Концовка инферно. Как голливудская экранизация радикально изменила «Инферно» Дэна Брауна

О новом бестселлере американского писателя

Название этого романа составляло коммерческую тайну и долго держалось в секрете. Еще бы, - волнение и ожидание публики, «подсаженной» на бестселлеры Дэна Брауна, только увеличивалось и, наконец, с выходом романа в США и Канаде в мае этого года, преобразовалось в цифры тиража. Издательство обещало, что первый тираж книги составит 4 миллиона экземпляров, а планку в миллион экземпляров новый роман «Инферно» преодолел за первые пять дней продаж.

«Инферно» – это четвертая часть книжной серии сверхпопулярного в мире американца. Сначала - «Ангелы и демоны» (2000), затем – скандальный, переведенный на 51 язык, проданный тиражом в 81 миллион экземпляров роман «Код да Винчи» (2003) и «Утраченный символ» (2009). Эти три книги тоже в первую же неделю, как появились на рынке, немедленно заняли главное место среди списка бестселлеров. В общем, нынешняя новинка о символоге и искусствоведе-профессоре Лэнгдоне быстро оккупировала не только книжное пространство, но и поселилась в головах, в том числе и наших соотечественников. У меня в руках книга, изданная АСТ тиражом в 150 тысяч экземпляров. Не мало.

Но это все – присказка. Сказка будет впереди.

Мировой игрок

Читатели Брауна – молодые, а потому его книгу можно рассматривать как послание к ним, а значит – послание к будущему. В сети какого же послания улавливает американец миллионы людей в нашем мире?

Автор «Инферно» умеет считывать темпо-ритмы восприятия мира современным человеком; это значит, что он умеет делать сюжет, держащий в напряжении внимание читателя от начала и до конца, подчиняя его одновременно более сложным смысловым задачам; это значит, что он использует приемы интеллектуального детектива и втягивает читателя в роман, превращая его в активного игрока: вместе с главными героями он совершает путешествия по городам, странам, музеям, всюду вычитывая знаки и символы, приближающие его к финальной разгадке. Читатель - именно игрок, втянутый в действие. При этом за короткими, мелькающими как кадры в кино, 104-мя главами, стоит реальная роскошь культуры эпохи Возрождения. Великих итальянцев. Гламур надоел. Читатель любит реал.

Титаническая фигура Данте, постоянно цитируемые строки «Божественной комедии» с картинами «девяти кругов ада (инферно)», подробное описание старой архитектуры (музеев, палаццо, дворцов, пещер и пр.) поданных в символогическом и демонологическом ключе, но и вплетенных интригой в современность создают иллюзию серьезного «философского романа». Однако, читать роман легко… Да иначе и быть не могло – ведь речь идет о массовом издании и о том читателе, который Данте (чаще всего) не читал… А страница благодарностей, которые автор выражает туче разных специалистов, говорит, действительно, о большой и кропотливой работе.

У Дэна Брауна прошлое активно работает на современность. История прошлая – культуры, власти, и даже ужаса истории – проступает сквозь время, обитает в дне сегодняшнем, и он актуализирует этот дух иных времен через интригу и считывание символов. И работает интересно. Вот этого в нашей русской культуре, увы, практически нет. Мы ТАК не умеем. У нас потрясающе талантливые писатели живут как отшельники и не надеются на понимание современниками, или, напротив, создают немыслимые истории, но при этом не имеющие отношения к реальности. И, наконец, свое «сегодня» мы не приучены читать и распространять – у нас нет авторитетных литагентов и литагенств, которым бы мы доверяли и которые бы реально были заинтересованы в транслировании в мир наших собственных идей.

Быть может, все это происходит потому, что мы больше себя не мыслим мировыми игроками? Зато читаем теперь американского писателя Дэна Брауна, безусловно, относящегося к касте мировых игроков.

Не случайно даже на обложке русского варианта после названия «Инферно» написано: «Книга, которую ждал весь мир». Америка и тут верна себе: уверенность в своей «миссии для мира» транслируется и через культуру.

Мир ждал. И дождался…

Не плодитесь, не размножайтесь…

Я не буду рассказывать сюжетных хитросплетений: суть в том, что всех героев романа стягивает в единый узел интриги одна идея, принадлежащая генному инженеру, «отцу зародышевого манипулирования» Бертрану Зобристу, – «гениальному и безумному». Вот его идея: «…будущее мчится на нас с неумолимостью мальтусовских расчетов…Наша способность к размножению настолько превосходит способность зем­ли прокормить нас, что преждевременная гибель в той или иной форме становит­ся для человечества неизбежной. Активным и мощным фактором сокращения населения являются людские пороки. Они служат предвестниками пробуждения огромных разрушительных сил и нередко сами же довершают смертоносную работу. Если им не удается победно закончить эту войну на истребление, за дело берутся эпидемии, мор и чума, сметая на своем пути тысячи и десятки тысяч человек. Если же и этого оказывается недостаточно, следом приходит голод и одним могучим ударом приводит численность населения в соответствие с запа­сами пищи…. Если человечество не контролировать, оно развивается по­добно раку. Сидеть сложа руки - значит приветствовать Дантов ад, где все мы погрязнем в грехе, будем голодать и задыхаться от тесноты…И я отважился принять вызов.

Кто-то отшатнется в ужасе, но спасение никогда не дается даром. Когда-нибудь мир оценит красоту моей жертвы. Ибо я - ваше Спасение. Я Тень.

