Кто придумал ктулху. Ктулху - кто это? Поклонение необычной статуэтке
) в жанре ужасов . В произведениях Лавкрафта и его последователей, Ктулху - Великий Древний , владыка миров, спящий на дне Тихого океана , но тем не менее способный воздействовать на разум человека. По имени этого персонажа названа вымышленная мифология Мифов Ктулху , ставшая основой многих книг и игр.
Описание
На вид Ктулху разными частями тела подобен осьминогу, дракону и человеку: судя по барельефу Энтони Уилкокса, героя «Зова Ктулху», и таинственному древнему изваянию из рассказа, чудовище имеет голову с щупальцами, гуманоидное тело, покрытое чешуёй, и пару рудиментарных крыльев. Описание из вымышленного журнала Густафа Йохансена добавляет, что живой Ктулху хлюпает и истекает слизью при движении, а тело его зелено, студенисто и чудесным образом регенерирует с наблюдаемой быстротой. Точный рост его не указывается; Йохансен уподобил чудище «ходячей горе», большей, чем «легендарный Циклоп »; Ктулху (плывущий или же идущий по дну) «воздымался над нечистой пеной, как корма демонического галеона ».
Ктулху способен воздействовать на разум людей, но его способности заглушаются толщей воды, так что подвластными ему остаются только сновидения особо чувствительных людей. В «Зове Ктулху» сны, напускаемые Ктулху, ужасают видевших их и порой доводят до сумасшествия. Вся история человечества есть лишь миг для Ктулху. Почитатели Ктулху убеждены в великом могуществе своего идола, и гибель цивилизации представляется им весьма вероятным, хотя и незначительным, последствием пробуждения Ктулху.
Произношение
Лавкрафт говорил, что имя Ктулху правильнее произносить как Khlûl’hloo , поясняя, что «…первый слог [в Khlul’-hloo] произносится гортанно и весьма хрипло [Буква] u [произносится] примерно как в full; а первый слог похож на klul в звучании; так, h обозначает гортанный хрип» . Через долгое время после его смерти стало популярным произношение Kathooloo (). Ни в одном из английских вариантов произношения звука «ц» («Цтулху») нет.
В рассказе «Крылатая смерть» упоминаются некие исполинские руины, якобы находящиеся в Уганде , которые местные жители связывают со злым богом Клулу . Вполне вероятно, что это ещё один вариант произношения имени Ктулху - африканский.
В некоторых рассказах (таких как «Электрический палач» и «Курган») фанатики называют его Тулу.
Прототип
Влияние образа
Образ Ктулху нашёл отражение в кино.
- В короткометражной экранизации одноимённого рассказа «Зов Ктулху » (2005), стилизованной под немое кино начала XX века.
- В эпизоде «Культ Катулу» мультсериала «Настоящие охотники за привидениями » оккультисты с помощью книги заклинаний и парада планет вызывают из морских глубин Катулу.
- Ктулху появляется в трёх эпизодах 14-го сезона мультсериала «Южный парк »: чудовище поднимается из океанских глубин в результате безответственной деятельности нефтяной компании British Petroleum , пытавшейся загладить последствия разлива нефти в Мексиканском заливе в результате взрыва нефтяной платформы Deepwater Horizon .
- В мультсериале Лига Справедливости в серии «Угроза извне» присутствует божество по имени Ихтхулту, имеющее вид осьминога.
- Создатели фильма «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца » отчасти использовали внешний облик Ктулху для создания персонажа Дэви Джонса .
Музыка
К образу Ктулху не раз обращались музыканты разных стран, в особенности металлисты . Среди них, в частности, группы Samael (песня «Rite of Cthulhu», 1991), Therion («Cthulhu», 1992), Mercyful Fate («Kutulu», 1996), Cradle of Filth (Cthulhu Dawn, 2000), Nox Arcana (на альбоме Necronomicon, целиком посвящённом Лавкрафту), Bal-Sagoth («Shackled to the Trilithon of Kutulu», 2006), Deadmau5 («Cthulhu Sleeps», 2010) и многие другие. Инструментальная композиция группы Metallica «The Call of Ktulu » из альбома Ride The Lightning (), записанная с Симфоническим оркестром Сан-Франциско для альбома S&M (), получила премию «Грэмми » за лучшее рок-музыкальное представление.
Игры
Значительное влияние творчество Лавкрафта и, в частности, образ Ктулху оказали на индустрию игр. В 1981 году по мотивам произведений Лавкрафта компания Chaosium выпустила настольную ролевую игру под названием «Call of Cthulhu» (англ.) русск. . Было выпущено дополнение для игры «манчкин», посвященное творчеству Лавкрафта, и, в частности, Ктулху («Манчкин Ктулху»). Позднее мифы Ктулху нашли отражение или легли в основу таких известных компьютерных игр, как «
Рисунок Реймонда Бэйлеса на обложке книги Лавкрафта «Данвичский Ужас и другие рассказы» (1984 год)
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Ктулху в Мифах Ктулху - спящее на дне Тихого океана чудище, способное воздействовать на разум человека. Впервые упомянут в рассказе Говарда Лавкрафта «Зов Ктулху» (1928).
Ктулху принадлежит роду Древних. Он лежит во сне, подобном смерти, на вершине подводного городе Р’льех посреди Тихого океана. «При верном положении звёзд» Р’льех появляется над водой, и Ктулху освобождается.
