Лядов краткая биография. Анатолий константинович лядов биография

Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского

Факультет культуры и искусства

Кафедра теории и истории музыки

Анатолий Константинович Лядов

Выполнила: КНС-004-О-08

Шумакова Т.В.

Проверила: Фаттахова Л.Р.

Омск, 2010 г.

Введение

Биография

Лядовы - семейство музыкантов

Черты стиля

Заключение

Фотографиистр.

Список произведений

Список литературы

Слово «фольклор» имеет несколько значений

В широком значении, фольклор - это традиционная народная культура, компонентами которой являются верования, обряды, танцы, прикладное искусство, музыка и т. п.

В узком же смысле термин стал использоваться с начала 20 века. Под фольклором стали понимать словесное творчество конкретного народа.

И одним из ярких примеров композиторов-фольклористов стал Анатолий Константинович Лядов

Биография

Русский композитор и педагог Анатолий Константинович Лядов родился в Санкт-Петербурге 29 апреля (11 мая) 1855 года в семье музыкантов - отец Лядова был дирижером Мариинского театра, мать - пианисткой. Учился в Санкт-Петербургской консерватории, но был исключен Римским-Корсаковым из его класса гармонии за «невероятную лень». Вскоре, однако, был восстановлен в консерватории и начал помогать М. А. Балакиреву и Римскому-Корсакову в подготовке нового издания партитур опер Глинки "Жизнь за царя" и "Руслан и Людмила".

В 1877 с отличием окончил консерваторию и был оставлен в ней профессором гармонии и композиции. Среди учеников Лядова - С. С. Прокофьев и Н. Я. Мясковский.

В начале 1880-х годах Лядов, вместе с А.К. Глазуновым и Римским-Корсаковым, сделался руководителем русских квартетных вечеров, основанных М.П. Беляевым, музыкального издательства и симфонических концертов, выступая в них дирижером.

Лядов написал сравнительно немного, но все, им написанное, значительно, многое же представляет собою шедевры искусства. Большая часть его сочинений написана для фортепиано: "Бирюльки", "Арабески", прелюдии, этюды, интермеццо, мазурки, баллада "Про старину", "Идиллия", "Марионетки", "Музыкальная табакерка" (особенно популярная), баркарола, канцонетта, 3 канона, 3 балетных пьесы, вариации на тему Глинки, на польскую песню; кантата Мессинская невеста по Шиллеру, музыку к пьесе Метерлинка Сестра Беатриса и 10 церковных хоров. Все это - изящные миниатюры, отличающиеся ясностью фактуры, характерностью и богатством мелодии, хрустальной чистотой гармонии, разнообразной, изощренной, но не вычурной, превосходной звучностью. Влияния Шопена, Шумана, Глинки, а в последних сочинениях - и Скрябина, не заглушают собственной индивидуальности автора, коренящейся в русском народном музыкальном творчестве. Глубокое знание последнего сказывается и в его вокальных миниатюрах - прелестных песенках на народные слова,- и в его высокохудожественных обработках русских народных песен.

Он издал несколько сборников их для голоса соло, с сопровождением фортепиано, и для вокального квартета. Три сборника - "120 песен русского народа"- представляют обработки песен, собранных песенной комиссией при Императорском Русском Географическом обществе.

В высшей степени замечательна его оркестровая обработка восьми русских песен, сведенных в сюиту; ее отличительные черты - счастливый выбор тем, остроумие и богатство фантазии в их варьировании, характерная гармония и контрапунктические подробности, колоритная, тонкая инструментовка. К более ранним оркестровым сочинениям - скерцо, "Сельская сцена у корчмы" (мазурка) и к двум полонезам (одному памяти Пушкина, другому - А.Г. Рубинштейна), относящимся к среднему периоду творчества Лядова, прибавился в последние годы ряд сказочных симфонических картинок, оригинальных по замыслу и выполнению: "Баба-Яга", "Волшебное озеро", "Кикимора". Особняком стоит фантазия для оркестра: "Из Апокалипсиса", запечатленная суровой мистикой в духе русских народных духовных стихов.

В конце 1890- начале 1900-х гг. Лядов создал свыше 200 обработок народных песен для голоса с фортепиано и других исполнительских составов (мужские и женские, смешанные хоры, вокальные квартеты, женский голос с оркестром). Сборники Лядова стилистически примыкают к классическим обработкам М.А. Балакирева и Н.А. Римского-Корсакова. В них собраны старинные крестьянские песни и сохранены музыкально-поэтические особенности.

В 1909 С.П. Дягилев заказал Лядову балет по русской сказке о Жар-Птице, но композитор тянул с выполнением заказа так долго, что сюжет пришлось передать И.Ф. Стравинскому.

Лядовы - семейство музыкантов

1) Александр Николаевич (1818-1871). Был дирижером балетного оркестра Императорских театров (1847-1871). Написал музыку балетов "Пахита" и "Сатанилла".

) Брат его, Константин Николаевич (1820-1868), был с 1850 г. дирижером русской Императорской оперы в Петербурге. Его сочинения в русском народном (не вполне выдержанном) характере - фантазия для хора и оркестра на народную песню "Возле речки, возле мосту" (русские песни, танцы) пользовались в свое время известностью.

) Сын его, Анатолий Константинович (1855-1914) - замечательный композитор. Театральная артистическая среда, свободный доступ за кулисы содействовали его артистическому развитию. Врожденная музыкальность развилась под руководством отца настолько, что 9 лет от роду он написал 4 романса.

Его экзаменационная работа - заключительная сцена из "Мессинской Невесты" Шиллера - не утратила и поныне интереса. Знакомство с балакиревским кружком и особенно общение с Балакиревым, очень его полюбившим, оказали большое влияние на расширение его музыкального кругозора. Отношения его к Римскому-Корсакову скоро перешли в дружбу. Еще во время учения в консерватории Лядов был сотрудником Балакирева и Римского-Корсакова по редактированию для печати оркестровых партитур обеих опер Глинки, к стилю которого он примыкает в своих собственных сочинениях. Он участвовал, вместе с Римским-Корсаковым, Бородиным и Кюи в сочинении фортепианных "Парафраз", а также в коллективных сочинениях: смычковом квартете B-la-f (скерцо), квартете "Именины" (одна часть), "Фанфарах" к юбилею Римского-Корсакова (1890 г, 3 части), фортепианной кадрили в 4 руки ("Bodinage"), квартетной сюите "Пятницы" (мазурка, сарабанда, фуга). Был профессором санкт-петербургской консерватории по классу свободного сочинения.

Черты стиля

Наряду с этим Лядов воплощал и жанрово-характерное народное начало, приобретающее у него в отдельных случаях национально-эпический, "бородинский" оттенок, и впечатления любимой им светлой и спокойной русской природы.

Неотъемлемую черту творческого облика Лядова составлял юмор (весьма присущий ему и в жизни). Задорная шутка, ирония или незлобивая лукавая усмешка нашли своеобразное отражение в его музыке. Чрезвычайно близка была ему также область народной сказочной фантастики. Тяготение к ней раскрылось наиболее полно в ряде симфонических произведений последнего периода творчества, принадлежащих к наиболее яркому из всего созданного Лядовым.

Одной из характернейших особенностей творчества композитора является исключительное ограничение им своих замыслов масштабами малой формы. Какого бы жанра Лядов ни касался, везде он неизменно оставался в рамках миниатюры, никогда не выходя за ее пределы.