Я открываю путь к Постчеловеческой эре».

Зобрист, – исчезнув из мира с помощью организации, оказывающий за очень большие деньги такие услуги, – за год одиночества изобретает такой вирус, который тихо, без боли, без тысячи тысяч смертей и страданий (как это было при черной смерти - чуме) внедряется в генетический код человека и …делает человека бесплодным… Постепенно, без мук, человечество начинает сокращаться (предел сокращения заложен изначально спецификой работы вируса).

А сам Зобрист эффектно, почти как оперный спектакль (благо дело происходит в основном в Италии), обставит последние дни своей жизни: самоубийство произойдет в день, когда весь мир будет заражен его вирусом.

И в этот же день уже в Стамбуле, когда-то в Константинополе Византийской империи, откуда безумец определил распространяться вирусу, будет звучать самое знаменитое произведение Листа «Данте-симфония», вдохновленная дантовскими образами сошествия в ад и возвращения из ада. Зобрист бросится с башни Бадия во Флоренции. Это – его жертва постчеловеческой эре. Это день отсчета будущей смерти большей части человечества. Апофеоз, так сказать.

Смею настаивать, что именно идея правильности мальтусовских расчетов (плодовитости от избыточного деторождения и ужасного многолюдства) транслируется всему человечеству и юношам, что жадно читают Брауна. Это – главное его послание массам, то есть человечеству. Причем ощущение жуткой тесноты в мире (образ многотысячной толпы не раз элегантно возникает в романе), его страшной перегруженности присутствует в романе в вполне художественных образах: тьма туристов, бродящих по Флоренции, Венеции, Стамбулу описана с ненавязчивым акцентированным мастерством. Причем автор явно опирается на наш личностный опыт столкновения с перегруженностью пространства, знакомой почти всякому жителю больших городов и хоть чуть путешествующему по миру…

Смыслы и технологии

Теория Мальтуса (английского математика и демографа, в XIX веке говорившего о грядущем глобальном перенаселении планеты) налагается теперь на новейшую идеологию трансгуманизма (или постгуманизма). Но что наступает ПОСЛЕ человека?

Так, наш отечественный радикал Илья Кормильцев (1959-2007), руководитель ряда проектов «Ультракультура», у которого мир потребления вызывал протест, говорил: « Двигаться можно только вперед. Вслед за "смертью Бога" должна с неизбежностью наступить "смерть Человека"». В таком случае «постгуманизм» получается чем-то иным, где уже нет места традиционному человеку с его теплотой, его трагедиями и слезами, а это значит, что сам человек должен преобразоваться в нечто – и даже не в ницшеанского сверхчеловека, а в постчеловека: переделать самого себя. В постгуманизме недавно выделилась новая ветвь, которая называется трансгуманизмом, то есть «гуманизм плюс» или «больше гуманизма». Общей чертой трансгуманизма и постгуманизма является предсказание некоего нового разумного вида, в который эволюционирует человек.Этот новый вид должен пополнить (или даже заменить) человечество. Трансгуманисты устремлены в будущее – в постчеловеческое (как и герой Брауна). Собственно Браун очень последовательно, только с красивыми историческими декорациями изложил их взгляды: непрерывный технический прогресс уже к 2050 годам позволит создать постчеловека, который будет обладать исключительными способностями, опираясь на генную инженерию, на молекулярные нанотехнологии, на создание прямых интерфейсов «компьютер—мозг». Будут ликвидированы старение и смерть, и, напротив, – повышены умственные и физические возможности человека.

Исчезнет многое: старая дихотомия «чистого и нечистого»; из обихода исчезнут такие понятия, как «история», «развитие» или «эволюция», так как люди научатся управлять генетическими процессами. Миллионы постлюдей будут генетически модифицировать себя по нескольку раз в день, глотая разноцветные пилюли. Ежедневно в мире «будут появляться и исчезать новые расы, отряды, семейства и царства живых существ, подобно тому, как сегодня незаметно для нас это происходит с колониями бактерий…». Человек, как бактерия, получает немыслимую управляемую универсальную простоту.

Вирус плюс

В романе «Инферно» автор к трансгуманизму добавляет существенные «детали», связанные с возможностями управления человеком. Технология Бертрана, - рассказывает его ученица Сиена, – генетический вирусный век­тор, заражающий огромные массы людей, -- самое мощное ору­жие, что когда-либо создавалось. Оно прокладывает путь к таким ужасам, каких мы и представить себе не можем, включая адресное биологическое оружие.

Вообразите патоген, атакующий только тех, чей генетический код содержит определенные этнические маркеры. Это будет широкомасштабная этническая чистка на ге­нетическом уровне!

И наконец, еще один тезис трансгуманистов: они говорят, что современных школьников заставляют жить по суровым стандартам XIX века. Их готовят к жизни в обществе, которого уже нет. Это иерархичное и строго регламентированное общество, напоминающее так и не реализованный общественный идеал из «Машины различий». Современное общество является информационным, но оно не тотально и не иерархично; поэтому образование для соответствия реалиям сегодняшней жизни вынуждено будет отказаться от каких бы то ни было устойчивых ценностей и канонов (и мы видим, что это уже делается). Мир будущего будет пронизан сетями и технологиями.

