Главная › Уход › Михаил пиотровский о передаче исаакия. "Известия": Пиотровский считает, что назначение Исаакия выходит за религиозные рамки

Михаил пиотровский о передаче исаакия. "Известия": Пиотровский считает, что назначение Исаакия выходит за религиозные рамки

Князь Павел Дмитриевич Цицианов (Павле Димитрис дзе Цицишвили , 8 (19) сентября 1754, Москва - 8 (20) февраля 1806, близ Баку) - российский военный деятель грузинского происхождения, генерал от инфантерии (1804), один из покорителей Закавказья. Представитель рода грузинских князей Цицишвили.

Павел Цицианов родился в городе Москве в семье Дмитрия Павловича Цицишвили и Елизаветы Багратион-Давиташвили. Предки Цицианова жили в России со времен эмиграции грузинского царяВахтанга VI.

Начал службу в лейб-гвардии Преображенском полку в 1772 году. В 1786 году назначен командиромгренадерского полка, во главе которого и начал с отличием своё боевое поприще во время 2-й турецкой войны в царствование Екатерины.

В 1796 году он по воле императрицы отправился в Закавказье под начальство графа Зубова. В 1797 году вышел в отставку; по воцарении Александра I вновь поступил на службу.

В 1802 году назначен инспектором пехоты на Кавказ, астраханским военным губернатором иглавнокомандующим в только что присоединенной Грузии.

Частью дипломатическим путём, частью оружием он сумел склонить на сторону России разных владетелей Каспийскогопобережья, Дагестана и Закавказья, несмотря на то, что деятельность его осложнилась войной с Персией и затруднялась крайне ограниченным числом войск, которыми он мог располагать: вследствие войны с Наполеоном в Грузию невозможно было посылать подкрепления. Показал себя талантливым администратором, но грузинские историки ставят ему в вину его меры по русификации края, выселение из Грузии всех членовКахетинско-Карталинского Царского Дома.

Памятник Цицианову в Баку

В 1803 году организовал грузинское ополчение из 4500 добровольцев, присоединившееся к русской армии. В 1804 году штурмом взял крепость Гянджу, подчинив Гянджинское ханство, за что был произведён в генералы от инфантерии. Затем он подчинил также Ширванское ханство. Предпринял ряд мер по поощрению ремёсел, земледелия и торговли. Основал в Тифлисе Благородное училище, преобразованное затем в гимназию, восстановил типографию, добивался для грузинской молодёжи права получать образование в высших учебных заведениях России.

Намереваясь установить контроль над Баку, Цицианов осадил его и добился от местного хана обещания передатькрепость русским. В феврале 1806 года должна была происходить церемония мирной сдачи Баку. В сопровожденииподполковника кн. Элизбара Эристова и одного казака Цицианов подъехал к стенам крепости. Когда бакинский ханГусейн-Кули вручал ему ключи от города, Ибрагим-бек (один из приближенных хана) внезапным выстрелом изпистолета убил Цицианова. Был убит и князь Эристов.

Обезглавив Цицианова, хан и его слуги захватили с собой его голову и укрылись в крепости. Потеряв командира, небольшое русское войско вынуждено было отступить. Голову Цицианова Гуссейн-Кули отослал персидскому шаху. Но хан торжествовал недолго: уже в октябре 1806 года, когда русские войска вновь подошли к Баку, Гуссейн-Кули бежал, а его ханство перешло к России.

В 1811 году тело Цицианова было перевезено в Тбилиси и похоронено в Сионском соборе. За три года и пять месяцев своего управления Грузией Цицианов значительно расширил русские владения в Закавказье. Известно также его литературное творчество, переводы с французского различных сочинений, в том числе комедии и стихи.

В 1846 году на месте первоначального захоронения Цицианова у северных ворот Бакинской крепости по распоряжению наместника Кавказа князяМ. С. Воронцова был установлен памятник-обелиск. В советские годы памятник был уничтожен. Ныне на этом месте перед зданием Музея азербайджанской литературы имени Низами Гянджеви расположен парк имени Низами Гянджеви, именуемый в имперские годы Цициановским сквером.

И воспою тот славный час,
Когда, почуя бой кровавый,
На негодующий Кавказ
Подъялся наш орел двуглавый;
Когда на Тереке седом
Впервые грянул битвы гром
И грохот русских барабанов,
И в сече, с дерзостным челом,
Явился пылкий Цицианов…

А. С. Пушкин, «Кавказский пленник».

Покоритель Закавказья - князь Павел Дмитриевич Цицианов

И воспою тот славный час,
Когда, почуя бой кровавый,
На негодующий Кавказ
Подъялся наш орел двуглавый,
Когда на Тереке седом
Впервые грянул битвы гром

И грохот русских барабанов,
И в сече, с дерзостным селом
Явился пылкий Цицианов…

А. С. Пушкин. «Кавказский пленник».

Одной из самых интересных и противоречивых фигур в кавказской политике Российской империи на рубеже двух столетий - XVIII - XIX - был князь Павел Дмитриевич Цицианов (1754 — 1806).

Именно Цицианову, представителю рода грузинских князей Цицишвили, Россия во-многом обязана присоединению значительной части современной Грузии и подчинения рядя мусульманских ханств Северного Азербайджана. Причём очень часто Цицианов брал на себя инициативу, действовал на свой страх и риск, не имея соответствующих полномочий. Действовал он с поразительным размахом, понимая стратегическую важность выполняемой им на Южном Кавказе миссии. Это был один из выдающихся российских государственных деятелей, о которых следует помнить потомкам.

Род Цицианова, как и многие другие грузинские семьи, переселился в Российскую империю после 1725 года, спасаясь из родного края, где свирепствовали то османы, то турки. С этого момента Россия стала их Родиной. Род Цицианова был весьма древним, происходившим из картлинских и кахетинских князей, будучи по женской линии в родстве с грузинскими царями. Первым княжеский титул получил ещё при царице Тамаре Великой (правила в 1184 — 1209/1213 гг.) Захарий Панаскетели. Его потомки занимали в Грузии важные государственные должности и отличались в войнах с турками, персами, горскими племенами и во внутренних междоусобицах. Его предки носили фамилию Панаскетели, затем Цицишвили, уже в российском подданстве - Цициановы.

Герб князей Цициановых

Вахтанг VI

Князь получил поместье и служил России в чине капитана в Грузинском гусарском полку. Отец, Дмитрий Павлович, был придворным и служил в гражданской области. Мать была урожденной княжной Елизаветой Михайловной Давидовной. Двоюродная сестра будущего кавказского наместника - Мариам (Мария) Георгиевна Цицишвили, стала последней грузинской царицей, будучи женой царя Георгия XII.

До Кавказа

Воспитанный в довольно небогатой семье княжич, согласно родовой традиции, готовился к военной службе. Поэтому хорошо знал военную историю, ратную родословную семьи, благо гордиться было чем. В жизни приходилось надеяться только на себя, к числу состоятельных и известных, род Цицианова в России не принадлежал. Начал службу в лейб-гвардии Преображенском полку в 1772 году, начиная с прапорщика. Павел Цицианов старался, себя не жалел. Отличался напористостью, упорством, исполнительностью и требовательностью. Требовательность в нём в дальнейшем разовьется до жестокости, зачастую необходимой, если учесть реальную ситуацию на Кавказе.
В 1786 году Цицианов назначен командиром Санкт-Петербургского гренадерского полка. То, что он стал в тридцать с небольшим лет командиром полка, говорит о его личности многое. Прежде всего о том, что служил Цицианов примерно, являясь образцом для других командиров. В русско-турецкой войне 1787-1791 гг. Цицианову можно сказать повезло, он служил под началом восходящей звезды русской армии - Александра Суворова. Своё боевое поприще он начал с отличием, познав победы под Фокшанами, Рымником и Измаилом. Кроме того, он отличился под Хотиным, отражая вражескую вылазку. В суворовской переписке фамилия Цицианова встречается не один раз. И всегда Суворов отмечал его как командира энергичного, умелого. Правда, надо сказать, что в «золотой век» побед русского оружия таких командиров в русской армии было предостаточно.
Ещё один раз под началом Суворова уже генерал-майору Цицианову удалось послужить в Польше в 1794 году, во время подавления восстания Тадеуша Костюшко. Отряд Цицианова прикрывал от мятежников Белоруссию. В самом начале кампании он умело отстоял Гродно, важный в военно-стратегическом отношении город. Польские повстанцы при поддержке местной шляхты в тот период пытались расширить восстание, разжечь его очаги в Литве, Белоруссии, Украине. Для этого на восток посылали многочисленные отряды. 24 августа 1794 года Цицианов принял первый самостоятельный бой: под Любанью он, имея гораздо меньшие силы, полностью разгромил 5-тыс. отряд варшавского генерала Стефана Грабовского, который форсировал Западный Буг и пытался прорваться к Минску.

