Крестьянский обед. Русские художники

Из биографии Михаила Шибанова мало что известно, пожалуй, даже меньше чем обо всех других знаменитых русских художников XVIII века. Его работы появились около 1770 годов, первыми его работами были портреты. Михаил Шибанов художник портретист, художник реалист, новатор в бытовом жанре, написавший произведения на сюжет из жизни крестьян, что в те времена не дало ему успеха.

В 1770-1780 годы русский художник обучался в Академии художеств, в классе бытовой живописи.

В 1774 году Михаил Шибанов написал произведение бытового жанра, картину «Крестьянский обед», а в 1777 году – «Празднество свадебного договора». Картины отличаются высоким мастерством исполнения, сложная многофигурная композиция, раскрыта психология сцены. По этим картинам можно понять насколько тонко и точно художник видит окружающий его мир, мир простых крестьян. Картина «Крестьянский обед» - это этюд с натуры, передающий живость картины. Картина «Празднество свадебного договора» являет собой полноценную картину, с продуманным типажом героев. Эти картины выполнены в стиле реализма, с его торжественностью и праздничностью, декоративным построением композиции.

Михаил Шибанов состоял при знаменитом вельможе Екатерины II – Потёмкине. Так художник получал заказы от знатных особ и самой императрице.

В 1787 году в Киеве М. Шибанов написал портрет императрицы Екатерины II и генерала Дмитриева-Мамонова. По приказу Екатерины II благодаря Джорджу Уокеру сделана гравюра портрета государыни, однако, она не считает М. Шибанова достойным живописцем. В письме Гриму императрица упоминает имя другого художника - Жаркова.

• Празднество свадебного договора

• Крестьянский обед

• Портрет Екатерины II в дорожном костюме

• Портрет графа Александра Матвеевича Дмитриева-Мамонова

Празднество свадебного договора (1777)

