Главная › Прогулка › Мельников печерский краткая биография. Павел иванович мельников-печерский

Мельников печерский краткая биография. Павел иванович мельников-печерский

«Его искусство было не только верно действительности, но и рождено потребностями самой действительности. Оно было глубоко современным, потому что он всегда был безусловно правдив и свободен в своём творчестве, руководствуясь только правдой критикуя жизнь, он помогал людям найти идеал истиной красоты и добра, подлинной нравственности. И этим он остаётся близок и дорог нам сейчас».

Н.М. Фортунатов

Есть в истории нашей литературы писатели, которые находятся будто бы «на обочине», им почти не уделяется внимание места в вузовских курсах литературы, о них никогда не вспомнит на своих уроках школьный словесник. Не часто появится статья, книга или диссертация об их творчестве. Однако взгляд на книжные полки едва ли не каждой читающей семьи обнаружит иное: там почти обязательно стоят тома эпопей Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах».
Имя Павла Ивановича Мельникова (Андрея Печерского) вызывает различные, противоречивые суждения. Писатель, интересный читателю только этнографическими сведениями, чиновник по вопросам раскола, подчас вызывающий негодование у русской публики, либо тонкий художник, глубокий знаток истории России и русского раскола?
Личность Мельникова действительно сложна и не поддаётся однозначной оценке. Мельников был противоречив и един одновременно. Каждый, кто знал его, чаще всего соприкасался с какой-то одной гранью его деятельности. Остальные, как правило, были скрыты даже от внимательного взгляда: одно заслоняло другое. Жизненный опыт писателя был велик, поэтому рассказы Мельникова о народе, русской истории, старообрядцах, провинциальном обществе так привлекали разнообразных слушателей.
Но Мельников-беллетрист был ещё и профессиональным историком. Он никогда не жалел времени на пёстрые, летучие заметки или на серьёзные исследования, где воскрешалось прошлое, веруя, что это – великая сила, которая формирует в человеке человека, возбуждает в душе его с ранних лет любовь к местам, где он родился и вырос, к дорогим сердцу святыням. Он упорно пробивал дорогу тому направлению в этнографической, исторической и литературной науке, которое лишь сравнительно недавно обрело своё имя – краеведение.
Особый интерес представляют сейчас, несомненно, его работы о расколе. Созданная им история старообрядческого движения разных толков и сект, вплоть до тех, от которых отдаёт кровью, кажется, ещё долго будет погребена в подшивках старых журналов и в раритетных изданиях.
Старообрядчество же было причиной жесточайшего внутреннего конфликта, противоборства его с самим собой. Он способствовал уничтожению раскольничьих скитов на Керженце, который служил оплотом и знамением раскола, и он же в конце жизни стал убежденным защитником раскольников, отстаивал их веру перед ретивыми государственными чиновниками и смирителями церкви, требовавшими всё новых и более крутых мер для искоренения инакомыслия и отречения от Спасителя всех, кто истово осенял себя двуперстным крестом знамением вместо троеперстия. А между тем в лесах и на горах, приволжских и окских, в простом народе ходили слухи о нём как об антихристе, посланном на землю врагом человеческим в наказание людям. Ему никогда не простили злого дела – вероломно похищенной им из Шарпанского скита чудотворной иконы Казанской Богородицы, по преданию – комнатной иконы царя Алексея Михайловича, которой гордился весь старообрядческий мир. Плачу и ужасу не было конца в обителях, с тех пор он, Мельников, до самой смерти и даже после неё нёс на себе каинову печать жестокого погромщика раскольничьих скитов, хотя мы бы сказать о себе и говорил: «Не виновен!»
Мельников каждую часть своей разносторонней деятельности одарил редким талантом и трудолюбием. Заслуга его в том, что он оживляет нашу культурную и историческую память. А жить без такой памяти всё равно, что жить в беспамятстве. Личность разрушается, общество деградирует, и всё приходится начинать снова, с каменного топора. Мельников возвращается к нам, чтобы помочь нам обрести самих себя…
Итак, за дело, читатель! Прежде, чем перейти к его трудам и писаниям, начнём с него самого. Пусть прозвучит голос Мельникова там, где это будет уместно. Он был блестящим рассказчиком и, работая урывками, оставил между делом множество начатых и, по его обыкновению, разрозненных воспоминаний о разных периодах своей жизни. Пусть он говорит, потому что знает себя лучше, чем кто бы то ни было другой.
Павел Иванович Мельников родился в Нижнем Новгороде 25 октября (6 ноября) 1818 года в семье офицера местного гарнизона Ивана Ивановича Мельникова. Отец писателя принадлежал к старинному и захудалому дворянскому роду. Женившись и получив за женой небольшое имение, Иван Иванович вскоре после рождения первенца (будущего писателя) вышел в отставку и определился служить по дворянским выборам в небольшом городке Нижегородской губернии Лукоянове, а позднее – в Семёнове – одном из уездных городов того самого нижегородского Заволжья, где происходит действие крупнейших произведений Мельникова-Печерского – «В лесах», «На горах».
В доме Мельниковых была обстановка характерная для малосостоятельных дворянских семей. Тут не было ни гувернёров, ни учителей, получающих большое содержание.
Будущий писатель рос в окружении людей из народа, с самого раннего детства незаметно привыкая к народной речи, узнавая народные обычаи и нравы. Воспитанием и первоначальным обучением детей занималась мать писателя – Анна Павловна. В молодости она получила скудное обучение, но потом много и с увлечением читала и эту свою страсть передала старшему сыну.
В 1829-1834 годах Мельников учился в Нижегородской гимназии, а затем поступил на словесный факультет Казанского университета. Уже в детские и юношеские годы Мельников увлекался историей и литературой, много читал, переписывал и знал наизусть стихотворения и поэмы Пушкина, Жуковского и поэтов пушкинской плеяды.
В университете он основательно расширил свои познания в области литературы, истории и лингвистики. Большое влияние на развитее будущего писателя оказал Г.С. Суворовцев, преподававший словесность и эстетику в Казанском университете.
18 июня 1837 года на выпуске студентов ректор Н.И. Лобачевский зачитал списки окончивших курс наук с отличием. На словесном факультете 14 человек получили звание кандидата, в том числе и Павел Мельников. Его, как окончившего с отличием, оставили на кафедре славянских наречий. Но внезапно всё переменилось: на одной из вечеринок по случаю выпуска он произнёс речь, в которой резко отзывался об университетских порядках и вышестоящем начальстве. Последовал строгий выговор, а затем назначение учителем в Шадринск – Пермской губернии. Правда, по дороге к своему месту назначения он получил новое «милостливое» распоряжение, согласно которому он назначался старшм учителем в Пермской гимназии. Но Мельников превосходно понимал, что и эта «милость» была всё-таки ссылкой.
Не ограничиваясь педагогической работой, Мельников деятельно занимался в Перми этнографией, изучением истории Пермского края. С этой целью он много ездил по Приуралью, посетил ряд заводов, беседовал с крестьянами и рабочими, знакомился с условиями их жизни и труда, с народными говорами и ценной народной поэзией. Впечатления от этих поездок послужили основой «Дорожных записок на пути из Тамбовской губернии в Сибирь» – цикле очерков, которые в 1839-1840 годах были напечатаны в журналах «Отечественные записки», «Москвитянин», и «Журнал Военных Учебных Заведений».
Оторванность от родных мест и близких людей тяготила П.И. Мельникова. Он начал хлопотать о переводе из Перми в Нижний Новгород. Просьба была удовлетворена. И 25 мая 1839 года Павел Иванович получил место старшего учителя истории и статистики в Нижегородской гимназии.
Работая учителем в гимназии, П.И. Мельников много времени уделял разносторонней краеведческой деятельности. Всё свободное от занятий с гимназистами время, а нередко и в ущерб этой работе, он отдавал изучению истории Нижегородского края. П.И. Мельникова по праву можно считать первым нижегородским краеведом. Он так говорил по этому поводу: «По нижегородской истории и археологии мне пришлось прокладывать непроторенную дорогу: я собирал рукописи, занимался в архивах, которых до этого никто не касался» (Усов П. П.И. Мельников (А.Печерский), с. 75).
