Екатерина Гаева: «Прививка искусством должна происходить в детстве. Воркингмамы

Екатерина Гаева – р ежиссёр, продюсер, х удожественный руководитель национальной программы постановки профессиональных спектаклей для самых маленьких зрителей (от 6 мес. до 4 лет) «Бэби Лаб», до рождения ребёнка преподаватель ГИТИСа – рассказывает, как ребенок научил её вести бизнес.

— Чем для тебя было рождение ребенка? Планировала ли ты закрыться от всего и проводить время в песочнице и дома?

— Нет, я не планировала никакого глобального переворота в своей жизни. И рожать я поехала после переговоров. То есть буквально поговорила с художником-сценографом днём, а вечером начались схватки, и я поехала в роддом. При этом для меня были важны естественные роды, я знала, что если всё будет в порядке, я буду кормить грудью. Но я не чувствовала, что мне от чего-то придется отказаться.

Но всё же после родов мир поменялся. Этого я не предполагала. Просто в какой-то момент отметила, что приоритеты в моей жизни поменялись. Я больше не мучилась от того, что не могу сделать проект или поучаствовать в чём-то, потому что у меня есть очень уважительная причина — ребенок. Если я не могу куда-то поехать с ребенком или понимаю, что не буду уделять сыну достаточно времени, – не буду ввязываться в такой проект.

Всё это естественный ход вещей: мне интересно со своим ребенком, я хочу наблюдать, как он растет. И я не хочу ничего пропустить. Даже не просто не хочу, — боюсь. Я знаю, что всё остальное я могу пропустить, а вот важные моменты из его жизни – нет.

— Ты поставила спектакль, когда сыну было полгода, сделала Международный фестиваль, собрала команду и до сих пор кормишь грудью. Как это совместить?

— Мы договариваемся: «Себастьян, я тебе многое разрешаю, и мы всё делаем вместе, поэтому ты сейчас вот это поделаешь, а я после этого буду делать это. Поэтому ты, пожалуйста, прими во внимание мои желания». Это не означает, что я совсем не могу от него оторваться. У него есть нянь, с которым он остаётся, и я уже размышляю о том, как он пойдет в детский сад через полгода. Он очень коммуникабельный и ему нужна своя среда. Но я исхожу и из его интересов, и из своих. Просто важен баланс.

Здесь нет и не может быть каких-то идеалистических картинок, что я, например, достаточно сплю и не работаю ночами. Или что Себастьян дает мне работать какой-то полноценный отрезок времени, а не урывками. Нет, всё сейчас делается в каком-то своем режиме, который во многом определяет Себастьян и его потребности.

Конечно, мне нужно было время, чтобы это принять. Но теперь для меня вопросы о том, как и когда мой ребенок сходил в туалет так же важны, как и, скажем, изготовление декораций к спектаклю. Я могу в равной степени думать и о том, и о другом, и переживать из-за этого.

Я всегда работала в режиме многозадачности, и работа на нескольких проектах не была проблемой. Но сейчас совершенно иные энергозатраты, которые требуют подключения каких-то новых источников, ресурсов. И начинаешь искать временные и энергетические ресурсы, чтобы не ощущать, что твой ребенок брошен.

— Как тебе с ребенком на руках удалось сделать , который скоро начнется в Москве и который до тебя в России никто и никогда не делал?

— Я исхожу из того, что театральный мир не имеет границ. Поэтому слово «международный» возникает само собой только потому, что какой-то спектакль, который мне понравился, сделали в Ирландии, а другой, интересный режиссер, предположим, работает в Германии. У культуры нет границ.

— Понятно, что ты имеешь в виду, но практически не так легко раздвинуть границы государств. Как это удаётся?

— Нужно глубоко вдохнуть и выдохнуть. Еще раз вдохнуть и ещё раз выдохнуть. А дальше — только технические работы и чистый функционал. Если это Германия — то связываемся с Гёте-Институтом, если Франция – то с Французским культурным центром. Связываешься непосредственно с самими создателями спектакля, находишь удобное время, прикидываешь, как везти декорации. В Москву относительно легко, а вот когда мы делали международный фестиваль в Норильске, куда можно только долететь или дойти по морю, вот тут сложнее. И исландский спектакль мы посылали в контейнере Северо-ледовитым океаном. А актёры прилетели на самолёте. Всегда есть очень много нюансов.

