Улалинское миссионерское училище Сростом числа начальных школ в миссии обострилась проблема нехватки кадров. Отдаленность и бедность региона не позволяли принимать достаточное количество учителей из других мест. Возникла необходимость готовить собственных

Газета «Новое Время», 21 мая 1929 г., № 2415, Белград - статья Гребенщикова Сергея Яковлевича.
Много воспоминаний пробудили очерки Вадимова под названием «Корнеты и звери», выпущенные отдельным изданием. Прочтя их, невольно вновь переживаешь годы, проведенные в Николаевском Кавалерийском училище.
Мне хочется сказать кое-что о том последнем времени, когда старые традиции, не только не мешавшие правильному течению учебной и внутренней юнкерской жизни, но и имевшие за собой в некоторых случаях большое положительное значение, еще не преследовались самими начальниками училища. Я говорю о годах, когда начальником был генерал Рынкевич, при котором пробыл в училище пишущий эти строки.

За две недели до нашего производства в офицеры (первый выпуск при Императоре Николае II), генерала Рынкевича сменил генерал Павел Плеве. С его легкой руки (если только руку этого генерала можно назвать «легкой») известный всем открытый «цук» и традиции стали запрещенным плодом, начали уходить в подполье и стали принимать все более и более уродливые формы, что отчасти уже можно было видеть из вышеназванных очерков Вадимова, бывшего в школе во времена Плеве. При генерале Де-Витте, положившем много труда и энергии, достойных лучшего применения, в борьбе с традициями и цуком – последний, несмотря на героические попытки этого начальника свести его совсем на нет – стал еще более уродливым. Некоторых обычаев, описанных Вадимовым, в наше время совсем не было, а другие вылились совсем в иную форму.


Описывая первый день пребывания в училище, г. Вадимов рассказывает, как один из «корнет», прибывший из отпуска раньше других, заставлял всех «молодых» представиться себе. Причем, если в «молодом» замечалась «корявость» в фигуре или вообще, представление было недостаточно «отчетливое», то вся церемония прекращалась, и «зверь» должен был ее начать снова. По приезде «корнет» из отпуска «молодые» таким же образом представлялись решительно всем «корнетам». При этих представлениях «зверям» задавались различные вопросы для проверки знаний названий, номеров и отличий полков, начальства, а также предлагались и всякие шутливые вопросы. Если на все это «молодые» не отвечали или по незнанию, или по недогадливости – то, по словам г. Вадимова, начинался общий, «беспощадный по невыносимости цук со стороны всех корнет, от первого до последнего».


Ничего подобного в наше время, время открытого цука, не было. В первый день после приезда «корнеты» просто знакомились со «зверями», выслушивая лишь фамилию молодого и место или учебное заведение, откуда прибыли и, называя также и свою фамилию, ни о каких вопросах и речи не было. Откуда же было «молодым», из коих много было штатских, знать правила воинской выправки, полки, начальство и всякие чисто кавалерийские названия? Всему этому «зверей» обучали с первого дня сбора всех юнкеров особые «корнеты» - учителя, получавшие в свое распоряжение по 2-3 «зверя», с которыми и занимались по вечерам в свободное время. Никаким шуткам вроде того, «что такое прогресс», «жизнь вандала» или «механика», или «какие бывают подковы у такого-то полка», эти учителя не обучали. Для этих шуток находились особые любители из «корнет» и особые типы из «зверей», весьма малочисленные – и это занятие к училищным традициям в наше время никогда не относилось!