Крепостной художник Михаил Шибанов принадлежит к числу самых своеобразных и вместе с тем загадочных фигур в русском искусстве XVIII века.
О жизни русских художников этого времени, даже самых прославленных, мы знаем вообще очень мало, но о Шибанове известно еще меньше, чем о ком-либо из современных ему мастеров. Архивные документы не дают о нем почти никаких сведений, а мемуаристы не удостаивают крепостного живописца хотя бы беглым упоминанием. Неизвестны даже даты его рождения и смерти. Мы не знаем, как сложилась его судьба, как он стал художником, где и у кого учился. Количество его работ, сохранившихся до нашего времени, слишком недостаточно для того, чтобы ясно представить себе развитие его творчества. Если бы он не подписывал своих произведений, самое имя Шибанова вряд ли стало бы известно потомству. А между тем с этим именем связаны выдающиеся по своим художественным достоинствам вещи - несколько прекрасных портретов и две картины, принадлежащие к лучшему среди того, что создало русское искусство в XVIII веке.
Из биографии Шибанова мы знаем только то, что его господином был знаменитый екатерининский вельможа Потемкин. По-видимому, это обстоятельство облегчило художнику доступ к знатным заказчикам, среди которых была сама императрица. Шибанов сопровождал ее во время путешествия в Новороссию и написал ее портрет в Киеве в 1787 году. В том же году был написан портрет генерала А. Дмитриева-Мамонова, одно из прекраснейших произведений портретной живописи XVIII века, «портрет, достойный европейской славы», как отзывались о нем позднейшие критики.
Портрет Екатерины, написанный Шибановым, пользовался большим успехом еще в XVIII веке; по приказанию императрицы он был воспроизведен в гравюре Дж. Уокером, и несколько миниатюрных копий с него исполнил придворный миниатюрист Жарков. Но к самому Шибанову Екатерина проявила глубокое пренебрежение. Крепостной живописец казался ей недостойным даже простого упоминания, и в письме к Гримму она пишет об этом портрете, как о произведении Жаркова.
В портретных работах 1787 года Шибанов выступает уже как вполне сложившийся и зрелый художник, занимающий самостоятельное место в искусстве своего времени.
Значительно менее мастерскими являются портреты, написанные Шибановым ранее, еще в 1770-х годах. Здесь он делает лишь первые шаги к овладению портретным искусством, и можно было бы думать, что эти портреты относятся к периоду его ученичества, если бы теми же годами не были датированы обе его замечательные картины - «Крестьянский обед» (1774) и «Празднество свадебного договора» (1777). Высокие живописные качества этих картин ставят их в один ряд с наиболее выдающимися произведениями русского искусства XVIII века, а продуманность и оригинальность их замысла, меткая наблюдательность, острый психологизм и совершенное умение справиться со сложной многофигурной композицией свидетельствуют о большом художественном опыте и творческой зрелости мастера.
Тематика этих картин совершенно необычна для живописи XVIII века: обе они изображают бытовые сцены из крестьянской жизни.
В эстетике того времени бытовому жанру отводилось самое низшее, подчиненное место. Изображение современной действительности не признавалось задачей, достойной кисти художника. Народные образы были, в сущности, изгнаны из сферы официального искусства. Правда, в Академии художеств в 1770-1780-х годах существовал так называемый класс домашних упражнений, где изучали бытовую живопись. Но сцены из «грубой» жизни простого народа, разумеется, не допускались и там.
Шибанов первым среди русских художников обратился к народным образам и темам, взятым из крестьянской жизни.
То, что было сделано в этой области до Шибанова, едва заслуживает упоминания. Русских крестьян изображали заезжие художники-иностранцы- француз Лепренс, в 1758-1762 годах сделавший ряд рисунков (повторенных впоследствии в гравюре) на русские бытовые темы, и датчанин Эриксен, автор группового крестьянского портрета. Лепренс воспринял русскую жизнь как «восточную экзотику», непонятную и неправдоподобную, а натуралистическая картина Эриксена не имеет ни познавательного, ни художественного значения. Иноземцы, не знакомые с русской жизнью, не могли, конечно, заложить основы прочной традиции. Если Шибанов и знал их работы, то, во всяком случае, имел право с ними не считаться.
Единственным его предшественником был А. Лосенко, использовавший крестьянский типаж в исторической картине «Владимир и Рогнеда». Бородатые воины в шлемах, изображенные Лосенко, производят впечатление написанных с натуры русских крестьян. Но, вводя в свою картину народные образы, художник-академик был вынужден прибегнуть к «исторической» мотивировке. А Шибанов, не связанный нормами академической эстетики, непосредственно воспроизвел в своих картинах живые сцены современной народной жизни.
«Крестьянский обед» представляет собою внимательный и точный этюд с натуры, в котором правдиво и метко переданы характерные типы крестьян. Художник стремился здесь прежде всего к живой естественности изображения.
«Празднество свадебного договора» гораздо сложнее и значительнее. Здесь перед нами уже не натурный этюд, а законченная картина с хорошо найденным типажем, с обстоятельно продуманной многофигурной композицией, картина, в которой сознательно поставлены и удачно.решены нравоописательные и психологические задачи.
На обратной стороне картины сохранилась авторская надпись, поясняющая выбранный Шибановым сюжет:
«Картина представляющая суздальской провынцы крестьянъ. празднество свадебнаго договору, писалъ в тойже провшцы вселв татарове в. 1777. году. Михаилъ Шибанов».
О сущности этого празднества мы узнаем из старинных описаний русского крестьянского быта: «Сговор состоит в обменивании колеи, и в небольших подарках. Жених приезжает смотреть невесту. Сговор сей бывает свят и нерушим».
Этот торжественный момент в жизни крестьянской семьи и показан в картине Шибанова. Действие происходит в избе, принадлежащей родителям невесты. В самом центре композиции помещена невеста, одетая в богатый национальный наряд. На ней застегнутая доверху полотняная рубашка, парчовый белый сарафан, вышитый цветами, и поверх него парчовая золотая с красным шитьем душегрея. На голове-девичий убор, состоящий из золотой расшитой повязки, и фата. Шея украшена жемчугом, на грудь спускается ожерелье из крупных каменьев, в ушах серьги. Рядом с невестой - жених в нарядном голубом кафтане, из-под которого видны зеленоватое полукафтанье и розовая вышитая рубаха.
