Камерный театр таирова история. Как был уничтожен камерный театр и его звезды

По легенде, однажды ночью в храм попытались залезть грабители. Они устроили под зданием подкоп, но их завалило. Теперь по улицам ходят призраки и умоляют прохожих помолиться за них, чтобы обрести покой.

В советское время этот легендарный храм закрыли и отдали под устройство там цеха завода пластмасс. К началу 1990-х здание церкви находилось в ужасном состоянии, но его отреставрировали.

Говорят, что... ...неподалеку от храма жил богатый набожный купец. Во время очередного московского пожара сгорели его амбары и дом. А ночью безутешному купцу приснился Никола Чудотворец и сказал: «Ты всегда был богоугоден. Пойди ночью в мой храм, сделай подкоп, сними драгоценную ризу с моей иконы, продай ее и вложи деньги в дело. Когда разбогатеешь снова, подаришь храму новую ризу».
Сначала купец не поверил, но сновидения повторялись. В итоге в одну из ночей купец сделал то, что было сказано. А дальше все произошло так, как предрекал Никола Чудотворец, и вскоре драгоценная риза вернулась на место.

Храм Николая Чудотворца в Подкопаях - православная церковь, расположенная на углу и Подколокольного переулков в исторической местности Кулишки на Ивановской горке в центре Москвы.

Каменное здание церкви появилось ещё в 17 веке, но было далеко от её современного облика, достигнутого в результате неоднократных перестроек и реконструкций.

Однокупольный храм окружён массивной оградой и пристройками. Основной объём имеет форму четверика с куполом и полукруглой апсидой, к которому со стороны Подкопаевского переулка пристроена кладовая палата с массивным крыльцом; рядом выстроена трёхъярусная колокольня, а со стороны Подколокольного переулка - Никольская часовня. Фасады здания выкрашены в красный цвет, их украшают фасадные иконы с изображением преподобного Сергия Радонежского и Николая Чудотворца. Привлекает внимание шестигранное завершение купола, на котором размещены изображения патриархов Тихона и Гермогена, а также митрополитов московских Петра, Филиппа и Алексия.

Главный престол храма освящён в честь Казанской иконы Божией матери, приделы - в честь Николая Чудотворца и преподобного Сергия Радонежского.

История храма

Точная дата основания храма неизвестна, но первое упоминание о нём относится к 1493 году: когда в Москве разгорелся страшный пожар, уничтоживший княжеский дворец в Кремле, князь Иван III на время постройки нового поселился у церкви Николы в Подкопаях. Как указывает летопись, князь остановился в крестьянских дворах села Подкопаево.

Изначально церковь была деревянной, но позже её отстроили в камне: первые упоминания о каменном здании относятся к 1657 году, но проведённые при реставрации исследования показывают, что сохранившийся четверик был построен ещё в 1550-х годах из грозненского маломера - тонкого кирпича, применявшегося в строительстве во времена Ивана Грозного. В 1731 году храм был перестроен, а в 1759 при нём появилась сохранившаяся до наших дней колокольня и кладовая палата.

В начале 18 века в церкви числилось 2 престола: во имя иконы Казанской Божией матери и святого Николая Чудотворца. К Отечественной войне появляется третий: в честь святой мученицы Екатерины, однако, церковь пострадала при нашествии французов и была разорена, и уже вскоре их вновь становится 2 - в 1842 году придел Николая Чудотворца был закрыт из-за ветхости. После войны церковь была восстановлена частично и продолжала ветшать, но в 1855 году вектор изменился: её передают под Александрийское патриаршее подворье, ввиду чего здание восстанавливают по проекту архитектора Николая Козловского на средства московских купцов. В 1885 году в ограде со стороны Подколокольного переулка появляется часовня, которую в 1887 освящают в честь святого Николая Чудотворца.

Советские годы принесли храму лишения: в 1929 году он, как и многие другие московские святыни, был закрыт; кресты и главки приделов были сломаны, а в здании разместили жилые помещения. Позже территорию храма передали в пользование заводу "Полиэтилен" Управления химической промышленности, и в его стенах был оборудован инструментальный цех. Завод размещался здесь вплоть до 1990 года, и за это время на территории появился ряд хозяйственных пристроек, а интерьеры и росписи церкви были полностью уничтожены.

В 1991 году храм вернули Православной церкви, позже он был отреставрирован и освобождён от заводских пристроек.

