Консуэло веласкес торрес личная жизнь. Консуэло Веласкес: Песня первой любви

Её имя знакомо немногим, зато, без сомнения, большинство без труда напоет сочиненную ею песню, которая вот уже более 70- ти лет победно шагает по странам и континентам. «Бесаме мучо» - «Целуй меня крепче» - возможно, самая популярная сегодня мелодия на Земле.

Точная дата рождения Веласкес - правнучки великого испанского художника Диего Веласкеса - неизвестна. Чаще всего называют 1924 год, но иногда 1921-й и даже 1916-й. Она появилась на свет в Мексике, в небольшом городке Сапотлан-эль-Гранде, и рано осталась без родителей. Все заботы об осиротевшей малышке взяли на себя родственники матери, которые не жалели сил и средств на ее образование. в том числе музыкальное. В четыре года Консуэло уже прекрасно играла на фортепиано. В 15 лет, закончив музыкальную школу в Мехико, куда к тому времени переехала семья, Консуэло сама давала уроки музыки, не желая быть обузой своим дяде с тетей.

Консуэло Веласкес. Она поцеловала весь мир...Больше всего на свете девушка любила играть на фортепиано и слушать оперу. И вот однажды, когда она вернулась после очередного спектакля (в тот день давали сочинение известного испанского композитора Энрике Гранадоса под названием «Гойески»), потрясенная красотой услышанной музыки, буквально «в один присест» написала слова и музыку самого великого хита всех времен и народов.

Была ли она влюблена? Нет. Более того, к своим 16 годам она даже ни разу не целовалась! И это неудивительно: Консуэло Веласкес была скромна от природы и получила строгое католическое воспитание. Правда, у нее была маленькая женская тайна: ей очень нравился американский актер Грегори Пек. И, как позже признавалась в интервью композитор, песню она писала, глядя на его фотографию...
Вот так совпадение!

Консуэло напела сочиненную мелодию подружке, и та посоветовала послать ее на местную радиостанцию, чтобы принять участие в конкурсе юных дарований. Песне присудили первое место! Она почти непрерывно звучала в эфире, а в паузах диктор зачитывал объявление, в котором автора просили прийти на радио за призом.

Но девушка почему-то испугалась, что на радио ее примут за распущенную особу, и попросила подружку получить причитающиеся ей деньги. Та согласилась. но, встретившись с редактором радиостанции Мариано Рибера Конде, открыла ему секрет Веласкес.

Конде тут же отправился знакомиться со скромницей, даже не подозревая о том, что идет на встречу с судьбой. Пройдет всего три года, и он попросит Консуэло Веласкес стать его женой...
Вскоре песенка с незатейливой мелодией и словами попала в США и к 1944 году на протяжении нескольких месяцев возглавляла один из первых американских хит-парадов.
А в 1946 году Консуэло Веласкес неожиданно пригласил приехать в Голливуд сам Уолт Дисней, задумавший снять художественный фильм и выбравший для него песню «Бесаме мучо».
Сраженный красотой мексиканки, Дисней тут же предложил ей главную роль в своем новом фильме, многотысячный контракт, попутно заметив, что ее партнером по фильму будет... Грегори Пек. Вот так совпадение!


Однако Веласкес, не задумываясь. отвергла выгодное предложение режиссера. Ей были чужды амбиции, к тому же она уже успела разочароваться в своем кумире - Грегори Пеке. В Голливуде Консуэло чувствовала себя неуютно и хотела только одного: как можно скорее вернуться в Мексику.

Девушка провела на легендарной «фабрике грез» всего три недели (которые затем вспоминала как самые счастливые в своей жизни), и сам Грегори Пек был у ее ног, предлагая руку и сердце...