Поражала удивительная работоспособность Мельникова и широта его интересов. Он обследовал архивы Нижегородской, Владимирской, Костромской и Ярославской губерний, в которых он обнаружил неизвестные документы по истории Владимиро-Суздальского княжества, установил наличие старописьменных и старопечатных книг в хранилищах Благовещенского монастыря, Спасского собора и в семинарской библиотеке. Занимаясь изучением раскола, он обнаружил у видных деятелей старообрядчества редкие книги и рукописи, которые не значились в официальных списках раскольнической литературы. В Нижнем Новгороде, Городце, Арзамасе и других местах Нижегородской губернии П.И. Мельников выявил уникальные памятники старины – церковную утварь, предметы народного быта, одежду: обнаружил документы о Смутном времени, о жизни К. Минина, Д. Пожарского, И. Кулибина и других известных нижегородцев.
Научно-изыскательская деятельность П.И. Мельникова получила высокую оценку. В 1840 году он передал некоторые материалы в Археографическую комиссию при Министерстве народного посвящения и 8 апреля 1841 года был утвержден членом-корреспондентом этой комиссии. Ему было поручено разбирать и изучать архивы присутственных мест и монастырей Нижегородской губернии.
В эти годы П.И. Мельников сблизился с такими интересными людьми, как директор Нижегородской ярмарки Д.И. Толстой, редакторами журналов «Москвитянин» и «Отечественные записки» М.П. Погодиным и А.А. Краевским, которые увлекли его «со скромного поприща гимназического учителя на более широкий путь литературной деятельности» (Усов П. П.И. Мельников (А.Печерский), с. 71).
В 1840-1846 годах П.И. Мельников опубликовал в столичной и местной печати более 40 статей исторического, этнографического и краеведческого характера. Эти материалы привлекли внимание ученых и многочисленных читателей не только своим научным содержанием, но и чисто литературными достоинствами.
В «Отечественных записках» были напечатаны «Исторические сведения о Нижнем Новгороде», «О родственниках К. Минина», «Нижний Новгород и нижегородцы в Смутное время», «Где жил и умер К. Минин»; в «Литературной газете» – «О строгановских зданиях в России», «Нижегородский театр». Много статей было опубликовано в «Нижегородских губернских ведомостях», неофициально часть которых П.И. Мельников редактировал с 1844 до половины 1850 года: «Легенда об основании Нижнего Новгорода», «Городецкие церкви», «И. Кулибин» и другие. Под его руководством неофициальная часть «Нижегородских губернских ведомостей» стала интереснейшим и богатейшим разделом газеты.
Вспоминая о работе в «Нижегородских губернских ведомостях», П.И. Мельников писал: «Это были единственные Губернские ведомости, которые издавались не один раз в неделю, а по 2 раза... В них заключается множество исторических, статистических и этнографических сведений, большей частью составленных Мельниковым, хотя он как редактор, и не подписывал ними своей фамилии» (НГУАК т. 9, с. 78).
Одной из последних публикаций в «Нижегородских губернских ведомостях» была статья «Концерт в Нижегородском театре», которую он впервые подписал псевдонимом Печерский.
Вот что рассказывают сын и дочь (со слов отца) о происхождении псевдонима:
«Когда я принес и прочел Далю набросок первого своего рассказа, Даль одобрил:
– Ну вот и прекрасно, Вы работайте, да и в печать.
Отец сказал, что он всё-таки не решается подписываться своей фамилией.
– А псевдоним?
– Псевдоним? Но какой же мне придумать псевдоним? – говорит отец – Вот вы жили в Лугани и назывались Казаком Луганским...
– Ну а Вы где живёте? – спросил Даль.
– В Нижнем... Нижегородский, Нижегородов – все как-то неблагозвучно.
– Нет, да Вы мне скажите, где Вы живёте? – настаивал Даль.
– Как где? В Нижнем.
– Да где именно в Нижнем?
– На Печерке.
– Ну, вот и псевдоним – Печерский. Да ещё, кроме того, Вы живёте в доме Андреева – Андрей Печерский».
Некоторые труды Мельникова, появившиеся впервые в «Нижегородских губернских новостях» были изданы тогда отдельными книгами. Вышедшая в 1846 книга «Нижегородская Ярмарка в 1843, 1844 и 1845 годах» «обратила на себя внимание учёных, и автор её в том же 1844 году был избран в члены... Русского Географического общества» (НГУАК т.9, с. 81). Этот труд Павла Ивановича получил одобрительный отзыв В.Г. Белинского.
П.И. Мельников проявил себя и как активный пропагандист краеведческих знаний среди нижегородцев. По его инициативе в гимназии начали проводиться своеобразные краеведческие чтения, на которых с докладами выступали учащиеся старших классов, устраивались диспуты, возникали споры по различным вопросам краеведения.
Большое значение для развития нижегородского краеведения и культуры города имели так же публичные лекции по истории Нижнего Новгорода и нижегородского края, которые П.И. Мельников начал проводить с 1847 года в актовом зале Дворянского института (ныне ул. Варварская, 3).
Лекции эти проводились на протяжении ряда лет, причём тематика их расширялась, касаясь не только вопросов истории края, а также и литературы.
Должность учителя гимназии всё больше тяготила П.И. Мельникова. Наконец он принял твёрдое решение оставить эту работу. 21 мая 1846 года по личной просьбе Павел Иванович был уволен из ведомства народного посвящения. Естественно, что после ухода из гимназии стали возникать материальные затруднения. Нужно было искать работу. Почти через год, в апреле 1847 года, по рекомендации предводителя дворянства Н.В. Шереметева Павел Иванович был зачислен в канцелярию нижегородского губернатора чиновником особых поручений. С этого времени начался новый период его деятельности, связанный с административной работой, с поручениями, направленными против раскольников.
В 1850 году Мельников был переведен в Министерство внутренних дел в качестве чиновника особых поручений. Оставаясь в Нижнем Новгороде до 1852 года, он выполнял различные поручения Министерства.
В 1852-1853 годах Мельников являлся начальником статистической экспедиции Министерства внутренних дел в Нижегородской губернии. Экспедиция была занята установлением числа раскольников и выявлением «духа» их учения. На материалах работы комиссии Мельников основал свой обширный трактат «О современном состоянии раскола» (1853-1854), который в рукописном виде имел хождение в высших правительственных и духовных средах.
Мельников не пошел по пути опорочивания раскольников и всего их быта. Он тщательно исследовал этот быт и явился одним из крупных его знатоков. Вместе с тем «дурная слава» его как чиновника, который своей исполнительностью приносит больше беды старообрядческому населению, опережала его известность как ученого и писателя.
В период подготовки крестьянской реформы, когда правительство вынуждено было под давлением революционного движения крестьян и роста революционных настроений в обществе пойти на либеральные уступки, Мельников-Печерский один из первых стал на путь изменения форм борьбы с расколом. В записке о русском расколе, составленной для великого князя Константина Николаевича (1857), Мельников решительно высказывался за новые либеральные формы борьбы с расколом. Веротерпимость, широкое разъяснение раскольникам их «заблуждений», происходящих от их темноты, должно быть, по мнению Мельникова, положено в основу борьбы с расколом. Их следует, по мнению Мельникова, «приводить к единоверию» постепенно, путем убеждения.
В начале 50-х годов появились в печати первые художественные произведения писателя, сделавшие его имя известным среди читателей России. Рассказы Печерского вошли в разряд лучших произведений литературы, обличавшие дореформенные порядки.
Уже в первой повести «Красильниковы» Мельников показал художественное мастерство и замечательное знание изображаемой среды. В рассказе ощущалось сознательное следование за Далем, знатоком народных говоров и мастером воспроизведения красочной, разговорной речи народа. Чувствовалось еще, пожалуй, в большей мере творческое восприятие художественных традиций, идущих от Гоголя, однако уже в этой повести Мельников-Печерский предстал перед читателями как своеобразный художник, наделенный присущей исключительностью ему оригинальной манере письма.
