Художник павел радимов. Павел Александрович Радимов
Русский советский «крестьянский поэт» и художник, последний председатель Товарищества передвижников и первый председатель Ассоциации художников революционной России (АХРР) в 1922, 1927-1932 гг., а также последний председатель ВСП (Всероссийский союз поэтов) - организации, просуществовавшей до 1929 года.
Родился в деревне в Рязанской губернии, в семье сельского священника, в избе 90-летнего деда отца Никанора. И прадеды, и отец и дед художника были попами или сельскими дьячками. Вместе с двумя своими братьями получил духовное образование - с 9-ти лет в Зарайском духовном училище и Рязанской семинарии.
О годах ученичества, проведенных в этом заведении, он вспоминал: «Зарайск! Туда возил меня зимней дорогой, за двадцать пять верст, серый мерин… Летом на широкой телеге, на жесткой дерюге, накрывавшей мешки ржи, приезжал я на постоялый двор… где пил чай с изюменным ситным. Потом с мешком и сундуком, где лежало белье, шерстяные чулки и материны пышки, отец провожал меня в кремль, в каменное двухэтажное здание училища. Там я должен был жить восемь месяцев в году и получать знания».
Отказавшись принять сан, в революционный 1905 год он без паспорта отправляется в Москву, где решает поступить в Московское училище Ваяния и Зодчества. Берет уроки в студии Большакова. Но в итоге в 1906 году поступает на филологический факультет Казанского университета (в столичные университеты семинаристов не принимали), который заканчивает в 1911 году с дипломной работой о Гомере («Гомер в произведениях греческих художников»). Одновременно учился живописи, брал уроки у Н. И. Фешина. С 1908 года выступает как художник.
В 1912 году вышла первая книга стихов «Полевые псалмы», отмеченная как многообещающая; вторая книжка Радимова - «Земная риза» в целом разочаровала критиков. Он встал в число крестьянских поэтов, его стихи читают вместе с Есениным и Клюевым. В 1914 году вышел сборник гекзаметров «Попиада». В 1914-1916 гг. - сотрудник газеты «Сибирская жизнь» и журнала «Сибирский студент».
С 1911 года принят экспонентом в Товарищество передвижников (дебютируя на 39-й выставке), а в 1914 году становится его членом по рекомендации Поленова и Репина за картину «Старый мезонин». Преподавал историю искусства в Казанской художественной школе.
В 1917 году в Казани заведывал отделом искусств Наркомпроса Татарии. Активно включился в культурно-агитационную работу, продолжая параллельно заниматься поэзией и живописью. В 1918 году избран главой товарищества передвижников.
В 1921 году П.Радимов приезжает с выставкой своих работ в Москву, а в 1922 году совместно с художниками Григорьевым и Наумовым принимает участие в организации АХРРа. После революции выпускает сборник стихов «Деревня» (1922). Избирался председателем Всероссийского Союза поэтов, работал в Кремле, дружил с Луначарским, Ворошиловым и Буденным, а также с Есениным, своим земляком. В 1926 году с делегацией художников он едет в Финляндию к Репину. В Пенатах создает портрет Репина (он хранится в Третьяковской галерее).
Со временем Радимов попал под кампанию «раскулачивания кулацких поэтов», после чего «переключился на пейзажно-описательную лирику с элементами социалистической бутафории (красный флаг на дугах телеги и проч.)». В последующие годы работал преимущественно в области живописи. Много путешествовал по Советскому Союзу, писал об увиденных краях стихи и картины.
С 1930-х годов поселился в Хотьково, где много рисовал, а позже - в Ново-Абрамцевском посёлке, где жил с 1932 года. В 1957 году открыл в Абрамцеве народную выставку «для свободного и бесплатного посещения всех, кто любит искусство».
Скончался в своем доме в Хотьково, похоронен на Хотьковском кладбище Сергиево-Посадского района. Перезахоронен на Московском Введенском кладбище.
Семья
Сергей Павлович Радимов - сын, художник
Сергей Сергеевич Радимов - внук, художник
Павел Сергеевич Радимов - правнук
Сергей Александрович Радимов - брат, художник
Татьяна Павловна Радимова (1916-2000) - дочь, художница. Живописец. Заслуженный работник культуры России, член МОСХа. Училась у отца в МГХИ им. В. И. Сурикова до 1941 г. Писала пейзажи и стихи. Автор книги о своем отце.
Мария Павловна Радимова (р.1915) - дочь Радимова и художницы Марии Медведевой (дочери художника Григория Медведева), замужем за Константином Павловичем, художница-пейзажист.