Кто знает, как сложилась бы жизнь Консуэло, скажи она «да». Однако ее природная застенчивость и строгое воспитание не позволили ей стать легкой добычей актера, привыкшего к победам над женщинами. Веласкес, несмотря на мольбы своего бывшего кумира остаться, уезжает на родину. А буквально через несколько месяцев, когда фильм вышел на экраны, на нее обрушилась слава. Песня «Бесаме мучо» начинает свое триумфальное шествие по миру... Оглушительный успех бесхитростной песенки напугал Консуэло Веласкес. От выгодных контрактов неопытная девушка отказалась, и в результате ее имя как автора песни осталось в тени. Зато она, не раздумывая, приняла предложение о замужестве Мариано Рибера Конде. родила ему двух сыновей (позже они стали известными в Мексике художниками) и, пережив мужа на 36 лет, навсегда осталась верна его памяти.

За свою долгую счастливую жизнь Консуэло написала более 200 песен, симфоний и музыкальных композиций, но успех ее первого сочинения они повторить так и не смогли... Со временем медовая мелодия «Бесаме мучо» стала культовой, превратилась в символ целой эпохи. Ее исполняли и исполняют более чем в 100 странах на 120 языках, а тираж пластинок и дисков составил свыше 100 миллионов экземпляров!
«Бесаме мучо» пели Пласидо Доминго, Луи Армстронг, Элвис Пресли, Фрэнк Синатра и даже «Битлз» (всего более 700 исполнителей)! Среди россиян - хор Краснознаменного ансамбля песни и пляски им. Александрова, София Ротару, Ирина Аллегрова, забытые сегодня певцы 1950-х Глеб Романов, Николай Никитский... «Бесаме мучо» дважды звучит в оскароносном фильме В. Меньшова «Москва слезам не верит».

Кстати, с небезызвестным ансамблем им. Александрова связан анекдотичный случай. Консуэло Веласкес. возглавившую к тому времени Союз композиторов Мексики, пригласили в 1970-х годах в Советский Союз в качестве члена жюри на Международный конкурс им. Чайковского. Здесь-то потрясенная Веласкес и услышала свою песню (которую объявили как «кубинскую народную») в исполнении ансамбля песни и пляски, да еще и в ритме марша! Она мечтала стать концертирующей пианисткой, а стала композитором одной песни и депутатом парламента. Но Консуэло Веласкес не обижалась на судьбу. Она повторяла в своих многочисленных интервью: «Все происходящее с нами на жизненном пути - это дар Божий».

Так, может быть, и песни, подобные «Бесаме мучо», рождаются с благословения свыше и им дается бессмертие, чтобы равнять по ним сегодняшнее в большинстве своем серенькое искусство.

После смерти мужа Консуэло вела довольно уединенную жизнь, ее лучшим другом было фортепиано. Миллионные отчисления от исполнения шлягера позволили ей вести безбедную жизнь, путешествовать, заниматься благотворительностью.

C самого рождения "Besame mucho" была уготована судьба песни, которая станет визитной карточкой Консуэло Веласкес несмотря на то, что женщина написала в общей сложности более двух сотен других музыкальных композиций: песни, симфонии, оратории. Но лишь первая значимая работа сделала её по-настоящему знаменитой.

Она посвятила свою жизнь музыке и семье и умерла в безвестности в январе 2005 года из-за осложнений, возникших после сердечного приступа. Прах Консуэло Веласкес захоронен в одном из храмов Мехико, куда она многие годы приходила на воскресную мессу. Её ценили и уважали при жизни как у себя на родине, так и за рубежом. Получив титул "Композитора Америки", Веласкес активно занималась охраной авторского права, будучи депутатом парламента Мексики. К тому же долгое время была председателем союза композиторов. Поговаривают, что после смерти мужа женщина стала недоверчивой и скрытной и, руководствуясь девизом Мэрилин Монро "Лучшие друзья девушек — это брильянты", начала скупать драгоценности, пренебрегая бумажными деньгами. Кто-то посчитает это придурью, но, чёрт побери, кого это волнует, когда ты слышишь такую песню!

Целуй меня, целуй меня крепче,
Отыскав…, тебя я боюсь потерять.

Хочу прижаться к тебе так близко,
Чтобы увидеть отражение своих глаз
В твоих глазах.
Не забывай обо мне,
Завтра я буду далеко,
Очень далеко отсюда.