В рассказах Мельникова-Печерского было заложено основание той художественной манеры писателя, которая ярко и полно проявилась в его романах.
Тема раскола и раскольничьего быта, ставшая одной из основных тем его романов, затрагивалась уже в романе «Поярков», содержащем сатирические зарисовки жизни скитов, и в рассказе «Гриша» (1861), в подзаголовке которой значится: «Из раскольничьего быта».
Повесть «Гриша» в художественном отношении была слабее предшествующих ей беллетристических произведений писателя. Мельников стремится изобразить в ней духовные искания юноши-старообрядца, приведшие его сначала к аскетизму, а затем к изуверству. В этот рассказ писателя были включены легенды о раскольничьих святынях, которые он внес затем в свой роман «В лесах».
Началом первого крупного романа Мельникова-Печерского «В лесах» поступил рассказ «За Волгой». Мельников стремился в этом произведении дать картину быта населения Заволжья и при обработке рассказа все более расширял, увеличивая охват изображаемой действительности, усложняя художественную часть произведения.
Переход от очерков и рассказов к роману-эпопее в творчестве Мельникова-Печерского был столь органичен, что автор «В лесах» и «На горах» сам не вполне ощутил его и склонен был воспринимать свои этические произведения как развитие того жанра, в котором он писал в 50-е годы.
В романах Мельникова-Печерского, посвященных главным образом изображению быта купцов-старообрядцев и раскольничьих скитов, отразился весь многолетний опыт исследователя раскола, наблюдательного, любознательного путешественника, по долгу службы изъездившего все Поволжье и Урал, но интересовавшегося далеко не только теми сторонами быта, которые имели непосредственное отношение к возложенным на него служебных поручением.
Так, проводя порученное ему расследование дела о подлоге, совершенном при браке купца Макеева, Мельников особое внимание уделял пострадавшей – казанской купеческой дочери Марии Петровне Дегтяревой, исписывая листы дела характеристикой ее личности, положения и психологии. Некоторые черты характера и судьбы этой женщины отразились в образе Марьи Гавриловны Масленниковой в романах «В лесах» и «На горах». Дело Мокеева дало Мельникову-Печерскому большой материал и по вопросу о браках и разводах в среде раскольников (см. роман «В лесах»).
Образ заволжского тысячника Потапа Максимыча Чапурина – героя романов «В лесах» и «На горах» – возник в сознании Мельникова как результат наблюдений над купцами-покровителями раскола, в частности известным нижегородским богачом – «удельным крестьянином Семеновского уезда Чистопольского приказа деревни Поповой» Петром Егоровичем Бугровым. Характеризуя в служебных документах Бугрова, Мельников отмечал его привычку к простому, крестьянскому быту, его природный ум и замечательное умение, входя в сделки с бюрократическими начальниками, в том числе и высшим, отводить и смягчать удары, направленные на раскольников. Некоторые случаи из жизни Бугрова, зафиксированные Мельниковым в докладных записках, были затем им целиком перенесены в романы.
Знакомство с купцами-раскольниками, торговавшими на Нижегородской ярмарке старинными книгами и иконами, постоянное посещение их лавок дали Мельникову материал для изображения торговца древностями и «редкостными книгами» – Герасима Чубалова.
Говоря об источниках своего романа Мельников заявлял в 1847 году: «Бог дал мне память, хорошую память... А на роду было писано довольно-таки поездить по матушке святой Руси. И где только ни довелось бывать? И в лесах, и на горах, и в болотах, и в тундрах, в рудниках и на крестьянских полатях, и в тесных кельях и в скитах, и во дворцах, всего и не перечтешь. И где ни был, что ни видел, ни слышал все, твердо помню. Вздумалось мне писать; ну думаю давай писать и стал писать «по памяти, как по грамоте», как гласит старинное присловье» (Усов П. П.И. Мельников (А.Печерский), с. 275).
Роман «На горах» был задуман и осуществлен Мельниковым-Печерским как продолжение «В лесах». Многие сложные ситуации, завязанные в первом романе, находили свое разрешение во втором. «Некоторые из действующих лиц «В лесах» остаются «На горах». Переменяется только местность. С левого лугового, лесного берега Волги я перехожу на правый, нагорный, малолесный» (ИРЛИ, ф. 95, оп.1, №1, п. 1), – заявлял писатель.
Связь между двумя главнейшими произведениями Мельникова – его романами «На горах» и «В лесах» – весьма своеобразна. Каждому из них свойственна известная самостоятельность: «В лесах», например, на первом плане – судьба семейства Чапуриных, а во втором романе – «На горах» – в центре повествования – семья Смолокуровых. Есть различия между этими книгами и в других, может быть, менее заметных, но важных деталях и подробностях. И все-таки, сколько бы такого рода различий мы не отметили, эта самостоятельность оказывается сугубо относительной. Ведь если читатель не знаком с книгой «На горах», то и в содержании книги «В лесах» ему будет многое неясно. Нечего говорить уже о том, что без знания романа «В лесах» роман «На горах» даже во многих сюжетных подробностях не будет понятен. В наше время два романа, так тесно связанные между собою, называют обыкновенно дилогией. «В лесах» и «На горах» – это две большие книги или, другими словами, две сложные части одного большого произведения. В читательской памяти они так и живут – неразрывно друг от друга.
Последние годы жизни Мельникова прошли в селе Ляхово, где он работал над романом «На горах», будучи уже тяжело больным. Изредка посещал Нижний Новгород. Здесь он встречался в 1876 году с историком-краеведом, исследователем Нижегородского края А.С. Гациским. Между ними велась оживленная переписка (в 9-ом томе сборника Нижегородской архивной комиссии опубликовано более 30-и их писем).
В 1881 году Мельников возвратился в родной Нижний Новгород на постоянное жительство. Он жил в доме Потаповой на Петропавловской улице (ныне ул. Володарского), где и скончался 1(14) февраля 1883 года. Похоронен Павел Иванович на кладбище Крестовоздвиженского монастыря. После ликвидации этого кладбища 27 марта 1953 года прах Мельникова был перенесен на кладбище на ул. Пушкина. Первоначальный памятник и ограда не сохранились, и в 1972 году было установлено новое надгробие. Это стела серого гранита с бронзовым барельефом писателя (скульптор Л.Ф. Кулаков).
Как мы видим, Нижний Новгород тесно связан с деятельностью и творчеством П.И. Мельникова (Андрея Печерского). Недаром его называют писателем-нижегородцем. И остается только сожалеть, что память этого выдающегося человека еще недостаточно увековечена.
Опыт Мельникова-Печерского был учтен В.Г. Короленко, который вслед за ним совершил путешествие по керженским раскольничьим скитам. Не разделяя взглядов Мельникова на раскол, интересуясь, прежде всего не консервативными традициям, а элементами протеста в среде старообрядцев, Короленко наблюдал и своеобразно отразил этнографические и социальные черты быта поволжских жителей.
Образы и мотивы Мельникова-Печерского прочно вошли в сознание Короленко. Их отклик ощущается в повестях и рассказах Короленко, трактующих сюжеты из раскольничьей жизни.
Короленко учитывал труд своего предшественника по изучению быта раскольников и в области этнографии, и в наблюдениях над социальном бытом, и в широком исследовании языка и устноэпического творчества народа этого края.
Высоко оценил Мельникова-Печерского Горький. Он относил его к числу «богатейших лексикаторов наших», призывал учиться у него умению черпать художественные средства из сокровищницы устного народного творчества – фольклора. «Можно поучиться такому литературному языку, лишенному всяких варваризмов, всяких слов, заимствованных из иностранных языков» (Горький М. Несобранные литературно-критические статьи. Гослитиздат, 1941, с. 158),– писал Горький о языке романа «В лесах».
Воздействие творчества Мельникова-Печерского, в особенности его языка на свою литературную деятельность призывал П.П. Бажов. Сравнивая Лескова и Мельникова, он писал: «Мельников мне казался всегда ближе. Простая, близкая натура, ситуация и тщательно отобранный язык без перелистывания в словесную игру» (Бажов П.П. Сочинения в 3т., т.3, 1952, с. 287).
Образы романов «В лесах» и «На горах» вдохновили художника М.В. Нестерова на создание картин «Христова невеста», «На горах», «Великий постриг», «Соловей поет», «В лесах».

