Джатаки и аваданы. Джатаки — рассказы о прежних рождениях Будды читать и слушать Оригинальное название буддийских легенд джатаки
(санскр. jataka, от санск. джати - «рождение») - произведение и жанр буддийской канонической и постканонической литературы, истории воплощений бодхисаттвы , будущего Будды Шакьямуни ; «повесть о рождениях». Это очень древний и специфический жанр литературы буддизма, самые ранние из дошедших до нас его образцов были созданы около III в. до н. э. в Древней Индии . Жанру джатак присуща определенная тематика и художественные особенности. Все джатаки представляют собой прозаические повествования со стихотворными вставками. Эти истории, как принято традиционно считать, были поведаны самим Буддой Шакьямуни своим ученикам, которые впоследствии их записали по памяти. Всего известно более пятисот джатак, рассказывающих о земных предыдущих воплощениях Будды Шакьямуни, которые он вспомнил в состоянии Просветления под древом Бодхи . Бодхисаттва в каждой джатаке предстает то в человеческом, то в животном, то в божественном и т. д. воплощении. В джатаках в целом воплощена идея о том, что любое существо несет в себе природу будды , способно раскрыть ее и выйти за пределы обусловленного существования. Одной из наиболее известных сегодня джатак является Джатака о куропатке . Джатаки стали очень популярны, и этот жанр вошел со временем в народное творчество, став результатом синтеза философско-этических воззрений буддизма, а также литературных и фольклорных традиций, существовавших в Индии ко времени возникновения Учения Будды.
Палийский канон (южный буддизм) Тхеравады Наиболее известным стало палийское собрание джатак из 547 отдельных рассказов, вошедшее в пятый раздел («Кхуддака-никая») Сутта-питаки Палийского буддийского канона тхеравады . Малая часть этого собрания опубликована на русском языке, одно из изданий -«Джатаки» в переводе Б. Захарьина.
В той форме, в которой джатаки входят в настоящее время в «Собрание малых повествований» (Khuddakanikaya) - одну из частей третьей «корзины поучений» (Suttapitaka) буддийского канона «Трёх корзин» (пали Tipitaka), - они представляют обширный прозаический комментарий к стихотворным изречениям - гатхам, составляющим тематическое зерно каждого повествования. Таким образом в современной форме каждая джатака включает следующие части: 1. история о настоящем (Paccuppan-navatthu), излагающая обстоятельства, при которых была рассказана Буддой 2. история о прошлом (Atitavatthu), включающая самое джатаки, и 3. связанные с последним стихотворные изречения (Gatha), к которым присоединяется 4. толкование стихов (Veyyakarata) и 5. разъяснение связи (Samodhana) между героями истории о настоящем и истории о прошлом. Прозаические части этого комментария, называющегося «Описание смысла джатаки» (Jatakatthavatana) по стилю языка значительно моложе гатх и заставляют исследователей предполагать, что первоначально были зафиксированы только эти стихотворные изречения, прозаические же части воспроизводились импровизацией рассказчика.
Пятьсот сорок семь джатак канона необычайно разнообразны по форме повествования: проза со вставными стихотворными строфами варьируется от короткого анекдота до небольшого романа; стихотворные формы представлены диалогом, собранием изречений и эпическими отрывками.
Со временем возникло множество народных сочинений, в тематику которых вошло множество так называемых «бродячих сюжетов» (в том числе сюжеты о коте-монахе, о шакале-советнике, об осле в львиной шкуре, о шакале, восхвалявшем пение вороны, об аисте, переносившем рыб в пруд, о танцующем женихе, о благодарных животных и неблагодарном человеке, о Соломоновом суде, о царе, понимавшем птичью речь, о «скатерти-самобранке», о кубке счастья, об услужливом глупце, о Шемякином суде, о свинопасе и принцессе, о кладе и убийцах и т. д. Это совпадение сюжетов джатаки с сюжетами древних и средневековых восточных и европейских сказок и новелл побудило в свое время учёных (Бенфей) искать именно в повествовательной литературе буддизма источник всей западно-европейской новеллистической литературы.