Целуй меня, целуй меня страстно,
Так пылко, как будто бы эта последняя ночь.
Целуй меня, целуй меня больше,
Ведь мне суждено потерять тебя навсегда

ОТРЫВОК ИЗ "Песня первой любви "

Как постарел Грегори Пек! И все-таки по-прежнему импозантен, красив, в дорогом костюме с бабочкой; ковбоек больше не носит, как когда-то, во времена их молодости. Как все расфуфырены на этом приеме! Впрочем, Голливуд всегда был таким.

Жаль, что Грегори не достался «Золотой глобус» за «МакАртур», хотя его и номинировали; но, похоже, он не слишком расстроился, у него ведь и так полно наград; по-прежнему он смеется знакомым безудержным смехом, поглядывает на красивых женщин, так же картинно курит. Кто, интересно, эта худощавая сильно накрашенная женщина с черными волосами рядом с ним.

Она много его моложе, развязная, болтливая, глаза блестят. Жена? Неужели та самая, которая была с ним в те далекие годы? Совсем не похожа. И все-таки подойти или нет? Консуэло Веласкес поправила приколотый к груди крупный ярко-красный бант в форме розы. Женщины здесь не носили таких украшений, сразу видно, что она иностранка. Решительным шагом и с заготовленной улыбкой направилась к знаменитому актеру, гадая, сколько ему сейчас лет. Кажется, он лет на восемь старше ее, значит, уже за 60. Как летит время! На дворе ведь 1977 год.

— Здравствуйте, Грегори, узнаете меня? — с наигранной светской беспечностью улыбнулась Консуэло. Пек отступил на шаг, глядя на немолодую даму с вежливым недоумением.

— Besame Mucho, — подсказала она и зачем-то фамильярно подмигнула ему. Наверное, вышло не очень ловко.

— О, конечно, вы певица, я сразу так и подумал, — закивал Грегори. — А ведь когда-то, дорогая, тебе это будет тоже интересно, — тронул он за локоть свою спутницу, — я был знаком с автором этой бессмертной песни, до сих пор моей любимой, — Пек стал напевать ее себе под нос. — Ею оказалась совсем юная мексиканочка, похожая на экзотический цветок.

В глазах актера явно мелькнуло сладкое воспоминание, и нежный тон голоса выдал его. Стоявшая рядом женщина немедленно отреагировала:

— Понимаю, Грегори. Она тоже была твоей пассией! Я давно потеряла им счет, — и черноволосая дама принужденно засмеялась.

Консуэло вздрогнула. До чего же обидно, и зачем только она подошла? Пеку даже в голову не пришло, что это могла быть она, он даже не присмотрелся к ней, так, полувежливо скользнул взглядом! Между «юной мексиканочкой» и нынешней Консуэло Веласкес нет уже совсем ничего общего. И дело не только в том, что ее внешность непоправимо разрушило время, что ей самой страшно смотреть на себя в зеркало. Она в самом деле прожила жизнь другой женщины, не той, которая написала Besame Mucho. А та Консуэлита, как ее на пике славы ласково прозвали в мире, давно умерла и похоронена в душе вот этой подурневшей, неузнаваемой дамы с нервным тиком и отечными глазами — следствием болезни почек. Неужели она в самом деле рассчитывала, что Пек узнает ее? Слава богу, что этого не случилось, он испытал бы шок!

CONSUELO VELAZQUEZ Besame Mucho

Andrea Bocelli - Besame Mucho (2006)

Besame Mucho - The Beatles

Besame Mucho

Ray Conniff - besame mucho

Placido Domingo & Paloma San Basilio - Besame Mucho

Консуэло Велскес Тррес (исп. Consuelo Velzquez Torres; 21 августа 1916, Сьюдад-Гусман, штат Халиско, Мексика - 22 января 2005, Мехико) - мексиканская пианистка и композитор, известная прежде всего как автор песни «Bsame mucho».

Биография

Дочь Исаака Веласкеса дель Валье (Velzquez del Valle) и Марии де Хесус Торрес Ортис де Веласкес (Torres Ortiz de Velzquez). С четырёхлетнего возраста жила с семьёй в Гвадалахаре. С шести лет Веласкес начала заниматься музыкой в музыкальной школе Рамона Серратоса, изучала игру на фортепиано, стала сочинять песни. В возрасте девяти лет перебралась вслед за Серратосом в Мехико, где и завершила своё исполнительское образование. В дальнейшем также совершенствовала своё мастерство под руководством Клаудио Аррау. В 1938 г. дебютировала с сольным концертом во Дворце искусств в Мехико.

