Гонения на христиан в ссср. Жесточайшие гонения на христиан в ссср

Помню в детстве меня шокировала картина Сурикова Боярыня Морозова. Староверку везли на казнь. А она двумя перстами осеняла свое изможденное чело. В университете мой декан, которая ненавидела весь наш курс исторического факультета и культурологического, в особенности — возлюбила меня перед защитой диплома по творчеству Уильяма Блейка — а он был мракоборцем. Как потом выяснилось, уважаемая декан — исповедовала старообрядчество, как и боярыня Морозова. Все отклонения от канонов - прописанных в древности она, как и ее коллеги по духу, не приемлема.

В нашей стране закономерно - на смену одной вере приходит другая, и начинается давление на массы. Православие в СССР тому подтверждение. До прихода большевиков к власти, христианство для всея Руси было главной отдушиной — простолюдины, дворяне - да все верили, и это спасало многих от отчаяния. Большевики пытались сломить дух своей аудитории разглагольствованиями на тему безбожного настоящего и несуществующей вечной жизни. То есть, призывали брать все - теперь и сейчас.

Этот принцип проследовал за жителями СССР в будущее, в наше с вами настоящее. Люди живут одним днем, и каждый из них старается урвать по полной - теперь и сегодня. Эта психология массового бездуховного — не только следствие многодесятилетних гонений на единственно верный, вечный фактор духовности - религию. Для нас — православие.

Православие в советском союзе было «взято на карандаш». Суровость послереволюционного времени и тому подобное. С самого начала Ленин, а позже и Сталин, способствовали давлению на верующих — христиан. Уничтожались их святыни, отделением церкви от государства они лишили основную часть населения моральной, а подчас и материальной поддержки со стороны самого миссионерского института государственности и духовности — церкви.

По фактам истории, сотня миллионов православных верующих в России испытали на себе разнообразные гонения, и дискриминацию. Людей увольняли с работы, клеймили позором, расстреливали. Длился этот беспредел 70 с лишнем лет, с выстрела Авроры в 1917 году, до начала перестройки 80х годов.

В 1922 году В. И Ленин развязал антихристианскую истерию. Православная церковь в СССР вздрогнула. В одном из своих обращений к членам политбюро Ленин призывал к беспощадному искоренению церкви и священников. То есть к разграблению и убийству: «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше» — слова диктатора.

За двадцать лет моральный, материальный и духовный ущербы, нанесенные верующим и церкви были катастрофичны и глобальны. Государство фактически одержало полную победу с новыми идеалами и постулатами большевизма, над, казалось бы, незыблемыми столпами христианства.

Во времена коллективизации конца 20х -начала 30х, голод сметал с лица русской земли деревни, села. Православная церковь в СССР из последних сил пыталась помочь голодающим. Человек с библейским именем - Лазарь Каганович — известный «взрыватель храмов», объявил новый виток борьбы с православием - "церковь единственная легальная контрреволюционная сила". Это был приговор всем верующим.

В 1939 г. в СССР оставалось около 100 действующих храмов, тогда как в 1917 их было 60000 . Из архивов НКВД-КГБ-ФСБ ныне обнародованы тысячи дел осужденных верующих, только за 1937 год несколько сотен — и все они содержат строку: «арестован, осужден, расстрелян». Православие в советском союзе несло огромные потери. Не арестованных глав патриархии держали под прицелом, арест и ликвидация могли последовать в любой момент.

Лишь некоторое ослабление гонений на православную церковь в СССР было связано с периодом ВОВ 1941-45 гг. И только после смерти Сталина, с 1953 года началось освобождение из лагерей и ссылок ранее репрессированных священнослужителей и верующих. Но в 1959 году возобновилось гонение, уже при Хрущеве. Тогда было закрыто около 5000 действующих церквей.

В период всем известной «Безбожной пятилетки» - 1932-36 гг. было произведено чудовищное нашествие на православную церковь. Но после принятия сталинской конституции и переписи населения в 1937 году стало ясно — верующих по прежнему слишком много. В городах каждый третий, в селах каждый второй. Не сломить было дух русского православия серпом и молотом, не выжечь костром красных знамен.

В 1953 - 1989 годы репрессии носили иные свойства, расстрелов было мало, но аресты продолжались. И в этот период закрывали храмы, переоборудовали под склады и организации, лишали священнослужителей прописки, обрекали на нищету и гибель, увольняли верующих с работы. Каждый правитель СССР старался, во славу коммунистической веры. Православие в советском союзе оставалось извечной занозой безбожной идеологии коммунистов, пока существовал СССР.

Очень интересная статья. Мы так мало знаем о свидетелях-христианах не православного исповедования. А ведь они такие же христиане.

