Евгения пастернак и андрей жвалевский критика. Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак: физики и лирики

А. Жвалевский, Е. Пастернак

Время всегда хорошее

Отзывы читателей-испытателей из Живого Журнала

Дочитала. Просто супер! Честное слово, невозможно было оторваться!

Вот умеете вы слезу выдавить из читателя. Сама не пойму с чего бы, но, читая концовку, сидела и хлюпала носом.

Идея - класс! И отсутствие/наличие книг, и деление в столбик, и стук сердца, и «глаза в глаза» - жизненно так. Здорово.

Прочитала на одном дыхании. Запоем, так сказать. Очень понра!!!

Безбожно опоздала на тренировку (оторваться было невозможно), так что отписываюсь сразу же, по горячим следам, так сказать. Интересно, динамично! Слезки наворачивались не только в конце. В том месте, где Оля с Женей держатся за руки посреди класса. Ну и пару раз ближе к развязке.

Затягивать стало примерно ближе к трети книги и дальше по нарастанию, т. е. с динамичностью все отлично. Читается легко, и слезу вышибает где надо, и хихикаешь частенько. С временным континиумом не заморачивалась совершенно, даже вопросов не возникло. Условность это, и всё. В общем задумка и реализация классные!

Женя П., Андрей Ж. Как вам, взрослым, удалось так написать про нас, детей, что нам это было интересно читать?

Я проснулась от радостного «ку-ка-ре-ку» и выключила будильник на комике. Встала, побрела на кухню, по дороге включила комп. До первого урока еще час, вполне можно посмотреть, что за ночь на форуме написали.

Пока комп грузился, я успела налить себе чашку чая и выслушать от мамы стандартное:

Оля, куда ты пошла, поешь, как человек, за столом в кои-то веки.

Ага, - буркнула я, стащила бутерброд и отправилась к монитору.

Я полезла на форум школы. Как обычно, интернет ночью жил насыщенной жизнью. Большой Обезьян опять разругался с Птицей. Долго ругались, до двух часов ночи. Вот везет людям, никто их спать не гонит.

Оля, тебе выходить через полчаса, а ты еще в пижаме!

Ну щас…

Я раздраженно оторвалась от компа и отправилась одеваться. В школу тащиться страшно не хотелось, тем более что первым уроком намечалась контрольная по математике. Эту контрольную еще не писал ни один класс, поэтому на форуме задания не появились, а прошлогодние искать в архиве было лень. Потом физра, история и только один приличный урок - ОКГ. Да и то, чему нас там учат! Печатать? Школьная программа не менялась уже лет десять! Ха! Да сейчас любой нормальный школьник текст быстрее наберет, чем проговорит.

Пока одевалась, я все равно дочитывала вчерашнюю форумскую ругню. И тут глаз вдруг зацепился за то, что в ящике, оказывается, есть личное сообщение. Я открыла и… сердце заколотилось часто-часто. От Ястреба…

Сообщение было коротеньким. «Привет! А у тебя парень есть?» - но у меня прям руки затряслись. Ястреб заходил на форум редко, но метко. Иногда как напишет что-нибудь, как пошутит, так все и сбегаются читать. А однажды он даже стихи свои написал. Ястреб - просто мечта всех девчонок. В личке часто только и обсуждали, что Ястреб новенького напишет. А главное, никто-никто не знал, кто он на самом деле.

То, что Ястреб написал мне, Синичке, это было просто как гром среди ясного неба.

Оля, ты в школу собираешься?

Ох, и зачем только куда-то уходить, если вот она, настоящая жизнь. Сейчас бы сесть, спокойно придумать ответ, написать. А потом выведать номер его аськи и болтать, болтать ночами… я аж зажмурилась от счастья. А потом взяла портфель и угрюмо поплелась к двери.

Четвертая четверть - самая классная. До летних каникул остается совсем чуть-чуть, каких-то полтора месяца. А самое главное - до подведения годовых отметок. Я очень люблю апрель, а еще больше - конец мая. Еще пара контрольных, сбор дневников… и открываешь последнюю страницу, а там - твердые, заслуженные пятерки. И похвальный лист в нагрузку…

Нет, я не задаюсь, но приятно все-таки. Честно говоря, когда меня вызвали к завучу, не сомневался, что услышу что-нибудь приятное. А когда вошел и увидел в кабинете старшую пионервожатую, то решил, что это приятное будет связано с моей должностью в отряде. Может, в совет дружины введут? Было бы здорово!

Но угадал я только наполовину.

Садись, Витя, - строго сказала Тамара Васильевна, наш завуч по прозвищу Васса, - у нас с Таней к тебе разговор как к председателю совета отряда!

Я сел, автоматически подумав: «Перед „как“ запятая не нужна, потому что тут оно в значении „в качестве“».

Танечка и Васса смотрели на меня строго. Теперь было видно, что речь пойдет о каком-то важном, но не очень приятном деле. Возможно, о внеплановом сборе металлолома в честь открытия новой комсомольской стройки.

Помнишь, Витя, - продолжила завуч, - Женя Архипов приносил в понедельник в школу кулич?

Я удивился. Какой-то неожиданный вопрос.

Булку? - уточнил я.

Кулич! - Танечка поправила меня таким противным голосом, что стало понятно, именно в этом куличе все и дело.

Я кивнул.

Что ты киваешь? - вдруг зашипела Танечка. - Языка нет?

На вожатку это было не похоже. Обычно она со мной говорила приветливо и даже уважительно. Не так, как со всеми остальными. Я торопливо сказал:

Я помню, как Архипов приносил булку… кулич!

