Чтоб жить надо рваться путаться биться. Спокойствие - душевная подлость

Екатерина Реутова - ученица средней общеобразовательной школы № 2 г. Юрюзань Челябинской области. Сочинение написано ею в 10-м классе. Учитель русского языка и литературы - Евгения Викторовна СОЛОВОВА.

Человек и его душа были предметом творческих исследований Л.Н. Толстого. Он пристально изучает путь, который проходит человек, стремясь к высокому и идеальному, стремясь познать самого себя. Сам писатель прошёл свой жизненный путь через страдания, от грехопадения к очищению (об этом свидетельствуют его дневниковые записи). Этот опыт он и показал через судьбы своих любимых героев.

Любимые и близкие Толстому герои - люди с богатым внутренним миром, естественные, способные к духовному изменению, люди, ищущие свой путь в жизни. К ним относятся Андрей Болконский, Пьер Безухов и Наташа Ростова. У каждого героя есть свой путь духовных исканий, который не является прямым и лёгким. Можно сказать, что он напоминает кривую, где есть свои взлёты и падения, радости и разочарования. В данном сочинении меня интересуют образы Андрея Болконского и Наташи Ростовой. Не последнее место в жизни этих героев занимает любовь. Испытание любовью - традиционный приём в русской литературе. Но прежде чем главные герои подошли к этому испытанию, каждый из них уже имел за плечами определённый жизненный опыт. Например, у князя Андрея до встречи с Наташей была мечта о Тулоне, Аустерлиц, дружба с Пьером, общественная деятельность и разочарование в ней. У Наташи Ростовой не такой богатый жизненный опыт, как у Андрея Болконского, она ещё ребёнок, который играет во взрослую жизнь. Несмотря на явные различия между этими двумя героями, у них всё же есть важное сходство: до встречи друг с другом ни князь Андрей, ни Наташа в своей жизни не испытали настоящего чувства любви.

Рассматривая любовную сюжетную линию Наташа Ростова - Андрей Болконский, нельзя не отметить 16-ю главу 3-й части 2-го тома, так как именно этот эпизод является по композиции завязкой их взаимоотношений. Обратимся к анализу данной главы и попытаемся определить роль эпизода в раскрытии проблематики произведения, а также проследим, как происходит возникновение сильного и чистого чувства любви между героями романа. В предыдущих главах 3-й части 2-го тома рассказывается о том, как семейство Ростовых собиралось на бал, где собирался весь цвет общества. Толстому важно передать психологическое состояние Наташи, для которой бал был желанным билетом во взрослую жизнь. В 16-й главе писатель показывает душевное состояние своей героини очень тонко и верно. Для этого он сначала описывает внешнее проявление беспокойства, волнения Наташи (“Наташа чувствовала, что осталась… в числе меньшей части дам, оттеснённых к стене…”, “…стояла, опустив свои тоненькие руки…”), затем, используя монолог, в котором каждое слово важно, автор обращается к внутреннему миру девушки (“…сдерживая дыхание, блестящими испуганными глазами глядела…”). Монолог героини очень эмоционален. Он раскрывает характер Наташи, показывает всю сущность её натуры. Героиня очень искренна, естественна, по-детски наивна, проста. Выражение её лица говорило о её “готовности на величайшую радость и на величайшее горе”. Одна мысль не давала Наташе покоя: неужели к ней “никто не подойдёт”, неужели она не будет “танцевать между первыми”, неужели её “не заметят все эти мужчины”? Используя эту градацию, Толстой подчёркивает остроту той психологической ситуации, в которой оказалась Наташа. Писатель обращает внимание читателей на огромное желание героини танцевать. В этот момент Наташу ничто и никто не занимает, её внимание сконцентрировано на этом желании. Можно сделать вывод, что героиня находится в том юном возрасте, когда всё воспринимается с точки зрения максимализма. Ей нужно, чтобы её заметили взрослые люди, поддержали в трудную минуту сомнений, переживаний. Внутренняя сосредоточенность и внешняя рассеянность Наташи проявляются в том, как она воспринимала окружающих людей (“Она не слушала и не смотрела на Веру, что-то говорившую ей…”). Кульминация 16-й главы наступает тогда, когда был объявлен первый тур вальса. На тот момент состояние Наташи было близко к отчаянию. Она “готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса”. В этот момент появляется Андрей Болконский (“…оживлённый и весёлый, стоял… недалеко от Ростовых”). Поскольку он был “человек, близкий Сперанскому”, то к нему все обращались с “умными” политическими разговорами. Но работа Андрея не приносила ему удовлетворения, поэтому он ничего не желал о ней слышать, был рассеян и так же, как и Наташа, считал, что “на бале нужно танцевать”. Поэтому, я думаю, не удивительно, что первой, кому он предложил тур вальса, стала именно Наташа, которая была абсолютно, по-детски счастлива, услышав это предложение. Князя Андрея поражают естественность, открытость, непринуждённость этой девочки, отсутствие столичного лоска. Вальсируя с ним, Наташа испытывала некое волнение от того, что сотни глаз смотрят, как она танцует с взрослым мужчиной, от того, что её платье было очень открыто, и просто от того, что это был первый в её жизни вальс на настоящем бале, где присутствуют только взрослые люди. Наташина робость, трепетание её гибкого, тонкого стана очаровали князя Андрея. Он чувствует, как душа его оживает, наполняется безграничной радостью, которую девушка как бы вкладывала в его душу и сердце, возвращая их к жизни, разжигая в них огонь (“…он почувствовал себя ожившим и помолодевшим…”).

Анализируя данную главу, нельзя не отметить образ государя. В поведении императора Александра, в его общении с окружающими виден столичный лоск. Я думаю, что автор не случайно рисует этот образ. Он противопоставляет государя и его строгое следование светским нормам приличия раскрепощённости и простоте Наташи Ростовой. Для императора присутствие на балу - обычное явление, и он действует по определённой схеме, которая выработалась у него с годами. Он, как принято в светском обществе, ничего не делает необдуманно, взвешивает каждый свой шаг. А Наташа, впервые попавшая на бал, так рада всему и не обращает внимания на то, что говорит и делает. Поэтому между Наташей и государем можно провести параллель. Это только ещё больше подчёркивает Наташину естественность, детскую наивность, её неиспорченность светским обществом.

Итак, из всего вышесказанного можно сделать вывод, что значимость этой главы заключается не только в том, что в ней мы видим зарождение тёплого, нежного чувства любви между двумя положительными героями, но и в том, что встреча с Наташей выводит Андрея Болконского из душевного кризиса, рождённого разочарованием в своей неплодотворной деятельности, наполняет его силой, жаждой жизни. Он понимает, что “жизнь не кончена в тридцать один год”.

Статья опубликована при поддержке компании MW-LIGHT, представляющей на российском рынке светильники европейского качества. В каталоге на сайте http://www.mw-light.ru/ представлен широчайший выбор потолочных и настенных светильников, люстр, торшеров, ламп, бра, достойных стать украшением любого дома и вписаться в любой интерьер. Молодежи, безусловно, придутся по вкусу современные светильники в стиле хай-тэк, роскошные хрустальные люстры, способны превратить любую гостиную в парадный зал для торжественных приемов или балов, милые и уютные ночники, бра и торшеры в стиле кантри гармонично впишутся в обстановку небольшого загородного дома. Если же Вы никак не можете определиться, какой светильник лучше всего подойдет для оформления Вашего дома, посмотрите готовые решения декоративного освещения и дизайна для любых помещений, которые предлагает MW-LIGHT. Уверены, интересные идеи по освещению своего дома не заставят себя ждать, и уже очень скоро Вы увидите свой дом в новом свете!