Это было органическим свойством его дарования.

Заключение

Я считаю, что Лядов сделал достаточно большой вклад в русский фольклор и умер, когда под фольклором стали понимать словесное творчество конкретного народа, т. е. применять этот термин в узком его значении. Думаю, в этом есть и его заслуга.

Также стоит сказать, что более известными стали его поздние произведения, отсюда можно сделать вывод, что А.К. Лядов скончался в полном расцвете таланта.

лядов композитор дирижер стиль

Список произведений

"Бирюльки", "Арабески" (для фортепиано)

Прелюдии, этюды, интермеццо, мазурки

Баллада "Про старину", "Идиллия", "Марионетки", "Музыкальная табакерка" (особенно популярная)

Баркарола, канцонетта

канона, 3 балетных пьесы, 10 церковных хоров, 4 романса

Вариации на тему Глинки, на польскую песню

Кантата Мессинская невеста по Шиллеру

Музыка к пьесе Метерлинка Сестра Беатриса

сборника "120 песен русского народа"

русских песен, сведенных в сюиту

"Сельская сцена у корчмы" (мазурка)

полонеза (1- памяти А. С. Пушкина, 2 - А. Г. Рубинштейна)

Ряд сказочных симфонических картинок, оригинальных по замыслу и выполнению: "Баба-Яга", "Волшебное озеро", "Кикимора"

Фантазия для оркестра: "Из Апокалипсиса", запечатленная суровой мистикой в духе русских народных духовных стихов

В конце 1890 -начале 1900-х гг.: свыше 200 обработок народных песен для голоса с фортепиано и других исполнительских составов (мужские и женские, смешанные хоры, вокальные квартеты, женский голос с оркестром)

Участвовал в сочинении фортепианных "Парафраз", а также в коллективных сочинениях: смычковом квартете B-la-f (скерцо), квартете "Именины" (одна часть), "Фанфарах" к юбилею Римского-Корсакова (1890 г, 3 части), фортепианной кадрили в 4 руки ("Bodinage"), квартетной сюите "Пятницы" (мазурка, сарабанда, фуга) и др.

Список используемой литературы

1.БСЭ. М. 1980 г.

Музыкальная литература. М., Музыка, 1975 г.

Русская музыка середины XIX века, «РОСМЕН» 2003 г.

ВикипедиЯ, свободная энциклопедия

Будущий композитор родился в семье известного русского дирижёра Константина Лядова.
Первые уроки музыки начал получать в пять лет от отца, а в 1870 году поступил в Петербургскую консерваторию в классы фортепиано и скрипки. Вскоре Лядов заинтересовался теоретическими дисциплинами и стал усиленно изучать контрапункт и фугу. К этому же времени относятся его первые композиторские опыты.

Талант молодого музыканта высоко ценил Модест Мусоргский. Лядов перевёлся в класс теории композиции к Римскому-Корсакову, однако в 1876 году был отчислен из консерватории за непосещаемость. Два года спустя Лядов восстановился в консерватории и успешно её окончил. В том же году композитор получил приглашение на должность преподавателя элементарной теории музыки, гармонии и инструментовки в консерватории, где и работал до самой смерти. А. К. Лядов был одним из членов Беляевского кружка.

А. К. Лядов был известен тем, что очень медленно работал над своими произведениями. Так Сергей Лифарь вспоминал, что Сергей Дягилев в первую очередь обратился к Лядову с просьбой написать музыку для балета «Жар-птица». Однако, когда он задержал выполнение заказа, Дягилев был вынужден передать этот заказ молодому Игорю Стравинскому.
Большим поклонником творчества А. К. Лядова и специалистом по его музыкальному наследию был композитор и педагог Н. Н. Вилинский, также написавший «Четыре миниатюры памяти А. Лядова», соч. 40 (1956).

Преподавал в Петербургской консерватории, причем преподавательская деятельность композитора началась сразу по его окончании этой же консерватории. Среди учеников: Б. В. Асафьев, М. Ф. Гнесин, Н. Я. Мясковский, С. С. Прокофьев, В. М. Беляев, И. И. Чекрыгин, А. В. Оссовский, А. А. Оленин, Майкапар и другие.

Значительная часть сочинений Лядова написана для фортепиано: «Бирюльки», «Арабески», «Про старину», «Идиллия», пьесы, прелюдии, вальсы. Композитор считается одним из мастеров жанра миниатюры - многие его произведения написаны в простых формах и длятся несколько минут (Музыкальная табакерка).

Среди самых известных сочинений Лядова - симфонические поэмы «Баба-Яга», «Волшебное озеро», «Кикимора», «Танец Амазонки», «Скорбная песнь».

Лядов также известен как фольклорист - он составил несколько сборников русских народных песен. Для голоса и ф-но: 18 детских песен на народные слова, сборники народных песен, романсы и др. Для хора а cappella: «10 русских народных песен», «15 русских народных песен», 10 переложений из Обихода и т. д.

Источник: ВИКИПЕДИЯ Свободная энциклопедия

Анатолий Константинович ЛЯДОВ: О Музыке

Анатолий Константинович ЛЯДОВ (1855 - 1914) - русский композитор, дирижёр и педагог, профессор Петербургской консерватории

Услышать музыку композитора на нашем сайте Вы можете в разделе

"На столе перед нами лежала тетрадь Шопена", — вспоминал ученик А.К. Лядова А.В. Оссовский о весеннем экзамене в Петербургской консерватории в 1897 г. — "Я делал изустный гармонический анализ. А.К. Указал концом карандаша на какую-то ноту.

— А это что за нота? — Тон, чуждый аккорду. Да. Капризная нотка. И какая вкусная! Вся ведь прелесть искусства в умелом нарушении правил, в этих капризах фантазии".

Выдающийся педагог, мастер музыкальных миниатюр и тонкий художник Анатолий Константинович Лядов был одним из виднейших представителей младшего поколения «Новой русской музыкальной школы», современником Мусоргского, Бородина, Римского-Корсакова, Чайковского, а также Рахманинова и Скрябина.

М. Горький сказал: «Радостно, до безумной гордости волнует не только обилие талантов, рожденных Россией в XIX веке, но и поражающее разнообразие их...».

Вторая половина XIX - начало XX вв. — период небывалого расцвета русской культуры. Народность и реализм отличают творчество писателей Л. Толстого, А. Островского, И. Тургенева, А. Чехова; художников Перова, Крамского, Репина, Шишкина; музыкантов Даргомыжского, Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова, Бородина и Балакирева.

В этой атмосфере культурного подъема и сформировался творческий стиль молодого музыканта Анатолия Лядова.

Не будучи таким плодовитым, как многие его знаменитые современники, Лядов, тем не менее, внес свою лепту в развитие русского искусства, а лучшие его миниатюры прочно вошли в репертуар наших музыкантов.

Наследие Лядова невелико. Основу его творчества составляют произведения малых форм — фортепьянные, оркестровые и вокальные. Глубоко национальные по образам и музыкальному языку, они привлекают внимание особым изяществом и тонкостью рисунка, мелодичностью линий, совершенством формы.