Евангельские христиане-баптисты создают свою электронную Энциклопедию в Интернете
Энциклопедия - совместный проект Российского Союза ЕХБ и Московской богословской семинарии ЕХБ, направленный на создание полной информационной базы о жизни и служении евангельских христиан-баптистов в России и странах бывшей Российской империи/СССР от момента зарождения евангельского движения до наших дней. Энциклопедия установлена на движке MediaWiki и близка по своим принципам работы и техническим параметрам к обычной Википедии. Опыт показал , что при написании достаточного большого количества статей их автор в дальнейшем начинает тратить больше усилий на их сохранение от вандализма, некомпетентных или ненейтральных поправок, чем на создание новых публикаций. Например, статья «Хрущевская антирелигиозная кампания » в течение месяца дважды предлагалась к удалению, как повествующая о незначительном или несуществующем явлении. И автору статьи пришлось больше времени отдать ее спасению от удаления, чем было потрачено на ее написание.

Хрущёвская антирелигиозная кампания - период обострения борьбы с религией в СССР, пик которого пришелся на 1958-1964 годы. Названа по имени руководителя страны в то время - Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущёва.

Причины
Американский историк Вальтер Заватски предположил две основные причины начала кампании. Одной из них стала борьба Хрущёва за власть. На фоне разоблачения культа личности Сталина и провозглашённого после смерти Сталина коллективного руководства страной, Хрущёв постепенно отодвинул от власти своих конкурентов и начал насаждать собственный культ личности. «Если Сталин держался сдержанно и молчаливо, то Хрущёва его неуёмная натура вынуждала „фонтанировать“ все шесть лет, пока его же собственные выдвиженцы Брежнев и Косыгин не сместили его с поста главы государства», - отмечает В. Заватски.

Вторая причина носила идеологический характер. Хрущёва сильно критиковали и за десталинизацию страны, и за различные причуды. «Но он был убеждённым коммунистом и именно его преданностью коммунистической идеологии объясняются не только перегибы в образовательной и сельскохозяйственной политике, за которые Хрущёву сильно досталось, но и совершенно неоправданная с точки зрения политики атака на религию… В обоих случаях религия превращалась в ненужный балласт и чрезвычайно удобного козла отпущения».

Всего, по данным Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР, в 1961-1964 годах было выслано в отдаленные районы более 400 верующих.

Даже официальное трудоустройство не всегда спасало от высылки. Указ от 4 мая 1961 года мог трактовать официальное трудостройство как создание видимости добросовестного труда.

Так, например, в г. Спасске-Дальнем Приморского края судили пресвитера местной общины ЕХБ Василия Стефановича Лавринова - ветерана Великой отечественной войны, бывшего начальника местного отделения милиции и коммуниста. Его обвинили в том, что он живёт на пожертвования верующих и якобы купил себе автомобиль. В ходе следствия выяснилось, что автомобиля у него нет, а есть велосипед с моторчиком, на котором он ездит на предприятие, где работает жестянщиком. Однако это не помешало устроить над ним показательный общественный суд в Дворце культуры цементников. Причем время, потраченное на хождение к следователю, ему зачли как прогулы. В итоге он был приговорен к 5 годам высылки...

...Для пятидесятнических семей Ващенко и Чмыхаловых из города Черногорска Красноярского края хрущёвская антирелигиозная кампания закончилась только в 1983 году, после пяти лет добровольного заточения всемером в небольшой комнате в подвале посольства США в Москве. До этого на протяжении двух десятилетий на долю членов этих семей выпали стычки с милицией, тюрьмы, лишение родительских прав, содержание в психбольнице. Американские дипломаты, не имея разрешения советской стороны, долго не могли вывезти их из СССР, но и сдать милиции не решались, поскольку в США общественное движение в поддержку «Сибирской семерки» (как Ващенко-Чмыхаловых прозвала американская пресса) было столь же сильно, как в СССР - движение в поддержку Анджелы Дэвис) .

История Церкви в советский период полна драматических и трагических моментов, это история борьбы и сосуществования.
С первых дней победы большевистской революции православные иерархи оказались перед нелегким выбором: начать открытое духовное сопротивление атеистическому государству или попытаться ужиться с новой властью, несмотря на всю её враждебность. Выбор был сделан в пользу второго, но это не означало полной покорности. В годы Гражданской войны руководство РПЦ не раз выступало с гневными протестами против тех или иных действий советской власти. Например, были публично осуждены позорный Брестский мир и расстрел Царской семьи.

19 января 1918 года с одобрения Поместного Собора Патриарх Тихон издал свое знаменитое Послание с анафемой "безумцам", творящим "кровавые расправы", хотя виновные не были названы прямо.

Однако тот же Тихон сказал "Церковь признаёт и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от Бога" («Акты патриарха Тихона», М. 1994, стр.296).

В годы Гражданской войны тысячи священнослужителей стали жертвой Красного террора.
В 1921 г. началась кампания по изъятию имущества РПЦ.

