История марионетки читать. Куклы марионетки

Жила одна семья на окраине города.Жили они в закоулке где уровень преступности был высок.В семье был только сын и мама.Маму звали Мери(Сью)а сына Марти(Сью).И вот однажды у Марти было день рождение.Мама долго искала место где они бы могли отпраздновать его в то время как Марти приглашал всех на своё день рождение.И вот она наткнулась в интернете на вывеску что гласила:"Пиццерия Фредди Фазбер Дайнер".Мери начала осматривать пиццерию и в итоге сказала-"Ну выглядит не страшно пожалуй там отпразднуем!"Когда её сын вернулся из школы она спросила его-"Эй сынок не хочешь ли отпраздновать в пиццерии Фредди Фазбер Дайнер?"Марти конечно же согласился.И вот наступило 13 февраля(пятница).Они собрались все вместе и пошли в пиццерию.С Марти вместе шёл его лучший друг Майк и подруга Нэнси.Вот они уже подошли к месту.Они вбежали в пиццерию и увидели администратора.Он поприветствовал их и пригласил в главный зал.Ребята все вместе пошли дружно и начали разглядывать пиццерию. Им всё нравилось всё-всё!Но вот наконец и главный зал.Дети уселись за большой стол и захлопали в ладоши.Занавес открылся и они увидели Бонни играющего на гитаре Фокси играющего на синтезаторе.После песне Фредди приказал Чике(которая стояла за кулисами)раздать кексы.Чика раздала кексы и ребята начали их уплетать.Вскоре она пошли исследовать пиццерию и пропали.Как только Мери заметила что дети исчезли она тут же подошла к золотому Фредди и спросила-"Извините,Но вы мне не подскажите где мои дети?"После чего сзади её что-то оглушило.Очнулась Мери в большой коробке(достаточно большой чтобы поместить взрослого человека).Мери было тяжело шевелить руками но все-таки она смогла делать это.Она решила выбраться оттуда и стала выбивать крышку головой.После долгих как ей показалось 5 минут ей всё же удалось сделать это.Она выбралась и стала смотреть на себя.На свету она увидела что у неё стали очень худые руки,ноги и тело.Затем она заметила что к её рукам пришиты какие-то верёвки ведущие к деревянному кресту.И наконец она обнаружила что её волосы пропали.Она поняла что с ней случилась но боялась признать это.Затем она стала разглядывать комнату.В ней по углам лежали кучи трупов детей облитые кровью.Так комната не чем не отличалась от остальных ну кроме трупов и освещения.Через несколько минут Мери услышала шаги.Сначала она подумала что это полиция и она спасена,потом она подумала что это тот самый Фредди,Затем она подумала что это её сын.Но в комнату вошёл золотой Фредди подошел к ней.Он засмеялся но потом достал шприц и завёл коробку(которая оказалась музыкальной)Он вколол ей шприц и сунул в коробку.Так продолжались года, а он ей всё вкалывал и вкалывал.наконец у неё выработался рефлекс.Когда она слушает музыку она идёт и садится в коробку.Однажды Фредди вынул её из коробки и потащил к трупам(на этот раз это был обычный Фредди).Он отдал ей маски и приказал одевать их на на трупы,а сам он ушёл.Она начала одевать эти трупы и в самом конце у неё осталась одна маска.Она посмотрела на труп и не могла поверить глазам!Это был её сын...Она подняла его и легонько надела маску.Она взяла его и потащила в коробку севши туда вместе с ним она закрыла крышку и начала петь:Я совершила ошибку, На миг один отвлеклась, Теперь обречена страдать веками. Вина как зверь жестоко гложет, За спиною тенью крадётся. Когда придёт конец этим диким страданьям? Ищу ли я отмщенья, А, может, лишь палача ищу? Безумный парадокс в угол загоняет. Возможно, я должна бежать, искать, Пока не стало поздно, Ведь скоро стану их марионеткой. Chorus: О, как давно Мой сын попал в объятия чудовищ, К существу, что сеет хаос. И с той поры Эту глупую мелодию пою я. Твоя мать уже безумна... Verse #2 Жить настоящим не смею, Ведь в прошлом столь грешна, Но как будто бы змей грядущее поманит. Наивную улыбку, добрый взгляд Я не забуду. Воспоминания смешались разом... Я подтверждаю - убита, Но убийство не подтверждено. Да что произошло с моим сыночком? И кругом голова, но нет ответов на вопросы. Прости, малыш, должна была быть рядом. Chorus: О, как давно Мой сын попал в объятия чудовищ, К существу, что сеет хаос. И с той поры Эту глупую мелодию пою я. Твоя мать уже безумна... Она пела и пела эту песню пока ресторан не закрыли.Но она ещё жива...

