Дугин о джамале. Смерть провокатора

Председатель Исламского комитета России, сопредседатель и член президиума общероссийского общественного движения «Российское исламское наследие» Гейдар Джемаль скончался в ночь на понедельник на 70-м году жизни. Об этом сообщается на странице его сообщества в социальной сети.

«Сегодня ночью Милостью Всевышнего Гейдар Джемаль закончил свой земной путь. Пусть Аллах Всемогущий примет его деяния и введет в райские сады. К Нему Одному мы все будем возвращены. Аллаху акбар!» — говорится в этом сообщении. По сведениям журналиста и близкого знакомого скончавшегося религиозного деятеля Максима Шевченко, Джемаль умер в Алма-Ате, и похоронят его, вероятнее всего, там же. Отвечая на вопрос, что стало причиной смерти, Шевченко написал: «Болел тяжело и долго».

Вскоре эта информация была подтверждена и в аккаунте скончавшегося во «ВКонтакте».

«Похороны состоятся в 11.00 06.12.2016 в городе Алматы, на кладбище «Кенсай-2»,

— сказано в этом сообщении. Причина смерти религиозного деятеля и философа пока не сообщается. На его страничке в социальных сетях размещена последняя прижизненная фотография умершего, на которой Джемаль сидит, опершись на палочку. Его взгляд очень серьезен, а цвет лица — бледный.

dzhemal/Vk.com

Гейдар Джемаль родился 6 ноября 1947 года в Москве. Его отец Джахид Джемаль был художником, азербайджанцем по национальности. Мать — профессиональная наездница — работала в Театре имени Дурова. По материнской линии Джемаль — прямой потомок генерала , участника войны 1812 года, освободившего от Наполеона Восточную Пруссию.

В 1965 году Гейдар Джемаль после окончания школы поступил в Институт восточных языков при , но через год был отчислен с формулировкой «в связи с проявлением буржуазного национализма». После этого события будущий религиовед и общественник работал токарем, а также подрабатывал репетиторством, преподавая иностранные языки.

Недоучившегося студента устроили корректором в издательство «Медицина». Там он познакомился с выпускником биологического факультета МГУ . Тот работал в «Медицине» редактором, занимался литературой по психиатрии. Джемаль говорил знакомым, что Москвин «открыл ему новый мир».

В 1979 году он установил связи с исламскими кругами в Таджикской ССР. В то же время наряду с философом бывший студент вступает в эзотерический кружок, группировавшийся вокруг писателя-оккультиста . С конца 1980-х годов Джемаль активно принимает участие в исламской жизни СССР и России, вступает в различные организации, издает газету «Аль-Вахдат» («Единение») и журнал «Ат-Тавхид» («Единобожие»).

В 1993 году Джемаль принял участие в Хартумской конференции, на которой была создана международная мусульманская организация «Исламский комитет», которую он и возглавил через два года. Джемаль пытался избраться в от «Движения в поддержку армии». Кроме того, он вел несколько передач на российском телевидении, посвященных вопросам ислама, а также читал курс лекций на философском факультете МГУ под названием «Традиции и реальность».

При этом Джемаль по вероисповеданию был мусульманином и принадлежал к особой школе шиитского направления в этой религии под названием шииты-двунадесятники (верят в так называемого двенадцатого, скрытого имама, возвращения которого в качестве мессии двунадесятники ожидают и поныне. Причем, по их мнению, появиться он должен, согласно преданию, в Мекке у Каабы).

Гейдар Джемаль прославился не только благодаря журналисткой публицистической и научной деятельности. Он отметился как

Например, отвечая в прямом эфире телеканала «Культура» на вопрос: «Можете ли вы сейчас, публично, заявить, что шахиды, которые убивают невинных людей, — это преступники, что ни в какой рай они не попадут и гурий никаких не получат?», Джемаль ответил: «Шахиды — это, конечно, мусульмане. Они делают то, что они должны делать. И они получат все, что им обещано».