Изъятие церковных ценностей, 1921 г.:

Конфискованные митры, 1921 г.:

2 января 1922 г. ВЦИК принял постановление «О ликвидации церковного имущества». 23 февраля 1922 года Президиум ВЦИК опубликовал декрет, в котором постановлял местным Советам «…изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим».

В июне 1922 г. в здании Филармонии в Петрограде начался публичный судебный процесс по делу о сопротивлении духовенства изъятию церковных ценностей:

Трибунал приговорил к смертной казни 10 человек, включая митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина, архимандрита Сергия (Шеина), адвоката И. М. Ковшарова и профессора Ю. П. Новицкого. Им вменялось в вину «распространение идей, направленных против проведения советской властью декрета об изятии церковных ценностей, с целью вызвать народные волнения для осуществления единого фронта с международной буржуазией против советской власти». ВЦИК оставил смертный приговор по отношению к ним в силе, заменив шестерым расстрел на тюремное заключение. Другие осужденные получили различные сроки лишения свободы (от одного месяца до 5 лет), 26 человек были оправданы. В ночь с 12 на 13 августа 1922 года приговор в отношении четырех осужденных был приведен в исполнение (см. "Петроградский процесс 1922 года" в Вики).

Закрытие Симонова монастыря. Красноармейцы выносят церковные ценности из разорённой обители. 1923 г.:

Разбор награбленных церковных ценностей в Гохране. Фото 1921 или 1922 г. :

Сортировка изъятых ценных предметов, 1926 г.:

Хотя массовое закрытие храмов началось лишь в конце 1920-х, уже к середине этого десятилетия многие из них были "перепрофилированы" под советские нужды.

Рабочий клуб, 1924 г.:

Особо следует отметить антиколокольную кампанию. С 1930 года колокольный звон был официально запрещен. По всему СССР со звонниц сбрасывали колокола и отправляли на переплавку "для нужд индустриализации":

Около 1929 г. начинается самый трагический период антицерковной кампании - массовое закрытие храмов, а затем и их массовое разрушение.

Снос собора св. Николая в Харькове:

Символическим рубежом стало уничтожение мемориального Храма Христа Спасителя в Москве в декабре 1931 г.:

Кафедральный собор Иркутска в период сноса, 1932:

Снос церкви Владимирской Божией Матери у Владимирских ворот в Москве, 1934:

Снос церкви Дмитрия Солунского в Москве, 1934:

По негласной разнарядке полному сносу подлежали не менее половины храмов в каждом городе, большинство остальных были обезглавлены и перестроены под светские нужды.
Пик вакханалии сносов пришёлся на 1935-1938 гг., т.е. практически совпал по времени с Большим Террором, в ходе которого были истреблены и отправлены в лагеря десятки тысяч священнослужителей.

Екатерининский собор в Царском Селе, 1938:

Накануне войны Церковь в СССР находилась на грани полного уничтожения. Во многих крупных городах оставалось по одному действующему храму.

Тяжелые поражения в первые месяцы Великой Отечественной войны заставили советское руководство резко изменить политику в отношении Церкви, поскольку это было необходимо для поддержания морального духа населения и воинов. В короткий срок вновь открылись тысячи храмов, священнослужители стали участвовать в общественной жизни, собирали средства на постройку военной техники. А некоторые из священников защищали Родину с оружием в руках.

Командир 5-й Ленинградской партизанской бригады Герой Советского Союза полковник Константин Дионисьевич Карицкий вручает Фёдору Пузанову медаль:

Отец Фёдор Пузанов в боевом строю:

Протоиерей Александр Романушко с товарищами-партизанами:

8 сентября 1943 г. впервые в советское время был избран Патриарх РПЦ.
Крёстный ход 9 мая 1945 в Ставрополе:

На параде Победы, 1945 г.:

В послевоенные годы, при жизни Сталина, эти укрепившиеся позиции Церкви были сохранены. Последняя, в свою очередь, отвечала полной лояльностью советскому правительству и активно участвовала во всех его пропагандистских мероприятиях, в т.ч. внешнеполитических.

Конференция религиозных объединений СССР по защите мира в Загорске, май 1952 г.:

Верующих призывали неустанно молиться за здоровье вождя, особенно, в период его болезни.

У гроба Сталина, март 1953:

Последняя волна гонений на церковь началась при Хрущёве, фанатичном атеисте, заявлявшем, что "мы не возьмём с собой церковь в коммунизм". В начале 1960-х были вновь закрыты тысячи храмов и разрушены многие сотни, включая выдающиеся памятники архитектуры.

Кони в заброшенном храме, 1960-е:

При Брежневе положение в СССР окончательно стабилизировалось. Это было существования в рамках своего рода социальной резервации под плотным контролем КГБ.