В. ПЕТРОВ, психолог.

Если нас интересует проблема человека и мы хотим понять, что есть истинно человеческое, вечное в людях, а наука мало чем может помочь в этом, то наш путь, несомненно, прежде всего к Ф. М. Достоевскому. Именно его С. Цвейг назвал "психологом из психологов", а Н. А. Бердяев - "великим антропологом". "Я знаю только одного психолога - это Достоевский", - вопреки своей традиции низвергать все земные и небесные авторитеты, писал Ф. Ницше, имевший, кстати, собственный и далеко не поверхностный взгляд на человека. Другой гений, Н. В. Гоголь, показал миру людей с потухшей искрой Божией, людей с мертвой душой.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Шекспир, Достоевский, Л. Толстой, Стендаль, Пруст гораздо больше дают для понимания человеческой природы, чем академические философы и ученые - психологи и социологи...

Н. А. Бердяев

У КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА ЕСТЬ "ПОДПОЛЬЕ"

Достоевский труден для читателей. Многие из них, особенно привыкшие видеть все ясным и легко объяснимым, вообще не принимают писателя - он лишает ощущения комфортности жизни. Трудно сразу поверить, что жизненный путь может быть именно таким: в непрерывных метаниях между крайностями, когда человек на каждом шагу загоняет себя в угол, а затем, будто в состоянии известной нашему времени наркотической ломки, выворачиваясь наизнанку, выбирается из тупика, совершает поступки и потом, раскаиваясь в них, мучается под пытками самоуничижения. Кто из нас признает, что может "любить боль и страх", быть в "упоении от мучительного состояния низости", жить, чувствуя "во всем себе страшный беспорядок"? Даже бесстрастная наука выносит подобное за скобки так называемой нормы.

К концу XX века психологи вдруг заговорили, что наконец-то приближаются к тому пониманию интимных механизмов психической жизни человека, какими их видел и показывал в своих героях Достоевский. Однако науке, выстроенной на логических основаниях (а иной наука быть и не может), не понять Достоевского, ибо нельзя его представления о человеке связать формулой, правилом. Здесь нужна сверхнаучная психологическая лаборатория. Она была дана гениальному писателю, была обретена им не в университетских аудиториях, а в беспредельных муках собственной жизни.

Весь XX век ждали "кончины" героев Достоевского и его самого как классика, гения: мол, все написанное им устарело, осталось в XIX веке, в старой мещанской России. Утрату интереса к Достоевскому предсказывали после падения самодержавия в России, затем в середине XX века, когда начался бум интеллектуализации населения, наконец, после развала Советского Союза и победы "мозговой цивилизации" Запада. А что же на деле? Его герои - нелогичные, раздваивающиеся, мучающиеся, постоянно борющиеся сами с собой, не желающие жить по единой со всеми формуле, руководствоваться только принципом "сытости", - и в начале XXI века остаются "живее всех живых". Объяснение тому лишь одно - они истинные.

Писатель сумел показать человека не в каком-то стандартном, цивилизованном и привычном для общественного мнения варианте, а в полной наготе, без масок и маскировочных костюмов. И нет вины Достоевского в том, что этот вид оказался, мягко говоря, не совсем салонным и что нам неприятно читать правду о себе. Ведь, как писал еще один гений, мы больше любим "нас возвышающий обман".

Красоту и достоинство человеческой природы Достоевский видел не в конкретных жизненных проявлениях, а в тех высотах, откуда она берет свое начало. Здешняя ее искаженность неизбежна. Но красота сохраняется, если человек не смирился с суетой и грязью, а потому мечется, рвется, старается, вновь и вновь покрываясь нечистотами, очиститься, сохранить свободу своей души.

За сорок лет до Фрейда Достоевский заявляет: у человека есть "подполье", где живет и активно действует (точнее, противодействует) еще один, "подпольный" и независимый, человек. Но это совсем иное понимание человеческой изнанки, чем в классическом психоанализе. "Подполье" Достоевского - тоже кипящий котел, но не императивных, однонаправленных влечений, а непрерывных противостояний и переходов. Ни одна выгода не может быть постоянной целью, каждое стремление (тотчас по его реализации) сменяется другим, и тягостью становится любая устойчивая система отношений.

И тем не менее есть одна стратегическая цель, "особая выгода" в этом "страшном беспорядке" человеческого "подполья". Внутренний человек каждым из своих действий не дает своему реально живущему оппоненту окончательно и бесповоротно "зацепиться" за что-то земное, оказаться в плену одного неизменного убеждения, стать "домашним животным" или механическим роботом, живущим строго по инстинктам или кем-то заложенной программе. В этом - высший смысл существования зазеркального двойника, он на страже свободы человека и дарованной ему свыше через эту свободу возможности особых отношений с Богом.

И поэтому герои Достоевского постоянно ведут внутренний диалог, спорят сами с собой, неоднократно меняя собственную позицию в этом споре, поочередно отстаивая полярные точки зрения, будто главное для них - не оказаться навсегда в плену одного убеждения, одной жизненной цели. Эту особенность понимания человека у Достоевского отмечал литературовед М. М. Бахтин: "Там, где видели одно качество, он вскрывал в нем наличность и другого, противоположного качества. Все, что казалось простым, в его мире стало сложным и многосоставным. В каждом голосе он умел слышать два спорящих голоса, в каждом жесте он улавливал уверенность и неуверенность одновременно..."

Все основные герои Достоевского - Раскольников ("Преступление и наказание"), Долгорукий и Версилов ("Подросток"), Ставрогин ("Бесы"), Карамазовы ("Братья Карамазовы") и, наконец, герой "Записок из подполья" - бесконечно противоречивы. Они - в непрерывном движении между добром и злом, великодушием и мстительностью, смирением и гордыней, способностью исповедовать в душе высочайший идеал и почти одновременно (или через мгновение) совершать величайшую подлость. Их удел - презирать человека и мечтать о счастье человечества; совершив корыстное убийство, бескорыстно раздаривать награбленное; всегда находиться в "лихорадке колебаний, принятых навеки решений и через минуту опять наступающих раскаяний".

Непостоянство, неспособность однозначно определиться в своих намерениях приводит к трагическому финалу героиню романа "Идиот" Настасью Филипповну. В день рождения она объявляет себя невестой князя Мышкина, но тут же уезжает с Рогожиным. Утром следующего дня убегает от Рогожина, чтобы встретиться с Мышкиным. Через некоторое время начинает готовиться свадьба с Рогожиным, но будущая невеста снова исчезает с Мышкиным. Шесть раз маятник настроения бросает Настасью Филипповну из одного намерения в другое, от одного мужчины к другому. Несчастная женщина как бы мечется между двумя сторонами собственного "Я" и не может выбрать из них единственную, непоколебимую, пока Рогожин ударом ножа не прекращает эти метания.