Радимов Иван Александрович - брат художника, академик живописи. В статье приведена его картина из собрания музея "Зарайский кремль", названная здесь "Парад Победы". На самом деле деле картина называется "Конница Белова в Зарайске"
Характеристика живописи
Его первые живописные работы, рассказывающие о Казани и Казанской губернии, регулярно начали появляться с 1908 года («Окраина Казани», 1908; «Суконная слобода в Казани. Зима», 1910; «Рыбный базар в Казани», 1911; «Пожарная каланча в Казани», 1917; и проч.). В первые десятилетия своей работы изображал преимущественно избушки и «огороды затихших глухих деревень».
Был членом Товарищества передвижников и последним его председателем - темы и стиль этого направления заметны в его работах. Когда в 1918 году скончался председатель Товарищества передвижных выставок Н. Н. Дубовской, Радимов был избран председателем Товарищества, добился в 1922 году организации 47-й выставки передвижников.
В связи с закрытием 47-й выставки передижников он выступил с докладом на, казалось бы, непритязательную тему «Об отражении быта в искусстве». Этот доклад, встреченный бешеными атаками всего «левого» фронта, способствовал организации советской Ассоциации художников революционной России (АХРР). Как гласит каталог выставки АХРРа 1933 года: «В 1922 г. на 47-й передвижной выставке выступил с докладом о реалистическом искусстве, отражающем советский быт. Доклад послужил началом большого советского общественного художественного движения, оформившегося в виде АХРР (Ассоциация художников революционной России)». В 1922 году Радимов вошел в АХРР.
Уже в 1922 году Радимов в составе первой небольшой бригады советских художников-реалистов отправляется с этюдником на заводские зарисовки и пишет литейный цех. Как художник присутствовал на партийных съездах, делая наброски к портретам вождей, создал картины «Заседание в Кремле», «Выступление Троцкого на II конгрессе Коминтерна». Ему отведена мастерская в Кремле, вместе с его другом Евгением Кацманом, секретарем АХРРа, и Давидом Штеренбергом. Он делает наброски заседаний съездов, участников III конгресса Коминтерна, много этюдов старого и обновленного Кремля. Способствовал возведению Дома Художников на Масловке.
В 1928 году на юбилейной выставке 10-летия Красной Армии (10-я выставка АХРР - «10 лет РККА»), одним из организаторов которой он стал, Радимов выставляет большую картину на историко-революционную тему «Люди в рогожах» (баржа с революционерами-смертниками, спасенными из белогвардейского плена - знаменитая баржа Колчака в Сарапуле), позднее выставленную в центральном зале Советского павильона в Венеции.
После «кампании раскулачивания кулацких поэтов» занимается практически одной живописью. Организует Московский областной союз художников, избирается его первым председателем. Не усердствует в тематике социалистического реализма, введённого АХРРом, предпочитая пейзаж.
После революции появляются циклы пейзажных работ Радимова, посвященные Башкирии, Чувашии, Марийской земле, Средней Азии и, наконец, средней полосе России и Подмосковью.
Последняя персональная прижизненная выставка художника прошла в Москве в 1962 году и была посвящена его 75-летию. В 2005 году галерея «Золотой плес» демонстрировала выставку «Павел Радимов. Передвижник и поэт» в Каминном зале Дома журналиста (Москва). В 2007 году в Казани состоялась посмертная выставка к 120-летию со дня рождения.
Весна
Враз кукарекнул петух на плетне, и задорному кличу
Вторит с дороги другой, зоб понатуживши вмиг.
Оба певца, горлопаня, под ветер хвосты распустили,
Вихорь, с бугра налетев, створку в воротах открыл.
Виден весь двор мужика Агафона: омшанник, закуты
Для лошадей и коров, с дверцами все, катухи.
Овцы глядятся гурьбою сквозь дранки набитой решетки,
Мордою мерин гнедой ткнулся в телегу. Об ось
Чешет заржавленный бок отлежавшийся за зиму боров.
Куры в соломе клюют выбитый колос пустой.
К ним воробьи налетели, просыпались стаей с застрехи,
Подняли щебет такой, что и скворцу не стерпеть,
Он лишь с вчерашнего дня домовничает в новой скворешне,
Хитрый резьбой Агафон вывел над нею князек,
Полочку вместо крылечка приделал и прутик засунул,
Поднял на длинном шесте певчему гостю жилье.
