Где находится кладбище сен женевьев де буа. Галопом по европе

В пригороде Парижа находится предместью Сент-Женевьев-де-Буа (фр. Sainte-Geneviève-des-Bois) , которое нередко называют русским. Богадельня в этом месте была построена в 20-х годах ХХ столетия, в те времена Сент-Женевьев-де-Буа, еще не превратившийся из небольшой деревушки в маленький уютный городок, уже был связан с русской эмиграцией, большую часть которой составляло дворянство, сумевшее бежать из России во время революции.

Строительство богадельни осуществлялось по идее и на личные средства русский княгини В.К. Мещерской, это здание скоро стало приютом для престарелых одиноких русских дворян, у которых не было ни семьи, ни денежных сбережений, для таких граждан богадельня стала единственным местом, где пожилые могли получить уход и питание. В 1927 году в Сент-Женевьев-де-Буа появилось первое русское кладбище, его история началась с выделения участка земли под захоронения постоянных обитателей богадельни, нашедших в ней свой последний приют. Прошло совсем немного времени, и на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа стали хоронить русских дворян из Парижа и других городов Франции.

А для отпевания умерших была построена небольшая православная церковь в стиле русского барокко, с небольшим синим куполом, украшенным золоченым крестом. Под одним из нефов покоится прах православных священнослужителей, в том числе архиепископа Георгия, а также митрополитов Владимира и Евлогия. Рядом с ними был захоронен зодчий, по проекту которого строился храм, его супруга Маргарита Александровна, при жизни известная как художница. А рядом с церковью впоследствии построили небольшой домик, посвященный памяти зодчего, в котором посетители храма и русского кладбища могут отдохнуть и выпить чашку горячего и ароматного чая.

Вход на территорию кладбища проходит через красивые ворота, выполненные в виде арки, а их главным украшением является изображение двух архангелов – Михаила и Гавриила, держащих в руках икону. Далее ведет широкая аллея, вдоль которой можно увидеть русские березы, напоминающие эмигрантам о родине, много уютных скамеечек, присесть на которые и отдохнуть можно в любой момент. В храм можно подняться по удобным ступенькам, а вокруг них можно увидеть подстриженные кусты и ухоженные невысокие ели, а далее, за церковью, березы перемежаются с тополями. Среди архитекторов выдвинуто предположение, что кладбище, церковь и здание богадельни в Сент-Женевьев-де-Буа, построенные в псковско-новгородском стиле, является единственным архитектурным ансамблем такого рода на всей западноевропейской территории. Вход в православную церковь, названную в честь Успения Пресвятой Богородицы, украшен необычной фреской с изображением Богоматери. А на некотором отдалении от храма можно увидеть звонницу, словно затерявшуюся среди ставших уже высокими деревьев, она украшена двумя простыми аркадами, а вверху водружен маленький купол, своей маковкой указывающий в небо, по православным праздникам звон шести колоколов звонницы можно услышать издали.

Крестообразная церковь Успения Пресвятой Богородицы сверху украшена куполом, который по цвету словно сливается с небесами, а на куполе можно увидеть восьмиконечный крест. Интерьер церкви довольно сдержанный, его главной составляющей является иконостас, выполненный в двух ярусах, его расписывали не только признанные русские художники, но и талантливые прихожане. Внутри церковь украшена фресками, одни из них изображают события из жизни Иисуса Христа, на других можно увидеть Пресвятую Богородицу, эти фрески были написаны известным живописцем Альбертом Бенуа. Западную часть храма расписывал уже другой художник – Морозов. Стены, киоты и аналои церкви украшены многочисленными иконами, все они оставлены храму прихожанами, как бесценный дар.

Богадельня стала центром русской эмиграции, а вокруг нее в течение короткого времени сформировался небольшой поселок. Русские эмигранты из Парижа стремились приобрести здесь земельный участок для строительства собственного дома, некоторые строили дачи, предназначенные для отдыха от шумного и суетливого Парижа, а другие переселялись в новые построенные дома и оставались здесь жить навсегда. А церковь Успения Пресвятой Богородицы, освященная в 1939 году митрополитом Евлогием, была построена уже на средства русских поселенцев, а над проектом драма трудился зодчий Альберт Николаевич Бенуа. Этого выдающегося человека знали и как архитектора, и как художника, как иллюстратора, графика и книжного оформителя, и как театрала, и как тонкого ценителя музыки и танца, и как театрального и художественного критика. По словам современников, Бенуа обладал немалой долей артистизма, его называли «певцом Версаля и Людовика» за необычную серию произведений в акварели, изображающих парижский дворцовый двор. Выдающийся зодчий покинул этот бренный мир в 1960 году, а Париже, а его тело было привезено для отпевания и последующего захоронения в построенную ним церковь Успения Пресвятой Богородицы в поселке Сент-Женевьев-де-Буа.

Могила Андрея Тарковского на кладбище Сент-Женевьев-де-БуаНо русское кладбище эмиграции отличается от подобных захоронений на территории России. В нем сочетается и благолепие, свойственное только русским, и западная чистота, и правило, по которому все могилы подчинены единой идее, все могилы, аллеи и территории кладбища ухоженные, здесь не увидеть ни дикорастущей травы в рост человека, ни мусора. Около надмогильных православных крестов, а также в специальных нишах многих памятников и надгробий постоянно мерцают огоньки лампад, они не гаснут, а своеобразный «вечный огонь» поддерживается служителями кладбища. Могилы украшают и иконы, выполненные на основе эмалированного покрытия, все они небольшие. На кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа покоится и цвет русской интеллигенции, здесь захоронены многие писатели, в том числе Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский, Алексей Ремизов и Иван Шмелев, Надежда Тэффи и Николай Евреинов, Борис Зайцев, известный писатель Иван Бунин и его верная супруга Вера Николаевна. Русское кладбище является также и местом захоронения героев Французского сопротивления, в том числе Кирилла Радищева и Вики Оболенской, а также Зиновий Пешков, приемный сын известного писателя Алексей Пешкова, работающего под псевдонимом Максим Горький. В Сент-Женевьев-де-Буа поится прах артистов и балерин, таких как Ольга Преображенская, Вера Трефилова, Матильда Кшесинская, Иван Мозжухин, Мария Кржижановская. Здесь захоронены философы Н. Лосский и С. Булгаков, художники К. Коровин и З. Серебрякова и К. Сомов, а сравнительно недавно появились и могилы, где обрели последний приют А. Тарковский, А. Галич и В. Некрасов.

Однако у русской эмиграции в Сент-Женевьев-де-Буа немало проблем, а сохранение поселка и самого кладбища находится под угрозой. Земля, отведенная под кладбище, принадлежит не русской общине, а местному муниципалитету, а сам участок был выделен под захоронения лишь на определенный срок. В 70-е годы ХХ столетия хоронить здесь всех русских эмигрантов и их потомков запретили, исключения составляли лишь граждане, купившие себе место на кладбище еще задолго до соответствующего распоряжения властей, а также лица, чья принадлежность к поселку Сент-Женевьев-де-Буа вообще, и русскому кладбищу в частности, была доказана. Чтобы похоронить на данном кладбище известного режиссера Андрея Тарковского, пришлось вмешаться даже министру культуры страны. А в скором времени на территории кладбища появилась маленькая часовенка, построенная в качестве усыпальницы для останков, перезахороненных из старых могил, срок аренды которых давно истек. Поразительно, но многие эмигранты всю жизнь лелеяли мечту о возвращении на родину, с которой им в свое время пришлось спасаться бегством. Некоторые дворяне даже не погребали умерших родственников, храня их прах в цинковых гробах, чтобы сохранялась возможность перевезти такой гроб в Россию и захоронить на русской земле.

На сегодняшний день на русском кладбище в Сен-Женевьев де Буа есть и заброшенные могилы, арендовать которые в настоящее время уже некому. Все погребения, у которых нет законного владельца, власти города по закону имеют право продать, и на месте русских могил похоронено уже немало французов. Сохранить русское кладбище в целости и сохранности можно только одним способом, придав ему статус мемориала. Но такое решение не вынесено и вряд ли будет принято в ближайшие годы. Сохранение кладбища пока базируется на межправительственных соглашениях, в устной форме решавшихся во время поездок президента России, Бориса Николаевича Ельцина, а впоследствии – и Владимира Владимировича Путина во Францию, и в частности – на кладбище русской эмиграции в Сен-Женевьев де Буа.

Могила русского писателя Ивана БунинаНа данный момент расходы по содержанию православной части кладбища делят между собой родственники умерших эмигрантов, прихожане церкви Успения Пресвятой Богородицы, и местный муниципалитет. Сен-Женевьев де Буа как город растет, а для его расширения требуется место, поэтому кладбище постоянно находится под угрозой. Правительство России предлагало французским властям участки земли в России в обмен на территорию кладбища, выдвигались и проекты по перезахоронению останков русских дворян и интеллигенции с кладбища в Сен-Женевьев де Буа на другие места, или по различным православным церквям. Но на столь масштабные проекты у русской эмиграции и их потомков просто нет средств. И только праху писателя Ивана Бунина ничего не угрожает – аренда земельного участка, на котором покоится его прах, оплачено бессрочно за счет Нобелевского комитета. А дальнейшая судьба всех других могил так и не решена.

Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский

Иван Бунин

Умер во сне в два часа ночи с 7 на 8 ноября 1953 года в Париже. По словам очевидцев, на постели писателя лежал том романа Л. Н. Толстого «Воскресение». Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа во Франции.

... Dynkel 20:29:05

­ Мещерская, Вера Кирилловна (1876-1949) - учредитель Русского дома в Сент-Женевьев де Буа в 1927. Молодость провела в Японии, где отец Кирилл (Карл) Васильевич Струве был министром-резиденто­м (1874-1876) и посланником (1876-1882). Замужем за флигель-адъютантом,­ полковником князем П.Н. Мещерским КАК УСАДЬБА КОССОНРИ СТАЛА РУССКИМ ДОМОМ Поместье, где сейчас располагается Русский дом, раньше называлось усадьбой Коссонри. Центральное здание было первоначально загородным особняком, выстроенным топографом Л. Фэном, братом личного секретаря Наполеона Бонапарта, потом оно надстраивалось, меняло владельцев, но весь XIX век продолжало оставаться летним загородным домом парижской знати. С 1927 года судьба поместья неразрывно связана с русской эмиграцией, хлынувшей во Францию после революции 1917 года. В первой волне оказалась и княгиня Вера Кирилловна Мещерская, дочь последнего посла Российской империи в Японии. Чудом спасенная от большевиков поваром семьи, она поселилась в Париже и открыла кулинарную школу для благородных девиц, в числе которых обучалась и Марина Греческая – будущая герцогиня Кентская. Однако главную роль в основании Русского дома сыграла другая ученица Мещерской – мисс Дороти Пэджет, богатая англичанка, которая в знак благодарности и дружеских чувств предложила Вере Кирилловне в подарок Коссонри. Княгиня отклонила это личное предложение и отдала поместье приюту русских беженцев. Таким образом, 7 апреля 1927 года усадьба Коссонри стала Русским домом, вместе с примыкающим к ней большим парком, в конце которого находилось небольшое коммунальное кладбище. Прибежищем последнего старого поколения русской интеллигенции, аристократии, промышленников, военных. Дороти Пэджет содержала Русский дом вплоть до второй мировой войны, затем над ним взяло опеку французское государство. Княгиня Мещерская скончалась 17 декабря 1949 года. Сейчас этим благим делом занимается ее невестка Антонина Мещерская. В числе постояльцев Русского дома были семейство Бакуниных, первая жена адмирала Колчака, супруга министра Столыпина. В списках Русского дома можно встретить также такие славные имена, как Голицын, Васильчиков, Нерот, Толстой, доктор Попов, акушер при последней российской императрице. Три года назад в этом доме скончалась княжна Зинаида Шаховская, ей было 94 года. Среди частых посетителей Русского дома значится А. Солженицын, который в Сент-Женевьев-де-Бу­а черпал немало интересных материалов для своих произведений, прежде всего для «Августа четырнадцатого». Русское кладбище Сент-Женевьев-де-Бу­а обязано своим существованием близости Русского дома. Оно стало последней обителью тех, кому княгиня Мещерская дала возможность прожить до конца дней своих в православной вере, в окружении книг и родных предметов, которые в какой-то мере воссоздавали частичку потерянного навеки образа жизни, далекой родины. С первых же шагов своего существования Русский дом стал еще хранителем удивительных реликвий дореволюционной России. Когда Франция окончательно признала Советский Союз, послу Временного правительства Маклакову в Париже пришлось уступить здание посольства на ул. Гренель новым хозяевам. Но он успел перевезти в Русский дом портреты российских императоров, старинную мебель и даже царский трон. Они тайно хранились здесь в течение более 60 лет. Об их существовании было открыто объявлено лишь в 1998 году по просьбе посла России – предметы временно были переданы на выставку, посвященную столетию моста Александра III в Париже.

Анна Феликсовна Воронко и Эдуард (Виктор) Гольдберг-Воронко

А нна Феликсовна Воронко не была участницей французского движения Сопротивления. Не прославилась она ни в мире науки, ни в музыке, ни в искусстве. В анналы литературы ее имя тоже не вписали. Ее знали в первую очередь те, кто увлекался антиквариатом.

Через руки Анны Феликсовны проходили и драгоценности, но украсилась она не ими, а благими делами. Анна Воронко творила добро, творила молча, от всей души под покровом сердца. Безутешное горе – смерть единственного сына – настигло ее в пятидесятилетнем возрасте.

На ее личные средства на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем на приобретенном ею большом участке был сооружен памятник-часовня, а вокруг – братские могилы, в которых она перезахоронила своего сына Эдика и несколько десятков погибших в рядах французской армии и Сопротивлении русских солдат.

Анна Феликсовна разыскивала бренные останки «мальчиков-солдатиков», иногда своими руками выкапывала, перекладывала в гробы и перевозила к вечному упокоению к памятнику-часовне.

Уйдя в декабре 1971 года в жизнь вечную и представ пред Спасителем, она - да простит меня Господь Бог за дерзновение так думать, а тем более писать - молча и смиренно склонила пред Ним голову. Она молчала. За нее свидетельствовало разбитое горем материнское сердце и погибшие солдатики.

Когда посетители русского кладбища Сент-Женевьев-де-Буа подходят к памятнику-часовне ее сыновей-солдатиков, то, как странно бы это не звучало, они чувствуют неугасимое пламя материнского сердца, пламя любви и заботы несомкнутых глаз матери.

Рассказывать1 о ней я попрошу отца протоиерея Бориса (Старка)2, человека, не только хорошо знавшего ее, но и разделившего с ней участие в благих делах по исполнению долга пред памятью погибших.

Протоиерей Борис Старк:

«…Каждый год 19 февраля, в день смерти моего сына Сережи, наш большой друг и один из наиболее нам духовно близких лиц архимандрит Никон (Греве) приезжал к нам, сперва в Вильмуассон, а потом в Ст.Женевьев де Буа для служения заупокойной литургии и потом панихиды на могилке усопшего мальчика и обычно всегда он привозил с собой кого-нибудь для знакомства с нами...

