Мертвый музыкант крипипаста.

Я понимаю, историй про кладбища уже совсем много и возможно, моя история не будет отличаться от них. Судить только вам. Начну с того, что раньше, когда мне было лет 14-15, около моего дома было старое кладбище. Там уже давно никого не хоронили и поэтому нам с моими друзьями всегда хотелось там побывать. Когда я опять предложила сходить туда, все согласились.
В это кладбище есть очень старый вход: ворота и иногда они сильно скрипят, так, что слышно за несколько сотен метров и больше. Мы снарядились быстро: попить и перекусить, кто-то брал Кока-Колу, кто-то бутерброды… И вот так мы стали собираться в путь, я скажу, что раньше мы ходили туда редко. Нас было человек пять: я, Витька, Машка, Олег, Юра. мы быстро отворили ворота, которые было довольно трудно открыть.
Шли мы по тоненькой тропинке, которую уже почти замело всякими-то отходами, хотя, там было больше травы чем мусора. Маша была довольно впечатлительной и останавливалась у каждой могилы, изредка, приходилось её поторапливать. Мы шли так примерно минут десять. Потом началось самое странное, что могло бы быть.
Ворота громко закрылись, хотя их как я уже говорила, было трудно сдвинуть.
Мы услышали этот скрип от ворот.
— Похоже, мы тут не одни, — сказал Витя, пожимая плечами.
— Кому нужно это кладбище? Оно же такое старое! — усмехнулся Олег.
Мы пошли дальше и рассматривали могилы…
Маша остановилась у могилы:
— Смотрите, она пуста! — заявила она во весь голос, — Здесь не написано, кто тут умер.
— Забей. — сказал Юра спокойным тоном.
Вы думаете, нет ничего интересного в том, чтобы рассматривать могилы, вы неправы. Я люблю рассматривать чужие надгробия, а тут они очень старые, такие, что есть даже 1896 год, ух… Мы шли опять довольно долго и смотрели на могилы, я обратила внимание, что цветы на одной могиле довольно свежие, будто их принесли вчера. Сказав об этом друзьям, они лишь посмеялись и сказали, что это мелочи.
Таких мелочей было уже много, некоторые могилы были покрыты свежей землёй, что настораживало нас. Пройдя ещё чуть-чуть мы увидели у одной могилы человека с гитарой.
— Прячемся. — тихо сказал Юра, — не нужно, чтобы он увидел нас!
Мы дружно сели в кусты и слушали чудесную музыку, которую играл этот мужчина.
Она была довольно громкой, а Олег ценил такую музыку, вот он и встал, сказав:
— Вы чудесно играете! Я восхищён!
— Кто ты? — удивленно спросил мужчина. — Убирайся отсюда!
Тогда встали и мы все, глаза мужчины «разбежались» при виде нас. Я, мягко говоря, испугалась от лица странника. Глаза его были мутными, а сам вроде был красиво одет, кожа синяя, с царапинами и ужасными шрамами на всех частях тела.
— Я сказал: убирайтесь! — мужчина был в явном гневе.
— Но… что мы вам сделали?! — сказала я с особым удивлением.
— Вам тут не место! — закричал он и пошёл на нас.
Он шёл покачиваясь и мы сразу кинулись бежать по довольно узкой тропинке, за собой мы слышали лишь тяжёлый бег. Я была шокирована происходящим. «Кто он?» — проносилось у меня в голове, «И чего прогоняет нас?» — думала я. Мы бежали опять, довольно долго.
Наконец я стала узнавать могилы, которые мы видели, когда входили сюда и сразу же я заметила могилу которая была «безымянной», которую заметила Даша. На этой могиле появился портрет того самого мужчины и с разбегу я успела прочитать: 1887 — 1913. На надгробии был его потрет и… и свежие цветы! Мы не остановились и тут, бежали и уже видели ворота.
Мы со скрипом открыли их и стали тяжело дышать, силуэт музыканта пропадал возле его могилы. Я стояла и думала, что это могло быть, но по лицам друзей, я не одна видела ту могилу. Мы пошли домой, уставшие и скованные шоком.
Больше я не хожу через кладбище…

Красивая музыка доносилась из соседней комнаты.

Эрин, медленно потянувшись, слегка удивилась. Родители уехали в отпуск на неделю еще два дня назад, а сама девушка просто не могла оставить музыку включенной. Не могла же она быть такой рассеянной! Сердцебиение Эрин участилось. Удары стали чаще.

Даже если она оставила плейлист включенным, звук не может быть таким живым! Все это казалось сном. Странным сном, где будет всегда играть эта красивая музыка, похожая на звучание скрипки. Девушка, не задумываясь, поджидает ли ее опасность, встала с кровати и пошла босиком на звук, который, казалось, был как наркотик: хотелось слушать его еще, и еще. Эрин прикрыла глаза, она шла уже с закрытыми глазами на звук.