Анатолий Лядов родился 11 мая 1855 г. в Петербурге в очень музыкальной семье. Среди его предков было не мало музыкантов-профессионалов, а многих отличало поистине незаурядное композиторское дарование. Дед Анатолия Лядова — Николай Григорьевич Лядов был капельмейстером Петербургского Филармонического общества. А отец — композитор Константин Николаевич Лядов — служил капельмейстером Императорской Русской оперы. Его музыкально-просветительская деятельность имела большое значение для становления русского классического искусства, а многочисленные романсы и танцы пользовались большой популярностью в обществе.

Музыка окружала Анатолия Лядова с младенчества. Рано лишившись матери, они с сестрой часто пропадали на работе у чересчур занятого отца. И не удивительно, что именно опера стала одним из первых источников музыкальных впечатлений мальчика. По словам Римского-Корсакова, «все, от первого певца до последнего ламповщика, баловали его, как сына капельмейстера. Во время репетиций он шалил за кулисами и лазил по ложам».

А когда дети подросли насколько, что могли и сами приобщиться к жизни театра, они стали в качестве статистов участвовать в постановках. Так, Анатолий и Валентина были задействованы в операх «Иван Сусанин» Глинки и «Юдифь» Серова.

Когда Лядову исполнилось 11, он поступил на подготовительное отделение консерватории, с зачислением на почетную персональную стипендию имени его отца. Это было в 1867 г., а через одиннадцать лет, отпуская молодого композитора в свободное плавание, его учитель Римский-Корсаков сказал: «Лядов подарил действительно прекрасной вещью. …Уж очень он талантлив, и при этом умница».

Однако взаимоотношения Лядова с Римским-Корсаковым не всегда были безоблачными. Последний даже исключил молодого человека из консерватории за «невероятную лень ». В записях Римского-Корсакова можно найти следующее: «Неразлучные друзья А.К. Лядов и Г.О. Дютш, мои талантливые ученики по консерватории, совсем юные в то время, заленились невозможным образом и совершенно прекратили посещать мой класс. Ректор, переговорив со мною и увидев, что с ними слада нет, решился их исключить...».

К счастью, вскоре Лядов был в консерватории восстановлен и даже начал помогать М.А. Балакиреву и Римскому-Корсакову в подготовке нового издания партитур опер Глинки « Жизнь за царя» и « Руслан и Людмила» , сблизившись в это время с композиторами «Могучей кучки».

Во время обучения в консерватории Лядов написал четыре романса, которые получили довольно высокую оценку в кругу музыкантов. Мусоргский отмечал в письме к Стасову: «... появился новый, несомненный, оригинальный и русский юный талант, сын Константина Лядова, ученик консерватории... Воистину талант! Пишет легко, бесхитростно, бойко, свежо и с силой…»
В 1878 г. Анатолий Лядов окончил Петербургскую консерваторию, но не покинул ее стен. С этого времени началась преподавательская деятельность композитора, которая продолжалась до самой его смерти (с 1886 г. профессор консерватории). Среди учеников Лядова: Б.В. Асафьев, М.Ф. Гнесин, Н.Я. Мясковский, С.С. Прокофьев, В.М. Беляев, А.В. Оссовский и другие.

Об отношении Лядова к своим ученикам Е. Браудо в статье «А.К. Лядов» писал: «... наблюдательность и психологическое чутье позволяли Лядову совершенно безошибочно определять музыкальную индивидуальность своих учеников. И никто в такой мере, как он, не умел развивать в них чувство изящного, благородство вкуса».

А вот как охарактеризовал учителя одни из учеников Лядова: «... Огромный и ясный теоретический ум, с ясно осознанными принципами и планом преподавания, меткость, точность и изящество объясняющих формул, мудрая сжатость изложения”

В 80-90-х гг. Анатолий Лядов, помимо преподавательской и сочинительской деятельности не раз выступал как дирижёр в концертах Петербургского кружка любителей музыки, в «Русских симфонических концертах ». По поводу одного из таких концертов музыкальный критик В.В. Стасов писал: «... нельзя не упомянуть, с глубокой благодарностью, о прекрасном дирижировании А.К. Лядова, который, мало того, что приготовил хор и оркестр и вообще вел все дело, но первый подал мысль устроить концерт в память Мусоргского. Честь и слава молодому талантливому музыканту, жаждущему почтить публично талантливого своего предшественника».

В 1889 г. на всемирной выставке в Париже сочинения Лядова в числе прочих исполнялись в двух симфонических концертах, составленных из произведений русских композиторов.

Кроме этого, Лядов по поручению Императорского географического общества занимался обработкой собранных в экспедициях народных песен и выпустил в свет несколько сборников, которые были высоко оценены исследователями русского фольклора.

В 1909 г. балетный импресарио С.П. Дягилев заказал Лядову для парижских «Русских сезонов» балет по русской сказке о Жар-Птице, но композитор тянул с выполнением заказа так долго, что сюжет был передан молодому композитору Игорю Стравинскому.

Анатолий Константинович Лядов (11 мая 1855 г. - 28 августа 1914 г.), русский композитор, дирижёр и педагог.

В историю музыки А. К. Лядов вошёл как один из крупнейших учеников Римского-Корсакова , высокоавторитетный представитель его композиторской школы – учитель многочисленных русских музыкантов на протяжении свыше тридцати лет.

Анатолий Константинович Лядов принадлежал к единственной в своём роде семье музыкантов-профессионалов. С детства музыкальная атмосфера окружала будущего композитора. Несколько поколений рода Лядовых пополняли отечественные музыкальные кадры - от скромного рядового оркестранта или хориста до видного музыкального деятеля, каковым являлся отец Константин Николаевич Лядов.

Анатолий Константинович Лядов родился 11 мая 1855 года в Петербурге. Вся жизнь его связана с этим городом, с его художественной средой. Он рос в артистическом мире. Отличной школой для него был Мариинский театр, в котором работал его отец, тогда известный дирижёр русской оперы. Весь оперный репертуар театра был знаком Лядову с детства, а в юные годы он сам нередко участвовал в спектаклях в качестве статиста. «Его, баловня актёрской труппы, сцена сильно увлекала. Мальчик, приходя домой, изображал перед зеркалом Руслана и Фарлафа».

Редкая одарённость Лядова проявлялась не только в его музыкальном таланте, но и в прекрасных способностях к рисованию, поэтическому творчеству, о чем свидетельствуют многие сохранившиеся остроумные, полные юмора стихотворения и рисунки композитора.

Первые уроки фортепианной игры он получил у пианистки В. А. Антиповой, сестры его матери. Однако регулярных занятий долгое время не было. Беспорядочная жизнь отца, «богемная» обстановка в доме, отсутствие настоящей родительской ласки, заботы, любви (Лядов в возрасте шести лет потерял мать), неустроенность и хаотичность быта - всё это не только не способствовало планомерному развитию юного музыканта, но, напротив, формировало в нём некоторые негативные психологические черты, например, внутреннюю несобранность, пассивность, безволие, впоследствии отрицательно влиявшие на весь творческий процесс композитора.

Есть основания думать, что уже в ранние годы жизни Лядов соприкоснулся также с сокровищницей народной песенности, поскольку одна из его Детских песен (Колыбельная ор. 22 № 1) снабжена пометкой: «Слыхал от няни в детстве». Оттуда же в его творчество вошёл пленительный мир народной сказки, обаяние которого сохранило свою власть над ним на всю жизнь. Самый первый композиторский опыт был также связан с волшебным миром. Это была музыка к сказке «Волшебная лампа Алладина» из «Тысячи и одной ночи», им самим инсценированная и исполненная совместно с двоюродными братьями.