Ставрогин в письме к Дарье Павловне недоумевает по поводу своего поведения: истощил все силы в разврате, но не хотел его; хочу быть порядочным, но делаю подлости; в России мне все чужое, но в любом другом месте жить не могу. В заключение добавляет: "Никогда, никогда не смогу убить себя..." И вскоре после этого кончает жизнь самоубийством. "Ставрогин если верует, то не верует, что он верует. Если же не верует, то не верует, что не верует", - пишет о своем персонаже Достоевский.

"СПОКОЙСТВИЕ - ДУШЕВНАЯ ПОДЛОСТЬ"

Борьба разнонаправленных мыслей и мотивов, постоянная самоказнь - все это мука для человека. Может быть, такое состояние не является его естественной особенностью? Может быть, оно присуще лишь определенному человеческому типу или национальному характеру, например русскому, как любят утверждать многие критики Достоевского (в частности, Зигмунд Фрейд), или есть отражение определенной ситуации, сложившейся в обществе на каком-то отрезке его истории, - например, в России второй половины XIX века?

"Психолог из психологов" отвергает такие упрощения, он убежден: это "самая обыкновенная черта у людей..., черта, свойственная человеческой природе вообще". Или, как говорит его герой из "Подростка", Долгорукий, постоянное столкновение различных мыслей и намерений - это "самое нормальное состояние, а отнюдь не болезнь и не порча".

Вместе с тем нужно признать, что писательский гений Достоевского породила и востребовала определенная эпоха. Вторая половина XIX века - время перехода от патриархального бытия, еще сохранявшего реальную осязаемость понятий "душевность", "сердечность", "честь", к рационально организован ной и лишенной былой сентиментальности жизни в условиях всепобеждающей технизации. На человеческую душу готовится очередное, уже фронтальное наступление, и нарождающаяся Система с еще большим нетерпением, чем в прежние времена, настроена видеть ее "мертвой". И, будто предчувствуя готовящееся заклание, душа начинает метаться с особым отчаянием. Это дано было ощутить и показать Достоевскому. После его эпохи душевные метания не перестали быть нормальным состоянием человека, однако, в свою очередь, и XX век уже немало преуспел в рационализации нашего внутреннего мира.

"Нормальное душевное состояние" чувствовал не только Достоевский. Как известно, Лев Николаевич и Федор Михайлович не очень чтили друг друга в жизни. Но каждому из них было дано (как никакой экспериментальной психологии) видеть глубинное в человеке. И в этом видении два гения были едины.

Александра Андреевна Толстая, двоюродная тетка и задушевный друг Льва Николаевича, жалуется ему в письме от 18 октября 1857 года: "Мы всегда ждем, что мир водворится, в душе наступит душевное равновесие. Нам худо без него". Это всего лишь дьявольский расчет, пишет в ответ совсем еще молодой писатель, дурное в глубине нашей души желает застоя, водворения мира и спокойствия. И далее продолжает: "Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать и опять бросать, и вечно бороться и лишаться... А спокойствие - душевная подлость. От этого-то дурная сторона нашей души и желает спокойствия, не предчувствуя, что достижение ее сопряжено с потерей всего, что есть в нас прекрасного, не человеческого, а оттуда".

В марте 1910 года, перечитывая свои старые письма, Лев Николаевич выделил эту фразу: "И теперь ничего бы не сказал другого". Гений всю жизнь сохранял убеждение: душевное спокойствие, которое мы ищем, губительно прежде всего для нашей души. Грустно мне было расстаться с мечтой о спокойном счастье, замечает он в одном из писем, но это "необходимый закон жизни", удел человека.

По мнению Достоевского, человек есть переходное существо. Переходность - главное, сущностное в нем. Но эта переходность имеет не тот смысл, что у Ницше и многих других философов, видящих в переходном состоянии нечто преходящее, временное, недоделанное, не доведенное до нормы, следовательно подлежащее завершению. У Достоевского иное понимание переходности, которое только к концу XX века начинает понемногу прорываться на авансцену науки, но еще находится в "Зазеркалье" практической жизни людей. Он показывает на своих героях, что постоянных состояний в душевной деятельности человека нет вообще, есть только переходные, и только они делают нашу душу (и человека) здоровым и жизнеспособным.

Победа какой-то одной стороны - даже, например, абсолютно нравственного поведения - возможна, по Достоевскому, лишь в результате отказа от чего-то естественного в себе, что не может мириться с любой жизненной окончательностью. Нет того однозначного места, "где живое-то живет"; нет конкретного состояния, которое можно назвать единственно желанным - даже, если вы себя "утопите в счастье совсем с головой". Нет той черты, которая все в человеке определяет, кроме потребности в переходах с обязательными страданиями и редкими мгновениями радости. Ибо двойственность и неизбежно сопутствующие ей колебания, переходы есть путь к чему-то Высшему и Истинному, с чем связан "исход душевный, а это главное". Только внешне кажется, что люди хаотично и бесцельно мечутся от одного к другому. На самом деле они - в неосознаваемом внутреннем поиске. По словам Андрея Платонова, они не блуждают, они ищут. И не вина человека, что чаще всего на той и другой стороне амплитуды поиска он натыкается на глухую стену, попадает в тупик, вновь и вновь оказывается в плену неистинного. Такова его судьба в этом мире. Колебания позволяют ему хотя бы не стать законченным пленником неистинного.

Типичный герой Достоевского далек от того идеала, по которому мы сегодня выстраиваем семейное и школьное воспитание, на который сориентирована наша действительность. Но он, несомненно, может рассчитывать на любовь Сына Божьего, также в своей земной жизни не раз мучавшегося сомнениями и хотя бы на время чувствовавшего себя беспомощным ребенком. Из героев Нового Завета "человек Достоевского" больше похож на сомневающегося и казнящего себя мытаря, которого Иисус призвал в апостолы, чем на хорошо понятных нам фарисеев и книжников.

"И поистине, я люблю вас за то, что вы сегодня не умеете жить, о высшие люди!"
Фридрих Ницше

Высшее приходит, верил Достоевский, лишь к тому, кем что-либо земное не овладело окончательно и бесповоротно, кто способен страданиями очищать свою душу. Только поэтому у князя Мышкина выраженная детскость и неприспособленность к реальной жизни оборачиваются душевной проницательностью, способностью предвидеть события. Даже проснувшаяся у Смердякова (из "Братьев Карамазовых") в конце всех его нечистых деяний способность к глубокому человеческому переживанию и угрызению совести позволяет возродить к жизни глубоко замурованный до этого "лик Божий". Смердяков уходит из жизни, отказавшись воспользоваться плодами своего преступления. Другой персонаж Достоевского - Раскольников, совершив корыстное убийство, после мучительных переживаний отдает все деньги семье умершего Мармеладова. Совершив этот целительный для души акт, чувствует вдруг себя, после долгих, уже, казалось, вечных страданий, во власти "одного, нового, необъятного ощущения вдруг прихлынувшей полной и могучей жизни".

Достоевский отвергает рационалистическую идею человеческого счастья в "Хрустальном дворце", где все будет "расчислено по табличке". Человек - не "штофик в органном вале". Чтобы не погаснуть, оставаться живой, душа должна непрерывно мерцать, разрывать темноту раз и навсегда установленного, того, что уже можно определить как "дважды два четыре". Поэтому она настаивает, требует от человека быть новым в каждый очередной день и миг, непрерывно, в муках, искать другое решение, как только ситуация становится мертвой схемой, непрерывно умирать и рождаться.