"Гирлянда джатак" (Индия и северный буддизм) В северном буддизме Махаяны и Ваджраяны распространение получил сборник, известный как "Гирлянда джатак" В качестве популярного вида народной словесности джатаки продолжали сочиняться во всех странах буддийского мира, в этом творчестве участвовали и монахи, которые литературно записывали предания, окрашенные местными реалиями, и собирали сборники. Примером такого рода может служить центрально-азиатский сборник 6-7 вв., вошедший в китайский и тибетский каноны и переведенный на русский язык Ю. М. Парфионовичем («Сутра о мудрости и глупости», 1978). Характерно, что в палийском каноне южного буддизма Тхеравады монахам в сиду их обетов возбраняется рассказывать сказки о царях, разбойниках, войнах, женщинах, богах, приключениях и т. п. Тогда как в джатаках, вошедших в буддийскую литературу стран Махаяны таких ограничений нет и сам Просветленный изображается рассказчиком повестей. Джатаки, сохранившиеся в оригинале на санскрите, а также в китайских и тибетских канонических переводах отличаются от палийских махаянскими идеями и идеалами. На санскрите имеются и высокохудожественные авторские сборники джатак, наприм., «Гирлянда джатак» Арья Шуры. Об авторе "Гирлянды джатак" мы не имеем никаких данных, кроме указанного в колофоне имени Арья Шура. Что касается времени написания "Гирлянды джатак", то здесь мнение всех крупных учёных – индологов и тибетологов, занимавшихся этим вопросом, сходятся в том, что наиболее поздним пределом является VI век, о чём например свидетельствует комментарий Дхармакирти в тибетском каноне. На русском языке перевод "Гирлянды джатак" Арья Шуры был издан впервые в 2000 году. Ранее существовал лишь пересказ этого произведения, имеющийся в книге С.Ф. Ольденбурга "Буддийские легенды" (СП., 1898). Переводить "Гирлянду джатак" академик А.П. Баранников начал ещё в 1920-х годах, в период, когда он занимался изучением буддизма. В последние годы жизни он намеревался завершить этот труд и подготовить его к изданию, но не успел. К сожалению, в рукописи, оставшейся после смерти А.П. Баранникова, отсутствовали переводы джатак XXIV, XXVI, XXVII, XXXII, XXXIII, XXXIV, а также джатака XXXI была переведена лишь наполовину. Эти джатаки недавно были переведены заново. Весь перевод был проверен и отредактирован О.Ф. Волковой в свете последних достижений лексикологии буддийского санскрита.
Джа́таки [санскр. jа taka - связанное с рождением], в лит-ре буддизма название многочисленных текстов, разнообразных по форме, размеру, содержанию и времени написания, повествующих о предыдущих рождениях Будды Сиддхартхи Шакьямуни . Буддизм, как и др. религ. традиции Индии, поддерживает концепцию сансары - нескончаемого круга перерождений, обусловленных законом кармы , согласно которому совокупность деяний индивида в настоящей жизни определяет его буд. рождение. Обычный человек не помнит своих предыдущих жизней из-за действия авидьи (неведения); Будда же, достигнув просветления-бодхи, стал всеведущим, в частности обрел знание о всех предыдущих и последующих жизнях всех живых существ. В Д. Будда выступает в роли рассказчика, и основной частью каждого Д. является воспоминание Будды о событиях, происшедших в одном из его предыдущих воплощений.
Большинство Д. представляет собой прозу, перемежаемую стихотворными вставками - гатхами. Мн. Д. имеют 5-частную структуру: вступление - рассказ «о настоящем», излагающий обстоятельства, при которых Будда решил изложить историю из своего прошлого рождения; собственно историю, в которой Будда фигурирует как бодхисаттва (существо, достигшее просветления и готовое выйти из сансары, но продолжающее перерождаться в этом мире из сострадания к другим, еще не достигшим просветления); сопровождающую историю стихотворную часть - «мораль»; комментарий на стихотворную гатху; возвращение к истории «о настоящем» с отождествлением персонажей из истории «о прошлом» с действующими лицами истории «о настоящем». Поэтические строфы в Д. могут быть представлены в форме диалога, афоризмов, эпического повествования и являются более древними, чем прозаический комментарий на них. По объему Д. могут варьироваться от короткого анекдота до целого романа, имеющего сложную и разветвленную сюжетную линию (см., напр.: Повесть о большом подземном ходе // Джатаки. 2003. С. 295-395).
Необычайной (с т. зр. религ. канонических текстов) яркостью и пестротой отличается содержание Д.: они повествуют о мифических персонажах и о животных, о монахах и о разбойниках, о царях, брахманах, блудницах и т. д. Среди Д. встречаются нравоучительные басни и притчи, волшебные сказки и легенды о великих царях, сатирические, авантюрные и бытовые рассказы. Истории Д. во многом пересекаются с сюжетами фольклора (а возможно, и заимствуются из него), с инд. эпосом и, как полагают ряд исследователей (Т. Бенфей и др.), являются источником широко распространенных в мировой лит-ре «бродячих сюжетов» (об осле в львиной шкуре, о шакале, восхвалявшем пение вороны, о скатерти-самобранке и др.).