Па́вел Ива́нович Ме́льников (псевдоним : Андре́й Пече́рский , также известен как Ме́льников-Пече́рский ; 25 октября [6 ноября ] , Нижний Новгород - 1 февраля , Нижний Новгород) - русский писатель, этнограф -беллетрист .

Биография

Павел Мельников происходил из старинного, обедневшего дворянского рода , отец его был начальником жандармской команды. Детство провёл в городе Семёнове . В 15 лет Мельников окончил нижегородскую гимназию . В 1834 году поступил и в 1837 году окончил словесный факультет Казанского университета . Его оставили при университете для приготовления к кафедре славянских наречий; но на одной товарищеской попойке он так «увлёкся» (что конкретно произошло, биографы умалчивают), что был предназначен к отправке в Шадринск уездным учителем и только в виде милости получил место учителя истории и географии в пермской гимназии . На каникулах Мельников ездил на уральские заводы, сближался с народом и знакомился с народным бытом, «лёжа у мужика на полатях» . В 1839 году переведён в Нижний Новгород .
Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные записки » в 1839 году. Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», написано в беллетристическом духе.

В 1841 году получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии . С 1 января 1845 и по 14 мая 1850 Мельников состоял редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей» , публиковал исторические и этнографические материалы, собранные им самим.

С 1847 года чиновник особых поручений при нижегородском генерал-губернаторе . С 1850 года чиновник особых поручений Министерства внутренних дел , в 1852-1853 руководил статистической экспедицией по изучению старообрядческого раскола в Нижегородской губернии . С раскольничьим бытом Мельников был хорошо знаком с детства по Семёновскому уезду , где ему после матери досталось маленькое имение.

Он принимал непосредственное участие в преследованиях старообрядцев, в том числе в разорениях старообрядческих скитов и молелен. Стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались песни и легенды например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели его верхом на змие). В его служебном формуляре значатся такие отличия, как обращение в единоверие , путём собеседований, нескольких раскольничьих скитов. Меры, которые он в это время рекомендовал правительству, отличались крайней суровостью; он предлагал, например, в тех местах, где живут православные и раскольники, брать рекрутов только с раскольников, а детей от браков, совершённых беглыми попами, отнимать у родителей и отдавать в кантонисты . Обыски и выемки у раскольников он совершал с ретивостью, даже по тому времени чрезмерной. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень православного духовенства и предлагал жёсткие меры к искоренению старообрядчества, называя его «язвой государственной». Впоследствии выступал за веротерпимость: «Записка о русском расколе» (1857, для великого князя Константина Николаевича); «Письма о расколе» (1862).

За обращение многих раскольников в православие Мельников получил орден Святой Анны 3-й степени . Вышел в отставку в 1866 году в чине действительного статского советника и переселился в Москву . Спустя три года он был командирован в Вятскую, Нижегородскую, Пермскую, Казанскую и Уфимскую губернии с целью изыскания к северу от Волги наикратчайшего направления для Южной Сибирской дороги .

Писал под псевдонимом Андрей Пече́рский, придуманном в 1850 году В. Далем . Псевдоним Печерский (по названию улицы, на которой он жил) употребил в первый раз в 1850 году под статьёй «Концерт в Нижегородском театре». Многими воспринимается как один из авторитетных авторов в области старообрядчества. По мнению старообрядцев, ввиду его должности многие сделанные им описания старообрядческой среды и нравов носят тенденциозный характер, что отражено в ряде архивных и филологических исследований .

В 1859 году издавал и редактировал газету «Русский дневник », издававшуюся в Санкт-Петербурге . В 1874 году Московское общество любителей русской словесности отпраздновало 35-летний юбилей его литературной деятельности. П. Третьяков заказал И. Крамскому портрет писателя для своей галереи.

Самые известные произведения: дилогия «В лесах» (1871-1874) и «На горах» (1875-1881), в которой детально описан быт и обычаи нижегородских купцов-старообрядцев и Комаровского скита . В романе «В лесах», в частности, излагается утопическое «Сказание о подводном граде Китеже », по которому сейчас и знают древнерусскую легенду о «праведном» городе, сделавшемся невидимым и таким образом спасшемся от нашествия татар. Этот же вариант легенды использован Н. А. Римским-Корсаковым в опере «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронье» .

В 1881 году Мельников переехал на постоянное жительство в Нижний Новгород, уезжая летом в своё имение, сельцо Ляхово , где с увлечением занимался садоводством. По воспоминаниям Б. А. Садовского (склонного, впрочем, к намеренной мистификации), П. И. Мельников «часто ссорился с мужиками, и в архиве волостного правления осталось несколько его жалоб. К концу 1870-х годов Мельников был уже душевно болен. К ляховским крестьянам выходил в парусиновом балахоне с двумя орденскими лентами крест-накрест, в туфлях и треуголке с плюмажем. В руках у него покачивалась огромная бутыль с водкой».

