Кто что собирает (1916 год). Бахрушины А.П

У Бахрушиных в крови было два свойства: коллекционерство и благотворительность.

Из коллекционеров были известны Алексей Петрович и Алексей Александрович. Первый собирал русскую старину и, главным образом, книги. Его коллекция, в свое время, была подробно описана. По духовному завещанию, библиотеку он оставил Румянцевскому Музею, а фарфор и старинные вещи -- Историческому, где были две залы его имени. Про него говорили, что он страшно скуп, так как «ходит каждое воскресение на Сухаревку и торгуется, как еврей». Бурышкин П.А. Москва купеческая: Мемуары. М.: Высшая школа, 1991

Алексей Петрович стал одним из самых известных московских коллекционеров. В своем собирательстве он доходил до фанатизма. Его, прежде всего, увлекал сам процесс поиска того или иного раритета.

Его лично знали едва ли не все известные антиквары и букинисты. Коллекция Бахрушина включала самые разнообразные предметы: медали, миниатюры, гравюры, акварели, живопись, иконы, изделия из бисера, фарфора, стекла и бронзы, старинное шитье.

Однако особую любовь испытывал Алексей Петрович к книгам. В его библиотеке насчитывалось около 30 тысяч томов по истории, географии, археологии, этнографии.

Уже после смерти вышла в свет книга Бахрушина «Кто что собирает» -- своеобразная энциклопедия частного собирательства России начала ХХ в. Ее содержание не потеряло своего значения по сей день, став бесценным историческим источником многих современных исследований.

О Театральном музее Алексея Александровича, второго коллекционера из рода Бахрушиных, слишком хорошо известно, чтобы на нем останавливаться. Это единственное в мире богатейшее собрание всего, что имело какое-либо отношение к театру. Видно было, с какой любовью оно долгие годы собиралось. А. А. был большим любителем театра, долгое время председательствовал в Театральном обществе и был весьма популярен в театральных кругах. собирательство коллекционер музейный театральный

Он был человек очень интересный и несколько взбалмошный. Когда он был в духе и сам показывал свои коллекции, было чрезвычайно поучительно. Бурышкин П.А. Москва купеческая: Мемуары. М.: Высшая школа, 1991

В 23 года Алексей серьезно занялся купеческой деятельностью, войдя в семейное дело - «Товарищество кожевенной и суконной мануфактуры А. Бахрушин и сыновья». У молодого человека появились свободные деньги, и он по примеру двоюродного брата Алексея Петровича Бахрушина увлекся коллекционированием. Сначала Алексей собирал восточные редкости, затем - все, что связано с Наполеоном и войной 1812 года. А в 1890 году перешел на коллекционирование русской театральной старины. Поводом к новому увлечению послужило пари со страстным московским коллекционером купцом Н.А Куприяновым, доводившимся Бахрушину двоюродным братом. А поспорили купцы о том, кто больше за год соберет театральных раритетов (по другим сведениям - на сбор коллекции отводился месяц). Новому увлечению Алексей отдался с жаром. Дом стал наполняться фотографиями актеров, эскизами костюмов и декораций, афишами и программами спектаклей, личными вещами артистов и книгами о театральном искусстве.

В октябре 1894 года собиратель впервые представил свою коллекцию московским театралам. С этого времени и идет отсчет работы Московского литературно-театрального музея.

Стоит отметить, что коллекционированием Бахрушин занялся профессионально. «Коллекционировать только через антикваров, - говорил он, - не выискивая самому, не интересуясь глубоко, - занятие пустое, неинтересное, а если собирать старину, то только при условии глубокого личного интереса к ней». Он обладал таким интересом, и потому поиск театральных раритетов вел целенаправленно, стремясь отразить в своей коллекции всю историю российского театра.

Слава о коллекции Бахрушина быстро распространилась в театральной среде, и многие известные российские актеры и театральные деятели стали передавать ему личные вещи, фотографии, театральные костюмы и даже фрагменты декораций. Дом Бахрушина стал своеобразным театральным клубом, куда собирались пообщаться в товарищеском кругу многие известные актеры, режиссеры, писатели, художники. Здесь можно было застать К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, Ф.И. Шаляпина и Л.В. Собинова, А.И. Южина и А.П. Ленского, Г.Н. Федотову и М.Н. Ермолову, Ц.А. Кюи и А.Д. Вяльцеву.

В ноябре 1913 года Бахрушин передал свою коллекцию Российской Академии наук. Алексей Александрович возглавил правление музея, который стал носить его имя.

31.01.05

Бахрушин А.А.: Театрал из купцов. 140 лет со дня рождения А.А. Бахрушина

31 января 2005 года исполнилось 140 лет со дня рождения знаменитого мецената, основателя театрального музея Алексея Александровича Бахрушина (1865-1929).

Бахрушин за свою благотворительную деятельность и помощь государству он получил чин действительного статского советника и звание почетного гражданина Москвы. Выделял средства на создание отечественного воздушного флота, различные медицинские эксперименты.

Литературно-театральный музей Императорской Академии наук - под таким названием в 1894 году в Замоскворечье был открыт музей, который сегодня мы именуем Бахрушинским, по имени его создателя. Этот музей существует и поныне и по объемам фондов считается крупнейшим в мире. Памяти Алексея Бахрушина и истории его музея посвящена передача «Театральный Сезам» , которую телеканал «Культура» показал 31 января в 13:50 .

Фрагменты книги Натальи Думовой «Московские меценаты», посвященные А.А. Бахрушину:

У Александра Алексеевича Бахрушина было три сына: Владимир, Алексей и Сергей. Отец надеялся видеть их своими преемниками в деле и не поощрял воспитания в них каких-либо художественных наклонностей. Когда он уходил на завод, мать тайком учила детей играть на рояле. Позднее отец сменил гнев на милость, и Владимир стал брать уроки живописи, Сергей - игры на скрипке, а Алексей увлекся игрой на арфе и пением, у него был абсолютный слух и хороший голос (во взрослые годы приятного тембра баритон).

Учились мальчики Бахрушины, как и многие дети из семей московского купечества, в частной гимназии Креймана на Петровке. Алексей успевал в учебе неважно. Сохранился его аттестат за 4-й класс - по большинству предметов выставлены тройки. Из 7-го класса гимназии (а может быть, и раньше) ушел, объявив, что хочет идти на завод работать. Для отца - фанатика промышленной деятельности - это был достаточно веский аргумент. Впоследствии Алексей Александрович всю жизнь жалел, что не доучился.
- Дурак был,- говорил он сыну Юрию.- Отцу надо было меня выпороть, а не брать из гимназии.
С раннего утра до пяти часов дня Алексей бывал на заводе, постигал отцовскую премудрость, а по вечерам предавался светским развлечениям. Он любил одеваться по моде, с некоторым налетом эксцентричности: котелок носил чуть поменьше, чем другие, променадную трость - чуть потолще. Играл в любительских спектаклях в кружке молодых Перловых - детей известного чаеторговца (двоюродные братья Бахрушины-Владимир Александрович и Николай Петрович - женились вскоре на дочерях Перлова). В какой-то оперетте, поставленной кружком, исполнял неаполитанские песни, пел партию графа Невера в опере «Гугеноты». Был завсегдатаем балов, которые давались в те годы в Москве чуть ли не ежедневно в течение сезона. <...>

Но чаще всего по вечерам молодой Бахрушин отправлялся в театр. Он с юных лет увлекался оперой, а еще более балетом и испытывал восторженное преклонение (пронесенное через всю жизнь) перед мастерами Малого театра - Ермоловой, Федотовой, Никулиной, Михайлом Садовским, Ленским. Вскоре стал страстным театралом, проникся глубокой и серьезной любовью к «храму искусства».

