Муж ларисы гергиевой. Музыкальный роман

В Москве и Санкт-Петербурге в течение одной недели пройдут творческие вечера Ларисы Гергиевой. Фамилия ее знакома даже самой "широкой публике": маэстро Гергиев, Валерий Абисалович, худрук Мариинского театра - родной брат Ларисы Абисаловны. Но люди посвященные, приобщенные к миру музыки, понимают: Лариса Гергиева сама по себе - явление, талант уникальный. Художественный руководитель Академии молодых оперных певцов при Мариинском театре, лучший концертмейстер мира по версии Би-би-си, организатор нескольких престижных международных вокальных конкурсов... В канун творческих вечеров, приуроченных к 50-летию творческой деятельности, она поделилась с "РГ" секретами своей профессии - самой таинственной в мире музыки. Рассказала, почему их с братом в свое время не приняли в музыкальную школу, и объяснила, как голос влияет на характер.

Лариса Абисаловна, как получилось, что из семьи, вовсе не имеющей отношения к профессиональному искусству, вышли сразу два знаменитых музыканта - вы и ваш брат?

Лариса Гергиева: В роду у нас действительно никогда не было профессиональных музыкантов. Но моя мама очень неплохо владела таким национальным инструментом, как осетинская гармошка. А отец - он был военным, полковником, очень красивый, высокий, харизматичный человек - прекрасно танцевал. И когда мы скитались по военным городкам (этим, кстати, объясняется то, что все родились в разных местах: я в Молдавии, брат в Москве, сестра в Осетии), отец с мамой всегда принимали участие в конкурсах художественной самодеятельности и везде занимали первые места.

Перед сном вместо детективов и дамских романов читаю клавиры. Это мое любимое чтение

А когда папа вышел в отставку, мы поселились во Владикавказе. Пришла пора идти в первый класс, и мама стала думать, куда нас отдавать. Первыми, кстати, наши способности отметили соседи - рядом жил музыкант из оркестра, он настоятельно советовал родителям: "Они же у вас поют, и очень чисто, запишите их в музыкальную школу!"

Мы сдали вступительные экзамены и с треском вылетели. Оба: и я, и Валерий. Тогда во Владикавказе была единственная музыкальная школа, она пользовалась невероятной популярностью, в городе был бум: все хотели учить детей музыке. А у нас никаких связей не было. Тем не менее соседи настояли, нас прослушали еще раз, и Валерия (мальчики в таких заведениях всегда в дефиците!) приняли, а меня нет. Я горько плакала, но вместе с братом, держась за ручки, ходила в эту школу. Как старшая (мы погодки) записывала ему домашние задания (обычно это делали родители детей). Видимо, оценив такое рвение, меня вскоре тоже записали в школу.

Все, кого учат музыке, проживали в детстве такой период: не хочу заниматься, брошу. Даже Моцарта отец заставлял...

Лариса Гергиева: Никогда! Нас никогда не заставляли. Мне кажется, чтобы желание заниматься любимым делом не пропало, человеку должно повезти дважды: с родителями и учителями. С родителями нам повезло: они столько внимания уделяли каждому! Мы учились в лучшей школе города (в свое время там учились Евгений Вахтангов, Павел Лисициан - великий баритон Большого театра, первый из советских певцов, выступивший на сцене Метрополитен-опера).

Кстати, кто бы мог подумать, что в недалеком будущем судьба сведет нас с ним. Мы летели на какой-то конкурс в одном самолете (он в жюри, я - как концертмейстер тенора), я подошла к Павлу Герасимовичу и очень робко призналась, что мы земляки. Он обрадовался, оживился - много вспоминал о своем детстве.

В конце поездки я ему сказала: вот посмотрите, я когда-нибудь сделаю вокальный конкурс вашего имени. Он не поверил: "О чем ты говоришь?" Но сегодня этот конкурс живет, уже прошел четыре раза, в последний раз 11 стран приняли в нем участие. И Павел Лисициан успел до него дожить.

А правда, что фото своей первой учительницы вы всегда носите с собой в сумочке?

Лариса Гергиева: Правда. Зарема Андреевна Лолаева - первая осетинская профессиональная пианистка, основатель исполнительской школы. Очень требовательный, взыскательный человек. К каждому ученику у нее был абсолютно индивидуальный подход. И она быстро поняла, что рамки фортепиано для Валерия тесны. Она привела его к дирижеру Анатолию Аркадьевичу Брискину. Строже педагога я не знаю. Сыграть не по ноткам, допустить какую-то ошибку в исполнении - для него было сродни преступлению. Он свирепел. Или натурально мог заплакать от расстройства. Он предлагал нам с Валерием много играть в четыре руки, особенно симфонические произведения: брату, как будущему дирижеру, это было важно. Один раз, помню, мы как-то недостаточно подготовили Брамса, и Брискин нас закрыл в классе. Когда эти симфонии мы довели до блеска, здание было уже закрыто. И мы выбирались через окно: у Валерия всегда было много друзей, они ждали его снаружи и помогли нам вылезти.

Кстати, Брискин занимался с Валерой каждый день - хотя предмета "симфоническое дирижирование" в программе не было. Но видя невероятные способности, он понимал: бросать ученика нельзя.

Так определилась профессия?

Лариса Гергиева: Маме хотелось, чтобы единственный сын шел по стопам отца, стал офицером. Но все определилось, когда отец умер. Он ушел очень рано - в 49 лет. Мы были в таком возрасте - 7-8-й класс... Я сразу пошла в училище, и Валерий заявил, что хочет заниматься музыкой. Мама согласилась. Она вообще говорила: "Все будет так, как скажет Зарема Андреевна Лолаева". Она была экспертом по нашим специальностям.

А вам не обидно, что ваша профессия - концертмейстер - такая негромкая, не на виду? Что вам всегда приходится жить как бы в тени брата?

Лариса Гергиева: Я не согласна. Да, дирижер возглавляет все. Но если я прихожу в какой-нибудь театр на оперный спектакль, то через 10-15 минут могу сказать, кто эту оперу готовил - хороший концертмейстер или не очень. Какая рука. Концертмейстер, которому доверяют делать оперу, ответственен за все: он подбирает состав, организует процесс выучки (а для этого надо самому все очень хорошо знать). Затем идет кропотливая, ювелирная работа с разучиванием: ты здесь вокалистам и врач, и педагог, и няня, и друг, и психолог, и учитель, и военный командир. Певец должен знать о своем персонаже все: эпоху, исторические подробности, литературный контекст, с кем дружил, в кого влюблялся... Знаете, какие списки книг я своим певцам составляю? А потом ты продолжаешь вести эту оперу, ты - организатор процесса. Если неудача, очень жестко спрашивают в первую очередь с тебя. Со всеми вытекающими.

И младший брат с вас так спрашивает?

