Главная › Воспитание › Иветта Воронова: Первые деньги на программу «Новые имена» дал Ван Клиберн. Какой объем сейчас занимает господдержка

Иветта Воронова: Первые деньги на программу «Новые имена» дал Ван Клиберн. Какой объем сейчас занимает господдержка

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Иветта Николаевна Воронова

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Имя при рождении:	Иветта Николаевна Васильева
Род деятельности:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Гражданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отец:	Николай Григорьевич Васильев
Мать:	Зинаида Петровна Васильева
Супруг:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруга:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дети:	Владимир, Алексей
Награды и премии:
Автограф:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Разное:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке

Воронова Иветта Николаевна (28 сентября - 14 апреля ) - заслуженный деятель искусств России. Основатель фонда Новые имена .

Биография

В 1958 году окончила факультет иностранных языков МГПИ им. Н. К. Крупской . В 1958-1983 годах работала в «Интуристе » (референт, директор департамента, заместитель управляющего, управляющий), в 1975-1980 - инструктором политотдела корпуса группы советских войск в Чехословакии . В 1982-1987 годах - заместитель директор , в 1987-1993 - член президиума Советского, Российского фонда культуры .

Автор идеи, основатель и первый президент фонда «Новые имена » . Организовывала фестивали фонда в Москве, Подмосковье, в ЮНЕСКО . Входила в состав комиссии ЮНЕСКО РФ; член оргкомитета и председатель объединённого жюри I и II конкурсов «Новые имена России. Моя мечта - моя Россия» .

Семья

Мать - Зинаида Петровна Васильева, врач.
Отец - Николай Григорьевич Васильев, доктор технических наук, профессор.
Сын - Владимир Львович (р. 1955), дипломат, бизнесмен.
Сын - Алексей Львович (р. 1962), военный переводчик, дипломат

Награды и признание

Память

Напишите отзыв о статье "Воронова, Иветта Николаевна"

Примечания

Ссылки

(рус.) . Биографии. Проверено 12 июня 2015.
Тихонович Л. . Филантроп: электронный журнал о благотворительности (28 сентября 2012). Проверено 12 июня 2015.
Ковальский А. . Сиа-Пресс (15 апреля 2013). Проверено 12 июня 2015.

Отрывок, характеризующий Воронова, Иветта Николаевна

– Разве вы забыли – я ведь детишек должен забрать, я обещал им.
– А где же Мишель? Вы что же – не вместе?
– Ну почему не вместе? Вместе, конечно же! Просто я обещал... Да и детей она всегда любила. Вот мы и решили побыть все вместе, пока их не заберёт новая жизнь.
– Так это же чудесно! – обрадовалась Стелла. И тут же перескочила на другое. – Ты очень счастлив, правда же? Ну, скажи, ты счастлив? Она у тебя такая красивая!!!..
Арно долго и внимательно смотрел нам в глаза, как бы желая, но никак не решаясь что-то сказать. Потом, наконец, решился...
– Я не могу принять у вас это счастье... Оно не моё... Это неправильно... Я пока его не достоин.
– Как это не можешь?!.. – буквально взвилась Стелла. – Как это не можешь – ещё как можешь!.. Только попробуй отказаться!!! Ты только посмотри, какая она красавица! А говоришь – не можешь...
Арно грустно улыбался, глядя на бушующую Стеллу. Потом ласково обнял её и тихо, тихо произнёс:
– Вы ведь несказанное счастье мне принесли, а я вам такую страшную боль... Простите меня милые, если когда-нибудь сможете. Простите...
Стелла ему светло и ласково улыбнулась, будто желая показать, что она прекрасно всё понимает, и, что прощает ему всё, и, что это была совсем не его вина. Арно только грустно кивнул и, показав на тихо ждущих детишек, спросил:
– Могу ли я взять их с собой «наверх», как ты думаешь?
– К сожалению – нет, – грустно ответила Стелла. – Они не могут пойти туда, они остаются здесь.
– Тогда мы тоже останемся... – прозвучал ласковый голос. – Мы останемся с ними.
Мы удивлённо обернулись – это была Мишель. «Вот всё и решилось» – довольно подумала я. И опять кто-то чем-то добровольно пожертвовал, и снова побеждало простое человеческое добро... Я смотрела на Стеллу – малышка улыбалась. Снова было всё хорошо.
– Ну что, погуляешь со мной ещё немножко? – с надеждой спросила Стелла.
Мне уже давно надо было домой, но я знала, что ни за что её сейчас не оставлю и утвердительно кивнула головой...

