Чарльз диккенс - холодный дом. Холодный дом Диккенс холодный дом

Как-то раз в моем присутствии один из канцлерских судей любезно объяснил обществу примерно в полтораста человек, которых никто не подозревал в слабоумии, что хотя предубеждения против Канцлерского суда распространены очень широко (тут судья, кажется, покосился в мою сторону), но суд этот на самом деле почти безупречен. Правда, он признал, что у Канцлерского суда случались кое-какие незначительные промахи – один-два на протяжении всей его деятельности, но они были не так велики, как говорят, а если и произошли, то только лишь из-за «скаредности общества»: ибо это зловредное общество до самого последнего времени решительно отказывалось увеличить количество судей в Канцлерском суде , установленное – если не ошибаюсь – Ричардом Вторым , а впрочем, неважно, каким именно королем.

Эти слова показались мне шуткой, и, не будь она столь тяжеловесной, я решился бы включить ее в эту книгу и вложил бы ее в уста Велеречивого Кенджа или мистера Воулса, так как ее, вероятно, придумал либо тот, либо другой. Они могли бы даже присовокупить к ней подходящую цитату из шекспировского сонета:

Но скаредному обществу полезно знать о том, что именно происходило и все еще происходит в судейском мире, поэтому заявляю, что все написанное на этих страницах о Канцлерском суде – истинная правда и не грешит против правды. Излагая дело Гридли, я только пересказал, не изменив ничего по существу, историю одного истинного происшествия, опубликованную беспристрастным человеком, который по роду своих занятий имел возможность наблюдать это чудовищное злоупотребление с самого начала и до конца. В настоящее время в суде разбирается тяжба, которая была начата почти двадцать лет тому назад; в которой иногда выступало от тридцати до сорока адвокатов одновременно; которая уже обошлась в семьдесят тысяч фунтов, истраченных на судебные пошлины; которая является дружеской тяжбой и которая (как меня уверяют) теперь не ближе к концу, чем в тот день, когда она началась. В Канцлерском суде разбирается и другая знаменитая тяжба, все еще не решенная, а началась она в конце прошлого столетия и поглотила в виде судебных пошлин уже не семьдесят тысяч фунтов, а в два с лишком раза больше. Если бы понадобились другие доказательства того, что тяжбы, подобные делу «Джарндисы против Джарндисов», существуют, я мог бы в изобилии привести их на этих страницах к стыду… скаредного общества.

Есть еще одно обстоятельство, о котором я хочу коротко упомянуть. С того самого дня, как умер мистер Крук, некоторые лица отрицают, что так называемое самовозгорание возможно; после того как кончина Крука была описана, мой добрый друг, мистер Льюис (быстро убедившийся в том, что глубоко ошибается, полагая, будто специалисты уже перестали изучать это явление), опубликовал несколько остроумных писем ко мне, в которых доказывал, что самовозгорания быть не может. Должен заметить, что я не ввожу своих читателей в заблуждение ни умышленно, ни по небрежности и, перед тем как писать о самовозгорании, постарался изучить этот вопрос. Известно около тридцати случаев самовозгорания, и самый знаменитый из них, происшедший с графиней Корнелией де Баиди Чезенате, был тщательно изучен и описан веронским пребендарием Джузеппе Бианкини, известным литератором, опубликовавшим статью об этом случае в 1731 году в Вероне и позже, вторым изданием, в Риме. Обстоятельства смерти графини не вызывают никаких обоснованных сомнений и весьма сходны с обстоятельствами смерти мистера Крука. Вторым в ряду наиболее известных происшествий этого рода можно считать случай, имевший место в Реймсе шестью годами раньше и описанный доктором Ле Ка, одним из самых известных хирургов во Франции. На этот раз умерла женщина, мужа которой, по недоразумению, обвинили в ее убийстве, но оправдали после того, как он подал хорошо аргументированную апелляцию в вышестоящую инстанцию, так как свидетельскими показаниями было неопровержимо доказано, что смерть последовала от самовозгорания. Я не считаю нужным добавлять к этим знаменательным фактам и тем общим ссылкам на авторитет специалистов, которые даны в главе XXXIII , мнения и исследования знаменитых профессоров-медиков, французских, английских и шотландских, опубликованные в более позднее время; отмечу только, что не откажусь от признания этих фактов, пока не произойдет основательное «самовозгорание» тех свидетельств, на которых основываются суждения о происшествиях с людьми.