И последний вывод постгуманистов. Итак, – говорят они, – мы способны понять собственную ограниченность и упразднить себя, осознанно поднявшись на следующую ступень. А для этого нужно «слезть с дерева гуманистической цивилизации». И герой Брауна «слез» – спрыгнул с башни во Флоренции (это произошло на родине Данте, – его описания ада, биография, и даже посмертная маска искусно вплетены в интригу романа).

До недавнего времени мы считали, что термин «технология» применим только к областям техническим. Однако сегодня, в эпоху сетей и гугла, мы видим, что технологии могут быть и политическими (социальными), и гуманитарными. Само по себе такое понятие как гуманитарная технология вызывает у нас некоторую настороженность, что вполне справедливо, т.к. мы понимаем, что речь идет не о «поиске истины», но об обслуживании чьих-либо интересов, – то есть речь идет о «культурной гегемонии» (А. Грамши) тех или иных экспертных групп. Современная гуманитарная ситуация в области культуры такова, что постоянно демонстрирует нам власть культурно-интеллектуальной моды, - модных писателей, например, чьи имена превратились в бренды (но даже самый яркий отечественный писатель-бренд, как Пелевин, не может сравниться с масштабами влияния Дэна Брауна). Речь идет не просто о массовой литературе, но именно о литературе тиражной, – той, что претендует на господство, поскольку полагает, что именно она лучше всего представляет ситуацию Современности.

Каковы же эти смыслы и техники, их обслуживающие, в новом бестселлере Брауна?

Самый броский прием самоутверждения современной культуры можно назвать эстетической диверсией или эстетической провокацией. В определенном смысле и роман Дэна Брауна именно такой.

Он, как и прежде, провокативен по отношению к христианству.

Христианство в романе дано как красивая и неактуальная древность… Не более. Автор сдал христианство в музей. Да, в романе даже мало иронии в адрес католиков: смыслы и ценности христианства попросту автору не интересны.

Зато с большим художественным чувством рассказывается о музеях, дворцах дожей, архитектуре старых городов как местах силы, славы, денег и власти. Автор говорит о мозаиках баптистерия, храме Айя-София в Стамбуле, базиликах Флоренции и Венеции; он восхищается музеями, созданными христианами, живописными шедеврами, свечениями и оттенками архитектурных шедевров... Он видит христианский мир с позиций туриста (и отчасти профессионала – главный герой хорошо знает христианскую символогию, но является при этом затрапезным дарвинистом при мировой известности).

Роман Дена Брауна провокативен в отношении культуры.

Автор с большим вкусом описывает сакральные и инфернальные места древности. Акцент на Дантовом аде (инферно), образы теней, черной смерти (доктора в чумной маске) играют важную мета-поэтическую роль в тексте и заканчиваются заявлением Зобриста о том, «что Черная Смерть была самой большой удачей Европы»: «многие историки отмечают благоприятные социоэкономические последствия массового вымирания европейцев в четырнадцатом веке. До Великой чумы средневековая Европа страдала от перенаселения, голода и экономических трудностей. Но тут явилась ужасная Черная Смерть - и, эффективно «про­редив человечье стадо», создала изобилие еды и возможностей, которое, по мнению многих историков, стало главным катализатором развития Ренессанса».

Управление с помощью удивления и страха – это очень древняя, знакомая уже в античности технология. Филолог-классик Е. Авдеенко говорит, что античная трагедия была народным богословским действием, а ужас трагедии был началом жизнеутверждающим. Но, собственно, чтобы это было так, создатель трагедии должен уметь «стоять на пределе», уметь «блюсти предел» и видеть его как последнюю меру взвешивания, как основание нравственности. Все это очень сложно, все это требует большой тренировки для обладания таким мировоззрением.

Роман «Инферно» тоже предлагает тренировку, но в другом мировоззрении: у читателя возникает своеобразный «кайф» от погружения в страшное – в ужас от неизбежной гибели миллионной толпы; и одновременно некое снимающее ужас удовлетворение от причастности к мировым проблемам, которую дает роман. Ведь к молодому читателю обращаются прямо: «Неудивительно, что на Зобриста сразу накинулись со всех сторон, - продолжала Сиена. - Политики, священники, Все­мирная организация здравоохранения - все высмеяли его как безумца, который предвещает конец света просто ради того, чтобы сеять панику. Особенно их взбесило его утверждение, что дети сегодняшней молодежи, если она пожелает их произвести, в бук­вальном смысле станут свидетелями гибели человечества.

Зобрист проиллюстрировал свои мысли «Часами Судного дня» - они по­казывают, что если всю историю человечества на планете спрессо­вать в один-единственный час... то мы сейчас доживаем его по­следние секунды.

Роман «Инферно» с большим воодушевлением показывает, что уже заменены христианские ценности на антиценности магии, а то, что предлагает главный герой только выглядит аморально, поскольку никто не может понять его отважного выговаривания правды: «Инферно Бертра­на - долговременное решение, решение навсегда... трансгумани­стическое решение… Он подарил человечеству доступ к процессу эволюции, предоставил ему воз­можность работать над своими видовыми свойствами, так сказать, широкими мазками».