Танечка! Не надо на Витю кричать, - Васса старалась говорить помягче, но у нее это плохо получалось.

Он же не виноват, - продолжила завуч.

Я вообще перестал что-нибудь соображать. В чем виноват? Что мы эту булку… кулич ели не в столовой?

Но это же вопиюще… - начала Танечка, но Васса не дала ей договорить.

Виктор, - сказала она своим обычным командирским голосом, - расскажи нам, пожалуйста, как все было.

Я честно рассказал все. Как Женька притащил булку, как всех угощал, как все ели. И даже Ирку Воронько угостил, хотя они перед этим поругались. И меня угостил. Булка была вкусная, сладкая, только немного подсохшая. Всё.

А о чем вы при этом говорили? - с угрозой спросила пионервожатая.

Не помню, - откровенно признался я, подумав.

Вы говорили о бабушке Архипова, - сообщила мне Васса.

Да! Точно! - я обрадовался, что вспомнил нужное. - Он говорил, что она булку испекла!

Две пары глаз так и впились в меня.

А зачем она испекла этот… эту булку, ты помнишь? - голос завучихи звучал вкрадчиво.

Я вспомнил. Мне стало жарко. Теперь понятно, почему меня вызвали.

Нуууу… - начал я. - Просто так… Кажется…

Вот! - обличающе подняла палец старшая пионервожатая. - Вот тлетворное влияние! Витя! Ты же никогда не врал! Ты же председатель совета отряда! Отличник! У тебя папа партийный работник!

Мне стало совсем плохо. Я действительно впервые в жизни врал старшим товарищам. Но правду мне говорить совсем не хотелось. Поэтому я решил молчать.

Эх, Виктор, Виктор… - покачала головой Васса. - Разве этому я тебя учила? Разве так поступали пионеры-герои? Разве так поступал Павлик Морозов, имя которого носит наша дружина?

Завуч строго посмотрела на вожатую, и та осеклась. Видимо, сейчас было не время вспоминать прошлые заслуги. Я смотрел в пол и чувствовал, как жаркая краска заливает мне щеки.

Мы немного помолчали, и с каждой секундой мне становилось все жарче.

Итак, - тихо проскрежетала Васса, - ты не помнишь, для чего бабушка Архипова испекла кулич?

Я не пошевелился. На меня словно столбняк напал.

Ладно, - вздохнула завуч, - придется напомнить. Бабушка Архипова испекла этот кулич… пасхальный кулич!.. к религиозному празднику «пасха».

Я слушал этот стальной голос и вспоминал неясные слухи, которые ходили про Вассу. То ли она памятники Сталину лично сносила, то ли охраняла их от сноса… Об этом говорить сейчас было не принято, так что подробностей никто не знал. Но что она при этом отличилась - это точно.

Бабушка Архипова, - продолжала завуч, - таким образом пытается…

Васса замолчала, подбирая слова, и ей на помощь пришла пионервожатая:

Пытается охмурить! И завлечь в сети религиозного дурмана.

Завуч нахмурилась. Ей, преподавательнице русского языка с огромным стажем, что-то не понравилось в словосочетании «сети религиозного дурмана». Но она не стала поправлять Танечку, наоборот, поддержала ее.

Вот именно!

Завуч и пионервожатая торжественно замолчали. Наверное, чтобы до меня лучше дошло.

Зря старались - до меня уже так дошло, что лучше и быть не может.

И что ты собираешься делать по этому поводу? - спросила наконец Васса.

Я смог выдавить только:

Мы больше не будем…

Вожатка и завуч закатили глаза так, что сами стали похожи на религиозных старух из какого-то фильма. А потом объяснили мне, что я должен сделать.

День в школе не задался с самого начала. Математичка совсем озверела, урок начала с того, что собрала у всех комики. То есть контрольную я писала вообще как без рук, ни тебе с кем поговорить, ни тебе шпор, ни тебе калькулятора. Просто как в доисторические времена! Главное, у многих же есть вторые комики, но как-то не догадались взять их с собой. Да, а потом она вообще учудила, взяла и раздала нам бумажки - это, говорит, контрольная, решайте. Класс аж обалдел. Как, говорит, ее решать?

А она улыбается так ехидно и говорит: ручкой пишите по бумажке. И подробное решение каждой задачи. Жуть! Я уже, наверное, полгода ручку вообще в руках не держала. Могу себе представить что я там нарешала и как это все понаписала. Короче, балла на три, наверное, из десяти…

Так что по сравнению с этой контрольной все остальное было просто семечки. Зато весь день форум гудел. Мы ж даже не можем задания в сетку выложить, никто не сообразил стащить листик, чтоб его отсканить, а наизусть тоже не запомнишь, и в голову не пришло записать. Мы потом на всех уроках уже из сети не выходили, так и трындели по комикам. На кого не посмотришь, у всех комики под партами и только пальцы мелькают - набираются сообщения. А на форуме было одновременно почти двести человек, это вся параллель пятых классов, и еще любопытные из других повлезали. На переменках только и успевали тему пролистать, да на вопросы ответить. Из кабинета в кабинет перейдешь, на парту плюхнешься и сразу в комик, читать, что там новенького случилось. Прикольно так, в класс заходишь - тишина. И все сидят что-то набирают, набирают… Удобнее, конечно, голосовым набором пользоваться, но не в классе же! Потому что тогда сразу все узнают твой ник. А этого ну никак допустить нельзя. Ник - это наисекретнейшая информация.

