Михайловский академия художеств. Семен Михайловский: «Я не комиссар, который бренчит ключом от павильона и с маузером отгоняет волков

Поддержка творческой молодежи на повестке дня. Молодым художникам, музыкантам, писателям сегодня проще заявить о себе, чем когда-либо раньше. По нескольким причинам. Во-первых, существует система грантов, серьезная президентская программа. Во-вторых, есть личные инициативы деятелей культуры. Денис Мацуев, Валерий Гергиев реально помогают начинающим музыкантам из самых удаленных регионов.

В Вагановской академии мой коллега и друг Николай Цискаридзе души не чает в талантливых студентах. Мы в Санкт-Петербургской Академии художеств привлекаем их к международным проектам: например, недавно открыли в московском Новом Манеже выставку с японскими университетами Масашино и Тама - «Преодоление» (ранее она была в Санкт-Петербурге). Ребята благодаря выставке получили не только общественное признание, но и первые заказы.

Еще одно преимущество нашего времени: нет никаких ограничений, всё зависит от таланта. Конечно, если мы говорим о вузах, то педагоги по-разному видят будущее выпускников. Но такого, чтобы откуда-то сверху нам диктовали, какое искусство поддерживать, давно нет. Кроме того, раньше успешная карьера в сфере искусства была невозможна без членства в творческих союзах - художников, композиторов, писателей. А чтобы вступить туда, опять-таки требовалось обладать связями и пройти жернова цензуры.

Современная молодежь имеет абсолютную свободу, вольна выстраивать свою карьеру так, как считает нужным. Конечно, это не значит, что у них нет проблем. В Москве и Санкт-Петербурге дорогая жизнь. Ребята в процессе обучения должны постоянно думать о том, как себя содержать. Другая проблема - в художественных школах и училищах учат ремеслу, но не всегда учат думать, размышлять. Вот человек, он сидит, стоит. Вот натюрморт, яблоко, самовар. Вот природа, там деревья, птички. Преподаватели тараторят про «мир человека» и «дыхание природы». А ученики смотрят и не видят - их кругозор ограничен некрасивыми натурщиками, муляжами фруктов и унылым пейзажем за окном.

Это в известном смысле ограничивает кругозор талантливого человека. Если он живет в отдаленном месте, у него формируется ограниченное представление о мире и об искусстве. И преодолевать это можно, только развивая общую культуру. Дело даже не в современном или не современном искусстве, а в методах образования.

Совсем недавно мы обсуждали с министром культуры вопрос присоединения к институту имени Репина художественной школы (он настаивает на том, что это должна быть именно школа, а не лицей). Идея понятная, и, надеюсь, объединение поможет талантливым мальчикам и девочкам. Хотя есть риск, что вместе со школой мы получим нерешенные и нерешаемые проблемы. Реформировать художественное образование можно и нужно, но делать это надо с учетом всех обстоятельств. Надеюсь, в данном случае этот шаг будет всем на пользу.

Что касается академической традиции, то в ней есть свои плюсы. Те, кто обвиняет Академию художеств в консерватизме, не задумываются, что академическая система не только востребована, но экономически оправдана. У нас учатся студенты из 33 стран мира, они платят за обучение. Они приезжают к нам, потому что мы сохранили традиции академической художественной школы. Если бы мы были периферийной школой современного искусства, вряд ли оказались бы столь востребованы.

Но и Санкт-Петербургская Академия художеств неоднородна. У нас есть разные факультеты, в них царят разные настроения. Например, скульпторы - консервативные донельзя, хотя это молодые энергичные ребята. И хорошо, пусть будут такими. А есть факультет графики - они, наоборот, открытые к современному искусству, у них связи с Парижской академией, кумир - Нео Раух (немецкий художник-экспериментатор. - «Известия»), они интегрированы в европейский контекст. Но главное - мы никого не «гнобим». Наоборот - поддерживаем. Теперь дело за молодыми - показать, на что они способны, и воспользоваться возможностями, которые дает им сегодня государство. И не только государство.

Автор - искусствовед, куратор, ректор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, член президиума Совета при президенте РФ по культуре и искусству, комиссар павильона России на Венецианской биеннале

Комиссар российского павильона в Венеции, академик, ректор Санкт-Петербургского института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Семен Михайловский ответил на вопросы корреспондента “Ъ” Алексея Тарханова.