Настроения гулять у меня, честно говоря, слишком большого не было, так как после всего случившегося, состояние было, скажем так, очень и очень «удовлетворительное... Но оставлять Стеллу одну я тоже никак не могла, поэтому, чтобы обоим было хорошо хотя бы «посерединушке», мы решили далеко не ходить, а просто чуточку расслабить свои, почти уже закипающие, мозги, и дать отдохнуть измордованным болью сердцам, наслаждаясь тишиной и покоем ментального этажа...
Мы медленно плыли в ласковой серебристой дымке, полностью расслабив свою издёрганную нервную систему, и погружаясь в потрясающий, ни с чем не сравнимый здешний покой... Как вдруг Стелла восторженно крикнула:
– Вот это да! Ты посмотри только, что же это там за красота такая!..
Я огляделась вокруг и сразу же поняла, о чём она говорила...
Это и правда было необычайно красиво!.. Будто кто-то, играясь, сотворил настоящее небесно-голубое «хрустальное» царство!.. Мы удивлённо рассматривали невероятно огромные, ажурные ледяные цветы, припорошенные светло-голубыми снежинками; и переплёты сверкающих ледяных деревьев, вспыхивающих синими бликами при малейшем движении «хрустальной» листвы и высотой достигавших с наш трёхэтажный дом... А среди всей этой невероятной красоты, окружённый вспышками настоящего «северного сияния», гордо возвышался захватывающий дух величавый ледяной дворец, весь блиставший переливами невиданных серебристо голубых оттенков...

Сегодня 85 лет исполнилось бы Иветте Николаевне Вороновой. Говорят, что незаменимых нет, но когда уходят такие легендарные люди с особой остротой понимаешь, насколько это не так. Незаменимые люди есть. Отсутствие её в «Новых именах» ощущается каждый день, как огромная потеря для всей нашей большой «семьи». На ней действительно держался огромный коллектив и целое благотворительное движение всероссийского масштаба, которому уже больше 30 лет.

И сейчас то, что мы делаем в Фонде, это продолжение её работы, реализация её планов, жизнь по её принципам, которые каждый из нас принимает безусловно. Я уверен, что она всё видит, что по-прежнему радуется за нас, когда мы делаем успехи, как вместе, так и по отдельности, в разных частях света, потому что «Новые имена» разбросаны от Америки до Австралии. Первые «искорки» уже стали знаменитыми музыкантами, педагогами, но самое главное - очень хорошими людьми, которые помнят детство и юношество, связанные тесно с «Новыми именами», где мы прошли школу, как профессиональную, так и школу жизни.

Иветта Николаевна, несмотря на то, что у неё не было музыкального образования, обладала удивительным даром моментально определять, из кого в будущем вырастет большой музыкант. Она никогда не ошибалась. Это был очень тонкий и деликатный человек, удивительная, совершенно обворожительная женщина, она дарила нам свою любовь и искренне желала нам только добра.

Сейчас уже, к счастью, появилось огромное количество фондов, многие из которых занимаются талантливыми детьми и это замечательно. Но нельзя забывать, что всё это массовое движение началось с единственной Иветты Николаевны Вороновой. «Новые имена» были первыми. Мы проделали огромный путь, с начала 90-х, безумно сложного времени. И команда молодых исполнителей, которых собрала Иветта Николаевна Воронова со всего тогда ещё Советского Союза, действительно очень громко заявила о себе. Наш традиционный очаг ярко вспыхнул тогда в первый раз и до сих пор его свет не угасает. Если посмотреть на концертные афиши по всему миру, музыканты моего поколения и младше, если они из России, это 100% ребята из «Новых имён».

Только что в Томске мы завершили серию мастер-классов ««Новые имена» - регионам России». Мы продолжаем искать таланты по всей стране, заниматься плотно с регионами. Пополнение нашей команды идёт постоянно. Мы проводим конкурсы, организуем каждый год Летнюю творческую школу в Суздале, 25-летие которой мы отметили в этом году. В 2018 году мы будем делать фестиваль международного уровня внутри этой школы, куда приедут уникальные звёзды, которые будут давать ребятам мастер-классы.

Нам очень не хватает Иветты Николаевны. Мы её никогда не забываем, она всегда рядом с нами, мы чувствуем её поддержку. Когда у меня самого возникают какие-то сложности в работе в качестве президента Фонда, я внутренне обращаюсь к ней за поддержкой и советом, думаю, как бы она поступила, что бы она сделала, и всегда, если я к ней обращаюсь, я точно и правильно принимаю решения.

