Основная мысль рассказа сигнал гаршин. Основные темы и мотивы в рассказе «Сигнал» В

Всеволод Михайлович Гаршин

«Сигнал»

Семен Иванов служит сторожем на железной дороге. Он человек бывалый, но не слишком удачливый. Девять лет назад, в 1878 г., побывал на войне, воевал с турками. Ранен не был, но здоровье потерял.

Вернулся в родную деревню — хозяйство не задалось, сынишка умер, и поехали они с женой на новые места счастья искать. Не нашли.

Встретил Семен во время скитаний бывшего офицера своего полка. Тот признал Семена, посочувствовал и нашёл ему работу при железнодорожной станции, над которой начальствовал.

Получил Семен будку новую, дров сколько хочешь, огород, жалованье — и стали они с женой хозяйством обзаводиться. Работа Семену была не в тягость, и весь свой участок пути он держал в порядке.

Познакомился Семен и с соседом Василием, присматривавшим за смежным участком. Стали они, встречаясь на обходах, толковать.

Семен все свои беды да неудачи переносит стоически: «Не дал бог счастья». Василий же считает, что его жизнь так бедна, потому что на его труде наживаются другие — богачи и начальники, все они — кровопийцы и живодёры, и всех их он люто ненавидит.

Меж тем приезжает важная ревизия из Петербурга. Семен на своём участке все загодя в порядок привёл, его похвалили. А на участке Василия все иначе обернулось. Тот уже давно был в ссоре с дорожным мастером. По правилам, у этого мастера надо было просить разрешение на огород, а Василий пренебрёг, посадил капусту самовольно — тот и велел выкопать. Озлился Василий и решил пожаловаться на мастера большому начальнику. Да тот не только жалобы не принял, а на Василия же накричал и по лицу ударил.

Бросил Василий будку на жену — и поехал в Москву искать управы теперь уже на этого начальника. Да, видно, не нашёл. Прошло четыре дня, встретил Семен на обходе жену Василия, лицо от слез опухло, а разговаривать она с Семеном не пожелала.

Как раз в это время Семен пошёл в лес тальника нарезать: он из него дудки на продажу делал. Возвращаясь, около железнодорожной насыпи услышал странные звуки — будто железо об железо позвякивает. Подкрался поближе и видит: Василий поддел рельс ломом и путь разворотил. Увидел Семена — и прочь бежать.

Стоит Семен над развороченным рельсом и не знает, что делать. Голыми руками его на место не поставишь. Ключ и лом у Василия — но сколько не звал его Семен вернуться — не дозвался. Скоро должен идти пассажирский поезд.

«Вот на этом закруглении он с рельса и сойдёт, — думает Семен, — а насыпь высоченная, одиннадцать сажен, повалятся вниз вагоны, а там дети малые…» Бросился было Семен бегом в будку за инструментом, но понял, что не успеет. Побежал обратно — вон уже и свисток дальний слышен — скоро поезд.

Тут ему точно светом голову осветило. Снял семен шапку, вынул из неё платок, перекрестился, ударил себе в правую руку ножом повыше локтя, брызнула струя крови. Намочил он в ней свой платок, надел на палку (тальник, что из леса принёс, пригодился) — и поднял красный флаг — сигнал машинисту, что надо остановить поезд.

Но, видно, слишком глубоко поранил Семен руку — кровь хлещет не унимаясь, в глазах у него темнеет и только одна мысль в голове: «Помоги, Господи, пошли смену».

Не выдержал Семен и лишился сознания, упал на землю, но не упал флаг — другая рука подхватила его и высоко поднимает навстречу поезду. Машинист успевает затормозить, на насыпь выскакивают люди и видят человека в крови, лежащего без памяти, а рядом другого, с кровавой тряпкой в руке…

Это Василий. Он обводит собравшихся глазами и говорит: «Вяжите меня, я рельс отворотил».

Служил Иванов Семен сторожем на железной дороге. Вокруг никакого жилья не было, только такие же будки, как у Семена вдоль дороги настроенные. Досталась ему эта работа волей случая. После войны с турками, на которой и подорвалось здоровье Семена, не мог он трудиться на своей земле. Да, и отец родной с сыном 4 лет померли. Вот и пошли они с женой в других землях счастья искать. Не мог Семен работы найти, и пришлось его супруге в услужение купцу идти. А Семен дальше на поиски работы поехал. На станции встретил он своего офицера полка и тот пристроил его на железной дороге служить. Будка хоть и маленькой была, но новой и теплой, да, и огород небольшой при ней был разбит. Семен радовался, что корову, да, лошадь заведет.

Исполнял Семен свои обязанности исправно, порядок у него на участке был. Гайки регулярно подвинчивал, щебенку поправлял. Через пару месяцев с соседом повстречался. Поздоровался с ним Семен, а тот приветствие буркнул и ушел. Жена Семена тоже встречалась с женой соседа, но и его супруга немногословной была. Однако через месяц Семен с соседом познакомились и больше общаться стали. Вот только Семен все свои беды и трудности принимал и списывал на судьбу, а сосед – Василий, все на начальство серчал, что это они его кровь пьют и на ней жиреют и богатеют. И стал Семену на дорожного мастера жаловаться. Посадил Василий по весне капусту, а дорожный мастер приказал выкопать ее, так как не согласовал он с ним посадки свои. Решил Василий на мастера начальнику станции нажаловаться, да, и ему под горячую руку попался, получил оплеуху. Надумал начальнику станции не спускать обиды и направился в Москву, в управление правды искать, а будку и свой участок на жену оставил.

