Что можно ремонтировать в доме памятник архитектуры. Кто ж его починит? Он же памятник

Сохранение объектов исторического и культурного наследия давно объявлено задачей государственной важности.

Сохранение объектов исторического и культурного наследия давно объявлено задачей государственной важности. Однако примеры удачной «адаптации» старых зданий под современный контекст по-прежнему единичны. Как пустить исторические здания в деловой и хозяйственный оборот и замотивировать собственников на заботу и радение? Вопрос этот актуален для всех регионов России. И каждый ищет свой путь.

Объект должен жить

По данным регионального департамента по культурному наследию, в Ульяновской области более 2 тысяч памятников истории, культуры и археологии. На государственной охране стоит порядка 1,5 тысяч памятников культуры и истории и 500 памятников археологии. При этом 80% зданий, признанных объектами культурного наследия, находится в частной собственности. А из оставшихся 20% на областную и муниципальную собственность приходится примерно одинаковое количество - по 10%.

Как использовать эти здания? Что надо сделать, чтобы они сохранялись, реставрировались, и не нарушить при этом их визуальное восприятие и основные характеристики, не повредив тем самым предмет охраны? Вопросы, болезненнее один другого. Две позиции: «не пущать» и «поощрять» - сосуществуют давно и с переменными победами. Однако в последнее время все-таки доминирует точка зрения, что сохранять объект исторического наследия - значит, содержать его и грамотно использовать.

Я за то, чтобы памятник архитектуры жил, и чтобы это здание использовалось. В том числе и для хозяйственных целей. Если здание не используется - оно начинает разрушаться, - говорит директор департамента Шарпудин Хаутиев.

И продолжает:

Меня часто удивляют комментарии в соцсетях, на страницах интернет-изданий, когда пишут: какое имели право продать памятник архитектуры! Памятники истории и культуры - это те же объекты недвижимости. Их можно сдавать в аренду, продавать, дарить, передавать по наследству. Вопрос в другом: как их использовать? Конечно, мы запрещаем размещать в объекте культурного наследия производство: если в здании, которому больше ста лет, поставить станки, вибрация приведет к его постепенному разрушению. Очень осторожно относимся и к объектам, в которых расположены пункты общественного питания. Такие у нас на особом контроле. Но мы не выставляем бизнесу запреты. Мы просто говорим, что можно делать и что нельзя. И обязательно прописываем это в охранных обязательствах.

Однако бизнес весьма осторожен в приобретении зданий, внесенных в реестр объектов исторического и культурного наследия. А современной приметой кризисной экономики становится отказ от этих объектов - со ссылкой на жесткие и финансово емкие охранные регламенты.

Контраргументы Хаутиева - довольно резонны. Любое здание требует ухода и ремонта, его хорошее состояние нужно поддерживать. Но если вы владеете памятником архитектуры, то помимо вас о вашей собственности заботится еще и государство. Оно заинтересовано в том, чтобы эти объекты сохранились, а значит, и в том, чтобы собственник принимал меры по сохранению уникального объекта, которым владеет.

Вопрос - во сколько обходится хорошее состояние здания? И всегда ли нужно держаться до последнего, отстаивая право старинного дома на существование?

Кому он нужен, особый статус

Споры историков, архитекторов, застройщиков и горожан по поводу сохранения исторического облика Симбирска-Ульяновска то утихают, то вспыхивают с новой силой. Перерастая порой в конфликты, победы в которых с переменным успехом достаются каждой из сторон. Выигрывает ли от этого город в принципе? Однозначного ответа на этот вопрос нет.

Снесли практически возведенный четырехэтажный жилой дом по соседству с ливчаковским «Теремком», не дали строить отель «Мариотт» рядом с храмом Всех Святых на улице Минаева - это из недавнего. Потеряли целые куски исторических улиц Радищева, Красногвардейской -
из современного, но уже прошлого. Например, там, где стоит областная детская больница, были два исторических здания, которые принадлежали фотографу Горбунову. Многие фамильные фото симбирян и ульяновцев сделаны именно здесь. Что важнее - сохранить эти два домика или построить современную больницу? Едва ли этот вопрос риторический.

Начиная от угла Красногвардейской и заканчивая поворотом на Гончарова, до бульвара Пластова, тоже была рядовая застройка, - рассказывает председатель совета Ульяновского отделения ВООПиК Ольга Свешникова. - Но рядовая не значит плохая. Памятников было два-три, но они были. Главное, что была сохранена строчка. Стоит из этой строчки убрать один-два дома, и сразу теряется смысл сохранения. Так же, как знаменитый «Теремок». Появились пристрои, осталось два-три исторических здания. И что?.. Или возьмите дом, где жил Дмитрий Ульянов. Его поставили на охрану как исторический. Хозяева живут в Казахстане, в Ульяновск приезжают периодически. И продать дом не могут, потому что продажа вместе с нагрузкой - охраной, и содержать не могут, поскольку это большие затраты. Смотришь на дом, весь перекошенный, и думаешь: может, лучше, чтобы его не было?..