Песня «Бесаме мучо» («Bsame mucho») была написана ею в начале 1940-х годов под впечатлением услышанной арии из оперы Энрике Гранадоса «Гойески». Начиная с 1944 года песня стала широко исполняться в США, в том числе оркестром Джимми Дорси. Среди других известных песен Консуэло Веласкес - «Любить и жить» (Amar y vivir), «Качито» («Cachito»), «Будь счастлив» (Que seas feliz). Помимо карьеры композитора Веласкес эпизодически снималась в кино - как актриса (в фильме «Карнавальные ночи» режиссёра Хулио Сарасени, 1938) и как пианистка.

В 1979-1982 гг. была депутатом Палаты депутатов Конгресса Мексики. Удостоена многочисленных национальных и международных премий, почётная гражданка своего родного города Сьюдад-Гусман (1981).

Скончалась Веласкес из-за осложнений на сердце, возникших после того, как в ноябре 2004 года она упала и сломала три ребра. В том же году на доме, где она родилась, была размещена мемориальная доска.

Произведения

• Amar y vivir (Любить и жить) исп. Chelys (Araceli) Romero
• Verdad amarga исп. Pablo Milans
• Franqueza исп. Guapachochos Club
• Que seas feliz (Будь счастлив) исп. Miguel Aceves Meja
• Cachito (Качито) исп. Nat King Cole
• Enamorado perdido исп. Tro Los tres diamantes
• Bsame mucho (1941)

Консуэ́ло Велáскес Тóррес (Consuelo Velázquez Torres; (29 (или 21) августа 1916, 1921, (или 1924), Сьюдад-Гусман, Мексика - 22 января 2005, Мехико, Мексика) - мексиканская пианистка, композитор, известная прежде всего как автор песни «Bésame mucho». Консуэла Веласкес написала «Бесаме мучо» в 1940, когда ей было неполные 25 (по другой информации - 16) лет.

К настоящему времени существуют тысячи исполнений этой песни разными певцами и оркестрами.

Точная дата рождения неизвестна. Разные источники называют следующие даты: 21 августа 1916, 29 августа 1916, 21 августа 1924 или 29 августа 1924 г.

CONSUELO "CHELA" VELAZQUEZ de Mexico interpreta la bellisima melodia BESAME MUCHO de su propia inspiracion. Este tema ha dado la vuelta al mundo en todos los...

Биография

Музыкальный талант девочки обнаружился очень рано. Родители Консуэло рано умерли и её образованием занимались дядя и тётя. Веласкес закончила музыкальную школу в Мехико, уже в 15 лет она давала уроки фортепьяно.

Позже Веласкес написала огромное множество песен, сонат, ораторий и симфоний. Но в историю мировой музыки она навсегда вошла как автор одной-единственной песни о первой любви - Bésame mucho . По признанию Веласкес, эта песня была написана ею под впечатлением арии из оперы «Гойеска» испанского композитора Энрике Гранадоса. В 1944 году, после исполнения Джимми Дорси и его оркестром песня заняла первое место хит-парада песен США.

Скончалась Веласкес 22 января 2005 из-за осложнений на сердце, возникших после того, как в ноябре 2004 года она упала и сломала три ребра.

КОНСУЭЛО ВЕЛАСКЕС, ИЛИ БРИЛЬЯНТЫ В РИДИКЮЛЕ

Однажды летом, кажется, году в 1981, в моей московской квартире раздался звонок. Я поднял трубку. Звонил приятель из ВААПа (кто не знает или забыл: Всесоюзное агентство по авторским правам, которое среди многих прочих дел занималось и приемом иностранных композиторов и других «деятелей культуры»), назовем его С.

Здесь, наверно, стоит нарисовать декорацию. Или хотя бы задник.

