Чесноков П.Г. Хор и управление им

Хоровое творчество С.И. Танеева и П.Г. Чеснокова

Танеев Сергей Иванович (1856-1915) - русский композитор, пианист, выдающийся педагог, учёный, музыкально-общественный деятель. С раннего возраста занимался музыкой. В 1866 поступил в Московскую консерваторию, которую окончил в 1875 (с золотой медалью). Наибольшее влияние на Танеева оказали занятия в классах Н.Г. Рубинштейна (фортепиано) и П.И. Чайковского (инструментовка, сочинение). Занимался концертной деятельностью (первый исполнитель большинства фортепьянных произведений Чайковского, выступал со скрипачом Л.С. Ауэром, участвовал в исполнении собственных камерных сочинений в России, Германии, Чехии). С 1878 преподаватель Московской консерватории (фортепьяно, специальные музыкально-теоретические предметы), с 1881 профессор, в 1885-89 директор. Среди его учеников - С.В. Рахманинов, А.Н. Скрябин, Н.К. Метнер, а также деятели советской музыкальной культуры - З.П. Палиашвили, Р.М. Глиэр, С.Н. Василенко, А.Н. Александров, А.Б. Гольденвейзер, К.Н. Игумнов, Г.Э. Конюс, Б.Л. Яворский. Выдающееся значение имеют музыкально-теоретические труды Танеева, посвященные проблемам полифонии, среди которых особо выделяются масштабные исследования, изданные в книгах «Подвижной контрапункт строгого письма» и «Учение о каноне», ставших основой для развития музыкальной науки.

Огромный объем знаний усилил в натуре Танеева черту, которая и так была ему присуща в полной мере, - высокую требовательность к своему творчеству. Может быть, от этого многие ранние сочинения, как Вторая симфония и Фортепианный концерт, фрагменты которых понравились П.И. Чайковскому, не были закончены. Очень показателен тот факт, что С.И. Танеев обозначил своим первым опусом кантату «Иоанн Дамаскин», написанную в 1884 году. К этому времени он стал уже профессором Московской консерватории, продолжая вести классы П.И. Чайковского и Н.Г. Рубинштейна, а очень скоро и ее директором. На открытии памятника А.С. Пушкину в Москве в 1880 году была исполнена написанная им специально для этого случая кантата «Памятник» (на пушкинские стихи); он был автором Увертюры на русскую тему и других сочинений.

Кантату «Иоанн Дамаскин», истинный шедевр русской музыки, С.И. Танеев посвятил памяти Н.Г. Рубинштейна. Ко времени написания кантаты Танеев являлся автором изрядного количества произведений, но успех исполнения этого сочинения побудил поставить на нем «ор. 1». В музыке кантаты мы видим уникальное сочетание полифонической техники и вдохновенной романсовой лирики. Форма близка концерту - три части: первая и третья части - фуги, а вторая - медленная, которую можно воспринимать, как вступление к заключительной фуге. Через кантату проходит обиходная тема «Со святыми упокой». Кантата «Иоанн Дамаскин» открыла путь для развития в России нового музыкального жанра - светской лирико-философской кантаты.

Своё слово сказал Танеев и в области оперного жанра. Его единственная опера-трилогия «Орестея» (либретто А.А. Венкстерна по Эсхилу) - уникальный в русской музыкальной культуре опыт претворения античного сюжета, воплощённого в величавых, пластически строгих музыкальных образах. Особое своеобразие придаёт произведению обилие хоровых сцен. В первой картине первого акта ария Клитемнестры с хором «Вот взгляните» - ликование царицы; уверенные интонации рождают ощущение душевного подъёма. Во второй картине триумфальный марш и хор воинов сопровождают въезд Агамемнона. В дальнейшем развитии выделяются подобные величавые фрескам два хора народа, оплакивающего убитых. В первой картине второго акта - дуэт царицы и Электры с хором - музыкальная кульминация сцены, которая навевает ужас. В третьей картине появляется хор фурий. В третьем акте одной из центральных сцен становится диалог Ореста и хора фурий. Восторженным дифирамбом звучит заключительный хор, прославляющий мудрость богини. В опере прослеживается традиция лирических музыкальных трагедий К.В. Глюка, которая сочетается здесь с ораториальностью.

В музыке Танеева богатый духовный мир человека, драматизм переживаний отражаются обобщённо, в сдержанных тонах (особое значение приобретают медленные части циклов - adagio). Танеев избегал бурных, непосредственно эмоциональных порывов (отсюда известный аскетизм музыкального языка). Основные идеи ряда сочинений крупных форм (обеих кантат, оперы «Орестея», хора «Восход солнца», 6-го струнного квартета, фортепианного квартета, фортепианного квинтета и др.) - апофеоз света, торжество разума, утверждение добра и справедливости. В жанрах, связанных со словом, эта идея конкретизируется в моральном, этическом плане. Такая направленность творчества перекликается с нравственными исканиями в русской литературе того времени.

Последним произведением композитора стала кантата «По прочтении псалма» для хора и оркестра, посвященная памяти матери. Так же как и «Иоанн Дамаскин», она свидетельствует о духовных исканиях композитора, здесь отразились его размышления о вере. Считается, что Танеев был неверующим, он сам об этом говорил, поскольку не ходил в церковь, но сущность религиозного представления о мире и сущность христианства его интересовала несомненно. Кантата «По прочтении псалма» написана на стихи А.С. Хомякова, известные композитору с детства, состоит из трёх частей (9 номеров), включая хоры (в том числе двойные), квартеты, арию альта и оркестровую интермедию. Следуя традициям старых мастеров, Танеев использует отдельные строки текста для создания живописных музыкальных картин. Первый хор - «Земля трепещет по эфиру». Второй хор - «И храмы золотом блестят». Сложнейшая тройная фуга на слова «Я создал землю»; двойная фуга, изображающая картину клокочущего металла в земных недрах «Он там кипит и рвётся сжатый». Завершает кантату грандиозный двойной хор в сонатной форме с полифоническим изложением тем кантаты. Он написан на слова, выражающие основную идею сочинения («Мне нужно сердце чище злата // И воля крепкая в труде»). В музыку кантаты композитор вложил всю силу вдохновения, все свое полифоническое мастерство, как в самые лучшие свои сочинения. Кантата была исполнена впервые 11 марта 1915 года.

Хоровые сочинения составляют значительную часть творчества Танеева, они (по использованию средств полифонии) явились новым словом в русской музыке. Кроме ранее упомянутых кантат «Иоанн Дамаскин» и «По прочтении псалма» к хоровому творчеству Танеева относятся: ранняя кантата «Я памятник себе воздвиг»; хоры a cappella, среди которых цикл из 12 смешанных хоров на стихи Я. Полонского, 16 мужских хоров различных составов на стихи К. Бальмонта. Отдельные хоры для смешанного состава: «Восход солнца», «Из края в край», «Альпы» на стихи Ф. Тютчева, «Звезды» на стихи А. Хомякова. Мужские хоры: «Вечерняя песня» слова А. Хомякова, «Венеция ночью» слова А. Фета, «Песня короля Регнера» слова Н. Языкова. Ранние сочинения Танеева для смешанного состава: «Серенада», «Сосна», «Венеция ночью» - могут исполняться и вокальными ансамблями. Часть хоров Танеева существует в рукописях.

Чесноков Павел Григорьевич (1877-1944) - российский хоровой дирижёр, педагог и композитор. Окончил в 1895 году Синодальное училище, в 1917 - Московскую консерваторию по классу композиции у С.Н. Василенко (ранее брал уроки у С.И. Танеева и М.М. Ипполитова-Иванова). После окончания Синодального училища работал учителем пения в начальных школах и средних учебных заведениях. Наряду с преподавательской работой Чесноков продолжал интенсивную исполнительскую деятельность с различными хоровыми коллективами. Он руководил Вторым государственным хором, хоровой капеллой Московской филармонии, самодеятельными хорами. Преподавал в 1895-1920 в Синодальном училище (Народная хоровая академия), в 1920-44 - в Московской консерватории (с 1921 профессор), где он вместе с А. Кастальским, Н. Данилиным, А. Александровым и А. Никольским создал дирижёрско-хоровой факультет. Чесноков разработал и вёл курсы хороведения и методики работы с хором. В классе хорового дирижирования у него занимались: И. Лицвенко, Г. Лузенин, А. Петровский, А. Покровский, С. Попов, А. Хазанов и другие.