В «Холодном доме» я намеренно подчеркнул романтическую сторону будничной жизни.

Лондон. Осенняя судебная сессия – «Сессия Михайлова дня» – недавно началась, и лорд-канцлер восседает в Линкольнс-Инн-Холле . Несносная ноябрьская погода. На улицах такая слякоть, словно воды потопа только что схлынули с лица земли, и, появись на Холборн-Хилле мегалозавр длиной футов в сорок, плетущийся, как слоноподобная ящерица, никто бы не удивился. Дым стелется едва поднявшись из труб, он словно мелкая черная изморось, и чудится, что хлопья сажи – это крупные снежные хлопья, надевшие траур по умершему солнцу. Собаки так вымазались в грязи, что их и не разглядишь. Лошади едва ли лучше – они забрызганы по самые наглазники. Пешеходы, поголовно заразившись раздражительностью, тычут друг в друга зонтами и теряют равновесие на перекрестках, где, с тех пор как рассвело (если только в этот день был рассвет), десятки тысяч других пешеходов успели споткнуться и поскользнуться, добавив новые вклады в ту уже скопившуюся – слой на слое – грязь, которая в этих местах цепко прилипает к мостовой, нарастая, как сложные проценты.

Туман везде. Туман в верховьях Темзы, где он плывет над зелеными островками и лугами; туман в низовьях Темзы, где он, утратив свою чистоту, клубится между лесом мачт и прибрежными отбросами большого (и грязного) города. Туман на Эссекских болотах, туман на Кентских возвышенностях. Туман ползет в камбузы угольных бригов; туман лежит на реях и плывет сквозь снасти больших кораблей; туман оседает на бортах баржей и шлюпок. Туман слепит глаза и забивает глотки престарелым гринвичским пенсионерам , хрипящим у каминов в доме призрения; туман проник в чубук и головку трубки, которую курит после обеда сердитый шкипер, засевший в своей тесной каюте; туман жестоко щиплет пальцы на руках и ногах его маленького юнги, дрожащего на палубе. На мостах какие-то люди, перегнувшись через перила, заглядывают в туманную преисподнюю и, сами окутанные туманом, чувствуют себя как на воздушном шаре, что висит среди туч.

На улицах свет газовых фонарей кое-где чуть маячит сквозь туман, как иногда чуть маячит солнце, на которое крестьянин и его работник смотрят с пашни, мокрой, словно губка. Почти во всех магазинах газ зажгли на два часа раньше обычного, и, кажется, он это заметил – светит тускло, точно нехотя.

Сырой день всего сырее, и густой туман всего гуще, и грязные улицы всего грязнее у ворот Тэмпл-Бара , сей крытой свинцом древней заставы, что отменно украшает подступы, но преграждает доступ к некоей свинцоволобой древней корпорации. А по соседству с Трмпл-Баром, в Линкольнс-Инн-Холле, в самом сердце тумана восседает лорд верховный канцлер в своем Верховном Канцлерском суде.

Дом-музей Чарльза Диккенса в Лондоне (Лондон, Великобритания) - экспозиции, время работы, адрес, телефоны, официальный сайт.

• Туры на майские по всему миру
• Горящие туры по всему миру

В Лондоне, в отлично отреставрированном доме на Даути-стрит, 48, в районе Холборн, находится кусочек викторианской эпохи Англии, частичка ее истории, жизни старой Англии. Это Дом-музей великого английского писателя Чарльза Диккенса, автора таких известнейших произведений, как «Приключения Оливера Твиста», «Дэвид Копперфильд», «Повесть о двух городах», «Посмертные записки Пиквикского клуба» и многих других, принесших ему славу и признание.