Итак, в тот момент моей жизни я был что называется «богатым и знаменитым». Во многих театрах Союза шли мои произведения, я писал музыку к трем-четырем фильмам в год, меня показывали по телевизору, я зарабатывал много денег. Конечно, все в мире относительно, у меня не было ни своего самолета, ни своего острова, однако, по тогдашним советским понятиям, я был очень «успешным человеком».

Главное — я был занят. Я работал с утра до вечера и делал именно то, что больше всего люблю — сочинял и записывал музыку, встречался с артистами, режиссерами, сценаристами, выступал в концертах. Что и говорить, хорошая была жизнь!

Собственно, в то лето я остался в Москве только из-за работы. Жена с сыном уехали на юг, а я дописывал музыку к какой-то картине, снимавшейся на студии Горького, поэтому сидел в жарком городе и с нетерпением ждал момента, когда это все кончится и я рвану в родной Коктебель...

Итак, вааповский приятель С. говорит:

— Слушай, старикан, тут приехала одна баба-композиторша из Мексики, не хочешь ее принять?

— Отчего же, — согласился я. — Веди. Баба-то хоть симпатичная?

— Симпатичная, — заверил С. — Правда, ей лет 120, но выглядит на 105.

— Это — то, что надо, — сказал я. — Только слушай, у меня жена уехала, так что на кулинарию особенно не рассчитывай...

— Да это ты не волнуйся. Только чайку сделай, а мы какого-нибудь печеньица купим — и все дела. Чего там, часик поболтаем — и вперед, с песней.

— Песня, надеюсь, не Шаинского? — пошутил я.

— Исключительно Журбина! — ответил он.

Тут опять надо немного пояснить. Подобные «приводы» иностранцев ко мне домой были довольно обычным делом. Я полагаю, мое имя входило в некие списки людей - как в Союзе композиторов, так и в ВААПе — к которым рекомендовалось водить иностранцев. Это была циничная с обеих сторон позиция, и все прекрасно знали правила игры. Если приезжал какой-нибудь ведущий, или знаменитый, или крупный функционер западного издательства или авторского общества — его (ее) вели к начальству. Начальство прекрасно понимало -примешь здесь человека хорошо, накормишь, напоишь, сводишь в театр, пообещаешь что-нибудь издать или сыграть — глядишь, а через три месяца ты сам у него (у нее) в гостях, а это уже Лондон, Париж или Нью-Йорк, где и обеды и билеты в театры совсем по другим ценам, да и гонорары совсем другие. А этот (эта), глядишь, отплатит той же монетой, «согласно законов гостеприимства». Здесь можно долго рассказывать, что именно так, в застолье, создавались многие репутации «прогрессивных западных композиторов», именно так советская «секретарская музыка» исполнялась на Западе. Но это все уже давно рассказали и без меня.

А я — не об этом.

Просто когда приезжали люди попроще из стран поплоше (типа Мексики), то их иногда направляли ко мне. И я не обижался. Иногда были скучные и неинтересные гости, а иногда были милые и симпатичные персонажи, с которыми завязывались отношения, иногда даже дружба. Так я подружился с парой из Франции (потом мы с женой гостили у них в Экс-ан-Провансе), и еще с одним поляком, и с одним немцем...

Но вернемся в лето 1981-го. В назначенное время в мою дверь позвонили, я открыл — на пороге стояли трое. Двое мужчин — один из них мой приятель С., второй — переводчик с испанского, и красивая дама. Возраст ее поначалу был совершенно неясен, только потом, приглядевшись, я увидел морщины и подтяжки. Особенно дезориентировали черные как смоль волосы, практически без седины. В глаза еще бросилась большая необычной формы черная кожаная сумка в ее руках.

— Знакомьтесь! — сказал С. — Это композитор Александр Журбин. — А это — наша гостья из Мексики госпожа Консуэло Веласкес.

Мы пробормотали: «Очень приятно». То есть она пробормотал а по-испански, я по-русски, а переводчик соответственно перевел.