Лариса Гергиева: На работе мы вообще не родственники. Но ситуаций таких у меня не бывало: готовлю все тщательно.

Сложность в постановке опер заключается сегодня еще и в том, что по современным требованиям все исполнители должны быть примерно того же возраста, что их герои.

Но поскольку я руковожу Академией молодых певцов, я стараюсь, чтобы все мои девочки и мальчики были красивы, чтобы понимали стиль времени. Одно дело - кантату Баха петь, другое - Серебряный век. Ой, какой у нас недавно случай произошел - это ужас! Сейчас расскажу. Недавняя премьера "Дневник Анны Франк": каждый вздох и взмах ресниц отрепетирован. Спектакль идет с невероятным успехом. И вдруг я получаю эсэмэску: "Как же так? Ваша исполнительница босиком идет по ступенькам - а у нее красный педикюр". Певица, видно, так волновалась перед премьерой, что упустила это из виду. А певица чудесная. Моя вина: я не отследила.

Знаю, что перед сном вместо детективов и дамских романов вы читаете клавиры.

Лариса Гергиева: Ноты, да. Это мое любимое чтение.

Сколько же опер вы знаете "от" и "до"?

Лариса Гергиева: Если говорить о тех, что готовила, ставила - больше сотни. Но есть ведь еще разные редакции - порой это почти разные произведения. А если вести речь о тех клавирах, которые знаю, чтобы их учить, которые могу разбирать, говорить о них - наверное, названий двести наберется. Но это - большие оперы.

В вашем театре есть несколько циклов прекрасных постановок. Скажем, "Маленькие оперы для детей", где наряду с современными шедеврами, например оперой Сергея Баневича "Сцены из жизни Николеньки Иртеньева" по повести "Детство" Льва Толстого, идут и полузабытые произведения - скажем, опера Сергея Прокофьева "Великан", которую композитор написал в 9-летнем возрасте. Или проект "Наш ХХ век" - он целиком состоит из опер советских композиторов, мало представленных на сегодняшней сцене. Или ваши монооперы. Композитор Леонид Клиничев написал триптих по стихам и прозе русских поэтесс "Марина", "Анна" и вот сейчас - "Зинаида"...

Лариса Гергиева: "Зинаида" у нас только что вышла.

Что подвигает вас на эти проекты? Не лень вам композиторов агитировать за написание новых опер?

Лариса Гергиева: Нет, мне не лень. Одна из причин - чтобы мои ребята из Академии молодых певцов (а их уже около двухсот) умели петь ВСЕ. На всех певческих языках, в любых жанрах. Камерная опера была мне всегда очень интересна: и сейчас, когда у нас в театре столько прекрасных площадок, грех ими не воспользоваться.

Чтобы желание заниматься любимым делом не пропало, человеку должно повезти дважды: с родителями и учителями

В "Зинаиде" я предложила сделать кусочек взаимоотношений Гиппиус, Мережковского и Философова, этот загадочный треугольник. Очень талантливого режиссера Алексея Степанюка попросила поставить. Его репетиции превращались в какие-то невероятно насыщенные лекции по истории Серебряного века. Я горжусь, что моя идея заставила молодежь обратиться к творчеству замечательной поэтессы.

И детская тема очень меня занимает. Сейчас мы делаем "Трубочиста" Бриттена. Это сложно, но очень интересно. У меня такой характер: если я каким-то "микробом" заражена, я обязательно должна довести это дело до конечной цели.

Нет, сначала вы находите союзников по "заболеванию".

Лариса Гергиева: Это правда. Сейчас, например, я одержима идеей сделать спектакль про замечательного российского военачальника, генерала Абациева. Человек необычайной храбрости, он начинал как адъютант Скобелева. Это самый прославленный осетин, герой многих войн, к 1918 году он получил все военные награды, какие только есть: более сорока иностранных орденов, все четыре Владимира, орден Белого орла... После революции эмигрировал в Белград, где нашел себе место в университетской библиотеке. Он мне снится ночами...

Если говорить о пятидесятилетии вашей творческой деятельности - объясните, вы что же, с 15 лет концертируете?

Лариса Гергиева: В 15 лет меня за ручку Лолаева привела к певцу Виктору Константиновичу Дзуцеву, сказала: "Хочу, чтобы ты попробовала себя в концертмейстерстве". А он был такой настоящий бас нашего оперного театра. Мы стали репетировать, он стал рассказывать мне какие-то тонкости ремесла. Между прочим, сказал: "На сцене мало ли куда меня поведет - ты должна предугадывать мое стремление перевести дыхание..." Я спрашиваю: "А кто ведущий в нашей связке - вы или я?" "Конечно, я", - отвечает он. "Но тогда, - говорю, - я буду отставать". "Ладно, - говорит, - ты веди, но делай это так, чтобы я думал, будто веду я". С тех пор это стало моим главным принципом в работе в певцами.

Лариса Гергиева: Мне очень везло, потому что Господь Бог дарил меня дружбой с такими людьми. Ирина Константиновна Архипова - это носитель какой-то невероятной певческой культуры, живая энциклопедия всего, что про вокал. У нее все было правильно, отточено до мелочей. А Елена Образцова - полный антипод. У нее никогда ничего не повторялось, всегда пела по-новому. Один раз мы с ней выступали вообще без репетиций, за 15 минут до концерта прибыли на сцену с разных гастролей. Попробовали кусочек одной арии, другой, она говорит: все, хватит, даже не надо репетировать. И знаете - это был лучший концерт в моей жизни. Я организовала конкурс к юбилею Елены Образцовой (мой подарок ей к 60-летию). Сейчас он прошел уже в десятый раз. Я помню, как из Лейпцига, за несколько недель до ухода, она прислала мне смс: "Лариса, не бросай конкурс!" Это было ее завещание.

Галина Горчакова - необыкновенной красоты тембр. Могучий, наикрасивейший голос. Ольга Бородина... И ведь у каждого певца ты чему-то учишься.

Лариса Гергиева: Не забывайте, что мой муж Грайр Ханеданьян тенор! Но в принципе - да, у теноров такие партии всегда - повышенная экзальтация, горячие чувства. А героини меццо-сопрано - всегда со страстями, нежными созданиями они не могут быть. Басы часто инфантильны, созревают к позднему возрасту.

Но вот что меня занимает: на мой взгляд, голос - это высшая награда, которой может наделить человека Бог. А когда певец уходит, куда он девается? Не может быть, чтобы этот божественный голос исчезал навсегда. Наверное, он вселяется в кого-то из следующих поколений... Улетает и возвращается к другому.

Лариса Гергиева - частый гость в нашем Театре оперы и балета. Легендарная личность, не менее известная, чем «Главный осетин мира» (это не мы так назвали, это зрители возвели его в такой ранг) - её брат Валерий Гергиев. Его-то представлять нет особой надобности: дирижер, музыкант, директор и художественный руководитель Мариинского театра, главный дирижер Мюнхенского филармонического оркестра. Но Лариса Абисаловна не потерялась в тени брата и вписала свое имя в мировую культуру. Пианистка, оперный режиссер, художественный руководитель академии молодых певцов Мариинского театра. Сложно припомнить кого-то еще, сделавшего для оперного искусства в России больше, чем она.

