Гоген краткая биография и творчество. Биография поля гогена и описание картин художника

родился 8 июля 1621 года в Шато Тьери. Отец его был незначительным чиновником и небогатым человеком. Будущий поэт учился сначала в деревенской школе, потом в коллеже в Реймсе. Так как от отца он должен был получить в наследство должность сборщика налогов, то некоторое время он изучал и право.
Лафонтен читал Гомера, Вергилия, Теренция, Ариосто, Бок-каччо, восхищался Клеманом Маро и Франсуа Рабле (он называл их почтительно: метр Клеман и метр Франсуа), читал Маргариту Наваррскую и «Астрею» Дюрфе, любил Вуатюра.
Писать Лафонтен начал поздно, тридцати трех лет от роду, в 1654 году. Он опубликовал комедию «Евнух» – произведение еще ученическое, плод его чтений Теренция. Представленный влиятельному тогда министру Фуке, он был обласкан последним, получил пенсию и, продав свою должность и недвижимое имущество в Шато Тьери, переехал на постоянное жительство в Париж. Здесь Лафонтен сблизился с Буало, Мольером и Расином (последний был моложе его на 18 лет). Он так любил своих друзей, что поместил их под именами Ариста (Буало), Желаста (Мольер), Аканта (Расин) в свой роман «Любовные приключения Психеи». В 1665 году были опубликованы его «Стихотворные сказки и рассказы», в 1668 году – «Избранные басни в стихах». Лафонтен в житейских делах был очень простодушен, наивен, а подчас до крайности забывчив и рассеян. Представленный королю, аудиенции у которого он добивался, чтобы преподнести ему томик своих стихов, он вынужден был сознаться, что книжку забыл дома.
Его фривольные новеллы, написанные в духе Боккаччо, принесли ему нерасположение церкви и короля, который одно время противился избранию поэта в Академию. О нем ходило много анекдотов; говорили, что он любит в мире лишь три вещи – стихи, праздность и женщин. Последнее связывали с его фривольными новеллами. Лафонтен не спорил.
Лафонтен умер 13 апреля 1695 года, на семьдесят четвертом году жизни, но остались жить его произведения. Его басни интернациональны. Сюжеты их в большинстве случаев сходны, многие из них ведут свое начало от прозаических басен полулегендарного греческого баснописца Эзопа. Часто основная мысль басни – назидание, «мораль» – бывает та же при тех же сюжетах. Однако каждый
народ вносит свое, оригинальное, своеобразное в изложение
басенного сюжета. У Лафонтена найдем мы известные нам по другим источникам басни о вороне и лисице, о волке и ягненке, о стрекозе и муравье и многие другие.
«Конечно, ни один француз не осмелится кого бы то ни было поставить выше Лафонтена, – писал Пушкин, – но мы, кажется, можем предпочитать ему Крылова. Оба они вечно останутся любимцами своих единоземцев. Некто справедливо заметил, что простодушие есть врожденное свойство французского народа; напротив того, отличительная черта в наших нравах есть какое-то веселое лукавство ума, насмешливость и живописный способ выражаться: Лафонтен и Крылов представители духа обоих народов». Политические басни Лафонтена отнюдь не безобидны. Они достаточно язвительны и обнаруживают его демократические симпатии.
Басни Лафонтена народны по своему легкому, изящному юмору, столь свойственному французскому народу, по здравому народному смыслу, вложенному в них, но они в известной степени изысканны, галантны и потому подчас несколько салонны. Вот как, например, рассуждает лиса в басне «Волк и лиса» (лиса сидит в ведре на дне колодца, куда она неразумно опустилась, ища какой-нибудь поживы, и теперь уговаривает волка занять ее место, ибо она-де никак не может доесть находившийся там сыр): «Товарищ, я хочу вас попотчевать, вы видите сей предмет? Это особый сыр. Бог Фавн его приготовил. Корова Ио дала свое молоко, даже у Юпитера, и будь он даже болен, разыгрался бы аппетит на это блюдо». Как видим, лиса весьма учена, очевидно, не менее ее осведомлен в античной мифологии и волк, раз лиса обратилась к нему с подобными литературными реминисценциями.
В баснях Лафонтена мы найдем литературные имена. Имена мольеровского Тартюфа и средневекового адвоката Пателена уже используются здесь в качестве общеизвестных нарицательных имен. «Кот и Лис, как два маленьких святых, отправились в паломничество. То были два Тартюфа, два Архипателена, две проныры...» – так начинается басня «Кот и Лис».
Басни Лафонтена философичны. В одной из них он размышляет о гении и толпе. Эпикура на его родине считали сумасшедшим. Соотечественники обратились к Гиппократу, знаменитому врачу, прося его излечить от безумия философа Демокрита. «Он потерял рассудок, чтение сгубило его... Что говорит он? – Мир бесконечен... Ему мало этого. Он еще говорит о каких-то атомах», – сокрушаются простодушные абдеритяне, призывая Гиппократа.