Ко дню присяги (обыкновенно через месяц после прибытия в училище) «молодые» должны были быть уже вполне подготовлены, как в отношении необходимой воинской выправки, так и в знании начальства (начиная с нашивочных своего взвода и кончая Царской фамилией) и всех полков Русской конницы, их боевых отличий и формы. С последним «звери» ознакамливались по полковым щитам – гербам, висевшим в особой зале, так и называемой – «гербовой». Проверка всех этих знаний производилась нашивочными (т.е. эстандарт-юнкерами, как назывались в нашем обиходе портупей-юнкера) во время их дежурства по полуэскадрону при явке «зверей», отправляющихся в отпуск. В день присяги легко отпускались все, т.к. в этот день по традиции вся школа – и «корнеты», и «звери» - проводили вечер в цирке Чинизелли. При явке (перед отправлением в отпуск) дежурным нашивочным (при чем иногда присутствовал и взводный вахмистр) поверка выправки и всех необходимых (нешуточных) знаний производилась очень строго. Заметив какую-нибудь неправильность или в форме одежды, или в ответах, дежурный, не указывая, в чем собственно заключалась ошибка, просто командовал: «Кругом! Явитесь еще раз», и «зверь» становился в хвост очереди являющихся или уходил во взвод и там, перед зеркалом, искал изъян в форме или спрашивал товарищей, в чем заключалась ошибка в его ответах, и затем вновь становился в очередь. Бывали случаи, что, явившись несколько раз, и все неудачно, «молодой» сам отказывался от отпуска, до следующего раза. Этот порядок приучал юнкеров к самой тщательной аккуратности в форме одежды и заставлял отлично знать все, что требовалось. Дежурный по училищу офицер мог совершенно спокойно отпускать «зверя» в город, отлично зная, что раз «зверь» выпущен сверху, из эскадрона, то значит он и одет по форме, и выправлен достаточно, и все, что следует, знает, - иначе бы к дежурному офицеру его не допустили.


Что было вначале очень тяжело (и о чем г. Вадимов не говорит), - это обязательное для «зверей» вставанье перед всеми нашивочными эскадрона. В первое время, кроме эскадронного и взводных вахмистров, остальные не имели нашивок как исправляющие должность эстандарт-юнкеров, и поэтому «звери» часто ошибались и вставали не тому, кому следовало, и наоборот, пропускали тех, кому надо было встать. Все это вызывало замечания, т.к. «корнеты» простые цукали, если кто-либо по ошибке встанет им, а нашивочные цукали за зевание. Мало помалу нашивочные сами просили «зверей» в пределах своего взвода им не вставать, но первое время это было очень утомительно и не давало возможности просто письма написать. Но традиция эта, безусловно, имела свою хорошую сторону, т.к. она приучала видеть начальство и в своем же юнкере, что потом отзывалось и в дальнейшей службе, в полку, где корнет по привычке вполне спокойно делал необходимые замечания и в строю, и вне его своему же, но младшему товарищу, корнету. И это никогда не вызывало между ними трений – привычка много значит. «Корнет» в училище, а особенно нашивочный, оставался для «зверя» «корнетом» на всю жизнь, что не мешало им быть в отличных отношениях друг с другом.

Когда входил во взвод эскадронный вахмистр (имевший свою комнату), первый кто его замечал, будь это «корнет» или «зверь», командовал: «встать, смирно!».
Все это давало крепкую основу для развития правильных понятий о дисциплине и чинопочитании. Для нас свои же юнкера – нашивочные – были действительными начальниками, а не бутафорией. Невнимание к нашивочным легко приучило бы и к недостаточному вниманию и к офицерскому чину. У нас чинопочитание, отдание чести возводилось в культ, - этим щеголяли и гордились, в это все втягивались, но первое время бывало тяжело. Нашивочные пользовались властью, предоставленной им уставом, что было естественно, т.к. юнкера военных училищ уже считались на военной службе. Вследствие этого и меры взыскания не изыскивались и не изобретались самими нашивочными, а применялись те, которые предусматривались уставом, то есть лишние наряды или оставление без отпуска.
Какая была надобность отнимать у нашивочных предоставленную им уставом власть – я этого никогда не мог понять. Отчего унтер-офицер – солдат мог этой властью пользоваться, а унтер-офицер – юнкер нет (как это было в других училищах и как стало в нашем при вышеуказанных генерал-реформаторах)? В наше время взводные вахмистры были серьезным начальством, пользовались своей властью открыто и никогда не допускали глумления «корнет» над «зверьми».

Помню, как однажды, после моего возвращения из отпуска, ко мне подошел корнет Н-ский и сказал: «Потрудитесь явиться взводному вахмистру и доложить, что я сегодня видел, как вы пропустили на Невском отдать честь офицеру». Я сейчас же явился взводному Ях-ву, и тот изрек: «Останьтесь на среду без отпуска. другой раз не зевайте». Пришла среда. Я, конечно, в отпуск и не думаю собираться. Видя это, Н-ский, подойдя к моей кровати, стал расспрашивать меня, почему я не иду в отпуск, когда такая прекрасная погода. Я извелся, так как почувствовал, что ему хочется поиздеваться надо мной, но я спокойно отвечал, что не иду оттого, что не хочу. Так Н-ский подходил ко мне несколько раз. Взводный Ях-в лежал на своей кровати и, видимо, слышал, как Н-ский изводил меня своими расспросами, потому что вдруг, после третьего подхода ко мне Н-го, он громко позвал меня и сказал: «одевайтесь в отпуск», - что я не замедлил проделать. Н-ский, услышав слова Ях-ва, подошел к нему и стал говорить, что вероятно Ях-в забыл, что я оставлен без отпуска за проступок, замеченный им, Н-ским. Я отчетливо слышал, как Ях-в ему ответил: - «Я отлично знаю кого, как и за что я наказал, но я никогда не позволю глумиться над своими юнкерами».