Хоры под управлением Чеснокова отличались прекрасным ансамблем, строем, тонкостью исполнения; осмысленность, расчет соединялись с искренностью, вкусом, глубоким проникновением в авторский замысел. Чесноков был сторонником дирижеров-гастролеров и неоднократно готовил (за небольшое число репетиций) хоровые концерты с различными коллективами.

Основатель русского отечественного хороведения и автор первого русского капитального труда по хороведению, который вышел в 1940 году под названием «Хор и управление им» - первый в советской и мировой литературе по хороведению обстоятельный и глубокий труд, где разработаны теоретические проблемы хорового искусства, обобщившая исполнительский и педагогический опыт автора. Несмотря на некоторые недостатки (указанные редакторами в последующих изданиях), книга остается одним из наиболее значительных сочинений в области хороведения (в частности, замечательны приводимые Чесноковым «Советы молодым дирижерам»).

Композитор в совершенстве знал возможности человеческого голоса и благодаря этому, стал выдающимся мастером хоровой музыки a cappella. Композитор считал, что хор без сопровождения является самым совершенным инструментом и обладает огромными художественно-исполнительскими возможностями. Чесноков сделал ряд эффектных концертных обработок для хора с солистами. Часто в них хор выступает в качестве аккомпаниатора, имитируя инструментальное сопровождение («Канава», «Ах вы сени мои, сени», «Сама садик я садила»). В общей сложности, для смешанного хора им написаны свыше шестидесяти произведений а cappella. Обычно содержанием его произведений. является благодушно-созерцательное восприятие природы («Теплится зорька», «Август», «Ночь», «Зимой», «Альпы» - наиболее типичное для светского хорового творчества Чеснокова произведения). Несколько другого характера «Дубинушка», но и здесь Чесноков смягчает социально заостренный текст Л. Трефолева.

Некоторые хоры написаны в народном духе: «Лес» (стихи А. Кольцова), «За рекою за быстрой», «Не цветочек в поле вянет» (стихи А. Островского). Чесноков сделал ряд сложных, концертного типа обработок русских народных песен («Эй, ухнем», «Во поле березонька стояла», «Ах ты, береза»), в них нередко участвуют солисты («Ходила младешенька», «Лучинушка и дубинушка»). Хоры Чеснокова доступны, как правило, высококвалифицированным коллективам. Лучшие его сочинения распространены в педагогической практике.

Для хора воспитанниц женских пансионов, где он преподавал до 1917 года, написаны свыше 20 сочинений с развёрнутым фортепьянным сопровождением. Среди них есть развёрнутые хоры драматического содержания («Несжатая полоса» Н. Некрасов, «Листья» Ф. Тютчев,), хоровые миниатюры («Солнце, солнце встаёт» А. Фёдоров, «Лотос» Г. Гейне), и лирические хоры, рисующие картины природы («Катит весна» Г. Гейне, «Зелёный шум» Н. Некрасов, «Утром зорька» С. Скиталец, «Яблоня» С. Потресов). К его сочинениям также относятся опера «Земля и небо», музыка к пьесе А. Островского «Бедность не порок».

Эти его сочинения были очень популярны (хотя автор не избежал упреков в «романсовости»).

Павел Григорьевич Ченоков - выдающийся церковный регент и духовный композитор. Среди духовных произведений выделяются циклические композиции: две «Литургии», «Литургия простого распева», «Всенощная», «Всенощная простого распева», две «Панихиды», «Венчание», хоровой цикл «Во дни брани», «Часы пасхи». Всего им создано свыше 400 духовных хоров, разных жанров, наиболее известны и часто исполняемы «Ангел вопияше», «Да исправиться молитва моя», «Под твою милость», «Разбойника благоразумного» (два варианта: тенор соло и мужской хор, баритон соло и смешанный хор), концерты с соло сопрано, альта, тенора, баса, баса-октависта. В клиросной практике распространены его переложения для мужского состава своих произведений и произведений других композиторов.

Чесноков входит в число композиторов «ново-московской» школы или нового направления в русской церковной музыке - уникального явления в национальной и мировой культуре. К «новому направлению» принято относить произведения довольно большой группы композиторов, созданных, главным образом в период с середины 1890-х по начало 1920 годов. В отношении «нового направления» часто применяется выражение «московская школа», в связи с тем, что крупнейшие представители этого направления были москвичами. Предтечами «нового направления» считаются Чайковский и Римский-Корсаков, чьи первые духовные композиции появились в конце 70-х годов XIX столетия. Организатором и идейным вдохновителем направления стал выдающийся педагог, учёный, исследователь древних русских церковных распевов - Степан Васильевич Смоленский. К композиторам, чьи произведения принадлежат к «новому направлению», кроме П.Г. Чеснокова, относятся и С.В. Рахманинов, А.Т. Гречанинов, А.Д. Кастальский, А.В. Никольский, Виктор Калинников, Н.Н. Черепнин, С.В. Панченко, а так же М.М. Ипполитов-Иванов, В.И. Ребиков, К.Н. Шведов, Н.С. Голованов, Д.В. Алеманов.

Характерными чертами стиля являются: применение в церковно-музыкальной композиции приёмов народного музыкального мышления и опыта русской национальной композиторской школы, трактовка древних распевов не как материала для гармонизации, а как музыкальной темы, которая становилась основой для свободного сочинения.

композитор танеев чесноков хоровой

Павел Чесноков (1877–1944) писал и светскую музыку, но прославился в первую очередь как церковный православный композитор.

В прошлом году российские любители музыки отметили 135-летие со дня его рождения, в 2014-м исполнится 70 лет со дня его кончины. Уже второе столетие его музыка окрыляет души и пробуждает сердца, а его энциклопедическая работа «Хор и управление им» по-прежнему является настольной книгой хоровых дирижеров. Итак, знакомьтесь – Павел Григорьевич Чесноков

Потомственный регент

Будущий композитор родился в 1877 году в селе Ивановское Звенигородского уезда Московской губернии в семье местного регента – дирижера церковного хора. Господь наградил мальчика звонким голосом и музыкальным слухом, благодаря чему его певческое «послушание» под руководством отца началось в самом раннем возрасте. Семи лет от роду Павел поступил в Московское Синодальное училище церковного пения, где его наставниками были великие хоровые дирижеры В.С. Орлов и С.В. Смоленский.

Окончив училище с золотой медалью в 1895 году, молодой регент работает в храмах Москвы, дает уроки пения в гимназиях и женских пансионах, а попутно занимается композицией с мастером полифонии С.И. Танеевым, который долгие годы был профессором и директором Московской консерватории.

Около десяти лет Чесноков преподает хоровое дирижирование в Синодальном училище, одновременно занимает должность помощника регента Синодального хора, позже дирижирует капеллой Русского хорового общества.

Под руководством Павла Григорьевича хор при церкви святой Троицы на Покровке стал одним из лучших коллективов Москвы: «Не певчим платили, а певчие платили, чтобы их приняли в хор Чеснокова», – вспоминал старейший московский регент Н.С. Данилов. В 1913 году журнал «Хоровое и регентское дело» восторженно писал о юбилейных концертах, посвященных 10-летию творческой работы знаменитого маэстро: «П.Г. Чесноков в деле дирижирования хором и виртуоз замечательный, и тончайший художник. Просто и серьезно, смиренно и строго пел хор.

…Все оттенки даются такими, каких требует внутреннее чувство и музыкальная красота каждого исполняемого произведения».

Церковь Воскресения Словущего на Успенском Вражке, где весной 1944 года
отпевали знаменитого регента П.Г. Чеснокова

С начала 1900-х годов Павел Чесноков становится признанным автором духовной музыки. Он часто ездит в гастрольные поездки по стране, выступая в концертах как дирижер, принимая участие в работе различных регентских курсов и съездов.

Широкая известность в певческих кругах не помешала музыканту продолжить свое образование: в 1917 году 40-летний композитор и дирижер получает диплом и серебряную медаль Московской консерватории, которую оканчивает по классу легендарного М.М. Ипполитова-Иванова.

«Хор и управление им»

Революция застала композитора на пике славы, в расцвете сил. Автор множества духовно-музыкальных сочинений, регент, удостоенный чести участвовать со своим хором в интронизации Патриарха Московского и всея Руси Тихона в 1917 году, – вся жизнь и творчество Чеснокова были неразрывно связаны с Церковью. Октябрьские события перевернули страницу истории православной России, и в ее новой, атеистической главе дело прославленного мастера стало ненужным и неугодным.