Иветта Николаевна, поздравляю с днём рождения! Спасибо, что вы с нами в наших сердцах и душах!

Иветта Николаевна, большая часть Вашей жизни связана с Фондом, который помогает юным талантам. Как появилась идея его создания?

Дело в том, что всю эту историю я сама выдумала, сама организовала, сама сделала. Я считаю, что это мой ребенок. А когда есть ребенок, то все время думаешь, что лучше для него сделать – все время приходят какие-то идеи. Это дитя родилось как-то вот так вдруг. И потом пошло и пошло…

Расскажите, как оно рождалось.

Вот так и родилось, совершенно случайно. Я уже вышла на пенсию и как-то не знала, что чего и как. Меня пригласили в Фонд культуры . Не знаю, кто меня рекомендовал, но Раиса Максимовна Горбачева меня знала. Они меня очень быстро приобщили, я стала членом Президиума Фонда. Тогда время было перестроечное, и у меня еще силы были – все-таки больше 20 лет назад. Хотелось что-то новое сделать в культуре, что-то создать. Тем более Фонд культуры тогда возглавлял Дмитрий Сергеевич Лихачев, я была очень воодушевлена. Было много программ: «Наше наследие», например, и другие. И вдруг у меня родилась идея, что сейчас самое время помочь классике, потому что массовая культура заполняла все. Но я не то что какой-то синий чулок, к массовой культуре спокойно отношусь, и люблю очень многие вещи…

Но почему именно музыкантам, исполняющим классическую музыку, решили помогать?

Я как-то шла домой и увидела молодых людей – трио или квартет струнный, которые играли в переходе. Молодые ребята, но играли очень прилично. И у меня сердце сжалось, что они там стоят в переходе, шапка лежит… Я подумала: классике не стало места.

Кто поддержал материально вашу идею?

Первые деньги мне дал Ван Клиберн , известный американский пианист. Мы его принимали от Фонда культуры, устраивали концерт в зале Чайковского. Я вышла в конце, чтобы закрыть этот концерт, и говорю, что мы счастливы и т.п., а он в ответ: «Я хочу, Иветта, вам вручить деньги – $10 тысяч. Хочу сделать вклад в программу «Новые имена», о которой вы мне сегодня рассказали». Мы с ним утром накануне пили чай в Фонде культуры, и я ему сказала: «Ван, а как вы считаете, что, если создать программу, которая бы поддерживала юных талантливых музыкантов?» Это пришло вдруг, по какому-то наитию, какому-то комплексу обстоятельств, какому-то одухотворению. Я, во всяком случае, не сидела, не думала над этим… Он встал из-за стола, начал ходить большими шагами по приемной, и говорит: «Я очень взволнован, потому что это прекрасно. Если бы мне не помогли в свое время, я никогда не поехал бы на конкурс Чайковского, не получил бы эту премию, не стал бы знаменитым пианистом».

И вечером того же дня он мне прилюдно вручает $10 тысяч. Шел 1989 год, я доллары в руках никогда не держала. Были аплодисменты, я была смущена, так как совершенно не ожидала такой реакции. Меня это конечно безумно воодушевило, но я даже не знала, куда с этими деньгами деться. Говорю мужу: «Может, мы их где-то оставим?» «Где мы их оставим в зале Чайковского? Поедем уже домой, утром я тебя провожу» — отвечает. А я боюсь… Утром я пришла на работу первая, и ждала главного бухгалтера, чтобы быстрее эти деньги сдать. Я ей сказала: «Я сдаю эти деньги на программу «Новые имена»». «Нет такой программы» — отвечает она. А я говорю, что сейчас пойду к Георгу Васильевичу Мясникову – он был заместителем Дмитрия Сергеевича, и программа будет.

Вот так просто сразу появилась программа?

И когда я узнала, что он обсуждает с коллегами из Фонда, на что деньги потратить, я опять пришла к нему, села напротив и говорю: «Если вы мне сейчас не скажете четко, что эти деньги направлены именно на программу «Новые имена», которую мы будем создавать, я объявляю голодовку и минут через 40 приглашаю корреспондентов». Он подумал, видимо, посоветовался, приходит ко мне в кабинет и говорит: «Ладно, все – твои деньги. Планируй, действуй».

