Эдгар Дега: биография, самые известные произведения. Эдгар Дега - французский художник-импрессионист

27 сентября 1917 года скончался знаменитый художник Эдгар Дега. Он считается одним из основных представителей импрессионизма, хотя у Дега всегда был независимый стиль. Его не привлекали пейзажи. Чаще всего он изображал людей в движении. Дега оставил свыше 2000 картин маслом, пастелей и скульптур. Вспомним лучшие работы художника.

На этом групповом портрете изображены тетушка Дега Лаура со своим мужем, бароном Дженнаро Беллели, и двумя детьми. Лаура беременна третьим ребенком, хотя черное платье скрывает ее положение. В это время она продолжала носить траур по своему отцу - его портрет висит позади Лауры. Дега начал писать эту картину в 1858 году, когда находился в гостях у своих родственников во Флоренции . Здесь он сделал наброски, но окончательно картину написал уже в Париже в 1859 году. К тому времени портрет был самой грандиозной работой художника.

Картину Дега написал во время поездки к своим родственникам в Новый Орлеан. Дега сообщал своему другу об этом городе: «Один хлопок. Все здесь живут только хлопком и ради хлопка». На переднем плане картины сидит дядя Дега, Мишель Мюссон, брокер хлопковой биржи; брат художника, Рене де Га, изображен читающим газету, а другой его брат, Ахилл де Га, прислонился к перегородке на заднем плане слева. Дега мастерски вписал портреты персонажей в атмосферу деловой обстановки.

Одна из самых знаменитых работ Дега. На картине изображена пьяная, усталая пара , потягивающая свои напитки в парижском кафе «Нувель-Атен ». В стакане у женщины налит абсент, легко узнаваемый по бледно-зеленому цвету. Моделями для картины стали актриса Элен Андре и художник Марселен Дебутен , друзья Дега. Их фигуры мастерски смещены от центра композиции. Люди словно выхвачены из реальной жизни. Надо сказать, что первоначально картина не была принята критиками.

Артисты любого жанра всегда привлекали Дега, он восхищался их отвагой и мастерством. На картине изображена акробатка, висящая под куполом цирка на зажатом у нее в зубах канате. Ракурс выбран так, что мы видим акробатку глазами сидящего внизу зрителя. В том же году, когда Дега написал свою картину, мадемуазель Лала гастролировала в Лондоне , и газеты пестрили сообщениями, что эта акробатка «уже поразила весь Париж».

Дега любил изображать людей, особенно женщин, словно бы застигнутых врасплох за своими занятиями. Темой балета художник увлекся в 1870-е годы. Танцовщиц он стремился запечатлеть не на сцене во всем блеске, а предпочитал показать их трудовые закулисные будни. Таковы картины «Танцовщицы на репетиции», «Ожидание», «Две танцовщицы» и др . На вопрос, почему он так часто обращается к теме балета, Дега в свое время ответил: «Меня называют живописцем танцовщиц; не понимают, что танцовщицы послужили мне лишь предлогом писать красивые ткани и передавать движения».

«Гладильщицы». Если импрессионисты считали важнейшим своим принципом писать картину с натуры, то к Дега это не относилось. Он любил повторять, что следует «наблюдать, не рисуя, а рисовать, не наблюдая». Он стремился показать жизнь во всем ее многообразии и бесконечном движении. В целом с импрессионистами Дега сближало желание отойти от академических шаблонов, обращение к темам современной жизни.

Мы иногда удивительно мало знаем о людях, чье творчество стало мировым достоянием. Их произведения могут быть узнаваемыми, популярными и баснословно дорогими, а биографии печататься огромными тиражами, но так ли много на самом деле мы знаем о жизни великих? Одни события доходят до нас в виде сухих жизнеописаний, другие случаи, быть может, более интересные, в качестве анекдотов.

В известной шутке говорится, что если на картине изображены балерины, то это Эдгар Дега (Edgar Degas, 1834-1917) . Отчасти это верно, ведь целые дни его жизни были посвящены попыткам уловить эфемерное очарование танца, делающее балет поистине волшебным зрелищем. Но все же такая примечательная фигура в истории , как Дега, с его страстями, переживаниями и личной трагедией, заслуживает куда большего внимания, чем уделяют ему порой, называя «живописцем танцовщиц».

Начать стоит хотя бы с того, что подпись художника являлась своеобразным псевдонимом – из побуждений революционного толка он соединил собственную фамилию Га и частицу де, свидетельствовавшую о дворянском происхождении. В отличие от , семья живописца не требовала идти на такие меры, чтобы тем самым скрыть факт родства. Напротив, отец Эдгара, совладелец и управляющий одного из крупных парижских банков, сам был не чужд искусству, хотя ему, несомненно, хотелось, чтобы отпрыск все же оставил свое «несерьезное» увлечение и поступил на юридический факультет. Но разрешение заниматься живописью и средства, в которых Эдгар не был обделен, впоследствии стали одной из самых выгодных инвестиций. В трудный год после смерти отца он сумел вытянуть всю семью из долгов, впервые всерьез задумавшись о продаже собственных полотен.

Академизм мало прельщал Дега с самого начала. Владея умением безошибочно рисовать с натуры, за которое иные бы продали душу, он так и не полюбил работать на пленэре. И хоть копирование удавалось ему столь же блестяще, он не использовал в произведениях чужие приемы, и даже в пору ученичества пытался действовать согласно собственным взглядам на живопись. На этих принципах оказалась построена вся его деятельность: Дега с его стремлением к точности, приближенной к кинематографичности, привнес в импрессионистское движение особую свободу, особый сорт правды жизни, переданный графически.

Никто в дальнейшем не оказывал на Дега такого влияния, как . Первые шаги Эдгар делал в студии ученика своего кумира, Луи Ламота, который в то время был весьма модным и известным в широких кругах живописцем. Ради туманных перспектив становления художником, Эдгар, к неудовольствию отца оставил Парижский университет, где проучился несколько лет на факультете права. Но наличие средств и родительская любовь сделали свое дело, и в 1855 году молодой человек поступил в школу изящных искусств, где началось превращение Илера-Жермена-Эдгара де Га, во всемирно известного «живописца танцовщиц».

Он посвящал балеринам свое внимание, должно быть, в той же мере, что в дальнейшем Тулуз-Лотрек кафешантанным красоткам. То есть, далеко не всё. По правде говоря, занятным и немного пугающим получается сходство черт биографии этих живописцев, если кому-то вздумается их сравнить. Помимо аристократического происхождения их объединяла приверженность к сходным темам, динамизм танца, переданный особыми средствами, и дерзость композиции, приводившая в смущение критиков и публику. Но если Тулуз-Лотрек с самого начала владел умением передавать движение несколькими небрежными энергичными штрихами, то у Дега ушли годы на то, чтобы прийти к собственному стилю.

