Оккультный «аятолла»: посмертный портрет Гейдара Джемаля. Смерть провокатора

Председатель Исламского комитета России, сопредседатель и член президиума общероссийского общественного движения «Российское исламское наследие» Гейдар Джемаль скончался в ночь на понедельник на 70-м году жизни. Об этом сообщается на странице его сообщества в социальной сети.

«Сегодня ночью Милостью Всевышнего Гейдар Джемаль закончил свой земной путь. Пусть Аллах Всемогущий примет его деяния и введет в райские сады. К Нему Одному мы все будем возвращены. Аллаху акбар!» — говорится в этом сообщении. По сведениям журналиста и близкого знакомого скончавшегося религиозного деятеля Максима Шевченко, Джемаль умер в Алма-Ате, и похоронят его, вероятнее всего, там же. Отвечая на вопрос, что стало причиной смерти, Шевченко написал: «Болел тяжело и долго».

Вскоре эта информация была подтверждена и в аккаунте скончавшегося во «ВКонтакте».

«Похороны состоятся в 11.00 06.12.2016 в городе Алматы, на кладбище «Кенсай-2»,

— сказано в этом сообщении. Причина смерти религиозного деятеля и философа пока не сообщается. На его страничке в социальных сетях размещена последняя прижизненная фотография умершего, на которой Джемаль сидит, опершись на палочку. Его взгляд очень серьезен, а цвет лица — бледный.

dzhemal/Vk.com

Гейдар Джемаль родился 6 ноября 1947 года в Москве. Его отец Джахид Джемаль был художником, азербайджанцем по национальности. Мать — профессиональная наездница — работала в Театре имени Дурова. По материнской линии Джемаль — прямой потомок генерала , участника войны 1812 года, освободившего от Наполеона Восточную Пруссию.

В 1965 году Гейдар Джемаль после окончания школы поступил в Институт восточных языков при , но через год был отчислен с формулировкой «в связи с проявлением буржуазного национализма». После этого события будущий религиовед и общественник работал токарем, а также подрабатывал репетиторством, преподавая иностранные языки.

Недоучившегося студента устроили корректором в издательство «Медицина». Там он познакомился с выпускником биологического факультета МГУ . Тот работал в «Медицине» редактором, занимался литературой по психиатрии. Джемаль говорил знакомым, что Москвин «открыл ему новый мир».

В 1979 году он установил связи с исламскими кругами в Таджикской ССР. В то же время наряду с философом бывший студент вступает в эзотерический кружок, группировавшийся вокруг писателя-оккультиста . С конца 1980-х годов Джемаль активно принимает участие в исламской жизни СССР и России, вступает в различные организации, издает газету «Аль-Вахдат» («Единение») и журнал «Ат-Тавхид» («Единобожие»).

В 1993 году Джемаль принял участие в Хартумской конференции, на которой была создана международная мусульманская организация «Исламский комитет», которую он и возглавил через два года. Джемаль пытался избраться в от «Движения в поддержку армии». Кроме того, он вел несколько передач на российском телевидении, посвященных вопросам ислама, а также читал курс лекций на философском факультете МГУ под названием «Традиции и реальность».

При этом Джемаль по вероисповеданию был мусульманином и принадлежал к особой школе шиитского направления в этой религии под названием шииты-двунадесятники (верят в так называемого двенадцатого, скрытого имама, возвращения которого в качестве мессии двунадесятники ожидают и поныне. Причем, по их мнению, появиться он должен, согласно преданию, в Мекке у Каабы).

Гейдар Джемаль прославился не только благодаря журналисткой публицистической и научной деятельности. Он отметился как

Например, отвечая в прямом эфире телеканала «Культура» на вопрос: «Можете ли вы сейчас, публично, заявить, что шахиды, которые убивают невинных людей, — это преступники, что ни в какой рай они не попадут и гурий никаких не получат?», Джемаль ответил: «Шахиды — это, конечно, мусульмане. Они делают то, что они должны делать. И они получат все, что им обещано».

В эфире экстренного выпуска программы «Сегодня» Джемаль заявил, что террористический акт в «Норд-Осте» был проведен «людьми, которые верят в то, что творят» и им удалось нанести серьезный «удар по авторитету высшей власти в России», а инициаторами выступили международные радикальные исламские организации, которые намеревались «вбить клин между Россией и исламским миром».

В то же самое время Джемаль осудил теракт в Беслане, когда террористы захватили школу с учениками. В интервью « » про случай во время бесланских событий, когда мать одного из боевиков благословляла его на захват школы, Джемаль заявил: «Верующая мусульманка не может не знать, что убийство невинных, да еще детей, — величайший грех по Корану. Значит, перед нами двойное отступничество от веры, не только сына, но и матери, которая благословила его на такое зверство. Единственное, что допускаю: эта мать просто не понимает, в какую идеологическую провокацию против ислама замешан ее сын, который, конечно, участвует в ней лишь в качестве манипулируемой пешки».

В 2010 году Гейдар Джемаль подписал обращение российской оппозиции «Путин должен уйти». Он широко сотрудничал с различными оппозиционными организациями, в том числе «Левым фронтом», лидер которого, сейчас отбывает наказание за организацию массовых беспорядков. Также

исламовед поддерживал акции протеста оппозиции в 2011-2012 годах, получившие название «Болотные митинги».

В марте 2012 года сотрудники провели обыск в нескольких квартирах на предмет хранения экстремистской литературы. В ходе обыска не было обнаружено запрещенных материалов. Пресс-служба ФСБ пояснила, что Джемаль подозревается в «публичном оправдании терроризма, а также публичных призывах к осуществлению экстремистской и террористической деятельности».

Дело в отношении Джемаля было возбуждено по ст. 205.2 (содействие террористической деятельности) и ст. 280 (публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации) УК России. Впрочем, до суда оно так и не дошло.

