Морозов сергей тимофеевич 1860 1944. Морозов, сергей тимофеевич
Сергей Морозов брат Саввы. Часть 1.Выдающийся меценат конца XIX начала XX веков Сергей Тимофеевич Морозов жил некоторое время в одной из истринских усадеб. В этом году ему исполняется 150 лет.
Мы уже привычно называем его имя - Савва Морозов. Но меценатом был и брат Саввы - Сергей Морозов. И он тоже непосредственно связан с нашим краем! Некоторое время Сергей Морозов жил в одной из истринских усадеб - в Филатово. Пришел черед рассказать о судьбе этого, пусть и не столь харизматичного, как его брат Савва, но всё же неординарного человека, внесшего большой вклад в развитие русской культуры. В частности, именно Сергею Тимофеевичу Морозову принадлежит главная роль в создании и процветании в Москве Кустарного музея - ныне Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства. Как много сделал этот «негромкий», лишенный внешнего блеска человек, в развитии народных ремесел и художественных кустарных промыслов в России!
Родился Сергей Морозов в 1863 году (он был на 1 год моложе Саввы), а значит, в этом году исполняется 150 лет со дня его рождения юбилей...
Несмотря на то, что семья отличалась глубокой религиозностью (Морозовы были старообрядцами) и всегда чтила традиции купечества, дети в семье получили истинно европейское домашнее воспитание и образование: опытные гувернеры проводили занятия иностранными языками, музыкой, танцами, дети посещали московские театры. Гостями Морозовых были выдающиеся историки Ключевский и Соловьев. Ко времени поступления в Лицей им. цесаревича Николая Сергей Морозов уже знал английский, французский и немецкие языки.
По окончании лицея - учеба на юридическом факультете Московского университета (брат Савва учился на естественном факультете). В 1887 году Сергей Морозов оканчивает университет и получает звание кандидата права. Однако юридическое поприще его не привлекало... Не привлекали и руководство семейными предприятиями, и коммерция. Сергей, в отличие от старшего брата, бизнесом никогда не занимался. Еще учась в университете, он интересовался коллекционированием, музыкой, живописью. Морозов сближается с художниками, принадлежащими Абрамцевскому художественному кружку, для которого была характерна новая, демократическая позиция в отношении к народному искусству, он знакомится со студентами Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Будучи художником - дилетантом, он пытался пополнить свои знания и умения, понять секреты мастерства, общаясь с будущими художниками и с некоторыми из преподавателей училища.
Но главным его увлечением стали народные художественные промыслы. И это предопределило его дальнейшую судьбу. Смыслом и делом его жизни станет поддержка народного художественного творчества, в частности искусства ремесел, кустарных промыслов, отражавших национальные корни русской культуры. И на этом пути Сергей Тимофеевич Морозов достигнет впечатляющих результатов.
В 1889 году С. Т. Морозов входит в кустарную комиссию при земской управе, а в 1890 году принимает должность заведующего Кустарным музеем в Москве и разрабатывает основы преобразования его деятельности. Согласно его проекту, изменялся сам характер музейного учреждения оно становилось учебным. Обучение кустарей предполагалось осуществлять через систему мастерских филиалов музея. Новая форма развития кустарных промыслов заключалась и в поддержке музеем наиболее ярких в художественном отношении центров промыслов в России.
Морозов привлек многих интересных и ярких художников к работе в Кустарном музее это были В.М. и А.М. Васнецовы, М.В. Якунчикова, А.Я. Головин, В.Д. По-ле-нов и другие. Он ставил целью, наряду с экономическим укреплением промыслов, сохранение особенностей кустарных изделий - их национальный характер, традиции древней культуры.
В 1903 году Сергей Морозов строит на собственные средства новое здание музея в неорусском стиле в Леонтьевском переулке. Над осуществлением проекта работали видные архитекторы, художники. В частности, для оформления нового здания музея Морозов приглашает К.А. Коровина и М.А.Врубеля. Позже это здание он передал в дар Москве.
В должности заведующего С.Т. Морозов остается до 1897 года. После этого он был избран почетным попечителем музея, при этом он фактически продолжает руководить музеем, продолжает совершенствовать его деятельность.
В это время Кустарный музей берет на себя также функцию популяризации русского кустарного промысла на крупнейших выставках и художественно - промышленных экспозициях в России и за границей. Впервые экспонаты музея демонстрировались на Всемирной выставке 1900 года в Париже, где получили высокую оценку, удостоившись золотой медали (в 1904 году там же русская экспозиция завоевала Гран-при). Затем последовали многие другие международных выставки. Экспонаты музея с успехом демонстрировались и на знаменитых Лейпцигских ярмарках.
В 1905 году произошло трагическое событие в семье Морозовых - самоубийство Саввы Морозова. Сергей Морозов становится главой Товарищества Никольской мануфактуры. Но Кустарный музей и кустарная промышленность по-прежнему оставались в центре в его деятельности.
Продолжение следует.