Справа, позади невесты, теснятся приглашенные. Они тоже богато одеты: женщины в сарафанах и кокошниках, мужчины в длинных суконных зипунах. Шибанов проявил большое композиционное умение, ритмически расположив фигуры участников празднества и объединив их общим движением. Группа приглашенных замыкается фигурой молодого мужчины, широким жестом указывающего на жениха и невесту. Строгое ритмическое построение ни в какой мере не исключает ни живой естественности поз, ни их разнообразия.
В левой части картины - стол, покрытый белой скатертью и уставленный всевозможной снедью. За столом - четыре крестьянина, по-видимому, отец невесты и ее старшие братья. Один из них привстал и обращается с речью к жениху и невесте. Фигура этого крестьянина, слегка наклоненная, с протянутой вперед рукой, необходима художнику для того, чтобы связать между собой две разобщенные группы действующих лиц.
Свет в картине ярко выделяет центральную группу (жениха и невесту) и постепенно рассеивается в правой половине композиции; вся левая часть ее затенена, и только на лицах мерцают слабые блики. Этим приемом художник добился того, что внимание зрителей сосредоточивается на основных персонажах.
С уверенным и безупречным мастерством написаны ткани одежд. Их цвет и фактура переданы с такой точностью, которая позволяет распознать даже сорт материи. Этнографическая верность праздничных крестьянских костюмов Суздальской провинции, то есть Подмосковья, подтверждается сохранившимися до наших дней образцами. Но для Шибанова имела значение не только точность, но и художественность изображения. Цветовое разнообразие одежд приведено в картине к тонкой колористической гамме, к декоративному единству, хорошо передающему ощущение праздничности и торжественности совершающегося обряда.
Подчеркнутое внимание к внешней, обстановочной стороне сцены, продиктованное безукоризненным знанием крестьянского быта, отнюдь не отвлекло Шибанова от главной художественной задачи - создания правдивых и жизненных образов.
Реалистическое мастерство Шибанова вдохновлено глубокой и подлинной любовью к народу. Художник любуется своими героями, раскрывая в них типические черты русского характера - мужество и душевное благородство, сознание собственного достоинства, светлый, оптимистический взгляд на жизнь. Характеристики Шибанова выразительны и метки. Особенно привлекателен образ жениха, молодого крестьянского парня, с любовью глядящего на невесту. В его мужественной красоте нет ничего кричащего, вызывающего, весь его облик отмечен проникновенной серьезностью и величавым спокойствием.
С большой тонкостью раскрывается центральная психологическая тема картины - душевные переживания невесты. Лицо ее бледно, поза кажется несвободной и не совсем естественной; но за этой внешней принужденностью чувствуется глубокое внутреннее напряжение, едва сдерживаемое волнение, вполне понятное у крестьянской девушки, вступающей в новую жизнь.
Подлинной поэзией овеяны старческие образы, созданные Шибановым. С большой художественной силой написана величественная голова седого крестьянина, отца невесты. Примечателен по своей выразительности и жизненной правде образ старой крестьянки в правой части композиции. Это, бесспорно, один из самых глубоких и вместе с тем демократических образов в русском искусстве XVIII века. Дарование портретиста-психолога, с такой силой раскрывшееся в позднейшем творчестве Шибанова, отчетливо проявляется уже здесь.
Но, наряду с чертами острого и проникновенного реализма, в «Празднестве свадебного договора», несомненно, присутствуют и черты идеализации крестьянского быта. Они находят свое воплощение в декоративном строе самой композиции, в подчеркивании элементов торжественности и праздничности, пронизывающих всю картину Шибанова.
Довольство и даже зажиточность изображенной им семьи отнюдь не типичны для русской деревни XVIII века. Мы знаем, что положение крепостного крестьянства в екатерининское время было поистине ужасающим. Жизнь крестьянина проходила в нищете, в условиях чудовищного угнетения, и Шибанов, сам крепостной, мог знать об этом лучше, чем кто бы то ни было. А между тем, картина Шибанова может создать совершенно иные, ошибочные представления об условиях жизни изображенной им социальной среды.
Как это могло случиться? Почему художник-реалист, изображая крестьянскую жизнь, не отметил в ней самого главного, определяющего?
Некоторые исследователи выдвигали предположение, что в шибановской картине изображены не крепостные, а так называемые государственные крестьяне, которых было довольно много именно в окрестностях Суздаля. Жизнь их была, конечно, несколько более легкой сравнительно с нищенским существованием крепостных. Но, думается, разгадку этого нужно искать в реальных исторических условиях русской действительности XVIII века.
Картина Шибанова написана всего через три года после трагического окончания грозной крестьянской войны, возглавленной Пугачевым. В памяти русского общества были еще вполне свежи свирепые репрессии и казни, обрушившиеся на всех причастных к крестьянскому движению. В эти годы сказать правду о страшной крепостной действительности - значило бы открыто поставить себя в ряды пугачевцев. Вспомним о жестоких репрессиях, постигших много лет спустя А. Н. Радищева за его правдивую книгу.
После расправы с крестьянским движением правительственные и помещичьи круги желали видеть в искусстве изображения «поселян, благоденствующих под мудрым управлением императрицы». В 1778 году академический художник Тонков написал картину «Сельский праздник», где показано, как знатные господа приехали в раззолоченных каретах полюбоваться на счастливую деревенскую жизнь. В картине Тонкова представлена «счастливая Аркадия», не имеющая ничего общего с реальной действительностью.
Картина Шибанова не принадлежит, конечно, к этому типу фальшивых изображений крестьянской жизни. Она слишком правдива по своим образам, по своему психологическому содержанию. Но полной правды Шибанов не решился сказать, и это, бесспорно, снижает познавательную ценность его работы. Он намеренно выбрал праздничную тему, за которой как бы скрыты противоречия и страшные стороны крестьянского быта.
И все же, несмотря на этот существенный недостаток, историко-художе-ственное значение шибановской картины остается очень большим.
Шибанов выступил как смелый новатор, прокладывающий пути искусства в никем еще не затронутой области. Русский крестьянин стал героем художественного произведения впервые именно в творчестве Шибанова. Лучшие традиции крестьянского бытового жанра, впоследствии широко развитые в русской реалистической живописи XIX века, восходят к «Празднеству свадебного договора» и «Крестьянскому обеду».