В эфире экстренного выпуска программы «Сегодня» Джемаль заявил, что террористический акт в «Норд-Осте» был проведен «людьми, которые верят в то, что творят» и им удалось нанести серьезный «удар по авторитету высшей власти в России», а инициаторами выступили международные радикальные исламские организации, которые намеревались «вбить клин между Россией и исламским миром».

В то же самое время Джемаль осудил теракт в Беслане, когда террористы захватили школу с учениками. В интервью « » про случай во время бесланских событий, когда мать одного из боевиков благословляла его на захват школы, Джемаль заявил: «Верующая мусульманка не может не знать, что убийство невинных, да еще детей, — величайший грех по Корану. Значит, перед нами двойное отступничество от веры, не только сына, но и матери, которая благословила его на такое зверство. Единственное, что допускаю: эта мать просто не понимает, в какую идеологическую провокацию против ислама замешан ее сын, который, конечно, участвует в ней лишь в качестве манипулируемой пешки».

В 2010 году Гейдар Джемаль подписал обращение российской оппозиции «Путин должен уйти». Он широко сотрудничал с различными оппозиционными организациями, в том числе «Левым фронтом», лидер которого, сейчас отбывает наказание за организацию массовых беспорядков. Также

исламовед поддерживал акции протеста оппозиции в 2011-2012 годах, получившие название «Болотные митинги».

В марте 2012 года сотрудники провели обыск в нескольких квартирах на предмет хранения экстремистской литературы. В ходе обыска не было обнаружено запрещенных материалов. Пресс-служба ФСБ пояснила, что Джемаль подозревается в «публичном оправдании терроризма, а также публичных призывах к осуществлению экстремистской и террористической деятельности».

Дело в отношении Джемаля было возбуждено по ст. 205.2 (содействие террористической деятельности) и ст. 280 (публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации) УК России. Впрочем, до суда оно так и не дошло.

У Гейдара Джемаля осталось двое детей: сын Орхан и дочь Каусар. Охран стал известным журналистом, в 2000 году был одним из создателей Союза религиозных журналистов, а в 2003-м — одним из создателей Мусульманского союза журналистов России. В 2005 году стал учредителем и исполнительным директором агентства журналистских расследований «Следственный комитет» при Союзе журналистов России. Освещал конфликт между Грузией и Южной Осетией в 2008 году.

Исламовед Роман рассказал «Газете.Ru», что смерть Гейдара Джемаля вряд ли окажет серьезное влияние на исламский мир России.

«Время его прошло, в последние годы он был исламским аналогом Валерии Новодворской. Джемаль создал собственную оккультную секту от ислама и каноничный ислам в действительности не исповедовал», — сказал Силантьев.

Известный политолог и публицист , близко знавший Гейдара Джемаля, считает, что деятель был «одной из самых ярких, противоречивых и непредсказуемых фигур нашей общественной и интеллектуальной жизни».

«Его взгляды менялись, и менялись зачастую самым парадоксальным образом.

Он постоянно высказывал радикальные суждения, хотя порой не всегда было понятно, является его радикализм левым или правым.

Однако для практического развития левого движения он сделал немало. И дело не только в том, что он участвовал в создании «Левого фронта», но и в его усилиях по реинтерпретации ислама в духе латиноамериканской «Теологии освобождения».

Мы часто с ним спорили и постоянно не соглашались друг с другом, но с ним всегда было интересно общаться. А главное, несмотря на весьма брутальную манеру, Гейдар в глубине души все равно был типичным московским интеллигентом, хотя и скрывал это (может быть, даже от самого себя), — сказал Кагарлицкий.

Умер Гейдар Джемаль — когда-то большой человек в российском медиаполе, поблекшая звезда ток-шоу. В свое время он так часто мелькал на разных каналах, что считался главным специалистом по исламу. Он был одним из наиболее ярких представителей так называемого шизоидного подполья — людей, которые прорвались на постсоветское ТВ в 90-е годы и на долгие годы оккупировали его, превратившись в экспертов по всему.

