Характеристика капитана из капитанской дочки. Образ и характер Мироновых по повести Капитанская дочка (Пушкин А

Другого общества в крепости не было, но я

другого и не желал.

А. Пушкин. Капитанская дочка

Разве муж и жена не един дух

и едина плоть?

А. Пушкин. Капитанская дочка

Множество образов и всевозможных характеров про-плывают перед нашими глазами во время чтения повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Все они наиболее полно раскрываются во время событий, связанных с крес-тьянской войной под предводительством Емельяна Пуга-чева. Но наиболее яркими и запоминающимися все же остаются образы семьи капитана Миронова — комендан-та Белогорской крепости.

Семья коменданта невелика: сам комендант Иван Кузь-мич Миронов, его жена Василиса Егоровна и молодая дочь Марья Ивановна. Все это люди простые и милые, сделав-шие жизнь Гринева в крепости «приятною».

Иван Кузьмич «был человек необразованный и простой, но самый честный и добрый». В офицеры он вышел «из солдатских детей», поэтому простодушен и даже иногда забавен. Жизнь в далекой крепости достаточно однообраз-на, поэтому единственное развлечение Миронова — обуче-ние строевой науке «солдатушек», т. е. стариков-инвали-дов. Это учение вызывает у нас улыбку, поскольку сам капитан зачастую выходил к солдатам «в колпаке и в китайском халате», а храбрые бойцы все никак не могли запомнить, «которая сторона правая, которая левая».

Жена коменданта — Василиса Егоровна — не зря но-сит это древнее русское имя. Эта деловитая, строгая и ум-ная женщина управляла не только своим беспечным му-жем, но «и на дела службы смотрела, как на свои хозяй-ские». Василиса Егоровна — добрая и полноправная хо-зяйка крепости. Действиями мужа она руководит часто незаметно для него самого и всегда очень мудро. Она все замечает, в курсе всех событий. В любви Василисы Егоров-ны к мужу много материнского, и все их отношения про-никнуты духом взаимной нежности и уважения, что не мешает им периодически подшучивать друг над другом.

Образ Марьи Ивановны — один из центральных в по-вести. Вначале перед нами предстает «девушка лет осьм-надцати, круглолицая, румяная, со светло-русыми волоса-ми, гладко зачесанными за уши». Она кажется робкой и несмелой, даже мать называет ее «трусихой». Семья Маши небогата, и девушка переживает, когда мать говорит о ее «приданом»: «частый гребень, да веник, да алтын денег».

Однако со временем мы ближе знакомимся с Марьей Ивановной и узнаем ее как девушку «благоразумную и чувствительную». В своей жизни она руководствуется высокими моральными принципами, поэтому гордость и благородство не позволяют ей выйти замуж за любимого человека без согласия его родителей. И это невзирая на то, что ее родители с радостью приняли в семью Петра Гринева, а он сам — очень выгодная для девушки партия. Отказавшись от личного счастья, Маша не собирается поступаться своими принципами даже в тяжелую для нее минуту.

Образы семьи Мироновых, сложившиеся в нашем представлении в процессе чтения повести, внезапно предстают перед нами по-новому, как только в крепости узнают о приближении боевых действий, связанных с крестьянской войной. Василиса Егоровна без колебаний отказывается от предложения покинуть мужа во время нападения мя-тежника Пугачева и спрятаться в Оренбурге. Храбрая жен-щина и верная жена, она говорит: «Нечего мне под ста-рость лет расставаться с тобою да искать одинокой моги-лы на чужой стороне. Вместе жить, вместе и умирать». Так мы видим, что она реально осознает всю опасность сложившегося положения.

Иван Кузьмич, даже видя, малочисленность и явную небоеспособность защитников крепости, защищает Белогорскую крепость до последнего, не собираясь сдаваться на милость пугачевцам. Развитое чувство чести и долга не позволяют Миронову признать власть бунтовщика. Изне-могая от полученных ран, комендант находит в себе силы и твердо отвечает Пугачеву: «Ты мне не государь, ты вор и самозванец». Смело и с достоинством встречает капитан свою смерть. Недолго осталось жить и Василисе Егоровне. Единственное, чего она хочет перед смертью, — это уви-деться с мужем. Увидев его повешенным, Василиса Егоров-на рвет последнюю ниточку, связывающую ее с жизнью. Но перед смертью от удара саблей она успевает назвать Пугачева «беглым каторжником». Материал с сайта

Марья Ивановна остается сиротой, в одиночестве, среди врагов. Сломлен ли ее дух? Презирая Швабрина, перебе-жавшего на сторону бунтовщиков, Маша Миронова реши-тельно отвергает его предложение вступить с ним в брак. Она предпочитает умереть, чем связать свою жизнь с этим подлым человеком. С честью хранит Маша в своем сердце глубокое чувство любви к Петру Гриневу, опасаясь лишь насилия со стороны Швабрина. Так в минуту грозной опас-ности внешне слабая, робкая и застенчивая девушка де-монстрирует силу и стойкость своего характера, оказыва-ясь достойной дочерью своих родителей.

В конце повести, когда все, казалось бы, должно было окончиться благополучно, Гринева арестовывают как из-менника за поддержание связей с Пугачевым. Даже отец Петра «лишился обыкновенной свой твердости», не в силах вынести этого позора, в отчаянии от сознания того, что его сын посмел изменить присяге. Маша, убежденная в невиновности своего любимого, ищет способ спасти его от несправедливого позора и от ссылки. Она находит в себе силы и смелость ехать в Петербург и просить у императрицы защиты от несправедливого решения суда. Случай на ее стороне, и дочери доблестного капитана удается спасти своего любимого и восстановить его права и справедливость.

В образе семьи капитана Миронова А. С. Пушкин показал людей, которые свой долг и сохранение чести ценили превыше всего на свете. Смелые и самоотвержен-ные характеры возвышают их над жизненными невзго-дами и позволяют говорить о них как о подлинно ве-ликих людях.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• кто такой капитан миронов из капитанской дочки
• семья капитана миронова(краткая характеристика)
• образ семьи мироновых в повести капитанская дочка
• образ капитана миронова в повести капитанская дочка
• капитанская дочка семья капитана миронова

Публикацию (по изданию: Черняев Н.И. «Капитанская дочка» Пушкина: Ист.-крит. этюд.- М.: Унив. тип., 1897.- 207, III с. (оттиск из: Русское обозрение.- 1897. -№№2-4, 8-12; 1898.- №8) подготовил доктор исторических наук, профессор Харьковского национального университета имени В.Н. Каразина Александр Дмитриевич Каплин.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

«Старинные люди». - Иван Кузьмич Миронов.- Его служебное прошлое.- Иван Кузьмич, как комендант Белогорской крепости.- Последние дни его жизни и его смерть.- Иван Кузьмич и герои графа Л.Н. Толстого. - Иван Игнатьевич. - Его рассуждения о дуэли. - Комичные черты его характера. - Его героизм. - Василиса Егоровна, как жена и как командирша Белогорской крепости.- Ее доброта и преданность служебному долгу. - Ее смерть. - Марья Ивановна.- Параллель между нею с одной стороны и пушкинской Татьяной, тургеневской Лизой и графиней Марьей Волконской графа Л.Н. Толстого - с другой. - Миросозерцание Марьи Ивановны. - Ее внешний облик. - Впечатление, которое она на всех производила.- Анализ ее характера.- Марья Ивановна - идеал русской женщины.- Она принадлежит к величайшим созданиям пушкинского гения.

Вторым эпиграфом к третьей главе «Капитанской дочки», в которой читатель впервые знакомится с семьей Мироновых, Пушкин поставил восклицание Простаковой из фонвизинского «Недоросля»: «Старинные люди, мой батюшка». И Иван Кузь-мич Миронов, и его неугомонная супруга Василиса Егоровна, и их друг дома, кривой поручик Иван Игнатьевич, все они, действительно, старинные люди, но не простаковского пошиба. Они столь же дороги и милы всякому грамотному человеку на Руси, как и Савельич. Муж и жена Мироновы принадлежат к одному поколению с стариками Гриневыми. Вся разница в том, что Гриневы являются представителями лучшей части родовитого и зажиточного дворянства, а Миро-нов и его верный сослуживец - представителями бедных, безземельных и неродословных служилых людей, только что попавших в дворяне в силу Петровской табели о рангах.

Тому, кто клевещет на старую Русь и ничего не видит в ней кроме непроглядной тьмы, стоит указать только на семью Мироновых и на кривого поручика, и он должен будет согласиться, что старая Русь никогда не оскудевала светлыми и благородными характерами, перед которыми нельзя не прекло-няться и которые не могут не поражать воображения поэта.