На вид Ктулху разными частями тела подобен осьминогу, дракону и человеку: судя по таинственному изваянию из рассказа, он имеет голову c щупальцами, гуманоидное тело, покрытое чешуёй, пару рудиментарных крыльев и драконий хвост. Описание из журнала Густафа Йохансена (героя «Зова Ктулху») добавляет, что живой Ктулху хлюпает и истекает слизью при движении, умеет плавать, а тело его зелено, вязко и чудесным образом регенерирует с наблюдаемой быстротой. Точный рост его не указывается; судя по описанию Йохансена, он не меньше небольшого парового судна.
Культ Ктулху
В Мифах Ктулху описывается древняя религиозная традиция поклонения (культ) Ктулху. Согласно Лавкрафту, культисты присутствуют и среди эскимосов Гренландии и среди жителей Новой Англии. На своих встречах культисты устраивают человеческие жертвоприношения, бесятся, пляшут и читают мантру «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн», что, по показаниям некоторых культистов (по «Зову Ктулху»), следует понимать как «В своем доме в Р’льехе мёртвый Ктулху спит, ожидая своего часа».
Ктулху способен воздействовать на разум человеческих существ, но его способности заглушаются толщей воды, так что подвластными ему остаются только сновидения. В «Зове Ктулху» сны, напускаемые Ктулху, сильно ужасают видевших их, и порой доводят до сумасшествия. Ктулху - инопланетное, совершенно чуждое людской природе существо, а вся история человечества - лишь миг его сна.
Произношение
Лавкрафт завещал произносить имя Cthulhu примерно как Khlûl’hloo или Kathooloo (), поясняя, что «…первый слог [в Khlul’-hloo] произносится гортанно и весьма хрипло. [Буква] u [произносится] примерно как в full; а первый слог похож на klul в звучании; так, h обозначает гортанный хрип.» Ни в одном из английских вариантов произношения звука «ц» («Цтулху») нет.
Проявления в современной культуре
В отличие от других богов пантеона мифов Ктулху, сам Ктулху достаточно известен и популярен. Например, он фигурирует в качестве одного из персонажей интернет-комикса «UserFriendly». Существуют также инструментальная композиция «The Call of Ktulu» группы «Metallica» (альбом 1984 года «Ride the Lightning»), композиция «Cthulhu» известной симфоник-метал группы «Therion» (альбом 1992 года «Beyond Sanctorum»), песня «Cthulhu Rising» готик-дум металлистов Draconian (альбом «Dark Oceans We Cry») и произведение вампирик-метал группы «Cradle Of Filth» под названием «Cthulhu Dawn» (альбом 2000 года «Midian»), Kutulu(The Mad Arab Part II)(Into The Unknown, Mercyful Fate). Творчество группы Endura во многом связано с произведениями Лавкрафта («Cthulhu Fhtagn» с альбома 1996 г. «Liber Leviathan», «R’lych Awakens» с альбома 1999 г. Elder Signs)
В 1994 году вышла игра Quest for Glory IV: Shadows of Darkness. Игра (как и вся серия в целом) исключительно фэнтезийная, а не готическая или страшная. Но эта часть посвящена мрачному культу бога Авузла (Avoozl) - созвучно с именем из произведения Кларка Эштона Смита. Естественно, игра не по какому-либо из лавкрафтовских произведений, но в ней есть отголоски его мифов. Культ Авузла основал безумный монах Амон Тильядо (это уже из Эдгара По) и его характер напоминает нам АльХазреда. Монастырь и атрибутика культа представляют собой, помимо всего прочего, осьминогоподобных созданий с щупальцами (Цтулху), называемых «Dark One». Священная книга культа называется Некрофиликон (Necrophilicon). А в буклете к игре есть глава «Call of Avoozl» автора «P.H. Craftlove». А также фраза «In his Vacation resort at Club Dead, Avoozl lies twitching.». Если взять все в целом, то этот культ и это божество со своими последователями взяты прямиком из Лавкрафта, только изменены с достаточной долей юмора.
15 февраля 2007 года вышла компьютерная игра «Шерлок Холмс 3: Секрет Ктулху», в оригинале название «Adventures of Sherlock Holmes: The Curse of the Forgotten God».
Также в марте 2006 года вышла игра «Call of Cthulhu - Dark Corners of the Earth» созданная по мотивам рассказа «Тень над Иннсмутом», но также включающая в себя фрагменты других произведений Лавкрафта, включая «Зов Ктулху», «Тень на Чердаке» и др.
Другие писатели
У писателя Александра Рудазова опубликована серия произведений про архимага Креола, в которых спящий на дне моря циклопический архидемон Ктулху является одним из действующих лиц. Прочитать произведения можно на сайте писателя: http://www.rudasov.ru.
Также Ктулху появляется в ипостаси одного из демонов в цикле романов Вадима Панова «Тайный Город».
Влияние образа
Иллитиды, раса ролевой вселенной Forgotten Realms, создавалась под влиянием, в том числе, образа Ктулху. В фильмах «Пираты Карибского моря 2: Сундук мертвеца» и «Пираты Карибского моря 3: На краю света» Дэйви Джонс изображён в виде человека с головой осьминога, что напоминает традиционные изображения Ктулху. Также следует отметить образ доктора Зойдберга из Футурамы с его венчиком щупалец вокруг рта. Ещё стоит отметить, что в одной из серий знаменитого мультсериала «Superman», Супермэн сражался вместе с правителем Атлантиды против Ктухлу, образ которого явно был взят из описаний Г.Лавкрафта.