Повторяю, что глумлений у нас никаких не допускалось, и простые корнеты никакой властью накладывать взыскания не пользовались. В приказах по курилке, кроме шутливых пунктов, было очень много дельных, о которых г. Вадимов, к сожалению, ничего не сказал, и которые традиционно исполнялись поддерживались не только «зверями», но и всеми «корнетами». К таким пунктам относится, например, запрещение гулять по Невскому при электрическом освещении – как только вспыхивали фонари, надо было сворачивать в ближайшую улицу или садиться на извозчика. Принимая во внимание состав публики, наводнявшей тротуары Невского при свете электричества, это правило приказа имело свое значение. Наших юнкеров среди этой вечерней, тротуарной толпы никогда не бывало! Также запрещалась езда на лихачах, что считалось дурным тоном – или на «собственном», или на «ваньке»! Раньше только лихачи были на резинах, но даже когда ими стали обзаводиться и простые извозчики, резиновые шины долго избегались.
Требование складывать в определенном, для всех одинаковом порядке белье – приучало к порядку, что особенно полезно было для неряшек и маменькиных сынков. Для приведения в порядок снятого белья «звери» иногда и будились, не только корнетом, но и своим братом «зверем» - дневальным, так как дневальные и дежурные отвечали за порядок перед дежурным офицером. Этот порядок был обязателен для всех, но никаких геометрических задач, как о том рассказывает Вадимов, на кальсонах решать не заставляли, - это, вероятно, тоже было одним из плодов изгнания «цука» в подполье.

Для шуточных вопросов никого не будили (Вадимов указывает на это как на обычное явление), кроме тех господ, над которыми, вероятно, глумились бы и во всяком другом учебном заведении, где всегда найдутся любители поглумиться из старших и любители подслужиться из младших! Со мной вместе учился один «зверь»-юнкер, который по команде любого «корнета» начинал галопировать по взводу и менять, также по команде, ноги по всем правилам манежной езды. Над ним потешались в отсутствие «корнет» и свои же «звери», и он ужасно обижался, если вдруг начинал свои упражнения по команде какого-нибудь шутника-«зверя». Над этим господином проделывали разные шутки и когда он был в старшем классе свои же товарищи корнеты. Но эти шутки над определенными личностями, конечно, не означали, что выполнение их входило в традиции училища, и что им подвергались традиционно все «звери».

По очеркам Вадимова можно думать, что в его время именно так и было, недаром он вспоминает, как «звери» с радостью ожидали начала занятий: «Слава Богу, что завтра уже начала лекций и строевых занятий! Меньше времени для выполнения традиций!» - впечатление получается такое от этой фразы, что традиции и состояли, главным образом, из приставаний и глумлений – это, вероятно, тоже было последствием загона «цука» в подполье…
В наше время открытого «цука» традиции не производили на нас такого гнета и не имели характера общего приставания «корнет» к «зверям» с разными пустяками! Между старшим и младшим курсами отношения были за малым исключением очень хорошие, несмотря на настойчивое требование исполнения всех традиций (между прочим, и тех, кои вспоминает и Вадимов: корнетская лестница, корнетские углы и пр.). Взыскания накладывались только нашивочными, и только такие, которые предусматривались уставом – никаких бесконечных в виде наказания «верчений», которые вспоминает Вадимов, ни бесчисленных приседаний, каковые, как рассказывают, применялись позже – в наше время никогда не было! Думаю, что во времена начальников защитников равноправия «зверей» с «корнетами», первым жилось куда хуже, чем во времена открытого законного «цука».

