Музыкальная венеция. Композиторы в венеции Музей вивальди в венеции

Делая акцент на музыке, мы с вами не только не обойдем вниманием основные достопримечательности прекрасной Венеции на нашем пути — мы откроем их с новой, не известной другим туристам стороны! Говоря при случае дома, как все:”Когда я был в Венеции…”, вы расскажете то, чего прочие не смогут, потому что узнаете неизвестное об известном. Вы получите комплекс знаний и впечатлений для настоящих знатоков.

1. По местам Антонио Вивальди – 3 часа

Место начала экскурсии совпадает с местом начала жизни и творчества великого виртуоза скрипки, композитора Антонио Вивальди. Мы заходим в церковь Сан Джованни ин Брагора, в которой 6 мая 1678 года был окрещен «красный священник» (я вам открою, почему у него было такое необыкновенное, «советское» прозвище!), и в которой спустя 334 года – 6 мая 2012 года, благодаря инициативе француженки Бригит Тильак, поклонницы и ценительницы нетленного искусства Вивальди, был установлен бюст композитора.
Далее — церковь Пьета, место 40-летней деятельности Антонио при сиротском приюте Пьета: Пьета отличалась от 3 других приютов, я расскажу вам, в чем была эта разница….Небольшой музей даст возможность увидеть исторические документы, уникальные музыкальные инструменты и предметы неприхотливого быта « девиц хора». А церковь, перестроенная в середине XVIII века, редкостью своего внутреннего решения и формления, даст нам возможность обсудить любопытные особенности морали, нравственности; развлечений и традиций Венеции того времени.
Продолжая нашу беседу, направляемся, под мелодии сладкозвучного клавесина, легко всплывающие в нашей с вами памяти, к кампо Санта Мария Формоза, где обитала семья Вивальди, и завершаем нашу прогулку возле моста Риальто и бывшего театра Сан Анджело, рядом с которым жила Анна Жирò, любимая воспитанница Вивальди.

2. Вагнер и Венеция – 2 часа (с осмотром квартиры Рихарда Вагнера в Ка Вендрамин)

Начало маршрута — дворец Вендрамин-Калерджи, где жил и умер великий Вагнер. Эпиграф на главном фасаде дворца, автора Габриэля д’Aннунцио: «в этом дворце последний вздох Вагнера стал каплей в море, вечно омывающем мраморные плиты», ностальгически тонко подчеркивает минорное настроение музыкального мира, покинутого крупнейшим реформатором мировой оперы в 1883 году.
После осмотра квартиры-музея Вагнера во дворце мы направляемся к дворцу Контарини делле Фигуры, потом ко дворцу Джустиниан Брандолин, отелю Европа, к театру Фениче, на площадь Сан Марко кафе Лавэна и отелю Даниэли — все эти места связаны с неоднократными пребываниями Вагнера в Венеции. Я расскажу вам о том, чем они отмечены в его деятельности, как связаны с ним и между собой.

3. Прогулка по музыкальной Венеции– 3 часа

Находимся в квартале Дорсодуро, рядом с церковью Санта Мария делла Салютэ. Этот, залитый щедрым солнечным светом, район Венеции был всегда особо любим писателями, артистами и богатыми иностранцами, среди которых такие известнейшие имена, как меценатка Виннаретта Зингер, в браке — княгиня Полиньяк; Эдмон де Полиньяк — композитор; великая актриса Элеонора Дузе; знаменитый писатель и политик Габриэле д’Аннунцио; скрипачка Ольга; Эзра Паунд — поэт и писатель и пр. Я расскажу вам, какие их следы сохранила Венеция, как они проводили здесь свое время, с кем встречались. Окунемся в эту атмосферу творческих поисков, артистических и музыкальных салонов, интеллектуальных дискуссий, порочных связей, ночных соблазнов. На нашем пути – дворцы д Барбаро Манцони, Контарини даль Цаффо, Ка Дарио, Веньер дей Леони; фондамента Дзаттере, фондамента дель Скуэро, дворец Пизани, в котором ныне находится консерватория имени Бенедетто Марчелло, церковь Санто Стефано, кампо Сан Фантин, отели Европа, Вауэр, Луна Бальони и, как достойное завершение нашей венецианской симфонии — площадь Сан Марко.
Вам остается только довериться моему таланту рассказчика, внимательного собеседника и унестись в воображаемом вихре авангардной музыки Дебюсси, Игоря Стравинского по венецианским калле, набережным и кампо (Вы уже знаете, что означают эти названия!) навстречу новому и пока еще неизвестному!

