Купреянов николай. Павел яковлевич купреянов

Рязань, Друзья детей, 1925. 12 с. с ил. Тираж 10000 экз. В цв. издательской литографированной обложке. 29х24 см. Редчайшее провинциальное издание!

Агнивцев, Николай Яковлевич (8 (20) апреля 1888, Москва - 29 октября 1932, там же) - русский поэт Серебряного века и драматург. Больше известен как автор многих книг для детей. Родом из дворян. В связи с частыми переездами отца - юриста, окончившего в 1886 году Московский университет - учился в гимназиях - в Умани, Владивостоке, Москве. Окончив гимназию в Благовещенске, в 1906 году поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, который не окончил. Дебютировал в печати стихотворением «Родной край» в 1908 году («Весна», № 9). В литературной деятельности можно выделить три периода: дореволюционный, эмигрантский и период после возвращения в СССР (1923). В первый период основные мотивы поэзии - экзотика, эротика и описание несколько идеализированного аристократического мира. Печатался в «Петербургской газете», «Биржевых ведомостях», «Голосе земли», журнале «Пятак», «Солнце России», «Сатириконе» и «Новом Сатириконе», «Столице и усадьбе». Выступал в театрах-кабаре и литературно-артистическом ресторане «Вена». В 1917 году вместе с режиссёром К.А. Марджановым и актёром Ф.Н. Курихиным создал в Петрограде театр-кабаре «Би-ба-бо», впоследствии «Кривой Джимми». Находился в эмиграции в 1921-1923 годах. В эмиграции с грустью воспевал дореволюционный мир, выпустил сборник «Блистательный Санкт-Петербург» (Берлин, 1923 год) - свою лучшую книгу элегических стихов о дореволюционном аристократическом и артистическом городе, столице Империи. Эту книгу он посвятил актрисе Александре Перегонец, игравшей в театре «Кривой Джимми». По возвращении в Советскую Россию сотрудничал в сатирических журналах, писал куплеты для эстрады и цирка, сочинял детские книжки. Последний период пронизан бытовыми мотивами, частенько сотрудничал в сатирических журналах, писал куплеты для эстрады и цирка, издал более двадцати книг для детей, выпустил книгу стихов 1916-1926 годов «От пудры до грузовика» (1926). Умер Агнивцев в больнице от туберкулеза горла в возрасте сорока четырех лет. Знаменитый «Собачий вальс» Николая Агнивцева:

Длинна, как мост, черна, как вакса,

Идёт, покачиваясь, такса...

За ней шагает, хмур и строг,

Законный муж её - бульдог!

Но вот, пронзённый в грудь, с налёта,

Стрелой собачьего Эрота,

Вдруг загорелся, словно кокс,

От страсти к таксе встречный фокс!

И был скандал! (Ах, знать должны вы -

Бульдоги дьявольски ревнивы!)

И молвил встречный пудель: «Так-с!

Не соблазняй семейных такс!»

И, получив на сердце кляксу,

Фокс так запомнил эту таксу,

Что даже на таксомотор

Смотреть не мог он с этих пор!

Купреянов, Николай Николаевич (1894-1933) - советский художник-график. Является пра-пра-правнуком Павлы Матвеевны Лермонтовой и внучатым племянником М.Ю. Лермонтова. Н.Н. Купреянов приходится также внучатым племянником известному социологу и публицисту XIX века Николаю Константиновичу Михайловскому (1842-1904) и племянником поэту Серебряного века Михаилу Алексеевичу Кузмину. В 1912 году окончил Тенишевское училище, после чего занимался в мастерских Академии художеств у А.П. Остроумовой-Лебедевой (1912-1917), Д.Н. Кардовского (1912-1914), К.С. Петрова-Водкина (1915-1916). В эти же годы (1912-1916) закончил юридический факультет Петербургского университета. Посетил Италию, Германию. С 1922 жил в Москве. Владел усадьбой Селище в Костроме, в которой был один из культурных центров русской интеллигенции. С 1931 по 1933 год жил в Москве, Малый Знаменский переулок, дом 7/10, кв. 14. Работал в мастерской Рождественка 11, кв.10. Благодаря Остроумовой-Лебедевой окрепли связи Купреянова с «Миром искусства», деятельность которого сыграла большую роль в формировании художественных вкусов молодого графика. Но более серьёзное воздействие на его творчество оказало древнерусское искусство. Изучая старинные гравюры и лубок, он почувствовал силу и художественые возможности ксилографии. В первых гравюрах Купреянова - «Богоматерь», «Царь Давид» (обе - 1915) отразилась сложность становления мировоззрения художника. Он, как и многие его современники, испытал влияние религиозной философии. В письме к А.А. Блоку Купреянов писал: «Я не знаю, каково взаимоотношение переживаний религиозных и эстетических, и, кажется, не всегда умею отличать их друг от друга». Формирование художественной индивидуальности Купреянова шло быстро. Его гравюры, несмотря на некоторую скованность техники, становятся самостоятельными уже к 1916 году. Теперь в основе его работ лежат пейзажи родного Селища (Кострома), реже города, переданные с такой значительностью, что позволяют думать о их своеобразной символике. Взволнованность и драматизм произведений отражают мироощущение художника, в котором не могли не сказаться переживания, связанные с поисками своего пути в жизни, предчувствия надвигающих перемен. В ксилографиях «Пейзаж с мельницей и коровой» (1916), «Битюг» (1916) мастер усиливает физическую мощь натуры, создавая образы большой силы и активности. Резкие контрасты света и тени, беспокойный ритм пятен создают тревожное настроение. В 1930-31 художник создает серию «Путина». Он пишет прозрачной, текучей акварелью закутанных азербайджанок в струящиеся ткани с детьми на руках, лоснящихся розово-бирюзовых рыбин. Графический дневник Купреянова этой поездки полон впечатлений кавказской природы, быта. Он был издан в 1937 в виде книги уже посмертно. Николай Николаевич утонул в подмосковной речке в 1933. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Советская графика по праву гордится многими яркими и блестящим мастерами. Их немало сейчас, их немало было и раньше, на протяжении четырех десятков лет развития советского рисунка, акварели п гравюры. Одно из самых больших имен начального периода развития советской графики, ее первых пятнадцати лет - это имя Николая Николаевича Купреянова, создавшего за свою короткую жизнь множество не меркнущих от времени прекрасных и тонких произведений. Его поэтическое, глубоко искреннее и серьезное искусство сыграло важную роль в становлении и росте реалистического станкового рисунка, акварели и книжной иллюстрации. Оно проложило дорогу и на долгие годы дало питательную почву художникам тридцатых годов, окончательно утвердившим в советской графике метод социалистического реализма. Некоторые из них были его учениками. Многие художники: Кукрыниксы и Шмаринов, Каневский и Боим, Сойфертис и Горяев и другие - по-разному использовали в своем творческом развитии художественные открытия и находки рано умершего мастера и продолжили то, что было им начато. Двадцать пять лет, прошедшие со дня его трагической гибели, дают хороший повод для того, чтобы вспомнить и вновь оценить его искусство.

Н. Н. Купреянов родился в 1894 году. Он был сыном губернатора, и вся обстановка его жизни в детские и юношеские годы, казалось бы, могла в полной мере создать из него человека запоздалой и уходящей дворянской культуры. Учение в Петербурге, в школе, а

потом на юридическом факультете университета, перемежалось с летними месяцами в Селище-родовом поместье Н. К. Михайловского под Костромой; рано пробудившиеся художественные склонности замыкались долго рамками «Мира искусства»-к этому кругу его тянуло и личное знакомство с А. П. Остроумовой-Лебедевой и А. Н. Бенуа. Но не напрасно первыми художественными учителями Купреянова в его студенческие годы были художники, ставшие в дальнейшем выдающимися мастерами советского искусства: Н. Кардовский, К. С. Петров-Водкин, А. П. Остроумова-Лебедева. Не случайно самым близким ему человеком стал тогда А. А. Блок, которому он писал необычайно серьезные, полные внутренней тревоги письма с фронта первой мировой войны. «Октябрь застал меня на военной службе,-написал Н. Н. Купреянов в своей автобиографии. -Я был в Петрограде, слушал Ленина, говорившего с балкона дома Кшесинской, и в ночь на 25 октября видел «Аврору», обстреливавшую Зимний дворец. Однако я был далек от сознания значительности того, при чем присутствую. Сознание это пришло позднее. Тогда же «издержки» революции были мне виднее ее целей. Я не мог ее понять и чувствовал себя сбитым с ног.- Но революция освободила меня от обязательств перед самим собой, связанных с моим университетским дипломом. Не решенный мною вопрос о том, что мне с ним делать, решался без моего участия: и из двух профессий, мешавших друг другу, осталась только одна- искусство».

И эту свою, ныне единственную профессию Купреянов сумел сразу же поставить на службу революции. Назревшее в нем уже давно ощущение крушения старого мира нашло теперь осязательное и конкретное выражение. Он со всей, свойственной ему прямолинейной и неподкупной честностью погрузился в напряженную творческую и общественную работу. Он впервые в своей жизни участвовал на выставке в 1917 году, а уже в 1918 году на обложке первого номера нового журнала «Москва» был напечатан его «Броневик»‚-словно взрывающий и раздвигающий тесную улицу. В этой напряженно- контрастной, угловатой и резкой деревянной гравюре переплелись отзвуки искусства Петрова-Водкина и Остроумовой-Лебедевой, но их полностью подчинила себе драматическая и суровая революционная романтика. Ею проникнута и лучшая из купреяновских гравюр на дереве - «Крейсер «Аврора» (1923) - сделанное по собственному впечатлению и монументально обобщенное, полное тревожной и резкой динамики изображение легендарного корабля, идущего кончать со старым миром.

В эти годы Купреянов работал больше всего как гравер, и в его неизменно романтических обостренно-контрастных черно-белых лис- тах был отражен широчайший круг образов. Он делал гравированные портреты Ленина, Маркса, Луначарского, и рядом с ними среди его гравюр можно найти марку для изданий Костромского губкома РКП(б) или плакат об охране памятников искусства. Духом времени проникнута одна из лучших его гравюр-изображение жены, Натальи Сергеевны Изнар, за глаженьем в неприютной комнате годов гражданской войны. Работал он и как автор «Окон РОСТА», и как карикатурист в еженедельных журналах.