Ещё совсем недавно это был обычный старинный дом на Даути-стрит - мало кто знал что-либо о нем. В 1923 г. его даже решили снести, но стараниями Общества Диккенса здание было выкуплено, и в нем создали Музей Чарльза Диккенса, которым долгое время интересовались исключительно литературоведы и студенты литературных факультетов учебных заведений. И вот, накануне двухсотлетнего юбилея, возросший интерес к писателю и его творчеству дал свои плоды - музей обновили и отреставрировали. Он был открыт для посещения 10 декабря 2012 г., всего спустя месяц после начала работ.

Это единственный уцелевший до нашего времени дом, где проживали когда-то писатель Чарльз Диккенс с женой Кэтрин (1837-1839 гг.). Мастера-реставраторы употребили все свои умения и старания для воссоздания подлинной атмосферы этого уникального дома. Обстановка, основная часть вещей когда-то принадлежали Диккенсу и его семье.

Здесь возникает ощущение, что писатель куда-то ненадолго вышел и скоро войдет в двери своего жилища. Именно в этом доме был окончен его роман «Посмертные записки Пиквикского клуба» и написаны «Приключения Оливера Твиста», здесь родились две его дочери (всего - 10 детей), и умерла в 17 лет его сестра Мэри. Именно здесь он достиг славы и всеобщего признания в качестве величайшего рассказчика в мире.

В Доме-музее Чарльза Диккенса воспроизведено типичное английское жилье семьи 19 века среднего достатка: кухня со всей утварью, спальня с великолепной кроватью и балдахином, очень милая гостиная, столовая с обеденным столом, уставленным тарелками викторианского стиля с изображениями самого Диккенса и его друзей.

Второй этаж - это творческая студия писателя с его гардеробом, рабочим столом и стулом, набором для бритья, рукописями и первыми изданиями его книг. Здесь же можно ознакомиться с предметами живописи, портретами писателя, его личными вещами и письмами. Прогуливаясь по залам музея, рассматривая его экспонаты и картины из жизни старого Лондона, можно представить себе город таким, каким видел его Диккенс: с дилижансами и газовыми фонарями, макеты которых тоже находятся в музее.

Кроме того, музей хранит декорации, предметы интерьера и макеты костюмов для фильмов, поставленных по произведениям этого замечательного мастера пера.

Как добраться до Дома-музея Чарльза Диккенса

До музея, расположенного по адресу: London, WC1N 2LX, 48 Doughty Street, можно доехать на метро до станции «Канцелярия Lane», или «Холборн» (Центральная линия), или Russell Square (линия Пикадилли), или «Kings Cross Сент-Панкрас», либо на автобусах 7, 17, 19, 38, 45, 46, 55, 243.

Время работы

Музей открыт для посещения с понедельника по воскресенье с 10:00 до 17:00, в праздничные дни закрыт. Касса работает до 16:00.

Стоимость билетов

Вход: 9,50 GBP, детям до 6 лет бесплатно.

Цены на странице указаны на ноябрь 2019 г.