Через 3 дня пошел Семен в лес веток для дудок нарезать, чтобы потом их на базаре продать. И увидел, как Василий рельс в сторону отвел, чтобы поезд под откос спустить. Да, вот только поезд пассажирский должен был идти. Побежал Семен до будки за ломом, но, не добежав до нее услышал, что поезд уже идет и повернул назад. Лома нет, флаги, чтобы предупредить машиниста об опасности, в будке остались. Тогда выхватил Семен платок свой, резанул вену выше локтя и пропитал платок красной кровью. Поднял самодельный флаг на палке, которую для дудок срезал и давай ею махать. Ослаб, в глазах темнеть начало, так как глубоко руку разрезал, кровь так и хлещет. Стал оседать Семен, сознание терять, но молил Бога, чтобы только машинист знак увидел, чтобы Бог смену Семену прислал и спас людей. Семен упал, а вот палку его чья-то рука подхватила. Машинист красный флаг увидел и успел затормозить до вывернутой рельсы.

Состав остановился, люди вышли. Стоят, смотрят на окровавленного Семена, а рядом с ним Василий стоит с кровавым флагом в руке и говорит, что он рельс отвернул и просит: «Вяжите меня».

Оборудование урока: портрет В.Гаршина; высказывания писателей.

Цели урока:

Образовательные:

• познакомить с краткими биографическими сведениями о писателе;
• раскрыть содержание проблемы мести и предательства в рассказе.

Воспитательные: воспитывать ответственное отношение к человеку.

Развивающие: развивать коммуникативную и языковую компетенции учащихся,навыки выборочной работы с художественным текстом, развивать образное и творческое мышление.

• "Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характера". Франсуа Ларошфуко
• "Сладчайшая месть - это прощение". Исраэл Фридман

Ход урока

1. Вступительное слово учителя.

Я приглашаю вас к разговору о ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ и МЕСТИ, о подвиге и его месте в жизни человека. Это очень серьезные вопросы. Попробуем разобраться в них на примере рассказа Всеволода Гаршина "Сигнал".

2. Постановка целей урока.

Какую цель поставим перед собой?

Какие задачи необходимо решить?

3. Сообщение учащегося о В.Гаршине.

Всеволод Гаршин - российский писатель. Очень рано стал интересоваться взрослыми вопросами о смысле жизни. Это был вдумчивый, любознательный и живой человек, очень добрый и справедливый к людям (по воспоминаниям его современников). Всеволод Гаршин - человек нелегкой судьбы: участвовал в русско-турецкой войне (1877г.) рядовым в пехотном полку. По окончании войны был произведен в офицеры. Все его произведения пронизаны идеей борьбы за свободу личности, уничтожение неравенства между людьми. Страстно любил Родину. В рассказе "Сигнал" писатель поднимает вопросы предательства и мести, говорит о подвиге простого человека.

4. Подготовка учащихся к работе на основном этапе.

Прочитайте высказывания известных писателей (на доске).

Как вы понимаете эти слова? Согласны ли вы с мнениями писателей?

Одинаковы ли понятия ПРЕДАТЕЛЬСТВО и МЕСТЬ?

5. Распределение заданий по группам.

Какие жизненные взгляды были у Семена и Василия? Сравните - представьте в таблице.

Чем был недоволен Василий? На кого злится? (Докажите текстом)

КОНФЛИКТ - в произведении между кем возникает?

Чтение отрывка (Василий пошёл жаловаться в Москву). Какие черты характера Василия проявляются при ссоре его с начальником? Кто прав в этом споре?

Чтение отрывка (Действия Василия на железнодорожных путях).

Поступок Василия - это отчаяние, предательство или месть?

Хотел ли Василий, чтобы пострадали люди? Что повлияло на возвращение Василия к месту совершенного им действия?

Каждая группа свои размышления оформляет на листах в форме опорного конспекта.

6. Обсуждение важных эпизодов рассказа в раскрытии главных проблем произведения.

Участники каждой группы (поочерёдно) выступают со своими рассуждениями по предложенным вопросам.

На центральной доске оформляется график-движение, развитие основного конфликта в произведении. Показываются разные участники этого конфликта и их характеристики.

Различны характеры главных героев рассказа, их мироощущение.

Василий - злой на людей, горяч (чуть начальника не зашиб до смерти). Не желает мириться и молчать: "Как можно жить на такое жалованье? Правду надо искать и жаловаться на этих начальников, не молчать!"

Семен - любит людей, терпелив к ним: "Терпеть надо, что Бог пошлет, то и будем принимать".

Но в решающий кульминационный момент (когда Семен, обливаясь кровью, держал спасательный флаг на железнодорожных путях, а приближающийся поезд был все ближе и ближе) Василий решает вернуться, он помог Семену удержать флаг.