А горожане, включая заинтересованных предпринимателей, вспоминают о несостоявшихся пешеходных улицах в современном Ульяновске. Намерение закрыть от транспорта часть улицы Карла Маркса, от перекрестка с улицей Гончарова до Карамзинского сквера, пожалуй, было прожектом. А вот пешеходная улица Федерации могла бы состояться. Первым попыткам осуществить этот проект уже почти 20 лет. В то время на Федерации еще были сохранены многие исторические здания, а бизнес, расположенный здесь, готов был вкладываться как в ремонт фасадов, так и в свое концептуальное развитие - с туристическо-развлекательным уклоном.

Сегодня существует объект регионального значения - достопримечательное место «Ярмарочный квартал». Проект разработан архитектурной мастерской «Симбирскпроект». По сути, достопримечательное место - это один целостный памятник истории и культуры, внутри которого разрешены определенные градостроительные режимы. Однако на этом пока все застопорилось.

Границы есть, режимы определены, но чтобы наполнить все это внутри - нужна как минимум какая-то большая концепция, в разработке которой должны участвовать и музейщики, и архитекторы, и искусствоведы, и арендаторы, - говорит Ольга Свешникова. - Пока этого нет.

Между тем, есть интересный опыт Самары. На Московском урбанистическом форуме в октябре о нем рассказывал Виталий Стадников, экс-главный архитектор этого города, а ныне - замдекана Высшей школы урбанистики:

Мы в свое время создали общественную организацию «Самара для людей» -
чтобы помогать жителям исторической части оформлять землю в собственность, потому что это единственная защита от строительства там каких-то объектов… По сути, созрел механизм создания альтернативных программ развития территорий. Сейчас ведется разработка мастер-плана по исторической части Самары. В результате удалось войти в группу стратегического планирования, а это уже закон города Самары, принятый до 2025 года. И через эту группу так называемого пространственного развития появился механизм проецирования решений, которые разрабатываются альтернативным способом.

Принцип «кнута» и «пряника»

В Ульяновской области есть межведомственная рабочая группа по противодействию незаконной застройке на территории достопримечательных мест.
А по содействию законному включению исторических зданий в современный деловой оборот?..

Конечно, мы прекрасно понимаем, что принцип бизнеса - получение прибыли. Предпринимателям надо снести гнилой одноэтажный дом и построить многоэтажное здание большой площади. «Кнут» для нарушителей есть (серьезные штрафные санкции), но должен быть и «пряник», - заявил на заседании круглого стола «ДО» директор Средневолжского филиала ФГУП «Институт «Спецпроект-
реставрация» Юрий Козлов. - Ведь по факту сейчас порой выгоднее объект угробить, чем проводить ремонтно-реставрационные работы.

С предложением Юрия Козлова - ввести налоговые и прочие льготы для владельцев объектов культурного наследия, если те вкладывают деньги в их сохранение, - солидарны и предприниматели, и историки. Однако, несмотря на то, что федеральному закону об объектах культурного наследия скоро уже 20 лет, внятный механизм преференций так и не разработан.

Таким механизмом вполне могло бы стать государственно-частное партнерство, благо, есть уже и ульяновский региональный закон о ГЧП, и федеральный. Например, концессионное соглашение: предприниматель берет на себя обязанность по восстановлению объекта культурного наследия, а здание предоставляется ему городом (если это муниципальная собственность) в аренду по минимальной фиксированной цене, с учетом всех затрат на ремонт. По окончании срока соглашения здание должно быть возвращено городу. Если стороны не договорятся о продлении договора.

Сегодня о примере таких соглашений рассказывает город Череповец. Не забывая подчеркнуть, что это первые в России концессионные соглашения, которые заключены с целью восстановления объекта культурного наследия. Первые ли? Остается верить на слово.

В Ульяновске по похожей схеме десять лет назад было возвращено к активной жизни здание на улице Гончарова, 50. Реконструировала и реставрировала его компания «Ульяновск-GSM»: и свои условия улучшила, и исторический облик города сохранила. По сей день, когда речь заходит об удачном примере «интеграции» коммерческих структур в историческую среду, большинство владельцев бизнеса и чиновников вспоминают именно этот объект.

Между тем, для объектов федеральной собственности предложен довольно привлекательный механизм. С сентября вступило в силу постановление Правительства РФ, которое дает возможность сдавать требующие реставрации объекты историко-культурного наследия в частные руки на 49 лет за один рубль.

Огромный блок федеральных памятников, тысячи и тысячи, находятся в плачевном состоянии! Теперь же благодаря этому постановлению, если вы отремонтировали, можете делать там, что хотите, можете развивать там бизнес. Сорок девять лет - это два поколения. Практически вечное владение, - заявил на сентябрьском съезде реставраторов в Казани министр культуры России Владимир Мединский.