Однажды в компании молодежи двоюродный брат Алексея Александровича С.В. Куприянов стал хвастать собранными им разного рода театральными реликвиями - афишами, фотографиями, случайными сувенирами, купленными у антикваров, и т.д. Бахрушин не пришел в восторг от этих разномастных приобретений. Чтобы собрание имело ценность, сказал он, надо не только скупать вещи у продавцов, а выискивать их обязательно самому, при условии личного глубокого интереса к предмету. Иначе это будет пустое занятие.

Куприянов вспылил, принялся расхваливать свои «сокровища», Бахрушин тоже раскипятился. Слово за слово...
- Да я и за месяц больше твоего соберу! - объявил Алексей Александрович.
Оскорбленный кузен предложил пари. Оно было заключено при многочисленных свидетелях и в положенный срок выиграно. Так слепой случай (а может быть, само провидение?) натолкнул Бахрушина на главное дело всей его жизни.

Опыт коллекционирования у него имелся очень небольшой. Пробовал собирать японские вещи, потом все, что имело отношение к Наполеону. Но это была лишь дань моде, преходящая, случайная. Теперь было затронуто самолюбие, не хотелось оказаться побежденным в споре.

Бахрушин ринулся к букинистам, антикварам, каждое воскресенье ездил на Сухаревку. Там его ждали удивительные находки.

Москва в конце прошлого века была землей обетованной для любителей и искателей всяческой старины. В самом центре города, в замшелую, поросшую травой Китайскую стену упирался узкий - шириной в несколько шагов - Никольский тупик. В полуподвалах находившихся здесь домов сплошь теснились лавочки букинистов. Книг здесь бывало столько, что не только покупателю - продавцу негде было повернуться! У Варварских ворот помещались старокнижные лавки. Вдоль Китайской стены, до самых Ильинских ворот тянулся знаменитый «книжный развал». Здесь можно было купить все, что только сходило с печатного станка. Какое раздолье для историка, библиофила, коллекционера, да просто для книголюба!

А легендарная Сухаревка? Каждую ночь с субботы на воскресенье на большой площади вырастали, как по мановению жезла, тысячи складных палаток и ларей. С 5 часов утра и до 5 вечера кипела бойкая торговля. Здесь продавались съестные припасы, одежда, обувь, посуда - да что хочешь! Если кого в Москве обкрадывали - первым делом бежал на Сухаревку разыскивать свое добро у перекупщиков.

На воскресной барахолке можно было сделать любую, самую фантастическую покупку: от старинных редких книг, картин знаменитых художников - до рваных опорок и воровского набора для взятия касс. К концу века многие вековые дворянские гнезда оскудели, пошли с аукциона, и на Сухаревке часто за бесценок продавались старинные драгоценные вещи: мебель, люстры, статуи, севрский фарфор, гобелены, ковры, ювелирные изделия... Часами рылись в Сухаревских развалах антиквары и коллекционеры (среди них можно было встретить известных, уважаемых в городе богачей - Перлова, Фирсанова, Иванова), за гроши покупали шедевры, оценивавшиеся впоследствии знатоками в сотни тысяч рублей.

Здесь, на Сухаревке (которую Алексей Александрович называл «главным поставщиком» будущего бахрушинского музея), он и сделал находку, положившую начало его коллекции. В лавочке грошового антиквария за 50 рублей купил 22 грязных, запыленных маленьких портрета. На них были изображены люди в театральных костюмах. Бахрушин предположил, что его находка относится к XVIII веку. В тот же день он поехал в художественный магазин Аванцо на Кузнецком мосту, просил промыть и отреставрировать портреты и вставить их в общую большую дубовую раму.

Когда заказчик приехал забирать свою вещь, она была неузнаваема, приобрела нарядный, музейный вид.

Бахрушин залюбовался ожившими красками портретов. Вдруг кто-то сзади, за его спиной, сказал:
- Продайте!
Это был седобородый рябой человек, отрекомендовавшийся режиссером Малого театра Кондратьевым. Продать ему свое приобретение Бахрушин отказался, но пригласил нового знакомого к себе домой, чтобы рассмотреть портреты поближе.

После осмотра Кондратьев высказал предположение, что на портретах изображены крепостные актеры Шереметевского театра в Кускове. Эта гипотеза подтвердилась много лет спустя, когда потомок владельца кусковского театра граф П.С. Шереметев, осматривая бахрушинское собрание, пораженный, остановился у «Сухаревской находки».
- Откуда это у вас? - спросил он хозяина и, узнав историю покупки, рассказал:
- Эти портреты очень давно украдены из Кускова. Я помню их с детства. Портретики были сделаны в Париже, и по ним шились костюмы для актеров шереметевской труппы.

Вскоре граф прислал еще несколько портретов, случайно не попавших в число похищенных. «Чтобы не разрознивать коллекцию», - объяснил он Бахрушину.

Алексей Александрович очень любил эту серию портретов - первенца своей коллекции. Потом уже, став знатоком исгории театра, он пришел к мысли, что это не портреты актеров, а эскизы костюмов, и даже высказал предположение, что их делала художница Марианна Курцингер, работавшая в парижской Гранд-опера. Доказать эту гипотезу удалось уже после змерти А.А. Бахрушина, когда на эскизах была обнаружена подпись угаданного им автора.

С первых же встреч Бахрушина с Алексеем Михайловичем Кондратьевым они стали большими друзьями. Режиссер с большим сочувствием отнесся к замыслу коллекционера. «Он поддержал во мне веру в пользу моего намерения, - писал впоследствии Алексей Александрович, - убеждал продолжать поиски документов истории театра на Руси».

В первое же посещение Бахрушина Кондратьев спросил, почему в собираемой хозяином коллекции нет актерских автографов.
- Да где же взять их? - удивился коллекционер. - Этот товар ведь не продается.
Назавтра Кондратьев прислал объемистый пакет с записками к нему артистов Малого театра. Темы их были пустячные - извещение о болезни, о невозможности присутствовать на репетиции, о потере текста роли. Зато какие имена! Алексей Михайлович передавал Бахрушину различные театральные мелочи, принадлежавшие некогда известным актерам, подсказывал, где достать ту или иную реликвию.

И сам Алексей Александрович все больше и больше сближался с театральным миром, всеми правдами и неправдами добывал разнообразные предметы, пополнявшие коллекцию: программы спектаклей, юбилейные адреса, фотографии с автографами, тетрадки с текстами ролей, балетные туфельки, перчатки актрис. Он разыскивал эти вещи сам и при помощи друзей, стал завсегдатаем букинистических и антикварных лавок.

Коллекционирование превратилось в страсть - Алексей Александрович думал только о своем собрании, только о нем мог говорить. Знакомые удивлялись, посмеивались над его чудачеством, пожимали плечами - ну кто мог тогда вообразить, что «театральная чепуха», усердно собираемая Бахрушиным, станет ценнейшим подспорьем для изучения истории отечественного и зарубежного театра?