Елена Штейдле. Краеведческое общество «Наследие»
Сергей Тимофеевич Морозов происходит из знаменитого купеческого рода Морозовых. Важнейшее место в жизни этой московской семьи занимала благотворительность. Жертвовали, главным образом, храмам, больницам и богадельням.
Отец Сергей Тимофеевича, Тимофей Саввич, как и многие купцы-старообрядцы, был ревнителем старины и состоял в Обществе любителей древней письменности. Вместе с группой представителей купеческого сословия в начале 1860-х годов он ходатайствовал о создании художественно-промышленного музея при Строгановском училище художественного рисования.
Собранные по подписке денежные средства позволили приступить к утверждению проекта музея Строгановского училища и формированию его коллекции. Тимофей Саввич стал одним из попечителей музея и участвовал в пополнении собрания. В этом просматривается несомненная связь с последующей деятельностью его сына Сергея.
О жизни Сергея Тимофеевича, в отличие от его более знаменитого брата Саввы, известно немного. Даже год рождения определен не точно - 1860 или 1863. Сергей окончил юридический факультет и стал кандидатом права.
Однако уже в университетские годы Сергей Тимофеевич был очень увлечен живописью и, прежде всего, пейзажем. Это было связано, в том числе, и с дружбой с художником И. И. Левитаном. С. Т. Морозов предоставил для Левитана очень удобную мастерскую в Трехсвятительском переулке, в которой художник создал целый ряд своих шедевров - «Вечер. Золотой Плес», «После дождя. Плес» и другие. В этой же мастерской в 1892 г. Валентин Серов написал известный портрет И. Левитана.
Помогал Сергей Тимофеевич и другим деятелям искусства, в частности, благодаря его помощи смог окончить московское Училище живописи, ваяния и зодчества художник В. И. Соколов.
В 1888 - 1889 годах Сергей Тимофеевич включился в работу Кустарного музея, разработав основы его преобразования. Московское земство приняло его планы, и в 1890 году Морозов вступил в должность заведующего музеем, а после 1897 года стал его почетным попечителем.
Сергей Морозов привлекал к сотрудничеству интересных и ярких художников, на собственные средства построил здание для музея в Леонтьевском переулке, устраивал земские мастерские в Подмосковье.
Сергей Морозов входил в совет Строгановского училища, благодаря чему между училищем и музеем возникло тесное сотрудничество, позволявшее проводить единую линию и, прежде всего, в развитии неорусского стиля начала ХХ века. Сергей Тимофеевич являлся сторонником этого направления, и собирательство произведений декоративно-прикладного искусства стало одним из проявлений его интересов.
В 1890-е - 1900-е годы Морозов принимал активное участие в художественной жизни России. Он участвовал в финансировании журнала «Мир искусства». Как попечитель Кустарного музея, был среди организаторов Выставки архитектуры и художественной промышленности нового стиля 1902 г. в Москве.
К развитию Кустарного музея и кустарных промыслов Сергей Тимофеевич привлекал пожертвования членов своей семьи. Среди них его мать, Мария Федоровна, и известная благотворительница М. А. Морозова.
13 декабря 1914 года Москва праздновала двадцатипятилетний юбилей деятельности Сергея Морозова на поприще содействия кустарной промышленности.
После самоубийства в Каннах в 1906 году брата Саввы Сергей Тимофеевич становится директором-распорядителем товарищества Никольской мануфактуры. В память Саввы Сергей и его мать пожертвовали крупную сумму на постройку психиатрического корпуса Староекатерининской больницы. В 1914 году Морозов пожертвовал Москве 500 тысяч рублей на нужды военного ведомства, а в 1916-м на его средства В. Д. Поленов построил свой знаменитый Народный дом.
После революции 1917 года владения и имущество Морозовых были национализированы, а сам Сергей Тимофеевич жил и работал в качестве консультанта по кустарному делу в здании Кустарного музея. В середине 20-х годов он уехал во Францию, где умер в 1944 году и был похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Сергей Тимофеевич Морозов, один из представителей купеческой старообрядческой династии Морозовых, родился в 1860 году в Москве. Был директором-распорядителем Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко». Был художником-любителем, занимался меценатством, создал Кустарный музей, покровительствовал людям искусства. Основал один из крупнейших московских родильных домов, финансировал издание журнала «Мир искусства». Потомственный почетный гражданин, коллежский асессор. В 1925 году эмигрировал во Францию. Скончался в 1944 году в Париже.
«Болезненный купец»
«Товарищество Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко» было одним из самых преуспевающих предприятий России. Созданно оно было в 1873 году Тимофеем Саввичем Морозовым. Состояло из ряда ткацких производств, сосредоточенных во Владимирской губернии. Руководить этим мощный конгломератом предстояло Сергею Морзову.
Впрочем, делами он практически не занимался. Купец Николай Варенцов вспоминал: «Сергей Тимофеевич из-за своей нервной болезни не пожелал заниматься делом, а всецело отдался работе по кустарному музею, на что тратил большие деньги, чтобы выдвинуть кустарное производство на надлежащую высоту по выработке и изяществу».