Музыка заглушала все звуки, которые вообще можно было услышать ночью. Кваканье, цоканье, скрипы, шорохи, все это потонуло в прекрасном, манящем звуке, который казался тягучей и вязкой жидкостью, из которой потом нельзя никак вылезти. Ты будешь тонуть в этой мелодии, ты – жертва, и это было ясно всем. Но это мелодичное звучание навсегда врежется в память Эрин, если, конечно, ничего плохого с ней в ближайшие дни не произойдет.

Нежность, которой раньше прямо светилась мелодия, начала медленно угасать, музыка становилась жестче, более угрожающей. Уже не чувствовалась той безмятежности. Эрин, чуть поморщившись, сразу заметила изменения в звуке и остановилась. Ей не хотелось идти к той комнате. Но надо. Надо узнать, что это любой ценой.

Бэйли Эрин дрожащей рукой коснулась дверной ручки и открыла дверь. Всегда страшно, когда ты сталкиваешься с чем-то неизвестным, неизведанным, не так ли? Ноги Эрин подкосились, пальцы начали еще сильнее дрожать, голос охрип до такой степени, что когда девчонка открыла рот, чтобы закричать, она смогла издать только слабый хрип.

Около окна стоял силуэт, который играл на скрипке. Вот, откуда доносилась эта пьянящая музыка «странного сна». Разглядеть, кто же этот незваный гость было трудно из-за плохого освещения. Но любопытство Эрин тут же исчезло, затерев за собой следы. Если бы не шок, не страх, который сковал девушку в этот момент, она бы убежала из дома, не оборачиваясь. Но зловещие сюрпризы для нее еще не закончились.

Они так и стояли, наверно, минут пять или даже больше. Внутри Эрин боролось только два чувства: страх и желание. Желание слушать эту музыку бесконечно, всю свою короткую жизнь. Девушка погружалась в странный транс, ей было абсолютно наплевать теперь на того, кто это играет, на то, что будет потом, на родных, на все, что есть на свете. Пусть только эта мелодия окружает ее всегда, всегда будет с ней, куда бы она ни пошла.

Возможно, они оба, девушка, потрясенная игрой незнакомца, и скрипач, который только играл на своей любимой скрипке, так и стояли без движений, без мыслей, если бы нежданный гость не закончил играть на скрипке. Просто остановился, прекрасно понимая, что Эрин не сможет теперь и прожить и дня без этой мелодии, но он эгоистично наплевал на это, остановив игру на своем музыкальном инструменты.

Ты.… Послушай… - девушка довольно быстро сообразила, что своеобразный «концерт» для нее закончен. – Продолжай играть. Прошу. Хочешь, я даже станцую под эту музыку? – мимолетная улыбка. Такая нежная и добрая, как будто она улыбается в последний раз, пытаясь передать свое игривое настроение другим, а в данный случай, ему. – Только играй эту музыку, пожалуйста, – она тихонько взвыла.

Ему так хотелось усмехнуться и рассмеяться в голос из-за этих глупых слов. Да пусть она будет танцевать лучше, чем танцовщицы «Буги-вуги», ему будет наплевать на нее! Стараясь не рассмеяться, сохранять спокойствие, незнакомец повернулся к Эрин лицом, убрав скрипку с плеча в руку.

Эрин с некой робостью, которая обычно не была спутником девчушки, подняла взгляд и взглянула на незнакомого гостя. Теперь свет луны падал ему на лицо, и можно было осмотреть его полностью. Спутанные, короткие темные волосы, которые явно не расчесывали несколько месяцев. По серым, невзрачным глазам можно было понять, что парню, - которому, скорее всего, лет семнадцать, не меньше, - очень весело. Нижнею часть лица, то есть подбородок и губы, скрывала глупая маска, на которой была изображена мордочка пса, шрамы, ссадины и незначительные раны, которые виднелись из-под маски. Кожаная куртка, которая порвалась в некоторых местах, под курткой темно-коричневая рубашка, которая была вся в крови. Эрин обратила свой взгляд на предметы, которые гость держал в руках. Скрипка и смычок. Ха, какая неожиданность, что у скрипача есть скрипка и смычок, правда? На смычке была видна засохшая кровь.

Но Бэйли было все равно. Все равно, что перед ней стоит человек весь в крови. Просто без разницы. Главное, сыграет ли он еще ту мелодию, только это было главным для нее. Именно сейчас она была более уязвима для него, она не закричит, не будет звать на помощь, только ради того, чтобы он сыграл на скрипке.

«Фи, как предсказуемо» - мысленно фыркнув, подумал Музыкант.

Анжелика устала, моя милая, – он начал приближаться к Эрин. – Мы не сможем сейчас повторить. Но зато ты сможешь. Мы поможем тебе.

Девушке стало не по себе, но желание, чувство неудовлетворенности все еще осталось, и она решила продолжать добиваться той чудной мелодии. Но кто же такая Анжелика? Почему она должна уставать? Как она сможет помочь им? Когда она услышит мелодию вновь? – главные четыре вопроса, которые сейчас докучали Эрин. Остальные мысли просто растворились в воздухе. Девушка стала зависеть от этой музыки, хоть и слушала ее несколько минут.

