Основы соц концепции русской православной церкви. Основы социальной концепции русской православной церкви (краткий аналитический обзор)

Прот. Владимир Башкиров,

кандидат богословия

ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (КРАТКИЙ АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР)

В августе 2000 г. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви утвердил "Основы социальной концепции Русской Православной Церкви". Такой документ ожидали давно. С начала 90 гг. XX в. наша Церковь с периферии общественной жизни, где ей пришлось находиться многие десятилетия, она переместилась в ее центр. Такое место Церкви в жизни общества потребовала разработки современных подходов к ее миссии в изменившихся социальных условиях. Старые дореволюционные модели взаимоотношений Церкви и личности, Церкви и общества не годились.

Тогда она была частью государственной структуры, и ее права и привилегии гарантировались законом. Теперь ее служение проходит в сложной общественной среде, которую часто называют то постатеистической, то постхристианской, то секулярной. Нужно было сформулировать общие принципы отношения Церкви к насущным проблемам разных сфер человеческой деятельности и дать им нравственную оценку. Работа оказалась не простой и длилась несколько лет: с 1994 по 2000 г.. Концепция получилась солидной, убедительной и заслуживающей внимательного изучения.

И уже с самого начала слышались просьбы представить её важнейшие идеи в кратком изложении, но пока ничего такого не появилось В настоящем докладе делается попытка восполнить этот пробел.

1. Документ открывается определением Церкви, которая видится как "собрание верующих во Христа, в которое Им Самим призывается войти каждый". Он Глава Церкви, а она Его Тело, полнота, Наполняющего все во всем [Еф. 1, 22-23], и потому богочеловеческий организм. Жизнь в Церкви, к которой призывается каждый человек, есть непрестанное служение Богу и людям, и потому ее чада не отрешаются от жизни конкретного общества, только общаются с ним на принципах христианской нравственности. Она вступает во взаимодействие и с государством, даже если оно не имеет христианского характера, а также с различными общественными ассоциациями и отдельными людьми, даже если они не отождествляют себя с христианской верой. Она уповает, что это поможет им сохранить или восстановить верность богоданным нравственным нормам, приведет их к миру, согласию и благоденствию, т. е., к условиям, в которых Церковь может наилучшим образом исполнять свою миссию .

2. А миссия эта многообразна, и наиболее актуальными и сложными являются отношения между Церковью и нацией, Церковью и государством. В современном мире нация понимается как этническая общность или как совокупность граждан определенного государства. Церковь, будучи по природе наднациональным вселенским организмом, соединяет в себе вселенское начало с национальным.

Так Вселенское Православие состоит из множества автокефальных Поместных Церквей, а культурные отличия отдельных народов находят свое выражение в литургической жизни, иконографии, гимнографии, литературе. Все это создает национальную христианскую культуру. Естественным для христианского сознания является и патриотизм. Православный христианин призван любить свое отечество и своих сограждан, хранить и развивать национальную культуру и народное самосознание и тем самым исполнять заповедь Божию о любви к ближнему. Православная этика не знает деления народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации. Несогласуются с учением Православия и попытки поставить нацию на место Бога или низвести веру до одного из аспектов национального самосознания .

3. В современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами. Его сотрудничество с Церковью ограничивается рядом областей и основано на взаимном невмешательстве в дела друг друга. Можно выделить следующие области взаимодействия Церкви и государства:
- миротворчество, взаимопонимание и сотрудничество между людьми, народами и государствами;
- забота о сохранении нравственности в обществе; духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание; дела милосердия и благотворительности - совместные социальные программы; охрана, восстановление и развитие исторического и культурного наследия; попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных заведений; профилактика правонарушений, забота о заключенных;
- наука и гуманитарные исследования; здравоохранение; культура и творчество; средства массовой информации; защита окружающей среды; поддержка института семьи, материнства и детства; противодействие псевдорелигиозным движениям, опасным для личности и общества .

4. С отношением между Церковью и государством тесно связано и отношение Церкви к политике. Социальная концепция предлагает очень сбалансированный подход, который формулируется так: "…Церковь проповедует мир и взаимопонимание между людьми, придерживающимися различных политических взглядов. Она также допускает наличие различных политических убеждений среди ее епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания".

Однако священнослужители не могут участвовать в деятельности политических организаций, в предвыборных компаниях, публичной поддержке политических организаций и отдельных кандидатов, и агитировать за них. Не допускается выдвижение кандидатур священнослужителей на выборах любых органов представительной власти всех уровней. В то же время ничто не должно препятствовать участию иерархов, священнослужителей и мирян в народных волеизъявлениях путем голосования наряду с другими гражданами.

Православные миряне могут участвовать в жизни органов законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, политических организаций, но руководствоваться при этом им следует нормами евангельской морали, заботой о духовном и материальном благе людей. Делают это они самостоятельно, без специального благословения и не отождествляют своей политической позиции с позицией Церковной полноты. Церковь приветствует также существование христианских (православных) политических организаций, которые оставаясь свободными в своей деятельности, призываются координировать свою деятельность с позицией Церкви .

5. Далее в концепции дается определение труда и отношения к нему церковного человека. Труд - органический элемент человеческой жизни. Но сам по себе он не является безусловной ценностью. Он становится благословенным, когда способствует исполнению замысла Божия о мире и человеке. Есть два нравственных побуждения к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся. Поэтому благословляется всякий труд, направленный на благо людей. Заповеди Божии повелевают трудящимся заботиться о людях, которые не могут зарабатывать себе на жизнь: больных, беженцах, сиротах и вдовах, делиться с ними плодами труда, а это требует справедливого распределения продуктов труда .

6. С трудом тесно связан вопрос собственности. Церковь учит, что люди получают земные блага от Бога, которому и принадлежит абсолютное право владения ими. Поэтому христиане должны воспринимать собственность как дар Божий, данный для использования во благо себе и ближним. Вместе с тем в духе Священного Писания Церковь признает право человека на собственность, которая может иметь многообразные формы и осуждает посягательство на него. Она отвергает отторжение и передел собственности с попранием прав ее законных владельцев и осуждает нарушение авторских прав на интеллектуальную собственность .

7. Очень важным является раздел, посвященный войне и миру. Война есть зло, и причина его как зла в человеке вообще - греховное злоупотребление богоданной свободой. Признавая войну злом, Церковь, однако, не запрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается, хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Однако в нынешней системе международных отношений не всегда возможно отличить агрессивную войну от оборонительной. В связи с этим вопрос о поддержке или осуждении Церковью военных действий нуждается в каждом конкретном случае в отдельном рассмотрении. Но всегда о справедливом или несправедливом характере войны свидетельствуют методы ее ведения. Война должна вестись с праведным гневом, а не с алчностью, злобой и похотью . Поэтому чрезвычайно важно пастырское попечение о воинах, воспитание их в духе верности высоким нравственным идеалам .

8. Зло, которое порождает войны, активно и в жизни человеческого сообщества в мирное время и проявляет себя в преступной и уголовной деятельности. Главным источником преступления является помраченное состояние человеческой души. Очень важную роль в предупреждении преступлений играет их профилактика, которую следует вести через воспитание и просвещение с целью утверждения в обществе истинных духовных ценностей. Здесь Церковь может активно взаимодействовать со школой, средствами массовой информации и правоохранительными органами. Причем особое внимание нужно уделять так называемым группам риска. Церковь готова опекать осужденных в местах лишения свободы, потому что для нее наказание не месть, а средство внутреннего очищения согрешившего, которому надо помочь в нравственном исцелении его искалеченной души. Сейчас много говорят о смертной казни. Она как мера наказания признавалась уже в Ветхом Завете. Указаний на необходимость ее отмены нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании, ни в историческом наследии Православной Церкви. Вместе с тем Церковь часто принимала на себя долг печалования перед светской властью об осужденных на казнь, прося милости и смягчения наказания. Наказание смертью не может иметь воспитательного значения и иногда делает непоправимой судебную ошибку. Однако вопрос об отмене или неприменении смертной казни должен решаться обществом свободно, с учетом состояния в нем преступности, правоохранительной и судебной систем, и что самое главное - соображений охраны жизни добропорядочных членов общества .

9. А в воспитании добропорядочных людей исключительной велика роль семьи и брака. Брак традиционно определяется как соглашение между двумя свободными в своем выборе сторонами. В христианстве он становится не просто юридическим договором, средством продолжения рода, но "таинством любви", вечным единением супругов друг с другом во Христе. Наилучшим условием прочного брака является общность веры супругов. Одновременно Церковь признает законными браки, заключенные между православными и нехристианами и не считает таких супругов, находящимися в блудном сожительстве. Русская Православная Церковь находит возможным совершение браков православных христиан с католиками, членами древних Восточных церквей и протестантами, исповедующими веру в Триединого Бога, при условии благословения брака в Православной Церкви и воспитания детей в православной вере. Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерасторжимости православного брака, однако иногда совместная жизнь супругов становится невозможной, и тогда допускается развод. Уважительными причинами для расторжения брака считаются:
- прелюбодеяние и вступление одного из супругов в новый брак; отпадение одного из них от Православия; противоестественные пороки; неспособность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения; заболевание проказой или сифилисом; длительное безвестное отсутствие; осуждение к наказанию с лишением всех прав состояния; посягательство на жизнь или здоровье супруга или детей; сводничество; неизлечимую тяжкую душевную болезнь и злонамеренное оставление одного супруга другим; заболевание СПИД, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания; совершение женой аборта при несогласии мужа.

Лицам, первый брак которых распался и был расторгнут по их вине, разрешается вступление во второй брак при условии покаяния и соответствующей епитимьи.

Церковь выступает за политическое, культурное и социальное равенство женщин с мужчинами, и одновременно противостоит умалению роли женщины как матери и супруги. Равенство полов не устраняет их естественного различия и не означает тождества их призваний как в семье, так и в обществе. Она решительно осуждает пропаганду порока, порнографии, унизительной эксплуатации и торговли человеческим телом, проституцию и так называемую свободную любовь, отделяющую телесную близость от личностной и духовной общности, от жертвенности и всецелой ответственности друг за друга .

10. В тесной связи с семейной тематикой находится и здоровье личности, а значит, и народа. Попечение о здоровье человека всегда было главной заботой Церкви. Но физическое здоровье она связывает со здоровьем человеческого духа, без которого одно только хорошее физическое самочувствие теряет свою безусловную ценность. Медицина и уход за больными воспеваются в Священном Писании как дела Божии. Однако их совершение невозможно в полноте без молитвенного обращения к Богу как самого пациента, так и врача. Врачебная деятельность и уход за больными и страждущими видятся в Церкви как служение любви и сострадание. Поэтому народ Божий призывается всячески способствовать созданию в лечебных и социальных учреждениях молитвенной атмосферы и оказанию болящим и нуждающимся всяческой благотворительной помощи.

В церковном служении ближнему чрезвычайно важна роль православных братств, сестричеств и других благотворительных учреждений. Эти люди, руководствующиеся в свой деятельности евангельскими идеями, могут дать наряду с профессиональной помощью, то, чего так недостает нашим многим обездоленным соотечественникам: сострадание, искреннюю заботу, человеческое участие и тепло своего верующего сердца.