С 1922 года он навсегда поселился в Москве и стал преподавателем, а затем и профессором Вхутемаса и Вхутеина.

Но с 1924 года в творчестве Купреянова произошел глубокий перелом, заставивший его бросить деревянную гравюру как слишком условную, как ему казалось, форму графики. Он перешел к свободному, легкому, безукоризненно точному рисунку с натуры, сначала карандашом и тушью, а затем-излюбленной им черной акварелью. Вместе с А. А. Бруни, П. В. Митуричем и П. И. Львовым, переселившимися в 1924 году из Ленинграда, вместе с М. С. Родионовым и С. В. Герасимовым Купреянов стал одним из самых сильных и ярких мастеров реалистического рисунка в Москве. Романтический, приподнятый, часто нарочито-экспрессивный язык его деревянных гравюр уступил место гибкой и плавной мягкости верных и точных линий, пропитанному светом и воздухом реальному пространству, естественной и свободной подвижности и текучести строго и экономно обобщенной формы. Начав с пейзажей-деревьев и скал Крыма-и с набросков зверей и птиц, он скоро перешел к сложным пространственным композициям с большим диапазоном тем - от лирических впечатлений русской деревни до монументальных индустриальных образов рождающейся новой советской промышленности и техники. За исполненную в 1926-1927 годах серию больших листов «Железнодорожные пути» Купреянов вместе с С.В. Герасимовым, В. И. Мухиной, И. И. Нивинским и А. А. Осмеркиным получил одну из пяти первых премии на выставке, устроенной Советом Народных Комиссаров к десятилетию Октябрьской революции. Эти большие, пронизанные светом и движением листы стали одним из основополагающих образцов советской реалистической графики-графики нового типа: идейно насыщенной, взволнованно эмоциональной, раскрывающей высокую поэзию в повседневной жизни, труде и творчестве, графики новой по своему существу и вместе с тем опирающейся на лучшие традиции дореволюционного русского рисунка. Купреянов явно обращался за опытом к Серову, учась в то же время и у лучших мастеров Запада, особенно у Э. Манэ и Э. Дега.

Серии рисунков Купреянова растягивались обычно на годы, и можно наглядно видеть, как от рисунка к рисунку совершенствовались его мастерство, зоркость его наблюдений, пластическая полнота формы. В конце двадцатых годов лучшими из этих серий черных акварелей стали его «Стада» (1926-1929) и «Вечера в Селище» (те же годы), включающие такие замечательные листы, как принадлежащий Русскому музею рисунок «Бетховен», как «Вечер» Третьяковской галереи или «Лошади у воды», приобретенные Британским музеем в Лондоне. Но в то же время Купреянов никогда не забывал и линейный рисунок пером или карандашом, доведя его теперь до удивительной реалистической осязательности, легкости и изящества («Вера за уроком» и многие другие).

Не нужно забывать, что искусство Купреянова развивалось вовсе не просто и не гладко, что в нем нередко сказывались и большие недостатки и противоречия. Сблизившись еще ранее с Лефом и Маяковским, он стал одним из активнейших участников ОСТа, разделяя и достижения, и многие ошибки, и просчеты своих товарищей - А. А. Дейнеки, Ю. И. Пименова, П. В. Вильямса, А. Гончарова и других. Путешествие в 1928 году вместе с Пименовым в Германию и Италию вызвало к жизни не только тончайшие путевые зарисовки и глубокие, серьезные листы, верно изображающие народ Италии и его угнетателей, но и породило ненужное стремление к повышенной экспрессии формы, в духе некоторых тогдашних надуманных остовских увлечений. Это сильнейшим образом сказалось в серии «деревенских» и «рыбацких» литографий 1928 года, с которыми Купреянов очень много и неудачно мучился, придавая им важное значение, которого они все же в его творчестве не получили. Но такие опыты были лишь преходящим отклонением от верно найденного пути. На последние годы жизни Н. Н. Купреянова приходятся его, быть может, самые значительные и самые зрелые создания. В 1930 году он выполнил серию прелестных лирических иллюстраций к стихотворению Некрасова «Дед Мазай и зайцы», полную восхищения перед поэтической силой весенней русской природы. В следующем, 1931 году, им были сделаны большие рисунки черной акварелью на темы различных произведений Горького, заказанные ему литературным музеем. Среди них есть несколько очень значительных листов-особенно к «Делу Артамоновых» и к «Матери» («фабрика ночью»). Купреянов, первый среди советских художников- иллюстраторов, вложил в свое истолкование литературных образов яркую и сильную социальную характеристику, сумев в немногих разрозненных рисунках раскрыть не только колорит эпохи, но и важный идейный смысл иллюстрированных им произведений. Эти рисунки открывают собой длинную вереницу замечательных серий иллюстраций, созданных советскими художниками-графиками в тридцатые годы. Не менее ярким этапом творческого роста Купреянова стали его цветные акварели и превосходные перовые наброски, сделанные во время трех поездок на путину на Каспийское море в 1930-1931 годах. Быстрый, легкий, точный, поэтически богатый набросок был доведен им теперь до подлинно ювелирной тонкости, отводящей всякую мысль о беглости или приблизительности. В больших цветных акварелях впервые развернулось живописное мастерство Купреянова, по насыщенному богатству цвета заставляющее иногда вспоминать акварели Серова и Врубеля. Во время этих поездок на побережье Азербайджана Купреянов не только работал как художник‚- он выступал как лектор и агитатор, завоевав уважение и дружбу рыбаков и рабочих. Он ясно отдавал себе отчет в общественной значительности всякого подлинно большого искусства, и в этой его серии очень ярко встает поэзия и красота обыденного, повседневного труда простых советских людей.

Последней завершенной работой Купреянова стала серия черных акварелей (и связанных с ними черных и цветных литографий), посвященная Балтийскому флоту. выполненная для выставки к пятнадцатилетних Красной Армии и флота, открывшейся в 19ЗЗ году. Купреянов и здесь поставил себе целью показать эпическое величие и поэтическую силу обычной, рядовой, полной труда жизни. И серебристо-серая гладь Балтийского моря, и строгий, размеренный ритм жизни советских моряков, и романтика морской жизни, и суровая ответственность обороны советских границ нашли свое сильное и смелое выражение в этой большой и прекрасной работе.

Купреянов был бесконечно требователен к себе и к другим людям, он органически не переносил никакой фальши ни в жизни, ни в искусстве, никаких внешних эффектов и пустословия. Эта требовательность иногда перерастала в поистине чрезмерную, преувеличенную придирчивость к собственным работам, заставлявшую его без конца переделывать и повторять свои рисунки и вечно отыскивать более точные, более верные, более совершенные решения. Он был искренне удивлен, когда жюри юбилейной художественной выставки 1932 года, состоявшее из самых несходных между собой художников, единогласно приняло представленные им два десятка рисунков, и не менее удивлен мнением жюри, что его черные акварели должны были представлять тогда в Ленинграде, на юбилейной выставке, высший уровень рисунка, достигнутый за пятнадцать лет в Москве.

Остро наблюдательный, насмешливый, изысканно и тонко остроумный, он прекрасно умел разбираться в чужом искусстве и совсем не умел разбираться в своем‚ - не удивительно, что даже для близких друзей было полной неожиданностью то поистине неисчерпаемое какое лишь в некоторой мере раскрылось богатство его творчества, во время подготовки его посмертной выставки 1933 года.

29 июля 1933 года Н. В. Купреянов утонул во время купания в реке Уче, к северу от Москвы. Это было тяжелой потерей для советского искусства. Но то, что успел сделать к своим 39 годам этот замечательный художник, стало за последние четверть века подлинной классикой советской графики‚ не утратившей своего художественного обаяния вплоть до наших дней.

16 июля 1894 г. - 29 июля 1933 г.
Живописец, график.
Родился в Влоцлавске (Варшавская губерния), его отец -Н.Н. Купреянов, был чиновник, мать - М.Г. (урождённая Мягкова). Николай приходился племянником М.А. Кузьмину и внучатым племянником поэту М.Ю. Лермонтову . Беспечные годы юности провел в костромском Селище . С 1901 года живет в Петербурге. Учится в коммерч. училище М.К. Тенишевой, в 1912 г. поступает на юридический факультет Петроградского университета (заканчивает в 1915 г.). В мастерских Д.Н. Кардовского и К.С. Петрова-Водкина получает художественное образование. Под руководством А.П. Остроумовой-Лебедевой разрабатывает уникальную технику гравюры по дереву.

Художник участвует в выставках. В 1917 г. экспонирует собственные работы в Художественном бюро Н.Е. Добычиной, в 1919 г. выставляется на свободной Первой Государственной выставке произведений искусства. Преподает в Высшем институте фотографии и фототехники в Петрограде.

В 1920 г. возвращается в Селище. С 1922 г. живет в Москве, но летние дни проводит в Костроме. С 1922 г. будучи доцентом преподает во ВХУТЕМАСе, а в 1925–1930 г. - профессор кафедры литографии во ВХУТЕИНе. В 1921–1924 годах много работает в жанре политической карикатуры, сотрудничает с журналами «Безбожник», «Крокодил», «Пионер» и другими. Занимается книжной графикой, в особенности детской книгой.
С 1924 - член и экспонент ОСТа, с 1925 - объединения «4 искусства». В 1925 участвовал в Международной выставке нового декоративного и промышленного искусства в Париже. В 1925–1927 выполнил циклы рисунков «Завод», «Транспорт», «Железнодорожные пути», в 1927–1928 - «Вечера в Селище». В 1926–1929 работал над графической серией «Стада».
В 1926–1927 в Центральном музее Татарской ССР в Казани состоялась первая персональная выставка Купреянова.

В 1928 совершил поездку в Германию и Италию, из которой привез много путевых зарисовок. В начале 1930-х неоднократно ездил в творческие командировки по стране, побывал на Каспийском и Азовском морях, Кавказе. В

1932 создал серию рисунков «Балтфлот». В 1932–1933 преподавал рисунок в Полиграфическом институте. В 1933 участвовал в выставке «Художники РСФСР за 15 лет» в Государственном музее изобразительных искусств.

В 1933 трагически погиб, утонув в р. Урча под Москвой. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

В 1937 издана книга Купреянова «Дневники художника», в которой факсимильно был воспроизведен рукописный текст, сопровожденный легкими набросками.

