё в средние века были сделаны переложения «Махабхараты» на все основные языки Индии и Юго-Восточной Азии.

Работа над критическим изданием поэмы велась в Пуне на протяжении 40 лет (1927-1966). В нём около 156 тыс. строк.

Из английских переводов наиболее известен сделанный К. М. Гангули в 1883-1896 годах. К 2009 году индийский поэт П. Лал завершил полный английский перевод поэмы, включающий все её версии.

В настоящее время осуществляется английский академический перевод, начатый Й. А. Б. Ван Бьютененом (Чикагский университет) в 1975 г. Вышли следующие книги: I (Ван Бьютенен, 1980), II и III (Ван Бьютенен, 1981), IV и V (Ван Бьютенен, 1978). После смерти Ван Бьютенена вышли VI (Д. Гитомер), XI и I часть XII (Дж. Фитцджеральд, 2003). Идёт перевод VII (Г. Табб, Чикагский университет), VIII (К. Минковски, Оксфорд), II часть XII (университет Браун), XV-XVIII (В. Донигер, Чикагский университет). Перевод как и русский академический, основан на критическом издании «Махабхараты» (Пуна, 1927-66 гг.), но с учётом некоторых не вошедших в критическое издание вариантов.

В 1990-е годы в Индии снят сериал «Махабхарата» в 94 сериях, поставленный режиссёром Рави Чопрой.

16 сентября 2013 на индийском телеканале Star Plus состоялась премьера нового сериала «Махабхарата ». Съёмки завершены в сентябре 2014-го года. Всего снято 267 серий.

«Махабхарата» в теософии

В теософии «Махабхарата», и целый ряд подобных эпических произведений, рассматривается как развёрнутое символическое описание духовной эволюции самого человека и человечества в целом, как метафорическое описание внутренней борьбы материальных и духовных начал.

«В наше время Махабхарата считается историческим повествованием, полным нравственных поучений и являющимся поистине золотым дном для тех, кто страстно ищет знания относительно сверхчувственных планов природы. Поэма обладает огромной ценностью для историка, ещё большей для моралиста и ещё большей для ученика-теософа, ибо в ней детально описана война между низшим и высшим „Я“ человеческих существ»

Ключевые персонажи эпоса персонифицируют собой тот или иной из многочисленных объективных и субъективных принципов, синтетической суммой выражения которых является человеческое существо:

• Центральную точку низших, инволюционных, слепых и материальных сил персонифицирует Дурьодхана, старший сын слепого царя Дхритараштра. Он и его претензии на трон (на власть над человеком) провоцируют битву между человеком духовным и человеком материальным, между личностью и душой.
» // «От вед к индуизму. Эволюционирующая мифология». М., «Восточная литература» Вопросы поэтики древнеиндийского эпоса: Эпитет и сравнение. Серия "Исследования по фольклору и мифологии Востока). М., Наука (ГРВЛ). 1979. 136 стр. 2150 экз.
• Невелева С. Л. Махабхарата. Изучение древнеиндийского эпоса. М., Наука (ГРВЛ). 1991. 232 стр. 2500 экз.

На английском

• Brokington J. The Sanskrit Epics. Leiden-Boston, 1998
• Dahlmann J. Das Mahabharata als Epos und Rechtsbuch. Berlin, 1895.
• Dahlmann J. Genesis des Mahabharata. Berlin, 1899.
• Goldman R. P. Gods, Priests and Warriors. The Bhrgus of the Mahabharata. N.Y., 1977.
• Gonzalez-Reimann L. The Mahabharata and the Yugas. N.Y., 2002
• Gupta S. P. , Ramachandran K.S. Mahābhārata: Myth and Reality. Different views. Delhi, 1976.
• Held G. J. The Mahābhārata. An Ethnological Study. London-Amsterdam, 1935.
• Hiltebeitel A. The Ritual of Battle: Krishna in the Mahābhārata. Ithaca-London, 1976. 2nd ed. N.Y. 1990.
• Hopkins E. W. Epic Mythology. Strassburg, 1915.
• Hopkins E. W. The Great Epic of India. Its Character and Origin. N.Y. 1901.
• Jacobi H. Mahabharata. Inhaltsangabe, Index und Concordanz der Calc. und Bomb. Ausgaben. Bonn, 1903.
• Laine J. W. Visiong of God. Narratives of Theophany in the Mahābhārata. Vienna, 1989.
• Patil N. B. Folklore in the Mahābhārata. Delhi, 1983.
• Sharma R. K. Elements of Poetry in the Mahābhārata. Berkeley-L.A. 1964.
• Sorensen S. An Index to the Names in the Mahabharata. Delhi, 1978.
• Sukthankar Memorial Edition. Vol. I. Critical Studies in the Mahabharata. Poona, 1944.
• Sukthankar V. S . On the Meaning of the Mahābhārata and its Critics. Bombay, 1957.
• Sullivan Bruce M. Seer of the Fifth Veda. Krishna Dvaipāyana Vyāsa in the Mahābhārata. Delhi, 1999.
• Sutton N. Religious Doctrines in the Mahābhārata. Delhi, 2000.
• Tivari J. N. Disposal of the Dead in the Mahābhārata. Varanasi, 1979.
• Vaidya C. V. The Mahābhārata: A Criticism. Bombay, 1929.
• Yardi M. R. Epilogue of Mahabharata. Pune, 2001.

Пляшет тень на стене,
пляшет снег за окном,
В тёмном зеркале чей-то взор.
Високосная ночь на станке своём
Ткёт забытый древний узор.
На вершинах гор, замыкая виток
Бесконечного круга,
Пляшет четырёхликий бог…
Кали-Юга…
Иллет (Наталья Некрасова)

Сегодня речь пойдёт сразу о двух легендах с парадоксальной судьбой. Несмотря на то, что на их основе выросла и живёт целая цивилизация, большинство из нас с ними знакомы в лучшем случае понаслышке. Эти истории, безусловно, захватывающие, но чересчур сложны для европейского восприятия. И тем не менее без них мировой свод великих легенд был бы неполон. Поговорим о двух знаменитых эпосах Древней Индии - «Махабхарате» и «Рамаяне».

КНИГА ПРО ВСЁ НА СВЕТЕ

«Махабхарата», или, в переводе, «Великое сказание о потомках Бхараты», должна быть предметом зависти всех авторов фэнтези-эпиков. Им столько не написать за всю свою жизнь, разве что с привлечением целого взвода литературных негров. Это грандиозное полотно состоит из ста тысяч стихотворных строк. «Махабхарата» в четыре раза длиннее Библии и в семь - «Илиады» и «Одиссеи», вместе взятых.

Её авторство приписывается полумифическому поэту Вьясе, которого заодно называют составителем и редактором «Вед», главных священных книг индуизма. Он, по преданию, приходился предком героям «Махабхараты», наблюдал события поэмы лично, а многих её героев и пережил. Писцом, зафиксировавшим поэму, был сам Ганеша, слоноголовый бог мудрости и просвещения. Он согласился на эту секретарскую должность при условии, что Вьяса будет диктовать ему всю эту махину, ни разу не прерываясь, - и поэт действительно справился.

Однако «Махабхарата» не была бы такой огромной, если бы сводилась только к сюжету. Эта книга сама о себе говорит, что в нём есть всё на свете, и в этом почти не преувеличивает. Кроме войн и интриг, в ней можно найти множество гимнов и песен, рассуждений на философские, религиозные и политические темы. Основной сюжет занимает лишь десять книг из восемнадцати, да и тот постоянно прерывается вставными легендами.

ИСТИННЫЕ АРИЙЦЫ

Центральная история в эпосе рассказывает о соперничестве благородного рода Пандавов и злобного рода Кауравов за царство Куру со столицей в Хастинапуре. Всё началось с того, что Дурьодхана, старший из Кауравов, выиграл у царя Юдхиштхиры из рода Пандавов его царство… в кости. Правда, не навечно, а на тринадцать лет, по окончании которых царство должно быть возвращено.

Разумеется, вероломные Кауравы не исполнили этого условия. Так начинается война, развязкой которой стала грандиозная 18-дневная битва на Курукшетре. Пандавы одержали верх, но чудовищной ценой: они потеряли в битве всех друзей и родичей. Именно с этой катастрофы начинается отсчёт Калиюги, «железного века» человеческого падения.

В войне за царство решающую роль сыграл герой Кришна, аватара (земное воплощение) самого бога Вишну, Хранителя Вселенной. Кришна предложил сторонам на выбор - свою армию или самого себя, но безоружного. Жадные Кауравы выбрали армию и просчитались. Кришна стал возничим одного из Пандавов, великого воина Арджуны, и подсказал ему немало военных хитростей. А главное, когда Арджуна хотел отказаться от боя, увидев в рядах противника своих друзей и родичей, именно Кришна пламенной речью убедил его в необходимости сражаться. Проповедь Кришны, «Бхагавад-гита», - это не что иное, как сжатое изложение всех принципов индуизма.

Несмотря на, казалось бы, чёткое разграничение злодеев и героев, «Махабхарата» вовсе не чёрно-бела. Даже вероломные Кауравы изображены как отважные воины, а благородные Пандавы побеждают в битве с помощью нечестных уловок и всю оставшуюся жизнь не находят покоя от угрызений совести. Для автора поэмы важно не то, какую сторону занимает герой, и даже не то, какими средствами он достигает цели, а то, как он исполнял долг воина и правителя. Ведь только это имеет значение для кармы и последующих жизней, а то и полного освобождения от череды перевоплощений - переход в Нирвану.