Репутация человека не совсем здорового, «ипохондрика», как называли его современники, была на руку Сергею Тимофеевичу, и он ее, как мог, поддерживал.
В частности, Софья Андреевна Толстая, супруга великого писателя, примечала в своем дневнике: «Приезжал Сергей Тимофеевич Морозов, болезненный купец, закончивший курс в университете и желающий жить получше. Он дал для голодных крестьян Льву Николаевичу 1000 рублей».
Делами занялся его родной брат Савва. А Сергей Тимофеевич сосредоточился на Кустарном музее.
Кустарщина
Все началось в 1882 году, когда меценат посетил Всероссийскую промышленно-художественную выставку, проходившую в Москве. Особенно поражал раздел кустарных промыслов. Критик В. Стасов писал: «Из всех русских выставок, какие у нас до сих пор бывали, это самая великолепная выставка».
Сергей Тимофеевич, не долго думая, приобрел весь этот раздел. Он-то и лег в основу Кустарного музея.
Впрочем, это культурное учреждение было гораздо больше, чем музей. Дело не ограничивалось созданием коллекции и экспозиционной работой. Сергей Тимофеевич замахнулся на большее – поставить народные промыслы на принципиально иные, гораздо более эффективные рельсы. Мастера со всей России (преимущественно из Московской губернии) знакомились здесь с образцами, получали рисунки, обменивались опытом. Кроме того, морозовский музей выступал в качестве посредника между кустарем и покупателем. Особенно эффективны в этом плане были международные выставки.
Здание Кустарного музея в Москве, 1902-1911 гг. Фото с сайта vmdpni.ru
В «Положении о Кустарном музее Московского губернского земства в Москве» было четко прописано: «Кустарный музей берет на себя всю торговлю и развитие ее заграницей, ввиду того, что отдельным кустарям и даже организациям совершенно невозможно вести заграничную торговлю вследствие незнания языков, сложности дела и отсутствия капитала».
Случались и великолепные триумфы, но бывали также неудачи. В частности, газета «Южная копейка» сообщала: «В 1913 году через кустарный музей московского губернского земства было вывезено за границу кустарных изделий на сумму 60,709 руб. 61 к. По сравнению с предыдущим годом, увеличился вывоз изделий во Францию, Англию и Австрию. Зато, в связи с балканской войной, сильно упал вывоз кустарных изделий в Турцию.
В 1913 году впервые был произведен опыт вывоза русских кустарных изделий в Китай. Опыт окончился неудачей. Оказалось, что рассчитывать на сколько-нибудь значительный сбыт русских кустарных изделий среди китайцев нельзя, так как они не могут выдержать конкуренции с дешевыми изделиями китайских кустарей.
В Германии, Франции, Англии и других европейских государствах особенно большим спросом пользуются русские портсигары из карельской березы».
А путеводитель по Москве братьев Сабашниковых 1917 года писал: «В настоящее время дело Московского кустарного музея поставлено столь широко, что заслуживает большого внимания и является любопытной страницей в истории русской культуры.
В достижение основных своих целей – доставления дешевого кредита кустарям и наиболее выгодного сбыта их продуктов – музей раскинул по уездам губернии целую сеть своих учреждений. Им сорганизован из кустарей ряд артелей (игрушечников, сусальщиков, кружевниц и т. д.), открыты склады (корзин, сельскохозяйственных орудий), мастерские (щеточная, кружевная) и, наконец, художественно-столярная и резная мастерская-школа в Сергиевом Посаде, исконном и единственном на Руси месте кустарного производства игрушек.
Устраивая мастерские, земство, конечно, не выпускает из виду и целей образовательных: оно стремится развить вкус кустаря на художественных образцах тех или иных изделий и вместе с тем ознакомить его с усовершенствованными приемами работы и наилучшими материалами. Но конечная цель земства – выработать из кустарей мастеров, способных самостоятельно и правильно вести дальше свое дело».
Зал игрушки Кустарного музея, 1913 год. Фото с сайта artyx.ru
В жизни музея участвовали не только безвестные мастера из провинции. Пользуясь своими связями, Морозов привлекал к нему художников первейшего разбора. В частности, «Русское слово» писало в 1909 году: «Известные коллекционеры русской старины г-жи Щабельские дали на выставку 9 фигур, одетых по указаниям покойного И.Е.Забелина.
Политехнический музей экспонирует коллекцию игрушек, собранную г. Покровским, петербургский кустарный музей прислал до 300 вещей.
Немало интересных экспонатов прислали художники М.Добужинский, А.Бенуа, И. Билибин, М.Ф.Якунчикова и др.
Не обошлось без курьеза: писатель Алексей Ремезов прислал своего вдохновителя – «чортрушку», с просьбой экспонировать его не иначе, как с ярлычком «Дормидошка» –.Так я его зову и знаю – рекомендовал своего «чортушку» г. Ремезов».