“Марионетка – разновидность театральной куклы, которую кукловод приводит в движение при помощи нитей”. (Советский Энциклопедический Словарь)

С древнейших времен в языках многих народов мира существовало сравнение жизни человека с марионеткой, которую дергают за ниточку. Театр кукол издавна волновал людей и своей странной похожестью на живых существ, и тем, что постоянно давал повод к философским рассуждениям: слишком очевиден был пример – управляющий и управляемый.

Тема марионетки, нитей, которые приводят ее в движение, и, наконец, тема человеческой воли, которая руководит этим движением, постоянны не только в античной, но и в средневековой философии. Рядом с человеком всегда существовал предмет, который он наделял особым отношением: был ли этот предмет символом бога, олицетворял ли он тайну природы, или просто изображал человека.

Издавна замечена способность человека к фантазии, возбуждаемой поразительным свойством театра кукол – чудом оживающего прямо на глазах зрителя мертвого предмета. Наверное, именно поэтому на смену неподвижным изображениям богов (которые были в древние времена в каждом доме) пришли движущиеся фигурки, которые человек наделял особым отношением. Это-то и стало началом театра кукол.

Свое название марионетки получили в средние века от наименования фигурок божьей матери (Marion, Marionette), изображения которой в виде маленьких деревянных статуэток продавались в храмах во время богослужения.

I. Возникновение театра марионеток

Первые упоминания о кукольном искусстве связаны с празднествами в Египте.

Женщины ходили из деревни в деревню в сопровождении флейтиста, несли в руках небольшие статуэтки, сантиметров 30-40 высотой, и приводили их в движение с помощью специальных веревочек. (Такие куклы встречаются и в Сирии, и на территории государств Латинской Америки).

Спектакли, посвященные жизни богов, разыгрывались в Египте на движущихся колесницах. Зрители располагались по обе стороны дороги, и каждая последующая сцена спектакля показывалась на идущей вслед колеснице (этот принцип был сохранен впоследствии в английском средневековом театре и получил название “педжент”). Роли богов в таком театре исполнялись только с помощью кукол. Их носили на руках и приводили в движение руками. Исполнение роли бога человек взять на себя не мог.

В Древней Греции из драгоценных металлов и драгоценных пород дерева делали огромные фигуры, которые назывались автоматами. Они приводились в движение только в самые торжественные моменты религиозного действа. Эти автоматы трудно назвать театром в полном смысле этого слова, но элемент театрализации в этих представлениях все-таки существовал.

Греческая традиция укрепляется и неизмеримо расширяется в Древнем Риме. Здесь устраиваются шествия с огромными куклами. Карикатурные механические изображения потешали толпу или наводили на нее страх.

Кроме того, в каждом доме – и в Древней Греции, и в античном Риме – обязательно были свои куклы, а иногда даже коллекции. Они составляли часть убранства комнат или украшения стола.

На территории Древней Греции возникло искусство, которое принято называть вифлеемским ящиком. Этот “театр” впервые и очень своеобразно попытался рассказать о мироздании – в том виде, как это представлялось древним. Кому-то пришла мысль изобразить мир с помощью ящика, в котором нет передней стенки и который перегорожен пополам по горизонтали. Внизу поселили кукол-людей, а сверху тех, что изображали богов. Стержнями, продетыми в прорези на дне ящика, куклами можно было управлять – так родилось движение. А потом придумали сценки, целые пьесы – и получился театр.

Когда античные государства распались, а на их территории были созданы новые формации, маленькие ящики с незатейливыми куклами достались в наследство следующим поколениям. Отголоски этого театра живут и поныне: румынский вифлеем, польская шопка, украинский вертеп, белорусская батлейка.

Самой “кукольной” страной Европы считается Италия. История итальянских кукольных представлений более-менее отчетливо вырисовывается с XVI века. Ее развитие совпало с развитием оперы, пения “бель канто”, балета на пуантах и драматического театра, основанного на авторской драматургии и заученных репликах. Марионетки копировали представления оперных певцов, балетных танцовщиц, драматических артистов. К XVII веку марионетки стали расставаться с бродячей жизнью, у них появились свои маленькие театрики, сцены которых в точности повторяли сцены знаменитых театров того времени. Куклы на нитках исполняли популярные оперы, сочетая их по правилам оперных спектаклей с балетами. Они играли длинные пятиактные пьесы. И хотя у традиционных итальянских марионеток не было большого числа ниток и движения их были не слишком разнообразны, кукловоды достигали высочайшей точности в имитации человеческого жеста.

Среди свидетельств, относящихся к XVII веку, встречаются лишь названия опер и пьес, исполнявшихся в марионеточных театрах. Более конкретные описания появляются в XVIII веке. Так, из книги историка венецианского театра Гроппо “Общие сведения о театрах Венеции”, изданной в 1766 году, мы узнаем о том, что один богатый человек построил в 1746 году в павильоне около своего особняка деревянный марионеточный театрик, воспроизводивший в миниатюре прославленный в Европе венецианский театр Сен-Джованни Грисостомо. Этот театр давал спектакли в течение двух лет, собирая всю знать Венеции.