Но должна сказать, что весь мой выбор сейчас базируется только на том, что интересно моему ребенку. Если я знаю, что ему понравится спектакль, я привезу его даже на ледоколе.

— Ты говорила, что тебя ребёнок научил каким-то вещам, о которых ты не догадывалась. Что это?

— Прежде всего тому, что утро начинается утром. Мне, как театральному человеку, нелегко было это принять. Я раньше вообще не знала, что существует девять утра. А сейчас к этому времени у меня уже сделаны основные дела с Себастьяном и намечены планы на день.

Второе, — я поняла, что играть можно во всё, что угодно, и где угодно. И это будут самые развивающие игры. Разбор подушек в зрительном зале, пока я на переговорах, раскрашивание клеточек, пока я готовлю отчет или просто разрывание листа на мелкие кусочки. В любом месте можно найти ребёнку дело, которое его займет.

И еще — детализированный тайм-менеджмент. Сын меня научил продумывать самые мелкие детали. Вплоть до того, что если на улице сугробы, я чуть раньше выйду из дома, чтобы позволить Себастьяну поваляться в них.

И терпение. Благодаря Себастьяну, я узнала, что оно — конечно. Но вместе с тем, для всего остального мира эти границы невероятно расширились. И это сильно помогает в работе. Когда ты смотришь на человека, ты неизбежно думаешь о его семейном бэкграунде. Возможно, что твой собеседник не спал ночью из-за малыша, или с утра уже сбегал в поликлинику с одним, а в школу с другим ребенком.

То есть появление в моей жизни Себастьяна стало, безусловно, таким мощным апгрейдом всей моей внутренней системы.

Интервью с куратором новой творческой лаборатории для режиссеров, актеров, драматургов и всех тех, кто хочет заниматься бэби-театром.

| 8

На прошлой неделе в Центре имени Мейерхольда запустили «Бэби-лаб» - творческую лабораторию по созданию театра для зрителей от 6 месяцев и до 3 лет. Шесть дней с режиссерами, художниками, композиторами, драматургами проводил мастер-класс Роберто Фрабетти, режиссер итальянского театра La Baracca Testoni Ragazzi. Результатом первого этапа лаборатории стали 16 экспликаций будущих спектаклей, многие из которых покажут в ноябре на фестивале «Большая Перемена», и в марте на «Золотой Маске». О специфике, целях и задачах лаборатории мы поговорили с Екатериной Гаевой, руководителем образовательной программы «Школы Театрального Лидера» и куратором «Бэби-лаб».

— Чем бэби-театр отличается от привычного нам детского театра?

— Театра для детей до 3 лет как профессионального явления в России практически не существует. Традиционно считалось, что приобщаться к искусству надо с переходом ребенка в вербальный мир, но у детей младшего возраста есть собственная невербальная вселенная! У нас был театральный «Бэби-weekend», и очень интересно было наблюдать, как зрители с пониманием реагируют на придуманный актерами язык. Для Европы бэби-театр - относительно новый жанр, развивается он где-то с конца 80-х в Италии, Германии, Скандинавии … Во многих странах лучшие художники посвящают ему всю жизнь. Мне кажется, очень важно сделать такую институцию в России, благодаря которой вырастали бы профессиональные спектакли для детей. Сейчас в театральной среде есть специфический налет презрения по отношению к детскому театру.

— Как думаете разбить этот миф?

— Любые мифы разбиваются о реальность. Мы будем запускать спектакли по всей стране. Было очень много заявок из регионов, поэтому вирус пойдет сразу по всем городам. Тут и Ульяновск, и Ростов, и Кемерово, и Екатеринбург, и Санкт-Петербург… Из Минска есть одна участница. Прислано около 300 заявок за две недели - мы не ожидали такого ажиотажа! Будем пробовать, искать - если какие-то режиссерские приемы или актерские не работают, будем их менять, чтобы установить контакт со зрителем. Невозможно сделать такую градацию, какая дана в законе: «0+», «6+»… От нуля до шести ребенок проходит через миллион стадий. Даже внутри нашей системы будут свои маленькие градации: от 6 месяцев до 1,5 лет, от 1,5 до 2,5 и так далее.

— Какие эксперты приглашаются для работы с участниками лаборатории, помимо театральных деятелей?