На банкете в честь 60-летия Октября, 1977 г.:

- В церковь сходи! - заявил мне как-то один из партнеров, когда речь зашла о снижении доходов по одному из направлений бизнеса. Далее полчаса рассказывал о падении нравов, о том, что в церковь бизнесмены ходят редко, а нужно как-то исправлять ситуацию: ведь только церковь способна объединить нацию, наладить личную жизнь и, естественно, улучшить дела в бизнесе. В какой-то момент я не мог понять: передо мной айтишник сорока лет или бабка лет семидесяти?!

На самом деле, к религии я отношусь положительно и сам являюсь православным. Просто никогда не считал церковь инструментом решения моих личных жизненных проблем, а особенно инструментом, улучшающим бизнес-процессы. Религия для меня - это уголок спокойствия, где можно отречься от будничной суеты и поразмышлять о вечных темах (о прощении, любви, помощи).

Церковные служители мне представляются специалистами, которые могут помочь как раз найти это спокойствие и научить отрекаться от бытовухи ради этих нескольких минут в день светлых мыслей. Возможно, я ошибаюсь, но как реально мне может помочь в принятии бизнес-решений человек, который даже понятия не имеет, что такое современный онлайн-бизнес, не говоря уже о нюансах? Да и вообще, странно, когда священники примеряют на себя образ консультантов по всем вопросам, касающихся жизни верующих, особенно бизнеса и политики.

Как-то так выглядел обычный священник в 40-е годы прошлого века. Показывает дорогу партизанам

Религия - опиум для народа. Ведь какая ёмкая фраза! Действительно же, когда человек абсолютно лишен способности брать на себя ответственность за собственную жизнь, он подсознательно ищет того, кто эту ответственность как бы примет. Допустим, не хватает у человека силы воли развестись со своей женой. Вот слабак он по жизни. Пошел в церковь, спросил совета у священника, а тот и ответил, что, мол, отбрось дурные мысли свои и живи в мире со своей супругой. Как поступит человек? Скорее всего, будет терпеть свою жену-зануду далее.

Религиозные деятели и генсек СССР товарищ Леонид Брежнев

Или политика. В любом светском государстве церковь точно не является местом агитации, а церковные служители не могут быть агитаторами, но в России ведь иначе дела идут! Нет-нет, да и скажет священник пару слов о стабильности, построенной Петровым-Ивановым-Сидоровым. Нет-нет, да и похвалит губернатора, отвалившего деньжат на новый храм. На Кавказе вообще все однозначно - только один вариант выбора может быть, и голосовать мы все будем за такого-то человека!

Так вот что интересно. В СССР с религией боролись, всячески препятствуя распространению влияния церкви на население. Все-таки, большинство священников были рождены не в СССР (допустим, священнослужители 40-50-х годов), и они помнили еще и царя, и Отечество. А это были огромные риски для только что рожденной страны. Вдруг священник начнет учить молодежь, что Ленин - это просто лысый дядька, а коммунизм - что-то второстепенное (в сравнении с верой, например)? А если завтра действительно будет приказ идти и убивать противников коммунизма, что скажут вот такие вот верующие?! Что они не могут убивать, поскольку вера запрещает? Кроме этого, священники в советскую эпоху не были агитаторами.

Получается, что в СССР религию запрещали, поскольку попросту руководство страны не имело реальных рычагов влияния на церковь? Подсадить священников на финансовую иглу тогда было сложно: потреблядство совершенно не развивалось (и было фактически запрещено в СССР), а, соответственно, и строительства новых храмов никто не требовал. Храмы превращались в склады, спортивные залы, концертные площадки или клубы. ЦК КПСС всячески пыталось уничтожить сам канал общения неконтролируемой малочисленной группы священников с многочисленной группой верующих.

Собор Рождества Христова (Храм Христа Спасителя) после взрыва в 30-х годах прошлого века

Сейчас храмы строятся на каждом свободном углу. Количество только православных священников превышает 33 000 (это только священники и диаконы), а общее число персонала, обеспечивающего деятельность РПЦ в России, думаю, значительно выше 100 000 человек. Государство всячески поощряет церковную деятельность, как финансово, так и своими решениями в отношении выделения земель, например. Очевидно, что гнев сменился даже не на милость, а на щедрость.

Современные священники живут значительно лучше своих коллег из СССР

Получается, что связь церкви с народом не только восстановилась, но и значительно укрепилась со времен СССР. Что изменилось? Государство беспокоится о душевном спокойствии своих граждан, или все-таки найден подход, при котором церковь и власть действуют сообща? Получается, что возросший уровень потребительства добавил желания священникам жить лучше: иметь мерседесы, виллы, яхты? А повышенный спрос на блага рождает и вполне конкретное предложение этих благ в обмен на что-то?

Как вы относитесь к религии вообще и к РПЦ в частности? Часто ли посещаете церковь: берете ли на службу семью или нет? И самое главное, как изменилась церковь со времен СССР, есть среди моих читателей те, кто могут провести сравнение?