Вот такой был первый шаг, так Ван Клиберн помог мне. А в Москве помог Виктор Черномырдин, он тоже внес какую-то сумму, поверил в это. И, знаете, пошло настолько хорошо, что сейчас, когда прошло 23 года, и меня спрашивают: «Какие трудности были?» – я отвечаю: «Никаких не было». Сплошное счастье: и что так быстро признали, и что стало все быстро развиваться, распространяться по всей стране.

Когда и почему вы решили создавать фонд «Новые имена»?

Когда мы уже выросли – программа стала известной, — в Фонде культуры мне сказали: «Ну что же, мы не можем только на вас работать, у нас масса других направлений». И я быстро подсуетилась и создала Фонд «Новые имена». Это было в 1992 году. И вот уже 23 года все происходит. Если ты работаешь честно, отдавая себя, свои помыслы, это очень хорошо, и это будет иметь продолжение. Что жизнь и доказала.

Вы начинали поддерживать юных музыкантов, а потом появились художники и поэты?

Да, сейчас есть и поэзия, и художественные работы мы издаем. Но в основном, по-прежнему, музыка.

На сайте фонда больший список известных уже людей , которым вы помогли в свое время. А как вы первых детей находили, где?

А чего их находить, они были на виду. Мы посещали разные конкурсы, поддерживали ребят – не обязательно тех, кто выиграет. Александр Гиндин, например, получил вторую премию. А мы его поддержали, а не того, кто занял первое место. Чутье.

А Дениса Мацуева вы как нашли?

Это такая счастливая случайность. Когда объявили программу «Новые имена», все стали проводить конкурсы, концерты и приглашать нас. И вот звонит мне Дмитрий Сергеевич Лихачев, говорит: «Иветта Николаевна, просят, чтобы вы приехали в Иркутск, там джазовый фестиваль». Я говорю, что я хочу классикой заниматься, до джаза еще далеко. Но он настаивал, и мне пришлось поехать. Сижу на концерте, рядом со мной мэр города. Мы разговариваем. Выступают джазисты – все так неинтересно… И я думаю, что зря я наверно приехала. И тут слышу: пошел Рахманинов, и такой, вы знаете, широкий… Смотрю – сидит мальчишка, играет. Я застыла. А после Рахманинова он играет джазовую импровизацию. И меня как ветром сдуло, я полетела за кулисы, давай знакомиться. «Денис, — говорю, — вам надо обязательно в Москву». Вернулась и начала всем трубить, что есть такой парень замечательный, артистичный. Не помню уже, на что именно мы его пригласили сначала. Потом мы ему дали первую стипендию и после стали приглашать везде – и на концерты, и в загранпоездки. Он считает, что Иветта Николаевна – его вторая мама.

Кроме стипендий, которые Фонд выделяет своим подопечным, есть еще творческие школы в Суздале и в Москве, мастер-классы. Что самое важное, по-вашему?

Основное, что нужно детям, — это быть услышанными. Это — концерты, публикации, выставки, поездки. Все это мы делаем. Представляете, ребенку еще только 9 лет, а у него уже работы Любого из нас выпусти на сцену, и чтобы люди поаплодировали и сказали добрые слова. В любом возрасте от этого и крылья вырастут, и силы откуда-то возьмутся.

Талантливым детям, наверно, важно еще и общение между собой?

Конечно, они очень любят друг друга. И как говорит Денис Мацуев: «Мы до сих пор дружим». Все в разных странах. Денис Буряков сейчас первая флейта Америки. А я помню, как он пришел к нам, ниже стола, с флейточкой. Он был откуда-то из Симферополя, кажется. И мы его сразу взяли. 7 лет, а он встал в такую серьезную стойку, начал играть – и захватил в ту же секунду. Отец и мама его мыли полы в школе, потому что им негде и не на что было жить, но они взяли и привезли сюда этого парня. Мы назначили ему стипендию, потом подарили флейту…

Родители его просто привели в Фонд? То есть, к вам можно напрямую обращаться?

Абсолютно. К нам можно напрямую. Или через префектуру, или через какую-то организацию. Главное, что это не просто мама свое дитя тащит – чтобы талант был.

А кто решает, есть талант или нет?

У нас есть художественный экспертный совет при фонде. Возглавляет его Наталья Николаевна Шаховская. Туда входят видные деятели культуры, искусства. И, конечно, есть чутье. Как говорят профессора, я, например, никогда не ошибалась, хотя у меня и нет музыкального образования.

Те, кому вы помогали, принимают затем участие в деятельности Фонда?