«Холодный дом» - девятый роман Чарльза Диккенса (1853), который открывает период художественной зрелости писателя. В этой книге дан срез всех слоёв британского общества викторианской эпохи, от высшей аристократии до мира городских подворотен, и вскрыты тайные связи меж ними. Начала и концовки многих глав отмечены всплесками высокой карлейлевской риторики. Картина судебного делопроизводства в Канцлерском суде, исполненная Диккенсом в тональности кошмарного гротеска, вызвала восхищение таких авторов, как Ф. Кафка, А. Белый, В. В. Набоков. Последний посвятил разбору романа лекцию из цикла о величайших романах XIX века. Детство Эстер Саммерсон (Esther Summerson) проходит в Виндзоре, в доме своей крестной, мисс Барбери (Barbary). Девочка чувствует себя одинокой и хочет узнать тайну своего происхождения. Однажды мисс Барбери не выдерживает и сурово говорит: «Твоя мать покрыла себя позором, а ты навлекла позор на нее. Забудь о ней...» Через несколько лет крестная внезапно умирает и Эстер узнаёт от поверенного юриста Кенджа, представляющего некоего мистера Джона Джарндиса (John Jarndyce), что она - незаконный ребёнок; он заявляет в соответствии с законом: «Мисс Барбери была вашей единственной родственницей (разумеется - незаконной; по закону же у вас, должен заметить, нет никаких родственников)». После похорон Кендж, осведомленный о сиротливом её положении, предлагает ей учёбу в пансионате в Рединге, где она ни в чем не будет нуждаться и подготовится к «выполнению долга на общественном поприще». Девушка с благодарностью принимает предложение. Там протекает «шесть счастливейших лет её жизни». По окончании учёбы Джон Джарндис (ставший её опекуном) определяет девушку в компаньонки к своей кузине Аде Клейр. Вместе с молодым родственником Ады Ричардом Карстоном они отправляются в поместье под названием «Холодный дом». Когда-то дом принадлежал двоюродному деду мистера Джарндиса, сэру Тому, который застрелился, не выдержав напряжения от судебной тяжбы за наследство «Джарндисы против Джарндисов». Волокита и злоупотребления чиновников привели к тому, что процесс длился уже несколько десятилетий, уже умерли первоначальные истцы, свидетели, адвокаты, также накопились десятки мешков с документами по делу. «Казалось, что дом пустил себе пулю в лоб, как и его отчаявшийся владелец». Но благодаря стараниям Джона Джарндиса, дом выглядит лучше, а с появлением молодых людей оживает. Умной и рассудительной Эстер вручаются ключи от комнат и кладовок. Она хорошо справляется с хозяйственными делами - недаром Джон ласково называет её Хлопотуньей. Их соседями оказываются баронет сэр Лестер Дедлок (напыщенный и глуповатый) и его жена Гонория Дедлок (прекрасная и надменно-холодная), что моложе его на 20 лет. Светская хроника отмечает каждый её шаг, каждое событие в её жизни. Сэр Лестер чрезвычайно горд своим аристократическим родом и заботится лишь о чистоте своего честного имени. Молодой служащий конторы Кенджа Уильям Гаппи с первого взгляда влюбляется в Эстер. Будучи по делам фирмы в усадьбе Дедлоков, он поражается её сходству с леди Дедлок. Вскоре Гаппи приезжает в Холодный дом и признается Эстер в любви, но получает решительный отказ. Тогда он намекает на удивительное сходство Эстер и леди. «Удостойте меня вашей ручки, и чего только я не придумаю, чтобы защитить ваши интересы и составить ваше счастье! Чего только не разведаю насчет вас!» Он сдержал слово. В его руки попадают письма безвестного господина, скончавшегося от чрезмерной дозы опиума в грязной, убогой каморке и похороненного в общей могиле на кладбище для бедных. Из этих писем Гаппи узнает о связи капитана Хоудона (этого человека) и леди Дедлок, о рождении их дочери. Уильям незамедлительно делится своим открытием с леди Дедлок, чем приводит её в крайнее смятение.

Девочке по имени Эстер Саммерстон приходится расти без родителей, ее воспитанием занимается лишь крестная мать, мисс Барбери, весьма холодная и суровая дама. На все вопросы о матери эта женщина отвечает Эстер только то, что ее рождение стало для всех настоящим позором и девочке следует навсегда забыть о той, что произвела ее на свет.

В 14 лет Эстер теряет и крестную, сразу после погребения мисс Барбери появляется некий мистер Кендж и предлагает юной девушке отправиться в учебное заведение, где она не будет знать ни в чем недостатка и должным образом подготовится к тому, чтобы в дальнейшем стать настоящей леди. Эстер охотно соглашается отправиться в пансион, где встречает по-настоящему добрую и сердечную воспитательницу и приветливых товарок. В этом заведении взрослеющая девушка проводит шесть ничем не омраченных лет, впоследствии она нередко с теплотой вспоминает этот период жизни.

По завершении образования мистер Джон Джарндис, которого Эстер считает своим опекуном, устраивает девушку на роль компаньонки к своей родственнице Аде Клейр. Ей предстоит отправиться в имение Джарндиса, известное под наименованием Холодного дома, а ее спутником в этом путешествии становится симпатичный молодой человек Ричард Карстон, состоящий в родстве с ее будущей работодательницей.

У Холодного дома мрачная и печальная история, однако в последние годы опекун Эстер сумел придать ему более современный и приличный вид, и девушка охотно начинает хозяйничать в доме, опекун от души одобряет ее усердие и проворство. Вскоре она привыкает к жизни в поместье, знакомится и со многими соседями, в числе которых оказывается и знатная семья по фамилии Дедлок.

