Какие бывают элементы былинного стиля. Определение жанра былин
Былина это фольклорная эпическая песня о героическом событии или примечательном эпизоде древней русской истории. В первоначальном виде былины возникли в Киевской Руси, сложившись на почве архаичной эпической традиции и унаследовав от нее многие мифологические черты; однако фантастика оказалась подчиненной историзму видения и отображения действительности. С точки зрения народа значение былины заключалось в сохранении исторической памяти , поэтому их достоверность не подвергалась сомнению. Былины близки волшебным сказкам о богатырях. Они художественно обобщили историческую действительность 11-16 веков и бытовали до середины 20 века,соответствовали эпическому творчеству многих народов Европы и Азии. В народе их называли «старинами», т.е. песнями о действительных событиях далекого прошлого. Термин «былина» (научный) был введен в 1840-х на основании упоминаемых в «Слове о полку Игореве» «былинах сего времени».
В середине 18 века на Урале был создан рукописный сборник былин и исторических песен, позже получивший название «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым». В 1830-40-х П.В.Киреевский возглавил собирание русских песен; позже в составе многотомного издания «Песни, собранные П.В.Киреевским» была опубликована так называемая «старая серия», в которую вошли былины и исторические песни. В середине 19 века П.Н.Рыбников обнаружил в Олонецком крае активно бытующую живую былинную традицию («Песни, собранные П.Н.Рыбниковым». М., 1861-67). Исполнителей былин и других эпических песен называли «сказителями». Во второй половине 19 и в 20 веке на Русском Севере была проведена огромная работа по выявлению и записи былин, вследствие которой появился ряд научных изданий: А.Ф.Гильфердинга, А.Маркова, А.Д.Григорьева, Н.Онучкова, А.М.Астаховой и др.
Былины и реалии
Былины отразили многие исторические реалии. Северные певцы передавали не знакомую им географию и пейзаж Киевской Руси («раздольице чисто поле»), изображали борьбу древнерусского государства против степняков-кочевников. С удивительной точностью были сохранены отдельные детали военного княжеско-дружинного быта. Сказители не стремились передать хроникальной последовательности истории, а изображали ее важнейшие моменты, находившие воплощение в центральных эпизодах былин. Исследователи отмечают их многослойность: донесли имена реально существовавших лиц: Владимира Святославовича и Владимира Мономаха, Добрыни, Садко, Александра (Алёши) Поповича, Ильи Муромца, половецких и татарских ханов (Тушркана, Батыя). Однако художественный вымысел позволял относить былины к более раннему или позднему историческому времени, допускал совмещения имен. В народной памяти происходило искажение географических расстояний, названий стран и городов. Представление о татарах как главном враге Руси вытеснило упоминания половцев и печенегов.
Расцвет былин
Расцвет былин самого раннего Владимирова цикла происходил в Киеве в 11-12 веках , а после ослабления Киева (со второй половины 12 века) они переместились на запад и на север, в Новгородский край. Дошедший до нас народный эпос позволяет судить лишь о содержании древних песен Киевской Руси, но не об их форме. Эпос был усвоен скоморохами, оказавшими на него значительное влияние: в былинах ряд сцен представляет скоморохов-певцов на пирах у князя Владимира, есть и собственно скоморошьи былины («Вавило и скоморохи»). В 16-17 веках содержание былин отразило быт высших классов Московской Руси, а также казачества (Илья Муромец называется «старым казаком»).
Науке известно около 100 сюжетов былин (всего с вариантами и версиями записано более 3000 текстов, значительная часть которых опубликована). В силу объективных исторических причин русский эпос не сложился в эпопею: борьба с кочевниками закончилась в то время, когда условия жизни уже не могли способствовать созданию цельного эпоса. Сюжеты былин остались разрозненными, но в них содержится тенденция к циклизации по месту действия (Киев, Новгород) и по героям (например, былина об Илье Муромце). Представители мифологической школы выделяли былины о старших богатырях, в образах которых отразились мифологические элементы (Волх, Святогор, Сухмантий, Дунай, Потык), и о младших богатырях, в образах которых мифологические следы незначительны, но выражены исторические черты (Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович, Василий Буслаев). Глава исторической школы В.Ф.Миллер делил былины на два типа:
- Богатырские
- Новеллистические
Для первых он считал характерной героическую борьбу богатырей и ее государственные цели, для вторых - внутренние столкновения, социальные или бытовые. Современная наука, вводя былины в международный контекст эпического творчества, группирует их по следующим сюжетно-тематическим разделам:
- О старших богатырях
- О борьбе с чудовищами
- О борьбе с иноземными врагами
- О встречах и спасении родных
- Об эпическом сватовстве и борьбе героя за жену
- Об эпических состязаниях.
- Особую группу составляют былины-пародии.
Поэтический язык былин
Поэтический язык былин подчинен задаче изображения грандиозного и значительного. Они исполнялись без музыкального сопровождения, речитативом. Их напевы торжественны, но монотонны (каждый сказитель знал не более двух-трех мелодий и разнообразил их за счет вибрации голоса). Предполагается, что в древности былины пели под аккомпанемент гуслей. Стих былин связан с напевом и относится к тоническому стихосложению, (см. ). Композиционную основу сюжетов многих былин составляют антитеза и утроение. В репертуаре скоморохов возникли стилистические формулы внешней орнаментовки сюжета: запевы и исходы (самостоятельные мелкие произведения, не связанные с основным содержанием былин). Традиция эпического сказительства выработала формулы привычного изображения - loci communes (лат. «общие места»), которые использовались при повторении однотипных ситуаций: пир у князя Владимира, седлание коня, богатырская поездка на коне, расправа богатыря с врагами и пр. Повествование в былинах велось неторопливо, величаво. В развертывании сюжета обязательно присутствовали многочисленные повторения. Замедленность действия (ретардация) достигалась путем утроения эпизодов, повторения общих мест, речи героя. Поэтический стиль создавали повторения слов, которые могли быть тавтологическими («черным-черно», «много-множество») или синонимическими («злодей-разбойник», «драться-ратиться»).