А привозил он всегда кого-нибудь со свежей раной, недавно кого-нибудь потерявшего. …Один раз, думаю, что это было в 1942г., он приехал к нам в Вильмуассон к службе и привез с собой даму в глубоком трауре... Это была Анна Феликсовна Воронко.

Со знакомства с ней начался новый вид моей пастырской деятельности. Она была родом из Вильно, в молодости, видимо, была очень красива, т. к. и к этому времени, несмотря на многие переживания, черты ее лица были очень привлекательны. Она работала антикваром.

Была трижды замужем, но со всеми мужьями разошлась и жила с сыном в Париже. Сын был единственный, от первого мужа. Когда Литва перед мировой войной присоединилась к Советскому Союзу, она не стала брать эмигрантского паспорта, но взяла советский. У нее было много контактов с антикварами в разных странах, и ее можно было считать состоятельной женщиной по нашим эмигрантским масштабам.

Война застала ее в Финляндии, куда она поехала по делам своего антиквариата. Когда вернулась в Париж, узнала, что ее единственный сын пошел добровольцем на фронт. Возможно, что позднее его и так призвали бы, но героически настроенный юноша сам пошел навстречу своей судьбе. Во время наступления немцев на Арденны ее Эдик был убит в местечке Мизери во дворе большого замка, где полк добровольцев был взят в окружение.

Так как брат моей жены тоже был добровольцем в том же полку, то кое-какие сведения об этом бое мы потом получили. Но пока мать ничего не знала о судьбе своего сына. Она хорошо говорила по-немецки, и, когда после занятия Парижа немцами появилась военная комендатура, она пошла туда, чтобы узнать что-либо о судьбе полка. Все ее обращения к французским властям остались без результата. Никто ничего не мог сказать. Сведений не было. В немецкой комендатуре, просмотрев много толстых книг, ей сказали не только день смерти сына3, но и где находится его могила в парке этого замка.

Война еще продолжалась, но с ее неуемной энергией, немецким языком и, возможно, все же женским шармом она добилась разрешения проехать в Мизери, нашла могилу сына и перенесла его прах на местное кладбище, где уже лежали его сотоварищи по добровольному полку. Разрывая могилу, она думала, что тут же умрет от горя, но... сил было больше, чем ей казалось. Копая могилу, нашли кое-какие его вещи, записную книжку, еще что-то. Раз ей стало совсем плохо, т. к. из могилы вытащили большую кость. Она уже думала, что это кость сына, но... оказалось, что это была коровья кость от какого-то более давнего захоронения.

Увидев, что смерть к ней не приходит, она решила посвятить себя служению солдатикам, особенно убитым. И к этому она привлекла частично и меня.

Мы объезжали военные кладбища, поля битв, выискивали на крестах русские имена, искали родных этих солдатиков и потом, с их разрешения, стали перевозить их на русское кладбище Ст. Женевьев, где она купила в центре кладбища большое место.

В центре по проекту А. Н. Бенуа была построена часовня в древнерусском стиле, а вокруг были братские могилы, куда мы стали свозить гробы с солдатиками, а на их изголовьях ставить небольшие доски с именами и, по возможности, с фотографиями. Одновременно, блуждая по деревне, она выменивала у крестьян кое-какое продовольствие, которым в Париже делилась с нуждающимися.

Для ширмы она вела торговлю и с немецкими офицерами, которым доставала золото и другие интересующие их предметы, а взамен получала разрешение проезда в зону военных действий, бензин на провозку гробов...

Думаю, что у нее были и другие связи, о которых она умалчивала, так как сразу после окончания войны она часто стала бывать в советском посольстве. Позднее она решила перевезти и сына на наше кладбище, но не в общую могилу, а в отдельную, куда потом завещала и себя похоронить.

Но уже после моего отъезда из Франции она еще раз перехоронила сына в общую могилу около часовни, правильно рассудив, что после ее смерти часовня и братские могилы останутся, а частная могила ее и ее сына рано или поздно погибнет.

Теперь уж и она умерла и лежит, окруженная своими солдатиками под сенью сооруженной ею часовни.

Мы с ней совершили несколько таких довольно длинных путешествий по полям битв, собирая наших «мальчиков».

Особенно мне запомнилась первая поездка... Это было в марте 1947 г. Война уже кончилась, но на каждом шагу были видны ее последствия.

Города северо-востока Франции были сильно разрушены, так как там еще шли оборонительные бои, которые все уменьшались, приближаясь к Парижу, который был объявлен открытым городом.

В ту поездку мы привезли 10 гробов, проехав 6 дней (всю первую неделю Великого Поста) по дорогам Соммы, Шампани, Эльзаса, Лотарингии, Арденн...

В субботу рано утром мы были в Париже и привезли гробы в собор на ул. Дарю, где совершалось отпевание. После чего я повез гробы с отпетыми солдатиками на наше Русское кладбище.

На всех церемониях присутствовала делегация французской армии со знаменами, возглавляемая полковником, сказавшим речь.

На кладбище также были представители местных воинских объединений, а над часовней висело четыре флага: французский, американский, английский и... советский, к немалому смущению многих наших старушек и бывших генералов.

Я тоже сказал слово на французском языке, отмечая нашу борьбу с общим врагом - фашизмом и отдавая дань молодежи, погибшей для общей победы…

Хотя война и кончилась, но народное хозяйство еще не полностью вошло в свою колею. Нам для этой поездки обещали большой грузовик, в котором было три места рядом с шофером и крытый кузов сзади. С нами должна была ехать еще одна дама - жена убитого Владимира Станиславского. Когда в понедельник утром мы были готовы к выезду, то... подали машину с одним местом около шофера и сзади только брезентовый верх.

Я уступил место рядом с шофером дамам, которые весь путь сидели одна у другой на коленях, а сам забрался в кузов, где уже лежали 10 пустых гробов. На мне поверх рясы была только военная пелерина, еще моего отца, сделанная по морской форме из хорошего сукна…

Когда мы выезжали из Парижа, было по-весеннему тепло и сухо, но когда мы забрались в горы Вогезов и Эльзаса, то там нас встретил глубокий снег, морозы до - 15°, и я начал сильно зябнуть под своим брезентом. Кончилось тем, что пришлось забраться в пустой гроб и покрыться крышкой, чтобы не замерзнуть. Так я и ехал, перебираясь из одного гроба в другой, по мере их заполнения.

Все-таки я сильно простудился и, приехав в Страсбург вечером, даже боялся, что не смогу продолжать дальше свой путь, а буду вынужден сесть в поезд и вернуться в Париж. Но Анна Феликсовна дала мне каких-то таблеток, и после ночи я поехал дальше…

Среди 10 убитых, которых нам надлежало выкопать, 6 было с 1940 г., т. е. с самых первых месяцев войны, а 4 сравнительно недавних, убитых в 1944 и 1945 гг., т. е. 2-3 года тому назад. Между прочим, среди них был один Юрий Гагарин.

По-разному нас встречали на местах... В некоторых городах или селах нас ждали могильщики, которые все делали и перекладывали останки в наши новые гробы; были и такие, где не было никого, кроме деревенского сторожа, и тогда нам приходилось самим и копать и перекладывать.

Причем, если трупы 7-летней давности уже не представляли трудностей, то сравнительно недавно погребенные были в полном состоянии разложения, и это был нелегкий труд. Приехав в один город, мы застали военный отряд, который ждал нас с музыкой, чтобы отдать дань почета погибшим воинам. Приехав в другую деревню, не нашли никого. Потом приплелся мэр деревни и тоже не смог ничего сделать...

Наконец какой-то мальчишка сбегал в ближайшие дома, принес лопаты, нарубил где-то еловые ветки, чтобы положить внутрь гроба...

Когда мы сами с помощью мальчишки сделали все, что требовалось, я сказал мэру: «Знаете, господин мэр, когда будут следующие муниципальные выборы, я предложу вашим землякам голосовать не за Вас, а за этого мальчишку. От него больше толку, чем от Вас!» Мы уехали, оставив его в полном недоумении.

…Все расходы, связанные с этим путешествием, несла на себе Анна Феликсовна. Она делала это в память о своем Эдике. Потом мы с ней еще несколько раз совершали такие поездки, но уже в более комфортабельных условиях, так как война отодвигалась все дальше.

Но последующих мы отпевали уже прямо у нас в Успенской церкви на кладбище. Были и отдельные солдатики, которых перевозили стараниями родителей. Некоторые из них ложились в братскую могилу около часовни, другие - в отдельно приготовленные могилы …

В благодарность за эти мои «военные» экспедиции матери и жены погибших солдат, конечно, по инициативе Анны Феликсовны подарили мне золоченый наперсный крест-дароносицу, которым я часто пользовался, часто его носил, а теперь подарил своему старшему сыну-священнику.

Анна Феликсовна неоднократно приезжала в Советский Союз, где в Москве мне удалось найти ее сестру, к которой она и приезжала.

Один раз она побывала и у нас, в Ярославле, и провела с нами Великие Пятницу и Субботу, святую Пасхальную ночь и первый день Пасхи.

Продолжая работать с антикварами, она была в контакте со многими художниками и коллекционерами и убеждала многих из них завещать свои ценности России. Она привозила много ценных экспонатов для наших музеев. Картины, фарфор - все это было пожертвовано России от эмигрантов…

Но в мое время мы были заняты розысками русских солдатиков, погибших на французском фронте. Всего было найдено 280 таких могил или сведений о погибших, но, конечно, лишь малая часть из них была перевезена на наше Русское кладбище…

Вспоминается и рассказ Анны Феликсовны о том, как она как-то шла в парижском метро и в коридоре одной пересадочной станции увидала немецкого солдата с перевязанной головой, который явно заблудился и не знал, куда идти. Для нее всякий солдат, даже вражеский, да к тому же раненый, был солдат, как ее Эдик, и она на превосходном немецком языке спросила, что ему надо. Получив ответ на нужный вопрос и указание, куда ему ехать, он спросил Анну Феликсовну, не немка ли она.

А когда узнал, что она русская, то отлетел, как от ядовитой змеи... На ее недоуменный вопрос, в чем дело, он рассказал, что будучи в оккупированной России, он со своей частью занял избу и расположился на ночлег. В избе на печи лежала только дряхлая старуха.

Когда они начали есть, то старуха скинула ему на голову чугунный котелок, и так разбила ему голову, что он пролежал в госпитале два месяца, а теперь его препроводили в «тыловую» часть во Францию.

«С того дня я боюсь всякой русской женщины, от девочки до древней старухи». Очень много сделала Анна Феликсовна для воинов, и мне обидно, что французское командование, с которым она много имела дел, не нашло нужным как-то отметить ее труды…»

В 1879 году Ольга Преображенская начала заниматься балетом под руководством Николая Легата и Энрико Чекетти в Вагановском училище. После десяти лет учебы она была принята в Мариинский театр, где её основной соперницей стала Матильда Кшесинская. С 1895 года гастролировала по Европе и Южной Америке, успешно выступала в театре Ла Скала. В 1900 году стала прима-балериной, а двадцать лет спустя, в 1920, оставила сцену.

В 1914 году начала педагогическую деятельность, с 1917 по 1921 вела класс пластики при оперной труппе Мариинского театра, преподавала в Петроградском хореографическом училище, в Школе русского балета А.Л.Волынского.

В 1921 году эмигрировала в Париж, где открыла в балетную студию и продолжила давать уроки. Также преподавала в Милане, Лондоне, Буэнос-Айресе, Берлине. Оставила преподавательскую деятельность в 1960 году. Среди ее учеников были Тамара Туманова, Ирина Баронова, Татьяна Рябушинская, Нина Вырубова, Марго Фонтейн, Игорь Юшкевич, Серж Головин и др.

Ольга Иосифовна умерла в 1962 году и похоронена на Кладбище Сен-Женевьев де Буа.

Секретева (ур. Филипповская-Кардас­ евич) Ирина Петровна, 10-5-1877 – 8-4-1958.
Сестра милосердия Российского Красного креста, вдова военного врача Волынского полка;

СЕКРЕТЕВ (Секретов) Анатолий Петрович (1908 – 23 августа 1974, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Бу­ а). Поэт, общественный деятель. В эмиграции во Франции. Член Объединения русских студентов в Париже, в 1934 был избран членом ревизионной комиссии Объединения. Выпустил в Париже два сборника стихов: «Фиолетовые облака» (1940), «Мираж» (1972).
Сын И.П.Секретевой

АЛЕКСАНДР (Семенов-Тян-Шанский Александр Дмитриевич) (7 октября 1890, С.-Петербург –16 мая 1979, Париж, пох. в Св. Успенской церкви на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Епископ. Брат Н.Д. Семенова-Тян-Шанского. Окончил юридический факультет С.-Петербургского университета, ускоренные курсы Пажеского корпуса. Участник мировой и Гражданской войн. В 1920 эмигрировал в Берлин, во Франции с 1925. Окончил Богословский институт в Париже (1942). Рукоположен в 1943. Законоучитель и настоятель церкви при детском приюте для мальчиков в Верьер-ле-Бюиссон (под Парижем) (1944–1947). Настоятель Воскресенского храма в Розэ-ан-Бри (под Парижем) (с 1951), затем церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Париже (1955–1957). В 1951 был награжден золотым наперсным крестом, в 1955 саном протоиерея. С 1958 настоятель церкви Знамения Божьей Матери в Париже. Архимандрит (1966). Председатель канонической комиссии и духовного суда Западно-Европейской Русской Архиепископии (1967–1979). В 1971 посвящен в епископы. Епископ Зилонский. Член редакционной коллегии Церковного вестника Западно-Европейской епархии. С 1948 духовный наставник витязей. Читал лекции в Школах инструкторов Национальной организации русских скаутов (НОРС) и Национальной организации витязей (НОВ), на Курсах по подготовке воспитателей для летних лагерей, преподавал Закон Божий в четверговой школе при церкви Знамения Божьей Матери и др. Член Комитета Фонда для сооружения иконы в память цесаревича Алексея Николаевича и юных добровольцев Белой армии, павших на полях сражений (1955). 13 марта 1966 на панихиде по А.А. Ахматовой в Св.-Александро-Невском соборе сказал слово ее памяти. Председатель Первого съезда западноевропейской православной молодежи в 1971 в Анси (деп. Верхняя Савойя). Участник экуменического движения. Автор книг «О. Иоанн Кронштадтский» (Нью-Йорк, 1955), «Пути Христовы» (Париж, 1970) и др. Составил вместе с И.Ф. Мейендорфом Православный катехизис на французском языке (1957). Сотрудничал в «Вестнике РСХД», «Бюллетене религиозно-педагогической работы».