В то же время юный Уильям Гаппи, не так давно начавший работать в адвокатской конторе мистера Кенджа, принявшего ранее участие в судьбе Эстер, встречает эту девушку в имении и сразу же очаровывается привлекательной и в то же время весьма скромной мисс Саммерстон. Заглянув несколько позднее по делам своей компании к Дедлокам, Гаппи замечает, что надменная аристократка леди Дедлок кого-то ему напоминает.

Прибыв в Холодный дом, Уильям признается Эстер в своих чувствах, но девушка наотрез отказывается хотя бы выслушать молодого мужчину. Тогда Гаппи делает ей намек на то, что она внешне похожа на миледи Дедлок, и обещает обязательно узнать всю правду относительно этого сходства.

Расследование поклонника Эстер приводит к тому, что он обнаруживает письма некоего человека, умершего в самой убогой комнате и похороненного в общей, предназначенной для самых бедных и обездоленных людей могиле. Ознакомившись с письмами, Уильям понимает, что покойный капитан Хоуден имел в прошлом любовную связь с леди Дедлок, в результате которой родилась девочка.

Гаппи пытается побеседовать о своих открытиях с матерью Эстер, однако аристократка держится крайне холодно и демонстрирует, что не понимает, о чем говорит этот человек. Но после того как Уильям ее оставляет, леди Дедлок признается самой себе в том, что ее дочь на самом деле не умерла сразу после рождения, женщина уже не в силах сдержать охвативших ее эмоций.

В Холодном доме на некоторое время появляется дочь ушедшего из жизни судьи, Эстер заботится об осиротевшей девочке, ухаживает за нею во время заболевания ребенка оспой, в результате чего также становится жертвой этого тяжелого недуга. Все обитатели имения стараются, чтобы девушка не увидела своего весьма испорченного оспой лица, а леди Дедлок тайком встречается с Эстер и рассказывает ей о том, что приходится ей родной матерью. Когда капитан Хоуден в молодые годы оставил ее, женщину убедили в том, что ее ребенок родился мертвым. Но в действительности девочка оказалась на воспитании ее старшей сестры. Супруга аристократа умоляет дочь не сообщать никому правды, чтобы сохранить привычный для себя образ жизни и высокое положение в обществе.

В Эстер влюбляется молодой доктор Аллен Вудкорт, происходящий из бедной семьи, матери было весьма нелегко дать ему медицинское образование. Этот мужчина весьма симпатичен девушке, однако в английской столице у него нет никаких возможностей для того чтобы прилично зарабатывать, и доктор Вудкорт при первом же случае отправляется в Китай в роли корабельного врача.

Ричард Карстон начинает работать в юридической фирме, однако его дела складываются не лучшим образом. Вложив все сбережения в расследование одного старинного дела, связанного с семьей Джарндис, он лишается не только средств, но и здоровья. Карстон вступает в тайный брак со своей кузиной Адой и почти сразу же уходит из жизни, не успев увидеть их ребенка.

Тем временем некий хитрый и ловкий стряпчий Талкингхорн, алчный и беспринципный человек, начинает подозревать леди Дедлок в хранении неблаговидных секретов и приступает к собственному расследованию. Он выкрадывает у Уильяма Гаппи письма покойного капитана Хоудена, из которых ему все становится ясно. Рассказав в присутствии хозяев дома всю историю, хотя речь якобы шла о совершенно другой женщине, юрист добивается встречи с миледи наедине. Адвокат, преследуя собственные интересы, уговаривает леди Дедлок продолжать скрывать истину ради спокойствия мужа, хотя дама уже готова уехать и навсегда покинуть свет.

Юрист Талкингхорн меняет свои намерения, он угрожает леди Дедлок в самом скором времени рассказать обо всем ее супругу. На следующее утро обнаруживается труп этого человека, и основной подозреваемой становится миледи. Но в итоге улики указывают на горничную французского происхождения, служившую в доме, и девушка оказывается под арестом.