Библиография

Романы (дилогия):

«В лесах» (2 книги)
«На горах» (2 книги)

Повести и рассказы:

«Бабушкины россказни»
«В Чудове»
«Гриша»
«Дедушка Поликарп»
«Именинный пирог»
«Красильниковы»
«Медвежий угол»
«На станции»
«Непременный»
«Поярков»
«Семейство Богачевых»
«Старые годы»

«Княжна Тараканова и принцесса Владимирская»
«Счисление раскольников»

Критика и публицистика:

«Гроза»
«Заметка о покойном Н. А. Добролюбове »

Наиболее полная библиография представлена в библиографическом указателе: П. И. Мельников-Печерский. Жизнь и творчество. : биобиблиогр. указ. ⁄ НГОУНБ, СБО; сост. Л. Е. Кудрина, Л. П. Селезнёва. - Н.Новгород: РИО НГОУНБ, 2013. - 224 с.

Автобиография

Полное собрание сочинений П. И. Мельникова (Андрея Печерскаго) в 7 т. СПб , Издание Т-ва А. Ф. Маркс, 1909.

Экранизации

В 2010 году по книгам «В лесах» и «На горах» снят 24-серийный телесериал под названием «В лесах и на горах» режиссёра Александра Холмского совместного производства России и Украины .

Отражение в культуре

В память о писателе-этнографе в Библиотечном краеведческом центре Сормовского района города Нижнего Новгорода в 2014 году была открыта музейная экспозиция «Картинки нижегородского быта XIX века», состоящая из более чем 200 экспонатов . Особое место в музейной экспозиции занимают несколько первых посмертных изданий произведений П. И. Мельникова-Печерского.

Память

Напишите отзыв о статье "Мельников-Печерский, Павел Иванович"

Примечания

Ссылки

в библиотеке Максима Мошкова
- биография писателя и собрание сочинений

Литература

Боченков В. В. «П. И. Мельников (Андрей Печерский): Мировоззрение, творчество, старообрядчество». Ржев, 2008. ISBN 978-5-87049-625-2
Селезнёв Ф. А. Особые поручения чиновника Мельникова: писатель Андрей Печерский на государственной службе // Родина. - 2014. - № 2. - С.37-40.
П. И. Мельников-Печерский. Жизнь и творчество. : биобиблиогр. указ. ⁄ НГОУНБ, СБО; сост. Л. Е. Кудрина, Л. П. Селезнёва. - Н.Новгород: РИО НГОУНБ, 2013. - 224 с.- URL: www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/nnregion/pdf/melnikov.pdf
Соколова В. Ф. П. И. Мельников (А. Печерский). Очерк жизни и творчества. - 1981.

Отрывок, характеризующий Мельников-Печерский, Павел Иванович

– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c"etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C"etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n"etait plus question que de l"organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j"aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu"on m"a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L"Europe n"eut bientot fait de la sorte veritablement qu"un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j"eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J"eusse associe mon fils a l"Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l"envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l"imperatrice et durant l"apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l"Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L"armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L"expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l"armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l"armee francaise; l"incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l"Oder, l"armee russe fut aussi atteinte par, l"intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]

Мельников Павел Иванович (25.10(6.11).1818 года, Нижний Новгород, ныне г. Горький, - 1(13).2.1883 года, там же) - выдающийся беллетрист-этнограф, известный под псевдонимом Андрей Печерский.

Павел Иванович Мельников родился в 1818 году в Нижнем Новгороде. Семейство его было из старинного, но обедневшего дворянского рода. До поступления в нижегородскую гимназию воспитывался матерью, много читал. В 1834 поступил на словесный факультет казанского университета, который успешно окончил. Будучи уже перспективным учёным, попал под подозрение властей и был выслан в Щедринск. После ссылки работал старшим учителем гимназии.

Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные записки». Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», написано в беллетристическом духе. В 1840 году появился рассказ писателя «О том, кто такой был Елпидифор Перфильевич и какие приготовления делались в городе Чернограде к его именинам» («Литературная газета») слабое подражание Гоголю. Одно из крупнейших произведений этого периода роман «Торин». В этом романе персонажи, по выражению самого автора, «списаны с натуры». Он утверждает, что в Вятке, Перми, Уфе можно найти таких окуньковых, шабуровых. Действие романа происходит в провинциальном городе. Роман состоит из 5 очерков и рассказов. По общему мнению, «Торин» не удался Мельникову. Он недостаточно углубился в изучение быта и нравов народа. Потом Мельников не принимался за беллетристику 12 лет.

Мельникову была интересна история. Ещё в своём родном городе он был допущен к архивам, изучал старообрядческие предания и легенды. Старообрядческими делами он занимался на службе, будучи чиновником особых поручений. Но через 10 лет Мельников оставил служебную карьеру и начал литературную деятельность. Мельников, чтобы не быть тем самым чиновником Мельниковым, берёт псевдоним Андрея Печерского. В 1841 году Мельников получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии. В 1845 1850 был редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей», где публиковал многочисленные исторические и этнографические материалы, собранные им самим.

Мельников-Печерский посылает один из лучших своих рассказов «Красильниковы» на суд Далю. Даль дал положительную оценку. «Красильниковы» - рассказ о характере русского купца. Рассказ наполняет масса деталей из реальной жизни, которые могут быть интересны этнографам и фольклористам. На интересном диалекте говорит девка-чернавка купца Красильникова: «Лыска! Лыска! Цыма-те! Экой пострел, кабан проклятой!» Красильников это новый русский купец середины 19 века. Его апартаменты обставлены роскошно, но он не считает роскошь функциональной в своём быту. Сам живёт в маленькой комнатушке, где спит, ест и работает. Он интересуется политикой, мыслит масштабно. Вся цель его жизни деньги, и это прежде всего пагубно влияет на его сына Дмитрия, талантливого мальчика. Печерский признаёт за такими купцами силу.

С 1850 года работал в Министерстве внутренних дел, преимущественно по делам раскола. К государственной службе Мельников относился необыкновенно ревностно, был «административным Дон Кихотом», чем вызвал недовольство начальства и осуждение общественности. Был известен как жестокий разоритель скитов и даже стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались песни и легенды например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели его верхом на змие). Однако, досконально изучив раскол, Мельников изменил своё отношение к нему. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень православного духовенства.

В 50-е годы Мельников-Печерский пишет рассказы «Дедушка Поликарп», «Поярков», «Медвежий угол», «Непременный». В этих рассказах писатель обличает нравы и порядки николаевского режима. Герои рассказов губернские и уездные чиновники различных рангов. Они занимаются взяточничеством, вымогательством, грабежом. Мельников, пройдя долгую службу чиновником, досконально изучил тип государственных стяжателей. Именно по причине коррупции в государстве страдает беззащитный народ. В повести «Старые годы» обсуждается крестьянский вопрос. После отмены крепостного права некоторые помещики продолжают видеть за собой родовое право владеть крестьянами, оправдывая это своими заслугами перед отечеством: например, за доблести на войне 1812 года, за становление русской культуры. В конце концов, Пушкин и Лермонтов тоже были дворянами и владели душами.

Повесть «Гриша» (1861) оказалась слабее предшествующих; однако она любопытна разнообразными портретами старообрядцев. Один из них, развязный старец Варлаам, любитель выпить и погулять, близок пушкинскому Варлааму («Борис Годунов»). Это позволило Мусоргскому использовать черты мельниковского Варлаама и приведённую в повести песню «Как во городе то было во Казани».