Факты из биографии художника. Если у своих современников Михаил Шибанов , крепостной живописец князя Потемкина, не пользовался какой-то особой известностью, то ближайшие потомки просто-напросто не подозревали о его существовании. А тем временем весь XIX век два лучших портрета его кисти продолжали гравировать для книжных иллюстраций и отдельных оттисков. Портреты Екатерины II в дорожном костюме и ее фаворита, графа Дмитриева-Мамонова, становились все более знаменитыми, а память о мастере совершенно исчезла. Вначале лишь слегка переиначивали фамилию, не представляя за ней никакой определенной личности - некто Шебанов, вот и все, что могли сказать издатели старинных портретов. Но потом имя художника подверглось новой переделке, и обе его знаменитые работы стали приписываться совершенно конкретному человеку - питомцу Академии художеств Алексею Петровичу Шабанову, ученику Дмитрия Левицкого.

Лишь XX век возвратил Шибанову знаменитые работы. На обороте вновь открытого портрета сына адмирала Григория Андреевича Свиридова, героя Чесменской баталии, исследователи впервые увидели автограф загадочного мастера конца XVIII века: «Писал Михаил Шибанов».

Картины Михаила Шибанова

Казалось, шибановская загадка получила полное разрешение и знатоки могут отвести новооткрытому художнику приличествующее ему место портретиста средней руки, который однажды - в портрете Дмитриева-Мамонова - сумел подняться до высот подлинного искусства. Об этом полотне справедливо писали, что оно «выдерживает сравнение с наиболее знаменитыми произведениями изысканного искусства XVIII века как по тонкости рисунка, так и по своей уверенной нежной технике».

И оставаться бы Михаилу Шибанову хрестоматийным примером одной-единственной творческой удачи, одного взлета, одного счастливого напряжения сил, если бы новое открытие не перевернуло только что сложившееся представление специалистов - Третьяковская галерея приобрела два старинных полотна, на обороте одного из которых стояло: «Сия картина представляет суздальской провинцыи крестьян. Писал в 1774 году Михаил Шибанов », а на обороте другой - «Картина представляющая… празднество свадебного договору , писал в той же провинцыи в селе Татарове в 1777 году Михаил Шибанов».

Две эти работы почти на пятьдесят лет предвосхищали крестьянские жанры Алексея Гавриловича Венецианова, которого было принято считать «первым по времени русским живописцем натурального направления и родоначальником русской бытовой живописи».

Но история русского жанра ничуть не потеряла в своем достоинстве от того, что теперь у ее истоков уже не стоял выдающийся талант Венецианова - своим первенством Михаил Шибанов обязан не только счастливой находке новой темы, но и незаурядной технике, удивительной у крепостного мастера, не прошедшего академической школы.