Если убрать из «Махабхараты» богов и чудеса, то останется вполне правдоподобная история борьбы за престол, эпос о войне, подобный «Илиаде». Как считают современные историки, сюжет о борьбе Кауравов и Пандавов вырос из реальной войны между союзами племён, населявших Северную Индию в долине Ганга: куру и панчалов. Это племена ариев - пришельцев с запада, завоевавших полуостров во II тысячелетии до нашей эры. Усвоив некоторые предания коренных жителей, арии переработали их в духе собственных этических и религиозных воззрений, кое-что позаимствовали у соседей и гостей - так начали складываться Веды и впоследствии «Махабхарата».

Царство Куру со столицей в городе Хастинапур, за престол которого воюют герои поэмы, находилось в районе современного Дели в XII-IX веках до нашей эры. Земля Куру (Курукшетра) считалась священной: здесь жили самые образованные жрецы-брахманы, составлявшие Веды и первый индийский эпос. Примерно в IX веке до нашей эры, если судить по родословным правителей, как раз и могла произойти битва на поле Куру.

Кровопролитная битва наверняка унесла множество мужчин правящей касты кшатриев. Вероятно, это привело к смутным временам в тогдашней Индии, которые и поспешили назвать началом безрадостной Кали-юги. Так что, наверное, не стоит впадать в панику насчёт «ужасной эпохи» , в которую мы якобы живём. Древним народам было свойственно полагать себя центром Вселенной, а все случающиеся с ними беды считать всемирными. Взять хотя бы библейские истории о Вавилонской башне и Всемирном потопе: слухи об их глобальности были сильно преувеличены.

ПУТЯМИ БАЛАМУТА

Хотя первые переводы «Махабхараты» появились в Европе в XVIII веке, большого ажиотажа они не вызвали. Индийская философия на Западе воспринималась отдельно от индийских же легенд о благородных рыцарях и прекрасных дамах. У философии всегда находились поклонники, особенно в ХХ веке, а вот «боевики», как ни странно, были куда менее интересны. Вероятно, потому что в европейском фольклоре такого добра тоже было с избытком.

Это забавно, но настоящей популярности в массах «Махабхарата» добилась благодаря всевозможным уфологам и криптоисторикам. Они искали и умудрялись находить в описании богов и героев свидетельства, что те на самом деле были пришельцами с других планет или представителями могущественной погибшей цивилизации. На одной из таких псевдонаучных концепций построена эпопея историка-индолога Дмитрия Морозова «Дваждырождённые» (1992). В этой книге, написанной типичным для эзотерики тяжеловесным языком, продвигается фантастическая идея, что герои «Махабхараты» владели сверхъестественными способностями благодаря умению управлять «брахмой» - у Морозова это не имя бога, а название вселенской энергии. Справедливости ради, в нём можно найти и вполне достоверные сведения о жизни, философии и быте древних индийцев.

При той редкости, с которой фантасты обращаются к индийской мифологии, особенно ценным оказывается роман-эпопея Генри Лайона Олди «Чёрный баламут» (1997) - культовая книга, до сих пор вызывающая яростные споры. Она не только подарила фэндому крылатые выражения «Хорошо есть, и хорошо весьма!» и «Закон соблюдён, и польза несомненна», но и явила миру принципиально новый взгляд на события «Махабхараты».

Согласно Олди, Пандавы вовсе не были благородными воинами - скорее несчастными безумцами, а Кауравы - и вовсе жертвами. И те и другие просто оказались в неудачное время в неудачном месте - на переломе эпох, когда отношения между богами и людьми менялись. В мире Бхараты люди могли стать вровень с богами, накопив посредством смирения и страданий достаточное количество «жара-тапаса» - духовной энергии.

Но всё изменилось, когда на Землю пришёл Кришна. Его полное имя - Кришна Джанардана - переводится с санскрита как «чёрный баламут». Он аватара Вишну, младшего бога, который научился извлекать тапас не из страдания, а из всеобщей любви. Вишну возмечтал стать единственным богом, что и привело к катаклизму, изменившему мироздание. К теме «развода Неба и Земли» Олди вернутся ещё в «ахейской дилогии» («Герой должен быть один» и «Одиссей, сын Лаэрта»).

При всех достоинствах «Чёрного баламута» (яркие живые персонажи, прекрасный стиль, эрудиция и чувство юмора авторов), судить о «Махабхарате» только по нему - всё равно что судить о Толкине по «Чёрной книге Арды». Впрочем, ничего настолько же близкого к индийскому эпосу и в то же время настолько далёкого от него у нас не написано.

«Махабхаратой» в стиле киберпанк» критики назвали роман Йена Макдональда «Река богов» (2004). Действие книги происходит в Индии недалёкого будущего, распавшейся на несколько мелких государств, одно из которых называется Бхарат. Здесь существуют сарисины (сокращение от «саморазвивающийся искусственный интеллект»), разумные машины, превосходящие человека по интеллектуальному развитию. И как будто этого мало, к Земле ещё и приближается астероид, несущий в себе маленькую, но очень грозную чёрную дыру. Кажется, Брахма решил уйти из жизни вместе с этим миром раньше срока… От индийской мифологии в «Реке богов» мало что осталось, но многомерностью повествования и тонкостью проработки деталей описываемого мира Макдональд определённо родня великому Вьясе.

Кажется, полноценной литературной обработки легенды о Пандавах и Кауравах нам ещё предстоит дождаться. Как и по-настоящему интересной экранизации. Разумеется, «Болливуд» экранизировал главный индийский эпос и отдельные истории из него бессчётное количество раз. Самая известная адаптация - 94-серийный телесериал «Махабхарата», снятый Рави Чопрой в 1980-х годах и ставший самым успешным телешоу Индии всех времён. Для тех, у кого не хватит терпения на столько серий, подойдёт версия английского режиссёра Питера Брука «Махабхарата» (1989) - шестичасовой фильм с интернациональным актёрским составом. Впрочем, критика оценила его невысоко.

ОТ ЗАКАТА ДО РАССВЕТА

В том, что касается времени, индуисты мыслят глобально. Время они измеряют в кальпах, «днях Брахмы», каждый из которых равен 4,32 миллиарда лет (согласно «Книге рекордов Гиннесса», это самая большая единица измерения времени). Кальпа делится на 1000 махаюг, а каждая из них ещё на четыре юги (эпохи): Сатья-юга - «золотой век», эпоха чистоты и познания истины, эра мира и единения всех людей. Трета-юга - «серебряный век», когда людей начинают интересовать чувственные наслаждения, но в них ещё живы милосердие и благородство. В Трета-югу происходит действие «Рамаяны». Двапара-юга - «бронзовый век», переходный период. Срок жизни людей сокращается, а чистоты в них становится всё меньше. Действие «Махабхараты» помещено в самом конце Двапара-юги. Кали-юга - «железный век», или «век машин», когда люди утрачивают нравственные и культурные идеалы; эпоха лицемерия и духовной деградации. В конце Кали-юги на Землю должен прийти Калки, последняя аватара Вишну, знаменующий «перевод вселенских часов». По истечении кальпы наступит «ночь Брахмы», равная по продолжительности «дню». Юги в ней повторятся в обратном порядке. Интересно, что верховный бог Брахма смертен: жизни ему отмерено ровно сто «лет» (в пересчёте на наши годы это 311 триллионов 40 миллиардов лет), после чего наступит гибель Вселенной. Впрочем, сейчас Брахме всего 51 «год», так что беспокоиться пока не о чем.

Принца Сиддхартху, более известного как Будда Гаутама, индуисты считают предпоследней аватарой Вишну. Таким образом, Будда оказался записан в индуистский пантеон. Роджер Желязны определённо был знаком с этой концепцией - из неё вырос замысел одного из самых известных его романов, «Князь света» (1967), удостоенный премии «Хьюго».

Действие «Князя света» происходит на другой планете, колонизованной землянами. Одержав победу над коренными жителями - энергетическими сущностями («демонами»), люди остаются здесь жить. Правят ими мутанты, обладающие паранормальными способностями, словно люди Икс. Они становятся правителями планеты и организуют общество на ней по образцу древнеиндийского. Карма и переселение душ здесь - совершенно реальные вещи: электромагнитную сущность человека («душу») можно переместить в другое тело, какое именно - определяют «боги» по результатам сканирования мозга.

«Боги» стараются держать всех прочих людей на уровне древних индийцев как можно дольше, сдерживая прогресс. Все, кроме Сэма, одного из Первых, который, желая подарить людям знания богов, воссоздаёт буддизм. Прочим богам это совсем не по нраву - а значит, читателя ждёт увлекательная и поэтичная история о битвах, интригах, любви и предательстве. Индийская она только по антуражу, но стиль древнего эпоса Желязны передаёт отменно.

СВИДАНИЕ С РАМОЙ

Когда царь Юдхиштхира кручинился по поводу бездарно проигранного царства, ему в качестве утешения рассказывали историю легендарной пары - Рамы и Ситы. Этот рассказ впоследствии получил название «Малая Рамаяна», в противоположность полной «Рамаяне» («Путешествие Рамы») - поэме, которая по популярности в Индии и окрестностях не уступает «Махабхарате».