К-как.… Как могу помочь? – заикнувшись, спросила Бэйли. Она пожертвует всем, чтобы услышать тот мелодичный, тягучий звук.

Ты будешь моим инструментом! – незамедлительно сказал парень, подойдя вплотную к девушке и прижав к ее горлу кровавый смычок своей любимой скрипки.

Гвен! Ты смотрела новости сегодня?! Это просто ужасно! – с сильным испанским акцентом, спросил подросток у своей подруги, поспешно нарезая морковку и прижимая к уху телефон плечом.

Нет, не смотрела, ты же знаешь, я не люблю всю эту политику и преступления. А что там, у этих кретинов, опять случилось? – заинтриговано спросила подруга в трубку, пытаясь накрасить ногти на ногах, не роняя телефон.

Ну, помнишь мою соседку, э-э-э-э… Точно! Эрин! Помнишь ее? Ну, она еще на танцы с тобой ходила? – начала вспоминать Оливия, попутно скидывая нарезанную морковку в кастрюлю с водой.

Не томи, Паттерсон! Конечно, я помню эту наглую рожу! – недовольно фыркнула Гвен, сделав пару удачных мазков черного лака на ногте большого пальца и пробормотав что-то наподобие «Йес! Получилось!».

Так вот. Ее, бедняжку, сегодня убили! Представляешь, ей горло перерезали, и сердце вырвали! – поморщившись, Оливка, как называли ее друзья, уведомила подругу, начав нарезать картошку.

Что за гадина это сделала?! – тут же разозлилась девчонка, оторвавшись от педикюра.

Думаешь, я знаю? – усмехнулась Олив. – А еще ночью какая-то музыка доносилась из ее дома. Такая громкая. Я думала, она забыла музыку выключить, но нет…

Оливка! Не будь занудой! У тебя явно есть главный подозреваемый! И кто же это? – лукаво спросила Гвен, зная, как ее подруга любит читать детективы.

Я считаю, это тот белобрысый парень, который подмигнул тебе на автозаправке! – рассмеялся подросток. – Говорят, на сердце были отметины, как будто по нему смычком быстро-быстро провели! А у того парня были такие длинные ногти, что он явно мог оставить эти отметины!

И две подруги захохотали в трубки, наслаждаясь общением с друг другом, не подозревая, что одна из них в большой опасности.

Красивая музыка доносилась из соседней комнаты.

Эрин, медленно потянувшись, слегка удивилась. Родители уехали в отпуск на неделю еще два дня назад, а сама девушка просто не могла оставить музыку включенной. Не могла же она быть такой рассеянной! Сердцебиение Эрин участилось. Удары стали чаще.

Даже если она оставила плейлист включенным, звук не может быть таким живым! Все это казалось сном. Странным сном, где будет всегда играть эта красивая музыка, похожая на звучание скрипки. Девушка, не задумываясь, поджидает ли ее опасность, встала с кровати и пошла босиком на звук, который, казалось, был как наркотик: хотелось слушать его еще, и еще. Эрин прикрыла глаза, она шла уже с закрытыми глазами на звук.

Музыка заглушала все звуки, которые вообще можно было услышать ночью. Кваканье, цоканье, скрипы, шорохи, все это потонуло в прекрасном, манящем звуке, который казался тягучей и вязкой жидкостью, из которой потом нельзя никак вылезти. Ты будешь тонуть в этой мелодии, ты - жертва, и это было ясно всем. Но это мелодичное звучание навсегда врежется в память Эрин, если, конечно, ничего плохого с ней в ближайшие дни не произойдет.

Нежность, которой раньше прямо светилась мелодия, начала медленно угасать, музыка становилась жестче, более угрожающей. Уже не чувствовалась той безмятежности. Эрин, чуть поморщившись, сразу заметила изменения в звуке и остановилась. Ей не хотелось идти к той комнате. Но надо. Надо узнать, что это любой ценой.

Бэйли Эрин дрожащей рукой коснулась дверной ручки и открыла дверь. Всегда страшно, когда ты сталкиваешься с чем-то неизвестным, неизведанным, не так ли? Ноги Эрин подкосились, пальцы начали еще сильнее дрожать, голос охрип до такой степени, что когда девчонка открыла рот, чтобы закричать, она смогла издать только слабый хрип.

Около окна стоял силуэт, который играл на скрипке. Вот, откуда доносилась эта пьянящая музыка «странного сна». Разглядеть, кто же этот незваный гость было трудно из-за плохого освещения. Но любопытство Эрин тут же исчезло, затерев за собой следы. Если бы не шок, не страх, который сковал девушку в этот момент, она бы убежала из дома, не оборачиваясь. Но зловещие сюрпризы для нее еще не закончились.

Они так и стояли, наверно, минут пять или даже больше. Внутри Эрин боролось только два чувства: страх и желание. Желание слушать эту музыку бесконечно, всю свою короткую жизнь. Девушка погружалась в странный транс, ей было абсолютно наплевать теперь на того, кто это играет, на то, что будет потом, на родных, на все, что есть на свете. Пусть только эта мелодия окружает ее всегда, всегда будет с ней, куда бы она ни пошла.