Главная › Детские рецепты › Исторические корни волшебной сказки конспект. Исторические корни волшебной сказки

Исторические корни волшебной сказки конспект. Исторические корни волшебной сказки

Исторические корни волшебной сказки

Введение

Под волшебными сказками Пропп В.Я. понимает те сказки, строй которых изучен им в «Морфологии волшебной сказки».

Здесь будет изучаться тот жанр сказки, который начинается с нанесения какого-либо ущерба или вреда, или с желания иметь что-то и развивается через отправку горя из дома, встречу с дарителем, дарит ему волшебное ср-во. Часто уже возвращ-ся домой, братья сбрасывают его в пропасть. В дальнейшем он вновь прибывает, подвергается испытанию через трудные задачи и воцаряется, и женится в своем царстве. Это краткое схематическое изложение композиции.

Среди сказок имеются особая категория – волшебные. Они составляют часть фольклора. Изучение структуры волшебных сказок показывает тесное родство этих сказок между собой. Волшебные сказки для нас есть нечто целое, все сюжеты ее взаимно связаны и обусловлены.

Сказка и образ

Сказка имеет связь с областью культов и религии. Фантастические образы первоначально отражались только в таинственных силах природы, приобретая теперь и общественные атрибуты и становясь теперь представителями исторических сил.

Сказка сохранила следы очень многих обрядов и обычаев. Например, в сказке рассказывается, что девушка закапывает кости коровы в саду и поливает их водой. Самый простой случай – это полное совпадение обряда т обычая со сказкой.

Сказка и миф

Миф и сказка отличаются не по форме, а по своей социальной функции.

Сказка и миф (особенно МИД доклассовых народов) иногда настолько полно могут совпадать между собой, что в этнографии и фольклористике такие мифы часто называются сказками. Завязка

С первых же слов сказки – «В некотором царстве, в некотором государстве»… слушатель сразу охвачен особым настроением, настроением эпического спокойствия.

Изоляция царских детей в сказке

Царские дети содержатся в полной темноте («"Испостроили ей темничу"»). Запрет света здесь совершенно ясен. В грузинских и мегрельских сказках царевна именуется mzeфunaqav. Этот термин может носить два значения: "солнцем не виденная" и "солнца не видевшая". С этим запретом света тесно связан запрет видеть кого бы то не было.

Заключение девушки:

· Запрет стричь волосы

· Вслед за заключением девушки обычно следует ее брак

· Мотив заключения девушек и женщин широко использовали в новеллистической литературе

Беда и противодействие

Из беды и противодействия создается сюжет. Какая-либо беда – основная форма заявки. Ход действия требует, чтобы герой как-нибудь узнал об этой беде.

Пространство в сказке играет двойственную роль. С одной стороны, оно есть в сказке. С другой стороны его как бы совсем нет. Все развитие идет по остановкам и они очень детально разработаны.

Типы Яги

Яга очень трудный для анализа персонаж. Ее образ слагается из ряда деталей. Эти детали, сложенные вместе из разных сказок, иногда не соответствуют друг другу, не совмещаются, не сливаются в единый образ. В основном сказка знает 3 разных формы Яги.

Весь ход развития сказки и в особенности начало, показывает, что Яга имеет какую-то связь с царством мертвых.

пропп сказка волшебный культ

Лес постоянный аксессуар Яги. Мало того, даже в тех сказках, где нет Яги («Косоручка»), герой или героиня непременно попадают в лес.

Лес дремучий, темный, таинственный, несколько условный, не вполне правдоподобный. Связь обряда посвящения с лесом настолько прочна и постоянна, что она верна и в обратном порядке.

Лес в сказках вообще играет роль задерживающей преграды. Лес, в который попадает герой, непроницаем. Это своего рода есть, улавливающая пришельцев. Такая функция сказочного леса ясна в другом мотиве – в бросании гребешка, который превращается в лес и задерживает преследователя. Здесь же лес задерживает не преследователя, а пришельца, чужака. Сквозь лес не пройти. Мы видим, что герой получает от Яги коня, на котором он перелетает через лес.

Избушка на курьих ножках

Некоторыми особенностями обладает избушка в женских сказках. Девушка, прежде чем идти к Яге, заходит к своей тетушке, та предупреждает ее о том, что она увидит в избушке и как себя держать.

В американских охотничьих мифах можно видеть, что для того, чтобы попасть в избушку, надо знать имена ее частей. Там же избушка сохранила более ясные следы зооморфности, а иногда вместо избушки фигурирует животное.

Чтобы попасть в избушку, герой должен знать слово. Есть материалы, которые показывают, что он должен знать имя («Али-баба и 40 разбойников»).

Лес – первоначальное непременное условие обряда, также в последствии переход в иной мир. Сказка – последнее звено этого развития.