.
Услышать музыку в Венеции – не диво: она льется отовсюду, а если вспомнить определение архитектуры как безмолвной музыки, подаренное нам Гёте, то город просто наполнен ею. К тому же здесь множество театров и концертных залов.
На кампьелло дель Театро когда-то стоял театр Сан Самуэле, где пела блистательная, благородная и добрая Консуэло, так полюбившаяся мне по роману Жорж Санд.

Гуляя здесь, я представляла, как граф Дзустиньяни присылал за ней свою гондолу, и как плыла она по Канале Гранде мимо великолепных палаццо, расположенных напротив театра.

Считается, что прообразом Консуэло послужила знакомая всякому русскому Полина Виардо, но действие романа происходит в XVIII веке, и учителем ее французская писательница сделала вполне реальное лицо – композитора и музыканта-педагога Николо Порпору. А жила Консуэло здесь же, неподалеку – в Корте Минелли, совсем рядом с площадью Сан Фантин и главным оперным театром Венеции – Ла Фениче.
В XIX веке его барочное здание загорелось после представления «Золушки» Россини – осталась буквально одна зола. Отстроенное заново, оно опять горело в конце XX-го и опять было восстановлено.

На вывеске под балконом – все любимые оперы: «Травиата», «Трубадур», «Севильский…» На церкви рядом с театром и Скуолой ди Сан Фантин – объявление о концерте классической итальянской музыки.

Концерты проходят и в церквах, и в палаццо, и в так называемых скуолах. Что это такое? Не мудрствуя лукаво, скопирую определение из википедии:

«Скуола (итал. Scuola) - в средневековой Италии братство или благотворительная организация, члены которого ежегодно вносили взнос на определенные нужды. Малые скуолы представляли собой профессиональные или национальные гильдии. В Венеции находились семь больших благотворительных скуол, численностью в несколько сотен человек. Такие скуолы существовали по всей Европе, но только в Венеции они действовали с одобрения государства как гражданские организации и, несмотря на наличие святого-покровителя, не имели связи с церковью».

Сегодня скуолы – средоточие культуры: во многих из них можно насладиться картинами и музыкальными произведениями.

Но есть и другие оперные театры. Помимо упомянутого Ла Фениче

есть театр Малибран. Когда-то им руководил , ставивший там свои пьесы; для него создавали оперы Скарлатти и Гендель. Тогда он назывался Сан Джованни Кризостомо, по расположенной рядом церкви, а свое нынешнее имя получил в память о легендарной испанской певице Марии Малибран, сестре Полины Виардо. Кстати, существует мнение, что Жорж Санд создала собирательный образ Консуэло, используя в качестве прототипов обеих сестер.

А на месте театра Малибран когда-то находился дом Марко Поло – он хоть и не имеет отношения к музыке, но тоже близок нам, русским: оставил описание Волги-матушки.

На фасаде соседствующего с театром здания – табличка: «Здесь стояли дома Марко Поло, который путешествовал по самым далеким странам Азии и описал их».

Концерты и спектакли стоят в основном недешево, но есть места, где музыку можно послушать бесплатно. Во-первых, на улице: часто уличные музыканты чудо как хороши, а со скользящих по каналам гондол

несется настоящее оперное пение. Во-вторых, в некоторых храмах. Так, в церкви Санта Мария делла Салюте

каждый день с 15.30 полчаса бесплатно звучит орган. Исполняют произведения итальянских композиторов от Вивальди до Аллеви. Музыка прекрасно слышна не только в самом храме, но и в сакристии, где можно под ее звуки любоваться шедеврами Тициана, Тинторетто, Якопо Пальмы Старшего. Дают там и бесплатные концерты.