Мужа леди Дедлок сэра Лестера, который не в состоянии вынести обрушившегося на семью позора, разбивает сильнейший удар. Его супруга убегает из дома, полиция пытается разыскать женщину вместе с Эстер и врачом Вудкортом, вернувшимся из экспедиции. Именно доктор Аллен и находит близ кладбища уже скончавшуюся леди Дедлок.

Эстер болезненно переживает смерть столь недавно обретенной матери, но затем девушка постепенно приходит в себя. Мистер Джарндис, узнав о взаимной любви между Вудкортом и его подопечной, решает поступить благородно и уступить дорогу врачу. Он также обустраивает для будущих молодоженов небольшое поместье на территории графства Йоркшир, где Аллену предстоит заниматься лечением бедняков. В этом же имении затем поселяется и овдовевшая Ада с маленьким сыном, которому она в честь покойного отца дает имя Ричард. Сэр Джон берет под опеку Аду и ее сынишку, они переезжают к нему в Холодный дом, но часто навещают семейство Вудкортов. Мистер Джарндис навсегда остается ближайшим другом для доктора Аллена и его супруги Эстер.

Детство Эстер Саммерстон проходит в Виндзоре, в доме её крестной, мисс Барбери. Девочка чувствует себя одинокой и часто приговаривает, обращаясь к своему лучшему другу, румяной кукле: «Ты же отлично знаешь, куколка, что я дурочка, так будь добра, не сердись на меня». Эстер стремится узнать тайну своего происхождения и умоляет крестную рассказать хоть что-нибудь о матери. Однажды мисс Барбери не выдерживает и сурово произносит: «Твоя мать покрыла себя позором, а ты навлекла позор на неё. Забудь о ней...» Как-то, возвратившись из школы, Эстер застаёт в доме незнакомого важного господина. Оглядев девочку, он произносит нечто вроде «А!», потом «Да!» и уезжает...

Эстер исполнилось четырнадцать лет, когда внезапно умирает её крестная. Что может быть страшнее, чем осиротеть дважды! После похорон появляется тот самый господин по фамилии Кендж и от имени некоего мистера Джарндиса, осведомлённого о печальном положении юной леди, предлагает поместить её в первоклассное учебное заведение, где она ни в чем не будет нуждаться и подготовится к «выполнению долга на общественном поприще». Девушка с благодарностью принимает предложение и через неделю, в изобилии снабжённая всем необходимым, уезжает в город Рединг, в пансион мисс Донни. В нем учатся всего двенадцать девушек, и будущая воспитательница Эстер, с её добрым характером и желанием помочь, завоёвывает их расположение и любовь. Так протекает шесть счастливейших лет её жизни.

По окончании учёбы Джон Джарндис (опекун, как называет его Эстер) определяет девушку в компаньонки к своей кузине Аде Клейр. Вместе с молодым родственником Ады мистером Ричардом Карстоном они отправляются в поместье опекуна, известное как Холодный дом. Когда-то дом принадлежал двоюродному деду мистера Джарндиса, несчастному сэру Тому, и назывался «Шпили». С этим домом было связано едва ли не самое известное дело так называемого Канцлерского суда «Джарндисы против Джарндисов». Канцлерский суд был создан в эпоху Ричарда II, правившего в 1377–1399 гг., чтобы контролировать Суд общего права и исправлять его ошибки. Но надеждам англичан на появление «Суда справедливости» не суждено было осуществиться: волокита и злоупотребления чиновников привели к тому, что процессы длятся десятилетиями, умирают истцы, свидетели, адвокаты, накапливаются тысячи бумаг, а конца тяжбам все не предвидится. Таким был и спор о наследстве Джарндисов - многолетнее разбирательство, в ходе которого погрязший в судебных делах хозяин Холодного дома забывает обо всем, а его жилище ветшает под воздействием ветра и дождя. «Казалось, что дом пустил себе пулю в лоб, как и его отчаявшийся владелец». Теперь, благодаря стараниям Джона Джарндиса, дом выглядит преображённым, а с появлением молодых людей оживает ещё более. Умной и рассудительной Эстер вручаются ключи от комнат и кладовок. Она превосходно справляется с нелёгкими хозяйственными хлопотами - недаром сэр Джон ласково называет её Хлопотуньей! Жизнь в доме течёт размеренно, визиты чередуются с поездками в лондонские театры и магазины, приём гостей сменяется долгими прогулками...