Иван Кузьмич Миронов, комендант богоспасаемой Белогорской крепости, в которой не было ни смотров, ни учения, ни караулов, вышел из солдатских детей и, вероятно, долго тянул солдатскую лямку, прежде чем выслужил первый чин. Пушкин не сообщает об Иване Кузьмиче почти никаких биографических сведений, но едва ли может быть со-мнение в том, что капитан Миронов выбился вперед, исключительно благодаря своей храбрости и беззаветной пре-данности службе. Порукой за это может быть все, что мы о нем знаем. Прежде, чем попасть в маленькую фортецию, заброшенную на дальнюю окраину государства, он испытал все невзгоды и опасности боевой жизни. «Не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие!» восклицает Василиса Его-ровна при виде мужа, вздернутого на виселицу. Это значит, что Иван Кузьмич принимал участие и в Семилетней войне, и в походах графа Миниха. Прусские штыки и турецкие пули закалили спокойное и врожденное мужество капитана Миронова, а его служебные успехи не вскружили ему головы. Он на-всегда сохранил свои прежние привычки, простое, непритяза-тельное отношение к низшим и равным, и нимало не сты-дился своего прошлого. Мы его знаем стариком, мы знаем его в то время, когда он управлял Белогорскою крепостью, а начал он ею управлять уже не в молодые годы . Но по тому, каков был Миронов капитаном и комендантом, не трудно представить себе, каков он был в начале своей служебной карьеры, когда он только что стал знакомиться с Воинским Артикулом и свыкаться с тревожною боевою армейскою жизнью, наложившею на него неизгладимый отпечаток. Старый Гринев не только служилый человек, но и помещик. Иван Кузьмич Миронов служилый человек, и только.

В Белогорской крепости было мало порядка и много безтолочи. Солдаты, которыми командовал Иван Кузьмич, никак не могли понять, чтό значит налево и направо, и сплоховали при первом же столкновении с Пугачевым. Винить в этом Ивана Кузьмича не приходится. Не нужно забывать, что, его команда состояла из старых, никуда негодных инвалидов и, если так можно выразиться, из армейского брака. Для отражения башкирцев Белогорская крепость, имевшая кроме солдат еще и казаков, была достаточно сильна, а других врагов началь-ство для нее и не предвидело, так что капитану Миронову, казалось, и не было надобности особенно хлопотать об обучении своего маленького отряда и об изменении тех порядков, которые он нашел в крепости, когда был в нее переведен из полка задолго до появления Пугачева. Судить об этих порядках с нашей точки зрения нельзя, их можно судить только с точки зрения эпохи и места действия пушкинского романа. Рейнсдорп считал Миронова хорошим офицером, и он, действительно, во многих отношениях был не только хорошим, но даже образцовым исполнителем служебного долга. Он страстно любил службу и служебный обязан-ности, с утра до вечера возился со своими инвалидами, но что он мог сделать с ними, с этими ветеранами, привык-шими к мысли, что их прислали в Белогорскую крепость мирно доживать свой век в тишине и бездействии? К тому же Иван Кузьмич, несмотря на всю свою служебную ревность, менее всего способен был поддерживать в подчиненных дух дисциплины и повиновения. Безпечный, мягкий и несколько безхарактерный, он никому не мог внушить страха; его собственные сведения в военном деле были очень скудны, да и передавать их он был не большой мастер.- «Только слава, что солдата учишь,- говорит Василиса Егоровна мужу. Ни им служба не дается, ни ты в ней толку не ведаешь» . Иван Кузьмич, действительно, мало ведал толку в службе, но он с любовью учил «солдатушек», всю же администра-тивную часть крепости безропотно предоставлял ведению своей неугомонной супруги. Во вмешательстве Василисы Егоровны в его обязанности он не видел ничего странного, да и никто, кажется, кроме Швабрина и Гринева, не усматривал в житье-бытье маленькой фортеции ничего незаконного и смешного. Всем казалось весьма естественным и то, что Василиса Его-ровна управляет, крепостью, как своим домиком, и то, что Иван Кузьмич производил учение «солдатушек», облеченный в колпак и китайчатый халат. Иван Кузьмич и сам не догадывался, что в этом было нечто противное служебному долгу. Если он и прегрешал против этого долга, то разве только по неведению. Служба у него всегда и во всем стояла на первом плане. Он даже разговор о стихотворстве сво-дит к рассуждению на ту тему, что оно есть дело службе противное, которым не следует заниматься.

До тех пор, пока Белогорская крепость считалась с одними башкирцами, она вполне удовлетворяла своему назначению. Но вот явился Пугачев, и Иван Кузьмич оказался безсильным противопоставить ему сколько-нибудь серьезный отпор. Зато в эти последние минуты своей жизни он явил пример истинного героизма и выказал всю красоту своей безхитростной и кроткой, а вместе с тем и мужественной, благородной души. Те страницы «Капитанской дочки», на которых рассказывается, как готовился Иван Кузьмич к битве с пуга-чевцами, как он был взят в плен и обречен на казнь, принадлежат к лучшим страницам пушкинского романа.

Иван Кузьмич не обманывал себя на счет исхода приступа. Он не мог не понимать, что Белогорская крепость будет взята, и что он, как комендант, падет первою жертвой кровавой расправы самозванца с своими сопротивниками. Что Иван Кузьмич шел на верную смерть, защищая крепость, и сознавал это, - не подлежит сомнению. Из ордера Рейнсдорпа ему было известно, что Пугачев разорил уже несколько крепостей. Накануне приступа к нему пришла весть о взятии Нижней Озерной и о том, что ее комендант и все офицеры перевешаны. На первом же военном совете Иван Кузьмич говорить: «Злодей-то видно силен. У нас всего сто тридцать человек, не считая казаков, на которых плохая надежда». Измена урядника и его бегство, а также явное сочувствие, какое показывали ему казаки, вполне подтверждали предположение Миронова. «Хорошо, если отсидимся или дож-демся сикурса, говорить он Василисе Егоровне,- ну, а если злодеи возьмут крепость?» Тон этой беседы показывает, что у Ивана Кузьмича не было надежды ни отсидеться, ни дож-даться сикурса. Он шел на верную смерть, но без колебаний и малодушия. «Близость опасности воодушевляла старого воина бодростью необыкновенной», говорит Гринев. Добрый муж и отец, Иван Кузьмич не поддается той тревоге за участь жены и дочери, которая, конечно, терзала его сердце. Он прощается с Василисой Егоровной, благословляет Марью Ивановну, как благословляют умирающие, и затем устремляет все свое внимание на неприятеля. В его последних словах к дочери сказывается вся сила его веры и вся искрен-ность его безхитростной, простой, чисто-русской морали. «Ну, Маша, молись Богу, будь счастлива, Он тебя не оставит. Коли найдется добрый человек, дай вам Бог любовь да совет. Живите так, как жили мы с Василисой Егоровной». «Прощай, прощай матушка», говорит коменданта, обнимая свою старуху. Он не проливал слез в этой сцене прощания, «не выставлял на показ того, что происходило в глубине eго души, только изменившийся голос да, вероятно, выражение лица давали понять, что храбрый комендант переживал тяже-лый минуты, навсегда расставаясь с дочерью и женой. Когда, оробелый гарнизон отказывается ему повиноваться и идти на вылазку, Иван Кузьмич восклицает: «Что же вы, детушки, стоите, умирать, так умирать, дело служивое». В этих словах: умирать - так умирать - выражается заветная мысль Ивана Кузьмича. Он не боялся смерти и был всегда готов к ней. Ни страх за себя, ни страх за участь жены и до-чери не могли заставить его изменить тому, чего требовало от него «служивое дело». Изнемогая от ран и собирая последние силы, не боясь ни грозного взгляда, ни грозного вопроса Пугачева: «Как ты смел противиться мне, твоему государю?» Иван Кузьмич твердым голосом всенародно отвечает Пу-гачеву: «Ты мне не государь; ты вор и самозванец, слышь ты». В эту минуту Иван Кузьмич не думал ни о последствиях своих слов для самого себя, ни о том, как они могут отразиться на близких ему людях. «Дело служивое» требо-вало от него жертвы, и он принес ее, безтрепетно смотря в глаза смерти. Иван Кузьмич не раз вызывает у чита-теля добродушный смех в тех сценах, в которых поэт показывает трогательно-комические черты его характера и жизни, но в тех сценах, в которых обнаруживается его величавое, чуждое всякой аффектации, чисто русское мужество, он вселяет к себе глубокое уважение, и вы преклоняетесь пе-ред ним, как перед истинным героем, ни мало не уступающим тем героям древней Греции и древнего Рима, которым мы привыкли удивляться со школьной скамьи. Иван Кузьмич - яркий представитель того типа русских героев, который впоследствии так сильно занимал графа Л.Н. Толстого и так обстоятельно был разработан им в его очерках Севасто-польской обороны и в «Войне и Мире». Графа Толстого дол-го интересовал вопрос, что такое истинная храбрость, и в чем заключаются особенности русской храбрости. Эти вопросы уже давно решены в «Капитанской дочке».