Один из приемов соединения строк - палилогия (повторение последних слов предыдущей строки в начале последующей). Нередко смежные строки использовали синтаксический параллелизм. В былинах могло появиться единоначатие (анафора), а на концах строк иногда возникали созвучия однородных слов, напоминающие рифму. Появлялись аллитерации и ассонансы. Широкая типизация персонажей былин не исключала элементов индивидуализации, что отметил еще в 1871 Гильфердинг: князь Владимир - благодушный и лично совершенно бессильный правитель; Илья Муромец - спокойная и уверенная в себе сила; Добрыня - олицетворение вежливости и изящного благородства; Василий Игнатьевич - пьяница, отрезвляющийся в минуту беды и становящийся героем. Один из принципов эпической типизации - синекдоха: былины изображали не всю древнерусскую дружину, а отдельных воинов-богатырей, побеждающих полчища врагов; вражеская сила также могла изображаться в единичных образах (Тугарин Змеевич, Идолище). Главный художественный прием - гипербола. Собиратели засвидетельствовали, что певцы воспринимали гиперболы как достоверное изображение реальных качеств в их максимальном проявлении.
Сюжеты, образы, поэтика былин нашли отображение в русской литературе («Руслан и Людмила», 1820, А.С.Пушкина, «Песня про царя Ивана Васильевича…», 1838, М.Ю. «Лермонтова», «Кому на Руси жить хорошо», 1863-77, Н.А.Некрасова, «народные рассказы» Л.Н.Толстого). Былины являлись источником вдохновения художников, композиторов, кинематографистов.
Элементы композиции былины. Надо взять текст былины и поискать, что там есть из этих элементов.
Как правило, былина начинается зачином. В очень редких случаях зачину предшествует запев.
Иногда зачин былины представляет собой экспозицию, которая предшествует завязке.
Экспозиция подготавливает и усиливает драматизм завязки.
Однако зачин в качестве экспозиции выступает в былинах очень редко. Как правило, зачин представляет собою завязку сюжета. Наиболее распространенным типом былинных зачинов-завязок является кар тина пира у князя Владимира.
Вторым типом зачина-завязки является описание выезда богатыря. Например, в Киев выезжает из Мурома Илья Муромец, из Рязани Добрыня Никитич, из Галича Дкж Степанович и т. д.
Третий тип зачина-завязки - изображение наезда врагов на русскую землю.
В. Я. Пропп замечает: «События классической былины происходят всегда на Руси. События сказки могут локализоваться «в некотором царстве», «в некотором государстве»
Зачины былин сразу же стремятся подчеркнуть историческую достоверность их содержания.
После зачина-завязки в былине идет развитие действия. Первостепенное значение имеет образ главного героя-богатыря, что определяет особенности сюжета. «Былина развивается по принципу наибольшего выделения главного героя, - пишет Д. С. Лихачев,-и поэтому действие былины концентрируется вокруг богатыря, его судьбы» . Образы богатырей наряду с общими имеют и определенные индивидуальные черты. Это отражается и на специфике былинных сюжетов. Так, например, социальный конфликт наиболее остро выражен в былинах, героем которых является Илья Муромец (например, былины «Илья в ссоре с Владимиром» и «Илья и голи кабацкие»).
Сюжеты былин различны по своему конкретному содержанию, но для них характерны и некоторые общие, типологические черты. Одна из таких жанрово-типологических черт - одноплановость, или однолинейность, развития сюжета. Как правило, развивается одна сюжетная линия, связанная главным образом с раскрытием ее основного образа - героя-богатыря. Так, например, сюжетное построение былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник», записанной от Т. Г. Рябинина, имеет такой вид. Утром Илья Муромец выехал «Из того ли из города Муромля, Из того села да с Карачирова», намереваясь к «обеденке» поспеть в Киев. Однако этот путь в Киев оказался очень нелегким. По словам героя, его «дорожка призамешкалась». Под Черниговом Илья Муромец побеждает «силушку великую» и освобождает от врага город. Черниговцы просят его быть их воеводою, но он не соглашается и, будучи верным своему решению, продолжает путь в Киев. По дороге его встречает Соловей-разбойник, от свисту которого, по словам мужиков черниговских,
То все травушки муравы уплетаются,
Все лазуревы цветочки отсыпаются,
Темны лесушки к земли все приклоняются,
А что есть людей, то вси мертвы лежат.
Но Илья Муромец побеждает Соловья-разбойника и привозит его в Киев. О случившемся в пути он рассказывает Владимиру. Князь же не верит, что Илья Муромец мог победить «силушку великую» врага, стоящую у Чернигова, и Соловья-разбойника. Но войдя во двор, он воочию убеждается в том, что Илья Муромец действительно победил и привез в Киев Соловья-разбойника. Былина заканчивается сообщением, что Илья Муромец отвез Соловья-разбойника «во чисто поле» и «срубил ему да буйну голову».
Кульминацией в сюжете былин является описание сражения или иного состязания богатыря с противником. В былине описание сражения (состязания) богатыря с противником всегда очень краткое, победа богатырю всегда дается очень легко, врага всегда побеждает сам богатырь без какой-либо посторонней помощи.
Как и в любом эпическом произведении, сюжет в былине заканчивается развязкой, которой в какой-то мере подчеркивается реальность и историческая достоверность былины.
Важнейшим композиционным принципом былин является принцип противопоставления (контраста или антитезы ), который проявляется прежде всего в построении сюжета былин. Основу былинного сюжета, как правило, составляет столкновение богатырей с их противниками. Это нередко отражается уже в самом названии былин («Добрыня и Змей», «Илья Муромец и соловей разбойник», «Василий Игнатьевич и Батыга» и др.). Однако былинные богатыри и их иноземные враги контрастны прежде всего по своему духовному облику, морально-нравственным качествам. Богатырь, как правило, добр, справедлив, честен, миролюбив, благороден и скромен. И наоборот, его противник - зол, бесчестен, воинствен, самоуверен и коварен.
Прием антитезы, противопоставления используется и при создании внешнего портрета богатыря и его противника. Если, например, Илья Муромец - человек обычного роста, то его противник устрашающих размеров.
В былинах используется композиционный прием выделения главного героя . Это нередко осуществляется уже в самом начале былины.
в былине «Илья в ссоре с Владимиром» зачин повествует о том, что Владимир созвал на пир всех князей, бояр и богатырей.
Да забыл он позвать да что лучшаго,
А что лучшаго да лучшаго богатыря,
А старого казака Илью Муромца.
Именно Илья Муромец и станет потом главным героем былины.
Все за столом сидят, умолкнули,
Все молодцы приутихнули.
В былине все подчинено созданию образа богатыря.
В былине «Соловей-разбойник» черниговцы, несмотря на то, что Илья победил целое войско и освободил их город, все же не верят, что он справится с Соловьем-разбойником, и не советуют ему ехать дорогой, где всех встречает и уничтожает своим свистом всесильное чудовище Соловей-разбойник. Князь Владимир, пока не убедился в этом воочию, не верит сообщению Ильи Муромца, что он одолел Соловья-разбойника.