Мемориальная выставка творчества Купреянова прошла в 1933–1934 в Москве. Ретроспективные выставки произведений мастера были показаны в 1984 в ГМИИ им. А. С. Пушкина (приурочена к 90-летию со дня рождения) и в 1994 в Государственной Третьяковской галерее (приурочена к 100-летию со дня рождения).

Купреянов начинал как мастер гравюры на дереве, испытав в раннем творчестве влияние кубизма и футуризма (1915–1922), к середине 1920-х отошел от кубизма, оставил занятия гравюрой, работал почти исключительно в оригинальной графике, предпочитая перовые рисунки тушью и акварелью. Один из наиболее виртуозных и значительных рисовальщиков 1920-х - 1930-х.

Творческое наследие Купреянова, несмотря на короткую жизнь, весьма велико. Наиболее значительные собрания оригинальной и печатной графики художника находятся в ГМИИ им. А. С. Пушкина и Государственной Третьяковской галерее.
В статье использована информация сайта artinvestment.ru

КРЕЙСЕР АВРОРА. Гравюра на дереве. 1923. ГТГ СХ65/Худ.РСФСР81 Броневик. 1918.
Ай-Тодор. Бумага, гуашь. 1924. ГТГ А78
Интерьер. Тушь, кисть. 1924. ГТГ СХ73
Вечер за работой. Б.. тушь, кисть. 1926. ГТГ СХ73 Зеркало (Автопортрет в зеркале) Бум.,кар. 1926. ГТГ А78
Стадо. 1926. Б., чер. акв. ГТГ СХ73
Стадо. Из серии «Стада». 1929. Б., акв. ГТГ А78
Стадо, идущее через мост. Из серии «Стада». Б., черная акв. 1927. А78
Пути. Из серии «Железнодорожные пути». Б., тушь. 1925-27. ГТГ А78
На заводе «Серп и молот». Из серии «Завод».1925-27. Б., тушь. ГМИИ. А78
Стадо коров.Селище. Из серии «Стада»1927. Б., тушь. ГТГ А78
Козы в хлеву. 1927. Б,. черн.акв. 1927. ГТГ.
У рояля (Бетховен). Из серии «Вечера в Селище».Б., китайская тушь.1928. ГМИИ А78 Экслибрис. Ксилография. 1927. Из СОБР. Е.Купреяновой. СХ66
Красная лошадь. Тушь, красная акв.., грф.кар.1924. ГМИИ СХ73/А78 Девушки с гитарой. Б.. черн. акв. 1928. ГМИИ СХ73 У порога. Б..акв. 1928. ГМИИ СХ73 Кормящая мать. Б.. акв. ГТГ СХ73/А78

Биография

Выдающийся советский художник-график, педагог; акварелист, ксилограф, литограф. Автор замечательных станковых графических серий, книжных обложек и иллюстраций.

Николай Николаевич Купреянов родился во Влоцлавске (ныне Влоцлавек, Польша). Сын губернатора Николая Николаевича Купреянова и Марии Геннадьевны Мягковой. Правнук П. М. Лермонтовой, внучатый племянник М. Ю. Лермонтова и публициста Н. К. Михайловского. Племянник поэта Серебряного века Михаила Кузмина.

Окончил Тенишевское училище (1912) и юридический факультет Санкт-Петербургского университета (1916). Одновременно занимался в мастерских Академии художеств у А. П. Остроумовой-Лебедевой (1912–1917), Д. Н. Кардовского (1912–1914), К. С. Петрова-Водкина (1915–1916). Посетил Италию, Германию. С 1922 года жил в Москве. Владел усадьбой Селище в Костроме, в которой был один из культурных центров русской интеллигенции.

Благодаря Остроумовой-Лебедевой окрепли связи Николая Купреянова с объединением «Мир искусства», деятельность которого сыграла большую роль в формировании художественных вкусов молодого художника на раннем этапе творчества. Но более серьёзное воздействие на него оказало древнерусское искусство. Изучая старинные гравюры и лубки, он почувствовал силу и художественные возможности ксилографии.

Именно гравюрными работами Купреянов вошел в конце 1910-х – начале 1920-х годов в искусство. Эта техника была тогда на подъеме, утверждалась не просто как одна из многих форм графики, но как созвучный времени резкий и сильный художественный язык. Купреянов активно использовал в своих гравюрах естественную выразительность черного цвета. Их плотная, весомая чернота, оттененная скупо отмеренными белыми штрихами, предстает округлой пластической формой.

Формирование художественной индивидуальности Купреянова шло быстро. Его гравюры, несмотря на некоторую скованность техники, становятся самостоятельными уже к 1916 году. Теперь в основе его работ лежат пейзажи родного Селища (Кострома), реже города, переданные с такой значительностью, что позволяют думать о их своеобразной символике. Взволнованность и драматизм произведений отражают мироощущение художника, в котором не могли не сказаться переживания, связанные с поисками своего пути в жизни, предчувствия надвигающих перемен. В ксилографиях «Пейзаж с мельницей и коровой» (1916), «Битюг» (1916) мастер усиливает физическую мощь натуры, создавая образы большой силы и активности. Резкие контрасты света и тени, беспокойный ритм пятен создают тревожное настроение. Мастер высекает угловатые грани «Броневиков» (1918) с их тяжелой, но яростной носорожьей подвижностью, крупно строит обобщенные формы в портретах.

Наиболее плодотворны для гравёра были 1917–1919 годы. В работах этого периода эмоциональная сила и цельность ранних работ сохраняется, однако смягчается присущая им экспрессивность. Содержание произведений становится более широким и многогранным. Художник стремится к большей конкретности в изображении («Натюрморт» 1920, «Дамский парикмахер» 1920–22).

К середине 1920-х годов в творчестве Куприянова произошел глубокий перелом, несмотря на большие достижения, он отказывается от гравюры, и главным в его творчестве стал живой, легкий, трепетный, почти рисунок-набросок пером или кистью. Художник перешел к свободному, безукоризненно точному рисунку с натуры, сначала карандашом и тушью, а затем – излюбленной им черной акварелью.

Вместе с А. Бруни, П. Митуричем и П. Львовым, переселившимися в 1924 году из Ленинграда, также с москвичами – М. Родионовым и С. Герасимовым Купреянов, стал одним из самых значительных и ярких мастеров реалистического рисунка в Москве. Романтический, приподнятый, часто нарочито-экспрессивный язык его деревянных гравюр уступил место гибкой и плавной мягкости верных и точных линий, пропитанному светом и воздухом реальному пространству, естественной и свободной подвижности и текучести строго и экономно обобщенной формы.

Путешествие в 1928 году вместе с Ю. Пименовым в Германию и Италию вызвало к жизни не только тончайшие путевые зарисовки и глубокие, серьезные листы, верно изображающие народ Италии и его угнетателей, но и породило некоторое стремление к повышенной экспрессии формы, в духе некоторых тогдашних остовских увлечений. Это сильнейшим образом сказалось в серии «деревенских» и «рыбацких» литографий 1928 года.

Своеобразным лирическим дневником художника представляются обширные серии таких рисунков, выполнявшихся им в Селище – маленькой усадьбе под Костромой. Возвращение стада, слитной массой плывущего по волнистому рельефу земли («Стада», 1920-е), клубящиеся тьмой и светом вечерние комнаты, освещенные керосиновой лампой («Вечера в Селище», 1920-е), – таковы скромные темы этих бесчисленных листов. Но даже в заказных «производственных» рисунках художника (серия «Железнодорожные пути», 1925) торжествует не техника, а поэтическое переживание движения и простора. Той же выразительностью, тонким настроением проникнуты его иллюстрации к романам «Дело Артамоновых», «Мать» М. Горького (1931), «Разгром» А. А. Фадеева (1932) и другие.

В 1910–1920-х годах Николай Купреянов выполнил несколько агитационных плакатов: «Книги источник знания, граждане берегите библиотеки», «Граждане, храните памятники искусства» (оба – 1919), «О жилищно-строительном займе» (1924). Член художественных объединений ОСТ и «Четыре искусства». Сотрудничал в журналах «Безбожник», «Крокодил», «Пионер». Преподавал в Высшем институте фотографии и фототехники (начало 1920-х), в московском Вхутемасе – Вхутеине (1922–1930) и Московском полиграфическом институте (1930–1933, профессор).

С 1931 по 1933 год жил в Москве, работал в мастерской на улице Рождественка. В 1930–1931 годах художник создает серию «Путина». Он пишет легко и свободно, прозрачной акварелью закутанных азербайджанок в струящиеся ткани с детьми на руках, розово-бирюзовых рыбин. Графический дневник Купреянова этой поездки полон впечатлений кавказской природы, быта. Он был издан в 1937 году в виде книги уже посмертно.

В 1933 году Николай Купреянов в расцвете творческих сил трагически погиб – утонул в подмосковной речке Уче. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище. Это было тяжелой потерей для советского искусства. «Это была смерть одного из самых больших наших рисовальщиков – может быть самого одаренного», – впоследствии скажет А.Эфрос. Последний рисунок художника «Материнство» был исполнен у него дома в Малом Знаменском всего за несколько дней до смерти. Но то, что успел сделать к своим 39 годам этот замечательный художник, стало подлинной классикой советской графики‚ не утратившей своего художественного обаяния вплоть до наших дней.

Несмотря на короткую жизнь, Купреянов оказал на многих художников значительное влияние, оставил обширное графическое наследие, воспитал многих учеников впоследствии ставших известными советскими графиками. Среди его учеников – Е. С. Абрамова, С. С. Боим , А. Н. Боровская , В. Н. Горяев, О. К. Дейнеко , И. В. Евстигнеев, А. М. Каневский , М. В. Куприянов , А. М. Лаптев , Ф. В. Семенов-Амурский, Л. В. Сойфертис, Н. А. Соколов , Я. В. Титов, Д. А. Шмаринов .