Я знала пару ников. Красавица - это Нинка, Муреха - это Лиза. И еще догадывалась про несколько человек, но не знала наверняка. Ну и то, что я Синичка - это тоже знали буквально трое. Синичка - потому что фамилия у меня Воробьева. Но если б написала Воробей, все б сразу догадались, что я - это я, написала Синичка. И аватарку нашла такую прикольную - сидит синичка и трющит сало из кормушки.

Однажды была у нас история, девчонку из седьмого класса рассекретили. Кто-то из подружек взял и написал в сети, что Фиалка - это Кирова из седьмого «А». Ужас… Так ей и пришлось потом в другую школу уйти. Потому что ж ты можешь написать, если все знают, что это ты! Даже пофлиртовать невозможно, это как взять и кому-то в открытую в любви признаться! Бррр…

И мой ник только самые-самые проверенные знают. Мы с ними дружим. Даже один раз вместе в кафе ходили, когда у меня день рождения был. Я про них все-все знаю. И аську, и мейл. Короче, эти точно не сдадут!

Так вот, про день, который не задался. Последний урок у нас - классный час. Приходит наша училка и говорит таким сердитым голосом:

А ну-ка убрали все телефоны.

Мы аж подпрыгнули. Кто-то даже вслух сказал:

Вы че, сговорились все, что ли!

А училка, наша классная, Елена Васильевна как гавкнет:

Телефоны на стол! И слушайте внимательно, сейчас, можно сказать, ваша судьба решается.

Мы совсем затихли. А она по рядам прошла и комики поотключала. Ну вообще конец света…

А потом вышла перед классом и прочитала трагическим голосом:

Я коротенько перескажу, своими словами.

В связи с излишней компьютеризированностью школьников и для проверки их знаний учредить в конце каждого учебного года экзамены. Оценка выставляется по десятибалльной системе и выносится в аттестат зрелости. Это чтоб, мол, мы все года хорошо учились, а не только последний класс. Да, но самый-то ужас не в этом, а в том, что экзамены эти будут проходить не в виде тестов, а устно.

Чего? - спросил кто-то из мальчишек.

Я даже оглянулась, но не поняла, кто спросил, я их вообще плохо различаю.

Экзамена три, - продолжала Елена Васильевна, - русский язык и литература - устно, математика - письменно, но не на компьютере, а на бумаге, и история - тоже устно. Делается это для того, чтоб вы, современные школьники, научились хоть немного владеть устной речью и писать ручкой по бумаге. Экзамены через три недели.

Класс завис. Так и разошлись в полном ужасе. Я даже до самого дома комик не включила…

Вечером мне надо было готовиться к политинформации. Как раз шла передача про то, как американские империалисты пытаются сорвать Олимпиаду в Москве, а люди доброй воли им не дают этого сделать. Но я никак не мог сосредоточиться - сидел и думал про Женьку. Он, конечно, неправ, но все равно на душе было противно.

В конце концов я осознал, что ничего не понимаю из рассказа диктора, и выключил телевизор. К ужину придет папа, принесет «Правду» и «Советскую Белоруссию» - перепишу оттуда. Я позвонил Женьке, но трубку подняла бабушка.

Он уже второй час где-то бегает. Ты ему скажи, Витенька, - голос у Женькиной бабушки был скрипучий, но приятный, - чтобы он шел домой! Я волнуюсь! Скоро стемнеет!

Я наскоро пообещал и побежал во двор. То, что пришлось говорить с виновницей всей этой истории, расстроило меня еще больше. Бабушка, конечно, старенькая, лет пятьдесят, а то и все семьдесят, но это ее не оправдывает. Нельзя так подводить родного внука!

Архипыча я пошел искать на нашей груше - той, что возле трансформаторной будки. Даже листьев на ней еще не было, но на дереве так здорово сидеть и болтать ногами! Ветки густые, ты всех видишь, а тебя - никто!

Женька! - крикнул я, подходя. - Слазь, поговорить надо!

С груши послышалось хихиканье. Пришлось лезть самому. Архипыч сидел на самой верхушке, куда я всегда боялся долазить. Когда я был маленьким, еще во втором классе, я навернулся с самой нижней ветки этой груши, и с тех пор жутко боюсь высоты. Сейчас тоже не полез наверх, устроился на любимой ветке в самом центре дерева. Ветка была толстая, надежная и изгибалась очень удобно - как спинка кресла.

Чего молчишь? - сердито спросил я. - Молчит… Хихикает…

Здорово, Тарас! - отозвался Женька.

Тарасом звал меня только он, по имени украинского писателя. Мы его еще не проходили, но Женька прочитал половину домашней библиотеки, в том числе и этого Тараса Шевченко. Причем читал бессистемно, все подряд, что под руку попадется. Я так не мог, я читал книги строго по порядку. Пытался даже Большую Советскую энциклопедию освоить, но сломался на втором томе. Слишком много незнакомых слов оказалось. Зато Пушкина прочитал всего - от первого тома до последнего. Сейчас начал Гоголя.

Обычно мне нравилось, когда Женька звал меня Тарасом, но сегодня я почему-то обиделся.

Я не Тарас! Я Виктор!

Ты чего такой злой, Тарас? - удивился Женька.

Ничего! - огрызнулся я. - Говорю тебе: слезай, надо поговорить! А ты чего?

Давай лучше ты ко мне! Тут здорово!

Лезть не хотелось, но пришлось. Разговор был такой, что… В общем, не хотелось о нем кричать на весь двор.

Когда я осторожно уселся на ближайшую к Архипычу ветку, тот завопил:

Качка! Свистать всех наверх! - и принялся раскачивать верхушку.

Я вцепился в ветку изо всех сил и взмолился:

Хватит! Сломается!