С представлением об Иване Кузьмиче неразрывно связан добродушно-комичный образ его старого сослуживца, верного помощника и преданного друга дома Мироновых, кривого поручика Ивана Игнатьича. Иван Игнатьич тоже, вероятно, вышел из солдатских детей. Бобыль и холостяк, он сделался своим человеком в семье своего начальника, сроднился с нею и совершенно безропотно исполнял все приказания Василисы Егоровны: то держал ей, распялив на руках, нитки, которые она разматывала, то нанизывал грибы для сушения на зиму. Человек без всякого образования и с чисто простонародным взглядом на жизнь, он казался Гриневу и Швабрину смешным, да и читателю не раз кажется весьма забавным с своими рассуждениями и привычками. У него бы-ли свои понятия о чести и честности, совершенно несходные с понятиями Гринева, и это помешало последнему оценить по достоинству Ивана Игнатьича, его здравый смысл, его доброе, мужественное сердце, его светлую, безхитростную душу. Иван Игнатьич, как и Иван Кузьмич, принадлежит все к тому же, столь излюбленному графом Л. Н. Толстым, типу чисто русских храбрецов,- к типу людей, которые соединяют смирение с отвагой и умеют жертвовать жизнью за правое дело без фраз и красивых поз, не рисуясь ни перед собой, ни перед другими. Все это, конечно, понял и Гринев в ту минуту, когда увидел Ивана Игнатьича лицом к лицу с Пугачевым; но в то время, когда Иван Игнатьич развивал перед ним свой взгляд на поединок, Петр Андреевич, вероятно, был не особенно лестного мнения о своем собеседнике. Устами Ивана Игнатьича Пушкин выразил чисто народ-ное воззрение на дуэль. То, что говорит по поводу ее Иван Игнатьич, сказал бы и каждый русский крестьянин.

«Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань на вороту не виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте, он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье -и разойдитесь; а мы вас уж помирим. А то доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро бы уж за-кололи вы его: Бог с ним, с Алексеем Иванычем, я и сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить?»

Смысл этой простодушной тирады сводится к тому, что дуэль - дело не христианское, «что убийством и самоубийством нельзя да и не стόит смывать оскорблений. Иван Игнатьич грубо и наивно выражает свою мысль, но то, что Гринев услышал от него по поводу дуэли, он услышал несколько дней спустя и от Марьи Ивановны.

«Как мужчины странны! - говорит она: за одно слово, о котором через неделю верно бы они позабыли, они готовы резаться и жертвовать не только жизнью, но и совестью и благополучием тех, которые...»

Доводы Ивана Игнатьича, кстати сказать, поразительно совпадают с доводами Шопенгауэра против поединков, хотя между мирососерцанием кривого поручика и немецкого мысли-теля очень мало общего.

Ивану Игнатьичу не удалось поколебать Гринева, хотя Гри-нев и называл его впоследствии «благоразумным». Молодого человека должна была неприятно поразить прежде всего та легкость, с которою Иван Игнатьич относился к оскорблениям, и его теория: «брань на вороту не виснет». Он, вероятно, склонен был даже думать, что Иван Игнатьич трусоват от природы, но не трусость, а совсем другие побуждения руководили поручиком, когда он отказывался от роли секунданта.

«Как вам угодно, говорит Иван Игнатьич: делайте, как разумеете. Да зачем же мне тут быть свидетелем? К ка-кой стати? Люди дерутся - что за невидальщина, смею спро-сить? Слава Богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся».

Иван Игнатьич потому не хотел быть секундантом, что считал поединок безнравственною и нелепою вещью. Его рассуждения о дуэли, конечно, наивны, но в них отражается здравый смысл народа и испытанное мужество старого воина, нанюхавшегося пороху и видавшего разные виды на своем веку. Если бы Гринев был постарше, он из тона Ивана Игнатьевича понял бы, что имеет дело с человеком не робкого десятка.

И в третьей, и в четвертой, и в пятой, и в шестой главах «Капитанской дочки» Иван Игнатьич постоянно вызы-вает улыбку у читателя, ибо он действительно комичен и в сцене первой встрече с Гриневым, и в то время, когда он ведет молодых дуэлистов на расправу к Василисе Егоровне, и в то время, когда Василиса Егоровна выпытыва-ет у него тайну о Пугачеве, застигнув Ивана Кузьмича у пушки, из которой он вытаскивал камушки, тряпички, щеп-ки, бабки и сор всякого рода, запиханный в нее ребятиш-ками. Но в том-то и выражается гениальное мастерство Пуш-кина, что он неуловимым для вас образом подготовляет вас к трагической смерти Ивана Игнатьича, так что вы нимало не удивляетесь, когда узнаете, что кривой поручик отвечает на приказание Пугачева «присягать государю Петру Федоровичу: «Ты нам не государь. Ты, дядюшка, вор и само-званец». Иван Игнатьич до конца остался верен самому себе. Долго он жил одною жизнью с своим любимым начальником; он и умер одинаковою с ним смертью, обличая Пугачева в тех же словах, в каких обличал его капитан Миронов. Идя на верную гибель, Иван Игнать-ич не утрачивает ни своего обычного, ровного настроения духа, ни своего обычного добродушия. Он и Пугачева называет «дядюшкой». Как характерно это обращение жертвы к палачу! Бедный и милый Иван Игнатьич! Он умер также просто и честно, как и жил, не считая себя героем и не видя в исполнении долга ничего особенного, а между тем, несмотря на свою неказистую внешность, он был действи-тельно героем, человеком одного типа с Корниловым, Нахимовым, Радецким и т. д.

Жена капитана Миронова, словоохотливая, неугомонная, пря-модушная и несколько грубоватая, но добрая и почтенная Ва-силиса Егоровна принадлежит к числу старинных людей, как и ее муж с Иваном Игнатьичем. Если разбирать ее поступки с современной точки зрения, или даже с точки зрения Военного Артикула Петра Великого, она окажется виновною в незаконном вмешательстве в служебные дела Ивана Кузьмича и в других проступках. Но у Василисы Егоровны была своя мораль и свое миросозерцание, и она им никогда не изменяла. Она была любящею и преданною, хотя, быть может, и несколько несносною, женой. «Да разве муж и жена не един дух и не одна плоть?» рассуждала она и на этом основании считала себя таким же комендантом крепости, каким был ее муж: выслушивала доклады урядника, творила суд и расправу между белогорскими обитателями, да-вала Ивану Игнатьичу разные поручения, сажала под арест провинившихся офицеров и даже заседала на военном со-вете. Она совершенно не понимала, что существует разница между ее хозяйственными делами и делами ее мужа и, пользуясь его безпечностью и мягкостью, держала в своих руках и те, и другие. Режим, заведенный Василисой Егоровной, носил патриархально-буколический характер, исполненный неотразимого комизма. Гринев познакомился с этим режимом при первом же посещении дома Мироновых. Сцена, в которой Василиса Егоровна делает распоряжение об отводе квартиры молодому офицеру, одна из самых комичных сцен «Капи-танской дочки».

«В эту минуту вошел урядник, молодой и статный казак.

Максимыч! сказала ему капитанша»,- отведи г. офицеру квартиру, да почище.

Слушаю, Василиса Егоровна, отвечал урядник. Не поместить ли его благородие к Ивану Полежаеву?

Врешь, Максимыч, сказала капитанша,- у Полежаева и так тесно; он же мне кум и помнит, что мы его начальники. Отведи г. офицера... как ваше имя и отечество, мой батюшка?

Петр Андреич.

Отведи Петра Андреича к Семену Кузову. Он, мошенник, лошадь свою пустил ко мне в огород. Ну что, Мак-симыч, все ли благополучно?

Все слава Богу, тихо отвечал казак, - только капрал Прохоров подрался в бане с Устиньей Негулиной за шайку горячей воды.

Иван Игнатьич! сказала капитанша кривому старику. Разбери Прохорова с Устиньей, кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи».