Участвовал в групповых выставках: выставка рисунков группы художников: А. Бруни, Н. Купреянова, В. Лебедева , П. Львова, П. Митурича, В. Татлина, Н. Тырсы (Москва, Цветковская галерея, 1925); международная выставка нового декоративного и промышленного искусства, Париж, 1925), выставка гравюры и рисунка мастеров Армении, Белоруссии, Грузии, России, Украины (Киев, 1928), 4-я выставка картин современных русских художников (Феодосия, 1928), выставка современного искусства Советской России (США, Нью-Йорк, 1929), выставка русской графики (Рига, 1929), «Художники РСФСР за XV лет» (1917–1932 гг.) (Москва, ГМИИ, 1933); выставка современных русских художников (США, Сан-Франциско, Филадельфия, Чикаго, 1933); выставка графики Советского Союза (Таллин, 1934); выставка книжный знак (Курск, 1940); выставка произведений художников: Бруни, Купреянова, Митурича (Московский дом художника, 1958); персональных: выставка «Николай Николаевич Купреянов» (Казань, Центральный музей ТССР, 1926–1927), посмертная выставка «Николай Николаевич Купреянов (1894–1933)» (Москва, 1933–1934), выставка Н. Н. Купреянова к 90-летию со дня рождения в ГМИИ им. А. С. Пушкина (1984), выставка Н. Н. Купреянова к 100-летию со дня рождения в Третьяковской галерее на Крымском валу (1996).

Графические произведения Н. Н. Купреянова находятся в Государственной Третьяковской галерее (ГТГ), Государственном Русском музее (ГРМ), Вологодской картинной галерее, Государственном литературном музее, Институте русской литературы, Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина (ГМИИ), Костромском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике, Музее Востока в Москве, Российской государственной библиотеке (РГБ), Ярославском художественном музее, в частных российских собраниях.

Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Род Купреяновых известен на костромской земле с начала XVII века. В то время, после междуцарствования 1610-1613 гг. и польской интервенции, когда в Московском государстве снова установилась твердая власть, первый царь из династии Романовых, Михаил, усиленно раздавал за всякого рода заслуги, в основном за «Московское осадное сиденье» в 1619 году, большие земельные поместья. В Костромском и Галичском уездах в то время было еще много так называемых «черных» земель, то есть не отданных никому в поместья и вотчины и бывших за дворцовым ведомством.

Так и Купреяновы, вышедшие из смоленской земли, получили в Галичском уезде поместья. Впоследствии в этих поместьях возникли усадьбы: Патино, Патракеево, Федосово, Починок, Терентьево... В каждом из этих поместий был двор помещика, ибо род Купреяновых с течением времени сильно разросся.

О смоленском происхождении Купреяновых свидетельствуют следующие обстоятельства: во-первых, часть Купреяновых оставалась и позже на смоленской земле, а, во-вторых, в старинных грамотах Купреяновы писались «белянами»; такой термин обычно указывал на происхождение: так уроженцы Галичского уезда писались «галичанами», Ростовского - «ростовчанами» и так далее. Во многих документах эти «беляне» следуют за «дорогобужанами», «вяземцами» и уроженцами других смоленских городов. Затем, в родовом гербе Купреяновых присутствует обязательная смоленская эмблема - пушка с сидящею на ней птицею. Из всего этого следует сделать вывод, что термин «беляне» относится к уроженцам города Белый смоленского края, а не к городу Белев тульского края, жители которого тоже писались «белянами».

Литература по генеалогии рода Купреяновых крайне бедна. Кроме маленькой заметки в словаре Брокгауза и Ефрона и почти идентичной с ней заметки в общем гербовнике, упоминания об этом роде есть в родословном сборнике кн. П.В. Долгорукова. Для детального ознакомления с родословием и краткими сведениями о Купреяновых имеет значение составленная автором этих строк полная родословная шести ветвей рода Купреяновых, имевших поместья в Костромской губернии. Эти родословные составлены преимущественно по архивным документам Костромского областного архива. В этом же архиве имеется обширный личный фонд семьи Купреяновых из усадьбы Патино, откуда автор тоже почерпнул много разного рода сведений.

Как это случалось со многими дворянскими фамилиями, со временем купреяновский род разрастался, имения дробились, и многие его ветви постепенно нищали и опускались все ниже и ниже по общественной лестнице, в то время как другие, выдвигавшиеся благодаря своим военным подвигам или иным заслугам или талантам, приобретали богатство и знатное положение в обществе. Так, дети совсем бедного помещика, отставного капитана Низовского полка Федора Ивановича Купреянова в царствование императора Павла I вышли все в ряд значительных лиц и получили от Павла большие пожалования землями и «душами» крепостных. Это были - генерал-лейтенант Аника Федорович, приближенный двора императора Павла, и его братья, полковник Гавриил Федорович, генерал-майор Евдоким Федорович и гвардии полковник Сергей Федорович, дважды избиравшийся костромским губернским предводителем дворянства (первый раз - на срок 1815-1818 гг. и вторично - на срок с 1830 по 1848 гг.). Сергей Федорович был женат на одной из знатнейших и богатейших помещиц Костромской губернии Елизавете Антоновне Шиповой. Число крепостных этих Купреяновых исчислялось сотнями душ, в то же время их ближайшие родственники из той же усадьбы Федосово, Иван, Андрей, Павел и Александра Антоновичи, все четверо владели всего 12-ю душами.

В число знатных и богатых входили также и патинские Купреяновы. Из рода Купреяновых вышло немало видных военных деятелей, военных моряков. О многих из них будет рассказано ниже, здесь же упомянем капитана Мартьяна Прокофьевича Купреянова, родившегося в 1793 году в усадьбе Вонышево. Мартьян Прокофьевич был участником похода адмирала Сенявина в Средиземное море и там был во многих сражениях. В 1812 году он - участник боевых операций (в корпусе генерала Витгенштейна, в отряде генерала Винценгероде под командованием генерала князя Волконского) в прикрытии городов Осташкова и Торопца. С 12 декабря М.П. Купреянов в Пруссии при осаде крепости Пиллау; после взятия Пиллау он принимает участие в осаде Данцига, где командует батареей осадных орудий. После взятия Данцига Купреянов состоял при генерале Кульневе 2-м. Во время наполеоновских «ста дней», с 24 апреля по 27 августа 1815 года, Мартьян Прокофьевич участвует в походе во Францию в составе экспедиционного корпуса. В отставке - с ноября 1820 года. Неоднократно избирался предводителем дворянства в Солигаличском, Чухломском и Кологривском уездах. Владел усадьбами Долгое поле, Вонышево, Заднево. Описан А. Апушкиным в его книге «О дворянских гнездах».

Но не только видные деятели военного, морского и др. дел выходили из этого рода. Потомок Купреяновых из усадьбы Патракеево Михаил Васильевич Купреянов (1853-1878) был одним из видных революционеров-народников. Он был привлечен по делу «193-х» и умер в заключении в Петропавловской крепости, не дождавшись приговора.

АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВИЧ КУПРЕЯНОВ

Александр Яковлевич Купреянов родился в усадьбе Патино Солигаличского уезда Костромской губернии 8 мая 1786 года. Он был вторым сыном отставного поручика Якова Дмитриевича Купреянова и его жены Клеопатры Александровны Юрьевой. Клеопатра Александровна была дочерью Александра Михайловича Юрьева и его жены Павлы Матвеевны Лермонтовой, которая, овдовев, вышла вторично за майора Якова Петровича Ртищева.

Крестными родителями Александра Яковлевича были брат его бабушки, секунд-майор Юрий Матвеевич Лермонтов, и жена секунд-майора Сергея Афанасьевича Щулепникова Домна Ивановна, дочь вологодского воеводы Белкина. Все эти люди: Юрьевы, Лермонтовы, Щулепниковы, Белкины - были недальними соседями Купреяновых, богатыми и знатными помещиками Костромской губернии.

Первоначальное образование Александр Яковлевич получил дома вместе со своим старшим братом Дмитрием, но, будучи от природы более способным к наукам, скоро обогнал Дмитрия и вместе с ним одновременно, 22 февраля 1796 года, был отдан для дальнейшего обучения в петербургский Морской кадетский корпус. Через три года, 30 мая 1799 года, в возрасте всего 13-ти лет, снова обогнав в ученье старшего брата, Александр получает звание корабельного гардемарина. Будучи столь молодым, Александр Купреянов уходит в плавание и получает свое первое «боевое крещение». Это было во время похода русской эскадры под командованием адмирала П.В. Чичагова к берегам Голландии против революционной Франции.

Тут следует сделать маленькое отступление, чтобы сказать немного об этой кампании 1799 года.

Яков Дмитриевич Купреянов (1754-1843). С портрета неизвестного художника

В 1799 году против Франции составилась так называемая «вторая коалиция» в составе России, Австрии, Англии и Пруссии. Император Павел направил русские войска под командованием А.В. Суворова в помощь австрийским войскам, действовавшим в северной Италии. Этот известный «итальянский» поход Суворова привел к тому, что непобедимые до того наполеоновские маршалы потерпели от Суворова и Багратиона ряд поражений - на р. Адде, при Треббии и др. В то время как Суворов одерживал победы в северной Италии, Павел задумал нанести удар с моря, совместно с английским флотом, по побережью захваченной Наполеоном Голландии. Но встал вопрос: кому вести эскадру? Адмирал Ф.Ф. Ушаков тогда находился со своей эскадрой в Средиземном море, одерживая свои блестящие победы: взятие с моря крепости Корфу, взятие Неаполя и др. Известный своими победами контр-адмирал Павел Васильевич Чичагов, сын не менее известного адмирала екатерининской эпохи В.Я. Чичагова, в то время находился в каземате Петропавловской крепости, запертый туда по распоряжению взбалмошного императора. Когда встал вопрос, кто поведет эскадру к берегам Франции и Голландии, то близкий к императору адмирал Кушелев напомнил Павлу о П.В. Чичагове. Адмирал Чичагов находился в заключении из-за подозрения Павла, что он, Чичагов, якобы «заражен якобинским духом». В результате представления Кушелева, император Павел в письме к петербургскому военному губернатору приказал: «Извольте навестить господина контр-адмирала Чичагова и объявить ему мою волю, чтобы он избрал любое: или служить, как того верноподданнический долг требует, безо всяких буйственных требований, и идти с посылаемой эскадрой к берегам Англии, или остаться в равелине».

Александр Яковлевич Купреянов (1786-1860)

Видя в этом единственную возможность выйти из заключения, П.В. Чичагов, впоследствии морской министр и командующий южной русской армией в кампанию 1812 года, на которого потом возлагали ответственность (справедливо или нет - это другой вопрос) за неудачу захвата в плен Наполеона под Березиной в ноябре 1812 года, стал командующим эскадрой.