Итак, герои поступают одинаково! Это мы и видим с вами в нашем графике.

Что повлияло на возвращение Василия к месту совершенного им действия?

Хотел ли Василий, чтобы пострадали люди?

7. Выводы:

Мы проследили, как зародился конфликт между начальником и Василием, как он развивался. Любые конфликты между людьми опасны тем, что их развитие, последствия могут сказаться не только на участниках конфликта, но и на тех, кто не принимал в них участия. Семен - не участник конфликта, а пострадал!

А в нашей жизни - известны ли вам случаи, когда страдали люди, не участвующие в самих конфликтах?

Что такое подвиг?

Можно ли поступок Семена назвать подвигом? А поступок Василия?

Чем поучительна эта история?

Буду рада, если этот урок поможет вам иначе, более внимательно посмотреть на взаимоотношения с подругами, друзьями, задуматься об истинном значении прощения в жизни человека.

8. Организация домашнего задания.

Напишите творческую работу на тему "С чего начинается предательство?".

Семен Иванов служил сторожем на железной дороге. От его будки до одной станции было двенадцать, до другой — десять верст. Верстах в четырех в прошлом году открыли большую прядильню; из-за лесу ее высокая труба чернела, а ближе, кроме соседних будок, и жилья не было.

Семен Иванов был человек больной и разбитый. Девять лет тому назад он побывал на войне: служил в денщиках у офицера и целый поход с ним сделал. Голодал он, и мерз, и на солнце жарился, и переходы делал по сорока и пятидесяти верст в жару и в мороз; случалось и под пулями бывать, да, слава богу, ни одна не задела. Стоял раз полк в первой линии; целую неделю с турками перестрелка была: лежит наша цепь, а через лощинку — турецкая, и с утра до вечера постреливают. Семенов офицер тоже в цепи был; каждый — день три раза носил ему Семен из полковых кухонь, из оврага, самовар горячий и обед. Идет с самоваром по открытому месту, пули свистят, в камни щелкают; страшно Семену, плачет, а сам идет. Господа офицеры очень довольны им были: всегда у них горячий чай был. Вернулся он из похода целый, только руки и ноги ломить стало. Немало горя пришлось ему с тех пор отведать. Пришел он домой — отец старик помер; сынишка был по четвертому году — тоже помер, горлом болел; остался Семен с женой сам-друг. Не задалось им и хозяйство, да и трудно с пухлыми руками и ногами землю пахать. Пришлось им в своей деревне невтерпеж; пошли на новые места счастья искать. Побывал Семен с женой и на Линии, и в Херсоне, и в Донщине; нигде счастья не достали. Пошла жена в прислуги, а Семен по-прежнему все бродит. Пришлось ему раз по машине ехать; на одной станции видит — начальник будто знакомый. Глядит на него Семен, и начальник тоже в Семеново лицо всматривается. Узнали друг друга: офицер своего полка оказался.

— Ты Иванов? — говорит.
— Так точно, ваше благородие, я самый и есть.
— Ты как сюда попал?
Рассказал ему Семен: так, мол, и так.
— Куда ж теперь идешь?
— Не могу знать, ваше благородие.
— Как так, дурак, не можешь знать?
— Так точно, ваше благородие, потому податься некуда. Работы какой, ваше благородие, искать надобно.

Посмотрел на него начальник станции, подумал и говорит:
— Вот что, брат, оставайся-ка ты покудова на станции. Ты, кажется, женат? Где у тебя жена?
— Так точно, ваше благородие, женат; жена в городе Курске, у купца в услужении находится.
— Ну, так пиши жене, чтобы ехала. Билет даровой выхлопочу. Тут у нас дорожная будка очистится; уж попрошу за тебя начальника дистанции.
— Много благодарен, ваше благородие, — ответил Семен.

Остался он на станции. Помогал у начальника на кухне, дрова рубил, двор, платформу мел. Через две недели приехала жена, и поехал Семен на ручной тележке в свою будку. Будка новая, теплая, дров сколько хочешь; огород маленький от прежних сторожей остался, и земли с полдесятины пахотной по бокам полотна было. Обрадовался Семен; стал думать, как свое хозяйство заведет, корову, лошадь купит.

Дали ему весь нужный припас: флаг зеленый, флаг красный, фонари, рожок, молот, ключ — гайки подвинчивать, лом, лопату, метел, болтов, костылей; дали две книжечки с правилами и расписание поездов. Первое время Семен ночи не спал, все расписание твердил; поезд еще через два часа пойдет, а он обойдет свой участок, сядет на лавочку у будки и все смотрит и слушает, не дрожат ли рельсы, не шумит ли поезд. Вытвердил он наизусть и правила; хоть и плохо читал, по складам, а все-таки вытвердил.

Дело было летом; работа нетяжелая, снегу отгребать не надо, да и поезд на той дороге редко. Обойдет Семен свою версту два раза в сутки, кое-где гайки попробует подвинтить, щебенку подровняет, водяные трубы посмотрит и идет домой хозяйство свое устраивать. В хозяйстве только у него помеха была: что ни задумает сделать, обо всем дорожного мастера проси, а тот начальнику дистанции доложит; пока просьба вернется, время и ушло. Стали Семен с женою даже скучать.