Днем и ночью играет оркестр в знаменитом кафе «Флориан» на площади Сан Марко.

Есть в Венеции и Музей музыки – в церкви Сан Маурицио

на одноименной площади.

Там – правда в записи – мы послушали саундтреки Эннио Морриконе к «Профессионалу» и «Однажды в Америке», «Адажио» Альбинони и немного Вивальди. И все это – в окружении скрипок, клавесинов, виол да гамба и прочих инструментов времен последнего.

Интересующиеся и умеющие читать по-итальянски или по-английски узнают здесь много нового и об инструментах, и о самом композиторе и его эпохе.

Венецианцы высоко чтут своего земляка.

Я бы сходила на Вивальди, хотя «Времена года» знаю наизусть: работая на круизном корабле, лет десять по десять раз за сезон вела концерты нашего гениального баяниста, и каждый раз он исполнял «Зиму». Но даже два часа было жаль проводить в помещении: уж больно славная стояла погода, и хотелось гулять, гулять, гулять…
Вивальди родился в Венеции, многие великие композиторы или жили, или скончались, или похоронены здесь.
На площади Сант Анджело, в Палаццо Дуодо, жил Чимароза, здесь же он встретил свой конец.

Его прелестный «Тайный брак» когда-то шел у нас в театре Покровского, а я так и не удосужилась его послушать. Билеты были куплены, был заготовлен и коньяк, чтобы выпить с подругами в антракте (в буфете этого театра не продают спиртное), но накануне я перегуляла на юбилее, и решила, что схожу в другой раз. А спектакль-то оказался последний: со смертью Бориса Александровича, мечтавшего улучшить мир, запретив на три дня все, кроме оперы, старые постановки стали вытеснять из репертуара. Теперь «Тайный брак» идет в «Стасике», но я никак на него не соберусь, да и за постановку, честно говоря, опасаюсь.

Умер в Венеции и родоначальник оперы Монтеверди – в церкви Санта Мария Глориоза деи Фрари, находится его могила: плита в полу, а рядом пюпитр с нотами. Его «Коронация Поппеи» тоже шла у Покровского, и тоже ее убрали из репертуара – к счастью, на нее я успела.
Церковь, которую обычно называют просто Фрари, очень знаменита: в ней также захоронены сердце скульптора Кановы и Тициан, творения последнего украшают ее наряду с шедевром Беллини и деревянной статуей Иоанна Крестителя – единственной работой Донателло в Венеции.

А в кофейне напротив Фрари композитор с созвучной фамилией – Джузеппе Верди – оставил автограф в альбоме знаменитого кота Нини, о котором я писала в очерке
В Венеции умер и Вагнер, в Палаццо-Вендрамин-Калерджи на кампьелло Вендрамин, в 1883 году. А ровно за сто лет до него в Венеции скончался его соотечественник, представитель немецкого сентиментализма и рококо Хассе. Вагнера похоронили в Байройте, Хассе – здесь, в городе, в церкви Сан Маркуола. Здесь же, на кладбище Сан Микеле,

обрели последнее пристанище Дягилев и Стравинский. Дягилев, понятно, не композитор, но не ему ли мы обязаны тем, что русская музыка стала известна и любима во всем мире, в том числе и в Италии? А ведь когда Шаляпин впервые должен был выступать в миланском «Ла Скала», реакция итальянцев была бурно-негативной: «Выписывать русского певца в Италию! Да ведь это всё равно, что в Россию хлеб ввозить!» Дягилева не стало здесь же, в Венеции, на Лидо, а тело Стравинского было привезено сюда из Америки.

Такой и осталась для меня Венеция: вода, церкви, живопись, театр, звуки органа и божественные голоса… А сейчас я пишу о ней и слушаю цикл Таривердиева «Воспоминание о Венеции, тихая музыка». И названия-то какие – «Музыка на воде», «Восход над морем», «Одинокий саксофон», «На ступенях собора», «Белая маска»…

Во все времена люди искусства стремились наполнить мир красотой и гармонией, искали в них утешение и смысл бытия. Эпоха принимала все, но, обладая переменчивым нравом, то возвеличивала творца, то ниспровергала.