P.S. Аналогия образа Ктулху с образом Деви Джонса довольно спорная, а с образом доктора Зойдберга - полностью несостоятельна. Ни в самой Футураме, ни в конференциях и интервью никто из создателей не делал ни явных ни косвенных ссылок на Ктулху, что же касается внешнего сходства - это не удивительно, учитывая, что создатели футурамы, придумывали доктора Зойдберга как представителя расы лобстеров. Намного уместней было бы вспомнить японские мифы, упоминаемые Стругацкими в книге «Волны гасят ветер». Там тоже присутствовало осьминогоподобное существо, биополе которого влияло на сознание людей и заставляло их совершать различные неадекватные поступки, в том числе убийства и самоубийства.
Интересные факты
В 1997 в области указанного Лавкрафтом расположения Р’льеха был зафиксирован подводный звук, получивший имя собственное «Bloop» (блуп, с английского - «рёв», «вой»). Природа звука указывает его животное происхождение, но мощность намного превосходит ту, которая могла быть достигнута известными видами морских животных.
Написание Лавкрафта удивительным образом близко по произношению к шумерскому божеству Кулулу. Таким образом, возможно корни происхождения данного существа могут иметь реальные подтверждения в древних манускриптах.
Ктулху как интернет-мем
В молодёжных слоях Рунета образ Ктулху обрёл популярность наравне с шушпанчиком и медведом, и даже обзавёлся собственный смайликом - (;,;) или {:€. Ктулху стал предметом многих карикатур, анекдотов, шуток и пародий (расхожие фразы «Ктулху зохаваит всех!»; «Ктулху фхтагн! - Воистину фхтагн!»). В этих шутках Ктулху иногда приписываются несвойственные ему действия, заимствованные из схожих образов, например поедание человеческого мозга (возможно, из-за сходства с иллитидами).
В июне-июле 2006 года, во время подготовки к интернет-конференции президента России В. В. Путина, шутливый вопрос «Как Вы относитесь к пробуждению Ктулху» оказался среди лидеров по популярности. На самой конференции ответ на него, как и на остальные несерьёзные вопросы, не последовал. Однако при неформальном общении с журналистами Путин сказал:
"Я вообще с подозрением отношусь ко всяким потусторонним силам. Если кто-то хочет обратиться к истинным ценностям, то пусть лучше почитает Библию, Талмуд или Коран. Будет больше пользы."
Ктулху (англ. Cthulhu) - древнее инопланетное божество, спящее на дне Тихого океана в затонувшем городе Р’лиех. Принадлежит к роду Великих Древних. Впервые появился в рассказе Говарда Филипса Лавкрафта «Зов Ктулху» и стал одной из ключевых фигур его творчества, а также творчества его продолжателей.
Описывается Ктулху как настоящий исполин с драконьими крыльями и головой осьминога и шестью глазами. Рост Ктулху колоссален: стоя на дне океана, Ктулху возвышается над водой. И наконец, Ктулху обладает могучим телепатическим даром - настолько, что его пробуждение вызывает приступы видений и безумия по всему миру. Хоть сейчас оно и приглушается волнами океана, некоторые люди всё равно его чувствуют. Особенно восприимчивы творческие люди - художники, скульпторы, литераторы. Когда же он проснётся окончательно, телепатическое давление ощутит всё человечество.
Несмотря на столь зловещее описание, на Земле существует ряд культов, ожидающих именно пробуждения Ктулху. С целью приближения этого события они проводят различные обряды, принося человеческие жертвы и распевая заклинание, приведённое выше. Культ Ктулху распространён по всему миру, он существует и в болотах Луизианы, и среди эскимосов. Вполне возможно, существуют и другие центры поклонения этому божеству, но Лавкрафт ничего о них не упоминает.
О времени царствия Ктулху он сообщает крайне скупо. Много миллионов лет назад он во главе полчищ Древних (иначе называемых в повести «Хребты Безумия» потомками Ктулху) явился на Землю, где развязал войну за господство с тогдашними хозяевами Земли. Закончилась война перемирием, по которому новые земли отходили Ктулху и его присным, а за Старцами (так звали этих существ) - море и старые владения. Так продолжалось некоторое время, потом вотчина Ктулху - город Р’лиех - опустился на дно Тихого океана, а Древние вместе со своим вождём погрузись в особый транс, называемый «фхтагн».