У Гейдара Джемаля осталось двое детей: сын Орхан и дочь Каусар. Охран стал известным журналистом, в 2000 году был одним из создателей Союза религиозных журналистов, а в 2003-м — одним из создателей Мусульманского союза журналистов России. В 2005 году стал учредителем и исполнительным директором агентства журналистских расследований «Следственный комитет» при Союзе журналистов России. Освещал конфликт между Грузией и Южной Осетией в 2008 году.

Исламовед Роман рассказал «Газете.Ru», что смерть Гейдара Джемаля вряд ли окажет серьезное влияние на исламский мир России.

«Время его прошло, в последние годы он был исламским аналогом Валерии Новодворской. Джемаль создал собственную оккультную секту от ислама и каноничный ислам в действительности не исповедовал», — сказал Силантьев.

Известный политолог и публицист , близко знавший Гейдара Джемаля, считает, что деятель был «одной из самых ярких, противоречивых и непредсказуемых фигур нашей общественной и интеллектуальной жизни».

«Его взгляды менялись, и менялись зачастую самым парадоксальным образом.

Он постоянно высказывал радикальные суждения, хотя порой не всегда было понятно, является его радикализм левым или правым.

Однако для практического развития левого движения он сделал немало. И дело не только в том, что он участвовал в создании «Левого фронта», но и в его усилиях по реинтерпретации ислама в духе латиноамериканской «Теологии освобождения».

Мы часто с ним спорили и постоянно не соглашались друг с другом, но с ним всегда было интересно общаться. А главное, несмотря на весьма брутальную манеру, Гейдар в глубине души все равно был типичным московским интеллигентом, хотя и скрывал это (может быть, даже от самого себя), — сказал Кагарлицкий.

Античная мудрость гласит, что об умерших либо хорошо, либо ничего. Но надо сказать, что в античные времена не запрещали говорить об умерших справедливо. Диоген Лаэртский , передавший нам вышеуказанный афоризм, в своей книге «Жизнь замечательных философов» по отношению к прославленным людям античности был беспощаден.

К ныне покойному Гейдару Джахидовичу Джемалю тоже надо отнестись справедливо. Автор этих строк выражает соболезнование родным и близким покойного. При этом вынужден констатировать: Джемаль - фигура политическая. А как всякую фигуру подобного рода, его наследие надо оценивать в общеполитическом разрезе. То есть, объективно и строго. Более того, скончавшийся председатель Исламского комитета России, не занимая никаких государственных постов, очень хотел, чтобы его воспринимали как теневого мусульманского аятоллу всей России. Так он себя и позиционировал. Своего человеческого, слишком человеческого «теневой аятолла» почти никому не раскрывал.

Впрочем, такая позиция Джемаля объяснима. В российский политикум он попал из весьма специфического места - эзотерического кружка, собиравшегося с 1960 годов в коммунальной квартире писателя Юрия Мамлеева в Южинском переулке города Москвы. Этот кружок был, выражаясь современным языком, тусовкой людей, которых в приличном обществе бы на порог не пустили. Кроме чтения оккультных книг, члены кружка пьянствовали, употребляли наркотики и утоляли жажду неизвестного в сексуальных оргиях. Один из завсегдатаев кружка, впоследствии идеолог евразийства Александр Дугин , назвал кружок Мамлеева «шизоидным подпольем». Александр Гельевич еще мягко выразился. Себя члены кружка именовали «оккультными фашистами» и «сектой сексуальных мистиков». Джемаля с мамлеевских времен окрестили «философом-фаллистом». Тогдашний дискурс будушего «аятоллы» повергает благочестивых мусульман в шок. Чего, к примеру, стоит такой философский тезис: «Участие фаллоса в андрогинате предполагает принятие жертвенной обреченности и перспективы кастрационной гибели».

Распавшись в начале девяностых годов, кружок Мамлеева выпустил в свет, кроме Дугина и Джемаля, поэтессу Алину Витухновскую , известную не столько своими стихами, сколько распространением наркотиков.

Можно смело сказать, что свои университеты по исламу Гейдар Джемаль получил в кружке Мамлеева и тому подобных тусовках. Из академической базы у него - только два неполных курса Института восточных языков при МГУ (ныне Институт стран Азии и Африки). Арабского языка глава Исламского комитета России не знал вообще. Кроме оккультизма, молодой Джемаль интересовался психиатрией. По информации журналиста Григория Нехорошева , этот интерес возник у будушего идеолога политического ислама из-за проблем с советскими законами. Джемаль боялся, что его могут отправить «на химию» за тунеядство и спекуляцию, поэтому по совету друзей обратился за помощью к психиатрам. Психиатры помогли: в 1986 году Джемаля поставили на учет как инвалида второй группы с диагнозом «Шизофрения».

Через три года, в 1989 году, будущего главу Исламского комитета России с учета в психдиспансере сняли. В окружении Гейдара Джахидовича информацию о его близких контактах с психиатрами до сих пор считают клеветой. Один из поклонников Джемаля в беседе с автором этих строк сказал, что его кумир был психически здоров, а шизофрению использовал как прикрытие от властей, которые его преследовали за политические убеждения. Вторую часть довода стоит принять: известно, что в психдиспансере укрывалась от уголовной ответственности совсем молодая Валерия Новодворская . Но насчет первой части довода, то есть идеального психического здоровья Гейдара Джахидовича, есть большие сомнения. В начале нулевых годов в беседе с одним из журналистов «Независимой газеты» Джемаль на голубом глазу заявил, что Россия поставила Ливану для удара по Израилю межконтинентальные баллистические ракеты, притом несуществующей модели. Склонность Джемаля видеть во всех мировых событиях тайную руку российских спецслужб - это верный признак мании преследования. На конструкте происков ФСБ Джемаль строил почти все политические выводы последних пяти-шести лет своей жизни. Так, когда у него попросили комментарий на тему убийства татарского просветителя Валиуллы Якупова , Джемаль, не мудрствуя лукаво, ответил: Якупов был агентом ФСБ, позже ликвидированным спецслужбами после того, как в его услугах уже не было необходимости. Что самое интересное, этот клинический бред потом был с радостью подхвачен татарскими исламистами. Наряду с выкладками товарища Джемаля Максима Шевченко , который увидел в убийстве Якупова и покушении на жизнь Илдуса Файзова конфликт между Якуповым и Файзовым на почве денег.