Рано проявившаяся музыкальная одарённость мальчика естественно определила решение родных направить младшего представителя лядовского рода по руслу «фамильной» профессии. В январе 1867 года он поступает в Санкт-Петербургскую консерваторию с зачислением на почётную персональную стипендию имени его отца. Учёба навсегда разделила Лядова с родительским домом. Сначала мальчик был поселён в пансион к А. С. Шустову, воскресение же и праздничные дни он проводил в семье Антиповых.

В течение первых трёх лет он обучался по классу скрипки у А. А. Панова, посещал теорию у А. И. Рубца. Лядов обучался у профессоров Ю. Иогансена (теория, гармония), Ф. Беггрова и А. Дубасова (фортепиано). С осени 1874 года он наконец попадает в класс композиции к Римскому-Корсакову. Тот сразу же оценил дарование своего ученика: «Талантлив несказанно».

В студенческие годы Лядов обратился к популярному в России жанру романса. Но быстро потерял вкус к романсовой лирике и неоднократно подчёркивал в своих высказываниях, что «Слава, приобретённая романсами, - дешёвые лавры».

Обладая выдающимися музыкальными данными, молодой композитор относился к выполнению своих обязанностей далеко не соответственно этим данным. «Малое прилежание», «малое посещение» «очень манкировал», как вспоминает в «Летописи моей музыкальной жизни» Римский-Корсаков. Он приводит характерный диалог между Лядовым и его сестрой: «Толя, я не дам тебе обедать, потому что ты фугу не написал. Ты сам меня об этом просил, - говорит сестра. - Как хочешь, я пойду обедать к тётушке, - отвечал Анатолий». В противоположность классным занятиям он страстно увлекался самостоятельным творчеством.

Тем не менее, авторитет Римского-Корсакова не смог заставить Лядова преодолеть свою неприязнь к систематической учебной работе. Итог его первого года обучения в классе знаменитого композитора весной 1875 года гласит: «Лядов А. на экзамен не явился». Наконец в середине следующего учебного года дирекция консерватории была вынуждена исключить Лядова вместе с его товарищем Дютшем из состава учащихся.

Этот эпизод, впрочем, особой роли для творческой биографии композитора не сыграл. Ближайшие два года проведённые им вне консерватории не пропали даром. Для его общего и музыкального развития несравненно большее значение имело знакомство с членами Балакиревского кружка. Ещё будучи студентом, он при содействии Римского-Корсакова вошёл в содружество композиторов «Могучая кучка», которые тепло приняли одарённого юношу в свой клан как преемника «новой русской школы». Так состоялось знакомство с Мусоргским , Бородиным , Стасовым и приобщение к эстетическим идеалам кучкистов. И хотя Лядов застал кружок уже в период заката и неизбежного раскола, вызванного естественным самоопределением гениальных его представителей, он все же не мог не ощущать могучего воздействия великой традиции. Именно от неё унаследовал он ту «бесконечную преданность искусству и осознание себя как художника русского, национального», которые он пронёс через всю жизнь. Ко времени исключения Лядова из консерватории он зарекомендовал себя как талантливый и, несмотря на молодость, профессионально опытный музыкант.

Уже в конце 1876 года Балакирев привлёк его к сотрудничеству в подготовке к новому изданию партитур опер Глинки . Вероятно такая работа способствовала укреплению дружеских отношений между бывшем учителем и учеником, когда «прежние отношения профессора к непокорному ученику исчезли». Они становятся лучшими друзьями.

Лядов был прекрасным пианистом, хотя и не считал себя виртуозом и не занимался публичной концертной деятельностью. Все современники, слышавшие его игру, отмечали изящную, утончённо-камерную манеру исполнения. Наиболее оригинален цикл «Бирюльки», созданный в 1876 году и сразу выявивший талант двадцатилетнего композитора. От «Бирюлек» так и веет свежестью, молодым вдохновением. Лядовские фортепианные пьесы - своего рода музыкально-поэтические зарисовки отдельных жизненных впечатлений, картин природы, отображённых во внутреннем мире художника.

В 1878 году, чтобы оформить свою композиторскую зрелость, Лядов подаёт прошение о зачислении его в ряды студентов консерватории. На выпускных экзаменах в мае он полностью себя реабилитировал. Уже опытный композитор, он блестяще закончил консерваторию, представив в качестве дипломной работы выполненную на высоком профессиональном уровне кантату «Мессинская невеста», по Шиллеру.

В середине 1880-х годов Лядов вошёл в состав нового объединения петербургских музыкантов – «Беляевский кружок», где сразу занял ведущее положение, став членом руководящего триумвирата Римский-Корсаков, Глазунов, Лядов. Эта ведущая группа, при поддержке Беляева, выполняла самую сложную работу по отбору, редактированию, изданию новых сочинений.

Активное участие принимал Лядов и в музыкальных собраниях, известных под названием «Беляевских пятниц», где постоянно звучали его сочинения, оказавшие значительное воздействие на младших современников, представителей петербургской школы. С исключительной тщательностью Лядов также выполнял работу по корректуре издававшихся Беляевым произведений. Зная исключительную щепетильность и требовательность Лядова в отношении чистоты письма, Беляев именно ему поручал тогда эту работу и в шутку называл его «прачкой».

В 1884 году Лядов знакомится и с П. И. Чайковским , и с его родными. С Модестом Чайковским дружеское общение продолжалось до последних дней. В середине 1890-х годов в Беляевский кружок приходит Танеев и Скрябин . Последний обязан укреплением дружеских связей с издательством именно Лядову. Его привлекали сочетание тонкой лирической одухотворённости с благородством вкуса, изяществом и формальной законченностью.

Как художник Лядов сформировался довольно рано, и на протяжении всей его деятельности нельзя заметить сколько-нибудь резких переходов от одного этапа к другому. Уже в ранние годы Лядову было свойственна склонность к длительному вынашиванию своих замыслов, в течение длительного времени не доводившихся до окончательной отделки. Замедленность композитора и его сравнительно небольшая продуктивность смущали и огорчали всех, кто сочувственно относился к его дарованию. Одна из причин этого - материальная необеспеченность Лядова, вынужденного много заниматься педагогической работой.

В 1878 году он был приглашён в консерваторию профессором и в этой должности состоял до конца жизни. А с 1884 года он ещё и преподавал в инструментальных классах Придворной певческой капеллы. Надо сказать, что как педагог Лядов добился немалых успехов. Среди его учеников Прокофьев , Асафьев, Мясковский. Преподавание отнимало в день не менее шести часов. Лядов сочинял, по его собственному выражению, «в щёлочки времени», и это его очень удручало.

«Сочиняю мало и туго, - писал он своей сестре в 1887 году. - Неужели я только учитель. Очень бы этого не хотелось! А кажется, что кончу этим...» Вдобавок, с 1879 года он активно занимался дирижёрской деятельностью. Видимо, дирижирование влекло композитора с ранних лет. Наряду с симфоническим репертуаром в его программах были и вокально-хоровые произведения, и сольные, Бетховен , Моцарт, Мусоргский, Шуберт, Римский-Корсаков. «Хотя шло и неважно, благодаря любительскому оркестру, но Ляденька становится хорошим дирижёром».