Предметом басни часто бывают не только пороки людей, но психологические наблюдения, совсем в духе Ларошфуко или Лабрюйера. В басне «Муж, жена и вор» он рассказывает о том, как некий муж, сильно влюбленный в свою жену, не пользовался, однако, ее расположением. Ни лестного отзыва, ни нежного взгляда, ни слова дружбы, ни улыбки милой не находил в жене несчастный супруг. Но вот однажды она сама бросилась в его объятия. Оказывается, ее напугал вор, и, спасаясь от него, она прибегла к защите мужа. Впервые познал истинное счастье влюбленный муж и, благодарный, разрешил вору взять все, что тот захочет. «Страх иногда бывает самым сильным чувством и побеждает даже отвращение, – заключает свою басню Лафонтен. – Однако любовь сильнее. Пример – этот влюбленный, который сжег бы свой дом, чтобы только поцеловать свою даму, и вынес бы ее из пламени. Мне нравится такое увлечение», – добавляет он далее.
В басне о «состарившемся льве» речь идет об унижении или, вернее, границах унижения, которые способен выдержать человек. Всему есть предел, и самое страшное унижение – это оскорбление, наносимое существом презираемым. Лев, гроза и ужас лесов, под тяжестью лет состарился, он горюет, оплакивая свою былую мощь, и подвергается гонениям со стороны даже своих подданных, «ставших сильными его слабостью». Лошадь лягнула его копытом, волк рванул зубами, бык пырнул рогом. Лев, неспособный даже рычать, молча сносит и побои и обиды, покорно ожидая смерти. Но вот осел направился к нему. «О, это уж слишком! – воскликнул лев. – Я готов умереть, но подвергнуться еще твоим побоям – не значит ли умереть дважды».
В другой басне он рассказывает о том, что Любовь и Безумие, как-то однажды играя вместе, заспорили, поссорились и подрались. Любовь получила такой сильный удар в голову, что потеряла зрение. Собрались боги, среди них Юпитер и Немезида. Что делать? Как помочь ослепленной Любви? И порешили дать Любви вечного спутника – поводыря Безумие.
В стихотворных новеллах Лафонтена царит дух жизнерадостной простоты человеческих отношений и чувственности. Здесь небо безоблачно, солнце ласкает и греет, но не обжигает, здесь люди не злы, терпимы к человеческим слабостям, не мстительны. Они предаются печалям, но не надолго, ведь мир прекрасен, а если есть недостатки, то человеку их все равно не исправить, да они не так уж и велики. Словом, зачем омрачать себя печалью, если на солнце есть несколько мелких пятен?
Пушкин ценил эту веселую, легкую, изящную игривость сказок и новелл французского поэта. В январе 1825 года он писал Рылееву из Михайловского. «Бестужев пишет мне много об Онегине, – скажи ему, что он неправ: ужели хочет он изгнать все легкое и веселое из поэзии?» – и тут Пушкин упоминает Ариосто, Вольтера («Орлеанскую девственницу») и «Сказки» Лафонтена.
Сюжет новелл заимствован то у Маргариты Наваррской, то у Боккаччо, то у Ариосто. В них нет несколько грубоватой, но могучей мысли Ренессанса, они фривольны, приправлены легким остроумием и галантными перифразами, модными в салонах XVII столетия. Такова пряная, в духе арабских сказок новелла «Джоконд», написанная легким, изящным стихом.
Некоторые новеллы совсем короткие, в несколько стихотворных строк. Это скорее новеллы-анекдоты, вся острота которых – в неожиданных логических поворотах. Такова новелла «Сестра Жанна». Некая Жанна в девицах прижила ребенка и, чтобы замолить свой грех, удалилась в монастырь. Там предавалась она усиленному благочестию и своим религиозным рвением обратила на себя внимание игуменьи. Та призвала к себе монахинь и заявила им: «Будьте такими же усердными в служении богу, как сестра Жанна». «Если бы мы сделали то же, что и она, ах, тогда бы мы тоже были усердными», – со вздохом ответили ей монашки.
Тонкой насмешке подвергаются здесь служители церкви. Однако это отнюдь не ниспровержение церкви, что было свойственно гуманистам XVI столетия, протестующим решительно и ожесточенно против религиозной аскезы и ратующим за реабилитацию плоти и естественных человеческих влечений. Это скорее изящный либертинаж, легкое вольномыслие, к которому снисходительно относились и в аристократических кругах, особенно в кругах некоторых бывших фрондеров.
Но Лафонтен не аристократ. Его симпатии к простому человеку несомненны. Об этом свидетельствует, к примеру, новелла «Крестьянин, провинившийся перед своим господином».
Лафонтена обвиняли церковники в забвении всех норм морали. Даже в ханжеский период реставрации Бурбонов, уже в XIX веке (1815–1830), его имя служило синонимом развращенности. Стендаль в романе «Красное и черное» приводит следующий весьма выразительный эпизод из салонной жизни французской провинции времен Реставрации. Жюльен Сорель, под общий гул одобрения роялистов, в доме Реналя называет басни Лафонтена безнравственными. Это не было точкой зрения героя романа, но он знал, что нужно его хозяевам.
Вольтер писал в защиту поэта: «Можно применить к Лафонтену его чудесную басню «Звери во время чумы», которые каются в своих грехах. Всё прощают львам, волкам и медведям, но не прощают невинному животному, который съел немного
травы».