Маниакально боявшийся спецслужб Гейдар Джемаль привлекал внимание ФСБ. Видение Джемалем политического ислама очень уж походило на пропаганду терроризма и пособничество боевикам. 20 июня 2008 года Джемаль опубликовал «Шейх Саид Бурятский как символ нового поколения в эпопее кавказской борьбы». После ликвидации Бурятского 2 марта 2010 года Джемаль раздувал интригу вокруг того, что, возможно, в Назрани уничтожен другой человек, а Бурятский был выведен спецслужбами из опасной зоны. «Игра в „загадки“, многозначительное подмигивание, намеки на то, что „может, это Бурятский, а может и нет“, обещание исследовать ДНК мельчайших частиц тела шахида на предмет установления „Саид ли это Бурятский…“. Слишком много признаков того, что федералы нагнетали „интригу“, как бы изначально зная, что последует „отбой“. Если сознательная провокация подтвердится, это будет означать, что спецслужбы перешли к новым, более изощренным тактикам информационной войны, осознав, что место Джихада в Исламе является сегодня главным идеологическим ориентиром для новых поколений мусульман», - писал лидер Исламского комитета России в своей статье для Института религии и политики (позже Институт удалил этот материал).

Новый приток вдохновения у Джемаля возник, когда на свет появилась запрещенная в РФ террористическая организация ДАИШ («Исламское государство», ИГИЛ, ИГ). В террористах Багдади, чей людоедский почерк вызывал неприятие даже у «Имарата Кавказ» (запрещенная в России террористическая организация), выдающийся исламский философ увидел «первый серьезный проблеск политического ислама» - то есть того, что Джемаль усердно проповедовал в качестве руководящей и направляющей идеи для России и всего человечества. «Все вчерашние противники (Иран, США, Сирия, ЕС, Хизбулла) сплотились вокруг этой относительно небольшой группы, - заявил Джемаль в сентябре 2014 года. - Это доказывает то, что все они находятся в системном сговоре. Политический ислам долго и мучительно находил своё предназначение. Все кто символизировал до этого политический ислам оказались в аутсайдерах: от иранской революции до ихванов. И вот на авансцену вышел ИГИЛ».

Армянам Джемаль запомнился своей армянофобией. Исламский философ не упускал возможности вынести армянскому народу и Республике Армения смертный приговор. Вот краткая подборка из интервью Джемаля разным СМИ. «Они [армяне] принадлежат к той категории так называемых маргинальных этнических групп, находящихся в особом состоянии вражды с человечеством, которые разрывают всякие моральные связи… Всевышний копит счет преступлений тех, кто противостоит ему. А армянство, бесспорно, является врагами Бога. И думаю, что воздаяние они получат задолго до конца истории, еще в этой жизни, в этом ближнем бытии. Может быть, даже очень скоро». «По сути, армяне могут прекрасно ужиться на территории Иреванского ханства, то есть на территории Азербайджана. Ради Бога, они могут там жить себе спокойно, чинить ботинки, играть на дудках. Просто Армении как суверенного государства не должно быть, вот и всё». В интервью азербайджанскому сайту «Минваз.Аз», данном в сентябре 2015 года, Джемаль заявил , что у Армении якобы есть ядерное оружие, которое грозит всему Южному Кавказу.

Свою патологическую любовь к джихадистам и другим террористам Гейдар Джахидович умудрялся сочетать с несочетаемыми вещами. Автор этих строк в 2011-2012 годах брал у Джемаля комментарии по «арабской весне». Тогда экстравагантный спикер удивил тем, что выразил сочувствие Башару Асаду . В общении Джемаль был тактичным и интересным собеседником. Его манера общаться завораживала неискушенного слушателя. Мягко говоря, экстравагантный поклонник джихадистов охотно делился с собеседниками книжными новинками. В списке предлагаемой им литературы, как ни странно, попадались и ценные публикации, которые котируются в научных кругах. В целом, сделавший карьеру на конфликтах и провокациях Джемаль в жизни производил впечатление миротворца. Его многочисленные оппоненты, приговоренные поклонниками Джемаля к смерти, передают: ныне покойный проповедник политического ислама был готов спокойно обсудить проблему и пойти на мировую.

Гейдар Джахидович Джемаль - явление девяностых годов, когда «наверх» выбрасывало не достойных и знающих, а случайных людей с маргинальным прошлым. Ему, позиционирующему себя всю жизнь мусульманским лидером, не удалось стать главным даже среди джихадистов. Авторитет Джемаля был в прямом смысле символическим: сконструированным лично им самим, можно сказать, что на пустом месте. Неслучайно, что свои последние минуты Гейдар Джахидович встретил в Казахстане. Во время «болотно-сахаровских» протестов в Москве он стал в этой республике частым гостем. В Казахстане Джемаль обивал пороги местных чиновников, выдавая себя за то за авторитетного представителя мусульманской общественности России, то за эмиссара Кремля.

Но нельзя сказать, что якобы авторитетное реноме Джемаль поддерживал в одиночку. Вокруг таких людей, как Гейдар Джахидович, всегда будет тусовка определенных личностей, вокруг этой тусовки - еще одна, состоящая из куда более «отмороженных» персонажей. И так далее. Эти круги в итоге замкнутся на совсем преступной публике. Вроде разномастных джихадистов. Или того хуже - властьимеющих покровителей джихадизма.