Не сделала она исключение и для Антонио Вивальди. В 1770 году, спустя всего 30 лет после его смерти, имя Вивальди даже не упоминается в списке итальянских композиторов. В XIX веке о нем говорили лишь как о композиторе, чьи ноты переписывал великий Бах. А в начале XX века произошло чудо: с 1912 по 1926 годы была найдена большая часть его произведений, и за короткое время его музыка облетела весь мир, тронула души многих и многих. Она словно ждала подходящего момента, чтобы зазвучать вновь. Может, наше время чем-то сродни той непростой эпохе?

После почти 200-летнего забвения Антонио Вивальди вернулся в мир! Сейчас редкий оркестр не имеет в своем репертуаре знаменитых «Времен года». Любой музыковед скажет вам, что это картины природы, понятные каждому: пение весенних птиц, летняя гроза… Но в руках гения все приобретает иной смысл: знакомые образы вызывают ассоциации с чем-то более тонким и глубоким — не просто с картинами природы, но с ее законами. Владимир Спиваков как-то назвал это произведение «фреской человеческой жизни», ведь человек проходит тот же путь, что и природа — от рождения до смерти.

Какая же она — фреска жизни самого Антонио Вивальди?

Ф. М. Ла Каве. Портрет венецианского музыканта (предположительно Вивальди). 1723

Начало пути

4 марта в 1678 году в Венеции в семье парикмахера и музыканта Джованни Батиста Вивальди родился первенец Антонио.

«Мы создаем наши города, а они создают нас», — говорил Аристотель. Венеция — бесчисленные острова, соединенные каналами, пышные дворцы и соборы, четкий ритм колоннад, гармоничность пропорций... Венеция — свободная республика, устоявшая и перед завоевателями, и перед Ватиканом. На отвоеванном у моря пространстве жизнь била ключом. «Вместо улиц там каналы, Вместо будней — карнавалы», — пелось в народной песенке. Если во Флоренции карнавал проходил раз в год, то в Венеции прерывался лишь на время Великого поста, в театрах почти не играли трагедий, город был наполнен музыкой — песни гондольеров, оперные арии…

Именно здесь в 1637 году был открыт первый в Италии общедоступный оперный театр. Опера была всенародной любимицей: театры ломились от жаждущих новых зрелищ. Конечно, за пышными фасадами скрывалось и другое: огромные долги, дворцы соседствовали с грязными лачугами, не собиралась сдаваться инквизиция, наводнив город шпионами… Но жизнь не переставала бурлить, рождая новые таланты.


Джованни Антонио Канале (Каналетто). Вид на герцогский дворец в Венеции. 1755 г.

Бурный характер города передался юному Антонио, вот только проявлять его не получалось: от рождения у него был серьезный недуг — сдавленная грудь, всю жизнь его мучила астма, и он задыхался при ходьбе. Но зато от отца вместе с огненным цветом волос и столь же огненным темпераментом мальчик унаследовал музыкальные способности. В доме Вивальди часто звучала музыка: отец играл на скрипке, дети учились играть на музыкальных инструментах (в то время это было обычным делом), а еще они затевали веселые игры, порой драки.

Антонио с удовольствием разделил бы с братьями их жизнь, полную приключений, но не мог, и всю свою энергию, все свои мечты он передал музыке. Скрипка сделала его свободным. Физический недостаток не мог повлиять на внутренний мир мальчика: его воображение поистине не знало преград, его жизнь была ничуть не менее яркой и красочной, чем у других, просто жил он в музыке.

Новая жизнь для Антонио началась, когда его отца пригласили в капеллу собора Сан-Марко, крупнейший оркестр тогдашней Италии. Четыре органа, большой хор, оркестр — величественное звучание музыки поражало воображение. Семилетний Антонио не пропускал ни одной репетиции, жадно впитывал музыку мастеров, в том числе Монтеверди, «отца итальянской оперы».

Вскоре Джованни Легренци — знаменитый скрипач, композитор и педагог — заинтересовался талантливым мальчиком. Кроме музыкальных знаний Легренци привил ему желание экспериментировать, искать новые формы, чтобы ярче и точнее выражать свои замыслы. Антонио начал писать музыку (сохранились произведения, которые он написал в 13 лет)… Но жизнь сделала резкий поворот.