Вашим партнером стала компания «Российские железные дороги» (РЖД). Вы сразу рассчитывали на их помощь, когда разрабатывали идею выставки?

Без РЖД мы бы эту выставку не сделали, но РЖД появились уже после того, как появилась идея. Сначала возник сюжет, который не только внутренний, российский, но и мировой. Путешествие по Транссибу - всемирный аттракцион, о котором мечтают все. Это вызов, мечта, миф.

- Сколько они дали денег и насколько покрыли ваши расходы?

Мы получили примерно миллион евро. Государство ничего нам не выделяло.

Среди тех залов, которые показывают «Станцию Россия» с разных сторон, какие вам самому более всего интересны?

Мне нравятся все. Сначала урок географии, 20-минутный рассказ. Потом история в центральном зале, где есть вокзалы совсем старые, советские и современные - Явейна и Шумакова. Мне нравится работа молодых архитекторов и нравятся граффити, которые сделал молодой художник Анатолий Akue. Мне не очень нравится, как получилась в итоге история с Павловским «воксалом». Идея была хорошая - дерн, вырванный из земли.

- Коринфская капитель c акантом...

Ну хорошо, если это видно. А наверху в зеркале отражается сам вокзал в Павловске, который строился как музыкальный павильон. Он был разрушен во время войны, значит, осталось только отражение в зеркале. Этажом ниже - камера хранения. Вещи тех, кто ездил по нашим дорогам: Мао Цзэдун, Фидель Кастро, Александр Солженицын, Вальтер Беньямин, Казимир Малевич. А рядом самый романтичный зал, видео, которое дает представление о стране. Здесь вместо статики, станции, появляется динамика, движение. Вверху мы говорим об архитектуре, внизу мы говорим о метафизике.

- Вам не кажется, что этих идей хватило бы на несколько выставок?

У нас очень насыщенная экспозиция. Насыщенная сюжетами, людьми, событиями, разноплановыми, разнообразными, я не вижу в этом ничего плохого. Некоторая избыточность - это и есть наша российская особенность. Мне важно мнение посетителей выставки вне зависимости от того, высоколобые ли это профессионалы или эксперты или просто зрители. Мне важны люди, которые интересуются Россией.

- Но девиз выставки - «Свободное пространство».

Мы не стремимся к тому, чтобы девиз «Свободное пространство» понимать буквально в смысле пустоты экспозиции, как у исландцев в павильоне рядом или вот у скандинавов в павильоне напротив. Свободное пространство - не значит пустое пространство.

- Сколько времени вы работали над этой выставкой?

На биеннале уходит год. Сначала ты придумываешь концепцию, потом приспосабливаешь ее к девизу биеннале, ищешь какое-то соответствие, чтобы это не вырывалось совсем уж из контекста.

Вы говорили мне, что в будущем году на художественной биеннале будет представлен Государственный Эрмитаж. Так ли это по-прежнему?

Мы встретились в Венеции с Михаилом Борисовичем Пиотровским в прошлом году. Это был удивительный день, шел дождь, сады Джардини были закрыты, мы оказались в них почти одни. Мы говорили о биеннале 2019 года, и он сказал, что готов, чтобы на выставке был представлен Эрмитаж. Но саму концепцию мы не обсуждали. Я просил Михаила Борисовича стать куратором, и я очень надеюсь, что так и будет. Мне кажется, важно, чтобы Эрмитаж воспринимался не просто как бренд, чтобы это была не просто выставка современного искусства под эгидой Эрмитажа, а проект, связанный с нашим великим музеем.

Ксения Ланда, редактор журнала Gallery.spb, взяла интервью у Семёна Михайловского, сменившего Альберта Чаркина на посту ректора института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина...

— Действительно, ректора историка искусства или историка архитектуры еще не было. В Академии сложилась любопытная формула, разделяющая сотрудников, педагогов на «творцов» и «не-творцов». До меня был глубокоуважаемый скульптор, до него — глубокоуважаемый художник. Какое-то время был даже глубокоуважаемый архитектор. И много-много других глубокоуважаемых художников. Как видно сейчас появилась потребность в человеке, не связанном цеховыми интересами, человеке, который мог бы руководить с некоторой дистанции. Теперь все факультеты — в равных условиях. Значение имеют лишь педагогические и творческие способности.