У всех народов, населяющих Индию, и их соседей есть свои версии «Рамаяны». Имена её героев стали нарицательными. Сюжет этой сказочной истории как магнитом притягивает к себе интерпретаторов, да и европейцам она понятнее, чем запутанная и велеречивая эпика «Махабхараты». Без религиозного содержания здесь тоже не обошлось: принц Рама был седьмой аватарой бога Вишну, как раз предшествующей Кришне.

Даже в 3392 году Раму будет нетрудно узнать по синей коже.

Автором «Рамаяны» считают мудреца Вальмики, жившего в IV веке до нашей эры. Личность это была весьма колоритная. Он был разбойником, пока не повстречал семерых мудрецов, наставивших его на путь истинный. Медитируя на имя «Рама», он впал в транс, в котором провёл несколько лет. За это время вокруг его тела образовался муравейник, за что он и получил своё имя - «Вальмики» буквально значит «вышедший из муравейника». После пробуждения он то ли сочинил, то ли записал по пересказу другого мудреца поэму о Раме и Сите. Ушёл из жизни этот удивительный человек тоже оригинально: медитируя, он постиг совершенное знание и застыл на месте, а его ставшее ненужным тело съели всё те же муравьи.

Казалось бы, рассказ о Раме, включённый в «Махабхарату», должен свидетельствовать, что «Рамаяна» создана раньше. Однако некоторые реалии поэмы заставляют предположить, что она появилась позднее, уже после ведического периода, а в состав «Махабхараты» включена как вставной эпизод, которых там немало. Это может говорить о том, что «Рамаяна» была чистым вымыслом, «историческим фэнтези» о легендарных временах, написанным, однако, по реалиям, современным автору. Сказочный сюжет поэмы эту гипотезу только подтверждает, хотя Раму и полагают реальной исторической личностью.

«МОЛИЛАСЬ ЛИ ТЫ НА НОЧЬ, СИТА?»

Царь демонов-ракшасов Равана получил от бога Брахмы дар неуязвимости от богов и демонов - и злоупотребил им, завоевав с его помощью почти весь мир. Бог Вишну решил с этим покончить. Для этого Вишну воплотился в смертном - царевиче Раме. Он вырос доблестным воином, и божественная сила помогла ему победить в состязании за руку прекрасной царевны Ситы.

Ракшасы в игре Heroes of Might and Magic V.

Позже из-за конфликта, связанного с престолонаследием, Рама вместе с Ситой и верным братом Лакшманой удалился в изгнание в лес, уступив трон сводному брату Бхарате. Там Ситу похитил Равана, пленённый её красотой. Рама вместе с побратимом, царём обезьян Хануманом, бросился на поиски. С помощью армии обезьян он одержал победу над Раваной, а по возвращении домой стал-таки царём.

Однако драма на этом не заканчивается. Сначала Рама, сомневаясь в верности Ситы, подверг её испытанию огнём, а позже вынужден был выслать её из дворца, потому что её невиновности не поверил народ. Вместо отца сыновей Ситы воспитал тот самый мудрец Вальмики. Через много лет Рама снова встретил свою бывшую жену и детей. Но вместо того чтобы воссоединиться с семьёй, неугомонный царь в третий раз требует доказательств верности жены. Та взмолилась, чтобы мать-земля приняла её в свои объятия, если она невиновна. Земля разверзлась и поглотила Ситу. Теперь, по словам Брахмы, Рама встретит её только на небесах.

Именно запутанная история с верностью Ситы может говорить о том, что «Рамаяна» была написана позже «Махабхараты». Такой взгляд на семейные отношения никак не сочетается с описанным в «Махабхарате» многомужеством. При этом, как и положено в эпосе, действия Рамы не осуждаются: он является идеальным примером следования пути дхармы, даром что аватара бога Вишну. Его правление, по легенде, длилось десять тысяч лет, и это была эпоха всеобщего мира и благоденствия.

ЭПОСЫ И КОМИКСЫ

Несмотря на то, что «Рамаяна» просто напрашивается на высокобюджетную экранизацию, её сюжет чаще всего попадает в мультфильмы и комиксы. Впрочем, индийцы экранизируют любимую историю часто и с удовольствием: наиболее известен их 78-серийный телесериал «Рамаяна» (1988-1989), а также его римейк 2008 года. А в 2010-м индийское подразделение компании «Уорнер Бразерс» выпустило полнометражный мультфильм «Рамаяна: Эпос».

Это не единственный способ, которым индийцы сделали древний эпос интересным для молодого поколения. В 2006-2008-х в американо-индийском издательстве Virgin Comics выходил роскошный графический роман «Рамаяна 3392 года». Здесь Рама, принц последнего королевства людей, сражается с захватчиками-демонами, главным образом с их правителем Раваной. В этой истории много динамичного экшена, хотя философия - в частности, концепция дхармы - в ней подана слабовато. Но, несмотря на это, комикс получил прекрасные отзывы критиков, оценивших оригинальное прочтение эпоса и работу художников.

Колоритный побратим Рамы, обезьяний царь Хануман, получил много своих собственных сюжетных веток, в которых обошёл чуть ли не всю Азию. В Китае и Японии его знают под именем Сунь Укун, он стал персонажем знаменитого романа «Путешествие на Запад» У Чэнъэня, а также многочисленных его экранизаций. Среди них - аниме Sayuki и готовящаяся сейчас новая китайская адаптация, сценаристом которой станет Нил Гейман.

МУЖ И ЖЕНА - КАРМА ОДНА

В «Махабхарате» полно вставных историй, которые персонажи рассказывают друг другу. Такой принцип повествования знаком нам по «Тысяче и одной ночи», корни которой растут как раз из индийского эпоса. Эту простую и трогательную историю рассказали в утешение Юдхиштхире, когда он проиграл царство в кости. Царь Наль и царевна Дамаянти влюбились ещё до встречи, по рассказам о красоте и добродетели друг друга. Однако счастье молодых супругов было недолгим. Завистливый брат Наля выиграл у него в кости царство и предложил было поставить на кон жену, но царь отказался. Вместе с Дамаянти они скитались и претерпевали лишения. Наконец Наль вернул супругу её отцу, чтобы не приносить ей больше несчастья, а сам поступил на службу к царю другой страны возничим. Но Дамаянти не оставляла надежды вернуть любимого мужа и пошла на хитрость. Она публично признала благоверного умершим, а себя - вдовой, и объявила новый сбор женихов, на который приехал и новый хозяин Наля. Наконец-то супругам удалось встретиться и объясниться. Для полного хеппи-энда Наль вернулся в своё царство и, удачно сыграв с братом в кости, снова стал царём.

«Махабхарата» и «Рамаяна» заслуживают внимания уже за то, что много тысячелетий служат источником духовной культуры второй по населённости страны мира. Может быть, благодаря глобализации весь мир лучше узнает эти истории и впечатлится если не философией, то по крайней мере масштабностью событий, красотой слога и захватывающими сюжетами. Многим юным поклонникам фантастики не помешает узнать, что слово «аватар» придумал вовсе не Джеймс Кэмерон.

Махабхарата - действительно самое большое литературное произведение из известных человечеству. Она состоит аж из ста тысяч двустиший (шлок), что приводит кришнаистов в неописуемый восторг и позволяет им чуть ли не гордиться этим увесистым многотомником. Традиция индуизма приписывает авторство Махабхараты мудрецу Вьясе. Серьезные же исследователи, в том числе и индийские, безусловно согласны с тем, что текст не мог быть создан не только одним автором, но даже одним поколением авторов. Вообще, говоря о происхождении текста этого эпоса, специалисты чаще пользуются термином «развитие», а не «создание».

Герман Ольденберг (1854-1920), известный немецкий санскритолог и историк религии, охарактеризовал попытки объявить Махабхарату единым и гармонично-целостным произведением как «чудовищные в научном отношении». Что же смущает ученых, прибегающих к столь резким выражениям?

1. Не смотря на несомненное искусственное единство повествования, обнаруживается огромное количество серьезных несоответствий как в сюжете, так и в описании характеров героев эпоса, необъяснимых с точки зрения единого авторства, но легко объяснимых с точки зрения здравого смысла и логики.

2. Необходимость служения Кришне, как верховному божеству, декларируемая в некоторых местах эпоса, наталкивается на резкую двойственность характера этого персонажа, приводящую в растерянность не только иностранного, но и родного индийского читателя. Объяснения этой непоследовательной двойственности существует два типа. Первый тип - это кришнаитские «закидоны» синего бога над добром и злом, ввиду его всемогущести, неподотчетности и безнаказанности. А вторым типом объяснений, выдвигаемых серьезными учеными, является банальная несогласованность между различными редакторами текста эпоса, преследовавшими различные же цели при его дописывании, кстати, являющаяся не первым и не последним гвоздем, вбитым в гроб версии единого авторства.