Лариса Гергиева родилась в Молдавии, училась и работала в Северной Осетии, получила звание народной артистки России и Украины, представляла оперные постановки на всех известных площадках мира. Она и является человеком мира. Перемещается по всей планете, неся на своих плечах любовь к оперному искусству и объединяя континенты, народы и города. Три года назад ей вручили орден Дружбы - за личный вклад в развитие дружественных отношений между народами, заслуги в развитии мировой и национальной музыкальной классики. Говорить с ней - все равно что из родника напиться. Спокойная, размеренная речь, глубокий голос, по-женски мягкая, но в то же время внутренне сильная, она несет в себе такую любовь к оперному искусству, что появляется уверенность: пока Лариса Абисаловна Гергиева этим занимается, за этот жанр опасаться не приходится.
Дай бог, чтобы это продлилось как можно дольше.

ЭЛИТНОСТЬ - ЭТО НАЛИЧИЕ ОПЕРНОГО ТЕАТРА

- Лариса Абисаловна, вы приезжаете в Якутск в пятый раз. Привозите оперных исполнителей вашей академии, проводите мастер-классы, прослушиваете наших артистов. Что-то изменилось с первого вашего визита? Есть какие-то подвижки или мы «застыли» в своей якутской оперной школе?
- Я всегда с удовольствием приезжаю в вашу республику, потому что знаю, что меня тут ждут встречи с интересными голосами. Голоса действительно богатые по тембру, качественные, настоящие оперные по масштабу. Встречаю молодых людей, которые хотят состояться, горят, живут оперой, мечтают стать профессионалами. У вас большое количество певцов, голосов, которыми богат ваш театр.
И мне хотелось бы выразить такое пожелание: чтобы, невзирая на тяжелое время, ситуацию, в которой у нас в стране находится - подчеркну! - в первую очередь именно культура, когда особенно нелегко выжить провинциальным театрам, больше внимания обращали на этих молодых талантливых ребят, которые не ищут легкого пути, не идут петь в караоке, в ночные клубы, имея голос. Я много езжу по стране и сталкиваюсь с этим постоянно.
Элитность культуры города, республики, края в первую очередь определяется наличием оперного театра. Именно оперного! - как самого высокого жанра искусства, в котором соединяются многие. Мне кажется, имея оперный театр, власти нужно прилагать как можно больше усилий, чтобы он расцветал. Чтобы молодые певцы могли ездить на стажировки, имели возможность получать консультации, творческую помощь от самого высокого ранга специалистов. Речь идет не только о специалистах из Петербурга и Москвы, но и зарубежных тренерах - мастерах итальянского, немецкого, французского стилей, если вы ставите оперу на этом языке. Возможность приглашать не просто носителей языка, но людей, которые имеют непосредственное отношение к оперному искусству, окупится в дальнейшем сторицей.
Сейчас появилось слово такое специальное - коучи, то есть тренеры и репетиторы, но высочайшего класса.

Прерывает сама себя, начинает говорить стремительно:
- Я очень переживаю, что вы напишете мои похвальные слова, а самое главное - опустите. А самое главное в том, что им нужна помощь!
- Не переживайте, озвучим не только похвалу...
- Сейчас руководство оперного театра Якутии прилагает много усилий, чтобы ваш театр стал более известен у нас в стране. Есть несколько интересных, я бы сказала, заманчивых предложений привезти и показать то, чем вы богаты, в Москве, в Петербурге - на сцене Мариинского театра, в Минске. Это просто замечательно! Ваш Андрей Саввич, замечательный режиссер (Борисов. - Л. Т.), поставил оперу «Князь Игорь». О ней говорят как о потрясающем эпическом действе. И сейчас идут переговоры о том, чтобы показать ее осенью в Петербурге.
- Но вы понимаете, что это очень масштабно и...
- Это очень масштабно, и надо отнестись к этому нелегкомысленно! Нужно к этому готовиться, потому что Мариинский театр - величайший театр в Европе, и самые первые русские оперы были впервые показаны на этой сцене.
И если гастроли оперы «Князь Игорь» намечены на осень, то надо начинать уже сейчас, прямо сегодня очень тщательно готовиться: выпестовывать певцов, наводить лоск на партии, заниматься тренажем, репетировать партии-движения, выверять и чистить каждую интонацию! Хочу сказать, что вы находитесь далеко от больших городов, прилететь сюда непросто, соответственно, и вывезти коллектив, костюмы и декорации - тоже. Подготовка должна быть не менее грандиозной, чем сама постановка. Я очень надеюсь, что гастроли пройдут успешно!

ТАТЬЯНЕ ЛАРИНОЙ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ 50 ЛЕТ!