Первое время после революции кое-где еще звучат произведения Павла Чеснокова, но с годами гонения на служителей Церкви только усиливаются. На смену творческой активности композитора приходит вынужденное молчание. Мысли об эмиграции, несомненно, посещали Чеснокова, особенно после переезда в Париж его младшего брата Александра, но Павел Григорьевич, как поистине национальный художник, остался в Москве.

С 1920 года до конца жизни Чесноков преподает хоровое дирижирование и хороведение в Московской консерватории (с 1921-го – профессор), куда его пригласил композитор М.М. Ипполитов-Иванов. Кроме того, он возглавляет несколько любительских и профессиональных коллективов, работает главным хормейстером Большого театра СССР, руководит хоровой капеллой Московской филармонии.

Одновременно в эти годы маэстро трудится над книгой «Хор и управление им» – важнейшим теоретическим сочинением своей жизни. «Я сел за писание большой книги потому, что, проработав двадцать лет в области своего любимого хорового дела, понял, что в нашем искусстве нет науки, и задался смелой мыслью – создать если не науку, то хотя бы верный и прочный фундамент для нее», – объяснял он. Книгу долго не издавали – сочинение духовной музыки и работу регентом автору явно не простили! – и лишь в 1940 году его фундаментальное исследование, наконец, увидело свет. Сборник сразу стал библиографической редкостью: при выходе из печати весь тираж разошелся в считанные часы.

Последние годы жизни мастера были полны нужды и лишений. Композитор, чье творчество привносило в жизнь радость и свет – именно на них строится все православное богослужение, – умер ранней весной 1944 года в военной голодной Москве. Отпевание было совершено в церкви в Брюсовом переулке, а похоронили Павла Григорьевича на Ваганьковском кладбище.

Песнопение души

Наследие Чеснокова, чье имя называют рядом с такими корифеями, как Рахманинов и Чайковский, включает около пятисот хоровых произведений. Примерно пятую их часть составляет светская музыка: обработки народных песен, хоры и романсы на стихи русских поэтов, детские песни. Но основная часть его творчества – духовные произведения: авторские песнопения и переложения традиционных распевов православного богослужения. В их числе – полные циклы Литургии и всенощного бдения, опусы «Хвалите имя Господне», «Великое славославие», «Ко Пресвятой Владычице» и другие сочинения, вошедшие в золотой фонд церковной музыкальной культуры. Кроме песнопений композитор сочинял экфонетику (распевное чтение, один из способов озвучивания текстов Священного писания, не предназначенных для пения), а также литийные молитвы и ектении для диакона и смешанного хора.

Музыка Чеснокова глубоко национальна и самобытна, каждая его мелодия помогает донести слова молитвы до верующих сердец. Изысканные по красоте гармонии, глубочайший эмоциональный колорит, искренность в выражении религиозного чувства – неподражаемый стиль его хорового письма не спутаешь ни с чьим другим. «Этот замечательный композитор осмыслил церковную музыку как молитвенные крылья, на которых наша душа легко возносится к престолу Всевышнего» – слова из некролога памяти Павла Чеснокова, опубликованного в апрельском номере «Журнала Московской Патриархии» за 1944 год, наилучшим образом характеризуют уникальный дар крупнейшего автора духовной музыки ХХ века.

Так говорил Чесноков

Хор – это такое собрание поющих, в звучности которого есть строго уравновешенный ансамбль, точно выверенный строй и художественные, отчетливо выработанные нюансы.

Дурное или хорошее отношение регента к певцам и певцов к регенту имеет соответствующее влияние на исполнение. Ведь что такое исполнение? Это – теснейшее духовное общение, полное слияние душ певцов с душой регента. Регент в момент исполнения – солнце, певцы – цветы. Как цветы раскрываются и тянутся к солнцу, впитывая его животворящие лучи, так и певцы в момент исполнения открывают свои души, принимая в них излучение вдохновения регента и вдохновляясь.

Это интересно

Многоголосие, которое является неотъемлемой частью современной русской православной духовной музыки, проникло в отечественное церковное пение лишь в XVII веке. А до этого с момента Крещения Руси в 988 году в нашей стране бытовало одноголосное, или унисонное исполнение, пришедшее к нам, как и само христианство, из Византии. Пение в унисон, по-своему богатое и выразительное, называлось знаменным – от древнеславянского слова «знамя» (знак, с помощью которого записывалась мелодия). Визуально эти знаки напоминали различные по форме крюки, поэтому знаменное пение также называли крюковым. Такая запись звуков не имела ничего общего с привычной нотной грамотой – ни по принципу записи, ни по внешнему виду. Культура древних певческих рукописей, существовавшая более 500 лет, давно канула в Лету, но среди современных музыкантов порой встречаются энтузиасты, которые разыскивают и расшифровывают раритетное крюкотворчество, понемногу возвращая знаменное пение в церковный обиход.

П.Г. Чеснокову - к 30-летию творческой деятельности

Спасибо за быль православную,

За веру родной старины,

За песню созвучную, славную,

В виденьи грядущей Весны.

Спасибо за пламень горения –

Живет им молитва в тиши.

Спасибо за все наслаждения

Восторженной нашей души.

Мы Вас многолетьем приветствуем,

Пусть гений до века живет

И Вечное нам, многолетствуя,

На радость России поет.

Духовенство и прихожане Николоявленской церкви на Арбате

П. Г. ЧЕСНОКОВ

И УПРАВЛЕНИЕ ИМ

для хоровых дирижеров

Издание третье

ГОСУДАРСТВЕННОЕ МУЗЫКАЛЬНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

М о с к в а 1 9 6 1

	П. Г. Чесноков и его книга «Хор и управление им» .................................
			Часть первая
			ХОРОВЕДЕНИЕ
	п е р в а я.		Что такое хор...........................................................
	в т о р а я.		Состав хора.............................................................
	т р е т ь я.		Ансамбль.................................................................
Г л а в а ч е т в е р т а я.			Строй........................................................................
			Нюансы....................................................................
	ш е с т а я.		Нюансировка контрапунктических сочинений......
Г л а в а с е д ь м а я.			Сложная форма вокальной организации хора.....
			Часть вторая
			ХОРОУПРАВЛЕНИЕ
Введение. Что значит управлять хором.................................................................
	п е р в а я.		Прием вступления................................................
	в т о р а я.		Приемы ансамбля................................................
	т р е т ь я.		Приемы строя.......................................................
Г л а в а ч е т в е р т а я.			Приемы нюансов..................................................
			Система способов и приемов выучивания
			сочинений с хором...............................................
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение I. «Теплится зорька» П. Чеснокова................................................
Приложение II.		Фуга М. Березовского.................................................................
Приложение III.			П. Чеснокова................................................................
Приложение IV.			А. Аренского.................................................................
Приложение V.		План домашней работы дирижера.............................................
Приложение VI.		Советы молодым дирижерам......................................................
Приложение VII.		Ведомость приема в хор.............................................................

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ К. ПТИЦЫ

ПРИМЕЧАНИЯ С. ПОПОВА

П. Г. ЧЕСНОКОВ И ЕГО КНИГА

«ХОР И УПРАВЛЕНИЕ ИМ»

В течение многих столетий хоровое пение являлось тем основным путем, по которому шло развитие музыкальной культуры нашего народа. Исключительная поэтикомузыкальная одаренность русского человека находила свое выражение в образах песенного творчества, а наиболее излюбленной, органически присущей народу формой музыкального исполнительства стало хоровое пение. Именно в этой области создавались

в первую очередь те художественные ценности, которые принесли нашему народу всемирное признание в области музыкального искусства и утвердили за ним славу народа-песнетворца. На основе народнопесенной культуры возникло и поднялось могучее русское профессиональное музыкальное искусство. В процессе развития отечественной хоровой культуры создались хоровые коллективы, не знающие равных себе по исполнительскому мастерству. Художественное воспитание и последующее творчество наиболее одаренных русских музыкантов было неизменно связано, в большей или меньшей степени, с народной песней и хоровым пением.

Область народного певческого искусства влекла к себе всех тех музыкантов, в творчестве которых жили и утверждались лучшие традиции русской музыкальной культуры.

