О возрождении журнала Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век. О возрождении журнала Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век Полдень 21 век электронный журнал

Ноябрь

Колонка дежурного по номеру

Люблю размышлять об интеллектуальной собственности и её оплате.

Говорят, что идеи носятся в воздухе. То есть, они изначально кем-то рождаются (предположим, что Богом, чтобы не запутывать рассуждение), воздух имеется в наличии тоже и никому не принадлежит, и тут вдруг находится кто-то ловкий, который выуживает из бесплатного воздуха носящуюся там чью-то идею, присобачивает к ней бирочку со своим именем и уже пытается продать как свою.

Странно, правда?

Потом говорят: вот он всю жизнь об этом думал. Потому и поймал.

Но бывает, что и не думал. Просто повезло. Искал одно, а нашел другое.

Меня интересует, с какой стати он потом всю жизнь должен получать за это деньги? А потом, когда умрет, эти деньги, а часто гораздо большие, будут получать его наследники, которые ни бельмеса в этой идее не понимают.

Говорят: он ее оформил. Написал статью, стихи или даже роман. Создал продукт.

Ну и получи за этот продукт свой миллион и создавай другой продукт. А тот отдай людям, пускай они его скачивают из воздуха в свои хилые мозги.

Кто первый придумал летающего человека? Возможно тот, кто описал Икара. Потом это описание стало мифом. Потом идею развили, отобрали у Икара крылья - пусть летает силой духа. Потом стали летать дома, города, а планеты и раньше летали, только никто не знал, как они называются.

И за все это брать деньги? За Икара? За летающие дома?

Потому я и положил свой роман про летающий дом на сайт www.macca.ru в свободном доступе.

Чего и вам желаю.

Александр Житинский

ИСТОРИИ, ОБРАЗЫ, ФАНТАЗИИ

Михаил Шевляков

Вниз по кроличьей норе

Повесть

Что толку в книжке, - подумала Алиса, - если в ней нет ни картинок, ни разговоров?

Льюис Кэрролл. «Алиса в стране чудес»

Как говорит народная мудрость, сколько водки ни бери, все равно два раза бегать. А если вдобавок только-только стукнуло восемнадцать лет и день рождения удачно совмещается с окончанием сессии, то тут уже ежу понятно, как дело пойдет…

И вот, блин, было уже часов десять вечера, когда этот придурок Колька стал всех подбивать на сходить и взять еще. Это из-за него все так получилось, честное слово! Я ж хотел со Светкой остаться, пока они все до магазина перлись бы, и ведь как раз она была такая, как надо… ну в общем, ну, короче, вы понимаете, да?

Продолжайте, я вас слушаю. Вы вышли из квартиры… э-э-э… Алексея Нечипоренко, где, по вашим словам, организовали вечеринку по поводу его дня рождения. Я правильно понял то, что вы мне здесь витиевато излагаете?

Ну, это, ну, блин, правильно, да.

И как же дело было потом?

Потом мы все с лестницы упали.

Вот как? То есть вы были настолько пьяны, что попросту не стояли на ногах?

Да стояли мы на ногах, просто Лешкина хата - она ж в хрущевке…

В хрущевке?

Ну да, в хрущевке, там на лестнице какая-то зараза лампочку сперла и лифта нету, чтобы спуститься по-людски. И вот вываливаемся мы всей толпой с Лешкиной хаты на площадку - а там темно, блин… А Колька, дурак, поперся вперед, ему говорят - ты куда, а он орет - мне пофиг, я Бэтман! А сзади Лешка как раз дверь квартиры только захлопнул, вообще не видно нифига - и кто-то на кого-то навернулся, и так всей толпой и полетели вниз.

Занятно, занятно. То есть вы совершеннейшим образом ни в чем не виноваты, угодили сюда по совершеннейшей ошибке и хотите, чтобы вас отпустили домой, к маме и папе? - задавший этот вопрос иронично поднял бровь. Полуобернувшись от сидевшего перед ним на стуле растрепанного юноши к стоящему рядом городовому, он коротко хохотнул: - Как полагаешь, может, и впрямь домой отпустить господ студентов? Подумаешь, всего-то и натворили, что выпили, а после вышли на прогулку в исподнем, прихватив с собой девиц в сорочках и панталонах?