Впрочем, речь об условной цене: один рубль - это стартовая цена аукциона, в результате которого появится реальная цена аренды. Понятно, что в типовом договоре будут прописаны условия расторжения контракта, если арендатор не выполняет обязательств. Критерии же объекта, находящегося в неудовлетворительном состоянии, определены еще одним постановлением правительства.

Но, повторимся, это решение для федеральной собственности. А как быть с региональной и муниципальной?

В Департаменте Ульяновской области по культурному наследию рассказывают, что совместно с администрациями районов прорабатывался вопрос продажи памятников архитектуры по минимальной цене, но с условием, что новые собственники будут вкладывать средства в сохранение этих объектов, подпишут охранные обязательства. Инициатива не прижилась. Прежде всего, потому что такие объекты интересны не в глубинке, а в крупных городах, где на них действительно можно делать бизнес.

По региональным лекалам?

Однако первые меры региональной поддержки уже появились. В 2014 году Правительство Ульяновской области приняло постановление о предоставлении субсидий на возмещение затрат, связанных с сохранением объектов культурного и исторического наследия регионального значения. На господдержку могут рассчитывать физические лица, общественные, некоммерческие организации, индивидуальные предприниматели. Для этого надо выполнить ряд условий. Проект реставрации или ремонтных работ должен быть согласован с региональным Министерством искусства и культурной политики. Исполнителем работ должна стать организация, которая имеет соответствующую лицензию Минкульта РФ
(в Ульяновске таковых 15). Требования подрядчика должны быть открыты и понятны (необходимо предоставить смету). Факт оплаты работ надо подтвердить документально. И тогда 50% от стоимости выполненных работ возмещается государством.

Уже оценили эту меру Симбирская митрополия Русской православной церкви и Региональное духовное управление мусульман Ульяновской области. С физическими лицами - сложнее. Собственниками зданий, признанных объектами исторического наследия, зачастую являются люди пожилые и малообеспеченные. Оплата постфактум для них неприемлема: осилить расходы на проектную документацию, ремонт и реставрацию «по правилам» они просто не в состоянии. Поэтому в 2016 году в регионе планируют подойти к ситуации иначе - не возмещать затраты, а предоставлять средства заранее.

Я больше всего боюсь, что такие объекты по районам обречены на гибель, - говорит Шарпудин Хаутиев. - Поэтому нам очень важно, чтобы люди там жили и сохраняли эти здания.

Живет человек в доме и хочет сохранить его для потомков, - рассуждает Ольга Свешникова. - Например, дом деревянный, с интересным красивым декором, известен и автор проекта. Хозяин своими силами поддерживает его исторический облик. Но стоит поставить здание на охрану, как объект культурного наследия, с собственником заключают охранное обязательство. И отныне обязан он любую ремонто-реставрационную работу проводить через проекты и экспертизы, что требует немалых денег. Я иногда думаю: возможно, это законодательство рассчитано на солидные города в плане исторического наследия -
Санкт-Петербург, Псков, Вологду, Владимир, где выделяются из госбюджета немалые средства на сохранение культурного наследия, в том числе и на реставрацию недвижимых памятников.
У нас по столичным меркам объекты более «скромные», но это наша история, наши памятники, и мы должны их сохранить.

Все, что касается охраны объектов культурного наследия, на законодательном уровне уже принято, считают эксперты. Пора подумать о поддержке тех, кто ими владеет. Нельзя уравнивать все объекты, причисленные к памятникам истории и культуры, а также требования к этим объектам. Ценовые категории зданий, которые находятся в Москве и, скажем, в Сенгилеевском районе Ульяновской области, серьезно разнятся. Достаток людей, которые проживают в этих зданиях, тоже разнится.

Защита и охрана объектов исторического и культурного наследия регулируется Федеральным законом № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25.06.2002. К памятникам археологии законодательство относит объекты старше 100 лет. К памятникам архитектуры - здания, которым не менее 40 лет. Памятник истории может быть и моложе 40, если он связан с известной личностью либо носит мемориальный характер.

Для тех, кто живет в селе, эти дома являются обычным местом жительства, и загонять их в тупик жесткими ограничениями и обременениями нельзя, -
считает Шарпудин Хаутиев. - На мой взгляд, здесь в законодательстве большая брешь. К этим людям должен быть иной подход. Надо подумать о серьезных мерах их стимулирования, о том, как им можно помочь. Привлекать к ответственности человека, который живет на одну пенсию, штрафовать его - порой рука не поднимается. Он просто уйдет с этого объекта, ему не нужен такой дом. И что тогда станет со зданием?

Как работать с культурной средой

Есть и еще один вопрос «в тему»: насколько удачны попытки сохранить среду за счет псевдоисторических новоделов? На градостроительных советах часто возникает конфликт мнений по поводу центральной части города. И касается он не столько сохранения исторического наследия, сколько архитектурного облика новых объектов.

Если посмотреть на современную архитектуру, которая пытается претендовать на историчность, - хороших образцов нет. Ни в центре Ульяновска, ни в городе вообще. В стране - есть, а в Ульяновске как-то не случилось, - категоричен зампредседателя Ульяновского отделения Союза архитекторов России Сергей Фролов.