И «Крестьянский обед» и «Свадебный договор» написаны отнюдь не средним портретистом, а зрелым, первоклассным мастером, правда, в полотнах чувствуется скованность, статичность, и это вполне естественно - так вообще писали в его время. Но композиция законченна и продуманна, типы выразительны, колорит глубок и полнозвучен. И подлинно удивительны для России конца XVIII века - когда у самых передовых ее ученых только-только пробуждалась мысль о необходимости серьезного описания народного быта - серьезные этнографические интересы крепостного художника.

М. Шибанов: картина «Празднество свадебного договора»

Картина сговора, с научной добросовестностью переданная художником, намного опередила первые словесные описания крестьянского свадебного обряда. В этом ее особенная ценность.

Шибановское окно в 1777 год уникально не только для истории русской живописи, но и для отечественной науки. Возможно, Татарово было родным селом художника - Потемкин владел землями и в «суздальской провинцыи», - и тогда становится понятным не только его прекрасное знание народного быта, но и труднообъяснимое в другом случае богатство техники: суздальские иконописцы издавна славились своим переходящим из рода в род мастерством.

Свадебный договор (в разных местностях его называли по-своему - сговор, рукобитье, заручины, пропоины) следовал за удачным сватовством и играл в деревенской свадьбе ту же роль, что помолвка в более позднем городском обряде.

Церковное обручение почти полностью поглотило древний языческий ритуал, а в XIX веке исследователям приходилось записывать уже полустертые особенности церемонии и неосознаваемые самими певцами образы «сговорных» песен. Исконный смысл символики сговора был потерян задолго до времени Шибанова, но форма обряда, которой каждое поколение находило все новые объяснения, хранилась тщательно и ревностно.

Шибанов отметил и это традиционное отношение к древнему ритуалу. Посмотрите, с каким вниманием следят за течением церемонии женщины, толпящиеся за плечами невесты, как трепетно они стерегут возможную ошибку, способную, по старинным поверьям, перевернуть всю судьбу молодых.

Очень удачно и естественно Шибанов выделил основные символы сговорного обряда, и сделал это не в силу знания их открытой сути - ведь ее не сознавали и сами участники церемонии, а из-за творческой чуткости и настороженности: художник сумел уловить ту инстинктивную уважительность, с какой относились к этим, самым главным некогда, атрибутам действующие лица сцены. Художник выделил каравай на столе, перстень на пальце жениха и заставил нас - невольно продолжающих жест молодого мужчины в красном зипуне - подумать о лавке в углу («на куте»), куда тот зовет присесть жениха и невесту. И все это не случайно, подтверждают гипотезы, возникшие позже, чем через столетие.

Во времена матриархата (кстати, именно поэтому церемонией руководят женщины) и позже, в патриархальную эпоху, суть сговора, по-видимому, состояла в том, чтобы испросить разрешения божества-предка выйти из рода, получить благословение и в его незримом присутствии скрепить договор магическими неразрушимыми узами.

В восточнославянской свадебной обрядности символом божества рода бывал либо «столб» у печи, заменивший священный огонь древнего семейного очага, либо каравай. У Шибанова изображен «коровайный ритуал» (печь вообще не фигурирует в композиции)- наиболее древний, сложный и многозначный.

Зрителю не видна лавка на картине Шибанова, но, вернее всего, в тот вечер 1777 года она была покрыта вывернутым овчинным тулупом, заменившим на крестьянских церемониях шкуру тотемного животного восточных славян - бурого медведя.

«Посад» на шкуру, который позже - на самой свадьбе, происходил еще с большей торжественностью, должен был передать жениху силу общего предка и обеспечить невесте многочисленное и счастливее потомство. Но до этого момента невесте надо было получить от более близкого предка - родоначальника ее собственного семейства - разрешение уйти к очагу жениха, под защиту и покровительство нового божества. И расставаясь с духом-охранителем, ей, конечно же не пристало радоваться - поэтому так грустны русские невесты, поэтому причитают и плачут, старательно изображая неохоту и принужденность.