3. Махабхарата считается энциклопедией жизни древнего индийского общества, что, несомненно, верно. Но характеры и поведение главных героев эпоса очень-очень часто не соответствуют, если не сказать прямо противоречат, теориям права, долга и этики, включенным в текст эпоса-дхармашастры в виде «незыблемых» законов дхармы. Из самых кричащих несообразностей, можно, например, упомянуть тот, удручающий даже многих индийских читателей факт, что воспеваемые в эпосе Пандавы, ни разу не одержали победы честным путем. Ни единого раза. Во всех поединках с их участием дхармаюдха (правила честного боя) была ими нагло и бесцеремонно нарушена. Вспомним как Арджуна «победил» деда Бхишму, спрятавшись за спиной Шикхандина и прекрасно зная, что Бхишма никогда не станет сражаться против бывшей женщины. Вспомним, как Юдхиштхира обманул Дрону, громко крикнув: «Ашваттхама (единственный сын Дроны) погиб!» и шепотом (чтобы не нарушать закон и не сказать ложь и, одновременно, чтобы не услышал убитый горем отец) добавил слово «слон», потому что на самом деле погибло одноименное животное, а не сын Дроны. Вернее, слон даже не погиб в бою, а был специально убит Бхимой для того, чтобы в словах его старшего брата было «поменьше» лжи. И как беззащитный Дрона, опустивший оружие, был даже не сражен, а фактически казнен Дхриштадьюмной. Вспомним «победы» Пандавов над Карной, над Дурьодханой и прочие их «подвиги».

Неискушенного читателя еще больше поражает тот факт, что все нечестные деяния совершаются ими не только при попустительстве, но и по советам и при подстрекательстве их друга и наставника Кришны.

4. Характер повествования не объясняет как предполагаемый единственный автор может писать то как великий поэт, то как заурядный графоман, то как мудрец, то как сельский простолюдин, то как гениальный художник, то как занудный педант-бухгалтер.

5. В разных местах текста Махабхараты оправдываются и защищаются взаимоисключающие системы религии и философии.

6. В самом тексте Махабхараты (1.1.50-61) сохранилось упоминание того факта, что она рассказывалась по трем различным поводам и поэтому имела три различных начала и три разные версии.

Основы критического изучения текста Махабхараты и объяснения изложенных выше нелепиц и кричащих несообразностей были заложены Кристианом Лассеном (1800-1876), норвежским индологом, выдвинувшим и обосновавшим теорию добавления и последовательных переработок, которая полностью подтверждается текстами и памятниками древнеиндийской литературной традиции. Лассен начал с того, что объяснил упоминание в Ашвалаяна-грихьясутре (датируемой им IV веком до Рождества Христова) двух текстов, именуемых «Бхаратой» и «Махабхаратой», существовавших на протяжение некоторого времени параллельно. Затем было обнаружено существование в еще более ранний период первой редакции Бхараты, известное как эпическая поэма «Джая».

Анализом ведийских источников, якобы давших материал для эпоса занимались многие ученые. Самыми известными и серьёзными исследователями были, пожалуй, А. Вебер (A. Weber) и А. Людвиг (A. Ludwig). Их попытки найти ведийские корни происхождения Махабхараты окончились неудачей. Никто таковых корней обнаружить не смог. Зато, благодаря их трудам содержание эпоса было детально разобрано на два уровня - исторический и мифический.

Следующим гигантом, серьезно продвинувшим и углубившим критическое изучение текста эпоса стал Е. Хопкинс (Hopkins E. W.), трудившийся в конце XIX – начале XX веков. Он выделил четыре этапа в эволюции текста Махабхараты:

1. период существования нескольких устных баллад о Бхаратах;

2. период введения персонажей Пандавов и формирование единого текста Бхараты

3. период введения в текст дидактических интерполяций;

4. период позднейших добавлений.

Благодаря трудам многих сотен ученых вырисовывается следующая картина:

На ранних этапах развития индийской литературы параллельно существовали две традиции: традиция сут (светских сказителей-певцов при царских дворах и в публичных собраниях) и традиция мантр (мифологически-ритуалистических формул и рассуждений). Обе они сначала характеризовались «текучестью» текстов, но традиция мантр, по ряду причин «застыла» в письменных текстах намного раньше традиции сут.

Большая часть традиции сут из-за своей «незафиксированности» была просто-напросто утеряна. Возникли этакие ножницы противоречий. Традиция мантр, будучи зафиксированной потеряла динамичность и способность реагировать на изменяющуюся жизнь общества, застыла и ушла в прошлое постепенно потеряв свою актуальность, но зато сами тексты сохранились до наших дней. Традиция сут, напротив, дольше сохраняв динамичность, смогла реагировать на новые условия, но «заплатила» за это потерей огромных массивов устных текстов и впитыванием огромного же массива элементов неведийских протоиндийских культур.

Кроме того, надо помнить, что традиция мантр изначально была традицией узкого круга людей, а традиция сут всегда принадлежала народу, вернее народам.

Еще один важный момент. Две традиции никогда не конфликтовали между собой, более того, традиция сут «признавалась» традицией мантр, ввиду того, что в самой традиции мантр упоминается существование так называемых пуран и итихас, за которые и стали выдавать тексты, написанные всем известно когда. Между прочим, ряд ученых, опираясь на упоминания в традиции мантр, занимались серьезными поисками текстов пуран и итихас, сопоставимых по древности с текстами традиции мантр. Успеха не добился никто. То есть, в параллельном существовании текстов обеих традиций никто не сомневается, но те памятники, которые мы сегодня имеем в качестве текстов традиции сут (пуран и итихас) были зафиксированы относительно недавно. Со всеми вышеизложенными вытекающими.

Поехали дальше. Литература традиции мантр была зафиксирована достаточно быстро ввиду того, что имела единое смысловое ядро - религиозно-жреческое содержание. А одной из главных причин отсутствия текстовой фиксации литературы традиции сут считается, как раз, отсутствие такого смыслового ядра, которое могло бы объединить вокруг себя всё многообразие её элементов. Вот когда подходящий сюжет появился, тогда и началась фиксация.

Таким ядром стала знаменитая «битва десяти царей», во время которой клан бхаратов (прибывший в Индию позже других арийских кланов) получил власть над другими княжествами и царствами (как арийскими так и коренными аборигенными) и долгое время, как говорится, рулил. Примерно в XIII-XII веках до Рождества Христова незначительная «семейная» распря всколыхнула политический истеблишмент значительной части Северной Индии. Некие Пандавы объявили о своих претензиях на часть царства Хастинапура. Из-за высокого положения клана Бхаратов, распря быстро приобрела масштабы национального бедствия. Не такого масштабного, как описывают перевозбужденные поэты той эпохи, но всё же. За восемнадцать дней битвы на Курукшетре действительно полег весь цвет северо-индийской молодежи.

Когда пыль осела и наступил мир, поэмы, повествующие о разных событиях и написанные разными поэтами враждующих сторон, стали складываться в единый текст, «втягивая» в себя более ранние истории. Трактовка событий, облик персонажей и оценка их деяний неоднократно менялись. Основными тремя повествовательными массивами, слившимися в единую историю были бхеда (ссора), раджьявинаша (потеря царства) и джая (победа). Получившаяся поэма под общим названием «Джая» и явилась первым текстом традиции сут и одновременно ядром будущей Махабхараты. Наличие ядра колоссально облегчило дальнейшую кристаллизацию эпического материала и присоединение огромного количества разнородных элементов «текучей» традиции сут. Множество древних сказаний, особенно тех, где прославлялись деяния клана Бхаратов, были включены в «Джаю» и связаны с основным повествованием. Так сформировался эпос «Бхарата».

Теперь немного об историческом периоде, на фоне которого происходило формирование эпоса. Это был чрезвычайно сложный и интересный период так называемого «междуцарствия» (V-II века до Р.Х.), последовавшего за нарушением преемственности ведийского (брахманического) образа жизни и мысли, вызванного учением упанишад (VII-V века до Р.Х.), приведший:

во-первых, к появлению неортодоксальных систем мышления (учений Будды (566-486 до Р.Х.), Махавиры (540-468 до Р.Х.), Аджиты Кесакамбали (VI-V века до Р.Х.) и менее значительных учителей локаяты);

во-вторых, к развитию движения за возрождение ведийского образа жизни, как реакцию на распространение неортодоксальных учений и противопоставление им ортодоксальных (т.е. не отрицающих авторитета вед) философских систем;

в третьих, к развитию новых идеалов государственности, демонстрируемых появившейся в IV веке до Рождества Христова «Артхашастрой» Каутильи(Чанакьи) (370-283 до Р.Х.);

в четвертых, к мощному росту народной религии, основанной на обычаях и представлениях аборигенов Индии.

Короче, всем было нелегко. Возрожденцы ведизма не могли освободиться от чар изощренного ритуализма и жестокого социального порядка и, поэтому, не могли найти поддержку широких масс. С другой стороны, ведийское крыло жестко сопротивлялось зверским «народным» культам. Новые неортодоксальные учения, даже теряя свое влияние, оставались причиной серьезных беспокойств. И тут появляется вроде бы народное религиозное движение, которое провозглашает (пусть и номинально и поверхностно) приверженность ведам. Это было то, что надо.

Распространение этого чуда индийской мысли началось с племен вришниев и сатватов. Позже оно охватило абхиров, ядавов и гопалов. Все эти племена обитали на территории Центральной и Западной Индии. Главным учителем и лидером нового религиозного движения был Кришна - племенной герой каждого из этих племен, причем, немножко, а иногда и множко, отличающийся от остальных Кришн, превратившихся, как водится, в племенных богов.