Точное количество Д. назвать не представляется возможным; они исчисляются сотнями. Наряду с более-менее фиксированными собраниями в канонах существует множество «апокрифических» Д. на различных языках, созданных в разное время на территории стран, испытавших влияние буддизма. Одним из самых известных является корпус Д. в палийском каноне (см. Трипитака), принадлежащем буддийской традиции Тхеравада . Он входит в «Кхуддака-никаю» (Малое собрание) - один из разд. «Сутта-питаки» (Корзины сутр) в ее шриланкийском варианте. Этот корпус, изданный впервые в Европе В. Фаусбелем в кон. XIX в., содержит 547 текстов. Еще неск. самостоятельных Д. разбросано по др. книгам канона. Основная часть всех этих Д. существовала, скорее всего в устной форме, уже в III-II вв. до Р. Х., о чем свидетельствуют датируемые этим временем скульптуры и барельефы буддийских храмов, изображающие сцены из Д. Письменная фиксация Д. в их совр. виде, включающем прозаическую толковательную часть, относится, по-видимому, к V в. Существовали и санскр. Д., но большинство их считается утраченным, нек-рые дошли в кит. и тибет. переводах. Выдающимся памятником санскр. буддийской лит-ры является сборник «Джатакамала» (Гирлянда Джатаки), приписываемый Арьяшуре (не ранее IV в. по Р. Х.- не позднее VI в.) и включающий 34 текста. Санскр. Д. во многом повторяют сюжеты Д. палийского канона, но превосходят их по художественным достоинствам. «Джатакамала» содержит также оригинальные сюжеты, отсутствующие в др. собраниях.
На протяжении истории существования Д. пользовались большой популярностью, поскольку в доступной и увлекательной форме излагали морально-этическое учение буддизма. Впрочем, нек-рые Д., помимо упоминания Будды в качестве действующего лица, вообще не содержат ничего специфически буддийского и даже ничего специфически морально-этического, представляя типично фольклорные бытовые темы (Д. о хитрецах, ловких мошенниках, обмане глупцов и доверчивых - напр., Д. о льстивом шакале и вороне, известный, как басня о вороне и лисице). В др. Д. (особенно в собрании Арьяшуры), напротив, могут быть выявлены глубокие религиозно-философские идеи, связанные с сотериологическими концепциями буддизма Махаяны . В этих Д. главный герой, бодхисаттва, совершает подвиги самопожертвования и альтруизма, выступает образцом смирения, щедрости и милосердия, демонстрируя буддийские идеалы парамит (духовных совершенств), в первую очередь идеал сострадания-каруны . В ряде Д. бодхисаттва даже отдает собственное тело существам, умирающим от голода. Ключевой момент здесь - проведение параллелей между 2 хронологическими планами в Д.: физическое спасение бодхисаттвой путем пожертвования собственного тела или имущества страдающих персонажей в рассказе «о прошлом» сопоставляется с духовным спасением Буддой через дарование Дхармы -учения своих учеников (тех же самых существ в новом перерождении) в рассказе «о настоящем». Прослеживаемая параллель позволяет предположить (и это находит текстологические подтверждения), что в этих Д. задействован глубочайший религ. архетип о кормлении плотью как о приобщении к священному и о тождестве тела божества и спасительного знания (ср. концепции 3 тел Будды - трикая). Д. о самопожертвовании могут быть интерпретированы и в контексте махаянского учения о пустоте (см. Шуньята): с легкостью отказываясь от своего тела, бодхисаттва демонстрирует непривязанность к ложному иллюзорному «я», осознание его «пустотности».
Д. оказали огромное влияние на формирование лит. традиций не только в Индии, но и в др. испытавших влияние буддизма странах Азии: Шри-Ланке, Мьянме, Таиланде, Камбодже, Лаосе, Вьетнаме и др. Существуют Д. и в джайнизме . Через страны Ближ. Востока (сюжеты Д. повторяются в «Тысяче и одной ночи», в персид. лит-ре) истории, рассказываемые в Д., стали известны в Европе: их пересказы встречаются у Дж. Боккаччо, Дж. Чосера и др.