Никак нет, осмелюсь возразить, они, вышед из дому, стали всех ругать по матушке, а как попробовали усовестить их - учинили драку-с!

Вот как, вот как… Господа студенты в этом году совсем разбуянились, хорошо, что сейчас они только пьяные в кальсонах бегают, а не, как в начале года, - прав требуют… Я так полагаю, что это все же не твои увещевания? - пристав указал на ссадину на скуле задержанного.

Никак нет-с, это они поленницу дров снесли и с дворником Мустафиным сцепились. Я их и пальцем не тронул, а вот они, напротив, у меня погон едва не оторвали, дворнику зуб выбили. Девицы их тоже царапались вовсю.

Ай-я-яй… - пристав снова повернулся к юноше и покачал головой. - Нехорошо-с, молодой человек!

Ни на кого мы не кидались, там какой-то дурак какие-то дрова сложил, я только не понял, как мы на них упали. А потом сразу подбежал какой-то мужик и на нас напал. А потом вот он, - студент кивнул на городового, - и еще один подбежал…

Извозчик Дыбов, нумер 327, помог нам. Готов показать, у ворот дожидается.

Успеем… что еще за ними есть?

Словесное оскорбление, - городовой показал пальцем вверх, - Их Величества. Одна из их девиц.

Вот как, - пристав покачал головой с совсем опечаленным видом, впрочем, больше для виду, чем в действительности сочувствуя задержанному. - Что ж вы, молодежь, таких девиц себе заводите? Статья двести сорок шестая Уложения о наказаниях, до восьми лет каторги… Также и арест для бывших свидетелями, но не препятствовавших… впрочем, может быть смягчение, я ведь так понимаю, что сквернословившая девица была так же пьяна, как и все в вашей разудалой компании?

Да вы что? Какая каторга? Да не было такого!

Не было? - пристав снова полуобернулся к городовому.

Было-с, и свидетели есть. Так и сказала - кгх-хм, - городовой кашлянул, - я вашего царя.

Так это бабка какая-то высунулась, когда нас уже вели, говорит, это, блин, ну да, говорит - вы без царя в голове! Это бабку послали! А… а… а при чем тут царь? Вы шутите, да? А можно мне позвонить? Родителям? У меня же есть право на звонок, я знаю!

Да-с, молодой человек, как все грустно получилось. Никак теперь не могу вас отпустить, а уж девиц-то ваших… да-с… А колокольчик я вам, конечно, могу дать, да что толку-то?..

Посмотрев еще раз на задержанного студента, пристав побарабанил пальцами по столу.

Так что же… Родителей мы ваших известим о ваших подвигах. Об учебе в университете, пожалуй, теперь забыть придется. Нехорошая-с история!.. Что ж, препроводите его обратно, побеседуем теперь со вторым героем битвы с девицами при поленнице…

Второй герой, в отличие от первого, успел пригладить растрепанную прическу. Введенный в кабинет пристава он, впрочем, повел себя довольно странно: вытянул руки по швам куцых панталон, коротко дернул головой и попытался даже щелкнуть каблуками, однако же у его сандалий, видимо, ранее использовавшихся в театральной постановке в античном стиле, каблуков не было, и выглядело это весьма смешно.

Извольте садиться, - пристав указал ему рукой на стул. - Что же вы нам скажете, любезный?

Искренне раскаиваюсь, хочу послужить Его Величеству!

Вот как? Что ж, это весьма похвально, молодой человек. Что же вы только раньше-то себя так неразумно вели? Дурная компания-с, напились, девицы эти… Да вы садитесь, садитесь. А что же вы стоите-то?

Усевшись, студент заговорил, торопясь:

Как только к вам попал, сразу решил помочь, - он весь подался вперед. - Это же небывалый случай!

Вот как? - пристав пожал плечами. - Да, ранее я вас в наших славных стенах не видел. Но что же это вы - пока не попали к нам - не хотели вести себя достойно? Огорчу вас: в выпивших студентах, увы, нет ничего небывалого-с. Все отличие вас от прочих - так это единственно ваш совершенно непристойный вид. Ранее студенты с желтобилетными девицами дезабилье по московским улицам не бегали-с.

Вы не поняли, я не это хотел сказать…

А что же?