Во время обучения у Ламота он страстно полюбил энгровские линии, и ту свежесть, которую после открыл для себя в картинах итальянских мастеров. Родительская поддержка позволила молодому человеку отправиться в долгое путешествие по Италии, где он сумел познакомиться с произведениями великих классиков. Юность Дега-художника была отмечена метаниями в поисках выразительных средств и сюжетов, которые бы в полной мере отвечали его пониманию прекрасного. Над педантизмом Эдгара подшучивали даже домашние, сетуя, что прекратить его работу над картиной можно только насильно отняв её. Вернувшись в Париж, он устремился в залы Лувра, где день за днем старательно копировал полотна, стремясь достигнуть совершенства и добиваясь невероятного сходства. Однако собственные эксперименты с содержанием и стилем не имели большого успеха. В 60-х, его композиционно сложные и масштабные полотна на античную тематику, посылаемые для выставок в Салоне, становились объектом критики и предметом споров о компетентности художника в этом жанре. Дега пытался совместить новаторство, придав современные черты героям древности, и педантичное следование канонам, однако негативные отзывы весьма чувствительно ударяли по его самолюбию.

Но все же в тот момент Дега удалось создать нечто, предвосхищавшее его дальнейшие открытия в живописи. Портрет семьи Белелли, родственников со стороны отца, оконченный уже в Париже в 1860 году, неуловимо выдавался и ряда его работ, быть может, в силу своей непосредственности. Возможно, дело в теплоте семейной привязанности, но сухая и официальная манера не коснулась этого портрета. Живые позы всех членов семьи, своеобразие композиции и цветовой гаммы, напоминающей о мастерах Ренессанса, отсутствие формальной скованности, присущей портретам и фотографиям того времени, выдавали те глубинные процессы, которые после сделали живопись Дега столь особенной.

В сияющий новизной мир импрессионизма Дега вошел благодаря знакомству с . Но если верность их дружбе хранилась до конца жизни Мане, то от привязанности к идеалам нового течения Дега вскоре с легкостью отошел. Традиции работы на пленэре не соответствовали перфекционизму и стремлению контролировать все нюансы. Однако импрессионизм переродился в картинах Дега в волнующую нежность женских рук, в пленительные ясные тона сценических нарядов, в порывистые линии света и тени. Его живопись стала олицетворением впечатления танца, восхищением хрупким моментом жизни, движением, которое через секунду прервется и более уже не повторится вновь. Это и было одной из причин, по которой так много душевных сил и внимания Дега отдано танцовщицам балета. Этот вид искусства, как ничто другое воплощал мимолетное великолепие и блеск всего прекрасного, и ту колоссальную изнурительную работу, что стояла за ними.

Что удивительно, если «Голубых танцовщиц» большинство зрителей узнает моментально, то некоторые полотна широкой публике незнакомы вовсе. В России Дега известен по таким летящим, слегка размытым и обрезанным, словно в фотообъективе, сценам. Однако целый пласт работ, напротив, изысканно-точен в исполнении – такие картины, как «Танцевальный класс», узнаваемы по срезанным углам, по динамичным и в то же время изящным позам юных танцовщиц. Однако нет ни единого штриха, который дал бы заподозрить автора в небрежности, ведь и черты лица, и мельчайшие жесты прописаны точно и тонко, а суетливые движения натурщиц предельно естественны. Словно воочию видна атмосфера рутинного занятия, где кто-то устало оперся о стену, кто-то проверяет свою готовность, а у кого-то распустилась лента на корсаже. Здесь всё, как слова в безупречной прозе, на своем месте, нет ни единой лишней или недостающей детали – вплоть до размытой перспективы крыш в зеркале на стене класса. Таким Дега, пожалуй, знаком не каждому. И примечательно, что полотна подобного рода с их графичностью и реализмом особенно популярны в частных собраниях и художественных галереях Америки. У нас же любят Дега пастельного, слегка томного, с прекрасными хрупкими балеринами в полумраке сцены.

Можно вообразить, что вся жизнь художника была полна лишь праздного наблюдения. Однако он прекрасно представлял и иную сторону жизни, лишенную какой бы то ни было романтики. Движимый представлениями о долге и чести, вскоре после начала франко-прусской войны он, как и Мане, в 1870 добровольцем отправился на фронт. Именно там спустя некоторое время проявились первые признаки проблем со зрением, впоследствии жестоко отравившие последние годы Дега.

Демобилизовавшись в 1871, он некоторое время путешествовал по Европе и Америке. По возвращении ему предстояло столкнуться с угрюмой действительностью лицом к лицу. Долги семьи, оставшиеся после смерти отца, и преумноженные неумелой игрой на бирже, требовали уплаты, и Дега метался в попытках выручить необходимые суммы. Уже не оставалось времени на вдумчивую и почти бесконечную работу над эскизами, зато в какой-то момент живописец обнаружил, что его полотна пользуются спросом, а среди покупателей мелькают весьма состоятельные граждане. Так он, разделавшись с долгами, подошел к периоду, овеянному славой и любовью публики.

Он наконец приблизился к желанной форме, когда нашел эффект, который придавала нанесенная поверх масляного подмалевка пастель. Она, как ничто другое, подходила для усиления экспрессии танца и в то же время смягчения общего тона. Подобный способ не был абсолютно новаторским, им широко пользовались многие импрессионисты. Но Дега был иным.

Он с легкостью переходил от одного настроения и группы сюжетов другой, успевая запечатлеть атмосферу великолепно освещенных театральных сцен, маленьких балетных студий и полутемных парижских каморок. Он не гнушался изображать после танцовщиц простых прачек или гладильщиц. Напротив, последние неизменно получались более натуралистичными, а атмосфера изнеможения и тупой усталости, всегда сопутствующей тяжелой каждодневной работе, вероятно, находила отклик в его душе.

Переход от легкой элегической грусти балета к унынию и даже апатии в «Гладильщицах» или «Абсенте», невольно возвращает зрителя к мысли о том, что могло твориться в сердце человека, переносящего на холст эту смертельную усталость. Фотографии и портреты изображают Дега с неизменно кротким, немного усталым лицом и печалью в глазах. Что так мучительно искал художник, и что за драма отражалась на всей его жизни?