Великолепное описание марионеточных театров Италии составил Стендаль. В 1817 году он путешествовал по этой стране, вел дневники и, вернувшись, опубликовал их под названием “Рим. Неаполь. Флоренция”. В каждом из этих городов он побывал на спектаклях марионеток, которые неизменно вызывали у него восхищение.

На протяжении всего XIX века марионетки сохраняли симпатии итальянской публики. В печати постоянно мелькали слова восторга, высказанные в их адрес. Неоднократно упоминался миланский театр марионеток “Филандо”. Зрители поражались способности кукольных балерин выполнять все фиоритуры танцовщиц знаменитого театра Ла Скала.

Описания XIX века обнаруживают характерную черту итальянского марионеточного театра: хотя марионетки и копировали спектакли оперных и драматических театров, они разрешали себе и некоторые отступления – в виде “своих” марионеточных пьес со “своими” героями.

И еще одна особенность театра итальянских (и европейских вообще) марионеток: в их спектаклях существовало обязательное разделение на актеров, управляющих куклами, и актеров, говорящих или поющих за них. Эта черта сохранилась до наших дней, современные спектакли идут под запись музыки и актерских голосов.

Театры марионеток Франции мало отличались от итальянских. Они также были очень популярны и даже соперничали в XVII-XVIII веках с театрами живых актеров. Самые знаменитые из них выступали на парижских ярмарках. Кроме того, народные кукольники-профессионалы давали спектакли во французских аристократических гостиницах.

Но в XIX веке кукольный театр входит в домашнюю жизнь французской городской семьи, спектакли начинают показывать любители.

Театр марионеток получил большое распространение во многих европейских странах, в Бельгии, Англии, Чехии, Германии, а благодаря английским кукольникам – и в Новом Свете. В Чехии, кстати, существует до тысячи постоянных кукольных театров, не считая театров при школах и кочующих.

В России первое знакомство с марионеточными театрами относится к началу царствования Анны Иоанновны (1730-1740), когда немецкие “показыватели” неизвестных доселе кукол посетили обе столицы. Поначалу этих кукол называли “выпускными”. Но во второй половине XVIII века в русский язык окончательно входит слово “марионетка”.

Однако, до середины XIX века марионеточные спектакли дают только иностранцы. Они везут в Россию своих кукол, свой репертуар, состоявший в XVIII веке, в основном, из разговорных пьес. Они снимают для своих выступлений удобные помещения. В Петербурге в 1749 году был даже построен специальный “комедиантский амбар” для марионеточных представлений. Однако, существовало одно неудобство: далеко не вся публика понимала иностранные языки. Нужно было сокращать и даже вовсе отказываться от текста в пьесах. Это и привело к замене разговорных пьес дивертисментом из пантомимических номеров - трюковых, цирковых, жанровых, бытовых сценок, в которых можно легко обойтись без текста.

Кроме того, сложная техника марионеточного театра требовала работы нескольких кукловодов. Возить с собой большую труппу было невыгодно, поэтому иностранцы на месте нанимали двух-трех мальчиков, доверяя им второстепенные роли и обучая кукловождению.

Позднее эти помощники, освоив премудрости марионеточного театра, научившись управлять маленькими артистами с помощью нитей, расставались со своими иностранными учителями и начинали работать самостоятельно.

К концу XIX века представления марионеточного театра можно было увидеть уже на народных гуляньях, на любой ярмарке не только в Москве и Петербурге, но и в других больших городах России.

Разговорные пьесы практически полностью исчезли из репертуара русских марионеток. Но, постоянно выступая, народные кукольники великолепно овладели сложной техникой марионеточного театра. Постоянных помещений у них не было, они покупали место на ярмарке или гулянье и ставили там временный парусиновый балаган. Такие сооружения можно было застать еще в начале 20-х годов в московских садах и парках.

Кроме того, в России, как и зарубежом, большое распространение получили домашние кукольные театры. Именно из них в начале XX века стали одна за другой появляться любительские студии. Однако, довести работу до конца, показать спектакль широкой публике долгое время никому не удавалось.

Ближе всех к созданию профессионального театра кукол подошли Ю.Слонимская и Ефимовы. Премьера их спектакля состоялась в феврале 1916 года. Однако, жизнь театра оказалась недолгой: Ю.Слонимская и некоторые студийцы эмигрировали из России, и театр распался.

После революции марионетки почти совсем ушли из практики русских кукольников – они предпочитали играть с перчаточными и тростевыми куклами. Однако, теперь интерес к марионетке вновь возрождается, наши кукольники снова пытаются овладеть искусством управления самой сложной, но такой чудесной куклой.