В этом последнем изречении сказывается нравственная философия Василисы Егоровны. Ей совершенно чужд формаль-ный взгляд на вещи. Она твердо убеждена, что в каждой ссоре - грех пополам, как выражались в старину, ибо ви-новат виноватый (зачем затевал ссору?), виноват и пра-вый (почему не уступил и «не покрыл дела гладостью»?) Ка-рая Семена Кузова военным постоем, Василиса Егоровна тут же с полною откровенностью и с совершенным сознанием своей правоты громогласно объявляет, почему она это делает. Нечего и говорить, что правление капитанши никого не тяготило; о ее строгости можно судить по тому, как она на-казывает Гринева и Швабрина за дуэль. Сначала она отби-рает у них шпаги и требует от Ивана Кузьмича, чтоб он немедленно посадил их на хлеб, на воду, но потом мало-по-малу успокаивается и заставляет молодых людей поце-ловаться. Добрая старушка была очень удивлена, когда узнала, что Гринев и Швабрин, несмотря на вынужденное, чисто внешнее примирение, продолжали таить друг против друга чувство мести. Это чувство было ей совершенно незнакомо.

Василиса Егоровна - тип старого закала; по своей неустра-шимости она была достойною женой Ивана Кузьмича. Срод-нившись с его взглядами и привычками, она усвоила себе и его сознание служебного долга и его презрение к опасности и смерти.

Да, слышь ты, говорит про нее Иван Кузьмич, - баба-то не робкого десятка.

Василиса Егоровна возбуждаете в читателей улыбку, когда он видит ее занимающею место в военном совете Белогоской крепости, но он проникается к ней глубоким уважением, когда она, выслушав воззвание Пугачева, воскли-цает:

Каков мошенник! Чтό смеет еще нам предлагать! Выйти к нему навстречу и положить к ногам его знамена! Ах, он собачий сын! Да разве не знает он, что мы уже сорок лет на службе и всего, слава Богу, насмотрелись? Неужто нашлись такие командиры, которые послушались раз-бойника?

Мы уже сорок лет на службе... Это мы, как нельзя лучше, поясняет нам взгляд Василисы Егоровны, на ее отношения к мужу и к его служебным обязанностям. Она и себя счи-тала состоящею на службе, вместе с ним.

Василиса Егоровна соглашается отправить в Оренбург Марью Ивановну, когда Иван Кузьмич дает ей понять, что Белогорская крепость может быть взята Пугачевым, но она и слышать не хочет о разлуке с мужем в минуты опасности.

А меня и во сне не проси, не поеду, говорит она, - не-чего мне под старость лет расставаться с тобой да искать одинокой могилы на чужой стороне. Вместе жить, вместе и умирать.

В этих словах сказывается вся любовь Василисы Егоровны к мужу. Она не была сантиментальна и не умела красноречиво выражать своих чувств, но она умела сильно и глубоко чувствовать и во многих отношениях может быть названа идеальною женой. «Коли найдется добрый человек, дай вам Бог любовь да совет, говорит Иван Кузьмич, благословляя Марью Ивановну и готовясь к смертному часу. Живите, как жили мы с Василисой Егоровной». Иван Кузьмич был совершенно доволен своею семейною жизнью. Его последний завет дочери, несмотря на свой трогательный оттенок, может вызвать улыбку у читателя, который, пожалуй, припомнит, как Василиса Егоровна весь век командовала мужем; тем не менее, Иван Кузьмич имел полное основание поставить дочери свою семейную жизнь в образец. Василиса Егоровна ничем не омрачила ее. Все ее заботы были направлены к тому, чтобы покоить мужа и помогать ему. Она была участ-ницей его радостей и его горя и с спокойною совестью могла смотреть на весь пройденный с ним путь.

Смерть Василисы Егоровны окончательно дорисовывает образ этой своеобразной женщины старого закала с ее смелым сердцем.

Злодеи, кричит она в изступлении, увидев своего мужа на виселице: что это вы с ним сделали? Свет ты мой, Иван Кузьмич, удалая солдатская головушка! Не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие; не в честном бою положил ты свой живот, а сгинул от беглого каторжника.

Мученическая смерть Ивана Кузьмича заставила Василису Егоровну забыть и о страхе, и об ужасе своего положения. Все ее существо переполняется одним страстным желанием оплакать свое горе и бросить слово укоризны палачу Ивана Кузьмича. Василиса Егоровна, подобно своему мужу, была тоже «удалая солдатская головушка», и умела безтрепетно смотреть в глаза смерти. Она была необразованна и по внешности несколько грубовата, но в ее душе таился неисчерпаемый родник любви, любви и своеобразной женственности, соединенной с отвагой и выносливостью человека, закаленного в опасностях и трудах боевой и походной жизни. Василиса Егоровна - такой же светлый и привлекательный тип старого века, как Иван Кузьмич, Иван Игнатьич, Савельич и старик Гринев с женой. Видно, этот век имел в себе большой запас нравственных сил; видно, в нем было много хорошего, если он порождал таких женщин, как Василиса Егоровна, и таких девушек, как Марья Ивановна, к кото-рой мы теперь переходим.

Марья Ивановна представляет центральную фигуру романа. Из-за нее происходит дуэль Гринева с Швабриным; из-за нее происходит у Гринева временный разрыв с отцом; ради Марьи Ивановны Гринев едет в Берду; отношения между Гриневым и Швабриным определяются их отношениями к Марье Ивановне; опасения повредить ей заставляют Гринева таиться перед судом и едва не губят его; поездка Марьи Ивановны в Петербург и ее свидание с императрицей ведут за собой помилование Гринева, то есть, благополучную развязку запутанных и, как кажется читателю до самого конца, неразрешимых осложнений романа.

Марью Ивановну так же, как и Гринева, Белинский называет безцветным лицом. Трудно представить себе что-нибудь ошибочнее и недальновиднее этого взгляда. Марья Ивановна не безцветное лицо, а прекрасно и глубоко задуманный, слож-ный и возвышенный характер и гениально обрисованный тип чудной русской девушки конца прошлого столетия. И в бытовом и в психологическом отношении Марья Ивановна пред-ставляет громадный интерес и должна быть отнесена к числу величайших созданий пушкинского творчества. По глубине за-мысла и тонкости исполнения образ Марьи Ивановны нисколько не уступает образу Татьяны, и смело можно сказать, что между всеми героинями Пушкина нет ни одного лица, в котором так ярко и так полно нашли свое выражение русские народ-ные идеалы. Марья Ивановна девушка одного типа с турге-невскою Лизой и Марьей Болконскою из «Войны и Мира» гр. Л.Н. Толстого, которые, к слову сказать, не более, как бледные тени в сравнении с нею. Пушкинская Татьяна сильнее поражает воображение. От ее скорбно-задумчивого облика так и веет романтизмом и чарующею прелестью; зато кроткое лицо Марьи Ивановны окружено ореолом чистоты и поэзии и даже, можно сказать, святости. Марья Ивановна с гораздо большим основанием, чем Татьяна, может быть названа идеалом русской женщины, ибо в ее натуре, в ее стремлениях и во всем складе ее ума и характера не было ничего не русского, вычитанного из иностранных книг и, вообще, навеянного иноземными влияниями. Всеми своими помыслами и влечениями Марья Ивановна связана с русским бытом.

Сразу Марья Ивановна не производила чарующего впечатления. В ее внешности не было ничего такого, что бросалось бы в глаза и приковывало бы взоры. С ней нужно было сбли-зиться, или, по крайней мере, несколько узнать ее, чтобы понять ее духовную красоту. Те же, перед кем хотя отчасти раскры-валась эта красота, не могли не поддаться ее обаянию. Шваб-рин, молодой Гринев, Савельич, Палашка, отец Герасим и его жена,- все они любили Марью Ивановну по своему. Ста-рики Гриневы, предубежденные против Марьи Ивановны, при-вязались к ней, как к родной, когда она прожила у них некоторое время. Умная и наблюдательная Императрица Ека-терина II, после одной мимолетной встречи с Марьей Иванов-ной, составила самое выгодное представление об ее уме и сердце и, дав полную веру ее словам, исполнила все, о чем она просила. Только Пугачев, смотревший па женщин исклю-чительно с точки зрения чувственных вожделений, равнодушно прошел мимо Марьи Ивановны, как-бы не заметив ее. Оно и понятно: что общего могло быть между Пугачевым и Марьей Ивановной? Зато Савельич воздал ей высшую похвалу, какую только он мог воздать: он называл ее ангелом Божиим. И ее, действительно, можно назвать ангелом во плоти, низпосланным на землю на утешение и отраду близких людей. Создавая такое лицо, как Марья Ивановна, каждый писатель, менее талантливый, чем Пушкин, легко впал бы в фальшь и риторику, вследствие чего у него вышла бы не девушка той или другой эпохи, а ходячая добродетель и прописная мораль. Но Пушкин блистательно справился с своею задачей и создал вполне живое лицо, заслуживающее самого тщательного изучения на ряду с главными героинями всех первоклассных поэтов.