Очень важно не только сотрудничать с государственными лечебными и социальными учреждениями, но и создавать свои церковные и монастырские больницы, социальные учреждения, чтобы помощь на всех этапах сочеталась с пастырским душепопечением.

Глубокую тревогу Церкви вызывает демографический кризис, свидетелями которого все мы являемся. "Резко сократились рождаемость и средняя продолжительность жизни, - говорится в документе, - постоянно уменьшается численность населения. Опасность представляют эпидемии, рост сердечно сосудистых заболеваний, наркомании и алкоголизма. Возросла детская заболеваемость, включая слабоумие. Демографический кризис вызывает деформацию структуры общества, снижает творческий потенциал народов, становится одной из причин ослабления семьи….Борьба с депопуляцией должна включать активную поддержку научно-медицинских и социальных программ по защите материнства и детства, плода и новорожденного, …достойное воспитание детей".

В немногих, но очень сильных словах, говорится в документе о таких страшных пороках нашей жизни, как пьянство и наркомания. Пьянство становится причиной распада семьи, принося неисчислимые страдания как жертве этого греховного недуга, так и близким людям, особенно детям. Наркомания страсть, которая делает порабощенного ею человека крайне уязвимым для действия темных сил. Основная причина бегства многих наших современников в царство алкогольных или наркотических иллюзий - это духовная опустошенность, потеря смысла жизни, размытость нравственных ориентиров. Наркомания и алкоголизм становятся проявлениями духовной болезни не только отдельного человека, но и всего общества. Не отрицая необходимости медицинской помощи на острых стадиях наркомании, Церковь уделяет особое внимание профилактике и реабилитации, наиболее эффективных при сознательном вовлечении неустойчивых мирян в жизнь прихода или общины .

11. Одной из актуальнейших проблем современности является бурное развитие биомедицинских технологий. При этом возникают большие этические и нравственные проблемы. Попытки людей поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и "улучшая" Его творение, могут принести человечеству новые тяготы и страдания.

Настоящим социальным бичом в последние десятилетия стал аборт, преднамеренное прерывание беременности. Церковь рассматривает его как тяжкий грех и приравнивает к убийству. Однако в случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение.

Религиозно-нравственной оценки требует также проблема контрацепции. Некоторые из противозачаточных средств обладают фактически абортивным действием, искусственно прерывая на ранних стадиях жизнь эмбриона, и потому их применение непозволительно. Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту приравнивать нельзя. Христианские супруги должны, однако, помнить, что основной целью брачного союза является продолжение человеческого рода. Отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является грехом.

Церковь осуждает донорство половых клеток, внетелесное оплодотворение и клонирование как несомненный вызов самой природе человека и заложенному в нем образу Божию. Однако клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и может быть полезным в биологической и медицинской практике.

Отрицательно относится Церковь и к так называемой эвтаназии, считая ее формой убийства или самоубийства, осуждает она и гомосексуальные половые связи, усматривая в них порочное искажение богоданной природы человека .

12. Церковь глубоко обеспокоена экологическими проблемами, которые по существу носят антропологический характер, будучи порожденными человеком. Эта взаимосвязь с предельной ясностью открывается в наши дни, когда мир переживает одновременно два кризиса: духовный и экологический. Преодоление одного без другого немыслимо. Преобразование природы должно начаться с преобразования души. Как говорят в Церкви, человек может превратить в рай всю землю только тогда, когда будет иметь рай в себе .

13. Кризис окружающей среды находится в самой непосредственной связи с проблемами науки, культуры и образования. Христианство, преодолев языческие предрассудки, демифологизировало природу и тем самым открыло путь к возникновению научного естествознания. К концу XX в. наука и техника достигли невиданных успехов и стали определяющим фактором бытия цивилизации. Православие видит в науке естественный инструмент благоустроения земной жизни, которым надо пользоваться чрезвычайно осмотрительно. Церковь предостерегает человека от искушения рассматривать науку как область, совершено независимую от нравственных принципов.

В течение столетий у Церкви складывались самые многообразные взаимоотношения с культурой, у которой религиозные корни. Церковь много дает для развития культуры и творчества. Человеческое творчество, воцерковляясь, возвращается к своим изначальным религиозным корням. Церковь помогает культуре переступить границы чисто земной деятельности, предлагая путь очищения сердца и сочетания с Творцом. Она признает за каждым человеком право на нравственную оценку явлений культуры, и оставляет такое же право за собой. Если творчество способствует нравственному и духовному преображению личности, Церковь благословляет его. Если же культура противопоставляет себя Богу, становится антирелигиозной или античеловечной, превращается в антикультуру, то Церковь противостоит ей.

Христианская традиция неизменно уважает светское образование. Однако Церковь считает желательным, чтобы вся система образования была построена на религиозных началах и основана на христианских ценностях. Тем не менее Церковь уважает светскую школу и готова строить свои взаимоотношения с ней, исходя их человеческой свободы. При этом она считает недопустимым намеренное навязывание учащимся антирелигиозных и антихристианских идей, утверждение монополии материалистического взгляда на мир. Церковь полагает полезным и необходимым проведение уроков христианского вероучения в светских школах по желанию их родителей, а также в высших учебных заведениях .

14. Особое внимание социальная концепция обращает на средства массовой информации, выделяя нравственный аспект их деятельности. Информирование зрителя, слушателя и читателя должно основываться не только на твердой приверженности правде, но и на заботе о нравственном состоянии личности и общества, что включает в себя раскрытие положительных идеалов, а также борьбу с распространением зла, греха и порока. Недопустимыми являются пропаганда насилия, вражды и ненависти, национальной, социальной и религиозной розни, а также греховная эксплуатация человеческих инстинктов, в том числе и в коммерческих целях.

Для осуществления своей просветительской миссии Церковь готова к сотрудничеству со светскими средствами массовой информации.

Кроме того, она располагает и собственными информационными средствами. Взаимодействие Церкви и светских средств массовой информации предполагает взаимную ответственность. Информация, передаваемая журналисту, должна быть достоверной. Мнения представителей Церкви должны соответствовать ее учению и позиции по общественным вопросам. Все же конфликты и проблемы между СМИ и Церковью следует решать в духе мирного диалога с целью устранения недоразумений и продолжения сотрудничества .

15. В концепции затрагиваются и проблемы международных отношений, и глобализации и формулируется принцип отношения к ним православных христиан. Следует стремиться к созданию таких международных отношений, которые служили бы максимальному благу и удовлетворению законных интересов собственного народа, сопредельных наций и всей человеческой семьи. Принципы суверенитета и территориальной целостности Церковь считает базовыми для всего международного права. Вместе с тем она считает полезным создание межгосударственных союзов, имеющих целью объединение усилий в политической и экономической областях, а также совместную защиту от внешней угрозы и помощь жертвам агрессии. Приветствует она и равноправное международное сотрудничество в культурной, научной, просветительной и информационной сферах.

Современный мир переживает сложные процессы правовой и политической регионализации и глобализации, которые имеют еще и экономическое и культурно-информационное измерение. Церковь подходит к ним с критической осторожностью, обращая внимание на их внутреннюю противоречивость и связанные с ними опасности, когда многие плоды глобализации оказываются доступными лишь нациям, составляющим меньшую часть человечества. Кроме того, эти процессы сопровождаются стремительной секуляризацией жизни государства и общества. Церковь не может положительно воспринять такой миропорядок, при котором в центр ставится омраченная грехом человеческая личность. Она добивается в сфере международных отношений признания легитимности религиозного мировоззрения как фактора, который должен влиять на формирование международного права и деятельность международных организаций .

Социальная концепция Русской Православной Церкви будет уточняться и совершенствоваться. Но опыт работы уже показал, что это жизненно важный документ, который создает авторитетную общецерковную базу для миссии Православной Церкви в современном мире.
Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2001. С. 7-10.
Там же. С. 11-15.
Там же. 16-32. Приведем мнение о складывающемся характере отношений между Церковью и государством известного церковного публициста диакона, Андрея Кураева: "Принятие Социальной концепции на Архиерейском Соборе 2000 года означает, что нынешняя модель отношений Церкви и государства сохранится надолго. Это модель нейтралитета в диапазоне от благожелательного до холодно-враждебного, но, тем не менее, без открытых гонений. То, что называется свободой совести. Для Православия - это впервые: Церковь, существующая в светском обществе. Только в этих условиях возможен диалог. Ведь когда Церковь и государство составляли единое целое, тогда не было места для диалога. Между левой и правой рукой никакого диалога быть не может. Сегодня мы разделены. А значит, должны узнать друг друга. Социальная концепция и есть наш рассказ светскому обществу о том, какими мы хотим видеть наши отношения" (Кураев А. Ответы молодым. Саратов, 2005. С. 224-225) .
Основы. 41-48.
Там же. 49-52.

Еще в период перестройки 1985-1991 годов Церковь, воспользовавшись демократизацией общественно-политической жизни, фактически отказалась от навязанной ей доктрины «коммунистического христианства». Но после отстранения от власти КПСС возникла потребность дать ответ на те вопросы, которые стоят перед всем обществом. Настало время для доктринального оформления социального учения Православной Церкви, которые выразилось бы в выработке единого взгляда на общество, в его соборном одобрении

На Архиерейском соборе 1994 года задача создания социальной дрктрины была признана официально. А в 1996 году была создана группа для выработки «всеобщей концепции, отражающей общецерковный взгляд на вопросы церковно-государственных отношений и проблемы современного общества в целом». В состав группы вошли представители синодальных учреждений, духовных школ, церковно-общественных организаций, отдельные богословы и специалисты. Результатом их работы было создание «Основ социальной концепции Русской православной церкви». Этот документ был обсужден и принят на Архиерейском соборе в августе 2000 года в качестве официальной доктрины Русской Церкви.

Наблюдатели отмечают, что группа, работавшая над созданием «Основ» отличалась большим профессионализмом. В ее составе были представлены деятели самых различных направлений. Так, политический обозреватель «Парламентской газеты» В. Вишняков пишет: «Создание документа, излагающего точку зрения Церкви по вопросам государственности и общественного устройства, этики, права, политики, ее отношение к вопросам семьи, к творческой деятельности, ко всему тому, чем живет страна, далось не легко. И все же комиссии, собравшей представителей всех внутрицерковных течений – традиционалистов и либералов, почвенников и западников, удалось не только придти к консенсусу, согласовав конкретные ответы на вызовы времени с духовными устоями православия, но и уйти от попыток политического давления». («Парламентская газета». № 14, 2000)

«Основы социальной концепции» являются документом не только общенационального, но и общеправославного, а, следовательно, и общемирового значения. Ни одна из Поместных церквей в предшествующий период так и не выработала документа, который мог бы рассматриваться аналогом «Основ». Это особо отметил Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев), говоря о деятельности группы по выработке концептуальных основ: «Перед членами группы стояла весьма ответственная и многотрудная задача. Ибо документом, который предстояло выработать, доселе не располагало не только русское православие, но и вселенское православие в целом. Разумеется, по многим острым и актуальным проблемам современности существует вполне определенная позиция Церкви, базирующаяся на нормах Священного Писания и Священного Предания, однако и в этом случае имелась необходимость ее кодификации. А кроме того, к настоящему времени накопилось немало вопросов, которые пока не нашли адекватного отражения в официальной церковной позиции, да и не все ответы, уместные в прошлом, применимы сегодня». («Независимая газета». 9 августа 2000 года).