Неясно до сих пор, могла ли стать причиной этого женщина. Несмотря на великое множество прекраснейших дам, позировавших Дега, кажется, ни одна не сумела перевесить его тяги к одиночеству и свободе. Духовное поклонение женщине как идеалу затмевало телесное влечение, и даже сцены, написанные в публичных домах, не заставляли современников представить Дега сластолюбцем.

Быть может, он предчувствовал тоску и одиночество последних дней, когда болезнь отняла самое ценное в жизни – его картины. Почти десять лет, пока зрение продолжало стремительно ухудшаться, тяжелый нрав и ощущение беспомощности усугубляли обособленность Дега. На его похоронах присутствовали лишь самые близкие друзья, и тех он попросил воздержаться от напыщенных надгробных речей.

Небольшой отдушиной были восковые фигуры. Теряя зрение, художник поверял пальцам ту нежность, что раньше доставалась кисти. Теперь ему приходилось повторять изгибы женского тела в воске, чтобы вновь остро ощутить движение, пластичность и грацию, более недоступные взгляду. Все те же балерины и лошади, столь любимые Дега, подчас мгновенно превращались снова в груду мягкого воска – он редко был доволен собой и здесь. Лишь после его смерти немногие сохранившиеся фигурки были отлиты в бронзе, а их оригиналы разошлись по частным коллекциям.

Кроме того, в 80-90-е годы Дега создал целый ряд монотипий – оттисков с металлической пластины, на которую нанесены краски. Туманные, странные образы, в которых виден набирающий обороты динамизм приближающегося нового столетия, переданный в пейзажах с дымом фабричных труб. Пугающе темные, полные запретного чувства бордельные сцены. И наконец, такая работа как Frieze of Dancers, вновь посвященная балету, но в то же время поразительно современная.

Дега пришел в этот мир как человек, который мог бы стать одним из миллионов прочих, а покинул его одним из величайших живописцев. Кто знает, сколько тайн еще осталось недоступными современникам, в биографии и творчестве Дега. Тайн, которые могут быть раскрыты, или же навсегда потеряны в водовороте истории.

В шестидесятые годы XIX века во Франции зародилось художественное направление, представители которого через свои мимолётные впечатления от окружающего мира стремились добиться более естественного и живого его изображения. Оно получило название импрессионизм от французского слова impression ― впечатление. Одним из ярких представителей этого направления стал художник произведения которого открыли новую страницу в мировой живописи.

Детское увлечение рисованием

Родился будущий художник в 1834 году в Париже в богатой семье, имевшей аристократические корни. Его фамилия пишется ― де Га (частица «де» свидетельствует о дворянском происхождении), но в старшем возрасте Эдгар под влиянием переполнявших его социальных идей поменял её на более демократичную ― Дега.

Страсть к рисованию, а впоследствии к живописи, проявилась у него в раннем возрасте, но отец ― управляющий и совладелец одного из крупных парижских банков - не разделяя увлечений сына, пророчил ему будущее юриста. Однако, материальная обеспеченность позволяла молодому человеку не заботится о и посвящать всё свое время любимому занятию. Так появились его ранние произведения. Эдгар Дега, по мнению исследователей, уже в тот период проявлял задатки будущего перфекциониста, многократно переписывая свои картины и стремясь довести их до совершенства.

Увлечение творчеством Энгра, и начало учёбы

Биографы отмечают, что среди признанных мастеров кисти наибольшее влияние на Дега оказал Жан Огюст Энгр, перед творчеством которого он всю жизнь преклонялся, которое наложило заметный отпечаток на его собственные произведения. Эдгар Дега в возрасте двадцати лет приступил к занятиям живописью в мастерской одного из учеников своего кумира ― Луи Ламота, ныне забытого, а в те годы пользовавшегося широкой известностью.

Живя в Париже, Эдгар проводит много времени в залах Лувра, где, копируя полотна старых мастеров, пытается постичь секреты их творчества. Имея материальную возможность путешествовать, он также посещает лучшие музеи Италии, где знакомится с шедеврами живописи гениев Итальянского Возрождения ― Джотто, Гирландайо, Беллини, Мантенья и других художников, ставших символами величайшей эпохи в изобразительном искусстве.

Первые самостоятельные шаги

Возвратившись в Париж, Дега становится владельцем собственной мастерской, в которой работает главным образом над созданием портретов и полотен на историческую тему. Ещё во Флоренции им было создано много полотен, на которых молодой художник запечатлел своих итальянских родственников, чьим гостеприимством пользовался в течение нескольких месяцев. Эти работы стали свидетельством рождения нового мастера-портретиста.

Однако в начале шестидесятых годов основное внимание в своём творчестве Дега уделяет историческим полотнам, с помощью которых надеется добиться славы и признания. Он пишет ряд картин на античные и средневековые сюжеты, но они не имеют успеха. Это становятся поводом для разговоров о несостоятельности художника в данном жанре.

Пожалуй, единственной по настоящему зрелой картиной, созданной Дега на рубеже шестидесятых годов, можно считать портрет его флорентийских родственников ― семьи Беллели, начатый им ещё в Италии, а законченный по возвращении из поездки. Это большое по размерам полотно, на котором фигуры изображены в полный рост, вобрало в себя как элементы классической школы живописи, так и многие реалистически представленные черты персонажей, выполненные в новой по тем временам художественной манере.

Знакомство с импрессионистами

Поистине переломным в творчестве художника стал 1861 год, когда он знакомится с одним из основоположников зарождавшегося в то время импрессионизма Благодаря ему Дега вошёл в круг живописцев, посвятивших себя этому новому течению в искусстве. Но несмотря на общие позиции, среди которых важное место занимало неприятие официального академического искусства с его вымученными и безжизненными сюжетами, с новыми знакомыми у Дега обнаружились и определённые расхождения.

В отличии от многих импрессионистов, он не любил работать на пленэре ― открытом воздухе, считая, что это рассеивает внимание. Художник отдавал предпочтение студии, где обстановка позволяла более продуманно и осознанно подойти к созданию картины. Сюжеты его произведений в основном связаны с миром оперы, театра и кафешантанов.

Другим, более значимым отличием творчества Дега от работ его новых друзей, было стремление к созданию произведений социальной направленности, без прикрас изображавших окружающую его жизнь. Отмечено, что если импрессионисты уделяли основное внимание свету (ярким примером могут служить и Мане), то в картинах Дега внимание акцентировано на движении.

Многие ведущие искусствоведы причисляют его творчество к импрессионизму, но следует принять во внимание, что весьма условными являются сами попытки делить художников и их произведения по стилям. Эдгар Дега в данном случае лишь выражает общий порыв, свойственный искусству его времени, и делает это достаточно своеобразно и индивидуально.