первоначальная недооценка сил богатыря необходима для его большего торжества впоследствии. Для того, чтобы победить такого страшного врага, каким является противник, богатырь должен обладать невероятной физической силой. В этих целях в былинах очень широко используется прием гиперболизации . О силе главного русского богатыря Ильи Муромца былина говорит таким гиперболическим выражением:
От земли столб (бы) был да до небушка,
В столбе было (бы) золотое кольцо,
За кольцо бы взял Святорусску поворотил!
Гиперболизация является важнейшим принципом создания былин. В них гиперболизируется сила не только богатырей, но и их противников. И чем больше эта сила противников, тем значительней оказывается победа богатырей над ними, тем большего прославления они заслуживают.
Значительную роль в былине играют диалоги, которые драматизируют сюжет, помогают полнее охарактеризовать героев, раскрыть их мысли и переживания.
пример, показывающий значительную роль диалога в былине. Калин-царь предлагает полоненному русскому богатырю Илье Муромцу смириться со своим положением, сесть с ним «за единый стол», есть его «ествушку сахарнюю», пить «питьица медвяные», «держать казну золотую» и стать изменником Родины, князя Владимира:
Не служи-тко ты князю Владимиру,
Да служи-тко ты собаке царю Калину.
На что Илья Муромец с вызовом отвечает:
А и не сяду я с тобой да за единый стол,
Не буду есть твоих ествушек сахарниих,
Не буду служить тебе собаке царю Калину,
А и буду стоять за стольний Киев град,
А буду стоять за церкви за господний,
А буду стоять за князя за Владымира
Этот диалог с необычайной силой передает драматизм положения, глубоко раскрывает перед нами величие образа главного русского богатыря, говорит о его смелости, мужестве, безграничной преданности Родине.
Важную композиционную роль в былинах выполняет прием повторений отдельных эпизодов, речи героев и т. п. Чаще всего это повторение трехкратное, но может быть и двукратным.
Иногда утверждается, что назначение былинных повторений - достичь замедленности действия. Однако замедление действия не самоцель, а только средство для достижения каких-то иных целей. Основное назначение подобных повторений - наиболее отчетливо выразить особенно важную для былины мысль, акцентировать внимание слушателя на каких-нибудь очень значительных в смысловом отношении эпизодах, тех или иных поступках героев и т. д.
Непосредственно с повторениями в былинах связаны так называемые «общие места». «Общие места» - это устойчивые словесные формулы, которые сказителями почти дословно повторяются в одной или разных былинах в сходных эпизодах повествования или картинках описания. Общие места - это хвастовство богатыря на пиру, питье вина, седлание коня, описание страшного вида врага или многочисленности его войска; весьма устойчиво описание того, как богатырь входит в княжеские палаты: Наиболее часто «общие места» в былинах употребляются при изображении пира у князя Владимира, выражении угроз врага, показе вражеской силы, описании седлания богатырем коня, показе его поездки, сражения с врагами и т. д.
«Общие места» облегчают создание былины: сказитель в известных случаях не вновь создает текст, а пользуется готовыми формулами, которые выполняют в былине важные идейно-художественные функции.
Построение былины (композиция),
запев
основная часть былин - повествование о подвиге.
Действие развивается неторопливо вплоть до своего пика, высшего напряжения - КУЛЬМИНАЦИИ.
Развязка действия наступает мгновенно, в ней изображается поражение врага.
Былину, как правило, венчает концовка, например:
Одно из непременных художественных средств былин - ПОВТОРЫ. Повторяются отдельные слова, строки, описания событий - прибытия и приема гостей, поединков, плачей, зловещих предзнаменований и пророческих снов. Так, в былине "Илья Муромец и Соловей Разбойник" четыре раза встречается описание страшного свиста Соловья, и от этих повторений сила разбойника кажется еще более могучей. Дорога Ильи Муромца в Киев представляется еще более трудной, когда мы встречаем повторение слова "заколодела":
Прямоезжая дорожка заколодела, Заколодела дорожка, замуравела...
Повторения создают особую напевность и плавность былинной речи:
ВО свои берет ВО белы он ВО рученьки... Да У славней У речки У Смородины...
ретардации-замедления действия в результате подробного описания, например седлания коня или повторения ситуаций, например, точного повторения послом поручения князя.
Для былин характерны ГИПЕРБОЛЫ, которые как бы укрупняют изображение, помогают ярче, выразительнее показать силу и подвиг богатырей. Сила богатыря невероятно преувеличена: например, Илья Муромец легко, как перышко лебединое, поднимает палицу весом в 90 пудов Богатырский конь Ильи скачет "выше дерева стоячего, чуть пониже облака ходячего". Так же преувеличенно рисуются в былинах и враги. Обычно богатырь сталкивается с несметными полчищами, которые "серому волку в три дня не обскакать", "черному ворону в день не облететь".
При помощи ЭПИТЕТОВ создавался особый - былинный, героический - поэтический мир. Богатырь определяется как святорусский, могучий; князь Владимир - как ласковый, славный, светлое солнце, красно солнышко. Враг называется поганым, злым, проклятым, безбожным. Определяемое слово часто употребляется с одним и тем же эпитетом. Такие эпитеты называются ПОСТОЯННЫМИ. Например: буйна голова, ретиво сердце, булатный меч, ноги резвые, кровь горячая, слезы горючие.
Даже суффиксы играют большую роль в изображении поэтического мира былин, они определяют и отношение исполнителя к своим героям Уменьшительно-ласкательными суффиксами награждались любимые герои - Илюшенька, Добрынюшка, Алешенька; уничижительными и увеличительными их противники - Идолище, Змеище.
Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник»
Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник» - сложное произведение. В ней есть несколько основных эпизодов: освобождение Ильей Чернигова от осадившей его вражеской силы, после чего жители города просят Илью быть у них воеводой, но он отказывается, так как едет служить в Киев; встреча с Соловьем-разбойником, закрывшим дорогу из Чернигова в Киев на 30 лет; приезд в Киев, где князь Владимир не верит Илье, что он привез Соловья-разбойника, тогда богатырь показывает Соловья и велит ему засвистать: от свиста бояре падают замертво, а князь и княгиня «окарач ползут». Чтобы Соловей-разбойник не наносил больше вреда, Илья убивает его.
(Илья и Соловей-разбойник)
Свой первый подвиг он совершает по дороге из дома в Киев. Этот подвиг - уничтожение Соловья-разбойника. Рассказу об этой встрече часто предшествует рассказ о том, как Илья в доме у своих родителей исцелился от тяжелого недуга. Былина об исцелении Ильи может исполняться как самостоятельная песня, но очень часто она соединяется с песней о встрече с Соловьем-разбойником.