Джемаль сделал себе имя в богемной Москве, попав в мамлеевский кружок. Эта тусовка объединяла детей советской богемы и номенклатуры среднего звена, которым было смертельно скучно в брежневской столице. В кружок в разные годы входили Игорь Дудинский (сын видного экономиста), Александр Дугин (сын высокопоставленного сотрудника КГБ). Иногда на огонек заходили Сапгир, Проханов и Ерофеев. Джемаль как выходец из богемно-номенклатурной среды оказался в этой среде своим. Отец Джемаля — видный художник. Дед по отцовской линии — глава отдела НКВД по борьбе с бандитизмом в Закавказской республике и председатель Верховного суда Азербайджанской ССР. Мать — дрессировщица. Дед по материнской линии — директор Малого театра и один из заместителей министра культуры Фурцевой. Родители вскоре развелись, и Джемаль воспитывался у дедушки с бабушкой, яростных атеистов. По его собственным словам, о религии он впервые услышал от набожной домработницы (домработница в 50-е — это о многом говорит).

Кружок выглядел примерно так:

«Днями и неделями, словно в горячечном бреду, там бормотали и кричали о черной магии и великих алхимиках Средневековья, о мировой энтропии и близком конце Света, о мистических ритуалах Древнего Египта и современном оккультизме. Там совершались странные ритуалы, на манер сатанинских».

Джемаль учился в Институте восточных языков, опекаемом КГБ, но был оттуда отчислен — как утверждал он сам, «за проявления буржуазного национализма». Козловский, бывший комсорг его группы, приводит другую версию:

«Он был ленивым толстяком, типичным любимчиком бабушки и дедушки. Подтянуться на турнике, видимо, было для него большой проблемой. Два семестра он прогуливал физкультуру, и нас попросили пригласить его на комсомольское собрание. Заведение у нас было закрытое, полувоенное, и физкультура была предметом не менее важным, чем остальные. Дарик пообещал исправиться, но продолжал прогуливать. И нам пришлось его отчислить».

После того как Мамлеев уехал из СССР, Евгений Головин собрал остатки его кружка и объединил в «Черный орден СС», позвав туда и Дугина с Джемалем. Друзья зиговали и проводили оккультные ритуалы, словом, продолжали сходить с ума. Досходили до того, что Джемаль попал на учет как шизофреник (хотя не исключено, что таким образом он пытался откосить от армии). Сам он утверждал, что категорически отказался приносить присягу в армии и в итоге был комиссован со справкой — видимо, усилиями влиятельной родни, которая замяла потенциальное уголовное дело.

Дугин, Джемаль, Головин, Мамлеев

Джемаль и Дугин любили рассказывать, что на излете перестройки собирались убежать в Ливию, строить там великую джамахирию вместе с Каддафи. С Ливией не вышло, и товарищи вместо этого вступили в общество «Память» (но быстро вылетели оттуда за «оккультизм и сатанизм»). Сам Джемаль утверждал, что вступил в «Память» по заданию таджикистанского исламского подполья(!), с которым у него якобы были серьезные связи.

После распада СССР и Дугин, и Джемаль буквально прописались на ТВ. С их богемным бэкграундом это было несложно, они знали всю тусовку и нужных людей.

С началом 90-х каждый из них выбрал себе определенную специализацию. Дугин работал в сегменте политической зауми и жонглировал сложными терминами, а Джемаль объявил себя знатоком ислама. Он стал вести религиозные передачи на федеральных телеканалах, но с обострением проблемы исламизма эту его деятельность по-быстрому свернули. Есть такой британский фильм — «Четыре Льва». Джемаль как две капли воды похож на одного из героев этого кино, Барри (он же «Усама аль-Британи») — тот же типаж, и даже внешность близкая.

Джемаль совершенно точно провоцировал публику. В 1990 году он стал одним из организаторов Исламской партии возрождения, которая оказалась буквально напичканной ваххабитами, которые тогда еще были совершенно неизвестны в России. Одним из соорганизаторов партии выступил Супьян Абдуллаев — в будущем один из самых влиятельных чеченских ваххабитов и полевых командиров, в свое время считавшийся правой рукой Доку Умарова. Еще одним видным исламистом-ваххабитом в партии был Багаутдин Кеббедов, также участвовавший в двух чеченских войнах на стороне боевиков.