В то же время, глубокое своеобразие русской хоровой музыки было всегда способно оказывать сильнейшее влияние как на формирующийся творческий облик музыканта, так и на самый характер его. В течение ряда поколений многие даровитые русские музыканты и исполнители всецело и убежденно посвятили себя хоровому делу. Среди них были выдающиеся музыкальные деятели, оставившие заметный след в истории русской музыки: Д. С. Бортнянский (1751-1825), М. С. Березовский (1745-1777),

Г. Я. Ломакин (1812-1885), В. С. Орлов (1856-1907), А. Д. Кастальский (1856-1926)

и многие другие.

В плеяде замечательных русских музыкантов-хоровиков почетное место занимает имя профессора Павла Григорьевича Чеснокова, вся жизнь которого была посвящена служению отечественному хоровому искусству.

Павел Григорьевич Чесноков - одна из крупнейших фигур русской хоровой культуры первой половины нашего столетия, разносторонний хоровой деятель - композитор, дирижер, педагог, глубоко национальный и самобытный в своем творческом облике.

Как композитор Чесноков пользуется широкой, всемирной известностью. Им написано множество вокальных произведений (свыше 60 опусов), преимущественно для смешанного хора без инструментального сопровождения, свыше 20 женских хоров с сопровождением фортепьяно, несколько обработок русских народных песен, романсы и песни для голоса соло. Наиболее характерной чертой его творчества является поэтическая задушевность, исполненная глубокого лирического раздумья, созерцательности и изящества.

Именно таковы его известные хоры, написанные для смешанного состава голосов, - «Теплится зорька», «Лес», «Ночь» и др. Все сочинения Чеснокова проникнуты духом и влиянием русского народнопесенного творчества, и вместе с тем они несут на себе черты его яркой творческой индивидуальности. В тех произведениях, где наиболее сильно влияние народнопесенного начала, творчество Чеснокова достигает большой драматической насыщенности («Дубинушка», «Не цветочек в поле вянет», обработка русской народной песни «Ходила младешенька по борочку»).

Его вокально-хоровое чутье, понимание природы и выразительных возможностей певческого голоса имеют мало равных не только в произведениях отечественной, но и зарубежной хоровой литературы.

Он знал и чувствовал «тайну» вокально-хоровой выразительности. Может быть, строгое ухо и зоркий глаз профессионального критика отметят в его партитурах салонность отдельных гармоний, сентиментальную подслащенность некоторых оборотов и последовательностей. Особенно нетрудно прийти к такому заключению, играя партитуру на фортепьяно, без достаточно ясного представления ее звучания в хоре. Но послушайте это же произведение в живом исполнении хора. Благородство и выразительность вокального звучания в громадной мере преображают то, что слышалось на рояле, та же самая музыка предстает совсем в ином виде и способна привлекать, трогать душу, а иногда и восхищать слушателя. «Можно перебрать всю хоровую литературу за последние сто лет и мало сыщется равного чесноковскому мастерству

владения хоровым звучанием», - говорил в беседах с нами видный советский хоровой деятель Г. А. Дмитревский.

Многие хоровые произведения Чеснокова прочно вошли в концертный репертуар советских хоровых коллективов, в учебные программы классов дирижерско-хоровой специальности. Некоторые из них можно справедливо отнести к произведениям русской хоровой классики.

Любовь к хоровому творчеству во всех его проявлениях составляла смысл всей жизни П. Г. Чеснокова. Однако наиболее яркой стороной его художественных стремлений являлась, пожалуй, любовь к хоровому исполнительству. Если страсть и потребность к композиции была способна остывать с возрастом, то любовь к работе с хором он сохранил до конца своих дней. «Егорушка, дай мне часок постоять перед хором», - просил он своего любимого помощника по капелле Московской государственной филармонии Г. А. Дмитревского, придя на хоровую спевку еще не оправившись после болезни. В тяжелый 1943 год, незадолго до смерти, когда состоялось решение об организации профессиональной капеллы при Московской консерватории, Чесноков, больной и почти уже нетрудоспособный, трогательно просил Н. М. Данилина, намечавшегося художественным руководителем капеллы, дать ему возможность поработать с хором.

Все без исключения хоры, возглавляемые Чесноковым за время его многолетней творческой деятельности, добивались отличных художественных результатов. В ряде случаев хоры, руководимые им, достигали исключительно высокого вокальнотехнического мастерства и яркой выразительности.

Чесноков прошел великолепную русскую музыкальную школу - Синодальное училище и Московскую консерваторию. Его учителя - С. В. Смоленский, С. И. Танеев, В. С. Орлов, С. Н. Василенко, М. М. Ипполитов-Иванов. Его друзьями и товарищами по искусству были замечательные русские артисты А. В. Нежданова, Л. В. Собинов, Д. А. Смирнов, М. Д. Михайлов, охотно творчески общавшиеся с ним и с радостью певшие в хорах под его управлением. Чесноков был одним из видных представителей русского музыкального исполнительства, хранившим и продолжавшим лучшие традиции отечественного вокально-хорового искусства, преобразовывавшим их силой своего самобытного и большого дарования.

В работе с хором Чесноков представал как великолепный знаток хорового пения, отличный образованный музыкант и талантливый высокопрофессиональный

направленности, ведущей коллектив к художественной цели, предопределенной дирижером, как это можно было наблюдать, например, у Н. М. Данилина. Тем не менее каждый шаг его работы с хором был глубоко осмыслен и последователен, каждое требование совершенно целесообразно и ясно, во всем действии хора чувствовалось его руководство - горячее творческое чувство и сильная мысль большого художника и музыканта. Вся его деятельность с хором, от репетиции до концерта включительно, никогда не носила характера обыденщины и ремесленничества. Он принадлежал к славной плеяде замечательных артистов - русских хоровых дирижеров, таких, как В. С. Орлов, Н. С. Голованов, Н. М. Данилин, А. В. Свешников, А. В. Александров, Г. А. Дмитревский, для которых художественная деятельность в каждый момент являлась своеобразным «священнодействием». Искусству они полностью отдавали все свои духовные силы, этого они требовали и от других - своих товарищей по труду и творчеству. И здесь, в работе с хором, он был неизменно требователен и настойчив и даже временами резок, когда невнимание отдельного певца нарушало строй его творческого действия, начинавшегося с того самого момента, когда он вставал за пульт и инспектор хора подносил ему дирижерскую палочку. Система занятий носила характер торжественности, исходившей из его состояния: достаточно было прослушать вступительное слово Чеснокова о композиторе и произведении, с которого он начинал репетиционную работу, как вы сразу ощущали всю серьезность отношения дирижера к своему делу. Он редко отвлекался от работы для веселого слова-шутки. Правда, считал вовремя оказанную шутку необходимой психической разрядкой для коллектива в работе, но делал это всегда сдержанно, немногословно, как бы слегка стесняясь.

Исполнительскому облику Чеснокова были присущи многие индивидуальные черты. Его исполнение отличалось всегда благородством, безукоризненным вкусом. Его пониманию содержания произведения было свойственно мудрое и глубокое проникновение в авторский замысел. В дирижерской трактовке произведений ему было органически присуще прекрасное художественное чутье. Можно было спорить о тех или иных частностях исполнения, иногда можно было желать большей яркости динамически

напряженных			в передаче образного содержания произведения и т. п.,
			исполнении	Чеснокова			противоречий
художественным			замыслом композитора * .				в исполнительство

___________________

* Пожалуй, единственный случай можно найти в его книге «Хор и управление им», где Чесноков убежденно изменил динамику в хоре «Анчар» А. Аренского.

свою душевную чистоту. Никогда никакой фальши в трактовке, никаких «отсебятин», рассчитанных на внешний успех, на удовлетворение отсталых вкусов. Создание легкого успеха для себя было органически противно его природе. В этом смысле его работа с хором и исполнительство являлись отличным педагогическим примером молодежи - учащимся-дирижерам.

На всех, кто посещал репетиции и концерты капеллы Московской государственной филармонии (1932-1933), незабываемое впечатление производила работа Чеснокова над русской классикой, исполненная горячей любви дирижера к разучиваемому произведению, своеобразия и точности исполнительской интерпретации.

Сцена в стрелецкой слободе из «Хованщины» М. Мусоргского, его же «Иисус Навин», хоры a cappella («Ковыль» Ю. Сахновского, «Север и Юг» А. Гречанинова, «Дубинушка» П. Чеснокова и др.), исполненные капеллой под управлением Чеснокова, запоминались надолго, едва ли не на всю жизнь. И, сохранив эти яркие, первые юношеские впечатления, его ученики убеждались впоследствии в правоте и точности толкования содержания произведения Чесноковым.