- Вы носитесь по миру, как ракета. Возите певцов, занимаетесь с артистами, ставите спектакли. В Якутск вы приехали из Европы.
- Да, я только что вернулась из Болгарии, участвовала в постановке оперы «Евгений Онегин», была музыкальным руководителем международного проекта с участием российских, болгарских, китайских и румынских певцов. Нужно сказать, что интерес именно к русской опере в мире сейчас как никогда велик! Очень хочется знать, слушать, смотреть не только оперы, которые ставят в Москве и Петербурге. Хочется видеть, чем живут в других городах. Такие приезды на гастроли позволяют не только зрителям познакомиться с театрами регионов, но и актерам вдохнуть свежего воздуха, представить свое искусство. Хочу сказать, что среди меломанов, знатоков оперного жанра бытует мнение, что Якутия, как и Бурятия, богата голосами. И это совершенно верное мнение.
Но этого мало! Нужно показать еще и культуру, и артистизм, не только профессиональное исполнительское мастерство. И это - настоящая школа именно для молодых певцов. Для них очень важно не вариться в собственном соку, презентовать себя как можно большему числу зрителей, для этого и нужны гастроли и творческие командировки. Покажите своих артистов миру!
- Помимо того, что вы музыкант, концертмейстер, руководитель, вы еще и оперный режиссер...
Тут Лариса Абисаловна начинает бурно протестовать:
- Не режиссер, нет!
- Но у вас же масса оперных постановок! Да еще каких! Все сливки музыкальной классики: «Сказки Гофмана», «Иоланта», «Снегурочка», «Каменный гость», «Волшебная флейта», «Трубадур», «Кармен»... Да я до вечера перечислять могу. (Лариса Абисаловна снисходительно соглашается - ну да, мол, ставлю). Скажите, какая из них - самая любимая? Ваше детище, ваша гордость.
- (Смеется). Я хочу так сказать: вот то, что я в данный момент делаю, - в это и влюблена. Меня часто приглашают работать на различных мировых площадках именно как специалиста по русской классике, русскому стилю. Только что в Софии уже в тысячный раз увлекалась и влюбилась в оперу «Евгений Онегин». Считаю, что это одна из самых гениальных русских опер, и всегда я просто счастлива работать над ней. Надеюсь, что судьба мне еще не раз предоставит эту возможность. Еще очень люблю «Пиковую даму» Чайковского. Наверное, для творца это... как для скульптора, который ваяет скульптуру и не может её не любить, как для любого творческого человека важно то, чем он занят здесь и сейчас.
- Вот по поводу «здесь»...
- Может быть, когда-нибудь я смогу и на вашей сцене что-нибудь сделать, кто знает!
- Вы не представляете, как мы были бы счастливы! Мы рады каждому вашему приезду, вы всегда привозите потрясающих артистов, но если вы еще и постановку тут осуществите - зрители на седьмом небе будут! Да и наши певцы тоже.
- Честно говоря, я даже не ожидала, что у вас такие потрясающие ребята появились. Одно «но»: многим при наличии замечательных голосов не хватает отделки. Мне кажется, что было бы неплохо усилить работу вокальных концертмейстеров, которые готовят партии. Больше пожеланий к подготовительной работе, она определяет качество, от этого зависит успех спектакля. Концертмейстер сейчас - специальность вымирающая. Платят мало, а труд - огромнейший! Работы очень много, и хотелось бы, чтобы ваших концертмейстеров поддерживали: давали возможность выезжать на семинары, чтобы они могли ездить с вокалистами на конкурсы, общались с коллегами, росли до мирового уровня. Самое главное - у вас есть голоса, поверьте мне!
Но есть оборотная сторона этой медали: когда человек с гораздо более скромными вокальными данными, благодаря поддержке и своему упорному труду, добивается успехов гораздо больших, чем его более талантливый коллега, нужно задуматься. Чего не хватило великолепному голосу? Не надо радоваться только тому, что у вас есть эти сокровища. Их нужно гранить, шлифовать и помещать в достойную оправу.
- Любое искусство меняется, даже классическое. Поменялись ли требования к оперным исполнителям?
- Несомненно. Зритель любит, когда поют «стильно». Да, понятие стиля многогранно: от того, как ты знаешь традиции, как ты подаешь партию, от того, какая у тебя харизма, какой ты артист, зависит многое. И еще обязательное требование для молодого певца: надо очень хорошо выглядеть! Канули в Лету времена, когда в партии Джульетты выходила дородная певица в возрасте «далеко за сорок», а Ромео мог быть низкорослым, лысеньким и с брюшком. Нужно следить за своей внешностью. Представьте себе 17-летнюю Татьяну из Онегина. Ей уже не может быть 50, она обязана быть юной грациозной девушкой, и режиссеры к этому очень внимательно сейчас относятся. Так что молодым певцам сейчас очень непросто.
- Всем известно, что у вас музыкальная семья, ваш брат Валерий Гергиев - гордость культуры. Ваш супруг, Грайр Грайрович Ханеданьян, - известный музыкант, художник и композитор, оперный певец, - тоже работает в Мариинском театре. А как вы познакомились?
- О, да вы все знаете! С мужем мы познакомились во Владикавказе, его папа - армянин из турецкого города Трапезунда. Все детство и юность Грайра прошли во Львове. Он стал профессиональным певцом, приехал во Владикавказ исполнять оперу «Паяцы», главную роль Канио, и с тех пор мы вместе уже более 40 лет. С тенором-мужем жить, конечно, непросто (смеется), но в то же время такой творческий союз близких по духу людей становится все прочнее. Он тем хорош, что объединяет общие задачи, интересы, и у нас была возможность всегда быть вместе, ездить на гастроли, готовить оперы, партии. Сейчас Грайр преподает в академии Мариинского театра, в консерватории, у него это очень хорошо получается. И сегодня в концерте на сцене Театра оперы и балета в Якутске выйдут петь ребята, с которыми он работал (выступления состоялись в среду и четверг на прошлой неделе. - Л. Т.) . Я надеюсь, что концерт вам понравится.
- Вернемся к вашей семье. В отличие от вас с братом, о вашей сестре Светлане мало что известно...
- О, она нам очень помогает, поддерживает во всех начинаниях! Светлана - наша младшая сестра, она много делает для нас, у нее большая семья, три сына. И ее младший сын Заурбек Гугкаев - дирижер Мариинского театра. Он еще очень молод, но уже дебютировал за рубежом в опере «Евгений Онегин», очень талант­ливый, тонкий музыкант. Очень рада, что он пошел по нашей стезе, пусть постигнет эту профессию до конца. Надеюсь, когда-нибудь он приедет, чтобы выступить на вашей сцене.
- Наш зритель всегда с нетерпением ждет приезда Мариинки!

В Москве и Санкт-Петербурге в течение недели проходят творческие вечера Ларисы Гергиевой . Фамилия ее знакома всем: Валерий Гергиев, худрук Мариинского театра - родной брат Ларисы Абисаловны. Но люди, приобщенные к миру музыки, знают: Лариса Гергиева сама по себе - явление, талант уникальный.

27 февраля свой 65-летний юбилей и 50 лет творческой деятельности отмечает основатель и бессменный руководитель Академии молодых оперных певцов Мариинского театра, народная артистка России Лариса Гергиева . Лучший концертмейстер мира по версии Би-би-си, организатор нескольких престижных международных вокальных конкурсов Лариса Абисаловна широко известна как педагог с мировым именем, взрастивший целую плеяду звезд оперной сцены. Она выработала свою уникальную систему, систему Гергиевой, позволившую ей воспитать почти 100, а если точно - 96 лауреатов Всесоюзных, Всероссийских и международных конкурсов.

Музыкальный роман случился у Ларисы Гергиевой не с первого раза. Впрочем, как и у знаменитого брата. Папа был военный и семья много поколесила по свету, прежде чем осела во Владикавказе. Когда пришла пора идти в первый класс, соседи-музыканты, отметившие способности Ларисы и Валерия, посоветовали маме: "Они же у вас поют, и очень чисто, запишите их в музыкальную школу!"

Тогда во Владикавказе была единственная музыкальная школа, она пользовалась невероятной популярностью, в городе был бум: все хотели учить детей музыке. Брат с сестрой сдали вступительные экзамены и с треском вылетели оба. И Валерий, и Лариса.

По настоянию соседей детей прослушали еще раз и Валерия приняли, а Ларису нет. Она горько плакала, но когда начались занятия вместе с братом, держась за ручки, ходила в эту школу. Внимала всему, что преподавали на занятиях и записывала ему домашние задания. Видимо, оценив такое рвение, Ларису вскоре тоже записали в школу.