II. Строение кукол

Куклы марионеточного театра делаются из дерева с подвижными конечностями, к которым привязаны нитки, сходящиеся в особом коромысле, так называемой ваге. Вага состоит из стержня, подвижного коромысла, прикрепленного к стержню на оси в определенной точке, и неподвижной планки. Колебания коромысла натягивают нити, прикрепленные к краям коромысла - на кукле они соответствуют коленным нитям. Поднимание одной из сторон коромысла соответствует подниманию ноги куклы. Основными нитями являются также височные, спинная, ручные. Эти нити в состоянии приводить куклу только в самую элементарную подвижность. Она может ходить, становиться на колено, поднимать ту или иную руку, поворачивать голову, наклоняться. Если же кукле нужно сделать какое-либо специальное движение, то для каждого такого движения необходимо подвязать специальные нити. Их может быть до двадцати и даже больше.

Основной недостаток, свойственный марионетке, - ощущение плоскости пола. Марионеточник (невроспаст) нередко теряет это ощущение, особенно если марионетка массивная. Актер наблюдает куклу в очень неудобных ракурсах, поэтому научиться вот этому ощущению плоскости пола – задача довольно трудная. И поначалу он либо сажает ее на согнутые ноги, либо поднимает слишком высоко, и тогда кукла просто повисает в воздухе.

Законы движения марионетки:

Движение должны быть точны, определенны и ритмически увязаны с произносимым за нее текстом.

Движения эти должны быть схематичны, образны и не должны копировать движений живых существ, а лишь синтезировать их.

Движения куклы должны чередоваться с покойным ее состоянием.

Движения должны быть скупы, но предельно насыщены. Следует избегать приводить в одновременное движение все сочленения куклы.

Невроспаст должен развить в себе чувство “глубины”, постоянно ощущая прикосновение куклы к сценической площадке.

Марионетка должна быть тщательно выверена в техническом отношении и изучена со стороны выразительных возможностей, присущих именно данной кукле.

III. Основные сюжеты и герои

Театр кукол выжил и оказался бессмертным. И это обусловлено не только любовью к нему зрителей. Дело в том, что кукольники придумали таких героев, которые стали – как пословица или поговорка – всенародно нарицательными. Их самих, а также их шутки, колкие словечки знали и любили все.

В театрах кукол, начиная с древних времен, существовали типические образы, которые жили столетиями. Наряду с героями басен и легенд, персонажами фольклора и древней литературы действовали и злободневные “популярные фигуры”, “портретные” куклы.

Во время раскопок в средние века ученые часто находили фигурку: с головой неправильной формы, крючковатым носом, горбом на спине и огромным животом. Это был древнеримский персонаж, кукольный герой народной античной комедии Маккус.

Именно с него итальянцы в начале XVI века “срисовали” своего народного героя – Пульчинеллу. Этот “петушок” так понравился зрителям, что скоро он стал участником всех народных празднеств, карнавалов и балаганов. А когда появился знаменитый итальянский театр масок Комедия дель арте, среди прочих героев туда попал и Пульчинелла.

Комедия дель арте стал одним из прародителей профессионального драматического европейского театра. Отсюда же на марионеточную сцену вышли и многие известные герои: глупый жадный купец Панталоне, болтун Доктор, слуги Бригелла, Арлекин, Коломбина, назойливый Тарталья и другие. Они кочевали из спектакля в спектакль, независимо от исполняемой пьесы, и даже если это была очень известная пьеса, они находили себе место в ее действии.

Кукольники любили путешествовать. Они бродили со своими представлениями по разным деревням, городам и странам. И Пульчинелла со временем так полюбился самым разным народам, что спустя несколько поколений во многих странах уже были свои всенародные любимцы – братья итальянского героя. Во Франции это Полишинель, в Англии – Панч, в России - всем нам знакомый с детства Петрушка (или Петр Петрович Уксусов).

Еще один знаменитый французский кукольный герой – Ляфлер. А также его младший брат Гиньоль. В память о нем любое представление с куклами в этой стране до сих пор называется “Гиньолем”.

В Германии тоже был свой образ национального кукольного героя. Его звали по-разному: Касперле, Гансвурстом, Пиккельхерингом. У кукольников Германии, так же, как и у всех их собратьев по ремеслу, был определенный текст одной или нескольких пьес, сцен, которые они играли по выбору, в зависимости от обстоятельств.

Чешский брат Гиньоля и Касперле – Кашпарек. В Праге даже есть памятник из белого мрамора ему и его создателю Матею Капецкому. Не менее популярны в Чехословакии еще два персонажа: недалекий мещанин и зануда папаша Спейбл и его сынок – веселый, жизнерадостный Гурвинек. Их создатель Йосеф Скупа ставил со своими любимыми куклами большие спектакли, и театр “Спейбл и Гурвинек” стал одним из самых популярных в мире.

Счастье придумать всенародно любимого героя выпало и на долю английских кукольников – Энн Хоггарт и Джона Басла. Это ослик Маффин. Вскоре у Маффина появилось много друзей (Страус, Жираф, Пес, Пингвин) – они вместе совершали всякие путешествия. И стали любимцами не только английских детей.