Жан Лафонте́н (фр. Jean de La Fontaine) - знаменитый французский баснописец; род. в 1621 г. в Шато-Тьери, умер в 1695 г.

Отец его служил по лесному ведомству, и Лафонтен провёл детство среди лесов и полей. Двадцати лет он поступил в братство ораторианцев (Oratoire) для подготовки к духовному званию, но больше занимался философией и поэзией.

В меду тонет больше мух, нежели в уксусе.

Лафонтен Жан

В 1647 г. отец Жан Лафонтена передал ему свою должность и убедил его жениться на 15-тилетней девушке. Он очень легко отнесся к своим новым обязанностям, как служебным, так и семейным, и вскоре уехал в Париж, где прожил всю жизнь среди друзей, поклонников и поклонниц его таланта; о семье своей он забывал целыми годами и лишь изредка, по настоянию друзей, ездил на короткое время на родину.

Сохранилась его переписка с женой, которую он делал поверенной своих многочисленных романтических приключений. На своих детей он так мало обращал внимания, что, встретившись в одном доме со своим взрослым сыном, не узнал его. В Париже Лафонтен имел блестящий успех; Фуке назначил ему крупную пенсию, как плату за одно стихотворение в месяц; вся аристократия покровительствовала ему, а он умел остаться независимым и изящно насмешливым, даже среди льстивых панегириков, которыми он осыпал своих патронов.

Первые стихи, превратившие Жана Лафонтена из салонного стихотворца в первоклассного поэта, написаны были им в 1661 г. и внушены были сочувствием к печальной судьбе его друга Фуке. Это была «Элегия к нимфам Во» (Elégie aux nymphes de Vaux), в которой он горячо заступался перед Людовиком XIV за опального сановника. Жил он Париже сначала у герцогини Бульонской, потом, более 20 лет, в отеле мадам де Саблиер (m-me de la Sablière); когда последняя умерла, и он вышел из её дома, он встретил своего знакомого д"Эрвара (d"Hervart), который предложил ему поселиться у него. «Я как раз туда и направлялся», гласил наивный ответ баснописца.

Из врагов наших часто следует бояться больше всего самых малых.

Лафонтен Жан

В 1659-65 гг. Жан Лафонтен был деятельным членом кружка «пяти друзей» - Мольера, Л., Буало, Расина и Шапелля, и сохранял со всеми дружеские сношения и после разрыва между другими членами кружка. В числе его друзей были также Кондэ, Ларошфуко, мадам де Севиньи и др.; только ко двору он не имел доступа, так как Людовик XIV не любил легкомысленного, не признающего никаких обязанностей поэта. Это замедлило избрание Лафонтена в академию, членом которой он стал только в 1684 г. Под влиянием мадам де Саблиер Лафонтен, в последние годы жизни, стал верующим, оставаясь, однако, легкомысленным и рассеянным поэтом, для которого серьёзна была только его поэзия. Значение Жана Лафонтена для истории литературы заключается в том, что он создал новый жанр, заимствуя из древних авторов лишь внешнюю фабулу басен. Создание этого нового жанра полу-лирических, полу-философских басен обусловливается индивидуальным характером Лафонтена, искавшего свободной поэтической формы для отражения своей артистической натуры.