Напряженное ожидание, охватившее всех присутствующих, заставляет предположить, что еще не прошел самый важный момент сговора - «связывание» молодых. На столе расстилался платок (на картине он еще в руке у невесты), в него клали кольца, трижды поднимали над головами, потом жених и невеста менялись кольцами и, в заключение обряда, платок связывал руки суженого и ряженой.

Жениху и невесте - сто лет, да вместе!

По материалам старинного журнала…

Михаил Шибанов (отчество и год рождения неизвестны, родился в селе Мясоедово - умер после 1789) - русский художник второй половины XVIII века, живописец из крепостных крестьян. С 1783 года - «вольный живописец». Портретист, зачинатель крестьянского бытового жанра в русском искусстве.

БИОГРАФИЯ ХУДОЖНИКА

Сведения о жизни и творчестве Михаила Шибанова чрезвычайно скудны. Неизвестны ни его происхождение, ни год рождения. Известно, что работал художник по частным заказам в Петербурге и Москве. Видимо, его приметил и забрал с собой в новые российские земли всесильный граф Потемкин, были обнаружены документы, в которых Михаил Шибанов прозывается «живописцем его светлости». Доподлинно известно, что художник выполнял образа и писал иконостасы для церквей южных городов России. Известны некоторые картины М. Шибанова второй половины XVIII века.

Прежде всего речь идет о двух полотнах художника, на которых он изобразил две сцены из жизни крестьян: «Крестьянский обед» (1774) и «Празднество свадебного договора» (1777). Картины не только несут явные художественные достоинства, но и уникальны для своего времени по тематике изображаемого - в XVIII веке в отечественном изобразительном искусстве крестьян просто не писали.

В 1770-1780 годы русский художник обучался в Академии художеств, в классе бытовой живописи.

Последнее свидетельство о жизни М. Шибанова относится к 1789 году: художник обращается в канцелярию Екатерины II с просьбой о назначении ему жалования. Об ответе или действиях императорской администрации история молчит - быть может, и назначили.

ТВОРЧЕСТВО

Портреты Спиридовых являются началом живописной деятельности Шибанова.

Они писаны еще робко, неуверенно и вяло. Головы как-то неестественно приставлены к туловищам, одной и той же манерой сделаны глаза с большими темными зрачками, у всех схож рисунок пальцев и одинаковое движение рук, держащих книгу. И вместе с тем наиболее ранний портрет Алексея Григорьевича Спиридова с его пристальным взглядом живет своей углубленной жизнью и свидетельствует о проникновении художника в человеческую психологию.

Прочие портреты неравноценны по своим художественным качествам. Лучше других портреты А.М. Спиридовой и Матвея Спиридова. В живописи их чувствуется связь с живописью . И вообще из всех художников XVIII века наибольшую близость Шибанов имеет лишь к творчеству . Это чувствуется и в лучших его произведениях — портретах Екатерины II и Дмитриева-Мамонова.

В 1917 году были открыты два неизвестных его произведения, которые показали художника с новой стороны и сразу выдвинули его на почетное место родоначальника нашей жанровой живописи. Более того, этими двумя своими картинами Шибанов почти на пятьдесят лет предвосхитил крестьянские жанры знаменитого А.Г. Венецианова.

Одна из этих картин называется «Крестьянский обед» (Третьяковская галерея). На обороте холста тем же почерком, что и на портретах Спиридовых, написано: «Сия картина представляет суздалской провинцыи крестьян. Писал в 1774 году Михаил Шибанов». Вторая, большего размера (также находится в Третьяковской галерее) изображает «Празднество свадебного договора» в крестьянской семье и имеет следующую надпись на обороте: «Картина представляющая суздалской провинцы крестьян празднество свадебнаго договору, писал в тойже провинцы вселе татарове в 1777 году. Михаил Шибанов». Эти две картины на сюжеты русской крестьянской жизни стоят совершенно особняком среди всего живописного наследия XVIII века.

Картина «Обед» изображает внутренность избы, причем художник ограничивается показом лишь одной бревенчатой стены, служащей фоном, на котором выделяются фигуры. Слева, в центре, за столом сидят два бородатых почтенных крестьянина в русских рубахах, справа — молодая женщина в сарафане и рубахе из тонкой материи. На голове ее богатый кокошник, украшенный позументом и жемчужными подвесками, спускающимися на лоб. Левой рукой она держит ребенка, а правой расстегивает пуговицу сарафана, собираясь кормить его грудью. Между ней и крестьянином в центре стоит пожилая женщина. Она ставит на стол миску с едой, в то время как крестьянин слева режет большой каравай хлеба. Пожилая крестьянка одета в рубаху с засученными рукавами; поверх рубахи — темнозеленая телогрея с часто посаженными серебряными пуговицами, а на голове богато расшитый повойник.