«Напоила-накормила»

Постоянная, типичная черта Яги: «она кормит, угощает героя». Герой отказывается говорить, пока не будет накормлен. Еда имеет здесь особое значение.

«Хозяйка леса»

Особенность образа Яги – это ее резкая женская физиологичность. Она всегда безмужняя старуха.

«Задачи Яги»

Наряду с проверкой магической силы умершего, стали появляться представления о проверке его добродетели. Проверка магической силы умершего и передача ему помощника для дальнейшего следования по царству мертвых, превратилось в испытание и награждения добродетели. Так возникла функция задавания задач.

«Изгнание и заведенные в лес дети»

Кода наступал решительный момент, дети, так или иначе отправлялись в лес к страшному для них и таинственному существу. Для фольклориста известны 3 формы: увод детей родителями, инсценировка похищения детей в лес и самостоятельная отправка мальчика в лес без участия родителей.

Если детей уводили, то это всегда делал отец или брат. Мать не могла, т.к. то самое место, где производится обряд, было запрещено женщинам.

В сказках увод детей в лес всегда есть акт враждебный, хотя в дальнейшем для изгнанника или уведенного дела оборачиваются весьма благополучно.

«Похищенные дети»

Существом, похищавшим детей, была Ламия. Существа, являвшиеся из леса, были замаскированы под животных или птиц, изображали их и подражали им. В лесу раздавался шум трещоток, все в ужасе разбегались.

«Отрубленный палец»

Это вид членовредительства. В сказке герой, часто в избушке, теряет свой палец, а именно – мизинец левой руки. Потеря пальца часто встречается в следующих ситуациях:

· У Яги и подобных ей существ. Палец отрубается, чтобы узнать, достаточно ли откормлен мальчик.

· У лиха одноглазого. Здесь бегущий герой прилипает пальцем к какому-либо предмету.

· В доме разбойников. Палец отрубается жертве из-за кольца.

«Знаки смерти»

Это бросает свет на мотив героя или героини, отправляемой в лес на смерть, причем требуется показать знаки совершившейся смерти – окровавленную одежду, вырезанный глаз, печень, сердце, окровавленное оружие.

«Печь Яги»

Сжигание, обжаривание, варка посвящаемых прослеживаются уже на наиболее ранних известных нам ступенях обряда посвящения. Сжигание, обжигание, обжаривание во всех этих случаях ведет к величайшему благу, т.е. к тем способностям, которые нужны полноправному члену родового общества.

«Волшебный дар»

При помощи дара достигается цель. Этот дар – какой-нибудь предмет (Кольцо, шарик) или животное (конь). Мы видим, как тесно образ Яги связан с обрядами посвящения. Помощник-хранитель был связан с тотемом времени.

«Травестизм»

Лицо, совершавшее обряд, представляло собой женщину. Яга и лесной учитель в сказке представляют собой взаимный эквивалент. Оба сжигают или варят детей в котле. Но когда это делает или неудачно хочет сделать яга, то это вызывает отчаянную борьбу. Если это делает лесной учитель - ученик приобретает всеведение. Но и яга - существо благодетельное. В некоторых случаях мы видим, что здесь играли роль мужчины, переодетые в женщин. По другим свидетельствам, все члены союзов имели общую мать-старуху. В женской природе можно видеть отражение матриархальных отношений.

При существовании обряда инициации этот процесс должен был уже закончиться: обряд- условие приема в мужской союз. Руководителя обряда переодевали в женщину. Отсюда связь с переодетыми в женщин богами и героями (Геракл, Ахилл), к гермофродизации богов и героев.

Уход детей в лес был уходом на смерть. Вот почему лес фигурирует и как жилище Ягы, и как вход в ад. С появлением земледельческой религии вся «лесная» религия превращается в сплошную нечисть: великий маг – в злого колдуна. Тот уклад, который уничтожил обряд и его создателей и носителей: ведьма, сжигающая детей, сама сжигается сказочником, носителем эпической сказочной традиции.

При укладе, пришедшем ему на смену и превратившем святое и страшное в полугероический, полукомический гротеск.

Большой дом и малая избушка

В сказке имеется непосредственное возвращение из лесной избушки домой. Обычно дети или девушки. Не всегда герой встречает на своем пути «большой дом», но часто он сам выстраивается (или встречает) избушку и надолго остается жить в ней.

Братья от 2 до 12, но бывает и 25, и 30.

Накрытый стол

Герой видит здесь другую подачу еды, чем ту, к которой привык.

Разбойники

Это братья. Разбой – прерогатива новопосвященного, а именно молодого героя.

Распределение обязанностей.

Это братство имеет свою очень примитивную организацию. Оно имеет старшего, который выбирается.