Кришнаизм выдвинул новую религиозную платформу, состоящую из четырех пунктов:

а) Цель духовной жизни человека. В противовес упанишадам, объявляющим таковой атма-джнану (познание «я»), и объявляющим единственной реальностью Брахман (мировую всеобщую душу), с которой, благодаря истинному знанию, душа должна слиться, стряхнув иллюзорную индивидуальность (это учение привело к массовому оттоку интеллектуальной элиты из активной социальной жизни индийского общества), кришнаизм провозгласил, что одной из целей истинной духовной жизни человека является лока-санграха (участие в установлении стабильного и сплоченного общества). Новое учение очень вовремя переориентировало духовную жизнь народа в сторону социальных проблем, остро стоящих в любом обществе любой эпохи. И этот пунктик обусловил взрывообразный рост популярности кришнаизма в народной среде.

б) Отречение. В пику опять же упанишадам, утверждающим высшей ступенью духовной жизни санньясу (полное отречение от мирской жизни и выход за рамки даже варна-ашрамы т.е. полную десоциализацию адепта), кришнаизм развил новое учение о карма-йоге (ответственном исполнении своих социальных обязанностей, без ущерба для своей духовной жизни). Кришнаизму удалось сформулировать на языке понятном большинству индийцев (а не только интеллектуальной элите) компромисс между метафизическим идеалом индивидуального освобождения (мокша) и этическим (пусть и без каких-либо оснований) идеалом социальной ответственности. Действие (любое) перестало быть осуждаемым в умах индусов как препятствие на пути к индивидуальному освобождению. Роль возможного препятствия на этом пути кришнаизм повесил на личное отношение совершающего действие к своему деянию. Стало можно хоть что-то делать не становясь при этом козлом. И это был еще один серьезный и безусловно положительный прорыв кришнаизма.

в) Религиозная практика. В противовес брахманическому ритуализму жертвоприношений, который перестал быть практикой масс и не мог снова стать таковой, не смотря ни на какие усилия «возрожденцев брахманизма», кришнаизм выдвинул понятный и чрезвычайно демократичный для своей эпохи культ бхакти. Это было первое и единственное до сего дня индийское религиозное учение, решившееся декларировать (пусть и с массой оговорок) хоть какое-то духовное братство людей. Впрочем, идея жертвоприношения не была полностью отвергнута кришнаизмом, а подверглась интерпретации в сторону социальной этики, наряду с идеями мокши и санньясы.

г) Синтез религии и философии. Быстро ставший народным кришнаизм, намеренно не акцентировал внимания своих сторонников и противников на отличиях в различных новых системах мысли, старых системах ритуализма и спиритуализма, основанных на ведах и брахманах и своем собственном учении. Он старался выявить сходства во всех системах и подчеркнуть общность их главной цели - осознание высшей реальности. И в этом он также преуспел.

Так, искуссно используя собственные преимущества и слабые стороны противников, на религиозном горизонте Индии взошел кришнаизм, заменив атма-джнану на лока-санграху, санньсу на карма-йогу, ритуализм - культом бхакти, а догматизм засыхающего брахманизма - философско-религиозным синтезом.

К моменту этого кришнаитского восхода процесс преобразования и расширения исторической поэмы Джая в эпос Бхарата был почти завершен. Первый памятник традиции сут покорил воображение широких масс индийского народа. Сторонники кришнаизма, как люди неглупые, начали активно использовать популярный эпос для распространения своего нового религиозного учения. Эпос не совсем отвечал этим целям и, естественно, был подвергнут кришнаитскому редактированию.

Первым выявленным специалистами существенным «следом» кришнаитской редакцией является искусственное сближение Пандавов и Кришны, отсутствовавшее на ранних этапах развития эпоса. Кришна превратился в родственника Пандавов, их друга, наставника и философа одновременно. Пандавы начали осознавать божественность Кришны.

Затем, все нужные сюжеты были «подтянуты» до выражения идеи того, что все свершения героев эпоса достигнуты благодаря Кришне. Кришна должен был стать и стал центральной фигурой всего эпоса - осью вокруг которой вращаются все действующие лица и события пьесы. Эпос снова начал расти благодаря объяснениям и обоснованиям божественности главного персонажа. Ряд легенд был изменен для этих целей, а другой ряд легенд вообще был введен впервые в состав эпоса. Работа была проделана большая и мастерская, но проделана она была, как и всякая подделка, не безукоризненно. Изменения контекста, сочинения новых контекстов для введения в текст нужных деталей и фрагментов практически всегда могут быть выявлены современными исследователями и были ими выявлены.

Отдавая должное изобретательности древних кришнаитских редакторов, их художественному вкусу и литературному таланту, современное научное сообщество безусловно согласно с тем, что образ Кришны является абсолютно чужеродным для эпоса в его ранней редакции.

Краеугольным, так сказать, камнем кришнаитской «надстройки» в Бхарате следует признать Бхагавадгиту - квинтэссенцию религиозных, этических (по-индийски этических, разумеется) и метафизических учений Кришны. Она изменила весь характер эпоса.

Итак, эпос «Бхарата» явился результатом процесса расширения исторической поэмы «Джая» и затем её кришнаитской переработки. На этом этапе эпос еще нес отчетливый кшатрийский отпечаток. Героями эпоса были, в основном, воины-кшатрии, присоединенный в большом количестве эпический и легендарный материал повествовал в основном о воинах-кшатриях, даже религиозные учения, для распространения которых предполагалось использовать текст эпоса, заимствовались из небрахманических источников.

Следующим этапом формирования эпоса стал этап «брахманизации» эпоса на фоне одновременного взаимопроникновения двух учений (дряхлого, мутирующего брахманизма и юного кришнаизма), произраставших из совершенно разных корней. Что же объединило их и заставило сотрудничать? Общий враг - распространение неортодоксальных систем мышления, укрепившихся в период междуцарствия благодаря разрушающему влиянию учения упанишад. После победы над открыто антибрахманскими учениями и вытеснения или, на худой конец, локализации неортодоксальных религий, борьба должна была по логике развернуться между брахманизмом и кришнаизмом, но не развернулась.

Неглупые представители брахманизма осознавали, что, несмотря на то, что само возникновение кришнаизма, как и других неортодоксальных систем, несомненно являлось народной реакцией на брахманизм, но всё же кришнаизм, в отличие от остальных неортодоксалов, не являлся откровенно антибрахманским и возможность достижения компромиса с ним существовала. И сторонники брахманизма попытались насколько возможно брахманизировать народную религию кришнаизма. Результатом этих попыток стала не только брахманизация кришнаизма, но и возникновение и бурное развитие других ветвей индуизма.

Брахманизация кришнаизма началась с брахманизации эпоса «Бхарата», который к тому времени воспринимался уже как подлинно кришнаитский литературный памятник. Эти брахманские «наслоения» выявляются в тексте эпоса проще всего, ввиду того, что они резко отличаются от основного текста своим содержанием, посвященным брахманской культуре и учености. Эти вставки, как правило, чрезвычайно обширны и напиханы в текст где попало, как к месту, так и, как говорится «не пришей кобыле хвост». Так в эпосе очутились целые трактаты по религии и философии брахманизма (зачастую противоречащие более ранним кришнаитским вставкам), брахманистскому праву, этике, космологии, мистицизму, социальным и политическим теориям и пр. Не обошлось и без новых для содержания эпоса легенд с явно брахманистской окраской. Ряд старых легенд был вновь подвергнут переработке с целью изображения героев эпоса в роли защитников веры и культуры брахманизма.

Текст поэмы очень пострадал от этих последних вмешательств. В отличие от кришнаитских редакторов, прекрасно владевших словом и обладавших безусловным литературным талантом, редакторы, проводившие брахманизацию «Бхараты» работали, что называется, топором, не особо церемонясь с повествовательной канвой и не обременяя себя художественными изысками.

В результате брахманизации текста эпоса образ Кришны (и без того впитавший до этого черты нескольких разных Кришн) претерпел еще более существенные изменения, став по существу синкретическим, превратившись в аватару Вишну и «породнившись» с Брахманом упанишад.

И, наконец, элементы брахманистской дхармы и нити были наложены на эпико-исторические элементы традиции сут и религиозно-этические элементы кришнаизма. Так на свет появилась «Махабхарата».

На последок могу сообщить, что исследователями текста Махабхараты не только выявлены все «следы» брахманистского вмешательства в текст эпоса, но и названы отдельные брахманские династии, осуществившие те или иные текстовые аппликации в пестром коллаже древнеиндийского памятника.

Индия… кажется нам чудесным царством, очарованным миром.
Гегель

Такой представлялась Индия воображению европейцев. Роскошная, сказочно богатая, она, казалось, таила в себе все блага мира. Две полноводные реки, Инд и Ганг, орошают ее плодородные равнины, южные ее границы омывает океан.

Пышные многолюдные города соприкасаются с непроходимыми джунглями, первобытными лесами, буйной тропической растительностью. И человек в Индии живет в постоянном, нерасторжимом соседстве с миром природы, с ее растительным и животным миром. Ныне, как и в далекие времена, он полон уважения к ней, благоговения перед ней. Он славит солнце, живительный водный источник, воздух, всякое живое существо.