Надо сказать, что некоторые из вышеназванных кукол считаются традиционно перчаточными, но все же и они, как правило, побывали марионетками.

Что же касается репертуара марионеточного театра, то с древних времен он весьма разнообразен. Ученные Италии, Румынии, Германии доказали, что сюжеты произведений “Король Лир”, “Ромео и Джульетта”, “Фауст”, как и многие другие, ставшие гордостью мировой литературы, были известны задолго до Шекспира и Гете не только в устном творчестве, но и в представлениях кукольников. Считается, что решающее впечатление от легенды о “Фаусте” произвел на Гете именно спектакль марионеток.

Конечно, в разные времена, в разных странах кукольниками обыгрывались сюжеты из древнегреческой мифологии, сказок, басен, литературных произведений самых серьезных писателей. Это “Красная шапочка”, “Красавица и чудовище”, “Золушка”, “Мальчик-с-пальчик”, “Конек-горбунок”, “Кукольный город”, “Гулливер в стране лилипутов”, “Петя и волк”, “Маленький принц”, “Коломбина”, “Русалочка” и даже “Граф Монте-Кристо”, “Двадцать тысяч лье под водой” и много, многое другое.

Но самые известные, самые любимые зрелища – это, наверное, те, в которых участвуют потомки Маккуса – четыре братца: Пульчинелла, Полишинель, Панч, Петрушка. Они – народные герои, и веселые, бесшабашные, находчивые и всегда побеждают, оставляя всех в дураках. Известно множество сцен с участием Петрушки. В одних он встречается с невестой, в других – покупает лошадь, обучается солдатскому делу, сражается с Чертом и даже дает пинка Смерти.

Триста с лишним лет существует комедия о Петрушке без сколько - нибудь значительных изменений. Артисты из народа нашли реальный способ доказать: идея борьбы за справедливость – бессмертна, она сильнее, выше, могущественнее самой смерти. И Петрушка, как и его кукольные собратья, из других стран, олицетворяет именно эту идею.

В своей «Истории марионеток» Шарль Маньян приводит немало описаний кукол с механическими или автоматическими устройствами. Он рассказывает даже об игрушке, являющейся прообразом будущих аэростатов, – летающем голубе. Интересен не только сам рассказ, но и тот вывод, к которому приходит Маньян относительно игрушки греков: «По свойству и характеру своего ума греки должны были придать этому первому опыту аэростатов вид живого существа и какой-то таинственный, драматический интерес».

Современный театр марионеток и кукол отличается разнообразием репертуара и красочностью костюмов. Теперь можно увидеть не только персонажей любимых с детства сказок, но и тонкие постановки на современные темы, понятные детям, воспитанным на безумно-буйной масс-культуре современного телевидения и интернета.

«Таинственный, драматический интерес»! Сколько глубокого смысла скрыто в этих словах. Мы ничего не знаем о репертуаре афинских театров, до нас дошли лишь описания кукол и того эффекта, который они производили во время своих спектаклей. И снова – свидетельство «таинственного, драматического интереса». Зрителей, конечно, привлекал сюжет, быть может, и идея, которая содержалась в спектакле. Более другого их поражал эффект, чудо ожившей материи, способность куклы становиться почти реальным, живым существом.

Именно это утверждает Маньян, ссылаясь на Аристотеля (имеются в виду куклы греческого театра, в том числе и театра Потейна): «Управляющему марионетками стоит дернуть шнурок, чтобы привести в движение голову или руку этих крошечных существ, их плечи, глаза, а иногда все части тела вместе, которые немедленно повинуются мерно и изящно». «Апулей,-–пишет Маньян, – придает еще более силы этим похвалам». Управляющим движениями маленьких деревянных человечков стоит только дернуть нитку, долженствующую привести в движение тот или другой член, и тотчас шея сгибается, головка наклоняется, глаза смотрят, руки готовы исполнить всякую службу: все тело кажется живым и полно изящества».

Нам следует обратиться и еще к одной традиции, которая переживет идею автоматов и будет восстанавливаться каждый раз, когда человеку понадобится реализовать свою страсть к гротеску, карикатуре, к гиперболе – яркому и воинственному утверждению нового права, нового уклада, даже новой общественной формации.