С молодых лет формировалось у Лядова и то характерное скептическое мировоззрение, которое к концу жизни приняло пессимистическую окраску. В лядовской переписке всё время ощущается неудовлетворённость жизнью, собой, своим творчеством. Почти в каждом письме пишет он о скуке, тоске, которая мешает ему сосредоточиться как на работе, так и на отдыхе. Повсюду, где бы он ни находился, его преследуют грустные мысли, предчувствия «рокового конца», с годами усугублявшиеся.

Да и в самом образе жизни, в своих привычках он оставался консервативным. Внешне спокойно и крайне однообразно протекали его годы. «30 лет на одной квартире - зимой; 30 лет на одной даче - летом; 30 лет в весьма замкнутом круге людей», - отмечал А. Н. Римский-Корсаков. Кстати, все наиболее значительные сочинения композитора были написаны летом в селе Полыновка Новгородской губернии. Наслаждение свободой от консерваторских обязанностей связывалось с надеждами на новые сочинения: Вариации на тему Глинки, «Баркарола», «Про старину». Ему отвели отдельный домик с роялем. «Домик мой чудесный, но поможет ли он мне что-нибудь написать - не знаю».

В общем итоге количественные результаты композиторской работы Лядова оказались совершенно скромными. В год он выпускал по 2-3 сочинения.

В полосу творческого становления Лядов вступил к концу 1880-х годов, проявив себя как мастер миниатюры. Эта наклонность проявилась у него уже в первых фортепианных сочинениях, в которых выкристаллизовывались присущие ему краткость, отточенность музыкальной мысли и формы, ювелирная отделка деталей. Критики писали о его музыке: «Тончайший художник звука», «на место импозантности чувства выдвигает бережливость чувства, любование крупицами - жемчужинами сердца».

Вершиной же камерной формы явились, несомненно, прелюдии Лядова. Его вполне можно назвать основоположником русской фортепианной прелюдии. Этот жанр был особенно близок эстетическому мировоззрению Лядова-миниатюриста. Неудивительно, что именно в ней наиболее ярко проявились индивидуальные, специфические черты его почерка. Из сочинений 1890-х годов выделяются «Прелюдии-размышления», глубоко психологические, навеянные какой-то безутешной печалью.

Но не только инструментальная музыка увлекала композитора. Большой популярностью пользовались три тетради «Детских песен» написанные Лядовым в 1887-1890 годы. В их основу легли подлинно народные тексты древних, добылинных жанров - заклинаний, прибауток, присказок.

В оригинальных же авторских мелодиях «Детских песен» легко узнаются знакомые с детства интонации «нянюшкиных напевов», нежных колыбельных. «Детские песни» Лядова поражают удивительной чуткостью, трогательной любовью и глубоким пониманием детской души. Композитор подаёт мелодию то с мягким юмором, то с задорной игривостью, то в нарочито-важном, повествовательном тоне, то в плане гротеска и даже парадокса. В каждой из «Детских песен» проскальзывает тонкий лядовский юмор - ласковый и добрый. Но почти все они оставляют на душе чувство лёгкой грусти, жалости, а порой чуть жутковатого ощущения безвыходности и «нестроения» жизни.

«Не мог ли Лядов лучше засвидетельствовать свой русский дух, чем в своих обработках русских песен», - писал известный музыкальный критик Витол. Публикация первого из четырёх сборников «Песен русского народа для одного голоса с сопровождением фортепиано» (30 песен) относится к 1898 году, хотя заниматься русским фольклором Лядов начал ещё в 1880-е годы. Всего же Лядов обработал 150 русских народных песен.

В свою личную жизнь Лядов никого не допускал. В этом плане весьма характерным для него оказался факт сокрытия своей женитьбы в 1884 году от друзей. Никому из них не представил он свою супругу Н. И. Толкачёву, с которой счастливо прожил всю жизнь, воспитав двух сыновей.

Лядов словно специально отгораживался от внешнего мира, опасаясь его вторжения в свою жизнь, каких-либо изменений в ней к худшему. Быть может, именно этого вторжения извне ему и недоставало для творческой активности. В отличие от многих русских художников, находивших в зарубежных странствиях и в новых впечатлениях сильнейшие стимулы к творческой мысли, Лядов в силу своей природной инерции и вялости боялся «сдвинуться с места». Лишь дважды ровное течение петербургской жизни было нарушено короткими поездками за границу на Всемирную художественную выставку в Париж летом 1889 года, где исполнялись его сочинения, и в Германию в 1910 году.

Последний этап жизненного пути Лядова отмечен некоторыми изменениями в образовавшейся на протяжении предыдущих лет инерции. Однообразный, годами установленный жизненный уклад композитора оказался на время резко разрушенным первой русской революцией. Напряжённая общественно-политическая борьба непосредственно захватила область музыкального искусства. Уход Лядова из консерватории явился демонстрацией его искреннего возмущения отношением руководителей консерватории к Римскому-Корсакову, уволенному 19 марта 1905 года за поддержку революционной части студенчества.

Лядов полностью разделял выдвинутое профессурой требование об автономии консерватории, то есть независимости художественного совета и директора от руководства РМО. События этих месяцев вызывают совершенно исключительную активность Лядова, обычно мало ему свойственную.

Помимо восстановившейся в итоге педагогической работы в консерватории, музыкально-общественная деятельность Лядова в последнем десятилетии его жизни была связана с попечительским советом для поощрения русских композиторов и музыкантов, возникшем в январе 1904 года, после смерти Беляева, согласно его завещанию.

В 1900-е годы он ближе сдружился с А. Зилоти, который явился одним из первых исполнителей симфонических произведений Лядова – «Кикиморы», «Из Апокалипсиса». Он также был близок с Р. М. Глиэром, Н.Н. Черепниным, Л. Годовским, И. Падеревским.

В то же самое время Лядов сближается с представителями группы «Мир искусства», с Дягилевым , с художниками Головиным, Рерихом, Билибиным, которому он посвятил «Восемь русских народных песен для оркестра».

К искусству он предъявлял требования красоты, аристократизма, новизны. Жажда нового содержания, уводящего от повседневности, декларируется Лядовым в словах: «Мой идеал - найти в искусстве неземное. Искусство – царство того, чего нет на свете, я прозой жизни так объелся, что хочу только необыкновенного - хоть на голову становись. Дайте сказку, дракона, Русалку, лешего, дайте - чего нет, только тогда я счастлив, в искусстве я хочу есть жареную райскую птицу».

Блестящим подтверждением творческой эволюции Лядова являются и его знаменитые программные миниатюры, симфонические шедевры – «Баба-Яга», «Волшебное озеро», «Кикимора». Созданные в 1904-1910 годы, они отразили не только традиции предшественников, но и творческие искания современности. Оркестровые сказочные картины Лядова, при всей самостоятельности их замыслов, можно рассматривать как своеобразный художественный триптих, крайние части которого («Баба-Яга» и «Кикимора») представляют собой яркие «портреты», воплощённые в жанре фантастических скерцо, а средняя («Волшебное озеро») - завораживающий, импрессионистский пейзаж.

Последняя работа в сфере симфонической музыки – «Кеше» («Скорбная песнь»), связана с символистскими образам Метерлинка. «Скорбная песнь» оказалась «лебединой песнью» самого Лядова, в которой, по словам Асафьева, композитор «приоткрыл уголок своей собственной души, из своих личных переживаний почерпнул материал для этого звукового рассказа, правдиво-трогательного, как робкая жалоба».