Это и есть условие здоровья и гармоничной жизни души, следовательно, и главная выгода человека, "самая выгодная выгода, которая ему дороже всего".

ГОРЬКАЯ ДОЛЯ ГОГОЛЯ

Достоевский показал миру мечущегося, мучительно ищущего все новые и новые решения и поэтому всегда живого человека, "искра Божия" которого мерцает непрерывно, раз за разом разрывая пелену наслоений обыденного.

Как бы дополняя картину мира, другой гений незадолго до этого увидел и показал миру людей с потухшей искрой Божией, с мертвой душой. Поэму Гоголя "Мертвые души" вначале не пропустила даже цензура. Причина одна - в названии. Для православной страны считалось неприемлемым утверждение, что души могут быть мертвыми. Но Гоголь не отступил. Видимо, в таком наименовании был для него особый смысл, не до конца понятный многим, даже духовно близким ему людям. Позже писателя неоднократно критиковали за это название Достоевский, Толстой, Розанов, Бердяев. Общий мотив их возражений таков: не может быть "мертвых душ" - в каждом, даже самом ничтожном человеке есть свет, который, как сказано в Евангелии, и "во тьме светит".

Однако название поэмы оправдали ее герои - Собакевич, Плюшкин, Коробочка, Ноздрев, Манилов, Чичиков. Подобны им и другие герои произведений Гоголя - Хлестаков, городничий, Акакий Акакиевич, Иван Иванович и Иван Никифорович... Это - зловещие и безжизненные "восковые фигуры", олицетворяющие человеческое ничтожество, "вековечные гоголевские мертвецы", от вида которых "человек может только презирать человека" (Розанов). Гоголь изобразил "существа совершенно пустые, ничтожные и притом нравственно гадкие и отвратительные" (Белинский), показал "оскотинившиеся лица" (Герцен). У Гоголя нет человеческих образов, а есть лишь "морды и рожи" (Бердяев).

Самого Гоголя не в меньшей мере ужасали собственные детища. Эти, по его словам, "свиные рыла", застывшие человеческие гримасы, некие бездушные вещи: либо "рабы ненужностей" (подобно Плюшкину), либо утратившие индивидуальные черты и ставшие своего рода предметами серийного выпуска (подобно Добчинскому и Бобчинскому), либо превратившие себя в устройства для копирования бумаг (подобно Акакию Акакиевичу). Известно, Гоголь глубоко страдал оттого, что у него получались такие "образины", а не позитивные назидательные герои. Фактически он довел себя этим страданием до сумасшествия. Но ничего не мог с собой поделать.

Гоголь всегда восхищался "Одиссеей" Гомера, величавой красотой поступков ее героев, с необыкновенной теплотой писал о Пушкине, его умении показать все великое в человеке. И тем тяжелее чувствовал себя в заколдованном кругу своих ничтожных, покрытых сверху смехом, но внутри мертвецки мрачных образов.

Гоголь пытался найти и показать что-то положительное, светлое в людях. Говорят, во втором томе "Мертвых душ" он несколько преобразил известные нам персонажи, но вынужден был сжечь рукопись - оказался не в силах оживить своих героев. Интереснейший феномен: страдал, страстно хотел изменить, улучшить, но, при всей одаренности, не мог этого сделать.

Одинаково мучительна личная судьба Достоевского и Гоголя - судьба гения. Но если первый, пройдя через глубочайшие страдания, сумел увидеть суть человека в активно сопротивляющейся давлению мира душе, то второй обнаружил лишь бездушную, но целенаправленно действующую "образину". Часто говорят, что персонажи Гоголя - от демона. Но, может быть, Создатель через гениальность писателя решил показать, каким будет человек, утративший искру Божию, ставший законченным продуктом демонизации (читай - рационализации) мира? Провидению было угодно на пороге эры научно-технического прогресса предупредить человечество о глубинных последствиях грядущих действий.

Невозможно изобразить в виде однозначной, мертвой схемы искреннего человека, представить его жизнь всегда безоблачной и счастливой. В нашем мире он вынужден волноваться, сомневаться, в мучениях искать решения, винить себя в происходящем, переживать за других людей, заблуждаться, ошибаться... и неизбежно страдать. И только со "смертью" души человек обретает некую устойчивость - становится всегда расчетливым, хитрым, готовым лгать и лицедействовать, ломать все преграды на пути к цели или для удовлетворения страсти. Этот господин уже не знает сопереживания, никогда не чувствует себя виноватым, готов видеть и в окружающих таких же лицедеев, каков сам. С гримасой превосходства смотрит он на всех сомневающихся - от Дон Кихота и князя Мышкина до своих современников. Ему непонятна польза сомнения.

Достоевский был убежден, что человек изначально добр. Зло в нем вторично - жизнь делает его злым. Он и показал раздваивающегося от этого и, как следствие, безмерно страдающего человека. Гоголю остались "вторичные" люди - законченные продукты неуклонно формализующейся жизни. В итоге он дал персонажи, в большей мере ориентированные не на его время, а на грядущее столетие. Поэтому и живучи "гоголевские мертвецы". Совсем не многое требуется, чтобы придать им вид вполне нормальных современных людей. Еще Гоголь заметил: "Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми".

ЧТО СТАЛО ИДЕАЛОМ ХХ ВЕКА?

У Достоевского, при всем его интересе к живым людям, тоже есть один герой полностью "без души". Он - словно разведчик из другого времени, из приближающегося нового века. Это - социалист Петр Верховенский в "Бесах". Писатель через этого героя тоже дает прогноз на грядущее столетие, предсказыва ет эпоху борьбы с душевной активностью и расцвета "бесовщины".

Социальный реформатор, "благодетель" человечества, стремящийся силой привести всех к счастью, Верховенский видит будущее благополучие людей в том, чтобы разделить их на две неравные части: одна десятая часть будет господствовать над девятью десятыми, которые через ряд перерождений утратят стремление к свободе и духовное достоинство. "Мы уморим желание, - провозглашает Верховенский, - мы всякого гения потушим в младенчестве. Все к одному знаменателю, полное равенство". Такой проект он считает единственно возможным в деле устроения "земного рая". Для Достоевского этот герой из тех, кого цивилизация сделала "гаже и кровожаднее ". Однако именно такого рода твердость и последовательность в достижении цели любой ценой станут идеалом XX века.

Как пишет Н. А. Бердяев в статье "Гоголь в русской революции", была вера, что "революционная гроза очистит нас от всякой скверны". Но оказалось, революция только оголила, сделала повседневным то, что Гоголь, мучаясь за своих героев, стыдливо прикрывал налетом смеха, иронии. По словам Бердяева, "сцены из Гоголя разыгрываются на каждом шагу в революционной России". Нет самодержавия, а страна полна "мертвыми душами". "Повсюду маски и двойники, гримасы и клочья человека, нигде нельзя увидеть ясного человеческого лика. Все строится на лжи. И уже нельзя понять, что в человеке истинное, что ложное, фальшивое. Все, пожалуй, фальшивое".