Стефан Грабовский

Цицианов решительно навязал противнику бой, не дав ему отступить. Польский отряд понес большие потери и был рассеян, оставив русским солдатам весь обоз и артиллерию. Эта победа показала полководческий талант Цицианова. Не случайно Суворов в одном из приказов по армии писал: «… Сражаться решительно, как Цицианов».
Цицианов в Польскую кампанию смог отличиться в бою ещё один раз. Русские войска вели мобильную войну, преследуя польские бандформирования. Польские отряды не могли противостоять русским войскам в открытом бою, даже имея численное преимущество, терпели поражения. Но разгромленные и рассеянные, снова объединялись, создавая опасность для тыловых подразделений, российской администрации. Отряд Цицианова настиг соединение «генерал-майора литовских войск» Павла Грабовского в приграничном районе Царства Польского. В скоротечном бою поляки были разбиты. Цицианов преследовал противника, до его полного рассеяния.
Успешное командование Цицианова войсками во время Польской кампании была замечено в российской столице. Императрица Екатерина II наградила его орденом Св. Георгия III степени. Кроме того, он получил крупное поместье в Минской губернии с 1500 крепостных крестьян, что сделало его крупным помещиком. Польские победы предопределили и дальнейшую карьеру Цицианова. В скором времени он получит назначение на Кавказ, куда он давно стремился.

Общее положение дел на Кавказе

С давних пор христианские народы Грузии и Армении тяготели к Руси-России. Южнокавказские государства, исторически раздробленные на небольшие царства, ханства и княжества, которые постоянно враждовали с друг другом, просто не могли противостоять таким великим мусульманским державам, как Персия и Османская империя. Стоял вопрос о самом существовании христианских народов на Кавказе.
Перед Грузией стоял выбор: быть полностью порабощённой империями Востока, потеряв значительную часть национальной идентичности, или перейти под власть единоверной и доброжелательной России. Многие народы Кавказа именно в русских видели спасителей и защитников от персидских и турецких захватчиков. В России же многие государственные мужи осознавали необходимость присоединения кавказских земель к России. Кавказские горы были своеобразной естественной границей России на этом стратегическом направлении. Кроме того, Кавказ был отличным опорным плацдармом для расширения влияния на Восток. Россия получала значительные куски побережья сразу двух морей - Чёрного и Каспийского. Тем более, что Турция была давним историческим врагом России, с которым велись одна за другой ожесточённые войны. Одновременно с вытеснением османов из Причерноморья, шел процесс и проникновения России на Кавказ.

Всё это привело к тому, что 1783 году был заключен Георгиевский договор между Россией и Восточной Грузией. Картли-Кахетия переходила под протекторат России.

Однако сразу две тяжёлые войны - русско-турецкая 1787—1791 гг. и русско-шведская 1788—1790 гг., отвлекли внимание Петербурга от Кавказа. Последнее десятилетие 18 столетия было очень кровавым даже для Кавказа, где войны, различные междоусобные конфликты были обыденным делом. Грузии угрожали нашествием Персия и Турция. Опустошительные набеги часто совершались из Дагестана и ханств Северного Азербайджана. Тысячи людей гибли, других уводили в рабство.

В Иране в ходе кровавой междоусобной войны власть захватил Ага Мохаммед Шах (1741—1797), прозванный «Ахта-хан», то есть Скопец-хан. Он в юном возрасте был оскоплён, став евнухом. Эта физическая травма привела к деформации психики, сделала его человеком злобным и безжалостным. Но он одновременно был талантливым полководцем. После смерти Карим-хана в 1779 г. Ага-Мохаммед возглавил тюркское племя каджаров, подчинил себе Мазендеран и Гилян и выступил против династии Зендов. В 1785 г. он захватил тогдашнюю столицу - Исфахан. Город подвергся настолько страшному разгрому, что отметили современники, хотя жестокостями тогда людей было трудно удивить. Ага Мохаммед захватил ещё несколько важнейших городов и сделал через некоторое время столицей Тегеран. В 1794 г. после пятимесячной осады был штурмом взят последний оплот Зендов - Керман. По приказу шаха большинство его жителей было перебито, 20 тыс. мужчин ослеплено, тысячи женщин отданы на потеху воинам.

Ага Мохаммед Шах Каджар

В 1795 г. Ага-Мохаммед с 60-тыс армией перешёл Аракс и вторгся в Закавказье. Страшному разгрому подверглись Карабахское, Шекинское и другие ханства. Ага-Мохаммед потребовал от владыки Картли-Кахетинского царства Ираклия II отказаться от союза с Россией и подчиниться Персии. В случае отказа угрожал сделать «… из крови российских и грузинских народов реку текущую». Ираклий II, надеясь на помощь России, мужественно отказался выполнять это требование.

Ираклий II

отсиживаться в своих уделах, другие прислали только часть своих дружин. Многие грузинские князья (тавады) предали своего царя, не привели воинов.

35-тыс. персидская армия во главе с шахом уже в начале сентября была на подступах к Тбилиси. Ираклий, а тогда ему было 75 лет, все же решил, несмотря на малочисленность своего войска, принять бой. 10 (23) сентября в битве у Соганлуга грузины разгромили передовые части персидской армии. Встретив столь яростное сопротивление, враг заколебался. Опасаясь встретить сильное грузинское войско, персы уже стали думать об отступлении. Но предатели грузинского народа сообщили о малочисленности защитников Тбилиси. 11 (24) сентября на Крцанисском поле состоялась одна из самых трагических битв в истории Грузии. Грузинский отряд грудью встретил многочисленные полчища противника и дрался до последнего, почти все защитники столицы пали в этой битве. Сам Ираклий II в разгаре битвы был окружен и уже готовился принять смерть, но его спас внук царевич Иоанн, который со своими воинами пробился к деду и вывел его из боя.

битва на Крцанисском поле

Персы ворвались в Тбилиси, и город был подвергнут страшному разгрому. За девять дней пребывания в городе персидские воины почти полностью разграбили и разрушили грузинскую столицу. Храмы и дворцы были осквернены и разрушены, погрому подверглись пушечный завод, арсенал, монетный двор, все значительные здания. Тех жителей, которых не убили, увели в рабство (главным образом женщин и детей). Опустошению подверглись и многие районы страны. Погром, учинённый в Грузии, обрадовал не только персов и соседние с Картли-Кахетией ханства, но и Турцию и Францию. В Стамбуле и Париже расценили разгром Тбилиси, как поражение их соперницы — Российской империи.

Русско-персидская война 1796 года

Императрица Екатерина II, как только получила известие о трагедии в Тифлисе (Тбилиси), отдала приказ помочь Ираклию, как вассалу российского престола. Россия объявила Персии войну. По повелению российского правительства в Восточную Грузию и Дагестан (дагестанские правители, опасаясь вторжения персов, также попросили помощи) были направлены первые соединения: 3 батальона пехоты - около 3 тыс. штыков при 6 орудиях, и около 1 тыс. конницы (в основном, это были казаки и калмыки).

В 1796 году была сформирована Кавказская армия в составе трёх корпусов: Главного, Кавказского и корпуса генерал-поручика Булкакова. В армии было 21 тыс. человек. включая 9 тыс. конницы. Для боевых действий против Персии был направлен отдельный Каспийский экспедиционный корпус (около 13 тыс. человек) под началом Валериана Зубова. В его состав входили Каспийская флотилия, дагестанский отряд генерала Савельева и русские войска в Грузии.

Платон Александрович Зубов

Ближайшим помощником Зубова стал князь Павел Цицианов.
Второй Персидский поход, как и Первый, который предпринял император Пётр в 1722-1723 гг., был успешным. Русские войска 10 мая 1796 года штурмом взяли Дербент, в июне - без боя заняли Кубу и Баку. В середине ноября уже 35-тысячный русский корпус достиг района слияния рек Куры и Аракса, и был готов продолжать наступление вглубь Персии. Однако смерть Екатерины II перечеркнула все блестящие перспективы Второго Персидского похода. В этом отношении этот поход разделил судьбу Персидского похода 1722-1733 года, когда смерть Петра Алексеевича не позволила России присоединить к себе обширные территории каспийского побережья и закрепиться в Персии.

Павел Цицианов в походе отвечал за «экспедиционную политику». Именно он убедил бакинского Гуссейн-Кули хана присягнуть на верность российской императрице. В 1796 году - начале 1797 года Цицианов исполнял должность коменданта Бакинской крепости. Когда император Павел отозвал войска из Закавказья, Цицианов временно остался не у дел и вышел в отставку.