Его артистическому облику были особенно свойственны глубокая поэтичность и задушевность. Отсутствие грандиозных кульминаций, широкой стихийной эпичности исполнения возмещалось большой тонкостью и проникновенностью живого человеческого чувства, всегда покорявшего слушателя. Он знал эту свою силу и умело пользовался ею. Интересно отметить, что Чесноков смело брался за некоторые произведения, казалось бы не вполне свойственные его художественному складу, и, используя свои сильные исполнительские качества, нередко добивался большого и заслуженного успеха. Таковым, например, было исполнение в сезоне 1932/33 года в Малом зале Московской консерватории хорового произведения А. Давиденко «Улица волнуется». Публика и автор восторженно приняли художественно правдивое, технически виртуозное исполнение этого хора, хотя в его интерпретации и не было того стихийного размаха, который можно было наблюдать в трактовке других выдающихся хоровых дирижеров (Н. М. Данилина, А. В. Свешникова).

Сила художественного обаяния Чеснокова находила в первую очередь свой отклик у

его хора. Чесноков всегда пользовался исключительной любовью своих певцов.
Основным		принципом	взаимоотношений			руководителя			коллективом
хора, которому		Чесноков	следовал всю свою жизнь,					были глубокая
человечность		взаимное	уважение				дирижера.	Указания
это мы находим и в книге «Хор					управление		им». Производственная
дисциплина,	по его мнению,		должна иметь в		своей основе полное				уважение

руководителю коллектива. Случаи резкости в обращении Чеснокова с певцами были очень редки и вызывались только самыми серьезными, по его мнению, нарушениями творческой дисциплины. Дисциплина как внешняя, так и внутренняя на его занятиях была отличная. Каждый охотно стремился выполнить требования руководителя.

Следует заметить, что Чесноков не требовал установления жесткой дисциплины и напряженного темпа в репетиционной работе. Он считал репетиционной нормой хора два часа занятий в день, то есть «пение в свое удовольствие». Тем не менее Чесноков умел работать с хором не только спокойно, но и экономно. Строгий профессионализм и глубокое уважение к своему труду неизменно сопутствовали его работе с хором. Многое из личных достоинств Чеснокова служило этой способности - работать продуктивно и, в случае надобности, расходуя экономно время; тут были и громадная музыкальность, и отличный слух в сочетании с ясным мышлением и волей, дававшие ему возможность точно чувствовать и понимать очередную необходимость в совершающейся работе, ставить конкретные требования, добиваясь их выполнения. Тут был и колоссальный практический опыт работы с хором, накопленный за многие годы и необходимый для надлежащего качества работы. В напутственном слове окончившим консерваторию молодым хормейстерам он говорил: «Вот, мои дорогие друзья, поработаете с хором годков десяток и тогда начнете кое-что понимать в хоровом деле».

Чесноков был исключительным мастером в области руководства хоровым пением a cappella. H. М. Данилин утверждал, что равного Чеснокову по настройке хора не существует в природе. И в самом деле, строй хора, руководимого Чесноковым, был исключительно чист. При смене хорового аккорда следующий наступал интонационно совершенно точно и одновременно, что производило впечатление необычного покоя и полностью удовлетворяло слух. Самые сложные модуляции совершались непринужденно и точно во всех голосах и аккордах.

Припоминается, как на одном из концертов в Малом зале Московской консерватории, уже к концу большой программы, хор устал, но строй его был все так же чист, интонация свободна. Пели «Дубинушку» и «Канаву» - лучшие из переложений русских песен Чеснокова. Павел Григорьевич, дав тональную настройку, отходил в сторону от хора и следил, не управляя им. Хор свободно и легко пел. Интонация была безукоризненна. После окончания произведения Павел Григорьевич проверял для публики тон на фортепьяно. Строй удерживался хором совершенно точно.

В исполнении произведений a cappella артистическое дарование Чеснокова развертывалось с особой силой. Творческий диапазон его в этом жанре был

особенно широк. Композитор Б. С. Шехтер так вспоминает об исполнении его прекрасного глубоко драматического произведения - хоровой миниатюры «За Днестром»: «Мне никогда не приходилось слышать такого проникновенного и тонкого исполнения этого хора, как у П. Г. Чеснокова». Огромным успехом у публики пользовалась противоположная по характеру русская народная песня «Канава», где и в обработке прекрасной шутливой темы, и в ее исполнении вырисовывалась своеобразная артистическая натура Чеснокова.

Он был великолепным знатоком-практиком вокальной природы и исполнительских возможностей человеческого голоса. Отлично владея теоретическими основами и техникой певческого искусства, Чесноков, как истинный мастер своего дела, считал работу над вокалом в хоре делом труднейшим, требующим особого подхода в исполнении каждого данного произведения. О постановке голоса высказывался сдержанно, но был очень внимателен к хоровому и сольному певческому звуку; вокальные законы как в работе с хором, так и в композиции знал и учитывал всегда. Он рассказывал, как А. В. Нежданова, имевшая идеально чистую интонацию, пропела недостаточно точно соло, написанное для нее Чесноковым. Внимательно просмотрев произведение и глубоко продумав причины нечистого интонирования, он подметил обилие переходных нот. Изменил тональность, несколько звуков, - и соло зазвучало идеально.

Для составления достаточно ясного и полного представления об облике художника и его творчестве необходимо знать и основные черты, характеризующие личные качества.

Павел Григорьевич Чесноков был человеком глубокой порядочности, сохранившим до преклонных лет наивную простоту и доверчивость своей поэтической и тонко чувствующей души. Возвышенные идеи гуманизма, человечности и добра привлекали его безусловно, хотя действительная ценность их в сочетании с общественным благом понимались им своеобразно и определялись не всегда правильно.

Он имел настойчивый и упорный характер; неохотно отказывался от составленных ранее мнений: в суждениях и высказываниях был прям и совершенно чужд лицемерия; внутренне сосредоточен; в проявлении чувств сдержан и немногословен, лишь изредка обнаруживая значительную внутреннюю силу; склонен к тонкому и умному юмору; во всех своих действиях всегда нетороплив, пунктуален; в обращении с людьми, как правило, внимателен, корректен и сдержанно ласков, исполнен большого человеческого обаяния;

верен своим дружественным чувствам; в нем гармонично сочетались черты душевной и физической чистоты.

Общественно-музыкальная деятельность П. Г. Чеснокова была разделена рубежом двух исторических эпох - Великой Октябрьской социалистической революцией. Он начал

и прожил примерно половину своей сознательной жизни в общественно-социальных условиях прямо противоположных тем, в которых прошла вторая ее половина. Естественно, что в прямой зависимости от этих обстоятельств складывались его жизнь, мировоззрение и художественное творчество.

П. Г. Чесноков родился 25 октября 1877 года в рабочем поселке близ города Воскресенска Звенигородского уезда Московской губернии в семье церковного регента.

С пятилетнего возраста, в хоре отца, началось его певческое воспитание. Обнаружившиеся вскоре выдающиеся музыкальные способности и отличный певческий голос дали возможность семилетнему мальчику поступить в Московское синодальное училище. В 1895 году окончил училище и ему была присуждена золотая медаль. Уже в старших классах училища юноша с увлечением посвящает многие часы хоровой композиции под руководством блестящего педагога и музыканта С. В. Смоленского. «В то время, - вспоминал Павел Григорьевич в беседе со своими учениками, - я впервые познал вдохновение. Я писал свой первый большой концерт для хора с любовью и прилежанием. Но всякий раз, на очередном уроке композиции и теории, С. В. Смоленский спокойно перечеркивал карандашом написанное и говорил: «Это - не то». В конце концов я был близок к отчаянию. Но вот однажды я шел по улице, думал о своем неудачном сочинении, и вдруг меня осенило! Как будто передо мною отворилась закрытая дверь. Я постоял мгновение и затем бросился бежать. Москвичи, вероятно, с удивлением смотрели на долговязого юношу, бегущего со счастливым лицом по Кузнецкому мосту. Всю ночь я писал. А наутро С. В. Смоленский, внимательно проиграв сделанное мною, встал, обнял меня, поцеловал и сказал: «Поздравляю тебя». И действительно, это было одно из лучших моих сочинений!»

Стремление к музыкальному творчеству привело Чеснокова к С. И. Танееву, у которого он занимался в течение четырех лет. В 1913 году, будучи уже известным композитором и дирижером, он поступил в Московскую консерваторию, которую закончил в 1917 году по классу свободного сочинения с серебряной медалью.

