Главная › Рождение ребенка › Художник иллюстратор кузьмин. Кузьмин Николай Васильевич Nikolay Kuzmin

Художник иллюстратор кузьмин. Кузьмин Николай Васильевич Nikolay Kuzmin

Кузьмин Николай Васильевич КУЗЬМ́́ИН Николай Васильевич (р. 1890), сов. художник. Неск. работ посвятил биографии поэта: «Портрет Лермонтова» , "Толпа у дома Чиляева в ночь после дуэли" (1939, акв.; музей ИРЛИ; см. М. Ю. Л. в портретах) и "Лермонтов под арестом" . В 1939 К. выполнил 3 илл. к «Вадиму» (для изд.: «Проза Лермонтова», М., 1941): «Первая встреча горбуна с Палицыным», «Юрий и Ольга в лодке», «Палицына в толпе взбунтовавшегося народа» (рис. пером; местонахождение оригинала неизв.); последний сюжет повторен акварелью (музей ИРЛИ) для альбома «М. Ю. Л. в портретах». В годы Великой Отечеств. войны К. работал над илл. к стих. «Бородино» (отд. изд., Детгиз, 1944). Иллюстрация на обложке передает зачин - усачи-гренадеры слушают рассказ пожилого солдата. На титульном листе - портрет Л.; на заставке - воен. доспехи, оружие и знамена. Далее с большим знанием эпохи проиллюстрирован рассказ солдата. Сюита состоит из 16 илл. В 1940-46 К. работал над большой серией илл. к драме «Маскарад». Эта монумент. серия включала 8 страничных илл. (цветная акв.), шмуцтитул, 10 заставок и 4 концовки (сепия, рисунки пером; осн. сюита - в Музее Л. в Пятигорске; см. в кн.: «Маскарад», М., 1949). Экспрессия цвета, его контрастность в сочетании с динамичными перовыми прочерками по акварели придают этим иллюстрациям остроту и выразительность. Особую трудность представляло воплощение характера гл. героя: Арбенин один, не прячущий своих чувств и мыслей под обычной маской приличия; Арбенин, оскорбляющий Звездича, охваченный жаждой мщения; Арбенин с застывшим, жестоким выражением лица, ожидающий смерти Нины, - все эти иллюстрации в совокупности дают сложный, динамично развивающийся образ. Художник трактует пьесу как романтическую и психологическую драму с сильной социальной окраской.

Лит.: Кравченко К., Жизненное призвание, «Иск-во», 1961, № 2; Сокольников М. П., Н. В. Кузьмин М., 1964, с. 95-99; Кузьмин Н., Круг царя Соломона, [М., 1964], с. 30-31, 185; его же, Штрих и слово, [Л., 1967], с. 17, 26-27, 29; Пистунова А., Прикасаясь к книге, [М., 1973], с. 6, 7, 28, 48, 93, 159-74, 185, 203.

И. Г. Тер-Габриэлянц, Е. А. Ковалевская Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва "Сов. Энцикл."; Гл. ред. Мануйлов В. А., Редкол.: Андроников И. Л., Базанов В. Г., Бушмин А. С., Вацуро В. Э., Жданов В. В., Храпченко М. Б. - М.: Сов. Энцикл. , 1981

Смотреть что такое "Кузьмин Николай Васильевич" в других словарях:

- (1890 1987) российский график, народный художник России (1972), член корреспондент АХ СССР (1967). Свободные по манере рисунки, иногда подцвеченные акварелью, тонко передают эмоциональный строй литературных произведений (Евгений Онегин А. С.… … Большой Энциклопедический словарь

Род. 1890, ум. 1987. Художник график, книжный иллюстратор. Чл. корр. Академии художеств СССР (1967), народный художник России (1972) … Большая биографическая энциклопедия

- (1890 1987), график, народный художник РСФСР (1972), член корреспондент АХ СССР (1967). Свободные по манере графические иллюстрации, иногда подцвеченные акварелью, тонко передают эмоциональный строй литературных произведений («Евгений Онегин»… … Энциклопедический словарь

10 февраля 1821 25 февраля 1891 генерал Николай Васильевич Исаков Место смерти Москва Принадлежность … Википедия