Присоединение Грузии к России

С выводом русских войск из Закавказья там снова стала складываться критическая обстановка. Ага-Мухаммед собрал 60-тыс. армию и готовился снова разгромить Грузию. Персы вторглись в Карабах, взяли крепость Шушу. Область подверглась кровавому опустошению. Однако шаха убили собственные же командиры, которых незадолго до этого он приказал казнить. Это спасло Грузию, персы ушли домой. Но такой исход мог стать только временной передышкой перед новым разгромом Закавказья.

Георгий XII

Накануне этого события в Грузию прибыли русские войска под командованием генерала Лазарева. Вместе с ними в Грузию прибыл и российский полномочный министр при грузинском царе Коваленский. Лазарев и Коваленский сосредоточили в своих руках управление Восточной Грузией.

Император Александр Павлович 12 сентября 1801 года подтвердил решение отца, издав соответствующий манифест. Восточная Грузия стала частью Российской империи. Во втором своем манифесте касательно Грузии, Александр сообщил о лишении прав всех царствующих ранее династий на грузинский трон.

Возвращение Цицианова на службу

Император Александр Павлович был обеспокоен ситуацией в Закавказье.

Александр I Павлович

Грузии угрожала опасность со стороны Персии. Кнорринг, назначенный правителем Грузии, возбудил недовольство местного населения, не мог решить проблему набегов лезгин. Поэтому Кнорринг и Коваленский были отозваны, а главнокомандующим в Восточную Грузию назначен генерал-лейтенант князь Цицианов.
На Кавказе требовался человек решительный и в тоже время знающий местную ситуацию, умеющий подчинять феодальных владетелей, говорить на их языке. На выборе императора сказалась и позиция самого Цицианова. Он не раз высказывал её при дворе: «В Азии все убеждения и переговоры суть ничто, а сила - всё. Такой силой на Кавказе должна стать только Россия…». У Цицианова было и своё отношение к восточным правителям, неважно каким, будь это повелитель Персидской державы, или феодал имевший под своей власть десяток аулов. Цицианов, получивший европейское воспитание, видел в них людей, которые осуществляют свою власть в соответствии с варварскими традициями. Поэтому бороться и вести с ними дела надо, не по европейским правилам, а в соответствии с их традициями. К примеру, как это делал Чингисхан или «железный хромец» Тимур. Цивилизацию на Востоке, по мнению Цицианова, надо было нести на штыках.

Надо отметить, что император Александр Павлович долго колебался в грузинском вопросе. Он передоверил решение по нему Государственному совету и т. н. «молодым друзьям» (Негласному комитету). Это были Строганов, Кочубей, Новосильцев и Чарторыйский. Можно сказать, что они представляли «либеральное» крыло того времени в России. «Либералы» были против присоединения Грузии к России. Они настаивали, что главной задачей Александра должно быть не расширение империи, а внутреннее благоустройство России.

Но в Госсовете преобладали «имперские орлы» Екатерины II во главе с Платоном Зубовым.

По их мнению, Грузию надо было удержать из-за нескольких причин. Во-первых, во имя достоинства империи. В мире Восточную Грузию уже считали русской и отступать от присоединения было нельзя, это был урон достоинству Российской империи. Во-вторых, отмечалось, что внутренние конфликты ведут это ослабленное православное царство, которое к тому же находится во враждебном окружении, к усобицам, хаосу и гибели. Грузия не могла устоять без внешней помощи. В-третьих, Грузию нужно было присоединить к России, чтобы обеспечить спокойствие южных границ империи. Отмечалось также наличие в Грузии богатых рудников.

«Имперцы» вышли победителями в схватке с «либералами». Волю России на Кавказе должен был воплотить в жизнь князь Цицианов. 11 сентября 1802 года он был назначен главнокомандующим русскими войсками на Кавказе, как на Северном, так и на Южном. Кроме того, он получил должности инспектора на Кавказской пограничной укрепленной линии, военного губернатора Астрахани и главнокомандующим в Грузии.

Многие исследователи отмечают, что в тот период времени, Александр Павлович сделал наилучший выбор, назначив Цицианова на должность главнокомандующего на Кавказе. Он был храбрым полководцев и одновременно умелым администратором, который сочетал европейское образование и знание местных условий. К этим качествам добавлялась кипучая энергия, политическая воля, острый ум, решительность и твердость.

Цицианов стал отличным наместником для Кавказа. Он был решителен, тверд, кипучая энергия сочеталась с острым умом, опыт боевого офицера с качествами опытного управленца. Грузинский князь стал лицом ответственным перед императором за огромный регион. Перед ним была поставлена задача обеспечения безопасности государственной границы империи и расширения влияния России на Кавказе.

Ещё до своего приезда в Грузию с Кавказской укреплённой линии царский наместник проделал большую дипломатическую работу, заключая соглашения о дружбе со многими горскими владыками - шамхалом Тарковским, аварским и талышинским ханами и др. правителями. Цицианов далеко не всегда прибегал к насилию, решая кавказские дела. Он показал себя большим дипломатом. Бекам, князьям и ханам присваивались российские офицерские звания, выплачивали постоянное жалованье из казны, вручались ордена, именные подарки.

Цицианов сразу постарался решить задачу защиты грузинских земель от набегов лезгин. Для этого было возведено три укрепления, которые прикрыли грузинскую столицу. Эти же укрепления стали опорными пунктами империи в новоприобретённом крае.

В самой Восточной Грузии Цицианов сразу пошёл на резкие меры: Картли и Кахетия стали российской губернией, монархия здесь была упразднена, а царская семья выслана в Воронеж. Таким образом, он сразу на корню пресёк все возможности для сепаратизма. В Воронеж выслали вдовствующую царицу Марию Георгиевну (она была двоюродной сестрой самого Цицианова) и её детей. Во что могла вылиться щепетильность в таких делах, показывает пример царевича Александра Ираклиевича, который претендовал на грузинский престол. Он со своими соратниками сбежал к лезгинам. Затем стал «союзником» Персии. После этого он три десятилетия наводил на Грузию персов и ориентировавшихся на них горцев, налаживал контакты с недовольной сложившимся положением знатью.

царица Мария Георгиевна

Во время высылки царицы Марии Георгиевны произошёл весьма печальный инцидент. Эта особа всячески оттягивала время отъезда, видимо, надеясь сбежать или дождаться изменения политической ситуации. Цицианов неоднократно посылал к ней генерала Лазарева, чтобы уговорить её ехать в Российскую империю. Когда царица в очередной раз отказалась, ссылаясь на плохое здоровье. Лазарев приказал офицерам вынести царицу на диване. Однако женщины оказались вооружены кинжалами и стали оказывать сопротивление. Лазарев, по словам очевидца событий, генерал-майора Сергея Тучкова, вошёл в комнату. Царица, увидев его, сказала: «Как вы немилосердно со мной поступаете! Посмотрите, как я больна. Какой у меня жар!» И подала ему левую руку, как только он взял её, она правой ударила его в бок кинжалом и пронзила его насквозь. Лазарев погиб. Смерть этого боевого генерала оказалась на редкость бесславной. Царицу Марию заключили в воронежский Белогорский монастырь, затем отпустили в Москву, где она 81-м году жизни и умерла.
Надо отметить, что, несмотря на недовольство части местной знати, которая лишалась права самовластно править над местным населением, а многие горские феодалы были лишены возможности проводить грабительские набеги, для большинства кавказского населения, русская власть стала благом. Она несла прогресс, ликвидацию многих негативных явлений. Люди получали возможность жить мирной жизнью, без постоянной угрозы вторжений, набегов, уводя людей в рабство. Простым людям приходилось под властью самовластных феодалов весьма несладко. Как писал в 1817 году кавказский наместник Ермолов, видя в поведении кавказских феодалов одну из причин возмущения населения: «Терзают меня ханства, стыдящие нас своим бытием. Управление ханами есть изображение первоначального образования общества. Вот образец нелепого, злодейского самовластья и всех распутств, уничтожающих человечество…».

Расширение русского присутствия на Кавказе.

Противодействие Персии, Турции, Франции и Англии

Цицианов без особых усилий добился присоединения к России Мингрелии. В 1803 году князь Георгий Дадиани подписал «просительные пункты». В 1804 году эти пункты подписали царь Имеретии Соломон II и правитель Гурии князь Вахтанг Гуриели. Одновременно шёл процесс присоединения к России мелких государственных образований Северного Азербайджана. Часть из них, находившаяся в вассальной зависимости от Персии, перешла под покровительство Российской империи добровольно.

В Восточном Закавказье, Россия столкнулась с сопротивлением Персии, которая, как и Турция, не хотела признавать включения грузинских, азербайджанских, армянских, северокавказских земель в состав Российского государства. Причина сопротивления Персии была проста. Кавказ, как для Персии, так и для Османской империи, был «охотничьим угодьем», куда столетиями совершались грабительские набеги и походы, уводились для обращения и продажи в рабство десятки тысяч людей. Это были большие деньги, весьма прибыльное дело. Кроме того, грабеж осуществлялся под лозунгом борьбы с «неверными», христианами, вроде как богоугодное дело делали.