Да, конечно. Например, был маленький мальчик из Челябинска, 9-летний, который писал стихи. Мы его поддержали в свое время. Сейчас он давно закончил литинститут, каждый год приезжает к нам в Летнюю творческую школу, ведет поэтическое направление. Он здорово умеет работать с детьми, создает там такие спектакли. Зажигает тот, кто сам горит, — так говорила моя мама.

Ваш бывший стипендиат Денис Мацуев с 2008 года стал президентом Фонда. Он ваш преемник?

Я сама ему предложила, сначала дала ранг заместителя, потом – на конкурсе – он стал президентом. Я в него верю. Он – одна из первых наших звезд, и ему все очень дорого. Сейчас он молод, много играет. Но годы идут, и, может быть, когда-нибудь он уже меньше будет играть и займется фондом по-настоящему, разовьет его. У меня не было такого имени, а уж его-то знает мир, он очень многое может сделать для «Новых имен», возглавив фонд. Он может даже обратиться к любому президенту любой страны, чтобы создать вообще мировое сообщество, и это ему будет под силу. Я-то хотела в рамках ЮНЕСКО создать такое сообщество, и не только для музыкантов. Но я очень четко оценила свои силы и возможности… Я хоть и была членом ЮНЕСКО, и ездила туда и в ООН, но я понимала, что у меня все идет к склону возрастному. Поэтому мне надо было упрочить позиции Фонда. и добиться того, чтобы нас поняло государство. Сейчас государство нам помогает, мы очень благодарны и Правительству Москвы, и Министерству культуры, и Минобразования – всем, кто старается нам быть полезными. Денис вхож во власть, и, если фонд ему действительно дорог, он его не оставит.

Какой объем сейчас занимает господдержка?

Точный объем не скажу – по-разному бывает: и 80%, и 70%. Суммы меняются, программы меняются. И я считаю, что мы – общественно-государственный фонд. У нас нет такого статуса, может быть, его даже и не изобрели еще. Наши сотрудники – не госслужащие, государство не имеет к этому отношения. Помещение нам тоже государство не дает — мы платим арендную плату. Конечно, если бы нас от этого всего освободили, мы больше могли бы тратить на прямые цели фонда. И все равно мы много делаем. У нас чистота в отчетах – мы их даем Министерству культуры и информации. Отчитываемся а каждый рубль, за каждый чих.

А частные инвесторы, если захотят прийти – примете?

Мы, как говорится, с распростертыми объятьями. Это очень редко, но бывает. Нам Coca-Cola, например, помогает… Мы не можем предоставить большой рекламы — мы же на стадионах не выступаем. Это у футбола аудитория большая. И трудно поверить, например, в мальчика 12 лет, что он что-то собой представляет. Многие думают: «Зачем? Я лучше отдам эти деньги туда, где они на меня будут работать».

Вообще поддержка талантливых людей – это область, в которую в России люди не очень хотят вкладывать.

Это печально. Надо иметь особое свойство души. Те, кто вкладывают деньги, хотят получать дивиденды. А мы не можем сделать так, чтобы имя или название организации громко прозвучало. Мы, конечно, говорим все время, что очень благодарны тем-то и тем-то людям, когда открываем концерт, например. Но это концерты – в зале Рахманинова, в малом зале консерватории.

И все же есть люди, которые просто помогают. Вот рояль, например, который стоит здесь, в моем кабинете, — нам подарили. Позвонили, и сказали: нам нравится программа «Новые имена», у нас есть рояль, и мы на нем не играем. Можно мы вам его подарим? Пришел профессор консерватории, посмотрел состояние. Мы его обновили. Написали на нем благодарность.

Иветта Николаевна, у вас есть мечта?

Хочется жить. Это главное. Чтобы и тревожиться, и заботиться, и плакать, и радоваться. Хочется, чтобы это просто продолжалось.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Биография

Семья

Мать - Зинаида Петровна Васильева, врач.
Отец - Николай Григорьевич Васильев, доктор технических наук, профессор.
Сын - Владимир Львович (р. 1955), дипломат, бизнесмен.
Сын - Алексей Львович (р. 1962), военный переводчик, дипломат

Награды и признание

Память

Напишите отзыв о статье "Воронова, Иветта Николаевна"

Примечания

Ссылки

(рус.) . Биографии. Проверено 12 июня 2015.
Тихонович Л. . Филантроп: электронный журнал о благотворительности (28 сентября 2012). Проверено 12 июня 2015.
Ковальский А. . Сиа-Пресс (15 апреля 2013). Проверено 12 июня 2015.

Отрывок, характеризующий Воронова, Иветта Николаевна

«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да, и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.

Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.