Прошло времени месяца два; стал Семен с соседями-сторожами знакомиться. Один был старик древний; все сменить его собирались: едва из будки выбирался. Жена за него и обход делала. Другой будочник, что поближе к станции, был человек молодой, из себя худой и жилистый. Встретились они с Семеном в первый раз на полотне, посередине между будками, на обходе; Семен шапку снял, поклонился.
— Доброго, — говорит, — здоровья, сосед. Сосед поглядел на него сбоку.
— Здравствуй, — говорит.

Повернулся и пошел прочь. Бабы после между собою встретились. Поздоровалась Семенова Арина с соседкой; та тоже разговаривать много не стала, ушла. Увидел раз ее Семен.
— Что это, — говорит, — у тебя, молодица, муж неразговорчивый? Помолчала баба, потом говорит:
— Да о чем ему с тобой разговаривать? У всякого свое… Иди себе с богом.

Однако прошло еще времени с месяц, познакомились. Сойдутся Семен с Василием на полотне, сядут на край, трубочки покуривают и рассказывают про свое житье-бытье. Василий все больше помалчивал, а Семен и про деревню свою и про поход рассказывал.
— Немало, — говорит, — я горя на своем веку принял, а веку моего не бог весть сколько. Не дал бог счастья. Уж кому какую талан-судьбу господь даст, так уж и есть. Так-то, братец, Василий Степаныч.

А Василий Степаныч трубку об рельс выколотил, встал и говорит:
— Не талан-судьба нас с тобою век заедает, а люди. Нету на свете зверя хищнее и злее человека. Волк волка не ест, а человек человека живьем съедает.
— Ну, брат, волк волка ест, это ты не говори.
— К слову пришлось, и сказал. Все-таки нету твари жесточе. Не людская бы злость да жадность — жить бы можно было. Всякий тебя за живое ухватить норовит, да кус откусить, да слопать.

Задумался Семен.
— Не знаю, — говорит, — брат. Может, оно так, а коли и так, так уж есть на то от бога положение.
— А коли так, — говорит Василий, — так нечего нам с тобой и разговаривать. Коли всякую скверность на бога взваливать, а самому сидеть да терпеть, так это, брат, не человеком быть, а скотом. Вот тебе мой сказ.

Повернулся и пошел, не простившись. Встал и Семен.
— Сосед, — кричит, — за что же ругаешься?

Не обернулся сосед, пошел. Долго смотрел на него Семен, пока на выемке на повороте стало Василия не видно. Вернулся домой и говорит жене:
— Ну, Арина, и сосед же у нас: зелье, не человек. Однако не поссорились они; встретились опять и по-прежнему разговаривать стали, и все о том же.
— Э, брат, кабы не люди… не сидели бы мы с тобою в будках этих, — говорит Василий.
— Что ж в будке… ничего, жить можно.
— Жить можно, жить можно… Эх, ты! Много жил, мало нажил, много смотрел, мало увидел.

Бедному человеку, в будке там или где, какое уж житье! Едят тебя живодеры эти. Весь сок выжимают, а стар станешь — выбросят, как жмыху какую, свиньям на корм. Ты сколько жалованья получаешь?
— Да маловато, Василий Степанович. Двенадцать рублей.
— А я тринадцать с полтиной. Позволь тебя спросить, почему? По правилу, от правления всем одно полагается: пятнадцать целковых в месяц, отопление, освещение. Кто же это нам с тобой двенадцать или там тринадцать с полтиной определил? Чьему брюху на сало, в чей карман остальные три рубля или же полтора полагаются? Позволь тебя спросить?.. А ты говоришь, жить можно! Ты пойми, не об полуторах там или трех рублях разговор идет. Хоть бы и все пятнадцать платили. Был я на станции в прошлом месяце; директор проезжал, так я его видел. Имел такую честь. Едет себе в отдельном вагоне; вышел на платформу, стоит, цепь золотую распустил по животу, щеки красные, будто налитые… Напился нашей крови. Эх, кабы сила да власть!.. Да не останусь я здесь долго; уйду, куда глаза глядят.
— Куда же ты уйдешь, Степаныч? От добра добра не ищут. Тут тебе и дом, тепло, и землицы маленько. Жена у тебя работница…
— Землицы! Посмотрел бы ты на землицу мою. Ни прута на ней нету. Посадил было весной капустки, так и то дорожный мастер приехал. «Это, говорит, что такое? Почему без доношения? Почему без разрешения? Выкопать, чтоб и духу ее не было». Пьяный был. В другой раз ничего бы не сказал, а тут втемяшилось… «Три рубля штрафу!..»

Помолчал Василий, потянул трубочки и говорит тихо:
— Немного еще, зашиб бы я его до смерти.
— Ну, сосед, и горяч ты, я тебе скажу.
— Не горяч я, а по правде говорю и размышляю. Да еще дождется он у меня, красная рожа! Самому начальнику дистанции жаловаться буду. Посмотрим!

И точно пожаловался.