Франко-прусская война и последующие годы

Вынужденный перерыв в творчестве художника был вызван начавшейся в 1870 году франко-прусской войной. Дега также, как и его собрат по искусству Мане, отправился добровольцем на фронт, где служил вначале в пехотном полку, а затем был переведён в артиллерию. Демобилизовавшись по окончании военных действий, он в 1971 году отправляется сначала в Великобританию, а затем к своим родственникам по материнской линии в Америку.

Когда через два года Дега вернулся во Францию, для него начались трудные времена. Скончался отец, оставив после себя значительные долги. Чтобы сохранить репутацию семьи, Эдгар выплачивает их, продав для этого не только собранную в их семье коллекцию картин старых мастеров, но и фамильный дом. Впервые в жизни ему пришлось зарабатывать на жизнь.

Участие в художественных выставках

Единственным выходом из создавшейся ситуации была попытка продать собственные произведения. Эдгар Дега в течение ближайших двух лет становится участником семи выставок, организованных его друзьями художниками-импрессионистами, и, так как его работы пользуются неизменным успехом у потенциальных покупателей, рассчитывается с долгами. В то же время он приобретает широкую известность, как один из самых ярких живописцев своего времени.

Произведения, посвящённые балетной теме

Работы художника можно разделить на несколько тематических направлений, одним из которых, снискавшим популярность у публики, стало изображение балетных сцен, преподносимое им с изяществом, но без лишней сентиментальности. Если работы его предшественников, на которых звёзды балета изображались в классических, но лишённых жизни позах, более всего походили на обложки журналов, то танцовщицы Дега выглядели ярко и непринуждённо, создавая ощущение живой грации. Среди наиболее известных работ этого цикла ― «Танцевальный класс» (1873 г.), «Танцовщица на сцене» (1879 г.), «Танцовщицы на репетиции» (1879 г.) и «Голубые танцовщицы» (1890 г.).

Сцены из жизни кафешантанов

Другой темой, на которую писал свои произведения Эдгар Дега, была жизнь парижских кафешантанов. Излюбленным местом, где он находил сюжеты для своих картин, был парк Монсо, через десятилетие после Дега воспетый в творчестве Тулуз-Лотрека. Нарочитая демократичность кафешантанной жизни, граничащая порой с вульгарностью, притягивала художника.

Известно, что Дега не отдавал предпочтения каким-то определённым заведениям. Он одинаково охотно посещал и перворазрядные кафе на и весьма сомнительные кабаки Бельвиля. Здесь им были созданы необычайно выразительные сцены, казалось, выхваченные из самой жизни. Этот раздел творчества наиболее известен картинами «Концерт в кафе» (1877 г.), «Певица с перчаткой» (1878 г.) а также «Певица на сцене» (1877 г.).

Иные художественные произведения

Эдгар Дега, живопись которого принесла ему заслуженную известность, много работал и в достаточно специфическом жанре, используя пастель ― спрессованную в виде мелков смесь красящего пигмента с добавлением клейкого вещества. Эта техника, не представлявшая особой сложности, позволяла достичь яркости и свежести тонов. Ей пользовались в то время многие художники-импрессионисты.

Своеобразные «мерцающие» штрихи в сочетании с сочными насыщенными тонами позволяли Дега создать в своих работах неповторимую красочную атмосферу. Среди наиболее известных работ, выполненных в этой технике, можно назвать картину «Голубые танцовщицы», хранящуюся в Московском

Многообразие творчества Дега

Когда речь идёт о большом и разностороннем мастере, то порой бывает трудно разграничить все его произведения по жанрам. Эдгар Дега, относящейся именно к этой категории художников, оставил богатое наследие в самых различных областях изобразительного искусства. Кроме картин, выполненных маслом и пастелью, большую известность получили его гравюры и рисунки. Известно, что с возрастом художник начал терять зрение и отдавал предпочтение скульптуре. Работая с глиной и гипсом, он руководствовался в значительной степени осязанием ― руки заменяли ему глаза.

Закат жизни художника

Так и не устроивший свою личную жизнь, Эдгар Дега провел последние годы в одиночестве. Он практически полностью ослеп, что лишило его возможности продолжать работу. К счастью, материальной нужды художник не испытывал, так как слава и известность позволяли продавать по небывалым для тех времён ценам ранее созданные им произведения.

Эдгар Дега, биография которого описана в статье, скончался 27 сентября 1917 года. В последний путь его провожали немногие ещё оставшиеся в живых собратья по искусству, среди которых были и Жан-Луи Форрен. При погребении не произносились длинные речи ― об этом просил в последние дни жизни сам Эдгар Дега.

Произведения, список которых вошёл в золотой фонд мирового искусства

Прошли годы. С позиции времени по-новому стали восприниматься многие работы, созданные в прошлом. Эдгар Дега и его произведения стали темой исследования поколений искусствоведов. Картины художника сегодня экспонируются в лучших музеях мира и являются гордостью крупнейших частных коллекций.

Без имени Дега невозможно представить развитие французской и мировой живописи последней трети XIX и начала XX века. Сегодня в залах Лувра молодые художники копируют его полотна также, как много лет назад он трудился, воспроизводя работы старых мастеров. Для них бесценной школой являются его жизнь, отданная искусству, все произведения. Эдгар Дега по праву вошёл в число выдающихся художников мира.

Эдгар Дега, полное имя Илер-Жермен-Эдгар де Га (фр. Edgar Degas, 19 июля 1834, Париж — 27 сентября 1917) — французский художник-импрессионист, один из основателей движения, принимавший участие в 7 из 8 выставок импрессионистов.

Особенности творчества художника Эдгара Дега: смещенные композиции, обрезанные краем полотна фигуры, неожиданные предметы, перерезающие и заслоняющие главных героев, как будто невзначай схваченные, репортажные моменты. Эдгар Дега во всех любимых сюжетах искал и писал прежде всего движение: моющиеся женщины, жокеи перед стартом, разминающиеся, почесывающиеся и поправляющие прически балерины заняты своей жизнью и не подозревают, что за ними наблюдают.

Известные картины Эдгара Дега: «Голубые танцовщицы », «Танцевальный класс », «Ванная », «Гладильщицы », «Оркестр оперы », «Наездники перед стартом ».

Эдгара Дега как будто вовсе не интересовали традиционные артистические цели — ни прославиться сегодня и продавать картины, ни войти в историю и занять несколько стен в величайших музеях мира.

