Мальро голоса безмолвия читать. Мой воображаемый друг

Где : Главное здание ГМИИ им. А.С. Пушкина, ул. Волхонка, 12

Кто такой Мальро

Андре Мальро знаменит в первую очередь как политический деятель и писатель, министр культуры в правительстве де Голля. Искусствоведом по профессии он не был никогда, хотя и начал писать свои очерки об искусстве в довольно раннем возрасте — в начале 20-х, когда подружился с поэтом Максом Жакобом. Вспоминая свое семнадцатилетие, Мальро в первую очередь ассоциирует его с посмертной выставкой Дега: «Превосходившая все последующие ретроспективы, она по слогам учила нас его языку — несомненно, именно ей я обязан своим восхищенным трепетом перед "Большими зелеными танцовщицами"».

Но не только европейское искусство интересовало будущего политика: в 1923 году он отправился в Камбоджу на поиски древних храмов, похитил несколько скульптур из монастыря Бентеайсрее и попался с поличным. При вмешательстве французских властей приговор смягчили, а Мальро только еще больше заинтересовался Азией. В 1926-м Мальро опубликовал во Франции эссе «Искушение Запада» — о кризисе европейской цивилизации и столкновении двух культур.

Мальро были не безразличны и события китайской гражданской войны, начавшейся в 1927 году, о чем он написал в романе «Удел человеческий» (1933). За него Мальро получил главную литературную награду Франции — Гонкуровскую премию. Впоследствии роман хотел экранизировать Эйзенштейн, с которым Мальро был в тесной дружбе, а композитором должен был выступить Шостакович. Фильм так и не был снят, но к роману были подготовлены иллюстрации русского художника в эмиграции Александра Алексиева.

В 30-е Мальро занимал активную позицию на стороне антифашистских организаций и отправился с поэтом Андре Жидом в Берлин, чтобы потребовать освобождения болгарских коммунистов. С началом Второй мировой войны он отправился на фронт, попал в плен, бежал и в итоге вступил в подпольную борьбу, а после освобождения генерал де Голль назначил его министром информации. Первый министерский срок продлился недолго, но в 1959-м Мальро был призван де Голлем вновь — на этот раз на пост министра культуры.

Косметический сосудик в форме рыбы

Портрет мужчины с пышной шевелюрой; Кратер краснофигурный с изображением Гермеса и младенцем Дионисом

В чем суть концепции «Воображаемый музей»

В 1947 году Мальро представил свой первый том «Психологии искусства» — «Воображаемый музей», который лег в основу его концепции истории искусств. Существующие музеи дают зрителю лишь ограниченную коллекцию памятников, в то время как воображаемый музей включал их все — от пирамид Египта и Мексики до Сикстинской капеллы и даже памятников ХХ века. Согласно Мальро все эти произведения искусства существуют в памяти людей, а собрание репродукций формирует музей без стен. Мальро удалось первым сопоставить памятники разных эпох и культур, представить их в цветных фотографиях и познакомить читателя с очень творческим подходом к истории искусства, в котором все произведения находятся в диалоге друг с другом. В эпоху постмодернистского повторения, существования интернета и быстрой досягаемости любой информации концепция Мальро не кажется новшеством, но для послевоенного времени она была практически революционной. В 1951 году Андре Мальро издал главный труд, который включал и «Воображаемый музей», — книгу «Голоса безмолвия». Сорок лет путешествий, размышлений, общения с мастерами модернизма и воплощение его главной концепции, в которой художник «никогда не подчиняется миру, но всегда подчиняет мир тому, что создает вместо него».