В большой части архитектурного сообщества доминирует мнение, что всякое здание должно соответствовать своему времени. Псевдоисторические новоделы, зачастую, ничего, кроме отторжения, не вызывают.

В России есть достаточно яркие образцы такого «историзма», - замечает Сергей Фролов. - Меня поразила картина в московском Пыхов-Церковном проезде. Неоклассическое здание Михаила Филиппова, с колоннами, балясинами, карнизами - вроде, красиво. Но когда взгляд скользнул вправо на настоящий сталинский ампир - все стало на свои места! Простая, естественная архитектура затмевает современное узорочье - живая классика! Я считаю, современное здание должно говорить современным пластическим языком. Это может быть скромный стеклянный фасад, который оттенит объект исторического наследия. Не надо играть с ним в прятки, нужно иметь свое лицо.

Всем, кто заинтересован в сохранении исторического наследия, надо, прежде всего, работать с культурной средой, с формированием у горожан интереса к памятникам истории и культуры, понимания их ценности и значимости, считают в Союзе архитекторов. К сожалению, у богатых людей пока нет желания блеснуть не просто дорогим красивым домом, а тем, что этот дом с какими-то культурными наслоениями, историческими пластами. Да и бизнес-структуры в массе своей считают размещение в исторических зданиях не плюсом для бизнеса, а обременением.

Надо каким-то образом ввести моду на жизнь в историческом здании, на работу в историческом здании, - говорит Сергей Фролов. - Чтобы человек, обустраивая себе в таком здании офис, не только видел проблемы и обременения, но ощущал приобщение к дворянской культуре или к какому-то пласту исторического наследия. Чтобы это было круто, престижно.

Конечно, процесс этот небыстрый. Но начинать надо с малого. В Ульяновском отделении Союза архитекторов России, например, в октябре прошел цикл лекций по градостроительству. Для всех желающих.
На базе строительного лицея в Ульяновске третий год работает архитектурная школа Сергея Кангро. А экскурсии по архитектурным памятникам Симбирска-Ульяновска, организованные креативным пространством «Квартал» на площадке музейного дворика Дома Гончарова, стали настоящим событием ны-
нешнего лета.

Несколько лет назад на одном из круглых столов «ДО» прозвучало предложение сделать Ульяновску, по примеру Москвы и Санкт-Петербурга День исторического наследия. Что это такое. Люди, которые находятся в исторических зданиях, понимают престижность этого здания для своего бизнеса. Раз в год открываются двери - неважно, строительная это фирма, казначейство или банк - и всех желающих приглашают на экскурсию. Хозяева рассказывают гостям о своем здании, его истории, о том, как они осуществляют преемственность. День исторического наследия можно обозначить единым днем в городе. Или каждый выбрал бы этот день для себя. Предложение показалось интересным, но День исторического наследия в деловую и культурную жизнь Ульяновска так и не вошел.

Однако жителям города и всем, кто интересуется его историей и архитектурой, стоит знать, что можно посетить любой объект исторического и культурного наследия, который вызывает интерес.
В охранном обязательстве по каждому такому объекту в обязательном порядке прописано: обеспечить беспрепятственный доступ в здание для всех желающих в установленные дни или часы. Делается это для популяризации исторического наследия.

При любом обращении граждан, которые неравнодушны к своей истории, архитектуре, мы согласовываем все действия с собственником и обеспечиваем доступ в здание, которое они хотели бы посетить, - сообщили «ДО» в департаменте по культурному наследию.

Людмила Ильина

Фото: С. Ларин

Поселок художников на Соколе. Часть 1.

Я долго думала - писать ли о поселке художников, о нем и без меня достаточно написано. С другой стороны, он для меня такой родной, я родилась и выросла рядом с ним (об окрестностях поселка и моем родном доме я писала в серии постов ). Это место наших детских игр, с ним связано много воспоминаний, поэтому обойти совсем вниманием поселок художников я не могу. Кроме того, у меня есть надежда, что кто-то из его жителей прочтет эти посты и, возможно, дополнит их своими историями или поделится семейными фотографиями.
Поселок художников. Ул. Поленова.

И еще один аргумент, с каждым годом поселок художников стремительгно меняется, он все меньше похож на тот, который помню я. Многие его старые дома не сохранились не только в натуре, но нет даже старых фотографий некоторых прежних домов. Из интернета даже пропали фотки домов, первоначально стоящих на "звездочке", так мы называли единственную площадь поселка, где сходится несколько улиц, а еще несколько лет назад, я их видела, т.к. задумала написать о нем довольно давно. В итоге я решила об истории поселка художников не писать совсем , кто не знает ее, найдет информацию о нем в интернете и в книгах, а я лишь попытаюсь составить нечто вроде своей энциклопедии , где будет рассказ о каждой улице поселка (в алфавитном порядке ), а также рассказ обо всех старых и новых домах и, по возможности, об их жителях. Постепенно я буду добавлять новые сведения о поселке, которые мне удастся разыскать. При этом, буду надеяться, что и старые фото, недостающих снесенных домов со временем появятся в сети.