— И каков же взгляд с дистанции?

— Отсутствие ясности. То, что я застал является результатом длительной мимикрии, сплетения обстоятельств. У нас великая история, которой мы заслуженно гордимся. Но мы не должны игнорировать изменения, происходящие в обществе. Академия как определенная иерархичная система поддерживалась в императорское и советское время, а сейчас нет такой поддержки, нет такого могущественного патрона и заказчика. Арт-рынок существует в другой системе координат. Многие высказывают опасения, что академическая система может погибнуть, если вносить какие-то изменения. Но она уже сильно повреждена, многое утрачено. Надо, прежде всего разобраться с тем, что такое сегодняшняя академическая система художественного образования, придать ей новый импульс развития.

— Вдохнуть новую жизнь, сохранив все самое прекрасное и достойное достаточно сложная задача. Каким Вы видите ее решение? Будет ли Академия переходить на Болонскую систему, которую вводит государство?

— Никаких хирургических вмешательств не будет. Но изоляционную островную политику вести мы тоже не будем. Все нововведения должны быть продуманы, обоснованы, просчитаны последствия любых действий.

— Будут ли введены новые дисциплины или сделается ли акцент сильнее на современных технологиях?

— На самом деле все наши проблемы идут от нехватки гуманитарного образования. Надо научить смотреть и видеть, видеть и понимать. Наши студенты часто смотрят, но не видят, не думают, не размышляют.

— Петербургская Академия Художеств, в отличие от большинства Академий в Европе, сохранила классическую школу. Планируется ли укрепление связей с остальным миром? Какие-то совместные проекты или обмен студентами?

— Совместные программы обязательно будут. Все это обсуждается. Важно отметить, что еще со времен строительства здания двумя архитекторами (русским Кокориновым и французом Вален Деламотом), Академия являлась пространством интернациональным. Конечно, сейчас задачи изменились, но связь с миром необходима. Начиная с нашего собственного города. У Академии всегда были тесные связи с Эрмитажем и Русским музеем, но они носили несколько пассивный характер. Возможно сейчас настало время для совместных программ, как на территории Эрмитажа и Русского Музея (кстати, изначально, так называемый корпус Бенуа создавался как выставочный зал Императорской Академии Художеств), так и на территории самой Академии.

— Что Вы хотели бы добавить от себя?

— Мы называем себя правопреемниками Императорской Академии художеств, переживаем сегодняшнее положение, жалуемся, что нас перестали поддерживать, ценить. Но, прежде, мы должны разобраться в себе, задуматься, что является традицией, что нужно хранить, продолжать, развивать. Мы должны осознать себя, свое место в культурном пространстве. Нужно придать больше осмысленности действиям. Надо сделать так, чтобы закончив Академию, человек смог найти свое место в мире и чувствовать себя в нем достойно. У нас прекрасное здание - мастерские, выставочные залы, музей, научная библиотека - прекрасное пространство для интересных проектов. И интересной жизни.

Комиссар павильона России на Венецианской биеннале современного искусства Семен Михайловский рассказал, каким будет российский павильон на 15-й Архитектурной биеннале, почему темой проекта была выбрана ВДНХ и какие задачи он ставит перед собой в качестве комиссара

После истечения срока полномочий основателя и руководителя Stella Art Foundation Стеллы Кесаевой в должности комиссара павильона России на Венецианской биеннале современного искусства этот пост занял ректор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина Семен Михайловский . Таким образом, теперь он займется организацией российских выставок и на арт-биеннале, и на биеннале архитектуры вплоть до 2021 года. На 15-й Архитектурной биеннале, которая откроется 28 мая и продолжит свою работу до 27 ноября, Россия представит проект о ВДНХ. Куратором павильона назначен главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов , который и предложил тему, а сокуратором — Екатерина Проничева , директор ВДНХ. При подготовке проекта к прошлой, 14-й Архитектурной биеннале Михайловский досрочно сменил на посту комиссара Григория Ревзина , отставку которого в Министерстве культуры объяснили занятостью творческой и публицистической деятельностью.