4 декабря исполняется 70 лет со дня смерти знаменитого Емельяна Ярославского, одиозного председателя Союза воинствующих безбожников, главного идеолога и организатора борьбы с религией в Советском Союзе. О том, как в СССР изучали религию, и какие последствия программа научного атеизма имела для научной и человеческой совести его приверженцев, мы беседуем с Константином Антоновым, доктором философских наук, заведующим кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры Богословского факультета ПСТГУ.

Безбожники у станка

- Зачем вообще советской власти было нужно религиоведение?

Чтобы успешнее бороться с религией.

- Как начиналась такая борьба?

Одной из первых дискуссий по поводу религии была дискуссия между всем известным Емельяном Ярославским (Минеем Губельманом) и гораздо менее известной Марией Костеловской, старой большевичкой, прошедшей в свое время тюрьмы и каторги. Она была главным редактором журнала «Безбожник у станка». И случилась полемика между газетой «Безбожник» Емельяна Ярославского и журналом «Безбожник у станка». Смысл полемики был в том, нужно ли религию сразу выкорчевать самыми суровыми методами, как считала Костеловская, или делать это бессмысленно, потому что невозможно. Ведь религия имеет определенные социальные корни, поэтому чрезмерное преследование Церкви и верующих будет давать обратный эффект.

Да. И с этой точки зрения для того чтобы успешно вести антирелигиозную работу, религию надо знать и изучать. Более того, стремление сразу уничтожить религию считалось очень вредной, троцкистской идеей. А правильная позиция - ленинская, естественно, диалектическая. Ведь считалась вредной и противоположная позиция, что религиозные предрассудки отомрут сами по себе по мере построения социализма и развития научно-технического прогресса. Нет, мы не будем сидеть сложа руки. Надо вести атеистическую пропаганду, но ее надо вести умно и выдержанно.

- Как возникло само название - «религиоведение»?

Само слово «религиоведение» употреблялось в то время очень редко. Его впервые употребил, как это недавно выяснил П.Н. Костылев, Лев Толстой. Во время разговора с кем-то из посетителей Лев Николаевич сказал, что сейчас занимается религиоведением, это самая нужная наука, а у нас ее до сих пор нет.

Как крестьяне трактор освящали

- А когда появился термин «научный атеизм»?

Это уже после Великой Отечественной войны, в 50-е годы. Его появление было связано с хрущевскими гонениями на верующих, с той идеей, что антирелигиозную пропаганду и изучение религии необходимо поставить на солидную научную основу. Хотя аналоги этого термина существовали и раньше. Например, возьмите обычное для тех времен название книги «Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм», написанной в конце 1930-х годов. Это была фактически книга по марксисткой философии религии, написанная Александром Тимофеевичем Лукачевским, заместителем Ярославского в «Союзе воинствующих безбожников». Он был одним из немногих людей, кто тогда сформулировал целостную программу того, что после войны стало называться научным атеизмом.

- Научный атеизм - это тоже религиоведческая система?

Научным атеизмом называлось сразу несколько разных вещей. Это и определенная дисциплина, которую студенты слушают в вузе, это и направление религиоведческих исследований, то есть некая научная исследовательская программа в рамках мирового религиоведения. Понятно, что в Советском Союзе это была единственная религиоведческая программа.

При этом, вопреки нашим представлениям о примитивной совдеповской обязаловке, надо сказать, что она довольно серьезно обсуждалась, дискутировались такие вопросы, как что такое научный атеизм, каков его статус? Это философская дисциплина или частно-научная? Религиоведение - это часть научного атеизма или отдельный комплекс дисциплин, который подчиняется научному атеизму как философской дисциплине?

По всем этим вопросам существовали разные мнения, однако еще в конце 1920-х - начале 1930-х были люди, которые сформулировали основные исходные позиции. Это, прежде всего, Лукачевский, Николай Михайлович Маторин, также Николай Михайлович Никольский, известный своей «Историей Русской Церкви» и работами по востоковедению. Еще дореволюционный марксист, он в 1922 году произносит речь «Религия как предмет науки», где пытается сформулировать основы марксистского подхода к религии.

Эти первые попытки показательны своей переходностью от дореволюционного марксизма, который еще пытается быть направлением академической науки, к принципиально новому положению дел, которое сложилось после революции, когда марксизм возвели в догму. В 1918 году произошел разгон духовных академий, в 1922 году из Советской России высылают известных философов (знаменитый «философский пароход»), и марксисты остаются одни.

И сразу начинается трансформация научной ментальности. Искажается сам менталитет ученого. В конце 1920-х - начале 1930-х годов происходит формирование новой системы мышления. Из ее представителей Лукачевский - наиболее систематичный. Он написал ряд книг по марксистской философии религии. Еще он является редактором антирелигиозного учебника и автором учебных программ для антирелигиозных кружков.