Культура, нравы, обычаи, религия Индии кажутся необычными и диковинными взору европейцев. Все живое с давних времен и по нынешний день почитается в Индии священным. Индиец не станет убивать ни животное, ни насекомое, ни птицу. В парках индийских городов свободно бродят коровы, резвятся обезьяны. Индиец не позволит себе наступить на муравья. Все живое свято.

В самые отдаленные времена в Индии возникли обособленные касты (варны). Высшая из них - брахманы (служители Брахмы) пользовались наибольшим влиянием и почетом, за ней следовала каста (варна) кшатриев-воинов, далее шли вайшьи - ремесленный и торговый люд, последняя- бесправная - шудры и самая презираемая прослойка населения - парии (неприкасаемые).

Религия увековечивала прежде всего классовые различия, ставя непроходимые барьеры между отдельными социальными группами. Когда-то, примерно два тысячелетия назад, в долины Инда и Ганга из-за горных хребтов с севера пришло племя ариев. Пришельцы принесли с собой довольно развитую культуру. Они уже знали металлы, освоили земледелие и скотоводство.

Покорив местные племена, они слились с ними.

До последних времен наука почти ничего не знала о жизни племен, населявших Индию до прихода ариев. Но в начале 20-х годов XX века индийские археологи произвели раскопки в долине реки Инд. Были открыты Мохенджо-Даро и Хараппа. Как полагают, города эти были разрушены две тысячи лет назад. Культура жителей городов была очень высокой, существовала уже письменность. (Она еще не расшифрована.)

Культурный фонд Индии первоначальных дней ее истории заключен в древнейших ее книгах «Веды» (сравним с русским словом «ведать»). Это, по сути дела, энциклопедия всех ее знаний той далекой поры, ее представлений о мире, ее идеалов.

Создавались они в самые отдаленные времена, в первом, а может быть, еще во втором тысячелетии до н. э. на обработанном и канонизированном литературном языке древности - санскрите. В сущности, это сборники ритуальных материалов - гимны божествам:

«Ригведа», содержащая более тысячи гимнов, «Самаведа» - собрание мелодий «Яджурведа» - присловия, произносимые при жертвоприношениях, «Атхарваведа» - заклинания и др.

Значение этих книг для индийской культуры не утратилось до сих пор. Русский художник Илья Глазунов, написавший портрет Индиры Ганди, вспоминает: «Благодаря Индире Ганди я лично как русский художник открыл для себя мир Индии. Индира Ганди рассказывала мне, что значит для индийцев «Ригведа», и подарила четыре тома изданного в сокращенном виде на английском языке этого древнейшего памятника индийской литературы».

Индийские богословы (жрецы-брахманы) еще в древности создали своеобразные толкования священных книг (Вед) «Упанишады», в которых в форме бесед мудрецов, перемежая стихи с прозой, разъясняли сокровенные тайны религии, сущность божеств, символику мифов. Многочисленный пантеон древних индийцев был сведен к трем главным божествам - Брахма, Вишну и Шиву. Философский смысл этой триады выражал три извечные идеи, волновавшие человечество и так или иначе отраженные в историческом сознании каждого народа,- созидание, сохранение и разрушение.

Брахма - бог-творец, создатель всего сущего. Вишну - бог-хранитель всего того, что создал Брахма, бог добрый, полезный, доброжелательный к человеку. Шива - бог-разрушитель, но в конце концов тоже полезный, ибо без разрушения нет созидания. Сущность богов усложнилась. В известной степени они превратились уже в философские абстракции, вряд ли понятные рядовому индусу. Толкование их стало уже монополией «посвященных» лиц, авторов «Упанишад». Само слово это в переводе означает «тайное учение».

В толкованиях «Упанишад» Брахма - непостижимая мировая душа (имя его дается в среднем роде), это особая сущность, без конкретного облика и каких-либо возможных качеств. Это - некое «оно», создавшее видимый человеком мир, но мир нереальный, мир-призрак (Майа).

Нас, однако, интересует поэтическая сторона книги, доносящая до нас сквозь даль времен художественную фантазию народа. Мы попадаем в мир поэтического общения человека с природой. Природа таинственна, полна глубокого значения. Смысл ее бытия закрыт от очей человека, воображение человека - донаучное, поэтическое воображение - создает сказку, пленительную по красоте:

Земля и Небо и простор меж ними
Полны от Солнца благодатью жизни.
За Девой Утра - лучезарный Ушас -
Приходит Солнце, как жених к невесте.
Там сонмы духов и святые рикши
Коней впрягают, совершают службу.
Помчались в гору золотые кони,
В хмельном разбеге с крутизны сверкают.

В индуистской религии бог любви Кама, сын богини любви Лакшми. Восседает на символическом слоне, все части которого состоят из женских тел. Народ полагал, что дарами Камы нужно пользоваться. Арджуна, который отказался от любви Урваши, был наказан (в течение года был евнухом).

Здесь любование природой и страх перед ней, здесь истинное восхищение и лукавая лесть божеству (жертвенные стихи).

Народ творил мир богов, как поэт, как художник, воплощая их в конкретно-чувственные формы реальной жизни.
Первоначально идея божества возникала как попытка понять и объяснить окружающий мир. Идея бога в сознании широких кругов народа принимала пластические формы. Живописец, архитектор, скульптор воплощали ее на полотне и в камне.

Верховный бог Брахма - создатель всего. Он - «перворожденный», он - «высочайший», он - «владыка сущего», он «подобен тысяче солнц». Так выражал индиец свое восхищение миром, во всем блеске предстоящим перед ним и олицетворением которого был этот бог.

Брахма живет на вершине гор, он восседает на лебеде, самой прекрасной из птиц. Рождение его чудесно: он год провел в яйце, силой своей мысли расколол его на две половины, одна образовала небо, вторая - землю, между ними возникло воздушное пространство. Далее он начинает творить все то многообразие, что составляет наш мир.

Представить вечность древний человек еще не мог: реальность постоянно напоминала ему о начале и конце вещей, потому не вечен и сам мир. Проходит время, и огонь сжигает вселенную. Все подвергается уничтожению, это происходит, когда засыпает Брахма (ночь бога), но, проснувшись, он снова создает новый мир (день бога).

По численности мир богов и божеств, духов, демонов, чудовищ огромен. Есть среди них и бог смерти Яма, бог ветров и дождя Индра, богиня красоты и счастья Лакшми, священная корова и верховный царь обезьян, помогающий людям, и т. д.

В самой древней части Вед «Ригведе» описывается акт рождения живого и неживого мира, «всего сущего». В гимне о сотворении мира (X, 129) поется:

Не было тогда несущего, и не было сущего.
Не было тогда ни пространства воздуха, ни неба над ним…
Не было тогда ни смерти, ни бессмертия,
Не было признака дня или ночи.
Нечто одно дышало, воздуха не колебля, по своему закону,
И не было ничего другого, кроме него.

Однако поэт и философ древности, сказав это, остановился в глубоком сомнении и закончил свой гимн вопросами:

Кто воистину ведает? Кто возгласит это?
Откуда родилось, откуда это творенье?
Потом появились боги, ибо создали боги мир.
Так кто же знает, откуда он появился?
Откуда это творенье появилось?
То ли само себя создало, то ли - нет.
Надзирающий над миром в высшем небе,
Только он знает это или не знает.

Шли годы. Проходили столетия. Люди вступали в обширные общества. Появились касты, появилось рабство. В обществе людей возникли уже особые, социальные проблемы, они подчас были для человека более важными, чем проблемы мироздания, ранее волновавшие его ум. Однако старая религия еще существовала, отставая от новых проблем общественной жизни. И вот появился человек по имени Сиддхартх Гаутаме, царевич из племени шакьев,- отсюда второе имя его Шакья-Муни («отшельник из шакьев») - и основал новую религию. Вряд ли он сам думал об этом. Надо полагать, что это был талантливый проповедник и мыслитель (Джавахарлал Неру назвал его «великим сыном индийского народа»). Он осудил несправедливость деления людей на касты и, пожалуй, впервые в мире провозгласил идею равенства как нравственный принцип, правда, равенство в довольно абстрактной форме - в страданиях и в возможности избавления от них.

Точных сведений о нем нет: первая его биография была написана примерно через пять веков после его смерти. Называют, однако, довольно точно обозначенные годы его жизни - 623-544 до н. э. Так ли это, никто сказать не может.

Он отверг идею бога как созидающую силу и вообще идею верховного существа. Но не это стало основой религии, связанной с именем, - его именем, а народ назвал его Буддой, что в переводе с санскрита означает «просветленный». Сиддхартх Гаутаме построил свое учение на идее страдания. «Как вы думаете, о ученики,- говорил он в одной из своих проповедей, - чего больше, воды в четырех весенних океанах или слез, которые пролили вы, пока блуждали и странствовали в этом долгом паломничестве, и скорбели, и рыдали, потому что вашей долей было то, что вы ненавидели, а то, что вы любили, не принадлежало вам?»

Какое человеческое сердце не откликнулось бы на такую проповедь, особенно сердце презираемого, притесняемого, вечно голодного, вечно страждущего бедняка? Отсюда делается вывод: поскольку жизнь есть страдание, нужно презреть ее и стремиться к избавлению от всяких желаний, к самозабвению (нирвана).