И это - беда не только России. На Западе Пикассо художественно изображает тех же нелюдей, которых видел Гоголь. Им же подобны "складные чудовища кубизма". В общественной жизни всех цивилизованных стран пышно расцветает "хлестаковщина" - особенно в деятельности политических лидеров любого уровня и толка. Homo Sovetikus и Homo Ekonomikus не менее уродливы в своей однозначности, "одномерности", чем гоголевские "образины". Можно с уверенностью сказать - они не от Достоевского. Современные "мертвые души" стали лишь образованнее, научились хитрить, улыбаться, умно говорить о делах. Но они - бездушны.

Поэтому уже не кажется преувеличением описанный известным американским публицистом Э. Шостромом в книге "Анти-Карнеги..." инструктаж, проводимый опытным мексиканцем среди своих земляков, впервые выезжающих в США: "Американцы - прекраснейшие люди, но есть один момент, который их задевает. Вы не должны говорить им, что они трупы". По мнению Э. Шострома, здесь - предельно точное определение "болезни" современного человека. Он - мертв, он - кукла. Его поведение действительно очень похоже на "поведение" зомби. У него серьезные трудности с эмоциями, сменой переживаний, способностью жить и реагировать на происходящее по принципу "здесь и теперь", менять решения и вдруг, неожиданно даже для себя, без всякого расчета, ставить свое "хотение" превыше всего.

"Истинной сущностью XX века является рабство".
Альбер Камю

Н. В. Гоголь показал жизнь "человека в футляре" задолго до того, как мыслители XX века вдруг обнаружили, что душевный мир их современников все больше и больше оказывается как бы запертым в "клетке" однозначных убеждений, опутанным сетями навязанных установок.

Ход классного часа

Учитель: Что такое успех?

В Толковом словаре русского языка Сергея Ивановича Ожегова записаны следующие значения слова «успех»:

1) удача в достижении чего-либо;

2) общественное признание;

3) хорошие результаты в работе, учебе.

Ребята, а вам знакомо имя Льюис Кэрролл? Да, конечно, это известный английский писатель, а еще математик, логик, философ и фотограф. И его, пожалуй, самое популярное произведение - это... («Алиса в стране чудес»). Послушайте, какой разговор состоялся однажды между главной героиней и Котом, и ответьте на вопрос: чего не было у Алисы?

«- Не скажете ли мне, по какой дороге мне отсюда идти?

Это сильно зависит от того, куда вы хотите прийти, - сказал Кот.

Мне, в общем-то, все равно... - сказала Алиса.

Тогда не важно, какой дорогой идти, - сказал Кот.

О, туда вы наверняка придете, - сказал Кот,- если только будете идти достаточно долго».

Чего же не было у Алисы?

(Ответы детей.)

Да, вы правы, у Алисы не было цели. Но ведь нам с вами не все равно, куда мы движемся, правда? Очень важно правильно поставить цель. Если перед человеком горит яркий маяк цели, то на карте жизни появляются точные координаты, куда ему следовать. И самое главное - не сбиться с пути.

Представим себя капитаном, который ведет свой корабль через океан жизни, огибает опасные скалы, стойко держит удар ураганных ветров, спокойно переносит штиль.

Если ваш корабль наскочил на подводные скалы и вы получили удар, что должен сделать капитан? Не считать пробоины, не смотреть, что погибло, а спросить себя: «Вижу ли я свой маяк, свою мечту, свою цель? Куда мне плыть?»

Известный философ сказал: «Когда человек не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным».

Нам часто кажется, что на пути к нашему жизненному успеху лежат непреодолимые препятствия, что путь к успеху труден и тернист. Давайте попробуем нарисовать «полосу препятствий» (на доске рисунок: человечек - барьер - успех). Что возникает на пути человека к успеху, мешает ему двигаться легко и свободно, заставляет возвращаться к исходной точке вновь и вновь?

А сейчас хочу рассказать вам легенду.

«Один мудрец на склоне лет решил найти себе замену - ученика, для того чтобы передать ему свой опыт. Подумал мудрец, позвал к себе всех своих учеников и сказал: «Мне интересно узнать, сможет ли кто-нибудь из вас открыть огромную, тяжеленную дверь вон в той стене?» Некоторые ученики сразу сдались, посчитав проблему неразрешимой. Другие ученики все же решили изучить дверь, они внимательно ее осмотрели, поговорили о том, какие подручные средства здесь можно использовать, и в конце концов пришли к выводу, что эта проблема не решается. И только один-единственный ученик подошел к двери и с особым вниманием ее изучил. На самом деле дверь оказалась слегка прикрытой, в то время как все остальные думали, что она наглухо заперта. Ученик слегка толкнул дверь, и она легко открылась. Старец нашел своего преемника. Он повернулся к остальным ученикам и сказал им...»

Ребята, как вы думаете, что именно сказал мудрец?

(Ответы детей.)

А вот слова старца:

«Что же сопутствует успеху в жизни, мои дорогие ученики?

Во-первых, сама жизнь.

Во-вторых, не спешите.

В-третьих, будьте готовы к тому, что придется принимать решения.

В-четвертых, не смейте отступать, коль уж решение принято.

В-пятых, не жалейте сил и энергии.

И просто-напросто не страшитесь ошибиться в этой жизни».

Какой из этих советов вы бы взяли за правило? Почему? Какой совет вам кажется самым трудным? Почему?

(Ответы детей.)

А какие качества, черты характера необходимы успешному человеку?

(Ответы детей.)

И всегда важны уверенность, позитивный настрой и нестандартное мышление.

Однажды я смотрела передачу «Шоу рекордов Гиннесса» и увидела гениального китайца, воплотившего в жизнь совершенно бредовую идею. Он с детства любил выдувать мыльные пузыри. А став взрослым, не бросил это занятие, но довел его до совершенства. Сегодня он выдувает шары просто волшебные - разных цветов и размеров. Он может поместить в свой шар человека. Зрелище невероятное! То есть этот человек вывел свое хобби на профессиональный уровень, стал участвовать в разных шоу, обучать других этому искусству, основал науку о выдувании шаров, а также наладил производство аппаратов для выдувания шаров! Вот так человек стал успешным. Из мыльного шара сделал бизнес! А все потому, что думал нестандартно.

Я думаю, вы тоже можете привести подобные примеры из жизни.

(Дети приводят примеры.)

Кто, с вашей точки зрения, является успешным человеком?

(Ответы детей.)

Согласитесь, у каждого человека должны быть крылья успеха, несущие его по жизни и помогающие преодолевать препятствия. Из чего же должны быть сотканы эти крылья? В моих руках сокровища - россыпи чужих мыслей, раздумий по поводу обретения внутренней силы, способной привести человека к жизненному успеху. Прочитайте высказывания различных людей о счастье, удаче, успехе и выберите из них 2-3 существительных, 2-3 прилагательных, 2-3 глагола - слова, которые вас чем-либо тронули, - и выстройте из этих слов свой афоризм. Запишите его на крыльях бабочки - крыльях успеха. (Учитель раздает бумажных бабочек.)