Мы вошли в гостиную и сели за стол. Я налил чаю. Вааповец открыл железную банку с печеньем. Началось то, что американцы называют «small-talk» — по-русски «легкий трен»: «как там погода в Мексике», «а вот в Москве тоже бывает жарко», «а Мехико — большой город?» — «да, Москва тоже очень большая» — «а вы уже были в...», «ну и как вам?» — «а вы были в Мексике?» «Обязательно приезжайте», — «Обязательно приеду!» — соглашался я.

(Думал ли я тогда, что пролетят какие-то пятнадцать лет — и я буду привычно посещать Мексику два раза в год, именно так, как когда-то мы ездили на отдых в Коктебель!)

Минут через пятнадцать разговор вырулил на профессиональные темы.

— А в Мексике есть Союз композиторов?

— А разве это можно?

— Можно, можно — усмехнулась она. (Опять же, замечу, думал ли я, что через какие-то десять лет я и сам стану членом этого самого АСКАПа!)

Еще минут десять разговор потрепыхался вокруг самой животрепещущей темы среди творческих людей: как нам платят. Я поведал г-же Веласкес о наших трудностях (зажимают, понимаете ли, иностранные «ройялти», берут с них огромный налог), а она тоже пооткровенничала, что в Мексике плохо с выплатой авторских: страна, мол, нецивилизованная, процветает пиратство.

Постепенно и эта тема стала скисать. Я налил еще по чашке чая.

— Ну, а что вы пишете? — поинтересовалась г-жа Веласкес. То есть как бы тоже ритуал — выказать уважение, может, даже чего-то послушать.

Я стал несколько менторским тоном объяснять ей, что вот, написал я то-то и то-то, сейчас работаю над фильмом (а вы не писали для кино? — нет, горестно призналась она), а еще в нескольких театрах страны идут мои мюзиклы (а у вас есть мюзиклы? — да нет, смутилась она), а также моя рок-опера уже сыграна более 2000 раз. Тут давно отработанным жестом я достал свои пластинки и оставил ей автограф. Был заслушан фрагмент из какого-то моего сочинения...

Теперь настала моя очередь спрашивать, и, чувствуя, что несколько «придавил» гостью своим величием, несколько покровительственно я спросил:

— Ну, а вы, так сказать, чем порадуете?

Консуэло тихо сказала, что никаких пластинок у нее с собой нет и что она может только сыграть что-нибудь на рояле. (Ну и самодеятельность! — подумал я. — И где они берут таких горе-композиторов? Надо будет устроить вааповцу головомойку, что он ко мне водит всякое..., небось Хренников или Кабалевский не стали бы терять с ней время...) В это время Консуэло села за инструмент и взяла несколько аккордов. (Черная сумка была поставлена на рояль, прямо перед глазами.) Сначала, как всякий музыкант, она потрогала клавиши в разных регистрах, а потом вдруг заиграла: «Бесаме, бесаме мучо...»

— Да, да! — сказал я, — эту песню мы тоже знаем. Но это ведь аргентинская песня, а не мексиканская?

Госпожа Веласкес что-то сказала по-испански. Переводчик перевел:

— Она говорит, что это ее.

— Что — ее?— не понял я.

— Ну, эта песня, — сказал переводчик.

— Как? — задохнулся я. — Ведь это же как бы народная песня. И потом она существует, кажется, с начала века, а.,.

Переводчик ничего не переводил, а Консуэло смотрела на меня, что-то беспомощно лепечущего; и, кажется, была довольна произведенным эффектом.

Тут только до меня дошло, что у меня дома сидит и пьет чай один из величайших композиторов XX века — автор песни «Бесаме мучо».

Тут опять надо пояснить. Дело в том, что в мире существует несколько мелодий, которые известны всем. Их не так много — десять, ну двадцать. Их список варьируется, и в разные годы и в разных странах может быть разным. Однако последние три-четыре десятилетия он почти не меняется. (Пожалуй, с большой натяжкой в этот список можно добавить пару слащавых мелодий типа «Мешогу» Ллойд Уэббера и песню из кинофильма «Титаник».)

Попробую здесь на свой страх и риск назвать несколько подобных мелодий: «Summertime», «Маck the Knife», «St. Louis Blues», «Yesterday», «La Vie en Rose» «The Falling Leaves», «Лили Марлен», «Подмосковные вечера», «Очи черные».