Ни Персия, ни Турция не желали признавать акты присоединения кавказских областей и народностей к России, требуя отвода русских войск за Терек. В этих требованиях они находили полную поддержку Франции и Англии, которые имели на Ближнем Востоке свои интересы. Каждый шаг России на юг вызвал большое беспокойство в Лондоне.
Цицианов настойчиво, шаг за шагом уводил из-под влияния Персии земли в Азербайджане. А за рекой Аракс находился Южный Азербайджан, уже собственно персидские владения. С начала 1803 года русские войска, при поддержке местных добровольческих формирований - кавказской милиции, стали подчинять Петербургу ханства, расположенные севернее реки Аракс. Этим подрывалось персидское присутствие на Кавказе, и обеспечивалась безопасность Грузии, которая раньше страдала от набегов мусульманских соседей.

Покорение Гянджи

Серьезное сопротивление оказало только Гянджинское ханство, феодальное владение, ранее принадлежавшее грузинским царям. Оно имело выгодное расположение - на правом берегу Куры до устья реки Алазани. На востоке и юго-востоке граничило с Карабагским (Шушинским) ханством, на юге - с Эриванским. На севере река Кура отделяла владения Гянджи от Кахетии. Такое стратегически важное положение делало это ханство ключом от Северного Азербайджана и Северной Армении (Эриванскому ханству).

Правителем ханства был хитроумный Джавад-хан.

Джавад-Хан

Он старался лавировать между великими державами, получая с этого прибыль. Ещё в 1796 году, во время Персидского похода под началом Валериана Зубова, он добровольно присягнул императрице Екатерине Великой, принёс клятву верности. Когда русские войска ушли, он сразу отказался от этой клятвы и стал содействовать персидским отрядам во время нападений на грузинские земли, не забывая и про свою долю в военной добыче. Более того Джавад-хан поддерживал любые антирусские интриги местных правителей, власть которых Цицианов урезал, ставя их в рамки имперской законности.

Первоначально Цицианов попробовал решить дело миром и потребовал от Джавад-хана прекратить интриги. Однако положительного ответа не последовало. Хан, зная о малочисленности русских сил в Грузии, проявил излишнюю самоуверенность, что вышло ему боком. Цицианов не стал терпеть такую наглость и лично возглавил военную экспедицию, которая должна была покорить Гянджу силой. В отряд вошёл 17-й егерский полк, батальон кавказских гренадер, два батальона Севастопольского мушкетерского полка, три эскадрона Нарвского драгунского полка при 11 орудиях. 22 ноября 1803 года отряд выступил, по пути его пополнили местными добровольцами.

28 ноября Цицианов прибыл в Шамхор и отправил Джавад-хану письмо, где напомнил, что тот принял подданство России и дал клятву. Далее шло ультимативное требование сдать город, иначе обещал «огонь и меч». В письме сообщалось и том, что Гянджа с округой принадлежали ранее Грузии и Россия, приняв Грузию под свою власть, не может оставить Гянджу в чужих руках. Джавад-хан, затягивая время, дал неопределённый ответ в лучших традициях восточной дипломатии.

Русский авангард - два батальона егерей, батальон кавказских гренадер, эскадрон драгун при 7 пушках, под началом самого Цицианова и его ближайшего помощника генерал-майора С. Портнягина, выдвинулся к Гяндже и нанёс первый удар. Перед крепостными стенами состоялась жаркая схватка. В ходе почти двухчасового боя сопротивление противника было сломлено и ханские воины отступили за крепостные стены. Противник потерял только 250 человек убитыми и несколько сотен человек перешли на сторону русских (среди них было много армян). Русский отряд потерял около 100 убитыми и ранеными.

крепость Гянджа

Захватив предместья, Цицианов начал осаду. Проводились обычные инженерные работы: рылись траншеи, готовились засадные места на случай вражеских вылазок, строились позиции для орудий. Крепость, расположенная на левом берегу реки Гянджи (притоке Куры), имела форму шестиугольника до 3,5 верст в периметре и считалась одной из сильнейших на Кавказе. Стены были двойные: высотой - 6-8 саженей, толщиной - 4. Снаружи располагалась глинобитная, внутри - каменная стена. Стены имели бойницы для стрелков. Крепость была усилена 6 башнями. Внутри крепости располагалось внутреннее укрепление - цитадель.

Видя всю мощь вражеских укреплений, Цицианов откладывал штурм Гянджи и несколько раз возобновлял переговоры, предлагая хану капитулировать. 2 января 1804 года на военном совете было принято решение произвести генеральный штурм. На приступ предстояло пойти в ближайшую ночь, под утро, когда бдительность стражи будет притуплена. Русские войска были разделены на две штурмовые колонны, в их составе было несколько сотен местных жителей, которые желали отомстить Джавад-хану за его прошлые злодеяния. Легкая мусульманская конница оцепила крепость со всех сторон, чтобы воспрепятствовать бегству подданных хана. Их подкрепляли пикеты из кавказских ополченцев. Цицианов не хотел упускать хана, который мог доставить на свободе немало неприятностей. Все воины получили строгий приказ не трогать женщин и детей, не совершать грабежей.
3 января 1804 года, в 5 часов 30 мин начался знаменитый штурм Гянджинской крепости. Первая штурмовая колонна под началом Портнягина в составе 857 солдат, в ней были спешенные драгуны, кавказские и севастопольские гренадеры, шла на приступ со стороны Карабахских ворот. Второй колонной командовал полковник Карягин (Корякин), командир нарвских драгун. В ней 585 человек, два батальона егерей. Вторая колонна должна были провести демонстративную атаку со стороны Тифлисских ворот. Резерв каждой колонны состоял из одного батальона пехоты. Главный резерв под началом Цицианова состоял из стрелкового батальона майора Белавина, двух сотен казаков и всей артиллерии.

Штурмующим удалось подойти к самим стенам незаметно. В крепости зазвучала тревога, ударили пушки, началась ружейная пальба, засвистели стрелы (луки были на вооружении части ханских воинов), обрушилась лавина камней. Колонна Карягина в самом начале штурма удачно преодолела по приставным лестницам внешнюю стену. Но в узком коридоре между двумя стенами русским солдатам пришлось туго. На них обрушили камни, пропитанное нефтью различное тряпье. Егеря не устрашились и стали штурмовать вторую стену. Первым взобрался на каменную стену храбрый майор Лисаневич. Поднявшиеся за ним егеря штыковым ударом расчистили стену и захватили крайние башни. В одной из них - Хаджи-Кале, егеря наткнулись и на Джавад-хана с телохранителями. В яростной схватке хан и его воины были перебиты.

штурм крепости Гянджа

Колонна Портнягина пробила кирками и ломами в глинобитной стене большую брешь. Но сразу пробиться на вторую стену не удалось. Только во время третьей атаки, русские солдаты ворвались на стену и начали бой за башни.

Тем временем егеря Карягина, чья «ложная» атака оказалась столь эффективной, спустились со стен внутрь крепости и открыли Тифлисские ворота, расчистив их от завала. Ханских воинов, потерявших командира, охватил ужас, когда они увидели, как русские стрелки спускаются со стены и открывают ворота. В крепости метались тысячи женщин и детей, русские командиры отдали приказ отводить их в уже захваченные башни.

В самой крепости такого ожесточённого сопротивления, как на стенах, не было. Лишь у ханской мечети несколько сотен мусульманских воинов приняли последний бой и в жестоком рукопашном бою пали все до одного. Остальные предпочитали сдаваться в плен. Делали это они отчасти из-за того, что видели отношение русских к их семьям. Смысла драться до последнего не было, хан погиб, женщинам и детям бесчестье и рабство не угрожали. При штурме погиб и средний сын хана, но старший и младший смогли сбежать. К полудню крепость была полностью захвачена, над цитаделью был поднят русский стяг.
Итоги и значение захвата Гянджи

Ханское войско потеряло только убитыми 1750 человек, около 18 тыс. воинов сложили оружие и сдались в плен. В крепости были захвачены 12 пушек, 9 знамен, большие запасы оружия, боеприпасов и продовольствия. Русский отряд потерял 244 человека убитыми и ранеными.

Для России открывалась прямая дорога к берегам Аракса, за которым лежал Южный Азербайджан.

Царский наместник Цицианов своей волей переименовал Гянджу в Елизаветполь, в честь императрицы Елизаветы. Само ханство было ликвидировано и в качестве Елизаветпольского округа было присоединено к России. Это решение не встретило сопротивления местного населения, которое было освобождено от жестокого правителя.