Изд.: The Jа taka, together with its Commentary, Being Tales of the Anterior Births of Gotama Buddha / Ed. V. Fausbøll. L., 1875-1897, 1962-1964r. 7 vol.; The Jа taka-Mа la, or Bodhisattvа vadа na-Mа la / By Arya-Çura; ed. H. Kern. Boston, 1891.
Лит.: Минаев И . П . Несколько слов о буддийских джатаках // ЖМНП. 1872. Ч. 161. № 6. C. 185-224; Foucher A . Les vies antérieurts du Bouddha. P., 1955; Pierce D . C . The Middle Way of the Jа taka Tales // The J. of American Folklore. 1969. Vol. 82. N 325. P. 245-254; Behm A . J . The Eschatology of the Jа takas // Numen. Leiden, 1971. Vol. 18. Fasc. 1. P. 30-44; Хохлова Л . В . К композиции палийских джатак // Классическая лит-ра Востока: Сб. ст. М., 1972; Garrett Jones J . Tales and Teachings of the Buddha: the Jа taka Stories in Relation to the Pа li Canon. L., 1979; Ohnuma R . The Gift of the Body and the Gift of Dharma // Hist. of Religions. 1998. Vol. 37. N 4. P. 323-359.
А. А. Сорокина
Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, в Гималаях родился слоненок. Выйдя из утробы матери, он был белым, как слиток серебра, глаза его сверкали, как драгоценные камни, рот пламенел, как красная ткань, а хобот светился, как серебряная цепь с искрами красного золота. Ноги его были гладкие и блестящие, словно покрытые лаком.
Когда слоненок вырос, не утратив красоты, он обрел мощь. Все восемьдесят тысяч гималайских слонов сошлись и сделали его вожаком. Но недолго он правил слонами. Увидя в стаде грех, он удалился и стал жить в лесу один, никогда не выходя оттуда, чтобы вытоптать посевы земледельцев.
Слава об одиноком белом слоне распространилась по всем Гималаям, но мало кому удавалось его видеть. Однажды один из жителей Варанаси — да сотрется из памяти его имя — заблудился в чаще. Долго он метался, наталкиваясь на деревья, запутываясь в лианах, но, поняв, что выхода нет, сел на землю и заревел.
И вот он слышит шум продирающегося сквозь чащу большого зверя. Будда — а это он возродился в облике слона — решил помочь несчастному. Но человек, не поняв намерений животного, обратился в бегство. Тогда Будда остановился. Остановился и человек. Так повторилось несколько раз, пока человек догадался, что ему не хотят зла, и подпустил слона на близкое расстояние.
— Почему ты плачешь? — спросил слон, повернув к человеку огромное ухо.
— Почтенный! — произнес человек, склонившись до самой земли. — Я заблудился в твоем лесу и не знаю, как найти дорогу в город. К тому же я сильно ослабел от голода.
Слон привел человека к себе, накормил его досыта сладкими плодами и, обхватив его поясницу хоботом, посадил на спину. Он шел медленно, выбирая дорогу таким образом, чтобы человек не ушибся и на него не упала с дерева змея.
Стражники еще с башни над воротами увидели приближающегося к городу слона и созвали трубами весь город. Горожане высыпали изо всех ворот навстречу слону. Они никогда не видели слона, к тому же такого могучего. Человека же, которого доставил слон, считали давно погибшим. Но, кажется, никто ему не обрадовался, кроме ростовщика, которому он задолжал.
Подойдя к слону, ростовщик потрогал клык и сказал, обращаясь к спасенному:
— Этот клык настоящее сокровище!
Слон покачивал головой, словно соглашаясь с этой оценкой, а затем, повернувшись, с царственным достоинством удалился.
Человек же, не заходя в свою хижину, отправился на рыночную площадь в ряд резчиков по кости. Обращаясь к мастерам, он спросил:
— Скажите, дорого ли стоят бивни живого слона?
— Клыки живого слона стоят вдвое дороже клыков мертвого слона, — ответил старший мастер и назвал цену.
Вскоре после этого спасенный вернулся в лес и нашел там убежище одинокого слона.
— Ты снова заблудился? — воскликнул Будда удивленно.
— Нет, — ответил человек. — Я пришел к тебе за помощью.
— И чем я могу тебе помочь? — спросил слон с готовностью в голосе.
— Видишь ли, я бедный человек и мне не на что жить. У тебя же два клыка, и ты можешь обойтись одним. Дай мне клык, я его продам и буду кормиться.