Он писал свои самые известные и признанные полотна пастелью. А пастель — это такие мелки, которые создают очень ненадежный и недолговечный слой на поверхности картона или холста, а при его фиксации цвета значительно тускнеют. И поэтому многие гениальные картины художника в прямом смысле слова хранятся в музеях. И посмотреть на них можно только раз в несколько лет — на специальных выставках. А многочисленные скульптуры Дега лепил из воска — тоже не самый долговечный материал. Их и нашли-то уже после смерти художника, в подвале. В современных музеях хранятся бронзовые копии его восковых скульптурных этюдов — изображения лошадей и танцовщиц.

Заботиться о знаменитости и известности среди современников Дега тоже не стремился. На некоторых его картинах сейчас ставят дату написания, которая указывает на двадцатилетний срок создания, например. Друзья шутили, что заставить Дега закончить картину можно только отобрав ее. Он постоянно перерисовывал, дополнял свои работы новыми деталями, крал и выкупал уже проданные и подаренные полотна, добиваясь еще более точных движений, еще более естественных поз, еще большего… совершенства.

А когда цены на произведения Дега начали стремительно расти, он искренне расстраивался. Если его работы сейчас так дороги, то за какие же баснословные деньги ему придется покупать шедевры Делакруа и Энгра! Именно это была его настоящая валюта. Благо, Эдгар Дега был из тех немногих художников, которым можно было не заботиться о том, чтобы не умереть от голода над очередным эскизом. Он мог сосредоточиться на главном.

Если вдруг вас попросят назвать, кого из банкиров можно искренне похвалить, а вы вдруг никого сходу не вспомните, смело указывайте на Огюста де Га. Отец Эдгара это заслужил. Он не просто позволил своему сыну стать художником, он поддержал его в этом решении, несмотря на то, что сын был старшим и должен был унаследовать семейное дело.

Эдгар Дега, словно в благодарность, в раннем творчестве с искренним уважением следует отцовской рекомендации сосредоточиться на портретной живописи — именно этот жанр, по соображениям де Га-старшего, должен принести молодому художнику славу и деньги.

В ранних портретах Дега еще совсем мало от сложных техник и художественных приемов, по которым его узнают во всем мире. Он получил классическое художественное образование: школа изящных искусств, ученичество у известного в то время художника Луи Ламота, одержимость старыми мастерами, которых Эдгар копирует в Лувре и в итальянских музеях. Но уже сейчас, в конце 1850-х, в его портретах зарождается мятежная фотографическая случайность композиции, деталей, непредсказуемость движений, элементы, уходящие за пределы картины.

В 60-е годы происходит одно из самых важных событий в жизни Эдгара Дега — встреча с Эдуардом Мане. Именно потому, что Дега участвует в 7-ми из 8-ми выставок импрессионистов, его часто мешают в общий« впечатленческий» котел. На самом деле у него гораздо больше разного с коллегами, чем общего. Ну, к примеру, он ненавидел пленэр настолько, что готов был разогнать всех художников, выходящих« на большую дорогу», писал всегда в помещении, со всех сторон изучал темноту и резкий, искусственный свет рампы. В его картинах мало сиюминутного и случайного, они продуманы до мельчайших подробностей. Как вся его жизнь.
Дега редко уезжал из Парижа, совершил всего два настоящих путешествия — в Италию и в Новый Орлеан к родственникам. Он прожил 25 лет в одном доме на улице Виктор-Массе и очень тяжело переживал, когда власти Парижа решили снести этот дом. Возможно, Дега интуитивно прятал глаза от солнечного света, берег их, предчувствуя надвигающуюся слепоту. Прояснила все война.

В 1870 году Дега идет добровольцем на франко-прусскую войну, страстно желая послужить родине. Но из пехотного полка его быстро переводят в артиллерийский как раз из-за обнаружившейся болезни глаз. Война не оправдала патриотических ожиданий художника, зато подарила ему много друзей и уверенность, что когда-нибудь он перестанет видеть. Совсем.

Балет был его настоящей страстью. Дега 20 лет подряд покупал абонемент в театр, и только через 15 лет директор Парижской оперы разрешил ему писать за кулисами и на репетициях. До этого художник приглашал танцовщиц к себе в мастерскую, причем иногда просто за ними наблюдал, не делая ни одного эскиза. Временами они, наверное, считали его сумасшедшим, как и те натурщицы, которых он просил просто ходить по мастерской и расчесываться.

На последней выставке импрессионистов в 1886 году Дега представляет уникальный цикл пастелей с купающимися, вытирающимися, расчесывающимися женщинами. К тому времени он стал признанным, дорогим, востребованным художником-перфекционистом, который всегда был недоволен своими« изделиями». Выдерживал над паром пастель и изобретал какие-то неведомые никому способы рисования, лично подбирал рамы к своим картинам, быстро закрашивал фигуру на готовой работе, когда ее готовы были купить за большие деньги…

Он десятки раз смял скульптуру« Четырнадцатилетняя танцовщица»: «Если бы мне дали полную шапку бриллиантов, то это не доставило бы мне той радости, которую я испытал, когда сломал ее ради удовольствия начать все сначала…» И это было главное.

Дега прожил 83 года, в последние лет 10 уже ничего не писал и практически ничего не видел. Он ежедневно гулял по Парижу и каждый раз возвращался к пустому месту, где раньше стоял его дом.

Происхождения Огюста де Га и Селестины Мюссон. Он был старшим из пятерых детей. В возрасте 13 лет Эдгар потерял мать, что явилось для него серьёзнейшим ударом. Позже, в молодости, под влиянием новых социальных идей, Эдгар изменил свою фамилию с де Га на менее «аристократическую» Дега .

Отец художника, Огюст де Га, управлял французским отделением крупного банка, основанного в Италии дедом Эдгара Дега, Рене Илером де Га. Илер де Га эмигрировал в Италию в годы Французской революции, полагая, что его жизнь в опасности. Мать Эдгара, Селестина Мюссон, была родом из французской семьи, обосновавшейся в Америке. Ее отец был брокером на хлопковой бирже в Новом Орлеане.

Ранний период

Э. Дега. Сидящий обнаженный мальчик. 1856.

Желание рисовать начало проявляться у Дега уже в детстве. Впрочем, отец ему пророчил карьеру юриста, однако у Эдгара не было большого желания и способностей к юриспруденции, а обеспеченность семьи позволяла ему заниматься живописью, не особо заботясь о пропитании. Не нуждаясь остро в деньгах, Дега мог себе позволить не продавать свои работы и трудиться над ними снова и снова, стремясь к совершенству. Дега был явным перфекционистом, доходящим в своей страсти к идеальной гармонии до потери ощущения реальности. Уже в начале своего долгого творческого пути Дега был художником, у которого, как шутили, только отобрав картину, можно было прекратить работу над ней.