Улица Алабяна.
Фото отсюда .


Частично об улице Алабяна я уже писала , в этом же посте речь пойдет только о трех ее домах, стоящих на этой улице и относящихся к поселку художников.

Прежде эти дома числились по Песчаной ул., но в 1950-х годах последняя ее часть была переименована в ул. Алабяна. Когда на этой, тогда тихой, Песчаной улице селились первые, не бедные, поселенцы, они и не предполагали, что в последствии их дома окажутся рядом с шумной трассой, какой сейчас является ул. Алабяна. Вступительный взнос в кооперативное товарищество составлял 10,5 золотых червонца, при выделении участка надо было заплатить еще 30 и затем еще 20 при начале строительства коттеджа. Стоимость самого коттеджа составляла почти 600 золотых червонцев, деньги по тем временам немалые.
Улица Алабяна. Вид сверху. Слева от нее отходит ул. Левитана, а справа ул. Сурикова.

Нельзя не упомянуть, что на фото выше дом №4 , стоящий на изломе ул. Левитана, это то место, куда 18 мая 1935 г. упал самолет "Максим Горький", а его обломки разлетелись чуть ли не по всему поселку, но подробнее об этом мы поговорим в соответствующем месте, а пока об ул. Алабяна.
В книге "Памятники Москвы", в разделе, посвященном поселку художников, представлен план поселка от 24.VIII.1926 г. с отмеченными на нем уже построенными домами. Из этого плана следует - первые дома в поселке появились на ул. Сурикова и Алабяна (тогда Песчаная ул. ), на последней, к этому времени, были уже построены все три дома.
Все коттеджи на этой улице, как и большинство домов в поселке возводились по проектам архитектора Марковникова (Морковникова) Николая Владимировича , кроме того, он и сам был жителем поселка (дом не сохранился, о месте, где он стоял я расскажу на соответствующей улице, поэтому тут уместно разместить его фото и коротко написать из какой семьи он происходил, т.к. далеко не во всех источниках, об этом рассказано.
Марковников Н.В. (1869 - 1942 гг.) - русский и советский архитектор, археолог, реставратор и преподаватель, родился в высокообразованной семье - его отец знаменитый русский химик Марковников Владимир Васильевич , а мать Любовь Дмитриевна Рычкова (внучка оренбургского историографа П.И. Рычкова). Его родной брат - доктор медицины Александр Владимирович Марковников, а сестра Наталья Владимировна - преподаватель.
Прочитать же дальнейшую его биографию можно во многих источниках, например, .
Марковников Николай Владимирович

Первоначально, он же занимался и разработкой плана поселка-сада, но, впоследствии, с привлечением в эту работу В. Веснина и других архитекторов, проект был изменен в пользу так называемой свободной планировки, в основе которой были теория восприятия пространства, разработанная Павлом Флоренским. Использовались также и другие идеи, возникшие в стенах ВХУТЕМАСа.
Дом №8В и №8Б (прежние номера №43 и №? ) - жилые дома, расчитанные на одну семью. Два из них, те что на втором верхнем фото справа, видны на фото ниже.
Вид с ул. Левитана на дома дома №8Б и №8В по ул. Алабяна. Фото 1924 г.

В одном из этих домиков жила приятельница моей бабушки, в каком точно - не помню, я в нем не была. Знаю, что это были две сестры, обе незамужние, в годы перестройки им не раз предлагали продать дом и даже угрожали, они, хотя и очень боялись, но покидать родное жилище не желали. Как сложилась их дальнейшая судьба не знаю, возможно, кто-то из "соколян", так называют себя жители поселка, напишет.
Дом №8В - жилой дом, 1924 г. постройки. Памятник архитектуры, как и все сохранившиеся старые дома в поселке.

Дом №8Б. Этот жилой дом (1923 - 1924 г.г. постройки) во всех источниках тоже числится как памятних архитектуры. На плане (этот план выложил уважаем ый m_i_s_t_e_r_x_1 ), на который я ориентируюсь, претензий к этому дому нет ни у чиновников, ни у Архнадзора. Однако, на единственом современном фото с ним (крайний справа ), которое мне удалось найти, его размеры, отличаюися от дома, представленного на старом фото 1924 г., поэтому пока поставлю его подлинность под вопрос (?).

Вот еще фото, где видны слева направо дома №8А\2, №8Б, а также дом №8А.

Дом №8А - жилой дом, 1925 г. постройки, снесен. Фотографии подлинного дома не сохранилось. Сейчас на его месте другой коттедж, в котором находится ресторан с незатейливым названием "Дом 8А"
Вид на новый коттедж со стороны бывшего сада, на месте которого теперь плитка.


Один из залов ресторана.


Может комуто-то тут и понравится, но к поселку, который помню я, это уже не имеет никакого отношения.