А в 1911 году «Новое время» с радостью рапортовало: «Московский кустарный музей устроил выставку этюдов и рисунков художника-самоучки, самоеда Ильи Вылки, уроженца Новой Земли. Выставка небольшая, но чрезвычайно оригинальная и интересная».
Изделия народных промыслов из экспозиции Кустарного музея, кон. 19 века. Фото с сайта vmdpni.ru
Жизнь бурлила нешуточно.И, разумеется, среди задач, поставленных перед музеем, была благотворительность в привычном понимании этого слова.
Вот, например, лишь одна из подобных газетных заметок: «Попечителем кустарного музея московского земства Сер. Т. Морозовым пожертвованы двадцати беднейшим школам елочные украшения. Школы должны заявить о желании получить подарки до 30-го декабря».
Разумеется, игрушки были сделаны все теми же ремесленниками, и уж они-то за свою работу получили от Морозова сполна.
Домашнее
Музей располагался в Леонтьевском переулке, но гораздо больше с личностью Сергея Тимофеевича связан другой московский адрес – Большой Трехсвятительский переулок, дом 1 — 3. Это здание с огромным – по меркам московского центра – садом вошло в историю как особняк Марии Морозовой, жены, а впоследствии вдовы Тимофея Саввича Морозова – родителей Сергея Тимофеевича. Здесь же находилось и правление «Товарищества С. Морозова», которое возглавлял Тимофей Саввич.
Особняк Марии Морозовой в Трёхсвятительском переулке, кон. 19 века. Фото с сайта mosday.ru
Уже упоминавшийся Николай Варенцов вспоминал о том доме: «Недалеко от Ивановского монастыря, по Трехсвятительскому переулку и примыкающим к нему другим путаным переулкам, находилось большое владение Т. С. Морозова, огороженное каменной стеной с железной решеткой, с тянущимся по косогору садом, над куполами деревьев виднелся красивый особняк, в котором жили хозяева дома.
Слава о богатстве Морозова шла давно по Москве, и в простонародье составилось представление, что Морозов так богат, что даже хотел на доме своем сделать позолоченную крышу наподобие как это делалось на куполах церквей, да правительство этого ему не разрешило. Конечно, это была только болтовня, сам бы Морозов не стал делать такой глупости».
Здесь же проживал и Сергей Тимофеевич, а также Исаак Левитан – художник, которого Сергей Морозов всячески опекал. Левитан имел здесь и жилье (маленький, но отдельный флигель), и мастерскую. Она располагалась рядом с мастерской Сергея Тимофеевича, который тоже не был чужд изобразительных искусств, однако же писал на уровне любителя и прекрасно отдавал себе в этом отчет. По другим сведениям, мастерская была одна на двоих, но этот момент не принципиален. В любом случае, меценат и художник довольно много времени проводили за холстами вместе – Левитан давал Морозову уроки.
Мария Федоровна Морозова до самозабвения обожала своего сына Сергея, а вот Левитана, наоборот, недолюбливала. Ее правнук писал: «Особой материнской лаской был отмечен младший сын Марии Федоровны Сергей Тимофеевич, хоть и не одобряла она его увлечения и образа жизни. Засиделся молодой человек в холостяках, содержал венгерку-плясунью, посещая ее аккуратно два раза в неделю – по системе доктора Фореля, обязательно в сопровождении своего домашнего доктора. Это бы еще куда ни шло – мужчина в соку, о здоровье своем думать обязан. Но вовсе уж блажь – деньги давать на какие-то кустарные промыслы, музей строить в Леонтьевском переулке, поселить в своей мастерской живописца какого-то по имени Исаак Левитан…».
Да, Сергей Морозов вправду был тихоней – особенно в сравнении со своей лихой и волевой мамашей. Дама своенравная, она следила за общественной жизнью, непостижимым образом сочетая дружбу со славянофилами и штудирование современных европейских журналов. Прогресс принимала, но выборочно – электричеством не пользовалась, ванну не принимала, предпочитая всевозможные душистые гигиенические притирания.
И.И.Левитан в московской мастерской за работой над картиной «Осень. Вблизи дремучего бора», вт.пол 1890-х гг. Фото с сайта tg-m.ru
Гостил Левитан и в морозовском имении Успенское – вместе с многими другими творческими людьми того времени. В частности, с Антоном Павловичем Чеховым, которому впоследствии писал:
«Очень рад, что Морозов тебе понравился, он хороший, только слишком богат, вот что худо, для него в особенности».
Правда, сам Антон Павлович был более резок: «На днях был в имении миллионера Морозова. Дом – как Ватикан, лакеи в пикейных жилетах с золотыми петлями на животах, мебель безвкусная, вина – от Леве, у хозяина никакого выражения на лице, – и я сбежал».
«Левитановский Морозов» – так называл Антон Павлович Сергея Тимофеевича.
Бездельник, баловень судьбы, богач и коренной москвич вызывал у таганрогского провинциала, вынужденного трудом, упорством и бессонными ночами пробивать себе дорогу к успеху, вполне объяснимое раздражение.