Некоторые наблюдатели подчеркивают, что «Основы» стали серьезным шагом РПЦ по распространению своего влияния вовне. Например, автор газеты «Невское время» Михаил Логинов утверждает: Церковь наконец-то сделала то, чего от нее ждали много лет и верующие, и, в первую очередь, неверующие. Она внятно и четко заявила, о том, какими принципами намерена руководствоваться в современном обществе. Церковь имеет свое мнение по вопросам и деятельности политических партий, и социальных отношений, и культуры». («Невское время». 22 августа 2000 года)

Особенно важными являются главы VI («Труд и его плоды») и VII («Собственность») «Основ». Они непосредственно связаны с теми реалиями (труд, капитал, собственность), которые являются главными источниками социальных противоречий. Именно эти противоречия в свое время вынудили Папу Льва XIII выпустить свою знаменитую энциклику «Regnum novarum», в которой он коснулся, в первую очередь, именно указанных реалий.

Трактовку труда Церковь трактует в библейском духе. В «Основах» вспоминается о том, что Бог дал задание Адаму возделывать райский сад, то есть осуществлять некую работу (Быт. 2. 15). «Труд, – подчеркивается там, – это творческое раскрытие человека, которому в силу изначального богоподобия дано быть сотворцом и соработником Господа». Это положение несколько сближает позицию РПЦ с позицией современного католицизма. Папа Иоанн Павел II, некогда испытавший влияние философии экзистенциаонализма, особенно подчеркивает момент раскрытия субъекта в процессе труда. Но, в отличии, от католической доктрины, в «Основах концепции РПЦ» это момент раскрытия субъективного не рассматривается подробно. Ему посвящено только одно предложение. Затем сразу же следует определение: «Однако после отпадения человека от Творца изменился характер труда: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3. 19). Творческая составляющая труда ослабла; он стал для падшего человека преимущественно способом добывания средств к жизни». И вот это положение уже сближает «Основы» с теми концепциями, которые разрабатывались в недрах дореволюционного православного консерватизма такими свящнослужителями, как о. Иоанн Восторгов, митрополит Владимир (Богоявленский) и др.

Правда, «Основы» не разделяют в полной мере их «пессимизма» и не акцентируют внимание на страдальческом характере труда. Труд в них рассматривается не только как борьба за пропитание «в поте лица своего», но и в качестве некоего соработничества Богу, уподобления своей трудовой активности Его творению. «Слово Божие не только обращает внимание людей на необходимость ежедневного труда, но и задает его особый ритм, – утверждается в «Основах». – Четвертая заповедь гласит: «Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай и делай всякие дела твои; а день седьмый - суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих» (Исх. 20. 8-10). Этим повелением Творца процесс человеческого труда соотносится с божественным творчеством, положившим начало мирозданию». Здесь, конечно же, происходит своеобразное воспевание труда и придание ему мощной религиозной мотивации.

Но уже в следующем пункте главы дается предостережение против излишнего упования на труд: «Совершенствование орудий и методов труда, его профессиональное разделение и переход от простых его форм к более сложным способствуют улучшению материальных условий жизни человека. Однако обольщение достижениями цивилизации удаляет людей от Творца, ведет к мнимому торжеству рассудка, стремящегося обустроить земную жизнь без Бога. Реализация подобных устремлений в истории человечества всегда заканчивалась трагически». Стремясь усилить пафос предостережения «Основы» обращаются к библейской истории: «В Священном Писании сказано, что первыми строителями земной цивилизации были потомки Каина: Ламех и его дети изобрели и произвели первые орудия из меди и железа, переносные шатры и различные музыкальные инструменты, они явились родоначальниками многих ремесел и искусств (Быт. 4. 20-22). Однако они вместе с другими людьми не избежали соблазнов: "Всякая плоть извратила путь свой на земле» (Быт. 6. 12)». В данном случае наблюдается некая перекличка с доктриной католицизма, которая тоже обращает внимание на то, что материальный прогресс часто не совпадает с духовным преуспеянием. Но в католичестве речь идет не столько о труде, сколько о самом техническом прогрессе. Труд там несколько идеализируется.

С точки зрения «Основ» труд только тогда и становится оправданным, когда являются «соработничеством». Но труд приобретает негативный характер, когда «направлен на служение эгоистическим интересам личности или человеческих сообществ, а также на удовлетворение греховных потребностей духа и плоти». Католичество говорит о раскрытии личности в процессе труда, тогда как Православие подчеркивает двойственный характер этого развития.

«Основы» подчеркивают необходимость оплаты честного труда и помощи нищим (причем со стороны всех трудящихся). Эти требования вряд ли свидетельствуют о какой-либо специфике социального учения Православия в современный период. Но в самом конце главы «Труд» следует весьма решительный вывод: «Продолжая на земле служение Христа, Который отождествил Себя именно с обездоленными, Церковь всегда выступает в защиту безгласных и бессильных. Поэтому она призывает общество к справедливому распределению продуктов труда, при котором богатый поддерживает бедного, здоровый - больного, трудоспособный – престарелого». В данном определении «Основы» ничего не говорят о защите богатых. Это сильно разводит их и доктрины католицизма, в которых подчеркивается равноценность как бедных, так и богатых, невозможность встать на защиту только лишь одной стороны. Это, конечно, вовсе не означает, что Церковь выступает против богатых, но она в данном случае позиционирует себя, прежде всего, Церковь бедных и обездоленных.

Данная позиция отражает настроения, которые в настоящий момент преобладают среди верующих. Согласно данным социологических поросов, среди верующих большее количество респондентов дало отрицательную оценку рыночной экономики. Лишь в 5 % верующих завили, что они выиграли от реформ, тогда как 60 % четко обозначили свой проигрыш. В то же время верующие (в большинстве своем) вовсе не склонны призывать к радикальным мерам в отношении класса новых собственников. Лишь 35 % их высказалось за экспроприацию у «новых русских» их состояний, тогда как среди неверующих за подобную меру высказалась половина респондентов. (О социальной концепции русского православия. М., 2002. С. 32). Это свидетельствует о том, что верующие, исходя из следования морально-этическим нормам Евангелия, выступают за ненасильственный путь решения социальных проблем, протекающих из противоречия отношений собственности, труда и капитала.

Подобные настроения также учитываются в «Основах»: «отторжение и передел собственности с попранием прав ее законных владельцев не могут быть одобрены Церковью». Но тут же следует весьма характерная поправка: «Исключением может быть такое отторжение собственности на основе соответствующего закона, которое, будучи обусловлено интересами большинства людей, сопровождается справедливой компенсацией». Таким образом, Церковь принципиально не возражает против возможности принудительного отчуждения собственности, но считает, что оно должно быть компенсировано.

Богатство, само по себе, не рассматривается Церковью как грех: «…И богатый может спастись, ибо «невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18. 27). В Священном Писании не содержится порицания богатства как такового. Состоятельными людьми были Авраам и ветхозаветные патриархи, праведный Иов, Никодим и Иосиф Аримафейский». Осуждается лишь погоня за самим богатством, стремлением поставить материальные ценности во главе угла. Также осуждается и отказ от добровольного отчуждения части имущества в пользу бедных – причем со ссылкой на Святых Отцов: «Святитель Василий Великий считает вором того, кто не отдает часть своего имущества в качестве жертвенной помощи ближнему. Эту же мысль подчеркивает святой Иоанн Златоуст: «Не уделять из своего имущества есть также похищение». Ничего этого нет в официальной доктрине католической церкви. Обращает внимание и то, что указанные обличения принадлежат отцам именно Восточной Церкви.

Если социальная доктрина католицизма создавалась, во многом с целью защитить частную собственность (указав, правда самим собственникам на желательность помогать неимущим), то социальная концепция РПЦ этой цели не следует. Вообще в православии нет никаких ссылок на некий «естественный закон», из которого вытекает право собственности. Собственность не осуждается, но и оправдывается философски. Тем самым подчеркивается, что сама по себе собственность не важна, важно то, как ее используют.

Тем более, что настоящим собственником является не человек, а Бог: «По учению Церкви, люди получают все земные блага от Бога, Которому и принадлежит абсолютное право владения ими. Относительность права собственности для человека Спаситель многократно показывает в притчах: это или виноградник, данный в пользование (Мк. 12. 1-9), или таланты, распределенные между людьми (Мф. 25. 14-30), или имение, отданное во временное управление (Лк. 16. 1-13). Выражая присущую Церкви мысль о том, что абсолютным собственником всего является Бог, святитель Василий Великий спрашивает: «Скажи же мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принес в жизнь?». Греховное отношение к собственности, проявляющееся в забвении или сознательном отвержении этого духовного принципа, порождает разделение и отчуждение между людьми». Этот положение принято и в католичестве и находит большое развитие в трудах Фомы Аквинского. Однако православная доктрина выражает его более ярко, хотя и, может быть, излишне лаконично.

Логическим выводом из некоторого безразличия к собственности как таковой, является плюрализм «Основ»: «Церковь признает существование многообразных форм собственности. Государственная, общественная, корпоративная, частная и смешанные формы собственности в разных странах получили различное укоренение в ходе исторического развития. Церковь не отдает предпочтения ни одной из этих форм. При каждой из них возможны как греховные явления - хищение, стяжательство, несправедливое распределение плодов труда, так и достойное, нравственно оправданное использование материальных благ».

Надо сказать, что отношение «Основ» к собственности вызвало критику со стороны отдельных лиц, считающих, что Церковь недостаточно твердо обозначило свое уважение к правам собственности. Причем порой подобные упреки раздаются из среды православных священников. Так, священник Алексей Гостев, рассуждая главе собственность, утверждает: «В этом разделе, между прочим, сказано, что «Священное Писание признает право на собственность и осуждает посягательство на нее». К сожалению, утверждение это не акцентируется, тогда как усвоение сей истины было бы весьма полезно российским гражданам, в течение семидесяти с лишним лет воспитывавшимся на псевдоидеалах собственности «коммунистической», якобы общенародной, на недоверии и неуважении к собственности частной. Ничего не говорится о церковном отношении к воровству и коррупции, являющимся с точки зрения». (Гостев А. Церковный взгляд на общественное оздоровление. К принятию «Основ социальной концепции Русской православной церкви // «Новый мир». 2001, № 4. С. 121). Последнее утверждение вообще противоречит фактам. Сразу же после положения, процитированного А. Гостевым, в «Основах» четко указано: «В двух из десяти заповедей Десятисловия прямо сказано об этом: «Не кради… Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20. 15,17). В Новом Завете такое отношение к собственности сохранилось и приобрело более глубокое нравственное обоснование». Здесь заметна некоторая тенденциозность, проистекающая из стремления навязать Церкви несвойственную ей роль защитницы частной собственности.