Статуи Будды изображают человека, сидящего со скрещенными ногами. Лицо его округло, женственно. Между бровей бородавка. Глаза опущены и полузакрыты или устремлены вперед, вдаль - глаза отсутствующие, равнодушные. Волосы красиво собраны и образуют как бы диадему из кудрей. Уши несоразмерно большие с удлиненными мочками, в них - роскошные серьги. Вечным покоем дышит вся фигура. Будда погружен в себя, для окружающего мира его нет, он - в нирване. Нирвана - это состояние блаженства, а оно состоит в том, чтобы ничего не желать, ни к чему не стремиться, ничего не предпринимать, отвлекаться от всего сущего. Самосозерцание, самопогружение, уход от мира страданий, страстей, желаний - вот путь к нирване, как понимали и понимают его буддисты.

Я отрекся от всех желаний,
Полностью отбросил всякую ненависть,
Для меня кончились все иллюзии,
Я истлеваю, догораю…

Смерть я благодарю без страха,
Жизнь оставляет меня без радости,
Терпеливо я изнашиваю тело,
Умудренный, яснопознавший.

Из буддистских песнопений

Индийская литература древности донесла до нас огромное число произведений нового после Вед содержания. Они исходили уже из иного религиозного мировоззрения и все так или иначе связаны с Буддой и прославляют его отшельнический, аскетический образ жизни.

Юный принц из рода Гаутаме, рожденный где-то у границ нынешней Индии и Непала, «узрел стезю покоя», «отбросил сомненья», отбросил желанья, «в созерцаньях находящий усладу», «ни хула, ни хвала его не волнует». «Целомудренный, он живет одиноко, в расцвете юности ни к чему не влечется». Принц «избрал отречение от мира», «от грехов, совершаемых телом», «питался подаянием - скромный», «чист, высок и прекрасен, добродетелей преисполнен».

В лирической поэме «Тхеригатха» рассказывают о том, как некий юноша встретил последовательницу Будды, юную красавицу, и уговаривает ее разделить его любовь:

Ты молода, безупречна, красива,
Что может дать тебе отреченье?

Девушка в духе проповедей Будды отвергает любовь, красоту человеческую и свою собственную красоту; во всем, и даже в красоте природы, видит она «пустоту», «драгоценную подделку».

Юноша, наоборот, славит красоту. С пылом и страстностью он рассказывает ей, как она хороша, как любит он ее, сколько радостей она найдет и в доме его и в общении с ним:

Как длинны ресницы, как взор ясен!
И вдали от тебя я их помнить буду,
Ибо нет для меня ничего милее
Этих глаз твоих, нежных, как у киннари!

Девушка с презрением говорит о своих глазах. Что такое глаз? «Лишь комочек, свалянный из слизи и выделений», «пузырь со слезами». И, вы¬рвав один глаз, протягивает его юноше. Тот потрясен. Ужас охватил его, «будто заключил в объятья огонь жестокий, голыми руками охватил кобру». Он склоняется ниц перед отшельницей, просит прощения и желает ей счастья.

Философия, проповедуемая в подобной поэзии, конечно, чрезвычайно пессимистична. Она порождена безысходным положением бедняка, который, не зная, как избежать всюду подстерегающих его бед, охотно шел за теми, кто говорил ему о всеобщем, универсальном страдании и звал к отказу от всяких поисков счастья. В этой идее «угасания» (нирваны), самозабвения бедняк находил своеобразное утешение.

В 250 г. до н. э. царь Ашока объявил буддизм государственной религией. Буддизм превратился в мировую религию, он овладел территорией Тибета, Индокитая, Японии и других стран.

Внешняя его форма предстает как культ будд (их около тысячи) и бодисатв (божеств). Среди будд главный основатель религии - принц и отшельник из племени шакья Сиддхартх Гаутаме.

Буддизм как религия в современной Индии имеет уже немногочисленных приверженцев, но некоторыми своими элементами он вошел в индуизм.

В индуизме переплелись идеи древнейшей религии брахманизма и пришедшего ему на смену буддизма. И, по индуистской религии, человек должен духовно освободиться, подавить в себе всякие желания, как бы подняться над миром житейских треволнений, только так он может якобы избежать бесконечных перерождений и достигнуть нирваны - вечного блаженства, вечного покоя.

В религиях индусов, общий комплекс которых получил в науке наименование индуизма, главенствует идея сансары. По этой идее, человек как бы не умирает вовсе, а снова и снова рождается, только в ином обличье. Он может родиться человеком более высокой касты, если вел добродетельный образ жизни, и, наоборот, более низкой или даже самым грязным животным, если был порочным и нарушал законы общества.

Авторы сказаний любуются красотой и силой сражающихся. Воины и того и другого лагеря милы их сердцу, ведь это братья, по трагическому стечению обстоятельств поднявшие друг на друга мечи. «Непобедимые, оба они по красоте и блеску были подобны солнцу и луне, оба были охвачены яростью, и каждый из них жаждал убить другого». Здесь богиня любви и счастья Лакшми, здесь боги и демоны - ракшасы «с глазами цвета красной меди». Страшный Шива - «разрушитель Вселенной», его грозная супруга Дурга, желтоглазая сестра Кришны, бога войны, бог смерти Яма, бог солнца Сурья и сам бог-вседержатель Брахма.

«Тогда воззвал Индра к высочайшему Брахме: «Реши, о владыка! Молю тебя, отдай победу Пандаву». И Брахма ответил: «Да будет так!»

Сказители описали и древнее войско, его снаряжение. «Не перечесть, не окинуть взором грозных боевых слонов Дуройодханы. На каждого слона приходилось сто колесниц, на каждую колесницу - сто всадников, на каждого всадника - десять лучников, а на каждого лучника - десять пеших воинов, вооруженных мечами».

Впечатляет и образ самого бога войны Кришны.

«Из уст и очей Кришны изверглось пламя, земля под ногами у всех задрожала, раскаты грома потрясли небесные своды».

Физический облик героев поэмы всегда прекрасен, это сильные, красивые люди. «Смуглая красавица Драупади», у которой очи, как лепестки лотоса, сыновья Панду «с гордой львиной поступью, в шкурах антилоп на широких плечах».

Иногда мы замечаем в поэме какими-то путями занесенные в нее образы и мотивы, знакомые нам по другим древним мифам. Так, образ младенца Моисея в корзине, плавающего по волнам Нила, мы узнаем в истории героя «Махабхараты» Карны. «Ты не знаешь тайны своего рождения, я открою ее тебе. Ты сын Сурьи, бога солнца; я же - твоя мать. Я родила тебя в доме моего отца и тайно бросила в реку в корзине. Бог солнца не дал тебе погибнуть, и волны вынесли корзину на берег».

Идеи сансары (перерождений) находят в сказаниях свое применение. Царь-слепец Дхритарашта, отец Дуройдханы и дядя Юдхиштхиры, плачет над телами погибших своих сыновей, племянников и друзей: «В одном из прежних моих рождений я совершил великий грех, и за это карают меня ныне боги столь страшным и безмерным горем».

Религиозная философия Вед зримо просматривается в эпических сказаниях «Махабхараты». Один из героев поэмы воин Арджун беседует с богом Кришной, земным воплощением бога Вишну. Кришна разъясняет ему уже новую, после эпохи Вед, космическую и нравственную философию. Она уже достаточно абстрактна: Брахма, или Абсолют, то есть весь мир со своими компонентами, не имеет ни начала, ни конца, он бесконечен и вечен:

Где есть бесконечное, нет прекращения,
Не знает извечное уничтожения.
Брахма есть все:
В огне не горит он и в море не тонет,
Не гибнет от стрел и от боли не стонет.
Он - неопалимый, и неуязвимый,
И неувлажнимый, неиссушимый.
Он - всепонимающий и вездесущий,
Недвижимый, устойчивый, вечно живущий.

Человек подвержен перерождениям или переходам из одного состояния в другое. Это можно уподобить смене одежды:

Смотри: обветшавшее платье мы сбросим,
А после - другое наденем и носим.
Так Дух, обветшавшее тело отринув,
В другом воплощается, старое скинув.

Разговор Кришны с Арджуном начался с того, что юноша отказался убивать на поле боя своих близких («Зачем убивать я сородичей буду?»). Поэт нарисовал обаятельный образ полного добрых чувств человека, он вложил в его уста поистине прекрасную речь в защиту гуманности. Арджун не захотел убивать не только за блага земные, но даже «за власть над мирами тремя», то есть небом, землей и подземельем, так древние индийцы представляли себе мироздание. Мы, право, полны симпатии к незлобивому юноше, которого даже мысль об участии в побоище и необходимости кого-то убивать привела в полное смятение:

И, лик закрывая, слезами облитый,
Он выронил стрелы и лук знаменитый.

В самые отдаленные времена, даже в смутах и смятениях войн, жила в людях идея добра, человеколюбия, гуманности, как в поэме «Махабхарата» в грохоте сражений, сталкивающихся боевых колесниц, искаженных в ненависти лиц, криках и стонах поверженных и умирающих возник этот порыв благородного Арджуна, отказывающегося убивать.

РАМАЯНА

Второе эпическое сказание индийской древности «Рамаяна» («Деяния Рамы») было создано, по всей видимости, позднее. Поэма значительно короче «Махабхараты», композиционно стройнее и, пожалуй, отражает уже более высокую эстетическую культуру. Главная ее тема - любовь и верность, главные ее герои - Рама и его прекрасная супруга Сита.