Можно мне на бумаге? Я все напишу. Информация особо важная.

Особо важная? Что ж, вот вам перо и бумага, - пристав придвинул студенту письменный прибор и лист сероватой бумаги, - изложите на бумаге, я не против.

Задержанный потянулся к вставочке с пером, потом замялся…

Что ж так? Берите, пишите… Или руки дрожат после вчерашнего-то?

А можно мне карандашом писать?

Карандашом? Да сколько угодно-с, - пристав открыл ящик стола, вынул карандаш и протянул его студенту. - Пишите карандашом…

Борис Стругацкий

представляет альманах фантастики

ПОЛДЕНЬ, XXI век

ЯНВАРЬ (61) 2010

КОЛОНКА ДЕЖУРНОГО ПО НОМЕРУ

Номер как номер. Полторы повести (одна - с отложенным продолжением), четыре рассказа, две статьи. Или так: сатирических памфлетов - 2 шт., детектив - 1 шт. Плюс идиллия. Плюс элегия. Плюс баллада. Ну и две, опять же, статьи.

Как обычно. Для постоянных читателей. Для своих. У кого изжога от кислого про убийства и тошнота от сладкого про любовь. А от реализма - вообще удушье.

Не катит этот художественный, извините, метод. Медлительный, мелочный. Обстоятельный. Многозначительный, блин. Лезь, говорит, на дерево, чтобы за ним увидеть лес, а пуще всего старайся не выплеснуть вместе с водой ребенка.

Конечный продукт реализма - надежда. Причем смешно сказать на что: на право человека быть хорошим. Такая игра: не унывай, - шепчет хороший человек автор хорошему человеку читателю, - а подумай, например, о том, как прекрасна должна быть справедливость, ежели дефицит ее причиняет такую боль.

А на Зло реализм, как и вся литература, смотрит со стороны и неодобрительно, точней - прямо скажем - враждебно. Мораль и чувственность злой воли практически недоступны реализму. А стало быть, его проза тратит наше время на описание разных второстепенных вещей.

Кроме того, реализм в глубине своего ума и часто сам того не зная - религиозен. Поскольку не может избавиться от ощущения, что изображаемую им вселенную выдумал Кто-то Другой.

Тогда как фантастика идет легко. Раз в ней полностью отсутствует сопротивление материала. Вселенных тут столько же, сколько умов, и даже больше. Каждый текст представляет собой игрушечную заводную вселенную. Ключик приложен.

Сплошные тайны и чудеса. И неверующее сердце отдыхает. Нет, верующее - но в то, чего действительно умом не понять и воображением не вообразить: что копирайта на мироздание нет.

Но человеку от этого не веселей нисколько. Сомнительное право быть хорошим никак не защищено. Присутствие Зла ощущается постоянно.

Фантастика превращает тревогу в метафоры. Метафоры - в сюжеты. Остальное - дело техники слога.

Самуил Лурье

ИСТОРИИ, ОБРАЗЫ, ФАНТАЗИИ

СЕРГЕЙ СОЛОВЬЕВ

Эхо в темноте

Единственный сын Краснопольских пропал 15 декабря 1975 года. Когда Гоша не вернулся вечером, родители - Валентин Федорович и Татьяна Владимировна - встревожились, но не очень. Еще лет в 14, летом на даче, он иногда уходил в лес на весь день и все всегда кончалось благополучно. Став студентом, он порой оставался у приятелей ночевать. Предупреждал не всегда. Последнее время он часто задерживался допоздна, помогая знакомому профессору. Обычно - об этом Гоша говорил сам, - если было уж очень поздно, профессор давал ему денег на такси. Это казалось немного странным, но ведь он помогал профессору по работе. Всем известно, что на профессорскую зарплату не приходится жаловаться. Возможно, Гоша не успел до развода мостов. Профессор жил на Петроградской стороне, по другую сторону реки.

Может, позвоним Ивану Александровичу?

Неудобно. Подождем до завтра. Что с Гошей может случиться?