В принципе, Джемалю удалось сделать себя. Не имея даже законченного высшего образования, с психиатрическим диагнозом, он стал частью медийной сферы России и постсоветского пространства. Пусть эта слава была сомнительна, но она работала на Джемаля, давая ему вполне себе ощутимые преференции. Единственное, что ему не удалось - это стать благочестивым мусульманином. В Джемале была сильна гордыня, и этого он не скрывал. В одном из своих стихотворений бывший завсегдатай сексуально-оккультного кружка писал: «Но если по-честному - знаю. В себе нераскаянный грех: Презренье ко всякому краю. И холод сердечный - для всех. А также неверие в счастье. В благой первозданный устой. Глубокая ненависть к власти. Насмешка над жизнью простой. Уверенность в том, что законы. Не смеют стоять на пути. И сильного право исконно. По судьбам и трупам идти».

Муса Ибрагимбеков , специально для

5 декабря на 70-м году жизни скончался известный исламский деятель Гейдар Джемаль. Об этом сообщается на его странице в фейсбуке. Гейдар Джахидович Джемаль (6 ноября 1947 — 5 декабря 2016, Москва) — председатель Исламского комитета России; сопредседатель и член президиума Общероссийского общественного движения «Российское исламское наследие»; постоянный член Организации Исламо-арабская народная конференция (ОИАНК); один из инициаторов создания и член координационного совета Левого фронта России. Принимал участие в Маршах несогласных.

В 1979 году установил связи с исламскими кругами в Таджикской ССР. В то же время наряду с философом А.Г. Дугиным вступил в эзотерический кружок «Чёрный орден SS», группировавшийся вокруг Евгения Головина. Был участником знаменитого южинского кружка - он же «мамлеевский кружок» — неформальный литературный и оккультный клуб, первоначально собиравшийся на квартире писателя Юрия Мамлеева, расположенной в доме по Южинскому переулку. Считается, что собрания Южинского кружка оказали существенное влияние на идеологию и взгляды многих впоследствии известных российских гуманитариев. После высылки из страны самого Мамлеева кружок продолжил свои собрания на той же квартире и продолжил своё существование до начала 1990-х годов.

Члены Южинского кружка: Александр Дугин, Гейдар Джемаль, Евгений Головин и Юрий Мамлеев.

Марк Сэджвик в своей книге о российском традиционализме (Сэджвик М. Наперекор современному миру: Традиционализм и тайная интеллектуальная история XX века / Пер. с англ. М. Маршака (1-5 главы) и А. Лазарева; научная редактура Б. Фаликова. — М.: Новое литератур-ное обозрение, 2014) писал о Джемале следующее:

"В кружок Головина входили Стефанов, Гейдар Джемаль и (чуть позже) Александр Дугин. Эти трое впоследствии стали самыми влиятельными традиционалистами России. Джемаль, вошедший в кружок в 1967 году, был москвичом азербайджан-ского происхождения, чье образование и воспитание было светским и советским, а не мусульманским. Еще юношей он открыл для себя философскую библиотеку своего деда по ма-тери, турка, который родился в Османской империи, эмигри-ровал в Россию, принимал участие в Октябрьской революции на стороне большевиков, а потом преподавал в престижном Государственном институте театрального искусства (ГИТИС). Дугин, присоединившийся к кружку в 1980 году, был сыном полковника советской армии.

Головин, Стефанов, Джемаль и Дугин трудились над ре-конструированием традиционализма по книгам, которые они нашли в Ленинской библиотеке и Библиотеке ино-странной литературы, порой пытаясь угадать по контексту содержание недоступных книг, известных им только по на-званиям. Хотя «Symbolisme de la Croix» («Символизм креста») Генона был недоступен (он находился в «закрытом фонде» Ленинки), «Pagan Imperialism» («Языческий империализм») Эволы (в исправленном, более традиционалистском лейп-цигском издании 1933 года) в той же Ленинской библиотеке стоял в открытом доступе с самого момента приобретения в 1957 году — кто бы ни отвечал за такие решения, он явно не заглядывал в эти книги. Большинство российских традицио-налистов, хотя и опирались в конечном счете на объяснение модерности, которое дал Генон, все же откликнулись (после 1991 года, по крайней мере) на модель, предложенную Эволой.

Стефанов, Дудинский, Головин и Джемаль

<...> Хотя Джемаль, может быть, и вступил в суфий-ский орден наюибандийа в 1980 году в Таджикистане, суфизм, судя по всему, не был для него чем-то особенно важным. Ког-да в 1980 или 1982 году он взял с собой Дугина в месячное путешествие по горам Зеравшана на северо-востоке Пами-ра, они посетили не шейха Джемаля, а могилы различных суфийских святых. Кружок Головина почти не привлекал внимания властей, хотя Джемаля, по слухам, несколько раз сажали в сумасшедший дом (это был стандартный способ репрессий, направленных на диссидентов). КГБ явно терпел подобные кружки, но лишь в определенных рамках, которые Дугин заметно переступил...

Гейдар Джемаль вступил в общество «Память», а затем вышел из него вместе с Дугиным. После этого он стал одним из учредителей Партии исламского возрождения (ПИВ), основанной в 1990 году Ахмадом Кади Актаевым в Астрахани. Не будучи крупнейшей или важнейшей политической организацией мусульман на всем пространстве бывшего СССР, ПИВ тем не менее была единственной значи-тельной партией, охватывавшей всю Российскую Федерацию; все прочие группы были ограничены региональными или этническими рамками. Таким образом, ПИВ имела значение именно в России, то есть за пределами чисто мусульманских республик СССР.

Джемаль был идеологом ПИВ, издателем ее печатного ор-гана Алъ-Вахдат {«Единение») и главой ее исследовательского центра в Москве. Ранние номера Таухид {«Единство»), малоти-ражного журнала, выпускаемого лично Джемалем, были от-четливо традиционалистскими по своей тональности. В его первом номере Джемаль анализировал статус ислама в терми-нах традиционализма, добавив исторический аспект, редкий где бы то ни было еще и извлеченный им из работ ислами-стов. Ислам, указывал он, существует во времени и подвержен упадку, как и все остальное. Далее он заявляет, что подлинного исламского правления не было с момента смерти Пророка и уж точно — начиная с монгольского завоевания. С тех пор дела шли только хуже, так как «постколониальные элиты» в исламском мире были либо националистами (а следователь-но, врагами универсального ислама), либо «атеистами-космо-политами», такими же врагами истинного ислама.