Их соседями оказываются сэр Лестер Дедлок и его жена, моложе него на добрых два десятка лет. Как острят знатоки, у миледи «безупречный экстерьер самой выхоленной кобылицы во всей конюшне». Светская хроника отмечает каждый её шаг, каждое событие в её жизни. Сэр Лестер не столь популярен, но не страдает от этого, ибо горд своим аристократическим родом и заботится лишь о чистоте своего честного имени. Соседи иногда встречаются в церкви, на прогулках, и Эстер долго не может забыть того душевного волнения, которое охватило её при первом взгляде на леди Дедлок.

Подобное же волнение испытывает и молодой служащий конторы Кенджа Уильям Гаппи: увидев Эстер, Аду и Ричарда в Лондоне по дороге в поместье сэра Джона, он с первого взгляда влюбляется в миловидную нежную Эстер. Будучи в тех краях по делам фирмы, Гаппи посещает усадьбу Дедлоков и, поражённый, останавливается у одного из фамильных портретов. Лицо впервые увиденной леди Дедлок кажется клерку странно знакомым. Вскоре Гаппи приезжает в Холодный дом и признается Эстер в любви, но получает решительный отпор. Тогда он намекает на удивительное сходство Эстер и миледи. «Удостойте меня вашей ручки, - уговаривает Уильям девушку, - и чего только я не придумаю, чтобы защитить ваши интересы и составить ваше счастье! Чего только не разведаю насчёт вас!» Он сдержал слово. В его руки попадают письма безвестного господина, скончавшегося от чрезмерной дозы опиума в грязной, убогой каморке и похороненного в общей могиле на кладбище для бедных. Из этих писем Гаппи узнает о связи капитана Хоудона (так звали этого господина) и леди Дедлок, о рождении их дочери. Уильям незамедлительно делится своим открытием с леди Дедлок, чем приводит её в крайнее смущение. Но, не поддаваясь панике, она аристократически холодно отвергает доводы клерка и только после его ухода восклицает: «О, дитя моё, дочь моя! Значит, она не умерла в первые же часы своей жизни!»

Эстер тяжело заболевает оспой. Это случилось после того, как в их поместье появляется осиротевшая дочь судебного чиновника Чарли, которая становится для Эстер и благодарной воспитанницей, и преданной горничной. Эстер выхаживает заболевшую девочку и заражается сама. Домочадцы долго прячут зеркала, чтобы не расстраивать Хлопотунью видом её подурневшего лица. Леди Дедлок, дождавшись выздоровления Эстер, тайно встречается с нею в парке и признается в том, что она - её несчастная мать. В те давние дни, когда капитан Хоудон бросил её, она - как её убедили - родила мёртвого ребёнка. Могла ли она предположить, что девочка оживёт на руках её старшей сестры и будет воспитана в полной тайне от матери... Леди Дедлок искренне кается и умоляет о прощении, но более всего - о молчании, дабы сохранить привычную жизнь богатой и знатной особы и покой супруга. Эстер, потрясённая открытием, согласна на любые условия.

Никто не догадывается о случившемся - не только обременённый заботами сэр Джон, но и влюблённый в Эстер молодой врач Аллен Вудкорт. Умный и сдержанный, он производит на девушку благоприятное впечатление. Он рано лишился отца, и мать все свои скудные средства вложила в его образование. Но, не имея в Лондоне достаточно связей и денег, Аллен не может их заработать на лечении бедняков, Не удивительно, что при первом случае доктор Вудкорт соглашается на должность корабельного врача и надолго отправляется в Индию и Китай, Перед отъездом он наведывается в Холодный дом и взволнованно прощается с его обитателями.

Ричард также пытается изменить свою жизнь: он выбирает юридическое поприще. Начав работать в конторе Кенджа, он, к неудовольствию Гаппи, хвастает, что раскусил дело Джарндисов. Несмотря на советы Эстер не вступать в утомительную тяжбу с Канцлерским судом, Ричард подаёт апелляцию в надежде отсудить у сэра Джона наследство для себя и кузины Ады, с которой помолвлен. Он «ставит на карту все, что может наскрести», тратит на пошлины и налоги небольшие сбережения любимой, но судебная волокита отнимает у него здоровье. Тайно обвенчавшись с Адой, Ричард заболевает и умирает на руках молодой жены, так и не увидев своего будущего сына.