Вся дореволюционная деятельность П. Г. Чеснокова - исполнительская, композиторская

и педагогическая - развертывалась в Москве. Наиболее значительные произведения

«Досточтимому сладкопения творцу,
рабу Божию Павлу Григорьевичу,
многая лета во славу Церкви
православныя потрудившемуся...»

/ А. Д. Кастальский, из «Многолетия Павлу
Григорьевичу Чеснокову» /

«...П. Г. Чесноков оставил нам неподражаемые образцы высокого религиозного вдохновения, которое тихим пламенем горело в нём всю его жизнь. Не стремясь ни к каким внешним эффектам, Чесноков окрылял слова молитвенных прошений и славословий простейшими мелодиями, звучащими из глубины чистой и совершенной гармонии. Его музыка чужда земных страстей, и земная мысль не проникает в глубину простых и строгих созвучий. Этот замечательный композитор осмыслил церковную музыку как молитвенные крылья, на которых наша душа легко возносится к престолу Всевышняго.» Эти слова, сказанные в некрологе «Журнала Московской Патриархии» в апреле 1944 года, были единственными, которых по своей смерти удостоился в отечественной печати этот гений хоровой музыки XX века. Подобно Баху, вобравшему в себя всю немецкую музыку, существовавшую до него, чтобы затем по кирпичику выстроить грандиозное здание, неподвластное тлению, Чесноков к трагическому 1917 году подвёл итог тысячелетней истории русской церковной музыки, вознеся над миром купол нерукотворного храма, призванного очистить души человеческие. И как тогда, в XVIII веке, слепцы-современники не заметили грандиозного творения, поражающего ныне наше воображение, так и теперь мы, стоя подножия храма, тщетно пытаемся различить очертания креста на куполе, уходящем в облака. Потребовались десятилетия, а также усилия многих людей, чтобы понять и оценить Баха; столь же длительный путь необходимо проделать для постижения Чеснокова.

Истоки его творчества следует искать во глубине веков, когда в монастырях и храмах полуязыческой Руси пелись одноголосные распевы, пришедшие из Греции и Византии. Строгий аскетический дух подвижников раннехристианской эпохи жил в этих песнопениях, устной традицией передаваясь из поколения в поколение. Помимо знаменного (одноголосного) распева употреблялись многоголосные: демественное пение, путевой распев. При этом голоса никак не соотносились гармонически, каждый шёл своим путём, переплетаясь с остальными в причудливую диссонирующую вертикаль (средний голос назывался «путь» - отсюда название распева, верхний - «верх», нижний - «низ»). Этот факт важен для понимания стиля Чеснокова-композитора. Неторопливый и мирный ход событий был прерван вскоре после 1652 года, когда часть Церкви, воспротивившись реформам патриарха Никона, ушла в раскол. Тучи всё больше сгущались над Православной церковью, и гроза не заставила себя ждать - в 1666 году после суда бывший патриарх Никон был сослан в далёкий монастырь. Этот надлом в Церкви предопределил судьбы России на столетия вперёд. С этого момента прежнее пение осталось только у старообрядцев, для которых время остановило ход; в реформированной же Церкви колесо истории, тронувшись с места, стало набирать обороты. Для богослужебного пения начался первый этап: польско-украинское партесное пение, испытавшее сильное влияние католической церкви, стало неудержимо вытеснять прежние распевы. Вслед за первым периодом (который длился до окончания царствования императрицы Анны Иоанновны (1730–1740 гг.)) последовал второй - он ознаменовался прибытием в Москву итальянца Франческо Арайя для «налаживания» музыкальной жизни при дворе. «Просвещённый запад» сначала тоненьким ручейком, затем всё более полноводной рекой хлынул в Россию, дабы обучить изящным искусствам русских варваров. Главным апологетом итальянского стиля в русской церковной музыке стал ученик Галуппи - Дмитрий Бортнянский, директор Придворной певческой капеллы, под знаком господства которой пройдёт весь XIX век. После 1816 года и до самой смерти (1825г.) в течение десяти лет он был единственным, практически всесильным цензором духовно-музыкальных сочинений, допущенных для исполнения в храме и разрешённых к печати. Нужно ли говорить, что это положение весьма способствовало его громадной популярности (разумеется, мы нисколько не склонны уменьшить его творческую активность и композиторский талант: одних только духовных концертов было написано и издано 59, из которых 20 - двухорные). Богослужебное пение снова разделилось на два пути: приходской и монастырский. И если в монастырях за высокими стенами под неусыпным оком церковных иерархов ещё сохранялось уставное пение, переданное в устной традиции предыдущими поколениями послушников и монахов, то многострадальные приходы превратились на сей раз в концертные залы, куда наряду с театром публика ходила послушать исполнение (необходимо отметить, зачастую мастерское) той же самой итальянской оперной музыки, только на богослужебные тексты. Вот как отражает нравы того времени в письме своему сыну Булгаков, бывший при Екатерине II послом в Константинополе: «Славные певчие Казакова, которые принадлежат ныне Бекетову, поют в церкви Димитрия Солунского в Москве. Съезд такой бывает, что весь Тверской бульвар заставлен каретами. Недавно молельщики до такого дошли бесстыдства, что в церкви кричали «фора» (т.е. «браво», «бис»). По счастию хозяин певчих имел догадку вывести певчих вон, без чего дошли бы до большей непристойности». Таким образом, в сознании как прихожан, так и самих исполнителей пение перестало быть частью богослужения, а стало просто музыкой, вносящей приятное «разнообразие» в ход службы. Хаос, порождённый повальным увлечением нотным итальянским пением, не мог существовать долго, ибо разлагал самые основы церковного богослужения. Конец ему положила властная рука генерала А. Ф. Львова, назначенного в 1837 году управляющим Придворной певческой капеллой, а значит и всей церковной музыкой (здесь мы никак не принимаем во внимание полное отсутствие логики в том положении, когда пение в церкви, неотъемлемая часть богослужения, регламентировалось не уставом и даже не церковными иерархами, а светскими музыкантами, имеющими весьма смутное представление о генезисе богослужебного пения и церковной службы как таковой). С одной стороны, Львов блестяще справился со своей задачей: за 26 лет своей деятельности на этом посту он привёл к единообразию всё обиходное (гласовое) пение, осуществив издание «Обихода простого церковного пения, при Высочайшем Дворе употребляемого», которое стало обязательным для всех храмов и которым мы пользуемся до сих пор. Для нас также имеет значение, что он освободил из прокрустова ложа симметричного размера и тактовых черт гармонизованные древние распевы, куда загнала их итальянская музыка, основанная на поэтическом стихосложении и танце. И всё же Львов, заменяя итальянскую полифонию «concerto grosso» строгим немецким хоралом, был далёк от осознания того факта, что древнерусская музыка имеет свои, совсем другие законы развития. «Знаменный распев всё ещё продолжал напоминать людям, бравшимся за гармонизацию его, что они не знают его музыкального строения и, прилагая новую европейскую гармонию к нему, не ведают, что творят, и соединяют несоединимое» (Преображенский, «Культовое пение»). Таким образом к концу своего третьего периода богослужебное пение было снова заведено в тупик. Гласовый обиход, такой богатый мелодиями в древних богослужебных книгах, свёлся к восьми гласам Обихода Капеллы, а свободосочинённый репертуар в конце XIX века был таким же, как и в начале, плюс изданные произведения самого Львова. Отрицательно сказывалось также отстранение самой Церкви от решения певческих проблем. В некоторых храмах регенты, несмотря на замечания архиереев, позволяли себе совершенно пренебрегать Уставом и в пении придерживались только своего личного вкуса. О своих впечатлениях по вступлении в управление епархией рассказывает в своём письме обер-прокурору Святейшего Синода К. П. Победоносцеву архиепископ Херсонский и Одесский Никанор: «Ничего подобного я не только не видел, но и вообразить не мог. Вот порядок невообразимостей... Вообще в соборе до шестопсалмия ничего не читают... Прокимны все поют на одной ноте. Старые многосодержательные напевы на глас забыты. Вообще, эти обиходы Придворной капеллы действуют на всероссийское древнее пение гибельно... Легкомысленный до дерзости регент нанёс мне несколько даже оскорблений, выезжая на утрированной итальянщине, против которой я возражал...» Ему вторит Чайковский: «От столицы до деревни раздаётся слащавый стиль Бортнянского и - увы! - нравится публике. Нужен мессия, который одним ударом уничтожит всё старое и пошёл бы по новому пути, а новый путь заключается в возвращении к седой старине и в сообщении древних напевов в соответствующей гармонизации. Как должно гармонизовать древние напевы, надлежащим образом не решил ещё никто…»