— Что ж, — сказал слон. — Сходи за пилой.
— Я ее захватил, — сказал человек, сбрасывая со спины мешок, который зазвенел.
Слон подогнул ноги, чтобы человеку было удобно работать, и тот отпилил один клык, а потом, подумав, и другой.
— Ты не думай, — сказал слон, поднимаясь, — что клыки мне не дороги. Знай: с их помощью можно достигнуть спасения и просветления.
Но человек, кажется, не понял смысла сказанного. Он засунул бивни в мешок и, взвалив его на спину, зашагал к городу.
В городе он продал клыки по обещанной ему цене, рассчитался с ростовщиком и некоторое время жил в роскоши. Когда же золото кончилось, он вновь пошел в лес и, отыскав слона, сказал ему:
— Почтенный! Я продал твои клыки. Но деньги пришлось отдать за долги. И снова мне нечего есть. Дай мне остатки твоих клыков.
— Возьми! — сказал слон, опускаясь на землю. Человек достал пилу и, срезав остатки клыков, отправился восвояси.
Через некоторое время он пришел еще раз и потребовал корни клыков.
Слон молча лег на землю. Неблагодарный забрался по хоботу слона, как по серебряной цепи, на голову слона, напоминавшую снежную вершину, и стал пяткой отбивать корни клыков. Потекла кровь. Видимо, слону было больно. Но он не пошевелился, не застонал. Отбив корни клыков, негодяй ушел. Но недалеко. Земля, вьщерживавшая тяжесть гор, дрогнула под его ногами. Донесся отвратительный запах человеческих нечистот. Из трещины вырвалось пламя в форме хобота и, схватив предателя, швырнуло в преисполню.
Будда тогда произнес гатху:
Глаза неблагодарного повсюду так и рыскают.
Людская жадность низкая.
ДЖАТАКИ
Джа́таки [санскр. jа taka - связанное с рождением], в лит-ре буддизма название многочисленных текстов, разнообразных по форме, размеру, содержанию и времени написания, повествующих о предыдущих рождениях Будды Сиддхартхи Шакьямуни. Буддизм, как и др. религ. традиции Индии, поддерживает концепцию сансары - нескончаемого круга перерождений, обусловленных законом кармы, согласно которому совокупность деяний индивида в настоящей жизни определяет его буд. рождение. Обычный человек не помнит своих предыдущих жизней из-за действия авидьи (неведения); Будда же, достигнув просветления-бодхи, стал всеведущим, в частности обрел знание о всех предыдущих и последующих жизнях всех живых существ. В Д. Будда выступает в роли рассказчика, и основной частью каждого Д. является воспоминание Будды о событиях, происшедших в одном из его предыдущих воплощений.
Большинство Д. представляет собой прозу, перемежаемую стихотворными вставками - гатхами. Мн. Д. имеют 5-частную структуру: вступление - рассказ «о настоящем», излагающий обстоятельства, при которых Будда решил изложить историю из своего прошлого рождения; собственно историю, в которой Будда фигурирует как (существо, достигшее просветления и готовое выйти из сансары, но продолжающее перерождаться в этом мире из сострадания к другим, еще не достигшим просветления); сопровождающую историю стихотворную часть - «мораль»; комментарий на стихотворную гатху; возвращение к истории «о настоящем» с отождествлением персонажей из истории «о прошлом» с действующими лицами истории «о настоящем». Поэтические строфы в Д. могут быть представлены в форме диалога, афоризмов, эпического повествования и являются более древними, чем прозаический комментарий на них. По объему Д. могут варьироваться от короткого анекдота до целого романа, имеющего сложную и разветвленную сюжетную линию (см., напр.: Повесть о большом подземном ходе // Джатаки. 2003. С. 295-395).
Необычайной (с т. зр. религ. канонических текстов) яркостью и пестротой отличается содержание Д.: они повествуют о мифических персонажах и о животных, о монахах и о разбойниках, о царях, брахманах, блудницах и т. д. Среди Д. встречаются нравоучительные басни и притчи, волшебные сказки и легенды о великих царях, сатирические, авантюрные и бытовые рассказы. Истории Д. во многом пересекаются с сюжетами фольклора (а возможно, и заимствуются из него), с инд. эпосом и, как полагают ряд исследователей (Т. Бенфей и др.), являются источником широко распространенных в мировой лит-ре «бродячих сюжетов» (об осле в львиной шкуре, о шакале, восхвалявшем пение вороны, о скатерти-самобранке и др.).