В столице высоко оценили одержанную Цициановым победу. Он получил чин полного генерала, став генералом от инфантерии. Генерал-майор Портнягин был удостоен орден Св. Георгия 3-й степени, майор Лисаневич, полковник Карягин и подполковник Симанович были отмечены орденами Св. Георгия 4-й степени. Павел Карягин, чья колонна первой ворвалась во вражескую крепость, получил ещё одну почётную награду, его назначили шефом 17-го егерского полка. Для низших чинов, участников победного штурма, вскоре изготовят памятную серебряную медаль диаметром в 33 мм. На её лицевой стороне был изображен вензель императора Александра Павловича. На оборотной стороне была надпись: «За труды и храбрость при взятии Ганжи генворя 3. 1804 г.». Медаль носилась на ленте ордена Св. Александра Невского.

Медаль «За труды и храбрость при взятии Гянджи».

Цицианов стал приводить в покорность окрестных владетелей. Наместник Цицианов планировал занять Баку и утвердиться в южной части Каспийского моря. Но для того, чтобы обеспечить коммуникации, идущие из Тифлиса к Каспию, необходимо было решить вопрос Ширванского ханства. Цицианов начал переговоры Мустафой-ханом.

Мустафа-хан

от прямо не отказывался, но и не спешил выполнять требования Цицианова. Всё лето шли переговоры, но они не принесли успеха. Мустафа лавировал между Россией и Персией. 30 ноября 1805 года отряд Цицианова форсировал Куру и вторгся в Ширван. 27 декабря ширванский хан Мустафа-хан подписал договор о переходе в подданство России. Переход сильного Ширванского ханства под руку России ещё больше ослабил позиции Тегерана в Закавказье.

В этом же 1805 году Цицианов попытался поставить под контроль Бакинское ханство. Летом Каспийская флотилия под командованием генерал-майора Иринарха Завалишина выступила из Астрахани и двинулась на юг вдоль берегов Кавказа. В составе сухопутного десанта было 1300 солдат под началом подполковника Асеева. Главной задачей флотилии был захват Гиляна — богатой иранской провинции, с целью отвлечения персидских сил с главного театра военных действий. Баку первоначально планировали занять на обратном пути. Русские войска легко заняли Энзели — главный персидский порт на Каспийском море. Персы сдали портовый город противнику практически без боя. Однако Решт захватить не удалось. Почти месяц находилась экспедиция на гилянском берегу. Русские войска практически каждый день вели бои с противником, который получил большие подкрепления. Тем временем невыносимая жара и большая влажность нанесли русскому отряду больше вреда, чем персы. Сотни солдат выбыли из строя. Завалишин решил вернуться.

На обратном пути Завалишин попытался взять Баку. 12 августа 1805 года Каспийская флотилия бросила якорь в Бакинской бухте. Гусейн-Кули-хан (Хусейн-Кули-хан) отказался принять российское подданство. В течение 11 дней Каспийская флотилия бомбардировала крепость, но слабая корабельная артиллерия не смогла причинить большой вред мощной Бакинской крепости. Высаженный на берег десантный отряд добился некоторых успехов, разбил в открытом бою ханское войско и захватил передовые укрепления. Однако большие потери от столкновений на персидском берегу, и от эпидемий заставили Завалишина в начале сентября снять осаду. Кроме того, к Баку приближались войска дербентского хана Шейх-Али и Сурхай-хан Казикумыкского. Эта неудача очень огорчила Цицианова. Он считал, что Завалишин не сделал всё возможное для победы и сам решил занять Бакинское ханство.

Кампания 1806 года. Осада Баку и гибель Цицианова

Цицианов, несмотря на тяжелую болезнь и мрачные предчувствия, решил наказать хозяина Баку, который ранее давал клятву России и нарушил её. В начале 1806 года князь Цицианов с 2-тыс. отрядом подошёл к Баку (Гилянская экспедиция. Осада Баку и гибель Цицианова). Одновременно к Баку подошла Каспийская флотилия и снова высадила десант.

Баку

Царский наместник начал Бакинскую экспедицию зимой, чтобы исключить возможность появления персидской армии. Зимой в горах воевать было практически невозможно.

Бакинский хан Гусей-Кули согласился принять российское подданство. Однако 8 (20) февраля 1806 г. на церемонии мирной сдачи Баку князь Цицианов и его переводчик, подполковник князь Елизабар Эристов были предательски убиты.

убийство П.Д. Цицианов

Цицианов не взял с собой большого конвоя, отправившись только с переводчиком и одним казаком, чтобы не вызывать опасений бакинского хана. Голову и руки Цицианова отослали персидскому шаху. Точно неизвестно, кто стали инициатором убийства. По одной версии — бакинский хан Гусейн-Кули знал о подготовке покушения на князя Цицианова. По другой версии — убийство организовали два персидских хана, которые присматривали за Гусейн Кули-ханом, и действовали через двоюродного брата хана — Ибрагим-бека, который ненавидел родственника и сам домогался власти. Именно Ибрагим внезапным выстрелом из пистолета убил Цицианова. Гусейн-хан не знал о заговоре. Ибрагим бежал в Тавриз, где передал голову Цицианова персам.

К сожалению, Завалишин оказался не на высоте в этой ситуации. Он был потрясён трагедией и увёл войска. Хотя офицеры отряда требовали немедленно пойти на штурм Баку и отомстить за подлое убийство Цицианова.

И воспою тот славный час,
Когда, почуя бой кровавый,
На негодующий Кавказ
Подъялся наш орел двуглавый,

Когда на Тереке седом
Впервые грянул битвы гром
И грохот русских барабанов,
И в сече, с дерзостным селом
Явился пылкий Цицианов…

А. С. Пушкин. «Кавказский пленник».

Одной из самых интересных и противоречивых фигур в кавказской политике Российской империи на рубеже двух столетий – XVIII – XIX – был князь Павел Дмитриевич Цицианов (1754 - 1806). Именно Цицианову, представителю рода грузинских князей Цицишвили, Россия во-многом обязана присоединению значительной части современной Грузии и подчинения рядя мусульманских ханств Северного Азербайджана. Причём очень часто Цицианов брал на себя инициативу, действовал на свой страх и риск, не имея соответствующих полномочий. Действовал он с поразительным размахом, понимая стратегическую важность выполняемой им на Южном Кавказе миссии. Это был один из выдающихся российских государственных деятелей, о которых следует помнить потомкам.

Род Цицианова, как и многие другие грузинские семьи, переселился в Российскую империю после 1725 года, спасаясь из родного края, где свирепствовали то османы, то турки. С этого момента Россия стала их Родиной. Род Цицианова был весьма древним, происходившим из картлинских и кахетинских князей, будучи по женской линии в родстве с грузинскими царями. Первым княжеский титул получил ещё при царице Тамаре Великой (правила в 1184 - 1209/1213 гг.) Захарий Панаскетели. Его потомки занимали в Грузии важные государственные должности и отличались в войнах с турками, персами, горскими племенами и во внутренних междоусобицах. Его предки носили фамилию Панаскетели, затем Цицишвили, уже в российском подданстве – Цициановы.

Родился Павел Цицианов 8 (19) сентября 1754 года в Москве. Его прадед Паата Цицишвили (Павел Захарьевич Цицианов) приехал в Россию вместе с царем Вахтангом VI, который уехал в Россию из-за масштабного турецкого наступления. Князь получил поместье и служил России в чине капитана в Грузинском гусарском полку. Отец, Дмитрий Павлович, был придворным и служил в гражданской области. Мать была урожденной княжной Елизаветой Михайловной Давидовной. Двоюродная сестра будущего кавказского наместника – Мариам (Мария) Георгиевна Цицишвили, стала последней грузинской царицей, будучи женой царя Георгия XII.

До Кавказа

Воспитанный в довольно небогатой семье княжич, согласно родовой традиции, готовился к военной службе. Поэтому хорошо знал военную , ратную родословную семьи, благо гордиться было чем. В жизни приходилось надеяться только на себя, к числу состоятельных и известных, род Цицианова в России не принадлежал. Начал службу в лейб-гвардии Преображенском полку в 1772 году, начиная с прапорщика. Павел Цицианов старался, себя не жалел. Отличался напористостью, упорством, исполнительностью и требовательностью. Требовательность в нём в дальнейшем разовьется до жестокости, зачастую необходимой, если учесть реальную ситуацию на Кавказе.

В 1786 году Цицианов назначен командиром Санкт-Петербургского гренадерского полка. То, что он стал в тридцать с небольшим лет командиром полка, говорит о его личности многое. Прежде всего о том, что служил Цицианов примерно, являясь образцом для других командиров. В русско-турецкой войне 1787-1791 гг. Цицианову можно сказать повезло, он служил под началом восходящей звезды русской армии – Александра Суворова. Своё боевое поприще он начал с отличием, познав победы под Фокшанами, Рымником и Измаилом. Кроме того, он отличился под Хотиным, отражая вражескую вылазку. В суворовской переписке фамилия Цицианова встречается не один раз. И всегда Суворов отмечал его как командира энергичного, умелого. Правда, надо сказать, что в «золотой век» побед русского таких командиров в русской армии было предостаточно.