Происхождение названия

Своё необычное название - в Подкопаях - Никольская церковь получила предположительно по древнему селу Подкопаево; считается, что у названия "рабочие" корни - здесь, на берегу реки Рачка (в 18 веке её убрали в трубу) якобы добывали глину, подкапывая при этом холм.

Существуют также любопытные мифические версии происхождения названия. Первая связывает его с легендой о том, как воры, пожелавшие нажиться на церковном имуществе, сделали подкоп под стену храма; они влезли в церковь и похитили серебряную ризу с иконы Николая Чудотворца, но при отходе подкоп обвалился, и один из них погиб под завалами. Вторая мифическая версия рассказывает о разорившемся купце, который очень почитал святителя Николая. Разорившись, купец стал просить его о помощи, и тот якобы явился ему во сне, разрешив снять со своей иконы в церкви золотую ризу с драгоценными камнями и продать, а как вновь встанет на ноги - изготовить новую, точно такую же. Купец усомнился - ведь это святотатство, да и как её снимешь? Николай Чудотворец трижды являлся купцу во сне и велел подкопаться ночью под стену храма под его иконой; сначала купец сомневался, не было ли это простым сновидением, но после трёх явлений Николая решился на подкоп, снял ризу с иконы и продал её. Вернув своё состояние, вскоре он заказал для церкви новую ризу и рассказал о случившемся прихожанам.

Любопытно, что иногда к названию добавляется и второй топоним: храм Николая Чудотворца в Подкопаях, что на Кулишках , но чаще его называют проще - Николай Подкопай или церковь Николы в Подкопаях.

В настоящее время церковь объявлена объектом культурного наследия федерального значения.

Храм Николая Чудотворца в Подкопаях находится по адресу Подкопаевский переулок, 15/9 (на углу с Подколокольным переулком). Добраться до него можно пешком от станции метро "Китай-город" Таганско-Краснопресненской и Калужско-Рижской линий.

В декабре 1914 года на Тверском бульваре родился Камерный театр. Режиссером и отцом театра был Александр Яковлевич Таиров (к этому времени никто уже не помнил его настоящей фамилии Корнблит). Место для театра выбрала его жена, спутница, лучшая актриса, единомышленница Алиса Коонен. Когда-то она начинала во МХТ, куда пришла скромной замоскворецкой девочкой. На Тверском бульваре властвовала настоящая королева, чувственная красавица.

А.Я.Таиров

Оба играли с ранних лет, оба шли к собственном театру долго, но уверенно. Камерный театр образовался на базе Свободного театра. Название Камерный было дано не потому, что авторы «хотели иметь небольшую камерную аудиторию своих зрителей… Ни к камерному репертуару, ни к камерным методам постановки и исполнения мы отнюдь не стремились – напротив, по самому своему существу они были чужды нашим замыслам и нашим исканиям» - вспоминал Таиров. театр задумывался как синтез театра, балета, музыки, живописи. Спектакли были полны танцев, костюмы были яркие. Он был создан в противовес натуралистическому МХАТу, и полному условносей театру Мейерхольда.

В репертуар попадали самые экзотические пьесы. Театр открылся драмой "Сакунталла" индийского автора Калидасы. Дальше была "Фамира Кифаред" Иннокентия Анненского. Это была сказка или "вакхическая драма" о сыне фракийского царя Филаммона и нимфы Аргиопы Фамира, или Фамирид, прославился своей игрой на кифаре, и его надменность дошла до того, что он вызвал на состязание муз, но был побежден и в наказание лишен глаз и музыкального дара.

Со второй половины 30-х годов с театром началась борьба. Новое здание, спроектированное Гольцем, строить не позволили. Но в 1940 году состоялась премьера спектакля «Мадам Бовари» Г. Флобера, инсценировка А. Коонен, музыка Д. Кабалевского. "Мадам Бовари" называли одной из вершин режиссерского мастерства Александра Таирова. "Казалось, Таиров и Коонен смогли проникнуть в самую суть души человека. Тонкий психологизм, отличающий этот спектакль, так же свойственен и более поздним постановкам режиссера".