Портрет Луция Вера. Рим. 70-е годы II века

Антонелло да Мессина «Портрет молодого мужчины», 1478 год

Как смотреть выставку

Пушкинский музей не в первый раз открывает «Воображаемый музей» — эта же концепция воплотилась и в выставке, посвященной 100-летию музея в 2012-м. Однако на этот раз экспозиция посвящена именно фигуре Мальро. В выставке есть несколько секций: «Многоликая древность», «От сакрального к идеальному», «От идеального к реальному», «На пути к модернизму», — и большой биографический раздел. В белом зале зрителя встречают и буддийские скульптуры, и портрет Гольбейна, и Гойя с Веласкесом. Искать здесь строгих связей не следует — это тонкая интеллектуальная игра образов и подобий. На выставке следует помнить о том, что Мальро увидел в «Олимпии» Мане «Маху обнаженную» Гойи, а в «Расстреле императора Максимилиана» — «Третье мая». Впоследствии эти связи стали каноническими для искусствоведов, как и многие другие, открытые благодаря творческому видению Мальро. Все тот же Гойя соседствует на колоннаде с Рембрандтом и Пикассо, — «Колос», «Три креста» и «Бедствия войны». На другой стороне колоннады — таитянские мотивы Гогена рядом с тамбурином Анри Матисса, а плакат «Японский диван» Тулуз-Лотрека — по соседству с гравюрой с изображением японской куртизанки. Произведения разных эпох, мастеров и стилей объединяет идея «Воображаемого музея», в котором визуальное единство играет наиболее значимую роль. Здесь же можно увидеть и работы художников, с которыми много общался сам Мальро: Пикассо, Шагала, Друо, Фотрие и Алексиева.

Перевод и издание этого тома - подвиг. Как всякий подвиг он не без изъянов. Один я объясню и попытаюсь в меру сил и разумения исправить. Отсутствие предисловия с какой-никакой биосправкой, кто есть тот, чью книгу об изобразительном искусстве вы собираетесь прочесть. Отсутствие такого предисловия объяснимо: и без того страниц под 900, а вкратце об Андре Мальро не расскажешь. В комментариях (подробных и фундированных) читатель найдёт биографические факты и образ сложится. Кроме того (а вот это уж, на мой взгляд, необоснованная уверенность), кто ж не знает, кто есть классик французской литературы ХХ века, Андре Мальро? Очень многие не знают. А надо бы знать. Потому что это один из немногих писателей, кто вошёл не только в литературу, но и в историю.

Его роман «Условия человеческого существования» Хемингуэй считал одним из лучших современных романов. Он был археологом и востоковедом, антифашистом, одним из организаторов первого Международного антифашистского конгресса писателей; лётчиком, создавшим первую эскадрилью, сражавшуюся на стороне республиканской Испании против франкистов и нацистских асов; командиром партизанского отряда во Франции во время второй мировой войны, верным соратником генерала де Голля, во всех правительствах генерала он занимал пост министра культуры. Это он позволил Марку Шагалу нарисовать новый плафон Парижской оперы. (Прикиньте: рискнёт ли кто-нибудь доверить современному художнику, да хоть Михаилу Шемякину, нарисовать новый плафон Мариинского театра?) Это он на заседании французского парламента в ответ на обвинения коммунистических депутатов в ренегатстве поднялся и сказал: «Я не отрекаюсь от прошлого. Не отрекаюсь от Испании. А кто-нибудь из вас осмелится ли вспомнить создателя Красной армии, Льва Троцкого?»

Плюс к этому он блестяще и глубоко писал об искусстве. Он был умён и образован, талантлив и смел. Он был не из стихийно одарённых людей, а людей подкрепляющих свою интуицию, естественную для любого таланта, мыслями и фактами, что далеко не всем одарённым людям свойственно. Его читать трудно, но интересно. Он был одним из тех искусствоведов, кто старался не замыкаться в одной какой-то сфере. Книга его - энциклопедия, что ли, всего изобразительного искусства от пещер Альтамиры до Пикассо. Допускаю, что для того, чтобы полностью словить кайф от этого исследования, нужно хоть на какой-то вершок приближаться к немалой образованности этого человека. Кстати, вот ещё один изъянчик перевода В.Ю. Быстрова и редактора А. В. Шестакова - не всегда они оказываются адекватны образованности Мальро. Одну ошибку даже я заметил. Ошибка простительная, но забавная. Читаем: «Гений Гюго, даже если забыть о спруте Жийя…», обрываем цитату, ибо недоумеваем, что за спрут такой по кличке Жийя? Чего-то я у Гюго не читал. Заглядываем в комментарий: «Рыбак Жийя, герой романа «Труженики моря» (1860), в своей эпической борьбе с Океаном встречает спрута…» Оставим шероховатости слога: «в борьбе… встречает спрута…», но бог мой, сразу становится видно, что ни переводчик, ни издатель в отрочестве (поскольку взрослому странно читать этот приключенческий роман) не читали «Тружеников моря». В русском (каноническом, так скажем) переводе главный герой - Жильбер. И написать про него «Жийя», всё равно, что сообщить: «отрицательная героиня «Трёх мушкетеров» госпожа Уинтер».