Сестрица

Динамическое начало с появлением в этом братстве девушки. В мужских домах всегда находятся девушки, служившие братьям. Она живет в особом помещении при доме. Обращение с ней рыцарское. Групповой брак имел тенденцию заключиться индивидуальным браком. Стремился брак стать индивидуальным и главную роль в этом стремлении играли дети.

Рождение ребенка

· Отношение к детям неодинаково

Красавица в гробу

Все, что делалось в мужском доме, для женщин было тайной. Временная смерть – характерный признак обряда посвящения.

Неумойка

Герой часто бывает грязен, вымазан сажей. Он заключает союз с чертом и ему запрещается мыться. За это черт дает ему несметное богатство, после чего герой женится.

Запретный чулан

Мотив - запретный чулан восходит к комплексу «большие дома». Имелось запретное помещение, в котором находилось вырезанное из дерева животное. Чулан может находиться в «большом доме», в доме разбойников, в родительском доме, на том свете.

Благодарные животные

Комбинированные персонажи (помощники). Сказка не знает сострадания. Если герой отпускает животное, то он делает это не из сострадания, а на договоре.

Волшебные дары

Помощник

Помощник – выражение силы и способности. Все помощники представляют собой одну группу персонажей.

Превращенный герой

Превращенный герой в сказке помощник может рассматриваться как персонифицированная способность героя.

Переносит героя в иное царство. Мотив кормления орла создается на основе имеющегося события. Между орлом и шаманом имеется тесная связь.

Крылатый конь

Лошадь появилась не на смену лесным животным, а в совершенно новых хозяйственных функциях. Конь облачается в птичий образ. Конь и орел – единственные помощники героя.

Когти, волосы, шкурки, зубы.

Многие волшебные предметы представляли собой части тела животного: шкурки, волоски, зубы. При посвящении юнош получали власть над животными.

Предметы, вызывающие духов.

Представление силы невидимым существом – дальнейший шаг на пути к созданию понятия силы. Так создается концепция колец и других предметов, из которых можно вызвать духа.

Живая и мертвая вода

«Живая и мертвая» то же самое, что и сильная и слабая. Ворон, улетающий с двумя пузырьками, приносит именно эту воду. Мертвец, пытающийся попасть в иной мир, пользуется одной водой. Живой, желающий попасть туда, пользуется тоже всего одной водой. Человек, ступивший на путь смерти и желающий вернуться к жизни, пользуется обоими видами.

Переправа

Подчеркнутый, выпуклый, яркий момент пространственного передвижения героя.

Переправа в образе героя.

В сказке герой, чтобы переправиться в иное царство или обратно, иногда превращаясь в животное.

· Птица вязана с морем

· Это образ свободы, покоя, гордости

В Риме при смерти императоров отпускали орла, чтобы он уносил душу властителя к небу. В христианстве, в образе крылатых ангелов, уносящих душу, мы имеем последние остатки этой веры.

С отмиранием тотемизма формы меняются. Все способы переправы имеют одно новое происхождение. Они отражают представление о странствии умершего в загробный мир. Даже такие формы как лестница, дерево и ремень, обнаруживают при сопоставлениях свою первоначальную животную форму.

Облик змея

· Мотив змееборства

· Он иногда ассимилируется с обликом героя и представлен всадником. Под змеем конь спотыкается.

Связь с горами

Змей живет в горах. Такое местопребывание не мешает ему в то же время быть морским чудовищем. Иногда он живет на горах, но когда герой к нему приближается, он выходит из воды.

Змей-похититель

Он молниеносно и неожиданно похищает женщин.

Обрядовое поглощение и выхаркивание

Бой => погоня => попытка проглотить героя

· Герой находит в желудке или голове змея алмазы,

· Девушку в сказке кладут в стеклянный гроб.

· Хруст горы, в которой обитает змей.

· Царевна сидит на стеклянной вышке.

Центр тяжести героизма переносится от поглощения к убиению. С появлением скотоводства, земледелия этот процесс заканчивается.

Мифы

В греческом мифе нет похищения девушки драконом. Это представление могло жить в народе не засвидетельствованным в греческой литературе, через которую мы знаем миф.

Функционально он близок к змею нашей сказки. У него 3 собачьи головы, из пасти капает ядовитая смола, у него змеиный хвост, которым он жалит

Сказка отражает все этапы развития, начиная от более древних, как приобрести через змея знание птичьего языка, так и переходных, как унесение в желудке рыбы в чужие края.

За тридевять земель.

Все, что связано с тридевятым государством может принимать золотую окраску (золотой дворец). Свинка - золотая щетинка, утка - золотые перышки, золоторогий олень, золотохвостый олень, золотогривый и золотохвостый конь и др.

3 царства

Сказка о том, как герой на своем пути попадает в медное, серебряное и золотое царства. Медное и серебряное – проходные этапы, золотое – этап прибытия.

Никакого единообразия нет. Есть многообразие.