«Эк заливается птица!» - промолвил хозяйке хозяин, -
«Значит, весна напрямки к нам на деревню пришла».
Баба, помои плеснув и поневу спустив над коленкой,
Поторопилась быстрей с шайкою в избу войти.
А Агафон, засучив рукава, что есть силы ударил
Вилами в жирный навоз, пласт отрывая сырой.
В усадьбе Достоевского
Опять бегут бугры, а с ними перелески,
А вот и старый парк, где Федор Достоевский
Жил по летам не раз. Как тень в лесу темна!
Широкоствольных лип, коряжистых дубов
Стоит высокая зеленая стена.
На узенькой тропе не слышен звук шагов
Творца, видавшего в Сибири мертвый дом.
Он ждал, поднимется народ российский к свету.
Смотри, горит восток за золотым бугром,
И жаворонок песнь мне, сельскому поэту,
Поет, дрожит; исчез в просторе голубом.
Идут в работе дни, конец приходит лету.
Комбайн срезает рожь… Как хорошо кругом!
Я родине отдам любовь и песню эту.
Где-то сыч закричал... ∞
* * *
Где-то сыч закричал, - сторожит он в полночь колокольню.
Где-то алая зорька зажглась и потухла безгласно.
Поднимается месяц немеркнущим оком и красным,
Он идет над землею пространной и дольней.
В этот вечер весенний неправду и злое кто скажет?
И хулой укорит ли он имя Великого Бога?
Изомнет ли ногою цветы? - они там, где овражек,
Украшают ковром пол Земного Чертога.
Желанье
Тревожным ропотом дубровы
Душа взволнована моя.
Шумит в вершинах ветр суровый,
И листьев легкая струя
Кружится в бездыханном танце
На тризне пышно-золотой,
И смерти лик сквозит в багрянце,
Покрывшем землю пеленой.
Я знаю: гостью роковую,
Грозящую небытием,
Напевом строк не зачарую.
Она холодным лезвием
Пронзает грудь. Но в сладкой боли
Хотел бы я на тленный прах
Уныло дремлющих раздолий
Сойти с улыбкой на устах.
Зной ∞
Луг, заклейменный метами косцов.
Жестоким солнцем спалена трава.
Болото высохло. У берегов
Ручья, склонясь, шепчу свои слова.
Вся выжжена душа. Среди пустынь
Томящий зной, и вихорь не кружит.
Безрадостно склоняется полынь
Над колеей, где мертвый грач лежит.
К Аполлону
Порфироносный, солнцеокий,
Мой бог, великий Аполлон!
Услышал я глагол высокий
И лиры среброструнной звон.
Влеком таинственною силой,
Как цвет к весеннему лучу,
Свирелью бедной и унылой
Я рощу огласить хочу.
Не будь жестоким в яром гневе!
Мне страшен Марсия злой рок,
Когда на красноствольном древе
Из жил струился алый ток.
Не славы жажду. Дерзновенный
Я меч не обагрил в крови.
В душе мой ключ запечатленный
Дрожит алмазами любви.
И лишь златая колесница
Восстанет в тверди голубой,
Поет убогая цевница
О тихой радости земной.
Когда белеется в полях гречиха...
* * *
Когда белеется в полях гречиха,
Как первый снег, цветы ее былинок,
Когда царит покой в колосьях тихо,
Лишь жук гудит, сронив пыльцу с тычинок.
Выходит на межу с детьми зайчиха
В час сумерек, в траве среди росинок
Горит светляк, в ручье, как рыбье Лихо,
Шагает цапля - мест болотных инок.
Тогда мечта поет о тихих грезах
Моей любви, о снах вечерних лета,
Тогда мне слышится в лесных березах
Песнь иволги, тогда к ногам поэта
Ссыпает лепестки свои калинник
И сторожит поля куст-чубаринник.
Корова
Вымя, набухшее за день, корова несёт над землею
Низко, как полный сосуд, капли дрожат на сосцах...
Тучен был корм на пару: горлуна, молодой чернобыльник,
В белых цветах повитель, кашка, шершавый лопух.
Больше не клонит она головы, но, подбрудок повесив,
Кистью хвоста шевеля, медленным шагом идёт.
Шерсть её красная, с белым пятноми на лбу и на шее.
Дома Красоткой зовут, слово понятно ей "тпрень".
Всякий её отличит по рогам, перевязанным лентой.
Это хозяйка её, полная станом жена,
Жизнь услыхавши под сердцем другую, тогда ж повязала,
Слово промолвив: "Носи, сына корми молоком".