Пора перестать ждать неожиданных подарков от жизни, а самому делать жизнь. (Л.Н.Толстой)

Чаще заглядывай в самого себя. (Цицерон)

Ничто не может заменить настойчивости: ни талант - нет ничего более обычного, чем талантливые неудачники, ни гениальность - гений-неудачник уже вошел в поговорку, ни образование - мир полон образованными изгоями. Всемогущи лишь упорство и настойчивость. Девиз «поднажми/не сдавайся» решал и всегда будет решать проблемы человечества. (Кэлвин Кулидж)

Людям, решившимся действовать, обыкновенно сопутствуют удачи; напротив, они редко бывают у людей, которые только и занимаются тем, что взвешивают и медлят. (Геродот)

Много лет назад я купил прекрасный словарь. Первое, что я сделал, нашел страницу со словом «невозможно» и аккуратно вырезал ее из книги. (Наполеон Хилл, автор бестселлера «Думай и богатей»)

Нет ничего невозможного для людей. (Гораций)

Ставь себе лишь достижимые цели. (Гораций)

Кто многого добивается, тому многого недостает. (Гораций)

Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать и опять бросать, ибо спокойствие - душевная подлость. (Л.Н.Толстой)

Тот, кто не отдается целиком делу, не будет иметь блестящих успехов. (Сюнь-цзы)

Имей цель всей жизни, цель для известной эпохи твоей жизни, цель для известного времени, цель для года, для месяца, для недели, для дня и для часа и для минуты... (Л.Н.Толстой)

Для успеха в жизни умение обращаться с людьми гораздо важнее обладания талантом. (Д.Леббок)

Успех - это путь, а не цель. (Бен Свитленд)

В завершение нашего разговора я хочу подарить каждому из вас письмо из прошлого, оно может пригодиться вам и в настоящее время, и в будущем. Это письмо Льва Николаевича Толстого «Верьте себе». (Каждому ученику выдается конверт.) Прочитайте письмо дома и задайте себе еще раз вопрос «Как стать успешным?». (Текст письма в приложении.)

А я верю, что вы умные и счастливые люди, настоящие капитаны своей судьбы! Попутного вам ветра и семь футов под килем!

Вера БУШКОВА, учитель английского языка, участник всероссийского финала конкурса «Учитель года России-2009», Ирина ЧЕРНЫХ, классный воспитатель лицея №9 города Слободского, Кировская область

Приложение

Лев Толстой

Верьте себе

Обращение к юношеству

Верьте себе, выходящие из детства юноши и девушки, когда впервые поднимаются в душе нашей вопросы: кто я такой, зачем живу и зачем живут все окружающие меня люди? И главный, самый волнительный вопрос, так ли живут и все окружающие меня люди? Верьте себе и тогда, когда те ответы, которые представятся вам на эти вопросы, будут не согласны с теми, которые были внушены нам в детстве, будут не согласны и с той жизнью, в которой вы найдете себя живущими вместе со всеми людьми, окружающими вас. Не бойтесь этого разногласия; напротив, знайте, что в этом разногласии вашем со всем окружающим выразилось самое лучшее, что есть в нас, - то божественное начало, проявление которого в жизни составляет не только главный, но единственный смысл нашего существования. Верьте тогда не себе, известной личности, - Ване, Пете, Лизе, Маше, сыну; дочери царя, министра или рабочего, купца или крестьянина, а себе, тому вечному, разумному и благому началу, которое живет в каждом из нас и которое в первый раз пробудилось в вас и задало вам эти важнейшие в мире вопросы и ищет и требует их разрешения. Не верьте тогда людям, которые с снисходительной улыбкой скажут вам, что и они когда-то искали ответов на эти вопросы, но не нашли, потому что нельзя найти иных, кроме тех, которые приняты всеми...

Помню, как я, когда мне было 15 лет, переживал это время, как вдруг я пробудился от детской покорности чужим взглядам, в которой жил до тех пор, и в первый раз понял, что мне надо жить самому, самому избирать путь, самому отвечать за свою жизнь перед тем началом, которое дало мне ее...

Я не поверил себе тогда, и только после многих десятков лет, потраченных на достижение мирских целей, которых я или не достиг или которых достиг и увидел бесполезность, тщету, а часто и вред их, я понял, что то самое, что я знал 60 лет тому назад и чему не поверил тогда, и может и должно быть единственной разумной целью усилий всякого человека.

Да, милые юноши, ... не верьте людям, которые будут говорить вам, что стремления только неисполнимые мечты молодости, что и они так же мечтали и стремились, но что жизнь скоро показала им, что она имеет свои требования и что надо не фантазировать о том, какая бы могла быть наша жизнь, а стараться наилучшим образом согласовать свои поступки с жизнью существующего общества и стараться только о том, чтобы быть полезным членом этого общества.

Не верьте и тому особенно усилившемуся в наше время опасному соблазну, стоящему в том, что высшее назначение человека - это содействие переустройству существующего в известном месте и в известное время общества... Не верьте этому. Не верьте тому, что осуществление добра и истины невозможно в душе вашей...

Да, верьте себе, когда в душе вашей будут говорить не желания превзойти людей, отличиться от других, быть могущественным, знаменитым, прославленным, быть спасителем людей, избавителем их от вредного устройства жизни себе, когда главное желание вашей души будет то, чтобы самому быть лучше...

«Вот уже шесть дней, как я поступил в клинику, и вот шесть дней, как я почти доволен собою» - так начинается первая дневниковая запись, которую 30 марта (17 марта по старому стилю) 1847 года сделал будущий великий писатель и публицист, а тогда 19-летний студент юридического факультета Императорского Казанского университета Лев Николаевич Толстой .

В своей первой записи молодой Толстой размышляет в основном о пользе уединения. «Легче написать 10 томов философии, чем приложить одно какое-нибудь начало к практике», - завершает он свои рассуждения, возможно, первым из своих дневниковых афоризмов.

Составив в той, первой, тетради целый блок правил, в которые в том числе входило конспектирование всех прочитанных книг и важных событий, Лев Толстой продолжил вести дневники до конца жизни и сам считал их самым ценным из всего написанного. Излюбленными дневниковыми темами писателя станут религия, семья, нравственное воспитание и любовь.

«Известия» выбрали несколько ярких цитат из его дневников разных лет.

«Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, ошибаться, начинать и бросать… и вечно бороться и лишаться. А спокойствие - душевная подлость».

«Наши добрые качества больше вредят нам в жизни, чем дурные».

«Ничто так не ослабляет силы человека, как надежда в чем-либо, кроме своего усилия, найти спасение и благо».

«Каждый хочет изменить человечество, но никто не задумывается о том, как изменить себя».

«Дело жизни не в том, чтобы быть великим, богатым, славным, а в том, чтобы соблюсти душу».

О счастье

«Есть два рода счастья: счастье людей добродетельных и счастие людей тщеславных. Первое происходит от добродетели, второе от судьбы».

«Счастье охотнее заходит в дом, где всегда царит хорошее настроение».

«Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что делаешь».

«Несчастие делает добродетельным - добродетель делает счастливым - счастье делает порочным».

«Когда я искал удовольствия, оно бежало от меня, а я впадал в тяжелое положение скуки - состояние, из которого можно перейти ко всему - хорошему и дурному; и скорее к последнему. Теперь, когда я только стараюсь избегать скуки, я во всем нахожу удовольствие».

«Странно, что мне приходится молчать с живущими вокруг меня людьми и говорить только с теми далекими по времени и месту, которые будут слышать меня».

«Тайна в том, что я всякую минуту другой и всё тот же. То, что я всё тот же, делает мое сознание; то, что я всякую минуту другой, делает пространство и время».

О знаниях

«Дело не в том, чтобы знать много, а в том, чтобы знать из всего того, что можно знать, самое нужное».