Живут во дворце, напоминают нам животнообразных обитателей в «большом доме». На том свете люди – змеи, львы, медведи, мыши. Т.е. звери в тотемическом понимании.

Иногда царевна изображена богатыркой, воительницей, она искусна в стрельбе и беге, ездит на коне, и вражда к жениху может принять формы открытого состязания с героем.

2 типа невесты:

· Одна освобождена героем от змея, он - ее спаситель. Это - тип кроткой невесты.

· Другая взята насильно. Она похищена или взята против ее воли хитрецом, который разрешил ее задачи и загадки.

· Герой показан, что он должен искать, отправляться туда и вернуться или погибнуть.

· Достать золотую ветку

Дворец, сад, мост. Сама по себе задача построить дворец непостижима. Мотив золотого дворца, из тридесятого царства и золотой – это один и тот же дворец. Сад – загадочный, красивый. Мост – преграда, препятствие.

Испытание баней

Задача – просидеть в горячей бане. Это испытание может быть связано с испытанием едой.

Состязания

· Обычно перед свадьбой

· На силу и ловкость героя

· Бег, стрельба

Брачная ночь

Часто на этом сказка заканчивается. Иногда все жители деревни в первую ночь таинственным образом умирают. Страх перед брачной ночью – страх перед еще не сложившейся властью царь-девицы.

Сказка как целое

Развитие идет путем наслоений, замен, переосмыслений, с другой стороны – путем новообразования.

Сказка как жанр

Сюжет и композиция волшебной сказки обусловлены родовым строем на той ступени его развития. Сказка перешла от более ранних эпох

Фольклор, и в частности сказка, не только единообразен, но при своем единообразии чрезвычайно богат и разнообразен.

Предлагаемая работа снабжена вводной главой, и потому в предисловии можно ограничиться некоторыми замечаниями технического характера.

В книге часто встречаются ссылки на сказки или выдержки из них. Эти выдержки надо рассматривать как иллюстрации, а не как доказательства. За примером кроется более или менее распространенное явление. Разбирая явление, следовало бы приводить не одну-две иллюстрации, а все имеющиеся случаи. Однако это свело бы книгу к указателю, который размерами превзошел бы всю работу. Эту трудность можно было бы обойти ссылками на существующие указатели сюжетов или мотивов. Однако, с одной стороны, распределение сказок по сюжетам и сюжетов по мотивам, принятое в этих указателях, часто весьма условно, с другой же стороны - ссылки на сказки встречаются в книге несколько сот раз, и пришлось бы несколько сот раз давать ссылки на указатели. Все это заставило меня отказаться от традиции приводить при всяком сюжете номер типа. Читатель поймет, что приводимые материалы представляют собой образцы.

То же касается примеров из области обычаев, обрядов, культов и т. д. Все приводимые факты - не более как примеры, число которых можно было бы произвольно увеличить или уменьшить, приводимые примеры могли бы быть заменены другими. Таким образом, в книге не сообщается никаких новых фактов, нова только устанавливаемая между ними связь, и в ней центр тяжести всей книги.

Необходимо сделать еще оговорку относительно способа изложения. Мотивы сказки так тесно связаны между собою, что, как правило, ни один мотив не может быть понят изолированно. Излагать же приходится по частям. Поэтому в начале книги часто встречаются ссылки на то, что еще будет развито, а со второй половины - на то, что уже изложено выше.

Книга представляет собой одно целое, и ее нельзя читать из середины для справок по отдельным мотивам.

В данной книге читатель не найдет анализа многих мотивов, которые он вправе искать в такой работе. Многое не уместилось в ней. Упор сделан на анализ основных, главнейших сказочных образов и мотивов, остальное же частью уже опубликовано раньше и здесь не повторяется, частью, возможно, появится в виде отдельных очерков в будущем.

Работа вышла из стен Ленинградского ордена Ленина государственного университета. Многие из моих товарищей по работе поддерживали меня, охотно делясь своими знаниями и опытом. Особенно многим я обязан члену-корреспонденту Академии Наук проф. Ивану Ивановичу Толстому, который дал мне ценные указания как по части использованного мной античного материала, так и по общим вопросам работы. Приношу ему свою глубочайшую и искреннюю благодарность.

Глава I. Предпосылки

1. Основной вопрос

Что значит конкретно исследовать сказку, с чего начать? Если мы ограничимся сопоставлением сказок друг с другом, мы останемся в рамках компаративизма. Мы хотим расширить рамки изучения и найти историческую базу, вызвавшую к жизни волшебную сказку. Такова задача исследования исторических корней волшебной сказки, сформулированная пока в самых общих чертах.