Алексеев Николай Николаевич (25.03.1875-15.09.1955) - генерал-лейтенант Генштаба

25.03.1875 г. - 15.09.1955 г., Париж (Франция) Православный. Женат, 1 дочь (до 1911-после 1914 г.).Участвовал в Первой мировой войне 1914-18 гг., в Гражданской войне. Образование: Полоцкий кадетский корпус (1892), Михайловское артиллерийское училище (1895, в лейб-гвардии 3-ю артиллерийскую бригаду), Николаевская академия Генерального штаба (1902, 1-й разряд).Чины: вступил в службу (31.08.1892), подпоручик гвардии (Выс. пр. 12.08.1895), поручик гвардии (ст. 12.08.1899), штабс-капитан гвардии (ст. 28.05.1902), переименован в капитаны Генерального штаба (ст. 28.05.1902), подполковник (ст. 22.04.1907), полковник "за отличие по службе" со ст. 10.04.1911 (1911), генерал-майор (ст. 6.12.1916), генерал-лейтенант (18.04.1920)Прохождение службы: обучался в Михайловском артиллерийском училище (31.08.1892-12.08.1895), в лейб-гвардии 3-й артиллерийской бригаде (1895-?), обучался в Николаевской академии Генерального штаба (1899-1902), командир роты в 5-м Финляндском стрелковом полку, что зачтено за 2-годичный ценз командования ротой (1.11.1902-30.04.1904), старший адъютант штаба 51-й пехотной дивизии (9.06.1904-23.01.1905), и.д. столоначальника Главного штаба (23.01.-25.06.1905), и.д. столоначальника Главного управления Генерального штаба (25.06.1905-1.05.1906), помощник делопроизводителя Главного управления Генерального штаба (1.05.1906-12.10.1909), прикомандирован к Владимирскому военному училищу для преподавания военных наук (12.10.1909-8.10.1911), штаб-офицер, заведующий обучающимися в Николаевской академии Генерального штаба (8.10.1911-1914), начальник штаба 56-й пехотной дивизии (1914), командир 97-го пехотного Лифляндского полка (20.05.1915-16.07.1916), прибыл в полк (31.05.1915), сдал должность командира полка (24.07.1916), начальник штаба 52-й пехотной дивизии (16.07.-18.09.1916), генерал-квартирмейстер штаба 4-й армии (18.09.1916-5.05.1917), командующий 3-й Туркестанской стрелковой дивизии (5.05.-22.09.1917), начальник штаба 5-й армии (22.09.-22.09.1917).Награды: С3 (1906), А3 (6.12.1909), С2 (6.12.1912), В3м (1.12.1915), А2 "за отлично-усердную службу и труды понесённые во время военных действий" (1915), мечи к А3 (30.01.1917). Прочие сведения: участник Белого движения на юге России. Командовал 8-м Донским армейским корпусом. В эмиграции председатель Союза Российских кадетских корпусов. Похоронен на кладбище Сен-Женевьев да Буа в Париже.

АЛЕКСИНСКИЙ Григорий Алексеевич (16 сентября 1879, Дагестанская обл. – 4 октября 1967, Шелль, под Парижем, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Политический деятель, писатель, публицист. Муж. Т.И. Алексинской, отец Г.Г. Алексинского. Окончил историко-филологический факультет Московского университета. Участник революционного движения. Примыкал к большевикам, позже порвал с ними. Член II Государственной думы. Входил в плехановскую группу «Единство». С 1907 жил за границей. Член редакционной коллегии парижского журнала «Призыв». Выпустил в Париже ряд книг по истории России. В 1917 вернулся в Россию. С 1919 в эмиграции. Жил в Праге (некоторое время) и в Париже. Член Временного исполнительного комитета за границей. В 1925 выступил в Клубе молодых литераторов на юбилейном вечере по случаю 35-летия деятельности К. Бальмонта. Сотрудничал в газете «Общее дело», журнале «Иллюстрированная Россия», редактировал пражскую газету «Огни» (1924), газету и журнал «Родная земля» (1925–1928), газету «Наше дело» (1939–1940). Опубликовал в Париже работы: «Du communisme. La Révolution russe» (1923) и «Завет президента Думера» (1932). Выступал в русских организациях Парижа и его пригородов с публичными докладами. Публиковался во французских журналах «Mercure de France», «La Grande Revue» и др. Переводил на французский язык русских писателей. В 1960 декретом президента Франции был награжден орденом «Черной звезды», его книги по истории России были удостоены подписки муниципального совета Парижа для школьных библиотек и рекомендованы для высших учебных заведений Франции. В 1963 за совокупность литературных работ на французском языке был удостоен Большой премии Французской академии. Передал Бахметьевскому архиву Колумбийского университета (США) материалы по истории революционного движения в России. Последние годы работал в Центре научных изысканий

Алексинская_Етихина Татьяна Ивановна 13.10. 1886 - 20.10.1968

Супруга Григория Алексеевича Алексинского Татьяна Ивановна и сама была активной социал-демократкой. В 1917 году она примыкала к группе Плеханова «Единство», о чем подробно рассказано в ее «записях» («1917 год»: «Я хожу по митингам, выступаю под фамилией Ивановой, Петровой, Денисовой...»).

АМЕТИСТОВ Тихон Александрович (27 октября 1884, С.-Петербург – 28 декабря 1941, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Полковник Генерального штаба, церковный деятель. Окончил Николаевское кавалерийское училище и два класса Николаевской академии Генерального штаба. Окончил С.-Петербургскую Духовную академию. Участник мировой и Гражданской войн. Георгиевский кавалер. Был начальником разведывательного отдела Крымско-Азовской Добровольческой армии. Секретарь Высшего церковного управления на юге России. Эмигрировал через Константинополь в Югославию, затем в 1921 переехал во Францию. Читал лекции по патрологии на Высших православно-богословских курсах с момента их основания (1921). Начальник канцелярии, секретарь Епархиального управления при митрополите Евлогии (Георгиевском) (1922–1941). Член Комитета по сбору средств на приобретение Сергиевского подворья, член Учредительного комитета Богословского института в Париже. Один из основателей Свечного завода при Сергиевском подворье (1927), был помощником управляющего завода. Участник 1-го епархиального собрания Западно-Европейских русских церквей (Париж, 1927). В 1936 на торжественном собрании в Париже в память митрополита Антония (Храповицкого) выступил с речью. Автор труда «Каноническое положение Православной русской церкви за границей» (Париж, 1927). Член Общества офицеров Генерального штаба. Во время Второй мировой войны провел несколько месяцев в лагере Компьень (под Парижем).

АНДОЛЕНКО Сергей Павлович (26 июня 1907, Волочиск Подольской губ. – 27 августа 1973, Вен-сен, под Парижем, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Бригадный генерал французской армии, военный историк. Окончил Сен-Сирскую военную школу. Поступил в Иностранный легион (1926), воевал в Марокко (1930–1932), служил в Алжире (1944–1947). Занимал различные штабные должности во французской армии. Был награжден Военным крестом высшей степени (1930-е), орденом Почетного легиона (1945), офицерским крестом Почетного легиона (1958). Составлял историю Иностранного легиона, написал историю лейб-гвардии Преображенского полка. Создал в Музее Инвалидов отдел, посвященный Русской императорской армии. Работал в Центре высших военных наук (1960–1962). Военный атташе в Вене (1961–1963). Долголетний сотрудник газеты «Русская мысль», сотрудник журнала «Военная быль». Печатался в журналах «Возрождение», «Revue Militaire d"Information». Издал в Париже на французском языке книги «Нагрудные знаки русской армии» (1966), «Историю русской армии» (1967) и др. За научные труды был награжден орденом Академической пальмы. Почетный член Союза офицеров бывших комбатантов французской армии á titre etranger, член правления Общества ревнителей русской военной старины. Член Союза русских дворян. Редактор «Военно-исторического вестника» (1971–1973).

АНДРЕЕВСКИЙ (Андриевский) Владимир Михайлович (30 октября 1858 – 16 мая 1943, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Действительный статский советник, общественно-политический деятель. Окончил юридический факультет Московского университета. Предводитель дворянства. Земский деятель Тамбовской губернии. Член Государственного совета (1906–1917). Состоял в Совете по тарифным ставкам при министре финансов и в Совете по железнодорожным делам при министре путей сообщения от земледельческой, горнозаводской и мореходной промышленности. В 1920 эмигрировал через Финляндию во Францию, жил в Париже. В 1921 был избран в правление Союза освобождения и возрождения России. Участник Совещания группы патриотических деятелей в Париже (1925). Последние годы жил в Русском доме в Сент-Женевьев-де-Буа. Оставил воспоминания «Как мы бежали из Петрограда» (при жизни не были напечатаны; опубликованы в сборнике «Проблемы истории русского зарубежья», выпуск 2, Москва, 2008).

АНДРЕЕНКО (Андреенко-Нечитайло) Михаил Федорович (29 декабря 1894, Херсон – 12 ноября 1982, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Художник, писатель. Окончил юридический факультет Петербургского университета, учился в Рисовальной школе Общества поощрения художеств. Участвовал в выставке в пользу Лазарета деятелей искусств в Петербурге. Работал декоратором в театре Литературно-художественного общества, затем в Камерном театре в Одессе. В 1920 эмигрировал. Работал в Румынии и Чехословакии. С 1923 жил в Париже. Оформлял спектакли театра Ф.Ф. Комиссаржевского, исполнил декорации к балету «Жар-птица» И.Ф. Стравинского по эскизам Н.С. Гончаровой для Русского балета С.П. Дягилева. В 1925 участвовал в выставке русских художников в кафе «La Rotonde» и в оформлении зала Русского литературно-артистического кружка. Выполнил декорации и костюмы для фильмов «Казанова» (1926) и «Шехерезада» (1928) А. Волкова, «Деньги» (1927) и др. Участвовал в салонах Осеннем, Независимых и Сверхнезависимых, парижских выставках русских художников и скульпторов, организованных Комитетом «Франция-СССР» (1945), Союзом советских патриотов (ССП) (1945–1947), Медонском салоне (1948), «Русские художники парижской школы» (1961), «Снова русские» (1975). Провел в Париже персональные выставки в галереях F. Houston-Brawn (1964) и J. Shalom (1972). Публиковался в журналах «Возрождение», «Новом журнале». В 1979 в Париже вышла книга его рассказов «Перекресток».

АНЦЫФЕРОВ (Анциферов) Алексей Николаевич (10/22 сентября 1867, Воронеж- 18 марта 1943, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Экономист, педагог, кооператор, музыкант. Доктор политической экономики и статистики. Муж Е.П. Анцыферовой. Окончил юридический факультет Московского университета. Защитил магистерскую диссертацию «Кооперация в сельском хозяйстве Германии и Франции» (1907). Преподавал в Харьковском университете и Харьковском технологическом институте. Профессор. В 1917 защитил докторскую диссертацию «Центральные банки кооперативного кредита». В 1920 эмигрировал в Лондон, затем переехал в Париж. Товарищ председателя, с 1922 председатель Русской академической группы в Париже. Участвовал в организации Русского народного университета (1921). Один из создателей и руководителей Русского института права и экономики при Парижском университете. Делегат Российского Зарубежного съезда 1926 в Париже от Франции. Выезжал в Прагу на преподавательскую работу. В 1927 основал и возглавлял вместе с М.А. Бунатяном Экономический семинар в Париже. Профессор Института славяноведения. Читал лекции на юридическом факультете Сорбонны, заведовал кафедрой в Русском высшем техническом институте (РВТИ), вел экономический семинар в Институте славяноведения. Организатор Общества русских студентов для изучения и упрочения славянской культуры (ОРСИУСК), управлял хором студентов при обществе. В 1928 был избран членом приходского совета Св.-Александро-Невского собора в Париже. Редактор «Вестника РВТИ» (1932–1933). Член правления, затем товарищ председателя Общества бывших воспитанников Московского университета (с 1931). Председатель Кружка «К познанию России». В 1931 был избран во Франко-бельгийскую ассоциацию профессоров-экономистов. Возглавлял Совет русских высших учебных заведений во Франции. Член Центрального Пушкинского комитета в Париже (1935–1937). В 1937 участник

Кустодиев Б.М. Портрет коллекционера князя Владимира Николаевича Аргутинского-Долгорукова (1874-1941). 1910. Государственный Русский музей

Аргутинский - Долгоруков Владимир Николаевич, князь (24 марта 1874, Тифлис – 11 (9) декабря 1941, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Дипломат, деятель искусств, меценат. Брат Б.Н. Аргутинского-Долгорукова. Учился в университетах в С.-Петербурге и Кембридже. Служил в Министерстве иностранных дел, был секретарем при русском посольстве в Париже. Участвовал в организации Русских сезонов С.П. Дягилева в Париже. Работал хранителем в Эрмитаже. С 1921 жил во Франции. Член-учредитель Общества друзей Русского музея (1930). Член Центрального Пушкинского комитета в Париже (1935–1937). В 1937 предоставил материалы для парижской выставки «Пушкин и его эпоха». Коллекционер и знаток рисунков. Подарил в 1934 Музею Лувра рисунки художника Гийеро (17-й век).

Астафьев Александр Николаевич (1897 – 16 марта 1984, Франция, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Капитан Дроздовского полка, художник. Участник Гражданской войны. В эмиграции во Франции. В 1965 списал с икон Св.-Александро-Невского собора иконы для храма Пресвятой Богородицы в Ницце, построенного в частном имении.

Архимандрит Афанасий (Нечаев Анатолий Иванович) (1886 - 1943)

Родился в 1886 г. в Пензенском уезде в крестьянской семье. Окончил в Пензе духовное училище, а потом семинарию. После революции некоторое время служил миссионером Армии Спасения. В 1923 г. эмигрировал в Финляндию. Принял постриг в Валаамском монастыре. В 1926 г. прибыл в Париж и поступил в Свято-Сергиевский богословский институт. Во время учебы в институте принял священство и в 1928 г. был назначен временно исполняющим пастырские обязанности в обитель "Нечаянная радость" в мест. Гарган-Ливри (пригород Парижа). Настоятель православного прихода в г. Тур и приписной общины в г. Анжер (Франция). Впоследствии принял юрисдикцию Московского Патриархата. Настоятель Трехсвятительского подворья в Париже (1933-1943). Первый духовный наставник будущего митрополита Антония Сурожского. Во время второй мировой войны участник движения Сопротивления. Укрывал у себя людей, преследуемых гестапо. Скончался 14 декабря 1943 г. в Париже. Погребен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Билант Владимир Иосифович (17 января 1900 – 29 октября 1969, Марсель, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Вольноопределяющийся Алексеевского конного полка. Участник Гражданской войны, 1-го Кубанского похода. В эмиграции во Франции. В 1920–1945 служил в Иностранном легионе. Кавалер ордена Почетного легиона.

БОБРИКОВ Николай Николаевич (2 августа 1882, Красное село Петербургской губ. – 2 февраля 1956, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Полковник лейб-гвардии Конного полка.

Богаевский Януарий Петрович (1884, ст. Каменская Донской обл. – 20 февраля 1970, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Есаул Всевеликого Войска Донского, литератор. Брат А.П. Богаевского. Участник мировой и Гражданской войн. В 1920 эвакуировался в Турцию, работал в транспорте английского оккупационного корпуса. Затем жил в Болгарии, переехал во Францию. Работал сельским рабочим, чернорабочим. Атаман Донского хутора в Дранси, под Парижем. Устроитель церкви (вместе с В.Н. Букановским) в Ганьи-Шелль (под Парижем). Автор рассказов и очерков. Публиковался в журнале «Родимый край» (1960-е). Увлекался рисованием.