Не сломается! - возразил Женька, но «качку» все-таки прекратил. - Так чего ты хотел?

Я стал рассказывать про разговор с вожаткой и завучихой. Чем больше рассказывал, тем мрачнее становился Женька. Да и меня все больше мутило - то ли от высоты, то ли еще от чего. Когда добрался до самого неприятного, то пришлось даже замолчать на минутку, а то меня точно стошнило бы.

И чего они хотят? - спросил Архипыч, и в этот момент голос у него стал такой же скрипучий, как у его бабки.

Я кое-как продышался и ответил:

Чтобы ты сказал, что бога нет! Прямо перед всем классом!

И всё? - Женька сразу повеселел.

Не всё, - признался я. - Надо, чтобы ты… в общем… сказал, что твоя бабушка неправильно поступила, что дала нам ту булку. И тебе стыдно, что она верит в бога.

Ничего мне не стыдно! - опять заскрипел Женька. - Какая разница, верит или не верит? Она хорошая и добрая!

Это само собой. Но она ведь верит! Значит, тебе должно быть стыдно!

Глупости это! Не буду я такого говорить!

Тогда с тобой знаешь что сделают? Из школы выгонят!

Не выгонят! Я самый умный в классе! Если меня выгонять, то всех остальных тоже гнать надо!

Это было правдой. Архипыч никогда особо не зубрил, но получал одни «пятаки». Я тоже ходил в отличниках, но некоторые пятерки давались мне нелегко. Особенно по русскому языку - ну не мог я написать длинное слово, чтобы не было в нем исправлений! А по рисованию мне четверку вообще только из жалости поставили. Я прямую линию даже под линейку ровно провести не могу. Очень стараюсь, но все без толку. Эх, изобрести бы такую штуку, чтобы она сама линии рисовала! Кнопку нажал - линия, вторую нажал - круг, третью - какой-нибудь хитрый график, как в газете «Правда» на второй странице. А если бы штука еще сама ошибки исправляла… Но это уже, конечно, фантастика.

А вот Женька и математику с русским здорово знает, и по истории все даты помнит, и рисует почти как настоящий художник. Прав он, не выгонят такого хорошего ученика. Да я и сам не верил, когда говорил. Так, припугнуть хотел.

Ну, ругать будут!

Пусть ругают! Поругают и отстанут!

Возразить было нечего. Хотя очень хотелось.

Я понял, что завидую Женьке. Вот я очень не люблю, когда меня ругают. Не потому, что папа с мамой меня ругают, - честно говоря, они дома редко бывают. Просто не люблю, и все. Тут я вспомнил просьбу бабушки Архипыча.

А тебя бабушка домой ждет, - мстительно сказал я. - Волнуется.

Женька тут же дернулся, чтобы слезть, но удержался. Только девчонки бегут домой по первому зову. Мы еще немного поболтали, но минут через пять Архипыч небрежно сказал:

Проголодался я что-то. Пойду перекушу! Пока.

Пока, - ответил я.

Женька лихо спрыгнул на землю и пошел неровной походкой - как будто ему очень хочется побежать, но надо сдерживаться.

В Универсальной библиотеке Объединенного института ядерных исследований им. Д.И. Блохинцева состоялись встречи с авторами популярных книг для детей и подростков Андреем Жвалевским и Евгенией Пастернак. Это событие было приурочено к юбилею Института и Неделе детской книги. Авторы из Беларуси, впервые побывавшие в Дубне, с удовольствием пообщались с юными читателями, их родителями и педагогами – поклонниками книг, которые стали настоящими бестселлерами.

День, когда в библиотеке была назначена встреча с писателями, был насыщен важными городскими мероприятиями. Тем более приятно было видеть, как дети стайками стекались в «Блохинку», неся с собой целые сумки книг в надежде получить автографы от авторов.

Долгий путь к литературе

Творческий союз Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак родился в 2004 году, хотя истории их знакомства более четверти века. Они оба учились на физфаке Белорусского госуниверситета в Минске, Андрей тремя курсами старше. Познакомились в студенческом театре: оба входили в состав оргкомитета по подготовке «Дней физики», а затем вместе играли в КВН.

Андрей после окончания университета в 1992 году успел полтора года поработать по профессии: занимался научной работой, активно публиковался, начал писать диссертацию. С большим сожалением с наукой пришлось расстаться: родилась дочь, нужно было кормить семью. К литературе шел долгим путем – сначала занимался дизайном ценных защищенных бумаг, журналистикой, затем работал в издательстве. Знакомясь с работами молодых авторов, понял, что сам может писать не хуже. Первой книгой, написанной совместно с Игорем Мытько, стала пародия на Гарри Поттера – «Порри Гаттер и Каменный философ», затем иронический роман ужасов «Здесь вам не причинят никакого вреда», который стал обладателем национальной детской премии. С 2005 года Жвалевский – член группы сценаристов, которая пишет сценарии для телесериалов, среди которых – «Солдаты», «Мент в законе» и другие.

Творческий союз А. Жвалевского и Е. Пастернак

Расставшись с соавтором, Андрей решил привлечь к литературе Евгению, с которой они продолжали дружить семьями. Ее самоучитель по работе на компьютере «Компьютер для женщин» моментально стал популярным. Совместное творчество авторов началось с цикла иронических любовных романов «М+Ж», которые стали основой известного одноименного фильма. Текст за мужчину писал Андрей, за женщину – Евгения. Затем был женский роман «Про моркоff/on». Но настоящую известность получили книги, написанные для детей и подростков: «Время всегда хорошее», «Гимназия №13», «Правдивая история Деда Мороза», «Я хочу в школу», «Москвест», «52 февраля», «Охота на василиска», «Смерть мертвым душам», «Шекспиру и не снилось» и другие. Их произведения неоднократно становились победителями читательских конкурсов, лауреатами и финалистами премий «Заветная мечта», «Книгуру», «Алые паруса», «Алиса», премии им. Крапивина, Старт Ап и многих других.