«Звери», замеченные в злостном нежелании исполнять училищные традиции, подвергались особому роду внушения. Во время чтения приказа по курилке в курительной комнате, после каждого пункта, который был нарушен тем или другим «зверем», чтец приказа громко называл провинившегося по фамилии, что подхватывали все корнеты, с добавлением «такой-то на линию», - и виновный должен был выходить на описанную уже Вадимовым «линию», где корнеты освещали его со всех сторон свечами. Но это было очень редко: при мне был лишь один случай вызова на линию, - традиции поддерживались и самими «зверями». Если среди самих «корнет» являлся господин, не желавший исполнять училищных традиций, то он переводился по общему согласию «на сугубое положение» и обязан был выполнять все то, что требовалось от «зверей» с первых дней их пребывания в Школе. Товарищеские чувства в училище были очень развиты.

Я помню, как один из юнкеров старшего класса не явился из отпуска в срок, в воскресение, не появился и к началу занятий в понедельник. «Корнеты», зная горячий характер товарища и наклонность его к большому загуливанию, забеспокоились. Взводный и эскадронный вахмистры просили разрешения у эскадронного командира немедленно отпустить нескольких юнкеров для розыска пропавшего, дабы предупредить возможность какой-либо истории, могущей вредно отразиться как на добром имени училища, так и на судьбе беспутного, но хорошего человека. Разрешение было дано, и через несколько часов товарищи, знавшие привычки пропавшего «корнета», выволокли его из какой-то не в меру закутившей компании. Он отсидел должное время под арестом, и дело было кончено благополучно для всех.
Весьма недальновидно действовали те начальники, которые старались уничтожить традиции в Николаевском Кавалерийском училище, да еще традиции, укрепляющие воинскую дисциплину! В некоторых военных училищах были как раз обратные традиции (как не вставать в своих помещениях не только нашивочным, но даже и своим офицерам, не командовать в строю «смирно» не своему командиру и пр.) – вот куда бы и назначать таких врагов традиций, как вышеназванные генералы – но почему-то там все оставалось по-старому!


В каждом закрытом учебном заведении параллельно, так сказать, с официальной жизнью, официальными порядками, всегда будет иметь место неофициальная сторона со своими обычаями и традициями. Начальство должно лишь следить, чтобы эта сторона не выливалась в уродливые формы. Начальство не должно мешать исполнению невинных традиций и обычаев, заполняющих однообразную жизнь, тем самым давая выход молодым порывам. Преследование же этой стороны жизни, отнятие прав у старших, не только не вредных, но даже полезных, всегда поведут к худшему. Кому мешала, например, так декоративно обставленная традиция похорон инспектора классов генерала Цирга, в лице которого корнеты незадолго до окончания зимних лекций как бы хоронили «науки»! Обычай этот, хотя и остался, но о нем г. Вадимов упоминает только, как о «корнетском обиходе». Эта традиция так привилась, что сам престарелый уже генерал Цирг всегда спрашивал: «ну что, хоронили меня?» и, получив положительный ответ, добавлял: «ну значит, я поживу еще»! И странное дело, в первый или во второй год, когда начались гонения на традиции вообще и на похороны ген. Цирга в особенности, он сам умер, и много съехалось на его уже настоящие похороны бывших юнкеров Николаевского училища. Сколько раз они весело хоронили своего любимого инспектора! Как часто являлся он в класс на шум с неизменно ошибочно построенной фразой: «Господа, побольше шума – поменьше дела! То есть, виноват. Поменьше дела – побольше шума!». Все старались попасть на эти последние похороны, уже далеко не веселые….
Или чему и кому мешала традиция, по которой после окончания последней лекции в старшем классе трубач должен был трубить не простой, а так называемый «общий отбой», встречаемый громким криком «ура!»? А ведь сколько энергии положили реформаторы-начальники на искоренение этого обычая, и сколько взысканий было наложено за исполнение его, - а кому он мешал? Последняя лекция, – ну как же не отметить ее как-нибудь? В конце концов, обычай этот после нескольких драм, вероятно, все же был уничтожен, т.к. г. Вадимов о нем уже не упоминает.


Я закончу эти свои заметки горячим пожеланием, чтобы те, в руках которых находятся молодые силы, не уничтожали и не боролись с традициями, конечно, если только они не уродливы и не отзываются глумлением. Всякая разрешенная традиция никогда не выльется в уродливые формы, наоборот, часто неосторожный запрет самого невинного обычая может породить крайне нежелательные явления. Молодость должна иметь выход своим порывам; дело их руководителей этот выход найти и молодые порывы направить в определенное русло, а не останавливать их плотинами, которые рано или поздно, но прорвутся.