На первых порах кажется, что в постановке этой задачи нет ничего нового. Попытки изучать фольклор исторически были и раньше. Русская фольклористика знала целую историческую школу во главе со Всеволодом Миллером. Так, Сперанский говорит в своем курсе русской устной словесности: "Мы, изучая былину, стараемся угадать тот исторический факт, который лежит в ее основе, и, отправляясь от этого предположения, доказываем тождество сюжета былины с каким-нибудь известным нам событием или их кругом" (Сперанский 222). Ни угадывать исторических фактов, ни доказывать их тождества с фольклором мы не будем. Для нас вопрос стоит принципиально иначе. Мы хотим исследовать, каким явлениям (а не событиям) исторического прошлого соответствует русская сказка и в какой степени оно ее действительно обусловливает и вызывает. Другими словами, наша цель - выяснить источники волшебной сказки в исторической действительности. Изучение генезиса явления еще не есть изучение истории этого явления. Изучение истории не может быть произведено сразу - это дело долгих лет, дело не одного лица, это дело поколений, дело зарождающейся у нас марксистской фольклористики. Изучение генезиса есть первый шаг в этом направлении. Таков основной вопрос, поставленный в этой работе.

2. Значение предпосылок

Каждый исследователь исходит из каких-то предпосылок, имеющихся у него раньше, чем он приступает к работе. Веселовский еще в 1873 году указывал на необходимость прежде всего уяснить себе свои позиции, критически отнестись к своему методу (Веселовский 1938, 83-128). На примере книги Губернатиса "Зоологическая мифология" ("Zoological Mythology"), Веселовский показал, как отсутствие самопроверки ведет к ложным заключениям, несмотря на всю эрудицию и комбинаторские способности автора работы.

Здесь следовало бы дать критический очерк истории изучения сказки. Мы этого делать не будем. История изучения сказки излагалась не раз, и нам нет необходимости перечислять труды. Но если спросить себя, почему до сих пор нет вполне прочных и всеми признанных результатов, то мы увидим, что часто это происходит именно оттого, что авторы исходят из ложных предпосылок.

Так называемая мифологическая школа исходила из предпосылки, что внешнее сходство двух явлений, внешняя аналогия их свидетельствует об их исторической связи. Так, если герой растет не по дням, а по часам, то быстрый рост героя якобы отряжает быстрый рост солнца, взошедшего на горизонте (Frobenius 1898, 242). Во-первых, однако, солнце для глаз не увеличивается, а уменьшается, во-вторых же, аналогия не то же самое, что историческая связь.

Одной из предпосылок так называемой финской школы было предположение, что формы, встречающиеся чаще других, вместе с тем присущи исконной форме сюжета. Не говоря уже о том, что теория архетипов сюжета сама требует доказательств, мы будем иметь случай неоднократно убеждаться, что самые архаические формы встречаются как раз очень редко, и что они часто вытеснены новыми, получившими всеобщее распространение (Никифоров 1926).

Таких примеров можно указать очень много, причем выяснить ошибочность предпосылок в большинстве случаев совсем не трудно. Спрашивается, отчего же сами авторы не видели своих столь ясных для нас ошибок? Мы не будем их в этих ошибках винить - их делали величайшие ученые; дело в том, что они часто не могли мыслить иначе, что их мысли обусловлены эпохой, в которую они жили, и классом, к которому они принадлежали. Вопрос о предпосылках в большинстве случаев даже не ставился, и голос гениального Веселовского, который сам неоднократно пересматривал свои предпосылки и переучивался, остался гласом вопиющего в пустыне.

Для нас же отсюда вытекает следствие, что нужно тщательно проверить свои предпосылки до начала исследования.

Annotation

Впервые знаменитая дилогия о волшебной сказке выходят в свет как единое (по замыслу автора) произведение. Обширные комментирующие статьи, библиография, именной указатель, указатель персонажей превращает книгу в учебное и справочное пособие по сказковедению, а необычайно широкий охват гуманитарного материала, глубина его освоения и доходчивый стиль изложения давно ввели составляющие ее произведения в общемировой культурный фонд современного образованного человека.