Проезжал раз начальник дистанции путь осматривать. Через три дня после того господа важные из Петербурга должны были по дороге проехать: ревизию делали, так перед их проездом все надо было в порядок привести. Балласту подсыпали, подровняли, шпалы пересмотрели, костыли подколотили, гайки подвинтили, столбы подкрасили, на переездах приказали желтого песочку подсыпать. Соседка-сторожиха и старика своего выгнала травку подщипать. Работал Семен целую неделю; все в исправность привел и на себе кафтан починил, вычистил, а бляху медную кирпичом до сияния оттер. Работал и Василий. Приехал начальник дистанции на дрезине; четверо рабочих рукоять вертят; шестерни жужжат; мчится тележка верст по двадцать в час, только колеса воют. Подлетел к Семеновой будке; подскочил Семен, отрапортовал по-солдатски. Все в исправности оказалось.

— Ты давно здесь? — спрашивает начальник.
— Со второго мая, ваше благородие.
— Ладно. Спасибо. А в сто шестьдесят четвертом номере кто?
Дорожный мастер (вместе с ним на дрезине ехал) ответил:
— Василий Спиридов.
— Спиридов, Спиридов… А, это тот самый, что в прошлом году был у вас на замечании?
— Он самый и есть-с.
— Ну, ладно, посмотрим Василия Спиридова. Трогай. Налегли рабочие на рукояти; пошла дрезина в ход. Смотрит Семен на нее и думает: «Ну, будет у них с соседом игра».

Часа через два пошел он в обход. Видит, из выемки по полотну идет кто-то, на голове будто белое что виднеется. Стал Семен присматриваться — Василий; в руке палка, за плечами узелок маленький, щека платком завязана.
— Сосед, куда собрался? — кричит Семен. Подошел Василий совсем близко: лица на нем нету,
белый, как мел, глаза дикие; говорить начал — голос обрывается.
— В город, — говорит, — в Москву… в правление.
— В правление… Вот что! Жаловаться, стало быть, идешь? Брось, Василий Степаныч, забудь…
— Нет, брат, не забуду. Поздно забывать. Видишь, он меня в лицо ударил, в кровь разбил. Пока жив, не забуду, не оставлю так. Учить их надо, кровопийцев…
Взял его за руку Семен:
— Оставь, Степаныч, верно тебе говорю: лучше не сделаешь.
— Чего там лучше! Знаю сам, что лучше не сделаю; правду ты про талан-судьбу говорил. Себе лучше не сделаю, но за правду надо, брат, стоять.
— Да ты скажи, с чего все пошло-то?
— Да с чего… Осмотрел все, с дрезины сошел, в будку заглянул. Я уж знал, что строго будет спрашивать; все как следует исправил. Ехать уж хотел, а я с жалобой. Он сейчас кричать. «Тут, говорит, правительственная ревизия, такой-сякой, а ты об огороде жалобы подавать! Тут, говорит, тайные советники, а ты с капустой лезешь!» Я не стерпел, слово сказал, не то чтобы очень, но так уж ему обидно показалось. Как даст он мне… Терпенье наше проклятое! Тут бы его надо… а я стою себе, будто так оно и следует. Уехали они, опамятовался я, вот обмыл себе лицо и пошел.
— Как же будка-то?
— Жена осталась. Не прозевает; да ну их совсем и с дорогой ихней!
Встал Василий, собрался.
— Прощай, Иваныч. Не знаю, найду ли управу себе.
— Неужто пешком пойдешь?
— На станции на товарный попрошусь: завтра в Москве буду.

Простились соседи; ушел Василий, и долго его не было. Жена за него работала, день и ночь не спала; извелась совсем, поджидаючи мужа. На третий день проехала ревизия: паровоз, вагон багажный и два первого класса, а Василия все нет. На четвертый день увидел Семен его хозяйку: лицо от слез пухлое, глаза красные.
— Вернулся муж? — спрашивает.
Махнула баба рукой, ничего не сказала и пошла в свою сторону.
————

Научился Семен когда-то, еще мальчишкой, из тальника дудки делать. Выжжет таловой палке сердце, дырки, где надо, высверлит, на конце пищик сделает и так славно наладит, что хоть что угодно играй. Делывал он в досужее время дудок много и с знакомым товарным кондуктором в город на базар отправлял; давали ему там за штуку по две копейки. На третий день после ревизии оставил он дома жену вечерний шестичасовой поезд встретить, а сам взял ножик и в лес пошел, палок себе нарезать. Дошел он до конца своего участка, — на этом месте путь круто поворачивал, — спустился с насыпи и пошел лесом под гору. За полверсты было большое болото, и около него отличнейшие кусты для его дудок росли. Нарезал он палок целый пук и пошел домой. Идет лесом; солнце уже низко было; тишина мертвая, слышно только, как птицы чиликают да валежник под ногами хрустит. Прошел Семен немного еще, скоро полотно; и чудится ему, что-то еще слышно: будто где-то железо о железо позвякивает.