Именно здесь, в доме в Трехсвятительском, Левитан и скончался. Константин Коровин случайно повстречал его незадолго до смерти. «Я встретил на Тверской Исаака Ильича. Щеки его ввалились, и глаза потухли. Он был одет щегольски, опирался на палку с золотым набалдашником. Сгорбленный, с тонкой перевязанной шелковым цветным шарфом шеей, он не понравился мне.
– Ты болен? — спросил я. — Ты очень изменился…
– Да, сердце, знаешь… Болит сердце…
– Плохо с Левитаном, — сказал мне и Антон Павлович, – плохо с сердцем…
А вскоре доктор и Беляев говорили у Мамонтова, что Левитан болен серьезно. Это было летом.
Левитан умирал.
– Закройте же окна! — просил он.
– Солнце светит, – отвечали ему, – зачем закрывать окна?!
– Закройте! И солнце – обман!.. Это были его последние слова».
Дом-мастерская И.И.Левитана в Большом Трёхсвятительском переулке, 1890-е гг. Фото с сайта wikipedia.org
Фитнес и дружба
Еще одно «дело Сергея Морозова» – Русское гимнастическое общество, деятельность которого он финансировал. Для общества сняли зал на Страстном бульваре, в доме доктора Редлиха, и в этом том зале без устали тренировались атлеты. Именно здесь Чехов познакомился со своим будущим сердечным другом, Владимиром Гиляровским. Антон Павлович писал: «Посреди огромного зала две здоровенные фигуры в железных масках, нагрудниках и огромных перчатках изо всех сил лупят друг друга по голове и по бокам железными полосами, так что искры летят – смотреть страшно. Любуюсь на них и думаю, что живу триста лет назад. Кругом на скамьях несколько человек зрителей. Сели и мы. Селецкий сказал, что один из бойцов – Тарасов, первый боец на эспадронах во всей России, преподаватель общества, а другой, в высоких сапогах, его постоянный партнер – поэт Гиляровский. …Селецкий меня представил вам обоим, а ты и не поглядел на меня, но зато так руку мне сжал, что я чуть не заплакал».
Николай же Телешов писал об «играх» Гиляровского в том зале на Страстном: «Прыгал там через «кобылку», показывая пример молодежи, дрался на эспадронах, поднимал над головой на железной кочерге двоих приятелей, повисших по обе стороны этой кочерги, и вообще показывал чудеса ловкости и силы. А сила у него была редкостная, исключительная».
Чехов же, наоборот, больше сидел на лавочке. Говорил Гиляровскому: «Ну какой же я гимнаст? Я – человек слабый, современный, а вы с Тарасовым точно из глубины веков выплыли. Тамплиеры! Витязи! Как тогда хлестались вы мечами! Никогда не забуду. А ты и меня в гладиаторы!.. Нет уж, куда мне!»
А. Долженко (родственник Чеховых), В. А. Гиляровский, И. П. Чехов (стоят); А. П. Чехов, М. П. Чехов (сидят). Мелихово, 5 апреля 1892 года. Фото с сайта manwb.ru
Характеристика, данная Чехову руководителями общества, была весьма красноречива: «Первый год занятий в обществе, в 1883 г., талантливый писатель частенько посещал классы, был он худощав, цвет лица имел нездоровый. Занимался неаккуратно, часто бросал тот или другой аппарат, но любил смотреть, как делали гимнастику другие лица, скорее был молчалив, а если начинал говорить, увлекался и вел долгую, оживленную беседу».
Тем не менее, Чехов и Гиляровский сошлись очень быстро. Оба приехали в Москву из провинции, у обоих в то время не было ни гроша за пазухой, зато были молодость, талант и море амбиций, в первую очередь литературных. Сергей Морозов был для них, ясное дело, человеком совершенно из другого мира. Да он особо и не горевал на этот счет.
В отличии от многих меценатов, желавших во что бы то ни стало «дружить» с теми, кого они «облагодетельствовали», Сергей Тимофеевич прекрасно понимал, что эта «дружба» невозможна в принципе, за редким-редким исключением.
Да и в тех исключениях все было наоборот – сначала дружба, а затем финансовые отношения, как, например, у Николая Тарасова и Никиты Балиева, основателей легендарного кабаре «Летучая мышь». А Сергей Морозов просто жил в свое собственное удовольствие, и ни от чьих добрых чувств не зависило его личное счастье.
Общество же в скором времени закрыли. Полицейский, явившийся в дом на Страстном с предписанием, недовольно бурчал: «Школа гимнастов… Мы знаем, что знаем. В Риме тоже была школа Спартака… Нет, у нас это не пройдет».
Что поделать – пришлось подчиниться.