Николай Васильевич Исаков 10 февраля 1821 25 февраля 1891 генерал Николай Васильевич Исаков Место смерти Москва Принадлежность … Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Исаков. Николай Васильевич Исаков генерал Николай Васильевич Исаков Дата … Википедия

Н.В.Кузьмин прожил долгую жизнь - почти столетие. Более ста двадцати книг вышло с его иллюстрациями; в крупнейших музеях хранятся акварели и рисунки художника. "Самый литературный из всех наших графиков", по словам К.Чуковского, Кузьмин оказался и талантливым летописцем художественных событий, в которых ему довелось участвовать. Мемуарные записи, даже на фоне прекрасной прозы художника, читаются с особым интересом: многому Кузьмин был свидетелем - свидетелем широким, терпимым, интеллигентным.

Как художник Кузьмин сложился и очень рано, и одновременно поздно. Рано - потому что с детства, никем не поощряемый, определил свое призвание; и можно считать закономерным "везение" пятнадцатилетнего самоучки из провинциального Сердобска, чьи виньетки, посланные в столичный журнал "Золотое руно", были опубликованы. Столь же благожелательно откликнулись на графику, выполненную под влиянием модного тогда искусства О. Бердсли, в "Весах" и "Аполлоне". Так что к моменту приезда в Петербург (1911) у молодого художника был уже журнальный опыт, и, несмотря на то что по практическим соображениям он поступает в Политехнический институт на иженерно-строительное отделение, иные занятия поглощают его время. Он учится в школе Званцевой (у М. Добужинского и К.Петрова-Водкина), в школе Общества поощрения художеств (рисунку у И.Билибина и гравированию у В. Матэ), посещает лекции в Зубовском институте истории искусств. При такой нагрузке Политехнический вскоре приходится оставить; как писал об этом сам Кузьмин, "выбор давно уже был сделан, и незачем было приучать кота есть огурцы".

Несмотря на деятельную работу в журналах ("Аполлон", "Новый Сатирикон"), эти годы в основном заполнены учебой. Прерванные войной (в должности дивизионного инженера Кузьмин прошел через фронты империалистической и гражданской), занятия возобновляются в 1922 году: на графическом факультете Академии художеств Кузьмин берет уроки офорта у Е.Кругликовой и П.Шиллинговского и одновременно режет линогравюры, осваивая новый графический язык (характерно, что навыки в печатной графике ему потом не пригодятся). В это время у него уже сложившаяся репутация уверенного рисовальщика мирискуснической школы - это дает возможность работать в солидных издательствах "Прибой", "Academia". И все же подлинное "лицо" художник обретает во второй половине 1920-х годов, когда ему уже под сорок, - раннее начало оборачивается поздним становлением. Переезд в Москву в 1924 году можно считать переломной точкой: кончился этап "первоначального накопления", и в результате вдруг сброшены, как старая кожа, изжившие себя мирискуснические приемы. Систематически работая на натуре (выезжая в Сердобск на этюды), Кузьмин ищет новые средства выразительности; его излюбленными техниками становятся акварель и тушь. В своих поисках он находит единомышленников - В.Милашевского, Д.Дарана. Ими тремя в 1929 году в московском Доме печати была организована выставка группы "13" (по числу экспонентов), ставшая заметным явлением в художественной жизни Москвы и в творческой биографии Кузьмина.

Из каталогов трех выставок "13" видно, что Кузьмин выставлял натурные акварели ("Военный городок", "Стоянка автобусов", "Москворецкий затон") и первые рисунки из впоследствии обширной пушкинской серии ("Кишиневские дамы", "Пушкин в Москве"). В акварелях Кузьмина, исполненных "по мокрому", ощутим темп вживания в натуру; процесс их возникновения внятен зрителю. Но эмоциональная стремительность движения кисти компенсируется "точностью попадания", гармонией целого. Отвергнутая, но до этого хорошо усвоенная мирискусническая школа Кузьмина сказалась на уровне мастерства, на культуре графической речи, по-иному теперь поставленной и на иные образцы ориентированной (кумирами "13" были Гис, Марке, Дюфи, Паскен, Сегонзак).

Несмотря на эфемерность выставочного бытия, стиль "13" имел будущее. Но не в станковой графике, где в это время набирали силу противоположные тенденции, а в книжной иллюстрации. И здесь Кузьмин оказывается центральной фигурой. Прежде всего благодаря ему "дневниковый", эмоционально раскованный рисунок "прижился" и дал всходы в иллюстрации - искусстве опосредованном, подразумевающем жесткую авторскую концепцию и, казалось бы, чуждом всякого рода "мимолетностям".