Илья всегда мыслится старым, даже в тех случаях, когда эпитета «старый» нет. Его старость есть выражение его мудрости, опытности и спокойной силы. Илью Муромца вообще нельзя представить себе молодым. К нему применяется эпитет «добрый молодец», но слово «молодец» в этих случаях обозначает не возраст, а удальство и силу.
Не белая заря занималася, Не красно солнышко выкаталося: Выезжал тут добрый молодец, Добрый молодец, Илья Муромец, На своем коне богатырскиим.
Побелела его головушка, Поседела его бородушка.
Илья Муромец до совершения своих подвигов «сидит сиднем», «сидел седуном» 30 лет. Он сидит на печи потому, что он болен, парализован. О нем поется, что он «не имел ни рук, ни ног», то есть не мог двигать ими. «Тридцать лет был больной, сидел на гноище» (Марк. 91). Часто он сидит именно на печи, где в деревне сидят или лежат больные. «С печи не вставал тридцать лет» (Кир. IV, 1). В каком возрасте эта болезнь с ним приключилась, об этом ничего не сообщается. Иногда он с первых же строк изображается как старый, иногда (редко) сообщается, что он калека от рождения. Слушатель переносится в обстановку реальной русской крестьянской избы, что в эпосе встречается весьма редко, но очень обычно для сказки. Мы понимаем, почему народ в данном случае предпочитает прозу. Эпический стих былины выработался на высоких героических сюжетах. Здесь же мы имеем бытовую картинку из будничной жизни крестьянской семьи.
Родители уходят на работу. Работа их - характерная для северного хлебопашества очистка леса под посев, при котором лес сжигался или рубился, а пни выкорчевывались. «И как тридцать лет да миновалося, в само время летнее, в дни сенокосные, и тогда ушли отец и мать с семейством пожни чистить, а его одного дома оставили» (Рыбн. 190). Так, с разной степенью обстоятельности и реалистичности, сообщается во многих записях.
Илья остается один. К дому приходят странники. Странники эти описываются очень различно. Это «люди проходящие», «нищий стар человек», «две калики перехожие, переброжие», два старика, сиротинушка, в одном случае - двое юношей и т. д. Это нищие, которые пока ничем не изобличают своей необычайности. Они стучатся в окно и просят подать напиться или милостыню. Странники эти несомненно создались не без воздействия легенды, где чудесные странники стучатся сперва к богатым, которые их гонят, а потом к беднякам, которые их принимают. Но здесь происходит иное. Илья не может встать, не может подать им напиться.
Ай же вы, добрые людишки! Не могу напоить вас: Не имею ни рук, ни ног.
«Встать не могу», «Не владею ни руками, ни ногами», - так отвечает Илья.
Я бы рад-то вам подать я милостынку все спасеную... Не могу сойти со печки со кирписьною.
«А стань-ко ты, стань, дак добрый молодец», «Выставай на резвы ноги», «Спусти-ко ты резвы ноги с печки», - так с особой настойчивостью предлагают странники. Илья превозмогает себя, и происходит чудо: «Резвы ножоцьки растянулися» (Марк. 42). Илья, тридцать лет не встававший с места, начинает ходить. «Выставал Илья на резвы ноги, отворял ворота широкие и пускал калик к себе в дом» (Рыбн. 51). В некоторых случаях он выражает свое ликование. Его походка сразу оказывается богатырской. Он ступает так, что «балки кричат» и калиновый пол под ним опускается.
Теперь Илья идет за водой или за квасом и подносит странникам. Но они ему «отворачивают», то есть сами не пьют, а предлагают испить ему, или же, отпив немного, предлагают ему испить остаток. Происходит второе чудо: Илья не только выздоравливает, но чувствует прилив огромной, нечеловеческой силы. «Что чувствуешь в себе, Илья?» Бил челом Илья, калик поздравствовал: «Слышу в себе силушку великую» (Рыбн. 51). «Я теперь, добрые люди, корпус в себе имею» (Рыбн. 139). Странники дают ему испить во второй раз, и теперь сила его настолько велика, что если бы
От земли столб был да до небушки, Ко столбу было золото кольцо, За кольцо бы взял, святорусску поворотил.
Такой силы странники пугаются. Они дают ему испить в третий раз, и сила его убавляется наполовину. Мы уже знаем, что физическая сила еще не определяет героя в русском эпосе. Герой должен быть силен, но героизм определяется тем, на что сила направлена. В одном из вариантов Илья на вопрос о том, что он чувствует, отвечает:
Ежели бы было теперь кольцо силы поганой, Напустил бы бить.
Момент получения Ильей силы есть момент превращения крестьянина Ильи в богатыря. Сиденье Ильи в этом отношении приобретает особое значение: героем, богатырем становится убогий человек из народа. Здесь эстетика былины и эстетика
сказки совпадают. Самый бедный, самый последний из крестьян, больной, недужный, становится спасителем своего народа.
Чудесные странники исчезают, теряются из виду. В некоторых вариантах они в момент исчезновения произносят предвещание, пророчество. Они говорят:
Смерть тебе на бою не писана.
Во чистом-то поле тебе да смерть не писана, Ты не бойся, езди по чисту полю.
Слова странников - только художественная форма для выражения сознания самого Ильи. Он не может сказать сам о себе: «Смерти в бою для меня не существует», это противоречило бы всей поэтике былин. Они означают, что Илья навсегда исключил для себя вопрос о своей смерти. Этот вопрос для него раз навсегда решен, и решился он тогда, когда Илья осознал себя богатырем. Это полное отсутствие страха смерти, полное ее исключение из своего сознания и делает его бессмертным в глазах народа.
Характерно для Ильи, как для героя крестьянского: первое побуждение, первая мысль его после выздоровления и получения силы принадлежит родителям, которые находятся в поле на тяжелой работе. Крестьянский труд, крестьянская сущность настолько неразрывно связаны со всем существом Ильи, что он сразу же идет в поле помогать родителям. Родители вне себя от радости, но радость их сменяется испугом и ужасом, когда они видят, как он работает. Чтобы очистить поле, он дубы вырывает прямо с корнем и бросает их в воду. «Дубье то рвет из матушки сырой земли со всем со коренем» (Марк. 67). «И стал дубье рвать со коренем» (Онч. 19). Сперва отец думает, что Илья будет хорошим крестьянским работником, что он «большой работник будет». Но скоро родители понимают, что Илья уже не работник на поле, что при такой силе призвание его в другом; мать, видя, как он работает, говорит:
Видно, дите будет нам не кормилицо, Станет ездить, видно, по полю чистому.