Между 1874 и 1886 годами состоялось восемь выставок импрессионистов, и Дега принял участие в семи из них, пропустив только предпоследнюю, в 1882 году. Будучи выдающимся рисовальщиком, Дега умел изображать современную ему жизнь с мастерством, достойным кисти художников былых времен. Финансовый кризис, который Дега пережил после смерти отца, оказался после нескольких лет напряжённой, ежедневной работы преодолённым, и уже к 1880 году Дега стал заметной и уважаемой фигурой в парижском мире искусств. После заключительной выставки импрессионистов в 1886 году художник перестал публично выставлять свои работы, предпочитая продавать написанные им картины по высокой цене через нескольких торговых агентов.

Танцовщицы Дега

Необычайная популярность балетных сценок, запечатленных Дега, легко объяснима, поскольку художник показывает нам мир грации и красоты, не впадая при этом в излишнюю сентиментальность. Жизнь балета передана им так ярко, что легко можно представить, насколько свежими и оригинальными казались эти картины современникам Дега. Художники, писавшие балет до Дега, либо выстраивали геометрически правильные композиции, либо изображали звезд балета, склонившихся в изящном поклоне. Такие портреты напоминали фотографии голливудских кинозвезд, сделанные для обложки глянцевого журнала.

«Меня называют живописцем танцовщиц», - писал Дега. Он в самом деле часто обращался к этой теме. Но совершенно неверно думать, что Дега был эротоманом. «Балерины всегда были для меня лишь предлогом, чтобы изобразить замечательные ткани и ухватить движение», - говорил Дега.

Интересна запись из «Дневника» Эдмона де Гонкура , сделанной 13 февраля 1874 г.: «Вчера я провел целый день в мастерской удивительного художника по имени Дега. После множества попыток, опытов, прощупываний во всех направлениях он влюбился во все современное, а в этой современности остановил свой взгляд на прачках и танцовщицах. В сущности выбор не так уж плох. Все - белое и розовое; женское тело в батисте и газе - самый очаровательный повод для применения светлых и нежных тонов… Перед нашими глазами проходят танцовщицы… Картина изображает балетное фойе, где на фоне светлого окна вырисовываются фантастические очертания ног танцовщиц, спускающихся по лестнице; среди всех этих раздувающихся белых облаков реет красное пятно шотландки, и резким контрастом выступает смешная фигура балетмейстера. И перед нами предстают схваченные в натуре грациозные изгибы тел, повороты и движения этих маленьких девушек. Художник показывает свои картины, время от времени дополняя пояснения воспроизведением какой-нибудь хореографической фигуры, имитацией, говоря языком танцовщиц, одной из арабесок. И поистине забавно видеть, как он, стоя на носках, с занесенными над головой руками, смешивает эстетику танца с эстетикой живописи, рассуждая о нечистых тонах Веласкеса и силуэтности Мантеньи.»

Хрупкие и невесомые фигурки балерин предстают перед зрителем то в полумраке танцевальных классов, то в свете софитов на сцене, то в короткие минуты отдыха. Кажущаяся безыскусность композиции и незаинтересованная позиция автора создают впечатление подсмотренной чужой жизни («Танцевальный класс», 1873-1875; «Танцовщица на сцене», 1878 - обе в Музее Орсэ, Париж; «Танцовщицы на репетиции», 1879, МГИИ, Москва; «Голубые танцовщицы», 1890, Музей Орсэ , Париж). Та же отстраненность наблюдается у Дега и в изображении обнаженной натуры.

Много раз говорилось об отстранённости Дега по отношению к его моделям. В самом деле, изображение танцовщиц на картинах Дега лишено эротического чувства или ощущения какого-либо личного человеческого контакта. Некоторые знатоки творчества Дега считают, что можно заметить контраст между бесстрастной объективностью в обрисовке персонажей - и теплым, живым чувством, разлитым в самой живописи. Это утверждение, возможно, близко к объективности там, где речь идёт о колорите фона, а вот утверждение, что картины Дега несут в себе и тонкую, чуть грустную иронию художника, и его глубокую нежность к моделям, похоже на эмоциональность самого искусствоведа и не может быть доказано. Вообще сфера чувств в живописи многих художников не выражена прямо, и все описания спектра эмоций, будто бы существующих в той или иной картине, лишь фантазии, которые не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты. В этом их сила и слабость.

Изображение кафешантанов в творчестве Дега

Наиболее точное свидетельство о кафешантанах принадлежит кисти аристократа и завсегдатая элегантных салонов парка Монсо Эдгара Дега, опередившего Тулуз-Лотрека на целое десятилетие. На протяжении последней трети XIX века, до появления кинематографа, кафешантаны оставались любимым местом отдыха парижан. Эти заведения были весьма разнообразны и встречались всюду, как в наши дни кинотеатры: на Монмартре, Страсбурском бульваре, на Елисейских полях и в пригороде. Самыми привлекательными были, конечно, те, что открывались летом, на свежем воздухе, в садах, иллюминированных белыми газовыми шарами.

Дега, не любивший открытого пространства, предпочитал искусственное освещение, газовая подсветка помогала ему найти новые решения. Своим друзьям-импрессионистам он говорил: «Вам нужна жизнь естественная, мне - искусственная». И тем не менее сцены из жизни кафешантанов на его полотнах отвечали первейшей задаче, поставленной импрессионистами перед собой, - отражать современность. Демократичность и даже некоторая вульгарность кафешантанов притягивали его. Такая атмосфера забавляла и развлекала Дега. Там встречались неординарные личности: чревовещательницы, эксцентрики, патриотки, крестьянки, сентиментальные дамочки, эпилептики… Типажи подобного рода существуют до сих пор, и, если поразмыслить, любую современную звезду эстрады можно причислить к одной из этих категорий. У Дега не было предпочтений; он охотно посещал как элегантные заведения на Елисейских полях, Ла Скала , Ба-Та-Клан, Элизэ-Монмартр, так и сомнительные кабаки Бельвиля и Ла Вилет, где его привлекали необычные силуэты.