Мы, конечно, понимаем разницу между автором и героем, но, тем не менее, заметим, что если пружина интриги сначала сжималась (с героем все старались бороться, в том числе и реально существующая Всемирная организация здравоохранения – в лице героини Сински), то к развязке интриги уже и она – главный борец с безумным генным инженером – признает правду о перегруженности земли населением, и узнав о том, что все человечество заражено вирусом бесплодия, говорит, что может быть, мы ничего и НЕ БУДЕМ предпринимать…Никто в романе не оспаривает главную мальтузианскую идею о перенаселенности земли как причине скоро грядущей гибели человечества. Замечательно, что в беллетристическом сочинении Браун использует графики, таблицы, цифры, то есть документальные приемы (как и с введением в контекст такой организации как ВОЗ, которая в реальности озабочена проблемами контрацепции и планирования семьи). Так работают технологии: вольно, с документом и графиком в руках, или невольно убеждают в том, в чем нужно убедить…

Ну, а уж такие «оговорки», как та, что пороки и сексуальные извращения (геи, например) есть ПУТЬ к спасению от перенаселения, – такие акценты на фоне всего остального кажутся уже и не столь «страшными» (Браун тут выступает как явный агент глобализма). Кстати, злой гений Зобрист имел любовные связи как с мужчинами, так и с женщинами-учениками.

Последователи трансгуманизма, как утверждает роман, есть всюду: и в частных закрытых предприятиях, оказывающих тайные услуги государствам, правительствам и очень богатым гражданам; есть среди фантастически одаренных интеллектуалов, среди профессионалов самой высокой пробы. Но все они одиноки и не поняты. Все они исключительно талантливы и обладают особым зрением, которого лишен человек толпы.

И еще одно наблюдение: в романе, который завершается картиной тотального поражения всего человечества вирусом бесплодия, уже НЕТ детей, НЕТ семей.

Комфортно одинок главный герой - искусствовед Лэнгдон, как и окружен учениками, но не имеет семьи его антипод – изобретатель вируса Зобрист; одинока и бездетна ученица его Сиена Брукс (человек, сверходаренный от природы); одинока и давно бесплодна (и она это знает и иногда печалится) глава Всемирной организации здоровья (ВОЗ) Элизабет Сински; в холодной роскоши и аккуратном одиночестве супердорогой яхты проводит свою жизнь торговец ложью и обманом Шеф (у него нет имени)…ОНИ УЖЕ БЕСПЛОДНЫ ОНИ УЖЕ БЕЗДЕТНЫ, а потому не могут воспринимать как трагедию ни свою зараженность вирусом, ни то, что им заражено все человечество…И очень слабо, еле-еле, скромным пунктиром, намечена возникшая человеческая теплота в сцене финального расставания Лэнгдона и Сиены…

Американская культура часто устремлена в будущее. Будущим в романе распоряжается вирус Инферно. Миллионам читателей транслируется послание о перенаселенности земли, имеющей только одно «спасение» –– бесплодие.

Специально для Столетия

«Пожилой университетский ученый вместе с привлекательной женщиной-врачом разгадывает загадки и странствует по миру, чтобы найти биологическое оружие, угрожающее человечеству». Таков сюжет изданного в 2013 году романа Дэна Брауна , автора «Кода да Винчи». На первый взгляд, в выходящей в российский прокат экранизации «Инферно » сюжет точно такой же. Но на деле сценарист Дэвид Кепп , режиссер Рон Ховард и другие создатели фильма радикально переосмыслили книгу Брауна. Что именно они с ней сделали? Об этом стоит порассуждать.

В отличие от некоторых своих коллег по триллерному бизнесу, Дэн Браун не сразу стал автором бестселлеров. Хотя он старательно раскручивал свои первые книги, продавались они слабо - по крайней мере, по американским меркам (в России их тиражи считались бы отличными). Большой успех пришел к Брауну лишь после выхода в 2003 году романа «Код да Винчи ». Продажи «Кода» были гигантскими, и автор в одночасье стал мультимиллионером.

Чем отличалась четвертая книга Брауна от трех предыдущих? Прежде всего тем, что она не только рассказывала занимательную историю, но и провоцировала бурные обсуждения, не связанные с литературой. «Код» доказывал, что «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи может быть частью древнего заговора, скрывающего от людей шокирующую правду об истоках христианства. Конечно, персонажи книги были вымышленными. Но их аргументы от этого не становились менее убедительными, поскольку они опирались на факты, существующие за пределами «Кода».

Дэн Браун и Рон Ховард на съемках фильма "Код да Винчи"

Другое дело, что, как большинство теорий заговора, теория «Кода» не выдерживала исторической и логической проверки. Но это не имело значения. Важно было лишь то, что она провоцировала бурные обсуждения и привлекала к книге колоссальное внимание. Вскоре начали выходить документальные исследования и фильмы, посвященные «откровениям» Брауна, и на время возникла целая мини-индустрия, зарабатывающая на интересе к связи Христа с да Винчи.

Свежеобретенная популярность Брауна сделала все его книги бестселлерами. Однако автор понимал, что для поддержания своих заработков он должен писать романы вроде «Кода», а не вроде предшествующих «Ангелов и демонов ». Он уже не мог просто развлекать. Он обязан был продолжать шокировать публику и включать в свои книги радикальные и провокационные идеи, порождающие жаркие дискуссии.