Лавра
Зима. От инея стал тополь весь кудрявый,
Над Лаврой день взошёл с пылающим лицом.
Здесь некогда Донской пред битвой величавой
Благословение от Сергия крестом
На подвиг принимал. И грянул бой кровавый
Перед Мамаевым злочённым шатром.
Ты, Лавра, дождалась другой великой славы,
Как в смутные года в московский злой погром,
Вождей Пожарского и Минина полки
Ударили врага из-за Москвы-реки.
"За Сергия!" -тут клич послышался тогда,
И ополченье в бой стремилось, как поток,
И со шляхтой панскою был трудный бой жесток,
Но над страной взошла счастливая звезда.
Ладья
Умом пытливым я бессилен
Постигнуть тайны бытия.
Как трепет гаснущих светилен,
Мысль говорящая моя.
Иным я кормчим доверяю
Свою покорную ладью,
Веселья полн окрест взираю
И мира тишину пою.
И дремлют бури роковые,
И безмятежен легкий стих, -
Но в час ночной, как вести злые,
Доходит гул пучин морских.
Начинает разворачиваться лист... (О Есенине)
Начинает разворачиваться лист,
Скоро кинет кисть черемуха в саду.
По проселку ходит с песней гармонист,
Как Есенин в незапамятном году.
Эти песни он у родины узнал,
Не одну он деву-кралю целовал,
Оттолкнуть его девчонка не могла,
И черемуха, как кипень, зацвела.
Где ты, гений незадачливый Сергей,
Песней Русь теперь прославилась твоей,
Средь полей ты бродишь и среди долин
Русокудрый юный Лель, крестьянский сын.
Ночь
Ночь, осиянная звездами,
С золоторогою луной,
Над заблиставшими снегами
Скользит размеренной стопой.
Я, полюбивший до забвенья
Великолепие пустынь,
Мятельный прах, унылость пенья
И порубежную полынь, -
Душой раскрытой принимаю
Скрижалей древних письмена
И взором радостным читаю
Миров златые имена.
Язык природы вдохновенной
Мне внятен, мудрый и простой,
И я душой своей нетленной
Сливаюсь с вечной красотой.
Ночь на Купалу
Ну, ночка! Бог спаси! Тут всякой чертовщины
Не оберется ввек крещеный человек.
Какие чудища! Рога, что две тычины.
Какое сборище уродов и калек!
Сбежались из лесов, лугов, топей, трясины,
Из логовищ пустых и обмелевших рек.
Вот лешие пришли - угрюмые детины.
Меж ними набольший Дубовик-Дровосек.
Зажгли костер в лугах: яичницу готовят
Из пестрых бученей... Валит не дым - содом.
Русалки у реки свой хоровод заводят
И оголтелые - вот крест вам - нагишом
Сигают чрез костер бесстыдною гурьбою,
Глумяся хохотом и дерзкой похвальбою.
О полях, что пьянятся...
* * *
О полях, что пьянятся от вешнего солнца,
И о криках с небес журавлей я пою,
Об отсветах в ручье золотого червонца,
О зеленой осоке, склоненной к ручью.
И о том, что у жизни так радости много
И простора пьянящих зеленых полей...
Знаю сердце свое: родилась в нем тревога
О мирах неизвестных, о радостном солнце,
Родилась в нем тревога под крик журавлей.
Омут
Какая тишина! Багряный месяц всходит
За гладью Божьих нив, за скатами полей.
Русалка на реке ночную песнь заводит
О золотых дворцах подводных королей.
У мельничных колес шумит и колобродит
Утопленниц толпа и призрачных теней.
Влюбленный водяной из-под коряг не сводит
С печальной девушки пылающих очей.
Ему так странно то, что, слезы проливая,
Грустит она. О чем? Чем жизнь милей земная?
И, мнится, в тишине, пугая речью странной,
Ей шепчет про любовь, про нежный поцелуй...
О, сколько тайных слов я в полночи обманной
Услышу под напев ласкающихся струй!
Пан
Ночью осенней торжественной,
Веющей грозным молчаньем,
Слышу я голос божественный,
Слитый с лесным трепетаньем.
Гимнами радостно-странными
Падают звуки свирели
С листьями благоуханными
На парчовые постели.
То - среди чащи под кленами
Пан, повелитель дубравы,
Над деревами зелеными
Горечь свершает отравы.
Чуя зимы приближение,
Видя в покое спасенье,
В чуткое оцепенение
Он погружает растенья.