Показательно, что социальную доктрину Церкви критикуют как «справа» (сторонники либеральной модели»), так и «слева». К примеру, В. Лучин пишет в коммунистической газете «Правда России» следующее: «Современная Русская православная церковь органично вписалась в процесс воссоздания досоциалистических порядков, всецело поддерживает правящий режим. Энергично занимаясь коммерческой деятельностью, не связанной, а то и несовместимой с ее духовной миссией, она стала одним из крупнейших собственников страны». («Правда России». 26 февраля 2003 года)

Совершенно очевидно, что при выработке «Основ» Церковь пыталась воздержаться от любых крайностей, ведущих к ее обмирщению. О. Всеволод Чаплин, заместитель председателя Отдела внешнецерковных связей Московской Патриархии рассказывает, что в период работы над «Основами» одни участники группы «проводили знак равенства между христианством и коммунизмом», другие «настаивали, что Церковь обязана учить о «священных ценностях частной собственности и свободного рынка», а некоторые «объявляли, что только коллективная форма собственности приемлема для Православия». «При работе над проектом Основ социальной концепции, – рассказывает о. Всеволод, – все эти мнения принимались во внимание, однако с самого начала были отвергнуты попытки объявить их единственными и безальтернативными». (Чаплин В. Быть собой в меняющемся мире. Основы социальной концепции Русской православной церкви. // «Русский мир». № 5, 2002 год. С. 12)

Подводя итог рассмотрению об «Основах социальной концепции Русской православной церкви» можно утверждать следующее. Этот документ полностью соответствует духовной основе Православия, которое не игнорирует земной мир, но более устремлено в мир горний, небесный. В католичестве с его превознесением мирского и социального делается очень сильный акцент на труде и частной собственности, то есть на тех областях человеческого, в которых находятся наибольшие возможности для индивидуального преуспеяния. В Православии такого акцента не наблюдается, хотя присутствует живой интерес к самим указанным явлениям. В настоящий мере этот интерес является одним из факторов, который способствует дальнейшей разработке социальной концепции.

Русская Цивилизация

Министерство внутренних дел РФ

Московский университет

Кафедра истории государства и права

на тему: «Социальная концепция русской православной церкви»

Введение

История Русской Православной Церкви

Социальная концепция РПЦ

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность темы исследования. На состоявшемся в 2000-м году Архиерейском соборе были приняты «Основы современной социальной концепции Русской Православной Церкви». Это первый официальный церковный документ, в котором представлен концептуальный подход Церкви к широкому кругу проблем жизни общества, что позволяет говорить о рождении православной социальной концепции. Данная концепция, по признанию самих богословов, создавалась как авторитетное практическое руководство для духовенства и мирян, так и для разъяснения светскому обществу позиции Церкви по насущным проблемам современности.

Столь позднее появление кодифицированного социального учения православия в отличие, например, от западных ветвей христианства можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, спецификой православия, которое, по выражению Сергия Булгакова, «имеет лик более неотмирный». Это отчасти определило то, что православные мыслители не делают резкого акцента на социальном, сосредотачивая внимание на сотериологической проблематике. Во-вторых, под воздействием исторических обстоятельств Русская православная церковь находилась в зависимости от государства. Вначале она была неотъемлемой частью самодержавной монархической системы, затем оказалась в подчинении советского правительства. А поэтому была вынуждена лояльно относиться к государственной власти. Только в конце XX века Церковь фактически, а не декларативно оказалась отделенной от государства и сумела обрести право оценивать общественно-политические события с «позиции духовности и нравственности».

Но говорить о том, что в православии до конца XX века вообще не было выхода на социальный уровень нельзя. В качестве определенного этапа эволюции социального учения Церкви необходимо рассматривать концепцию «коммунистического христианства», возникшую на волне модернизма. Однако в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятых в 2000-м году, акцент делается не столько на вопросах социального прогресса и справедливости, как на предыдущем этапе, сколько на проблемах утверждения в обществе духовно-нравственных ценностей христианства. С этих позиций представляется необходимым дать анализ и доктрины «коммунистического христианства», и «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви».

Объективное рассмотрение эволюции социальной концепции Русской православной церкви во второй половине XX века предполагает обращение к ее истокам. Подобный подход позволяет лучше увидеть те реальные исторические условия, которые во многом определили характер изменений церковного учения.

После распада СССР наше общество столкнулось с проблемой утраты культурных ценностей - началась эпоха «социокультурной трансформации» российского социума. Данный процесс во многом осложнился в связи с массированным информационным проникновением Запада, натиском на базовые ценности россиян, в том числе путем поддержки миссионерской деятельности многочисленных нетрадиционных, и даже деструктивных, религиозных течений. Появление чувства отчужденности, подавленности и духовной пустоты сказалось не только на культурно-нравственном, но и на физическом уровне самоощущении личности. На современном этапе развития нашей страны роль Русской православной церкви как охранительницы духовных начал трудно переоценить, поскольку русское православие оказало огромно влияние на развитие российской государственности, национального самосознания, культуры, а сама судьба России всегда зависела от духовно-нравственного состояния народа.

Актуальность данного исследования объясняется тем обстоятельством, что политико-идеологическая трансформация российского общества позволила Русской православной церкви выйти с периферии общественной жизни, религия вновь «вернулась» в культуру, в результате чего для части общества православие стало основой как личной, так и социальной идентификации.

Конец XX века отмечен возрождением церковной организации, ростом катехизации общества. В определенной степени можно говорить о «духовно-нравственном ренессансе» как фундаментальном явлении современного этапа русской истории. В этой связи встает вопрос о месте Церкви в посткоммунистическом обществе, ее отношении к рыночным и демократическим реформам в России. До сих пор общество волнует проблема церковно-государственных взаимоотношений, отсюда такое внимание общества к законодательству, регулирующему положение религии в России.

Сегодня церковные деятели пытаются принимать активное участие в социальном строительстве во благо общества в целом, ибо считают, что судьба новой России неотделима от судьбы Церкви. В свою очередь и российская общественность в последнее время все больше утверждается в мысли, что основой консолидации здоровых сил социума должны быть не экономика и политика, а духовные и нравственные принципы, укорененные в отечественную традицию. В связи с этим власти всех уровней все чаще обращаются к религиозным организациям как к партнерам. Активизация позиции Церкви обусловлена также необходимостью реагировать на изменения в обществе (рост преступности, различные проявления безнравственности, разрушение накопленного научного и культурного потенциала и др.), чтобы удовлетворять социальный интерес верующих.

Целью работы является анализ основных этапов развития социального учения Русской православной церкви во второй половине XX века, научно-теоретическое изучение причин и факторов, способствовавших ее эволюции, выявление критериев отношения Церкви к обществу и власти.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

проанализировать формы и направления участия церковной организации в общественно-политической жизни;

изучить критерии, предлагаемые Церковью при выработке ею отношения к обществу и власти на современном этапе;

определить основные параметры современной социальной концепции православия;

1. История русской православной церкви

В 988 году, вместе с крещением Руси были образованы и первые епархии - в Киеве Киевская метрополия, главенствующая над всею Русской церковью, в 990 году - Ростовская епархия, в 992 - Новгородская. В период раскола государства на удельные княжества каждое из них стремилось иметь свою епархию, чтобы не зависеть от других не только политически, но и духовно. Однако общее количество епархий не было велико - оно не превышало двух десятков, и при начале реформы Никона их было 13 (14). Зависимость их от центральной митрополии часто была условна - так, Новгородский архиепископ, являвшийся одним из важнейших должностных лиц боярской республики, избирался фактически независимо от Киева. Русская Православная Церковь была зависимой от Константинопольского патриарха, ее главы - митрополиты - назначались из столицы Империи. Часто это были греки, не слишком заинтересованные в развитии русской церкви. Разделение церкви началось с завоеванием части русских земель Литовским княжеством, а затем Литовско-Польским королевством.

Король Польский и князь Литовский был зантересован в образовании собственной, независимой от России православной митрополии. Уже в 1354 году Роман был хиротонирован митрополитом Волыно-Литовским, однако это не прижилось, и было повторено только один раз. С усилением Москвы, когда она фактически стала центром единого Русского государства, появилась потребность и в митрополите, имеющем свой престол в Москве. Таким митрополитом стал Иона, избранный в 1433 году. Однако за его избранием не последовало рукоположение, и в Киеве пребывало еще два митрополита. И только после бегства Исидора Иону признали все. Он был хиротонирован митрополитом 15 декабря 1448 года, при этом не был назначен из Константинополя.

Таким образом, Русская Церковь фактически приобрела самостоятельность - автокефалию. Позже авоткефалия была признана и Константинополем. Однако католическая Речь Посполитая была заинтересована в подчинении православия папе Римскому. На Западе начались попытки превращения Русской Церкви в униатскую. Эти попытки были успешно завершены 25 декабря 1595 года подписанием Брестской унии, по которой церковные иерархи, сохранив православную обрядность, принимали главенство папы и догматы католической церкви. Унию приняли Киевский митрополит Михаил (Рагоза) и еще пять епархий - Луцкая, Хельмская, Брестско-Владимирская, Пинская, Полоцкая, затем Перемышльская, Смоленская (1626) и Львовская (1700).

Параллельно с принятием унии иерархами и фактически уничтожением иерархии православной уния насильно насаждалась и в отдельных приходах. Однако далеко не все принялии унию, и православие некоторое время существовало в качестве нелегального сообщества отдельных приходов, никак не объединенных иерархически. В 1622 году король Речи Посполитой, чтобы успокоить постоянные религиозные восстания и трения на Украине и Белоруссии, решил возобновить Православную Киевскую митрополию. В 1622, впервые за 27 лет появился митрополит в Киеве, назначенный из Константинополя. По 1685 год Киевские митрополиты были экзархами Константинопольского престола. Однако униаты не прекратили своей деятельности и при двух последних митрополитах Православная Церковь была в огромном расстройстве от униатов. Наконец в 1685 году раскол в Русской церкви был преодолен - Киевская митрополия стала епархией РПЦ.

Тем временем в самой РПЦ произошли важные изменения. В 1589 Московская митрополия была преобразована в Патриархию. Патриарх стал крайне важной фигурой в русском обществе. В 1652 году патриархом стал Никон. Для укрепления позиций русского православия и поднятия его престижа он провел богослужебную реформу (исправление богослужебных книг и икон по византийским образцам, коррективы в обрядности, в частности, написание Иисус вместо Исус, введение трехперстного крестного знамения вместо двухперстного, замена земных поклонов поясными, изменение направления движения богослужения (посолоснь), допущение шестиконечного креста наряду с восьмиконечным, введение регулярной церковной проповеди).

В результате реформы произошел раскол Церкви, часть населения и духовенства не захотела принимать изменения. Собор 1666-1667 г. предал анафеме всех противников реформы, окончательно закрепив раскол. Появившееся движение старообрядцев мгновенно распалось на множество течений, часто совсем не похожих друг на друга. Также у старообрядцев вызывал протест и способ проведения реформ - они были приняты не собором, а единолично патриархом. Новый поворот в истории церкви произошел в 1721. Петр I, недовольный существованием мощного церковного деятеля, очень авторитетного в обществе - патриарха - уничтожил эту должность. Сперва, после смерти Адриана, в 1700 году не был избран новый патриарх, а был назначен местоблюститель, а в 1721 само патриаршество было официально отменено и для руководства церковью был образован коллегиальный орган - Синод, во главе с обер-прокурором, не принадлежавшим к церковной иерархии, который являлся обыкновенным царским чиновником.