- Он сам вел занятия?

Их мог вести кто угодно по составленной им программе. Кружок был второй ступени, для продвинутых рабочих. И, что любопытно, был построен на идее самостоятельной работы студента, пробуждении его творческой и интеллектуальной активности.

- Атеистической, разумеется?

Да. Это пробуждение активности и самостоятельности мышления человека было очень жестко увязано с атеистической установкой. Через эти кружки тогда прошли очень многие люди.

- В чем выражался творческий характер этих программ?

Обязательным было чтение Библии, других религиозных текстов. Студенты готовили доклады. На основе подготовленных сообщений предусматривалась дискуссия, причем сам ведущий в нее не вступает, а лишь ее ведет. В реальности, правда, могло быть по всякому, но в самой программе эта роль ведущего специально оговаривается.

Также Лукачевский был сторонником конкретных эмпирических исследований религий. У него есть интересный доклад «Методологические аспекты изучения корней религий в СССР». Его основная идея - необходимость эмпирических исследований и неоднозначность, что интересно, их результатов.

Лукачевский говорит: бесспорно, что религия играет контрреволюционную роль. Но в реальности мы не знаем, что именно происходит в Советском Союзе в религиозной сфере. А то, что знаем, говорит о неоднозначных и сложных процессах. Он приводит такой пример. Долгое время большевики думали, что если в деревню придут трактора, то это будет великой победой над религией в деревне. Однако оказалось, что это не так. Например, крестьяне не будут заводить трактор, пока его не освятят. В одной деревне так и было: крестьяне не могли завести трактор, пока не пришел священник и не освятил его.

- Фактически не могли завести или не хотели?

У них не получалось.

- Как он оценивал этот факт?

"Я - безбожник". Издательский плакат журнала «Безбожник у станка». 1924.

Он его оценивал с точки зрения влияния религии в обществе. Для него это социальный факт. Как для атеиста, для него тут нет проблемы. Это не чудо, естественно. Это то, что производит на крестьян впечатление чуда, и то, что ставит под вопрос религиозную политику. Поэтому он говорит, что необходимо изучать историю религии и современную религиозную ситуацию.

Ненормальная наука

- Какие вообще сегодня существуют подходы к изучению советского религиоведения?

Есть несколько неадекватных подходов к тому, что происходило в советское время в религиоведении. Первый, характерный для части верующих, - что это был сплошной атеизм, поэтому там по определению не может быть ничего хорошего и достойного для изучения. Это наши враги, которых надо лишь побыстрее забыть.

Другой подход, который можно назвать либеральным, считает, что это была сплошная идеология, поэтому там тоже по определению не может быть никакой науки. В крайнем случае, могут признавать, что были отдельные люди вроде Сергея Сергеевича Аверинцева, которые противостояли системе - либо скрытым, либо открытым образом. Но в самой системе ничего хорошего не было и не могло быть.

И есть еще третий подход, который говорит: ну что вы, это была нормальная наука. Конечно, там были отдельные перегибы, идеологи и бюрократы портили жизнь, но это не мешало ученым заниматься наукой. Ведь создали целую систему кафедр, многие религиоведы были вписаны в международные научные структуры, среди них были выдающиеся ученые. Например, Сергей Александрович Токарев. Он был искренним марксистом, вписанным в систему, при этом занимался своим научным делом и даже порой вступал с системой в конфликты по причине идиотизма начальства.

- Третий вариант верный?

Нет. Все три подхода необходимо отставить, чтобы добраться до того, что же там на самом деле происходило. Они, понятное дело, могут в чем-то между собой пересекаться, как-то между собой взаимодействовать, но эти три взгляда - определяющие. Тем не менее, все они не вполне адекватны.

- А какой подход правильный?

На мой взгляд, подход исследователя, который пока говорит: я не знаю, что там было.

- Почему неверен третий взгляд?

Потому что это не было нормальной наукой. Да, среди советских ученых были люди, которые делали науку на высоком уровне. Более того, те конкретные идеи, которые они предлагали, были не лучше и не хуже тех, что предлагали их коллеги в Европе или США.

Тем не менее советское религиоведение ни в коем случае нельзя считать нормальной наукой. Например, взять речи того же Лукачевского на съездах Союза воинствующих безбожников и подобных организаций. Это не просто идеологические тексты, они политические. Что очень важно, в сознании самого Александра Тимофеевича эти вещи были абсолютно неразрывны. Для него научное исследование религии, которое он практиковал и которому обучал, было связано не только с его личным атеизмом, но и с определенной политической практикой.