Мы уже говорили о том, что в Древнем Риме было изобретено шествие с огромными куклами, целью которых кроме задачи потрясения, удивления оставалось и некое эксцентрическое воздействие на народ. «При религиозном языческом торжестве, – пишет Маньян, – предшествовавшем в Риме играм цирка, а иногда и при триумфах впереди шествия, или за ним носили всегда некоторые уродливые механические изображения, потешавшие толпу или наводившие на нее страх. Так, между прочими смешными и страшными марионетками являлись тут lamiae – фантастические африканские чудовища, которых Луцилий называет oxyodontes, то есть острозубыми, вроде страшилищ, употреблявшихся в народных праздниках и в средние века. Далее шел mandocus, пожирало, чудовище с человеческою головою, которым стращали детей, колоссальный гип Лионского machecronte и парижского croque mitaine. Плавт, Варрон и Фаст, превосходно объясненные ученым Скалигером и Рабле, описывают его «с огромными, широкими, страшными челюстями, снабженными сверху и снизу крепкими зубами, которые они посредством скрытой в чучеле веревочки заставляли ужасно щелкать друг о друга».

Из поколения в поколение, век за веком игра с куклой входит не только в обиходно-ритуальную, но и в эстетическую сферу жизни человека. Человек не только познает природу кукольного действа, способы его воздействия на людей, но и сознательно использует или отвергает эти свойства.

Сменятся века, пройдут тысячелетия, и много раз человек будет то восхищаться оживающей материей мертвого предмета, обретающего свою собственную жизнь, наполненную только ему присущим ритмом, характером и содержанием, то с негодованием отвергать это изначальное свойство кукольной игры и резко, непримиримо назовет даже эстетической спекуляцией. Каждый из упоминаемых нами типов театра отнесется к этому свойству «кукольного» искусства по-разному.

Театр фарсовый, начиная с тех форм, которые известны нам со времен античной Греции, не проявит к этой способности театра кукол никакого особого интереса. Кукольникам незачем будет доказывать своим зрителям, что их маленькие герои обладают особой, дедалической жизнью, что они живые, что они родственны какой-то особой, сверхъестественной силе. Кукольники не сочтут для себя зазорным выйти к публике, чтобы продемонстрировать собственное мастерство – чудо рук и изобретательности.

Настанут времена, когда искусство играющих кукол постарается забыть свое культовое, «магическое» происхождение. Кукольники проявят необычайный интерес к мастерам смежных профессий – художникам и особенно артистам, драматургам. Именно драматический театр с его талантом создания человеческого типа, маски особенно привлечет кукольников. Этот театр станет школой и в то же время кладовой драматургии – наступят времена, когда кукольники будут играть исключительно драматургию человеческого театра.

Театр кукол, оказавшись исторически зажатым между религиозным культом и эстетикой народного балагана, царством гистрионов, скоморохов, веселых людей, выберет для себя последнее, потому что именно в содружестве с этими веселыми людьми он осознает себя эстетически, поверит в себя, убедится в своей способности стать подлинным искусством.

Судя по всему, кукла - одно из древнейших изобретений человечества. Причем изобретение это оказалось чрезвычайно важным, если судить по тому, что значимость ее не исчезает с веками, а только меняется. Точно сказать, когда появились первые куклы, невозможно. Ясно лишь, что с психологической точки зрения это могло произойти не раньше, чем у человека появились зачатки осознавания себя на уровне тела. Первой такой куклой историки театра считают так называемую “куклу из Брно” - маленькую человеческую фигурку из мамонтовой кости с подвижными сочленениями, найденную в захоронении в Чехословакии (ей около 35 тысяч лет). Важно заметить, что вначале куклы изображали те части тела, которые человек лучше всего видел – руки и ноги. Именно такие куклы играли для человека того времени наиболее существенную роль в жизни. Человек получал возможность посредством куклы-руки и куклы-ноги исследовать и изучать собственные конечности, являющиеся инструментами для взаимодействия с внешним миром. Так, в телесно-ориентированной психотерапии: вся рука – взаимодействие с миром, кисть – взаимодействие с другими, ноги – опора и способность приближаться к объекту. У сибирских шаманов до сих пор существуют куклы, называемые «Дух ног» и «Дух рук».

Следующая по хронологии находка на кукольную тему – «кукла-сверток», обнаруженная в неолитическом захоронении и представлявшая собой некое подобие полузверя - получеловека, за что и получила свое второе название - «монтеспанский медведь». Самой большой и, по-видимому, главной частью куклы было туловище, к которому были присоединены словно бы усеченные ручки и ножки. «Недоразвитые» конечности были лишены подвижности, зато поворачивались голова и туловище. Размером она была в рост человека, а для чего использовалась и кем – так никому и не известно.

До сих пор нет четких критериев, отличающих куклу от скульптуры (с точки зрения археологии). С прикладной точки зрения все вполне очевидно: то, с чем играют – кукла, то, на что смотрят (или чему поклоняются) – скульптура. Однако в Индии до сих пор существуют огромные подвижные ритуальные скульптуры, никогда не именовавшиеся куклами. Такими же были древнегреческие «невроспасты» – огромные ритуальные фигуры, управляемые нитями.