Синодальное управление существовало до 1917 года, когда после Октябрьской революции на посместном соборе было восстановлено патриаршество. Патриархом был избран Тихон (Белавин). Он предал анафеме Советскую власть. Начались жестокие преследования Церкви, продолжавшиеся весь период существования Советской власти. Одновременно новый раскол потряс церковь. Во-первых, от нее отделилась Украинская Автокефальная православная церковь, образовавшаяся на территории Украинской Республики. Однако вскоре она была уничтожена и осталась только в среде украинских эмигрантов. Появилось и оппозиционное движение в церкви, названное обновленчеством. Начало движения относится к маю 1922 года, оно ратовало за сближение церкви с Советской властью. В период наивысшего подъема оно пользовалось поддержкой почти половины правящих архиереев (37 из 73, причем почти все православные архиереи находились в заключении). С самого начала оно было неоднородным и образованные обновленцами различные церкви так никогда и не объединились. В определенный момент обновленчеству удалось приблизить церковь к гибели - в некоторых губерниях не оставалось ни одного храма, ни одного священника, но вскоре они стали исчезать (когда власти они уже перестали быть полезными) и возвращаться в состав РПЦ. В 1946 году исчезли его последние очаги. После смерти Тихона в 1924 и по 1943 год РПЦ снова не имела правящего патриарха. В 30-х годах от РПЦ, признавшей Советскую власть, отделились группы, секты и церкви, так и не признавшие новую власть, считающие ее "властью антихриста", а Церковь - "служанкой антихриста". В небольших количествах некоторые из этих групп существуют и поныне.

Мощный расцвет церкви, сопровождавший введение в СССР перестройки и гластности, был омрачен двумя событиями - в 1990 году была восстановлена Украинская Автокефальная Православная Церковь и таким образом был положен конец единства православия на Украине. В 1991 была образована автономная Украинская Православная Церковь, а в 1993 ее митрополит Филарет перешел к Автокефалистам. Однако это не смогло уничтожить РПЦ на Украине, и она по сей день является самой многочисленной конфесией стране. Второе - это отделение Эстонской епархии и ее присоединение к Константинопольскому патриархату. Но, несмотря на отдельные эпизоды, возрождение Православия происходит сегодня очевидно для всех. По всей России и ближнему зарубежью растет количество храмов и приходов. Растет и общественное влияние церкви.

Социальная концепция РПЦ

В августе 2000 г. в Москве состоялся Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, посвященный 2000-летию Рождества Христова, который, по словам Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, "имеет особое значение, ибо он призван наметить пути, по которым она будет следовать в XXI веке". Собор ознаменовался принятием «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» - первого в истории РПЦ официального программного документа подобного рода, призванного служить руководством не только для церковных учреждений в их взаимоотношениях с государственной властью, различными светскими объединениями и организациями, но и для индивидуальных членов Церкви.

В 16 разделах «Основ» представлено отношение Церкви к различным актуальным проблемам современного общества. Рассмотрены проблемы межэтнических отношений и патриотизма, очерчиваются границы лояльности Церкви по отношению к государству и оговариваются те условия, при которых Церковь отказывает государству в повиновении. Заявлено об отношении Церкви к принципу свободы совести, перечислены направления деятельности, по которым священнослужители и канонические церковные структуры не могут сотрудничать с государством. Развивается тема соотношения норм нравственности и закона. Обосновывается позиция Церкви по отношению к проблемам власти, при этом акцентируется призыв к соработничеству людей, придерживающихся различных политических взглядов. Допуская наличие различных политических убеждений среди клира и мирян, Церковь не отказывается от публичного выражения определенной позиции по общественно значимым вопросам.

Рассматриваются нравственные аспекты трудовой деятельности и распределения продуктов труда и излагается взгляд на исторически сложившиеся формы собственности с признанием права на нее и осуждением греховных явлений, возможных при каждом из этих форм. Анализируется понятие справедливой войны и объясняется необходимость для Церкви иметь "попечение о воинстве, воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам". Указывается на духовные истоки преступности, представлены основы деятельности Церкви по предотвращению преступлений и определено отношение Церкви к институту смертной казни. Особое внимание уделено ценностям христианской семьи, ее исключительной роли в развитии личности и вопросу об основаниях к расторжению церковного брака. Объясняется отношение Церкви к таким явлениям, как порнография, проституция, введение программ "полового просвещения" в школе. Рассматриваются вопросы, связанные с демографическим кризисом в стране, заявляется о сотрудничестве с государством в деле здравоохранения, о недопустимости применения оккультных и психотерапевтических подходов, основанных на подавлении личности больного, о проблемах, связанных с алкоголизмом и наркоманией. Излагается отношение к абортам, новым репродуктивным технологиям, клонированию, гомосексуальным связям, операциям по перемене пола. Раскрывается православная точка зрения на современный экологический кризис.

Излагаются нравственные ограничения научной, культурной и технологической деятельности, отношение Церкви к светскому образованию, навязыванию антихристианских идей учащимся, заявляется о необходимости проведения уроков христианского вероучения в светских школах, содержится позиция Церкви в отношении нравственной безответственности многих СМИ. Всесторонне рассмотрен процесс глобализации, несущий угрозу духовной и культурной экспансии и тотальной унификации. Говорится о необходимости мироустройства на началах равенства людей перед Богом, которое исключало бы подавление их воли центрами политического, экономического и информационного влияния.

Учитывая, что православную веру исповедует подавляющее большинство населения России и Церковь является институтом, пользующимся наивысшим доверием, следует ожидать, что решения Архиерейского Собора будут иметь важное значение для развития российского общества.

В "круглом столе", посвященном обсуждению «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», приняли участие видные ученые. Заседание вели главный редактор журнала "Социологические исследования", член-корреспондент РАН Ж.Т. Тощенко и секретарь Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви, главный редактор журнала «Исторический вестник» иеромонах Митрофан. Ниже приведем фрагменты выступлений, отражающие наиболее важные аспекты обсуждаемой проблемы.

Тощенко Ж.Т.: Предлагаю обсудить сегодня следующие вопросы, связанные с интерпретацией этого важнейшего документа: 1) взаимодействие Церкви и государства, мера и предмет этого взаимодействия; 2) взаимодействие Церкви с различными общественными институтами и движениями; 3) взаимодействие Церкви с другими конфессиями.

Иеромонах Митрофан: На исходе ХХ века Русская Православная Церковь видит в качестве одной из своих задач тесное сотрудничество религиозной и светской науки во имя решения многочисленных актуальных проблем нашего общества. Имеющие ввиду такую цель новые научные направления и разработки Церковь готова брать под свою эгиду. В историко-правовой комиссии РПЦ намечено проведение «круглого стола» по вопросам соотношения государства и Церкви с участием представителей светской и церковной науки.

Следует отметить, что «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» - это особый документ в жизни Церкви, который позволяет предугадывать новые горизонты взаимоотношения Церкви и государства.

Н. Балашов (протоиерей, сотрудник Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата): История появления «Основ социальной концепции» началась с Архиерейского собора РПЦ 1994 г., когда стало ясно, что больше нельзя ограничиваться ситуативной реакцией на общественные события. Процессы секуляризации сегодня характеризуются новыми качествами. Например, глобализация - вызов для Церкви, и ответ на него не должен быть конъюнктурным. Итоговый документ появился спустя 6 лет.

Не все вопросы, освещенные в концепции, могут быть признаны социальными, например, биоэтика. Тем не менее, эти стороны церковной жизни обращены к обществу.

По разделу «Церковь и нация» в комиссии, готовившей социальную концепцию, развернулась дискуссия: внутри Церкви имеются различные точки зрения на национальные проблемы. Для одних православная вера - это атрибут русского национального сознания, для других православие носит идеологизированный характер и не ограничивается отношениями с Богом.

По разделу «Церковь и государство» также имели место горячие споры. Есть люди, верящие, что монархия - это догмат православной веры. Другие считают, что идея симфонии Церкви и царской власти не имеет отношения к современному секуляризованному миру. Следует сказать о границах лояльности государства и Церкви. Естественно, даже несовершенные законы лучше, чем беззаконие. Но все-таки лояльность имеет четкую границу, когда государство не имеет права вмешиваться в дела Церкви. Не будем забывать о том, что за эту границу российские новомученики платили своей жизнью.

Внутри Православной Церкви имеются различные представления о взаимоотношениях Церкви и государства. Церковь - объединение, в первую очередь, общей верой людей, зачастую имеющих разные взгляды. Поэтому каждому верующему нужно поверять свою позицию церковной традицией и Словом Божиим, Священным Писанием. Кроме того, многие батюшки стали говорить то, что расходится с позицией Церкви. Теперь, с появлением концепции, Церковь может сказать, что высказывания того или иного священника ошибочны. Если он придерживается церковной дисциплины, то должен придерживаться и этой доктрины Церкви.

Н. Балашов: Русская православная социальная мысль оказала влияние на современное видение Церковью социальных вопросов. Но источниками в работе над концепцией служили Священное Писание, святоотеческие творения и документы соборов. Большое значение имел Поместный собор 1918 г., в котором участвовали известные русские мыслители.

В социальной практике католических стран можно встретить много ссылок на документы церковного руководства. Но ситуация, которая подлежит осмыслению нами, значительно отличается от той, что сложилась в католическом мире. И специфика нашей социальной концепции обусловлена спецификой российской социокультурной ситуации. Православной Церкви не свойственно деление на церковь учащую и церковь учащуюся. Она предоставляет больше свободы для различных мнений. Исторические традиции Православной и Католической Церквей различны. Католики традиционно мыслили свои отношения с государством в иных категориях, нежели православные.

Социальная концепция Русской Православной Церкви как система нравственных вызовов обществу

Между обществом традиционным и обществом современным как системами социального порядка проходит незримая грань: если традиционное общество управлялось на основе морального закона, то современное общество управляется правовым законом. Господство морали и права достаточно резко отделяет один тип общества от другого. Сегодня мораль переместилась в сферу приватного. Ею руководствуются индивиды при решении собственных проблем, но практически не руководствуется общество при решении социально значимых проблем. Нравственное суждение имеет значение для общественного мнения, но не для общественного управления. Значит ли это, что мораль и нравственность лишились своего социального значения и превратились в маргинальный элемент общественных слухов и пересуд?

Это не так, ведь сфера права не может претендовать на универсальное социальное значение, не может служить заменителем морали хотя бы потому, что предполагает нравственное суждение в качестве мировоззренческого ориентира, стратегического указателя. В сфере государственного управления право служит скорее техническим режимом, позволяющем регулировать конфликты, устанавливать правила общежития, но не судить о правоте и правде. Конфликт между правом и моралью как социальными механизмами - глубоко осмыслен в русской богословской литературе, достаточно сказать, что первый русский богословский текст - митрополита Илариона «О законе и благодати» - был посвящен именно этой проблеме. На рубеже 19-20 столетий глубокую рефлексию этот вопрос получил в книге митр (позже патриарха) Сергия Старгородского «Православное учение о спасении».

Но и сегодня этот вопрос актуален более, чем прежде. Стремясь перейти сугубо к правовой системе, общество рискует утратить глубокие нравственные ориентиры, скатиться к полной нравственной наивности и невежеству. Об этом свидетельствуют многие специфически современные дискуссии, например, об эвтаназии или биоэтике. Те вопросы, в отношении которых исторически не сформировалось нравственное суждение и которые лежат за пределами компетенции индивида, грозят повиснуть в этически нейтральной среде, в которых господствует масштаб технократического и саентистского решения, глубоко чуждого человеческой культуре.