Священник-виртуоз
Джованни Батиста Вивальди, возможно, из-за слабого здоровья сына решил сделать его священником, ведь сан всегда обеспечит положение в обществе. И вот Антонио начал подниматься по церковной лестнице: уже в 15 лет его посвятили в сан аббата, к 25 годам он закончил духовное обучение — получил сан священника и право служить мессы. Все эти годы молодой человек исправно постигал церковные науки, но его сердце тянулось к творчеству, и вот наконец он мог сам решать, что ему делать. Служить мессы он вскоре перестал, ссылаясь на сильные приступы астмы. Правда, поговаривали, что в разгар службы «рыжий священник» часто удалялся за алтарь, чтобы записать пришедшую на ум мелодию… Но, как бы то ни было, патриарх Венеции в конце концов освободил его от этой обязанности.

François Morellon de la Cave. Antonio Vivaldi
Музыка вновь стала главным его занятием! 25-летний Антонио Вивальди был довольно привлекателен: с большими выразительными глазами, длинными рыжими волосами, остроумный, доброжелательный и потому всегда желанный собеседник, он виртуозно играл на скрипке и других инструментах. А духовный сан открыл ему путь в одну из женских консерваторий Венеции, где он стал преподавателем. Будущее представлялось весьма радужным. Не беспокоили Антонио даже нелады с духовенством, ведь они никак не влияли на его творчество. Так будет не всегда. Впрочем, пока либеральная Венеция все прощала своему любимцу, и Антонио с головой погрузился в мир музыки — с энергией и восторгом человека, вышедшего наконец из темной узкой улочки на карнавальную площадь.

Он с увлечением работал в консерватории «Ospedale della Pietà». Консерватории — приюты при монастырях — давали хорошее образование, в том числе и музыкальное. Вивальди сначала официально числился Maestro de Coro, руководителем хора, потом стал еще и Maestro de Concerti, руководителем оркестра — дирижером. Кроме того, преподавал игру на разных инструментах и вокал и, конечно, писал музыку. «Пиета» уже была у венецианских меломанов на хорошем счету, но под руководством Вивальди стала лучшей в Венеции, так что даже богатые горожане стали отдавать туда своих дочерей.

С небольшими перерывами Вивальди проработал там всю жизнь и все свои духовные произведения: кантаты, оратории, мессы, гимны, мотеты — написал для «Пиеты». Духовная музыка Вивальди обычно остается в тени его же концертов, а очень жаль. Вспомним хотя бы знаменитую кантату «Глория»: когда ее слушаешь, душу охватывает восторг — это поистине хвала небесам за неизменное торжество Жизни, а пронзительная музыка второй части «Et in terra pax hominibus bonae voluntatis» («И на земле мир людям доброй воли») — настоящая молитва о нашем земном пути, идущая из самой глубины сердца. Духовная музыка Вивальди — свидетельство искренней любви к Богу, независимо от отношений с церковью.

В консерватории Антонио прекрасно сочетал занятия духовной и светской музыкой. У него был превосходный оркестр, и он мог сразу же слышать исполнение своих новых произведений, а все новое в «Пиете» всегда приветствовалось. Вивальди написал для ее оркестра больше 450 концертов и часто сам солировал на скрипке. Мало кто в это время мог соперничать с ним в виртуозности: в путеводителе для гостей Венеции за 1713 год Джованни Вивальди и его сын-священник упоминаются как лучшие скрипачи города. А немного раньше, в 1706 году, вышел первый сборник концертов «L’estro armonico» («Гармоническое вдохновение»). В нем Вивальди развил новую форму концерта — трехчастную, предложенную его предшественником Арканджелло Корелли из Болоньи. Для огненного темперамента Вивальди обычные в то время четыре части длились, вероятно, слишком долго — его переживания и яркие образы требовали немедленного воплощения в музыке. Такой скрипки — поющей человеческим голосом, человеческим сердцем — не было ни у кого, лишь о другом великом итальянце Никколо Паганини говорили так же.