Валентин Федорович ушел в чуланчик, оборудованный под фотолабораторию, и просидел до двух часов ночи, печатая летние фотографии, до которых из-за более срочной работы не доходили руки. Татьяна Владимировна легла, погасила свет, но ей не спалось. За окном было ветрено, метельно. То дальше, то ближе раздавалось странное негромкое жужжание, будто какой-то чертик кружил по кварталу, иногда проносясь под окнами. Жужжание добавляло какую-то новую нотку к тревоге, но вставать она не стала, еще не хватало сейчас отвлекаться на всякие глупости.

Т. В.! На работе ее теперь все чаще так называли. Муж тоже иногда, в разговорах с посторонними… Гоша был поздним ребенком. Ему недавно исполнилось восемнадцать, ей далеко за сорок. Фигура, правда, получше, чем у иных тридцатилетних… Она бы предпочла, чтобы ее по-прежнему называли Таней, но готова была смириться, и сама все чаще называла мужа, и даже думала о нем как о В. Ф.

Она стала думать о Гоше - как он рос, как менялся. В дошкольном детстве он был маленький, тощий, но с большой круглой головой. Почему-то часто падал и стукался лбом, словно голова перевешивала, - на лбу даже образовалась шишка. После шестого класса Гоша вытянулся, лицо перестало выглядеть детским. Стал меньше бояться шпаны, да и приставать к нему перестали. Именно тогда он полюбил одинокие прогулки. Как она поначалу волновалась! В. Ф., наоборот, считал, что это неплохо - ребенок должен узнавать мир. Пусть у него разовьется чувство свободы.

Свобода! К девяти утра ей надо было на работу. Это у В. Ф., как у фотографа, было более или менее свободное расписание. При желании весь переход от детства к юности, весь переходный возраст у мальчиков (разумеется, она по-прежнему думала о Гоше) можно видеть под этим углом зрения - борьбы за свободу. Только что потом эти мальчишки делают со своей свободой…

Снова жужжание за окном, будто кто-то летает на электрическом помеле. Тихо вошел В. Ф., не зажигая света, разделся, осторожно лег рядом… Утром, когда она уходила на работу, о Гоше не было ни слуху, ни духу. В полдень она позвонила домой.

Я звонил Ивану Александровичу, там никто не отвечает, - сказал В. Ф.

С обеденного перерыва она взяла полдня отгула и вернулась домой. Обзвонили тех знакомых Гоши, чьи телефоны были им известны. Никакой информации о Гоше. В. Ф. позвонил Ивану Александровичу. Занято. Через пару минут - долгие гудки.

Я думаю, надо съездить к профессору.

Адрес нашелся в общесемейной записной книжке, лежащей у телефона. Гоша послушно записал его туда, когда попросили родители. Еще раз набрали номер - долгие гудки. Они уже стояли на пороге, когда раздался звонок. Т. В. поспешно вернулась и взяла трубку. Странный, чем-то искаженный голос произнес:

Татьяна Владимировна? Советую проверить, не попал ли Георгий к декабристам, - трубку сразу повесили.

Такси они поймали почти сразу. Таксист, будто чувствуя серьезность момента, рулил быстро, четко, собранно. Несмотря на мокрый снег, доехали минут за пятнадцать. Водитель высадил их, молча взял деньги и уехал. Двор серого, облицованного камнем шестиэтажного дома на Кировском проспекте был ничего особенного - в центре детская площадка, несколько машин, укрытых брезентом. Медленно падающий снег, лед, прикрытый снегом. Четыре подъезда. Хлопнула дверь лестничной клетки. Оттуда выскочил коротко стриженый молодой человек, немного похожий на Гагарина, пробежал мимо на улицу. Чуть погодя из этого же подъезда вышел высокий старик с авоськой, мельком взглянул на них, повернулся и не оглядываясь двинулся, приволакивая ноги, к арке, ведущей в следующий двор. Он как раз скрылся из виду, когда молодой человек рысью промчался в обратную сторону. В руке у него была небольшая кожаная сумка. Она удивилась, с какой силой муж сжимает ее локоть. Она была уверена, что квартира профессора находится в единственном подъезде, проявляющем признаки жизни.

Мне как-то не по себе, - сказала Т. В. Чем-то - небольшой ладной фигурой, деревенскими чертами лица - молодой человек мог ей в первый момент напомнить Гагарина, но что-то другое - быстрый, цепкий взгляд, короткая стрижка, странная сумка (что в ней - воровские инструменты?) - заставило подумать о недавно выпущенном из тюрьмы уголовнике. На синей табличке над входом были аккуратно указаны номера квартир - какая на каком этаже. Профессорская была на пятом. Зашли в дом. Наверху как будто разговаривали. Голоса звучали нечетко, искаженные лестничным эхом. Она хотела вызвать лифт, но В. Ф. потянул ее за рукав: пешком.