Рама - юный принц. Ему должна бы перейти власть от царя Дашарахта, но мешает злая воля недобрых людей. В события вмешиваются многочисленные демоны (ракшасы) и злое десятиглавое чудовище Равана, похитившее Ситу. Много, много бед и несчастий на пути двух любящих существ - Рамы и Ситы.

Поэма - прекрасная сказка, ослепительная мечта народа о лучших людях, лучших чувствах. И вместе с тем она содержит одно из главных таинств искусства - синтез двух чувств, страха и сострадания, вызывающих в душах то облагораживающее и нравственно возвышающее состояние, которое греческий философ Аристотель называл катарсисом.

Рама отличался «лица красотой небывалой, величием сердца», был «всегда жизнерадостен, ласков, приветлив», «на доброе памятлив, а на худое забывчив, услуги ценил и всегда был душою отзывчив», «отвагой своей не кичился, чуждался зазнайства», «был милостив к подданным и доступен для бедных», «в дружбе хранил постоянство». Кроме того, Рама не терпел суесловия, праздных разговоров, но, если нужно, говорил хорошо. Чтобы развивать свой ум, он постоянно искал общества мудрых старцев, хорошо рассуждал и мыслил, и мысль его не ограничивалась созерцанием того, что близко его окружало, но и устремлялась к самым основам мироздания. «Он Время рассудком успел охватить и Пространство», то есть он был и философом.

Рама был отважен, «исполнен здоровья», прекрасно владел луком и, конечно, был отличным воином - словом, сосредоточил в себе все мыслимые человеческие достоинства.

Для тех, кто создавал знаменитую поэму (а она, конечно, создавалась не сразу и не одним лицом), Рама есть образец совершенной личности, или - положительный герой, как сказали бы мы. Рама честен, неподкупен. Осужденный на изгнание, он не пожелал вернуться раньше назначенного срока, чтобы не нарушить воли отца. Отец (Дашарахта), изгнав его, умирает от горя. Виновница всех бед - мачеха Рамы, это она коварством и обманом добилась его изгнания, чтобы посадить на царство своего сына. Но Бхарата тяготился позорной услугой, какую ему оказала мать. Он умолял Раму вернуться и, когда тот отказался это сделать, положил перед своим троном туфли старшего брата, чтобы показать, что он, Бхарата, всего лишь временный заместитель Рамы, не больше.

Скитаясь по лесу в изгнании, Рама творит чудеса. Так, он коснулся камня, в который была превращена Ахалья, супруга Гаутамы, одного из семи мудрецов, упомянутых еще в Ведах. Тысячу лет предстояло ей быть каменным изваянием, но прикосновение Рамы вернуло ей жизнь. Камень ожил.

Трудно сказать, что становится первоначалом в поэтических сказаниях: вымысел-событие, ставший идеей, или, наоборот, идея порождает вымысел, но всегда за фантазией явно просматривается определенный смысл. Здесь видим мы новые краски в образе Рамы (как благодетелен он, если одно его прикосновение преображает вещи!) и довольно прозрачную идею о безграничных возможностях человека, идею-мечту. Разве не угадываем мы в технических свершениях наших дней многие сказочные фантазии далеких времен?

Поэма часто рисует чудесные преображения. Демон (ракшас.- С. Л.), враждебный Раме, превращается в прекрасного золотого оленя, чтобы в таком виде предстать перед Ситой, супругой Рамы, и похитить ее. Поэт с восторгом рисует новый облик страшного и уродливого до того ракшаса:

Олень пробегал по траве меж деревьев тенистых,
Сверкали алмазы на кончиках рожек ветвистых.
Резвился у хижин, облик приняв светозарный,
Чтоб Ситу в силки заманить, этот ракшас коварный.

Люди издавна тешили себя чудесными выдумками. Иллюзия украшала жизнь, полную забот, тревог, несчастий, а чаще томительного однообразия. Воображение рисовало и уродливые лики коварных врагов, которых, конечно не без борьбы, всегда побеждали герои, и прекрасные образы этих героев, которых можно было любить, которым можно было сочувствовать и за которых можно было печалиться в дни их несчастий и радоваться в минуты их счастья. Фантазия эта иногда была по-детски наивна, но всегда нравственно чиста и возвышенна.

Создатели «Рамаяны» в поэтическом экстазе воспели красоту Ситы. Устами самого царя демонов, злого и коварного Раваны, славили имя ее. Он сравнивает ее с Лакшми, богиней красоты, супругой бога Вишну, с величественной Кирти, богиней славы:

Ее красоте несказанной дивился злонравный.
О дева! Тебе в трех мирах я не видывал равной!
Трепещет, как пруд соблазнительный, полный сиянья,
Твой стан упоительный в желтом шелку одеянья.
В гирлянде из лотосов нежных, ты блещешь похожей
На золото и серебро ослепительной кожей.

Страшный десятиглавый Равана похитил прекрасную Ситу, он нес ее над горами и лесами, а природа скорбела, сочувствуя ей,- «утесы, как руки, воздетые в горестном крике», «меж вяжущих лотосов рыбки сновали в испуге», «в слезах водопады». Царь ястребов Джотайю вступился за нее, но Равана отрубил ему крылья и умертвил.

Горько печалился Рама об утрате жены. Облик и печаль его поэтичны:

Лазурных и розовых лотосов бездну в зеркальной
Воде созерцая, заплакал царевич печальный.

Рассказ поэта, конечно, наивен, полон фантазии, но он искупается роскошью стиха. И роскошью воображения. Вот Рама вместе со своим братом освобождают от волшебства безголового, чудовищного демона, некогда бывшего полубогом. Тот просит своих освободителей сжечь его на костре, и, когда пламя охватило ракшаса и поглотило его в себе, чудное видение предстало перед очами потрясенных молодых людей. Над костром поднялся юный полубог в блеске мужества и красоты. В золотой колеснице, запряженной белыми лебедями, вознесся он в небо. Вся поэма звучит гимном природе и человеку:

Там диким животным раздолье, и стелется чудно
Цветистый ковер лепестков по траве изумрудной,
Пленителен благоухающий месяц влюбленных
С обильем душистых цветов и плодов благовонных!
Как сонм облаков, изливающих дождь благодатный,
Деревья даруют нам дождь лепестков ароматный.
И ветру, цветистым покровом устлавшему долы,
В лесах отзываясь, жужжат медоносные пчелы.

Много выпало испытаний на долю Рамы и его прекрасной супруги Ситы. Но сказка никогда не завершается поражением героя. И Рама в конце концов встречается на поле боя с могучим царем всех злых и темных сил природы Раваной. Бог войны Индра вручает ему волшебную стрелу, и ею Рама поражает Равану в самое сердце. С гибелью Раваны мир, вечный и благодатный, воцаряется на земле. Сита возвращается к супругу. Но Рама колеблется принять ее, ведь ее касался взор Раваны. Неутешная Сита решается сжечь себя на костре. Но совершается чудо, сам бог огня Агни выносит ее из пламени невредимой. Сита чиста.

Рама! Прекрасный Рама! Освободитель людей от скверны на земле! В этом, оказывается, была главная его миссия, ведь он «в человеческом облике Вишну предвечный», «бог-хранитель», один из могучей троицы богов.

Однако зачем же было богу Вишну рождаться человеком, чтобы повести борьбу с Раваной и погубить его? Разве он не мог сделать это, будучи богом? Оказывается, не мог. Земных чудовищ без помощи человека богам уничтожить было не под силу. Нужно было участие человека. Потому-то Вишну и явился в мир в образе Рамы.

Любопытно, каким путем шла человеческая мысль, чтобы создать подобное основание для мифа? И не только древние индийцы имели такой миф. В Древней Греции боги Олимпа тоже были бессильны без участия смертных в борьбе с гигантами. Понадобилась сила Геракла. Да и в христианском мифотворчестве не случайно избавитель всего рода человеческого оказался сыном плотника из Назарета. Не проявилось ли в этом понимание высокой роли человека в природе?

Создание «Рамаяны» приписывают поэту Вальмики. О нем рассказывают чудесную легенду: однажды в лесу он залюбовался нежной привязанностью двух птиц, но какой-то охотник стрелой из лука поразил самца. Горе самки было так велико, что из груди Вальмики вырвалось проклятие:

«Охотник, да лишишься ты навеки пристанища
За то, что убил одного из этой пары краунча, завороженного любовью».

Проклятие неожиданно вылилось в стихотворную форму, двустишие (шлоку), бог Брахма повелел Вальмики описать этим стихом историю Рамы.

В 1881 году молодой Рабиндранат Тагор изложил эту легенду в своей пьесе «Гений Вальмики». Поэт нарисовал нравственное перерождение Вальмики под влиянием чувства сострадания (Вальмики был до того разбойником). «Музыка сострадания и жалости, которая растворила каменное твое сердце, станет музыкой всего человечества, умиротворяющей и смягчающей людские души. Твой голос будет слышен от Гималаев до синего моря… и другие поэты сольют с твоей песней песни свои».

Древность не умирает. Из поколения в поколение переходят лучшие традиции народа, живут века, тысячелетия, как живет и ныне чудесная поэма «Рамаяна», полная сказочных чудес, эстетически воплощающих благородные чувства, благородные идеи.