Бойко Фаддей Антонович (21 августа 1894, Севастополь – 1 июня 1984, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Капитан Дроздовского артиллерийского дивизиона, общественный деятель, предприниматель. Окончил Сергиевское артиллерийское училище в Одессе. Участник мировой и Гражданской войн. Эвакуировался через Константинополь и Болгарию во Францию. Работал маляром, затем организовал строительную фирму. Участвовал в реставрации Люксембургского дворца и двух католических церквей. Состоял в родительском комитете Русской гимназии в Париже. Занимался благотворительностью, устраивал детей на бесплатное обучение. Был казначеем Дроздовского объединения и Общества помощи детям русских эмигрантов во Франции. В летний период работал в Доме дроздовцев в Ле Мениль-Сен-Дени, под Парижем (1960-е). Участвовал в работе Кружка ревнителей при Успенской церкви и в оборудовании кладбища Сент-Женевьев-де-Буа. За безвозмездную работу по реставрации Св.-Александро-Невского собора получил в 1950 грамоту от митрополита Владимира (Тихоницкого).

Петров Семен Сафонович
Родился 1895. Капитан Дроздовской артбригады. Скончался в доме для престарелых Толстовского фонда 12 ноября 1969 в Руане (деп. Приморская Сена, Франция). Похоронен 15 ноября 1969 на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

БОРЕЙША Петр Исидорович (1885 – 17 июля 1953, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Корректор, футболист. Учился в С.-Петербургском электротехническом институте. Член спортивного клуба «Виктория». Играл вратарем в футбольном первенстве России, входил в сборную страны. В 1911-1913

В 1911-1913 годах провёл три не вошедших позднее в реестр РФС матча за сборную Российской империи. Был заявлен на Олимпийские игры 1912 года, но на поле не выходил.

Работал корректором в «Биржевых ведомостях». В эмиграции жил в Париже. Работал корректором в газетах «Последние новости» (с начала 1920-х) и «Русские новости» (с 1945). Корректировал книги русских писателей, живших во Франции. Основал во Франции Российское спортивное общество (РСО).

Боткин Сергей Дмитриевич (17/29 июня 1869, Москва – 22 апреля 1945, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Действительный статский советник, дипломат, общественный деятель. Окончил юридический факультет Московского университета. Служил в Министерстве иностранных дел. В 1912–1914 первый секретарь при Русском посольстве в Берлине, затем работал в Дармштадте. Во время мировой войны возглавлял отдел по военнопленным. С 1918 в эмиграции, жил в Берлине и Париже. С 1919 представлял в Берлине правительство А.В. Колчака, Российское общество Красного Креста (РОКК), Конференцию послов России. Занимался проблемами защиты и помощи беженцам. В 1922–1923 заведовал оказанием помощи русским беженцам в Германии. После 1925 в Берлине бывал наездами. В 1937 в Париже присутствовал при освящении новой церкви Знамения Божьей Матери. Член Общества ревнителей памяти императора Николая II.

Бояринцев Митрофан Иванович (29 ноября 1894, Курская губ. – 17 сентября 1971, Шелль, под Парижем, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Полковник Корниловского полка, общественный деятель. Окончил Киевское военное училище. Участник мировой и Гражданской войн, воевал в рядах Корниловского полка. В 1920 эвакуировался в Галлиполи, в эмиграции жил во Франции. Член временного, затем постоянного Комитета Российского национального союза в Париже (1952). В 1940–1941 сотрудничал в Комитете по организации представительства русской национальной эмиграции во Франции. Председатель Объединения Корниловского полка. Сотрудничал в журнале «Военная быль».

Буковский Александр Петрович (1867-1944) - генерал-майор. Окончил Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, 2-е военное Константиновское училище и Николаевскую академию Генерального штаба (1893). После окончания училища выпущен в Лейб-гвардии 2-й стрелковый батальон (в 1910 г. развернутый в полк), в котором прослужил до 1910 г. После окончания курса академии Генерального штаба был отчислен к своей части и не служил по Генеральному штабу. В 1910 г.- полковник и командир 145-го пехотного Новочеркасского полка. В 1913 г. произведен в генерал-майоры и назначен командиром Лейб-гвардии Егерского полка, с которым в 1914 г. выступил на фронт. Георгиевский кавалер - за бои в Галиции в декабре 1914 г. В феврале 1916 г. назначен командиром бригады 3-й гвардейской пехотной дивизии. В августе 1916 г. назначен временно командующим 1-й Туркестанской стрелковой дивизией, а в октябре - командующим 3-й гвардейской пехотной дивизией. В январе 1917 г.- начальник 38-й пехотной дивизии. 19 июня 1917 г. «по обстоятельствам настоящего времени» отчислен в резерв чинов при штабе Петроградского военного округа. 30 декабря 1917 г. приказом по Петроградскому военному округу уволен от службы. В 1918 г. пробрался из Петрограда через Киев в Одессу, где в январе 1919 г. принял должность генерал-инспектора пехоты при штабе Главкомандующего добровольческими войсками в Одессе генерале Санникове. В марте 1919 г., после проведенной французским командованием эвакуации Одессы, прибыл в Екатеринодар, где был зачислен в резерв чинов Главнокомандующего ВСЮР. Выполнял различные поручения начальника штаба ВСЮР и состоял в комиссии по пересмотру уставов. В эмиграции проживал в Сербии, а затем в Париже, где возглавлял Объединение Лейб-гвардии Егерского полка. Скончался в 1944 г. в Париже. Похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев де Буа.

Булгаков Николай Афанасьевич (20 августа/1 сентября 1898, Киев – 10 июня 1966, Кламар, под Парижем, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Прапорщик, доктор медицины, бактериолог. Брат И.А. Булгакова и писателя М.А. Булгакова. Учился в Алексеевском инженерном и Сергиевском артиллерийском училищах. Участник Гражданской войны. Эмигрировал в Галлиполи, продолжил обучение в Сергиевском артиллерийском училище. В 1921 переехал в Югославию. Окончил медицинский факультет Загребского университета. Зарабатывал на жизнь игрой в студенческом балалаечном оркестре. В 1929 переехал в Париж, работал в лаборатории бактериофагов профессора Д"Эрреля. В 1931 был избран в правление Общества русских врачей имени Мечникова. Член правления Объединения русских врачей за границей (1935–1936). Член Общества русских врачей участников Великой войны, в 1938 избран в правление Общества. Устроитель благотворительных вечеров и медицинских собраний и докладов. Член Кружка русских артистов-певцов, выступал в оперных спектаклях (1930-е). В 1936 был направлен в Мексику преподавать бактериологию, организовал там бактериологическую лабораторию. Читал лекции в Объединении сестер милосердия Российского общества Красного Креста (РОКК), Русском народном университете (1936–1940). Был доверенным лицом М.А. Булгакова по делам авторских прав его изданий за рубежом. Во время Второй мировой войны был арестован и помещен в лагерь Компьень, работал лагерным врачом. Участник Сопротивления в Югославии. Был награжден югославским орденом. После войны продолжил работу над бактериофагами в Пастеровском институте. Сотрудничал в Русской академической группе (1953–1964), избирался членом ее правления. В 1960 на собрании Союза русских инженеров сделал доклад о М.А. Булгакове. Участвовал в работе Кружка почитателей И.С. Шмелева. Награжден орденом Почетного легиона.

Булгаков Сергий (Сергей Николаевич) (16/28 июня 1871, Ливны Орловской губ. – 13 июля 1944, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Протоиерей, философ, богослов, экономист. Муж Е.И. Булгаковой, отец М.С. Сцепуржинской, С.С. Булгакова. Окончил юридический факультет Московского университета. Депутат II Государственной думы. Один из основателей журнала «Новый путь», редактировал журнал «Вопросы жизни», участник сборника «Вехи» (1909). Доктор наук. Профессор Московского университета. Член Всероссийского Собора православной церкви. В 1918 принял священство. В декабре 1922 выслан из Советской России в Константинополь. В 1923–1925 профессор церковного права и богословия Русского юридического факультета в Праге. В 1924 один из учредителей Братства Св. Софии, был его председателем. Один из организаторов и руководителей Русского студенческого христианского движения (РСХД). В 1924 участник 1-го съезда РСХД во Франции. В 1925 переехал в Париж. Один из основателей и декан (с 1940) Богословского института в Париже, состоял профессором института, вел курс догматики (1925–1944). Помощник наместника храма Сергиевского подворья в Париже (1925–1944). Читал лекции в Религиозно-философской академии. С 1928 вице-председатель Содружества мученика Албания и преп. Сергия. Сотрудничал в Объединении «Православное дело» (1935–1940). Митрофорный протоиерей (1943). Деятель экуменического движения. Автор вышедших в Париже книг: «Купина неопалимая» (1927), «Лествица Иаковля» (1929), «Икона и иконопочитание» (1931), «Агнец Божий» (1933) и др. Публиковался в журналах «Путь», «Вестник РСХД».

Булгакова (урожд. Токмакова) Елена Ивановна (26 февраля/9 марта 1868 – 28 января 1945, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Церковный деятель. Жена С.Н. Булгакова, мать М.С. Сцепуржинской и С.С. Булгакова. Сотрудничала в «Вопросах жизни» (С.-Петербург). Эмигрировала в 1923, жила в Праге, с 1925 в Париже. Помощник церковного старосты Сергиевского подворья (1930-е). Автор исторической повести «Царевна София» (Париж, 1930).

Бундас Владимир Николаевич (16 августа 1883, Саратов – 25 февраля 1967, Шелль, под Парижем, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Капитан II ранга, инженер. Муж О.П. Бундас. Окончил Морской корпус, С.-Петербургский электротехнический институт. Был постоянным членом комиссии для наблюдения за постройкой кораблей Черноморского флота. Участник Гражданской войны в Вооруженных силах Юга России. В эмиграции в Константинополе, затем во Франции. Работал на заводе в Париже по технологической части. Член Морского собрания в Париже. Последнее время жил в Русском доме в Шелль.

БУНИНА (урожд. Муромцева) Вера Николаевна (1 октября 1881, Москва – 3 апреля 1961, Париж, пох. наклад. Сент-Женевьев-де-Буа). Переводчик, мемуарист. Жена И.А. Бунина (вторая). Окончила естественный факультет Высших женских курсов в Москве. В эмиграции с 1920. Член Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции, участвовала в его благотворительной работе. Член правления Московского землячества (1930-е). Один из основателей кружка «Amaur» («Amis auteurs russes»), созданного в конце 1930-х с целью оказывать материальную помощь русским писателям. Член правления Общества «Быстрая помощь» (1940-е). В 1954 и 1955 с участием русских деятелей культуры провела на своей квартире вечера памяти И.А. Бунина. В 1959 подарила Институту русской литературы Академии наук СССР его редкие фотографии. Переводила Г. Флобера. Автор книги «Жизнь Бунина» (Париж, 1958) и книги воспоминаний «Жизнь Бунина. Беседы с памятью» (вышла в Москве в 1989). Публиковалась в журналах «Возрождение», «Новый журнал» и «Грани».

БУРЦЕВ Владимир Львович (17/29 ноября 1862, форт Перовский Уфимской губ. – 21 августа 1942, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Историк, журналист, редактор, издатель. Учился на физико-математическом факультете Казанского университета и юридическом С.-Петербургского университета. С 1907 находился в эмиграции в Париже. В 1909–1910 издавал газету «Общее дело», затем газету «Будущее» (1911–1914). В 1914 вернулся в Россию. В 1918 эмигрировал в Финляндию (Гельсингфорс), затем поселился в Париже. Возобновил издание газеты «Общее дело» (1918–1922, 1928–1934). Основатель (1919) и директор Русского телеграфного агентства в Париже. Член Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции. В 1921 один из организаторов, затем член президиума Русского национального комитета в Париже. Вице-председатель административного Совета Финансово-промышленной и торговой палаты. Редактировал и издавал сборник «Будущее» (1922), соредактор журнала «Борьба за Россию» (1926–1931), редактор сборника «Былое» (1933). Публиковался в журнале «Иллюстрированная Россия», газетах «Возрождение», «Последние новости», «Вечернее время» и др. Автор ряда книг и брошюр, посвященных борьбе с большевизмом. Сотрудничал во французской периодике. В 1932 Русский национальный комитет организовал в Париже празднование 70-летия со дня рождения и 50-летия его литературной и политической деятельности. Член Центрального Пушкинского комитета в Париже (1935–1937). Член временного Комитета по организации Русского литературного архива в Тургеневской библиотеке (1938).

национальный комитет организовал в Париже празднование 70-летия со дня рождения и 50-летия его литературной и политической деятельности. Член Центрального Пушкинского комитета в Париже (1935–1937). Член временного Комитета по организации Русского литературного архива в Тургеневской библиотеке (1938).