Вдохновение от собственных детей

Андрей шутит, что главный его вклад в литературу – Евгения Пастернак! Вдохновение они черпают прежде всего от собственных детей, которых на две семьи – пятеро: старшей 25 лет, младшему – 4 года. Книги, которыми буквально зачитываются дети, не менее интересны и взрослым, более того, они становятся своеобразным «мостиком взаимопонимания» между детьми и родителями. И неудивительно: многие сюжеты рождались на основе бытовых историй, а яркими и узнаваемыми персонажами становились дети, их друзья и знакомые, школьные педагоги, домашние животные и даже те люди, с которыми происходили знакомство во время творческих встреч. В каждой книге раскрываются актуальные проблемы, волнующие современных подростков, которые они не всегда решаются обсудить не только со взрослыми, а порой и со сверстниками: первая любовь, отношения с друзьями, наркотики, адаптация в коллективе, трудности с учебой.

История создания книг

На встрече в «Блохинке» авторы поделились несколькими историями написания книг. Например, «Время всегда хорошее» – история о том, как мальчик с девочкой из 1980 и 2018 годов поменялись временами. Идея книги возникла однажды вечером, когда старшая дочь Евгении Саша, заглянув в холодильник и не найдя там йогурта, объявила, что есть нечего! При этом несказанно удивилась, узнав, что мама впервые попробовала йогурт на первом курсе университета. Разговор затянулся: дочь с удовольствием слушала ее воспоминания о детстве, в котором не было многих привычных для сегодняшних подростков вещей – компьютеров, гаджетов, мобильных телефонов. Зато во дворах все с удовольствием играли в разные подвижные игры. Убедившись, что детям действительно интересно слушать, как раньше жили в Советском Союзе, соавторы решили написать книгу в жанре фантастики. Учитывая, что это было в 2008 году, им многое удалось угадать, заглянув в будущее.

Книга «Я хочу в школу» родилась от названия. Авторам хотелось придумать такую чудесную школу, в которую по утрам дети бегут с одной мыслью: «Поскорее бы!» В ней нет привычных «предметов» и «параллелей», зато много проектов, реализуют которые единомышленники, в ней исполняются самые заветные мечты – от полета на воздушном шаре до путешествия на Эльбрус. После выпуска книги на авторов нахлынул вал вопросов: где находится эта школа? Более того, книга оказалась не совсем фантастикой: выяснилось, что таких школ немного, но они есть.

Андрей и Евгения признаются, что они хорошо помнят себя в школьном возрасте, понимают, на что обижается подросток, что ему интересно, а что скучно. Эти вещи универсальные для разных времен. У Жени, например, складывались очень сложные отношения в классе: в подростковой среде не принимают тех, кто отличается от общей массы. Тем не менее, это только закалило ее характер. А когда она перешла в другой – физико-математический класс, поняла, что учиться – это настоящий драйв!

Сюжеты книг рождает жизнь

Как темы могли вырасти из чего угодно, так и сюжеты книг рождала сама жизнь. Чтобы стимулировать интерес к учебе, писали книгу-квест, ответы на вопросы которого можно было найти в рамках школьной программы. Были и совершенно детективные истории. А однажды авторы провели конкурс среди школьников, предложив им написать продолжение известного литературного произведения. Пришло больше 1000 захватывающих историй, из которых с трудом удалось отобрать самые лучшие для печати.

Как писать книгу вдвоем

На вопрос «Как можно писать книгу вдвоем?» авторы рассказали, что они практикуют несколько способов. Иногда это метод «пинг-понга»: один пишет часть текста, отправляет второму по почте, тот продолжает и возвращает первому и так далее. Порой они так работают, находясь рядом друг с другом и обсуждая развитие сюжета – например, в поезде: таким образом написаны первые три части недавно вышедшей книги «Открытый финал». Хорошо получается и совместная работа в кафе, где они ждут младшую дочь Евгении, пока она занимается фигурным катанием. Второй метод – это когда каждый пишет роль своего героя, а потом составляют единый текст. Так написаны «Время всегда хорошее», «М+Ж», некоторые рассказы.

«Женщины обычно думают гораздо активнее: уже при знакомстве в мыслях они за несколько секунд успевают выйти замуж, родить детей, развестись, отдав лучшие годы жизни. Мужчина за это время порой не успевает даже внешность оценить», – шутит Андрей. А Евгения отмечает: «Мужчина всегда должен оставаться мужчиной, а женщина – женщиной. Инициатива – за мужчиной. Это как в танцах. У пары все получается только тогда, когда ведет партнер, но делает это так, как удобно женщине».

Авторы всегда составляют план написания книги, определяют героев, намечают развитие сюжета, он все время корректируется, дорабатывается. По окончании работы авторы выкладывают рукопись в группе «В Контакте» для «тестового прочтения», внимательно прислушиваясь к мнению своих читателей, они дорабатывают образы, вносят поправки, только после этого рождается финальный вариант книги.

Встречи с читателями

Встречи с читающей публикой всегда проходят на одном дыхании, весело и интересно. Писатели считают себя в определенном смысле артистами разговорного жанра. Порой приходится буквально будить детский интерес к книгам. В одной из Санкт-Петербургских гимназий дети, как оказалось, кроме учебников, других книг даже не открывали. Пришлось просто читать им отрывки из своих произведений – ожили, заинтересовались. А через дорогу – другая гимназия, где встреча прошла «на ура». Все зависит от учителей, считают авторы: в обычной школе в провинциальном городе могут быть гораздо более увлеченные дети, чем в самой «крутой» частной школе или гимназии.