Но при этом я не хочу утверждать, что Лукачевский был злой и нехороший человек. Относительно многих воинствующих атеистов известно, что они очень заботились о своих учениках, мужественно себя вели, когда попадали в лагеря. Эти люди часто демонстрировали достаточно высокие человеческие качества. Но в данном случае интереснее отказаться от вынесений моральных суждений и осуждений в чей-либо адрес.

- Почему интереснее?

Это даст возможность увидеть факторы, которые работали независимо от их личной порядочности или непорядочности. Да, иногда делаются попытки разделить советских религиоведов на порядочных и непорядочных или, например, на ученых и бюрократов. Но это разделение тоже не работает. Например, я могу в опубликованных текстах религиоведа Маторина найти примеры, где он фактически доносит на своих оппонентов: говорит, что кто-то притворяется марксистом, но на самом деле он мелкобуржуазный ученый. А в те жестокие годы подобные обвинения могли повлечь за собой крах карьеры, арест и даже гибель.

Поэтому, увы, способ мышления и поведения этих людей был в общем-то людоедский. Но в том то и дело, что кривизна существовала не только в их личном сознании, была искривлена научная и человеческая ментальность. У них порой невозможно провести разграничительную линию между нормальной научной полемикой и доносом. Одно естественным образом переходило в другое.

При этом возникшая система была для них чем-то естественным. Они сами ее создавали, не представляя себе, чем это в итоге окажется на деле. Они думали, что строят дивный новый мир, а оказались в концлагере. Их судьба трагична.

Как «Союз воинствующих безбожников» стал обществом «Знание»

- Как понимали религию в советском религиоведении?

Во-первых, как чисто общественный феномен. Религия - часть надстройки над базисом, идеология. Как идеология - это всегда реакционная идеология. Иногда отмечалась прогрессивная роль некоторых маргинальных религиозных течений, например, разных сектантов, но это уже особенность послевоенного времени.

До революции тоже пытались в некоторой степени использовать маргинальную религиозность как ресурс, и после революции по инерции какое-то время продолжали так думать. Но потом это прекратили, и просто сказали, что вся религия как реакционная идеология всегда контрреволюционна.

- А иной природы у нее и нет...

Да. Поэтому, что бы там ни говорили церковники, они все равно контрреволюционеры.

Сейчас есть такой современный антицерковный тренд - говорить, что гонений на религию в СССР не было, а представителей Церкви сажали по политическим обвинениям. Отчасти это правда, потому что формально тебя сажали не за то, что ты христианин. Тебя сажали за то, что ты участник церковного монархического заговора. Но в то время по-другому просто не могло быть. Религиозный человек априори считался контрреволюционером. Советская власть не могла не бороться с религией, которую надо победить, в крайнем случае, загнать в гетто.

Следующий период в истории советского атеизма начинается после смерти Сталина. Сразу после войны ничего особенного не происходило. Во-первых, не было достаточных сил. Во-вторых, не очень было понятно, что вообще делать: Союз воинствующих безбожников стал обществом «Знание», о чем оно сейчас вспоминать не любит.

Хотя с религией еще во время войны начались заигрывания. Вообще тогда было не очень понятно, как вождь относился к Православию. На местах антирелигиозная атеистическая работа продолжалась, но она становилась менее энергичной и наступательной.

Однако после смерти Сталина выходит сразу несколько постановлений ЦК на религиозную тему. Говорится о том, что надо поставить атеистическую пропаганду на научную основу. И, начиная с 1959 года, создаются университетские кафедры научного атеизма. В 1964 году основывается целый институт научного атеизма. Организуются многочисленные «полевые» исследования, мониторинг религиозной ситуации.

Он просуществовал до 1991 года. Последний год его переименовали в Институт религиоведения, а потом просто прикрыли. Но наукой в нем помимо идеологии тоже занимались, и довольно серьезно. При институте дважды в год выходил журнал «Вопросы научного атеизма». В нем были рубрики по научному атеистическому воспитанию, философским вопросам религии и атеизма, конкретным социологическим исследованиям и т. д. Вышел отдельный номер, посвященный второму Ватиканскому собору, сборник, посвященный исламу.

Тем не менее, несмотря на некоторые послевоенные смягчения, идея контрреволюционности и реакционности религии сохранялась практически до конца советского режима, хотя были и определенные вариации. Ведь начали с конца 1960-х годов заигрывать с марксистско-христианским диалогом, идеологией освобождения, печатать Грэма Грина. К началу 1980-х происходит смена риторики. Если раньше говорилось об антирелигиозной пропаганде и агитации, то потом риторика сменяется на оборонительную, говорится уже об антирелигиозной контрпропаганде. Я это недавно обнаружил, просматривая подборку «Вопросов научного атеизма».

Дальше, хотя религия - это социальный феномен для марксистов, тем не менее теория обмана в том смысле, который в это вкладывали атеисты 18 и 19 века, ими отвергается. Это не значит, что отвергается сам факт обмана, но что ему ищется объяснение. Для марксистов религия возникает из социальных противоречий. Человек, будучи не в состоянии осознать силы, управляющие его жизнью и жизнью общества, начинает фантазировать, искать утешения на Небе от земных неустройств.