Этой «исповедью души» завершился творческий путь Лядова, чей оригинальный, тонкий, лирический талант художника-миниатюриста, быть может, проявился несколько раньше своего времени.

Смерть друзей - Стасова, Беляева, его сестры, уход старшего сына на войну, очередной творческий кризис отрицательно сказались и на состоянии здоровья композитора.

"Самый ленивый классик русской музыки"-

Анатолий Константинович Лядов

Анатолий Константинович Лядов [(11 мая 1855 - 28 августа 1914)
Личность яркая и самобытная. Он сочинил не так уж много произведений, но зато каких! Русский эпос в музыке - основное направление в его творчестве. Современники говорили, что он превзошёл Римского-Корсакова.

Современники упрекали Лядова за малую творческую продуктивность.

Одна из причин этого — материальная необеспеченность Лядова, вынужденного много заниматься педагогической работой. Надо сказать, что как педагог Лядов добился немалых успехов. Среди его учеников Прокофьев, Асафьев, Мясковский. Преподавание отнимало в день не менее шести часов. Лядов сочинял, по его собственному выражению, «в щелочки времени», и это его очень удручало. «Сочиняю мало и сочиняю туго, — писал он своей сестре в 1887 году. — Неужели я только учитель? Очень бы этого не хотелось! А кажется, что кончу этим...»

Д.Мацуев.

"Арабески"

Вершиной камерной формы явились прелюдии Лядова.
Его вполне можно назвать основоположником русской фортепианной прелюдии. Этот жанр был особенно близок эстетическому мировоззрению Лядова-миниатюриста. Неудивительно, что именно в ней наиболее ярко проявились индивидуальные, специфические черты его почерка.

Особое место занимают «Восемь русских народных песен для оркестра», в которых Лядов мастерски использовал подлинные народные напевы — эпические, лирические, плясовые, обрядовые, хороводные, выразив разные стороны духовного мира русского человека.
8 русских народных песен для оркестра.

Симфонические миниатюры А.К. Лядова появились в зрелый период творчества композитора. Их немного, и все они программны. И некоторые из них имеют конкретную литературную программу, изложенную автором. «Восемь русских народных песен» музыкальные исследователи обычно не относят к программной музыке Лядова, но и к обработкам народных песен, которых у него более 200 - тоже. В чем же тут подвох? Давайте разберемся.
Сочинение представляет из себя цикл миниатюр для оркестра. Собственного названия у него нет, но каждая пьеса имеет свое «имя» по жанру народных песен. Некоторые из этих песен уже были опубликованы ранее в сборниках обработок народных песен Лядова для одного голоса и фортепиано. Но композитор вновь решил обратиться к этим подлинным мелодиям, только в инструментальном виде. Но зачем это ему понадобилось? Ведь из песни слово не выкинешь... А он это сделал свободно, без угрызений совести... Неужели ему нечего было оркестровать?
Как всегда, у гениев все просто, но не так примитивно...
Как поведала история, Лядов жил «двойной» жизнью. Зимой он преподавал в Петербургской консерватории, а все лето проводил на даче, в деревне Полыновке. Что же удивительного? На дачах написано много произведений Чайковского, Рахманинова, Прокофьева и других композиторов. Но Лядов жил не просто на даче. Он жил в деревне. Много времени проводил в общении с семьей крестьянина Ивана Громова, ходил по окрестностям и записывал народные песни. Конечно, он весь был пропитан духом русского фольклора. Он знал не только крестьянский быт (особенно любил косить и рубить дрова), но и понимал тип мышления «простых людей», их нравы и характеры, отношение к земле, к жизни. В то же время он был прекрасно образованным, «начитанным» и глубоко мыслящим человеком. И это сочетание интеллегентности и деревенской простоты сказалось в его творчестве. Именно в «Восьми русских народных песнях» он соединил две непересекаемые в обычной жизни вещи - деревенскую хоровую песню и симфонический оркестр. Это делали и другие русские композиторы - Мусоргский и Бородин, Римский-Корсаков, и Чайковский, и даже Скрябин. Но Лядов это сделал по-своему неповторимо.
Да, автор использует подлинные народные мелодии, у которых раньше были слова. Но это не просто еще одна «обработка», и его задумка не в том, чтобы к народной мелодии «приписать» оркестровый аккомпанемент. А в том, чтобы богатыми средствами оркестра выразить то, что между слов, между строк, о чем не принято говорить словами.
Да, он тоже, как и его коллеги, соединял народные мелодии с европейскими принципами гармонизации, применял в оркестре инструментальные приемы народных инструментов (жалеек, балалаек); использовал народные жанры и рисовал сказочных персонажей. Но в «Восьми песнях» он пошел дальше и глубже.
В этом цикле - емкое отражение души народа в символическом проявлении. Литературной программы, как в других его симфонических картинах, здесь нет. Но если Лядов сам не выписал сюжет из русских сказок, то это еще не значит, что его там нет вовсе. Программа заложена в самих жанрах песен, которые выбраны автором не случайно, не просто для «разнообразия» и выстроены не случайно именно в таком, а не ином порядке.
Как это может быть? Жанр - это всего лишь классификация песен по тем или иным признакам.
В науке - да. Но не в фольклорной традиции. Ни одна песня в деревне не поется «просто так». Она всегда «к месту». И «ко времени». Речь идет не только о «приуроченных песнях», которые связаны с календарным обрядом, и который творится в определенное время года (Колядки - в новогодье, заклички - весной, купальские - летом и так далее). Плясовые, застольные, свадебные, шуточные песни - тоже соответствуют своему действию. Словом, за каждой песней - целая сказка. Поэтому композитору не пришлось комментировать песни. Каждый жанр говорит сам за себя. Лядову, видимо как раз нравилось то, что коротко и лаконично можно выразить очень глубокую мысль.
Каждая песня из цикла - это характер. Не столько портрет персонажа, сколько выражение состояния души. Эта душа многогранна. И каждая пьеса - это ее новая грань.
Теперь подробнее о каждой пьесе и о том, что она означает в неписанной программе Лядова.