В 1866 году Мельников вышел в отставку, переселился в Москву и всецело отдался литературной работе. С 1868 года постоянный сотрудник «русского вестника». Встречался с А.Ф.Писемским, А.М.Майковым, К.Н.Бестужевым-Рюминым; Н.А.Некрасова знал, но относился к нему холодно. Один раз видел Чехова и угадал в нём большой талант. В «московский» период Мельников создал ряд исторических трудов («Княжна Тараканова и принцесса Владимирская», 1867 год) и, наконец, начал своё главное произведение романную дилогию «В лесах» и «На горах». Последние главы Мельников диктовал жене, будучи уже тяжело больным. Перед смертью он задумал несколько исторических романов («В пещерах» и д-р). Последние 10 лет прожил в Нижнем Новгороде, уезжая летом в своё имение, где с увлечением занимался садоводством. Дилогия Мельникова повествует о старообрядческом Заволжье середины 19 века, об обычаях местного населения, скитах и тайных сектах, о заготовке леса, о старообрядческих обычаях и верованиях, о хлебной торговле, о монастырских нравах, о поверьях, легендах, о еде. В центре романов жизнь нескольких купеческих семей в переломный исторический момент, когда торговое сословие обрело в русском обществе реальную силу. Судьбы персонажей так или иначе связаны с проникновением в патриархальную среду денежных отношений. Сразу в нескольких сюжетных линиях раскрывается власть алчности и стяжательства: поначалу привлекательный, Алексей Лохматый в погоне за материальной наживой теряет в себе всё человеческое, губит полюбившую его Настю; Гаврила Залётов продаёт единственную дочь богатому старику. Показана в дилогии жестокость религиозного фанатизма, который ломает судьбы Манефы и её дочери Флёнушки.

Автор показывает и поэтические черты русской жизни. В купечестве он находит верность здоровым устоям народной нравственности, предлагает яркую концепцию национального характера. Мельникова привлекает исключительно богатый этнографический и фольклорный материал, он реконструирует мотивы славянской языческой мифологии.

Романом «На горах» завершилась литературная деятельность Мельникова. В 1881 Мельников переехал на постоянное жительство в Нижний Новгород: там он и умер в 1883 году, и был похоронен на Покровском кладбище в фамильном склепе.

Мельников Павел Иванович (25.10(6.11).1818 года, Нижний Новгород, ныне г. Горький, - 1(13).2.1883 года, там же) - выдающийся беллетрист-этнограф, известный под псевдонимом Андрей Печерский.

Павел Иванович Мельников родился в 1818 году в Нижнем Новгороде. Семейство его было из старинного, но обедневшего дворянского рода. До поступления в нижегородскую гимназию воспитывался матерью, много читал. В 1834 поступил на словесный факультет казанского университета, который успешно окончил. Будучи уже перспективным учёным, попал под подозрение властей и был выслан в Щедринск. После ссылки работал старшим учителем гимназии.

Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные записки». Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», написано в беллетристическом духе. В 1840 году появился рассказ писателя «О том, кто такой был Елпидифор Перфильевич и какие приготовления делались в городе Чернограде к его именинам» («Литературная газета») слабое подражание Гоголю. Одно из крупнейших произведений этого периода роман «Торин». В этом романе персонажи, по выражению самого автора, «списаны с натуры». Он утверждает, что в Вятке, Перми, Уфе можно найти таких окуньковых, шабуровых. Действие романа происходит в провинциальном городе. Роман состоит из 5 очерков и рассказов. По общему мнению, «Торин» не удался Мельникову. Он недостаточно углубился в изучение быта и нравов народа. Потом Мельников не принимался за беллетристику 12 лет.

Мельникову была интересна история. Ещё в своём родном городе он был допущен к архивам, изучал старообрядческие предания и легенды. Старообрядческими делами он занимался на службе, будучи чиновником особых поручений. Но через 10 лет Мельников оставил служебную карьеру и начал литературную деятельность. Мельников, чтобы не быть тем самым чиновником Мельниковым, берёт псевдоним Андрея Печерского. В 1841 году Мельников получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии. В 1845 1850 был редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей», где публиковал многочисленные исторические и этнографические материалы, собранные им самим.

Мельников-Печерский посылает один из лучших своих рассказов «Красильниковы» на суд Далю. Даль дал положительную оценку. «Красильниковы» - рассказ о характере русского купца. Рассказ наполняет масса деталей из реальной жизни, которые могут быть интересны этнографам и фольклористам. На интересном диалекте говорит девка-чернавка купца Красильникова: «Лыска! Лыска! Цыма-те! Экой пострел, кабан проклятой!» Красильников это новый русский купец середины 19 века. Его апартаменты обставлены роскошно, но он не считает роскошь функциональной в своём быту. Сам живёт в маленькой комнатушке, где спит, ест и работает. Он интересуется политикой, мыслит масштабно. Вся цель его жизни деньги, и это прежде всего пагубно влияет на его сына Дмитрия, талантливого мальчика. Печерский признаёт за такими купцами силу.

С 1850 года работал в Министерстве внутренних дел, преимущественно по делам раскола. К государственной службе Мельников относился необыкновенно ревностно, был «административным Дон Кихотом», чем вызвал недовольство начальства и осуждение общественности. Был известен как жестокий разоритель скитов и даже стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались песни и легенды например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели его верхом на змие). Однако, досконально изучив раскол, Мельников изменил своё отношение к нему. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень православного духовенства.

В 50-е годы Мельников-Печерский пишет рассказы «Дедушка Поликарп», «Поярков», «Медвежий угол», «Непременный». В этих рассказах писатель обличает нравы и порядки николаевского режима. Герои рассказов губернские и уездные чиновники различных рангов. Они занимаются взяточничеством, вымогательством, грабежом. Мельников, пройдя долгую службу чиновником, досконально изучил тип государственных стяжателей. Именно по причине коррупции в государстве страдает беззащитный народ. В повести «Старые годы» обсуждается крестьянский вопрос. После отмены крепостного права некоторые помещики продолжают видеть за собой родовое право владеть крестьянами, оправдывая это своими заслугами перед отечеством: например, за доблести на войне 1812 года, за становление русской культуры. В конце концов, Пушкин и Лермонтов тоже были дворянами и владели душами.

Повесть «Гриша» (1861) оказалась слабее предшествующих; однако она любопытна разнообразными портретами старообрядцев. Один из них, развязный старец Варлаам, любитель выпить и погулять, близок пушкинскому Варлааму («Борис Годунов»). Это позволило Мусоргскому использовать черты мельниковского Варлаама и приведённую в повести песню «Как во городе то было во Казани».