Точное количество Д. назвать не представляется возможным; они исчисляются сотнями. Наряду с более-менее фиксированными собраниями в канонах существует множество «апокрифических» Д. на различных языках, созданных в разное время на территории стран, испытавших влияние буддизма. Одним из самых известных является корпус Д. в палийском каноне (см. Трипитака), принадлежащем буддийской традиции Тхеравада. Он входит в «Кхуддака-никаю» (Малое собрание) - один из разд. «Сутта-питаки» (Корзины сутр) в ее шриланкийском варианте. Этот корпус, изданный впервые в Европе В. Фаусбелем в кон. XIX в., содержит 547 текстов. Еще неск. самостоятельных Д. разбросано по др. книгам канона. Основная часть всех этих Д. существовала, скорее всего в устной форме, уже в III-II вв. до Р. Х., о чем свидетельствуют датируемые этим временем скульптуры и барельефы буддийских храмов, изображающие сцены из Д. Письменная фиксация Д. в их совр. виде, включающем прозаическую толковательную часть, относится, по-видимому, к V в. Существовали и санскр. Д., но большинство их считается утраченным, нек-рые дошли в кит. и тибет. переводах. Выдающимся памятником санскр. буддийской лит-ры является сборник «Джатакамала» (Гирлянда Джатаки), приписываемый Арьяшуре (не ранее IV в. по Р. Х.- не позднее VI в.) и включающий 34 текста. Санскр. Д. во многом повторяют сюжеты Д. палийского канона, но превосходят их по художественным достоинствам. «Джатакамала» содержит также оригинальные сюжеты, отсутствующие в др. собраниях.
На протяжении истории существования Д. пользовались большой популярностью, поскольку в доступной и увлекательной форме излагали морально-этическое учение буддизма. Впрочем, нек-рые Д., помимо упоминания Будды в качестве действующего лица, вообще не содержат ничего специфически буддийского и даже ничего специфически морально-этического, представляя типично фольклорные бытовые темы (Д. о хитрецах, ловких мошенниках, обмане глупцов и доверчивых - напр., Д. о льстивом шакале и вороне, известный, как басня о вороне и лисице). В др. Д. (особенно в собрании Арьяшуры), напротив, могут быть выявлены глубокие религиозно-философские идеи, связанные с сотериологическими концепциями буддизма Махаяны. В этих Д. главный герой, бодхисаттва, совершает подвиги самопожертвования и альтруизма, выступает образцом смирения, щедрости и милосердия, демонстрируя буддийские идеалы парамит (духовных совершенств), в первую очередь идеал сострадания-каруны. В ряде Д. бодхисаттва даже отдает собственное тело существам, умирающим от голода. Ключевой момент здесь - проведение параллелей между 2 хронологическими планами в Д.: физическое спасение бодхисаттвой путем пожертвования собственного тела или имущества страдающих персонажей в рассказе «о прошлом» сопоставляется с духовным спасением Буддой через дарование Дхармы-учения своих учеников (тех же самых существ в новом перерождении) в рассказе «о настоящем». Прослеживаемая параллель позволяет предположить (и это находит текстологические подтверждения), что в этих Д. задействован глубочайший религ. архетип о кормлении плотью как о приобщении к священному и о тождестве тела божества и спасительного знания (ср. концепции 3 тел Будды - трикая). Д. о самопожертвовании могут быть интерпретированы и в контексте махаянского учения о пустоте (см. Шуньята): с легкостью отказываясь от своего тела, бодхисаттва демонстрирует непривязанность к ложному иллюзорному «я», осознание его «пустотности».
Д. оказали огромное влияние на формирование лит. традиций не только в Индии, но и в др. испытавших влияние буддизма странах Азии: Шри-Ланке, Мьянме, Таиланде, Камбодже, Лаосе, Вьетнаме и др. Существуют Д. и в джайнизме. Через страны Ближ. Востока (сюжеты Д. повторяются в «Тысяче и одной ночи», в персид. лит-ре) истории, рассказываемые в Д., стали известны в Европе: их пересказы встречаются у Дж. Боккаччо, Дж. Чосера и др.
Изд.: The Jа taka, together with its Commentary, Being Tales of the Anterior Births of Gotama Buddha / Ed. V. Fausbøll. L., 1875-1897, 1962-1964r. 7 vol.; The Jа taka-Mа la, or Bodhisattvа vadа na-Mа la / By Arya-Çura; ed. H. Kern. Boston, 1891.