И, конечно, в этом ряду одно из первых мест занимает «Besame mucho». В каком-то смысле эта песня является визитной карточкой латиноамериканской музыки в мире. Когда вы думаете о французской музыке — скорей всего в голову придет «La Vie en Rose», о русской — «Очи черные». Так вот, испанская (вернее, латиноамериканская музыка) — это прежде всего «Бесаме мучо».

Как правило, эти мелодии написаны какими-то композиторами, но их имена известны лишь знатокам. И действительно, кого волнует автор «Лили Марлен» или «Очей черных»? Эти мелодии давно уже существуют сами по себе и вполне могут считаться народными — не в смысле происхождения, а в смысле распространения. И люди, которые их сочинили, могут быть или действительно композиторами высокого класса (Гершвин, Вапль), или не иметь высшего образования (Маккартни, У. Хенди) и вообще могут быть неизвестно кем (про Фомина, который считается автором мелодии «Очи черные» вообще мало что известно). Человек, сочинивший мелодию, входящую в подобный ряд, является гением. И точка. И нечего гут обсуждать.

Ясно, я не сразу врубился в ситуацию с госпожой Веласкес. Только позже я узнал, что она сочинила эту песню, будучи еще совсем молодой, в 40-е годы, и что с тех пор эту песню бесчисленное число раз исполняли и записывали все самые главные исполнители мира, что г-жа Консуэло Веласкес была одной из самых богатых женщин Мексики, поскольку получала «ройялти» (авторский гонорар) от каждого исполнения этой песни в твердой американской валюте, и что она написала и слова и музыку этой песни, причем слова «Бесаме мучо» — это всего двенадцать стихотворных строчек.

Но это все я узнал потом.

А в тот момент, когда Консуэло сидела и играла свою бессмертную мелодию на моем рояле, я просто потерял дар речи.

Но не надолго.

Когда она закончила, раздался «шквал аплодисментов» (я, вааповец и переводчик старались изо всех сил).

А потом я не оплошал.

Я встал на колени перед сеньорой Веласкес. Я целовал ее руки. Я попросил прощения за мой неуместный снобизм и покровительственный тон. Я сказал, что для меня огромная честь принимать у себя такую великую женщину. И попросил не обижаться на скромный прием.

Консуэло выслушала меня с улыбкой (переводчик, надеюсь, перевел все правильно, включая мою пылкую жестикуляцию). Потом сказала, что она абсолютно не обижается, что она очень рада знакомству, и что все было очень хорошо.

После этого я попросил у нее разрешения, достал магнитофон, и записал ее игру и пение. Потом мы поиграли немного в четыре руки. (Эта запись, хотя и не очень хорошего качества, до сих пор у меня хранится, и я ее даже взял с собой в Америку.)

После этого мы выпили еще по чашке чая, и гости откланялись. Мы расцеловались с Консуэло, и она исчезла, держа в руках черную кожаную сумку...

Через несколько дней я позвонил своему другу-вааповцу.

— Слушай, старикан, — сказал я — ты вообще-то в следующий раз предупреждай. Если бы я знал, что эта тетка — автор «Бесаме мучо», небось чайком бы не отделался. Тут бы уж и икорку с осетриной было б не жалко, когда такой человек...

— Да брось ты! — сказал С. — Знаешь, мы ведь и сами не знали, чего она там понаписала. А то так, ходила себе и ничего не говорила. Ну а мы и не спрашиваем: знаешь, наше дело маленькое. Встретить, проводить, Кремль показать — и все дела. Кстати, вчера, слава богу, спровадили ее домой. А насчет еды — не волнуйся, она была довольна. Она вообще ничего не ест, и, надо сказать, баба со странностями. Знаешь, особенно с этой сумкой.

— А что? — заинтересовался я. (Сумка действительно произвела на меня неотразимое впечатление.)

С. заливисто засмеялся.

— А ты чо, ничего не знаешь?

— Нет, ничего.

— Ах, да, я ж тебе ничего не говорил. Тут с этой сумкой — она у них ридикюль называется — целая история. В общем, провожаем мы ее в Шереметьево. Тут наш таможенник проверяет у нее документы, потом на нее и на нас как-то странно смотрит и говорит:

— Вам, извините, придется подождать.