В этом походе, увековеченном писателем А.А. Марлинским (декабристом А.А. Бестужевым) в его произведениях «Фрегат “Надежда”» и «Лейтенант Белозор», принимало участие много костромичей, земляков юного Александра Купреянова. Так, на фрегате «Феодосий» служил мичман Василий Акимович Дурново, впоследствии оставивший свыше 300 тысяч рублей на воспитание за счет этого капитала в Морском и в Московском кадетских корпусах по 6 человек ежегодно из числа наиболее нуждающихся сыновей дворян Костромской губернии. На эти стипендии учились до самого 1917 года множество костромских уроженцев, в том числе и автор этих строк. На корабле «Ревель» служил лейтенант Александр Логгинович Витовтов, на корабле «Исидор» служил мичман Александр Гаврилович Козлянинов, на корабле «Азия» - мичман Павел Андреевич Колзаков, впоследствии известный адмирал, герой Отечественной войны 1812 года. На корабле «Мстислав» - лейтенант Александр Николаевич Макаров, на корабле «Ретвизан» - его брат, лейтенант Павел Николаевич Макаров, на корабле «Победа» - лейтенант Василий Иванович Нелидов, на корабле «Михаил» - капитан-лейтенант Николай Федорович Пасынков, будущий костромской губернатор в 1805-1815 гг. На корабле «Иона» служил капитан-лейтенант Перфильев Александр Григорьевич, на корабле «Европа» - два брата из широкоизвестной «морской династии» Бутаковых, Александр и Григорий Николаевичи Бутаковы. На корабле «Ретвизан» служил также мичман Куломзин Николай Семенович, на корабле «Елизавета» - его брат, мичман Петр Семенович Куломзин. На фрегате «Венус» находился лейтенант Гавриил Иванович Невельской, и, наконец, на корабле «Яннуарий» совершил свое первое плавание Александр Яковлевич Купреянов, к которому мы и обратимся.

По возвращении из похода к берегам Голландии, Купреянов получает первый офицерский чин мичмана. В последующие годы Александр Яковлевич служит на эскадре адмирала Хрущова, потом в эскадре адмирала Г.А. Сарычева, на фрегате «Тихвинская Богородица», под командованием капитан-лейтенанта Гамильтона.

С 1802 по 1807 годы А.Я. Купреянов в летние месяцы совершает плавания до о. Рюген, в города Любек и Бремен. С 1807 года его переводят на службу в Морской корпус, и он ежегодно совершает в летние месяцы учебные плавания с кадетами и гардемаринами на корпусном фрегате «Малый», обучая будущих моряков искусству кораблевождения. В эти годы Александр Яковлевич дружит со своими сослуживцами по корпусу, офицерами П.Я. Гамалея, князем Ширинским-Шихматовым и другими.

Проявляя большой интерес к литературе, Александр Яковлевич через Ширинского-Шихматова и лично знавшего его адмирала А.С. Шишкова, будущего министра народного просвещения, входит в тесное общение с членами кружка «Беседа любителей русской словесности», оформившегося официально в 1811 году. Основателями этого общества были адмирал А.С. Шишков и знаменитый поэт того времени Г.Р. Державин. Устав общества был Высочайше утвержден, и это общество пользовалось покровительством многих высокопоставленных лиц. Как известно, «Беседа» находилась в постоянной вражде с другим литературным кружком, известным под названием «Арзамас», в который входили П.А. Вяземский, В.А. Жуковский, дядя А.С. Пушкина - поэт В.Л. Пушкин, а также такие будущие крупные государственные деятели, как граф Д.Н. Блудов и граф С.С. Уваров. Входил в этот кружок и бывший тогда еще лицеистом А.С. Пушкин. Почетными членами «Арзамаса» состояли Н.М. Карамзин и И.И. Дмитриев.

«Беседа» старалась отстоять традиции XVIII века в литературе (писание архаическим слогом, каким писали Озеров, Сумароков, Тредиаковский), противилась введению слов иноземного происхождения. «Арзамасцы» едко высмеивали членов «Беседы», особенно же доставалось адмиралу Шишкову. В то время симпатии молодого Купреянова принадлежали «Беседе», связи его с членами «Беседы» не прервались и после ухода Александра Яковлевича в отставку. Интерес к литературе у Купреянова сохранился до конца его дней. В его усадьбе Патино была собрана значительная библиотека, к сожалению, не сохранившаяся до наших дней.

Во время войны со Швецией в 1808-1809 гг. Купреянов участвует в сооружении линии обороны вокруг столицы, в строительстве батарей на Гутуевом острове и у Черной речки. Во время войны 1812-1814 гг. ему не пришлось участвовать в боевых действиях, он продолжал готовить будущих офицеров флота. Последнее его плавание происходило летом 1819 года на том же фрегате «Малый», где к тому времени он был уже командиром.

Весной 1820 года по прошению он был уволен от службы, получив при отставке чин капитана 2 ранга.

В числе соплавателей и друзей А.Я. Купреянова мы видим Платона Яковлевича Гамалея (1766-1817). П.Я. Гамалея был выдающимся ученым-моряком, сперва командиром роты Морского корпуса, потом инспектором классов и в то же время преподавателем практики морских плаваний. Деятельность П.Я. Гамалея как педагога и ученого-моряка скоро обратила на себя внимание, и в 1801 году он был избран почетным, а в 1808 году действительным членом Российской академии наук. С 1815 г. П.Я. Гамалея был членом Адмиралтейского департамента. Он является автором многих печатных работ по военно-морскому делу, и некоторые из его трудов имелись в патинской библиотеке А.Я. Купреянова.

Наиболее же близкие отношения, восходящие еще ко времени совместного обучения в корпусе, А.Я. Купреянов сохранил с братьями князьями Ширинскими-Шихматовыми, из коих Сергей Александрович учился в одном классе с Александром Яковлевичем. С.А. Ширинский-Шихматов (1783-1837) известен как духовный писатель. После недолгой службы во флоте Сергей Александрович служил в адмиралтейств-коллегии сотрудником ученого комитета, затем был некоторое время инспектором классов Царскосельского лицея (в то время, когда там учился А.С. Пушкин). Будучи весьма религиозным человеком, С.А. Ширинский-Шихматов в 1827 году оставил «мирскую» службу и постригся в монахи под именем - Аникита. Перу А.С. Ширинского-Шихматова принадлежит множество книг на религиозно-нравственные темы. В 1834 году Сергей Александрович выехал в «Святую землю» - Иерусалим, а в 1837 году скончался в Греции, в Афонском монастыре. Среди книг патинской библиотеки А.Я. Купреянова имелись такие труды Ширинского-Шихматова, как: «Сатиры. Подражание Буало», «Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасенная Россия», «Песни Российскому слову», «Ночь на гробах. Подражание Юнгу-Штиллингу» и целый ряд других, все - с авторскими дарственными надписями.

Другой брат, князь Платон Александрович Ширинский-Шихматов (1790-1853), также учился в Морском корпусе, затем служил во флоте, был участником многих плаваний, в войну 1812-1814 гг. участвовал в боевых действиях русского флота в Рижском заливе, на реке Аа и при осаде Данцига. С 1824 года он был директором канцелярии Министерства народного просвещения, а с 1850 года - министром народного просвещения. Платон Александрович был председателем Археографической комиссии, академиком, писателем, историком. Князья Ширинские-Шихматовы гостили у Купреяновых в Патине, а дочь князя Платона, Мария Платоновна, вышла замуж за Сергея Васильевича Карцева, недальнего соседа Купреяновых по имению.

Увлечение А.Я. Купреянова мистикой и масонством проявилось у него после знакомства с известным масоном Александром Федоровичем Лабзиным (1766-1825). А.Ф. Лабзин также состоял членом общества «Беседа любителей русской словесности», он был знаком со многими офицерами и преподавателями Морского корпуса, в частности, и с П.Я. Гамалея, и с князьями Ширинскими-Шихматовыми. Служил он в Адмиралтейском департаменте, был заведующим типографией адмиралтейства, и множество всякого рода масонских и мистических книг и журналов по его распоряжению печатались в адмиралтейской типографии. Сам А.Ф. Лабзин окончил Московский университет, был известен как писатель и как переводчик, он был также членом Императорской академии. Своим переводом «Истории ордена Святого Иоанна Иерусалимского» А.Ф. Лабзин обратил на себя внимание императора Павла I, который и сделал его, Лабзина, официальным историком этого ордена, к которому Павел, как глава ордена мальтийских рыцарей, проявлял свое особое внимание и даже ввел этот орден в России. В 1806 году Лабзин стал выпускать масонский журнал под названием «Сионский вестник», прекратившийся изданием в следующем 1807 году и возобновленный Лабзиным в 1816 году. Комплекты «Сионского вестника» с дарственными надписями Лабзина также имелись в библиотеке патинской усадьбы. Однако, сам А.Я. Купреянов, несмотря на свою близость к мистическим и масонским кружкам, никогда не уклонялся от православия и до конца своих дней был религиозным человеком православной веры.

Усадьба Патино Солигаличского уезда. Господский дом. Фото В.Н. Кларка. Начало XX в.

Выйдя в отставку и поселясь в своем родовом гнезде Патине, Александр Яковлевич был многократно избираем на должность солигаличского уездного предводителя дворянства. В 1822 году А.Я. Купреянов женился на дочери ярославского помещика, Елизавете Николаевне Окуловой (родилась в 1797 г.), у них было 13 человек детей, однако многие умерли в детстве, а из оставшихся в живых следует указать на Николая Александровича (1827-1899), действительного статского советника, управляющего казенной палатой в Костроме, чьим внуком был Николай Николаевич Купреянов (1894-1933), известный художник-график, и на Павла Александровича (1828-1894), полковника, участника покорения Кавказа, присутствовавшего при взятии аула Гуниба и пленении Шамиля.

Скончался Александр Яковлевич там же, в усадьбе Патино, 21 октября 1860 года и погребен на фамильном кладбище в ограде церкви села Лосева, прихожанами которой были Купреяновы.

ПАВЕЛ ЯКОВЛЕВИЧ КУПРЕЯНОВ

Генерал Павел Яковлевич Купреянов родился 4 августа 1789 года в усадьбе Патино в Солигаличском уезде. После домашнего образования был помещен во 2-й кадетский корпус в Петербурге, который закончил в 1806 году и был выпущен в «батальон Императорской милиции», вскоре переформированный в лейб-гвардии Финляндский полк. Купреянов участвовал в войне с Францией 1806-1807 гг. и был в сражениях под Гудштатом, Гейльсбергом и Фридландом. За отличие в сражении под Фридландом получил орден св. Анны IV степени.