Пер.: Buddhist Birth Stories / Transl. by T. W. Rhys Davids. L., 1880; The Jа taka, or Stories of the Buddha"s Former Births / Ed. E. B. Cowell. Camb., 1895-1913. 6 vol.; The Jа takamа la, or Garland of Birth-stories / By Arya-Sura; transl. by J. S. Speyer. L., 1895; Арья Шура. Гирлянда джатак, или Сказания о подвигах Бодхисаттвы / Пер. с санскр.: А. П. Баранников, О. Ф. Волкова. М., 1962, 1994; Джатаки: Избр. рассказы о прошлых жизнях Будды / Пер. с пали: А. Парибок, В. Эрман. СПб., 2003.
Лит.: Минаев И. П. Несколько слов о буддийских джатаках // ЖМНП. 1872. Ч. 161. № 6. C. 185-224; Foucher A. Les vies antérieurts du Bouddha. P., 1955; Pierce D. C. The Middle Way of the Jа taka Tales // The J. of American Folklore. 1969. Vol. 82. N 325. P. 245-254; Behm A. J. The Eschatology of the Jа takas // Numen. Leiden, 1971. Vol. 18. Fasc. 1. P. 30-44; Хохлова Л. В. К композиции палийских джатак // Классическая лит-ра Востока: Сб. ст. М., 1972; Garrett Jones J. Tales and Teachings of the Buddha: the Jа taka Stories in Relation to the Pа li Canon. L., 1979; Ohnuma R. The Gift of the Body and the Gift of Dharma // Hist. of Religions. 1998. Vol. 37. N 4. P. 323-359.
А. А. Сорокина
Православная энциклопедия. - М.: Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия» . 2014 .
Смотреть что такое "ДЖАТАКИ" в других словарях:
Джатаки - (Jātaka «повесть о (предыдущих) рождениях (Будды)») один из важнейших памятников повествовательной лит ры буддизма. В той форме, в к рой Д. входят в настоящее время в «Собрание малых повествований» (Khuddakanikāya) одну из частей третьей «корзины … Литературная энциклопедия
Джатаки - Палийский канон Виная питака … Википедия
Джатаки - так называют в Семиречинской обл. бедных киргизов; в Акмолинской обл. они известны под именем байгуш. Д. живут при городах, станицах, поселках и хуторах. Они уже довольно обрусели, склонны к принятию христианства и ведут полуоседлый образ жизни.… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
ДЖАТАКИ - лит. памятник Др. Индии. Повествуя о событиях, случившихся с Буддой во время его земных перевоплощений, Д. сообщают ценные сведения о социально экономич. жизни, науках, просвещении, нравах и обычаях страны в сер. 1 го тыс. до н.э., а также в… … Советская историческая энциклопедия
ДЖАТАКИ - (санскр., букв. о прежних рождениях) в буддизме притчи, проповеди, сказки, басни, мифы, обращенные к массам, предназначенные для наставления слушателей, носят ярко выраженную религ. идеологич. направленность, преимущественно морально этич.… … Атеистический словарь
Джатака - Джатаки (от джатака, санскр. जातक, jātaka?) «повесть о (предыдущих) рождениях (Будды)» один из важнейших памятников повествовательной литературы буддизма. В той форме, в которой джатаки входят в настоящее время в «Собрание малых повествований»… … Википедия
От Бодхисатв к Будде - Из памятников буддийской литературы в историческом контексте наиболее интересны уже упомянутые нами джатаки своего рода синтез буддийской религиозной идеи с богатейшим фольклором, включенным буддизмом в свою орбиту. Внедряясь в… … Энциклопедия мифологии
джатака - жанр древнеиндийской литературы. По форме проза, перемежающаяся стихами. Древнейшие образцы представлены сказаниями о перерождении Будды (созданы около III в. до н. э.). Сюжетная основа сказаний басни и сказки о животных, волшебные сказки,… … Энциклопедический словарь
Джатака - (санскр.; буквально о прежних рождениях) жанр древнеиндийской литературы. По форме проза, перемежающаяся со стихами (гатха). Древнейшие произведения этого жанра представлены в сборнике «Джатака», составной части «Сутапитаки», входящей во… … Большая советская энциклопедия
- Аннотированное описание сочинений жанра баоцзюань в собрании ЛО ИВ АН СССР (pdf 2,90 Mb.). На народе .
- Ю.Н. Рерих и проблемы функционального назначения тибетской живописи. (Джатака-мала в живописи. pdf 149 Kb.).