Вызывает он какого-то другого, видно, начальника, и они вместе с Консуэлой и этой сумкой идут куда-то в другую комнату. Минут через пятнадцать выходят, и он говорит нам и ей, мол, все в порядке, не волнуйтесь, но в следующий раз, пожалуйста, так не делайте. Мы не имеем права пропускать вещи в таком объеме ни в ту, ни в другую сторону.

— Но в чем же дело, что там было? — спросил я, изнывая от любопытства.

— Короче, дело вот в чем. Наша Консуэло — страшно богатая женщина. Но с большой придурью. И она не доверяет ни банкам, ни компьютерам, ни сейфам. Поэтому все свои свободные деньги — около 40 миллионов долларов — она вложила в бриллианты. А эти бриллианты носит с собой. Вот в этом самом ридикюле. А ночью кладет их рядом с подушкой и специальной цепочкой соединяет их с рукой. Такая вот своеобразная сигнализация.

— То есть, — потрясенный спросил я, — ты хочешь сказать, что когда она играла на моем рояле, то на нем лежало 40 миллионов долларов?

— Думаю, что больше, старик! — сказал С. — Бриллианты ведь растут в цене. А она их покупала лет десять назад. А то и раньше.

Больше я никогда не видел Консуэло Веласкес.

Но каждый раз, когда я слышу (или сам играю) песню «Бесаме мучо», передо мной встает образ красивой, стройной черноволосой женщины, входящей в дверь моей квартиры. В руках у нее — черный кожаный ридикюль...

Несомненно, если спросить кого-либо о самой известной испанской песне, все ответят — «Bеsame mucho». А вот автора знаменитого хита мало кто вспомнит..

Фраза « Bеsame mucho » дословно переводится на русский как «целуй меня много». Но по словам Веласкес, песню она написала в то время, когда ещё сама ни с кем не целовалась. Ей было 15 лет. Её вдохновила ария «Quejas, o la Maja y el Ruiseñor» из оперы испанского композитора Энрике Гранадоса « Гойески » .

Консуэло Веласкес родилась в Мексике в провинциальном городке Сапотлан эль Гранде. Она рано осиротела. После смерти родителей её воспитанием и образованием занимались дяди и тетя по материнской линии. С детства её страстью была музыка.

Написав «Bеsame mucho», было принято решение отправить песню на радио. Но из-за своего стеснения, Консуэло сделала это анонимно, чтобы её не заподозрили в распущенности. Мелодия сразу оказалась на вершине хит-парада и непрерывно звучала в эфире. Всё время просили прийти автора за призом, но Консуэло вместо себя отправила подругу, которая и раскрыла тайну автора.

«Bеsame mucho» переводится на русский как «целуй меня много»

Восхищённый талантом девушки, редактор радиостанции Мариано Рибера Конде отправился к ней домой чтобы познакомиться. Спустя три года он сделал ей предложение, а впоследствии Веласкес родила ему двоих сыновей.

Консуэло мечтала Консуэло познакомиться с Уолтом Диснеем

Вершина популярности знаменитой песни настала в тот момент, когда композицию исполнил оркестр джазового музыканта Джимми Дорси. Хит три месяца был на вершине популярности. А когда она прозвучала с киноэкрана, к Консуэло пришла всемирная известность. Её пригласили в Голливуд, но она отказывалась.

Мелодия сразу оказалась на вершине хит-парада и звучала в эфире

Единственное, о чём мечтала Веласкес, это познакомиться с Уолтом Диснеем. Как раз он был в процессе съёмок фильма с «Bеsame mucho» в качестве саундтрека. Дисней предложил ей главную роль. Партнёром по кино должен был стать Грегори Пек, который впоследствии ухаживал за ней, но сердце девушки принадлежало только Конде.

В панамериканском Совете авторских прав Консуэло Веласкес был присвоен титул «Композитор Америки», она была депутатом Мексиканского конгресса, вице-президентом Международной Конфедерации обществ авторов и композиторов, но так и не стала концертирующей пианисткой.