Кто мог, например, подумать, что пристрастие Бахрушина к балетным туфелькам (сколько по этому поводу отпускалось острот!) даст в будущем возможность наглядно проследить, как развивалась техника балета. Тонкие туфельки Фанни Эльслер и Марии Тальони плотно облегали ножку балерины в начале XIX века и делали ее танец подлинно воздушным. Потом в туфельке появился пробочный носок - он помогал балеринам проделывать сложнейшие танцевальные движения. Начало XX века принесло удивительное новшество - стальной носок, позволивший довести технику балета до предельного совершенства.

Поначалу коллекционеру не хватало чутья, умения по достоинству оценить, отобрать для коллекции действительно стоящие вещи. Бахрушин не раз рассказывал историю о том, как к нему однажды пришел незнакомый художник и предложил купить у него театральные эскизы. Алексей Александрович в то время в произведениях подобного рода не разбирался и их не покупал.
- А что вы хотели бы? - спросил художник.
- Ну, какую-нибудь женскую головку.
- Я вам обязательно сделаю. Но не могли бы сейчас дать мне денег авансом?
Бахрушин дал ему 100 рублей. Как-то через год, придя домой, узнал от слуги, что заходил какой-то художник, просил передать свой долг. Алексей Александрович развернул оставленный сверток и ахнул. Это был акварельный портрет «Голова украинки» работы Врубеля (он хранился потом в семье Бахрушиных много лет).
- Будь я поумнее, - сетовал обычно Алексей Александрович, - какие врубелевские работы мог бы тогда купить!

Наставником и гидом в собирательской деятельности был Алексей Петрович, сын покойного дяди Петра. Уже лет пятнадцать он был известен в Москве как страстный библиофил, коллекционировавший также предметы старины, произведения искусства - картины, рисунки, гравюры, литографии, табакерки, изделия из фарфора, бронзы, майолики, стекла, бисера и т.д. Алексею Петровичу принадлежало уникальное собрание миниатюр на кости. Постепенно он стал большим знатоком в области древних книг, раритетов, ценных изданий, подлинным экспертом по части антиквариата.

Кроме книг, лубочных картин, фотографий, Алексей Петрович собирал плакаты, афиши, меню, считая, что и эти документы эпохи будут со временем иметь большое историческое значение.

Алексей Петрович был прекрасно осведомлен об имеющихся в Москве коллекциях, копил сведения о них и об их владельцах и заносил в записные книжки. «В настоящее время в Москве, да и в других местах, - записал он в 1892 году, - так много собирателей, что почти каждый мало-мальски свободный человек собирает что-нибудь. Зная многих собирателей в Москве и коллекции, записывай: для памяти - так как меня это интересует, - имена собирателей и кто из них что собирает и давно ли?» Уже после смерти Алексея Петровича, в 1916 году эти записи были опубликованы отдельным изданием под названием «Кто что собирает. Из записной книжки А.П. Бахрушина».

О самом себе Алексей Петрович сделал такую запись: «Этот человек теряет сон и аппетит, если увидит хорошую вещь (какую бы то ни было) в чужих руках, тотчас же старается ее приобресть, - в этом отношении он очень завистливый человек». На всю Москву он был знаменит своей невероятной толщиной и скупостью, а кроме того, привычкой бесконечно торговаться.

Особый шик для коллекционера - не просто заполучить нужную для его собрания вещь, но купить ее за бесценок, распознать в продающемся по дешевке предмете нечто старинное, дорогостоящее, редкостное. Этому умению Алексей Петрович Бахрушин учил своего родственника и двойного тезку.

Впервые Алексей Александрович показал свою коллекцию друзьям 11 июня 1894 года. 30 октября того же года Бахрушин организовал в родительском доме в Кожевниках выставку для всех желающих. Этот день он считал официальной датой основания своего музея.

Ему посчастливилось найти жену, которая относилась к коллекции мужа с таким же рвением и увлечением, как он сам. Их встреча произошла 8 января 1895 года на святочном костюмированном балу.

Среди гостей Бахрушин увидел юную красавицу в модном тогда на маскарадах костюме «Безумие». Пораженный ее внешностью, он стал допытываться у знакомых, кто она. Оказалось - дочь миллионера-суконщика В.Д. Носова. Она лишь недавно окончила гимназию и стала выезжать в свет. Бахрушин разыскал на балу ее брата Василия и попросил представить его Вере Васильевне. Ей было тогда 19 лет, ему - на 10 лет больше.

В семейной летописи Носовых и Бахрушиных многое перекликается. Дед Веры Васильевны с братом работали простыми ткачами на фабрике Ракова в Преображенском. В 1829 году открыли маленькую фабричку, выделывавшую драдедамовые платки (именно такой платок был в семье Мармеладовых в романе Достоевского «Преступление и наказание»; он запоминается читателю как горький символ бедности и унижения). Братья сами ткали, сами промывали и красили платки, их мать и жены «обсучали» бахрому. В 50-х годах фабрику переоборудовали, в 1857-м-перестроили и увеличили вдвое (при Советской власти суконная фабрика в Лефортове получила название «Освобожденный труд»). В 1863 году Носовы стали поставщиками сукна для армии и флота. Второе поколение семьи - братья Василий и Дмитрий организовали «Промышленно-торговое товарищество мануфактур бр. Носовых», имели амбар в Черкасском переулке и магазин в Лубянском пассаже.

Отец Веры Васильевны В.Д. Носов рано овдовел (она тогда училась во 2-м классе гимназии). На руках у вдовца осталось шесть дочерей и сын (в будущем муж Евфимии Рябушинской).

С замужеством сестер Вера осталась в доме за старшую. Она, единственная из дочерей В.Д. Носова, училась в казенной гимназии -2-й Московской, остальные были отданы в частные. Поступила туда по собственному настоянию, поскольку увлекалась техникой, фотографией, а там были лучше поставлены точные дисциплины. Возили девочку в гимназию и обратно на лошадях, обязательно в сопровождении взрослых. С единственной подругой видеться вне гимназии ей разрешалось лишь в исключительных случаях. Одновременно с учебой Вере приходилось вести довольно сложное домашнее хозяйство. Она даже специально училась кулинарному искусству.

Бахрушин влюбился с первого взгляда. Через пять дней после первой встречи увидался со своей избранницей в театре - все антракты и последнее действие провел в ложе Носовых, по окончании спектакля провожал их до саней.

Встречи становились чаше и чаще. В эти дни Вера писала подруге о своем поклоннике: «Это длинный молодой человек, 30-ти лет, ужасно некрасивый... Все его очень хвалят и всем нашим очень хочется, чтобы я вышла за него». Еще через две недели на катке Бахрушин сделал предложение. Вера Васильевна сказала, что подумает и даст ответ 2 февраля на балу в Купеческом клубе.

И вот 17 апреля состоялась свадьба. Молодые венчались в храме Святой Троицы в Кожевниках, где церковным старостой был отец жениха. Он сменил умершего годом ранее брата Петра, который состоял в этой должности около 25 лет. В честь радостного события Александр Алексеевич подарил храму тысячной стоимости серебряные венцы с эмалью.

О свадьбе вовсю шумели газеты: «Лефортово с Кожевниками породниться хотят». Сообщалось, что после венчания состоялся (в ресторане Большой Московской гостиницы) «пир на весь мир»: среди приглашенных «коммерсант на коммерсанте» с женами и детьми; на дамах было надето одних бриллиантов на сотни тысяч рублей.