Марья Ивановна родилась и выросла в Белогорской крепости и едва ли где-нибудь бывала дальше ее до переселения к родителям Гринева. Отец, мать, Иван Игнатьич, семья отца Герасима, - вот тот тесный кружок, в котором прошли ее детские и отроческие годы. Все ее образование ограничивалось русскою грамотой, и она едва ли что-нибудь читала, за исключением, может быть, молитвенника и Священного Писания. Она проводила время за рукодельем и в хлопотах по хо-зяйству,- словом, была тем, чем и должна была быть дочь таких старинных людей, как муж и жена Мироновы. Они не могли ей дать светского лоска и блестящего воспитания, да они и не горевали о том; зато они окружили ее ат-мосферой честной бедности и несложных, но возвышенных и твердых взглядов на жизнь и людей, что имело на Марью Ивановну самое благотворное влияние. Она безсозна-тельно проникалась теми идеалами, которыми жили Иван Кузьмич и Василиса Егоровна, и унаследовала лучшие стороны их ума и характера. Всякое хорошее слово глубоко западало ей в душу, падая на добрую почву. То, что она слышала в бедной, старенькой, деревянной Белогорской церкви, имело на нее не-отразимое и решающее влияние. Те вечные глаголы жизни, которым она внимала там из уст простоватого священника, видимо поразили ее в самые ранние годы и навсегда опреде-лили ее миросозерцание и поступки. Церковь сделала ее христианкой в истинном смысле этого слова; отчий дом поддерживал и укрепил в ней то настроение, которое она вынесла оттуда, и прочно привил к ней несложные, но добрые навыки и убеждения, на которых держалась старинная Русь.

Марья Ивановна не имеет ничего общего с теми девушками, о которых говорят: эта девушка с правилами. Марья Ивановна руководилась не правилами, то есть, не дресси-ровкой и раз навсегда усвоенными привычками, а непоко-лебимою и восторженною верой в неизменную, вечную правду. В Марье Ивановне нет ни сухости, ни ограниченности девушек «с правилами». Марья Ивановна в полном смысле слова исключительная и богато-одаренная натура, представляю-щая сочетание самых противоположных элементов и очень сложный, не легко понимаемый характер.

Чуткость сердца, впечатлительность и женственность составляют прежде всего бросающиеся особенности Марьи Ивановны. Она очень самолюбива и живо чувствует горечь обиды. Грубовато-простодушная болтовня Василисы Егоровны о бедности дочери и о том, что она, чего доброго, просидит в девках вековечною невестой, доводит Марью Ивановну до слез. Марья Ивановна часто краснеет и бледнеет, прекрасно понимая каждый малейший оттенок обращения с ней. В ней нет и тени вульгарности и бабьего мужества Василисы Егоровны. Ружейные и пушечные выстрелы доводят ее до обморока. Тра-гическая смерть отца и матери и вообще все ужасы пугачев-ской расправы разрешаются у Марьи Ивановны нервною горяч-кой. При виде Пугачева, убийцы своего отца, она лишается чувств. Когда Марья Ивановна бывала взволнована, она не могла удержаться от слез. Ее голос дрожал и прерывался, и в эти минуты она казалась своему возлюбленному слабым и беззащитным существом, обаятельным в своей безпомощности.

Но Марья Ивановна не имела ничего общего с хилыми и дряблыми натурами. Она была решительна и смела в своих поступках, когда ей нужно было определить свои отношения к людям. Она не любила прибегать к чужим советам; она умела действовать самостоятельно, тщательно обдумывала каждый свой шаг, и, раз приняв какое-нибудь решение, уже не отступа-ла от него. Она сразу обрывает свои отношения к любимому человеку, когда узнает, что его отец не позволяет ему же-ниться на ней. Несмотря на все угрозы Швабрина, она отказы-вается выйти за него замуж.

Я никогда не буду его женой, говорит она Пугачеву. Я лучше решилась умереть и умру, если меня не избавят.

И это была не фраза. Если бы уряднику не удалось доставить письмо Марьи Ивановны по назначению, а Гриневу - вырвать ее из рук негодяя, Марья Ивановна сдержала бы свое слово: она бы заморила себя голодом или наложила бы на себя руки, но ни за что не вышла бы замуж за человека, к которому питала инстинктивное отвращение, и о котором не могла думать без ужаса, как об изменнике и сообщнике убийц ее отца. Такую же обычную решимость проявляет Марья Ивановна и при поездке в Петербурге. Молодая и неопытная она за-думываете добиться свидания с Императрицей и спасти сво-его жениха от ссылки в Сибирь и позора и без всяких колебаний приводит в исполнение свою мысль, не посвятив вполне в свою тайну ни старого Гринева, ни его жену.

Марья Ивановна, как выражается про нее молодой Гринев, «в высшей степени была одарена скромностью и осторожностью». Она мало говорила, но много думала; в ней не было скрыт-ности, вытекающей из недоверчивого отношения к людям; но она рано привыкла жить внутреннею жизнью, оставаться наедине с собою и со своими мыслями. Сосредоточенная, вдум-чивая и несколько замкнутая в себя, она поражает своею наблюдательностью и способностью угадывать людей и их по-буждения. Внимательно и зорко следя за движениями своего сердца и за голосом своей совести, она без особого труда постигала самые затаенные побуждения и свойства окружавших ее лиц. Вспомните, например, как она метко определяет, что такое Швабрин, в беседе с Гриневым после первой попытки Петра Андреевича биться с ним на дуэли. Она не только сразу поняла Швабрина, но и догадалась, что он был виновником столкновения с Гриневым:

Я уверена, что не вы зачинщик ссоры, говорит она Гриневу: верно виноват Алексей Иванович.

А почему же вы так думаете, Марья Ивановна?

Да так... он такой насмешник! Я не люблю Алексея Ивановича. Он очень мне противен; а странно: ни за что б я не хотела, чтоб и я ему также не нравилась. Это меня бы безпокоило страх!

Объясняя Гриневу, почему она отказала Швабрину, когда он ей делал предложение, Марья Ивановна говорит:

Алексей Иванович, конечно, человек умный и хорошей фамилии и имеет состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех поцеловаться... ни за что! Ни за какие благополучия!

В этих простодушных словах сказывается верное и глу-бокое понимание Швабрина. Он производил на Марью Ивановну такое же впечатление, какое с первого же раза произвел на гетевскую Маргариту Мефистофель. Марья Ивановна питала к нему инстинктивное отвращение, смешанное со страхом. Он одновременно и отталкивал, и пугал ее. Если бы она была образованнее и умела бы отчетливо выражать свои мысли, она сказала бы: «Швабрин дурной, злой человек. С ним нужно держать себя осторожно. Он мстителен, злопамятен и неразборчив в средствах. Горе тому, кого он возненавидит. Рано или поздно, тем или другим путем он найдет случай свести с своим врагом счеты». Марья Ивановна как бы предугадывает, что Швабрин причинит еще много горя Гри-неву. Насквозь видя Швабрина, она насквозь видит и Гринева. Этим объясняется та прозорливость, которую она обнаруживает, когда до нее доходит весть, что Гринев признан виновным в измене и осужден на вечное поселение в Сибирь. Она сразу догадалась, что ее жених не оправдался в глазах судей только потому, что не захотел впутать ее имя в процесс о пугачевцах. Владея ключом от своей души, она без труда отмыкала этим ключом и души других.

В Марье Ивановне не было ни малейшей аффектации; она не умела рисоваться. Марья Ивановна - сама искренность и простота. Она не только не выставляла своих чувств на показ, а стыдилась выразить их открыто. Идя проститься с моги-лами родителей, она просит любимого человека оставить ее одну, и он увидел уже ее тогда, когда она возвращалась с кладбища, обливаясь тихими слезами. - В то время, когда су-дили Гринева, она «мучилась более всех», но «скрывала от всех свои слезы и страдания», а между тем непрестанно ду-мала о том, как бы спасти его. Инстинктивное отвращение к рассчитано красивым позам вытекало у Марьи Ивановны из ее природной правдивости, не переносившей никакой лжи и фальши. В этой же правдивости заключается разгадка и той простоты обращения, которою она всех к себе привлекала. В ней не было и не могло быть никакого жеманства или кокетства. Несмотря на свою застенчивость, она спокойно выслушивает объяснение выздоравливающего Гринева в любви и сама признается ему в сердечной склонности. Затейливые отговорки, как и всякое притворство, были ей совершенно чужды.

