Иносказательный смысл притчи о блудном сыне. Методическая разработка по литературе (6 класс) на тему: Мир сквозь притчу

«Трудно быть папой. Невыдуманные уроки отцовства», изд-во «Никея»

Название книги — «Трудно быть папой. Невыдуманные уроки отцовства» — обещает подробный разбор проблем, с которыми сталкиваются родители. И он есть — искренний и самокритичный разбор собственных навыков справляться с бытовыми сложностями и своими дурными привычками, ошибок в отношениях с женой и педагогических промахов в воспитании детей. Но все-таки книга это не только и даже, может быть, не столько о трудностях, сколько о любви. Потому что без любви быть отцом не то что трудно, а просто невозможно.

А когда собственных сил и любви не хватает, когда папа не умеет, не справляется, близок к провалу, то помогают сами дети. выбрал из книги Александра Ткаченко три истории, в которых ситуацию спасает детская любовь.

Однажды мне (уже взрослому, многодетному папе) знакомый объяснил, как можно из самых простых подручных материалов буквально за полчаса сделать воздушного змея. Не кусок бумаги на веревочке, а настоящего змея, способного взлететь на несколько сотен метров. А мне в детстве ужасно хотелось такого змея соорудить, но вот… не пришлось как-то. И я загорелся идеей, прибежал домой, собрал своих мальчишек и говорю: сейчас будем делать змея.

Сбегали в ближайший подлесок, срезали пару прочных ивовых прутов, нашли остаток полиэтилена от прошлогодней теплицы, купили в магазине скотч, моток прочной капроновой нити, и я принялся за дело, в точности следуя полученным от знакомого инструкциям. Дети, затаив дыхание, смотрели на меня, как на доброго волшебника. А у меня… у меня ничего не получалось. Нитки, вместо того чтобы надежно стянуть ивовые прутья, упорно с них соскакивали. Скотч приклеивался к чему угодно, кроме того, к чему был должен приклеиться. Нож не резал, пленка топорщилась, и вообще все шло не так. Дети стояли вокруг, смотрели на мои сомнительные манипуляции и думали, что еще вот-вот, и папа сделает им настоящего летучего змея, которого можно будет запускать под облака. А папа вдруг бросил заготовку, отвернулся и молча ушел к себе в комнату. Не хватало еще, чтобы дети видели, как их всемогущий бог плачет из-за такой ерунды, как не получившийся змей.

Через полчаса в дверь просунул нос старший сын (ему было тогда лет восемь) и тихонько сказал:

Пап, я там все вроде бы сделал. Только как хвост привязывать, не знаю. Пойдем, покажешь.

Я вышел. Мы привязали к змею хвост и отправились на поле за огородами. День был ветреный, и все получилось именно так, как я мечтал с детства: змей, словно большая рыба, попавшая на крючок, упруго натянул нить, покружил над нашими головами и стал стремительно уходить ввысь. Через пять минут он уже парил так высоко, что был едва различим в ослепительно-синем небе. И мы с детьми пускали к нему вверх «письма» из пустых полиэтиленовых пакетов. А потом, прислонив к нитке пустую консервную банку, слушали, как поет ветер в вышине, гадали, как далеко упадет наш змей, если нитка вдруг оборвется. И еще делали множество всяких радостных дел, которые, наверное, совсем непонятны тем, кто ни разу не запускал настоящего воздушного змея.

…Был в те далекие уже времена один случай, который очень серьезно дополнил мои представления о христианском воспитании. Детей у нас тогда было трое: Антошка, Никита и еще совсем маленький Глебушка. Соответственно возраст их был 4, 3 и годик с небольшим. Отправились мы как-то раз всем семейством в гости к бабушке в соседний райцентр. Дело было зимой. Автобус останавливался прямо на трассе, и мы ждали его впятером на обочине заснеженной дороги. Никиту с Глебом довезли на санках, Антошка, как старший, шел сам. День был морозный, вдоль трассы мела поземка. И тут выяснилось, что впопыхах забыли мы Глебу надеть рукавички. Ну вот протупили, и всё тут. Бываеттакое иногда с каждым молодым родителем. Бежать домой уже некогда: автобус вот-вот подойдет. Я жену давай ругать: «Ах ты, такая-сякая, недоглядела». Она мне в ответ примерно то же самое… И вдруг видим: Никита подошел к Глебу, снял варежки, взял его замерзшие ручки в свои ладони и начал отогревать их дыханием. Трехлетний кроха, пока мы спорили, кто виноват и что делать, просто встал на колени и начал греть брату руки. А мы с женой смотрели на них и плакали.