Духовный стих - это характер калик перехожих. В старину в зеленые Святки (неделя перед Пасхой) в дом приходили бродячие музыканты и пели Духовные стихи. В каждой песне - сюжеты о «небесной» жизни, о загробном мире, о душе и так далее. В данном цикле - это символ молитвы. И эта «духовность», собственно, задает тон всем остальным пьесам.
***
Коляда-Маляда - это зимние Святки, неделя перед Рождеством, когда в дом приходили ряженные, плясали с хозяевами дома, пели им величальные (то есть хвалебные) песни, показывали кукольный театр (вертеп) на библейский сюжет. Быть может, это марионетки зажигают вифлеемскую звезду и несут дары младенцу Иисусу? В оркестровке все «кукольное», «крошечное» - тихие шаги пиццикато, негромкие трубы - голоса кукол, но характер все же торжественный.
***
Протяжная - это наиболее красочное выражение страдания народного. Как сказал поэт, «этот стон у нас песней зовется». Несомненно, имелись ввиду протяжные. В каждой такой песне рассказывается о тяжкой судьбе, женской доле или какая-то душещипательная история с грустным концом... Мы не будем даже искать подлинные слова этой песни, ведь средствами оркестра композитор выразил еще больше... Хочется обратить внимание, как ансамбль виолончелей исполняет основную мелодию в подражание ансамблю голосов хора. Виолончели здесь особенно задушевны...
***
Шуточная - «Я с комариком плясала». Изображение писка комаров - это не самая главная прелесть пьесы. Звукоизобразительность - это неотъемлемая часть почерка автора, но этим он лишь отвлекает внимание, желая немного приободрить слушателя после такого глубокого горя, которое было в предыдущей пьесе. Вспомним, что значит выражение «чтоб комар носа не подточил»... Или - как это Левша блоху подковал? Все эти символы - тонкость, отточенность ума, остроумие. Веселая шутка - что может лучше отвлечь от горя и печали?
***
Былина о птицах - это разговор особый.
Былина - это какая-то быль, то есть история о том, что было. Она обычно рассказывает о подвигах русских богатырей. И музыка обычно повествовательного характера, медленная спокойная, «эпическая». А отношение к птицам в древние времена было особенным. Птицы были почитаемы на Руси как священные. Весной, «закликали» жаворонков, а осенью провожали журавлей на юг. Но автор не использовал веснянки, а написал «былина», что говорит о каком-то мифе.
В сказках часто упоминаются вороны, орлы, голуби, ласточки, которые могут разговаривать человеческим голосом. Так же есть примета, что если птица бьется в окно, значит вестей жди. По поверьям - птица - это символ человеческой души, летящей с «того» света, то есть из загробного мира. Словно наши далекие предки подсказывают нам что-то очень важное.
В то же время музыка этой былины - далеко не повествовательного характера. Композитор остался верен самому себе, выбрав звукоизобразительный путь: сплошь я рядом форшлаги деревянных духовых, что изображает полеты птиц и порхания с ветки на ветку; в начале пьесы - птица словно стучится в окно (пиццикато), и, судя по музыке, несет весть недобрую... Она мечется, стонет, а в самом конце - низкие унисоны струнных словно выносят суровый приговор Судьбы. И, скорее всего, он неотвратим...
***
Колыбельная - логическое продолжение «приговора». Традиционные колыбельные песни для детей обычно очень спокойные. Но здесь - не все так прямо. Если кто и качает люльку - так это не добрая мамаша, а сама Смерть. Это она стучалась в дверь в прошлой пьесе. А сейчас - стонет и вздыхает. Словно кто-то прощается навеки с дорогим человеком. Но ведь это не похоронная песня, а колыбельная! Все правильно. Когда человек умирает своей смертью - он постепенно засыпает и больше не просыпается. И вот смерть поет эту жалобную колыбельную, словно окутывает своим туманом, увлекая за собой в сырую могилу. «Спите, спите... вечным сном...»
***
Но тут - Плясовая - появилась волшебная дудочка пастуха, свирель. Связь с загробным миром в деревне приписывалась всем пастухам, потому что они знали язык птиц и зверей, и скота. А дудочки делали из «волшебной» травы, которая играет сама. Эта волшебная дудочка - маленькая, тоненькая как комар, может проскользнуть в царство смерти и вывести человека обратно на «этот» свет. Но он должен не просто идти, а плясать. И тогда, пройдя по тонкой ниточке, связывающей «тот» свет и «этот», человек возвращается к жизни.
И что он видит первым делом?
Свет! То есть Солнце!
И людей - друзей и родных.
***
Хоровод - это когда все вместе держатся за руки и идут по кругу. Круг - это символ солнца. А солнце - это тепло, изобилие и богатство. Последняя пьеса - это победа над смертью и радостный гимн Ее Величеству Жизни.

Вот так в коротких пьесах, буквально, в «нескольких словах» вместилась вся философия и поэзия русского народа в гениальном пересказе композитора-миниатюриста Анатолия Лядова. Прислушайтесь, и вы услышите там частичку себя как истинно русского человека.
Инна АСТАХОВА

Блестящим подтверждением творческой эволюции Лядова являются и его знаменитые программные миниатюры — «Баба-Яга», «Волшебное озеро», «Кикимора». Созданные в 1904- 1910 годы, они отразили не только традиции предшественников, но и творческие искания современности. Оркестровые сказочные картины Лядова, при всей самостоятельности их замыслов, можно рассматривать как своеобразный художественный триптих, крайние части которого («Баба-Яга» и «Кикимора») представляют собой яркие «портреты», воплощенные в жанре фантастических скерцо, а средняя («Волшебное озеро») — завораживающий, импрессионистский пейзаж.

Последняя работа в сфере симфонической музыки — «Кеше» («Скорбная песнь»), связана с образами Метерлинка.

«Скорбная песнь» оказалась «лебединой песнью» самого Лядова, в которой, по словам Асафьева, композитор «приоткрыл уголок своей собственной души, из своих личных переживаний почерпнул материал для этого звукового рассказа, правдиво-трогательного, как робкая жалоба».
Этой «исповедью души» завершился творческий путь Лядова, чей оригинальный, тонкий, лирический талант художника-миниатюриста, быть может, проявился несколько раньше своего времени.

Совершенно неизвестен Лядов как художник. Он рисовал много для своих детей, рисунки развешивались на стенах квартиры, составляя маленькие семейные тематические выставки. То это был вернисаж мифологических существ: странных человечков, чертиков - кривых, хромых, косых и даже «благообразных», или карикатур на «творческую личность»: литератора, певицы, учителя танцев…

Цикл состоит из четырнадцати миниатюрных пьесок, из которых первая и последняя, выполняющая роль финала, основаны на одном и том же музыкальном материале. При контрастности отдельных пьес произведение в целом окрашено в беспечно-жизнерадостные тона с оттенком некоторой «детскости», «игрушечности» (что отражено и в названии цикла).
Средняя часть № 1 представляет собой изящный вальс. Вальсовая основа встречается и в некоторых других номерах цикла, приобретая иногда лирическую окраску (например, в № 3). Для некоторых пьесок характерна большая подвижность, моторность, порой с оттенком игривого юмора или жизнерадостной задорной устремленности (см. № 4, 12, 13).
Два номера «Бирюлек» выделяются ярко выраженным национально-русским характером интонаций. Это —№ 5 (си мажор), начальная попевка которого навеяна темой «Прогулки» из «Картинок с выставки» Мусоргского и пятидольный № 6 (ми минор), напоминающий эпические образы Бородина и Мусоргского.

...Лядов скромно отвел себе область миниатюры - фортепианной и оркестровой - и работал над ней с большой любовью и тщательностью ремесленника и со вкусом, первоклассного художника-ювелира и мастера стиля. В нем действительно жило прекрасное в национально-русском душевном облике.
Б. Асафьев

А. Лядов принадлежит к младшему поколению замечательной плеяды русских композиторов второй половины XIX в. Он проявил себя как талантливый композитор, дирижер, педагог, музыкально-общественный деятель. В основе творчества Лядова лежат образы русского эпоса и песенного фольклора, сказочной фантастики, для него характерна проникнутая созерцательностью лирика, тонкое ощущение природы; в его произведениях встречаются элементы жанровой характеристичности и комизма. Музыке Лядова свойственны светлое уравновешенное настроение, сдержанность в выражении чувства, лишь иногда прерываемые страстным, непосредственным переживанием. Большое внимание Лядов уделял совершенствованию художественной формы: непринужденность, простота и изящество, стройная соразмерность - вот его высшее критерии художественности. Идеалом ему служило творчество М. Глинки и А. Пушкина. Он подолгу обдумывал во всех подробностях создаваемые им произведения и потом записывал сочиненное начисто, почти без помарок.