Мэр Стамбула Тайип Эрдоган (ныне президент Турции) и Гейдар Джемаль

Статья Джемаля, опубликованная Дугиным в «Гиперборее» в 1991 году, показала, сколь многим он обязан Эволе. Сравнив экзистенциальное значение смерти в эволианском традицио-нализме с метафизическим значением смерти (конечное воз-вращение к Богу) в исламе, он утверждал, что «аутентичный ислам и аутентичные правые являются нонконформистами; их призвание в жизни — оппозиция, несогласие, неиденти- фикация». Рене Домаль, художник-сюрреалист, о котором рассказывалось в четвертой главе, одобрил бы это заявле-ние. Для христианина «Бог — это нечто синонимичное ги-перконформизму», тогда как ислам — «это протест... против сведения Бога к “консенсусу”». Политические правые и ис-лам борются с искушениями мира, включая такие духовные и интеллектуальные ловушки, как «самообожествление» и «профанный элитаризм», продолжал Джемаль.

Такой традиционалистский исламизм для многих оказал-ся чрезмерным. Партия раскололась в 1992 году в связи с во-просом, как относиться к Ельцину и его проекту российской демократии: большинство членов ПИВ поддерживали этот проект, в то время как Джемаль увел более радикальное мень-шинство из партии, ища союза с радикальными исламиста-ми на Ближнем Востоке и с внутренней оппозицией Ельцину в лице КПРФ, руководимой Геннадием Зюгановым, правых «патриотов» Александра Проханова и прочих. Оба политика были знакомы Джемалю со времен его членства в «Памяти», и оба были связаны с другим главным традиционалистом Рос-сии, Дугиным. Этот «красно-коричнево-зеленый союз» и будет анализироваться ниже.

Гейдар Джемаль и Александр Дугин на вечере, посвящённом барону фон Унгерну

На Ближнем Востоке Джемаль связался с такими людьми, как Хасан аль-Тураби, вождь Суданского исламского фронта и в течение многих лет «серый кардинал» за спиной исламист-ского военного режима Судана. Так, вместо ПИВ в качестве своей институциональной базы Джемаль обрел Исламский ко-митет России — сеть таких исламских комитетов была созда-на под руководством аль-Тураби на конференции в Хартуме в 1993 году, их целью было объединение лидеров различных радикальных исламистских движений, подобно Националь-ному исламскому фронту самого Тураби, Хамасу в Палестине и Хизболле в Ливане. Джемаль стал главой московского отделе-ния Исламского комитета. В интервью 1999 года он говорил о своих контактах с Хамасом, Хизболлой, Волками ислама (чечен-ская группа) и афганскими талибами. В это время Джемаль был одним из двух-трех главных представителей радикально-го исламизма в Российской Федерации. Он прославился как «ваххабит»; правда, тут надо напомнить, что в России данный термин имеет несколько другое значение, не то, которое при-нято в академической среде. Учитывая хорошо известную антипатию саудийского ваххабизма к шиитам, многие удив-лялись, как Джемаль, мусульманин-шиит, может быть вах-хабитом. На самом деле противоречие здесь только кажуще-еся: Джемаль никогда не был ваххабитом в точном, строгом смысле этого слова.

В России во времена Ельцина Джемаль поддерживал поли-тическое сотрудничество с оппозицией, и круг союзников у него был такой же, что и у Дугина. В середине 1999 года в прохановской газете «Завтра» было размещено интервью с Джемалем, в котором он объявил о создании объединенного фронта «зеленых и красных», включающего Исламский комитет России и Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и во-енной науки, независимую группу, связанную с КПРФ и перво-начально возглавляемую председателем Комитета по обороне Государственной думы Львом Рохлиным (который был убит в 1998 году), а также генерал-полковником в отставке Альбертом Макашовым.

Гейдар Джемаль, Илья Пономарев, Лев Пономарев, Евгения Чирикова

Невероятный союз между радикальным исламистом п Дви-жением в поддержку армии (ДПА), которая как раз тогда вступила во вторую фазу конфликта с исламистами на Кавказе, стал возможным благодаря особой разновидности неоевразийства, характерного для России. Как сказал один отставной офицер и региональный глава ДПА в это время: «Мы все дети одной матери, независимо от национальности и религии. И имя на-шей матери — Россия». С точки зрения ДПА, те, кто убивал русских солдат на Кавказе, были бунтовщиками, а не чечен-цами или мусульманами; против мятежников надо принимать соответствующие меры, будь они чеченцами или русскими, казаками, мусульманами или православными. Война, которая велась в 1999 года, велась, с их точки зрения, не с мусульмана-ми как таковыми.

Для Джемаля и Движения в поддержку армии настоящим врагом был Ельцин, а также израильтяне: «Кто-то разыгры-вает свою карту, чтобы поссорить православие и ислам», — объявил Макашов на одной пресс-конференции и продол-жил, обвинив «тех на Ближнем Востоке, кому не нравится быть соседями арабского мира». Точно так же, по мнению Джемаля, конфликт на Кавказе служил интересам Ельци-на и израильтян. Согласно его логике, иностранные кон-фликты позволяли отвлечь внимание от провалов во вну-тренней политике и вели к росту российско-израильского сотрудничества, что помогало израильтянам добиваться экстрадиции некоторых арабских исламистов, живущих в России, а значит, играло на руку «атлантистскому лобби»8. Подобные объяснения близки взглядам многих сторонни-ков оппозиции, равно как и тех простых россиян, кто скло-нен доверять теориям заговора.