Сам Джемаль поддерживал ваххабизм, утверждая, что на Кавказе ваххабиты сражаются с архаичной кланово-племенной системой и ваххабизм — единственный шанс Кавказа на спасение. Однако сам Джемаль ваххабитом не был. Он вообще придерживался весьма причудливых взглядов. В некоторых публикациях он именуется шиитом, в других — джафиритом (одно из направлений в шиизме). На деле Гейдар Джахидович наверняка не смог бы объяснить, что он такое, даже если бы захотел. Он был типичным советским косплеером и даже не знал арабского языка (мусульманский лидер, неспособный прочитать Коран в оригинале — это нонсенс).

Заветной мечтой Джемаля было стать депутатом Государственной думы. В 1995 году он пытался избраться от блока «Восточный союз России», который в итоге не зарегистрировали. В 1999 году он выдвигал свою кандидатуру от Движения в поддержку армии, вместе с Макашовым и Илюхиным, но движение провалилось, заняв на выборах 15-е место и получив лишь 0,58% голосов.

На президентских выборах 1996 года Джемаль со своим Исламским комитетом пытался примазаться к Лебедю, который выглядел относительно перспективным политиком, и стать его советником по исламу. Лебедь Гейдара Джахидовича вскоре прогнал, и тот начал рассказывать, что генерал — великорусский шовинист и держиморда.

Джемаль вырос в светской семье, вел богемный образ жизни, его юность — это не зазубривание Корана, а шизоидная свита Мамлеева и зигование в оккультном кружке Головина. Никакого исламского образования он не получил, серьёзным авторитетом среди мусульман не обладал и густо мешал Коран с ранним троцкизмом: та же борьба против старого общества и империализма, только вместо комиссаров — имамы, вместо советов — умма, а вместо Маркса пророк Мухаммед. Подобные проекты были одно время популярны в Европе — в частности, похожими вещами вдохновлялся знаменитый террорист Ильич Рамирес Санчес (он же Карлос Шакал). С той разницей, что Шакал сидит три пожизненных срока за теракты, а Джемаль всю жизнь мирно блекотал на российском ТВ и некоторое время входил в координационный совет Левого фронта (того самого, удальцовского). Его ислам — это обыкновенное позёрство советского неформала, которое превратилось в образ жизни и способ заработка.

Джемаль любил рассказывать, что его лично принимали едва ли не первые духовные лица исламских стран, но о том, каким влиянием пользовался Гейдар Джахидович в мусульманском мире, лучше всего знал его приятель, переводчик Стефанов:

«Какой Дарик мусульманин? Ездил в Каир, ездил в Судан, а там ему говорили: „Вот открой Коран, прочти фразу. Не можешь“. По-моему, он большой человек, но занявшийся не тем делом».

Джемаль относился к той категории людей, которые однажды удачно попали в роль и с тех пор до последних дней вынуждены были отыгрывать ее, поскольку в остальных ролях они уже не воспринимались. Как актер Демьяненко, на всю жизнь оставшийся «Шуриком», Сергей «Паук» Троицкий из «Коррозии металла», который до самой старости будет «тем самым Пауком», несущим всякую чушь, например. Джемаль играл роль исламского радикала и важного эксперта по исламу с «серьезными связями» в Сомали, Иране и Судане.

Гейдар Джахидович оставил последователей и учеников. Самым ярким из них, несомненно, является Максим Шевченко. Как и «учитель», он не может объяснить себя (К какому религиозному направлению вы относитесь? — Вы знаете, ни к какому, я за все хорошее против Израиля, США и русских фашистов). Разница тут в другом: в выступлениях Джемаля всегда была некоторая доля эпатажа; Шевченко зверски серьезен и даже не скрывает, что находится на работе.