Перед весной
Весна застряла в снеговых сугробах.
За непогодой не летят грачи,
Лишь стаи галок, серых, крутолобых,
Кружат в зените заревой парчи
И рушатся на белые березы
Ватагой говорливой без ума.
Еще гремят последние морозы,
Еще метет метелица-зима.
Но каждый вечер золотистей зори,
И дальний лес заметно почернел.
Близка пора, как в полевом просторе
Подымет солнце алый самострел…
Пойло
Всякая дрянь напихалася за день в большую лоханку:
Тут кожура огурцов, корки, заплесневший хлеб;
В желтых помоях из щей, образуемых с мыльной водою,
Плавает корнем наверх вялый обмусленный лук;
Рядом лежит скорлупа и ошметки от старой подошвы,
Сильно намокнув в воде, медленно идут ко дну.
Всклянь налилася лоханка, пора выносить поросятам,-
В темном они котухе подняли жалобный визг.
Старая бабка Аксинья, в подтыканной кверху поневе,
Взявши за ушки лохань и, поднатужась, несет.
Вылила вкусное пойло она поросятам в корыто.
Чавкают, грузно сопят, к бабе хвосты обратив.
Полдень ∞
Тяжек полуденный зной, изливаемый небом жестоким:
Оводы жалят коров, вьется столбом мошкара.
Мухи с зеленым брюшком пересохший навоз облепили.
Медленным взмахом хвоста бык отгоняет врагов.
Дремлет понурое стадо. Взмесили уютную тину
Свиньи, забравшися в пруд. Овцы же в кучу сошлись.
Спит и пастух, закрываясь от жара овчинною шубой, -
Высунув жаркий язык, дышит собака над ним.
Попиада (отрывок)
Словно заря, выходя в небеса золотые, играет
Светлой улыбкой лучей на зеленом лугу и на дальнем
Лесе таинственно-синем, -- так Маша к гостям появилась,
Вызвав у Федора видом прелестным волнующий трепет
И заставляя отца Александра с челом просветлевшим
Громко воскликнуть: "Ай, дочка у вас, королева, царевна!.."
Радонеж
В старинный Радонеж по жаворонков пенье
Иду с котомкою дорогой без дорог.
Окончилось зимы осадное сиденье;
Крутая липнет грязь, и чмокает сапог.
Развесила ветла пушистые подвески,
Снегами кое-где белеют перелески
Пустые ржанища желтеются окрест,
Янтарною водой налиты мочажины.
Поместье Калиты средь этих было мест,
Владимир Храбрый здесь гостил с дружиной.
Я в древней вотчине: мелькнул на церкви крест,
И пожар под Селом все залила лощины,
И утки дикие, покинув свой насест,
Над головой летят до новой луговины.
Разочарование
Зеленая вечерняя звезда
Уже взошла.
Опять весна. Опять бежит вода.
Трепещет мгла.
И вновь растерянный вперяю взор
В немую даль.
И снова зимний тяготит укор.
И сердцу жаль, -
Жаль, что прожить в изменах суждено
Всему, всегда.
А в небе беспристрастно, холодно
Дрожит звезда.
Родина
Деревья в инее, а снега вовсе нет,
Зима задумалась у столбовой дороги.
Радимов Павел я, художник и поэт,
Советский гражданин и человек нестрогий,
В коломенском краю свой написал сонет,
Бродя вблизи Оки, где берега пологи,
Где протекла пора моих ребячьих лет,
Где ездил много раз, усевшися на дроги.
Я помню, помню вас, поемные луга!
Вот на реке паром, вот Ловцы, Белоомут,
Вот бричка ямщика и со звонком дуга,
Вот Горки на Яру и под горою омут,
Внизу ж стоят стога, и зелени нет края.
Дай ширь твою вдохнуть, о сторона родная!
Свиной хлев ∞
Невероятную грязь наследили в углу поросята,
Ибо прохладу и тень зной заставляет искать.
В липкий навоз, где вода пузырями зелеными смотрит,
Морды уткнув до ушей, мирному сну предались.
Первый с льняною щетиной лежит, повернувшись к корыту,
Пестрому сверстнику в нос задом уперся своим.
Луч золотой, проскользнувши в заборные щели, играет
На розоватом боку, сладко дрожащем во сне.
Следить хоругви в облаках...
* * *
Следить хоругви в облаках,
Плескаемые многошумно,
Словам хвалебным в ирмосах
Внимать душой благоразумно.