Мы учились в лучшей школе Владикавказа. В свое время в ней учились Евгений Вахтангов, Павел Лисициан - великий баритон Большого театра, первый из советских певцов, выступивший на сцене Метрополитен-опера, - вспоминает сегодня Лариса Абисаловна.

Пройдут годы и она лично познакомится с Лисицианом и пообещает ему организовать на его родине во Владикавказе вокальный конкурс его имени. И слово свое сдержит.

Чтобы желание заниматься любимым делом не пропало, человеку должно повезти дважды: с родителями и учителями.

Она всегда носит с собой в сумочке фото своей первой учительницы Заремы Андреевны Лолаевой. Это она первая поняла, что рамки фортепиано для Валерия тесны и привела его к дирижеру Анатолию Аркадьевичу Брискину.

Зарема Андреевна и про Ларису все поняла, и в 15 лет за ручку привела к солисту оперного театра, сказала: "Хочу, чтобы ты попробовала себя в концертмейстерстве".

Читайте также

Концертмейстер - самая таинственная профессия в мире музыки. Но, кажется, Лариса Гергиева эту тайну разгадала еще тогда, 50 лет назад, когда дала свой первый концерт на сцене с вокалистом. Ей было всего 15, но она уже тогда как никто чувствовала голос, предугадывала все, вплоть до стремления певца перевести дыхание.

Лариса Гергиева. Фото – Андрей Пронин/ИТАР-ТАСС/Интерпресс

Знаменитый концертмейстер, художественный руководитель Академии молодых певцов Мариинки и Национального государственного театра оперы и балета Республики Северная Осетия-Алания Лариса Гергиева отмечает двойной юбилей - 65-летие и полвека творческой деятельности.

С Ларисой Абисаловной пообщался корреспондент «Культуры».

— Прежде всего я праздную юбилей творческий и в меньшей степени личный. 50 лет в профессии, в искусстве - для меня это самая главная веха.

В такие же весенние дни я впервые участвовала в сольном концерте профессионального баса. Была еще только студенткой училища, первокурсницей. Именно тогда у меня зародился интерес к вокалу. Разумеется, я выступала и ранее - в ансамбле с инструменталистами, причем с хорошими, но такой радости никогда не чувствовала. Это было настоящее потрясение.

Не меньшее удовольствие испытала, когда после занятий с певцами пришла в зал и в первый раз услышала уже готовую оперу, которую разучила с ними от и до.

— Наверное, поначалу Вы мечтали о карьере пианистки?

— Нет, я сразу ориентировалась на концертмейстерскую деятельность. Мне это казалось гораздо интереснее, чем сольные выступления.

Я была влюблена в голос, и хотелось именно ансамбля с певцом. Конечно, слышала всякое: что профессия неблагодарная, не очень заметная. Но, как выяснилось через полвека, не такая уж она и незаметная. Я занимаюсь своим делом и получаю радость.

Сложность труда оперного концертмейстера и вокального педагога в том, что никто этому не учит. До всего надо доходить самой. И хочу сказать своим молодым коллегам: нельзя идти в концертмейстеры только потому, что не сложилась сольная карьера, - будете всю жизнь мучиться. Нужно любить певцов, голоса, музыку. Тогда это ваше. Ты и няня, и педагог, и психолог, и самое главное - друг.

Уже в юные годы, в училище во Владикавказе, у меня была тяга к изучению новых произведений, композиторских имен. Очень много значит стремление к постижению профессии, к самообразованию. Сидела у радиоприемника, слушала концерты Долухановой, Архиповой, Образцовой.

Моим идеалом был легендарный Джеральд Мур - я ориентировалась на его искусство, умение взаимодействовать с певцом. На сцене концертмейстер испытывает не меньше эмоций, чем сольный пианист. Помню свои чувства, когда в «Ла Скала» принимала аплодисменты после нашего концерта с Ольгой Бородиной.

— С певцами не просто, они ведь все разные…

— Естественно. С Образцовой, например, мы никогда долго не репетировали, попробуем что-то, а остальное - рождалось спонтанно, уже на сцене. Архипова была совсем иной: в самой незначительной миниатюре все полировалось до блеска, до совершенства.

Общение с любым вокалистом, пусть даже неумелым, многое дает для профессионального роста. И немалую радость, когда что-то начинает получаться и ты видишь результат своей работы.

— С подмостками столкнулась, когда мы с Валерием проходили практику во Владикавказе, в местном музыкальном театре. Там-то я и поняла: надо готовить партию так, чтобы все было выучено больше чем на сто процентов. На сцене у певца столько задач, что музыкальный материал должен быть доведен до автоматизма. К тому же мне понравился новый вызов.

Через много лет я пришла в этот театр уже как художественный руководитель: коллектив был на грани закрытия, и мне удалось возродить его к жизни. Мы создавали такие сложные и редкие для России оперы, как «Манон Леско», «Федора» Джордано, «Агриппина» Генделя. Там же случился и первый режиссерский опыт - я поставила «Трубадура».

Сейчас мы становимся филиалом Мариинки. Думаю, это пойдет на пользу музыкальной культуре Осетии и кавказского региона. Все эти годы молодые мариинцы пели на сцене Владикавказского театра, но теперь сотрудничество выйдет на принципиально иной уровень.

— Чем живет Ваше главное детище - Академия Мариинского театра?

— В этом сезоне у нас 36 новых названий, они звучат в Мариинке впервые. В рамках абонементов мы имеем возможность знакомить петербургских меломанов с редчайшими произведениями: «Лукреция Борджиа» Доницетти, «Золушка» и «Вертер» Массне, «Капулетти и Монтекки» Беллини, «Сорока-воровка» Россини, «Ласточка» Пуччини, «Сибирь» Джордано.

Из камерных сочинений приготовили «Записки сумасшедшего» Буцко и его же «Белые ночи», «Письма Ван Гога» и «Дневник Анны Франк» Григория Фрида. Активно вспоминаем совершенно забытые оперы - «Григорий Мелехов» Дзержинского, «Не только любовь» Щедрина.

Поставили целую череду детских произведений, не только классику, но и совершенно новые опусы, специально для нас написанные. Детские абонементы особенно важны - это забота о формировании новой публики, воспитании истинных меломанов и театралов, которые будут ходить в наш театр.

На таких представлениях часто возникает интерактив, маленький зритель может пообщаться с артистами, потрогать декорации, прикоснуться к удивительному и прекрасному миру закулисья. За всем этим стоит огромный труд юных, талантливых, по-хорошему дерзких солистов.

Вообще жизнь в Мариинке очень насыщенная - едва ли в каком-то еще театре мира она бьет ключом с той же интенсивностью. Мы доверяем молодым, даем им многое делать, сразу и активно включаем их в творческий процесс, и в результате получается колоссальный качественный рост, расцветают голоса и артистические индивидуальности. При таком плотном режиме, тем не менее, никогда не чиним препятствий их гастролям на других площадках. Это обогащает и артиста, и театр.