И еще важный момент - религия не имеет собственной истории. Не существует истории религии как таковой. Например, известная книжка С. А. Токарева называется очень характерно - «Религия в истории народов мира». У религиозных представлений или религиозных практик как бы нет собственной логики развития. Есть история народов мира, в конечном итоге история производительных сил и производственных отношений. По отношению к ней история религии вторична, то есть религиозные представления меняются в зависимости от экономического базиса.

Для марксистов задача научной истории религии заключается в том, чтобы вывести ее из ее земной основы. Показать, как лишь в зависимости от нее меняются религиозные представления. Это, как они полагали, единственная подлинно научная история религии, но она фактически уничтожает религию как самостоятельный феномен.

Как Хрущев не смог упразднить религию

Однако советские религиоведы в то же время так понимали свой предмет изучения, что не допускали чрезмерного нигилизма, потому что старались строго следовать марксистской логике. Например, как известно, Хрущев загорелся идеей показать по телевизору последнего попа в день построения коммунизма в 1980 году. И он собирает самых умных тогдашних религиоведов и идеологов. Они в доме отдыха неделю хорошо проводят время за государственный счет, разрабатывая программу искоренения религии.

Эта история известна со слов Николая Семеновича Гордиенко, недавно умершего статусного советского религиоведа и одновременно довольно интересного ученого. Он участвовал в этом своеобразном семинаре. В итоге они на-гора выдали резолюцию, что эта программа неосуществима. Что в принципе вопрос поставлен неправильно. При этом они оставались научными атеистами. На них, конечно, наорали, группу разогнали и выпустили какой-то партийный документ по поводу религии к какому-то съезду, составленный уже чистыми идеологами .

То есть советские религиоведы обладали определенной автономией сознания. Они не переставали быть при этом марксистами. А последовательный марксист говорит, что есть определенные закономерности общественного развития. Пока в обществе есть предпосылки для того, чтобы существовала религия, она будет существовать. И еще некоторое время после этого она будет существовать - в силу инерции человеческого сознания. Поэтому очень вредно нарушать принцип свободы совести. Кстати, в само название закона об оскорблении чувств верующих уже заложена советская терминология. Именно советские религиоведы говорили, что чувства верующих нельзя оскорблять, т.к. это вызывает ответную реакцию.

- Потому что верующие злые и обидчивые?

Даже если они не таковы, мы их сделаем такими. Зачем же мы будем способствовать укоренению религиозных предрассудков?

Тем не менее, несмотря на всю эту риторику, что нельзя оскорблять религиозные чувства, я считаю, что мы должны ставить вопрос о моральной ответственности религиоведов за гонения. Вопрос о моральной ответственности религиоведения как научного сообщества за гонения на веру в СССР должен быть поставлен.

- Вы же говорили, что Вы против вынесения моральных оценок. То есть, вы противоречите себе?

Нет, потому что одно дело - методологический прием воздержания от суждений, другое - вопрос моральной ответственности, который не связан с вопросом о чьих-то частных нравственных качествах. Вопрос не только о моральной отвественности за гонения.

Дело также в искажении самого религиозного сознания, которое мы до сих пор расхлебываем. Когда в обществе существует консенсус, что религия - это реакционная форма общественного сознания, что она постепенно отмирает, верующие оказываются в неком гетто. Относительно того, что верующий человек находится в гетто и нигде больше находиться не может, существовал общественный консенсус, больше того, многие верующие сами начали так думать, и тогдашние религиоведы несут за это ответственность.

Кроме того, мне кажется, что этот советский способ мышления и поведения имеет тенденцию воспроизводиться до сих пор в части современного общества и в сегодняшнем религиоведении, в том числе и у части православных религиоведов. Те же полемические приемы, которые в советское время направлялись преимущественно против Церкви. Скажем, вопрос об историчности Христа, когда пытались доказать, что Иисус Христос не существовал, что христианство состоит из пережитков древних диких культов, этот же аргумент сейчас представителями одних конфессий иногда направляется в адрес других религий. Но ведь тогда никакое изучение религий становится невозможно, здесь научные нормы снова начинают приноситься в жертву каким-то идеологемам, которые понимаются скорее на старый партийный манер.

И, наконец, все таки остается вопрос о моральной ответственности за гонения на веру. Мне не интересно, были ли Лукачевский или Ярославский хорошими или плохими людьми в повседневной жизни. Но они и их товарищи создавали такой контекст существования и понимания религии, что гонения были неизбежны. Ведь их деятельность, несмотря на все оговорки, была идеологическим обоснованием гонений. Нужно наконец найти мужество, чтобы хотя бы сказать об этом прямо и откровенно.