Владимир Пропп

Предисловие

Глава I. Предпосылки

1. Основной вопрос

2. Значение предпосылок

3. Выделение волшебных сказок

4. Сказка как явление надстроечного характера

5. Сказка и социальные институты прошлого

6. Сказка и обряд

7. Прямое соответствие между сказкой и обрядом

8. Переосмысление обряда сказкой

9. Обращение обряда

10. Сказка и миф

11. Сказка и первобытное мышление

12. Генетика и история

13. Метод и материал

14. Сказка и послесказочные образования

15. Перспективы

Глава II. Завязка

I. Дети в темнице

1. Отлучка

3. Фрэзер об изоляции царей

4. Изоляция царских детей в сказке

5. Заключение девушки…

6. Мотивировка заключения

II. Беда и противодействие

9. Снаряжение героя в путь

Глава III. Таинственный лес

1. Дальнейшая композиция сказки

2. Типы Яги

3. Обряд посвящения

5. Избушка на курьих ножках

6. Фу, фy, фу

7. Напоила-накормила

8. Костяная нога

9. Слепота яги

10. Хозяйка леса

11. Задачи яги

12. Испытание сном

13. Изгнанные и сведенные в лес дети

14. Похищенные дети

16. Била-била

17. Безумие

18. Отрубленный палац

19. Знаки, смерти

20. Временная смерть

21. Разрубленные и оживленные

22. Печь яги

23. Хитрая наука

24. Волшебный дар

25. Яга - теща

26. Травестизм

27. Заключение

Глава IV. Большой Дом

I. Лесное братство

1. Дом в лесу

2. Большой дом и малая избушка

3. Накрытый стол

5 Охотники

6. Разбойники

7. Распределение обязанностей

8. "Сестрица"

9. Рождение ребенка

10. Красавица в гробу

11. Амур и Психея

12. Жена на свадьбе мужа

13. Неумойка

14. Незнайка

15. Плешивые и покрытые чехлом

16. Муж на свадьбе жены

19. Заключение

II. Загробные дарители

20. Умерший отец

21. Умершая мать

22. Благодарный мертвец

23. Мертвая голова

24. Заключение

III. Дарители-помощники

25. Благодарные животные

26. Медный Лоб

27. Выкупленные пленники, должники и пр

Глава V. Волшебные дары

I. Волшебный помощник

1. Помощники

2. Превращенный герой

4. Крылатый конь

5. Выкармливание коня

6. Замогильный конь

7. Отвергнутый и обмененный конь

8. Конь в подвале

9. Масть коня

10. Огненная природа коня

11. Конь и звезды

12. Конь и вода

13. Некоторые другие помощники

14. Развитие представлений о помощнике

II. Волшебный предмет

15. Предмет и помощник

16. Когти, волосы, шкурки, зубы

17. Предметы-орудия

18. Предметы, вызывающие духов

19. Огниво

20. Палочка

21. Предметы, дающие вечное изобилие

22. Живая и мертвая, слабая и сидльная вода…

23. Куколки

24. Заключение

Глава VI. Переправа

1. Переправа как композиционный элемент

2. Переправа в образе животного

3. Зашивание в шкуру

5. На коне

6. На корабле

7. Пo дереву

8. Пo лестнице или ремням

9. Пpu помощи вожатого

10. Заключение

Глава VII. У огненной реки

I. Змей в сказке

1. Облик змея

2. Связь с водой в сказке

3. Связь с горами

4. Змей-похититель

5. Поборы змея

6. Змей - охранитель границ

7. Змей-поглотитель

8. Опасность сна

9. Изначальный противник

11. Литература о змее

12. Распространенность змееборства

II. Змей-поглотитель

13. Обрядовое поглощение и выхаркивание

14. Смысл и основа этого обряда

15. Птичий язык

16. Алмазы

17. Поглотитель-переносчик

18. Борьба с рыбой, как первая ступень змееборства

19. Следы поглощения в поздних случаях змееборства

20. Заключение

III. Герой в бочке

21. Ладья-переносчик

IV. Змей-похититель

22. Облик змея

23. Смерть-похититель

24. Внесение эротического момента

25. Похищение в мифах

V. Водяной змей

26. Водяная природа змея

27. Поборы змея

VI. Змей и царство мертвых

29. Змей-страж

30. Кербер

31. Перенесение змея на небо

32. Сторожевая роль небеного змея; якуты

33. Змей в Египте

34. Психостасия

35. Связь змея с рождением

36. Гибель змея от змея

Глава VIII. За тридевять земель

I. Тридесятое царство в сказке

1. Локальность

2. Связь с солнцем

4. Три царства

5. Териоморфизм тридесятого царства

II. Тoт свет

6. Ранние формы потустороннего мира

7. Пacmь и толкучие горы

8. Хрусталь

9. Страна обилия

10. Солнечное царство

11. Античность

Глава IX.Невеста

I. Пeчать царевны

1. Два типа царевны

2. Клеймение героя

II. Трудные задачи

А. Обстановка

3. Трудные задачи

4. Всенародный клич

5. Задачи в ответ на сватовство

6. Задачи бежавшей и вновь найденной царевны

7. Задачи царевны похищенной ложными героями

8. Задачи Водяного

9. Задачи учителя-колдуна

10. Враждебный тесть

11. Задачи, задаваемые старому царю

12. Задачии на поиски

13. Дворец, сад, мост

14. Испытание баней

15. Испытание едой

16. Состязания

17. Прятки

18. Узнать искомого

19. Брачная ночь

20. Предварительные выводы

III. Воцарение героя

21. Фрэзер о смене царей

22. Престолонаследие в сказке

23. Старость

24. Оракулы

25. Умерщвление царя в сказке

26. Ложный герой

27. Веревочный мост

28. Кипящее молоко

29. Заключения

IV. Магическое бегство

30. Бегство в сказке

31. Бегство с бросанием гребешка и пр

32. Бегство с превращениями

33. Превращвние змеи в колодцы, яблони и т. д

34. Бегство и погона с последовательными превращениями

35. Решающее препятствие

Глава Х. Сказка как целое

1. Единство волшебной сказки

2. Сказка как жанр.