Иллитиды, раса ролевой вселенной Forgotten Realms, создавалась под влиянием, в том числе, образа Ктулху. В фильмах «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца» и «Пираты Карибского моря: На краю Света» Дэйви Джонс изображён в виде человека с головой осьминога, что напоминает традиционные изображения Ктулху. Также напоминают Ктулху образ доктора Зойдберга из Футурамы с его венчиком щупалец вокруг рта и образ пришельцев из фильма «Район № 9», в котором особенно на схематическом изображении пришельцев, неоднократно встречающемся в фильме, видны характерные усы-щупальца. Ещё стоит отметить, что в одной из серий знаменитого мультсериала «Лига справедливости», Супермен сражался вместе с правителем Атлантиды против Ктулху, образ которого явно был взят из описаний Говарда Лавкрафта. Менее очевидно, но уловимо, влияние на образ подводной ведьмы Урсулы в финале мультфильма «Русалочка» студии Уолта Диснея (особенно мотив гибели персонажа). Также, образ Ктулху был взят Джорджем Лукасом в качестве прообраза к одной из рас, населяющих далёкую-далёкую галактику из фильма «Звездные войны», а именно - куарренов. А также внешний вид одного из злодеев Power Rangers Samurai - Октору образован на Ктулху. В многопользовательской компьютерной игре RIFT образ Ктулху использовался для создания одного из главных боссов игры - водяного дракона Акиллиоса.
Крыльев. Описание из вымышленного журнала Густафа Йохансена добавляет, что живой Ктулху хлюпает и истекает слизью при движении, а тело его зелено, студенисто и чудесным образом регенерирует с наблюдаемой быстротой. Точный рост его не указывается; Йохансен уподобил чудище «ходячей горе», большей, чем «легендарный Циклоп »; Ктулху (плывущий или же идущий по дну) «воздымался над нечистой пеной, как корма демонического галеона ».
Ктулху способен воздействовать на разум людей, но его способности заглушаются толщей воды, так что подвластными ему остаются только сновидения особо чувствительных людей. В «Зове Ктулху» сны, напускаемые Ктулху, ужасают видевших их и порой доводят до сумасшествия. Ктулху - инопланетное , совершенно чуждое людской природе существо, а вся история человечества есть лишь миг его сна. Почитатели Ктулху убеждены в великом могуществе своего идола, и гибель цивилизации представляется им весьма вероятным, хотя и незначительным, последствием пробуждения Ктулху.
Произношение
Лавкрафт говорил, что имя Ктулху правильнее произносить как Khlûl’hloo , поясняя, что «…первый слог [в Khlul’-hloo] произносится гортанно и весьма хрипло. [Буква] u [произносится] примерно как в full; а первый слог похож на klul в звучании; так, h обозначает гортанный хрип» . Через долгое время после его смерти стало популярным произношение Kathooloo (). Ни в одном из английских вариантов произношения звука «ц» («Цтулху») нет.
В рассказе «Крылатая смерть» упоминаются некие исполинские руины, якобы находящиеся в Уганде, которые местные жители связывают со злым богом Клулу . Вполне вероятно, что это ещё один вариант произношения имени Ктулху - африканский.
В некоторых рассказах (таких как "электрический палач" и "курган") фанатики называют его Тулу.
Прототип
О существовании прототипа Ктулху доподлинно неизвестно, однако нередко выдвигается гипотеза , что прототипом для него послужил Тангароа (Тангалоа, Каналоа) - полинезийское божество моря. В пользу этой гипотезы выдвигаются следующие аргументы:
Влияние образа
Со времени написания рассказа «Зов Ктулху » образ божества обрёл широкую известность и многократно использовался в художественных произведениях разных авторов. Ктулху упоминается или выступает действующим лицом в книгах таких писателей, как Стивен Кинг (рассказ «Крауч-Энд» из сборника «Ночные кошмары и фантастические видения »), Анджей Сапковский («Башня шутов»), Нил Гейман (рассказы «Я - Ктулху» (1987), «Особое шогготское» (1998) и др.), Роджер Желязны («Ночь в тоскливом октябре »), и многих других.
Образ Ктулху нашёл отражение в анимационном кино. В эпизоде «Культ Катулу» мультсериала «Настоящие охотники за привидениями » оккультисты с помощью книги заклинаний и парада планет вызывают из морских глубин Катулу. Ктулху появляется в трёх эпизодах 14-го сезона мультсериала «Южный парк »: чудовище поднимается из океанских глубин в результате безответственной деятельности нефтяной компании British Petroleum , пытавшейся загладить последствия разлива нефти в Мексиканском заливе в результате взрыва нефтяной платформы Deepwater Horizon .
К образу Ктулху не раз обращались музыканты разных стран, среди которых такие, как группа Samael с песней «Rite of Cthulhu» (1991), Bal-Sagoth («Shackled To The Trilithon Of Kutulu»), Therion («Cthulhu», 1992), Mercyful Fate («Kutulu», 1996), Deadmau5 («Cthulhu Sleeps», 2010), Ляпис Трубецкой («Дикий койот») и многие другие. Инструментальная композиция группы Metallica «The Call of Ktulu » из альбома Ride The Lightning (), записанная с Симфоническим оркестром Сан-Франциско для альбома S&M (), получила премию «Грэмми » за лучшее рок-музыкальное представление.
Значительное влияние творчество Лавкрафта и, в частности, образ Ктулху оказали на индустрию игр. В 1981 году по мотивам произведений Лавкрафта компания Chaosium выпустила настольную ролевую игру под названием «Call of Cthulhu» (англ.) русск. . Было выпущено дополнение для игры "манчкин", посвященное творчеству Лавкрафта, и, в частности, Ктулху ("Манчкин Ктулху"). Позднее мифы Ктулху нашли отражение или легли в основу таких известных компьютерных игр, как «Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth », «Alone in the Dark» , «Prisoner of Ice» (англ.) русск. , «Cthulhu Saves the World» (англ.) русск. , «Sherlock Holmes: The Awakened », «Terraria », и ряда других.