Военные училища просуществовали в России до октябрьского переворота 1917 г., после чего были ликвидированы как «очаги контрреволюции». Хотя на этом часть из них не закончила свою историю: некоторые военные училища были возрождены в Белых армиях и просуществовали еще некоторое время в эмиграции.

Николаевское кавалерийское училище

Здание Николаевского кавалерийского училища располагалось на Лермонтовском проспекте Петербурга. Славная «Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров» была основана в 1823 г. За свое 94-летнее существование она дала Императорской Российской Армии не одну сотню прекрасных офицеров-кавалеристов. С 1832 по 1834 гг. здесь учился М.Ю. Лермонтов .

В 1859 г. школа была переименована в Николаевское кавалерийское училище гвардейских юнкеров, а в 1864 г. оно было преобразовано в Николаевское кавалерийское училище с контингентом юнкеров в 200 человек и в память своего основателя императора Николая I получило на погоны вензель Государя.

Общеобразовательные классы училища гвардейских юнкеров были превращены в приготовительный пансион для молодых людей, поступающих в то же училище. Создание Николаевского кавалерийского училища обеспечивало пополнение кавалерийских частей, в то время как до этого офицеры, поступавшие в кавалерию, рекрутировались из лиц, оканчивавших пехотные училища и не получивших никакого специального образования.

Учебный курс училища был схож с курсом пехотных училищ, но он включал еще и специальные предметы: иппологию и конно-саперное дело. Каждый шаг юнкера, как в стенах училища, так и вне его, каждая мелочь быта строго регламентировались обычаями и традициями, порой суровыми, но необходимыми для кавалерийского офицера.

В строевом отношении училище представляло собой эскадрон и казачью сотню. Казачья сотня, так называемая Царская, была учреждена при училище в 1890 г. для кадет Донского кадетского корпуса. В отношении учебных и строевых занятий, поощрений, взысканий, правил внутреннего распорядка сотня руководствовалась правилами училища. В Петербурге сотня размещалась в трехэтажном здании училища, при котором специально для нее был построен манеж и казачьи конюшни. Юнкера Царской сотни были известны в Петербурге как исключительная по своей лихости и удали строевая часть.

Вместе с казачьей сотней штат Николаевского кавалерийского училища в начале 1914 г. насчитывал 335 юнкеров: 215 - в эскадроне и 120 - в сотне.

Николаевское инженерное училище. Саперные работы.

Юнкера носили алые погоны, по краям которых располагался серебряный галун.

После начала Первой мировой войны штат был расширен до 465 юнкеров, и училище перешло на ускоренный восьмимесячный курс обучения. В выступлении юнкеров в Петрограде в октябре 1917 г. училище участия принять не успело. Было расформировано вместе с остальными военными училищами. Уже к 10 февраля 1918 г. в его здании и на его средства были открыты 1-е советские кавалерийские Петроградские командные курсы.

Тверское кавалерийское училище

Тверское кавалерийское юнкерское училище было открыто в 1866 г. К 1908 г. Тверское кавалерийское училище было трехгодичным, сюда принимались молодые люди с 6-классным образованием. В 1908 г. при училище были организованы Военно-училищные курсы с двухгодичным курсом для окончивших кадетские корпуса и средние учебные заведения.

Юнкера размещались полуэскадронно в больших спальнях. Классные занятия продолжались с 8 ч утра до 3 ч дня. Строевые занятия включали в себя езду, уставы, гимнастику, вольтижировку, ружейные и шашечные приемы и работу в кузнице. Каждые две недели юнкерам приходилось «сдавать репетиции».

В день училищного праздника после молебна и парада проводился конкурс: фигурная езда, вольтижировка и рубка для юнкеров старшего курса (они приобретали собственных лошадей). Тверды часто ездили на парады в Москву, останавливаясь в Алексеевском военном училище. В начале июня эскадрон выходил в лагерь в Москву, на Ходынское поле. Их соседом по лагерю было Алексеевское военное училище. Там проводились съемки инструментальные, пешие, верхом, эскадронные ученья, стрельбы, выставлялись караулы у штандарта и денежного ящика.

В строевом отношении училище представляло собой эскадрон, со штатным составом в 150 юнкеров. Училищный праздник отмечался 6 декабря.

Юнкера училища имели светло-синие погоны, с черной выпушкой, обшитые серебряным галуном.

С началом Первой мировой войны училище перешло к практике восьмимесячных ускоренных выпусков.

После расформирования военных училищ в ноябре 1917 г. в здании училища и на его средства были открыты 1-е советские Тверские кавалерийские командные курсы.