Тем временем в Москве, не затронутой так сильно, как Петербург, реформаторской деятельностью управляющих Придворной певческой капеллой, постепенно вызревал новый период развития богослужебного пения. Начавшись вместе с XX веком, он возник как реакция одарённых, образованных русских музыкантов на засилье в богослужении сначала итальянской, а затем немецкой музыки, и в любом случае не имеющей абсолютно ничего общего с древними корнями русского церковного пения. Центром нового направления стал Синодальный хор, а также образованное при нём Синодальное училище церковного пения. Необходимые предпосылки для этого были: Синодальный хор по обязанности пел богослужения в Московском Большом Успенском соборе, где действовал свой особый богослужебный устав и сохранились свои обязательные напевы. Назначенный в 1886 году регентом хора В. С. Орлов, ученик Чайковского, поднял исполнительский уровень хора на небывалую высоту, навсегда похоронив монополию Придворной певческой капеллы на высокохудожественное пение. Директором Училища был в то время С. В. Смоленский (первый и главный учитель Чеснокова), заявлявший, что «Синодальное училище церковного пения имеет своей целью изучение древнего русского церковного пения…» Сам он, будучи крупнейшим теоретиком в этой области, собрал (на свои личные средства) богатейшую, единственную в своём роде библиотеку певческих рукописей.

Теперь мы можем убедиться в том, что к началу XX века была полностью подготовлена почва для появления в русской церковной музыке фигуры такого масштаба, как П. Г. Чесноков, который соединил в своём творчестве все характерные черты предыдущих эпох: инструментальность партесного пения, полифонию итальянской музыки, строгость и красоту гармонии немецкого хорала; всё это он благодатно сочетал с глубоким знанием и внутренним ощущением национальных корней древнерусского церковного распева, что могло быть доступно только искренне верующему человеку.

Родился будущий композитор 24 (12 по старому стилю) октября 1877 года близ города Вознесенска Звенигородского уезда Московской губернии в семье церковного регента. Кроме Павла, у Григория Чеснокова было ещё два сына - Алексей и Александр (последний также был известен как духовный композитор, автор многих произведений для хора, в том числе «Литургии» op.8 для смешанного хора). К семи годам у мальчика обнаружились незаурядное музыкальное дарование и прекрасный певческий голос: они позволили ему без проблем поступить в Синодальное училище, которое он закончил с золотой медалью в 1895 году. В старших классах Чесноков занимался композицией в классе у Смоленского; к этому периоду относятся его первые сочинения. После окончания училища, ощущая недостаточную техническую подготовленность для свободного творческого самовыражения в композиции, Чесноков в течение четырёх лет частным образом брал уроки у С. И. Танеева. В это время композитор работал преподавателем хорового пения в гимназиях и женских пансионах, а в 1903 году стал регентом хора при церкви Св.Троицы на Покровке («на Грязях»), который под его руководством стал одним из лучших в Москве, несмотря на свой любительский статус. «Не певчим платили, а певчие платили, чтобы их приняли в хор Чеснокова» - вспоминал в 1960 году один из старожилов-регентов С. Н. Данилов. В журнале «Хоровое и регентское дело» в 1913 году (№4) была напечатана рецензия на юбилейные (к 10-ти летию управления хором Чесноковым) концерты хора, где автор так описывает свои впечатления: «…П. Г. Чесноков в деле дирижирования хором и виртуоз замечательный, и тончайший художник. Просто и серьёзно, смиренно и строго пел хор. Никакого стремления удивить необычайным эффектом, подготовить что-нибудь поражающее, какой-нибудь разительный контраст. Все оттенки даются такими, каких требует внутреннее чувство и музыкальная красота каждого исполняемого произведения». Кроме того, Павел Чесноков регентовал в церкви Космы и Дамиана на Скобелевской площади, а также (1911–1917) преподавал на ежегодных летних регентских курсах в Петербурге у П. А. Петрова (Бояринова), которые назывались «курсами Смоленского», так как были продолжением дела, начатого Смоленским в Москве в 1909 году. Каждый год в конце курсов хор регентов под управлением Чеснокова пел в церкви Спаса на Крови литургию, где звучали произведения как самого Павла Григорьевича (херувимские «Старосимоновская», «На радуйся»), так и других авторов (Чайковского, Гречанинова, Кастальского, Шведова). После литургии всегда служилась панихида по Смоленскому, где исполнялась «Панихида на темы древних распевов» самого Смоленского. Неоднократно Чесноков выезжал из Москвы по приглашениям с мест для дирижирования духовными концертами (Харьков, Нижний Новгород и др.). Не замыкаясь в кругу личных проблем, в это же время Чесноков-регент активно проявлял себя на общественном поприще, участвуя в работе всех (кроме 2-го) регентских съездов, которые играли значительную роль в повышении социального статуса и улучшении материального положения российских регентов. Он ревностно следил, чтобы каждый съезд действительно приносил конкретные результаты и не уходил в сторону от решения именно регентских проблем. Так, журнал «Хоровое и регентское дело» (1910год, №12) под заглавием «Имеющие уши слышати - да слышат» опубликовал письмо, написанное Чесноковым после 3-го съезда в 1910 году, в котором есть такие строки: «…Материальная и общественная забитость регентов родили регентские съезды. И два первых показали ясно, чего и как могут добиться регента. Но тут явились стыдящиеся называться регентами и слили чисто регентское дело с общехоровым. Явился 3-й съезд хоровых деятелей, и мы видим, что он дал. На нём всё, относящееся к регентству, было тщательно затёрто, обойдено… Вот почему я пока против слияния регентских съездов со съездами хоровых деятелей». Регентская деятельность красной нитью проходит через всю жизнь композитора, несмотря ни на какие политические катаклизмы и гонения. Чесноков-регент не мыслил себя вне церкви, оставаясь верным этому служению до конца своих дней.

В 1913 году, возрасте 36 лет, являяcь известнейшим регентом и автором духовных сочинений, Чесноков поступает в Московскую консерваторию (можно только подивиться этому необоримому стремлению к совершенству в сочетании с истинным христианским смирением!). Там он занимается композицией и дирижированием с М. М. Ипполитовым-Ивановым, а также инструментовкой с С. И. Василенко. Подобно герою евангельской притчи, который на данные ему 5 талантов приобрёл другие пять, чтобы вдвойне вернуть своему господину то, чем господин его одарил, Чесноков к 1917 году, своему сорокалетию, году окончания консерватории имел 36 (из 38 им написанных) духовных опусов (всего к этому моменту их было 50 - вместе со светской музыкой), позади были два десятилетия неустанного труда на хоровом и регентском поприще, активной общественной деятельности. Наверное, не было случайностью то, что именно в этом году Чесноков со своим хором участвовал в интронизации патриарха Тихона (первого со времени отмены патриаршества в 1718 году) которого не удалось сломать адской машине нового строя, и мученическая смерть которого означала, что всё, чем жила Россия до этого, ушло в безвозвратное прошлое, и всё, что не удастся сломать, будет уничтожаться. Так, прекратилась работа летних регентских курсов, Синодальное училище сначала было преобразовано в Хоровую академию, а затем упразднено, храмы закрывались один за другим, а о регентских съездах не могло быть и речи. Все, кто окружал Чеснокова, либо эмигрировали, либо, как и он сам, остались не у дел. В качестве примера можно привести А. В. Никольского, который, подписав согласие «не распространять свои культовые произведения», чтобы не дать умереть с голоду семье, вплоть до 1925 года работал в Пролеткульте, сочиняя новые «пролетарские песни», правда сильно похожие на его духовные произведения. Была сломана судьба Н. М. Данилина, который после краха блестящей карьеры регента Синодального хора (достаточно вспомнить знаменитую поездку в Рим с концертами в Варшаве, Вене, Берлине, Дрездене), пытался найти себе применение в качестве хормейстера Большого театра, руководителя хора бывшей Придворной певческой капеллы, Госхора СССР, но нигде не задерживался надолго, видимо, слишком разителен был контраст между тем, что наполняло его прежнюю жизнь церковного дирижёра и новым репертуаром советских хоров. Не был исключением и Павел Григорьевич, которому на пятом десятке пришлось заново строить жизнь. Этот период жизни композитора достаточно чётко зафиксирован в советской печати. В ней мы можем прочитать, что П. Г. Чесноков «активно включился в работу по развитию советской хоровой культуры» (Музыкальная энциклопедия) и «его деятельность становится на службу народу, наполняется новым содержанием» (К. Б. Птица). Это означает, что в 1917–1922 гг. он руководил 2-ым Госхором, в 1922–1923 гг. - Московской академической капеллой. В 1931–1933 гг. работал главным хормейстером Большого театра, а одновременно руководил капеллой Московской филармонии; с 1917 по 1920 г. преподавал в Музыкальном училище имени Октябрьской революции.