Улица Брюллова.
Прежнее название этой улицы - Столовая ул, переименована в 1928 г. Первоначально все улицы поселка носили имена, привязанные к постройкам на них - Вокзальная, Телеграфная или по месту расположения - Центральная, Парковая и т.д. А потом, по предложению художника Павлинова, улицы переименовали в честь русских художников и музыкантов, но в связи с тем, что застроена была только половина поселка художников () улицы с именами музыкантов исчезли, хотя, в справочниках 1920-х - начала 1930-х годов, можно встретить и ул. Чайковского, и ул.Глинки и др.
В моих детских воспоминаниях ул. Брюллова была самой тихой и безлюдной, вся заросшая высокой травой. Обычно я попадала на нее, а чаще въезжала на велосипеде, со стороны ул. Врубеля, где с одной стороны была стена сплошного высокого деревянного забора, то ли там был пункт приема стеклотары, то ли что-то еще (сейчас на этом месте серая многоэтажка и библиотека ), а с другой стороны глухая стена зеркальной фабрики. По ней не то, что машины не ездили, но мне казалось, что и люди не ходили. Для того чтобы улица Брюллова казалась длиннее, при ее проектировании архитекторы дом № 25 по соседней улице Сурикова расположили в глубине участка.
Для большинства не секрет, что на каждой улице экспериментального поселка были высажены деревья определенной породы. Так вот, на улице Брюллова высадили клёны татарские .

Все первоначальные дома и коттеджи на ул. Брюллова были построены по проекту того же архитектора Марковникова, за исключением дома №4, о его архитекторе я напишу ниже.
Дом №2\22 . Про этот жилой дом, 1927 г. постройки, стоящий на углу ул Сурикова (по ней он №22 ) и ул. Брюллова (по ней он №2 ), известно совсем немного, хотя он и является одной из визитных карточек поселка и часто встречается на старых фотографиях.

В 1920-х годах в этом доме находился экспериментальный детский сад, в котором работала лишь одна воспитательница, а остальную работу выполняли по очереди мамы детей.

При детском садике, в тех же 1920 - 1930-х годах, была группа изучения немецкого языка: педагоги Сицилия Францевна и Надежда Петровна по несколько часов гуляли с детьми по незастроенным тогда окрестностям, разрешая детям разговаривать между собой только на немецком.
Детсад поселка "Сокол". Фото 1927 - 1928 гг.


Дом №4. Жилой дом, 1928 г., архитектор Дюрнбаум Николай Сергеевич

Удивительно, но об этом архитекторе, практически нет никакой информации, не известны даже годы его жизни, хотя он автор нескольких домов в поселке Сокол. Единственное, что мне удалось о нем узнать, это то, что он был профессором и доктором технических наук, а также автором учебника и ежегодника по архитектуре и др. книг. Правда, на сайте упоминается некий Дюрнбаум Николай Сергеевич (1889 - 1953 гг.), эти даты совпадают с выходом книг архитектора, там даже есть его фото, но сказать с уверенностью, что это тот самый человек я пока не могу.

А вот о некоторых новшевствах, примененных Дюрнбаумом Н.С. в поселке художников, мы поговорим в соответствующем месте.
В этом доме провел детство и юность заслуженный архитектор и заслуженный деятель искусств РФ Дмитрий Федотович Животов, по его проектам построены многие жилые кварталы САО столицы, а также жилые кварталы в Н. Новгороде, Екатеринбурге и др. городах РФ.

Дом №6. Жилой дом, 1926 г. постройки.
Удивительно, но дом за последние, почти 70 лет, совсем немного изменился. Вот фото 1950-х годов этого же дома из книги Цапенко М.Н. "О реалистических основах советской архитектуры". М. 1952.


Во время войны, 30 декабря 1941 года, два коттеджа на улицах Сурикова и Брюллова были разрушены (о них я напишу в следующем посте ), между ними упала бомба, а осколки разлетелись по ближайшим окрестностям. К счастью, никто из жителей не пострадал.

Прогуливаясь мимо этого дома обратите внимание на калитку, в нее вмонтированы остатки снарядов времен ВОВ, возможно, те самые,что упали рядом. Ну а сам дом охраняет верный пес, лежащий на крылечке.

Дом №8. Жилой дом построен из лиственницы в виде русской рубленной избы (по одним данным 1924 г., по другим 1926 г. постройки ).

В нем проживала семья инженера Льва Абрамовича Радуса . Образование Радус получил в Германии по специальности инженера-механика, принимал участие в строительстве лесопильных заводов в СССР, всего построил 12, имел ряд изобретений в своей области. Его сын - Иосиф Львович инженер-конструктор, также имеет ряд изобретений. Последние годы в доме проживала жена И.Л. и их дочь. Иосиф Львович часто вспоминал поселок первых лет - в предвоенный период здесь был теннисный корт, отличные волейбольная, баскетбольная, футбольная и легкоатлетическая площадки и площадки для игры в городки, крокет и лапту.

Веранда к дому, вероятно, была пристроена позже.