Личная жизнь

В личной жизни Дега был одновременно сдержанным и вспыльчивым, случавшиеся с ним временами приступы гнева, как правило, были вызваны опасениями потерять свою независимость. Маленький, в круглой широкополой шляпе, с насмешливо-грустным взглядом, не терпящий шума, презирающий суету, Дега был аристократом и по рождению, и по духу, что не помешало ему стать одним из самых демократичных художников своего времени. Друзья и члены его собственной семьи отзывались о Дега как о неуклюжем прямом человеке. И действительно, однажды его с нежностью назвали «медвежонком» за частое ворчание и брюзжание. Отношение Дега к собственному телу было свободным от условностей. В самом деле, ванна, которую мы часто видим на его многочисленных поздних картинах моющихся женщин, была смело поставлена им посередине мастерской. Он также был известен как способный мимический актер или клоун, поэт Поль Валери объяснял это итальянским происхождением художника.

Не сохранилось никаких свидетельств стремления Дега к физической близости к танцовщицам балета или какой-либо из его натурщиц, впрочем, как и каких-либо иных сведений о личной жизни художника. Никто не знал, есть ли у Дега любовница. Сам Дега никогда не рассказывал о своих отношениях с женщинами, и некоторые исследователи делают из этого вывод, что Дега был вуайеристом , то есть получал наслаждение не от полового акта, а от разглядывания женского тела. Но такой вывод тоже не имеет никаких доказательств, и не может быть признан справедливым. Это всего лишь предположение, одно из многих допустимых в данном случае. С тем же успехом можно полагать, что Дега вёл регулярную интимную жизнь с проститутками. Это тоже вполне логичное предположение, ведь эти женщины не интересовались искусством и не знали, кто такой Дега. Следовательно, их неосведомлённость позволяла Дега хранить свою личную жизнь в тайне, что вполне соответствовало его замкнутому характеру и боязни стать предметом пересудов и каких-либо насмешек. Это предположение тем более вероятно, что Дега часто говорил в молодости о том, что он хотел бы стать знаменитым и неизвестным, то есть получить славу и деньги, но не страдать при этом от назойливого внимания окружающих. Мир проституток как раз и подходит на роль среды, в которой Дега мог быть неизвестным, но при этом использовать все выгоды своего материального положения. Впрочем, это тоже лишь предположение.

«Хлопковая контора»

По возвращении во Францию Дега создает «Хлопковую контору » (1873 год), картину, замечательную по композиции, экспрессии, свету и цвету. Эту картину Дега написал во время поездки к своим родственникам в Новый Орлеан. Сюжет, выбранный им для своего полотна, - деловая контора - до этого тщательно обходили стороной все художники. Точные портреты персонажей великолепно вписаны Дега в атмосферу деловой обстановки, и в целом картина представляет собой живую зарисовку повседневной жизни, перекликаясь скорее с романами Эмиля Золя, чем с большинством работ современных Дега живописцев. Новый Орлеан был в то время четвертым по величине городом Соединенных Штатов, а как морской порт соперничал с главным портом страны, Нью-Йорком. Основой процветания города была торговля хлопком. Дега писал своему другу: «Один хлопок. Все здесь живут только хлопком и ради хлопка». На переднем плане картины сидит дядя Дега, Мишель Мюссон, брокер хлопковой биржи; брат художника, Рене де Га, изображен читающим газету, а другой его брат, Ахилл де Га, прислонился к перегородке на заднем плане слева. Рене и Ахилл занимались импортом вина в Новый Орлеан, и Дега гордился их успехами. Сюда, в контору дяди, они просто заглянули ненадолго и потому бездельничают, в то время как все остальные заняты работой. Хотя работа производит впечатление спонтанности, ее композиция была продумана так же тщательно, как и на всех полотнах Дега. Например, одетые в черное фигуры расставлены так, что ярко выделяются на заднем плане и словно выступают из картины. Позже он пишет портрет художника Лепика («Площадь Согласия») - в определенной степени революционный тип портретного искусства, когда окружение главного (условно) персонажа имеет не меньший вес, ценность и значение, чем герой портрета.

«Заведение Телье»

Работы из серии монмартрских зарисовок были выполнены Дега на заказ для роскошного издания «Семья Кардиналь», задуманного Людовиком Галеви . С этой целью им было собрано множество этюдов, литографий, монотипий и рисунков. Тема заинтересовала Дега, и он продолжал ее разрабатывать с воодушевлением, в духе Рабле , что тем более странно, так как Алеви вскоре отказался от своего замысла. При жизни Дега эти сделанные на скорую руку работы видели лишь немногие счастливчики, среди которых был приходивший от них в восторг Ренуар. Воллару удалось заполучить несколько рисунков для использования их в качестве иллюстраций к «Заведению Телье» Мопассана и «Гримасам куртизанок» Пьера Луи . Лишь благодаря такому счастливому стечению обстоятельств эта малоизвестная сторона творчества Дега дошла до нас. Под предлогом желания оставить память о брате незапятнанной Рене де Га после его смерти уничтожил большую часть рисунков, найденных им в мастерской Эдгара.

Творческая манера

Дега мало интересовал пейзаж, занимавший центральное место в творчестве импрессионистов, и он не стремился запечатлеть на полотне ускользающую игру света и тени, так завораживавшую Моне. Дега вырос из традиционной живописи, которая так мало значила для других импрессионистов. Дега можно отнести к импрессионизму только благодаря трепещущей, светящейся игре красок. Общим, как для Дега, так и для остальных импрессионистов, был, пожалуй, только жадный интерес к живописным сюжетам современной жизни и стремление запечатлеть ее на полотне каким-то новым, необычным способом. Сам Дега говорил: «Надо иметь высокое представление об искусстве; не о том, что мы делаем в настоящий момент, а о том, чего бы хотели в один прекрасный день достичь. Без этого не стоит работать». Огюст Ренуар сказал о своем друге: «Дега был прозорлив. Не скрывался ли за черным сюртуком, твердым крахмальным воротничком и цилиндром самый революционный художник во всей новой живописи?»

Ирония судьбы, но именно в 1890-х, после распада группы импрессионистов, работы Дега стали наиболее близки по стилю именно к импрессионизму. Однако размытые формы и яркие тона, которые он начал использовать в эти годы, были скорее следствием прогрессирующей потери зрения, чем стремлением художника к характерным для импрессионизма цветам и формам. Спонтанность не была присуща художнику, и он сам говорил: «Всему, что я делаю, я научился у старых мастеров. Сам я не знаю ничего ни о вдохновении, ни о стихийности, ни о темпераменте». Особый драматизм образов очень часто рождается из неожиданно смелого движения линий, необычной композиции, напоминающей моментальную фотографию, на которой фигуры с оставшимися за кадром отдельными частями тела сдвинуты по диагонали в угол, центральная часть картины представляет собой свободное пространство («Оркестр Оперы», 1868-1869, Музей Орсэ, Париж; «Две танцовщицы на сцене», 1874, Галерея института Варбурга и Курто, Лондон; «Абсент», 1876, Музей Орсэ, Париж). Для создания драматического напряжения художник использовал также направленный свет, изображая, например, лицо, разделенное прожектором на две части: освещенную и затененную ("Кафешантан в «Амбассадёр», 1876-1877, Музей изящных искусств, Лион; «Певица с перчаткой», 1878, Музей Фогт, Кембридж). Этот прием впоследствии использовал А. де Тулуз-Лотрек в афишах для Мулен-Руж.