Мамлеев, Джемаль, Головин и Дугин nu.arcto.ru

Радикальный исламизм и традиционализм, как прави-ло, несовместимы. Они придерживаются фундаментально различных взглядов на традицию, на будущее человечества и на все религии помимо ислама. Вероятно, по этой при-чине Джемаль модифицировал свою собственную позицию до такой степени, что теперь его вряд ли можно назвать чи-стым традиционалистом; так, Дугин в частной беседе назвал его «посттрадиционалистом». Джемаль очень критично относится к очевидному противоречию между исламской практикой Генона и тем, что он пишет об индуизме, и по крайней мере формально осуждает Эволу за смешение по-литики с духовностью. Таким образом, его следует считать одним из тех, для кого традиционализм послужил лишь «ступенькой на пути». Но, несмотря на это, как было от-мечено в двенадцатой главе, он остается ориентиром для многих российских традиционалистов, проявляющих ин-терес к исламу.

При президенте Путине, когда упало значение оппозиции ельцинского времени, Дугину потребовались новые союзни-ки. Тесные контакты с радикальными исламистами за рубе-жом становились все менее полезными, так как и простыми россиянами, и Кремлем исламизм и чеченский терроризм начали восприниматься как нечто очень близкое друг другу. Спустя какое-то время после 2001 года Джемаль основал но-вую организацию, пафосно названную Интернациональной социальной лигой (ИСЛ). Эта лига носит скорее анархистский характер и атакует «Систему» от имени «бездомных планеты», которые «Системе» не нужны, — а в число «бездомных плане-ты» входят все диаспоры и иммигранты, а не только мусуль-мане России".

Умер Гейдар Джемаль — когда-то большой человек в российском медиаполе, поблекшая звезда ток-шоу. В свое время он так часто мелькал на разных каналах, что считался главным специалистом по исламу. Он был одним из наиболее ярких представителей так называемого шизоидного подполья — людей, которые прорвались на постсоветское ТВ в 90-е годы и на долгие годы оккупировали его, превратившись в экспертов по всему.

Джемаль сделал себе имя в богемной Москве, попав в мамлеевский кружок. Эта тусовка объединяла детей советской богемы и номенклатуры среднего звена, которым было смертельно скучно в брежневской столице. В кружок в разные годы входили Игорь Дудинский (сын видного экономиста), Александр Дугин (сын высокопоставленного сотрудника КГБ). Иногда на огонек заходили Сапгир, Проханов и Ерофеев. Джемаль как выходец из богемно-номенклатурной среды оказался в этой среде своим. Отец Джемаля — видный художник. Дед по отцовской линии — глава отдела НКВД по борьбе с бандитизмом в Закавказской республике и председатель Верховного суда Азербайджанской ССР. Мать — дрессировщица. Дед по материнской линии — директор Малого театра и один из заместителей министра культуры Фурцевой. Родители вскоре развелись, и Джемаль воспитывался у дедушки с бабушкой, яростных атеистов. По его собственным словам, о религии он впервые услышал от набожной домработницы (домработница в 50-е — это о многом говорит).

Кружок выглядел примерно так:

«Днями и неделями, словно в горячечном бреду, там бормотали и кричали о черной магии и великих алхимиках Средневековья, о мировой энтропии и близком конце Света, о мистических ритуалах Древнего Египта и современном оккультизме. Там совершались странные ритуалы, на манер сатанинских».

Джемаль учился в Институте восточных языков, опекаемом КГБ, но был оттуда отчислен — как утверждал он сам, «за проявления буржуазного национализма». Козловский, бывший комсорг его группы, приводит другую версию:

«Он был ленивым толстяком, типичным любимчиком бабушки и дедушки. Подтянуться на турнике, видимо, было для него большой проблемой. Два семестра он прогуливал физкультуру, и нас попросили пригласить его на комсомольское собрание. Заведение у нас было закрытое, полувоенное, и физкультура была предметом не менее важным, чем остальные. Дарик пообещал исправиться, но продолжал прогуливать. И нам пришлось его отчислить».

После того как Мамлеев уехал из СССР, Евгений Головин собрал остатки его кружка и объединил в «Черный орден СС», позвав туда и Дугина с Джемалем. Друзья зиговали и проводили оккультные ритуалы, словом, продолжали сходить с ума. Досходили до того, что Джемаль попал на учет как шизофреник (хотя не исключено, что таким образом он пытался откосить от армии). Сам он утверждал, что категорически отказался приносить присягу в армии и в итоге был комиссован со справкой — видимо, усилиями влиятельной родни, которая замяла потенциальное уголовное дело.

Дугин, Джемаль, Головин, Мамлеев

Джемаль и Дугин любили рассказывать, что на излете перестройки собирались убежать в Ливию, строить там великую джамахирию вместе с Каддафи. С Ливией не вышло, и товарищи вместо этого вступили в общество «Память» (но быстро вылетели оттуда за «оккультизм и сатанизм»). Сам Джемаль утверждал, что вступил в «Память» по заданию таджикистанского исламского подполья(!), с которым у него якобы были серьезные связи.

После распада СССР и Дугин, и Джемаль буквально прописались на ТВ. С их богемным бэкграундом это было несложно, они знали всю тусовку и нужных людей.

С началом 90-х каждый из них выбрал себе определенную специализацию. Дугин работал в сегменте политической зауми и жонглировал сложными терминами, а Джемаль объявил себя знатоком ислама. Он стал вести религиозные передачи на федеральных телеканалах, но с обострением проблемы исламизма эту его деятельность по-быстрому свернули. Есть такой британский фильм — «Четыре Льва». Джемаль как две капли воды похож на одного из героев этого кино, Барри (он же «Усама аль-Британи») — тот же типаж, и даже внешность близкая.

Джемаль совершенно точно провоцировал публику. В 1990 году он стал одним из организаторов Исламской партии возрождения, которая оказалась буквально напичканной ваххабитами, которые тогда еще были совершенно неизвестны в России. Одним из соорганизаторов партии выступил Супьян Абдуллаев — в будущем один из самых влиятельных чеченских ваххабитов и полевых командиров, в свое время считавшийся правой рукой Доку Умарова. Еще одним видным исламистом-ваххабитом в партии был Багаутдин Кеббедов, также участвовавший в двух чеченских войнах на стороне боевиков.