«Только сейчас я могу быть уверен, что моей избраннице нужен именно я, а не мои капиталы»
После революции дом в Трехсвятительском, естественно, конфисковали. Затем его захватили под свой штаб восставшие левые эсеры. Вскоре здесь арестовали самого Дзержинского. Он явился для переговоров, а его, не долго думая, обезоружили и заперли в одной из комнат. Там его пытались дезориентировать и распропагандировать – уверяли, в частности, что все большевики перешли на сторону левых эсеров, предлагали сдаться. Но, как уверял П. Д. Мальков, кремлевский комендант, из этой авантюры ничего не вышло – Феликс Эдмундович был непреклонен и вел себя нагло.
Феликс Эдмундович Дзержинский, 1918 год. Фото с сайта wikipedia.org
Сам Сергей Тимофеевич в это время скитался по родственникам. Работал в музее, уже как обычный сотрудник. Впрочем, отношение к кустарному промыслу постепенно менялось и не в лучшую сторону. Кустарей собирали в артели, формат их деятельности полностью менялся.
Между делом Морозов женился – будучи, фактически, стариком. Супругой его стала Ольга Васильевна Кривошеина, сестра бывшего царского министра, который, в свою очередь, был женат на племяннице Сергея Тимофеевича. Молодая была не на много моложе Морозова – всего на шесть лет. На вопрос друзей, зачем он вдруг решил так кардинально изменить свою жизнь, отвечал: «Как вы не понимаете! Только сейчас я могу быть уверен, что моей избраннице нужен именно я, а не мои капиталы». Деньги действительно сильно мешали ему.
Ольга Васильевна Морозова, урожд. Кривошеина с братом Александром. Фото с сайта basilekrivocheine.org
Он вместе с супругой покинул страну лишь после смерти Ленина, в 1925 году. Как и многие относительно обеспеченные эмигранты первой волны, Морозовы обосновались в Париже. Сергей Тимофеевич и там старался вести более-менее привычный образ жизни. В частности, много писал маслом.
Умер он в 1944 году счастливым, в общем, человеком. И, что немаловажно, сделавшим счастливыми множество своих современников. Похоронен на легендарном кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Савва Тимофеевич Морозов – русский фабрикант, владелец текстильных мануфактур, химических заводов, меценат, благотворитель Московского художественного академического театра. Савва родился 3 февраля (по ст. ст.) 1862 года в Московской губернии, городе Зуево в семье купцов-старообрядцев. Дед мальчика, бывший крепостной крестьянин Савва Васильевич, основал династию фабрикантов Морозовых. Отец Тимофей Саввович открыл Никольскую хлопчатобумажную мануфактуру, руководил Московской биржей.
Мать Мария Федоровна принадлежала к старинному роду старообрядцев Симоновых, которые владели шелко- и бумаготкацкими фабриками. Всего у четы Тимофея и Марии Морозовых было шестеро детей – старшие дочери Анна (1849 г.р.), Алевтина (1850 г.р.), Александра (1854 г.р.), Юлия (1858 г.р.) и младшие сыновья Сергей (1860 г.р.) и Савва. Впоследствии Сергей возглавит Музей кустарного творчества. Еще четыре ребенка – Елена, Иван, Арсений и Людмила – умерли во младенчестве. Детские годы Савва провел в семейной усадьбе, которая находилась в Трехсвятительском переулке недалеко от Ивановского монастыря.
До 1881 года учился в четвертой московской гимназии у Покровских ворот. Окончив учебное заведение, Морозов поступил на физико-математический факультет Императорского Московского университета, где выбрал специальность химика. К концу обучения Савва подготовил большую работу, посвященную разработке красителей. С 1885 года Морозов занимался изучением химии в Кембридже, собирал материал для диссертации. В Англии Савва познакомился с особенностями текстильной промышленности, посещая фабрики Манчестера. Вернувшись на родину в 1886 году, посещал лекции .
Фабрики
В связи с болезнью отца Савва вынужден был взять на себя управление Товариществом Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко» и Трехгорным пивоваренным товариществом. Молодой предприниматель начал свою деятельность с улучшения условий труда рабочих. Савва построил новые рабочие казармы, открыл медицинские пункты, дом престарелых, обустроил парк для народных гуляний, основал библиотеку. Савва Морозов полностью оплачивал декретный отпуск работницам. Молодых перспективных сотрудников отправлял учиться в колледжи и вузы.
Грамотность рабочих морозовских фабрик была выше, чем на других предприятиях. Фабрикант не допускал неправомерных увольнений на своих предприятиях и наказывал директоров, которые без видимой причины выгоняли рабочих. Никольская мануфактура нередко становилась призером на выставках и ярмарках промышленности. Улучшая бытовые условия для работников, Савва Морозов добился увеличения количества продукции и улучшения ее качества. Хлопок для мануфактуры купцов Морозовых поступал из Туркестана.
Большую роль Морозов сыграл в развитии химического производства в России. В 1890 году начал выпуск химических реагентов (уксусной кислоты и ее солей, древесного и метилового спирта, ацетона, денатурата, древесного угля) на фабриках в селе Всеволодо-Вильва Пермской губернии и на реке Иваке. В 1905 году Савва Морозов участвовал в создании Акционерного общества соединенных химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». С начала 90-х годов Савва возглавил Нижегородскую ярмарку, стал членом Совета торговли и мануфактур, а также Общества по содействию развитию легкой промышленности.