Этому принципу Браун последовал и в «Инферно». Четвертый роман о приключениях профессора символогии Роберта Лэнгдона не пытается вскрыть древний заговор, но он находит провокационную идею в современности. Ключевой персонаж книги, гениальный и состоятельный биотехнолог Бертранд Зобрист, считает, что мир превратится в ад «Божественной комедии» Данте, если человечество не остановит рост своей численности. А так как политики не внемлют его призывам, то Зобрист создает мощное биологическое оружие, которое должно насильственным путем исправить ситуацию. Указания на местонахождение бомбы Зобриста зашифрованы с помощью отсылок к эпохе Данте, и именно поэтому профессор Лэнгдон, никак не связанный с биооружием, оказывается в самой гуще событий. От него ждут, что он найдет бомбу до того, как она будет активирована.

В чем здесь шокирующая провокация? В том, что Браун, как и в «Коде да Винчи», вкладывает в уста вымышленных героев реальные научные и псевдонаучные выкладки. Зобрист и его единомышленники доказывают, что человечество обречено, если продолжит расти с той же стремительной скоростью, с которой оно росло в XX веке и с какой оно растет сейчас. Шутка ли - в 1927 году нас было два миллиарда, а в 2012 году нас стало семь миллиардов! В одном только Китае сейчас живет больше людей, чем жило на всей планете в начале XIX века. Уже сейчас перенаселение создает проблемы в некоторых регионах, а в будущем эти проблемы станут повсеместными, и земля может погрузиться в кровавый и голодный хаос.

Так это или не так, не суть важно. Важно, что Браун и в книге, и в интервью настаивает, что перенаселение не за горами и что на эту проблему нужно обратить внимание. Существенно, что если в начале романа Зобрист кажется безумным психопатом, то к концу «Инферно» некоторые персонажи нехотя соглашаются с его доводами. При этом бомба Зобриста оказывается не бубонной чумой XXI века, а генетическим вирусом, который заражает женщин, случайно активируется и с определенной вероятностью вызывает бесплодие. Таким образом, никто не умирает, но детей рождается меньше прежнего, и численность человечества стабилизируется.

Разумеется, это все равно страшное насилие над людьми и большое горе для многих семей. Особенно в культурах, где продолжение рода считается главной задачей человека. Но такая бомба - это не «ужас, ужас, ужас», а нечто, что может быть провокационной отправной точкой для серьезного обсуждения будущего.

Фото со съемочной площадки фильма "Инферно"

Что с этим сделала голливудская экранизация? Одновременно все и почти ничего. С одной стороны, существенные сюжетные отличия между книгой и фильмом начинаются лишь в самом конце постановки, и в основном они связаны с естественным для Голливуда желанием сделать финал динамичнее и напряженнее. С другой стороны, бомба Зобриста в фильме все-таки оказывается генетически модифицированной чумой, которая в течение нескольких месяцев должна сократить население земли вдвое.

Чувствуете разницу? Бомба Зобриста в книге провоцирует дискуссию, а бомба Зобриста в фильме вызывает мгновенное отторжение без размышлений. Реальная история, экранные триллеры и очевидные моральные выкладки приучили нас к тому, что массовое уничтожение невинных людей не может быть оправдано. Какие бы аргументы ни выдвигали палачи, их надо не слушать, а бить наотмашь, чтобы затем судить по всей строгости закона. Естественно, не может быть и речи о том, чтобы кто-то из положительных персонажей перешел на сторону Зобриста или согласился с его доводами. Злодеи фильма показаны либо как фанатичные террористы, либо как корыстолюбивые и беспринципные подонки.

Почему «Инферно» изменилось по пути на экран? Очевидно, насильственное сокращение рождаемости - куда более скользкая тема, чем личная жизнь Иисуса Христа, и создатели экранизации не решились ее пропагандировать в фильме, который будут показывать по всему миру. Кроме того, в Голливуде не терпят никакого насилия над личностью и почти всегда становятся на сторону личности, а не насильника. Каким бы «общим благом» он ни руководствовался. Так что экранизаторы сочли за лучшее упростить «Инферно» и свести его сюжет к обычной триллерной истории о поисках страшной «бяки». Правда, некоторые аргументы Зобриста в фильме излагаются, но картина ясно дает понять, что согласиться с ними может лишь безумец.

Плохо это или хорошо? С одной стороны, как и в «Коде да Винчи», аргументы Брауна в пользу отстаиваемой идеи не отличаются доскональной научностью, и фильм немного потерял от того, что не уделил этим аргументам так много внимания и уважения, как в книге. С другой стороны, жалко, что и без того не особенно глубокая и сложная книга на экране упростилась до полной тупости и банальности. Все-таки кино об интеллектуале (а профессор Лэнгдон, в отличие от Индианы Джонса, может только думать или не думать) должно быть хоть чуточку интеллектуальным.

«Оставь надежду, всяк сюда входящий» (с) «Божественная комедия» Данте

Загадки для домохозяек - где-то прочитала я оценку творчества Дэна Брауна. И почему-то все твердят, что «Код да Винчи» был плохим фильмом. С обоими определениями я не согласна, и это надо учитывать, чтобы дальше читать мою рецензию на новую экранизацию романа-головоломки «Инферно». Книга, кстати, первая, которую я прочитала у Брауна, показалась мне занятной. А первая посмотренная экранизация (я про «Код да Винчи») подарила мне наслаждение, сравнимое с просмотром «Индианы Джонса и последнего крестового похода». Значит ли это, что я не способна увидеть недочёты в фильме «Инферно»? Нет. Просто я не намерена разносить в пух и прах картину, которая создавалась с одной только целью - накормить изголодавшегося по приключенческому кино зрителя.