В Отечественную войну 1812-1814 гг. принимал участие во многих сражениях. За отличие в Бородинской битве 26 августа 1812 года он получил золотую шпагу с надписью «За храбрость». Участвовал в сражениях под Красным и Добрым в 1812 году, а в следующем 1813 году был в боях под Люценом, Бауценом, Дрезденом, Кульмом и в «битве народов» под Лейпцигом. Участник взятия Парижа 18 марта 1814 года. Войну закончил в чине штабс-капитана.

В 1824 году во время известного большого наводнения в Петербурге Павел Яковлевич принимал участие в оказании помощи пострадавшим, затем на него было возложено наблюдение за распределением пособий пострадавшим жителям Васильевского острова и Галерной гавани, а также наблюдение за восстановлением пострадавших от разрушений зданий.

Павел Яковлевич Купреянов (1789-1874). С литографии И.А. Клюквина

В войну с Турцией (1828-1829 гг.), уже в чине генерал-майора, Купреянов был сперва начальником 2-й бригады 10-й пехотной дивизии, участвовал в переправе войск через Дунай по Сатуновскому мосту. Состоял в отряде генерала Сухтелена и принял участие в обложении крепости Варна. В ходе боевых действий турки, получив большие подкрепления, перешли сами в контрнаступление и окружили отряд войск, руководимых Купреяновым. Но все атаки турок разбивались о стойкость русских войск. Сам П.Я. Купреянов выказал в этой обстановке большое мужество и стойкость, всегда появлялся среди солдат, был дважды легко ранен. За свои успешные действия в этом отряде он был награжден орденом св. Анны I степени.

В начале июля 1828 года, находясь в отряде генерала Бенкендорфа, Купреянов занял город Праводы. В течение июля и августа турки трижды пробовали вернуть этот город, но все их атаки были отражены. Когда на Балканах возникла эпидемия чумы, было принято решение по санитарным соображениям отвести русскую армию на левый берег Дуная и отступить с Балкан. Тогда встал вопрос - оставить ли важный в стратегическом отношении город Праводы или удерживать его, несмотря на отход главной массы русских войск. На состоявшемся военном совете Купреянов высказался за сохранение города и вызвался удерживать Праводы до весны 1829 года, когда русская армия должна была снова перейти в наступление на Балканы. Высшее командование согласилось с ним, отряд Купреянова был усилен бригадой, и вот небольшой русский отряд остался на зимовку в Праводах, у самого подножия Балкан. Зимовка отряда Купреянова в Праводах - одна из славных страниц истории русской армии. С началом весны турки перешли в наступление на Праводы и бросили на него целую армию численностью в 30 тысяч (в то время как численность отряда Купреянова едва достигала 5 тысяч). 12 дней турецкая артиллерия усиленно бомбардировала укрепления Правод, но все их попытки начать штурм неизменно отбивались Купреяновым.

Движение главной массы русских войск под командованием генерала Дибича на Балканы заставило турок снять осаду Правод. 29 мая они начали отступление от Правод, и Купреянов стал преследовать отходящего противника. Неудача передового конного отряда, высланного Купреяновым (отряд попал в засаду и понес большие потери), вынудили возвратиться в Праводы, но победа Дибича под Кулевчей решила судьбу Правод. Турки снова начали отступать. После победы под Кулевчей Дибич выразил свою особую благодарность праводскому отряду, а сам П.Я. Купреянов, по представлению Главнокомандующего, получил орден св. Георгия Победоносца III степени и был назначен начальником 9-й пехотной дивизии.

В 1831 году П.Я. Купреянов принимает участие в боевых действиях против польских повстанцев. Произведенный в 1836 году в генерал-лейтенанты, в 1845 году он назначается командиром 2-го корпуса, а в 1848 году получает высший орден св. Александра Невского. Во время венгерской кампании 1848-1849 гг., командуя корпусом в сражении под Дербеценом, он получает тяжелое ранение, закончившееся ампутацией ноги. Вследствие этого П.Я. Купреянов был лишен возможности продолжать строевую службу и по приказу от 29 июля 1849 года назначен членом Военного совета. От австрийского императора Леопольда Купреянов получил орден св. Леопольда I степени «Большой крест» с особым рескриптом. С 1851 года он - генерал от инфантерии. По отзывам современников, сослуживцев П.Я. Купреянова и других лиц, близко знавших его, он отличался тонким, наблюдательным умом, чрезвычайной скромностью, был живым, искренним и весьма доброжелательным ко всем, кто имел к нему какое-либо дело.

В 1821 году П.Я. Купреянов женился на дочери богатого пензенского и симбирского помещика Марии Петровне Мальшиной. От этого брака у них была дочь Варвара, родившаяся в 1822 году. Но женитьбу Купреянова нельзя назвать счастливой. Большую часть своей жизни Павел Яковлевич проводил в местах, где были расквартированы его войска, а жена его оставалась в московском доме Купреянова. Лишь изредка Павел Яковлевич имел возможность приезжать домой, и жена его нарушила супружескую верность. Вскоре вся Москва стала говорить о непозволительном поведении супруги генерала Купреянова, связавшей свое имя с неким Владимиром Гусятниковым, служившим в московской таможне. Этого Гусятникова М.П. Купреянова приняла на службу, якобы в качестве управляющего имениями. Находясь при армии, в городе Пултусске, П.Я. Купреянов стал получать анонимные письма, в которых раскрывалась связь его жены с Гусятниковым. Будучи от природы человеком крайне мягким, доверчивым и добрым, Павел Яковлевич не хотел верить всем этим письмам. Однако дурная слава о поведении его супруги дошла вскоре и до Патина, где жили отец Павла Яковлевича и его старший брат, А.Я. Купреянов. Вскоре и сам Павел Яковлевич убедился в неверности своей жены и написал письмо императору Николаю, прося защиты его имени от грязи и желая получить развод. В этом же письме он просил государя оградить его, Купреянова, дочь от дурного влияния матери. В ответ на это письмо Николай приказал поместить дочь Купреянова, Варвару, в Смольный институт с запрещением видеться с матерью. А в отношении развода император написал Павлу Яковлевичу, что он не может быть судьей между мужем и женою и дело о разводе может решить только Святейший синод.

Синод, куда поступило прошение Купреянова о разводе, решил супругов примирить и начал с их взаимного «увещевания». Архивные документы не дают возможности проследить дальнейшее окончание этого дела. Однако из косвенных свидетельств видно, что супруги примирились. На это указывает то, что при рождении внука (дочь Купреяновых Варвара по окончании Смольного института вышла замуж за рижского купеческого сына 1-й гильдии Христиана-Генриха Вернера, и в 1845 году у них родился сын Павел) восприемниками его были и Павел Яковлевич, и его супруга Мария Петровна.

В воспоминаниях художника Н.Н. Купреянова есть несколько строк, посвященных генералу П.Я. Купреянову. Там Н.Н. Купреянов пишет, что Павел Яковлевич под старость лет женился на молоденькой девушке по фамилии Хрущова. Однако подтверждения этому в архивных материалах не найдено. Так как у генерала П.Я. Купреянова была только единственная дочь, а мужского потомства не было, то после рождения внука Павла Вернера Купреянов обратился с прошением к императору о том, чтобы он даровал дворянское достоинство его зятю, рижскому купцу Вернеру, а его сыну Павлу даровал бы фамилию Купреянова. К этому прошению было приложено ходатайство фельдмаршала князя Паскевича-Эриванского, в котором он просил государя удовлетворить прошение. Как написано в указе Его Императорского Величества Правительствующему Сенату от 10 августа 1849 года, «На таковое ходатайство...Государь император изъявил высочайшее соизволение».

П.Я. Купреянов владел в Петербурге, на Васильевском острове, в 7-й линии, собственным домом (№ 22), также у него был собственный дом в Москве и большое имение Лобаново в Бронницком уезде Московской губернии. Отец его, Яков Дмитриевич, дабы не подвергать родовое имение после его смерти разделу, решил Патино со всеми деревнями отдать после смерти его первого сына Дмитрия второму сыну Александру, а остальных сыновей наделить крупными суммами денег. Павлу Яковлевичу, например, при покупке им бронницкого имения Лобаново, которое стоило 290 тысяч рублей, отец дал всю эту сумму и даже несколько больше.

Скончался Павел Яковлевич Купреянов, генерал от инфантерии, 23 марта 1874 года, похоронен в Лобанове.

Использованная литература

Записки П.Я. Купреянова // Военный вестник.-1875. - № 2. - С.159-190; № 3. - С. 5-53.

ИВАН АНТОНОВИЧ КУПРЕЯНОВ

Выдающийся русский моряк Иван Антонович Купреянов родился около 1794 года в Солигаличском уезде, в усадьбе Федосово, в семье старинной, но обедневшей.

Иван Антонович Купреянов (1794-1857). С портрета А. Покровского

Его дед Евдоким Иванович, родился в 1719 году, служил в лейб-гвардии Измайловском полку и вышел в отставку с чином поручика. Женат он был на Ирине Ивановне Дедевшиной. Про отца Ивана Антоновича, Антона Евдокимовича, известно, что он родился в 1776 году и был женат на Ксении Иудишне Купреяновой, происходившей из другой ветви этой же фамилии. Про службу Антона Евдокимовича сведений не обнаружено. Оба - и дед, и отец моряка - родились и умерли в Федосове.

Федосово находилось поблизости от сельца Дракино, где родился знаменитый адмирал Геннадий Иванович Невельской.

Вопреки тому, что пишет в романе «Первое открытие» писатель Н.П. Задорнов, И.А. Купреянов не приходился дядей Г.И. Невельскому и не имел с ним никакого кровного родства. Они были лишь близкими соседями по имениям, с которыми, впрочем, их связывали только годы раннего детства, проведенного в усадьбах. Впоследствии, поскольку оба они посвятили свою жизнь морскому делу, то и бывать на родине им приходилось мало. Про Г.И. Невельского известно, что он, получив отпуск, раза два приезжал в свое родное Дракино, а про И.А. Купреянова вообще неизвестно, приходилось ли ему после детских лет быть в своем Федосове. Очевидно, Н.П. Задорнову дало повод считать Ивана Антоновича Купреянова «дядей» Невельского только то, что в 30-х годах родной брат Купреянова, Павел Антонович, женился на родной сестре адмирала Невельского, Марии Ивановне.