Всего этого уже вполне хватало, чтобы считаться выдающимся музыкантом и композитором. Но наш герой не хотел останавливаться — его влекло к феерическому и непредсказуемому миру оперы.
В 1723-1724 годах Вивальди в течение трех карнавальных сезонов имел большой успех в Риме, выступление в котором считалось серьезным испытанием для любого композитора.

Театрализованный концерт в Риме в XVIII веке.

Оперная одиссея Вивальди
«Чтобы понять историю оперы, используя современные понятия, мы должны приравнять итальянскую оперу восемнадцатого столетия к сегодняшней опере и прибавить к ней кино, телевидение и… футбол», — писал Р. Штром. Публика требовала все время новых впечатлений, поэтому новые оперы писались чрезвычайно быстро и после двух-трех репетиций игрались на сцене, а после нескольких представлений благополучно забывались. Сюжеты — чем захватывающе, тем лучше, о художественном уровне либретто никто не задумывался. Эффектные номера приводили публику в экстаз, а слава модных оперных композиторов была огромной, правда, непостоянной. Композиторы работали не покладая рук. Так, с 1700 по 1740 годы Франческо Гаспарини и Вивальди написали по 50 опер, а Алессандро Скарлатти — 115!


Представление в итальянском оперном театре

Все в опере существовало ради удовольствия публики. Карло Гольдони писал, что опера подчинена «особым правилам и обычаям, которые, правда, лишены здравого смысла, но которым приходится следовать беспрекословно». Например, сначала на сцену выводились второстепенные персонажи, чтобы публика успела рассесться…

А вот впечатления, записанные очевидцем Иоахимом Немейцем в 1721 году: «Есть множество оперных театров в Венеции… Оперы идут каждый день, начинаются в семь вечера и продолжаются до одиннадцати ночи, после чего большинство людей идет на маскарад, одеваясь в причудливые одежды. Иностранцы не должны стыдиться брать места возле оркестра в опере... Но не сделайте чего-либо не так, потому что люди в ложах, особенно верхние, иногда бывают настолько дерзкими, что могут сделать что-нибудь — даже плюнуть, — особенно когда они видят, что кто-то использует маленькую свечу, чтобы читать либретто. Наиболее наглые из всех — barcaruoli (гондольеры), кого пускают бесплатно, и другой простой люд, кто стоит ниже лож… Они хлопают, свистят и вопят настолько громко, что заглушают певцов. Они не обращают никакого внимания ни на кого, и они называют это венецианской свободой».

В этот водоворот — как истинный венецианец — бросился Антонио Вивальди. В свои 35 лет он работал в театре «за троих»: писал оперы (по три-четыре в год), сам их ставил, да еще и все финансовые вопросы решал сам — он стал совладельцем театра «Сант-Анджело». Кроме того, он продолжал преподавать и писать музыку для «Пиеты», беря там отпуска для постановок своих опер в других городах. Немногим здоровым людям под силу такой ритм жизни, а ведь Вивальди с трудом преодолевал даже расстояние от двери до кареты без посторонней помощи, настолько его мучила отдышка. Но он как будто не замечал этого, ведь его замыслы не могли ждать, он делал себе единственную поблажку: театр «Сант-Анджело» — ближайший к его дому.

Вообще говоря, участие в подобных увеселениях — странное занятие для святого отца, но он считал оперу своим призванием, главным делом жизни, отдавал ей максимум сил. Из-за этой своей страсти он испортил отношения и с руководством «Пиеты», и с церковным начальством. И главное — стал уделять меньше внимания инструментальной музыке. Можно вспомнить про «двух зайцев», но в праве ли мы судить гения? Возможно, театр давал ему то ощущение полноты и красочности жизни, которого он был лишен в юности из-за болезни и долгого пребывания в семинарии. Но время расставило все по местам: именно концерты обессмертили имя композитора, может быть потому, что в них он был настоящим, искренним, не скованным никакими условностями, опера же принесла ему кратковременную славу и большие проблемы.