Великий филолог В. Даль свое мнение на этот счет формулирует следующим образом: «Кукла – сделанное из тряпья, битой бумаги, дерева и пр. подобие человека, а иногда и животного. Кукла – слово переводное, сбивчивое и лишнее». Самым интересным в этом определении представляется слово «подобие». Кукла – это всегда имитация – стоит вспомнить хотя бы, что пачка фальшивых денег в уголовном мире также называется «куклой». Или, скажем, манекен. Кому придет в голову назвать его скульптурой? Очевидно, что манекен – это именно кукла. Имитация человека, сделанная с чисто прагматической целью.

Скорее всего, интересующее нас отличие отражено в разнице слов «изображение» и «подобие». Скульптура всегда изображает кого-то конкретного, является его олицетворением и даже лепится (высекается, отливается) почти всегда с натуры. Кукла же всего-навсего некий симулякр - подобие, не имеющее отношение ни к кому реально живущему. В определенном смысле можно сказать, что скульптура – это подобие (или воплощение) души, а кукла – всего-навсего имитация тела.

Начиная с шестнадцатого века до нашей эры ритуальных кукол-марионеток находили в Древнем Египте, Древней Греции, Древнем Риме, Ассирии, Древнем Китае. Так, в одном из римских некрополей было обнаружено захоронение с надписью “Крипейра Трифаэна, умерла 17 лет”, в котором находилась кукла-марионетка в человеческий рост, захороненная по человеческому обряду. Такие куклы были участниками и персонажами древнейших мистерий.

Один из самых почитаемых в египетской мифологии богов – бог плодородия Хиум – слепил человека из глины, как куклу – или как марионетку? Те же представления существовали и у шумеров.

В Древней Индии марионетки (катхпутли) были окружены священным ореолом и считались посланцами богов. Старые куклы нельзя было просто уничтожить или выкинуть – предусматривался специальный обряд их погребения. Марионетку с молитвами опускали в реку, - предполагалось, что она вернется по реке обратно в страну богов. И если перед тем, как утонуть, кукла долго держалась на воде, полагали, что это великий знак: боги одобряют ее земные деяния. Ни одна другая театральная кукла не удостаивалась такого обряда – даже те, которые изначально предназначались специально для участия в религиозных представлениях. В классической санскритской драме (уже в первых веках нашей эры) существовал термин “сутрадхара”, обозначавший ведущего актера, своего рода распорядителя спектакля. А переводился этот термин как “тот, кто дергает за нити”. Это дало основания некоторым ученым выдвинуть гипотезу, что кукольный театр предшествовал “живому” – по крайней мере, в Индии.

В Древнем Китае статус марионеток был еще выше. Они полагались наделенными таинственными силами, связывающими их с жизнью человека и дающими возможность на эту жизнь влиять. Кукол других видов в подобных способностях обычно не подозревали. У таких верований существовало некое теоретическое обоснование. Предполагалось, что старые вещи обладают способностью накапливать жизненную энергию, наполняться таинственной силой, в результате чего духи получают возможность в них материализовываться. Не материализованные духи не обладали способностью напрямую вмешиваться в жизнь людей – эти права они получали, лишь обретя вещественную представленность. Наибольшую привлекательность для них представляли неживые предметы, особенно статуи и куклы (те из них, что изображали человека). Таким образом, статуи (или куклы, что для нас важнее) могли выступать в двоякой роли: они могли быть некой “ловушкой” для духов добрых, желательных для человека, этой куклой владеющего, а могли таить в себе серьезную опасность для человека, если в них вселялся дух злой. Соответственно марионеточники предположительно обладали двойной властью: они были способны призвать доброго духа в имеющуюся у них куклу для полезного использования, а могли заманить в куклу духа злого с целью последующего совершения специальных обрядов по его изгнанию. Обрядам и заклинаниям, позволяющим заколдовать или расколдовать марионетку, кукловоды учились у даосов. Кроме того, им необходимо было приобрести умение защищать себя и своих кукол от самовольного вселения злых духов. Разумеется, марионеточников почитали почти наравне с самими даосскими магами, поскольку предполагалось, что подобными умениями никто из прочих актеров-кукольников обладать не способен. Их называли Мастерами, театр марионеток – театром Мастеров. Естественно, что растрачивать подобные способности по пустякам было недопустимо, и потому марионеточные представления игрались только тогда, когда требовалось умилостивить богов (например, по поводу свадьбы, рождения ребенка и пр.) или произвести очистительный обряд (чаще всего после чьей-либо насильственной смерти). После показа представления, имеющего магическую силу, нередко игрались и светские пьесы, но никогда они не исполнялись сами по себе – только после главного.

Сейчас искусство театра марионеток в Китае практически отмерло, и причины тому, скорее всего, коренятся в том же магическом к ним отношении. Древняя абсолютная вера в их колдовскую силу значительно ослабла, и надобность в столь значительном, как прежде, количестве магических представлений, отпала. Однако, видимо, подспудно китайцы все же верят в их сверхъестественные способности и не рискуют играть только светские пьесы. До сих пор практически никто в Китае не решится держать дома марионетку – лишь те, кто считает себя посвященным.