Блохи, не будем их выщёлкивать, удовлетворяя мелкую страстишку рецензента, уел-таки, к тому же в комментариях столько рассказано о не известном мне (к моему стыду) Алессандро Маньяско и об известном (надо полагать, не только мне) Тинторетто, о статьях Золя про Эдуарда Мане и рассуждениях Марселя Пруста о Шардене, о многометровых статуях Гупты и «Великолепном часослове герцога Беррийского», об Орлеанской галерее Луи-Филиппа и картине Ватто «Выставка Жерсена», о луристанской бронзе и многометровых статуях Будды на юге Афганистана, взорванных в 2001 году талибами, что право же «рыбак Жийя, повстречавший спрута» - мелочь, не стоящая внимания.

По перечислению малой части того, что откомментировано в русском издании «Голосов безмолвия», вам должно стать ясно, что за исследование получилось у министра культуры голлистской Франции. Ведь он был человеком, открывающим всё многообразие мира для себя и для других; мыслителем, для которого не было изолированных культур, одной из которых нипочём не понять другую. Нет, весь мир, всё его развитие, в том числе и развитие искусства, были для Мальро взаимосвязаны, и каждый этап этого развития был важен и самоценен. При всей своей любви к Франции (каковую он доказал с оружием в руках) Мальро был настоящим интернационалистом или космополитом, это уж кому какой термин больше по душе.

), французский писатель и политический деятель. Сын директора парижского агентства американского банка. Учился в Национальном училище живых восточных языков в Париже. Первые пробы пера («Бумажные луны», 1921, и другие) принесли М. успех в авангардистских кружках (см. Авангардизм ). Поездки в 1923‒27 в Юго-Восточную Азию, где он сблизился с китайскими революционерами, дали М. пищу для размышлений о кризисности западной цивилизации в 20 веке (эссе «Искушение Запада», 1926; «К европейской молодёжи», 1927) и материал для первых романов («Завоеватели», 1928; «Королевская дорога», 1930; «Условия человеческого существования», 1933). Деятельный участник международного движения 30-х годов в защиту культуры против фашизма, М., однако, не разделял ни философии марксизма, ни идеологии коммунистов, с которыми сотрудничал; в 1935 он посвятил повесть «Годы презрения» (русский перевод 1935) мужеству узников гитлеровских тюрем. Во время национально-революционной войны (1936‒39) в Испании (первый её год запечатлен в лирическом репортаже М. «Надежда», 1937, русский перевод 1939) командовал эскадрильей иностранных лётчиков-добровольцев, сражавшихся на стороне республики. После поражения Франции во 2-й мировой войне в 1940 попал в плен, бежал, в 1943 включился в Движение Сопротивления , возглавлял партизанское соединение, вскоре преобразованное в армейскую бригаду.

Наметившийся к концу 30-х годов и окольно сказавшийся уже в романе-эссе «Орешники Альтенбурга» (1943) отход М. от революционного гуманизма завершился в 1948 речью «Призыв к интеллигентам» ‒ одним из манифестов «холодной войны» в культуре. М., входивший уже в первое правительство Ш. де Голля (1944‒46), руководил пропагандистскими службами голлистской партии, а в 1959‒69 занимал пост министра культуры Франции; как писатель он больше не выступает, но печатает многочисленные труды по философии искусства («Голоса молчания», 1953, и другие), а также воспоминания («Антимемуары», 1967; «Дубы из тех, что срубают...», 1971).