Жанр боевик, триллер, драма, криминал, детектив

Страна США, Япония, Турция, Венгрия

Режиссер Рон Ховард

Продюсер Майкл Де Лука, Андреа Джаннетти, Брайан Грейзер

В ролях Том Хэнкс, Бен Фостер, Сидсе Бабетт Кнудсен, Фелисити Джонс, Ирфан Кхан, Омар Си и др.

«Инферно» разительно отличается от предыдущих романов и фильмов тем, что не копается в сущности религии и не пытается развенчать вековые церковные мифы. Этот фильм наоборот укоренён в современность и даже замахивается на будущее. А следы прошлого в нём - лишь красивые жесты, которые может себе позволить очень состоятельный человек - Бертран Зобрист. Именно он разработал вирус «Инферно», который может уничтожить большую часть рода людского. Разработал, выбрал удобный момент для распространения, спрятал мешочек и… умер. А профессору Лэнгдону теперь это всё разыскивать. Вместе со своей памятью, которую ему отшибло. Потому что, как обычно, его способность к дешифровке культурных кодов нужна и плохим парням, и хорошим, и человечеству в целом.

Главный вопрос, которым я задалась после прочтения романа, хватит ли тяму у голливудских боссов оставить оригинальный книжный финал. В нём, несмотря на жвачное повествование, была провокация. И мне нужен этот спойлер, чтобы объяснить, чем фильм «Инферно» всё-таки плох. Финал не просто изменили, его переписали в боевик, который смотрится совсем неуместно в истории про рыхлого, хоть и вечно бегающего учёного. И трусливо с позиции продюсеров.

Динамика в этом фильме вообще как-то мало сочетается с состоянием профессора Лэнгдона, в которого то ли стреляли, то ли его били, то ли наркотиками накачали, но факт, что он не в порядке. То есть, даже если вы понимаете, что вся эта история выглядит не совсем правдоподобной, всё равно хочется сохранить хотя бы физическую связь с реальностью в виде усталости, боли, времени, которое люди тратят на то, чтобы из точки А добраться в точку Б. А ничего подобного в «Инферно» нет. Вот как на постере главные герои бежали, так они и будут бегать до самого финала в обуви разной степени удобства, костюмах, раненные или просто голодные. Ну, ведь надо же мир спасать!

В спасении мира, точнее, в поводе, по которому его надо спасти, и кроется великий (сейчас без сарказма) смысл фильма «Инферно». Он задаёт зрителям неприятный вопрос: а не слишком ли нас много расплодилось на Земле? Не слишком ли мы её загадили собой? И ответ-то очевиден. Тема, разумеется, не новая. Острая. Болезненная. Но вот в чём проблема: кассовое кино должно нести позитив в массы. И в этом смысле фильм проиграл книге просто потому, что максимально мягко прошёлся по причине создания вируса, по философии «убийцы» и по тому, что проблема перенаселения планеты, как ни крути, реальна.

Но зато вам больше не придётся читать «Инферно», разглядывая фотографии описываемых мест и произведений искусства на компьютере. Фильм довольно точно пересказывает основной сюжет, отмахивается от частностей и честно показывает зрителям Флоренцию, Венецию и Стамбул. А также посмертную маску Данте, разумеется, не подлинник, и гравюру Боттичелли «Карта Ада». Именно о гравюре хочется говорить отдельно. Если весь фильм - это пробежка галопом по Европам и вообще картина на потребу публике, то ожившая в галлюцинациях Лэнгдона картина - настоящее авторское произведение искусства. Такое впечатление, что Рон Ховард сбегал в этот Ад, когда уставал от этого излишне потребительского проекта. Стильный, чуть пугающий, накрывающий собой. Его хочется рассмотреть в деталях, но в то же время понимаешь, что его суть - в хаосе.

А в центре этого месива сидит и недоумевает нарочно обрюзгший Том Хэнкс. Пожалуй, он и надежда на интересное приключение - главные опоры «Инферно». Надежда тает, Хэнкс доигрывает партию до конца. Наверное, возьми Рон Ховард на роль профессора Лэнгдона кого-то другого 10 лет назад, мы бы съели, привыкли и простили. Но с другой стороны было важно поддержать развлекательное кино не просто кассовым актёром, а актёром, который умеет удерживать зрительское внимание. В романах Дэна Брауна всё же есть место драме. Даже в скорректированном боевом финале Хэнкс удерживается от соблазна скинуть костюмчик рохли и довольно неуклюже выполняет тот минимальный набор трюков, который требуется для накала действия.

Чего не скажешь о его партнёрах. Экранизации романов Дэна Брауна сами требовали интернационального актёрского состава. Вот и тут в списке значится британка, француз, индус, датчанка, румынка и турок. С одной стороны, лишённые всяческого национального колорита, с другой - чётко расставленные по своим местам. Как я уже сказала, герои практически лишены предысторий: режиссёр даёт небольшие сольные выступления Фелисити Джонс, Омару Си, Ирфану Кхану и Сидсе Бабетт Кнудсен, но лишь для того, чтобы уже побыстрее распутать клубок причинно-следственных связей, которые и без прочитанного романа не очень сложно просчитать. Это нормальное последствие, когда пытаешься ужать в сценарий 2-х часового фильма толстенький роман. Претензий особо нет, кроме, разве что, совсем топорной подачи персонажей. Как я уже сказала, «Код да Винчи» в этом смысле для меня остается образцовой экранизацией произведения Брауна. Там героев было интересно разглядывать. В «Инферно» хочется, чтобы они уже поскорее добежали до точки назначения и скрылись с глаз долой. Особенно надежда британского кинематографа Фелисити Джонс. Очевидно, что в проект актриса попала на волне своей внезапной популярности и ладно, что не соответствовала яркому прописанному в книге персонажу, она едва ли подходит под определение «загадочная». Или «отчаянная». Или «опасная». Наверное, проще сказать, что она в этом фильме не на своём месте.