То же говорит отец: «Этот, видно, сын у меня будет ездить во чистом поле, во чистом поле будет поляковать, и не будет ему поединщика» (Марк. 67). Иногда отец сам предлагает ему ехать в Киев, чаще же он благословляет Илью на отъезд по его собственной просьбе с чрезвычайно интересными для нас наставлениями. В кратчайшей и чрезвычайно меткой форме наставление отца выражено так:
А пожалей-ка ты на поле христьянина, А не щади-ка ты в поле все татарина.
Илья сам совершенно точно определяет цель своего выезда. Цель его состоит в том, чтобы посвятить себя служению Киеву и Владимиру. Он осознал себя богатырем не только по силе, но и по своему жизненному делу. Он едет «киевскому князю поклонитися», «заложиться за князя за Владимира», «постоять я еду за Киев же» и т. д. Мы уже знаем, что идея служения Киеву и Владимиру представляет собой одну из главных идей раннего русского эпоса. Это идея народного и государственного единства в эпоху феодальной раздробленности.
Так кончается эта былина. Отдельные слагаемые ее идут из сказки и легенды. Сиденье на печи, напиток, придающий силу, прощание с родителями - все это сказочные мотивы. В некоторых вариантах Илья выбирает или находит себе коня, как это повествуется о сказочном Иванушке. Но хотя составные части в большинстве сказочного происхождения, сама былина отнюдь не сказка. Илья прямо из избы или с поля отправляется не ради приключений, а на защиту родины и для служения ей.
Продолжением этой былины служит былина об Илье Муромце и Соловье-разбойнике.
Былина о Соловье-разбойнике по некоторым своим составным частям более ранняя, чем уже рассмотренные нами былины о Добрыне, Алеше и Илье, по другим - она, наоборот, оказывается более поздней. В целом она может считаться более поздней, так как решающее значение имеют не архаические элементы, не наличие в ней мифологического чудовища, а те мотивы, которые свидетельствуют о преодолении древнейшего наследия и придают ей совершенно новое содержание. Мы рассматриваем эту былину как последнюю о схватке героев с чудовищами.
В развитии эпоса настает момент, когда героическая схватка с чудовищем уже не может полностью удовлетворить художественные запросы народа. Схватка с такого рода чудовищами начинает терять свой героический характер. Она начинает приобретать характер авантюрно-занимательный. Именно это наблюдается в былине о Соловье-разбойнике. Фабула ее, повествование, обладает для народа необычайной занимательностью.
Илья в данной былине совершает не один подвиг, а два. Один подвиг состоит в том, что он поражает нечеловеческое чудовище - Соловья-разбойника. Этот подвиг принадлежит убывающей традиции, он своими корнями уходит в прошлое. Другой подвиг состоит в том, что Илья освобождает Чернигов от осаждающих его врагов, и этот подвиг уже указывает на будущее развитие эпоса, он первый из собственно воинских подвигов Ильи. Народ называет эту былину «первой поездочкой», и такое название следует признать более правильным. В былине об Илье и Соловье-разбойнике Илья уже полностью проявляет свои героические качества. Правда, былина о Соловье носит приключенческий характер, и этим можно объяснить, что не во всех вариантах детали песни подчинены основной идее. Есть такие варианты, в которых Илья едет не для того, чтобы служить Киеву; цель его состоит в том, чтобы, простояв заутреню в Муроме, поспеть к ранней обедне в Киев. Иногда упоминается, что он едет в день пасхи. Он хочет ехать прямоезжей дорогой, чтобы успеть вовремя. Так как он едет в день пасхи, он иногда дает обет не кровавить по дороге рук, не вынимать стрел, не кровавить меча и т. д. Насколько эта заповедь действительно будет соблюдаться, станет видно позднее.
Илья едет в Киев со всей возможной быстротой. Конь Ильи не бывает крылатым. Это не волшебный конь, который летит по воздуху. Конь Ильи - конь богатырский, а не сказочный, хотя он иногда снабжается внешними сказочными атрибутами.
События развиваются не так, как этого ожидает Илья и вместе с ним слушатель песни, а совершенно иначе, и в этой неожиданности одна из художественных особенностей былины.
Несясь к Киеву, Илья совершенно неожиданно для себя видит препятствие, и с этого, собственно, начинает развиваться действие. Он подъезжает к Чернигову, чтобы расспросить там прямоезжую дорогу на Киев, но тут он видит, что
Под Черниговом силушки черным-черно, Черным-черно, как черна ворона.
Весьма часто Илья прямо наезжает на Соловья-разбойника. Такую форму песни мы должны признать дефектной, неполной. Внешне черниговское приключение легко выпадает из песни, внутренне же оно составляет необходимую часть повествования и не может выпасть без ущерба для идейно-художественной цельности песни. Название города подвержено некоторым колебаниям (Бежегов, Бекетовец, Тургов, Орехов, Обалков, Кидоша, Чиженец, Смолягин и другие, в письменной традиции - Себеж), но преобладает Чернигов. Враги, обложившие город, носят самый неопределенный характер. Чаще всего они названы «силой». Иногда, впрочем не слишком часто, они названы татарами, еще реже - литовцами, иногда теми и другими вместе:
Приехал он во город во Бекетовец, И наехала проклята погана Литва, Одолели тут поганы татарове Тыих мужиков бекетовских.
Враги эти - не татары. Насколько конкретно и исторически верно в эпосе изображены татары, мы увидим ниже. Сила, обложившая Чернигов, не угрожает государству в целом. Владимир в Киеве часто даже не знает о том, что произошло в Чернигове. Мы не можем также допустить, чтобы этот эпизод отражал какую-либо из междуусобных войн, ибо, как мы знаем и как это подчеркивал Добролюбов, удельные войны эпосом не отражены совершенно. Значение этого эпизода состоит в том, что героем песни является уже не только змееборец, но избавитель от вражеского войска. Именно поэтому героем песни сделан главный национальный герой эпоса - Илья Муромец. Илья не может остаться равнодушным к судьбе Чернигова.
Богатырско сердце разгорчиво и неуемчиво: Пуще огня-огничка сердце разыграется.
Мирное благочестивое намерение отстоять заутреню в Муроме и обедню в Киеве отодвигается на второй план. Илья Муромец весьма легко отказывается от заповеди не кровавить оружия.
Как прости меня, господь, в таковой вины! Я не буду боле-то класть заповеди великие.
Или более иронически:
Всяк человек завет завечает, А не всякой завет справляет.