Елисаветградское кавалерийское училище

25 сентября 1865 г. состоялось открытие Елисаветградского кавалерийского юнкерского училища в Херсонской губернии в составе одного эскадрона юнкеров в 90 человек. Курс был установлен двухгодичный. Училище предназначалось для комплектования офицерского состава кавалерийских частей Киевского, Одесского и Харьковского военных округов.

В 1868 г. штат училища был увеличен до 150 человек. Через 6 лет, в 1874 г. штат еще увеличился до 300 человек. Юнкера разделились на 2 эскадрона: первый - для драгунских полков, а второй - для уланских и гусарских полков, по 150 юнкеров в каждом эскадроне. В строевом отношении училище представляло собой конный дивизион. В 1876 г. при училище был учрежден казачий отдел на 35 человек, не входящий в состав эскадронов.

В 1880 г. училище отстроило собственный лагерь. До этого времени юнкера на лето прикомандировывались к кавалерийским полкам. Тогда же был открыт приготовительный класс, а через 6 лет казачий отдел был переведен в Новочеркасское училище. В 1888 г. училище заняло помещения упраздненной Военной прогимназии - три здания, которые размещались в самом центре Елисаветграда, в конце Дворцовой улицы.

В 1901 г. по новому положению юнкерские отделения были переведены на трехгодичный курс обучения с более обширной программой. Окончившие до реформы двухгодичный курс училища приказом по войскам округа переименовывались в эстандарт-юнкеров и являлись кандидатами на производство в офицеры. Окончившие по первому разряду производились в корнеты по представлению своего непосредственного начальства в последние 4 месяца года своего выпуска. В 1902 г. это учебное заведение было переименовано в Елисаветградское кавалерийское училище. После реформы молодые люди выпускались уже в чине корнета.

Юнкера Константиновского артиллерийского училища в манеже. 1906 г.

До 1903 г. юнкера числились в списках своих частей и носили полковую форму, имея на погонах лишь узкий юнкерский галун. В 1908 г. юнкерам училища была пожалована форма уланского образца.

Погоны у воспитанников Елисаветградского училища были алые с черной выпушкой.

Училище было расформировано в ноябре 1917 г. Юнкера-елисаветградцы принимали активное участие в Гражданской войне.

Новочеркасское казачье училище

Новочеркасское казачье юнкерское училище было открыто в августе 1869 г. и первоначально называлось Новочеркасским урядничьим училищем. Училище предназначалось для обучения Донских казаков (114 вакансий) и Астраханских (6 вакансий).

С таким наименованием училище существовало до 1871 г., когда было переименовано в Новочеркасское казачье юнкерское училище, и обучавшиеся в нем стали именоваться юнкерами, а не урядниками. В 1880 г. 6 вакансий Астраханских казаков были переведены из Новочеркасского в Оренбургское училище, и с этого года училище стало готовить офицеров специально для Донского войска.

До 1871 г., в отличие от казаков и урядников строевых частей, урядники Новочеркасского училища носили погоны с продольной нашивкой из желтого басона, а с этого года басонная нашивка была заменена серебряной, как у юнкеров кавалерийских училищ.

В 1901 г. последовало преобразование всех юнкерских училищ, в том числе и казачьих, а именно: был введен трехгодичный курс обучения вместо двухгодичного. Юнкера, окончившие курс по первому и второму разрядам, выпускались офицерами, причем первому разряду давался год старшинства. Первый выпуск офицеров из Новочеркасского училища был произведен в августе 1904 г. До 1904 г. юнкера должны были иметь собственное обмундирование по установленной форме, а с этого времени они стали содержаться за войсковой счет.

В январе 1904 г. училищу было пожаловано знамя. В 1905 г. штат юнкеров училища был увеличен со 120 до 180 человек.

Накануне Первой мировой войны юнкера училища носили алые погоны, без выпушки, обшитые серебряным галуном, а с 1915 г. их украшал серебряный вензель наследника цесаревича Алексея Николаевича в виде буквы «А».

С началом Первой мировой войны штат училища был увеличен со 180 юнкеров до 420 и установлен четырехмесячный ускоренный курс обучения.

В начале 1918 г. Новочеркасское военное училище участвовало в боях под Ростовом. Нужно отметить, что оно стало первым прибежищем Добровольческой армии. В нем солдаты и офицеры получали обмундирование, снаряжение, оружие и были впервые организованы.