Подходящий к концу год стал крайне насыщенным на фильмы, не оправдавшие по тем или иным причинам ожидания зрителей, в том числе и мои. На мой взгляд, подобные досадные моменты, в определенной степени, можно сравнить с мошенничеством. Посудите сами. Вы тратите свое время, свои деньги, возлагаете определенные надежды на предстоящий сеанс, стремясь получить удовольствие от увиденного на экране, но в итоге покидаете зал разочарованным и расстроенным, с непреодолимым чувством, что где-то вас обманули, подсунув вместо ожидаемого оригинала «китайскую» копию-подделку.

Сегодня же мы поговорим о фильме «Инферно», который в полной мере соответствует подобным картинам, а самонадеянность сценаристов и режиссера которого, по факту, поставила жирую точку в истории приключений профессора Лэнгдона.

С самого начала стоит отметить, что я прочитал одноименную книгу Дэна Брауна, буквально, за несколько дней, лишая себя свободного времени и излишков сна. Я являюсь давним поклонником его творчества, а его романы кажутся мне крайне захватывающими, интересными, и, в определенной степени, познавательными. Собственно, оценивать фильм я буду именно с точки зрения человека, знакомого с литературным оригиналом, а судя по популярности произведения в России и мире, я далеко не одинок в таком подходе.

С момента анонса картины я был безмерно рад, что за экранизацию очередного романа Брауна взялась так же команда, что и прошлые произведения: режиссерское кресло занял Рон Ховард, а ответственным за саундтрек был назначен Ханс Циммер. Главная же роль, естественно, досталась Тому Хэнксу, который стоит признать, сдал за последние года. Впрочем, ничего удивительно, ведь с момента выхода «Ангелов и Демонов» прошло уже семь лет!

Но я даже не мог догадываться, что люди, не понаслышке знакомые с произведением, героями, если хотите, философией книжной серии могут ее настолько испортить. Возможно, следующий абзац многим покажется спойлером, так что не советую людям, не знакомым ни с фильмом, ни с романом, его читать. Для знатоков же оригинального произведения будет интересно узнать, как можно было его исковеркать. Думаю, что многие вспомнят, что главный «злодей» Зобрист и созданный им вирус сделали весомую часть человечества бесплодными, дабы избежать перенаселения планеты. Забудьте об этом! Зобрист - террорист, желающий убить половину населения планеты.

Продолжаем. В книге Зобристу и его помощнице Сиенне удалось завершить начатое, обманув Лэнгдона и ВОЗ. В фильме же все заканчивается хэппи эндом и все счастливы и довольны. Пожалуй, эти моменты - самые критические в сценарии. Но не стоит забывать о том, что стремление впихнуть объемную, полную деталей книгу в приличный хронометраж, заставило избавится не только от множества сюжетных поворотов, но и от проработанных, интересных героев, о которых поговорим отдельно. Меня особо задела куцая линия Сиенны Брукс, в исполнении Фелисити Джонс. Если мне не изменяет память, то в романе Дэн Браун уделил ей особое внимание, прописав не только ее сюжетную линию, но и наполнив героя историей и мотивацией к совершаемым действиям. В фильме же мы глупенькую влюбленную девочку, не особо и понимающую что и зачем она делает и старающуюся довести дело своего любимого «злодея» до конца, в отличие от тоже самой книги, где она старается всячески помочь Лэнгдону.

Совершенно не понятно, зачем была доставлена любовная линия между Лэнгдоном и Сински, ведь согласно литературному произведению они были лишь хорошо знакомы, но уж никак не были любовниками, чей союз был разрушен собственными планами относительно будущей жизни

Что самое главное в фильмах, снятых по романам Дэна Брауна? Правильно, загадка! В прошлых фильмах методом проб и ошибок находили ответы на поставленные вопросы, попутно знакомя зрителей с теми или иными архитектурными памятниками, рассказывая историю людей, зданий и вещей. В «Инферно» этой составляющей нет. Герои, словно локомотив, прут вперед, особо не обращая внимания на детали и исторические факты, которые, вероятно, были ли бы полезны и интересны зрителям. Да что говорить, если Данте, являющемуся одним из действующих лиц в книге, в фильме уделили минимум времени?

Все эти моменты крайне негативно влияют на сюжет, затормаживая основное действо настолько, что я едва не задремал в кресле. Ну и самое большое упущение - исключение темы бездетности из сюжета как таковой. Возвращаясь к Зобристу еще раз отмечу, что убивать он никого не собирался, а лишь планировал большую часть населения сделать бесплодными, дабы избежать перенаселения и обойтись без крови. Почему Рон Ховард побоялся трогать эту важную и актуальную тему? Большой вопрос.

Подводя итог всему вышесказанному, отмечу, что искренне надеюсь, что сценарий «Утраченного символа» так и останется пылиться на полках в архивах киностудии, хоть и переделанная концовка «Инферно» явно намекает на возможное продолжение, в отличии от литературного оригинала, логично завершающего историю похождения профессора Роберта Лэнгдона, уступившего в последней своей схватке.