В 2015 году в его честь названа область Ктулху на Плутоне .
Напишите отзыв о статье "Ктулху"
Примечания
Литература
- Hanegraaff W. J. Fiction in the Desert of the Real: Lovecraft"s Cthulhu Mythos" // Aries (англ.) русск. . - 2007. - Vol. 7 (1). - P. 85-109.
Ссылки
- (англ.)
- в Абсурдопедии
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ктулху
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Среди всех чудовищ, богов и демонов, созданных фантазией Говарда Филлипса Лавкрафта, Ктулху занимает особое место. Именно рассказ «Зов Ктулху» принято считать первым кирпичиком уникальной авторской мифологии, вдохновившей как самого Лавкрафта, так и многочисленных последователей. Сейчас «Мифы Ктулху» можно признать настоящим явлением, ставшим основой для множества литературных произведений, фильмов, компьютерных игр, философских эссе и оккультных концепций. Мало кто из писателей может похвастаться тем, что создал столь «живучую» мифологию.
Хотя пантеон Великих Древних в настоящее время неимоверно разросся, центральной его фигурой без сомнения остается Ктулху. Внеземное, неизмеримо могущественное и столь же «злое» чудовище, спящее в затонувшем городе, но даже из пучины поддерживающее связь со своими поклонниками и насылающее безумие на все человечество. Большинство Великих Древних с тех пор представлялись примерно схожими: нечто «огромное, бесформенное, слизистое», иногда с крыльями, в большинстве случаев — с щупальцами, столь же могущественное, сколь и чуждое человечеству, находящееся вне моральных норм, которые обычно люди приписывают богам и демонам.
Могло ли подобное божество, равно как и весь лавкрафтовский пантеон, быть созданным исключительно фантазией одного человека, пусть даже и такого, как Говард наш Филлипс? При всем уважении к Мэтру, в этом есть сомнения.
Истоки вдохновения Лавкрафта обычно ищут в литературных образах. Так, автор одной из наиболее подробных биографий Лавкрафта, Сунанд Джоши, в качестве оных называет рассказ Ги де Мопассана «Орля» и роман Абрахама Меррита «Лунная заводь», а также теософские труды. Другие вспоминают стихотворение Теннисона «Кракен», повествующее об огромном чудовище, дремлющем в морской пучине, чтобы проснуться перед концом света. Влияние этих, как и ряда других, образов на творчество Лавкрафта вполне вероятно — однако недостаточно, чтобы создать столь богатую и целостную мифологию. Вспомним Толкиена — британский профессор, человек энциклопедических познаний, при создании своего мира опирался на мощнейший пласт германской и кельтской мифологии, дополненной к тому же христианским мировоззрением автора. Мог ли Лавкрафт, также человек широчайшей эрудиции, опираться на какие-то мифологические образы? Попробуем разобраться в этом вопросе.
Начнем с региона, в котором сам Лавкрафт располагает местопребывание Р’льеха и спящего в нем Ктулху — с Океании. Напомним, что баркас, на котором моряк Йохансен натыкается на поднявшийся из пучины древний город, вышел из Окленда в Новой Зеландии, а корабль «культистов» «Бдительная», как упоминается в рассказе, «курсировал между островами Тихого океана». Есть ли в мифах здешних народов что-то, похожее на Великого Ктулху? Возможно, что и есть!
Среди всех народов Океании самыми развитыми мифологическими представлениями обладали полинезийцы с их достаточно сложным пантеоном богов. Среди них был Каналоа (Тангароа, Таароа, Тагалоа) — один из четырех главных богов полинезийской мифологии наряду с Тане (Кане), Ронго (Лоно) и Ку (Ту). Под разными именами эти боги были известны всей Полинезии, однако их значимость в общей картине мироздания могла варьироваться от острова к острову. Тангароа, например, представлялся то как верховный бог, творец Вселенной, то как «темный двойник» благого небесного божества, местный «дьявол». Именно таким он изображен в гавайской мифологии, где известен под именем Каналоа, противника небесного бога Кане. Впрочем, оба эти бога не только соперники, но и соработники в деле творения — сюжет хорошо известный многим народам Евразии, где мир создается совместно «добрым» и «злым» богами. Кане создает каноэ, но Каналоа заставляет его плавать; Кане создает человека, а Каналоа — всех ядовитых и попросту неприятных тварей. В частности, он считается прародителем кальмаров, почитавшихся существами демоническими, да и сам представляется в виде некоего головоногого. Одно из имен Каналоа — «Каа-хe"e-хaунa-Вeлa» или «Зловонный Кальмар».
Здесь мы уже вплотную подходим к образу Ктулху — огромного чудовища с головой спрута. И то, что Кальмар-Каналоа именуется «зловонным», тоже, что называется, «в тему». Разве сам Лавкрафт уже в другом своем произведении «Ужас Данвича» не пишет о Великих Древних (к которым относится и Ктулху) «лишь по зловонию Их узнаешь ты их»? Впрочем, и в «Зове Ктулху» вскрытие могилы чудовищного бога ознаменовалось «невыносимым смрадом», а позже, когда моряк Йохансен нанес чудовищу удар бушпритом, разлилось «зловоние тысячи разверстых могил».