Началось сразу с вершины - с "Евгения Онегина" ("Academia", 1933). Обращение Кузьмина к главному произведению русской литературы не было случайным: Пушкин - сквозная тема его творчества, неоднократно "проигранная" и в станковых листах, и в книгах. Сегодня рисунки к "Евгению Онегину" - бесспорная классика, но сомнения современников понятны: ведь рядом с пушкинскими набросками, на которые стилистически ориентировался художник, беглость его собственных перовых очерков казалась умышленной, сугубо "исполнительской". Однако на фоне крепнущей линии подробного иллюстрирования "легкое дыхание" кузьминских листов выглядело отрадным; к тому же прозрачная "импрессионистичность" манеры была мотивирована замыслом - иллюстратор обращался по преимуществу к лирическим отступлениям поэмы.

Главное качество Кузьмина-иллюстратора - точный выбор текстов. Он избегал героики, патетики, открытого драматизма, зато, как никто, умел передать саркастическую или ироническую интонацию подлинника ("К.Прутков. Плоды раздумья", 1962; Ю. Тынянов "Малолетний Витушишников", 1966; Н. Лесков - "Железная воля", 1946; "Левша", 1955), откликался на все оттенки юмора - даже самого горького (Н.Гоголь "Записки сумасшедшего", 1960). Его оставляла равнодушным "плотность" сюжетов, но влекла острота типажей. Именно последовательность подхода позволила ему сформулировать и воплотить свое кредо: "перевоплощаться... тонко чувствовать литературный стиль иллюстрируемого произведения, сохраняя при этом оригинальность своего художественного почерка". "Смеющийся штрих" (по выражению Л.Аннинского) адекватно соответствовал многослойной вязи лесковского слова; в "Графе Нулине" (1959) этот же штрих дробился, превращаясь в прихотливое кружево, а в "Эпиграммах" Пушкина (1973-76), в "Афоризмах" и "Азбуке" Козьмы Пруткова (1962, 1966-69) "припечатывал" персонажей к полю листа. Пристрастие к литературе "маргинальных" жанров ("Письмовник Н.Курганова", 1976; К.Прутков, пушкинские "Эпиграммы") само по себе как бы оправдывало обдуманную небрежность манеры - но в этой небрежности соединилась эмоциональная память о стиле "13" с еще более долговременной памятью о мирискуснической "затейливости" книжного оформления.

Точнее всех выразил сущность графики Кузьмина В.Милашевский. "Настоящее искусство, - писал он, - должно помогать дыханию"; "Каждую вещь Кузьмина можно повесить в комнату детей, атмосфера, излучающаяся от них, целительна".

Г.Ельшевская

Сто памятных дат. Художественный календарь на 1990 год. М.: Советский художник, 1989.

В 1909 г. девятнадцатилетний самоучка из провинции осмелился послать свои рисунки - рабское подражание модному тогда англичанину О. Бердсли - в изысканный журнал московских символистов "Весы". Рисунки понравились В. Я. Брюсову, и их напечатали. Печатал виньетки Кузьмина и чопорный петербургский "Аполлон". Потом все-таки начинающему художнику пришлось учиться всерьез: у И. Я. Билибина в Рисовальной школе при ОПХ (1912-14), у П. А. Шиллинговского в петроградском Вхутеине (1922-24).

В конце 1920-х гг. в Москве сплотилась группа молодых художников, объединенных тягой к живому, быстрому, мгновенно откликающемуся на впечатления жизни рисованию, - группа "13". Кузьмин был одним из ее организаторов. "Рисовать без поправок, без ретуши. Чтоб в работе рисовальщика, как и в работе акробата, чувствовался темп!" - пояснял художник. С уличных зарисовок эта легкая манера была перенесена в книги. В "Евгении Онегине" А. С. Пушкина (1933) Кузьмин сотнями беглых рисунков иллюстрировал не столько сюжет, сколько авторские отступления, на лету брошенные мысли поэта, его лирические состояния, заставляя и читателя совершенно по-новому воспринимать знакомый роман. Кузьмин иллюстрирует русскую и западную классику ("Актриса" Э. де Гонкура, 1933; "Театр" А. де Мюссе, 1934, и др.) и книги современных авторов, особенно охотно книги о жизни писателей - А С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого. Его привлекают тексты иронические, пародийные: "Козьма Прутков" (1933), "Тартарен из Тараскона" А. Доде (1935).