Хранилищем масштаба нравственного суждения должна оставаться церковь, причем не только в отношении индивидуальной морали, но и общественной, социальной нравственности. Этой области соразмерен предмет социальной этики, который позволяет, исходя из нравственных оснований, судить об общественных, в том числе, правовых вопросах. Проблема формирования социальной этики в том, что ей, в отличие от права, чрезвычайно трудно институционализироваться, найти свой рупор и своего общественного представителя. В совокупности представителем социальной этики служит гражданское общество во всем многообразии своих проявлений. Но самым громким и авторитетным голосом общественной этики призвана служить церковь.

Церковь всегда была хранителем и носителем традиций и нравственных норм в обществе. И в этом призвании и задаче с течением времени ничего не изменилось. Может измениться отношение общества к моральному суждению церкви, как это произошло в большевистской России, которая в своей идеологии принципиально отказалась от универсально значимых моральных принципов. Поэтому принятие «Социальной концепции Русской православной церкви» в 2000 г. стало восстановлением исторически попранного права русской церкви на общественный формат своей деятельности, на авторитет нравственной оценки социальной жизни современного общества.

Русская православная церковь в своей Социальной концепции сформулировала то, что ждало от нее общество: социально-этические принципы существования современного общества, те общие морали и естественному праву начала, благодаря которым наша жизнь получает благодатное нравственное питание и не скатывается в хаос, подобный эпохе коммунистического или нацистского затмения разума.

Эти начала опираются на начала и смысл божьего Творения и Провидения. Они позволяют скрепить смысл создания и существования человека с перспективой Евангельского откровения и реалиями нашей современной жизни. Мы живем в ситуации стремительных социальных изменений, где каждое десятилетие, а тем более столетие не похоже на предыдущее. Новые технологии отменяют старые и даже новые социальные и правовые порядки становятся несовместимыми с прежними. Но те смыслосозидающие начала, на которых зиждется человеческое бытие, и которые как в священном сосуде хранятся в Святой православной Церкви - они остаются нетронутыми светильниками в этой изменяющейся жизни. Эти начала, однако, живут только тогда, когда присутствуют в сознании общества, постоянно рефлектируются и дискутируются, когда они вторгаются в нашу жизнь и руководят ей. Рупором и защитником этих начал выступает Церковь в своем социальном служении.

Важно заметить, что защита Церковью нравственных принципов не выступает в виде слепой приверженности традициям. Традиции - человеческие образования и даже если они характеризуют более гармоничный общественный порядок, они не могут без оговорок быть перенесены в новые социальные контексты. Сила Социальной концепции в том, что она, призывая себе в свидетели изречения Святых отцов и евангельские истины, выражает оценку именно современных реалий и норм социальной жизни. Существуя в контексте глобального и медийного общества, церковь задает меру движения по этим векторам социальной эволюции, не отрицая их, а внося в это развитие оценку нравственного разума.

Социальная концепция не является раз и навсегда данным документом, который надо пассивно усваивать верующим. Напротив, ее жизнь - в активной рефлексии, обсуждении, дискуссиях. Хотя она предназначена в первую очередь для верующих, ее задача - давать нравственные ориентиры всему обществу. Помогать обществу понимать смысл социального развития, в который оно интроспективно включено, но зачастую не может взглянуть со стороны. Хотя текст Концепции ориентирован на людей церкви, он говорит членам церкви одновременно как гражданам общества, в которых они живут и действуют; он не диктует обществу напрямую, а подсказывает нужные правила.

При этом многие из нравственных требований церкви к миру могут звучать радикально. По существу, жить нравственно - всегда является вызовом для жизни, настроенной на конформизм.

Полагать в основу своих действий нормы, ориентированные на нравственный идеал, всегда трудно. Российскому обществу, которое в течение ХХ столетия было дезориентировано наличием трех систем координат, зачастую непросто определиться, что морально и что аморально. Церковь помогает услышать обществу то, к чему оно за это время стало мало восприимчиво. Церковь в социальной концепции полагает систему нравственных требований, которые достаточно лояльны к порядку светского мира, но требуют соблюдения нравственной меры, требуют наличия этики ответственности. Утверждение права и справедливости, сохранение брака, соблюдение гражданского мира, учет права слабого - эти требования могут показаться тривиальными, но нравственные правила всегда такие - простые и недостижимые. Российское общество все еще настолько не вышло из недуга, что ему требуется не обличитель, а проповедник. Огромное расслоение между социальными классами, бедность, забюрократизированность и коррупция государственных институтов, слабость гражданских сил, заброшенность села, анонимная среда городов, недостаток общественной солидарности - все это требует огромной работы по переустройству общества, для совершения которой очень важно представлять картину совершенного и гармоничного мира. Общество ждет этой картины от церкви и нуждается в ней. Церковь, предвосхищая истинный и совершенный мир, может давать его проекцию, продолжая отдавать «кесарю - кесарево, небесному - небесное».

Заключение

За последнее столетие Русская православная церковь пережила 3 этапа в отношениях с государственной властью. До Октябрьской революции она являлась государственной религией, потом более 70 лет существовала в стране, где официальной политикой был провозглашен государственный атеизм. Сейчас же переживает эпоху отделения Церкви от государства при соблюдении принципа свободы совести. Смена общественно-политических векторов развития непосредственно сказалось на эволюции православного учения. Поскольку Церковь как социальный институт всегда стоит в определенных отношениях с государством и обществом, и это отношение не является изначально данным, а изменяется по мере «политико-идеологических трансформаций».

Во второй половине XX века официальная Православная церковь отказалась от «теологии порядка», не одобрявшей и не принимающей социальные изменения, и концентрировавшей внимание преимущественно на сотериологических проблемах. Развивая христианское положение, что служение Богу должно предполагать служение человеку, современное православие непосредственно выходит на социальный уровень. В этом просматривается желание богословов обосновать социальное служение христиан с догматическими установками назначение и смысле существования Церкви в мире. Привнесение в мир евангельской истины обуславливает выход Церкви за пределы чисто храмовой, культовой деятельности. Но при этом социальная природа русского православия акцентировалась лишь на сфере духа, и главной задачей ее деятельности было именно духовное преображение человека, а потом уже его общественная деятельность.

Эволюция социальной концепции связана с поиском Церкви своего места в меняющемся секулярном мире. Чтобы не оказаться в стороне от происходящих событий, сохранить влияние на верующих, церковное социальное учение должно по возможности отвечать духу современности; в этой связи неизменными остаются принципиальные догматические начала, а социальный аспект трансформируется.

В 60-е годы это было связано с процессом модернизации, который повлек в первую очередь пересмотр учения о личности и ее взаимоотношениях с обществом, что в свою очередь выдвинуло в социальных взглядах православия на первое место направления, получившие название «богословие революции», «богословие примирения», «богословие освобождения», а в этическом учении - категории «социальной справедливости», «образ жизни», «качество жизни». Сейчас же, на рубеже столетий, представители русского православия сосредотачивают внимание на иных вопросах: вопросах культуры, национального своеобразия, воспитания и образования, духовного здоровья личности и общества. Тем не менее, от идей милосердия, миротворчества, патриотического служения, творческого раскрытия человеческой личности через труд, на чем делался упор «коммунистическим христианством», церковные деятели не только не отказались, но в современной социальной концепции продолжили их разрабатывать и углублять.

Специфической особенностью церковной социальной мысли является философское, этическое обоснование и обязательная идеологическая аргументация. Высшие ценности, моральные нормы, сущность личность на разных этапах развития социального учения в православии не рассматриваются в качестве производных от общественных отношений, они определяются трансцендентными факторами. То есть в идеологии Православной церкви все общественные проблемы преломляются сквозь религиозно-этическую призму, а для преодоления традиционного противопоставления между «земным» и «небесным» в человеке они рассматриваются" эсхатологической перспективе, причем посюстороннее становится средством для реализации потусторонних установок.

Основой социальной диаконии рассматривается благотворительность, миссионерское и подвижническое служение, православное образование и просвещение, через них Церковь видит возможность утверждать в обществе нравственные принципы. Именно евангельская мораль должна, по мнению богословов, стать основой общественного развития. И это на сегодняшний день определяет «вертикализм» социальной доктрины Русской православной церкви.

Появление документа «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» вызвано тем, что, во-первых, клиру, верующим была необходима общая позиция в диалоге с властью, светской частью общества, во-вторых, деятели Православия стремятся активно влиять на общественно-политическое сознание. При этом богословы задаются вопросом, как сделать, чтобы Церковь служила не разделению общества, усугублению неустойчивости переходного периода, а наоборот, способствовала воссозданию устойчивости общественного развития с сохранением уважения мировоззренческого выбора граждан России. С этих позиций церковные деятели заявляют о своей готовности сотрудничать с государственными учреждениями и структурами, СМИ для осуществления духовного попечения об обществе. Сегодня Церковь признает, что нет совершенных законов, как нет и идеальных государств, даже форм правления в истории человечества. Но при этом религиозные деятели опираются в выработке основ отношений к государству на принципе освящения власти, оставляя за собой право давать моральные оценки светским правителям. Выйдя из-под тотального контроля со стороны государства, Церковь обретает взвешенную самостоятельную позицию посредством преодоления крайностей консерватизма и модернизма, благодаря чему встала на путь новаторства, избежав угрозы потери идентичности. православие церковь русский

Связь между государством и Церковью имеет два направления: 1) государство может воздействовать на Церковь, регулируя ее правовой статус; 2) (обратная связь) религиозные ценности и взгляды способны оказывать влияние на политическую культуру общества и развитие страны. В условиях «универсального» ценностного кризиса роль культурообразующей религии, а именно Православия, для русской нации трудно переоценить.

Список литературы

1.Бессонов М.И. Православие в наши дни. - М.: Политиздат, 2011. 301с.

2.Васильева О.Ю. Русская православная церковь в 1927-1943 годах // Вопросы истории. 2004. - №4. - С. 35- 46.

Власть. Основы отношения к властям, обществу, государству. - М.: Казак, 2008. - 80 с.

Вениамин (Новик). Актуальные проблемы российского православного сознания // Вопросы философии. 2009. - № 2. - С. 128-141.

Вениамин (Новик). Православие. Христианство. Демократия. СПб, 2009. - 368 с.

Глаголев B.C. Христианские организации и духовная жизнь общества. - М.: Знание, 1999. - 63 с.

Гордиенко Н.С. Критика новых тенденций современного православия. - Л.: Знание, 2009. - 32 с.

Гордиенко Н.С. Современное русское православие. - Л.: Лениздат, 2007. -302 с.

Грекулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ (2-я половина XIX начало XX вв.). - М.: Наука, 2009. - 184 с.

Ипатов А.Н. Православие и русская культура. - М.: Сов. Россия, 2008. - 128 с.

Казин А.А. Последнее царство: Русская православная цивилизация. -СПб.- 2006,- 156 с.

Крывелев И.А. Русская православная церковь в первой четверти XX века. - М.: Знание, 2008.-64 с.

Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в России (исторический опыт, особенности и актуальные проблемы). - М., 2000. -464 с.

Курочкин П.К. Эволюция современного русского православия. - М.: Мысль, 2011. - 270 с.

Лещинский А.Н. Время новых подходов. О советских государственно-церковных отношениях. М.: Знание, 2004. - 80 с.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. - М., 1991. - 288 с.

Махнач В. Параметры христианской политики. - М.: Одигитрия, 2000. -127 с.

Мейендорф И., протоиерей. Православие и современный мир. Минск: Лучи Софии, 2005.- 111 с.

Мосс В. Православная Церковь на перепутье (1917-1999). - СПб.: Алетейя, 2001.-405 с.

Мусин А.Е. Церковь. Общество. Власть. Опыт патрологического исследования. - Петрозаводск: Кругозор, 2007. - 191 с.

Мчедлов М.Б. Социальная концепция православия // Свободная мысль. - 2010. - №7. - С. 17-30.

Никольский Н.М. История Русской церкви. - Минск: Беларусь, 1990. - 540 с.

Одинцов М.И. Государство и церковь (история взаимоотношений. 1917-1938 гг.). - М.: Знание,2008. - 64 с.

Православие в России. М., 1995. - 143 с.

Православие и культура. Н. Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2002. - 432 с.

Русская Православная Церковь и право: комментарий. М.: Изд-во БЕК, 2009. - 464 с.

с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви

Настоящий документ, принимаемый Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, излагает базовые положения ее учения по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ также отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого, он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами.

Характер документа определяется его обращенностью к нуждам Полноты Русской Православной Церкви в течение длительного исторического периода на канонической территории Московского Патриархата и за пределами таковой. Поэтому основным его предметом являются фундаментальные богословские и церковно-социальные вопросы, а также те стороны жизни государств и обществ, которые были и остаются одинаково актуальными для всей церковной Полноты в конце ХХ века и в ближайшем будущем.

I. Основные богословские положения

II. Церковь и нация

III. Церковь и государство

IV.Христианская этика и светское право

V. Церковь и политика

VI. Труд и его плоды

VII. Собственность

VIII. Война и мир

IX. Преступность, наказание, исправление

X. Вопросы личной, семейной и общественной нравственности

XI. Здоровье личности и народа

XII. Проблемы биоэтики

XIII. Церковь и проблемы экологии

XIV. Светские наука, культура, образование

XV. Церковь и светские средства массовой информации

XVI. Международные отношения. Проблемы глобализации и секуляризма.

П олный текст “Социальной Концепции Русской Православной Церкви” можно прочитать в журнале “Московские Епархиальные Ведомости”, №8-9, 2000 г., а также в сети Интернет на официальном сайте Русской Православной Церкви: http://www.russian-orthodox-church.org.ru.

О социальной концепции Русской Православной Церкви

Протоиерей Владислав Свешников

В соответствии с решением Священного Синода в октябре 1996 г. была создана рабочая группа по подготовке проекта “Социальной доктрины Русской Православной Церкви” . В июне 2000 года на симпозиуме “Церковь и общество” председатель Синодальной рабочей группы митрополит Смоленский Кирилл доложил основные положения этого проекта.

Эта статья была написана после слушания доклада митрополита Кирилла, но до Архиерейского Собора, на котором этот документ был принят. После принятия документа на Соборе в августе 2000 г. статья была переработана с учетом изменений, внесенных в документ. После обсуждения проекта на вышеупомянутом симпозиуме в названии документа и в тексте слово “доктрина” было заменено словом “концепция”, что, безусловно, имеет другой смысловой оттенок, не столь категоричный и претенциозный. Но, по сути, текст документа остался прежним.

Прежде всего - нужен ли вообще такой документ? Если он содержит претензию иметь доктринальный , вероучительный характер, можно ответить вполне определенно: безусловно, нет.

Само слово “доктрина” и производные от него, непривычны для православного сознания и слуха. От этого слова веет чем-то симпатично католическим для некоторых церковных кругов, с настороженностью относящихся к строгому православному сознанию. Доктринерский дух этого документа заставляет предположить, что он не будет иметь никакого реального влияния на жизнь Церкви. В то же время этот документ, составленный с более живых и определенных позиций, мог бы иметь чрезвычайное значение. Но для этого с него необходимо снять налет доктринерства - не только из названия, но и из содержания в целом. Это, во-первых.

Во-вторых, документ очень неровный и имеет следы разнообразных влияний. Местами он наполнен жестким идеологизмом, так не присущим по существу живому православному мироощущению, и напротив, обычным для мертвенного тоталитарного сознания. Разумеется, подлинная противоположность тоталитарному идеологизму - не анархическая сентиментальная внезаконность, но творческий дух открытого религиозного переживания, с такой силой действующий в рамках православного предания.

С другой стороны, напротив, в тексте столько известных, давно утвердившихся и даже формально принятых церковью очевидностей, которые преподносятся как нечто острое и новое “с ученым видом знатока”, что такой подход поражает своей напыщенной тривиальностью.

В документе встречаются некоторые положения, не связанные с отношением Церкви и общества (например, о браке), а практически относящиеся к внутренней жизни Церкви, и место их в данной концепции непонятно.

При этом слишком мало и неконкретно сказано о том, что должно было бы стать главным содержанием концепции: живая взаимосвязь Церкви и общества , в частности, через общественные (не политические) движения - типа того же Всемирного Русского Собора.

В тексте довольно много бесспорного, но много и того, что взывает, по меньшей мере, к дискуссионности, а то и вызывает совершенное недоумение и несогласие.

Наиболее спорным представляется вопрос о коллективном грехе народа и коллективном покаянии. Не говоря о неуместности секулярного слова “коллективное” - которое на поминает, скорее, колхозы либо Юнга - можно видеть, что рабочая группа отметает целое направление духовного сознания - и в Ветхом и в Новом Заветах и в церковной истории. Надо ли упоминать о ветхозаветных пророках, постоянно обличавших народ в общем грехе и призывающих к общему покаянию (вспомним, например, историю Ниневии в связи с пророком Ионой)? Надо ли напоминать призыв Предтечи и Самого Спасителя: “Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное” (Мф 3:2) ? Проигнорировать ли нам призыв св. Иоанна Кронштадтского: “Россия, покайся!” и огненные слова свят. патриарха Тихона в его посланиях церковному народу 1918-1919 г.г.? Пройти ли мимо многих современных поисков народного покаяния? Разве русским народом окончательно покаянно изжито коммунистическое (комсомольское, пионерское) мировоззренческое прошлое? Разве потребительский подход во всем его греховном содержании не определяет до сих пор, в основном, жизнь русского общества? Дело, разумеется, не в форме национального покаяния - известно, что его противники, иронизируя по поводу возможной формы, низводят его до положения карикатуры. По-видимому, те, кто резко отрицают возможность народного покаяния - и лично не умеют по-настоящему каяться и сводят свое покаяние исключительно к психологическому процессу.

Очень характерен для документа термин “сбалансированность”, за которым на самом деле оказывается компромиссность, шаткость, равнодушие к истине и неопределенность позиции.

Важнейшие проблемы концепции : отношение Церкви и государства, глобальные проблемы современности, нравственный кризис, Церковь и общественная жизнь.

Очень много неопределенности и путаницы в вопросе взаимоотношения Церкви и государственной власти. Так, авторы, говоря о повиновении церковного народа власти, невольно (?) смешивают этот вопрос с нравственной и общественной позицией по отношению ко многим действиям власти - независимо от того, имеют ли эти действия прямо богоборческий характер или не имеют. Вполне понятно, что Церкви в целом, в виду необходимости соблюдения известной молчаливой традиции, и неудобно и технически трудно выявлять свою позицию (хотя, по сути, непонятно - почему?), но отказывать в этом праве, общественным движениям и целым слоям внутри Церкви и даже отдельным членам церкви - не слишком ли это доктринерство?

Да, Церковь не должна брать на себя государственные функции. Но Церковь должна иметь нравственную позицию по всем вопросам государственной и общественной жизни - без этого она теряет уважение в глазах общества. И как бы свыкшаяся с таким априорным неуважением, рабочая группа робко предлагает: “Церковь вправе обращаться к государству с просьбой употребить власть в тех или иных случаях...” Хорошо, что еще не сказано по-византийски: “нижайше умолять”. “И даже при богоборческих требованиях - говорится в докладе - Церковь может предпринять некоторые действия...” А может и не предпринять?

Серьезная ошибка текста состоит в “сбалансированной” индифферентности по отношению к типу власти. Разумеется, речь не может идти о догматизировании какого-либо типа власти (монархической государственности) как единственно возможного. Но нельзя и не учитывать, что монархическое правление как тип представляет собой идеал, потому что, во-первых, сущность его - нравственное единение верховной власти с народом ; и во-вторых, норма его нравственно-духовного бытия - ответственность и служение - категории, принципиально имеющие свое бытие в христианском сознании, а вне христианства - проявляющиеся лишь незакономерно. Такое понимание Царской власти не имеет никакого отношения к романтически-паранойальной монархической истерии, распространенного в некоторых кругах общества (включая и церковную его часть).

Но самая главная ошибка в этом разделе - перечислив многие области, в которых государство и церковь могли бы взаимодействовать, документ не предлагает никаких механизмов взаимодействия, и потому все остается пустой мечтой, игрой воображения.

Представляется, как минимум, очень спорной и позиция рабочей группы относительно процесса политической и экономической глобализиции. В докладе говорится: “Думается, что наша позиция должна быть сбалансированной: мы не против глобализации, но и не за нее” . Теперь это называется “сбалансированность”. Мы не против блуда, но и не за него! В современной общественно-политической жизни, как известно, нет греха большего, чем так называемая “глобалистика”, резко ведущая в сторону антихристианской (и антихристовой) этики, цивилизации и жизненной деятельности, что понимают теперь многие люди западного и даже не вполне христианского сознания. Если мы “сбалансированно” “не против” глобалистики, она не будет нас спрашивать, как мы к ней относимся. Она самоуверенно и нагло будет и далее успешно прокладывать себе дорогу, а мы, пока она нас не слопает, будем зачарованно и сбалансированно поглядывать на нее из нашего резервационного далека.

“Мы призываем власть имущих, - говорится далее в документе, - отстаивать духовную и культурную самобытность народов” - вот повеселятся “власть имущие”! Представьте, что во вчерашние времена эти “призывы” услышали бы Гайдар и Чубайс, а в нынешние - Березовский и Абрамович! “Планируется заложить призыв к всестороннему контролю над транснациональными корпорациями” , - начинайте трястись от страха корпорации, услышав призыв.

Больше всего неопределенностей в разделе о нравственном кризисе общества . Отчасти это и сознают сами авторы рабочей группы, когда, например, заявляют, что многие вопросы, связанные с этикой в биологии и медицине еще не решены. Это, впрочем, не совсем точно, потому что некоторые из перечисленных в документе вопросов были решены и вполне неплохо даже по тексту думского законопроекта по биоэтике. Но дело даже не в этом; - можно ли нерешенные вопросы предлагать в качестве доктрины?

В то же время ряд проблем (например, экология), по которым сложилось вполне квалифицированное церковное суждение, в документе освещены поверхностно и декларативно.