Юнкера этого училища принимали активное участие в Гражданской войне. Закончило свое существование училище уже в эмиграции в 1923 г.

Оренбургское казачье училище

11 ноября 1867 г. было получено Высочайшее соизволение на открытие в г. Оренбурге юнкерского училища для юнкеров и вольноопределяющихся, урядников из дворян и обер-офицерских детей войск Оренбургского, Туркестанского и Западно-Сибирского военных округов. Открытие училища состоялось 20 декабря 1867 г. Штат обучающихся был определен в 200 человек. В 1876 г. он был увеличен с 200 до 300, полагая в том числе 150 пехотных и 150 казачьих юнкеров. Молодые люди выпускались в войска подпрапорщиками.

После перевода в 1878 г. в Казанское юнкерское училище юнкеров-пехотинцев младшего класса штат училища сократился до 250 юнкеров. В 1898 г. временно открылись 16 вакансий для юнкеров Кавказских казачьих войск. В 1901 г. училище было реорганизовано из двухклассного в трехклассное. В его состав перевели казачий отдел Иркутского юнкерского училища и установили штат в 120 юнкеров всех казачьих войск, кроме Донского. Молодые люди выпускались офицерами в чине хорунжего.

До 1903 г. училище не имело единой формы одежды. Каждый юнкер носил форму своего войска. С 1903 г. была введена единообразная форма для всех юнкеров, по образцу Оренбургского казачьего войска.

В 1905 г. училище вышло из подчинения начальника штаба Казанского военного округа и перешло в ведение наказного атамана Оренбургского казачьего войска. В 1908 г. оно перешло в подчинение Главного управления военно-учебных заведений.

В 1910 г. все окружные юнкерские училища были приравнены в правах к военным училищам, и Оренбургское училище стало называться «Оренбургское казачье училище». Училище составляло сотню из 120 юнкеров. Каждое войско имело в нем свое число вакансий, например: Оренбургское - 36, Кубанское - 18, Терское - 12 и т. д., высылало деньги на содержание своих юнкеров (на обмундирование, снаряжение, лошадей и питание).

Интересен такой факт: конкурсный экзамен для поступления был не общий, а по войскам - можно было выдержать экзамен на меньших баллах, но, имея свою вакансию, поступить, можно было выдержать экзамен на лучших баллах, и, не имея вакансии, не поступить. На 90 % училище состояло из детей простых казачьих семей.

Учебный график был очень жестким: даже в сильные морозы - учебный час сменной езды на гарнизонной площади. При мягком снеге - манежная езда, рубка шашкой, уколы пикой и, наконец, джигитовка. Старший класс выезжал на охоту с собственными волками, выпускаемыми в степи на волю.

В июле училище отправлялось на сборы: в поход по Оренбургским станицам, селам и татарским аулам. В этом походе юнкера выполняли обязанности рядовых казаков.

Накануне Первой мировой войны юнкера носили светло-синие погоны без шифровки.

В Первую мировую войну штат училища был увеличен со 120 до 150 юнкеров. Был введен четырехмесячный курс обучения. Молодые люди выпускались в чине прапорщика.

После переворота 1917 г. Оренбургское казачье войско со своим атаманом А.И. Дутовым (бывшим преподавателем тактики и саперного дела в училище) не признало советской власти. Училище продолжало свою деятельность до конца 1919 г. Его юнкера активно участвовали в сражениях Гражданской войны.

Михайловское артиллерийское училище

Михайловское артиллерийское училище было учреждено 25 ноября 1820 г. по инициативе великого князя Михаила Павловича. До этого в России не существовало военной школы, которая бы давала столь серьезную специальную артиллерийскую подготовку. Училище было сформировано как учебная бригада из трех рот для приготовления фейерверкеров и офицеров артиллерии. Должности начальника училища как таковой еще не было. Военно-учебное заведение было вверено особому командиру. Однако уже существовала должность инспектора классов. В училище принимались молодые люди в возрасте от 14 до 18 лет после вступительных экзаменов. Для бригады было приобретено с аукциона место и строение на берегу Невы, в котором и размещалось Михайловское артиллерийское училище вплоть до октября 1917 г.

Чайная лавка в лагере Михайловского артиллерийского училища.

Первоначально училище состояло из двух отделений: высшего - офицерского и низшего - юнкерского. Юнкера при открытии училища были разделены по знаниям на 3 класса. В 1822 г. учрежден старший (четвертый) юнкерский класс, из которого первое производство в офицеры последовало в 1823 г.