Морозов получил должность выборного Московского биржевого общества и занимал ее до 1905 года. Будучи председателем Нижегородского выставочного павильона, Савва Морозов лично приветствовал русского царя на мероприятии, посвященном открытию выставки. В 1892 году от Министерства финансов Морозов получил орден Св. Анны III степени, через четыре года удостоился ордена Святой Анны II степени. В начале XX века Савва Тимофеевич увлекся либеральными идеями.
Предприниматель поддерживал связь с лидерами земцев-конституционалистов, а затем и социал-демократов. Морозов финансировал первые выпуски изданий «Искра», «Новая жизнь» и «Борьба». Впоследствии фабрикант начал заниматься нелегальной помощью будущим революционерам, в 1905 году на территории дома Морозова скрывался большевик Н. Э. Бауман. Предприниматель завел знакомство с и с представителем социал-демократической партии, другом Леонидом Красиным.
После Кровавого воскресенья 1905 года Савва Тимофеевич составил письмо с указанием причин забастовочного движения в России, с которым намеревался обратиться в вышестоящие инстанции. Предприниматель указал в записке, что любые забастовки, носящие мирный характер, не должны караться уголовными или административными наказаниями, рабочие также должны иметь свободу слова, печати, обязательного школьного образования, неприкосновенности личных свобод.
Мать Мария Федоровна и совет пайщиков Никольской мануфактуры не поддержали предпринимателя. На совещании, которое проходило в середине марта 1905 года, письмо было уничтожено. Морозов впал в депрессию, у него началось нервное расстройство. Через месяц Мария Федоровна созвала медицинский консилиум, состоящий из врачей Г. И. Россолимо, Ф. А. Гриневского и Н. Н. Селивановского, на котором были вынесены рекомендации по поводу необходимости курортного лечения.
Благотворительность
Савва Морозов по сложившейся семейной традиции участвовал в делах благотворительности. Предприниматель был другом и Немировича-Данченко. В 1898 году фабрикант курировал создание Общедоступного театра в Москве, спонсировал строительство МХТ в Камергерском переулке с большим залом на 1300 мест, с 1901 года возглавил финансовую часть театра. В общей сложности Савва Морозов потратил на нужды МХТ 500 тысяч рублей.
Имя мецената было увековечено его изображением на значке к 10-летию театра наряду с портретами Станиславского и Немировича-Данченко. Морозов регулярно жертвовал средства нуждающимся студентам Московского университета. При участии предпринимателя регулярно создавались приюты, богадельни и лечебницы. Савва Морозов содержал конезаводческое предприятие, рысаки которого Ташкент и Неяда становились призерами московских скачек.
Личная жизнь
В 1888 году Савва Морозов женился на бывшей супруге двоюродного племянника Зинаиде Григорьевне Зиминой, дочери богородского купца второй гильдии Г. Е. Зимина. Любовь предпринимателя была настолько велика, что он пошел против воли родителей. Брак с разведенной женщиной противоречил вероисповеданию Морозовых. Через 6 месяцев после венчания у молодых родился первенец Тимофей. Через два года Зинаида Григорьевна подарила супругу дочь Марию, в 1895 году родилась Елена, в 1903 году – сын Савва.
В 1893 году Савва Морозов приобрел у купца А. Н. Аксакова дом на улице Спиридоновке, который за пять лет перестроил по проекту Ф. О. Шехтеля. В новом особняке Морозов регулярно устраивал балы, на которые приглашались Мамонтов, Боткин, Горький, Книппер-Чехова, Станиславский, Боборыкин.
В 1898 году Савва Морозов увлекся актрисой Московского театра Марией Федоровной Желябужской (Юрковской), которая выступала под фамилией Андреева. Девушка состояла на службе у социал-демократов, периодически выполняя поручения Ленина. Андреева во многом повлияла на политические взгляды Морозова. Мария Федоровна убедила предпринимателя начать финансирование партии. В 1904 году роман завершился, актриса ушла от фабриканта к Максиму Горькому. Расставание с возлюбленной стало для Саввы Морозова ударом.
Смерть
В мае 1905 года Савва Морозов вместе с женой и лечащим врачом Селивановским выехал в Германию, а затем в Канны. Личная жизнь предпринимателя начала налаживаться, он вновь увлекся Зинаидой Григорьевной. Но 13 мая (по ст.ст.), оставшись в одиночестве в номере «Ройяль-отеля», Савва Тимофеевич застрелился. Рядом с Морозовым была найдена записка: «В смерти моей прошу никого не винить».