Андрей признался, что, по его личным впечатлениям, школьники все же читают больше, особенно в младшем возрасте. Чувствуется, что родители стали больше заниматься своими детьми. А недавно, изучив издательские программы, обнаружил, что детских книг выпускается в четыре раза больше, чем взрослых. Еще Андрей рассказал, что в среде детских писателей нет конкуренции, отношения складываются очень теплые и дружеские.

После встречи с юными читателями состоялось общение со взрослыми – родителями и педагогами – о современной детской и подростковой литературе, том, как увлечь детей чтением, о времени и о себе, и еще многих вопросах, которые волнуют каждого человека. А вот рассказывать о книге, которая пишется в данный момент, у писателей не принято, поэтому поклонникам творчества Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак остается с нетерпением ждать встречи с новыми книгами, которые вскоре выйдут из-под их пера.

Евгения ШТАЙН

Фото из личного архива писателей

Неделю назад в Москву приезжали Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак — писатели, чьи книги обращены в основном к подросткам. «Время всегда хорошее», «Типа смотри короче», «Я хочу в школу», «Гимназия №13», «Москвест» читают даже самые нечитающие дети, при этом и читающие проглатывают с удовольствием. Потому что это хорошие книги о сегодняшней жизни, современной школе, о той реальности, проблемах и радостях, которые знакомы всем и каждому.

Оба писателя из Минска, но публикуются в основном в Москве; они не муж и жена, просто друзья; Евгения Пастернак никакого отношения к Пастернаку-поэту не имеет. Первая их детская книга вышла в 2002 году, и вот всего за 10 лет они стали, пожалуй, самыми популярными подростковыми русскоязычными писателями.

Как вы начал писать?

Андрей Жвалевский: Я всю жизнь писал что-нибудь, с пяти лет. Писал стихи, какие-то пьесы, выпускал вместе с друзьями рукописный журнал. Когда уже повзрослел и начал зарабатывать деньги, мне стало так скучно…

А кем вы работали?

АЖ: Сначала я занимался компьютерным дизайном ценных бумаг. Это настолько редкая профессия, что она оказалась мало кому нужна. Это была интересная творческая задача, но потом, лет через семь, мы начали печатать открытки, этикетки, и стало скучно. Я начал писать книжки. Фантастические рассказы, естественно, плохие. Потом с Игорем Мытько, нашим другом-физиком, мы написали книгу про Порри Гаттера, это пародия на Гарри Поттера. Она, по понятным причинам, сразу стала хорошо продаваться. Оглядываясь назад, я понимаю, что все сложилось очень удачно.

Евгения Пастернак: Нам вообще везет.

АЖ: Этот Порри Гаттер входил в десятку самых продаваемых книг России.

Книги выходили уже в издательстве «Время»?

АЖ: Да, оно всегда с нами.

ЕП: Директор издательства - мой отец. Получилось так. Андрей с Игорем начали писать этого Порри Гаттера. Кому показать? Я посоветовала обратиться к папе. И вот редактор издательства вцепилась в рукопись мертвой хваткой и сказала: «Мы это издадим! Срочно!»

АЖ: Она тут же позвонила. «Приезжайте в Москву, срочно подписываем договор! Сколько вам надо времени, чтобы дописать?» Это было уже больше 10 лет назад. Мне очень понравилось писать. Женя в то время родила первого ребенка, а я уже сменил работу, ушел в издательство, которое занималось технической литературой. И я придумал идею самоучителя по компьютеру для женщин. Все книги, которые на эту тему выходили, были написаны с учетом мужской психологии. Я обратился к Жене, чтобы она мне написала такой самоучитель.
Опять же, почему я пошел к Жене? Что меня дернуло? Она сначала написала прекрасный самоучитель, который до сих пор продается, сейчас вышла уже целая серия. А потом предложила мне написать вместе книгу, в которой одни и те же события рассказываются от лица мужчины и женщины.

ЕП: Получилась книга «М + Ж». Это первая наша художественная книга, любовный роман. Я его тоже отправила папе. Но папа, как человек старой закалки, выросший в Советском Союзе, был категорически против того, чтобы издавать дочь в своем издательстве. Но тут опять вмешалась редактор, Алла Михайловна Гладкова, которая сказала Жвалевскому, что авторы от нас живыми не уходят.

АЖ: Она у нас такая - строгая и справедливая. Мы издали четыре книги «М + Ж».

ЕП: В результате, как потом нам объяснили, получился такой гениальный маркетинговый ход. Мы писали только о том, что мы знаем. А что мы знаем? Мы знаем изнанку книжников. Поэтому у нас главная героиня, Катя, работает на книжной выставке, а главный герой - в издательстве. И за это зацепились книжники, поскольку изнанка для них родная, знакомая. Дошло до того, что на какой-то книжной ярмарке нашу «М+Ж» дарили вместе с пакетом документов, который выдается всем участникам.

АЖ: А потом был еще один гениальный маркетинговый ход, но тоже об этом никто тогда не знал. Мы вдруг начали писать детские книги. Нас тоже Алла Михайловна заставила, мы тогда еще были послушные авторы. Еще в 2002 году она сказала, что нужно написать книгу про Деда Мороза. Про Санта-Клауса были истории, понятно, откуда он взялся. А откуда взялся Дед Мороз, никто не знает. Мы с Женей начали копать и с удивлением обнаружили, что ему всего 100 лет.