Проникнутая восторженною экзальтированною верой и глубоким сознанием долга, Марья Ивановна не терялась в самые тяжелые минуты жизни, ибо у нее всегда была путеводная звезда, с которой она не сводила глаз и которая не давала ей сбиться с прямой дороги. Когда она узнает, что отец Гринева не соглашается иметь ее своею невесткой, она отвечает на все доводы своего милого, предлагающего ей немед-ленно перевенчаться:

Нет, Петр Андреич, я не выйду за тебя без благословения твоих родителей. Без их благословения не будет тебе счастья. Покоримся воле Божией. Коли найдешь себе су-женую, коли полюбишь другую, - Бог с тобою, Петр Андре-ич; а я за вас обоих...

Тут она заплакала и ушла, не высказав до конца своей мысли; но ясно и без того, чтό она хотела сказать. Душа Марьи Ивановны была соткана из любви и самоотвержения. Подчиняясь во всем воле Божией и прозревая ее во всех событиях своей жизни, она отказывается от счастья быть же-ной любимого человека, но думает при этом не о себе, не о своем будущем одиночестве, а о Гриневе, исключительно о нем одном. Она возвращает ему данное ей слово и тут же, не без тяжкой внутренней борьбы, конечно, говорит, что будет молиться за него и за ту, кого он полюбит. Она и благословением-то старых Гриневых дорожит прежде всего, как залогом счастья их сына: «без их благословения не будет тебе счастья». О себе она совсем не думает при этом. Возвышенный образ мыслей, вытекающий у Марьи Ивановны из ее религиозного настроения и чисто-народного миросозерца-ния, проявляется у нее всегда и во всем: и в ее отношениях к родителям, и в ее отношениях к Гриневу, и во всех ее взглядах и суждениях. Так же, как и Иван Игнатьич, она безусловно осуждает дуэли, но не во имя соображений практического свойства, - не потому, что брань на вороту не виснет, и что раненый или убитый на поединке остается в дураках. Она осуждает дуэли исключительно с христианской точки зрения, - с точки зрения благородной и любящей натуры алчущей и жаждущей правды.

Как мужчины странны! говорит она Гриневу. За одно слово, о котором через неделю, верно б, они позабыли, они готовы резаться и жертвовать не только жизнью, но и совестью и благополучием тех, которые... (Марья Ивановна не дого-вариваете: их любят.)

Марью Ивановну, робкую и. женственную Марью Ивановну, поражает в людях, бьющихся на дуэли, не только то, что они ставят на карту свою жизнь, - она понимает, что бывают обстоятельства, когда нельзя не жертвовать жизнью во имя чести и требований долга, - ее ужасает то презрение к голосу совести, вопиющей против убийства и самоубийства, и то безучастное отношение к горю близких людей, без которого не может состояться ни одна дуэль. В данном случае, как и во всех суждениях Марьи Ивановны, этой простой и необразованной девушки, чуждой самомнения и часто не нахо-дящей слов для выражения своей мысли, сказывается чуткое сердце и светлый, возвышенный ум.

Марья Ивановна прекрасно себе усвоила значение Евангельских слов: будьте кротки, как голуби, и мудры как змеи. Она всецело была проникнута величавою народною мудростью, сложившеюся под влиянием Церкви и ее учения, и никогда не изменяла своим идеалам, а это было для нее далеко не легко, ибо у Марьи Ивановны была горячая кровь (не даром же Гриневу бросилось с первого же взгляда, что у нее «уши так и горели») и нежное привязчивое сердце, умевшее сильно любить и сильно страдать. Марья Ивановна кончила не так, как тургеневская Лиза: она не пошла в монастырь, а сделалась счастливою женой и матерью, и уже, конечно, не такою матерью, какою была простоватая мать Гринева, а одною из тех матерей, о которых дети вспоминают не только с лю-бовью, но и с благоговением и гордостью. Едва ли может быть какое-нибудь сомнение, что Гринев всю свою жизнь благословлял тот час, когда отец отправил его к Рейнсдорпу, а Рейнсдорп - в Белогорскую крепость, ибо там, в глуши отдаленной окраины государства, он встретил Марью Ивановну и сблизился с нею.

Если бы жизнь Марьи Ивановны сложилась так, как жизнь Лизы, или же если б она жила не в Оренбургской губернии, где не было в XVIII веке ни одной обители, а близ какого-нибудь скита, она тоже, вероятно, сделалась бы инокиней.

Заканчиваем характеристику Марьи Ивановны тем, с чего начали: ее поэтический образ принадлежит к числу глубочайших созданий пушкинского гения, и как мастерски поэт очертил его! Когда вы прочтете «Капитанскую дочку», вам так и кажется, что вы когда-то видели эту русую и румяную девушку, ее умные и добрые глаза, ее мягкие и изящные движения, что вы слышали ее милый и тихий голос, что вы были свидетелем и ее нежных забот о раненом Гриневе, и ее трогательного прощания с отцом на валу Белогорской крепости.

Считаем нелишним отметить анахронизм, вкравшийся в «Капи-танскую дочку». В третьей главе Василиса Егоровна говорит Гриневу: «Тому лет двадцать, как нас из полка перевели сюда» (то есть, в Белогорскую крепость). Вторжение Апраксина в Пруссию произошло в 1757 году, а так как капитан Миронов, как уже сказано, участвовал в Семилетней войне, то, следовательно, в 1773 году исполнилось не более пятнадцати-шестнадцати лет его пребывания в Оренбургской губернии.

События повести «Капитанская дочка» разворачиваются в период восстания Емельяна Пугачева. О героях повести с уверенностью можно говорить как о людях, совершивших подвиг, несмотря на то что штурм и падение Белогорской крепости не имели решающего исторического значения.

Семью коменданта Белогорской крепости капитана Миронова мы узнаем и изучаем через восприятие Петра Андреевича Гринева. Семья состоит из трех человек: это сам комендант, его жена Василиса Егоровна и их дочь Маша. Быт семьи Мироновых налажен. У них очень крепки моральные устои. Василиса Егоровна и Иван Кузьмич-люди очень почтенные. Иван Миронов вышел в офицеры из солдатских детей. Он «был человек необразованный и простой, но самый честный и добрый». Капитан Миронов большую часть жизни провел на военной службе, но солдафоном не стал. В его обязанности входит обучение солдат премудростям строевой службы. Василиса Егоровна строгая, ко всем делам подходит обстоятельно. Она управляет своим мужем, что согласовывается с его беспечностью. Капитанша Миронова является истинной хозяйкой крепости. Очень хитрая, любопытная. Например, Василиса Миронова сумела разузнать у мужа военную тайну - известие о пугачевском бунте.

Миронова Марья Ивановна - капитанская дочь, «девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у ней так и горели». По изречению автора, Маша - «благоразумная и чувствительная» девушка.

И в миролюбивое семейство Мироновых прокрадывается новость о смертельной угрозе, которая угрожает всем жителям крепости. Здесь и раскрываются по-особенному характеры всех членов семьи коменданта. Василиса Егоровна проявляет бесконечную храбрость и отвагу, отказываясь покинуть мужа и укрыться с дочерью в Оренбурге. Иван Кузьмич - спокойный и сердечный человек, ведет себя достойно звания российского офицера. Стоя во главе обреченного на провал гарнизона, он дает приказ отстреливаться от бунтовщиков из пушки, старается поднять солдат в атаку и нанести удар по врагу, пусть и слабый. Истекающий кровью комендант Миронов отказывается принимать присягу, сказав Пугачеву: «Ты мне не государь, ты вор и самозванец, слышь ты», - и с достоинством принимает смерть. Василиса Егоровна тоже попадает на виселицу, назвав перед смертью Пугачева беглым каторжником. Таким образом, честь и долг для благоверных Мироновых - наивысшие воззрения в жизни. А.С. Пушкин с любовью, теплотой и сочувствием обрисовывает своих персонажей - настоящих, патриархальных, старинного порядка людей.

Маша является достойной дочерью четы Мироновых. Снаружи робкая и слабая, Маша проявляет стойкость, силу характера, отказывая Швабрину в его домогательствах. Она целиком и полностью предана своему любимому человеку - Гриневу. Маша боится насилия над ней со стороны Швабрина, а сама смерть ее не пугает. В своем письме, обращенном к Петру Гриневу, девушка пишет: «Мне легче было бы умереть, нежели сделаться женою такого человека, как Алексей Иванович». И в дальнейшем Маша не сдается и показывает стойкость и силу характера. Даже когда Гринева арестовали по подозрению в неверности отчизне, Марья Ивановна добралась до самой государыни, тем самым доказывая свою безграничную любовь и преданность. И императрица Екатерина Величая милует Петра Гринева. Маша Гринева - олицетворение всего самого лучшего, что есть в характере русской женщины.