Уважаемые "Соколяне" и жители окрестностей, если у Вас сохранились старые фото поселка или Вы захотите поделиться своими воспоминаниями, добавляйте их в комментариях или пишите мне в личку и я вставлю Ваши рассказы и старые фото в свой пост.

Как правило, термин "памятник архитектуры" расшифровывается россиянами как исключительно нежилое и даже музейное пространство, но на самом деле в домах с подобным статусом зачастую живут обычные люди. Каким же образом можно добиться для дома статуса "объекта культурного наследия", что он дает и к чему обязывает своих обитателей?

Хочу "жить в памятнике"

Не следует путать понятие "красивый старый дом" и официальный термин "памятник архитектуры". Первые не охраняются законом от перестройки, надстройки и сноса, в отличие от вторых. Поэтому если вы предполагаете спасти свой красивый старый дом от сноса или спасти свой вид из окна от застройки многоэтажками, вам надо придать нужным домам некий охранный статус.

К сожалению, сейчас процедура придания статуса усложнилась для граждан: жильцы вправе только рекомендовать органам охраны культурного наследия - например, в Москве это департамент культурного наследия (Мосгорнаследия) - провести государственную экспертизу (ГИКЭ). При этом дом может годами ее ждать и разрушаться. Тем не менее, с момента согласия органов охраны культурного наследия на проведение экспертизы у дома появляется статус "заявленного памятника". Теперь его нельзя снести без согласования с ведомством, отвечающим в регионе за охрану объектов культурного наследия. Чтобы выяснить все детали процесса можно обратиться за помощью в территориальные органы Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия (Росохранкультуры). После проведения экспертизы объекту либо присваивается статус "объекта культурного наследия" (ОКН), либо его переводят в разряд "ценных градоформирующих" (ЦГФО) или прочих объектов. Оспорить решение ГИКЭ нельзя, подавать заявку на повторную экспертизу - бессмысленно.

Как правило, с момента подачи первого заявления до получения результата проходит пара лет. За это время может произойти все, что угодно, но тот факт, что заявление на проведение экспертизы подано и взято в работу, обычно вселяет надежду и служит небольшим щитом и средством обороны в неприятных ситуациях.

Куда податься

Заявления о возможности проведения экспертизы подаются гражданами в Москве в службу "одного окна" Департамента культурного наследия. В других регионах России это может быть управление по государственной охране объектов культурного наследия (как, например, в Твери) или агентство по сохранению историко-культурного наследия области (как, например, в Самаре). С собой надо иметь паспорт и копию заявления (для себя). На вашу копию чиновники поставят печать, что будет означать, что заявление принято.

В шапке заявления обязательно указывается почтовый адрес заявителя.

Не забудьте четко обозначить цель своего обращения: лучше всего тут подойдет фраза "по адресу … мною было обнаружено здание, обладающее признаками объекта культурного наследия".

Далее нужно приложить краткую историческую справку по дому, с упоминанием всех знаменитых людей, бывавших в его стенах, фильмов, в которых он снимался; литературных произведений и исторических событий, в которых играл какую-то роль.

Если с историческими фактами по этому дому у вас плохо, а времени для посещения архива нет, уделите особенное внимание внешнему убранству, подробно описывая необычную форму наличников, медальонов, форму окон. Тут вам поможет самый элементарный словарь архитектурных терминов: правильные термины в нужном месте и в подходящем контексте сделают вашу заявку более весомой. Можно упомянуть, что все дома на вашей улице построены в едином стиле и выглядят как гармоничный ансамбль, разбивать который неправильно.

Пройдитесь по всем помещениям в поисках интересных деталей интерьера: старинной метлахской плитки, чугунных перил, аутентичных дверей и оконных рам. Расспросите соседей, какие перепланировки пережили их квартиры в советскую эпоху: возможно, какая-то из квартир вполне претендует на звание "Музея коммунального быта".

Завершая свой рассказ о доме в заявлении, еще раз повторите о необходимости проведения ГИКЭ и не забудьте написать, что вы "ожидаете письменного ответа по указанному в шапке адресу в установленные законом сроки". Вам должны ответить в течение месяца. Если не отвечают - берите копию с печатью и идите в службу "одного окна" за ответом сами.

И что дальше?

Стоит обратить внимание на то, что статус "памятник архитектуры" не только защищает дом от сноса или каких-либо незаконных перестроек, но и накладывает на его жильцов определенные обязательства. Отныне они уже не имеют право своевольничать в плане ремонта такого здания: как его фасадной части, так и деталей интерьеров.

Прежде чем производить существенные ремонтные работы, жильцам или организациям, которые и хотят осуществить перестройку, нужно предоставлять проекты ремонтных и реставрационных работ на согласование в органы наследия. И только после одобрения проекта можно приступать к работам.

Кстати, каждый ОКН имеет свой "предмет охраны". Это может быть уникальный внешний или внутренний декор здания (лепнина, аутентичные двери, уникальные оконные переплеты) или другие детали, благодаря которым дом получил статус ОКН. При утверждении проекта реставрации чиновники обращают особенное внимание именно на сохранность "предмета охраны". Существует и "цветовой паспорт" дома, где обозначен нужный оттенок краски в случае ремонта фасада.