ЕП: Мы никогда не стремились стать писателями. Мы никогда не считали, что это что-то такое важное и необходимое, к чему надо прийти. Когда мы начинаем писать книжку, мы никогда не думаем, что мы писатели. Мы рассказываем историю, ныряем в ту или иную тему. Нам становится интересно. Она складывается как пазл - тут кусочек, там кусочек. Мы ее не пишем, она сама пишется.

АЖ: Мы сначала начали писать книги, а потом еще очень долго вздрагивали, особенно Женя, когда ее называли писателем.

Вы бы хотели, чтобы ваши книжки обсуждались на уроках в школе?

ЕП: В рамках существующей системы - нет. Есть прекрасные учителя литературы, с ними мы готовы обсуждать все что угодно. Но есть учителя, от которых хочется убежать и спрятаться. И не дай бог попасть сейчас в какую-либо методичку.

В одном интервью вы сказали, что книги для вас - это способ общения с собственными детьми. Так было всегда?

ЕП: Начиная со второй нашей детской книжки - «Время всегда хорошее». Это диалог с моей дочкой Сашей. Она росла, и вместе с ней росла возрастная категория книжек. «Время всегда хорошее» - это пятый класс, «Гимназия № 13» - седьмой, «Москвест» - девятый, а потом мы вернулись к седьмому классу.

АЖ: Это самый интересный, самый сложный возраст. Такая гремучая смесь всего. Когда девицы на выданье сидят рядом с девчоночками с косичками. Это нечто!

Еще вы говорили, что пишете для подростков, потому что сами до сих пор чувствуете себя подростками.

АЖ: Да, нам очень легко представить, что чувствует 14-летний человек, как он реагирует на внешние раздражители.

ЕП: На самом деле, я очень хорошо помню себя подростком. Я иногда смотрю на свою дочку, и мне кажется, что я в ней, как в зеркале, отражаюсь.

АЖ: Наверное, то, что мы застряли в этом возрасте, это какая психологическая аберрация, возможно, это нужно лечить.

И что, даже подростковое чувство противоречия вам не чуждо?

ЕП: Нет, вот это, наверное, все-таки скорректировано возрастом. И поэтому об этом легко писать. Когда ты все время рвешь и мечешь, это невозможно изложить на бумаге. Подростки все шизофреники. Резкие вспышки агрессии, неконтролируемые эмоции, то смех, то слезы. Тебя все время двое. Один говорит, что это нехорошо, а другой - «я хочу». Безумные бушующие гормоны. Мне это совсем не чуждо. Но если взрослый человек уже знает, что это, и понимает, что с этим делать, то подросток не знает, ему сложнее.

АЖ: Главная особенность подростка - действительно его раздвоенность. Он живет в двух мирах - взрослом и детском. В чем-то, как у ребенка, - непосредственность, прямота. А взрослый уже понимает правила игры, что есть некоторые условности, что надо себя сдерживать, думать, что говоришь. Все это я могу сказать и про себя.

На вас как-то влияет переводная западная литература?

Переводной подростковой литературы сейчас выходит все равно гораздо больше. Почему у нас ее так немного?

ЕП: Ну почему? Есть Дина Сабитова, Марина Аромштам, Артур Гиваргизов, Станислав Востоков.

АЖ: На самом деле, литературы для подростков сейчас очень много, просто она пока еще не дошла до широкого читателя. Она находится в таком латентном состоянии, где-то месяце на четвертом беременности, когда плод уже сформирован, но живота не видно.

А кого еще вы можете назвать?

ЕП: Очень много кого. Наталья Волкова, Юлия Кузнецова, Николай Назаркин, Эдуард Веркин, Наиль Измайлов, Константин Арбенин, Анна Игнатова, Ая эН, Елена Габова, Тамара Михеева… На Урале огромная плеяда. Ольга Колпакова, Светлана Лаврова. Очень боимся кого-то забыть. Наталья Евдокимова, Евгения Басова, Дарья Вильке, Сергей Кузнецов, Елена Ракитина, Дмитрий Сиротин, Алексей Олейников. Это авторы со всей России, кто-то живет за границей.
Вы общаетесь друг с другом?

АЖ: Да, конечно. Например, «ДЕТГИЗ» проводит семинары, хвала А.Ю. Насоновой.

ЕП: Она оплачивает всем дорогу.

АЖ: Кстати, «ДЕТГИЗ» - одно из тех издательств, которые хотят сделать отдельную подростковую серию. Такие серии есть у «Издательского дома Мещерякова», «Самоката», «Розового жирафа».

ЕП: Есть еще большие тусовки в Липках, которые проводит Сергей Филатов.

АЖ: И екатеринбургская тусовка. Там есть такая организация - «Содружество детских писателей». Еще мы познакомились со многими авторами, когда получали премию Михалкова, существующую с советских времен.

То есть это все есть, но оно пока бурлит и пенится внутри. Я помню наш первый детгизовский семинар. Тогда, кроме нас, ни у кого книг еще не было. И вот прошло три года. Наталья Волкова - лауреат михалковской премии, Тамара Михеева стала известной, у Эдуарда Веркина, который писал какие-то серийные боевики-триллеры, вышли две сложные, проблемные книги, тоже отмеченные премиями. Дарья Вильке получила второе место в «Русской премии». Есть такое ощущение, что нужно еще буквально пару лет - и всех этих людей будут знать так же, как и нас.

Ровно то же самое было и со взрослой литературой. Сначала было засилье переводных авторов, где-то в 90-е, а потом постепенно стали появляться и русскоязычные писатели.