В качестве свадебного подарка Бахрушин-отец подарил сыну участок земли на углу Лужнецкой, или Лужниковской, улицы (теперь ул. Бахрушина) и Зацепского вала. На этом участке начали строить двухэтажный особняк по проекту архитектора В.В. Гиппиуса. Пока он строился, жили в соседнем доме, который принадлежал раньше купцу Михаилу Леонтьевичу Королеву- московскому городскому голове в 60-х годах.<...>Вскоре молодая семья перебралась в новое здание, возведенное по соседству, из красного кирпича, в старорусском стиле. Вокруг шумел огромный зеленый сад, в саду били фонтаны.

Молодые Бахрушины решили, что три комнаты в полуподвальном этаже нового здания отойдут под коллекцию, а остальные будут использованы для хозяйственных нужд. Но куда там! Собрание театральных реликвий разрасталось как на дрожжах. Алексей Александрович разыскивал их сам и с помощью приятелей, приобретал и получал в подарок от многочисленных друзей-актеров.

В 1899 году в Ярославле торжественно праздновалось 150-летие основания русского театра. С помощью Бахрушина была подготовлена обширная, очень интересная выставка. Добрая треть экспонатов была снабжена этикетками с надписью: «Из собрания А.А. Бахрушина». Ярославская выставка вызвала большой интерес. О коллекции узнали, заговорили. Это вызвало усиленный поток новых поступлений.

Алексей Александрович ни от чего не отказывался, приговаривая: «Доброму вору все впору. Там разберемся!» Старинные музыкальные инструменты и ноты, автографы и рукописи актеров, писателей, драматургов, портреты, картины и театральные эскизы работы Кипренского, Тропинина, Головина, братьев Васнецовых, Репина, Врубеля, Добужинского, Коровина, Кустодиева, собрания театральных биноклей, дамских вееров, личные вещи актеров, предметы театрального быта - чего только не вобрала в себя за долгие годы бахрушинская коллекция! С каждым днем пополняясь, она требовала все новых помещений. Полуподвальный этаж дома был занят целиком, потом часть жилого верха - детская, буфетная и коридор наверху, наконец, конюшня и каретный сарай во дворе.

К страстности коллекционера в московском «большом свете» относились с иронией. На вечерах и званых обедах Бахрушину задавали ехидные вопросы: правда ли, что он приобрел пуговицы от брюк Мочалова и помочи Щепкина? Алексей Александрович не смущался насмешками. После театрального праздника в Ярославле он особенно ясно понял, что делает нужное, полезное дело, и спокойно продолжал идти своим путем.

К счастью коллекционера, жена так же страстно увлеклась театром, была его единомышленницей и верной помощницей. За короткое время она научилась машинописи, переплетному делу, тиснению по коже, резьбе по дереву, была отличным фотографом, ведала фонографом, которым увлекался муж. Все эти свои знания и умение В.В. Бахрушина использовала для оформления коллекции. На ее обязанности лежал сбор афиш премьерных спектаклей, материалов прессы, посвященных театральным событиям. В архиве музея сохранилось множество картонных листов с аккуратно наклеенными с двух сторон газетными столбцами. Каждая вырезка надписана мелким, убористым почерком Веры Васильевны - из какой газеты, за какое число.
Характер у мужа был далеко не сахар - вспыльчивый, упрямый. <...> Ю. А. Бахрушин вспоминает, что добиться у отца денег на хозяйственные расходы было для матери мукой - суммы, тратящиеся на хозяйство, представлялись ему безрассудно отторгнутыми от коллекции. К концу жизни Бахрушин, по словам его сына, не раз восклицал:
- Ах, если бы собрать все деньги, которые я в свое время истратил на обеды, ужины и другие глупости, сколько бы я смог на них приобрести замечательных вещей для музея!
А обедов и ужинов, за которыми собирались в доме Бахрушиных друзья, действительно было не сосчитать.

Среди гостей обычно можно было встретить композитора Цезаря Кюи, художника Сурикова, владельца театра Эрмитаж Лентовского, директора императорских театров Теляковского, певиц Варю Панину, Анастасию Вяльцеву, многих актеров Малого театра, петербургскую актрису Савину, Гиляровского, Собинова (в музее хранится его автограф: «Милому, старому другу Алеше Бахрушину. Любящий его Леонид Собинов»). Ф.И. Шаляпина Бахрушин не любил и никогда не приглашал. «Присутствие Шаляпина, - говорил он, по словам сына, - чересчур жестокое испытание для нервов».

Не любил Бахрушин и Художественный театр, целиком отдав душу Малому (правда, позднее отношение его к МХТ переменилось). В 1899 году Немирович-Данченко писал Станиславскому в связи с финансовыми затруднениями театра: «...Двигаюсь... к Бахрушину, у которого, может быть, смотря по его тону, попрошу взаймы. Но только может быть». Ни в тот раз, ни на другие просьбы руководителей МХТ Алексей Александрович не откликнулся. Это не мешало, однако, Немировичу-Данченко быть частым гостем в доме на Лужниковской.

Народная артистка СССР В. Н. Пашенная рассказала в мемуарах о том, как она, юная и выросшая в бедности, вместе с группой молодых актеров Малого театра впервые побывала в гостях у Бахрушина: «Была зима, и мы целой компанией поехали туда на извозчиках. Я была в восторге от этого путешествия. Когда через целый ряд роскошных комнат мы вошли в большую столовую, я даже растерялась - так все было здесь красиво, богато и необычно для меня. И сам Бахрушин, и его жена Вера Васильевна, и даже их мальчик Юрочка тепло и радушно приняли нас».

<...>Глубоко религиозный, как все Бахрушины, Алексей Александрович каждое утро начинал с долгой молитвы. В 10 часов утра уходил в контору на завод. Возвращался около часу дня, завтракал и уезжал по своим многочисленным делам. В 1897 году Бахрушин был избран членом совета Российского театрального общества и возглавил Московское театральное бюро. Многие годы он вел большую полезную работу в ВТО. Тогда же, в 1897 году, выставил свою кандидатуру в городскую думу.

Алексей и Владимир Александровичи, а затем и Сергей Владимирович Бахрушины продолжили традиции Петра, Александра и Василия Алексеевичей и также в течение многих лет подавляющим большинством голосов избирались гласными Московской думы...

Алексей Александрович был там бессменным докладчиком по всем вопросам, связанным с театром.<...>
Покончив с общественными обязанностями, Алексей Александрович приходил домой около 6 часов вечера, переодевался и ехал в театр вместе в женой или на какое-либо заседание. Он был постоянным устроителем различных общественно-развлекательных мероприятий. Ежегодно организовывал благотворительные «Вербные базары» в залах Благородного собрания (теперешний Дом союзов), доходы от которых шли в пользу детского попечительства Московской городской думы.

Он же был главным распорядителем маскарадов, устраивавшихся каждый год Театральным обществом в пользу ветеранов сцены. Там ставили шуточные сцены из оперных и балетных спектаклей, и Алексею Александровичу eдавалось убедить своего друга, театрального режиссера Н. А. Попова исполнить фанданго в женском испанском костюме; он ухитрялся уговорить Нежданову - первое колоратурное сопрано страны - выступить в роли графа Альмавивы в отрывке из оперы «Севильский цирюльник», знаменитое меццо-сопрано Збруеву - в роли дона Базилио, а популярнейшего тенора Собинова - спеть партию Розины!