В 1923 году «Народная хоровая академия», созданная вместо упразднённого Синодального училища, прекратила своё существование. В свою очередь, вместо неё был организован подотдел при инструкторско-педагогическом факультете Московской консерватории. У его истоков стояли главный «идеолог» нового направления А. Д. Кастальский (он уже преподавал в консерватории, и многие даже считали его «красным профессором» - впрочем, несправедливо) и бывшие педагоги Синодального училища, а затем Народной хоровой академии А. В. Никольский, Н. М. Данилин, А. В. Александров. П. Г. Чесноков, который с 1920 года вёл хоровой класс и созданный им курс хороведения в консерватории, входил в их число. Как всякое новое начинание (его целесообразность не ставится нами под сомнение - в любом случае, другого выхода не было дано), подотдел вступил в длительный период реорганизации и реформ: менялись учебные планы, структура, название, создавались и расформировывались хоры, менялись их руководители. Чесноков руководил хоровым классом подотдела с 1924 по 1926 год (в этом же году исполнилось 30 лет церковно-певческой деятельности Чеснокова-композитора и регента, по этому поводу и были написаны Кастальским вдохновенные строки, которые служат эпиграфом этой статьи). Когда в 1932 году создавалась кафедра хорового дирижирования, Чесноков был её первым заведующим, но на подобных должностях он никогда не задерживался долго, ибо обвинения в «церковничестве» (а до 1932 года он был регентом в храме Христа Спасителя) как шлейф тянулись за ним до конца жизни. В эти годы Чесноков работал над главным теоретическим трудом своей жизни - книгой «Хор и управление им», которая вышла в свет в 1940 году (тираж разошёлся за считанные часы). С тех пор труд неоднократно переиздавался - и вполне заслуженно: лучшей книги, соединяющей в себе теорию и практику дирижирования хором, ещё никто не написал. Тем не менее в ней отчётливо ощущается тот внутренний надлом, который произошёл в авторе после революции. По первоначальному замыслу этот труд должен был подвести итоги и сделать обобщение церковно-певческого опыта, наполнявшего жизнь композитора и регента, но из-за агрессивной атеистической политики советской власти (это было время «безбожной пятилетки»: к 1943 году не должно было остаться в России ни одного храма, ни одного священника, - но помешала война) Чесноков был вынужден написать просто о хоре; единственный пример из церковной музыки в этой книге - «Не отвержи мене во время старости» Березовского, без текста. Творческая деятельность композитора-автора духовных произведений также давно завершилась: последние опусы были светскими. После 1917 года, по имеющимся на сегодняшний день данным, было сочинено только 20 духовных произведений, некоторые из которых были изданы, а другие, оставшиеся в рукописях, вошли в опусы №51 и №53.

Последние годы жизни П. Г. Чеснокова были наполнены нуждой и лишениями. Официальная советская печать ничего не говорит нам об этих годах - да кому захочется лишний раз вспоминать, что мы виноваты в голодной смерти ещё одного русского гения? В лучшем случае мы можем прочитать, что это произошло в «тяжёлые дни Великой Отечественной войны, в апреле 1944 года» (К. Б. Птица). Старые певчие вспоминают, что Чесноков, будучи регентом, не поехал вместе с «большой группой профессоров» Московской консерватории в г. Нальчик и, лишившись хлебных карточек, провёл последние дни в очередях в булочную на улице Герцена, где 14 марта 1944 года и нашли его замёрзшее, бездыханное тело, навсегда покинутое чистой, по-детски наивной душой. Отпевание было совершено в церкви на Брюсовском переулке (ул. Неждановой), а последнее пристанище Павел Григорьевич Чесноков нашёл на Ваганьковском кладбище, где его прах покоится и поныне.

Эта статья не ставит целью исчерпывающе обобщить всю жизненную и творческую биографию композитора, но мы бы хотели, чтобы каждый музыкант, соприкоснувшись с духовным миром самого Мастера, бережно и осторожно подходил к интерпретации его произведений, сознавая величие музыкального дара композитора и глубину его человеческого смирения.

А. Г. Муратов, Д. Г. Иванов
1994 г.

Понятие о хоре

Многие считают, что любая группа случайно собравшихся людей, поющих вместе, представляет собой хор. С точки зрения хороведческой науки это неверно. Такое исполнение можно назвать бытовым или массовым пением. В качестве же художественного коллектива хор должен обладать рядом специфических признаков.

В методических пособиях по хоровому пению дается много различных определений понятия «хор». Наибольший интерес представляют определения известных хоровых дирижеров: П.Чеснокова, В.Соколова, К.Пигрова, В.Краснощекова.

П.Чесноков – «Хор – это такое собрание поющих, в звучности которого есть строго уравновешенный ансамбль, точно выверенный строй и художественные, отчетливо выверенные нюансы».

В.Соколов – «Хором в полном смысле этого слова можно назвать такой коллектив, который в достаточной мере владеет техническими и художественно – выразительными средствами хорового исполнения, необходимыми для того, чтобы передать те мысли и чувства, то идейное содержание, которое заложено в исполняемом произведении».

К. Пигров – «Хор – это организованный коллектив певцов, творческий коллектив, основная цель исполнительской деятельности которого – идейно – художественное и эстетическое воспитание народных масс».

В этих формулировках выделены наиболее существенные и важные моменты для хора. Однако недостаточно ясным остается вопрос: чем хоровое пение отличается от других форм вокального ансамблевого исполнения?

Хор – самый большой по количеству участников вокальный ансамбль. Но особенность хора не только в этом. Трио, квартеты, октеты – это ансамбли солистов: каждый певец исполняет самостоятельную голосовую линию. В хоре каждая голосовая линия исполняется не одним певцом, а группой певцов, поющих в унисон, то есть слитно, как один голос, совпадая по высоте тона, по ритму, по тембру, по громкости, по произношению слов. Унисонная природа хорового пения определяет своеобразие хорового звучания, особенности техники хорового исполнения. Движение хорошего унисона, слитности в звучании голосовых групп – отправной момент в работе с хором.

Исходя из этого, В.Краснощеков дает следующее определение хора:

«Хор – это большой вокально-исполнительский коллектив, который средствами своего искусства правдиво, художественно – полноценно раскрывает содержание и форму исполняемых произведений и своей творческой деятельностью способствует идейно-эстетическому воспитанию народных масс. Как музыкально-исполнительский «инструмент» хор представляет собой ансамбль вокальных унисонов».

В практике хорового пения существуют две формы исполнения: пение без сопровождения (а капелла) и пение с сопровождением. Принято считать пение без сопровождения высшей формой хорового исполнительства. Действительно, такое пение требует от хора большой культуры и технического мастерства. Самостоятельно, без помощи музыкального сопровождения хор должен выразить содержание исполняемого произведения. Но было бы неправильным судить о мастерстве и художественной зрелости хорового коллектива только на основании того, какой процент в его репертуаре составляют произведения без сопровождения, а также судить о степени трудности хорового произведения на основании того, написано оно без сопровождения или с сопровождением.

В произведениях с сопровождением аккомпанемент значительно облегчает исполнение. Он помогает хору чисто интонировать, выдерживать правильный ритм, темп и т.д. Но главное значение аккомпанемента заключается не в этом. Аккомпанемент является одним из важнейших средств музыкальной выразительности. В тех случаях, когда в аккомпанементе отсутствует самостоятельный образ и он в основном дублирует хоровую партитуру, произведение может быть исполнено без сопровождения, не потеряв при этом своих художественных качеств. Принципиальной разницы в работе над тем или иным видом хорового пения нет. Во всех случаях необходимо добиваться, чтобы хор пел чисто, выразительно, красиво, чтобы он мог спеть без аккомпанемента любое место произведения, даже если оно и не предназначено для исполнения без сопровождения.