О джатаках.
В буддийской литературе, создававшейся в течение многих веков на различных языках, особое место занимают джатаки и аваданы – оповествования связанные с именем и учением будды Сакьямуни .
Джатаки и аваданы образуют специфический жанр литературы буддизма, который возник в результате синтеза литературных и фольклорных традицый, существовавших у народов Индии ко времени начала распостранения учения будды Сакьямуни . Они характерезуются собственной тематикой и своими художественными особенностями. Заимствуя из культурных традиций и народного творчества басни, сказки, предания и создавая по их образцам новые, буддийские проповедники приспособили их для изложения и популяризации Дхармы Будды. В виде джатак оформлялись также легенды, возникшие в буддийской среде, и даже обработанные в буддийском духе эпические песни (в том числе принадлежащие к циклам "Махабхараты " и "Рамаяны").
С распротранением буддизма за пределы Индии и Непала, уже в начале нашей эры джатаки и аваданы проникли в Центральную Азию. Постепенно претерпивая значительные изменения в соответствии с меняющимися условиями, возникли адаптированные повествования по стырым образцам. Изменился акцент повествований, произошла унификация в организации текстов. Главная задача индийских джатак и авадан состояла в наставлении слушающих на нравственности, щедрости и милосердии на примерах поведения будды Сакьямуни в его прошлых жизнях. Трансформированные же джатаки и аваданы, сохраняя анологичную цель, акцентируют внимание на показе причинно-следственных связей, определяющих будующии рождения и жизнь живых существ. Тексты трансформированных джатак стали строго организованы по принципу вопрос-ответ, что не всегда соблюдается в индийских джатаках и аваданах.
Хотя официально джатаки рассматривались как прошлые жития Будды , это не мешало им оставаться прежде всего занимательными рассказами, тем более что в большинстве из них буддийская обработка ограничивалась простой привязкой к фигуре Учителя. Отсюда их огромная популярность. Их не только слушали (а позднее и читали), они инсценировались в религиозных и полурелигиозных представлениях, на их сюжеты создавались фрески и барельефы в буддийских храмах. Популярность сопутствовала джатакам и за пределами Индии, во всех странах, где был принят буддизм. Наряду с каноническим сборником, получали распространение апокрифические джатаки создававшиеся в большей степени на основе местного фольклора. В Шри Ланке, Кампучии, Таиланде, Бирме джатаки сыграли решающую роль в становлении своей повествовательной литературы.
В зависимости от характера участия б удды Сакьямуни в описываемых событиях все рассказы делятся на аваданы и джатаки.
В аваданах б удды Сакьямуни лишь демонстрирует окружающим прямую причинно-следственную связь между нынешними событиями и событиями далёкого прошлого. Сам же он к данным событиям ни в настоящем, ни в прошлом никакого отношения не имеет. В основе повествований этой группы рассказов лежит представление о том, что удел живого существа в настоящем определяется совокупностью поступков, имевших место в прошлых рождениях.
В этих рассказах также проводится мысль о том, что ни один хороший поступок не может уничтожить последствия дурного, и наоборот. Любые деяния "созрев", неизбежно будут оказывать своё действие на будующии события в жизни живого существа до тех пор, пока полностью не исчерпается мера содеянного, дурного или хорошего.
Другой целью этой группы рассказов является учение о том, что хотя всякое доброе дело формирует хорошую карму для его творца, однако наиболее продуктивными заслугами являются пожертвования "Трём Драгоценностям" – Будде (Пробуждённому), Сангхе (монашеской общине) и Дхарме (Закону Истины).
Вторую группу рассказов состаляют джатаки. В них будда Сакьямуни выступает активным действующим лицом рассказов о прошлом и является участником событий, послуживших поводом для таких историй. В этих рассказах тема кармы оттеснена на задний план. Её заменила тема кармической связи, возникающей между живыми существами. Будда Сакьямуни , перекидывая мостик от событий настоящего к событиям прошлого, обусловливает их уже не ниточкой кармы одного живого существа, а наличием кармических связей, существовавших между ними, самим буддой Сакьямуни и лицами, фигурировавшими в историях, им поведанных.
Несколько рассказов авадан и джатак стоят особняком от остальных повествований. В некоторых из них в сказочной форме восхваляются достоинства дхармы и польза от соблюдения её морально-этических норм. Другие посвящены жизни патриарха буддизма Упагупты и историям прежних рождений монахини Удпалаварны.