Бахрушин являлся непременным участником многочисленных комиссий и выставочных комитетов, связанных с театром, искусством, историей. «На него колоссальный спрос,- писала газета «Новости сезона».- Нет такой комиссии, куда бы его не приглашали».

В начале 1907 года Московская городская дума поручила Алексею Александровичу заведование Введенским народным домом (теперь в его перестроенном здании на площади Журавлева помещается Дворец культуры Московского электролампового завода). Бахрушин стремился устроить там театр, который на рабочей окраине стал бы «храмом настоящего искусства». Удалось подобрать хорошую труппу (премьером там несколько лет был Иван Мозжухин, будущая звезда зарождающегося русского кинематографа). Репертуар был серьезный, в Народном доме рабочий зритель мог увидеть те же пьесы, что шли на центральных сценах. В 1909 году здесь ставились «Сон в летнюю ночь» Шекспира, «Горячее сердце», «Гроза» Островского, «Иванов» и «Вишневый сад» Чехова; в 1913 году «Месяц в деревне» Тургенева, «Потонувший колокол» Гауптмана, «Северные богатыри» Ибсена. Летом труппа Введенского народного дома играла в Сокольническом парке.

«Далекой и густо населенной окраине повезло, - говорилось в статье «Московские письма», опубликованной 29 января 1912 года в газете «Театр и искусство». - Там вырос театр-друг, театр-учитель... Всем этим зритель Введенского народного дома обязан А. А. Бахрушину. Он не только не дал театру упасть до шаблона, но поднял его на ту высоту, которая заставляет и москвича из центра нет-нет да и заглянуть в маленький народный театр на Введенской площади».

В некрологе, посвященном памяти А.А. Бахрушина и опубликованном 25 июня 1929 года в «Литературной газете», в качестве главной его черты отмечался «необычайный дар собирательства»: «Вещи шли к нему как ручные. У него был зоркий глаз и цепкие руки. Он умел добиваться облюбованного им предмета настойчиво и неотступно».

У Бахрушина были свои, особые приемы и методы. Если он узнавал, что кто-либо из известных театральных деятелей собирается осмотреть его коллекцию, сразу же устраивал «дежурные» витрины, касавшиеся посетителя, причем выставлялись только пустяковые экспонаты; все, что было о нем интересного и ценного, пряталось. Алексей Александрович подводил гостя к витрине и вздыхал:
- Вот, к сожалению, все, что я имею о вас. Даже обидно, что такой крупный деятель театра, как вы, так слабо отражен в музее. Но что же поделаешь!
Этот фортель действовал безотказно: посетитель жертвовал музею ценный вклад.

Бахрушин собирал не только личные вещи деятелей театра, но и предметы, отражающие его историю. Например, он долго мечтал приобрести в свою коллекцию принадлежности старинных кукольных театров «Вертеп» и «Петрушка», распространенных на Руси до организации театров с актерами-людьми. Но владельцы «Петрушек» ни за какие деньги не соглашались их уступить.

31 января 1908 года Бахрушин писал своему петербургскому корреспонденту и постоянному помощнику в пополнении коллекции В.А. Рышкову: «Я давно уже и очень тщетно ищу вертеп... Он давно уже не попадался в руки антиквариев, так что уже бросили попытку найти мне его... Если явится возможность получить настоящий, старинный вертеп, хотя бы и попорченный, то я с восторгом приобрету их столько, сколько найдется, тем более что трудно допустить, чтобы внутреннее содержание их было одинаковым».

И вдруг - удача! Прошло полгода, и газета «Рампа» 15 августа 1908 года сообщила о пополнении бахрушинской колекции: «На днях в Виленской губернии приобретен случайно вертеп - прообраз театра с 35 куклами». А вскоре Рышков, после долгих тщетных поисков, купил для Бахрушина и «Петрушку».

В 1909 году Алексей Александрович заинтересовался зрительскими трубками, являвшимися предтечей театральных биноклей и распространенными в первой половине XIX века. С детства каждому знакомы строчки из «Евгения Онегина» про «трубки модных знатоков из лож и кресельных рядов». Но что они собой представляли, как выглядели? «Я даже не имею понятия, какой формы вещь ходила под этим названием», - писал Бахрушин Рышкову. Начал настойчивые розыски и через некоторое время являлся уже обладателем коллекции зрительских трубок.

Бахрушин выработал специальную тактику торговли с продавцами, описанную в мемуарах его сына. Алексей Александрович высматривал требующийся ему предмет, но не подавал виду, что хочет его купить. Спрашивал у торговца цену лежащей рядом, совершенно ненужной вещи. Тот, видя, что его товаром заинтересовались, назначал высокую цену. Бахрушин начинал азартно торговаться, притворяясь жаждущим совершить покупку. Ведя долгие дебаты с продавцом, вдруг, мимоходом осведомлялся о цене действительно приглянувшегося ему товара. Продавец, весь поглощенный торговлей крупной вещи, наскоро называл невысокую (не о нем ведь речь!) цену. Тогда Алексей Александрович прерывал торговлю, говорил, что зайдет завтра, а в компенсацию за затраченное время возьмет вот это. И уходил с желанной покупкой.

Коллекция росла и росла. Дом разбухал от вещей, книг, бумаг. В 1913 году отец отдал в распоряжение Алексея Александровича бывший королёвский особняк, и он также вскоре доверху был забит. Бахрушин постоянно перебирал, раскладывал свои сокровища, сортировал их по отделам: театральный, музыкальных инструментов, композиторов, литературный, этнографический и т.д.

«Когда во мне утвердилось убеждение, что собрание мое достигло тех пределов, при которых распоряжаться его материалами я уже не счел себя вправе, я задумался над вопросом, не обязан ли я, сын великого русского народа, предоставить это собрание на пользу этого народа»,- эти слова А. А. Бахрушин произнес в памятный для него день - 25 ноября 1913 года, когда его коллекция была передана Российской Академии наук.

После революции Алексей Александрович не покинул родину. Думается, он и представить себе не мог разлуки со своим созданием, делом всей своей жизни. 30 января 1919 года нарком просвещения Луначарский за своей подписью издал следующее распоряжение: «Театральный музей имени А. Бахрушина в Москве, находящийся в ведении Академии наук при Народном комиссариате по просвещению, ввиду своего специально-театрального характера, переходит на основании п.2 «Положения о Театральном отделе» в ведение Театрального отдела Народного комиссариата по просвещению».

Через два дня, 1 февраля, О.Д. Каменева подписала приказ: «Назначаю члена Бюро историко-театральной секции Алексея Александровича Бахрушина заведующим Театральным музеем Teaтрального отдела Народного комиссариата по просвещению имени А. Бахрушина».

Бахрушин стал одним из очень немногих московских меценатов, чья деятельность - в том же, что и до революции, качестве - продолжалась и при Советской власти. И в самом деле, пожизненный директор - на этом посту он оставался, последнего часа.

Алекскй Петрович Бахрушин - купец, меценат, библиофил, собиратель русской старины.

Родился в Москве 22 апреля 1853 г. в купеческой семье. Окончил частный пансион Э.Х.Репмана и с 1870-х гг. занимался коммерческой деятельностью: был одним из совладельцев фирмы «Товарищество кожевенной и суконной мануфактуры А.Бахрушин и сыновья».