Я вижу свое предназначение в воспитании ребят. Помимо вокала и оперных дел, учу их жизни. Нужно иметь огромное терпение и относиться к ним по-матерински, слышать их, развивать самое лучшее. Встречаются разные характеры, разные психотипы - к каждому надо найти подход.

В 2018-м исполнится 20 лет Академии, и могу сказать без ложной скромности, что сделано очень много, мы запустили немало настоящих, интересных карьер, это абсолютно удачный, состоявшийся эксперимент.

— Какие проблемы у современной молодежи, с чем боретесь в первую очередь?

— Основная проблема - они очень спешат. Ничто не приходит мгновенно. Бывают, конечно, чудеса: зажигаются яркие таланты, быстро прогрессируют, но это скорее исключение. Певец должен иметь время на вызревание, на обретение опыта. А нашим ребятам надо всего и сразу.

Хотелось бы пожелать им больше терпения и понимания относительно своих возможностей. Прислушиваться к советам опытных и старших, педагогов и коучей. Не браться слишком рано за драматический репертуар, работать над стилями, грамотно выстраивать стратегию развития.

Накапливать - не только в вокально-технологическом плане, но и в общекультурном.

Интервью

Если говорить об уникальных людях в творческих профессиях, то в первых строках будет стоять имя Ларисы Гергиевой – блистательной пианистки, педагога от бога, выдающегося деятеля в области культуры, обладательницы невероятно харизматичной и обаятельной натуры. Она – художественный руководитель Академии молодых оперных певцов Мариинского театра, лучший концертмейстер мира по версии Би-би-си, организатор нескольких вокальных конкурсов и фестивалей искусств. Наконец, она представитель знаменитой на весь мир династии: но мы намеренно ставим этот факт не в первый ряд. Ведь все, чего Лариса Абисаловна Гергиева добилась в жизни, – заслуга ее характера, таланта, нравственных принципов. 2017 год для нее вдвойне юбилейный, она отмечает полвека творческой деятельности. В февральские дни в Москве и Санкт-Петербурге прошли концерты, где в ее честь выступили лучшие питомцы ее школы. А мы расспросили Ларису Абисаловну о ее делах, чаяниях, взглядах.

Евгения КРИВИЦКАЯ

– Когда в 1998 году родилась идея создания Академии молодых оперных певцов, какими были ее задачи?
– Создавая Академию, мы прежде всего хотели воспитать плеяду молодых певцов, хороших профессионалов, понимающих эстетику Мариинского театра, востребованных в первую очередь именно в нем. Мы отобрали 20 человек со всех уголков нашей страны. Это был яркий набор, достаточно назвать таких артистов, как Надежда Сердюк, Даниил Штода, Лариса Юдина.
Мы очень интенсивно занимались с этим и следующими наборами. Ребята стали действительно востребованы, но не только в нашем театре, теперь их имена знают за рубежом. Где они только не пели. Хотелось бы назвать Илью Банника, Аню Кикнадзе, Эдуарда Цангу, Алексея Тановицкого, Дмитрия Воропаева, Оксану Шилову. Сейчас они ведущие солисты театра, много поют, ездят на гастроли. Рада, что в свое время потратила много сил вместе с коллегами-преподавателями Академии. Мы старались обращать внимание на то, чтобы индивидуальность каждого сохранялась и развивалась. Не стригли их всех под одну гребенку.
В отличие от нынешних академистов, они не так были заняты в текущем репертуаре, но зато мы готовили разные программы, партии, ездили с концертами – в Лондон, Париж, Милан, Мадрид, Нью-Йорк, все важные концертные площадки были открыты для нас.

– Академия скоро отметит юбилей, к чему удалось прийти за эти годы?
– Академия отметит в 2018 году 20-летие. Много ребят прошло через мои руки. Конечно, не все они остались в Мариинском театре: только в результате постоянной, ежедневной, кропотливой работы через какое-то время понимаешь, что тот или иной человек не приживется в нашем театре. Но моя главная задача вырастить хорошего профессионала. За эти годы, если посмотреть на состав Мариинского театра, в него влилось много академистов. Многие из них стали известными певцами, кроме тех, кто уже назван, это и Вика Ястребова, и Сергей Семишкур, многие поют на ведущих сценах мира, выступают в заглавных, важных партиях и востребованы в театре. Я бы хотела назвать также Варвару Соловьеву, Сашу и Наталью Тимченко, Андрея Попова, Алексея Маркова, Владимира Мороза, Владислава Сулимского, Виктора Коротича, Павла Шмулевича, Юрия Воробьева, Михаила Колелишвили, Анну Макарову, Людмилу Дудинову, Ирму Гиголашвили. Для меня дорогие все имена.
Многие стали во время пребывания в Академии победителями международных конкурсов. Набрали прекрасный концертный и оперный репертуар. Теперь они уже самостоятельны, но все равно они со мной: обращаются со своими проблемами, приходят, берут уроки, советуются, занимаются. Я их люблю и по сей день участвую в их творческой жизни.
Каждый год мы продолжаем набирать ребят, видим перспективу и даем им шанс. В то же время теперь Академия работает не так, как в других театрах – сейчас это фактически молодая труппа театра. Ни один театр в мире не дает такие шансы певцам, как Мариинский. Посмотрите на названия опер, которые мы делаем в Мариинском концертном зале. Это итальянские, французские, русские названия. В то же время мы ставим камерные оперы. Как мы их называем – маленькие оперы для взрослых и детей – это, конечно, современный материал.

– За последние два сезона вышла целая обойма опер для малышей!
– Да, у нас сейчас потрясающий детский репертуар. С каким удовольствием им занимается самая молодая часть Академии! Это прекрасная школа, наши певцы на этом материале растут. Они работают с прекрасными режиссерами. И постановки так оттачиваются, так интересно делаются, что пользуются большим спросом у детской аудитории.

– Выпускники академии и академисты много работают вместе?
– Вообще, их не стоит делить. Часто, например, если какая-то опера предусматривает наличие возрастных или просто старших персонажей, я, конечно, прежде всего, приглашаю своих бывших воспитанников. Они с удовольствием поют. Мы вместе делаем такую совместную работу. Например, только что у нас прошла «Золушка» Массне. Главную партию замечательно исполнила девочка с замечательным голосом – Анжелика Минасова, которая буквально недавно к нам пришла, весной. А рядом с ней пела мачеху очень опытная, талантливая Анна Кикнадзе. Одна из моих самых любимых учениц. А также Оля Пудова. В «Сибири» Джордано труднейшая теноровая партия, я и пригласила опытного певца Ахмеда Агади, который ее блистательно спел.
Еще у нас есть ансамбль солистов Академии. Он большой, более 80 человек. Там ребята получают возможность учиться ансамблевому пению, и в то же время это наш хор. Мы называем его ансамблем солистов. Пока им еще рано петь сольные партии, они работают там. А театр очень неплохо материально их поддерживает. Это важно!
Подчеркну, что многими спектаклями академистов дирижирует Валерий Абисалович Гергиев – огромный творческий опыт для молодых ребят.