В 1866 году Мельников вышел в отставку, переселился в Москву и всецело отдался литературной работе. С 1868 года постоянный сотрудник «русского вестника». Встречался с А.Ф.Писемским, А.М.Майковым, К.Н.Бестужевым-Рюминым; Н.А.Некрасова знал, но относился к нему холодно. Один раз видел Чехова и угадал в нём большой талант. В «московский» период Мельников создал ряд исторических трудов («Княжна Тараканова и принцесса Владимирская», 1867 год) и, наконец, начал своё главное произведение романную дилогию «В лесах» и «На горах». Последние главы Мельников диктовал жене, будучи уже тяжело больным. Перед смертью он задумал несколько исторических романов («В пещерах» и д-р). Последние 10 лет прожил в Нижнем Новгороде, уезжая летом в своё имение, где с увлечением занимался садоводством. Дилогия Мельникова повествует о старообрядческом Заволжье середины 19 века, об обычаях местного населения, скитах и тайных сектах, о заготовке леса, о старообрядческих обычаях и верованиях, о хлебной торговле, о монастырских нравах, о поверьях, легендах, о еде. В центре романов жизнь нескольких купеческих семей в переломный исторический момент, когда торговое сословие обрело в русском обществе реальную силу. Судьбы персонажей так или иначе связаны с проникновением в патриархальную среду денежных отношений. Сразу в нескольких сюжетных линиях раскрывается власть алчности и стяжательства: поначалу привлекательный, Алексей Лохматый в погоне за материальной наживой теряет в себе всё человеческое, губит полюбившую его Настю; Гаврила Залётов продаёт единственную дочь богатому старику. Показана в дилогии жестокость религиозного фанатизма, который ломает судьбы Манефы и её дочери Флёнушки.

Автор показывает и поэтические черты русской жизни. В купечестве он находит верность здоровым устоям народной нравственности, предлагает яркую концепцию национального характера. Мельникова привлекает исключительно богатый этнографический и фольклорный материал, он реконструирует мотивы славянской языческой мифологии.

Романом «На горах» завершилась литературная деятельность Мельникова. В 1881 Мельников переехал на постоянное жительство в Нижний Новгород: там он и умер в 1883 году, и был похоронен на Покровском кладбище в фамильном склепе.

Павел Иванович Мельников-Печерский

И.Н. Крамской. Портрет П.И. Мельникова. 1876 г.

Мельников Павел Иванович (Андрей Печерский) (1818/1883) - русский писатель, историк, этнограф. С ранних лет Мельников увлекался изучением истории, чему и посвятил впоследствии свою научную деятельность, тесно связанную с литературной. Основной темой для изучения было старообрядчество («В лесах», «На горах»).

Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 171.

Мельников-Печерский Павел Иванович (25.10.1818-1.11.1883), русский прозаик и историк. Детские годы провел в “лесном городке” Семенове Нижегородской губ., окруженном старообрядческими скитами. Окончил Казанский университет. Служил учителем истории и библиотекарем. В начале 1840-х сблизился с В.И. Далем и архиеп. Иаковом, знатоком раскола. Много занимался краеведением, изучением статистики и археологии, работал в архивах. С 1847 - чиновник особых поручений, в 1850 причислен к Министерству иностранных дел, в эти годы активно боролся против раскольников, в т. ч. силой убеждения: вступал в богословские споры, обратил ряд скитов в Православие. Однако в эпоху реформ выступил с заявлением, что не считает более раскол опасным для государства, а потому находит его преследование излишним и даже вредным (“Записка о русском расколе”, 1857). По мнению Даля, был “первостепенным знатоком русского быта”. В истории русской литературы остался прежде всего как автор дилогии из жизни заволжского старообрядческого купечества “В лесах” (1871-1874) и “На горах” (1875-81).

П.И. Мельников. 1859 г.
С литографированного портрета
"Русского художественного листка" В.Ф, Тима.

Мельников Павел Иванович (псевд. Андрей Печерский) (25.10.1818-1.11.1883), писатель. Родился «в самый благовест к обедне» в Н. Новгороде. Отец состоял на военной службе, участвовал в военных походах 1813-1814. Был начальником жандармской команды в Н. Новгороде.

Род Мельниковых возник в XVII в. Ощущение связи поколений, уходящей в глубокую русскую древность, искреннее уважение и интерес к отечественной истории, к ее героике были характерной чертой мировосприятия писателя. Старинный образ Спасителя с жалованной надписью царя Ивана Васильевича был его семейной реликвией и как бы символизировал эту связь.

До 10 лет Мельников учился дома. «Еще у десятилетнего ребенка были у него толстые тетради, в которые по линейке переписывал он Пушкина , Дельвига, Баратынского и Жуковского. Двенадцати лет он знал наизусть всю “Полтаву”, много отрывков из “Онегина”», - писал Мельников о самом себе в автобиографии. Окончив нижегородскую гимназию, в 1834 он поступил в Казанский университет. Окончил его в 1837 в возрасте 18 лет. В 1838 за какую-то провинность (подробности не установлены) был направлен уездным учителем истории и статистики в г. Шадринск Пермской губ., но затем оставлен в Перми при местной гимназии. В мае 1838 Мельников был переведен в нижегородскую гимназию.

П.И. Мельников. С гравюры на дереве. 1883 г.

Поездка в Пермь дала материал для цикла статей. Первое печатное произведение («Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь») увидело свет в ноябрьском номере «Отечественных записок» за 1839. Публикация продолжалась на протяжении нескольких номеров. Произведение представляет собой синтез этнографических, исторических, статистических данных, аккуратно собранных пытливым наблюдателем. Его интересуют и достопримечательности Арзамаса, и история соляных промыслов, технология добычи соли, географические особенности разных мест и пермяцкий язык. В архиве А.А. Краевского сохранился запрещенный цензурой и потому не вошедший в «Дорожные записки…» мельниковский «Рассказ о Пугачеве Дементия Верхоланцева, походного полковника Третьего Яицкого полка». Для Мельникова рассказ 85-летнего старика, участника крестьянской войны под предводительством Пугачева , был ценен тем, что содержал целый ряд деталей, неизвестных Пушкину и историкам пугачевщины. Мельникову дорога каждая мелочь. Он тщательно описывает в статье внешность Пугачева, опираясь на рассказ очевидца, его сподвижников, особенности боевых действий, их детали, поправляет Пушкина.

В 1841 Мельников был утвержден в звании корреспондента Археографической комиссии. В Н. Новгороде писатель занимался изучением истории, статистики, разбором местных архивов. Выявленные им в архивах сведения легли в основу многих исторических и краеведческих статей («Нижний Новгород и нижегородцы в смутное время», «И. П. Кулибин», «Указатель достопримечательностей Нижнего Новгорода», «Нижегородская ярмарка» и др.). Получив задание выявить, не осталось ли потомков Козьмы Минина, писатель установил полное имя величайшего русского патриота (Козьма Захарыч Минин-Сухорук).

П.И. Мельников. С портрета, нарисованного
его сыном и гравированного Э.Паннемакером.

С 1 января 1845 и по 14 мая 1850 Мельников состоял редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей». С 1847 Мельников - чиновник особых поручений при нижегородском губернаторе. В 1850 он при помощи В. И. Даля был причислен к МВД. В 1852-1853 руководил статистической экспедицией по изучению старообрядчества в Нижегородской губ. Итогом этой работы стал представленный в 1854 в Министерство внутренних дел «Отчет о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии». В нем Мельников предлагал жесткие меры к искоренению старообрядчества, называя его «язвой государственной».