Важнейшей проблемой повести «Капитанская дочка» является отношение к долгу во всевозможных его проявлениях. Семье Мироновых свойствен дух святой порядочности. Он позволил Ивану Кузьмичу, Василисе Егоровне и Маше при всех трудностях оставаться честными и достойными людьми.

«Старинные люди, мой батюшка». В этих словах, приведенных Пушкиным в качестве эпиграфа к третьей главе, в которой мы знакомимся с семьёй Мироновых, дана краткая, но выразительная характеристика стариков Мироновых. «Старинные люди», Мироновы вышли из народа и остались близки ему. Иван Кузьмич вышел в «офицеры из солдатских детей, был человек необразованный и простой, но самый честный и добрый».

Василиса Егоровна изумляется богатству Гринёва, не такому уж большому (300 душ), и говорит о своей дочери как о бесприданнице. «Девка Палашка» - вот всё их состояние.

Близость Мироновых к народу сказывается в их быту, в отношении к дуэли как «смертоубийству», в их доверчивости, добродушии и простосердечии, в радушии и гостеприимстве. Она проявляется и в особенностях их речи. Правда, Иван Кузьмич не речист, зато словоохотливая Василиса Егоровна говорит сочным языком народа, вставляя в свою речь народные пословицы и поговорки: «Стерпится - слюбится», «Не ты первый, не ты последний», «На грех мастера нет» и т. п. А её последние слова звучат, как народное причитание.

«Свет ты мой Иван Кузьмич, удалая солдатская головушка! Не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие...»

В нравственном отношении Мироновы резко противостоят аристократическому дворянству, которое представлено в повести Швабриным. Чувство долга, офицерской чести живёт в душе коменданта. Иван Кузьмич первым выходит против Пугачёва и, «изнемогая от раны, собрав последние силы, твёрдым голосом» отказывается признать в Пугачёве государя, обрекая тем самым себя на виселицу. Василиса Егоровна наотрез отказалась выехать в Оренбург, категорически заявив мужу: «Нечего мне под старость лет расставаться с тобою, искать одинокой могилы на чужой стороне. Вместе жить, вместе и умирать».

Но крепостническая действительность с её нравами, указывает Пушкин, калечит и таких честных и добрых людей, какими являются старики Мироновы. Капитан Миронов, вышедший из народа, гибнет за чуждый народу строй; он, добрый, беззлобный человек, фактически становится противником народа. Об этом говорит допрос комендантом башкирца. Спокойно и твёрдо Миронов даёт приказание приготовить орудие пытки и встречает пленного словами: «Да ты, видно, старый волк, побывал в наших капканах».

Так изображается Пушкиным трагедия жизни капитана Миронова, вышедшего из народа офицера царской армии.

Вредное влияние крепостнической действительности в известной степени сказывается и на Василисе Егоровне. Она «на дела службы смотрела, как на свои хозяйские, и управляла крепостию так точно, как и своим домком». Отводя квартиру Гринёву, она и здесь творит «суд и расправу» над жителями. «Отведи Петра Андреича, - приказывает она уряднику, - к Семёну Кузову. Он, мошенник, лошадь свою пустил ко мне в огород». А Ивану Игнатьичу приказывает разобрать ссору Прохорова с Устиньей и «обоих наказать».

Очень полно раскрывается в повести образ «капитанской дочки» - Маши Мироновой. Это простая русская девушка, «лет осьмнадцати», с самой обыкновенной наружностью: «круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачёсанными за уши». В той обстановке, в которой она росла и воспитывалась, ей неоткуда было получить ни образования, ни умственного развития. Её речь - показатель невысокой культуры: «Я так и обмерла», «Да так... он такой насмешник... он очень мне противен», «Это меня беспокоило бы страх».

Она скромна, у неё твёрдые нравственные устои: несмотря на любовь к Гринёву, она отказывается выйти за него замуж без согласия его родителей. «Без их благословения не будет тебе счастия», - говорит она Гринёву. В её отношениях к людям нет ни тени эгоизма, расчёта. Любит она Гринёва глубоко и бескорыстно.

Робкая и скромная в обычной жизни, она проявляет стойкость, решительность и смелость в борьбе против посягательств Швабрина и в спасении Гринёва.

К главам, в которых наиболее полно раскрывается образ Маши Мироновой (V, XII), Пушкин берёт в качестве эпиграфов цитаты из народных песен, подчёркивая этим высокие душевные качества Маши и её близость к народу.

«Капитанская дочка» — повесть А.С. Пушкина, изданная в 1836 году, представляющая собой воспоминания помещика Петра Андреевича Гринёва о своей молодости. Это рассказ о вечных ценностях — долге, верности, любви и благодарности на фоне разворачивающихся в стране исторических событий — восстании Емельяна Пугачёва.

Любопытный факт. Первое издание повести вышло в одном из выпусков журнала «Современник» без указания автора произведения.

В школьной программе обязательным пунктом стоит сочинение по этому произведению, где необходимо указывать цитаты, характеризующие того или иного героя повести. Мы предлагаем примеры, используя которые, можно дополнить свой текст нужными деталями.

Петр Андреевич Гринёв

Петруша Гринёв предстает перед нами совсем еще молодым человеком.

…Между тем минуло мне шестнадцать лет…

Он имеет благородное происхождение.

…Я природный дворянин…

Единственный сын довольно богатого, по меркам того времени, помещика.

…Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве…

…у батюшки триста душ крестьян…

Герой не слишком образован, но не столько по своей вине, сколько из-за самого принципа обучения в то время.

…на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре…<…> и хотя по контракту обязан он был учить меня по‑французски, по‑немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое‑как болтать по‑русски, – и потом каждый из нас занимался уже своим делом…

Да ему это особенно и ни к чему, ведь будущее его уже предопределено отцом.

…Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом…

Однако тот внезапно меняет свое решение и отправляет сына служить в Оренбург.

…в стороне глухой и отдаленной…

…Нет, пускай послужит он в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат, а не шаматон…

Там Гринёв быстро продвигается по службе, не прилагая к этому значительных усилий.

…Я был произведен в офицеры. Служба меня не отягощала…

Личные качества:
Петр — человек слова и чести.

…Только не требуй того, что противно чести моей и христианской совести…
…долг чести требовал моего присутствия в войске императрицы…

При этом молодой человек достаточно амбициозен и упрям.

…Самолюбие мое торжествовало…
…Швабрин был искуснее меня, но я сильнее и смелее…
…Рассуждения благоразумного поручика не поколебали меня. Я остался при своем намерении…
…я предпочел бы самую лютую казнь такому подлому унижению… (целованию рук у Пугачева)…

Не чуждо ему и великодушие.

…Я не хотел торжествовать над уничтоженным врагом и обратил глаза в другую сторону…

Одной из сильных сторон характера героя является его правдивость.

…решился перед судом объявить сущую правду, полагая сей способ оправдания самым простым, а вместе и самым надежным…

При этом он имеет в себе силы признать свою вину, если был не прав.

…Наконец я сказал ему: «Ну, ну, Савельич! полно, помиримся, виноват; вижу сам, что виноват…

В личных отношениях проявляется романтичный, но очень серьезный настрой Петра.

…Я воображал себя ее рыцарем. Я жаждал доказать, что был достоин ее доверенности, и с нетерпением стал ожидать решительной минуты…

…Но любовь сильно советовала мне оставаться при Марье Ивановне и быть ей защитником и покровителем…

По отношению к любимой девушке он чувствителен и искренен.

…Я взял руку бедной девушки и поцеловал ее, орошая слезами…
..Прощай, ангел мой, – сказал я, – прощай, моя милая, моя желанная! Что бы со мною ни было, верь, что последняя моя мысль и последняя молитва будет о тебе!

Мария Ивановна Миронова

Молодая девушка, на два года старше Петра Гринёва, имеет обычную наружность.

…Тут вошла девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло‑русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у нее так и горели…

Маша — единственная дочь Ивана Кузьмича и Василисы Егоровны Мироновых, бедных дворян.

…девка на выданье, а какое у ней приданое? частый гребень, да веник, да алтын денег (прости бог!), с чем в баню сходить…

Девушка, хотя доверчива и наивна, ведет себя скромно и рассудительно.

…со всею доверчивостию молодости и любви…
…Я в ней нашел благоразумную и чувствительную девушку…
…в высшей степени была одарена скромностию и осторожностию…

Героиня отличается от жеманных девиц дворянского круга той эпохи естественностью и искренностью.

…Она безо всякого жеманства призналась мне в сердечной склонности…
…Марья Ивановна выслушала меня просто, без притворной застенчивости, без затейливых отговорок…

Одной из самых прекрасных особенностей характера Маши является ее способность по-настоящему любить самой и желать своему любимому только счастья, даже если и не с нею.