Во многом отправляясь от Б. Паскаля, Ф. Ницше, О. Шпенглера, М. в свою очередь многое предвосхитил в поисках французских экзистенциалистов ‒ Ж. П. Сартра, А. Камю. Герои М. пробуют обрести смысл жизни сначала в одиноком авантюристическом испытании себя, затем ‒ в революционном братстве с угнетёнными и восстающими против своей судьбы, но в конце концов отрекаются от попыток переделать общество и уповают на искусство, истолкованное поздним М. как возмещение утраченной веры в божественное. Несмотря на срывы идейного становления и печать трагической метафизики, лежащую на всех его книгах, такие достижения М., как «Условия человеческого существования» и «Надежда», сделали его одним из признанных мастеров французской литературы 20 века.

Лит.: Шкунаева И. Д., Современная французская литература, М., 1961; Андреев Л., Снова «чистое искусство», в сборнике: О современной буржуазной эстетике, М., 1963; Бломквист Е. Б., Теория стиля А. Мальро, «Вестник МГУ. Серия философии», 1971, № 1; Вeликовский С., На перекрёстках истории..., «Вопросы литературы», 1973, № 3; Mounier E., L▓espoir des désespérés, , 1953; Picon G., Malraux par lui-meme, ; Hoffmann J., L▓humanisme de Malraux, P., 1963; Goidmann L., Pour line sociologie du roman, P., 1964; Carduner J., La création romanesque chez Malraux, P., 1968; Les critiques de notre temps et Malraux, P., 1970.

С. И. Великовский.

Изложенная в форме эссе философия искусства А. Мальро (1901 - 1976) основана не только на его «трагическом гуманизме», полагающем любое художественное произведение ответом человека на вызов Судьбы, на «безмолвный голос» Ничто на пороге смерти, но и на концепции «Воображаемого Музея», собирающего в своих залах все изобразительное наследие человечества.

Чтобы скачать, выберите формат:

Последний комментарий на сайте:

Пользователь LYMDJNN пишет:

Читаем эту книжку с 1 года. Сейчас ребенку 1,9 до сих пор просит «оранжевую книжку» (у нас она просто в старой обложке оранжевого цвета. Это сейчас у нее обложку поменяли на полосатую с котом, а у нас еще оранжевая). Ребенку нравится, хотя до сих пор так и не прочитали всю книгу целиком. Есть любимые стихи, которые ребенок с удовольствием читает-перечитывает и знает наизусть, так же как и иллюстрации, а есть такие, что даже спустя 9 месяцев не возникло желание читать. Лично мне не нравится, что иллюстрации сделаны разными художниками, в разном стиле. Смотрится не гармонично. То же самое и со стихами. Так что лично я бы эту книгу покупать не стала, но купил муж, поэтому она вошла в нашу детскую библиотеку. Как это не удивительно, сынишка периодически просит почитать оттуда некоторые любимые стихи. Особенно нравятся про Олиных помощников, Котауси и Мауси.

Отзывы о других книгах:

Пользователь IKTUEBS пишет:

Получается так: одни люди пережили трудности в период детства, а другим об этом даже читать нельзя раньше 18… Как-то странно.
Ситуации грустные, но в период детства или юности и приятное, и печальное воспринимается ярко.
Мне многое понятно так как в период моего детства у папы случались запои, в первой школе не хватало дисциплины и со злыми детьми я сталкивалась. Хотя не могу сказать что было только всё грустное. Из хорошего помню игры на продленке, покупку настоящей Барби, сказки с мамой, автограф от Вилли Токарева, понятную учебу и дружеское общение с ребятами во второй школе…
Думаю, у каждого человека есть свои как хорошие, так и плохие переживания и воспоминания из детского периода жизни.
Сами дети конечно понимают, что не все хорошо и так как хочется. Но мир взрослых более свободный. Больше ответственности но и больше выбора.
Есть смысл почитать эту книгу для размышлений. Возрастную аудиторию определить затрудняюсь. Смотря какой человек…
Кто-то и в 12 лет в этой книге все поймет, а кто-то не поверит и не разберется и в 20…