Владимир Пропп - знаменитый ученый, исследователь русской народной сказки. Его перу принадлежат уникальные работы по филологии. Современные исследователи считают его основоположником теории текста.

Родители филолога

Владимир Пропп - коренной петербуржец, он родился в апреле 1895 года. Его настоящее имя - Герман Вольдемар. Его отец был зажиточным крестьянином с Поволжья, выходцем из Волгоградской области. По образованию он был филологом, специалистом по отечественной и немецкой литературе. Окончил Петроградский университет.

Отец Проппа учил немецкому языку студентов в питерских высших учебных заведениях. Когда началась Первая мировая войны, принял в ней непосредственное участие, работая санитаром и братом милосердия.

Детство и юность

После Октябрьской революции семейство переехало временно жить на хутор. Однако Владимир Пропп навещал родителей только несколько раз. В 1919 году отец его скончался после продолжительной болезни. Владимир приехал на похороны, а затем остался на некоторое время работать на земле в самом хуторе. Не найдя себя в крестьянском труде, устроился на работу школьным учителем в деревню Голый Карамыш, которая находилась на расстоянии 70 километров от хутора. Сейчас это город Красноармейск в Саратовской области. Но вскоре Владимир Пропп все же вернулся в Ленинград.

В 1929 году семейство Проппов раскулачили. Все имущество, главной хозяйкой которого на тот момент была мать - Анна Фридриховна, в ультимативном порядке передали в колхоз имени Сталина.

Преподавательская работа

В 1932 году Пропп поступает на работу в Ленинградский университет, через 5 лет становится доцентом, а в 1938 году профессором. Работает в это время на кафедре романо-германской филологии, фольклора и русской литературы. С 1963 по 1964 год трудился на должности заведующего кафедрой. Также около трех лет преподавал на историческом факультете, его лекции пользовались успехом на кафедре этнографии и антропологии.

Морфология сказки

В российскую филологию вошел как автор литературоведческой работы Владимир Пропп. "Морфология волшебной сказки" была издана в 1928 году. В ней автор подробно рассматривает строение волшебного произведения. Это, пожалуй, самое популярное исследование российского фольклора в XX веке. В своей работа Пропп раскладывает сказку на составные части и исследует отношение каждой из них друг к другу. Изучая народное творчество, он отмечает наличие в сказках постоянных и переменных величин, к первым относятся функции, присущие основным действующим лицам, а также последовательность, в которой они реализуются.

Что пытается сказать в своей работе Владимир Пропп? "Морфология волшебной сказки" формулирует несколько основных положений. Во-первых, основные составные части образуются постоянными элементами. Они служат функциями для действующих лиц. Во-вторых, число таких функций в сказке строго ограничено. В-третьих, все они развиваются в одинаковой последовательности. Правда, такая закономерность присутствует только в фольклорных произведениях, и современные произведения ей не следуют. В-четвертых, волшебные сказки являются однотипными по своему строению. К переменным величинам Владимир Яковлевич Пропп относит количество и способы, с помощью которых реализуются функции. А также языковой стиль и атрибуты персонажей.

Функции волшебной сказки

Владимир Яковлевич Пропп утверждает, что функции волшебной сказки в конечном итоге составляют единую композицию, стержень для всего жанра. Различаются только детали сюжетов. В результате огромного труда Пропп выделяет 31 функцию. Все они присутствуют в русской народной сказке. Большинство из них располагаются в парах, например, запрету всегда противопоставляется его нарушение, борьбе - победа, а вслед за преследованием в обязательном порядке идет счастливое спасение.

Также ограничено и количество персонажей русской сказки. Их всегда не больше 7. К ним Пропп относит главного героя, вредителя (его антипода), отправителя, дарителя, помощника главного персонажа, царевну и ложного героя. Учитывая все эти факторы, в итоге мы получаем классическое произведение, которое имеет название - русская сказка. Пропп настаивает, что все они являются вариантами волшебной сказки.

Волшебная сказка

В 1946 году в ленинградском издательстве вышла еще одна книга Проппа - "Исторические корни волшебной сказки". В ней он подробно останавливается на гипотезе, высказанной французским этнографом конца XIX-начала XX века Эмилем Нурри. Согласно ней в фольклорных сказках часто встречаются упоминания о совершении таинства, которому подвергается главный герой, другими словами инициации. Такой же характер имеет и сама структура большинства русских народных сказок.