Неприятности начались в 1720 году. В самый разгар сезона появился анонимный памфлет, высмеивавший тогдашнюю оперу вообще и оперы Вивальди в частности. Памфлет был едкий, остроумный, автор очень метко подметил все театральные штампы, коих было множество. Много позже выяснилось, что его автором был Бенедетто Марчелло — успешный композитор и публицист, потерпевший неудачу в оперном жанре.

Для Вивальди это был сильный удар — и моральный, и финансовый (публика открыто смеялась на представлениях, узнавая очередной штамп). Но вышел он из этой ситуации с достоинством: не стал устраивать склоки, почти четыре года не ставил новых опер, многое пересмотрел в своем оперном творчестве (например, уровень либретто). Новые оперы имели большой успех, самая известная из них — написанная в 1734 году «Олимпиада» на либретто выдающегося драматурга Пьетро Метастазио — ставится и в наше время.

Радости и печали
Опера принесла Вивальди и неожиданный подарок. На главную роль в его новой опере была приглашена воспитанница «Пиеты» Анна Жиро. Вивальди проводил с ней непозволительно много для святого отца времени, и, конечно, сразу поползли слухи. Антонио всячески отстаивал честь Анны, утверждая, что ему нужна помощь и Анна со своей сестрой лишь ухаживают за ним, но мало кто ему верил, а отношения с духовенством испортились вконец.

Эти перипетии сейчас имеют мало значения, гораздо важнее другое: это непростое, но красивое время, когда его жизнь осветилась любовью, подарило нам прекраснейшую музыку. Именно тогда родились цикл «Времена года», концерт «Ночь», множество замечательных концертов и духовных произведений («Глория», «Магнификат»).

Последний период жизни Антонио Вивальди похож на его концерты: радость и грусть сменяют друг друга. На пороге своего 50-летия наш герой был полон энергии и замыслов. Оперы сыпались как из рога изобилия (для карнавального сезона 1727 года он сочинил аж восемь опер), многие роли в них были написаны специально для Анны Жиро. В 1728 году австрийский король Карл VI, большой ценитель музыки, пригласил Вивальди в Вену. Два года он путешествовал и приобрел европейскую известность (благодаря европейским почитателям сохранилась большая часть его наследия).

Беда пришла неожиданно. В 1737 году Вивальди собрался ставить новые оперы в Ферраре, все складывалось удачно, как вдруг епископ Феррары, принадлежавшей в отличие от Венеции к папской области, запретил композитору въезд в город. Через много лет церковь припомнила Вивальди все: отказ вести мессу, его личную жизнь, успехи на музыкальном поприще. Когда постановку опер все же разрешили, они провалились: город был настроен против неудавшегося священника. Вивальди был в отчаянии, он винил в провале только себя и свои оперы. Венеция тоже не испытывала уже к ним прежнего восторга — то ли мода на него прошла, то ли его нововведения оказались сложны для публики. Лишь в инструментальной музыке Вивальди по-прежнему не было равных. 21 марта 1740 года в «Пиете» он дал свой прощальный концерт, на котором игрались его только что созданные произведения, последние… Среди них концерт «Эхо» — музыка, наполненная светом, жизнью, рассказывающая об идеальной гармонии природы и человека.

В конце 1740 года Вивальди навсегда расстался с "Пиетой", на протяжении стольких лет обязанной ему своей музыкальной славой. Последнее упоминание его имени в документах "консерватории" связано с распродажей им 29 августа 1740 года множества концертов по одному дукату за штуку. Такая низкая стоимость, несомненно, объясняется материальными затруднениями Вивальди, вынужденного готовиться к длительному путешествию. На 62 году он принял мужественное решение навсегда покинуть неблагодарную родину и искать признания на чужбине.
Он уехал в Вену к Карлу VI, но и здесь его ждала неудача: король умер, началась война, музыка стала никому не нужна. Вскоре оборвалась и жизнь самого Вивальди.
Всеми забытый и покинутый, Антонио Вивальди скончался в Вене 28 июля 1741 года "от внутреннего воспарения", как было записано в погребальном протоколе.

"Опыт гармонии и изобретения"

Allegro non molto

Largo

Allegro

Largo