— Нам важно, в первую очередь, чтобы формировалось профессиональное сообщество. Важно найти такого человека, который, вполне возможно, обладал бы психологическим образованием, но еще важнее, чтобы он имел опыт театральный. Театр как искусство чужд каких-либо ограничений. Итальянский детский режиссер Роберто Фрабетти тоже все время повторяет, что для детей нет запретных тем, с ними нужно говорить обо всем. Надо быть уважительным к той реакции, которую они могут нам дать. Конечно, мы привлекаем психологов, вступаем в диалог. Будем также учитывать европейский опыт. В течение сезона на лабораторию приедут несколько мастеров, сейчас ведем переговоры с бельгийцами, немцами, шведами… Плюс у всех участников тоже есть свои наработки, все они профессионалы своего дела. Два любимых иностранных слова в «Школе Театрального Лидера» - это «шеринг» (sharing) и «фидбэк» (feedback).То есть мы делимся опытом и даем обратную связь. Это самое ценное, что мы можем дать друг другу.

— Много заявок отсеяно - какие были критерии отбора?

— Мы сразу определили, что можем взять для эффективной работы не более 20 участников. Был сформирован экспертный совет, который и отбирал заявки: это Алексей Гончаренко, Марина Шимадина, Марина Медкова, Ольга Андрейкина, Григорий Данцигер. Участники были отобраны на мастер-класс, но это не значит, что остальные не смогут участвовать в лаборатории. Все экспликации, которые получили и еще получим, мы будем обсуждать с постановочными группами и с режиссерами. В стране более 300 театров кукол и ТЮЗов, большая часть которых нуждается в обновлении. У нас идет по сути исследовательская работа, в которой важен не только результат, но и процесс.

— На каких площадках будут идти готовые спектакли?

— В планах партнёрство с яслями, где мы будем проводить первые показы на зрителя. Такие группы однородны по возрасту, и реакция в них более чистая, режиссеру будет легче сделать после этого выводы для корректировки. Аудитория будет сегментирована и территориально. Планируем устроить циркуляцию детских спектаклей по разным площадкам. Мамам с малышами должно быть удобно добраться в театр. Поэтому из центра будем мигрировать в районные ДК, оттуда - в культурные центры и далее. Ровно в том виде, в котором спектакль был выпущен, он будет перемещаться по Москве, это не будет «урезанная», гастрольная версия. Везде будет возможность установить профессиональный свет, звук, аппаратуру… Для этого мы получили специальный грант на разработку автономных мобильных сценических площадок. Будут конструкции (со встроенной техникой, декорациями, эффектами), которые смогут устанавливаться практически в любое помещение.

— Существуют уже конкретные договоренности с театрами?

— Да, их уже больше двадцати. Это и академические театры, такие как Театр имени Евгения Вахтангова, РАМТ, Детский музыкальный театр имени Н.И.Сац, Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко… И культурные центры, которые сейчас попадают под программу модернизации, - «ЗИЛ » и те пилотные пять проектов, которые запускаются в этом году… Плюс, конечно, театры в регионах: возможно, будет использоваться франшиза, когда спектакль, который идет в Москве, дублируется в другом городе.

— Известно уже, в каком жанре будут представлены проекты лаборатории на фестивале «Большая Перемена» в октябре-ноябре этого года?

— Это точно не будут читки, так как в бэби-театре читать, по существу, нечего. Хотя, все, конечно, зависит от художественного решения. То, что ребенок пока не говорит, не означает, что с ним не надо разговаривать, что он не может следить за историей. Мы покажем work-in-progress, работы в процессе становления. В сентябре будут запущены репетиции тех экспликаций, которые сейчас рождаются в лаборатории. На «Большой Перемене» уже будем ждать маленького зрителя, потому что без его реакции процесс создания спектаклей невозможно закончить.

— Все ли проекты дойдут до «Золотой Маски»?

— На «Золотой Маске» будет свой отбор, программа «Детский Weekend». Также там будут проводиться наши внутренние, профессиональные мастер-классы.

— Будет ли лаборатория повторяться в следующем сезоне?

— Нас ничто не ограничивает продолжать работу и дальше. Просто практика запуска других мастерских показывает, что после первоначального этапа уже важнее обмениваться опытом с коллегами. Взаимодействие с мастерами дальше будет осуществляться на фестивалях, которые проходят в Европе. Там априори хотят видеть наши спектакли. Надеюсь, мы будем вовлечены и в сеть «Small size, big citizens», которая успешно существует при поддержке ЕС. Только что они получили грант на ближайшие четыре года. Мы хотим вступить в ассоциацию и делать различные совместные проекты с европейцами.