Ещё один раз под началом Суворова уже генерал-майору Цицианову удалось послужить в Польше в 1794 году, во время подавления восстания Тадеуша Костюшко. Отряд Цицианова прикрывал от мятежников Белоруссию. В самом начале кампании он умело отстоял Гродно, важный в военно-стратегическом отношении город. Польские повстанцы при поддержке местной шляхты в тот период пытались расширить восстание, разжечь его очаги в Литве, Белоруссии, Украине. Для этого на восток посылали многочисленные отряды. 24 августа 1794 года Цицианов принял первый самостоятельный бой: под Любанью он, имея гораздо меньшие силы, полностью разгромил 5-тыс. отряд варшавского генерала Стефана Грабовского, который форсировал Западный Буг и пытался прорваться к Минску. Цицианов решительно навязал противнику бой, не дав ему отступить. Польский отряд понес большие потери и был рассеян, оставив русским солдатам весь обоз и артиллерию. Эта победа показала полководческий талант Цицианова. Не случайно Суворов в одном из приказов по армии писал: «… Сражаться решительно, как Цицианов».

Цицианов в Польскую кампанию смог отличиться в бою ещё один раз. Русские войска вели мобильную войну, преследуя польские бандформирования. Польские отряды не могли противостоять русским войскам в открытом бою, даже имея численное преимущество, терпели поражения. Но разгромленные и рассеянные, снова объединялись, создавая опасность для тыловых подразделений, российской администрации. Отряд Цицианова настиг соединение «генерал-майора литовских войск» Павла Грабовского в приграничном районе Царства Польского. В скоротечном бою поляки были разбиты. Цицианов преследовал противника, до его полного рассеяния.

Успешное командование Цицианова войсками во время Польской кампании была замечено в российской столице. Императрица Екатерина II наградила его орденом Св. Георгия III степени. Кроме того, он получил крупное поместье в Минской губернии с 1500 крепостных крестьян, что сделало его крупным помещиком. Польские победы предопределили и дальнейшую карьеру Цицианова. В скором времени он получит назначение на Кавказ, куда он давно стремился.

Общее положение дел на Кавказе

Перед Грузией стоял выбор: быть полностью порабощённой империями Востока, потеряв значительную часть национальной идентичности, или перейти под власть единоверной и доброжелательной России. Многие народы Кавказа именно в русских видели спасителей и защитников от персидских и турецких захватчиков. В России же многие государственные мужи осознавали необходимость присоединения кавказских земель к России. Кавказские горы были своеобразной естественной границей России на этом стратегическом направлении. Кроме того, Кавказ был отличным опорным плацдармом для расширения влияния на Восток. Россия получала значительные куски побережья сразу двух морей – Чёрного и Каспийского. Тем более, что Турция была давним историческим врагом России, с которым велись одна за другой ожесточённые войны. Одновременно с вытеснением османов из Причерноморья, шел процесс и проникновения России на Кавказ.

Всё это привело к тому, что 1783 году был заключен Георгиевский договор между Россией и Восточной Грузией. Картли-Кахетия переходила под протекторат России. Однако сразу две тяжёлые войны – русско-турецкая 1787-1791 гг. и русско-шведская 1788-1790 гг., отвлекли внимание Петербурга от Кавказа. Последнее десятилетие 18 столетия было очень кровавым даже для Кавказа, где войны, различные междоусобные конфликты были обыденным делом. Грузии угрожали нашествием Персия и Турция. Опустошительные набеги часто совершались из Дагестана и ханств Северного Азербайджана. Тысячи людей гибли, других уводили в рабство.

В Иране в ходе кровавой междоусобной войны власть захватил Ага Мохаммед Шах (1741-1797), прозванный «Ахта-хан», то есть Скопец-хан. Он в юном возрасте был оскоплён, став евнухом. Эта физическая травма привела к деформации психики, сделала его человеком злобным и безжалостным. Но он одновременно был талантливым полководцем. После смерти Карим-хана в 1779 г. Ага-Мухаммед возглавил тюркское племя каджаров, подчинил себе Мазендеран и Гилян и выступил против династии Зендов. В 1785 г. он захватил тогдашнюю столицу – Исфахан. Город подвергся настолько страшному разгрому, что отметили современники, хотя жестокостями тогда людей было трудно удивить. Ага Мохаммед захватил ещё несколько важнейших городов и сделал через некоторое время столицей Тегеран. В 1794 г. после пятимесячной осады был штурмом взят последний оплот Зендов – Керман. По приказу шаха большинство его жителей было перебито, 20 тыс. мужчин ослеплено, тысячи женщин отданы на потеху воинам.

В 1795 г. Ага-Мухаммед с 60-тыс армией перешёл Аракс и вторгся в Закавказье. Страшному разгрому подверглись Карабахское, Шекинское и другие ханства. Ага-Мухаммед потребовал от владыки Картли-Кахетинского царства Ираклия II отказаться от союза с Россией и подчиниться Персии. В случае отказа угрожал сделать «… из крови российских и грузинских народов реку текущую». Ираклий II, надеясь на помощь России, мужественно отказался выполнять это требование.

Однако помощь могла подоспеть только в ноябре. Да и грузины смогли собрать только 5-7 тыс. отряд, включая войска имеретин во главе с царем Соломоном II, а царь надеялся собрать 40-тыс. ополчение. Большинство грузинских царевичей предпочло отсиживаться в своих уделах, другие прислали только часть своих дружин. Многие грузинские князья (тавады) предали своего царя, не привели воинов.

Русско-персидская война 1796 года

Императрица Екатерина II, как только получила известие о трагедии в Тифлисе (Тбилиси), отдала приказ помочь Ираклию, как вассалу российского престола. Россия объявила Персии войну. По повелению российского правительства в Восточную Грузию и Дагестан (дагестанские правители, опасаясь вторжения персов, также попросили помощи) были направлены первые соединения: 3 батальона пехоты – около 3 тыс. штыков при 6 орудиях, и около 1 тыс. конницы (в основном, это были казаки и калмыки).

Второй Персидский поход, как и Первый, который предпринял император Пётр в 1722-1723 гг., был успешным. Русские войска 10 мая 1796 года штурмом взяли Дербент, в июне – без боя заняли Кубу и Баку. В середине ноября уже 35-тысячный русский корпус достиг района слияния рек Куры и Аракса, и был готов продолжать наступление вглубь Персии. Однако смерть Екатерины II перечеркнула все блестящие перспективы Второго Персидского похода. В этом отношении этот поход разделил судьбу Персидского похода 1722-1733 года, когда смерть Петра Алексеевича не позволила России присоединить к себе обширные территории каспийского побережья и закрепиться в Персии.

Павел Цицианов в походе отвечал за «экспедиционную политику». Именно он убедил бакинского Гуссейн-Кули хана присягнуть на верность российской императрице. В 1796 году – начале 1797 года Цицианов исполнял должность коменданта Бакинской крепости. Когда император Павел отозвал войска из Закавказья, Цицианов временно остался не у дел и вышел в отставку.

Присоединение Грузии к России

В январе 1798 года скончался на 78-м году жизни царь Ираклий II. После смерти Ираклия трон достался его сыну, Георгию XII, который продолжил политику отца по сближению с Россией. Не имея сил бороться с Ираном и внутренними усобицами, Георгий XII попросил императора Павла I о принятии Грузии в подданство Российской империи. 22 декабря 1800 года Павел Петрович подписал манифест о присоединении Картли-Кахетинского царства к России. Накануне этого события в Грузию прибыли русские войска под командованием генерала Лазарева. Вместе с ними в Грузию прибыл и российский полномочный министр при грузинском царе Коваленский. Лазарев и Коваленский сосредоточили в своих руках управление Восточной Грузией.

Возвращение Цицианова на службу

Император Александр Павлович был обеспокоен ситуацией в Закавказье. Грузии угрожала опасность со стороны Персии. Кнорринг, назначенный правителем Грузии, возбудил недовольство местного населения, не мог решить проблему набегов лезгин. Поэтому Кнорринг и Коваленский были отозваны, а главнокомандующим в Восточную Грузию назначен генерал-лейтенант князь Цицианов.