– Как Валерий Абисалович влияет на вашу деятельность?
– Мы все с ним согласовываем. Но главное, что он дает шанс молодым. В этом году у нас потрясающие совершенно возможности. Ребята как на дрожжах растут и распеваются. Это и «Ласточка» Пуччини, и «Дубровский» Направника, а еще «Григорий Мелехов» Дзержинского, «Вертер» Массне, «Лукреция Борджиа», «Сорока-воровка» Россини…

– Расскажите, пожалуйста, о советских операх в репертуаре Мариинки.
– За два сезона мы воскресили целый пласт забытых советских опер. Многие из них мне хорошо известны. Еще в годы моей молодости я участвовала в их постановках. Одна из моих самых любимых – «Зори здесь тихие». Ряд названий мне самой было интересно услышать в живом исполнении. Такие как «Овод», «Тихий Дон», «Буря». Это все очень интересно. И я думаю, что очень многие из них достойны большой сцены. Не все, но эта работа имеет очень большое значение, это наша история, и молодежь должна ее знать. Ребята задают очень много вопросов, читают книги, пытаются понять то время и происходившие тогда события. Нам эту работу надо продолжать, и наиболее интересные названия хотя бы в концертном исполнении должны у нас быть.

– Впереди у вас грандиозная работа с театром во Владикавказе, который становится филиалом Мариинского театра?
– Да, эта тема очень актуальна, решение есть. Пока рано говорить о том, как изменится модель театра. Но он действительно становится филиалом Мариинки. Региональным театрам очень трудно выживать, совершенно нет никаких постановочных средств. У зрителей тоже нет возможности покупать билеты по дорогой цене. Мне кажется, это весьма благородное решение. Спасибо за это Мариинскому театру. Я надеюсь, что Владикавказскому театру станет жить гораздо легче. Сказать, что Владикавказ спал, дожидаясь, что ему помогут, и ничего не делал, я никак не могу. Всем известно, что на сцене Владикавказского театра проходят очень интересные события, в которых всегда с удовольствием участвовала наша мариинская молодежь. Очень большой интерес во всем регионе Северного Кавказа вызывают и наши фестивали с участием звезд.

– Вы говорите о фестивале «В гостях у Ларисы Гергиевой»?
– Да, и теперь, я надеюсь, мне будет гораздо легче его делать. Также хочу сказать, что Владикавказ всегда был хорошей дебютной точкой для многих молодых. Можно было спеть «Кармен», «Онегина». А потом, почувствовав себя более уверенно, петь это в Петербурге. Во Владикавказе очень интересная репертуарная политика. Несмотря на большую бедность. Последние годы театру почти не помогали местные власти, просто не могли. Тем не менее, находились люди, которые нас поддерживали, и мы делали интересные постановки. Такие, как «Федора» Джордано, «Агриппина» Генделя, оперы, которые нигде в России не идут.
Последней крупной работой в прошлом сезоне стал «Демон». И сейчас надеюсь, что Мариинский театр наши возможности расширит. Мы сможем больше ставить. Наверно, не будет таких трудностей с приглашением артистов. А публика ходит очень хорошо. Вообще, театр стал центром культурной и музыкальной жизни на Северном Кавказе. К нам с удовольствием едут из Кабарды, из Дагестана, из Южной Осетии, из Минеральных вод и близлежащих городов.
Просто приезжают, заказывают себе билеты. Во Владикавказе мы тоже очень большое внимание уделяем детскому репертуару. Театр ездит по республике и каждый месяц проводит порядка 20–25 мероприятий – это и концерты, и спектакли, и выездные, и на домашней сцене. У меня просто замечательная труппа. Конечно, она недостаточно укомплектована. Но все-таки каждый год пополняется новыми молодыми именами. Я этому рада, потому что театр должен обновляться. Молодежь должна работать рядом с мастерами сцены, учиться многому у них. Очень интересные ребята пришли к нам в труппу после конкурса, который проходил осенью. Сам театр очень уютный, особенно зал на 650 мест. Сцена намоленная.

– Среди ваших проектов есть фестиваль Римского-Корсакова в Тихвине. В минувшем году мы освещали Десятый, юбилейный конкурс вокалистов, проходящий в рамках фестиваля. Что планируете в следующий раз?
– Мне бы хотелось показать в Тихвине, на родине Римского-Корсакова, его оперу. Хотелось увеличить масштаб этого фестиваля. В этом году было 5 городов в области. Может быть, в следующий раз фестиваль охватит большее количество городов: нас встречают везде с большим вниманием, всегда полные залы. В этот раз мы привозили детские произведения в Тихвин и в Гатчину. И в этом направлении будем и дальше развиваться. Хочется знакомить публику с новыми именами исполнителей. Во время последнего фестиваля прозвучало много музыки Римского-Корсакова. В конкурсе приняли участие представители 16 стран. Это здорово, потому что так мы привлекаем внимание к музыке этого композитора.

– Вы много ездите с мастер-классами?
– Мне не так важно выезжать куда-то за рубеж, хотя где я только мастер-классы не давала: во всех европейских столицах, в Америке, в Японии, в Китае. Но мне даже последние годы интереснее проводить мастер-классы у нас в стране. Есть фестиваль, во время которого я много езжу и слушаю молодых ребят. Наиболее перспективных, талантливых приглашаю к нам в Академию. Но мастер-класс – не только для того, чтобы послушать, отобрать, пригласить, но чтобы дать кому-то ценный совет по репертуару, амплуа.

– Каковы ваши впечатления от мастер-класса в Большом театре?
– Мне было интересно приехать в Большой театр, это первый наш опыт. Среди воспитанников Молодежной оперной программы есть яркие голоса. Все работали с большой отдачей. Я предложила мою любимую тему – композиторы «Могучей кучки». Мастер-класс потом увенчался двумя концертами в Бетховенском зале. Надеюсь, что они для себя много полезного вынесли. Конечно, это совсем другой театр, совершенно иная эстетика. Но мы не обязательно должны быть одинаковыми, использовать одинаковую методику и репертуар.

– Вы испытываете потребность передать свой опыт?
– Последние лет 25 я работаю с молодежью. Это так увлекательно и много дает мне самой. Очень хочется помочь устроиться, сделать хорошую карьеру. Мне нравятся талантливые ребята, которые имеют не только хороший голос, данные, перспективы, но еще фанатически любят голос, вокал, оперу, театр. С ними можно не только заниматься, а много говорить. Они порой высказывают очень любопытные мысли. Интересно сквозь призму их суждений смотреть на многие хорошо знакомые вещи.