Семен Михайловский

Историк архитектуры

1961 родился в Ленинграде

1984 окончил Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина

Санкт-Петербургского государственного академического

2002 старший преподаватель Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина

2007 член-корреспондент Российской академии художеств, доцент, проректор по внешним связям Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина

2010 ректор Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина

2014 комиссар российского павильона на 14-й Архитектурной биеннале в Венеции

2015 назначен комиссаром павильона России на Венецианской биеннале современного искусства до 2021 года

Почетный профессор Московского архитектурного института, Шэньчжэньского университета

Есть ли у вас уже сейчас понимание, в каком ключе будет развиваться экспозиционная линия в павильоне России вплоть до 2021 года?

Григорию Ревзину в бытность комиссаром удавалось находить сюжеты, консолидировать под них ресурсы. Последняя выставка (она имитировала ярмарку), которую он делал со «Стрелкой», получила специальную награду биеннале. Рем Колхас , куратор основного проекта на той Архитектурной биеннале, разработал для «Стрелки» образовательную программу и не мог не поддержать своих воспитанников.

На художественных выставках Стелла Кесаева (комиссар павильона России на 54-й — 56-й Венецианской биеннале. — TANR ) последовательно представляла московских концептуалистов — Андрея Монастырского , Вадима Захарова , Ирину Нахову — и ориентировалась на кураторов, интегрированных в мировой процесс.

Мне, в свою очередь, интересно рассказать историю, которая трогает сердце, историю интригующую и визуально интересную, обязательно связанную с Россией. Непростая задача. Кстати, в следующем году 100 лет социалистической революции. Чем не повод рассказать о нереализованных идеалах? И название на поверхности. Коммунизм . Это не утверждение, а размышление человека, стоящего перед выбором.

То есть вы не только занимаетесь администрированием, но и участвуете в творческом процессе?

Раньше комиссар брал на себя ответственность в первую очередь за обеспечение финансирования, решение организационных вопросов. Сейчас эти вопросы тоже надо решать. Но я не вижу себя только администратором или продюсером. Я не комиссар, который бренчит ключом от павильона и с маузером отгоняет волков. У меня сложились товарищеские отношения с кураторами выставки о ВДНХ Сергеем Кузнецовым и Екатериной Проничевой. Мы вместе работаем.

Кого из художников вы думаете показывать в павильоне России в следующем году?

Сегодня не могу определенно ответить. Для меня важно, чтобы участвовали молодые. Вне зависимости от того, кто будет куратором художественной выставки и каков будет контент, они там обязательно будут.

У нас есть художники с именами, известные не только в пределах страны. Они правильно образованные, приятные в общении, остроумные люди. Но для меня важно, даже вне зависимости от того, что будет внутри павильона, использовать свое положение для того, чтобы помочь талантливым ребятам. Мне повезло в жизни: мне помогали, меня поддерживали. Теперь я могу помочь другим. Придет другой человек, не из сферы образования — будет другая история.

Я помню, как приехал в Венецию в первый раз. Мы ходили просто с открытыми ртами. Сейчас, конечно, все по-другому, есть возможность путешествовать, общаться. И в этом году у нас будут студенты из Петербурга и Москвы.

Уже как участники?

Есть парень, талантливый, одаренный, он делает прекрасные аналитические рисунки, которые мы хотим показать в павильоне. С ним поедут и другие студенты. Мы даем им возможность быть сопричастными к этой большой истории — биеннале.

Почему вы выбрали ВДНХ как основную тему?

Промоутировать архитектурные бюро не очень интересно. Можно было бы подстроиться под какую-то обсуждаемую, политкорректную тему… Но я родился, вырос в стране, где было создано много необычных вещей. История с ВДНХ мне кажется интригующей, потому что мы настолько отдалились от того времени и оказались на достаточной дистанции, чтобы заняться советской археологией.

Парень, которого я упомянул, родился после распада советской империи, для него ВДНХ — нечто вроде форума, где стоят языческие храмы, переделанные в базилики. Но если на заброшенных римских форумах пасли коров, то здесь жарили шашлыки. У меня возникает аналогия между юношами, открывавшими в середине XVIII века древности, и молодежью, фиксирующей архитектурные формы в неожиданных сочетаниях, в эффектных ракурсах. Пиранези стремился придать архитектуре драматизм. Сегодня возможны подобные подходы к советскому маньеризму.