В глубинах Тихого океана Лавкрафт расположил могилу и еще одного чудовищного божества, описанного им в соавторском рассказе с Хейзел Хилд «Вне времени». В древнем склепе, затонувшем в морских глубинах, скрывается чудовище под именем Гхатанотхоа, столь ужасное, что одним своим видом способно обращать в камень. Разумеется, щупальца и прочие лавкрафтовские прелести в описании данного монстра присутствуют. Само имя Гхатантохоа созвучно с именем Каналоа или Тангароа — не потому ли, что при создании обоих литературных образов Лавкрафт руководствовался одним и тем же мифологическим первоисточником?
Интересная деталь: Лавкрафт мимоходом упоминает, что культ Гхатанотхоа влился в полинезийскую мистическую доктрину «Ареои». Это реально существующий культ плодородия, практиковавшийся на островах Французской Полинезии, включавший ритуальные убийства и ритуальные же оргии. Один из вариантов происхождения этого культа связывает его как раз с Тагароа или с его сыном Оро, богом войны. Поэтому можно сделать вывод, что некоторое представление о полинезийских культах у Лавкрафта имелось и данное представление могло вдохновить его на создание образа Ктулху.
Автор фэнтези и один из продолжателей Лавкрафта Лин Картер назвал Гхатанотхоа «сыном Ктулху». А у Тангароа есть сыновья и помимо Оро. Один из них — Тинирау, хозяин рыб и морских зверей. Его атрибуты — двутелость, соединение в облике сразу двух природ — человечьей и рыбьей. Его вестниками служат акулы, и каждая рыба может считаться его супругой. Тинирау молятся, чтобы он послал хороший улов. Здесь уже прослеживается связь с иными персонажами Лавкрафта — Глубоководными, что имеют полурыбью, получеловечью внешность и способны смешиваться с людьми. Они же могут дарить тем, кто им поклоняется, множество рыб. В повести «Тени над Иннсмутом» упоминается остров Понапе в Океании, откуда и привел Глубоководных в Новую Англию капитан Оубед Марш. Между прочим, неподалеку, на островах Меланезии, тоже существовали легенды о неких полулюдях-полурыбах.
Неизвестно, был ли Лавкрафт знаком именно с гавайской мифологией, но при его широчайших познаниях и множестве прочитанных книг, не было бы ничего удивительного в том, что сведения о Каналоа все же донеслись до писателя, а остальное додумала его богатая фантазия.
В полинезийских легендах хватало и иных огромных спрутообразных существ, а культ Тангароа имеет ряд интересных для рассматриваемой темы аспектов. Даже гимн Тиирау-Тангалоа в исполнении жрецов с острова Таити звучит необычайно зловеще, заставляя представлять культистов из Иннсмута:
От Поглотителя, от Повелителя Океана
Поднимается туча сюда.
В ночных тенях
Поднимается туча…
Для солнца, встающего из океана,
Для солнца, от Поглотителя, поднимающегося сюда.
Еще один возможный источник вдохновения Лавкрафта — культ вуду, а также связанные с ним обряды и божества. Чуть ли не самый жуткий момент в «Зове Ктулху» — это ритуал в честь Ктулху в луизианских болотах. Это поклонение Лавкрафт прямо именует «вуду культом», явно намекая этим на множество пугающих слухов, что ходили в то время о негритянских богах и их почитателях. В реальном вудуизме довольно сложно найти божество даже отдаленно напоминающее Ктулху, но в данном случае этого и не требуется — вуду вдохновило писателя на создание не божества, но его культистов. Лавкрафт, типичный сын старой Америки, убежденный в расовой неполноценности чернокожих, всегда был склонен демонизировать их — что перенес и в иные из рассказов. Как пишет Мишель Уэльбек в книге «Лавкрафт: против человечества, против прогресса»:
«Что до истязателей, прислужников безыменных культов, то это почти всегда метисы, мулаты, полукровки “самого низкого пошиба”…
Христу, как новому Адаму, пришедшему возродить человечество любовью, Лавкрафт противополагает “негра”, пришедшего возродить человечество скотством и пороком. Ибо день Великого Ктулху близок. Эру его пришествия будет легко распознать: “В этот час люди станут подобными Ветхим: свободными, дикими, по ту сторону добра и зла, отбросив всякий моральный закон, истребляя друг друга с громкими криками в течение веселых разгулов. Освобожденные Ветхие научат их новым способам кричать, убивать, пировать; и вся земля зардеет последней бойней разнузданного экстаза. Тем временем подобающими обрядами культ должен поддерживать живую память о тех прежде бывших нравах и прорекать их возврат”. Этот текст есть не что иное, как исключительно сильный парафраз апостола Павла.
Мы подступаемся здесь к самому нутру расизма у Лавкрафта, который сам себя предназначил в жертвы и который выбрал своих палачей. Он не питает никаких сомнений на сей предмет: “тонко чувствующие человеческие существа” будут побеждены “сальными шимпанзе” (так Лавкрафт называет чернокожих, когда оправдывает запрет на совмещение пляжей для черных и белых); их будут перемалывать, истязать и пожирать; их тела будут рвать на части в гнусных обрядах, под неотвязные звуки исступленных барабанов».