«Знания - орудие, а не цель».

«Для общего дела наверное лучше делать каждому, что ему велено, а не то, что ему кажется хорошим».

«То, что предположил себе делать, не откладывай под предлогом рассеянности или развлечения; но тотчас, хотя наружно, принимайся за дело. Мысли придут».

«Лучше попробовать и испортить (вещь, которую можно переделать), чем ничего не делать».

«Старайся исполнить свой долг, и ты тотчас узнаешь, чего ты стоишь».

«В мечте есть сторона, которая лучше действительности; в действительности есть сторона лучше мечты. Полное счастье было бы соединение того и другого».

«Не знаю, как мечтают другие, сколько я ни слыхал и ни читал, то совсем не так, как я Другие говорят, что горы, казалось, говорили то-то, а листочки то-то, а деревья звали туда-то. Как может прийти такая мысль? Надо стараться, чтобы вбить в голову такую нелепицу».

О народах

«Жизнь всех народов везде одна и та же. Более жестокие, бесчеловечные, гулящие люди кормятся насилием, войною, более мягкие, кроткие, трудолюбивые - предпочитают терпеть. История есть история этих насилий и борьбы с ними».

«Если русский народ - нецивилизованные варвары, то у нас есть будущность. Западные же народы - цивилизованные варвары, и им уже нечего ждать».

«Западные народы бросили земледелие и все хотят властвовать. Над собой нельзя, вот они и ищут колоний и рынков».

О семье и отношениях

«Есть такие минуты, когда мужчина говорит женщине больше того, что ей следует знать о нем. Он сказал - и забыл, а она помнит».

«Существует странное, укоренившееся заблуждение о том, что стряпня, шитье, стирка, нянчанье составляют исключительно женское дело, что делать это мужчине - даже стыдно. А между тем обидно обратное: стыдно мужчине, часто незанятому, проводить время за пустяками или ничего не делать в то время, как усталая, часто слабая, беременная женщина через силу стряпает, стирает или нянчит больного ребенка».

«Если сколько голов - столько умов, то сколько сердец - столько родов любви».

О старости

«Старость - самая большая неожиданность в жизни».

«В глубокой старости идет самая драгоценная, нужная жизнь и для себя, и для других. Ценность жизни обратно пропорциональна в квадратах расстояния от смерти».

Последний дневник

16 августа 1910 года (29 августа по старому стилю) - менее чем за два месяца до смерти - Лев Николаевич начнет свою последнюю дневниковую тетрадь, озаглавив ее «Дневник для самого себя».

«Всё то же, еще хуже. Только бы не согрешить. И не иметь зла. Теперь нету», - записал в нем Лев Толстой через два месяца, 16 октября 1910 года.

7 ноября 1910 года Лев Толстой скончался в селе Астапово Рязанской губернии. После него осталось около 4,7 тыс. страниц дневниковых записей, составившие 13 из 22 томов полного собрания сочинений писателя.

Сочинение

«Мне смешно вспомнить, как я думывал и как вы, кажется, думаете, что можно себе устроить счастливый и честный мирок, в котором спокойно, без ошибок, без раскаяния, без путаницы жить себе потихоньку и делать не тороцясь, аккуратно все только хорошее. Смешно!.. Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать и опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие - душевная подлость». Эти слова Толстого из его письма (1857) многое объясняют в его жизни и творчестве. Проблески этих идей рано возникли в сознании Толстого. Он не раз вспоминал игру, которую очень любил в детстве.

Ее придумал старший из братьев Толстых - Николенька. «Так вот он-то, когда нам с братьями было - мне пять, Митеньке шесть, Сереже семь лет, объявил нам, что у него есть тайна, посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми; не будет ни болезней, никаких неприятностей, никто ни на кого не будет сердиться, и все будут любить друг друга, все сделаются муравейными братьями. (Вероятно, это были «моравские братья»; о которых он слышал или читал, но на нашем языке это были муравейные братья.) И я помню, что слово «муравейные» особенно нравилось, напоминая муравьев в кочке».

Тайна человеческого счастья была, по словам Николеньки, «написана им на зеленой палочке, а палочка эта зарыта у дороги на краю оврага Старого Заказа». Чтобы узнать тайну, надо было выполнить много трудных условий… Идеал «муравейных» братьев - братство людей всего мира - Толстой пронес через всю жизнь. «Мы называли это игрой,- писал он в конце жизни,- а между тем все на свете игра, кроме этого…» Детские годы Толстого прошли в тульском имении родителей - Ясной Поляне. Матери Толстой не помнил: она умерла, когда ему не было двух лет.

В 9 лет он потерял и отца. Участник заграничных походов времен Отечественной войны, отец Толстого принадлежал к числу дворян, критически относившихся к правительству: он не пожелал служить ни в конце царствования Александра I, ни при Николае. «Разумеется, я ничего не понимал этого в детстве,- вспоминал много позднее Толстой,- но я понимал то, что отец никогда ни перед кем не унижался, не изменял своего бойкого, веселого и часто насмешливого тона. И это чувство собственного достоинства, которое я видел в нем, увеличивало мою любовь, мое восхищение перед ним».

Воспитательницей осиротевших детей Толстых (четырех братьев и сестры Машеньки) стала дальняя родственница семьи Т. А. Ер-гольская. «Самое важное лицо в смысле влияние на мою жизнь»,- говорил о ней писатель. Тетенька, как ее называли воспитанники, была человеком решительного и самоотверженного характера. Толстой знал, что Татьяна Александровна любила его отца и отец любил ее, но их разлучили обстоятельства. Сохранились детские стихи Толстого, посвященные «милой тетеньке». Писать он начал лет семи. До нас дошла тетрадь за 1835 год, озаглавленная: «Детские забавы. Первое отделение…». Здесь описаны разные породы птиц. Первоначальное образование Толстой получил дома, как принято было тогда в дворянских семьях, а семнадцати лет поступил в Казанский университет. Но занятия в университете не удовлетворяли будущего писателя.

В нем пробудилась мощная духовная энергия, которой сам он, быть может, еще не осознавал. Юношач много читал, размышлял. «…С некоторого времени,- записывала в дневнике Т. А. Ергольская,- изучение философии занимает его дни и ночи. Он думает только о том, как углубиться в тайны человеческого существования». Видимо, по этой причине девятнадцатилетний Толстой покинул университет и уехал в Ясную Поляну, доставшуюся ему по наследству. Здесь он пытается найти применение своим силам. Он ведет дневник, чтобы давать себе «отчет каждого дня с точки зрения тех слабостей, от которых хочешь исправиться», составляет «правила для развития воли», берется за изучение многих наук, решает улучшить Но планы самовоспитания оказываются слишком уж грандиозными, а мужики не понимают молодого барина и не желают принимать его благодеяний. Толстой мечется, ищет цели в жизни. Он то собирается ехать в Сибирь, то отправляется в Москву и проводит там несколько месяцев - по собственному признанию, «очень безалаберно, без службы, без занятий, без цели»; то едет в Петербург, где успешно сдает в университет экзамены на степень кандидата, но не завершает и этого начинания; то собирается поступить в Конногвардейский полк; то вдруг решает арендовать почтовую станцию… В эти же годы Толстой серьезно занимается музыкой, открывает школу для крестьянских детей, берется за изучение педагогики… В мучительных поисках Толстой постепенно приходит к тому главному делу, которому посвятил всю остальную жизнь, - к литературному творчеству. Возникают первые замыслы, \"появля-р ются первые наброски.