Иллюстрация Ирины Сечиной из книги «Трудно быть папой»

Это я к тому, что в разговоре о христианском воспитании детей мы часто забываем, что ведь дети наши - тоже христиане, хотя и маленькие пока еще. Они в Крещении получили ту же благодать, что и мы. И действует она в них порой более явственно, чемв нас, прочитавших всякие умные книжки и статьи про то, как вырастить ребенка христианином. И уж ежели мы признаем, что учиться жить по Евангелию нам придется всю свою жизнь, тогда, наверное, не грех и у собственных детей иногда взять урок этой Божественной науки.

Когда ребята начали подрастать, мы столкнулись с новой проблемой. Вместо милых смешливых мальчишек у нас в доме вдруг появились три взъерошенных мужичка. Еще маленьких, но уже упертых до крайности и ни разу не склонных уступать друг другу. Дома начались постоянные ссоры, рискующие перейти в банальный мордобой. Жена пыталась мирить и успокаивать мальчишек, но в результате лишь сама расстраивалась до слез. Поэтому разруливать эти пацанские ссоры приходилось мне. Вот тогда и появилась у нас еще одна традиция - обниматься. Дело в том, что опыта в решении таких конфликтов у меня не было никакого. И если ситуация оказывалась совсем уж тупиковой, все упорно бычили и никто не хотел друг друга даже выслушать, я прекращал уговоры и просто «включал альфа-самца». То есть давал понять нашим мужичкам, кто в доме старший. Иногда это бывало очень жестко. Мы расходились в разные стороны - пацаны в соплях и слезах, я - в ощущении полной своей педагогической несостоятельности.

Подождав минут десять, я шел к одному из своих заплаканных мальчишек, обнимал его и шептал на ухо: «Я тебя очень люблю. Прости меня, пожалуйста». И слышал в ответ, сквозь хлюпанье носом: «Пап, все нормально, ты тоже меня прости. Я и сам не знаю, что со мной». Так, прижавшись друг к другу, мы сидели какое-то время. Потом я шел обниматься к другому участнику «разборки».

Через пару лет этот подростковый кризис у них закончился, а привычка обниматься со мной осталась. Мы с удовольствием обнимаемся при каждом удобном случае, например, при расставании или встрече. Даже если это просто встреча на кухне утром. Теперь это уже действительно молодые мужчины, крепкие, с уверенной хваткой. И каждый раз, когда они меня обнимают своими мускулистыми лапами, я как будто слышу те самые слова, нашептанные когда-то на ухо: «Пап, я тебя тоже люблю».

О чем эта книга

Для кого эта книга

Особенность издания

О чем эта книга
Для детей папа - объект восхищения и подражания, сильный и обязательно добрый, способный научить главному: вере, любви, милосердию. А также научить плавать, разводить костер, ловить рыбу, запускать воздушного змея - и еще тысяче других премудростей, без которых сложно представить себе детство. Но легко ли папе быть таким на самом деле?

Известный православный писатель, психолог, постоянный автор журнала "Фома" Александр Ткаченко делится своим опытом отца многодетного семейства. Серьезные темы и ситуации рассмотрены с тонкой самоиронией, предельной искренностью и наполнены живыми картинами из практики воспитания собственных детей.

Для кого эта книга
Книга будет интересна и полезна обоим родителям, независимо от того, являются ли они новоиспеченными папой и мамой, или уже обладают опытом воспитания собственных детей.

Особенность издания
Уникальный родительский опыт, изложенный в книге, охватывает самый широкий круг тем:

Стал папой - поспеши им быть

Семейные традиции рождаются вместе с детьми

Бить или не бить - вот в чем вопрос

Как не затоптать росток детской веры

Главное произведение отца - его дети

Родился в 1967 году в городе Переяслав-Хмельницкий Киевской области. В 1992 году окончил Калужский Государственный Колледж Культуры. С 2005 года регулярно сотрудничает с журналом "Фома". Лауреат IV международного фестиваля православных СМИ "Вера и слово". Женат, отец четверых детей.