Пошел Семен скорей. Ремонту в то время на их участке не было. «Что бы это значило?» — думает. Выходит он на опушку — перед ним железнодорожная насыпь подымается; наверху, на полотне, человек сидит на корточках, что-то делает; стал подыматься Семен потихоньку к нему: думал, гайки кто воровать пришел. Смотрит — и человек поднялся, в руках у него лом; поддел он рельс ломом, как двинет его в сторону. Потемнело у Семена в глазах; крикнуть хочет — не может. Видит он Василия, бежит бегом, а тот с ломом и ключом с другой стороны насыпи кубарем катится.

— Василий Степаныч! Отец родной, голубчик, воротись! Дай лом! Поставим рельс, никто не узнает. Воротись, спаси свою душу от греха.

Не обернулся Василий, в лес ушел.

Стоит Семен над отвороченным рельсом, палки свои выронил. Поезд идет не товарный, пассажирский. И не остановишь его ничем: флага нет. Рельса на место не поставишь; голыми руками костылей не забьешь. Бежать надо, непременно бежать в будку за каким-нибудь припасом. Господи, помоги!

Бежит Семен к своей будке, задыхается. Бежит — вот-вот упадет. Выбежал из лесу — до будки «со сажен, не больше, осталось, слышит — на фабрике гудок загудел. Шесть часов. А в две минуты седьмого поезд пройдет. Господи! Спаси невинные души! Так и видит перед собою Семен: хватит паровоз левым колесом об рельсовый обруб, дрогнет, накренится, пойдет шпалы рвать и вдребезги бить, а тут кривая, закругление, да насыпь, да валиться-то вниз одиннадцать сажен, а там, в третьем классе, народу битком набито, дети малые… Сидят они теперь все, ни о чем не думают. Господи, вразуми ты меня!.. Нет, до будки добежать и назад вовремя вернуться не поспеешь…

Не добежал Семен до будки, повернул назад, побежал скорее прежнего. Бежит почти без памяти; сам не знает, что еще будет. Добежал до отвороченного рельса: палки его кучей лежат. Нагнулся он, схватил одну, сам не понимая зачем, дальше побежал. Чудится ему, что уже поезд идет. Слышит свисток далекий, слышит, рельсы мерно и потихоньку подрагивать начали. Бежать дальше сил нету; остановился он от страшного места саженях во ста: тут ему точно светом голову осветило. Снял он шапку, вынул из нее платок бумажный; вынул нож из-за голенища; перекрестился, господи благослови!

Ударил себя ножом в левую руку повыше локтя, брызнула кровь, полила горячей струей; намочил он в ней свой платок, расправил, растянул, навязал на палку и выставил свой красный флаг.

Стоит, флагом своим размахивает, а поезд уж виден. Не видит его машинист, подойдет близко, а на ста саженях не остановить тяжелого поезда!

А кровь все льет и льет; прижимает рану к боку, хочет зажать ее, но не унимается кровь; видно, глубоко поранил он руку. Закружилось у него в голове, в глазах черные мухи залетали; потом и совсем потемнело; в ушах звон колокольный. Не видит он поезда и не слышит шума: одна мысль в голове: «Не устою, упаду, уроню флаг; пройдет поезд через меня… помоги, господи, пошли смену…»

И стало черно в глазах его и пусто в душе его, и выронил он флаг. Но не упало кровавое знамя на землю: чья-то рука подхватила его и подняла высоко навстречу подходящему поезду.

Машинист увидел его, закрыл регулятор и дал контрпар. Поезд остановился.

Выскочили из вагонов люди, сбились толпою. Видят: лежит человек весь в крови, без памяти; другой возле него стоит с кровавой тряпкой на палке.

Обвел Василий всех глазами, опустил голову:

— Вяжите меня, — говорит, — я рельс отворотил.

Тема. «АНАЛИТИЧЕСКОЕ ЧТЕНИЕ РАССКАЗА В. М. ГАРШИНА

« СИГНАЛ»

Цель урока: продолжить работу над формированием умения учащихся анализировать произведение в единстве формы и содержания, донести до учащихся гуманистическую идею книги, развивать умение учащихся давать сравнительную характеристику литературным героям на примере рассказа В.М.Гаршина «Сигнал».

Анализируя содержание рассказа, выявить нравственную позицию учеников по отношению к таким понятиям, как чувство обиды и мести, собственного достоинства и гордыни, справедливости и милосердия, ответственности за свои поступки.

Дать опережающее задание:

а) П одготовить биографию В. М. Гаршина, прочитать рассказы «Красный цветок», «Художник», «Четыре дня», «Трус», отметить экстремальные ситуации, в которых оказываются герои Гаршина, позволяющие выявить болевые точки, отношение к людям, внимание писателя к духовному миру человека.

б) Найти в толковых словарях значение слов: обида, обидеть, месть

Ход урока

1.Сообщение учащихся о В. М. Гаршине (Слайд 1,2,3,4,5)

2. Чтение рассказа «Сигнал» учителем до слов: «Нет, до будки добежать и назад вовремя вернуться не поспеешь…», (по ходу чтения словарная работа), (слайд 6)

Словарь (слайд 7)

Первая линия− пограничные укрепления,

денщик (устар.) − до революции: солдат, состоящий при офицере для личных услуг

лощина –долина с пологими склонами

костыль – в тексте толстый гвоздь с загнутым под прямым углом концом, или опора, подпорка такой формы (спец.)