Иль, заменив пономаря,
Раздуть потухшее кадило.
Какая ясная заря
В те годы надо мной всходила!
Теперь на торжищах градских
Дни проводящий суетные,
Я древних славословий стих
Забыл, как гимны полевые.
Но в дни, когда весенний зов,
Великолепием блистая
И первой роскошью листов,
Звучит от края и до края,
Когда все золотом горит,
Поет звенящими речами,
Когда трава в ложбинах плит
Сквозит, краснея стебельками,-
Волнуясь, трепетно дыша,
Былому счастью благодарный,
Я плачу, и дрожит душа,
Как луч, печалью светозарной.
Смиренной повести моей...
* * *
Смиренной повести моей
Прочти немногие страницы:
Отец мой - сельский иерей
Веленьем Божией Десницы.
Представил ныне пред собой
Его я в парчовой фелони,
С каймой блестящею литой,
В тумане синих благовоний,
Когда под звон колоколов
Идет в весеннем крестном ходе
Средь зеленеющих хлебов,
Благословляя жизнь в природе.
Как я любил щекой своей
К епитрахили прикасаться
И взором радостных очей
В лазурной вышине теряться!
Сухая осень
Прошла пора цветущих лип.
Давно забыты дни страдные,
Когда восходы золотые
Встречал телег немолчный скрип.
Истерлась зелень у лесов,
Надевших ризу аналоя.
Пора осеннего покоя
И журавлиных голосов
Сменила верным чередом
Сверканье кос и звон брусницы.
Где пламевейные зарницы?
Смотри: какая тишь кругом!
Над покачнувшимся плетнем
Краснеют гроздьями рябины,
Да хмеля желтого тычины
В пустырь грозятся костылем.
Сырой вечер ∞
Скучен в деревне глухой неприветливый вечер осенний.
Давеча дождь моросил. Пахло моченцем с пруда.
Чей-то ребенок кричал. Равнодушно, лениво сидели
Перед поповым крыльцом утки, наевшись лузги.
Вот и смеркается. Стадо пустили. И в воздухе мозглом
Грустно разносится рев. Сельский священник идет
В мелочной лавке купить табаку и селедок на ужин.
Слышно: на барском дворе с цепи спускают собак.
Тишина
Как хрусталевых ниток четки
Росинки влаги дождевой.
Осины трепетны и кротки.
Наряд омывши золотой,
Не дрогнут ветки. Мерным стуком
Ударит капля в рдяный лист,
И чаща отзовется звуком, -
Лес нежно-чуток, голосист.
Не прошуршит в корнях мышонок,
И ящерицы спят в норах,
И под ногою странно-звонок
Становится хрустящий прах.
Туча
По небу синему грозный пророк Илия поркатился.
Бросил, Громовник, стрелу - змейкой сверкнула она.
Из-за попова сарая надвинулась гулкая туча.
сено увезть до дождя с луга спешат мужики,
Громок колёса стучат... На бугре чей-то воз накренился:
Лопнула ось пополам, выскочил шкворень, звеня.
Вихорь на старый плетень навивает зелёное сено
И на спокойном пруде зыблет дрожащую рябь.
Первые капли дождя взбудоражили пыль на дороге.
Кличет наседка детей. Ласточки сели в гнездо.
снова могучий раскат... И, снимая дырявую шапку,
Истово дюжий мужик лоб осеняет крестом.
Радимов Павел Александрович (1887 – 1967) – русский советский живописец, поэт, переводчик.
Родился в деревне Ходяйново Рязанской губернии, в семье сельского священника. Вместе с двумя своими братьями получил духовное образование — с 9 лет в Зарайском духовном училище и Рязанской семинарии. С юных лет он хотел заниматься живописью, однако поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества ему как семинаристу не удалось. В итоге с 1906 г. по 1911 г. Радимов учился на филологическом факультете Казанского университета. Он был близок к поэтам-акмеистам. В 1912 г. вышла его первая книга стихов «Полевые псалмы». Со временем Радимов выдвинулся в ряды «новокрестьянских поэтов» - популярного течения 1910-1920-х гг., яркими представителями которого были Есенин и Клюев. Красота русской природы, патриархальная деревенская жизнь, христианские и традиционные языческие мотивы – все это нашло отражение в лирике Радимова. «Хорошо читать его длинную поэму в гекзаметрах „Попиаду“, историю только что окончившего семинариста, едущего с отцом по соседним приходам выбирать себе невесту. Ни на минуту не волнует она читателя, но он все время слышит запах травы и лип, внимает стрекозам, благовесту и пристойным речам на букву „о“ и любит всех этих скромных поповен с русыми косами в руку толщиной», - писал о творчестве Радимова Николай Гумилев.