В случае, если охраняемые части "памятника архитектуры" нуждаются в обновлении или ремонте, то его жильцам нужно обращаться за помощью или разрешением в те же органы охраны культурного наследия.

Анастасия Аладжалова, куратор историко-краеведческого проекта "Москва, которой нет"

В последнее время слишком много ветхих зданий вдруг стали относиться к памятникам и историческим ценностям

То, что в нашей стране скопилось огромное количество ветхих зданий, ни для кого не секрет. Хуже то, что в этих зданиях десятилетиями проживают люди. Еще хуже то, что после приватизации обслуживание и капитальные ремонты подобных домов легли на плечи собственников, проживающих здесь. Поэтому надежда на то, что государство поможет с переселением или хотя бы с ремонтом, канула в Лету: сегодня по всей России управляющие компании заставляют жителей ветхих домов самим проводить ремонт в своих домах, причем полностью за свой счет. А ведь в подобных зданиях обычно живут не самые богатые люди - в основном это пенсионеры и малообеспеченные слои населения. А как вы понимаете, чтобы произвести хоть какие-то изменения в старом здании, нужно выложить миллионы рублей. Недаром говорят, что иногда проще построить заново, чем переделать и отремонтировать. Представляете, у вас крыша практически падает на вашу голову, а власти говорят, что вы должны сами ее починить и привести в божеский вид.

Чиновники, в чьи кабинеты приходят возмущенные жители ветхих домов, только разводят руками и кивают на принятое 16 декабря 2002 года постановление правительства РФ «О порядке подготовки и выполнения охранных обязательств при приватизации объектов культурного наследия» и принятые в декабре прошлого года поправки в закон «Об объектах культурного наследия». Причем если жители подобных «неблагополучных» домов не подчинятся требованиям постановления, то их ожидают очень жесткие санкции: уплата неустойки в размере 200 МРОТ, и при этом ремонт и реставрацию все же придется произвести за свой счет. В противном же случае жителям домов-памятников грозит суд, «изъятие культурного объекта» и последующее выселение.

Самое парадоксальное в этой ситуации то, что слишком много подобных жилищ вдруг стали относиться к памятникам и историческим ценностям . К примеру, пишет «Свободная Пресса», совсем недавно жители города Омска, проживающие на Почтовой, Учебной, Успенской улицах, а также на улицах Булатова, Суровцева и Рабиновича, были откровенно удивлены, узнав, что их полуразрушенные строения относятся к памятниками регионального значения. Все началось с того, что еще в 2007 году (а прошло ни много ни мало почти 5 лет), после шквала жалоб жильцов полуразрушенных строений с провалившимися полами администрация города решила пойти навстречу и признала строения на перечисленных улицах подлежащими сносу. Жители, конечно, были в восторге и уже мысленно представляли, как прекрасно они будут обживать свои новые просторные квартиры. Но вместо ключей они получили совершенно другие известия: их дома были признаны объектами культурного значения и, как следствие, с граждан потребовали выложить за ремонт их ветхих жилищ несколько миллионов рублей. Абсурдно? Но зато все по закону.

«СП» цитирует растерянных людей: «Для нас это не просто катастрофа - гиперкатастрофа! Я работаю фельдшером, зарплата - 28 тысяч рублей, муж-водитель получает 35 тысяч, у нас трое детей от 8 до 16 лет. За реставрацию этой хибары нам придется отдать почти миллион рублей. Мы даже не представляем, как выглядит такая сумма!», - говорит жительница полуразвалившегося дома на Почтовой улице Ольга Ефремова. «Наш дом - бывшая купеческая конюшня, переделанная в советские годы под коммуналку. Последний ремонт в нем состоялся в 1960-е годы, - рассказывает Инна Пономарева, «счастливая» обладательница квартиры в «историческом памятнике», доме № 80, расположенном на Учебной улице. - О том, что более 30 лет живу в памятнике, не догадывалась. Кстати, никаких охранных грамот нам не вручили, да и паспорта на нашу конюшню никто не видел. Более того, после получения «культурного» статуса наша развалюха исчезла со всех карт города. В «скорой» говорят, что этого дома не существует».

То есть ко всем прелестям жизни, связанным с огромными выплатами, граждане, проживающие в этих зданиях, и вовсе теряют свои права и на медицину, и на какую-либо другую помощь от государства. Они уверены, что, переведя их жилые дома в разряд памятников, таким способом их просто пытаются выселить из собственных квартир: ведь отремонтировать такое здание практически невозможно. В то же время администрация Омска воздерживается от комментариев в связи с появлением в городе большого количества новых «памятников архитектуры» и исчезновением домов с карты Омска. Видимо, этот вопрос смогут решить не чиновники и коммунальщики, а самые обычные краеведы и историки, которые смогут объяснить, почему в городе вдруг появилось так много зданий культурного значения.