Живая свобода быстрой линии Кузьмина с годами несколько ослабела - может быть, не без влияния неумных редакторов и критики. Но он сохранил и в самых поздних работах свою ироничность, тонкую связь с духом и стилем текста, а не с одними лишь подробностями сюжета. Он с удовольствием брался за книги, невозможные для буквального иллюстрирования. В 1950-х гг. его рисунки как бы заново открыли для читателей рассказ Н. С. Лескова о тульском Левше. Затем были "Записки сумасшедшего" Н. В. Гоголя (1958), опять "Козьма Прутков" (1965), эпиграммы А. С. Пушкина (1979) и многое другое. Теми же качествами, какими привлекают к себе рисунки Кузьмина, - наблюдательностью и юмором, легкостью и точностью пера - отличается и литературное наследие мастера, его мемуарные очерки и статьи о близких ему художниках, размышления об искусстве, литературе, об иллюстрациях.

Иллюстрация к роману в стихах А. С. Пушкина "Евгений Онегин". (Варианты). 1967

Иллюстрация к поэме А. С. Пушкина "Граф Нулин". 1959

Экипаж атамана Платова. Иллюстрация к рассказу Н. С. Лескова "Левша" ("Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе"). 1957

Иллюстрации к роману в стихах А. С. Пушкина "Евгений Онегин". 1933

Николай Васильевич Кузьмин

6.12.1890, Сердобск, Саратовская губерния - 9.01.1987, Москва

Родился в семье портных. В Сердобске окончил реальное училище. Учился в рисовальной школе ОПХ, 1912-1914 годы, у И. Я. Билибина, А. А. Рылова, Н. К. Рериха, во ВХУТЕИНе, 1922-1924 годы, у П. А. Шилинговского и Е. С. Кругликовой. Участник 1-й мировой и Гражданской войн. Иллюстратор произведений русской и зарубежной классической литературы: романа А. С. Пушкина "Евгений Онегин" (1932 г., золотая медаль на Международной выставке 1937 г. в Париже), драмы М. Ю. Лермонтова "Маскарад" (1941 г.), сказа Н. А. Лескова "Левша" (1957 г.), поэмы А. С. Пушкина "Граф Нулин" (1959 г., бронзовая медаль на Международной выставке искусства книги в Лейпциге). В 1980 году — золотая медаль АХ СССР за иллюстрации к книгам: А. С. Пушкина "Эпиграммы" (1979 г.), Н. С. Лескова "Повести. Рассказы" (1973 г.), Н. Г. Курганова "Краткие замысловатые повести" (1976 г.). Автор книг: "Круг царя Соломона" (1964 г.), "Давно и недавно" (1982 г.), "Художник и книга" (1985 г.). Член МОССХа (с 1938 г.), заслуженный деятель искусств РСФСР (1966 г.), народный художник РСФСР, член-корреспондент Академии художеств СССР (1967 г.).

Мои деды — крепостные, отец Василий Васильевич Кузьмин рано остался сиротой и был взят в обучение кирсановским портным Матвеем Гузниковым. В Кирсанове он и женился, а затем переехал в Сердобск, снял квартиру, повесил вывеску и «стал хозяйничать». Я родился 19 декабря 1890 года в Николин день первым ребенком в семье. Сердобск маленький городок Саратовской губернии, жителей тысяч 10, три церкви, в 12 верстах имение и дворец князя Куракина, выстроенный «брильянтовым» князем.

Быт в нашей семье — мещанский, еда из общей чашки, спанье на полу. Мать мне рассказывала, что в детстве меня лечили от «криксы» испытанным способом: обмазывали тестом и сажали в печь.

Первые мои художественные впечатления — картинки в журналах «Родина», «Нива», «Живописное обозрение«. Мальчишкой я очень увлекался тройками Каразина в «Ниве», очень любил Доре («Потерянный и возвращенный рай» и «Божественная комедия« с иллюстрациями Доре дошли до провинции в приложениях к «Родине»).