Нельзя не признать, что Джемаль — это символ эпохи. Эпохи смешных перестроечных шизиков, которые начинали топить за православный Иран ради контркультурного прикола, продолжали ради денег, а потом обнаружили, что их шуточки превратились в без пяти минут официальную идеологию — и вроде как теперь нельзя перестать, даже если очень хочется. В определённом смысле история Джемаля (Дугина, Проханова и остальных) — это история ранней РФ. «Вошли в образ». Оказалось, что навсегда.

Для тусовки Джемаль был свой человек, именно поэтому после смерти Гейдара Джахидовича во всех федеральных СМИ стоит вселенский плач. «Ушел из жизни блестящий интеллектуал. Как жаль, что больше не понять и не почувствовать духовный и культурный абрис мировой религии — из его рук», — пишет официальный орган российского правительства «Российская газета». Именно поэтому чудак Стомахин сидит уже третий срок за восхваление шахидов, а Джемаль, по сути занимавшийся тем же самым, если где и сидел, то только в телевизионных студиях.

Умер Гейдар Джемаль. Начав с выражения соболезнования его родным и близким, в этом материале хотелось бы добиться понимания, кем был этот человек и к чему стремился. В чем заключалась загадка его личности?

Начнём с того, что вокруг имени покойного существует густая атмосфера лжи и обмана, граничащая с провокацией. Он был фиктивным «председателем» несуществующего «исламского комитета». «Экспертом по исламу», не знающим арабского языка и не умеющим читать Коран в оригинале. «Борцом с Системой», ни разу не пострадавшим от этой самой «Системы». Человеком русской культуры, презиравшим русских. Пропагандистом «джихада» и «жертвенности», умершим не на поле боя с криком «Аллаху акбар», а на больничной койке в платной клинике Алма-Аты.

Невозможно точно определить, чем был «ислам» Джемаля. Весь его «исламизм»- это огромная фикция, система декораций для людей, не обладающим достаточным чувством юмора. В отношениях с разнообразными исламскими движениями он мог в любой момент сменить маску, из «шиита» превратившись в «салафита», из «салафита» — в сторонника «традиционного ислама», и наоборот. Большую часть жизни он называл себя «шиитом», хотя с шиизмом его ничего не связывало, кроме самого этого названия, а похоронили его по суннитскому обряду. При том что по сути он являлся лоббистом ваххабизма, заворачивая этот наджис в красивую интеллектуальную оболочку. Это говорит о том, что сам по себе «ислам» не был для него чем-то серьёзным — тем, ради чего он жил.

Джемаль являлся мастером переименования вещей, придания им не того смысла, который они имеют на самом деле. Будучи хорошо образованным человеком, он владел логикой самых различных дискурсов — от социалистического до либерального — и, подобно магу, по мановению волшебной палочки мог оборачивать одно явление в другое. Так животно-подобные ваххабитские комбатанты превращались у него в «борцов за социальную справедливость», ИГИЛ — в «авангард борьбы с Системой», салафитские «джамааты» — в «орган прямой демократии» и т.п.

Кем же был Джемаль на самом деле? Он был московским философом-оккультистом, вышедшим из «шизоидного подполья». Это его настоящая идентичность и исходный базис. «Ислам» — только надстройка, одна из ролей, которые он должен был играть. Почему бы и нет? В 90-е годы, когда Джемаль вышел на публичную арену, исламская тема стала довольно актуальной: ислам обсуждали различные СМИ, сотни тысяч человек принялись возвращаться к мусульманской идентичности. Почему бы не оседлать эту тему, почему бы не заделаться «экспертом по исламу», а то и теневым «лидером мусульман», к тому же имея мусульманские корни? Тем более что это придаст дополнительной пикантности делу. «Председатель исламского комитета России», вставляющий в заумные рассуждения о «революционном дискурсе» и «роли троцкизма в мировой революции» арабские слова, — это, согласитесь, выглядело само по себе оригинально. А если добавить сюда несомненную природную харизму Гейдара Джахидовича — интересно, интригующе, пафосно, на грани скандала. В этом и секрет его частого приглашения в СМИ, вообще любящие «интересных» и «скандальных» персонажей.