— Не мешают ли Вашим грандиозным планам политические события?

— (Смеется). Я надеюсь, эмбарго на детский театр не наложат.

Екатерина Гаева: «Прививка искусством должна происходить в детстве»

До недавнего времени бэби-театр жил своей, отдельной от «большого» театра, жизнью. И вот, наконец, новый шаг: спектакль для зрителей от 6 месяцев «Малыш и кот» появится в репертуаре Театра им. Маяковского. О подготовке к премьере нам рассказала режиссёр, руководитель проекта «Бэби Лаб» и молодая мама Екатерина Гаева.



– Вы впервые выступаете в качестве режиссёра. До этого вы были генеральным продюсером «Бэби Лаб», то есть занимались больше организационными вопросами. Почему вы решили поставить собственный спектакль? – Начать нужно с того, почему я вообще стала заниматься «Бэби Лаб». Я хотела, чтобы мой сын, которому сейчас всего семь месяцев, смотрел те спектакли, которые нравятся мне самой. И свой спектакль я тоже решила сделать для него. Движение бэби-театра активно развивается в Европе, и мы хотели сделать что-то подобное у нас, понизить возрастную планку профессионального театра. Сейчас в силу сложившейся традиции в театр детей приводят в 3-4 года. А три десятилетия назад эта планка была ещё выше – 6-7 лет. В прошлом году мы пригласили в «Бэби Лаб» европейских специалистов. Среди них был итальянский режиссёр Роберто Фрабетти, который уже тридцать лет ставит спектакли для самых маленьких, ищет правильные подходы, техники, интонации. Он провёл для нас мастер-класс, после которого все участники сделали свои эскизы. У меня тоже родилась идея, из которой постепенно вырос целый спектакль. Сначала я рассказала о своей задумке художнику Виктору Никоненко, потом пригласила режиссёра по пластике Алёну Смирницкую, ударника Артёма Журавлёва. А потом «Бэби Лаб» получил грант «Открытой сцены» в Театре Маяковского, где я предложила поставить спектакль. – Вот так вот просто – предложили и всё? Обычно в больших, тем более академических, театрах спектаклей для малышей не встретишь. – В этом и заключается идея «Бэби Лаб» – аудитория профессионального театра может начинаться с самого маленького возраста. В ребёнке сразу просыпается зрительская активность, он понимает правила игры. А после каждого спектакля зрителей ждёт интерактивная часть, они могут всё рассмотреть, пощупать декорации. Мы считаем, что человек абсолютно готов к посещению театра в год, а сейчас пытаемся понять, как нам работать со зрителями семи-восьми месяцев, потому что такие к нам тоже приходят. Мы выпускаем спектакли в партнёрстве в разными театрами – театр им. Сац, Центр им. Мейерхольда, а теперь и Театр Маяковского. – Театр Маяковского охотно пошёл на такой эксперимент? – В репертуаре этого театра уже есть детские спектакли – «Мама-кот», на днях состоялась премьера «Фабрики слов». Это спектакли для дошкольников и младших школьников. А с выходом нашего спектакля ребенок сможет начать ходить в театр с малышового возраста, потом переключиться на спектакли для дошкольников, потом – на подростковые спектакли. И вот уже сформировался зритель, который всю жизнь будет ходить в этот театр. Исследования говорят о том, что если человека не водили в театр с детства, маловероятно, что он станет постоянным зрителем в будущем. Поэтому прививка искусством должна происходить в детстве. И в театре Маяковского с этим согласны. – Расскажите немного о спектакле . – Отдельные истории объединены линией жизни Малыша. Вот он проснулся, к нему пришёл Кот, который научил его что-то интересное делать, рассказал, как же здорово на улице. На следующее утро ребёнок просыпается супер-ребёнком, а Кот уходит к другому малышу. Такой Кот – Мэри Поппинс! В спектакле звучат стихи прекрасного поэта, Насти Орловой. Настя принесла свои стихотворения на один из мастер-классов в «Бэби Лаб», и они отлично легли в мою идею. Поэтому дальше мы стали работать вместе. Драматург Нина Беленицкая написала либретто – посценную историю, которая происходит с малышом и котом.