Конечно, такая презентация не единственная на нашей выставке. Внизу будет крипта с артефактами, наверху будет мощное видео. Благодаря тому, что мы соединяем нижнее и верхнее пространства павильона, выстраивается некая осмысленная траектория. Мы долго спорили о том, как двигаться — снизу вверх или сверху вниз. Коллеги предложили идти от тьмы к свету.

Сейчас опять стал звучать термин «холодная война», а вы везете на биеннале проект, связанный с СССР. Не может ли это быть расценено как агрессивная демонстрация величия?

В искусстве должен быть выбор. Чтобы привлечь внимание, нужен жест, нужно высказывание, нужна история. Вообще ты в павильоне должен сделать что-то неожиданное. Аравена (Алехандро Аравена, куратор 15-й Архитектурной биеннале в Венеции. — TANR ), кстати, не чужд определенной риторике, он ведь придумал эту тему — Репортаж с линии фронта , ему нравится быть героем, ему хорошо на передовой.

Я уверен, что проблемы возникают, когда людей подкручивают. Да, существуют разногласия в политике, но не стоит зацикливаться. Культура объединяет, это территория, где мы можем существовать в нормальном режиме.

Все заметнее становится тенденция ренессанса соцреализма, открывается множество выставок на эту тему. Не получится ли так, что мы вернемся в ситуацию времен СССР, когда в павильоне показывали только признанных властью художников, в то время как неофициальные течения демонстрировались в основном кураторском проекте?

Когда это много обсуждают и горячо осуждают, у меня появляется желание показать именно соцреализм. Теперь серьезно, по существу. Со стороны Минкультуры я не получал никаких указаний и делаю то, что считаю нужным. На меня, во всяком случае, никакого давления нет, и я благодарен, что там поддержали мою идею с ВДНХ. Суровые люди с гаечными ключами — если вы про закручивание гаек — к нам не приходили.

Каким сейчас будет павильон?

На предыдущей Архитектурной биеннале Сергей Кузнецов — он по природе перфекционист — делал минималистичную выставку, а эта будет более насыщенной. Мы много обсуждали то, чтобы все сочеталось, сходилось, чтобы не было избыточности. Название выставки — В.Д.Н.Х: urban phenomenon . В нем мне нравится аббревиатура, только оставил бы кириллицу. Пусть буквы шагают через точки. В.Д.Н.Х., и потом это дежурное urban phenomenon . Без него, говорят, никак нельзя. Не поймут. Аббревиатуру надо знать, понимать. Это правда. Но в странности может быть притягательность.

А благоустроить выход к лагуне не думали, сделать там как бы продолжение аллей ВДНХ?

В Венеции все-таки трудно работать. Сложно и дорого с точки зрения менеджмента, логистики, организации. Аллей и лужаек не получится, все будет ограничено стенами павильона, которые уже вернулись к первоначальном желтому цвету (для проекта Ирины Наховой в 2015 году их закрыли и выкрасили в зеленый свет. — TANR ).

Минкультуры выделило на проект 9 млн руб., а в каком объеме помогает правительство Москвы?

Я могу прямо сказать: если бы не правительство Москвы, не было бы этого проекта.

А кто мог бы финансировать выставки в павильоне России дальше?

Пока не знаю. Может, изменилось время и проекты должны стать разумными по бюджету. Я считаю, мы не можем действовать по принципу «у кого есть возможности, тому и отдаем павильон». Это неправильно. Но сказать, что нас вообще не интересует вопрос финансирования, будет лукавством.

Не сложно вам совмещать такой широкий круг обязанностей: вы и ректор, и комиссар?

Непросто, особенно в наше время. Но это не в тягость. Помню, как в один из первых приездов в Венецию мы думали, кто придет на выставку (тогда Архитектурная биеннале была не так популярна, как сейчас). Помимо выставки, мы готовим еще несколько мероприятий, в том числе концерт в Театре Гольдони накануне торжественного открытия 26 мая. Дирижировать будет Фабио Мастранджело . Нам нужна синергия событий.