Александр Иванович Варнек 1858–1930
гидрограф генерал-лейтенант (1912) исследователь Арктики учился в гимназии К. Мая в 1866–1868 гг. Александр Варнек родился 27 июня (по старому стилю –15 июня) 1858 года в Петербурге в семье видного зодчего города, академика архитектуры Ивана Александровича Варнека (1819–1877). Следует заметить, что дедом его был известный художник-портретист Александр Григорьевич Варнек (1782–1843), прах которого покоится в Некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры. Семья архитектора, в которой помимо Александра был еще один сын и две дочери, проживала на Васильевском острове: в 1850-е годы в деревянном доме на углу Малого проспекта и 15-й линии; в 1860-е годы – в доме № 15 на Большом проспекте; в более поздние годы – в доме № 14 на Малом проспекте, построенном по собственному проекту отцом Александра. Сведений о том, где учился Александр до и после учебы в гимназии, нет. Но хорошо известно, что в 1874 году отец определил 15-летнего юношу на воспитание в Морское училище, взяв обязательство забрать сына, если он окажется неспособным к морской службе, а также в случае его дурного учения или поведения. Весьма возможно, что на выбор Александром профессии моряка повлияла книга «Путешествие вокруг света» знаменитого мореплавателя, капитана О.Е. Коцебу (1787–1846), портрет которого для этой книги еще в 1818 году написал дед юноши, и есть все основания считать, что её прочитал и внук художника. Так или иначе, но Александр полюбил море и дальние плавания, успешно учился, и забирать его отцу из училища не пришлось. В 1878 году он окончил Морское училище, был произведен в гардемарины и на фрегате «Князь Пожарский» отправился в свое первое заграничное плавание, по возвращении из которого уже в чине мичмана был принят в Николаевскую морскую академию. Окончив ее по первому разряду в 1882 году, А.И. Варнек был прикомандирован к Гидрографическому департаменту и стал специализироваться в дальнейшем в гидрографии–науке об обеспечении безопасности судоходства. В последующие годы Александр Иванович еще трижды участвовал в зарубежных плаваниях, в том числе и в кругосветном (1883–1886) на клипере «Опричник» под командою капитана 2 ранга Ивашинцова. А всего за свою жизнь он участвовал ровно в 20 плаваниях и был награжден за свою работу двенадцатью орденами и медалями, в том числе серебряной медалью Русского географического общества за большой вклад в географическую науку, которую он получил в 1894 году. В 1895 году А. И. Варнек начал сотрудничать с Главной физической обсерваторией и все в большей степени стал заниматься научными исследованиями в своей сфере деятельности. Тем временем в Главном гидрографическом управлении вынашивались серьезные планы по освоению Северного морского пути, в связи с чем в 1898 году была организована Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана. Начальником ее назначили полковника А. И. Вилькицкого (1858 – 1913), а его помощником – капитана 2 ранга А.И. Варнека, который стал одновременно командиром гидрографического судна «Пахтусов», приобретенного в Англии специально для этой экспедиции. В 1902 году А.И. Варнек был назначен начальником экспедиции, а одним из двух его помощников стал поручик по адмиралтейству Г.Я. Седов (1877–1914). Александр Иванович весьма высоко ценил молодого исследователя – знающего, смелого, но осторожного. Каждое лето, после того как моря Северного Ледовитого океана освобождались ото льда, суда экспедиции отправлялись из Архангельска в районы запланированных исследований, находящиеся в Белом и Карском морях, в частности, вблизи острова Вайгач. В задачи экспедиции входило изучение глубин морей, рельефа дна, течений, береговой линии, ледовой обстановки и определение зон, пригодных для мореплавания. В 1903 году А.И. Варнек отходит от непосредственного участия в арктических исследованиях и начинает заниматься педагогической, организационной и научно- исследовательской работой. В разные годы он был инспектором классов Александровского лицея, членом комиссий, занимающихся вопросами организации гидрографических исследований и созданием проектов судов для Арктики, членом Морской академии и ученого совета по гидрографии. В 1904 году он был произведен в капитаны 1 ранга, а в 1909 году - в генерал-майоры по адмиралтейству. В 1912 году А.И. Варнек ушел с военной службы в звании генерал-лейтенанта по адмиралтейству и поступил на работу в Северное пароходное общество, в 1914–1916 гг. работал в центральном управлении Морского министерства. С 1908 года Александр Иванович стал владеть имением Москалевка на побережье Черного моря вблизи Туапсе. Здесь он с семьей бывал обычно в летние месяцы после своей отставки, а на зиму возвращался в Петербург. Вернулся сюда он и осенью 1917 года, однако вскоре ему стало ясно, что оставаться здесь опасно. Поэтому семья уехала обратно в имение. Когда началась гражданская война, бывшему царскому генералу и здесь стало опасно находиться. Сначала он с семьей перебрался в Туапсе, затем – на Крымский полуостров, а осенью 1920 года с женой и старшей дочерью А.И. Варнек вынужден был эмигрировать за границу (два сына генерала тогда же покинули Россию вместе с Морским корпусом, в котором они в то время учились). В эмиграции А.И. Варнек находился вначале полгода в Константинополе и три года на Сицилии, затем переехал во Францию, где проживал в Лионе и Гренобле, а два последние года жизни – под Парижем. Здесь он умер 10 июня 1930 года и был похоронен на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Имя А.И. Варнека носят бухта на юго-западном побережье острова Вайгач и мыс на северо-западной оконечности Новой Земли, который в честь своего наставника назвал в 1913 году Г.Я. Седов. А еще в 1934 году на острове Вайгач появился населенный пункт (поселок) Варнек, который в книге С.М. Успенского «Живая Арктика» назван островной столицей. Плавает в северных морях также небольшой пароход «Варнек», доставляющий продукты и жизненно-необходимые товары населению северных островов.

ВОЛКОВ Николай Константинович (25 ноября 1875, Вологда – 30 января 1950, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Агроном, политический деятель, хозяйственник. Муж Е.А. Волковой.

ВОЛКОВ Николай Константинович (25 ноября 1875, Вологда – 30 января 1950, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Агроном, политический деятель, хозяйственник. Муж Е.А. Волковой. Окончил Московский сельскохозяйственный институт. Член партии Народной свободы. Депутат III и IV Государственных дум. Товарищ председателя Центрального военно-промышленного комитета, во время революции товарищ министра земледелия. Был представителем генерала А.И. Деникина в Сибири. Возглавлял Экономический совет при адмирале А.В. Колчаке. В 1920 эмигрировал через Японию в Париж. Входил во временное правление Сибирского землячества в Париже. Член бюро Российского комитета во Франции помощи голодающим в России (1921). Ближайший помощник П.Н. Милюкова (с 1921), секретарь Парижской демократической группы кадетов. Один из основателей Республиканско-демократического объединения. С 1923 заведовал хозяйственной частью газеты «Последние новости», был директором-распорядителем одноименного издательства. Член Общества друзей Русского народного университета. Во время оккупации Парижа фашистами спас имущество газеты, которое передал после войны бывшим сотрудникам. Выступал за сотрудничество эмиграции с СССР. Член Союза русских писателей и журналистов в Париже. Член президиума Юбилейного комитета по чествованию П.Н. Милюкова в связи с 80-летием. Возглавлял предприятие «Русское издательское дело в Париже».

ВОРОНЦОВ-ВЕЛЬЯМИНОВ Георгий Михайлович (12 мая 1912, Бобруйск Минской губ. – 20 декабря 1982, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Инженер, коллекционер. Праправнук А.С. Пушкина. Сын М.П. Воронцова-Вельяминова

ВОРОНЦОВ-ВЕЛЬЯМИНОВ Георгий Михайлович (12 мая 1912, Бобруйск Минской губ. – 20 декабря 1982, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Инженер, коллекционер. Праправнук А.С. Пушкина. Сын М.П. Воронцова-Вельяминова. В эмиграции с 1918. Жил во Франции. Окончил Школу общественных работ. В 1925 был избран председателем Рабочего союза во Франции. Участвовал в Париже в 1930-е в движении партии младороссов. На ее собраниях выступал с докладами. Участник Второй мировой войны, воевал в составе артиллерийского полка французской армии. Был в концлагере. После войны работал инженером-строителем. В качестве специалиста по конструкциям мостов и бетону консультировал строительные фирмы. Член административного совета Объединения «Православное дело», исполнял обязанности казначея. Член и секретарь приходского совета в Ванве (под Парижем). Собирал коллекцию, связанную с А.С. Пушкиным. Опубликовал ряд статей о пушкинских реликвиях. Передал в музей Пушкина в С.-Петербурге печатку Н.Н. Пушкиной. В 1960 приезжал в СССР, посетил пушкинские места.

ВЫРУБОВ Василий Васильевич (8 февраля 1879, Тифлис – 28 июля 1963, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Корнет, промышленник, общественный деятель, масон.

ВЫРУБОВ Василий Васильевич (8 февраля 1879, Тифлис – 28 июля 1963, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Корнет, промышленник, общественный деятель, масон. Отец Н.В. Вырубова. Окончил физико-математический факультет С.-Петербургского университета. Служил в лейб-гвардии Кавалергардском полку. В мировую войну руководитель комитета Всероссийского земского союза на Северо-Западном фронте, затем заведовал земскими делами на Западном фронте при ставке Главнокомандующего. В 1918 был направлен адмиралом Колчаком за границу для ведения переговоров в Вашингтоне, Лондоне, Париже. Обосновался в Париже. Управляющий делами русского Особого Совещания во время мирной конференции в Париже. Один из лидеров Объединения земских и городских деятелей за границей и Российского земско-городского комитета помощи беженцам (Земгор). В 1921 участвовал в парижском Совещании председателей земских и городских организаций. Член Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции. В 1930–1935 член совета Российского торгово-промышленного и финансового союза. Занимался банковским делом, был промышленником. В течение ряда лет состоял коммерческим директором балетной антрепризы Н.П. Ефимова. В 1945 входил в правление Объединения русских эмигрантов для сближения с Советской Россией. Один из инициаторов создания «Золотой книги русской эмиграции» (1950-е). Член правления Общества охранения русских культурных ценностей (с 1961). Представлял ложу Лотос в Совете Объединения русских лож. Председатель Объединенных русских лож Шотландского устава. Выступал на собраниях лож с докладами.

ВЫРУБОВА Нина Владимировна (4 июня 1921, Гурзуф, Крым – 25 июня 2007, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Балерина, педагог. Жена (в первом браке) В.В. Игнатова, мать Ю.А. Князева (от второго брака).

ВЫРУБОВА Нина Владимировна (4 июня 1921, Гурзуф, Крым – 25 июня 2007, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Балерина, педагог. Жена (в первом браке) В.В. Игнатова, мать Ю.А. Князева (от второго брака). В 1924 была вывезена матерью в Париж. Училась в частной школе в Медоне. Балетному искусству училась у О.О. Преображенской, В.А. Трефиловой, И.Л. Вырубовой. С 1934 участвовала в концертах и благотворительных вечерах. В 1940 выступала в театре «Летучая мышь» и Русском балете в Париже (дирекция Е.Н. Арцюка), в 1942 в Балете Бориса Князева. С 1944 танцевала в Театре Елисейских полей. В 1949 подписала контракт с Парижской оперой (1949–1956). В 1950 впервые исполнила главную роль в балете А. Адана «Жизель». В 1957–1960 танцевала в составе Балета маркиза де Куэваса. Участвовала в «иллюстрациях» на лекциях С.М. Лифаря, в работе Хореографического института и Общества «Танец и культура». Выступала на Международных фестивалях танца в Экс-ле-Бен (деп. Савойя) (1957, 1959). Снялась в фильмах Д. Делюша «Le Spectre de la danse» («Видение танца», 1960), «Адажио» (1964) и «Найденные тетради Нины Вырубовой» (1996). Совершила в качестве руководителя гастрольную поездку с балетной труппой по Дальнему Востоку и Австралии (1965). В 1966 занялась педагогической деятельностью, открыла в зале Плейель в Париже Балетную школу. Профессор кадрилей балета Парижской оперы (1968–1970). Руководила хореографической частью в консерватории 7-го парижского района. Удостоена премии Анны Павловой Института хореографии за «Жизель» (1957), первым призом за участие в фильме «Видение танца» (1964). Награждена орденом «За заслуги» (1976), орденом Искусств и словесности, премией Мариуса Петипа и др.
"Забытые дневники Нины Вырубовой"
Реж.: Доминик Делюш (95 минут, 1996, Франция)
Нина Вырубова родилась в России в 1921 году и уехала с семьей за границу в 1927-м, став навсегда "француженкой русского происхождения". Фильм о ней - это рассказ о немолодой балерине, в прошлом – звезде балета, ее воспоминаниях, ее репетициях с ученицами, ее знаменитых партнерах. В фильме использованы интервью с Вырубовой, а также сохранившиеся кино- и фотосъемки ее выступлений

ГЛОТОВ Ефим Александрович (15 февраля 1891), Курск – 7 ноября 1979, Париж, пох. на клад. Сент-Женевьев-де-Буа). Полковник Корниловского артиллерийского дивизиона. Участник Гражданской войны. Первопоходник. В эмиграции жил во Франции. Член правления (1933), заместитель председателя (1934–1939), затем председатель Союза участников 1-го Кубанского похода, член Объединения Корниловского артиллерийского дивизиона, Русского общевоинского союза (РОВС). Организовал в Париже собрание памяти А.И. Деникина (1948). Председатель Союза российских кадетских корпусов. Участвовал в проведении Дней кадетской скорби.

Ходить по аллеям этого русского погоста особенно грустно и тяжело. Вокруг – море крестов с фотографиями офицеров Белой гвардии, их жен и детей. Гардемарины, великие князья и балерины, ученые и писатели. Что было бы с ними, если бы они остались на Родине, и что стало бы с Россией, не лишись она своих достойнейших сынов и дочерей? И хотя историю не изменить, а годы не повернуть вспять, именно здесь – как нигде – память охотно преодолевает время.

«Городок»

К середине 20-х годов XX века в Париже оказалась значительная часть русской интеллигенции, вынужденно покинувшей Родину. Воодушевление от удачи покинуть погрязшую в ненависти и беззаконии Родину быстро сменилось растерянностью и осознанием невосполнимой утраты. К тому же остро вставал финансовый вопрос.

Ощущение неприкаянности большинство из них не покинуло до конца дней. Кому быть полезным в чужой стране с совершенно чужими людьми? Только своим. Единственным способом самосохранения в насквозь ином обществе для многих стало обособление от всего незнакомого и замкнутость на своем мире – «городке», как его назвала Тэффи: « Местоположение городка было очень странное. Окружали его не поля, не леса, не долины, – окружали его улицы самой блестящей столицы мира, с чудесными музеями, галереями, театрами. Но жители городка не сливались и не смешивались с жителями столицы и плодами чужой культуры не пользовались. Даже магазинчики заводили свои. И в музеи и галереи редко кто заглядывал. Некогда, да и к чему – «при нашей бедности такие нежности».

Жители столицы смотрели на них сначала с интересом, изучали их нравы, искусство, быт, как интересовался когда-то культурный мир ацтеками.

Вымирающее племя… Потомки тех великих славных людей, которых… которые… которыми гордится человечество!

Потом интерес погас.

Из них вышли недурные шоферы и вышивальщицы для наших увруаров. Забавны их пляски и любопытна их музыка…»

Малая це́рковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие, бывшие.
Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Здесь похоронены сны и молитвы.
Слёзы и доблесть. «Прощай!» и «Ура!».
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хва́ты полковники и юнкера.
…

(Роберт Рождественский)

Приют для русских стариков

Скрываться от большевистского преследования пришлось и княгине Вере Кирилловне Мещерской, дочери дипломата Кирилла Струве и внучке генерала Н.Н. Анненкова. В поисках пристанища княгиня остановилась во Франции. В отличие от многих русских эмигрантов, на новом месте Вера Кирилловна освоилась довольно быстро: дала объявление в газете, обзавелась клиентами и вскоре основала пансионат для благородных девиц в парижском районе Пасси.

Одна из учениц княгини – англичанка Дороти Пейджет – в благодарность и признание преподнесла наставнице денежный подарок. Принять подношение Вера Кирилловна отказалась. После долгих уговоров компромисс все же был найден: «Купите небольшое имение, – сказала княгиня ученице, – и устроим в нем приют для русских стариков».

Так 7 апреля 1927 года появился Русский старческий дом – для бежавших от революции русских дворян, лишенных средств к существованию. Место было выбрано живописное и уединенное – французское имение Коссоннри (фр. Cossonnerie) в Сент-Женевьев-де-Буа. Пансионерами стали первые русские эмигранты. В 1920–1940-х годах Русский дом принимал до 250 человек.

С года основания пансионеров Русского старческого дома стали регулярно хоронить совсем рядом – на месте, получившем название «кладбище Сент-Женевьев-де-Буа». В апреле 1938 года здесь была заложена православная церковь. Автором проекта стал А.А.Бенуа. Уже 14 октября 1939 года – через полтора месяца после начала Второй мировой войны – Успенская церковь в стиле псковской архитектурной школы XV–XVI веков была построена. Здесь служили первые иерархи Русской Церкви в изгнании.

Постепенно кладбище расширилось и стало местом упокоения не только постояльцев Русского дома, но и многих эмигрантов – от главы и министра Временного правительства Георгия Евгеньевича Львова (похоронен в 1925 году) и русского философа, теолога, священника Сергея Николаевича Булгакова (похоронен в 1944 году) до поэта Александра Аркадьевича Галича (похоронен в 1977 году) и режиссера Андрея Арсеньевича Тарковского (похоронен в 1986 году).

Здесь открывается вся история русского XX века.

Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…

Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне…
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..

Не было славы. Не стало и Родины.
Се́рдца не стало. А память – была…
Ваши сиятельства, их благородия –
Вместе на Сент-Женевьев-де-Буа.

(Роберт Рождественский)

Молодая княгиня

На кладбище Сент-Женевьев-де-Буа покоятся Юсуповы, Бунины, Толстые, Кшесинская, Тэффи и Гиппиус… Величественные надгробия с именитыми фамилиями, а рядом – безымянные могилы с простыми православными крестами. Судьбы всех этих людей невозможно отделить от судьбы их Родины.

Мемориал русским эмигрантам, борцам французского Сопротивления. Фото: Jean François Python / Flickr

Среди стройных рядов могильных плит стоит похожий на небольшую часовню памятник воинам-эмигрантам, участвовавшим в Сопротивлении и сражавшимся в рядах французской армии. Этот памятник стал символической могилой для многих русских – известных и безымянных – отдавших свои жизни за други своя.

Одна из надписей на мемориале посвящена Вики – Вере Оболенской.

В России это имя практически неизвестно. Зато во Франции благодарная память о ней – награжденной высшими французскими знаками отличия: Кавалерским крестом ордена Почетного легиона, медалью Сопротивления и Военным крестом с пальмовой ветвью – живет по сей день.

Государственные награды Франции, присужденные посмертно Вере Оболенской

Вера – дочь бакинского вице-губернатора Аполлона Аполлоновича Макарова – попала во Францию, когда ей было девять лет. Фактически эта страна стала для нее второй родиной, и внутренний конфликт, мучивший многих ее соотечественников, был ей незнаком. Жизнерадостная, импульсивная и авантюрная девушка, обладавшая прекрасной внешностью и умением за несколько минут расположить к себе незнакомого человека, быстро стала вращаться в кругах «золотой» парижской молодежи.

Окончив французскую среднюю школу, Вера стала манекенщицей. В те годы подобная участь выпадала многим русским девушкам: их умение держаться, благородная внешность вкупе с постоянной нуждой, заставлявшей соглашаться на нищенские зарплаты, делала их идеальными претендентками на эту работу. К счастью, манекенщицей Вере долго быть не пришлось: во многом благодаря знанию языков она поступила секретаршей в контору, принадлежавшую преуспевающему парижскому предпринимателю.

Вскоре Вера познакомилась с Николаем Александровичем Оболенским – представителем древнего рода князей, ведущих свое начало от Рюрика – сыном бывшего градоначальника Санкт-Петербурга.

Свадьба Вики Макаровой и князя Николая Оболенского

Крестник вдовствующей императрицы Марии Федоровны и великого князя Константина Константиновича, Николай был воспитанником Пажеского корпуса, а позже окончил экономические курсы в Женеве. После смерти отца, совпавшей с временными финансовыми сложностями, он совершил неудачную попытку самоубийства. Но постепенно дела семьи стали налаживаться. Николай жил значительно лучше большинства эмигрантов из России. Про него не без иронии поговаривали, что он был одним из немногих русских, который мог ездить в такси, не сидя за рулем. Жить и вправду было на что: выручали доходы от удачно приобретенной недвижимости в Ницце.

А в перспективе маячило целое состояние: Государственный банк Франции хранил десять ящиков мингрельских сокровищ, принадлежавших князьям Дадиани (мать Николая – Саломия Николаевна – была дочерью светлейшего князя Дадиани-Мингрельского, а значит – прямой наследницей этого состояния). Галантный кавалер, Николай отличался нарочитым английским акцентом и привычкой оставлять дамам розы со своей княжеской визитной карточкой.

9 мая 1937 года жизнерадостная Вера стала женой Николая Александровича и приняла княжеский титул. Торжественное венчание состоялось в соборе Св. Александра Невского на рю Дарю.

Сопротивление

Счастливая семейная жизнь длилась всего около трех лет. В 1940 году, вскоре после оккупации Франции немцами, Вера Оболенская – авантюрная и легкомысленная особа, как думали многие из ее окружения – вошла в один из подпольных кружков. Там ее стали называть «Вики».

Николай и Вера Оболенские

Со временем кружок разросся, объединился еще с несколькими подобными организациями, в результате чего появилась Organisation Civile et Militaire – OСM («Гражданская и военная организация»). Эта организация стала одной из самых крупных и разветвленных во французском Сопротивлении. Ее члены занимались разведывательной деятельностью, организовывали побеги за границу английских военнопленных, готовили оружие и резервистов для перехода к активным боевым действиям, которые планировалось начать одновременно с высадкой союзников во Франции. Вики стала генеральным секретарем ОСМ и во всех мероприятиях принимала активное участие. Ей было присвоено воинское звание лейтенант.

Николай Оболенский («Ники») также не остался в стороне от работы организации. И когда в 1943 году в работе Сопротивления появилась необходимость установления контактов с гражданами СССР – пленными военнослужащими Красной армии и «остарбайтерами», занятыми на строительстве Атлантического вала, а также военнослужащими «восточных частей» вермахта, по линии ОСМ заниматься этим направлением стал князь.

17 декабря 1943 года на одной из конспиративных квартир Вики была арестована. Первое время отношение к Оболенской было вполне корректным. Более того, недостаточная бдительность следственных органов гестапо и тюремной охраны позволяла узникам из разных камер обмениваться информацией, выстраивая общую линию поведения на допросах, тем самым вводя следствие в заблуждение. К тому же удалось связаться с соратниками, находившимися на свободе, и предотвратить некоторые аресты и раскрытие явок. Но к концу февраля 1944 года большинство руководителей ОСМ были арестованы, а к 6 июня 1944 года организация практически перестала существовать.

Княгиня Вера Оболенская

Задержали и Николая Оболенского. Вики выгораживала его, как могла. Княгиня заявила, что уже давно «разошлась» с мужем, и поэтому к делам организации он абсолютно непричастен. За недостатком улик князя освободили, но вскоре вновь арестовали. Оболенского отправили в концлагерь Бухенвальд.

Допросы учащались, давление на изможденную Вики росло. Тогда Оболенская выбрала новую тактику поведения – единственно возможную в сложившихся условиях – полный отказ идти на контакт с гестапо и давать какую-либо информацию. Следователи прозвали ее «Princessin – ich weiss nicht» («Княгиня – ничего не знаю»).

Сохранилось такое свидетельство: когда немецкий следователь с притворным недоумением спросил ее, как это русские эмигранты-антикоммунисты могут оказывать сопротивление Германии, воюющей против коммунизма, княгиня ответила: «Цель, которую вы преследуете в России, – разрушение страны и уничтожение славянской расы. Я русская, но выросла во Франции и здесь провела всю свою жизнь. Я не предам ни своей родины, ни страны, меня приютившей». Тогда немцы принялись за нее по «антисемитской линии».

«Я христианка, – ответила им на это Вики, – и поэтому не могу быть расисткой».

Вере Оболенской был вынесен смертный приговор. На предложение написать прошение о помиловании она ответила отказом.

В июле 1944 года, после высадки союзников в Нормандии, Оболенская была перевезена в Берлин. 4 августа 1944 года в 13 часов Вики была гильотинирована в тюрьме Плётцензее. Тело ее после казни было уничтожено.

Гильотина, в том виде, в каком ее застали вошедшие в Берлин советские войска

«Мертвые живут и нам помогают…»

Настоящим чудом стало то, что выжил князь Николай Оболенский. Из его партии заключенных во Францию вернулся лишь каждый десятый. 11 апреля 1945 года доведенный до предела истощения князь вместе с горсткой уцелевших пленников был освобожден американскими войсками.

Долго разыскивал Николай Александрович свою супругу, не теряя надежды найти ее среди живых.

Через четыре дня после освобождения, еще из Бухенвальда, Оболенский слабой рукой писал жене в Париж:

«Вики, моя дорогая! Я от всего сердца надеюсь, что ты уже давно на свободе, что ты себя хорошо чувствуешь и что мы скоро будем вместе. Меня все время поддерживала уверенность в том, что после нашего общего испытания мы станем ближе, сильнее и еще более счастливыми, чем когда-либо, и что никакая облачность не сможет нас разделить. Вот я на свободе и живой, и могу сказать только одно: это чудо Господней Милости. Ты увидишь, как я во всех отношениях изменился и думаю, что к лучшему».

«…Мысли мои, – писал он, – тебя не оставляли ни на миг, и я так счастлив, думая, что наши страдания нас еще больше сблизят». Письмо он закончил такими словами:

«Милая моя, я спасся только благодаря моей вере. У меня есть твердые доказательства, что мертвые живут и нам помогают…

…Я тебя крепко целую, мою любимую Вики, преклоняюсь перед тобой и тебя благословляю. Твой старый муж, Николай».

Страшную правду Оболенский узнал лишь в 1946 году. 5 декабря князь написал Мишелю Пасто на серой бумаге с черной каймой:

«Мой дорогой друг, помня о славных и страшных часах, которые Вы пережили вместе с Вики в сорок третьем году, считаю своим долгом известить Вас о том, что я получил официальное уведомление о ее смерти.

Моя бедная жена была расстреляна 4 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее, в предместье Берлина в возрасте 33 лет. Ее товарищи по тюрьме говорят, что она до конца оставалась преисполненной мужества и надежды, старалась быть веселой и поддерживать в них бодрость духа.

Вернувшись тяжело больным из Бухенвальда, я не могу свыкнуться со смертью Вики, навсегда сокрушившей мою жизнь, а я мог бы быть таким счастливым».

Как бы ни была тяжела утрата, нужно было продолжать жить – тем более рядом оставалась стареющая мать – Саломия Николаевна.

Много усилий князь потратил на сохранение памяти о любимой жене. О н бережно собирал информацию о последних месяцах жизни Вики, выдержки из мемуаров уцелевших руководителей и членов ОСМ, тексты речей, произнесенных при освящении мемориала русских участников французского Сопротивления. На основе этих материалов в 50-х годах Николай Александрович выпустил за собственный счет небольшую книжечку на французском языке «Вики – 1911–1944: Воспоминания и свидетельства».

Владимир Путин у кенотафа Веры Оболенской на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа

Служение

В декабре 1961 года в Париже умерла Саломия Николаевна.

Теперь Николаю Оболенскому ничто не мешало исполнить решение, к которому он пришел давно – вскоре после того, как узнал о гибели жены. Л.С.Флам, автор документальной повести «Вики. Княгиня Вера Оболенская», писала: « Размышляя над своей жизнью и беседуя со своим духовником, он пришел к твердому заключению, что Бог ему дважды спас жизнь для того, чтобы посвятить себя служению другим и искупить свой тяжкий, с точки зрения христианского учения, грех молодости – попытку самоубийства. Епископ Евлогий пытался снять с него бремя этого греха: «Вы же живы, значит, Бог простил», – были его слова, но от стремления принять священство не отговаривал. При жизни матери, однако, Оболенский не считал себя вправе принять сан. Будучи ее главной опорой в течение многих лет, он взял на себя уход за матерью, когда она заболела раком, и был при ней до самой ее смерти».

Протоиерей Николай Оболенский

В ноябре 1962 года Николай Оболенский был посвящен епископом Мефодием в сан диакона. После этого, погрузившись почти в полное уединение и изучение богословия, князь стал готовиться к рукоположению.

В марте 1963 года в православном соборе Св. Александра Невского на рю Дарю – том самом, в котором они с Вики венчались – Николай Оболенский был рукоположен во иереи. Вскоре отец Николай стал настоятелем этого собора.

С какими только просьбами к нему не обращались! Однажды он сокрушался в письме: «На днях одна француженка позвонила спросить, что я знаю про… водку! Я сказал, что про русскую водку я могу ей все рассказать, а вот насчет польской пускай обращается к Папе Римскому».

«Захожу в церковь. Сначала, со свету, ничего не могу различить. Постепенно глаза начинают привыкать. Вот он, отец Николай, – худая смиренная фигура в черной рясе, странно и трагично одинокая в этой холодной полупустой церкви.

Лицо, словно ожившая икона, – тонкое, строгое, грустное. Покорность судьбе в каждом жесте, в каждом движении…»

Л.С.Флам писала: «Прихожане особенно ценили отца Николая как исповедника; случалось, к нему даже на дом шли исповедоваться. Он выслушивал исповедь, беседовал с пришедшим, отпускал грехи и сразу мчался куда-то дальше: в больницы – причащать больных, в тюрьмы – навещать заключенных, в психиатрические лечебницы или еще на занятия в церковно-приходских школах с детьми, которых так любил и которые отвечали ему тем же».

Протоиерей Николай Оболенский

Писательница и бывший редактор парижской «Русской мысли» Зинаида Шаховская, духовником которой он был, вспоминала, как однажды во время большого приема, устроенного в честь выхода ее книги, князь услышал чье-то антисемитское замечание и взорвался: «Вы подлец! Моя жена за евреев жизнь положила…» Его трудно было успокоить. Но при всей его запальчивости он быстро отходил, легко прощал и учил прощению других. «Я знаю, – писала Шаховская, – какое значение он придавал именно прощению врагов. Ему и в голову не приходило искать убийц своей жены или тех, кто его мучил в Бухенвальде».

Шаховская, отмечая удивительную доброту и отзывчивость отца Николая, приводила рассказ одного католического священника, тоже депортированного в Бухенвальд. Его только что привезли в лагерь и погнали под душ. Было холодно, одиноко и страшно. Вдруг где-то около него раздался голос: «Вы отец такой-то! Подождите, я переброшу вам мой пуловер». Этот сильно поношенный пуловер ему запомнился навсегда: «Когда нищий отнимает от себя, чтобы дать брату последнее, – эта забота обо мне и голос участия в черном мире лагеря были чудом».

В последний путь священника торжественно провожал чуть ли не весь русский Париж, начиная с Великого князя Владимира Кирилловича. Председатель Объединения памяти Сопротивления Мишель Рике посвятил отцу Николаю в газете «Фигаро» некролог. Отметив, что собор не мог вместить всех пришедших на отпевание, Рике писал:

«Его любили за тепло, доброту и щедрость; большинство людей даже не знало о его привилегированном прошлом блестящего кадета Императорского училища, не знало и того, что это он был мужем известной нам княгини Веры Оболенской, об их недолгом счастье, продолжавшемся до того дня, когда оба, войдя в Гражданскую и военную организацию, стали на путь борьбы с нацизмом и заплатили за это столь дорогой ценой: ей эсэсовским лезвием отсекли голову, его – депортировали в Бухенвальд. Вернувшись из лагеря смерти, раздираемый горем по погибшей жене, он был убежден, что Бог сохранил ему жизнь для духовного служения русской общественности… Еще в Бухенвальде та вера, которую он излучал, была для всех нас, как верующих, так и неверующих, источником неодолимой надежды».

Похоронен отец Николай на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, на участке Иностранного легиона, в одной могиле с генералом Зиновием Пешковым, сыном Максима Горького. Перед смертью Оболенский завещал, чтобы имя его любимой жены было выбито на его надгробной плите. Это желание было исполнено.