Но у супруги и друзей возникли подозрения в убийстве предпринимателя, которое было инсценировано под суицид. Раскрывать преступление оказалось невыгодно французской и российской сторонам. На самоубийстве настояла и мать Саввы Тимофеевича, которая боялась огласки финансовых дел сына, его связи с революционерами. В Москве была создана медицинская комиссия, которая выдала экспертное заключение об аффективном состоянии Саввы Морозова перед смертью, что дало возможность похоронить погибшего на Рогожском кладбище.
Память
Биография Саввы Морозова не раз находила отклик в работах российских кинематографистов. В фильме 1967 года «Николай Бауман» Морозова сыграл , в исторической драме «Красный дипломат. Страницы жизни Леонида Красина» – Донатас Банионис.
Современные потомки Саввы Морозова В 2007 году вышел сериал «Савва Морозов» с в главной роли. В 2011 году была создана документальная лента «Роковая любовь Саввы Морозова», в основу которой легли документы и фото из личного архива семьи Морозовых.
С авва Морозов - один из богатейших людей Российской империи начала ХХ века, меценат и благотворитель. Чем он вошел в историю? Рассказывает Софья Багдасарова.
Савва Тимофеевич Морозов был представителем знаменитой династии купцов-старообрядцев. Миллионер управлял семейным предприятием - текстильной Никольской мануфактурой, а также другими компаниями и заводами. Крутой характер, мощный интеллект, великолепное образование (химия в Кембридже), медвежье телосложение, огромное состояние - Савва Морозов был весьма заметной фигурой в бизнесе начала ХХ века.
Его меценатство
Семья Морозовых прославилась как успехами в торговой деятельности, так и любовью к искусствам: например, его кузен Иван Абрамович собрал коллекцию импрессионистов, которой ныне гордятся Пушкинский музей и Эрмитаж . А Савва Тимофеевич предпочитал нематериальные ценности и в быту был очень прост: мог ходить в стоптанной обуви с заплатами, а из произведений искусства держал в кабинете только бюст Ивана Грозного работы Марка Антокольского.
Он заботился о своих рабочих (отменил штрафы, ввел пособия для беременных и т. д.), строил больницы, родильные приюты, жертвовал на издание книг. Симпатизируя революционному движению, он спонсировал издание газет «Искра», «Новая жизнь» и «Борьба».
Самым важным, пожалуй, оказался его вклад в создание Московского Художественного театра (МХТ им. Чехова): на строительство его здания и прочие нужды Морозов потратил колоссальную сумму - около полумиллиона рублей.
Впрочем, если нужно было, Морозов разбирался и в изобразительном искусстве. Например, рельеф «Пловец», которым был украшен вход в МХТ, он заказал только что вернувшейся из Парижа Анне Голубкиной .
Его женщины
Женился Савва со скандалом, уведя жену у своего более бедного родственника Сергея Викуловича Морозова. Его супруга Зинаида была женщиной большого ума, как писали современники - «ловкая, с вкрадчивым выражением черных умных глаз на некрасивом, но значительном лице». Морозов обожал ее и осыпал деньгами и подарками.
Для Зинаиды он построил роскошный особняк на Спиридоновке. Здание в псевдоготическом духе возвел Федор Шехтель, для которого это стало одной из ключевых работ. Интерьер особняка еще более вычурный, чем наружный облик, - недаром Зинаиду упрекали в дурном вкусе нувориша, а также злословили, что она позволяет себе на приемах делать шлейф у платья длиннее, чем у императрицы, а букет - роскошней, чем у великой княгини.
У супругов было четверо детей. Со временем их отношения охладели. Новой страстью Морозова в последние годы жизни стала одна из красивейших женщин России - актриса МХТ Мария Андреева. Которая вдобавок была спутницей жизни Максима Горького и одной из активных деятельниц революционного движения. Ее он тоже осыпал деньгами - только шли они не на жемчуга и бриллианты, а на подпольную деятельность.
Зинаида Морозова
Зинаида Морозова с дочерьми
Мария Андреева и Максим Горький в Репино
Мария Андреева
Его смерть
В 1905 году мать Саввы, официальная собственница Никольской мануфактуры, обеспокоенная его поведением и революционными взглядами, отобрала у него управление предприятием. Морозов замкнулся и перестал выходить в общество. Пошли слухи, что он сошел с ума. В апреле 1905 года консилиум, созданный для оценки его здоровья, постановил, что он находится в состоянии нервного расстройства, которое проявляется то в чрезмерном возбуждении, бессоннице и беспокойстве, то в приступах тоски и подавленном состоянии.
Морозов вместе с супругой отправился за границу на лечение. 13 мая в гостиничном номере в Каннах его нашли мертвым с браунингом в руке. Рядом была записка: «В моей смерти прошу никого не винить». Однако все члены семьи и многие друзья были уверены, что на самом деле Морозов был убит. Назывался и возможный мотив - его страховой полис на 100 тысяч рублей, оказавшийся у Андреевой. Новость о смерти промышленника привела к панике на бирже.
Похоронили Морозова по христианскому обряду, на старообрядческом Рогожском кладбище, рядом с предками, будто и не было справки из французской полиции о самоубийстве.