Излюбленная музыкальная форма Лядова - небольшая инструментальная или вокальная пьеса. Композитор в шутку говорил, что он не выносит больше пяти минут музыки. Все его сочинения - это миниатюры, лаконичные и отточенные по форме. Творчество Лядова невелико по объему, кантата, 12 сочинений для симфонического оркестра, 18 детских песен на народные слова для голоса с фортепиано, 4 романса, около 200 обработок народных песен, несколько хоров, 6 камерно-инструментальных сочинений, свыше 50 пьес для фортепиано.

Лядов родился в музыкальной семье. Его отец был дирижером Мариинского театра. Мальчик имел возможность слушать в концертах симфоническую музыку, часто бывать в оперном театре на всех репетициях и спектаклях. «Глинку он любил и знал наизусть. „Рогнедою“ и „Юдифью“ Серова восхищался. На сцене он участвовал в шествиях и толпе, а приходя домой, изображал перед зеркалом Руслана или Фарлафа. Певцов, хора и оркестра он наслушался вдосталь», - вспоминал Н. Римский-Корсаков. Музыкальная одаренность проявилась рано, и в 1867 г. одиннадцатилетний Лядов поступает в Петербургскую консерваторию. Практическим сочинением он занимался у Римского-Корсакова. Однако за пропуски занятий и недисциплинированность в 1876 г. он был исключен. В 1878 г. Лядов вторично поступает в консерваторию и в этом же году блестяще сдает выпускной экзамен. В качестве дипломной работы им была представлена музыка к заключительной сцене «Мессинской невесты» Ф. Шиллера.

В середине 70-х гг. Лядов знакомится с членами балакиревского кружка. Вот что писал Мусоргский о первой встрече с ним: «...Появился новый, несомненный, оригинальный и русский юный талант...» Общение с крупнейшими музыкантами оказало большое влияние на творческое формирование Лядова. Расширяется круг его интересов: философия и социология, эстетика и естествознание, классическая и современная литература. Насущной потребностью его натуры было размышление. «Клюйте из книги то, что Вам нужно , и развивайте это на свободе , и тогда Вы узнаете, что значит думать », - писал он позже одному из своих друзей.

С осени 1878 г. Лядов становится педагогом Петербургской консерватории, где ведет теоретические дисциплины у исполнителей, а с середины 80-х гг. преподает и в Певческой капелле. На рубеже 70-80-х гг. Лядов начал дирижерскую деятельность в Петербургском кружке любителей музыки, а позже выступил как дирижер в общедоступных симфонических концертах, учрежденных А. Рубинштейном, а также в Русских симфонических концертах, основанных М. Беляевым. Его дирижерские качества высоко ценили Римский-Корсаков, Рубинштейн, Г. Ларош.

Музыкальные связи Лядова расширяются. Он знакомится с П. Чайковским, А. Глазуновым, Ларошем, становится участником «беляевских пятниц». В это же время он приобретает известность и как композитор. С 1874 г. выходят в свет первые произведения Лядова: 4 романса ор. 1 и «Бирюльки» ор. 2 (1876). Романсы оказались единственным опытом Лядова в этом жанре, они были созданы под влиянием «кучкистов». «Бирюльки» - первое фортепианное сочинение Лядова, представляющее собой серию мелких разнохарактерных пьес, объединенных в законченный цикл. Уже здесь определяется лядовская манера изложения - камерность, легкость, изящность. До начала 1900-х гг. Лядовым было написано и издано 50 опусов. Большинство из них - небольшие фортепианные пьесы: интермеццо, арабески, прелюдии, экспромты, этюды, мазурки, вальсы и др. Широкую популярность завоевала «Музыкальная табакерка», в которой с особой тонкостью и изысканностью воспроизводятся образы кукольно-игрушечного мирка. Из числа прелюдий особенно выделяется Прелюдия си минор ор. 11, мелодия которой очень близка народному напеву «И что на свете прежестоком» из сборника М. Балакирева «40 русских народных песен».

К наиболее крупным произведениям для фортепиано относятся 2 вариационных цикла (на тему романса Глинки «Венецианская ночь» и на польскую тему). Одной из известнейших пьес стала баллада «Про старину». Это сочинение близко эпическим страницам оперы Глинки «Руслан и Людмила» и «Богатырской» симфонии А. Бородина. Когда в 1906г. Лядов сделал оркестровую редакцию баллады «Про старину», В. Стасов, услышав ее, воскликнул: «Настоящего баяна Вы тут вылепили».

В конце 80-х гг. Лядов обратился к вокальной музыке и создал 3 сборника детских песен на тексты народных прибауток, сказочек, припевок. Ц. Кюи назвал эти песни «крошечными жемчужинами в самой тонкой, законченной отделке».

С конца 90-х гг. Лядов с увлечением занимается обработкой народных песен, собранных экспедициями Географического общества. Особенно выделяются 4 сборника для голоса с фортепиано. Следуя традициям Балакирева и Римского-Корсакова, Лядов широко пользуется приемами подголосочной полифонии. И в этой форме музыкального творчества проявляется типичная лядовская черта - камерность (он использует минимальное количество голосов, которые образуют легкую прозрачную ткань).

К началу XX в. Лядов становится одним из ведущих и авторитетных русских музыкантов. В консерватории к нему переходят специальные теоретические и композиторские классы, среди его учеников С. Прокофьев, Н. Мясковский, Б. Асафьев и др. Смелым и благородным можно назвать поведение Лядова в 1905г., в период студенческих волнений. Далекий от политики, он безоговорочно примкнул к передовой группе преподавателей, протестовавших против реакционных действий РМО. После увольнения из консерватории Римского-Корсакова Лядов вместе с Глазуновым заявил о своем выходе из состава ее профессоров.

В 1900-х гг. Лядов обращается преимущественно к симфонической музыке. Он создает ряд произведений, продолжающих традиции русской классики XIX в. Это оркестровые миниатюры, сюжеты и образы которых подсказаны народными источниками («Баба-Яга », «Кикимора ») и созерцанием красоты природы («Волшебное озеро »). Лядов называл их «сказочными картинками». В них композитор широко использует колористические и живописные возможности оркестра, следуя по пути Глинки и композиторов «Могучей кучки». Особое место занимают «Восемь русских народных песен для оркестра», в которых Лядов мастерски использовал подлинные народные напевы - эпические, лирические, плясовые, обрядовые, хороводные, выразив разные стороны духовного мира русского человека.

В эти годы Лядов проявлял живейший интерес к новым литературным и художественным течениям, и это нашло отражение в его творчестве. Он пишет музыку к пьесе М. Метерлинка «Сестра Беатриса», симфоническую картину «Из Апокалипсиса» и «Скорбную песнь для оркестра». В числе последних замыслов композитора - балет «Лейла и Алалей» и симфоническая картина «Купальская ночь» по мотивам произведений А. Ремизова.

Последние годы жизни композитора были омрачены горечью утрат. Лядов очень остро и тяжело переживал потерю друзей и соратников: один за другим ушли из жизни Стасов, Беляев, Римский-Корсаков. В 1911 г. Лядов перенес тяжелую болезнь, от которой уже не смог оправиться полностью.

Ярким свидетельством признания заслуг Лядова явилось празднование в 1913 г. 35-летнего юбилея его творческой деятельности. Многие его сочинения и поныне пользуются широкой популярностью и любовью слушателей.