Выросший в старой, еще сказочно богатой историческими памятниками и воспоминаниями Москве, А.П.Бахрушин рано проявил интерес к книгам и древностям. Первые приобретения были им сделаны в 1878 г. И с тех пор каждое воскресенье он проводил на Сухаревском толкучем рынке, в ряду антикваров. В поисках старинных вещей и рукописей Алексей Петрович по многу раз обошел все московские и подмосковные монастыри, лично познакомился едва ли не со всеми антикварами, букинистами и просто любителями старины. Не случайно именно ему принадлежит заслуга создания своеобразной «энциклопедии» частного собирательства России начала XX в. Это знаменитая в кругах коллекционеров книга «Из записной книжки. Кто что собирает», вышедшая в свет уже после смерти автора, в 1916 г.

Журнал «Голос минувшего» писал об этой книге: «Труд А.П.Бахрушина отличается интимностью и говорит о человеке, сумевшем закрепить, по одним воспоминаниям, многое ценное и интересное. «Кто что собирает» прочтется, несомненно, с неослабевающим интересом самими собирателями, библиофилами и всеми теми, кто интересуется личностью и трудами подобных деятелей. Но мало того, работа А.П.Бахрушина может стать источником для исследователей, историков русской культуры и искусства» (13, с. 300).

«Заметки о собирателях, - продолжал тот же рецензент, Н.В.Некрасов, - дают возможность нарисовать и портрет самого их автора. Это был не только страстный коллекционер, хорошо сознававший, что истинное собирательство как бы часть души собирателя, но требовавший серьезного отношения к делу и видевший в таком деле общественное служение, конечная цель которого - принесение в дар обществу своих сокровищ» (13, с. 301).

В живописной коллекции находился такой раритет, как портрет Петра I в голландском матросском костюме. Из коллекции фарфора владелец особенно дорожил изделиями русских фабрик второй половины XIX в. Среди них выделялось около тридцати фарфоровых фигурок фабрики Гарднера, изображавших «народности России».

Ядром крупнейшего собрания лубочных картин, принадлежащего Государственному Историческому музею, явилась коллекция А.П.Бахрушина. В ее составе такие выразительные листы, как «Райская птица Сирин» (первая половина XIX в.), «Душа чистая» (конец XVIII в.), «Древо разума» (1816), «Толкование премудрого льва, царя греческого» (вторая половина 1890-х гг.), «Райская птица Алконост» (1845). Часть художественной коллекции составляли живописные полотна, но таковых, по признанию владельца, было немного.

Ценнейшей частью собрания А.П.Бахрушина была портретная галерея коллекционеров, собирателей и антикваров. В ней насчитывалось 349 портретов (изображения 330 лиц), в том числе 76 гравюр, литографий, фототипий, фотографий с литографий и 273 фотографии с натуры (почти все «кабинетного» размера). Портреты были помещены в пять альбомов в дорогих переплетах с золотым тиснением на обложках: «Московские коллекционеры 1894» (72 портрета), «Наши коллекционеры 1895» (53 портрета), «Наши книголюбы 1897» (100 портретов), «Московские букинисты и антиквары 1899» (79 портретов), «Наши книголюбцы 1899» (45 портретов). В этой галерее представлены художник и коллекционер , самарский краевед П.В.Алабин, «покровитель русской старины и художеств» император Александр III, собиратель книг по истории зодчества архитектор Н.И.Артлебен, букинист А.А.Астапов, собиратель Г.А.Брокар, псковский любитель художественной старины В.И.Власов и многие другие.

Особое пристрастие питал А.П.Бахрушин к книгам. Начало его библиотеке было положено в 1872 г. приобретением «Сборника рукописей, представленных Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу о Севастопольской обороне севастопольцами» (Спб., 1872, Т.1). В его знаменитой на всю Москву библиотеке в начале нашего века насчитывалось около тридцати тысяч томов, которые сам владелец разделил на тридцать три отдела. Каких только изданий не хранили книжные шкафы! Золотым тиснением отливали тысячи корешков книг, посвященных истории, географии, археологии и этнографии России, редчайшие справочники и библиографические указатели, путеводители по городам и монастырям.

«Библиотекой в библиотеке» можно назвать собрание книг о Москве. Рядом хранилась превосходная и отменная по полноте коллекция с видами Москвы XVIII-XIX вв., насчитывавшая до четырехсот листов, а также подборка старинных планов города. А.П.Бахрушин собрал почти всю литературу по истории музейного дела в России, и в частности, о московских музеях, коллекциях, древлехранилищах.

Для размещения домашнего музея и библиотеки А.П.Бахрушин отвел лучшие комнаты на втором и третьем этажах своего особняка на Воронцовом поле. Вдоль стен здесь возвышались массивные дубовые шкафы, переполненные редчайшими изданиями, посредине комнаты и у стен стояли застекленные витрины, в которых хранились миниатюры, наиболее ценные рукописи, медали, печати, табакерки. В больших папках и ящиках - планы городов, старинные карты, виды монастырей и храмов, собрание рисунков. В нескольких папках - изображения Москвы в памятном 1812 г.

«У меня в библиотеке, - признавался Алексей Петрович в письме к библиофилу Н.Ф.Бокачеву от 23 февраля 1900 г., - яблоку негде упасть: везде книги, папки, опять книги, опять папки, и так далее, - свободного же места нет, да и быть не может: книги все прибывают и прибывают...» (1, с. 72).

Дважды в месяц, по вторникам, хозяин принимал у себя друзей и единомышленников - историков И.Е.Забелина, М.И.Семевского, П.И.Бартенева, хранителя Оружейной палаты В.К.Трутовского, хранителя Российского Исторического музея А.В.Орешникова, библиофилов А.И.Шувалова, К.М.Соловьева, Д.В.Ульянинского, собирателя гравюр С.П.Виноградова. В «книге посетителей» бахрушинского дома оставили автографы многие видные представители творческой интеллигенции конца XIX-начала XX в.: писатели В.А.Гиляровский и С.Д.Дрожжин, художники А.М.Васнецов и , скульптор С.М.Волнухин, архитектор И.Е.Бондаренко, ученые Д.Н.Анучин и А.Н.Веселовский.

«Купец Алексей Петрович Бахрушин, - отмечал в 1891 г. М.И.Семевский, - самородок; в нем, кроме занятия непосредственно ему принадлежащим торговым и фабричным делом, развита любовь к художеству, к истории, к библиофильству. Я любовался его библиотекой, в которой соединено до 9-ти тысяч томов книг, и все это с любовью и заботливо описано; я видел у него громаднейший альбом фотографических снимков достопримечательностей и святынь Москвы и многих других городов России. В витринах заботливо собраны автографы и различные предметы, напоминающие тех или других достопамятных исторических лиц» (14, с. 442).

Российский меценат, видный коллекционер, библиофил. Член Общества любителей древней письменности, Общества любителей русского исторического просвещения, Русского общества книжных знаков, Московского библиографического кружка, Владимирской и Симбирской ученых архивных комиссий.

Из рода купцов и предпринимателей Бахрушиных. В 1860-х учился в Москве, в частном пансионе Э. X. Репмана. С 1870-х начал заниматься коммерческой деятельностью; в 1890-е гг., после смерти отца, стал совладельцем фирмы «Товарищество кожевенной и суконной мануфактуры Бахрушин и сыновья».