Его дар наблюдения, точность и зоркость взгляда были несравненны. А силой зрительной памяти он мог сравниться разве только с Домье. Наблюдательность Дега и феноменальная зрительная память позволяли ему с необычайной точностью улавливать жесты, позы, схватывать на ходу характерные движения и передавать их с необыкновенной правдивостью. Дега всегда тщательно продумывал композицию своих картин, зачастую делая множество набросков и этюдов, а в последние годы жизни, когда угасающее зрение уже не давало ему возможности искать новые темы, он снова и снова обращался к своим любимым образам, переводя иногда контуры фигур со старых полотен с помощью копировальной бумаги.

Произведения Дега с их строго выверенной и одновременно динамичной, часто асимметричной композицией, точным гибким рисунком, неожиданными ракурсами, активным взаимодействием фигуры и пространства сочетают кажущиеся непредвзятость и случайность мотива и архитектоники картины с тщательной продуманностью и расчетом. «Не было искусства, менее непосредственного, чем мое», - так сам художник оценивает собственное творчество. Каждое его произведение - итог длительных наблюдений и упорной, кропотливой работы по их претворению в художественный образ. В творчестве мастера нет ничего от экспромта. Завершенность и продуманность его композиций заставляет порой вспомнить полотна Пуссена. Но в результате на холсте возникают образы, которые не будет преувеличением назвать олицетворением мгновенного и случайного. Во французском искусстве конца XIX века работы Дега в этом отношении являются диаметральной противоположностью творчеству Сезанну. У Сезанна картина несет в себе всю непреложность миропорядка и выглядит полностью завершенным микрокосмом. У Дега же она содержит лишь часть срезанного рамой мощного потока жизни. Образы Дега исполнены динамизма, они воплощают ускорившиеся ритмы современной художнику эпохи. Именно страсть к передаче движения - этой, по словам определила дюбимые сюжеты Дега: изображения скачущих лошадей, балерин на репетиции, прачек и гладильщиц за работой, одевающихся или причесывающихся женщин.

Подобные методы предполагают скорее точный расчет, чем свободу и вдохновение, но они говорят и о необыкновенной изобретательности художника. В творческих поисках Дега выступает как один из самых смелых и оригинальных художников своего времени. В начале профессионального пути Дега доказал, что может мастерски писать в традиционной манере маслом по холсту, однако в зрелые годы он широко экспериментировал с различной техникой или с сочетанием материалов. Он чаще рисовал не на полотне, а на картоне и использовал разную технику, например масло и пастель, в рамках одной картины. Страсть к эксперименту была у художника в крови - недаром еще в 1879 году один из обозревателей, посетивший выставку импрессионистов, писал, что Дега «без устали ищет новую технику».

Таким же творческим был подход художника к гравюре и скульптуре. Манера Дега сложилась под влиянием разных художников. Он глубоко почитал, например, Энгра, и сам причислял себя к пишущим в традиционной манере, которую исповедовал Энгр. Это влияние хорошо просматривается в ранних работах Дега - ясных, классических по духу, с четко выписанными формами. Как и многие его современники, Дега испытал влияние японской графики с ее необычными ракурсами, к которым сам прибегал в своих последующих работах. В картинах Дега немало следов неожиданной для европейского искусства фрагментированности на японских ксилографиях какемоно. Фотография, которой увлекался Дега, сделала более свежей и необычной композицию его полотен. Некоторые его работы создают впечатление мгновенного снимка, однако на самом деле это ощущение является плодом долгой и кропотливой работы художника.

Эдмон Гонкур писал о Дега: «Человек в высшей степени чувствительный, улавливающий самую суть вещей. Я не встречал еще художника, который, воспроизводя современную жизнь, лучше схватывал бы ее дух» В конечном итоге Дега сумел выработать свой собственный, неповторимый взгляд на впечатления окружающего нас мира. Иногда его называют холодным, бесстрастным наблюдателем, особенно при написании женских портретов, однако Берта Моризо, одна из выдающихся художниц того времени, говорила, что Дега «искренне восхищался человеческими качествами молоденьких продавщиц в магазине». Не многие другие художники так упорно изучали человеческое тело, как Дега. Говорят, что к концу сеанса модели Дега были не только смертельно уставшими от долгого позирования, но и расписанными полосками, которые теряющий зрение художник наносил на их тела как разметку, помогавшую ему точнее определить пропорции.

«В течение всей своей жизни, - писал Поль Валери, - Дега искал в изображении обнаженной фигуры, рассмотренной со всех точек зрения, в невероятном количестве поз, во всевозможных движениях, ту единственную систему линий, которая выразила бы с величайшей точностью не только данный миг, но и наибольшее обобщение. Ни грация, ни мнимая поэзия не входят в его цели. Его произведения ничего не воспевают. В работе надо оставлять какое-то место случаю, чтобы могли возникнуть некие чары, возбуждающие художника, завладевающие его палитрой и направляющие его руку. Но Дега, человек по своему существу волевой, не удовлетворяющийся никогда тем, что получается сразу, обладавший слишком критическим умом и слишком воспитанный величайшими мастерами, - никогда не отдавался непосредственному наслаждению в работе. Мне нравится эта суровость».

Ренуар однажды заметил, что, «если бы Дега умер в пятьдесят, его запомнили бы как отличного художника, и не более того. Однако после пятидесяти его творчество настолько расширилось, что он на самом деле превратился в Дега». Пожалуй, тут Ренуар не совсем прав. К тому времени, когда Дега исполнилось 30, он уже создавал полотна, вошедшие в сокровищницу мирового искусства. С другой стороны, Ренуар верно подметил, что зрелые работы Дега более индивидуальны, они в самом деле «расширились» по стилю, - это и отличает их в первую очередь от ранних работ художника. Продолжая свято верить в то, что рисунок в живописи является основой основ, Дега при этом начинает меньше заботиться о красоте и четкости контура, выражая себя с помощью разнообразия форм и богатства цвета.