Как личность Джемаль сформировался в 70-е годы под определяющим влиянием «шизоидного подполья» (оно же — «Южинский круг»). Так называли группу московских богемных интеллигентов, собиравшихся на квартире писателя Мамлеева в Южинском переулке. Непререкаемым лидером кружка был Евгений Головин. Эта странная и малоизвестная широкой аудитории личность наложила немалый отпечаток на интеллектуальную историю России конца 20-го столетия. Алхимик, сатанист, колдун и язычник, сознательно противопоставлявший себя монотеистической традиции, Головин был учителем Джемаля и единственным человеком, которого тот считал выше себя и о котором до самой своей смерти отзывался с неподдельным пафосом.

Удивительно, но история «Южинского круга» полностью воспроизводит сюжет «Бесов» Достоевского. Головин играл роль Ставрогина, вокруг которого вращалась вереница более мелких персонажей. При этом о единобожии Головин отзывался так: «Религии монотеизма созданы по образу и подобию восточной парадигмы: необходим тиран, диктатор, учитель - народ собирается вокруг этого единого полюса. Но природа не терпит цифру один, в ней нет цифры один» («Матриархат») .

В те же застойные годы Головин, Джемаль, Дугин и ряд других богемных интеллигентов учредили «Черный орден SS», «рейхсфюрером» которого стал сам Головин. Говорили, что в «ордене» практиковались гомосексуальные оргии и сатанинские обряды. Трудно установить сейчас, действительно ли это так, хотя свидетельств этого от бывших членов «ордена» немало. Но то, что в кругу Головина бытовали самые разные формы «расширения сознания», из которых алкогольное опьянение было самым безобидным — факт. Писатель-мистик Аркадий Ровнер вспоминал: «Как-то ночью вокруг Головина собрались лучшие люди России. Дело происходило на даче, и выпивка закончилась. Вокруг на десяток верст не было винных магазинов, а те, что были, были закрыты, да и денег ни у кого не было, и все пошли круто вниз — начался ужасный обвал. И тогда Головин встал и сказал собравшимся: „Господа, только ли на алкоголе мы умеем летать? А без него — что слабо? Предлагаю всем вскрыть себе вены и сделать коктейль из нашей крови!“ И тогда все присутствующие начали пилить себе вены кухонными ножами и цедить кровь в стаканы. И градус опять полез вверх — равновесие было восстановлено».

Почему всё это важно в связи с нашей темой? Да потому что Джемаль никогда не переставал быть членом метафизического «Южинского кружка» и «Черного ордена SS» — даже после того, как они перестали существовать на реальном плане бытия. Метафизика «Южинского переулка», инспирированная гуру-Головиным, состояла в том, чтобы преодолеть в себе «всё человеческое» через опыты над собой на грани возможного. Чтобы заглянуть в потустороннее, надо стать монстром. Пройти через алхимическое «нигредо» — работу в чёрном, разложение, спуск в ад. Спускаясь во тьму, делатель понимает, что изнанкой мира, который мы считаем таким упорядоченным и ясным, является хаос и мрак. Отсюда мамлеевская галерея маньяков и садистов, вызывающих тошноту своей пугающей достоверностью. Отсюда джемалевские оды ваххабизму и людоедам из ИГИЛ. Это всего лишь форма «расширения сознания», метафизической игры, это аналог ширяния ацетоном и бухания кровищей вместо водки. С точки зрения «шизоидного подполья» — нормальная практика, с точки зрения авраамического Единобожия — чистый сатанизм.

«Южинской» же была и философская концепция Джемаля, подробно разобранная нами . Фактически это ребренд манихейского дуализма, закумуфлированный под «единобожие». Мир — упорядоченный сатаной хаос, социум — воплощённый Иблис, управляемый «клубом жрецов». Однако не всё так ужасно, потому что можно ̶ш̶и̶р̶н̶у̶т̶ь̶с̶я̶ ̶а̶ц̶е̶т̶о̶н̶о̶м̶ вступить в ваххабитский джамаат и через это п̶р̶и̶о̶б̶р̶е̶с̶т̶и̶ ̶о̶п̶ы̶т̶ ̶р̶а̶с̶ш̶и̶р̶е̶н̶и̶я̶ ̶с̶о̶з̶н̶а̶н̶и̶я̶ «актуализировать в себе точку нетождества», став тем самым и̶с̶т̶и̶н̶н̶ы̶м̶ ̶п̶о̶с̶в̶я̶щ̶ё̶н̶н̶ы̶м̶ "агентом абсолютно трансцендентного Бога".