Первые литературные опыты Мельникова («О том, кто такой Елпидифор Перфильевич и какие приготовления делались в Чернограде к его именинам», 1840) отмечены попытками подражать Н. В. Гоголю. В 1852 Мельников возвращается к литературной работе, публикует повесть «Красильниковы» («Москвитянин». № 8), свидетельствующую о нем как о зрелом писателе. В повести продемонстрировано глубокое знание народного быта, умение показать его с разных сторон, умение широко использовать фольклорные средства. При этом они здесь, как и в последующих произведениях, являются органической составляющей творческого мироощущения писателя, не выглядят надуманными и лишними.

Несмотря на доброжелательные отзывы о «Красильниковых», писатель на несколько лет отходит от литературы. В 1867 публикует несколько рассказов («Дедушка Поликарп», «Поярков», «Медвежий угол», «Непременный», повесть «Старые годы», в основу которой лег восторженный рассказ старого слуги о буйствах жестокого барина). В 1858 - рассказ «Именинный пирог», повесть «Бабушкины россказни». В 1861 - рассказ «Гриша». В них звучит гоголевская тема маленького человека с протестом против чиновничьих беззаконий. Народ изображен как пассивная сила, в нем нет инициативных характеров. Многие рассказы отличает наличие очерковых эпизодов, дающих обличительную картину.

Старообрядческая тематика в 1860-70-е становится одной из ведущих в творчестве Мельникова. Вначале в своих противостарообрядческих рассказах («Поярков», «Гриша») он ничем не выделяется в изображении старообрядческой среды от современных ему авторов-«обличителей». Старообрядческие характеры сатирически деформированы при помощи резкого окарикатуривания, использования ряда сатирических противопоставлений, негативных авторских характеристик, шаржирования и др. приемов. Это не случайно, ведь борьба со старообрядчеством силой смеха потребовала обращения к комическому. Мир старообрядчества показан утрированно, акцент сделан на одностороннее подчеркивание негативных явлений.

Смена подходов к изображению старообрядчества в творчестве Мельникова шла медленно. Противообрядческая сатира «Пояркова» сменилась этнографизмом повести «Заузольцы» (пробный шаг на пути к дилогии «В лесах» (1874) и «На горах» (1881)), затем, спустя два года, возродилась в «Грише». Этот рассказ органично объединял черты сатиры и этнографического описания, которое выразилось в использовании старообрядческих легенд, но не в изображении достоверного быта старообрядцев, однако в целом был написан в обличительных традициях. Но не прошло и года, как в «Северной пчеле» появились «Письма о расколе», где Мельников признавал немаловажное значение старообрядчества для развития страны, ее промышленности. Затем последовали «Очерки поповщины», где старообрядчество рассматривалось в целом с позиций «просветительского неприятия», где были пущены в ход старые приемы противообрядческой сатиры - особенно там, где речь заходила о современной автору эпохе. Современное старообрядчество Мельников изображал при помощи иронических приемов, не брезговал передавать непроверенные и не соответствующие действительности слухи. Темой «Очерков…» стала история старообрядчества и его попытки приспособиться к вызовам действительности. В каждой главе подана определенная конкретно-историческая ситуация и раскрыта реакция старообрядчества на нее. Проблематика «Очерков…» строится на изучении жизнеспособности старообрядчества, которая, по мнению автора, невозможна при условии строгого соблюдения церковных установлений, незыблемость коих старообрядчество провозглашает. Идея «Очерков поповщины» - обоснование исторической и нравственной несостоятельности старообрядчества вообще. Идея несостоятельности старообрядчества определила отбор образов, ситуаций и их интерпретацию.

Колебания Мельникова объясняются особенностями его взглядов на старообрядчество. От идеи, что оно должно неизбежно исчезнуть при «успехах просвещения», он шел к выводу, что старообрядчество способно придать новый импульс развитию России.

Каракозовский выстрел 4 апреля 1866 стал для Мельникова подлинным потрясением. В его глазах это был не просто выстрел в первого человека страны, но покушение на национальную идею государственности. Кто и что может послужить противодействием нигилизму? Старообрядчество, приходит к убеждению писатель, сила, не причастная к политической борьбе, но сохраняющая первоосновы национального менталитета и духовности, преданная религиозной идее и монархии. Укрепляет этот вывод командировка в Москву с целью изучения настроений старообрядцев в связи с прошедшим недавно собором на Рогожском кладбище. «А восстановление русского духа, старобытной нашей жизни все-таки от будущих старообрядцев, которые тогда не раскольники будут», - писал Мельников в записке министру внутренних дел о результатах командировки. Он вкладывает разное содержание в слова «старообрядцы» и «раскольники». Это не синонимы. Раскольники для него - те, кто отказывается идти на сближение с официальным Православием. Старообрядцы - хранители исконного духа Руси допетровской, которые, отбросив «предрассудки» и влившись в паству господствующей Церкви, призваны преобразить и ее, и страну в целом, укрепить ее основы.

Особенность дилогии Мельникова «В лесах» и «На горах» в том, что в ней сложно выделить одну преобладающую, частную тему. Объектом изображения стали жизнь и быт лесного и нагорного Поволжья, внутренний уклад народа, скитов. Определяя замысел книг, Мельников писал: «… изобразить быт великороссов в местностях при разных развитиях, при разных условиях общественного строя жизни, при разных верованиях и на разных ступенях образования». Поэтому тут можно говорить о системе тем, проблем. Своего положительного героя писатель искал в среде, наиболее устойчивой по отношению к новым явлениям эпохи, живущей по дониконовским предписаниям, близкой к народу. Личность героя связана с проблемой дальнейшего развития России, с проблемами общественной среды. Это определяет основные элементы дилогии: характеры зарождающейся торговой буржуазии, изображенные в разных аспектах: добродетельно-положительные, соответствующие идеалу писателя, и резко отрицательные, сатирические, которые придают дилогии антибуржуазные черты. Эти характеры действуют в быту, в обыденной жизни. Бытовая тема невозможна без разработки темы семьи. Семья его интересует как прочная база для развития личности. Нарушение семейных правил ведет к падению. Своеобразие дилогии «В лесах» и «На горах» в том, что писатель сумел убедительно показать неизвестный, обособленный мир - мир старообрядчества, где по устоявшимся традициям не принято делиться информацией, открываться. Более того - мир, о котором знали лишь по тенденциозным публикациям. Старообрядчество, эта «отечественная Атлантида», было представлено убедительными человеческими характерами. Писатель отошел от устоявшихся шаблонов изображения старообрядчества, которым следовал некогда и сам, хотя иногда сохраняет «чиновничью насмешливость» (выражение Н. С. Лескова) по отношению к старообрядцам. Двойственное отношение к старообрядчеству выразилось и в двойственности характеров ряда героев дилогии. И тем не менее герой Мельникова мыслится именно как характер с присущей ему многогранностью, а не как схема. Мельников совершенно подорвал принципы художественного изображения старообрядчества, обозначив в старообрядческой среде положительный идеал. Более того, он нашел и обрисовал в этой среде национальный идеал. Дилогия показала неисчерпаемые возможности русского фольклора. Фольклорный аспект является на сегодняшний день наиболее изученной стороной творчества Мельникова. Фольклор, используемый Мельниковым в авторской речи, не выглядит чужеродным, он органически вписывается как в речь героев, так и в речь автора, являясь основой индивидуального творческого сознания Мельникова. Писатель и его герои опираются на фольклорные образы и символы, аккумулируя свои идеи и мысли с помощью народных пословиц. Уникальна сама по себе жанровая природа дилогии, сочетающая признаки семейного, авантюрного, бытового романа.