рельс − немецкое слово, пришло к нам из англ., «сойти с рельсов» − фразеологический оборот − нарушить привычный образ жизни, правильный путь, волю, самообладание.

3. Как, по-вашему, поведут себя Семён и Василий в сложившейся ситуации? Что в тексте даёт основание думать именно так?

(Работа в парах «Найдите соответствие» (слайд-8, проверить слайд 9)

Семён служил в денщиках у офицера и целый поход с ним сделал. Голодал он, и мерз, и на солнце жарился, и переходы делал по сорока и пятидесяти верст в жару и в мороз; случалось и под пулями бывать, да, слава богу, ни одна не задела . Немало горя пришлось ему с тех пор отведать. Помогал у начальника на кухне, дрова рубил, двор, платформу мел... стал думать, как свое хозяйство заведет, корову, лошадь купит. Немало, - говорит, - я горя на своем веку принял, а веку моего не бог весть сколько. Не дал бог счастья. Уж кому какую талан-судьбу господь даст, так уж и есть. От добра добра не ищут. Тут тебе и дом, тепло, и землицы маленько.

Василий был человек молодой, из себя худой и жилистый. Не талан-судьба нас с тобою век заедает, а люди. Нету на свете зверя хищнее и злее человека. Волк волка не ест, а человек человека живьем съедает. Все-таки нету твари жесточе. Не людская бы злость да жадность - жить бы можно было. Всякий тебя за живое ухватить норовит, да кус откусить, да слопать. Коли всякую скверность на бога взваливать, а самому сидеть да терпеть, так это, брат, не человеком быть, а скотом. Бедному человеку, в будке там или где, какое уж житье! Едят тебя живодеры эти. Весь сок выжимают, а стар станешь - выбросят, как жмыху какую, свиньям на корм. Учить их надо, кровопийцев... Жена за него работала, день и ночь не спала; извелась совсем, поджидаючи мужа…. лицо от слез пухлое, глаза красные .

Ребята записали, обменялись мнениями.

4. Продолжение чтения. Обсуждение:

Какое впечатление произвёл рассказ?

Герои. Кто они, как вы к ним относитесь?

5. Что такое рассказ? Как он строится?

(экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка)

(Рассказать, что 1877 г. была война с Турцией, Гаршин записался добровольцем, в одном из боёв был ранен. Россия всё время воевала, в армию забирали на 25 лет, возвращались калеками, инвалидами, если успевали жениться, то жена оставалась одна с детьми.)

(Слайд «Турецкая война» 10)

Что испытал Семён на войне?

Семёну Иванову “немало горя пришлось изведать”: побывал на войне, « служил в денщиках у офицера и целый поход с ним сделал». «Каждый день три раза носил ему (офицеру) Семён из полковых кухонь, из оврага, горячий и обед, Идёт с самоваром по открытому месту, пули свистят, в камни щёлкают; страшно Семёну, плачет, а сам идёт. Семён привык выполнять свой долг, добросовестно делать своё дело.

Что его ждало по возвращении? Как относится герой к превратностям судьбы?

Когда вернулся домой, отец- старик помер, сынишка тоже помер, “хозяйство не задалось”, “пошли на новые места счастья искать». Семен не ропщет на судьбу, никого не обвиняет, не проклинает, он считает, что всё от Бога. «Не дал Бог счастья. Уж кому какую талан-судьбу Господь даст, так уж и есть.»

7. Завязка

Знакомство с Василием. У них одна судьба, оба женаты, детей нет, живут в одинаковых условиях, делают одно дело, но Василий злобится на весь мир: ”Не талан-судьба нам с тобою век заедает, а люди. Нету на свете зверя хищнее и злее человека. Волк волка не ест, а человек человека живьём съедает.” Семён же старается жить в гармонии с миром, с людьми, пытается сблизиться с Василием, найти ему оправдание.

8. Сюжет развивается

Как обида на судьбу, желание отомстить зреет в Василии?

“ Коли всякую скверность на Бога взваливать, а самому сидеть да терпеть, так это, брат, не человеком надо быть, а скотом…Едят тебя живодеры эти. Весь сок выжимают, а стар станешь - выбросят, как жмыху какую...Эх, кабы сила да власть!..− возмущается Василий,− …Себе лучше не сделаю, а за правду надо, брат, стоять».

А кому причинил боль? Жене, единственному самому близкому человеку. «Жена за него работала, день и ночь не спала, извелась совсем, поджидаючи мужа.».

В порыве гнева и отчаяния он пытается сделать крушение пассажирского поезда. Решает отомстить.

Кому он мстит? Сильным мира сего?

Там тоже люди…”Там, в третьем класс, народу битком набито, дети малые…Сидят они теперь все, ни о чём не думают». Их, может, тоже обидели.

9. Кульминация

Чем заканчивается рассказ?

Что заставило Семёна совершить этот поступок?

Христианин, православный человек, жалко невинных и Василия жалко, его грех прикрыть. Торжественно звучит заключительная часть рассказа, зачитать: (слайд 12)

«И стало черно в глазах его и пусто в душе его, и выронил он флаг. Но не упало кровавое знамя на землю: чья-то рука подхватила его и подняла высоко навстречу подходящему поезду»

(Обратить внимание на слог, многосоюзие, инверсию).