Радимов был широко известен и как живописец – в 1914 г. по настоянию Репина и Поленова его приняли в Товарищество передвижников. Параллельно он преподавал историю искусства в Казанской художественной школе. В 1918 г. он стал последним председателем Товарищества передвижников, а в 1922 г. - первым председателем Ассоциации художников революционной России (АХРР), также выступил организатором Московского областного союза художников, долгое время был его председателем.
В 1922 г. вышел новый сборник крестьянской лирики Радимова «Деревня». В 1926 г. П.Коган ещё писал о нём: «Поэзия Радимова нужная, может быть, самая нужная поэзия в наше время… Революция уперлась в проблему крестьянина». В середине 1930-х гг. Радимов попал под кампанию «раскулачивания кулацких поэтов», после чего почти полностью переключился на пейзажную живопись. Он много путешествовал по Советскому Союзу, писал об увиденных краях стихи и картины. В 1957 году открыл в Абрамцеве народную выставку «для свободного и бесплатного посещения всех, кто любит искусство». Скончался поэт и художник в поселке Хотьково Московской области.
Ниже, параллельно со стихотворениями Радимова, представлено и несколько его живописных работ.
"Абрамцево.Река Воря"
ОМУТ Какая тишина! Багряный месяц всходит За гладью Божьих нив, за скатами полей. Русалка на реке ночную песнь заводит О золотых дворцах подводных королей. У мельничных колес шумит и колобродит Утопленниц толпа и призрачных теней. Влюбленный водяной из-под коряг не сводит С печальной девушки пылающих очей. Ему так странно то, что, слезы проливая, Грустит она. О чем? Чем жизнь милей земная? И, мнится, в тишине, пугая речью странной, Ей шепчет про любовь, про нежный поцелуй... О, сколько тайных слов я в полночи обманной Услышу под напев ласкающихся струй!
*** Когда белеется в полях гречиха, Как первый снег, цветы ее былинок, Когда царит покой в колосьях тихо, Лишь жук гудит, сронив пыльцу с тычинок. Выходит на межу с детьми зайчиха В час сумерек, в траве среди росинок Горит светляк, в ручье, как рыбье Лихо, Шагает цапля - мест болотных инок. Тогда мечта поет о тихих грезах Моей любви, о снах вечерних лета, Тогда мне слышится в лесных березах Песнь иволги, тогда к ногам поэта Ссыпает лепестки свои калинник И сторожит поля куст-чубаринник.
"Оттепель"
РОДИНА Деревья в инее, а снега вовсе нет, Зима задумалась у столбовой дороги. Радимов Павел я, художник и поэт, Советский гражданин и человек нестрогий, В коломенском краю свой написал сонет, Бродя вблизи Оки, где берега пологи, Где протекла пора моих ребячьих лет, Где ездил много раз, усевшися на дроги. Я помню, помню вас, поемные луга! Вот на реке паром, вот Ловцы, Белоомут, Вот бричка ямщика и со звонком дуга, Вот Горки на Яру и под горою омут, Внизу ж стоят стога, и зелени нет края. Дай ширь твою вдохнуть, о сторона родная!