Сам Джемаль поддерживал ваххабизм, утверждая, что на Кавказе ваххабиты сражаются с архаичной кланово-племенной системой и ваххабизм — единственный шанс Кавказа на спасение. Однако сам Джемаль ваххабитом не был. Он вообще придерживался весьма причудливых взглядов. В некоторых публикациях он именуется шиитом, в других — джафиритом (одно из направлений в шиизме). На деле Гейдар Джахидович наверняка не смог бы объяснить, что он такое, даже если бы захотел. Он был типичным советским косплеером и даже не знал арабского языка (мусульманский лидер, неспособный прочитать Коран в оригинале — это нонсенс).

Заветной мечтой Джемаля было стать депутатом Государственной думы. В 1995 году он пытался избраться от блока «Восточный союз России», который в итоге не зарегистрировали. В 1999 году он выдвигал свою кандидатуру от Движения в поддержку армии, вместе с Макашовым и Илюхиным, но движение провалилось, заняв на выборах 15-е место и получив лишь 0,58% голосов.

На президентских выборах 1996 года Джемаль со своим Исламским комитетом пытался примазаться к Лебедю, который выглядел относительно перспективным политиком, и стать его советником по исламу. Лебедь Гейдара Джахидовича вскоре прогнал, и тот начал рассказывать, что генерал — великорусский шовинист и держиморда.

Джемаль вырос в светской семье, вел богемный образ жизни, его юность — это не зазубривание Корана, а шизоидная свита Мамлеева и зигование в оккультном кружке Головина. Никакого исламского образования он не получил, серьёзным авторитетом среди мусульман не обладал и густо мешал Коран с ранним троцкизмом: та же борьба против старого общества и империализма, только вместо комиссаров — имамы, вместо советов — умма, а вместо Маркса пророк Мухаммед. Подобные проекты были одно время популярны в Европе — в частности, похожими вещами вдохновлялся знаменитый террорист Ильич Рамирес Санчес (он же Карлос Шакал). С той разницей, что Шакал сидит три пожизненных срока за теракты, а Джемаль всю жизнь мирно блекотал на российском ТВ и некоторое время входил в координационный совет Левого фронта (того самого, удальцовского). Его ислам — это обыкновенное позёрство советского неформала, которое превратилось в образ жизни и способ заработка.

Джемаль любил рассказывать, что его лично принимали едва ли не первые духовные лица исламских стран, но о том, каким влиянием пользовался Гейдар Джахидович в мусульманском мире, лучше всего знал его приятель, переводчик Стефанов:

«Какой Дарик мусульманин? Ездил в Каир, ездил в Судан, а там ему говорили: „Вот открой Коран, прочти фразу. Не можешь“. По-моему, он большой человек, но занявшийся не тем делом».

Джемаль относился к той категории людей, которые однажды удачно попали в роль и с тех пор до последних дней вынуждены были отыгрывать ее, поскольку в остальных ролях они уже не воспринимались. Как актер Демьяненко, на всю жизнь оставшийся «Шуриком», Сергей «Паук» Троицкий из «Коррозии металла», который до самой старости будет «тем самым Пауком», несущим всякую чушь, например. Джемаль играл роль исламского радикала и важного эксперта по исламу с «серьезными связями» в Сомали, Иране и Судане.

Гейдар Джахидович оставил последователей и учеников. Самым ярким из них, несомненно, является Максим Шевченко. Как и «учитель», он не может объяснить себя (К какому религиозному направлению вы относитесь? — Вы знаете, ни к какому, я за все хорошее против Израиля, США и русских фашистов). Разница тут в другом: в выступлениях Джемаля всегда была некоторая доля эпатажа; Шевченко зверски серьезен и даже не скрывает, что находится на работе.

Нельзя не признать, что Джемаль — это символ эпохи. Эпохи смешных перестроечных шизиков, которые начинали топить за православный Иран ради контркультурного прикола, продолжали ради денег, а потом обнаружили, что их шуточки превратились в без пяти минут официальную идеологию — и вроде как теперь нельзя перестать, даже если очень хочется. В определённом смысле история Джемаля (Дугина, Проханова и остальных) — это история ранней РФ. «Вошли в образ». Оказалось, что навсегда.

Для тусовки Джемаль был свой человек, именно поэтому после смерти Гейдара Джахидовича во всех федеральных СМИ стоит вселенский плач. «Ушел из жизни блестящий интеллектуал. Как жаль, что больше не понять и не почувствовать духовный и культурный абрис мировой религии — из его рук», — пишет официальный орган российского правительства «Российская газета». Именно поэтому чудак Стомахин сидит уже третий срок за восхваление шахидов, а Джемаль, по сути занимавшийся тем же самым, если где и сидел, то только в телевизионных студиях.

Смерть Гейдара Джемаля (скончался в Казахстане на 70-м году жизни от болезни), человека из окружения Александра Дугина, Максима Шевченко и прочих полупровокаторов, полуфанатиков "русского мира" мне кажется некой вехой в истеричной пляске русского нацизма.

Человеком он был необычным, поэтому многие читали его и считали философом. Проблема деятеля ислама в РФ заключалась в том, что он не знал арабского языка, да и основ ислама тоже... Тем не менее, еще в начале перестройки многие в Украине, да и в среде российской антисоветской интеллигенции - читали Джемаля, цитировали, пытались понять... Увлечение им как бы подчеркивало интеллектуальный уровень этих людей. Аргументы о том, что ему почему-то сходило с рук многое, такое за что арестовывали, а то и убивали - не смущало увлекающихся. Его не сажали даже для вида, как иногда поступают с провокаторами...