Один из членов интернет-сообщества «Читающие Головина» спросил: «Говорят, что Евгений Всеволодович исповедует языческую веру. Я хотел бы уточнить: к какой именно ветви язычества он принадлежит?» Все члены сообщества проигнорировали этот вопрос, сочтя его глупым. И только художник Владимир Озерный по-отечески объяснил: «Понимаешь, брат, Головин не исповедует и не принадлежит. Он — Дионис». Точно так же смешно обсуждать исламскую принадлежность Джемаля, его отношения с теми или иными течениями и т.д. Истоки его мысли, его взгляда на мир лежат в совершенно иной плоскости.

Джемаль был метафизическим провокатором и учеником Головина. Этим всё сказано.

После смерти «рейхсфюрера» преданные ученики соорудили на его могиле погребальный памятник, состоящий из необработанной каменной глыбы — в языческом духе. Дугин, пришедший на церемонию с факелом, прочитал траурную речь, после чего уступил место Джемалю. Джемаль сказал:

«Лет тридцать назад я написал несколько стихотворных строк, но это скорее было даже не стихотворение, а эпитафия самому себе. Это был 83-ий или 84-ый год. Я помню, что эти строки были написаны на папке, где лежали страницы, — обращаясь к Дугину, - если ты помнишь, Саша, «нашей борьбы», которую мы вместе начали . Эти строки я сейчас посвящаю Головину:

Не говори, что он исчез в ночи
Что в чёрном растворилась капля света
Над этой бездной холода в ночи
Подняв ладонь для тайного привета».

Сказав это, Джемаль, которому самому оставалось четыре года до могилы, вскинул руку в нацистской зиге.

Обратите внимание на эти кадры: Джемаль тут подлинно, по-настоящему серьёзен. Смертельно серьёзен. Видно, что здесь и находится сердцевина его личности, его «проекта». То, что задевает его за живое, то, что он устал скрывать под маской разных «исламизмов»...

«Золотое время» Джемаля прошло вместе с «бурными девяностыми». Именно тогда оказались востребованны все эти безумные фрики-прожектёры, маги и революционеры, традиционалисты и сатанисты, объединяющие в безумной смеси ислам и социализм, троцкизм и фашизм, анархизм и Генона... Начиная с 2000-х, время Джемаля ушло, и он превратился в бледное подобие самого себя, повторяя, как мантру, тезисы своей системы. Видимо, пытаясь как-то вернуть утраченное, обратить на себя внимания, он незадолго до смерти принялся вбрасывать один за другим «информационные поводы». Год тому назад он снял скандальное видео, где неожиданно заявил, что в России произошёл государственный переворот, и Путин отстранён от власти. Когда через неделю Путин как ни в чем не бывало появился перед телекамерами, Джемаль в своём постмодернистском духе перевернул тему, заявив, что переворот был, но еще не закончился... Даже за считанные дни до смерти, когда мусульманин должен подводить итоги, готовить себя к переходу в иной мир и совершать покаяние пред Господом, он был занят раздачей интервью.

Джемаль многого добился. Стал «великим мыслителем». «Гением». «Метафизическим столпом». Возможно, «сверхчеловеком»...

Единственное, что у него не получилось: стать настоящим мусульманином.

Амин Рамин

5 декабря в Казахстане после продолжительной болезни в возрасте 69 лет умер Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России, предпочитавший представляться как исламский философ. Господин Джемаль запомнится как яркая, но противоречивая фигура.