Я правильно понимаю, что писательство стало сейчас вашей основной профессией и вы можете больше ничем не заниматься?

АЖ: Нет, конечно. На это не проживешь, только на хлебе и воде.

А чем вы еще занимаетесь?

АЖ: Я пишу сценарии для российского телевидения.

ЕП: А у меня есть муж.

АЖ: Мне кажется, большинству детских писателей сейчас нужен муж. Именно этим, наверное, и объясняется гендерный состав детских авторов.

29 мая с 11:30 до 17 часов просторные холлы "Социум-сооружения" (ул.Балтийская, 5, м.Сокол) приглашают подростков и родителей на фестиваль TeensOut Day . Подробную программу всего события можно почитать .

В рамках этой тусовки приглашаем вас на встречу с писательским дуэтом А.Жвалевский и Е.Пастернак.

Вы сможете задать свои вопросы, получить ответы, просто пообщаться с интересными людьми. Купить новые книги авторов или пополнить свою библиотеку пропущенными. Получить автограф и, конечно, сфотографироваться с живыми писателями.

Биография Жвалевского/Пастернак

Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак — творческий союз белорусских писателей, который существует уже десять лет. По образованию оба соавтора — физики, живут и работают в Минске.

Сотворчество Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак началось в 2004 году с цикла иронических любовных романов «М+Ж », которые неоднократно переиздавались, а также стали основой для одноименного фильма, снятого «Централ Партнершип» (в главных ролях — Нелли Уварова и Григорий Антипенко). Нашли своего читателя и другие повести этого жанра: «Я достойна большего», «Про моркоff/on», «Как кошка с собакой».

Однако настоящий успех пришел к соавторам, когда они занялись написанием книг для детей и подростков: «Правдивая история Деда Мороза », «Время всегда хорошее », «Гимназия № 13 », «Москвест », «Шекспиру и не снилось », «Я хочу в школу », «Смерть Мертвым душам », «52 февраля », "Охота на василиска ", "Бежим отсюда ". Все эти книги вызывают неизменный интерес у читателей и издателей, отмечены многочисленными премиями . Права на перевод «Время всегда хорошее» выкуплены итальянским издательством «Giunti», ведутся переговоры об экранизации этой повести.

Когда-то в нежном возрасте, классе в 7, я решила прочитать «Жизнь» Мопассана, о «крамольном» содержании которого я уже была наслышана от искушенных подруг. Сказать по-честному - роман показался мне скучным. Я хотела уже бросить его, но тут вмешалась бабуля. Увидев книжку у меня в руках, она принялась так страстно корить меня за чтение «взрослого» романа, что я поняла - надо читать. Дабы не раздражать своих родных, была придумана уловка. Я садилась в комнате, когда моя младшая сестренка спала днем, и клала на секретер газету, под которую прятала книжку. Таким образом, я незаметно для всех прочитала роман…

Вспомнился мне этот давний случай недавно, когда моя племяшка-семиклашка, придя в гости к нам, не отрываясь читала на своем телефоне книгу, которую ей по советовала подружка. Надо сказать, что она, как и большинство ровесников, не особо любит читать. Естественно, я заинтересовалась книжкой. Она называлась «52 февраля» , написали ее Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак . С трудом разыскав ее в интернете, я скачала, чтобы прочитать, когда будет время… Но на следующий день племянница поинтересовалась моим отношением к книге. Услышав, что я еще не начинала читать, она вдруг обрадовалась и сказала:

И не читай!
- Почему же? - удивленно спросила я.
Смутившись, девочка сказала:
- Я не хочу, что бы ты знала, ЧТО я читаю…

И тут я поняла, что мне просто необходимо прочитать скорей эту книгу. Начав, я уже не могла оторваться.

Герои повести, Динка и Тимка, 15-летние подростки, со всеми вытекающими отсюда проблемами. Время первой любви сулит человеку немало вопросов, которые неудобно задавать ни родителям, ни учителям. Приходится решать все самому, ошибаясь и набивая шишки.

У обоих ребят срываются в этот день важные, как им кажется, свидания. Причина этому - небывалый снегопад, парализовавший жизнь большого города. Машины застревают в бесконечных пробках, их тут же заметает снегом. На помощь приходят добровольцы, откликнувшиеся на призыв «В Контакте». Вооруженные лопатами, они помогают горожанам, попавшим в снежный плен… Стихия бушевала вопреки весенней дате - 25 марта, которую кто-то в интернете уже остроумно назвал 52 февраля.

Оба героя погружены в романтические переживания и как бы заражают ими родителей. Папа Тимки и мама Динки, скинув прожитые годы, превращаются в ровесников своих детей и испытывают трепет первой любви. Эта любовная аура помогает родителям понять детей. А те, в свою очередь, изумляются, что их мама с папой тоже когда-то были отчаянно влюблены.

Повесть читается очень легко. Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак просто рассказывают историю первой любви и (о, ужас!) о первом сексе, что далеко не всегда заканчивается счастливо. Они помогают юному читателю понять себя и того, кто в этот момент дороже всего на свете.

Думаю, что эта книга покажется интересной подросткам. Еще мне очень хотелось бы, чтобы ее обязательно прочитали их родители. Ведь многие просто не готовы к серьезному разговору со своими взрослеющими детьми, отчего и возникают обоюдные обиды и раздражение. А так важно остаться в этот непростой период друзьями.

Для тех, кто заинтересовался повестью сообщаю, что она была опубликована в 10 номере журнала «Урал» за 2013 год, который можно найти на сайте «Журнальный зал».