Род Бахрушиных традиционно занимался благотворительностью и коллекционированием (дядя Б., Алексей Александрович Бахрушин - знаменитый основатель Театрального музея в Москве). В начале 1870-х Б. тоже увлекся коллекционированием. В течение 30 лет собирал библиотеку, в которую вошли преимущественно книги по истории, географии, археологии, этнографии России (всего около 25 тыс. томов). Отдельный интерес представлял раздел, посвященный Отечественной войне 1812 года, а также библиографические указатели, справочники и путеводители по городам и монастырям России. Кроме того, Б. принадлежала уникальная коллекция произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства (гравюры, акварели, живопись, миниатюры, иконы, медали, изделия из бисера, фарфора, стекла и бронзы, старинное шитье).

Московский дом Б., страстного библиофила, коллекционера предметов старины, произведений искусства, со временем превратился в музей. Здесь дважды в месяц собирались друзья и единомышленники, любители истории и древностей - деятели культуры, писатели, ученые, библиофилы и коллекционеры, антиквары и букинисты (И. Забелин, М. Семевский, П. Бартенев, А. Орешников, А. Шувалов, С. Виноградов, К. Соловьев, Д. Ульянинский, художник А. Васнецов, писатель В. Гиляровский, архитектор И. Бондаренко и др.), обсуждались новости культурной жизни. Б. был осведомлен о частных московских коллекциях, копил сведения о них, позже вошедшие в его книгу.

Согласно завещанию Б., после его кончины все собрание поступило в Российский Исторический музей, где были организованы два зала его имени. На средства вдовы, А.С. Бахрушиной, было издано описание его книжного собрания («Каталог книг Алексея Петровича Бахрушина». Вып. 1-3. М., 1911-1912). Посмертно были изданы воспоминания Б. «Из записной книжки. Кто что собирает» (М., 1916), которые содержали воспоминания о старой Москве и сведения по истории коллекционирования и антикварной торговле в России рубежа XIX-XX вв. Эта книга не утратила своего значения по сей день как источник для изучения истории книжной культуры этого периода и истории отечественного библиофильства.

Лит.: А. П. Бахрушин // Антиквар. 1902. № 2; А.П. Бахрушин: [Некролог] // Известия книжных магазинов Товарищества М.О. Вольф. 1904. № 8/9; Иваск У.Г. Памяти А.П. Бахрушина: (Из воспоминаний библиофила). М., 1908; Книга: Энцикл. М., 1999. С. 54; и др.

А.В. Николенко

Семья рус. купцов и промышленников, известная своей благотворительной и храмоздательной деятельностью. По семейному преданию, Б. происходили из касимовских татар. В ХVII в. предок Б. принял Православие и поселился в г. Зарайске Рязанской губ., где занимался перегоном скота и выделкой кож (по переписным книгам род Б. прослеживается в Зарайске с сер. XVII в.). В 1-й пол. XVIII в. Борис Федорович Бахрушин перенес торговлю из Зарайска в Москву, в 1821 г. его внук Алексей Федорович (1792-1848) переехал в Москву со своей семьей и открыл перчаточную фабрику в слободе Кожевники. С 1825 г. выполнял казенные заказы по поставке кож для солдатских ранцев, к 1831 г. имел сафьянный завод, в 1835 г. числился купцом 2-й гильдии, в 1836 г. приобрел дом на Кожевнической ул. После смерти А. Ф. Бахрушина делом стала руководить его вдова Наталья Ивановна и сыновья Петр (1819-1894), Александр (1823-1916), Василий (1832-1906). Несмотря на плохое финансовое положение завода после смерти его основателя, семья решила не отказываться от выплаты долгов, кроме того, по итогам каждого года часть прибыли решено было тратить на благотворительные цели. Благодаря реконструкции завода, проведенной еще А. Ф. Бахрушиным, усилиям членов семьи, а также большим казенным заказам в связи с Крымской войной производство наладилось, и в 1875 г. Б. создали одну из крупнейших фирм Москвы - «Товарищество кожевенной и суконной мануфактур Алексея Бахрушина сыновей». Промышленники активно участвовали в развитии Учетного и Купеческого банков, в продолжение мн. лет являлись гласными Московской городской думы. Александр Алексеевич принимал деятельное участие в работе Московского биржевого комитета.

Благотворительная деятельность Б. была чрезвычайно обширной. В 1887 г. на их средства на Сокольничьем поле была построена больница, названная в честь братьев Б. (совр. городская больница № 33 им. А. А. Остроумова). В 1893 г. при больнице открылся дом для призрения неизлечимо больных, в 1903 г.- родильный приют, в 1910 г.- амбулатория с рентгеновским кабинетом и светолечебницей. В 1911 г. больница стала клинической базой медицинского фак-та Высших жен. курсов. В 1895 г. промышленники выделили 600 тыс. р. на строительство в Сокольничьей роще бесплатного детского приюта для бедных и сирот правосл. вероисповедания. В приюте воспитывались дети с 4-6 до 18 лет, им давали религ., нравственное и физическое воспитание, обучали ремеслу. (После 1917 в здании приюта нек-рое время размещался детский дом, перед Великой Отечественной войной - приют им. Коминтерна для детей-иммигрантов, впосл. весь комплекс зданий передан изд-ву «Мир» (1-й Рижский проезд, 2).) В 1898 г. на приобретенной Б. земле был построен комплекс Дома бесплатных квартир для многодетных вдов и бедных курсисток на Софийской набережной, состоявший из 3 зданий. В год постройки Б. передали комплекс Москве. В 1912 г. здесь было 450 однокомнатных квартир, где проживали более 2 тыс. чел. (из них 600 вдов и ок. 1,5 тыс. детей), на 1-м этаже располагались комнаты для 100 учащихся девушек с бесплатной столовой. В 1906 г. Б. пожертвовали Москве 400 тыс. р. для бесплатного сельскохозяйственного приюта-колонии, строительство к-рого началось в 1914 г., к лету 1915 г. было построено 8 из 11 корпусов; полной реализации проекта помешала первая мировая война. В 1904 г. Василий Алексеевич Бахрушин на Смоленском бульваре, рядом со своим особняком, построил четырехэтажное здание, где разместились 6 начальных городских уч-щ. В 1906 г. по его завещанию были учреждены 5 стипендий: в Московском ун-те, МДА, Московской ДС, Академии коммерческих наук и в одной муж. гимназии. Александр Алексеевич уделял много внимания Якиманскому попечительству о бедных, при к-ром работали детский приют для девочек и богадельня; в 1915 г. пожертвовал 500 тыс. р. на строительство Народного дома в Замоскворечье. 21 марта 1901 г. Василий и Александр Б. за благотворительную деятельность были удостоены звания почетных граждан Москвы.

Жертвуя средства на постройку благотворительных учреждений, Б. стремились обеспечить их содержание и развитие. С этой целью выделялся капитал, проценты с него шли на поддержание и улучшение основанных Б. больниц, уч-щ и приютов. В общей сложности Б. пожертвовали Москве более 3,5 млн р. Они обязательно входили в попечительские советы учреждений, к-рым покровительствовали. Владимир Александрович (1853-1910) являлся председателем совета сиротского приюта им. Б. в Сокольниках, при главном доме совета в 3-м Монетчиковском пер. находились приют для девочек, столовые, учебные классы, мастерские. В 1910 г. в память о В. А. Бахрушине детскому приюту было присвоено его имя. Сын Владимира Александровича Сергей (1882-1950), выпускник Московского ун-та, историк, после смерти отца состоял председателем совета приюта в Сокольниках, приюта-колонии в тихвинском имении, совета Рукавишниковского приюта, членом попечительского совета профессионального уч-ща им. В. Лепёшкиной, членом Благотворительного тюремного комитета, Пятницкого попечительства о бедных.