Могила протоиерея Николая Оболенского

*** *** ***

Никто из знавших Вики в довоенное время как веселую, обворожительную, часто легкомысленную женщину, а Оболенского – как светского человека без определенной профессии, баловня судьбы, не мог представить себе, какая им готовится участь и что они способны будут претерпеть. Скорее всего, не догадывались об этом и они сами. Они не жаждали подвижничества, мученичества и отречения от всего, что любили. Но когда перед ними встал выбор: смириться со злом или противостоять ему, сомнений не возникло.

Трудно себе представить, сколько их – здесь, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, да и по всему миру – родных русских людей, самоотверженно бросавшихся на помощь ближним в самых отчаянных обстоятельствах. Лишенные своего земного отечества, они обрели куда большую награду – Отечество небесное.

Плотно лежат они, вдоволь познавши
Му́ки свои и дороги свои.
Все-таки – русские. Вроде бы – наши.
Только не наши скорей, а ничьи…

Как они после – забытые, бывшие
Всё проклиная и нынче и впредь,
Рва́лись взглянуть на нее – победившую,
Пусть непонятную, пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…

Полдень. Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сент-Женевьев-де-Буа.

(Роберт Рождественский)

Адрес: rue Leo Lagrang, Sainte-Genevieve-des-Bois (посмотреть на Google Maps)
Время работы: с 8:00 до 19:30 (летом) и с 10:00 до 17:00 (зимой).
Время работы храма: суббота – с 17:00, воскресенье – с 10:00, богослужения в великие церковные праздники – с 10:00, накануне – с 18:00.
Станция RER: Saint-Michel-sur-Orge

Посетив Париж, можно не только почувствовать влияние европейской культуры, но и ощутить дыхание прошлого исторической России. Для этого стоит побывать на одном из самых значимых для русского человека мест – кладбище Сент-Женевьев-де-Буа (Sainte-Genevieve-des-Bois).

Расположенное в одноименном пригороде Парижа, кладбище является местом паломничества российских туристов и местом, который часто посещают официальные лица РФ.

На Сент-Женевьев-де-Буа похоронено около 15 тысяч наших соотечественников, волею судьбы попавших в Париж. Большинство из них – эмигранты первой волны, покинувшие родину во время революции 1917 г., и те, кто так и не смог почувствовать себя счастливым за железным занавесом.

Более пяти тысяч русских могил военных, представителей духовенства, музыкантов, писателей, артистов и художников. Среди них – самые известные фамилии дореволюционной России – Романовы, Юсуповы и Шереметевы, а также кинорежиссер Андрей Тарковский, музыкант Александр Галич, танцор Рудольф Нуриев, литературные классики: Бунин, Мережковский, Тэффи и Зинаида Гиппиус.

В Сент-Женевьев-де Буа есть несколько исторических памятников – уменьшенная копия Галлиполийского обелиска, посвященного участникам Белого движения, Мемориал русских участников французского движения сопротивления, погибших во время Второй мировой войны, Мемориал казачьей славы и небольшой Мемориал русских авиаторов Первой мировой войны.

На территории кладбища находится заложенный еще в 1938 году и действующий сегодня православный храм Успения Пресвятой Богородицы, в котором проходят церковные службы.

Как доехать до Сент-Женевьев-де-Буа

Автобус СЕА 58 отправляется от бульвара Saint-Jacques (каждый час с 8:00). Или же можно доехать на экспресс RER (линия С, каждые 10-15 минут) до станции Saint-Michel-sur-Orge, затем пешком или на автобусе (103, 104) до остановки «Piscine» (Russian ortodox cimetiere).

Столица Франции известна как место романтическое, с веселой и беззаботной атмосферой. Между тем, есть в Париже места совсем не располагающие к веселью, связанные с памятью о мертвых. Однако парижские кладбища совсем не похожи на отечественные погосты: они выглядят иначе и воспринимаются скорее как .

Кладбище Пер-Лашез

Особенно присуще сходство с парком кладбищу Пер-Лашез, куда ежедневно приходит великое множество туристов.

Здесь скорбящих родственников за оградой куда меньше, чем людей с фотоаппаратами, а ощущение, что ты в музее, дополнительно усиливается художественным оформлением многих надгробий. Выразительные памятники насчитываются десятками, их фотографии смотрятся очень выигрышно.

Историки полагают, что на кладбище Пер-Лашез захоронено никак не меньше пятисот тысяч человек, среди которых многие деятели искусства и культуры. Среди прочих выделяются музыкант Джим Моррисон, чья могила считается самой посещаемой, и писатель Оскар Уайльд, надгробье которого буквально усеяно сотнями поцелуев от поклонниц. Романтические особы не могут также пропустить место погребения знаменитой пары влюбленных, Элоизы и Абеляра. Также надо отметить могилы художника Модильяни, актрисы Сары Бернар и шансонье Ива Монтана, певицы Эдит Пиаф и танцовщицы Айседоры Дункан.

Тем, кто отправится осматривать кладбище Пер-Лашез, лучше запастись заранее картой округи, иначе найти нужное захоронение будет проблематично, на аллеях указателей нет вообще.

Кладбище Монмартра

Другое место, где захоронено множество знаменитостей, находится на Монмартре. Правда, туристы, добравшиеся до этого района, предпочитают осматривать базилику Сакре-Кёр и любоваться живописными улочками, на само кладбище Монмартра мало кто заходит. А ведь там обрели вечный покой такие выдающиеся фигуры мировой культуры, как писатель Стендаль, композитор Жак Оффенбах, балетный танцовщик Вацлав Нижинский, певица Далида, режиссер Франсуа Трюффо.

Могила писателя Эмиля Золя тоже до недавнего времени была на кладбище Монмартра, однако правительство Франции все же решило его перезахоронить в Пантеоне, вместе с другими деятелями национального масштаба.

Национальный Пантеон

Парижский Пантеон в свое время был церковью, здание в стиле классицизма построили по распоряжению короля Людовика XV - тот дал обет выстроить храм, если удастся излечиться от тяжелой болезни. Церковь была посвящена покровительнице , святой Женевьеве, но во время Великой Французской революции рьяные борцы с религией решили отдать постройку под мавзолей; хоронить в нем предполагалось самых выдающихся французов. Окончательный статус Национальный Пантеон получил во второй четверти XIX века. Надпись над входом в здание гласит, что великим людям отчизна возносит благодарности.

Под сводами Пантеона устроено больше 70 могил. Часть имен мало известна за пределами Франции, но есть и такие, мимо которых никак нельзя пройти равнодушно. Речь идет про захоронения философов Вольтера и Жан-Жака Руссо, писателей Виктора Гюго и Эмиля Золя, ученых Пьера и Марии Кюри; последняя, кстати, является единственной женщиной, похороненной в Пантеоне за свои собственные заслуги. В 2002 году состоялась торжественная церемония перезахоронения праха известнейшего писателя Александра Дюма, обретшего официальное признание более чем через 130 лет после смерти. Впрочем, он не одинок: прах Луи Брайля, изобретателя азбуки для слепых, тоже перенесли в Пантеон не сразу, только спустя столетие после его кончины.

Кладбище Монпарнас

Кладбище Монпарнас раньше называлось Южным. Его устроили в 1824 году, и оно сразу обрело статус места, где хоронят в основном деятелей искусства и культуры. К числу наиболее известных фигур принадлежат драматург Эжен Ионеско, поэт Шарль Бодлер, архитектор Шарль Гарнье, выстроивший парижскую Оперу.

Туристам из наверняка будет интересно посетить могилу умершего в эмиграции гроссмейстера Александра Алехина, первого из отечественных чемпионов мира по шахматам.

Русское кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа

Чтобы посетить могилы других выдающихся соотечественников, умерших на чужбине, надо будет поехать в юго-восточный пригород Парижа, где находится знаменитое кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Его устроили после того, как в городке появилась большая колония русских эмигрантов. Всего на кладбище похоронено более 15 тысяч человек, а по могилам можно проследить историю Белого движения и все волны эмиграции из России.

Среди других выделяется надгробье Рудольфа Нуриева, словно застланное ковром.

Больше других посещаются могилы писателей Ивана Бунина и Виктора Некрасова, поэтессы Зинаиды Гиппиус, кинорежиссера Андрея Тарковского. К сожалению, карты захоронений при входе нет, посетителям приходится разыскивать нужное место практически наобум. Что ж, зато они могут увидеть многие другие памятники.

Уверяем вас, посещение кладбищ Парижа может открыть с неожиданной стороны. Поэтому рекомендуем непременно прогуляться хотя бы по самым знаменитым из них.

Плаксина (ур. Снитко) Надежда Дамиановна , 28-7-1899 - 1-9-1949. Сестра милосердия, кавалер ордена Святого Георгия трех степеней

О самой Надежде Плаксиной мне удалось найти всего несколько слов. Но они стоят многого, за ними ощущается ее характер, вера и стойкость, которые она сумела передать детям. Вот маленькие отрывки из интервью актера Глеба Плаксина, сына Надежды Плаксиной, одного из "возвращенцев" послевоенной поры, когда многие русские люди по тем или иным причинам оказавшиеся на Западе решали вернуться в Советскую Россию:

— ...Откуда же у вас американские награды? Ведь во время войны вы были гражданином Франции!

— Да, это так. Мои родители русские. Папа — офицер гусарского полка, дворянин. Он родом из Нижнего Новгорода. А мама выросла в Петербурге. Она сестра милосердия, георгиевский кавалер трех степеней. Кстати, моя бабушка по линии мамы — родственница известного польского писателя Генрика Сенкевича. Помните, он получил в 1905 году Нобелевскую премию? Мои родители познакомились во время Первой мировой в госпитале города Севастополь. Так уж вышло, что и мама, и папа проходили там курс лечения после боевых ранений. Спустя короткое время поженились...

Во время революции 1917 года родители вынуждены были эмигрировать во Францию. Устроились в городе Лионе. Вы знаете что-нибудь о Лионе? Да-да, это центр французского производства шелка и бархата.

— Известно, что в эмиграции представители русской знати, как правило, работали водителями или чернорабочими. Ваших родителей постигла та же участь?

— Моим родителям просто-напросто повезло. Папа получил должность инженера в универмаге "Grand Вazar de Lyon". А мама поначалу не могла найти работу по своей медицинской специальности и шила одежду для богатых людей, как говорят, "от кутюр". Позже она устроилась в частную хирургическую клинику ассистентом хирурга. Помню, родители часто повторяли мне: "Мы русские, рано или поздно вернемся в Россию, и ты будешь служить русскому народу". Это было впитано, как здесь говорят, с материнским молоком. Я искренно хотел служить России. Мечтал гастролировать по русским городам. Ведь я музыкант, выступал с концертами с четырех лет.

- Вам довелось побывать во Франции уже после того, как обосновались в Советском Союзе?

В 1976 году. Я снова увидел любимый Париж... Знаете, мне тяжело вспоминать об этом. Ведь, с одной стороны, только там, во Франции, у меня прошло золотое время моего творчества. Только во Франции я мог свободно разъезжать по Европе, гастролировать. Вот я вам рассказываю, а у меня аж мурашки по коже... А с другой стороны, уж так я воспитан, Россия - дом родной. Помню, когда я был еще от горшка три вершка, мама часто приговаривала: "Нужно жениться на русской, пусть на крестьянке, но на своей, русской". Так и вышло, правда, моя жена не крестьянка, а инженер-химик. Мы прожили с ней 47 счастливых лет.

На одной из могил

Лосский Владимир Николаевич , 8-6-1903 - 7-2-1958, философ, богослов
Лосская Магдалина Исааковна , 23-8-1905 - 15-3-1968, его супруга

Известный философ Николай Лосский, отец Владимира Лосского, в царское время был исключен из Петербургской гимназии "за пропаганду атеизма и социализма", а при большевиках был лишен каферды в университитете за христианские взгляды. В 1922 г. семья Лосских была "навечно выслана" из России. Покидали они страну на печально известном "философском пароходе", вместе с Бердяевым, Ильиным, Красавиным, Булгаковым и еще почти двумя сотнями лучших умов России. Операция проходила под личным контролем Ленина, каждый высылаемый обязан был подписать документ, указывающий, что в случае возвращения в РСФСР он будет немедленно расстрелян.

Лосские жили сначала в Праге, затем Владимир перебирается в Париж, чтобы завершить свое образование в Сорбонне. Он вступает в Свято-Фотиевское братство, члены которого стремились объединить усилия для защиты православия от возможных еретических искажений. Вскоре на ниве Свято-Сергиевского подворья и Свято-Фотиевского братства в Париже выросла плеяда замечательных русских философов, богословов, историков Церкви - и отечественная богословская мысль начала плодотворно трудиться в эмиграции. В 1940-1944 гг. В.Лосский участвовал во французском Сопротивлении. Занимался научно-исследовательской работой и преподавал догматическое богословие и историю Церкви в Институте св. Дионисия в Париже. С 1945 по 1953 гг. декан института. Стараниями Владимира Лосского был открыт первый франкоязычный православный приход на улице Сент-Женевьев в Париже.

Среди православных богословов своего поколения Владимир Лосский был одним из тех, кто стремился показать Западу, что Православие - не историческая форма восточного христианства, а непреходящая истина. Его труды пронизаны устремлением вести диалог с христианским Западом, сохраняя при этом всю целостность Православия. Лосский был тесно связан с католическими богословами и исследователями,
которые просили его разъяснить суть православия именно католикам, - рассказывал его сын. Тогда философ прочитал им в Сорбонне курс лекций, на очень высоком уровне, при участии известных профессоров, ученых и философов. Эти лекции были объединены впоследствии в труде под названием "Очерк мистического богословия Восточной Церкви". Этот труд стал теперь классическим и переведен с французского на многие языки, в том числе русский. Владимир Лосский дает в нем систематическое изложение того, чем являлось собственно богословие и восточное Православие.

1-3-1876 - 27-3-1963

По кладбищенским табличкам видишь, как постепенно утрачивается русский язык у потомков эмигрантских семей. То "И" превратится в "Н", то букву "Я" перевернут и не исправят, то русская фамилия вдруг оказывается обратным переводом французского варианта… Это общая проблема переселенцев всех поколений и всех волн: самое трудное - это не научить детей чужому языку, а сохранить свой, родной. Как это ни печально, но к третьему поколению русский язык в эмигрантской семье обычно умирает.

8-12-1884 - 4-12-1949, подводник, писатель
Меркушова Мария Ивановна , 1887 - 28-2-1962, его жена.

Выпускник Морского кадетского корпуса В.Меркушов начинает службу на Балтике, где его назначают на подводную лодку «Сиг» "для обучения подводному плаванию". После обучения получает звание офицера подводного плавания, впервые тогда введенное на флоте и присвоенное 68 человекам. В декабре 1908 года во Владивостоке, командуя подводной лодкой «Кефаль», В.Меркушов участвовал в уникальном эксперименте - погружении под лед Амурского залива.