Эти поиски не сразу увенчались успехом. Его первым произведением была «Джоконда» (Joconde, 1666), легкомысленное и остроумное подражание Ариосто; за этим последовал целый ряд «сказок», крайне скабрёзных. В 1668 г. появились первые шесть книг басен, под скромным заглавием: «Басни Эзопа, переложенные на стихи М. Лафонтеном» (Fables d’Esope, mises en vers par M. de La Fontaine); 2 изд., заключавшее уже 11 книг, вышло в 1678 г., а 3-е, с включением 12-й и последней книги - в 1694 г. Первые две книги носят более дидактический характер; в остальных Жан Лафонтен все более становится свободным, перемешивает нравоучение с передачей личного чувства и, вместо иллюстрации, напр., той или другой этической истины, передает большей частью какое-нибудь настроение.

Жан Лафонтен менее всего моралист и, во всяком случае, мораль его не возвышенная; он учит трезвому взгляду на жизнь, уменью пользоваться обстоятельствами и людьми, и постоянно рисует торжество ловких и хитрых над простоватыми и добрыми; сентиментальности в нём абсолютно нет - его герои те, кто умеет устроить свою судьбу. Но не в этой грубой, утилитарной морали значение басен Жана Лафонтена Они велики своими художественными достоинствами; автор создал в них «комедию в сто актов, перенеся на сцену весь мир и все живые существа в их взаимных отношениях». Он понимал людей и природу; воспроизводя нравы общества, он не громил их как проповедник, а отыскивал в них забавное или трогательное. В противоположность своему веку, он видел в зверях не механические существа, а живой мир, с богатой и разнообразной психологией. В его баснях живёт вся природа. Под видом звериного царства он, конечно, рисует человеческое, и рисует тонко и метко; но в то же время его звериные типы в высшей степени выдержанны и художественны сами по себе.

Каждый льстец живет за счет того, кто его слушает.

Лафонтен Жан

Художественному значению басен Жана Лафонтена способствует также красота поэтических вступлений и отступлений Лафонтена, его образный язык, свободный стих, особое искусство передавать ритмом движения и чувства и вообще удивительное богатство и разнообразие поэтической формы. Данью галантной литературе стало прозаическое произведение Жана Лафонтена - повесть «Любовь Психеи и Купидона» (Les amours de Psyché et de Cupidon), являющаяся переработкой сказки Апулея об Амуре и Психее из его романа «Золотой осёл».

Материал "увели" с сайта http://сайт/

Жан де Лафонтен родился в 1621 году в провинции Шампань. Его отец заведовал лесным хозяйством. Оба его родителя были из высшего провинциального среднего класса, хотя и не считались дворянами. Отец будущего баснописца был довольно богат.

Жан де Лафонтен, портрет

Жан, как старший сын, был отправлен на учебу в коллеж (средняя школа) Реймса, и по окончании учебы, вступил в братство ораторианцев в мае 1641 года и в семинарию Сен-Маглуар в октябре того же года. Однако после непродолжительного пребывания там, понял, что ошибся с выбором профессии. Далее он переключился на изучение права и был принят в число адвокатов/юристов.

Семейная жизнь Лафонтена

Лафонтен рано получил доступ к отцовскому наследству. В 1647 году его отец передал сыну свою должность и устроил для него брак с Мари Эрикар, 14-летней девушкой, принесшей ему 20 000 ливров и «большие перспективы» на будущее. Она оказалась и красивой, и умной, но оба супруга плохо ладили друг с другом. С ее поведением был связан какой-то надуманный скандал, который не имел под собой абсолютно никаких оснований, но еще долго раздувался за счет слухов и личных врагов Лафонтена. Единственное, что можно точно сказать против нее, так это то, что она была небрежной домохозяйкой и имела пристрастие к чтению романов. Сам Лафонтен при этом постоянно отлучался подолгу из дома, не был верным мужем и настолько плохо вел дела, что они пришли в запустение и вышли из-под контроля. Разделение имущества супругов состоялось в 1658 году. Это была дружеская сделка, выгодная для семьи. Постепенно, без всякой видимой ссоры, супружеская пара перестала просто жить вместе, и большую часть оставшихся сорока лет своей жизни Лафонтен прожил в Париже, в то время как его жена проживала в Шато Тьерри, куда он, однако, часто наведывался. От этого брака у них родился один сын в 1653 году. Воспитание и забота о нем легла целиком на плечи матери.

Слава Лафонтена

Лафонтен стал одним из самых знаменитых баснописцев и одним из самых читаемых французских поэтов 17-го века. Прежде всего, он прославился своими баснями, которые послужили образцом для последующих баснописцев по всей Европе и бесчисленных альтернативных версий тех же басен в самой Франции на местных французских наречиях.