На Кавказе требовался человек решительный и в тоже время знающий местную ситуацию, умеющий подчинять феодальных владетелей, говорить на их языке. На выборе императора сказалась и позиция самого Цицианова. Он не раз высказывал её при дворе: «В Азии все убеждения и переговоры суть ничто, а сила – всё. Такой силой на Кавказе должна стать только Россия…». У Цицианова было и своё отношение к восточным правителям, неважно каким, будь это повелитель Персидской державы, или феодал имевший под своей власть десяток аулов. Цицианов, получивший европейское воспитание, видел в них людей, которые осуществляют свою власть в соответствии с варварскими традициями. Поэтому бороться и вести с ними дела надо, не по европейским правилам, а в соответствии с их традициями. К примеру, как это делал Чингисхан или «железный хромец» Тимур. Цивилизацию на Востоке, по мнению Цицианова, надо было нести на штыках.

Но в Госсовете преобладали «имперские орлы» Екатерины II во главе с Платоном Зубовым. По их мнению, Грузию надо было удержать из-за нескольких причин. Во-первых, во имя достоинства империи. В мире Восточную Грузию уже считали русской и отступать от присоединения было нельзя, это был урон достоинству Российской империи. Во-вторых, отмечалось, что внутренние конфликты ведут это ослабленное православное царство, которое к тому же находится во враждебном окружении, к усобицам, хаосу и гибели. Грузия не могла устоять без внешней помощи. В-третьих, Грузию нужно было присоединить к России, чтобы обеспечить спокойствие южных границ империи. Отмечалось также наличие в Грузии богатых рудников.

Продолжение следует…

И воспою тот славный час,
Когда, почуя бой кровавый,
На негодующий Кавказ
Поднялся наш орел двуглавый;
Когда на Тереке седом
Впервые грянул битвы гром
И грохот русских барабанов,
И в сече, с дерзостным челом
Явился пылкий Цицианов.

Князь Павел Дмитриевич Цицианов - персонаж малоизвестный. Между тем именно он заложил фундамент того многообразного, жестокого, трагического явления, которое мы называем Кавказской войной. Именно он определил основные черты взаимоотношений России и горских народов на десятилетия вперед, именно он наметил основы и силовой, и мирной политики.

Кавказская война ассоциируется прежде всего с именем Ермолова. Ермолов прекрасно понимал значение Цицианова, считал его своим учителем в кавказских делах и вспоминал о нем постоянно:

- « Со времени кончины славного князя Цицианова, который всем может быть образцом и которому там не было не только равных, ниже подобных, предместники мои оставили мне много труда».

- «Наши собственные чиновники, отдохнув от страха, который вселяла в них строгость славного князя Цицианова...»

- «...Слабость и неспособность начальствовавших здесь после князя Цицианова, человека единственного!»

- «Мне приятно было прочесть и другие книжки, в которых справедливо говорится о славном Цицианове. Поистине после смерти его не было ему подобного. Не знаю, долго ли еще не найдем такового, но за теперешнее время, то есть за себя, скажу перед алтарем чести, что я далеко с ним не сравняюся. Каждое действие его в здешней земле удивительно; а если взглянуть на малые средства, которыми он распоряжал, многое казаться должно непонятным.».

- «Не уподоблюсь слабостию моим предместникам, но если хотя бы немного похож буду на князя Цицианова, то ни здешний край, ни верные подданные Государя нашего ничего не потеряют».

- «Все исчадие здешних царей и владетельных князей одной бешеной собаки не стоит! Много у меня дела, а то бы принялся я за них и припомнил им времена князя Цицианова, которого одна память в трепет приводит».

Ермолов был человек недобрый, тщеславный, склонный к уничижению паче гордости, можно сказать - завистливый, и такое возвеличивание предшественника должно иметь какие-то из ряда вон выходящие причины. Должно быть какое-то редкое совпадение мировосприятий, каких-то существенных черт личности, представлений о том, как именно нужно замирять Грузию и Кавказ.

Тут, очевидно, не только некое совпадение представлений, но и образ действий Цицианова драгоценен для Ермолова как спасительный опыт.

Павел Дмитриевич Цицианов родился 8 сентября 1754 года в Москве. Отец его происходил из очень хорошего грузинского княжеского рода, который уже во времена князя Павла Дмитриевича породнился с последним грузинским царем Георгием XII, женившимся на княжне Цициановой. Но еще при Петре дед князя Павла Дмитриевича выехал в Россию и служил в гусарах при Анне Иоанновне. Отец нашего Цицианова был человеком вполне просвещенным и не менее обрусевшим. Он обучал сына европейским языкам и вообще воспитывал его как русского дворянина.

Семнадцати лет он начал реальную службу прапорщиком в лейб-гвардии Преображенском полку, затем по собственному желанию перевелся в армию и в тридцать лет получил под командование С.-Петербургский гренадерский полк, с которым принял участие во Второй турецкой войне. В 39 лет он был произведен в генерал-майоры - пока довольно заурядная, хотя и вполне успешная военная карьера. Польское восстание 1794 года стало поворотным моментом в его судьбе.

«Он был одарен от природы острым разумом, довольно образован воспитанием, познанием и долговременною опытностью в военной службе, был честным и хотел быть справедливым; но в сем последнем нередко ошибался. При этом был он вспыльчив, горд, дерзок, самолюбив и упрям до той степени, что наконец через то лишился жизни... Считая себя умнее и опытнее всех, весьма редко принимал он чьи-либо советы. Мало было среди его подчиненных таких людей, о которых он имел хорошее мнение. Ежели кому не мог или не хотел делать неприятности по службе, то не оставлял всякими язвительными насмешками, в чем он был весьма остр. Но за подобные ответы ему, даже в шутках, он краснел, сердился, а иногда мстил. Таковой его характер был причиною в молодости его многих для него неприятностей».

Князь Павел Дмитриевич был человеком могучего темперамента, что способствовало формированию полководческого стиля, но и имело, соответственно, свои немалые человеческие издержки.

На Кавказе Цицианов решил вести себя соответственно представлениям местных владетелей - то есть, как восточный деспот, представляющий при этом цивилизованную европейскую державу. Эта двойственность, очевидно, в известной мере соответствовала особенностям личности князя Павла Дмитриевича - с одной стороны, типичного московского барина, екатерининского вельможи (это явствует из писем к нему его близкого друга графа Ростопчина), русского генерала с соответствующими понятиями, с другой - человека, который легко вживался в образ могучего сатрапа, хана над ханами, не останавливающегося ни перед какими средствами для достижения полного повиновения - себе, а соответственно - России. Как увидим, очень схожую модель поведения выбрал и Ермолов.

Вот образец послания Цицианова к одному из владетелей, султану элисуйскому: «Бесстыдный и с персидской душою султан! И ты еще ко мне смеешь писать. Дождешься ты меня к себе в гости, за то, что части дани своей шелком не платишь целые два года, что принимаешь беглых агаларов Российской империи и даешь им кровлю и что Баба-хану с джарцами посылал триста человек войска.

В тебе собачья душа и ослиный ум, так можешь ли ты своими коварными отговорками, в письме изъясненными, меня обмануть? Было бы тебе ведомо, что если еще человек твой придет ко мне без шелку, которого на тебя наложено сто литр в год, то быть ему в Сибири, а я, доколе ты не будешь верным данником великого моего Государя Императора, дотоле буду желать кровию твоею сапоги вымыть».

Однако в донесении Александру после первой карательной акции, которую ему пришлось предпринять, князь Павел Дмитриевич с неподдельным волнением писал, как тяжело ему было решиться зажечь селение, чего никогда в жизни делать не приходилось.
Но это была рациональная установка. Этот парадокс был и у Ермолова, который также жег селения, вешал за ноги мулл, при том, что Грибоедов, отнюдь не исключавший горцев из числа созданий Божьих, писал о ермоловской доброте.

В начале 1804 года, через два года после вступления в должность и через месяц после одного из главных своих воинских достижений - взятия мощного укрепления Ганджа, князь Павел Дмитриевич стал проситься в отставку, хотя обширные планы его отнюдь не были еще реализованы.

Цицианов, действительно, не мог уже похвастаться в эти годы отменным здоровьем, но, не получив отставки, он еще два года активнейшим образом - до момента гибели в Бакинском походе - выполнял самые разнообразные функции, в том числе и возглавлял физически изнурительные экспедиции. Дело было не в «изнеможенном теле», а в нараставшей неуверенности в возможности выполнить свою задачу теми способами, которые он избрал. И с этой точки зрения психологически понятна попытка уйти в момент триумфа - после взятия Ганджи, с одной стороны, а с другой - постепенное нащупывание иных методов.

Очевидно, князь начал осознавать, что в неизбежном тотальном столкновении с наиболее воинственными горскими народами вроде чеченцев и черкесов, обитающих в труднодоступных горах и лесных районах, ни грозными инвективами, ни эпизодическими карательными ударами не достигнуть желаемого результата.