В 1851 году вместе с братом Николаем Толстой отправился; на Кавказ, где шла бесконечная война с горцами,- отправился, однако, с твердым намерением стать писателем. Он участвует в боях и походах, сближается с-новыми для него людьми и в то же время напряженно работает. Толстой задумал создать роман о духовном развитии человека. В первый же год кавказской службы он написал «Детство». Повесть четыре раза переделывалась. В июле 1852 года первое свое законченное произведение Толстой послал Некрасову в «Современник». Это свидетельствовало о большом уважении молодого писателя к журналу.

Проницательный редактор, Некрасов высоко оценил талант начинающего автора, отметил важное достоинство его произведения - «простоту и действительность содержания». Повесть была напечатана в сентябрьском номере журнала. Так в России появился новый выдающийся писатель - это было очевидно для всех. Позднее печатаются «Отрочество» (1854) и «Юность» (1857), составившие вместе с первой частью автобиографическую трилогию.

Главный герой трилогии духовно близок автору, наделен автобиографическими чертами. Эту особенность творчества Толстого впервые отметил и объяснил Чернышевский. «Самоуглубление», неутомимое наблюдение над самим собой было для писателя школой познания человеческой психики. Дневник Толстого (писатель вел его с 19 лет в течение всей своей жизни) был своеобразной творческой лабораторией. Изучение человеческого сознания, подготовленное самонаблюдением, позволило Толстому стать глубоким психологом. В созданных им образах обнажается внутренняя жизнь человека - сложный, противоречивый процесс, обычно скрытый от посторонних глаз. Толстой раскрывает, по словам Чернышевского, «диалектику человеческой души», т. е. «едва уловимые явления… внутренней жизни, сменяющиеся одно другим с чрезвычайнбй быстротой и неистощимым разнообразием».

Когда началась осада Севастополя англо – французскими и турецкими войсками (1854), молодой писатель добивается перевода в действующую армию. Мысль о защите родной земли воодушевляла Толстого. Прибыв в Севастополь, он сообщал брату: «Дух в войсках выше всякого описания… Только наше войско может стоять и побеждать (мы еще победим, в этом я убежден) при таких условиях». Свои первые севастопольские впечатления Толстой передал в рассказе «Севастополь в декабре» (в декабре 1854 года, через месяц после начала осады).

Рассказ, написанный в апреле 1855 г., впервые показал России осажденный город в его подлинном величии. Война изображалась автором без прикрас, без громких фраз, сопровождавших официальные известия о Севастополе на страницах журналов и газет. Будничная, внешне беспорядочная суета города, ставшего военным лагерем, переполнённый лазарет, удары ядер, взрывы гранат, мучения раненых, кровь, грязь и смерть - вот та обстановка, в которой защитники Севастополя просто и честно, без лишних слов выполняли свой тяжелый труд. «Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая, высокая побудительная причина,- говорил Толстой.- И эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого - любовь к родине».

Полтора месяца Толстой командовал батареей на четвертом бастионе, самом опасном из всех, и писал там в перерывах между бомбардировками «Юность» и «Севастопольские рассказы». Толстой заботился о поддержании боевого духа своих соратников, разработал ряд ценных военно-технических проектов, хлопотал о создании общества для просвещения солдат, об издании журнала для этой цели. И для него все очевиднее становилось не только величие защитников города, но и бессилие крепостнической России, сказывающееся в ходе Крымской войны. Писатель решил открыть глаза правительству на положение русской армии.
В специальной записке, предназначенной для передачи брату царя, он вскрывал главную причину военных неудач: «В России, столь могущественной своей материальной силой и силой своего духа, нет войска; есть толпы угнетенных рабов, повинующихся ворам, угнетающим наемникам и грабителям…» Но обращение к высокопоставленному лицу не могло помочь делу. Толстой решил рассказать русскому обществу о гибельном положении Севастополя и всей русской армии, о бесчеловечности войны. Свое намерение Толстой выполнил, написав рассказ «Севастополь в мае» (1855).

Толстой рисует войну как безумие, заставляющее усомниться в разуме людей. В рассказе есть поразительная сцена. Объявлено перемирие, чтобы убрать трупы. Солдаты воюющих между собой армий «с жадным и благосклонным любопытством стремятся одни к другим». Завязываются беседы, слышатся шутки, смех. А между тем десятилетний ребенок бродит среди убитых, собирая голубые цветы. И вдруг с тупым любопытством он останавливается перед обезглавленным трупом, разглядывает его и в ужасе бежит прочь. «И эти люди - христиане…- восклицает автор,- не упадут с раскаянием вдруг на колени… не обнимутся, как братья? Нет! Белые тряпки спрятаны, и снова свистят орудия смерти и страданий, снова льется честная, невинная кровь и слышатся стоны и проклятия». Толстой судит о войне с нравственной точки зрения. Он обнажает ее влияние на человеческую мораль.

Наполеон ради своего честолюбия губит миллионы, а какой-нибудь прапорщик Петру-ков, этот «маленький Наполеон, маленький изверг, сейчас готов затеять сражение, убить человек сотню для того только, чтобы получить лишнюю звездочку или треть жалованья». В одной из сцен Толстой рисует столкновение «маленьких извергов» и просто людей. Солдаты, раненные в тяжком бою, бредут в лазарет. Поручик Непшитшетский и адъютант князь Гальцин, наблюдавшие за боем издали, убеждены, что среди солдат много симулянтов, и они стыдят раненых, напоминают им о патриотизме. Гальцин останавливает высокого солдата. «- Куда ты идешь и зачем? - закричал он на него строго.- Него…- но в это время, совсем вплоть подойдя к солдату, он заметил, что правая рука его была за обшлагом и в крови выше локтя. - Ранен, ваше благородие! - Чем ранен? - Сюда-то, должно, пулей,- сказал солдат, указывая на руку,- а уже здесь не могу знать, чем голову-то прошибло,- и он, нагнув ее, показал окровавленные слипшиеся волосы на затылке. - А ружье другое чье? - Стуцер французский, ваше благородие, отнял; да я бы не пошел, кабы не евтого солдатика проводить, а то упадет неравно…»Тут даже князю Гальцину стало стыдно. Впрочем, стыд его мучил недолго: уже на следующий день, гуляя по бульвару, он хвастал своим «участием в деле»… Третий из «Севастопольских рассказов» - «Севастополь в августе 1855 года» - посвящен последнему периоду обороны. Снова перед читателем будничный и тем более страшный лик войны, голодные солдаты и матросы, измученные нечеловеческой жизнью на бастионах офицеры, а подальше от боевых действий - воры-интенданты с очень воинственной внешностью.

Из отдельных лиц, помыслов, судеб складывается образ героического города, израненного, разрушенного, но не сдавшегося. Работа над жизненным материалом, связанным с трагическими событиями в истории народа, побудила молодого писателя определить свою художественную позицию. Рассказ «Севастополь в мае» Толстой заканчивает словами: «Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен,- правда». Последний севастопольский рассказ был дописан в Петербурге, куда Толстой приехал в конце 1855 года уже прославленным писателем.