Радимов Павел Александрович (1844 - 1927)
Радимов Павел Александрович родился в Рязанской губернии в семье священника. Рисовать и писать стихи начал с раннего детства. Образование получил в Зарайском духовном училище и рязанской семинарии. Окончил историко-филологический факультет Казанского университета. В 1911 году впервые принял участие в тридцать девятой выставке Товарищества художников-передвижников. Год спустя вышел первый сборник стихов «Полевые псалмы», который был отмечен Валерием Брюсовым. Радимов в 1918 году организует в Казани художественную выставку, на выставке рядом с полотнами казанских художников висят полотна Шишкина, Маковского, Поленова. В 1921 году Радимов приезжает с выставкой своих работ в Москву. Именно в эти годы Радимов решает возродить Товарищество передвижников и вновь возрожденное Товарищество избрало П. А Радимова своим председателем. 1 марта 1922 года открылась 47-я выставка ТПХВ, которая положила начало сплочению художников реалистического направления, результатом этого стало создание Ассоциации художников революционной России (АХРР). Председателем Ассоциации был избран П. А. Радимов. В эти годы, находясь в центре художественной жизни, он близко сходится с художниками А. Е. Архиповым, С. В. Малютиным, скульптором С. Т. Коненковым, поэтами В.Я. Брюсовым, С. А. Есениным, В. В. Маяковским и другими. Художник в разное время участвует во многих зарубежных выставках - в Венеции, Лондоне, Берлине, Мюнхене, Кельне, Стокгольме, Нью-Йорке. В 1926 с делегацией художников он едет в Финляндию к И. Е. Репину. В Пенатах создает портрет И. Е. Репина (он хранится в Третьяковской галерее) и пишет стихотворение «Море», посвященное великому мастеру. В 1928 состоялась выставка АХРР «10 лет РККА», одним из организаторов которой был Павел Радимов. В последующие годы он продолжает много трудиться и заниматься общественной деятельностью. Художник организует Московский областной союз художников, избирается его первым председателем, устраивает десятки выставок своих работ по всей стране, пишет воспоминания и издает книги своих стихов. Последняя персональная выставка художника прошла в Москве в 1962 году и была посвящена его 75 - летию. Радимов Павел Александрович последний председатель Товарищества передвижников.. Дебют П. А. Радимова состоялся на 39-ой выставке Товарищества передвижников и был признан удачным. В 1914 году за картину «Старый мезонин» Радимова принимают в члены Товарищества передвижных выставок. Его поручителями были И. Е. Репин и В. Д. Поленов. В эти же годы выходят книги его стихов «Полевые псалмы» и «Земная риза». Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.
Удивительный человек Павел Александрович Радимов, поэт-художник родился за 30 лет до Октябрьской революции. «...И отец мой, и дед мой, и прадед -все были священниками, рассказывал Павел Александрович, - мне было тоже не миновать духовного сана. Тропинка была протоптана. Вот и попал в Зарайское духовное училище, а из него в Рязанскую бурсу». В семинарии Павел Радимов вошел в число добровольных учеников художника М. В. Шумова. Незабываемое время. Первые работы с натуры, первые этюды. Споры о боге, церкви, об искусстве, о Толстом,о Горьком. Семинарию Павел Радимов не окончил, уехал в Москву учиться по-настоящему: «Знать небо, знать землю, знать жизнь!». Но учиться он поступает только в 1906 году, через год, и не в Москве а на филологический факультет Казанского университета. Это время становления Павла Радимова как художника и как поэта. В 1912 году в Казани выходит первая книга его стихотворений. Видение мира глазами художника-живописца - отличительная черта его поэзии. В 1914 году П. Радимова принимают в члены Товарищества передвижных художественных выставок. И. Е. Репин и В. Д. Поленов дали Радимову свои поручительства. «Глубокоуважаемый Павел Александрович!-писал художник Я. Д. Минченков.- Очень рад избранию Вас в среду Товарищества, и тем более, что все Товарищество радо было видеть Вас своим членом. И избирались Вы среди других талантливых (и очень даже) экспонентов и выдержали сей искус... Сейчас произошел хороший сдвиг, и к нам идут новые, свежие силы…» Много стихов и картин написал Павел Александрович Радимов. Глубоко и по-настоящему чувствует он русский пейзаж. Тихой, умной грустинкой отличаются и кисть и перо Радимова. Его стихотворения и полотна узнаются сразу и безошибочно. Он умеет запечатлеть свое мимолетное чувство, донести его до зрителя в пейзажах и до читателя в коротких стихах. Творчество его полно простоты и гордости человека, трепетно влюбленного во все русское. Вот она береза родная и близкая душе нашей, вот она, уводящая вдаль тропинка, вот он набегающий на зрителя овраг с остатками ноздреватого снега, забытая всеми часовенка где-нибудь под Владимиром или церквушка – памятники русской культуры, старины нашей. Только человек, гордящийся прошлым своей родины, имеет право говорить, что он любит будущее своего народа, своей страны. Радимов, поэт и художник, любит и чувствует прошлое, настоящее и будущее. Он умеет передать эту любовь и своему зрителю и своему читателю. Немало сил и энергии отдал П. Радимов созиданию нового, социалистического искусства. Он был первым председателем Ассоциации художников революционной России. Организатор и участник многих художественных выставок на заводах и предприятиях, он один из тех поэтов и художников, которые в свое время не задумываясь встали на сторону социалистической революции. В 1947 году, Павел Александрович принимает участие в организации Московского областного союза художников. «Жизнь -это движение к свету» - лозунг воинствующих гуманистов земли русской стал жизненным кредо Павла Радимова.