А вокруг леди Дедлок сгущаются тучи. Несколько неосторожных слов наводят завсегдатая их дома юриста Талкингхорна на след её тайны. Этот солидный джентльмен, чьи услуги щедро оплачиваются в высшем обществе, мастерски владеет умением жить и вменяет себе в обязанность обходиться без каких бы то ни было убеждений. Талкингхорн подозревает, что леди Дедлок, переодевшись в платье горничной-француженки, посетила дом и могилу своего возлюбленного, капитана Хоудона. Он похищает у Гаппи письма - так ему становятся известны подробности любовной истории. В присутствии четы Дедлоков и их гостей Талкингхорн рассказывает эту историю, якобы случившуюся с некоей неизвестной особой. Миледи понимает, что пришла пора выяснить, чего же он добивается. В ответ на её слова о том, что она хочет исчезнуть из своего дома навсегда, адвокат убеждает её продолжать хранить тайну во имя спокойствия сэра Лестера, которого «и падение луны с неба так не ошеломит», как разоблачение супруги.

Эстер решается открыть свою тайну опекуну. Он встречает её сбивчивый рассказ с таким пониманием и нежностью, что девушку переполняет «пламенная благодарность» и желание работать усердно и самоотверженно. Нетрудно догадаться, что, когда сэр Джон делает ей предложение стать настоящей хозяйкой Холодного дома, Эстер отвечает согласием.

Ужасное событие отвлекает её от предстоящих приятных хлопот и надолго вырывает из Холодного дома. Случилось так, что Талкингхорн разорвал соглашение с леди Дедлок и пригрозил в скором времени раскрыть сэру Лестеру позорную правду. После тяжёлого разговора с миледи адвокат отправляется домой, а наутро его находят мёртвым. Подозрение падает на леди Дедлок. Инспектор полиции Баккет проводит расследование и сообщает сэру Лестеру о результатах: все собранные улики свидетельствуют против горничной-француженки. Она арестована.

Сэр Лестер не может вынести мысли, что его жену «низвергли с тех высот, которые она украшала», и сам падает, сражённый ударом. Миледи, чувствуя себя затравленной, бежит из дому, не взяв ни драгоценностей, ни денег. Она оставила прощальное письмо - о том, что невиновна и хочет исчезнуть. Инспектор Баккет берётся отыскать эту смятенную душу и обращается за помощью к Эстер. Долгий путь проходят они по следам леди Дедлок. Парализованный супруг, пренебрегая угрозой чести рода, прощает беглянку и с нетерпением ждёт её возвращения. К поискам присоединяется доктор Аллен Вудкорт, недавно вернувшийся из Китая. За время разлуки он ещё сильнее полюбил Эстер, но увы... У решётки памятного кладбища для бедных он обнаруживает бездыханное тело её матери.

Эстер долго, болезненно переживает случившееся, но постепенно жизнь берет своё. Ее опекун, узнав о глубоких чувствах Аллена, благородно уступает ему дорогу. Холодный дом пустеет: Джон Джарндис, он же опекун, позаботился об устройстве для Эстер и Аллена столь же славного поместья размером поменьше в Йоркшире, где Аллен получает место доктора для бедных. Это поместье он тоже назвал «Холодный дом». В нем нашлось место и для Ады с сыном, названным в честь отца Ричардом. На первые же свободные деньги они пристраивают для опекуна комнату («брюзжальню») и приглашают его погостить. Сэр Джон становится любящим опекуном теперь уже Аде и её маленькому Ричарду. Они возвращаются в «старший» Холодный дом, а к Вудкортам часто приезжают погостить: для Эстер и её мужа сэр Джон навсегда остался самым лучшим другом. Так проходит семь счастливых лет, и сбываются слова мудрого опекуна: «Оба дома родные для вас, но старший Холодный дом претендует на первенство».