Омерзительный до гротеска ритуал, где человеческие жертвы приносятся под шелест крыльев неведомых дьяволов из глубин черного леса, под пристальным взором неведомой твари с щупальцами — квинтэссенция отношения Лавкрафта к чернокожим вообще и вудуизму в частности. Впрочем, о последнем и без того ходили жуткие слухи, особенно распространенные на американском Юге. Процитированный ниже газетный отрывок, описывающий якобы вудуистский обряд, была бы вполне достоин пера Лавкрафта, если бы не его явный сексуальный подтекст:
«По мере того, как ритм там-тамов и банджо ускоряется, обычно благопристойное поведение негров сменяется разнузданной вакханалией. Их поступь и все извивы тел исполнены первобытной мощи, неведомой тем, кто вращается лишь в приличном обществе. Женщины сдирают с себя одежду и возвращаются к неистовому празднеству уже нагими, вопя вместе с остальными… Нагая белая девушка, что выполняет обязанности жрицы вуду, доведена до исступления заклинаниями и танцами, последовавшими за жертвоприношением черной и белой курицы. Змея, обученная своей роли, движется в такт музыке, обвивая члены девицы, а верующие стоят вокруг или пляшут, наблюдая за извивами змеи. Наконец, когда бедная девушка упала, корчась в эпилептическом припадке, наблюдатель в ужасе бежал прочь».
Эта статья из «Нью-Йорк Таймс» (1894 год) рассказывает о церемонии, проводившейся в городе Мобил, штат Алабама. Подобных историй хватало на Юге, в особенности в Луизиане, в Новом Орлеане, с его «королевами вуду» и причудливым франко-негритянским фольклором. Хотя Лавкрафт посетил южные штаты уже после написания «Зова Ктулху», тем не менее, историю Юга он знал и раньше, восхищался «рыцарями» Ку-клукс-клана и всецело одобрял заведенные в южных штатах расовые порядки. Вполне возможно, что вудуистские мотивы в «Зове Ктулху» обязаны своим появлением статье вроде процитированной выше.
Вероятно, впечатления от поездки на Юг вдохновляли Лавкрафта и при написании рассказа «Локон Медузы» (в соавторстве с Зелией Бишоп). Кстати, написан он был в Ричмонде, бывшей столице Конфедерации Южных Штатов. В этом рассказе африканские корни культа Ктулху проступают более отчетливо, так же как и лучше прослеживаются привязки к конкретным вудуистским верованиям. Антураж заброшенного поместья старого Юга, таинственная и зловещая красавица Марселина Бертран с волосами, подобными змеям (отголосок мистерий Дамбаллы, вудуистского бога-змея?), старая зулусская колдунья Софонизба, чуть ли не молящаяся на таинственную хозяйку, которая, как отмечает Лавкрафт в самом последнем предложении, «была, хоть и в обманчиво незначительной степени… негритянкой». Волосы Марселины после ее смерти таинственным образом превращаются в огромную змею, сохраняющую мистическую связь со своей гниющей в могиле хозяйкой — отсылки одновременно и к культу Дамбаллы, и к «живым мертвецам», на легенды о которых так богат вудуизм. Ну а финальный крик старой колдуньи еще больше утверждает нас в мысли, что истоки культа Ктулху находятся на Черном Континенте:
«Иэ! Иэ! Шуб ‑ Ниггурат! Йа Р"Лайх! Н"гаги н"булу бвана н"лоло! Йа, йо, бедная Мисси Танит, бедная Мисси Изида! Марсе Клулу, появись из воды и забери свое дитя — она умерла! Она умерла! У волос больше нет никакой хозяйки, Марсе Клулу. Старая Софи, она знает! Старая Софи, она получила черный камень из Большого Зимбабве в старой Африке! Старая Софи, она танцевала в лунном свете вокруг камня-крокодила до того, как Н"бангус поймал ее и продал на корабль, перевозящий людей! Нет больше Танит! Нет больше Изиды! Нет больше женщины ‑ ведьмы, которая бы хранила огонь горящим в большом каменном месте! Йа, йо! Н"гаги н"булу бвана н"лоло! Иэ! Шуб ‑ Ниггурат! Она умерла! Старая Софи знает !»
Все эти примеры, казалось бы, подтверждают мнение авторов вроде Джоши или Уэльбека, акцентирующих особое внимание на «расизме» и «снобизме» Лавкрафта, его подчеркнутой боязни «низших рас» и «полукровок», ставших прототипами лавкрафтовских чудовищ. Однако есть и еще один мифологический пласт, также, возможно, оказавший влияние на создание «Мифов Ктулху». Пласт особенно близкий Лавкрафту, потому что он теснейшим образом связан с его «малой родиной» — Новой Англией и некоторыми близлежащими штатами. Это регион, в истории которого было самое дремучее мракобесие, вплоть до сожжения ведьм; где прижились и укрепились предрассудки, привезенные колонистами из старушки Европы. Лучше всего настроения, из которых вырастал ведьмовской фольклор британских колоний, описал сам Лавкрафт:
«Фанатичные приверженцы верований, сделавших их изгоями среди себе подобных, чьи предки в поисках свободы селились на безлюдье. Здесь они процветали вне тех ограничений, что сковывали их сограждан, но сами при этом оказывались в постыдном рабстве у мрачных порождений собственной фантазии. В отрыве от цивилизации и просвещения все душевные силы этих пуритан устремлялись в совершенно неизведанные русла, а болезненная склонность к самоограничению и жестокая борьба за выживание среди окружавшей их дикой природы развили в них самые мрачные и загадочные черты характера, ведущие свое происхождение из доисторических глубин холодной северной родины их предков . Практичные по натуре и строгие по воззрениям, они не умели красиво грешить, а когда грешили — ибо человеку свойственно ошибаться — то более всего на свете заботились о том, чтобы тайное не сделалось явным, и потому постепенно теряли всякое чувство меры в том, что им приходилось скрывать».