За последние годы о нравственном состоянии общества написано так много, что, казалось бы, рабочей группе осталось бы только обобщить имеющийся материал; она это и сделала, но лишь в виде неполного перечня тезисов к основным вопросам. При этом не сделано ни малейшей попытки наметить творческие пути выхода из кризиса. Одними констатациями и призывами обойтись невозможно.

Самый слабый раздел доктрины - это взаимоотношение Церкви и общества, несмотря на то, что, по-видимому, здесь больше всего наработанного материала. Проблемы, которые рассматриваются в этом разделе, описаны так, словно авторы не знают (по крайней мере - на практике), что такое общественная жизнь, и постоянно путают ее с конкретной политикой. Мировоззренческое содержание общественной жизни и отношение к нему церковного знания практически не показано даже в тезисах.

Ключевой термин общественного делания и сознания - “служение” - остался лишь названным без малейшей попытки к раскрытию. Что касается политических реальностей, среди которых было бы “бесстрашие” и “воля” - определиться не очень трудно - в предлагаемой концепции полная вопросительная неопределенность.

Разумеется, речь не может идти в меняющемся мире политических реальностей о безоговорочной априорной поддержке каких-либо партий. Но внутри Церкви вполне может быть выработана и подробно прописана общественно-мировоззренческая, вполне определенная позиция, с которой могут сличаться различные политические программы и соответствующая конкретная деятельность, и на основании этих сличений аргументировано делаться выводы о возможной поддержке (пусть осторожной), или, напротив - о полном и открытом неприятии этих программ.

При всей “сбалансированности” в документе имеется целый ряд неосторожных суждений о науке и культуре.

Вызывают недоумение такие термины как “официальная позиция церкви”, “транснациональное православие” и проч.

В начале доклада говорится, что по множеству вопросов имеются “диаметрально противоположные взгляды”. Но это может означать либо вполне допустимую жизненную антиномичность, либо совершенную неправду какой-либо из позиций.

Социальная концепция не просто “укоренена в Священном Предании” - как думают авторы текста - но составляет часть предания, в большей части записанного и даже кодифицированного. Вопреки имеющимся в тексте декларациям, в нем порою затрагиваются и пытаются быть разрешенными и “краткосрочно-сиюминутные” темы.

Краткий обзор взаимоотношений Церкви и государства составлен так, будто рабочая группа открыла для себя проблему как неожиданную. Между тем, об этом написано множество трудов (свят. Филарет Московский, Катков, Ильин, Тихомиров). Могут ли во всей полноте быть “прописаны” - как об этом мечтают авторы текста - все конкретные формы взаимодействия Церкви и общества. Пропишите жизнь!

Взаимоотношения права и этики - вопрос настолько обширный, что может быть рассмотрен и решен только в специальных монографиях.

Экскурс о свободе воли и слишком краток и неуместен в таком документе. То же можно сказать о труде как “соработничестве Господу”.

Замечательна по своей иронической актуальности фраза: “Церковь учит(!), что невыплата денег, заработанных честным трудом, является не только преступлением против человека, ни грехом перед Богом”.

Это лишь часть замеченных несовершенств текста. В принятой Архиерейским Собором Концепции имеются некоторые вполне конкретные идеи, неприемлемые для строгого православного сознания в современной ситуации. Но это даже не самое главное, потому что при наличии доброй воли и готовности отказаться от предвзятостей они вполне могут быть без большого труда скорректированы. Гораздо серьезней основные пороки документа, с которыми трудно что-либо сделать.

Основной жизненный и вербальный подход концепции в ее отношении к социальной действительности - призыв на основании простой констатации. И в этом есть нечто априорно безвольное, обреченное на поражение. Один из главных вопросов предложенной концепции: “что нужно для того, чтобы нравственный голос Церкви звучал отчетливо и в эпоху секуляризма?” - почти по всем позициям остается вовсе без ответов. В лучшем случае, предлагаются призывы, которые уже очень давно, после десятилетий устойчивой привычки к майским и октябрьским призывам в Советском Союзе, никого не волнуют, и даже в случае серьезной актуальности вызывают реакцию не большую, чем в свое время лозунг “слава КПСС”.

Есть еще две особенности документа, которые делают его в таком виде неприемлемым. Первая - структурная: в нем нет характера гармонического единства, цельности, он как бы представляет собой набор, перечень не слишком связанных между собою тем, что в действительности, конечно, не так.

Вторая - по жизни. На симпозиуме уже говорилось, что он носит характер такого странного социального оптимизма, перед которым тушуется нынешняя трагическая секулярная апостасийная реальность.

Документ представляет собой сырой - хотя местами и очень ценный - материал, который нуждается в серьезной доработке и переработке. Архиерейский Собор принял его, но было бы правильно после принятия “Концепции” “в первом чтении” (как принято говорить в политической реальности) довести работу до конца с привлечением более широких кругов православной общественности.

Концепция в условиях нынешней реальности крайне необходима по следующему обстоятельству. В современной Церкви в России очень много людей нетрезвого и не здравого сознания. Одни из них мазохистски загоняют себя в резервацию, живут там с уютной, но несколько сердитой радостью; мир и общество являются для них не более как предмет самодовольного обличения. Другие - напротив - сливаются в объятьях с секулярным миром, находя в этом некоторый окончательный рационалистический восторг и отзываясь на православие лишь как на один из материалов (отчасти декоративный, отчасти - умственный) для такого восторга.

Конечно, даже самый хороший текст, даже если он будет написан огненными буквами, мало что изменит в позиции тех людей, которые ничего не хотят менять в своих пониманиях. Но, слава Богу! - не так уж мало людей, которые ищут верные жизненные понимания и стимулы к своей деятельности.

Новые общественно-политические условия, в которых живет сегодня церковь, побудили ее выработать принципиальные позиции по всем возникшим в связи с этим вопросам. «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», утвержденные Архиерейским Собором РПЦ 15 августа 2000 года, определяют базовые положения учения РПЦ по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого, он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами.

В Концепции подчеркивается, что позиция церкви по отношению к государству и обществу, ее оценка современных явлений социальной, экономической и духовной жизни вытекают из основных положений христианского вероучения. Однако религиозная интерпретация роли и места церкви в обществе и государстве, как правило, не вступает в противоречие с нормами действующего законодательства.

Церковь и нация составляют конкретно-историческое единство. Будучи по природе вселенской, общечеловеческой религией, христианство не отдает предпочтения одним нациям перед другими. Однако в исторической жизни каждый народ создает национальную христианскую культуру, ядром которой является церковь. Поэтому, осуждая любые проявления национализма и ксенофобии, РПЦ усматривает в христианском патриотизме, предполагающем защиту отечества, труд на его благо и участие в народной жизни, нравственную обязанность верующего.

Церковь и государство. В качестве богочеловеческого организма церковь не считает возможным отдавать предпочтение какому-либо типу государственного устройства, каким-либо политическим движениям и партиям, но стремится быть в обществе примиряющей и объединяющей силой. Поскольку целью церкви является духовное спасение людей, а государства – устроение их земной жизни, то церковь не вправе брать на себя функции, принадлежащие государству. Как государство не должно вторгаться в церковную жизнь, так и церковь ограничивает себя от вмешательства в сферу светских дел. Это касается недопустимости членства священнослужителей в политических объединениях, участвующих в избирательных кампаниях, равно как и вовлеченности их в предвыборную политическую агитацию. Ограничения не распространяются на мирян, которые могут участвовать в политических организациях и сами создавать их. Однако подобные организации не могут выступать от имени Церкви. Выражение официальной позиции Церкви – прерогатива церковных соборов, Святейшего патриарха и Св. Синода.

Вместе с тем Церковь готова активно взаимодействовать с государством, светскими общественными объединениями в сферах миротворчества, благотворительности, решения социальных проблем, сохранения и развития культурного наследия, заботы об общественной нравственности. В этом плане положительно оценивается практика подписания соглашений Московской Патриархии с центральными государственными ведомствами, а также взаимодействие епархий с местными органами власти.

Руководство церкви признает справедливость конституционного принципа правового равенства религий и стремится к поддержанию доброжелательных уважительных отношений с традиционно существующими в нашей стране мусульманскими, буддийскими, иудейскими религиозными объединениями. Вместе с тем считает правомерным признание Законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» особой роли православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры.

Разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, а также присутствие различных уровней власти: общегосударственного, регионального и местного, определяет специфику взаимоотношений Церкви с органами властями и управления.

Взаимоотношения с законодательной властью представляют собой диалог Церкви и законодателей по вопросам совершенствования общегосударственного и местного права, имеющего отношение к жизни Церкви, церковно-государственному партнерству и сферам общественной обеспокоенности Церкви. В контактах с исполнительной властью Церковь должен вестись диалог по вопросам принятия взаимоустраивающих решений, для чего на соответствующем уровне поддерживается контакт с центральными и местными органами исполнительной власти.

Взаимоотношения Церкви с судебной властью различных уровней должны ограничиваться представлением в случае необходимости интересов церкви в суде. Межконфессиональные конфликты, а также конфликты с раскольниками, не затрагивающие вопросов вероучения, могут выноситься в светский суд, чего нельзя сказать о внутрицерковных спорах.

Контакты и взаимодействие Церкви с высшими органами государственной власти осуществляются Патриархом и Св. Синодом непосредственно или через своих представителей. На региональном уровне такие функции осуществляются епархиальными Преосвященными. С местными органами власти и самоуправления – благочиниями и приходами по благословению епархиальных Преосвященных.

Религиозно-мировоззренческий нейтралитет государства не противоречит христианскому представлению о социальном служении Церкви, призванной противодействовать установлению тотального контроля за жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нанесению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновению угрозы священному дару жизни. В осуществлении своих социальных, благотворительных, образовательных и других общественно значимых программ Церковь рассчитывает на помощь и содействие государства. Она также вправе ожидать, что государство при построении своих отношений с религиозными объединениями будет учитывать количество их последователей, их место в формировании исторического, культурного и духовного облика народа, их гражданскую позицию.

Областями сотрудничества с государством Церковь считает:

Миротворчество на международном, межэтническом и гражданском уровнях, содействие взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами и государствами;

Заботу о сохранении нравственности в обществе;

Духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание;

Дела милосердия и благотворительности, развитие совместных социальных программ;

Охрану, восстановление и развитие исторического и культурного наследия, включая заботу о памятниках истории и культуры;

Диалог с органами государственной власти любых ветвей и уровней по вопросам, значимым для Церкви и общества, в том числе связанным с выработкой соответствующих законов, подзаконных актов, распоряжений и решений;

Попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных учреждений, их духовно-нравственное воспитание;

Труды по профилактике правонарушений, попечение о лицах, находящихся в местах лишения свободы;

Науку, здравоохранение, культуру и творческую деятельность;

Работу церковных и светских средств массовой информации;

Деятельность по сохранению окружающей среды;

Экономическую деятельность на пользу Церкви, государства и общества;

Поддержку семьи, материнства и детства;

Противодействие деятельности псевдорелигиозных структур, представляющих опасность для личности и общества.

По большинству из этих направлений в Концепции сформулирована позиция РПЦ, обосновывается видение причин и способов решения наиболее актуальных для российского общества проблем и противоречий.