Это значит, что церковная мораль рассыпается в прах, когда дело идет о том, что представляет собой наивысшую мораль народа, о том, чтобы спасти родную землю.
Бой всегда описывается очень кратко и чисто «эпически».
Как почал он бить поганыих татаровей, Конем-то топтать и копьем колоть, Прибил-то он поганых в единый час, Не оставил поганых и на семена.
Такая краткость в описании боя характерна для данной песни. Более подробное описание боев мы будем иметь в былинах об отражении татар от Киева.
Освободив город, Илья въезжает в Чернигов. Иногда он застает всех горожан в церкви, причем они даже не подозревают, что город уже освобожден.
Заехал он во город Смолягин, Как там мужики да смолягински Все ходят во церковь соборную От первого до единого. Они каются-причащаются, Со белым светом прощаются, Во чисто поле на войну снаряжаются.
В то время как черниговцы в отчаянии молились, Илья спас город благодаря тому, что не задумался пренебречь церковной заповедью. Когда певец поет, что черниговцы, вместо того чтобы думать о защите, «каются да причащаются, на смертную казнь снаряжаются» (Рыбн. 189), то это не только описание охватившего город смятения, но и звучит как выражение сожаления о черниговцах, которые не нашли ничего лучшего, как молиться и каяться. В городе царят отчаяние и уныние, описанные иногда чрезвычайно ярко. Илья сообщает черниговцам радостную весть. Они не верят, выходят на городскую стену, смотрят в кулак или трубочку и действительно видят поле, усеянное трупами.
Черниговский эпизод заканчивается деталью, весьма важной для понимания смысла этого эпизода, а также для понимания психологии Ильи Муромца. Черниговцы предлагают Илье воеводство , но Илья всегда от него отказывается.
Черниговцы оказались беспомощными перед лицом врага не потому, что они не обладали храбростью. Они готовились к обороне, они были готовы как один умереть за родной город, они не думали о сдаче города сильнейшему врагу, предпочитая смерть. Они были бездеятельны потому, что не было той власти, которая могла бы возглавить народное движение. Поэтому черниговские мужики предлагают Илье воеводство, то есть власть. Ему на золотом блюде выносят ключи города.
Былина представляет собой фольклорно-эпическую песню, написанную тоническим стихом. Каждое произведение состоит из запева, зачина и концовки. Первая часть былины редко связывалась с основным сюжетом, в основном вступление писалось для привлечения внимания. Зачин – это основное событие, которому посвящена былина. Концовка – последняя часть былины, в которой, как правило, торжественный пир, посвященный победе над врагами.
Существует несколько видов напевов былин – строгий, величавый, быстрый, веселый, спокойный и даже скоморошный.
Каждое сказание отличалось патриотическим характером, сюжеты ее всегда были хвалебными и повествовали о непобедимости Руси, достоинствах князя и отважных защитников, которые незамедлительно приходили на помощь, если населению угрожала беда. Сам термин «былина» стал употребляться только с 1830-х годов, ввел его ученый Иван Сахаров. Настоящее название песен о богатырях – «старины».
Главными героями в были могучие богатыри. Персонажи были наделены нечеловеческой силой, отвагой и мужеством. Богатырь, даже в одиночку, мог справиться с любым . Основной задачей этих персонажей является защита Руси от посягательств врагов.
Илья Муромец, Алеша Попович и Добрыня Никитич и Владимир Красное Солнышко – эти имена можно встретить практически в каждом сказании. Князь Владимир являлся правителем русских земель, а богатыри – надеждой и защитой русского народа.
Авторы былин
Множество фактов, касающихся авторов былин, времени и территории их написания остаются загадкой вплоть до наших дней. Большинство исследователей пришло к мнению, что самые древние сказания были написаны не больше трехсот лет назад. В Википедии, например, можно изучить несколько разных теорий и факты, которые выявили ученые.
Преобладающее число былин было записано учеными-собирателями со слов жителей определенных местностей. Всего насчитывается около сорока сюжетов сказаний, но количество текстов уже достигает полутора тысяч экземпляров. Каждая былина представляет собой особую ценность для русской культуры, народного эпоса, а также для ученых и фольклористов.
Сказителями могли быть люди разных профессий, поэтому в текстах они упоминали более понятные и близкие им сравнения. По словам рассказчика-портного, например, отрубленная голова сравнивалась с пуговицей.
Былины не писались одним автором. Это сказания, которые составлял русский народ, а тексты песен передавались из поколения в поколение. Исполнялись песни определенными людьми, которые назывались «сказителями». Такой человек должен был обладать особенными качествами. Дело в том, что текст былин никогда не заучивался сказителями наизусть, поэтому рассказчик должен был самостоятельно связывать сюжеты, подбирать сравнения, запоминать важные факты и уметь пересказывать их, не искажая смысл.
Былины созданы тоническим (его еще называют былинным, народным) стихом. В произведениях, созданных тоническим стихом, в стихотворных строках может быть разное количество слогов, но должно быть относительно равное количество ударений. В былинном стихе первое ударение, как правило, падает на третий слог от начала, а последнее - на третий слог от конца.
Для былин характерно сочетание реальных образов, имеющих четкий исторический смысл и обусловленных действительностью (образ Киева, стольного князя Владимира), с фантастическими образами (Змей Горыныч, Соловей-разбойник). Но ведущими в былинах являются образы, порожденные исторической действительностью.
Нередко былина начинается с запева . Он не связан с содержанием былины, а представляет самостоятельную картину, предшествующую основному эпическому рассказу. Исход - это концовка былины, краткое заключение, подводящее итог, или прибаутка («то старина, то и деяние», «на том старина и покончилась»).
Былина обычно начинается с зачина , определяющего место и время действия. Вслед за ним дается экспозиция , в которой выделяется герой произведения, чаще всего с использованием приема контраста.
Образ героя стоит в центре всего повествования. Эпическое величие образа былинного героя создается путем раскрытия его благородных чувств и переживаний, качества героя выявляются в его поступках.
Троекратность или троичность в былинах является одним из главных приемов изображения (на богатырской заставе стоят три богатыря, богатырь совершает три поездки - «Три поездки Ильи», Садко три раза купцы новгородские не зовут на пир, он же три раза бросает жребий и т.д.). Все эти элементы (троичность лиц, троекратность действия, словесные повторы) имеются во всех былинах. Большую роль в них играют и гиперболы, используемые для описания героя и его подвига. Гиперболично описание врагов (Тугарин, Соловей-разбойник), а также описание силы воина-богатыря. В этом проявляются фантастические элементы.