Сцена исполнена серьезности, как серьезен момент принятия пищи в крестьянской среде; лица всех ее участников сосредоточенны и спокойны; молодая крестьянка любовно смотрит на своего ребенка.

Если в этой картине изображен повседневный момент крестьянской жизни, то другая («Празднество свадебного договора») дает представление о ее праздничной стороне. В жизни крестьянской девушки замужество играло, конечно, огромную роль и сопровождалось целым рядом торжественных церемоний, шедших от глубокой старины. Среди них первостепенное значение имел предшествовавший венчанию сговор, когда устанавливался срок свадьбы. В описаниях быта русского народа XVIII века о сговоре сказано: «Сговор состоит в обменивании колец и в небольших подарках. Жених приезжает смотреть невесту. Сговор сей бывает свят и нерушим, и нарушивший платит бесчестье». Вот этот момент и изображен Шибановым в картине, причем действие происходит также в избе, в которой на этот раз показана не только ее задняя стена, но пол и справа боковая сторона в виде спускающегося с карниза полога кровати.

Художник уже не ограничивается плоскостным развертыванием сцены, как в «Обеде», а углубляет пространство, стремясь к показу всего интерьера.

Этнографическая точность праздничных костюмов подтверждается показаниями старинных описаний народов России. Тип кокошников, надетых на молодых женщинах, характерен для Москвы и близлежащих к ней областей. Все это говорит, насколько Шибанов хорошо знал подробности крестьянского быта. Его наблюдательность доходила до того, что можно распознать сорт материи, например, в фате невесты, а по парче ее душегреи и сарафана — что эта парча русского производства. Эти обстоятельства сообщают доподлинность картине.

Шибанов мастерски владел искусством композиции, что не удивительно при предположении об иконописных истоках его творчества. В сцене крестьянского обеда расположение фигур за столом дышит непринужденностью и естественностью своей реалистической трактовки.

Значительно сложнее композиция «Празднество свадебного договора». Сам сюжет, относившийся к изображению праздничной, торжественной стороны крестьянской жизни, влек за собой усложнение композиции. Художник в общем справился с этой задачей, но не избежал некоторой условности и театральности. Излишняя приподнятость жестов сообщает театральный характер всей сцене. Так, преувеличен жест молодого парня в красном зипуне и особенно благословляющее движение рук девушки, соединяющей жениха и невесту. Во всем этом чувствуется стиль эпохи, наложившей свою печать на композицию «Празднество свадебного договора».

В крестьянах Шибанова мы угадываем эти прекрасные национальные черты, помогшие им перенести весь гнет и ужас крепостного права и построить свою русскую культуру с ее самобытными национальными чертами.

Творения Шибанова пронизаны оптимизмом. Он ощущает радость бытия, передавая простые и мужественные лица своих крестьян в обыденной ли, торжественной ли обстановке. В ту раннюю пору зарождения национального искусства он сумел оценить и передать духовную красоту и величие русского народа.

Реалистическое отношение художника к действительности сказалось и в психологической трактовке изображаемых им персонажей. Все богатство русской натуры вложил он в образы своих крестьян.

Крестьянин для Шибанова не был Этнографическим типом, а живым человеком с индивидуальными особенностями характера.

Крепостной Потемкина.

Первый русский живописец, изображавший жизнь крестьян.

БИБЛИОГРАФИЯ

• Жидков Г. В. М. Шибанов: Художник второй половины XVIII века / Под общ. ред. М. В. Алпатова. - М.: Искусство, 1954. - 60, с. - (Живопись. Скульптура. Графика: Монографии). - 15 000 экз. (в пер.)
• Алексеева Т. В. Михаил Шибанов по новым материалам // Исследования и находки / Т. В. Алексеева. - М.: Искусство, 1976. - С. 7-35. - 160 с. (в пер.)
• Русское искусство. Очерки о жизни и творчестве художников XVIII века. Под ред. А.И. Леонова. — М., «Искусство», 1952.