Выходец из смешанной азербайджано-русской семьи заслуженного художника и профессиональной наездницы, Гейдар Джемаль родился и воспитывался в Москве. В 1965 году после школы он поступил в Институт восточных языков при МГУ, но уже через год был отчислен оттуда за «буржуазный национализм». Почти сразу же вслед за этим господин Джемаль становится участником «групп по интересам», которые сформировали его идеологию: работая корректором в журнале «Медицина», он знакомится со специалистом по психиатрии Ильёй Москвиным , чуть позже устанавливает контакт с исламистами в Таджикистане, завязывает контакт с Александром Дугиным и вместе с ним вступает в общество «Память». Из «Памяти» его также исключают – на этот раз за «оккультизм». Дело в том, что с начала 1960-х господин Джемаль посещал «мамлеевский кружок» – неформальный литературный клуб, возникший вокруг писателя Юрия Мамлеева . Там же Гейдар Джемаль познакомился с Александром Дугиным – будущим автором концепции «евразийства».

В 1990 году Джемаль один из создателей Исламской партии возрождения – первого в СССР проекта «политического ислама», в рамках которого конфессиональное сообщество стало претендовать на политическую репрезентацию, основываясь при этом на религиозном каноне, который у мусульман не разделяет этику и политику. Исламская партия возрождения с первых дней своего существования не без оснований была объектом самого пристального внимания спецслужб – сначала советских, а затем российских. Не исключено, что это стало фундаментом для многочисленных слухов о сотрудничестве господина Джемаля со светскими властями, распространённых среди мусульманских активистов.

Гейдар Джемаль пытался участвовать почти во всех проектах, связанных с попытками мусульман обеспечить себе политическое представительство в российской системе власти. Сам он пытался пройти в Госдуму на выборах 1999 года по списку «Движения в поддержку армии», а позднее входил в состав президиума общественного движения «Российское исламское наследие». Делать это господину Джемалю было непросто, поскольку он всегда критически относился к деятелям так называемого официального ислама – представителям многочисленных и яростно дробившихся в 1990-е годы духовных управлений мусульман, которых называл «выходцами из шинели Сталина ».

В конце концов Гейдар Джемаль закономерно оказался в оппозиции, войдя в состав координационного совета «Левого фронта России», принимая участие в «маршах несогласных» и подписывая воззвания, призывающие к отставке президента Владимира Путина . Это, впрочем, до последнего времени не мешало ему оставаться одним из самых популярных спикеров в передачах российских телеканалов, так или иначе касавшихся исламской тематики. Яркий оратор, Гейдар Джемаль, по-видимому, привлекал внимание продюсеров своей резкой антизападной и антиизраильской риторикой. Ради этого телеканалы были готовы сквозь пальцы смотреть и на запрос депутата Максима Мищенко , который в 2009 году потребовал от Генпрокуратуры проверить публикации Гейдара Джемаля на экстремизм, и на уголовное дело, возбуждённое против него ФСБ в марте 2012 года по статьям «Содействие террористической деятельности» и «Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя РФ».

Марксистский социолог Борис Кагарлицкий считает, что главной идеей господина Джемаля был своеобразный синтез ислама с марксистскими идеями – и сам Гейдар Джемаль не раз говорил о близости, с его точки зрения, мусульманской этики и марксизма. Одновременно он был одним из немногих ораторов, готовых публично подтвердить, что следование исламу неизбежно означает стремление верующего человека жить в государстве, организованном по канонам ислама, и что террористы-самоубийцы, как и боевики, воюющие против сотрудников российских силовых структур, действительно во многих случаях имеют религиозную мотивацию. Гейдар Джемаль принадлежал к другому поколению, чем молодые российские мусульмане, так же, как и он, скептически относящиеся к официозу духовных управлений и не без симпатии поглядывающие на участников «джихада» на Кавказе и на Ближнем Востоке. При всём сходстве взглядов он всегда оставался для них немного посторонним. Неизвестно, возникнет ли у них надобность в фигуре, аналогичной господину Джемалю. Но точно известно, что мозаика взглядов Гейдара Джемаля отражает и тот идейный вакуум, который образовался после окончания советского проекта для миллионов людей на бывшей советской территории и за её пределами, и те противоречивые усилия, которые ими предпринимались, чтобы этот вакуум заполнить.