В основной повествовательной части былины широко применяются приемы параллелизма, ступенчатого сужения образов, антитезы.
Текст былины подразделяется на постоянные и переходные места. Переходные места - это части текста, созданные или импровизируемые сказителями при исполнении; постоянные места - устойчивые, незначительно изменяемые, повторяемые в различных былинах (богатырский бой, поездки богатыря, седлание коня и т. п.). Сказители обычно с большей или меньшей точностью усваивают и повторяют их по ходу действия. Переходные же места сказитель говорит свободно, меняя текст, частично импровизируя его. Сочетание постоянных и переходных мест в пении былин является одним из жанровых признаков древнерусского эпоса.
Уяснению художественного своеобразия русских былин, их поэтики посвящена работа саратовского ученого А.П. Скафтымова «Поэтика и генезис былин». Исследователь считал, что «былина умеет создать интерес, умеет взволновать слушателя тревогой ожидания, заразить восторгом удивления и захватить честолюбивым торжеством победителя». 1
Д.С. Лихачев в книге «Поэтика древнерусской литературы» пишет о том, что время действия в былинах относится к условной эпохе русского прошлого. Для одних былин - это идеализированная эпоха князя Владимира Киевского, для других - это эпоха новгородской вольности. Действие былин происходит в эпоху русской независимости, славы и могущества Руси. В эту эпоху «вечно» княжит князь Владимир, «вечно» живут богатыри. В былинах все время действия отнесено к условной эпохе русской старины. 2
Читайте также другие статьи по теме "Русский героический эпос. Былины" :
- Особенности жанра былин
тые", вмещавшие от 40 до 60 человек, изготавливали из долбленой колоды, обшивали досками (позже таким же способом строили свои суда запорожцы)1 . Б. А. Рыбаков отметил, что в VIII-X вв. древнерусские флотилии насчитывали до двух тысяч судов2 .
В. Ф. Миллер отнес к новгородским - по ряду бытовых и географических признаков - былину "Вольга и Микула"3 . Областная ориентация этого произведения сказалась в том, что новгородец Микула изображен более сильным, чем племянник киевского князя Вольга со своей дружиной.
Вольга отправился в пожалованные ему киевским князем три города за сбором дани. Выехав в поле, он услышал работу оратая: оратай понукивает, сошка поскрипывает, омешики по камешкам почиркивают. Но приблизиться к пахарю Вольге удалось только через два дня. Узнав, что в городах, куда он направляется, живут мужики... разбойники, князь пригласил оратая с собой. Тот согласился: выпряг кобылку, сел на нее и поехал. Однако вскоре он вспомнил, что оставил сошку в борозде - ее надо вытащить, отряхнуть от земельки и бросить за ракитов куст. Вольга трижды посылает дружинников убрать сошку, но ее не могут поднять ни пять, ни десять добрых молодцев, ни даже вся дружинушка хоробрая. Пахарь Микула вытаскивает сошку одной рукой. Противопоставление переходит и на коней: конь Вольги не может угнаться за кобылкой Микулы Селяниновича.
Образ Вольги испытал некоторое влияние образа мифического Волха: в зачине сообщается, что Вольга умеет оборачиваться волком, птицей-соколом, щукой-рыбою. [Гильф. - Т. 2. - С. 4-9]. Это давало основание возводить архаичную основу сюжета к конфликту между древним охотником и более цивилизованным земледельцем. Однако идея былины прежде всего состоит в том, что князю противопоставлен чудесный пахарь, наделенный могучей силой.
5. ПОЭТИКА БЫЛИН
Былины имеют особый художественный мир. Все, о чем в них поется, отличается от обычной жизни. Поэтический язык былин подчинен задаче изображения грандиозного и значитель-
1 Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений/ Под ред. М.Н. Тихомирова. – М., 1956. – С. 143 – 146.
2 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII – XIII вв. … - С. 320. 3 Миллер В. Ф. К былинам о Вольге и Микуле// Миллер В.Ф. Очерки русской народной словесности. – Т. 1: Былины. – М., 1897. – С. 166 – 186.
ного. Певец-сказитель сливается душою с высотой небес, глубиной моря, раздольными просторами земли, соприкасается с таинственным миром "глубоких омутов днепровских":
Высота ли, высота поднебесная, Глубота, глубота акиян-море. Широко раздолье по всей земли,
Глубоки омоты днепровския. [К. Д. - С. 9].
Поэтизация степной воли, молодецкой удали, всего облика богатыря и его коня переносила слушателей в воображаемый мир Древней Руси, величаво вознесенный над заурядной действительностью.
5.1. Композиция
Композиционную основу сюжетов многих былин составляет антитеза: герой резко противопоставлен своему противнику ("Илья Муромец и Калинцарь", "Добрыня Никитич и змей", "Алеша Попович и Тугарин"). Другим главным приемом изображения подвига героя и вообще эпических положений является, как и в сказках, утроение. В отличие от сказок, сюжеты былин могут разворачиваться не только вслед за действиями главного героя: сюжетная линия может последовательно переходить от одного персонажа к другому ("Илья Муромец в ссоре с князем Владимиром", "Василий Буслаев и новгородцы").
Былинные сюжеты строятся по обычному, универсальному принципу построения эпических произведений: они имеют зачин, завязку действия, его развитие, кульминацию и развязку.
В зачинах указывается, откуда выезжает богатырь, место действия; или рассказывается о рождении богатыря, об обретении им силы. Некоторые сказители начинали все былины своего репертуара не с запева, а прямо с зачина - например Т. Г. Рябинин.
Былину об Илье Муромце и Соловье-разбойнике он начал с описания выезда богатыря:
Из того ли-то из города из Муромля, Из того села да с Карачирова,
Выезжал удаленькой дородный добрый молодец, Он стоял заутрену во Муромли,
А и к обеденке поспеть хотел он в стольнёй Киев-град, Да и подъехал он ко славному ко городу к Чернигову.
[Гильф. - Т. 2. - С. 10].
Зачин былины "Волх Всеславьевич", записанной в XVIII в., представляет собой соединение древних мифологических мотивов: необычное рождение героя от женщины и змея; приветствие его появления на свет живой и неживой природой; быстрый рост богатыря; его обучение грамоте и другой премудрости - оборотничеству; набор дружины. [К. Д. - С. 32-33].
В новгородских былинах зачины начинаются с упоминания Новгорода как места действия:
В славном великом Нове-граде
А и жил Буслай до девяноста лет... [К. Д. - С. 48].