При написании этой статьи были использованы материалы таких сайтов: art19.info ,

Если вы нашли неточности или желаете дополнить эту статью, присылайте нам информацию на электронный адрес admin@сайт, мы и наши читатели будем вам очень благодарны.

Шибанов Михаил – русский живописец, художник-портретист, автор этюдов и картин крестьянской тематики, зачинатель крестьянского бытового жанра в русском искусстве. Отчество, годы рождения и смерти художника неизвестны. Родился в семье крепостных крестьян Переславль-Залесского уезда. Исследование творчества Шибанова позволяет предположить, что он испытал влияние Дмитрия Григорьевича Левицкого.

Матвей Григорьевич Спиридов, сенатор и генеалог, 1776, Третьяковская галерея

Граф Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов, 1787, Нижегородский музей

Григорий Григорьевич Спиридов, 1776, Художественный музей, Иваново

Екатерина II в дорожном костюме, 1787, Государственный Русский музей

Художник Михаил Шибанов считается создателем крестьянского бытового жанра в русской живописи. Полотна "Крестьянский обед" (1774) и "Празднество свадебного договора" (1777), на которых изображены крепостные крестьяне Суздальского уезда Владимирской губернии, отличаются конкретностью сюжета и выразительностью портретных характеристик.

Картина "Крестьянский обед" представляет собою внимательный и точный этюд с натуры, в котором правдиво и метко переданы характерные типы крестьян. Художник стремился здесь прежде всего к живой естественности изображения. Картина "Празднество свадебного договора" гораздо сложнее и значительнее. Здесь перед нами уже не натурный этюд, а законченная картина с хорошо найденным типажем, с обстоятельно продуманной многофигурной композицией.

В картине "Празднество свадебного договора" сознательно поставлены и удачно решены нравоописательные и психологические задачи. На обратной стороне этого полотна сохранилась авторская надпись, поясняющая выбранный Шибановым сюжет: "картина представляющая суздальской провынцы крестьянъ на празднестве свадебнаго договору, писалъ в тойже провшцы вселв татарове в 1777 году. Михаилъ Шибанов".

Зрелый период деятельности Шибанова связан с семьей адмирала, героя Чесменского сражения Григория Андреевича Спиридова, который после Кучук-Кайнарджийского мира вышел в отставку. В 1770-х годах Михаилом Шибановым в Петербурге были написаны портреты жены, сыновей, племянников Спиридова. Покровители художника Спиридовы являлись представителями дворянского рода, восходящего к концу XVI века. Род Спиридовых внесен в VI часть родословной книги Московской губернии (Гербовник, II, 101).

Адмирал Алексей Григорьевич Спиридов, 1772, ГТГ

Крестьянский обед, 1774, Государственная Третьяковская галерея

Празднество свадебного договора, 1777, Третьяковская галерея

В 1783 году Шибанов благодаря ходатайствам семьи Спиридовых освободился от крепостной зависимости и стал "вольным живописцем". В середине 1780-х Шибанов был назначен живописцем при штабе светлейшего князя Григория Александровича Потемкина, выполнял работы в Екатерининской церкви в Херсоне. На юге России им были написаны портреты Екатерины II в дорожном костюме и ее фаворита графа Александра Матвеевича Дмитриева-Мамонова (оба 1787), портрет Василия Степановича Попова – чиновника особых поручений и управляющего походной канцелярией Потемкина. Портрет Екатерины II в дорожном костюме замечателен тем, что изображает стареющую императрицу во время ее путешествия в Таврический край. Картина с изображением монаршей особы была написана в Киеве. Один из вариантов шибановского портрета императрицы был отправлен в Лондон в качестве подарка английской королевской семье.

Портрет Екатерины, написанный Шибановым, пользовался большим успехом еще в XVIII веке; по приказанию императрицы он был воспроизведен в гравюре Джеймсом Уокером, и несколько миниатюрных копий с него исполнил придворный миниатюрист Жарков. Но к самому Шибанову Екатерина проявила глубокое пренебрежение. Русский живописец из крепостных крестьян казался императрице недостойным даже простого упоминания. Но в истории навсегда останутся полотна Шибанова "Крестьянский обед" и "Празднество свадебного договора", которые заложили традиции крестьянского бытового жанра, впоследствии широко развитые в русской реалистической живописи XIX столетия.