Однажды отец принес от заказчика тяжелые альбомы издания Граната «Главные течения русской живописи 19 века». Я по сто раз пересмотрел эти великолепные листы, сильное впечатление осталось от картин Репина, Ге, Серова и как не странно для провинциального подростка (мне было тогда 12 лет) — от Врубеля.

Я был способным к наукам мальчишкой, много и жадно читал, за раннюю начитанность среди местных интеллигентов получил кличку Коли Красоткина (из «Братьев Карамазовых»). Поэтому после начальной школы я не был посажен родителями на портновскую иглу, а пущен «по ученой части», определен в городское четырехклассное училище, а затем в реальное училище, только что, на мое счастье, открывшееся в Сердобске. Впрочем, скоро открылись от учения и выгоды: с 14 лет я уже зарабатывал кое-что писцом у страхового агента, а с 16 лет давал уроки и в качестве репетитора зашибал немалые деньги — до 40–50 рублей в месяц.

Рисовать я начал рано, копируя из журналов понравившиеся картинки, делал портреты близких. Когда появились собственные деньги, начал выписывать книги по искусству. В 1907–08 годах знакомство с графикой Гойи и Бердслея (по изданиям «Шиповника») и с произведениями художников «Мира искусства» и современных французов (по воспроизведениям в «Золотом руне», который я в 1908 году выписывал). Увлечение Бердслеем и собственные опыты в графике отмечены сильным его влиянием.

В 1909 году (мне было 18 лет) я послал свои работы в «Весы», они попали на глаза В. Я. Брюсову (как мне потом рассказывал Н. П. Феофилактов), получили его одобрение и были напечатаны в шестом номере журнала. Нужно ли говорить, что почувствовал сердобский реалистик, увидев свои рисунки, напечатанные в «Весах»!

В 1910 году мои книжные украшения появились в «Аполлоне», а в 1912 году я, окончив реальное училище, поехал в Петербург. По желанию родителей, которым хотелось, чтобы ученый сын вышел в инженеры, я поступил в Политехнический институт, но заскучал на технических чертежах на первом же месяце. Целые дни я проводил в библиотеке Академии художеств, а затем стал посещать классы Общества поощрения художеств и лекции Института истории искусств.

Познакомился я с редакцией «Аполлона», но в качестве дикого провинциала был поражен дендизмом и светским тоном редакции и как-то не пришелся ко двору, хотя Сергей Маковский очень был ко мне благожелателен. В Школе Общества поощрения художеств я между прочим посещал и классы графики, которые вел И. Я. Билибин и числился у него в успевающих, — в 1914 году получил на ученической выставке Большую серебряную медаль. В эти годы мои графические вещи печатались в «Сатириконе» и в «Лукоморье». Не разразись война 1914 года, я, вероятно, вошел бы в плеяду петербургских графиков, совершавших свой путь в орбите «Мира искусства».

1914–1922 — военные годы моей жизни, служба на фронте, сперва в старой, а затем в Красной Армии, в рядах которой я проделал марш через всю южную Россию от Воронежа до Новороссийска. В 1923 году я выплыл, по старой памяти, в Ленинграде и год посещал полиграфический факультет Академии художеств. В 1924 году я переехал в Москву «на заработки», работал в газетах и бесчисленных журнальчиках ВЦСПС. В 1929–1933 годах работал над иллюстрациями к «Евгению Онегину», который вышел в 1933 году в издательстве «Academia». В эти же годы выходят «Козьма Прутков», «Актриса» Гонкура, «Записки д’Аршиака» Гроссмана, «Маски» Андрея Белого с моими иллюстрациями. В 1929 году Даран, Милашевский и я затеяли выставку рисунков в Доме печати. Случайно собралась чертова дюжина, и выставка была открыта в Доме печати в феврале 1929 года под названием «Выставка рисунков группы "13"».

Первая выставка «13-ти» имела за немногими исключениями благоприятную прессу, вторая была встречена в колья. После этого в течение ряда лет «13-ть» неизменно была мишенью для критических снайперов. Результат — издательства «воздерживались» давать нам заказы, а, если и давали, то с опаской и оговорками насчет необходимости «перестроиться». Темпераментный Бескин в благородном азарте борца с формалистическими плевелами напечатал в своем журнале статейку с доносом по моему адресу и выгнал со службы редактора, который рискнул дать мне заказ в его издательстве.