В былине "Садко", записанной от А. Сорокина, зачин сообщает, что Садко - бедный гусельщик, который спотешал купцов и бояр на честных пирах. Далее - завязка: Садка не позвали на почестей пир, a также на второй и на третий... [Гильф. - Т. 1. - С. 640].
Завязка былинного сюжета часто происходит на княжеском пиру, где главный герой ведет себя не так, как все остальные гости, и этим обращает на себя внимание. Былины киевского цикла иногда начинались сразу с завязки - с описания пира:
Во стольном во городе во Киеве, У ласкова князя у Владимира,
Заводился пир, право, почестей стол... [Азб. - С. 209];
У князя было у Владимира,
У киевскаго солнышка Сеславича Было пированьиио почесное, Чесно и хвально, больно радышно На многи князья и бояря.
На сильных могучих богатырей.
[Киреевский. - Вып. 3. - С. 32].
В развязке былинного сюжета поверженный враг или вражеское войско заклинаются:
"Не дай Бог нам бывать ко Киеву, Не дай Бог нам видать русских людей! Неужто в Киеве все таковы:
Один человек всех татар прибил?" ("Калин-царь"). [К. Д. - С. 133];
Ах тут Салтан покаялся:
"Не подай, Боже, водиться с Ильей Муромцем,
Ни детям нашим., ни внучатам. Ни внучатам, ни правнучатам.
Ни правнучатам, ни пращурятам! " ("Илья Муромец на Соколе-кора- бле"). [Азб. - С. 30].
А и тот ли Батыга на уход пошол,
А и бежит-то Батыга запинается. Запинается Батыга заклинается:
Не дай Боже, не дай Бог, да не дай дитям моим. Не дай дитям моим да моим внучатам
А во Киеви бывать да ведь Киева видать! ("Василий Игнатьевич"). [Гильф. - Т. 1. - С. 554].
Подобно сказкам, сюжеты былин имели свое художественное обрамление: запевы (в начале) и исходы (в конце). Это самостоятельные мелкие произведения, не связанные с основным содержанием былины.
Запевы имеются не во всех былинах. Иногда запевы получали развернутый вид. Например:
Высока ли высота поднебесная. Глубока глубота акиян-море, Широко раздолье по всей земли, Глубоки омоты Непровския, Чуден крест Леванидовской, Долги плеса Чевылецкия, Высокия горы Сорочинския, Темны леса Брынския, Черны грязи Смоленския,
А и быстрыя реки понизовския. [К. Д. - С. 201].
Вот другой пример развернутого запева. Былину "Добрыня и Алеша" сказитель В. Суханов начал так:
А еще. шла подошла у нас повыкатила, Еще славная матушка быстра Волга-река, Ена места шла ровно три тысящи вёрст,
А и широко а и далёко под Казань под город, Ена шире того доле под Вастраканъ.
Ена устье давала ровно семдесят вёрст,
А и во славное морюшко Каспийское.
Е широкой перевоз там под Невым под градом, А и тёмный лесушки Смоленьскии,
И там высоки были горы Сорочински, Славны тихи плеса да Черевистый.
И только после этого - описание пира у князя Владимира. [Гильф. - Т. Т>. - С. 118].
Пример короткого шутливого запева - в былине "Илья Муромец и Добрыня":
Старина, братцы, сказать, да старицька связать, Старицька связать и да со старухою.
Ещо храбрые удалые Илья Муромец... и т. д.
[Астахова. - Т. 1. - С. 233].
О распространенности запева, в котором упоминались поднебесная высота, океанская глубина и раздольные земные просторы, можно судить по тому, что в пародийной былине "Агафонушка" на него также была создана пародия:
А и на Дону, Дону, в избе на дому На крутых берегах, на печи на дровах. Высока ли высота потолочная. Глубока глубота подпольная,
А и широко раздолье - перед печью шесток. Чистое поле - по подлавечью,
А и синее море - в лохани вода. [К. Д. - С. 141].
Исход имеет общий смысл окончания высказывания. Это - заключение, которое подводит итог, вносит элемент тишины и успокоения; или же веселая прибаутка-скоморошина. Типичны краткие исходы:
То старина, то и деянье . [К. Д. - С. 62, 106, 120, 129, 134, 142, 192];
Тем старина и кончилася. [К. Д. - С. 141J!
Встречаются исходы в несколько стихотворных строк. Например, сказитель из Пудожского уезда былину "Василий Игнатьевич" закончил так:
Щилья-каменье в Северной стороны; Самсон богатырь на Святых на горах; Молодой Алеша в богомольной стороны; Колокольные звоны в Новеграде,
Сладкие напитки в Петербурге городке. Сладкие колачики Новоладожские, Дешевы поцелуи Белозерские.
Дунай, Дунай, Дунай, Вперед боле не знай! [Рыбн. - Т. 2. - С. 687].
В исходах можно встретить упоминание, что о богатыре старину поют:
Тут век про Илью старину поют [Рыбн. - Т. 1. - С. 436]; И век про Дуная старину поют [Рыбн. - Т. 1. - С. 443].
Подобные выражения следует отличать от исходов типа: “Тут Соловью и славу поют . Тут Идолищу славу поют.” Ознакомление с основными публикациями былин убеждает в том, что выражение "славу поют" употреблялось только после гибели героя или его врага, т. е. было метафорическим упоминанием о песнях-"славах" на похоронных тризнах:
Тут Дунаюшку с Настасьюшкой славу поют. Им славу поют да веки по веку. [Гильф. - Т. 2. - С. 109]. Т. Г. Рябинин былину "Илья Муромец и Идолище" закончил стихом: тут ему Идолищу славу поют, - что соответствует данной традиции (Илья убил Идолище - рассек его на полы <надвое> шляпкой земли греческой). [Рыбн. - Т. 1. - С. 35].
Некоторые сказители все былины заканчивали одними и теми же словами, меняя только имя богатыря. Так, например, А. Е. Чуков былины "Илья и Идолище", "Добрыня и змей", "Добрыня в отъезде", "Алеша Попович и Тугарин", "Михаиле Потык", "Дюк", "Ставер" и даже историческую песню "Грозный царь Иван Васильевич" закончил словами:
И тут век про <имя богатыря> старину поют. Синему морю на тишину, А вам, добрым людям, на послушанье.
[Рыбн. - Т. 1. - С. 147-218].
Запевы и исходы создавались скоморохами. Например, в сборнике Кирши Данилова, отражающем скомороший репертуар, встречается исход с явными следами профессионального сказительства:
Еще нам, веселым молодцам, на потешенье, Сидючи в беседе смиренныя, Испиваючи мед, зелена вина; Где-ка пива пьем, тут и честь воздаем