В декабре 1912 года В.Меркушов получил в командование подводную лодку «Окунь» и на ней начал Первую мировую войну, став одним из самых известных командиров-подводников Балтийского флота. 21 мая 1915 года, находясь в Балтийском море, «Окунь» встретил соединение немецких кораблей, шедших в охранении миноносцев. Преодолев охранение, «Окунь» атаковал один из кораблей, который, обнаружив лодку, пытался её таранить. «Окунь» успел дать торпедный залп и погрузиться, хотя был сильно помят корпусом немецкого корабля. За эту атаку, вынудившую неприятельские корабли к отходу, командир лодки был удостоен ордена Св.Георгия 4-й степени, а команда - Георгиевских крестов той же степени. В июне 1915 года близ Виндавы «Окунь» атаковал немецкий крейсер «Аугсбург», за что лейтенант Меркушов был награжден Георгиевским оружием и Кавалерским крестом французского ордена Почетного Легиона.

Дальнейшей службе на подводных лодках Меркушову помешала полученная при таране «Окуня» травма позвоночника. Первая мировая война заканчивается для него 25 февраля 1918 года в Ревельском укрепленном районе, в этот день сданном немцам. Сам он после сдачи крепости остается в Ревеле, а после заключения Брестского мира перебирается в Одессу. Осенью 1918 года В.Меркушов уже в Севастополе, в составе добровольческих частей участвует в освобождении Одессы от петлюровцев, а в 1919 году участвует в десанте у Сухого лимана и взятии Одессы Вооруженными Силами Юга России. В ноябре 1920 года на пароходе «Харакс» Меркушов эвакуировал из Керчи донских казаков. В марте 1921 года в Константинополе служба 36-летнего капитана в русском военном флоте закончилась.

В ноябре 1922 года Меркушов, командуя буксиром «Скиф», принял участие в перегоне русских тральщиков и буксиров, реквизированных французским правительством, из Константинополя в Марсель. Так он попадает во Францию. Первые годы эмиграции Василий Александрович провёл неподалеку от Лиона, где был рабочим кабельного завода. Потом обосновался в Париже, жил, преодолевая прогрессирующие болезни; к концу жизни с трудом передвигался и ослеп на один глаз.

В эмиграции Меркушов написал две книги - «Подводники. (Очерки из жизни русского подводного флота 1905 — 1914 гг.)» и «Дневник подводника». О масштабах работы говорит такой факт: машинопись трех томов «Дневника подводника» насчитывала 1983 страницы, не считая карт, планов, текстовых приложений. А была еще и третья рукопись - «Агония Ревеля» (о событиях февраля 1918 г.). Но ни одна из этих книг не была издана за рубежом. В.А.Меркушов также сотрудничал с русским военно-морским журналом «Часовой», издававшимся в Париже. В нём имеется 41 его прижизненная публикация и несколько материалов, опубликованных после смерти. Кроме того, с 1927 года статьи Меркушова появлялись в парижских газетах «Возрождение» и «Русский инвалид», а с 1947-го - в «Русской мысли».

Дубенцев Петр Андреевич , 22-9-1893 - 6-9-1944. Минер, балтиец.
Дубенцева (ур. Антоновская) Елизавета Александровна , 20-10-1901 - 30-9-1983
Андро де Ланжерон Александр Алесандрович , 30-8-1893 - 14-9-1947, капитан, маркиз

Андро де Ланжерон - известный во Франции род, из которого происходил один из основателей Одессы, генерал русской армии Александр Андро де Ланжерон (1763-1861). Информацию о том, кем приходился генералу его тезка капитан, мне найти не удалось. Но стихи на могиле - о России…

Эйсмонт-Елисеева (ур. Кожина) Елена Петровна , 13-4-1901 - 3-5-1953

Еще одна могила со стихами о России. На плите высечена следующая надпись:

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит.
____

Она была из этого большого
холоднаго города
Институтка, сиротка и
На чужой земле безропотная труженица

7-2-1889 - 27-12-1982, кубанский казак
, 1891 - 1972, его супруга

Исидор Захарьин был подхорунжим Кубанского войска, полным георгиевским кавалером. Некоторое время он служил в казачьей дивизии в Персии, о чем рассказал в своей работе "На службе у персидского шаха"

Краткая история службы российского казачества в шахских войсках такова. В 1879 году персидский шах Насер ад-Дин обратился к русскому правительству с просьбой оказать помощь в создании боеспособного воинского формирования, способного реально выполнять поставленные перед ним задачи. Подполковник российского генерального штаба Домантович вместе с казачьими офицерами создал персидский регулярный конный полк по образцу русских казачьих полков. Вскоре полк вырос до размеров бригады. Командовал Персидской казачьей Его Величества шаха бригадой российский офицер, подчинявшийся непосредственно шаху...

В годы Первой мировой войны бригада была развернута в дивизию, насчитывала более десяти тысяч человек, ее части находились во всех крупных городах страны. Под руководством русских офицеров, обучивших и вооруживших персидских казаков, бригада стала не только опорой трона, но и самым боеспособным регулярным соединением персидской армии с современной артиллерией и пулеметными взводами. Командовал ею полковник Ляхов, который фактически оказался и командующим Вооруженными силами страны, в то время как Верховным главнокомандующим был сам шах.

В бригаде все напоминало о России: командовал бригадой полковник русского Генерального штаба; личный состав обучали русские офицеры-инструкторы и урядники, а лечил русский военный врач; повседневной формой служили русские папаха, сапоги и рубаха; воинский устав был российский; русский язык подлежал обязательному изучению. Шах лично курировал бригаду, которая охраняла наиболее важные государственные учреждения. Каждый год в лагере Каср-Коджара в шести километрах к северу от Тегерана персидские казаки в присутствии шаха проходили смотр, который обычно заканчивался показательной джигитовкой. По дисциплине и боевой выучке казачья бригада наголову превосходила все воинские части в стране.

С 1916 года Казачьей бригадой командовал честолюбивый полковник Реза-хан. Именно он в феврале 1921 года организовал военный переворот, отстранил от власти тюркскую династию Каджаров, оказал сопротивление попыткам Англии учредить над Ираном протекторат и стал иранским шахом Реза-Пехлеви…

Материалов об эмигрантской жизни Исидора Захарьина мне пока обнаружить не удалось. Умер он в Русском доме в Сент-Женевьев-де-Буа.

17-3-1921 - 3-01-1949

Эти фотографии на надгробии сразу приковали мое внимание и своим необычным единством, и трагической разделенностью. Долго я не мог найти никаких упоминаний об этих людях и их могиле. А потом, совершенно случайно, мелькнуло на страницах интернета имя Георгий Орсель. И я увидел вот такую запись в мемуарах отца Бориса Старка, священника при церквах Русского дома в Сент-Женевьев де Буа:

"Молодой француз имел русскую девушку — невесту. Она училась балетному искусству у знаменитой балерины О.О.Преображенской... Какая-то размолвка, какое-то упрямство... Юноша принял все это слишком близко к сердцу и... покончил с собой. Убитая горем невеста, укоряющая себя за легкомыслие, едва не последовала за ним. Пришлось приложить много сил и стараний, чтобы жизнь пошла дальше. Мы вместе молились на свежей могиле. Теперь она давно уже замужем, имеет троих сыновей, иногда приезжает к родным в Советский Союз, и мы с ней встречаемся. Но память о Жорже так и осталась незарубцевавшейся раной".

Плачущий православный крест на французской могиле…

4-4-1932 - 29-12-1986, кинорежиссер
Тарковская (ур. Егоркина) Лариса Павловна , 1933 - 19-2-1998, его супруга

Памятник на могиле А.Тарковского создан известным скульптором Эрнстом Неизвестным. Он символизирует Голгофу, а выбитые в мраморе семь ступенек - это семь фильмов Тарковского. Православный крест изготовлен по эскизам самого режиссера.

"Пугает ли меня смерть? — размышлял Андрей Тарковский в документальном фильме Донателлы Баливо, посвященном его творчеству. — По-моему, смерти вообще не существует. Существует какой-то акт, мучительный, в форме страданий. Когда я думаю о смерти, я думаю о физических страданиях, а не о смерти как таковой. Смерти же, на мой взгляд, просто не существует. Не знаю... Один раз мне приснилось, что я умер, и это было похоже на правду. Я чувствовал такое освобождение, такую легкость невероятную, что, может быть, именно ощущение легкости и свободы и дало мне ощущение, что я умер, то есть освободился от всех связей с этим миром. Во всяком случае, я не верю в смерть. Существует только страдание и боль, и часто человек путает это — смерть и страдание. Не знаю. Может быть, когда я с этим столкнусь впрямую, мне станет страшно, и я буду рассуждать иначе... Трудно сказать".

- В этом году годовщина смерти Тарковского. Не было идеи перевезти его останки на родину?

Я отрицательно к этому отношусь: раз уж судьба привела Андрея на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, значит так и нужно. Его ведь уже однажды перезахоранивали: первый раз его тело подзахоронили в могилу есаула Григорьева, а позднее мэр Сен-Женевьев выделил под могилу Тарковскому особое место. Сначала на могиле был простой деревянный крест, что мне лично было по душе. А потом, ничего не сказав мне о своих планах, вдова Андрея создала проект памятника. Надпись на нем неправильная с точки зрения русского языка: «Андрей Тарковский. Человеку, который увидел ангела». Мне кажется, такая надпись просто недопустима на памятнике (и священник мне говорил об этом). Нельзя такие вещи писать. Даже если он его и увидел…

Неизвестный

К счастью, таких могил на кладбище немного (гораздо меньше, чем можно увидеть на старых кладбищах России), но они всё же есть…

В зимнюю субботу людей на кладбище почти не видно. Несколько наших туристов, пара французов, пара японцев (и где их только нет?)... Тем не менее, у многих могил зажжены свечи, и кладбищенская служительница активно снует туда-сюда, убирая мусор или ставя на могилы цветы. По-видимому, кто-то оплачивает уход за могилами, и тогда за этими захоронениями "смотрят", создается впечатление, что кто-то недавно приходил.

Вот здесь горит свеча. И так на многих могилах

«Дроздовцы», воины Добровольческой армии, носили на малиновых погонах вензель и на мотив марша Сибирских стрелков (хорошо известный нам по песне «По долинам и по взгорьям») пели свой, Дроздовский марш:

Из Румынии походом
Шел Дроздовский славный полк,
Для спасения народа
Нес геройский, трудный долг.

Полковник Генерального штаба Михаил Гордеевич Дроздовский (1881-1919) в декабре 1917 года в Румынии начал формировать из русских, воевавших на Румынском фронте, добровольческий отряд. В марте 1918 года отряд, называвшийся 1-й отдельной бригадой русских добровольцев, выступил из Ясс на Дон. «Впереди лишь неизвестность дальнего похода. Но лучше славная гибель, чем позорный отказ от борьбы за освобождение России!» — напутствовал своих бойцов Дроздовский. Дроздовцы совершили 1200-верстный поход, с боями заняли Новочеркасск и Ростов и в июне 1918 года присоединились к только что вышедшей из Ледяного похода Добровольческой армии генерала А.И.Деникина. Полковник М.Г.Дроздовский принял командование 3-й дивизией, основу которой составил его отряд.

В ноябре 1918 года в бою под Ставрополем Дроздовский был ранен и 14 января 1919 года умер от заражения крови в ростовском госпитале. Тело его было перевезено в Екатеринодар и похоронено в Войсковом соборе. В память М.Г.Дроздовского, перед смертью произведенного в генерал-майоры, его шефство было дано стрелковому и конному полкам. В марте 1920 года в Екатеринодар, уже занятый красными войсками, ворвался отряд дроздовцев и вывез гроб генерал-майора, — чтобы не повторилось неслыханное надругательство, какое в апреле 1918 го да в том же Екатеринодаре было учинено над прахом генерала Л.Г.Корнилова. Гроб с телом генерала М.Г.Дроздовского морем был вывезен из Новороссийска в Севастополь и там в сокровенном месте похоронен. Где — теперь этого уже никто не знает...

Дроздовские части были одними из самых боеспособных. За три года гражданской войны дроздовцы провели 650 боев. Их стихией были особые атаки — без выстрелов, во весь рост, впереди — командиры. Более пятнадцати тысяч дроздовцев осталось лежать на полях сражений братоубийственной войны, ставшей трагедией России. Последние дроздовские части закончили свое существование в Болгарии, куда попали после эвакуации галлиполийского лагеря. А на участке Сент-Женевьев-де-Буа, именуемом «дроздовским», похоронены рядом друг с другом уцелевшие в гражданскую «дрозды», как они себя называли, и на чужбине сохранившие верность своему полковому братству.

Поручик Голицын, здесь ваши березы,
Корнет Оболенский, вот ваш эполет…

Успенская церковь

В самом начале 20-х годов, когда в Париже оказалась первая волна русской эмиграции, возникла проблема: что делать с пожилыми людьми, старшим поколением, покинувшим большевистскую Россию. Русский эмигрантский комитет решил создать убежище для престарелых соотечественников. И вот 7 апреля 1927 года в местечке Сент-Женевьев-де-Буа открылся дом-приют с примыкавшим к нему красивым парком - "Русский дом". Рядом находилось коммунальное кладбище, где со временем стали хоронить не только обитателей Русского дома, но и других россиян, сначала преимущественно живших в Париже, а потом и из других городов. Незадолго до Второй мировой войны, стараниями княгини Мещерской близ кладбища был куплен небольшой участок, где по проекту Альберта Бенуа была построена церковь в новгородском стиле XV-XVI веков. Храм был расписан самим А.Бенуа и его женой Маргаритой. Освятили церковь 14 октября 1939 года. С тех пор в ней отпевали многих наших соотечественников, чьи имена вошли в историю

Успенская церковь после постройки (фото из архива о. Б.Старка)

Под нефом, в крипте, захоронен прах митрополитов Евлогия и Владимира, архиепископа Георгия и других священнослужителей. Там же покоится сам зодчий А.Бенуа и его жена Маргарита Александровна. На арочных воротах при входе на кладбище изображены архангелы Гавриил и Михаил с иконой. Сразу за воротами по обе стороны ухоженной аллеи - березы и скамейки, а по бокам ступенек, ведущих в храм и вокруг храма, - елочки, кусты. В зелени деревьев и кустов справа от храма стоит звонница с маленьким куполом над двумя арками. Говорят, это единственный в Западной Европе ансамбль, созданный в псковско-новгородском стиле.

Внутри храма - строгий двухъярусный иконостас, расписанный художниками и прихожанами Львовой и Федоровым. На левой от входа стене изображены темы из жития Пресвятой Богородицы, на противоположной - сцены из жизни Христа. Как и росписи над апсидами, это - творение рук Альберта Бенуа. Западная (входная) стена расписана иконописцем Морозовым. В храме много икон - и на стенах, и на аналоях, и в киотах. Почти все они подарены русскими эмигрантами.

"Будет ли наш прах покоиться в родной земле или на чужбине — я не знаю, но пусть помнят наши дети, что где бы ни были наши могилы, это будут русские могилы и они будут призывать их к любви и верности России".
Князь С.Е.Трубецкой

Помимо источников, указанных в тексте, использована следующая литература:

1. Grezine I. Inventaire nominatif des sépultures russes du cimetière du Sainte-Geneviève-des-Bois. - Paris, 1995.

2. Носик Б. М. На погосте XX века. - СПб.: Золотой век; Диамант, 2000.

3. Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917-1997 в шести томах. Составитель В.Н.Чуваков. - М.: Российская государственная библиотека, 1999-2007.

Париж - С.-Петербург, 2009-2010