Иван Антонович был старшим в семье. Кроме него, были еще два меньших брата: Павел и Андрей и сестра Александра. В 1809 году маленького Ивана Купреянова отдали на воспитание в Морской кадетский корпус, позднее, в 1815 году, туда же был отдан второй брат, Андрей, и еще через два года - самый младший, Павел. Все три брата служили во флоте, Андрей в течение 23-х лет, Павел - 26 лет, но только старшему, Ивану, пришлось дослужиться до чина вице-адмирала и умереть, не выходя в отставку.

В 1812 году Иван Купреянов уже гардемарин, а в 1815 году получает первый офицерский чин мичмана.

И.А. Купреянов был участником первой русской Антарктической экспедиции, отправившейся 4 июля 1819 года из Кронштадта, под командованием тогда еще только капитана 2-го ранга Ф.Ф. Беллинсгаузена, для исследований в южные полярные области. В это плавание вышли шлюпы «Восток», где был командиром начальник экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузен, и «Мирный», под командованием лейтенанта М.П. Лазарева, впоследствии - известного адмирала, создателя Черноморского флота. И.А. Купреянов был на «Мирном» мичманом. Путь экспедиции проходил через Портсмут, откуда суда вышли 28 августа 1819 года, с заходом на о. Тенериф 13 сентября и в Рио-де-Жанейро, откуда экспедиция вышла 22 ноября 1819 г. 15 декабря наши суда подошли к группе островов Южная Георгия, сделав остановку на острове Валлиса. Встретив первый айсберг 20 декабря 1819 года, «Восток» и «Мирный» вошли в районы, никогда мореплавателями не посещавшиеся. И начались открытия новых, доселе неизвестных островов в Южном океане. Вновь открываемые острова получали названия в честь русских моряков. 22 декабря был открыт остров, названный островом Лескова, затем - остров Завадовского, названный в честь старшего офицера «Востока» капитан-лейтенанта И.И. Завадовского, затем - остров Торсона, названный в честь лейтенанта К.П. Торсона, будущего декабриста, затем - группа островов, названная в честь морского министра маркиза Де Траверсе.

16 января 1820 года корабли вышли к окраине Антарктического материка, куда до того времени не подходило ни одно судно. 5 февраля 1820 года русские моряки подошли вплотную к берегам Антарктиды, завершив, таким образом, открытие нового, шестого, континента.

На пути от вновь открытого материка наши шлюпы разошлись и в австралийский порт Джексон (ныне - г. Сидней) прибыли порознь: 20 марта - «Восток», а 7 апреля - «Мирный». После стоянки в Джексоне суда наши вышли снова в плавание к берегам Антарктиды через пролив Кука в Новой Зеландии. В Тихом океане вновь начались открытия неизвестных ранее островов. Первым 5 июля 1820 года был открыт остров Моллера, затем пошли острова, получившие имена в честь прославленных русских моряков и военачальников. Это были острова Грейга, Барклая-де-Толли, Ермолова, Голенищева-Кутузова, Аракчеева, Волконского, Раевского, Остен-Сакена, Милорадовича, адмирала Чичагова, Витгенштейна, адмирала Крузенштерна. После плавания в водах Тихого океана суда вернулись в порт Джексон и 31 октября того же года тронулись в обратный путь, снова следуя к Антарктиде.

17 ноября русские шлюпы прошли мимо острова Маквэри, где видели промыслы морских львов. 17 января 1821 года моряки открыли берег императора Александра I на материке Антарктиды и остров, названный именем Петра I. Затем в группе Южно-Шотландских островов пошли открываемые острова, названные: Бородино, Малоярославец, Смоленск, Березина, Полоцк, Ватерлоо, затем - острова, названные в честь моряков: Рожнова, Мордвинова, Шишкова, Михайлова, - и остров Трех Братьев.

28 февраля 1821 года моряки благополучно пришли в Рио-де-Жанейро, где они провели почти два месяца, ремонтируя свои шлюпы, получившие много повреждений в плавании в таких невероятно трудных условиях. После пересечения Атлантического океана и месячной стоянки в Лиссабоне, 24 июля 1821 года, «Восток» и «Мирный» бросили якоря в кронштадской гавани, завершив беспримерное в истории русского флота плавание, продолжавшееся 751 день, в ходе которого было пройдено 86475 верст, открыто 29 новых островов и неизвестный дотоле континент.

За это плавание И.А. Купреянов получил орден св. Владимира IV степени с бантом, прибавку к жалованью и за все время плавания двойной оклад жалованья.

Через год, 17 августа 1822 года, Иван Антонович Купреянов снова вышел в кругосветное плавание на фрегате «Крейсер» под командованием теперь уже капитана 2-го ранга Михаила Петровича Лазарева. Цель плавания - русские владения на американском континенте. На этот раз соплавателями Купреянова были: старый его товарищ по антарктическому плаванию, лейтенант М.Д. Анненков, будущие декабристы - лейтенант Ф.Г. Вишневский, мичман Д.И. Завалишин и знаменитый впоследствии адмирал, будущий герой Синопа и Севастополя, Павел Степанович Нахимов, тогда еще молоденький мичман, и увековеченный И.А. Гончаровым в книге очерков «Фрегат Паллада» Е.П. Путятин, тогда тоже еще молоденький мичман, а впоследствии - вице-адмирал. Был на крейсере и мичман Александр Александрович Домашенко, тот самый, который в 1827 году, служа на «Азове» под командованием того же М.П. Лазарева, во время похода русской эскадры к Наварину погиб, пытаясь спасти упавшего за борт матроса. И ныне в Кронштадте стоит памятник этому отважному офицеру, сооруженный его товарищами по плаванию на деньги, собранные по подписке, со следующей надписью: «Офицеры «Азова» любезному своему сослуживцу, бросившемуся с кормы корабля для спасения погибающего в волнах матроса и заплатившему жизнью за столь человеколюбивый поступок».

В начале плавания «Крейсер» простоял в Англии около двух месяцев; 12 декабря 1822 года фрегат вышел с острова Тенериф, потом имел длительную стоянку в Рио-де-Жанейро, откуда вышел 23 февраля 1823 года вокруг мыса Доброй Надежды к острову Тасмания и оттуда, через остров Таити, Тихим океаном пришел на Аляску 3 сентября.

Это плавание И.А. Купреянова на «Крейсере» было не столь благополучным. Старшим офицером фрегата был некто И. Кадьян - человек жестокий и несправедливый, возбудивший к себе ненависть матросов и крайне отрицательное отношение со стороны всех остальных офицеров корабля.

Во время стоянки на острове Тасмания, в порту Денвер, матросы выказали открытое неповиновение старшему офицеру, и начавшиеся волнения среди экипажа с трудом были прекращены командиром судна М.П. Лазаревым. Но по прибытии на Аляску на корабле уже произошел настоящий бунт против Кадьяна, завершившийся, к общему удовольствию, списанием ненавистного старшего офицера на берег.

Во время стоянки в Новоархангельске экипаж корабля занимался разведением огородов в условиях сурового климата Аляски. С 14 ноября 1823 года по 18 марта 1824 года «Крейсер» был в плавании к берегам Калифорнии, во время которого посетил колонию «Росс» на побережье Тихого океана, где запасся хлебом для Новоархангельска, и заходил в центр испанских колоний - город Сан-Франциско. По возвращении в Новоархангельск командиру «Крейсера» пришлось смирять беспрестанно нападавших на город местных воинственно настроенных аборигенов - колошей. Отношения между правителем Аляски А.А. Барановым и командиром «Крейсера» М.П. Лазаревым установились весьма недружелюбные, и, вопреки желанию Баранова, 18 октября 1824 года «Крейсер» вышел в обратный путь в Россию. После 37-дневного плавания корабль вновь пришел в Сан-Франциско, а потом, обойдя мыс Горн, через 93 дня плавания «Крейсер» бросил якорь в Рио-де-Жанейро. В Кронштадт судно вернулось 5 августа 1825 года. Это второе кругосветное плавание, продолжавшееся без 12 дней три года, принесло И.А. Купреянову орден св. Анны III степени и удвоенный оклад за все время плавания.

1826 и 1827 годы Иван Антонович, начальствуя над отрядом гребных судов и будучи командиром яхты «Лизетта», работает по составлению описи шхер от Гельсингфорса до Аландских островов.

С началом войны с Турцией в 1826 году И.А. Купреянов направляется в Черноморский флот. Состоя адъютантом генерал-адъютанта А.С. Меншикова, он заведует перевозкой десанта при овладении крепостью Анапа, а при взятии Анапы Ивану Антоновичу было поручено поднять над крепостью русский флаг. В дальнейшем, получив производство в чин капитан-лейтенанта, И.А. Купреянов принимает участие в осаде крепости Варна. Для прекращения снабжения водой осажденной Варны И.А. Купреянов, по поручению командующего осадой, перевез взятый на эскадре деревянный баркас через горы, в лиман, вооружил этот баркас артиллерией и прервал снабжение врага водой. Как сказано в приказе командующего осадной армией, «исполнил сие поручение блестяще 30 августа 1828 года». За этот подвиг Иван Антонович был награжден орденом св. Владимира IV степени с бантом, а за взятие Анапы он получил золотую саблю.

После окончания войны И.А. Купреянов служил адъютантом главного начальника морского штаба в Петербурге.

В 1830 году, во время эпидемии холеры, он был назначен комендантом брандвахты в Шлиссельбурге для освидетельствования судов, следующих по Мариинской системе с Волги в Петербург. Запись в его послужном списке удостоверяет, что он «сие поручение выполнил блестяще».

С началом военных действий в Польше И.А. Купреянов снаряжает в Кронштадте пароход «Ижора» для доставки главнокомандующего войсками против поляков, графа Паскевича-Эриванского, морским путем через Мемель (ныне - Клайпеда) и Восточную Пруссию до г. Пултуска, где располагалась главная квартира армии. И.А. Купреянов обеспечивает переправу русских войск через Вислу, а также создает на Висле вооруженную флотилию из трех барж и нескольких лодок для охраны мостов близ крепости Модлин. После взятия Варшавы Иван Антонович формирует на Висле еще одну вооруженную флотилию из 32-х гребных судов.

За польскую кампанию 1831 года он получает сперва орден св. Анны II степени, а затем золотую императорскую корону к этому ордену и 16 декабря 1831 года производится в капитаны 2-го ранга.