Моя оценка 4 из 10.

Читайте самые свежие кинорецензии и статьи о заведениях общественного питания Пензы на сайте

Обещал сделать обзор на предыдущие фильмы по Дэну Брауну, но их еще надо пересмотреть. Как-нибудь в другой раз. А пока – «Инферно».
Итак, это экранизация очередного произведения Дэна Брауна о похождениях профессора Роберта Лэнгдона. В отличие от двух предыдущих частей, тут герою и зрителю не дают время на раскачку, а сразу бросают в водоворот безумных событий. Лэнгдон в исполнении Тома Хэнкса просыпается в клинике с черепно-мозговой травмой и потерей памяти от прошедшей по касательной пули. К нему пытается ворваться мадам киллер, стреляющая в дверь его палаты. И если бы рядом не оказалось заботливой медсестры, то фильм закончился бы уже в первые пять минут.

Итак, Лэнгдону нужно выяснить, что вообще происходит, что им от него понадобилось, и как жить дальше. Оказывается, все это каким-то образом связано с сумасшедшим ученым, который в самом начале фильма выбрасывается с высокой колокольни. А еще я весь фильм пытался вспомнить, где его видел. Оказалось, он играл эпизодическую роль в третьих «Людях Икс», ну да ладно. Ученый этот считает, что наша планета перенаселена и изобрел страшный вирус, который должен убить подавляющую часть людей во всем мире. И Лэнгдону предстоит спасать человечество, как обычно опираясь на классику мировой культуры. На этот раз – «Божественную комедию» Данте.

Что можно сказать о фильме? А о фильме можно сказать как хорошее, так и плохое. Начнем с плюсов. Во-первых, хорошая сочная картинка. Тому же «Коду да Винчи» порой не хватает какой-то яркости. Много действия происходит в темноте, а тут визуал классный, и психоделический трип, происходящий в голове Лэнгдона, классно показан. Действительно, его видения ада выглядят очень мощно и пугающе.


Как обычно в фильмах по Дэну Брауну, есть куча разных тайн, ловушек и секретов, но при этом с попыткой увязать их с реальностью (поэтому мне решительно непонятно, почему на Википедии жанр фильма «мистический триллер» - никакой мистики тут нет). В общем, перед нами своеобразный Индиана Джонс в современном мире и без чудес.
Сюжет развивается динамично, смотрится фильм на одном дыхании, без провисаний. Идея с ограниченностью времени напоминает «Ангелов и демонов», но тот фильм мне показался каким-то сумбурным, а здесь динамика выглядит уместной и сделана именно в том темпе, в каком надо.
Сюжетные повороты в фильме, естественно, есть, и они смотрятся действительно неожиданно. В общем, детективная составляющая на уровне.


О великолепной музыке я даже говорить не буду, достаточно двух слов: Ханс Циммер. Очень приятно, что во время финальных титров включили главную тему из «Кода да Винчи».
Плюсом и в то же время минусом фильма является, собственно, Том Хэнкс. Это один из моих любимых актеров и играет он как всегда бесподобно. Но при этом его персонаж… Понимаете, актеры не молодеют. И Хэнкс не может в волшебном аппарате загадать желание и снова стать маленьким мальчиком (кто понял вывернутую наизнанку отсылку, напишите в комментариях). Он уже пожилой человек, с морщинами и сединой. А в книге он все так же носится по всему миру, да еще и навалять врагам может. Ну как-то не к лицу ему уже такие «большие гонки».

Вот так плавно мы подобрались к минусам. Во-первых, динамика фильма, которую я записал в плюс, имеет еще и побочный минус. Дело в том, что в том же «Коде да Винчи» обыватель вроде меня узнавал много нового. Куча занимательных фактов рассказывалась между делом, при этом многие из них оказывались важны для сюжета. В «Инферно» же тоже есть интересные факты и истории (вроде того же рассказа про происхождение слова «карантин»), но они упоминаются как-то вскользь, и насладиться ими в полной мере не получается.
Есть пара логических дыр, перекочевавших из книги. В частности, персонаж, проваливающийся на деревянные перила картинной галереи, вряд ли может их по-настоящему проломить. Это ж не какой-то древний деревянный дом, там всяко следят за такими вещами. Ну много таких мелких деталей, на которые обращаешь внимание, особенно если насмотрелся Cinema Sins.

Ну и главный минус. Я, конечно, понимаю, что книга и фильм – это разные произведения, и экранизация должна быть оригинальным произведением, не обязанным слепо копировать книгу. Но черт возьми, как можно было ТАК перевирать концовку? Если без спойлеров: в книге концовка является настоящим сломом для множества канонов жанра и становится мегакрутейшим сюжетным поворотом. Я бы сказал, Браун переплюнул сам себя! Более того, книга заставляет поневоле задаться вопросом: а может, этот двинутый ученый все же был прав? Фильм выдал нам самый наишаблоннейший финал с обязательными экшном и спасениями в последнюю секунду. Сказать, что я разочарован, значит ничего не сказать.

Мой вердикт: фильм к просмотру необязателен, но при этом я уверен: если вы пойдете на него в кино, то не пожалеете. Особенно если не читали первоисточник. Моя оценка: семь кругов ада из девяти основной части и три – финалу, и то только за драматизм.