– Есть ли свои особенности у вашей школы?
– Конечно, Москва и Петербург – разные школы. Но как преподают в Большом, я не могу сказать, я не сидела на уроках. Важен результат. Та группа ребят, которая была предоставлена мне для работы, мотивирована на то, чтобы занять достойное место в этом театре. Они прикладывают много сил: на все ходят, слушают, в общении доброжелательны. Как мне показалось, царит хорошая атмосфера. Мы много говорили с Дмитрием Вдовиным, с которым мы – давние друзья, в том числе о том, чтобы чаще встречаться и обмениваться опытом.

– Почему вы как концертмейстер обратили свой интерес в сторону ансамбля с вокалистами?
– Мне всегда очень нравилось выступать в ансамбле с певцами. Я люблю голос и считаю, что это божий дар. Те, кто вокруг певцов, кто может повлиять на их рост, карьеру, на то, чтобы они могли состояться, должны обязательно настраиваться на это. Если я вокальный концертмейстер, то должна очень сильно любить и служить этой идее. Чтобы вокалист мог раскрыться, определиться правильно с репертуаром. Я не раз говорила, что роль концертмейстера, это не просто роль человека, который выступает в ансамбле. Часто это и психолог, и тренер, и врач, и друг. Та скала, на которую может опереться молодой певец.
Считаю, что я родилась для этого, с такой миссией. Я горжусь тем, что воспитала около 200 лауреатов, а вообще число моих учеников-вокалистов насчитывает несколько сотен. Я всегда стараюсь в первую очередь обратить внимание на их индивидуальность, на то, что у них получается лучше всего – на сильное, на хорошее. И я разбираюсь в этом неплохо. Еще я всегда удивляюсь, когда меня спрашивают, почему я выбрала эту профессию. Потому что она прекрасна. Наверное, до самого последнего момента своей жизни можно учиться, постигать тайны концертмейстерства. И мне нравится понимать голос, нравится с ним что-то делать, нравится видеть плоды своей работы, будь то оперная сцена или концертная эстрада. Нет такой сцены, где я бы не выступила. Но особенно горжусь концертами в Карнеги-холл и Ла Скала.

– В Мариинском театре вы стали проводить также конкурс молодых оперных режиссеров. Расскажите, как он проходит, ваши впечатления от участников?
– Затея оказалась крайне удачной. Те молодые режиссеры, которые были отобраны, поставили предложенные им спектакли. Они все разные, со своими замечательными выдумками. Не хочу кого-то одного выделить. Но мне нравится работать с молодым режиссером Мстиславом Пентковским. Мы сделали с ним «Брундибар» во Владикавказе, получили за это Национальную премию «Онегин». Сложился настоящий творческий процесс. Затем мы с ним сделали «Дневник Анны Франк». Совершенно неожиданные решения были предложены, и постановка стала событием. Мне нравится Алексей Смирнов – пытливый выпускник ГИТИСа с широким кругозором. Мне кажется, у него серьезные профессиональные перспективы. Только что мы поставили спектакль Бриттена «Маленький трубочист», его делал Василий Заржецкий, у него свой персональный стиль. Но главное, чтобы увлекательными были идеи, чтобы была фантазия, чтобы режиссер понимал, что такое голос.
Меня радует, что эти ребята первые самостоятельные шаги на оперной сцене сделали у нас в Мариинском театре в детских и камерных операх.

– Ваш идеал оперного режиссера?
– Мне нравится, когда есть фантазия, но не безумная. Конечно, мы все восхищаемся постановками Франко Дзеффирелли. Привлекает, когда режиссер работает в опере как Никита Михалков, Андрон Кончаловский, потому что их подход тесно связан с музыкой. Для них это не посторонний пласт, не фон. Когда мы работаем с молодыми, мы ждем нового Дзеффирелли. Я рада, что эту работу Мариинский театр тоже позволяет делать. Я за тех режиссеров, кто черпает идеи в музыке.

– Можно блиц-опрос? Главная черта вашего характера?
– Доброта.

– Какие добродетели вы цените больше всего?
– Предпочитаю людей добрых, не злых. Я вообще люблю людей спокойных, тех, которые доброжелательны к окружающим. Все, что начинается со слова добро. Если это вокалисты, то мне нравятся те, кто обладают выдержанным характером, которые все свои силы посвящают тому, чтобы состояться, понимают, чего хотят добиться в жизни.

– Ваше состояние духа на текущий момент?
– На подъеме: ведь через каждые 5-6 дней премьера, новое название, академисты работают с такой отдачей, скоростью. Это так интересно, так здорово. Часто с помощниками мы покидаем театр далеко за полночь. Вчера я ушла отсюда в половину второго совершенно в разбитом состоянии. А утром надо снова быть на работе. Когда сидишь в зале и видишь, как поют твои воспитанники, это такое удовлетворение. Хочется сразу после премьеры опять начинать что-то делать.

– Что для вас счастье?
– Счастье – когда ты служишь, занимаешься делом, которое любишь больше всего в жизни. Это не громкие слова. Ты приходишь домой из театра, а тебя не покидают мысли о нем. Ты думаешь, что делать завтра, как сделать так, чтобы работа над произведением стала удачей. Исполнители молодые, здесь важно не ошибиться. Надо правильно распределить роли, привлечь правильных специалистов по стилю. Конечно, самое главное, находить возможности для самой работы. Я люблю черновой, подготовительный этап. Всегда хочется сделать как можно лучше, но не всегда хватает времени. Надеюсь, что у меня еще есть время, потому что планов много.
Следующий сезон просто страшный по размаху, по масштабу, но очень-очень интересный. Если ты находишь счастье в своей профессии, своей работе, то может остаться совсем мало времени для общения с друзьями, знакомыми. Тебя едва хватает на какие-то свои гастроли, на проведение фестивалей, конкурсов, на Владикавказ, на главную работу с ребятами.
Счастье в том, что в этом году исполняется 50 лет моей творческой деятельности. Свой первый концерт с певцом я дала, когда мне было 15 лет. За эти годы сыграла столько программ, так много узнала, столько услышала голосов, смогла восхититься выдающимися профессиональными качествами тех коллег, с которыми приходилось выступать. Есть примеры необыкновенно доброжелательных людей и профессионалов высочайшего уровня, например, Пласидо Доминго. У него невероятная харизма и от него исходит такое доброжелательство, что это надо брать в пример. Я считаю, что счастье также – сделать в жизни правильный выбор.
Напоследок хочу сказать, что, любя свою профессию и находя счастье в ней, беспокоюсь о том, что на сегодняшний день мало молодых пианистов, которые хотят быть концертмейстерами. У меня есть прекрасные ученики, которым я стараюсь привить эту любовь к опере, к голосу, к вокалу. Они работают у меня в Академии. Есть очень талантливые ребята. Хотелось бы, чтобы их было как можно больше.