Так что через два года после выхода «Онегина» я был начисто оттерт от пушкинского юбилея, не получил ни одной сколько-нибудь значительной работы и даже второе издание «Онегина», на которое я имел уже договор с издательством «Academia», не осуществилось. На этом фоне подлинно «яркой заплатой на ветхом рубище» оказались зарубежные издания «Онегина» в Италии, Чехословакии и Палестине и Золотая медаль на Парижской выставке.

Между тем, рассматривая свои работы в порядке авторской самокритики, я нахожу у себя ряд качеств, необходимых иллюстратору: умение внимательно читать, литературный вкус, чутье к аромату эпохи. Продолжаю надеяться, что в области иллюстрации я еще не сказал своего последнего слова.

Картинная галерея имени К. А. Савицкого, Пенза

Особое место в собрании занимают произведения художников, чья жизнь и творчество связаны с пензенским краем. Так, замечательный советский график уроженец города Сердобска Н. В. Кузьмин представлен запоминающимися иллюстрациями к произведениям Пушкина, Салтыкова-Щедрина, Лескова и других классиков русской литературы.

В. П. Сазонов, Картинная галерея имени К. А. Савицкого, Саратов, Приволжское книжное издательство, Пензенское отделение, 1988 год

Зарубежные издания

К 100-летию выхода в свет романа «Евгений Онегин», в издательстве «Academia» в 1933 году было подготовлено его юбилейное издание с рисунками Николая Васильевича Кузьмина. Цикл иллюстраций к роману представлял собой серию из более сотни рисунков пером в манере рисунков-набросков, схожих по манере самого поэта. Это стало своеобразным открытием в художественной интерпретации Пушкина.
Превосходные рисунки Н. В. Кузьмина к «Евгению Онегину» принесли ему мировую славу. На Всемирной выставке 1937 года в Париже они были отмечены Золотой медалью.
За рубежом роман с иллюстрациями художника выходил не один десяток раз на многих языках, в том числе эсперанто.

Продолжая тему школьной программы в достойном оформлении, предлагаю вашему вниманию вечно актуальную комедию Александра Сергеевича Грибоедова.

“Горе от ума” считается первой русской реалистической комедией.
Автор писал своему другу Катенину: “...в моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека; и этот человек разумеется в противоречии с обществом, его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше прочих”.
Лучшее резюме произведения:))

Помнится, когда читала "Горе" в детстве, все время поражалась, как столь молодой человек (на момент начала написания комедии автору был 21 год) мог придумать столько выражений, которые не только стали крылатыми, но и продержались столько лет. (уже почти 2 века). И до сих пор удивляюсь:)).

Постепенно отучаюсь нашими издателями и потому каждый раз удивляюсь, когда рисунки в книге столько точно располагаются рядом с текстом, и как это только удается?! :)))
Увидев иллюстрации Кузьмина, осознала, что именно так всегда и представляла себе героев. Посмотрите, может и ваши образы совпадут:)

А.С. Грибоедов ""Горе от ума"
Комедия в четырех действиях в стихах.
Иллюстрации художника Н.В.Кузьмина
Государственное издательство художественной литературы, 1952 г.
Тираж: 25 000 экз.

Павел Афанасьевич Фамусов

Софья Павловна

Алексей Степанович Молчалин

Александр Андреевич Чацкий

Полковник Скалозуб Сергей Сергеевич

Старуха Хлестова

Антон Антонович Загорецкий

Репетилов

Кузьмин Николай Васильевич (1890—1987) — советский художник-график, участник группы «13» член-корреспондент Академии художеств СССР, иллюстратор.

В 1909 г. девятнадцатилетний самоучка из провинции осмелился послать свои рисунки - подражание модному тогда англичанину О. Бердсли - в изысканный журнал московских символистов "Весы". Рисунки понравились В. Я. Брюсову, и их напечатали. Печатал виньетки Кузьмина и чопорный петербургский "Аполлон". Потом все-таки начинающему художнику пришлось учиться всерьез: у И. Я. Билибина в Рисовальной школе при ОПХ (1912-14), у П. А. Шиллинговского в петроградском Вхутеине (1922-24).