Родившись в смешанной семье азербайджанца и русской, в Москве, в довольно зажиточной семье, Гейдар Джемаль уже в университете не прижился в советском коллективе и легко бросил его. Его пытались привлечь за тунеядство (как делали тогда со всеми вольными людьми), но он "закосил на дурку". Такое тоже делали многие - и чтобы не идти в советскую армию и чтобы отцепилась милиция. Но для КГБ это не было аргументом - напротив. Если человеку давали диагноз, который якобы был у Джемаля - то человек в любую минуту мог быть помещен в психдиспанцер. Факт о том, что он с 1986 года по 1989 года состоял на учёте в МВД СССР как больной шизофренией с инвалидностью второй группы, несколько загадочен. МВД вроде бы не занималось учетом психбольных, подобное интересовало КГБ. Больше того - для Москвы, где жил Джемаль и для его окружения - эзотеристов А.Дугина, Е.Головина и Ю.Мамлеева в эти годы опасности уже не существовало. Мамлеев жил в эмиграции, писатель он очень своеобразный. Сам кружок, под названием "Чёрный орден SS", устраивал наркоманские и прочие оргии, которые, вновь таки - почему-то позволялись КГБ. Хотя, как мы знаем - за значительно меньшее Параджанов получил приличный срок.

Уже в 1979-м Джемаль установил связи с исламскими кругами в Таджикской ССР и скорее всего уже тогда он был завербован или вступил в тесную связь с КГБ. Так как у меня есть подобный опыт, попытаюсь объяснить. КГБ приглашало на встречи, агенты заводили интересные разговоры, но уже на третий-четвертый раз вместо комплиментов и рискованных шуточек о коммунизме, переходило к открытой вербовки. На отказ реагировали скверно, в покое не оставляли, но уже просто открыто давили и пугали. Тех, кто шел на контакт и сообщал некую информацию - продвигали по службе или по учебе, с ними встречались уже за кофе, им улыбались. Подчеркну - они не всегда становились настоящими агентами, но психологи ГБ запутывали их, толкали на провокации, устраивали скандалы в диссидентской или полудиссидентской среде. Таким образом возникала атмосфера страхов и подозрений, которая и без того была присуща советской жизни. Если человек явно не шел на контакт - его наказывали. Формы наказания были различны, кого-то отчисляли из института, кого-то увольняли с работы, кого-то переставали печатать, кого-то сажали или помещали в психлечебницу. В случае с Джемалем - никаких наказаний никогда не было.

В конце 1988 года Джемаль вместе с Дугиным вступил в общество "Память", став членом координационного совета, но менее чем через год был исключён за то, что "контактировал и контактирует с представителями эмигрантских диссидентских кругов оккультистско-сатанинского толка, в частности, с писателем Мамлеевым". Члены общества "Память" (крайне антисемитского и ультрарусского) посещали Львов и пытались выйти на контакт с украинскими радикальными националистами, чтобы основать "широкий фронт борьбы с жидовством", но получили отворот-поворот. Как известно - провокационная деятельность "Памяти" кончилась странно. К. Смирнов-Осташвили был отправлен в тюрьму, где погиб при непонятных обстоятельствах в 1991-м году. А Дугин, очумелый русский националист, вместе с Джемалем почему-то охраняются властью - как властью СССР, так впоследствии и ельцинской.
С 1989 года Г.Джемаль принимает активное участие в исламской политической деятельности.

В 1990 году участвует в создании в Астрахани Исламской партии возрождения и стал заместителем председателя этой партии. В том же году создает независимый информационный центр "Таухид" и с 1991 по 1993 год издавал газету "Аль-Вахдат" ("Единение"). С 1993 года начал издавать журнал "Ат-Тавхид" ("Единобожие").

Его тексты трудно цитировать в приличном обществе. Это бесконечные геополитические соображения, с резко антиамериканскими, антиизраильскими интонациями. Риторика ислама, довольно путанная и сбивчивая, как утверждали мусульманские богословы, которые критиковали Джемаля. Они прямо обвиняли Джемаля (вместе с идеологам "русских мусульман" - Вячеславом-Али Полосиным) в незнании арабского языка и базовых основ исламского вероучення.

Джемаль неожиданно стал в оппозицию к Путину. Что интересно - он прямо поддерживал теракты исламистов в Чечне и хотя как бы привлекался за это к ответственности, но почему-то был легко оправдан. Тем не менее этот странный человек гордо шествовал среди русских либералов, заявлял о своей приверженности "левой идеологии", короче - мутил, крутил, говорил одно, делал другое, думал третье.

27 марта 2012 года сотрудники ФСБ провели обыск в нескольких квартирах Джемаля на предмет хранения экстремистской литературы. В ходе обыска не было обнаружено запрещённых материалов. Вы представляете себе? Значит у простых крымских татар моментально находят то, что "надо", а вот у Джемаля ничего не могут найти!

Дело в конце-концов не в нем. Дело в людях, которые почему-то не чураются подобных типов, которые считают возможным сидеть с такими за одним столом, рассуждать, оправдывать, говорить что "и такая точка зрения важна". Не понимая, что Джемаль, как и вся компания "дугиных" - и породили то безбрежное море ядовитого бреда, который плещет уж десять лет из российских СМИ и заливает слабые постсоветские умы. Подобные типы есть и в украинской политике. Особенно ярок на этом поле Дмитрий Корчинский.

И последнее. Настоящая, реальная люстрация происходит тогда, когда об политиках становится известно все, вплоть до моментов их слабостей и контактов со спецслужбами. До тех пор, пока мы не знаем сколько подобных провокаторов служило в РУХе, в ОУН, во многих украинских партиях и организациях - мы не можем быть свободной страной и свободными людьми.

Свободный человек знает. А если не знает - то страстно желает знать.
Не верить, не повторять, не бороться - а именно желает узнать и понять. Именно поэтому спецслужбы авторитарных стран пытаются запутать его с помощью темных личностей, темных текстов, темными теориями заговоров и измен.