«Картинка в старой книге»
«Огромные пространства мрачных девственных лесов, вечно сумеречных, в которых могла водиться любая нечисть; орды меднокожих индейцев, чей странный мрачный вид и жестокие обычаи прямо указывали на их дьявольское происхождение; свобода, данная под влиянием пуританской теократии, в отношении строгого и мстительного Бога кальвинистов и адского соперника этого Бога, о котором очень много говорилось каждое воскресенье; мрачная сфокусированность на своем внутреннем мире из-за лесного образа жизни людей, лишенных нормальных развлечений и увеселений, измученных требованиями постоянного религиозного самопознания, обреченных на неестественные эмоциональные репрессии, да еще вынужденных вести постоянную жестокую борьбу за выживание — все это неизбежно порождало обстановку, в которой не только по уголкам шептались о черных делах ведьм и рассказы о колдовстве и невероятных ужасах передавались из уст в уста много позже жутких дней салемского кошмара ».
«Сверхъестественный ужас в литературе»
Английский, шотландский, немецкий, ирландский фольклор 18-19 веков переполняли причудливые существа, способные соперничать с самыми жуткими персонажами полинезийских или африканских легенд. Лондонские тошеры верили в «крысиную королеву», обитающую в канализации, жители Линкольшира в болотного духа Тидди Мана с белой бородой и оленьими рогами, на Оркнейских островах появлялось морское чудовище Накилеви, лишенный кожи одноглазый «кентавр» с плавниками вместо копыт и огромной китовой пастью, а в реках Уэльса обитал Водяной Попрыгун, зловредный дух, напоминающий огромную жабу с крыльями и хвостом вместо лап. Народная фантазия породила и более причудливых существ, порой подозрительно напоминающих «бесформенных» и «ужасных» шогготов из фантазий Лавкрафта. Таковы, например, чудовище Без Костей из Соммерсета или медузообразное шетлендское Оно. Легенды же о шабашах ведьм, о «подкидышах», о Малом Народе в тех или иных вариациях имелись чуть ли не во всей Западной Европе. Многие эти суеверия проникли и за океан: поверья о письмах крысам, водяных Мэна, чудовище Кровавые кости, которым пугали детей, или Джерсийском Дьяволе. Часть этих существ могла возникнуть под влиянием индейских легенд, как Вендиго, великан-людоед, но многие твари имели вполне европейское происхождение. Лавкрафт, как человек, досконально знавший историю британских колоний в Америке, с его живейшим интересом к родному штату не мог не знать хотя бы некоторых из этих суеверий — и иные из них угадываются в рассказах — «Фотомодель Пикмана», «Затаившийся ужас», «Крысы в стенах», «Неименуемое» и даже «Тени над Иннсмутом». Лавкрафт вполне мог знать и легенду о Снэлгейстере — неведомом крылатом существе, обитающем возле Голубого хребта в штате Мэриленд. Рассказы о нем появились в среде немецких иммигрантов. «Шнелле Гейст», то есть «быстрый дух», описывается как нечто среднее между птицей и драконом с металлическим клювом, с острыми как бритва зубами, а порой и с подобными осьминогу щупальцами. Вспомним опять-таки «Зов Ктулху»:
«Если я скажу, что в моем воображении, тоже отличающимся экстравагантностью, возникли одновременно образы осьминога, дракона и карикатуры на человека, то, думается, я смогу передать дух изображенного существа. Мясистая голова, снабженная щупальцами, венчала нелепое чешуйчатое тело с недоразвитыми крыльями; причем именно общий контур этой фигуры делал ее столь пугающе ужасной».
Снэлгейстер налетает молча с неба и уносит свои жертвы. Самые ранние истории утверждают, что этот монстр высасывает кровь. Семиконечные звезды, которые, по общему мнению, держали Снэллгейстера в страхе, местные знахари рисовали на амбарах. Подобные же символы часто встречаются в произведениях и Лавкрафта, и его последователей.
Нельзя утверждать, что какое-то из упомянутых выше божеств или чудовищ стало конкретным прототипом Ктулху, но очевидно, что все эти мрачные легенды, слухи и суеверия оказали немалое влияние на творчество Лавкрафта. Американская культура и американский фольклор гораздо более многообразны, чем принято считать в России, а смешение различных традиций способно порождать причудливые, порой пугающие образы. Лавкрафт, с его широчайшей эрудицией и глубокой любовью к родной Новой Англии, плоть от плоти которой он был, гениально уловил все эти «глубины сатанинские» американской культуры, воплотив их в образе «пришедших со звезд» чудовищ, оказавшись одновременно их творцом и невольным пророком. Из топких луизианских болот, из густых лесов и пещер Аппалачей и бездонных глубин Океании вышел Великий Ктулху, чтобы с тех пор начать победоносное шествие по всему миру.