В Бирме испокон века и до наших дней иных кукольных театров, кроме театров марионеток, просто не существовало. Марионеточные представления почитаются у них высшим видом театрального искусства, весьма серьезно влияющим на “живой” театр.

Современное название марионетки происходит от французского слова «marionnette», однако, как мы уже видели, в Европе этот вид кукол появился на два с половиной тысячелетия позже, чем на Востоке.

Архетипическая марионетка

С каким архетипом можно было бы связать куклу вообще? По-видимому, ближе всего к искомому архетип «Персона» (он же «Маска», хотя между этими двумя ипостасями и есть тонкие различия). Связано это с тем, что кукла сама по себе есть попытка изобразить человека “в миниатюре”, - но не настоящего, истинного (чему соответствовал бы архетип «Самость»), а его образ, то, что видно глазами. Именно этим и объясняется существование куклы-ноги и куклы-руки.

Когда в детстве человечества возник феномен сознания, появилось понятие «Я». Желание понять, что такое «Я», привело к выделению «не-Я», а следовательно, и к необходимости найти, провести границу между «Я» и «не Я», «Я» и миром, «Я» и другими. Граница и породила не только желание «не Я» исследовать, но и страх перед ним, потребность его избегать, бороться с ним, как с чем-то, находящимся «за границей», - то есть некий изначальный конфликт.

Человек ведь только живет в четырехмерном пространстве-времени, а мыслит и определяет мир в категориях двухмерных. Верх – низ, лево – право, добро – зло, Бог - дьявол, мужчина – женщина, жизнь – смерть, любовь – ненависть, для продолжения смотрите любые словари. И вот эти-то противоположности должны быть разделены в силу наличия того самого изначального конфликта, порожденного границей между «Я « и «не Я». Что получается в итоге? «Я» – это всегда хорошо, внутри, принимаю, хочу, показываю другим; «не Я» – угроза, вне меня, снаружи, плохо, не принимаю, не хочу. Именно тогда возникают архетипы «Маска» и «Тень». «Маска» – весьма неполный и упрощенный образ «Я». «Маска» – это я правильный, хороший и т.п. Все, что не вписывается в эту систему определений (а прежде всего в нее не вписывается сам человек, оказываясь несоизмеримо сложнее этой убогой критериальности), все, от чего «Я» отрекается – это «Тень», зеркальное отражение «Маски».

«Маска» как персонаж обрядового действия оказывается тождественна архетипу «Маски», марионетка тождественна архетипу «Тени». Персонажи ритуального действия становятся вещественными символами названных архетипов.

Постепенно у человека возникает желание и необходимость познать себя глубже, ближе к тому, что называется архетипом «Самости». И тут обнаруживается поразительное: человек не может видеть свою «Самость» целиком, не может находиться с ней лицом к лицу. Он видит ее только в виде отражений в двух зеркалах: «Маске» («Персоне») и «Тени». Если смотреть только в одно зеркало, то изображение будет размытым, непонятным и пугающим. На современном психотерапевтическом языке мы скажем, что это изображение проявится только в виде симптомов. И человек оказывается перед фатальной необходимостью: хочешь знать свою «Самость» – смотри в оба зеркала. Ведь «Тень» – это то, что только сам человек не хочет в себе видеть и признавать, а в мире и природе ничто не разделено. Расщеплен только человек, не желающий признавать, что если бы не было плохого, то не было бы и хорошего. Он борется с тем, что надо просто принять и сделать частью «Я» - с собственной тенью. Само это выражение стало обозначать абсолютную безрезультатность какого-то процесса и бессмысленность затраченных усилий.

И тогда в процессе борьбы за постижение собственной «Самости» возникают куклы-маски (верховые куклы) и куклы-тени (марионетки). В самих наименованиях просматривается отражение архетипических понятий «Верх» и «Низ». «Верх» – это небо, все светлое, чистое, человек от талии вверх, Божье создание, душа, дух, свет. Низ - темное, земля (мать, которая родила и которая «съест», примет в свое лоно после смерти), человек от талии вниз, дьявольское, тело, низший дух, темнота, Тень. Отсюда метафоры – «низкий» поступок и «низкий» человек, «грязные» слова и т.п. Очень важно при этом, что тень видна только на свету, причем чем ярче солнце, тем четче тень. Конфуций сформулировал это так: «Чем больше человек, тем длиннее его тень».

Архетипический страх наших бесконечно далеких предков, страх перед безмерно большим, безмерно сильным и безмерно непознаваемым. Это, скорее всего и есть то состояние, которое Бахтин называл «космическим страхом» и определял следующим образом: «Какая-то тотемная память о космических переворотах прошлого и какой-то смутный страх перед грядущими космическими потрясениями заложены в самом фундаменте человеческой мысли, слова и образа».