В течение 1832 и 1833 годов Купреянов производит инспекцию всех наших каспийских портов, а также осматривает весь восточный берег Каспия и побережье Кавказа от Анапы до Абхазии. С 19 января 1833 года он назначается командиром линейного корабля «Кульм». В 1834 году он командует линейным кораблем «Память Азова», а 30 августа 1834 года получает чин капитана 1-го ранга и назначается Главным правителем российских колоний в Америке.

Из Петербурга И.А. Купреянов выехал сухим путем до г. Охотска, а оттуда морем прибыл на Аляску, в Новоархангельск, 25 октября 1835 года. За время пребывания в должности правителя Аляски И.А. Купреянов беспрерывно совершает плавания по всем ближним и отдаленным местам этого сурового края. Он также организует гидрографическую экспедицию под начальством А.Ф. Кашеварова для исследования и описи северо-западных берегов Америки.

Должность Главного правителя он сдал вновь назначенному правителю, капитану 2-го ранга Этолину, и по сдаче должности отправился для совершения своего третьего кругосветного путешествия на пароходе «Николай» из Новоархангельска в Россию в сентябре 1840 года. С заходом в Калифорнию и Бразилию И.А. Купреянов благополучно прибыл в Кронштадт в июне 1841 года. Иван Антонович Купреянов был единственным русским моряком, трижды обошедшим вокруг света.

По возвращении в Россию И.А. Купреянов сперва находился на педагогической работе, обучая гардемаринов и кадетов морскому искусству, и принимал участие в экзаменах при выпусках в офицеры молодых гардемаринов. Часто, как до своего отъезда в «русскую Америку», так и по возвращении оттуда, он выполнял различные ответственные поручения высшего морского командования. Затем он назначается генерал-аудитором Морского министерства и умирает в чине вице-адмирала 30 апреля 1857 года. Похоронен Купреянов в Петербурге на Смоленском кладбище.

И.А. Купреянов был женат с 1835 года на Юлии Ивановне Гильденбрант и имел следующих детей: Якова (род. 1836), Николая (род. 1837), впоследствии погибшего в чине лейтенанта в 1861 году при крушении клипера «Опричник» во время тайфуна в Индийском океане; Марию (род. 1840). Все эти дети родились на Аляске, четвертая - Юлия (род. 1842) - появилась на свет в Петербурге. Кроме того, по некоторым сведениям, у И.А. Купреянова был еще сын Александр, родившийся после Юлии, который якобы принимал участие в революционном движении и умер в 1912 году, будучи умалишенным. Похоронен он на том же Смоленском кладбище, возле своего отца.

Имя Ивана Антоновича Купреянова увековечено в следующих географических названиях: 1. Мыс Купреянова на острове Южная Георгия, в южной части Атлантического океана (название дано Ф.Ф. Беллинсгаузеном). 2. Мыс Купреянова в Охотском море, на западной стороне Сахалина. 3. Мыс Купреянова в Тихом океане, в заливе Аляска. 4. Бухта Купреянова в Тихом океане, в заливе Аляска. 5. Остров Купреянова в Тихом океане, в заливе Аляска, в группе островов архипелага Александра. 6. Полуостров Купреянова, там же, это часть полуострова Аляска, между заливами Иванова и Степового. 7. Пролив Купреянова, там же, между островами Кадьяк и Афогнак.

ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ КУПРЕЯНОВ

Фамилия Купреяновых, издавна обитавшая в Солигаличском уезде, дала много выдающихся моряков. В усадьбе Патино родились капитан 2-го ранга А.Я. Купреянов и лейтенанты П.Я. и Д.Я. Купреяновы, в усадьбе Патракеево - контр-адмирал Павел Иванович Купреянов (1821-1899), герой Синопа и Севастополя, георгиевский кавалер, в усадьбе Федосово - вице-адмирал Иван Антонович Купреянов (умер в 1857 г.), участник Антарктической экспедиции Лазарева и Беллинсгаузена в 1819-1822 гг. на шлюпе «Мирный», участник войны с Турцией 1828-29 гг., а в 1834-1841 гг. бывший правителем русских владений в Северной Америке; его сын - Яков Иванович, вице-адмирал, участник Амурской экспедиции Г.И. Невельского.

Моряками были и два брата Ивана Антоновича: Павел и Андрей. Павел Антонович Купреянов, капитан 2 ранга, служил во флоте 23 года с 1820 по 1843 гг. и бывал во многих заграничных плаваниях. Женат он был на сестре адмирала Г.И. Невельского - Марии Ивановне.

Капитан-лейтенант Андрей Антонович Купреянов служил во флоте с 1822 года, а в отставку вышел в 1838 г. и поселился в Солигаличе, где получил должность солигаличского почтмейстера. Женат он был на местной девице Серафиме Васильевне Лихаревой. В 1850 г. Андрей Антонович был переведен на ту же должность в Галич, где и скончался 17 апреля 1861 года, в возрасте 54 лет.

О его старшем сыне Василии и пойдет речь ниже. Василий Андреевич Купреянов родился в Солигаличе 24 апреля 1846 года, был отдан для воспитания в Морской кадетский корпус, который окончил в 1864 г. В 1866 г. он был произведен из гардемаринов флота в первый офицерский чин мичмана. После непродолжительной службы на судах Балтийского флота он в 1868 году поступает в Николаевскую морскую академию на гидрографическое отделение, которое окончил в 1870 г. в числе первых. По окончании академии молодой моряк посвящает себя научной деятельности и одновременно преподает минное дело и минную механику в офицерских минных классах в Кронштадте. Он приобрел широкую известность как специалист по подъему затонувших грузов и судов, и его труды легли впоследствии в основу всех работ по подъему, производившихся знаменитой организацией «ЭПРОН» (экспедиция подводных работ особого назначения).

В.А. Купреянов был также теоретиком подводного плавания. В те годы морское ведомство было просто «завалено» проектами постройки нового вида судов - подводных лодок. Еще в 1863 году некто Александров представил морским властям свой проект подводной лодки. Морское ведомство благосклонно отнеслось к проекту. Были проекты и от других изобретателей. В.А. Купреянов тщательно изучал все эти проекты и признал их не подлежащими исполнению, так как все они, в том числе и лодка Александрова, в техническом отношении были несовершенны. Через 15 лет всякого рода проверок и исследований морской технический комитет был вынужден, по настоянию Купреянова, отказаться от всех этих проектов. И уже спустя много лет был принят проект известного изобретателя С.К. Джевецкого, по которому и приступили к созданию первых подводных лодок.

Расчеты же В.А. Купреянова были использованы затем выдающимся конструктором подводных лодок И.Г. Бубновым, по проектам которого и были созданы наилучшие подводные лодки Балтийского флота типа «Барс», хорошо служившие в войну 1914-1917 гг. и позднее.

С 1881 года В.А. Купреянов, кроме преподавания в офицерских минных классах, стал помощником редактора существующего и до наших дней журнала «Морской сборник», а с 1886 года - редактором этого журнала. Здесь В.А. Купреянов опубликовал свои труды о подъеме затонувших кораблей и грузов и о морских паровых машинах.

Скончался Василий Андреевич в расцвете лет, всего лишь в 42 года, 19 ноября 1888 г. и похоронен в Петербурге, на Новодевичьем кладбище.

МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ КУПРЕЯНОВ

Два столетия тому назад в маленькой усадьбе Патракеево, в Солигаличском уезде, жил отставной полковник Дмитрий Иванович Купреянов. Он начал свою службу, по обычаю петровских времен, рядовым солдатом, был участником многих войн, в Семилетнюю войну был ранен и, прослужив под русскими знаменами сорок лет, вышел в отставку «за многими ранами и болезнями, и был отпущен в дом свой», - как гласит старинный документ.

Д.И. Купреянов был небогатым дворянином и имел самое малое число крепостных душ, в отличие от своих богатых родственников, владевших соседней усадьбой Патино. Отставной полковник со своей женой Пелагеей Федоровной вели свое немудрое хозяйство. Немногочисленные крестьяне обрабатывали небольшую пашню помещика, а жизнь самого Дмитрия Ивановича мало чем отличалась от уклада жизни его крепостных людей. Но Д.И. Купреянов гордился своим заслуженным во многих боях чином и, конечно, он никак не мог предположить, что один из его потомков через сто лет сделается профессиональным революционером, борцом против самодержавия.

Михаил Васильевич Купреянов (1853-1878)

Это был правнук Дмитрия Ивановича, Михаил Васильевич Купреянов, родившийся 1 ноября 1853 года в селе Заболотье Грязовецкого уезда Вологодской губернии, где в то время служил его отец, отставной штабс-капитан Василий Александрович Купреянов. Маленький Миша Купреянов рос любознательным мальчиком, рано выучился читать и писать и особенно увлекся развитием техники. Мишу Купреянова отдали в вологодскую гимназию, где он проучился четыре года и из IV класса вышел, чтобы поступить сразу в Петербургский технологический институт. Помимо чисто технических наук у Купреянова проявился большой интерес к философии. Но и техника, и философия отодвинулись на второй план, когда молодой Купреянов познакомился с участниками социалистического кружка «чайковцев» и вскоре с головой ушел в работу этого кружка.

М.В. Купреянов оказался природным революционером и отличным конспиратором, он неоднократно выезжал за границу для связи с проживающими в Швейцарии членами революционных организаций и особенно удачно работал по доставке нелегальной литературы, издававшейся в основном в Женеве, в Россию. Михаил Купреянов ведет активную пропаганду среди рабочих Петербурга. В 1873 году он организует побег за границу известного деятеля революционного движения 70-х годов, ссыльного П.Н. Ткачева. Вскоре М.В. Купреянов переходит на нелегальное положение, а в 1874 году привлекается к дознанию по обвинению «в составлении противозаконного сообщества». Будучи арестован, Михаил Васильевич в тюрьме, как и на воле, обнаруживал сильный характер и выдержку. По известному процессу «193-х», на котором судили главным образом участников знаменитого «хождения в народ», М.В. Купреянов был осужден на каторжные работы, но длительное пребывание в тюрьме подорвало его здоровье, и он тяжело заболел. Поэтому Купреянов не мог быть, как другие участники процесса, отправлен в Сибирь, а медленно угасал в сырой камере одного из равелинов Петропавловской крепости.

Использованная литература и источники

ЦГАОР, фонды 109 и 112.