Надо иметь в виду, что жестокость и бескомпромиссность Цицианова распространялась отнюдь не только на ханов. Он был безжалостен к любым проявлениям недовольства среди рядового населения. Когда осетины, доведенные до отчаяния патологическими издевательствами назначенного к ним русского пристава, подняли мятеж, заявляя, что они верные подданные русского царя, но терпеть издевательства местной власти больше не могут, Цицианов, несмотря на сочувственное по отношению к мятежникам донесение генерала князя Волконского, приказал генералу князю Эристову в случае отказа мятежников безоговорочно подчиниться «жестокостью оружия колоть, рубить, жечь их селения, словом при вступлении в их жилища и с ними в дело должно истребить мысль о пощаде, как к злодеям и варварам».

Для стимулирования сельского хозяйства Цицианов предполагал переселить в Грузию крестьян из Малороссии. Он что крайне существенно, фактически подготовил почву для ликвидации института ханства. Но при всех его усилиях край был к моменту его смерти в 1806 году так же далек от подлинного замирения, как и в момент его прибытия
Тут уместно вспомнить декабриста Розена, сказавшего о кавказской драме: «Кажется, что самое начало было неправильное».

Настоящим противником русских на Кавказе была низовая горская стихия, существовавшая по совершенно иным психологическим законам, наблюдавшая печальную судьбу грузинской династии и большинства ханов.
Жесткая и простая метода покорения и управления, как уже говорилось, чем дальше, тем больше вызывала у князя Павла Дмитриевича чувство безнадежности. Он в последние два года настойчиво искал компромиссный вариант.

Отчаявшись достичь своих целей только «грозою» и демонстрацией воинской силы, князь Павел Дмитриевич ищет способы мирного «приручения» и нравственного просвещения «азиатцев». Но делать он это предлагает, ни на йоту не отступая от своего фундаментального тезиса - «азиатец» достоин только презрения, а эталоном для подражания должно выставлять российские нравы и христианские понятия.

Гибель Цицианова тоже какая-то символическая.

Русские двигались через Ширванское ханство, и, при этом случае, Цицианову удалось склонить Ширванского хана присоединиться к России. Хан принял присягу на подданство 25 декабря 1805 года. Из Ширвани князь известил хана Бакинского о своем приближении, требуя сдачи крепости. После весьма трудного перехода через Шемахинские горы, Цицианов со своим отрядом подошел 30 января 1806 г. к Баку.

Щадя людей и желая избежать кровопролития, Цицианов еще раз послал хану предложение покориться, причем ставил четыре условия:
- в Баку будет стоять русский гарнизон;
- доходами будут распоряжаться русские;
- купечество будет гарантировано от притеснений;
- к Цицианову будет доставлен, в качестве аманата, старший сын хана.
После довольно долгих переговоров хан заявил, что готов покориться русскому главнокомандующему и самого себя предать в вечное подданство Русскому Императору
Ввиду этого, Цицианов обещал оставить его владельцем Бакинского ханства. Хан согласился на все условия, поставленные князем, и просил Цицианова назначить день для принятия ключей.

Князь назначил 8 февраля. Рано утром отправился он к крепости, имея при себе 200 человек, которые должны были остаться в Баку, в качестве гарнизона. За полверсты до городских ворот ожидали князя бакинские старшины с ключами, хлебом и солью и, поднося их Цицианову, объявили, что хан не верит в полное свое прощение и просит князя о личном свидании. Цицианов согласился, отдал назад ключи, желая получить их из рук самого хана, и поехал вперед, приказав следовать за собой подполковнику князю Эристову и одному казаку.

Шагов за сто до крепости, вышел на встречу Цицианова Гуссейн-Кули-хан, сопровождаемый четырьмя бакинцами, и в то время, как хан, кланяясь, подносил ключи, бакинцы выстрелили; Цицианов и кн. Эристов упали; ханская свита бросилась к ним и стала рубить их тела; в то же время с городских стен открылся артиллерийский огонь по нашему отряду.
Этот поступок хана резко отличался от поведения смелого и гордого воина, гянджинского Джавад-хана. Присягнув персидскому шаху, он оставался верен ему и мужественно защищал крепость.
Гусейнкули хан отрубленную голову князя отослал персидскому шаху, а тело было захоронено в ограде единственной на то время в Баку церкви христианской - армянской Св. Богородицы.
Генерал Булгаков, взявший Баку в том же 1806 г., предал прах его погребению в Бакинской Армянской церкви, а управлявший в 1811-1812 гг. Грузией маркиз Паулуччи перевез его в Тифлис и похоронил в Сионском соборе. Над могилой Цицианова воздвигнут памятник с надписью на русском и грузинском языках.

Памятник Цицианову в Баку

В 1846 году в Баку был установлен памятник" на вечную память" , который расположили в ста метрах от места убийства, в конце Цициановской улицы (Али Байрамова в 1923-1993 годах, с 1993 г. Тебриза Халилбейли), на границе форштадта у шамахинской дороги.
Помещается на том месте, где убит 8 февраля 1806 года, на расстоянии 100 шагов от Шемахинских крепостных ворот.

Инициатором установки памятника был Наместник на Кавказе и главнокомандующий кавказскими войсками, великий князь Михаил Семенович Воронцов. Сооружен же памятник был на средства армянина Томаса Айвазова.

Памятник представлял собой пирамидальную колону на пьедестале, с изображением на нем кинжала и пистолета и стоит на пьедестале, к которому ведут 2 лестницы."

Вот что пишет в своей книге "Сады и Парки..." Гасанова А.А.

"Цициановский сквер располагался в центральной части Баку у подножья Базарной улицы. С этой улицы, одной из наиболее многолюдных в городе, открывался хороший вид на зеленый сквер и окружающее пространство. Каменнная лестница полукруглой формы ландшафтные качества участка. Расположив сад курдонером, в окружении зданий и удачно связывала пространство сквера и пространство улицы. Красивая баллюстрада над подпорной стенкой, зеркало бассейна и расположенный рядом с лестницей фонтан создавали выразительный колорит Цициановского сквера и гармонировали с его зелеными насаждениями.
Безусловной заслугой архитектора Гаджибабабекова является органическое включение в композицию сквера малых архитектурных форм. Архитектор удачно использовал прилегающих улиц, он сумел "изолировать" зеленое пространство и придать ему интимный характер путем группировки деревьев и кустарников в виде кулис, располагая зеленые насаждения параллельно друг другу, достигалась многоплановость перспективы. Вместе с тем, они закрывали несущественное и, - наоборот, улучшали восприятие наиболее выиграшных панорам. Другое важное обстоятельство - за счет кулис существлялось притенение других растений от действия лучей палящего солнца, что отвечало жаркому климату южного города.

Цициановский сквер занимал важное узловое место в городе - на границе между форштадтом и Шемахинской дорогой. Его возникновение было связано не только с открытием в 1846 году памятника князю Цицианову, но и наличием здесь "чистой воды из Ханского родника". Рядом с памятником размещался построенный в 60-х годах огромный каменный резервуар, предназначавшийся для снабжения водой жителей форштадта.
Таким образом имелись благоприятные условия для озеленения территории хотя и небольшой по площади (примерно 0,6 га), но очень важной по своему пространственному положению. Уже в начале 80-х годов сквер почти полностью сформировался и представлял собой цветущий сад с живописнопрорисованным зеленым партером. На этот сквер открывался интересный обзор не только с верхней террасы Базарной улицы, но и с окон расположенного поблизости двухэтажного караван-сарая.

Цицианов не вызывал, конечно, любви на Кавказе, как и все покорители и колонизаторы Кавказа.

Жестокое покорение Гянджи, покорение Баку

После смерти кн. Цицианова Джумшуд Мелик-Шахназаров забросал доносами Петербург: "Мы, мелики, более их отличались в сражениях и были достойны высших наград и милостей, но закоренелая в сердце покойного князя Цицианова ненависть к народу армянскому не дозволили ему донести до всемилостивейшего государя про утомительную службу и старание наше"

Грузинские историки ставят ему в вину его меры по русификации края, выселение из Грузии всех членов Кахетинско-Карталинского Царского Дома. Например, Павел Дмитриевич Цицианов направлял своим землякам-грузинам следующие послания: «Неверные мерзавцы! Вы, наверно, считаете, что я грузин... Я родился в России, там вырос и душу русскую имею. Дождетесь вы моих посещений, и тогда не дома я ваши сожгу, вас сожгу, из детей и жен ваших утробу выну...».

А вообще, мне кажется интересно – грузины, которые занимают высокие должности в России, становятся более русскими, чем сами русские. Пример – Сталин, Берия.
А может и не только грузины….. ИМХО

А памятник Цицианову снесли большевики, зачем, трудно понять.
Но я думаю, что не из-за добрых побуждений, думая о пострадавших во времена колонизации жителях Гянджи и Шемахи.