Алиса Коонен рассказывала потом Евгению Одинцову: «После премьеры «Мадам Бовари» Дурылин написал в «Правде», что «чайку» с занавеса МХАТа надо перенести в Камерный театр. Хмелёв поехал в ЦК: «Это оскорбление Художественного театра!». Тогда и Таиров поехал в ЦК: «Буржуазное общество ненавидело Флобера за Эмму - вы тоже хотите этого??» - спектакль разрешили, хотя Дурылина перестали печатать, он бедствовал, мы его подкармливали, но с «Бовари» мы объехали всю страну от Мурманска до Камчатки, последние предвоенные спектакли доигрывали уже в военном Ленинграде, город казался ещё прекраснее...»

Война с театром продолжалась до 1949 года, когда театр закрыли за формализм в искусстве и за классово чуждый репертуар. В это время в Советской стране как раз боролись "с низкопоклонством перед Западом». Яркие спектакли Таирова никак не вязались с пьесами из советской жизни.

Конечно, Таиров боролся. Спорил, отстаивал, ходил по инстанциям, признавался в ошибках. Еще надеялся спасти театр. Ему предстояли бесплодные поиски новых авторов и пьес. И еще его ждал пустоватый зал. И разброд за кулисами. И комиссии, обследующие состояние дел в театре. А 19 мая 1949 года постановлением Комитета по делам искусств Таиров был уволен из Камерного театра.

29 мая в последний раз давали «Адриенну Лекуврер». Алиса Коонен играла вдохновенно, самозабвенно. «Театр, мое сердце не будет больше биться от волнения успеха. О, как я любила театр... Искусство! И ничего от меня не останется, ничего, кроме воспоминаний...» Последние слова Адриенны стали прощанием создателей Камерного театра со зрителями.

После закрытия занавеса - овации, крики благодарности, слезы. Занавес давали несчетное количество раз, а публика все не расходилась. Наконец, по распоряжению Таирова опустили железный занавес. Все было кончено.

А потом началась откровенная травля. Абрамсон Ханан Исаакович во "Встречах на Тверском бульваре" (он сам жила на Тверском в доме номер 17) вспоминает: "Нашлись причина. Таиров поставил комическую оперу Бородина "Богатыри". Это была веселая и смешная комическая сказка о глупых, ленивых и трусливых псевдогероях Авоське, Чуриле и Купиле, выдававших себя за подлинных богатырей. Текст В. Крылова был отдан на переработку Демьяну Бедному, но Бедный в то время попал в немилость Сталину. После нескольких представлений "Богатыри", несмотря на успех у зрителей, подвергся критике и был исключен из репертуара. Это был повод для расправы с Таировым и закрытия театра".

Комитет по делам искусств перевел Коонен и Таирова (как очередного режиссера) в Театр имени Вахтангова. Пробыли они там недолго работы им не предлагали и не обещали в будущем. Вскоре Таиров и Коонен получили бумагу, где от имени правительства им выражалась благодарность за многолетний труд и предлагалось перейти на «почетный отдых, на пенсию по возрасту» (Таирову было тогда около 65-ти лет, Коонен - 59). Это был последний удар, который пришлось перенести Александру Яковлевичу.

Замечательная актриса К.С.Жаркова вспоминает: «Кто-то придумал, негодяи, что она (Алиса Коонен) потом прокляла свой театр, а она просто ни разу за 25 лет из гордости не зашла в него, но когда кто-либо из «камерников» умирал - от актёров до рабочих сцены - она всегда выходила к парадному проводить: мы ведь все были её дети».

Но это очень красивая легенда. Надо бы о ней отдельно написать.

9 августа 1950 года Камерный театр был переименован в Московский драматический театр имени А.С. Пушкина и тем самым фактически ликвидирован.

В сентябре здоровье Александра Яковлевича заметно ухудшилось. Вспоминать о потере театра было больно: "Вы слышали об инквизиции. Так это была моральная инквизиция!" - по его щекам текли слезы. Он рыдали сквозь рыдания слышалось: " За что? Что я сделал?" (Г.Бахтиаров, статья " Казнь", газета "Алфавит"№ 8 ,2002). Таиров умер 25 сентября 1950 года в психиатрической больнице имени Соловьева.

Алиса Коонен пережила своего мужа и друга на 24 года. "Сейчас они упокоенные лежат вместе, навеки, её жизнь была целиком отдана его трагической судьбе. Помню, когда её хоронили, Туманов у раскрытой могилы Таирова сказал тоже щемительно: «Через мгновение Алиса Георгиевна окажется в объятиях человека, который обожал её». - из воспоминаний Евгения Одинцова.