- За последний год возродились два ранее прекративших существование журнала, печатающие фантастические произведения и связанные с фантастикой материалы, - «Если» и «Полдень». Вы приняли непосредственное участие в возрождении последнего. Расскажите об этом проекте.

Когда в конце 2012 года, после смерти Бориса Стругацкого, был закрыт его журнал «Полдень, XXI век», редакция попыталась продолжить издание. Однако ситуация на рынке была такова, что попытки эти успехом не увенчались. Между тем в редакционном портфеле сохранились несколько десятков произведений, которые Борис Натанович отобрал для публикации, но напечатать в журнале не успел.

В конце 2013 года я понял, что сохранить редакторское наследие мэтра возможно только одним путем - выпустить в электронном виде. Так родился альманах «Полдень». Первые пять его выпусков были составлены именно из уже отобранных произведений. Однако хотелось, чтобы альманах существовал и на бумаге. Первый «бумажный» выпуск я издал на свои средства методом «принт-он-деманд». Чуть позже идею поддержали меценатской помощью Андрей Голова и Тимур Максютов. Средства на издание пятого «мемориального» выпуска альманаха были собраны методом краудфандинга. Самую серьезную финансовую помощь здесь оказали Дмитрий Александрович Бачило из Новосибирска и Вадим Викторович Богданов из Москвы. ISBN для бумажных альманахов были безвозмездно предоставлены петербургским издателем Александром Сидоровичем.

Помимо пяти «мемориальных», к настоящему времени подготовлены еще два электронных выпуска, составленные из произведений, присланных в редакцию уже после смерти Бориса Стругацкого. Издание электронного альманаха я намерен продолжать и дальше. Печать на бумаге будет зависеть от финансовой ситуации.

Рассказы и повести принимаются по электронной почте в виде файла в формате.RTF или.DOC по адресу [email protected].
Следует иметь в виду, что из-за большого количества присылаемых в редакцию произведений существует очередь на их рассмотрение, продолжительность принятия решения по конкретному произведению достигает трех месяцев.

Редакционные требования к присылаемым файлам:
Имя файла должно содержать фамилию автора, название произведения и его объем в знаках (с пробелами) по статистике Word. Например: Иванов_Сладкая селедка_25000.rtf
В файле, соответственно, должно размещаться только одно произведение.
Тексты, размещенные в теле письма, НЕ принимаются.
НЕ рассматриваются произведения, уже опубликованные на бумаге.
Кроме текста произведения, в начале файла должны быть указаны:
а) Фамилия, имя и отчество автора, его почтовый адрес, адрес электронной почты.
б) Краткая справка об авторе: возраст, образование, литературный стаж и публикации, место работы, где живет.
Советы молодым авторам:
1. Не присылайте сразу большое количество вещей. Один-два рассказа или одна повесть. Чем больше текстов вы прислали, тем дольше они будут рассматриваться.
2. Не присылайте произведения объемом больше 5 а. л. (200000 знаков с пробелами). Рассматриваться они не будут.
3. Не спрашивайте, по каким причинам ваши произведения отвергнуты. Рукописи не рецензируются и причины отказа не разъясняются. Собственно, причина обычно одна — вкусовое несоответствие вашего текста с нашим представлением о современной фантастической литературе.

- Каковы Ваши планы на будущее?

Планы связаны с изданием электронного альманаха, а также серии электронных книг «Полуденные звезды», в которую включаются авторские сборники писателей, чьи произведения издавались в журнале и альманахе. Первые девять книг уже продаются в различных интернет-магазинах (Ленкниготорг, Google Play и др.).
Кроме того, я намерен написать книгу, посвященную истории журнала «Полдень, XXI век» от его создания до закрытия.
Еще одно направление работы - проведение очного учебного семинара для молодых авторов, желающих опубликовать свои произведения в альманахе. Такой семинар в настоящее время организуется.

Интервью подготовлено Светланой Васильевой