Почему Василий вернулся, помог? (Сила самоотверженной любви, мужество другого человека, возможно, и пробудили у Василия совесть и сострадание.)

Финала нет.

Так в композиции и раскрываются характеры героев, мотивы их поступков, то есть авторский замысел.

В нашей реальной жизни нечасто можно найти правду, люди сталкиваются с несправедливостью, испытывают обиду.

(Слайд 13)

Обида (по В. И. Далю) – всякая неправда, тому, кто должен переносить её; всё, что оскорбляет, бесчестит и причиняет боль, убыток или поношенье. Насмешка, дурной отзыв о ком-либо.

Обидеть…кого − наносить, творить обиду, оскорблять, причинять кому-либо неприятность.

Обида (по С. И. Ожегову) − несправедливо причинённое огорчение, оскорбление, а также чувство, вызванное таким огорчением.

Нужно ли «проглатывать» обиду или терпеть, ведь есть же чувство собственного достоинства. Поделитесь вашим жизненным опытом.

10. Как найти гармонию, любовь к миру, к людям? Какой путь предлагает Гаршин?

Правда в душе человека, нельзя на весь свет держать обиду. Озлобленность, уныние - большой грех. Библейская истина: «Не в силе Бог, а в правде».

11. Как вы понимаете название рассказа « Сигнал»?

Прямое и переносное значение слова «сигнал»

(Слайд 14)

1. Условный знак для передачи на расстояние каких-либо сведений, сообщений.

2. Перен. Предупреждение, сообщение о чём-либо нежелательном, подберите синонимы.

Сигнал − это запретительный знак, метафора, ко всем нам обращённая.

10 христианских заповедей - главные запретительные сигналы для нас.

В рассказе «Сигнал» (1887) нет любовной истории, но отмеченный мотив проявляется в нем еще резче. Герои рассказа не пишут картин, не обсуждают философских проблем и не могут определять судьбы человечества. Они маленькие люди, живущие маленькими интересами: грядка капусты, жалованье, притеснение начальства - дальше их интересы не идут. Но в своих разговорах об этих предметах Семен и Василий ставят тот же вопрос, что и Гельфрейх, создавший свою картину об Илье Муромце.
В молодости Семен был на войне, служил денщиком и яркихподвигов, которые могли бы определить исход сражения, уже по своей должности совершить не мог. Но для Гаршина Семен - человек большой души, и подвиг его заключается в том, что он не озлобился на жизнь и людей, хотя имел для этого все основания.
Правда, в его отношении к жизни явно заметны пассивность и фатализм. Вот эти черты и раздражают его собеседника Василия. «Не талан-судьба, - возражает Василий Семену, - нам с тобою век заедает, а люди. Нету на свете зверя хищнее и злее человека». Позиция Василия - это позиция человека, не желающего подчиняться судьбе и потому вступающего в борьбу с людьми и обстоятельствами. Но для Гаршина в законах борьбы есть своя суровая диалектика: человек озлобившийся, утративший веру в людей, даже в справедливом гневе своем против виновников зла может стать причиной гибели невинных людей. Здесь Семен и Василий меняются местами. Семен активно выступает на борьбу со злом, спасая поезд с людьми, не подозревающими о грозящей им опасности, и Василий признает его правоту и неправедность пути, на который он встал. Но активность Семена особого рода. В основе ее лежит самопожертвование, и если он и поднимает красный флаг, то этот флаг смочен его собственной кровью.
Для Гаршина мораль всегда была проста, зато бесконечно сложен был вопрос, почему эта простая мораль не может осуществиться в жизни людей. Гаршин в каждом своем рассказе с болезненной остротой ставил вопрос о правде и неправде, о разнообразных проявлениях и формах современного зла, и потому его маленькие рассказы наполнялись большим и глубоким содержанием.
Глеб Успенский справедливо писал: «...в его маленьких рассказах и сказках, иногда в несколько страничек, положительно исчерпано все содержание нашей жизни, в условиях которой пришлось жить и Гаршину, и всем его читателям.
Говоря - «все содержание жизни нашей», я не употребляю здесь какой-нибудь пышной и необдуманной фразы, - нет, именно все, что давала наиболее важного его уму и сердцу наша жизнь (наша - не значит только русская, а жизнь людей нашего времени вообще), все до последней черты пережито, перечувствовано им самым жгучим чувством и именно потому-то и могло быть высказано только в двух, да еще таких маленьких, книжках». Ту же мысль высказал и другой современник Гаршина - П. Ф. Якубович.
И поэт-революционер, и крупнейший прозаик - очеркист-социолог по существу признали факт, необычный как для литературы 80-х гг., так и для предшествующей русской литературы. Небольшие по объему рассказы отразили основное содержание эпохи.
Позднее благодаря Короленко, Чехову, Бунину эта мысль перестанет восприниматься как парадокс. Гаршину удалось открыть новые возможности малого жанра. Строгую объективность повествования он соединил с лирической взволнованностью и четко сформулированной авторской точкой зрения.