Почти все представители семьи Б. были глубоко верующими людьми, строго хранившими традиц. правосл. уклад. Старшие в роде Б. являлись старостами и председателями церковноприходского попечительства в приходе Св. Троицы в Кожевниках (в 1870-1894 - Петр, в 1895-1916 - его брат Александр), проявляли неустанную заботу о благолепии и реставрации Троицкого храма, к-рый современники сравнивали по красоте и богатству церковной утвари с Христа Спасителя храмом . Весьма обширной была храмоздательная деятельность Б. При каждом благотворительном учреждении, построенном на средства промышленников, была создана правосл. церковь: в больнице имени Б.- в честь иконы Пресв. Богородицы «Всех скорбящих Радость» и часовня во имя вмч. Пантелеимона, при сиротском приюте в Сокольниках - в честь Св. Троицы с приделами во имя Алексия, человека Божия, и мц. Наталии, при Доме бесплатных квартир на Софийской набережной - во имя свт. Николая Чудотворца, при приюте в 3-м Монетчиковском пер.- во имя равноапостольных Константина и Елены. По инициативе Василия Алексеевича Бахрушина в рабочем поселке близ Рогожской заставы был воздвигнут величественный храм во имя прп. Василия Исповедника в Нов. Деревне с приделами во имя св. апостолов Петра и Павла и мч. Александра. В завещании Василий Алексеевич оставил крупные денежные суммы Троице-Одигитриеву жен. мон-рю (где приняла постриг его сестра Евгения, в монашестве Олимпиада, затем Алексия), ц. во имя прп. Василия Исповедника в Нов. Деревне, церквам во имя Св. Троицы в Кожевниках и в Зубове, храмам при больнице им. Б., сиротском приюте в Сокольниках и Доме бесплатных квартир на Софийской набережной (сын Василия Алексеевича Николай (1872-1917) состоял старостой Никольской ц. при Доме бесплатных квартир). Причты церквей должны были пользоваться процентами с этих капиталов. Сын Петра Алексеевича Дмитрий (1844-1919) был среди главных жертвователей на храм Покрова Богородицы в Черкизове, освященный 6 июля 1903 г., близ станции Тарасовка Ярославской железной дороги, где располагалась его дача. Его брат Константин (1856-1938) много лет являлся церковным старостой и главой церковноприходского попечительства храма во имя свт. Николая в Кузнецах.

Многое сделали Б. для благоустройства Зарайска. В 1865 г. они купили там дом кн. А. Д. Волконского с прилегающим земельным участком, где к 1869 г. на средства Петра Алексеевича были построены муж. и жен. богадельни, сооружена домовая ц. в честь Казанской иконы Божией Матери. В нач. XX в. Б. сделали щедрое пожертвование на восстановление обветшавшего Зарайского кремля и его храмов. Александр Алексеевич представил план перестройки главного собора кремля во имя св. Иоанна Предтечи, лично наблюдал за восстановлением храма. В 1912 г. он выделил 200 тыс. р. для строительства в Зарайске бесплатной больницы, к-рая по его желанию была названа во имя свт. Николая Чудотворца. В 1908 г. Николай Васильевич Бахрушин обратился к зарайскому городскому голове с предложением принять от него участок земли в 2 тыс. кв. сажен с домом, 2 флигелями, с конюшней, садом и пожертвовал 14 тыс. р. в процентных бумагах для устройства жен. общины, к-рая была открыта в 1909 г. в честь Рождества Богородицы, при ней действовали лечебница им. В. А. и В. Ф. Бахрушиных (родителей жертвователя) и детский приют. В годы первой мировой войны в лечебнице располагался лазарет для раненых воинов. Община просуществовала до 1919 г.

Неск. представителей семьи Б. были коллекционерами и меценатами. Алексей Петрович (1853-1904) состоял членом-соревнователем Исторического музея, членом Об-ва любителей художеств. В его доме на Воронцовом Поле дважды в месяц собирались известные коллекционеры, историки, писатели и художники (там бывали П. И. Бартенев , И. Е. Забелин , В. А. Гиляровский, М. И. Семевский, А. М. Васнецов и др.). А. П. Бахрушин собрал богатейшее книжное собрание (ок. 25 тыс. томов), коллекцию произведений искусства (иконы, гравюры, майолика, бисер, резная кость, рус. и европ. миниатюры); написал книгу о московских коллекционерах «Из записной книжки: Кто что собирает», субсидировал издания по истории правосл. Москвы: «Ризница ставропигиального Симонова монастыря» и «Историческое описание Николаевской в Воробине церкви» (1905). После смерти Алексея Петровича вдова передала его коллекцию произведений искусства в Румянцевский и Исторический музеи и учредила в ОИДР премию им. А. П. Бахрушина «за лучшее сочинение о Москве и Московской губернии». Др. известным коллекционером был Сергей Александрович Бахрушин (1863-1922), собиравший произведения рус. художников (в частности, М. А. Врубеля), предметы декоративно-прикладного искусства. В 1922 г. разбор его коллекций был поручен И. Э. Грабарю, затем все собрание разделили между провинциальными музеями. Алексей Александрович (1865-1929) известен как основатель Театрального музея в Москве. Он начал собирать свою коллекцию в нач. 90-х гг. XIX в., после постройки собственного особняка выделил для нее 1-й этаж здания, 25 нояб. 1913 г. передал свой музей С.-Петербургской АН с условием оставить его в дар Москве (сначала почетный попечитель, с 1919 назначен пожизненным директором музея). А. А. Бахрушин долгие годы был председателем Русского театрального об-ва, в 1904-1906 гг. в его доме на Лужнецкой ул. располагалось «Убежище для престарелых артистов» (затем для «Убежища» было приобретено специальное здание). В 1908-1910 гг. Алексей Александрович возглавлял работу Введенского народного дома. В 1897-1917 гг. был старостой ц. во имя св. Марии Магдалины имп. Московского театрального уч-ща и в 1917 г. спас иконостас этой церкви, передав его в Знаменский храм в Переяславской ямской слободе; в 1913-1917 гг. также являлся старостой ц. во имя св. Иоанна Предтечи в с. Афинеево (совр. Наро-Фоминский р-н Московской обл.).

Арх.: ГЦТМ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 660, 670. Л. 1-3, 6, 8, 9, 15, 17, 18, 20; Д. 652, 692, 697, 781, 784, 787, 797, 804, 806, 809, 81, 870, 3203. Л. 52-54; 3230, 3133. Л. 30; 5182; РО МИГМ. Ф. 3. Д. 2. № 17; ЦАНТД. Мясн. Ч. 141-142/161. Д. 25; ЦГИАМ. Ф. 179. Оп. 21. Д. 991. Л. 1; Ф. 303. Оп. 456. Д. 645; Пупышева В . Н . Воспоминания. 1950-е гг. [Москва, частное собр.]; Сильверсван Е . Н . Кое-что о Бахрушиных, Сильверсванах, моем детстве и разные воспоминания. 1990-е гг. [Москва, частное собр.].

Н. А. Филаткина