…Придется ли нам увидаться, или нет, бог один это знает; но век не забуду вас; до могилы ты один останешься в моем сердце…

…Коли найдешь себе суженую, коли полюбишь другую – бог с тобою, Петр Андреич; а я за вас обоих…

При всей своей робости и мягкости девушка предана своему жениху и может решиться на крайние меры в случае необходимости.

…Мой муж! – повторила она. – Он мне не муж. Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят… (О Швабрине)

Емельян Пугачев

Мужчина средних лет, самым примечательным во внешности которого были его глаза.

…Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары…
…живые большие глаза так и бегали…
…Пугачев устремил на меня огненные свои глаза…
…его сверкающие глаза…
…Я взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающие глаза…
…Высокая соболья шапка с золотыми кистями была надвинута на его сверкающие глаза…

Герой имеет особые приметы.

…А в бане, слышно, показывал царские свои знаки на грудях: на одной двуглавый орел величиною с пятак, а на другой персона его…

О том, что Пугачев родом с Дона, свидетельствует и его манера одеваться.

…донской казак и раскольник…
…На нем был красный казацкий кафтан, обшитый галунами…

Учитывая его происхождение, не приходится удивляться тому, что он малограмотный, однако сам он это открыто признавать не хочет.

…Пугачев принял бумагу и долго рассматривал с видом значительным. «Что ты так мудрено пишешь? – сказал он наконец. – Наши светлые очи не могут тут ничего разобрать. Где мой обер‑секретарь?»…

…Господа енаралы! – провозгласил важно Пугачев…

Бунтовщик — человек свободолюбивый, амбициозный и самонадеянный, но с явно выраженными лидерскими качествами и умением влиять на людей.

…Бог весть. Улица моя тесна; воли мне мало…
…учиня непростительную дерзость принятием на себя имени покойного императора Петра III…
…пьяница, шатавшийся по постоялым дворам, осаждал крепости и потрясал государством!…
…Я воюю хоть куда…
…Лицо самозванца изобразило довольное самолюбие…
…Воззвание написано было в грубых, но сильных выражениях и должно было произвести опасное впечатление на умы простых людей…

Пугачев умный, хитрый, дальновидный и хладнокровный.

…Сметливость его и тонкость чутья меня изумили…
…Мне должно держать ухо востро; при первой неудаче они свою шею выкупят моею головою…
…Его хладнокровие ободрило меня…
дающий себе отчет в своих действиях и принимающий на себя ответственность за свои поступки
…поздно мне каяться. Для меня не будет помилования. Буду продолжать, как начал…

Дворянин из знатной богатой семьи.

…хорошей фамилии, и имеет состояние…

Имеет довольно некрасивую внешность, причем с течением времени она претерпевает сильные изменения в худшую сторону.

…невысокого роста, с лицом смуглым и отменно некрасивым, но чрезвычайно живым…

…Я изумился его перемене. Он был ужасно худ и бледен. Волоса его, недавно черные как смоль, совершенно поседели; длинная борода была всклокочена…

Швабрин был переведен в Белогорскую крепость из гвардии в наказание.

…вот уж пятый год как к нам переведен за смертоубийство. Бог знает, какой грех его попутал; он, изволишь видеть, поехал за город с одним поручиком, да взяли с собою шпаги, да и ну друг в друга пырять; а Алексей Иваныч и заколол поручика, да еще при двух свидетелях!…

Самолюбивый и умный, герой использует эти свои качества в дурных целях.

…В клевете его видел я досаду оскорбленного самолюбия…
…Я понял упорное злоречие, которым Швабрин ее преследовал…
…вместо грубой и непристойной насмешки, увидел я в них обдуманную клевету…»
…всегдашние шутки его насчет семьи коменданта мне очень не нравились, особенно колкие замечания о Марье Ивановне…

Порой персонаж проявляет откровенную жестокость и вполне способен на подлые поступки.

…я увидел стоящего Швабрина. Лицо его изображало мрачную злобу…
…в подлых выражениях изъявляя свою радость и усердие…
…Он усмехнулся злобной усмешкою и, приподняв свои цепи, опередил меня…
…Он обходится со мною очень жестоко…
…Алексей Иванович принуждает меня выйти за него замуж…

Его характеру свойственны мстительность и даже вероломство.

…все испытания, которым подвергал ее гнусный Швабрин…
…А каков Швабрин, Алексей Иваныч? Ведь остригся в кружок и теперь у нас тут же с ними пирует! Проворен, нечего сказать!..
…Алексей Иванович, который командует у нас на месте покойного батюшки…

Иван Кузьмич Миронов

Простой, необразованный, из бедных дворян.

…Иван Кузмич, вышедший в офицеры из солдатских детей, был человек необразованный и простой, но самый честный и добрый…
…А у нас, мой батюшка, всего‑то душ одна девка Палашка…

Человек почтенного возраста, 40 лет отдавший службе, из них 22 года — в Белогорской крепости, участвовавший в многочисленных сражениях.

…старик бодрый…
..комендант, старик бодрый и высокого росту, в колпаке и в китайчатом халате…
…Чем Белогорская ненадежна? Слава богу, двадцать второй год в ней проживаем. Видали и башкирцев и киргизцев…
…не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие…

Настоящий офицер, верный своему слову.

…Близость опасности одушевляла старого воина бодростию необыкновенной…
…Иван Кузмич, хоть и очень уважал свою супругу, но ни за что на свете не открыл бы ей тайны, вверенной ему по службе…

При этом комендант является не слишком хорошим руководителем по причине своего мягкого характера.

…Только слава, что солдат учишь: ни им служба не дается, ни ты в ней толку не ведаешь. Сидел бы дома да богу молился; так было бы лучше…
…Иван Кузмич! Что ты зеваешь? Сейчас рассади их по разным углам на хлеб да на воду, чтоб у них дурь‑то прошла…
…В богоспасаемой крепости не было ни смотров, ни учений, ни караулов. Комендант по собственной охоте учил иногда своих солдат; но еще не мог добиться, чтобы все они знали, которая сторона правая, которая левая…

Это человек честный и преданный, бесстрашный в своей верности долгу.

…Комендант, изнемогая от раны, собрал последние силы и отвечал твердым голосом: «Ты мне не государь, ты вор и самозванец, слышь ты!»…

Пожилая женщина, жена коменданта Белогорской крепости.

…У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове…
…Тому лет двадцать как нас из полка перевели сюда…

Она хорошая и гостеприимная хозяйка.

…какая майстерица грибы солить!……Василиса Егоровна приняла нас запросто и радушно и обошлась со мною как бы век была знакома…
…В доме коменданта был я принят как родной…

Крепость она воспринимает таким же своим домом, а себя — хозяйкой в ней.

…Василиса Егоровна и на дела службы смотрела, как на свои хозяйские, и управляла крепостию так точно, как и своим домком…
…Жена его им управляла, что согласовалось с его беспечностию…

Это смелая и решительная женщина.

…Да, слышь ты, – сказал Иван Кузмич, – баба‑то не робкого десятка…

Не чуждо ей и любопытство.

…Она кликнула Ивана Игнатьича, с твердым намерением выведать от него тайну, которая мучила ее дамское любопытство…

Предана мужу до последнего вздоха.

…Свет ты мой, Иван Кузмич, удалая солдатская головушка! не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие; не в честном бою положил ты свой живот…
…Вместе жить, вместе и умирать…

Архип Савельич

Крепостной семьи Гринёвых, которому было доверено воспитание и управление делами барчука Петруши.

…С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки…
…Савельичу, который был и денег, и белья, и дел моих рачитель…

Во времена, когда разворачиваются события, уже пожилой человек.

…Бог видит, бежал я заслонить тебя своею грудью от шпаги Алексея Иваныча! Старость проклятая помешала…

…изволишь гневаться на меня, раба вашего…
…я, не старый пес, а верный ваш слуга, господских приказаний слушаюсь и усердно вам всегда служил и дожил до седых волос…
…на то ваша боярская воля. За сим кланяюсь рабски…
…Верный холоп ваш…
…Коли ты уж решился ехать, то я хоть пешком да пойду за тобой, а тебя не покину. Чтоб я стал без тебя сидеть за каменной стеною! Да разве я с ума сошел? Воля твоя, сударь, а я от тебя не отстану…
…Савельич лежит в ногах у Пугачева. «Отец родной! – говорил бедный дядька. – Что тебе в смерти барского дитяти? Отпусти его; за него тебе выкуп дадут; а для примера и страха ради вели повесить хоть меня старика!»…