Также, разбирая "Исторические корни волшебной сказки, Пропп рассматривает вопросы значения предпосылок, ищет в произведениях отсылки к социальным институтам прошлого, находит переосмысление многих обрядов. Русский фольклорист отмечает, что главная задача состоит в том, чтобы установить, к чему относятся описываемые в сказке обряды - к конкретной стадии развития общества, либо они не связаны с определенным историческим периодом.

Примеры инициаций

Классический пример, который приводит Пропп, - тотемические инициации. Они были совершенно недоступны для женщин, но в тоже время в русских волшебных сказках такая инициация происходит с Бабой-Ягой, старой ведьмой, одним из главных отрицательных персонажей фольклорного творчества. Таким образом, этот персонаж укладывается в гипотезу об обрядовом генезисе русских сказок. Баба-Яга в этом случае выступает в роли посвящающего героя.

Пропп приходит к выводу, что в сказках нет конкретного исторического или культурного периода. Стили и циклы в народном творчестве постоянно сталкиваются и перемешиваются между собой. При этом сохраняются только классические образцы поведения, которые могли присутствовать во многих исторических эпохах.

Доказательствами того, что сказки берут свое начало из устных преданий, которые передаются из уст в уста при обрядах инициации, является то, что мотивы и функции персонажей идентичны в культурах совершенно разных народов, часто живущих в тысячах километрах друг от друга.

Помимо этого, в качестве доказательств Пропп приводит данные по этнографии. К этой науке он также имел непосредственное отношение. Он демонстрирует, как устные предания, передававшиеся от отца к сыну, со временем оформились в хорошо знакомые нам сказки. Таким образом, основываясь на этих идеях, он приходит к выводу о единстве происхождения всех сказок у всех народов мира. Ярким примером этого умозаключения как раз и являются русские народные волшебные сказки.

Еще одна важная работа для понимания значения Проппа в русской филологии - "Русские аграрные праздники". В этой монографии автор исследует большинство славянских праздников, обычаев и верований, приходя к выводу, что почти все они имеют сельскохозяйственный характер.

Героический эпос

В 1955 году Пропп выпускает монографию под названием "Русский Это очень интересное и самобытное исследование, которое, однако, после 1958 года долгое время не переиздавалась. Широкому кругу читателя работа стала доступной только в 2000-х годах. Это одно из крупнейших произведений автора по объему. Причем критики отмечают не только его научное, но и нравственное значение. Оно актуальным было в то время, таким же остается и сегодня.

"Русский героический эпос" - это сравнение особенностей эпоса разных эпох, подробный анализ былин. В итоге автор приходит к выводу, что основа таких произведений - борьба за духовные идеалы самого народа. Отличительная особенность былинных произведений - их насыщенность патриотическим духом и воспитательные мотивы.

Авторы из народа вкладывают в былинные произведения самое главное - мораль, фольклорный эпос. Это прямое отражение нравственного самосознания общества, в котором он был создан. Пропп настаивает, что в основах отечественных былин лежат не зарубежные, а исключительно отечественные истории и легенды.

Еще одна важная эпоса - его поэтичность. Благодаря ней, произведения интересны и воспринимаемы слушателями и читателями с любым уровнем образования. В широком смысле для народа эпос - неотъемлемая часть его истории. Былины олицетворяют собой внутренние переживания народа, его стремление жить свободно, независимо и счастливо.

Монография Проппа позволяет подробно познакомиться с эпическими произведениями, начиная с древнейших времен. Все непонятные моменты здесь подробно объяснены.

Основные труды

Помимо вышеперечисленных, среди основных трудов Владимира Проппа литературоведы-исследователи выделяют монографию "Русская сказка", изданную только в 1984 году, через полтора десятилетия после смерти автора.

Также стоит отметить работу "Фольклор и действительность", выпущенную в журнале "Наука" в 1989 году и увидевшую свет в 1999-ом в столичном издательстве "Лабиринт". Кроме этого, было выпущено издание "Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре". В этом произведении дается подробный и тщательный анализ сказки о Несмеяне с неожиданной литературоведческой интерпретацией.

В конце жизни

Пропп Владимир Яковлевич (1895-1970) - выдающийся ученый-филолог, доктор наук, который за свою жизнь успел многое сделать и до сих пор считается крупнейшим и авторитетнейшим исследователем русской сказки. Его работы и монографии проходят в вузах, литературоведы берут их за основу при создании собственных исследований и диссертаций. Владимир Пропп всю жизнь прожил в Ленинграде. Умер в городе на Неве 22 августа 1970 года в возрасте 75 лет. После себя он оставил немало учеников и последователей, которые и поныне ценят и помнят его заслуги. Среди них: Чередникова, Шахнович и Беккер.