Учебный курс начинался в январе. Юнкера считались на действительной службе, посему при поступлении приводились к присяге и подчинялись требованиям дисциплины. Летом юнкера двух старших классов, вместе с учебной бригадой, выводились в лагерь на Волково поле, где занимались изучением лагерной службы, съемкой и артиллерийским строем. Впрочем, основательные строевые артиллерийские занятия начались только с 1826 г., когда училищу даны были собственные орудия. Лошади доставлялись учебной бригадой, причем ездовыми были сначала нижние чины, а с 1830 г. - юнкера. С 1826 г. училище, вместе с другими частями, стало располагаться лагерем в Красном Селе. С 1827 г. началось обучение юнкеров верховой езде. С 1832 г. училище получило 8 трехфунтовых «единорогов», составив, таким образом, 8-орудийную батарею.

В 1834 г. училище отделилось от учебной бригады, командир училища полковник Кованько стал начальником артиллерийского училища, также был назначен особый командир батареи. В 1849 г. училище, после смерти его основателя великого князя Михаила Павловича, получило название Михайловского и поступило в ведение Главного управления военно-учебных заведений. 30 августа 1855 г. последовало переименование офицерских классов училища в Михайловскую артиллерийскую академию.

В 1861 г. артиллерийские отделения третьих специальных классов кадетских корпусов были сосредоточены в артиллерийском училище. Тогда же была устроена обширная химическая лаборатория и введено преподавание химии. В 1865 г. училище стало трехклассным. Прием в младший класс училища производился из лиц, окончивших военные гимназии и другие средние учебные заведения, либо сдавших экзамены по определенной программе. Однако, в действительности, в училище поступали почти исключительно окончившие военные гимназии, а число лиц, поступивших со стороны, не превышало 5–7 %. Кроме того, воспитанникам общевойсковых военных училищ по окончании в них курса было предоставлено право поступать в старший класс Михайловского артиллерийского училища, для чего этот класс разделили на 2 отделения: математическое - для прошедших 2 класса училища и строевое (с несколько облегченным курсом) - для юнкеров других военных училищ.

1. Обер-офицер эскадрона Николаевского училища гвардейских юнкеров в парадной форме, 1862 г.

Шапка: цвет тульи белый, околыш красный, с темно-зелеными выпушками, подбородный ремень из черной лакированной кожи. Шапку украшал золотой орел и султан из белого волоса.

2. Юнкер Констатиновского училища в летней парадной форме.

Металлический прибор золотой. Двубортный мундир темно-зеленого сукна, с закругленным воротником, вокруг воротника и обшлагов - золотой галун. На мундире пуговицы желтой меди с гренадой. Красные погоны с литерой «К» под короной. Погоны обшиты узким галуном. Черный кожаный ремень с бляхой желтой меди. Головной убор - кепи с гербом и черным султаном. Шаровары - летние белые из гвардейского фламского полотна.

3. Юнкер Николаевского инженерного училища в зимней парадной форме.

Металлический прибор серебряный. Шаровары темно-зеленого сукна с красной выпушкой. При парадной форме юнкерам этого училища полагалось носить штык.

Количество часов, отводимых на изучение средней и высшей математики, по сравнению с объемом этих курсов в конце 50-х годов увеличилось более чем на 50 %, а по курсу артиллерии - почти на 100 %. В том же году в академии была отменена строевая подготовка, что повлекло за собой увеличение соответствующих часов в училище. В социальном отношении состав юнкеров был почти исключительно дворянским. Даже после 1876 г., когда путь в военные училища открылся для всех сословий, состав его мало изменился. Так, в 1878 г. из 157 юнкеров потомственных дворян было 130, детей офицеров и чиновников - 20, духовного звания - 1, потомственных почетных граждан - 1, детей унтер-офицеров - 1, детей мещан - 4.

С 1894 г. по новому положению о военных академиях отнюдь не все выпускники артиллерийского училища становились слушателями академии. В училище был введен обязательный двухгодичный курс, и лишь особо преуспевающие в науках юнкера могли оставаться на дополнительный третий курс, который насчитывал 60–80 человек, тогда как первый и второй курсы состояли из 180–190 человек каждый. Отныне училище представляло собой две батареи.

Дополнительный курс давал преимущественное право на поступление в Михайловскую артиллерийскую академию или при отсутствии такового желания у выпускника давал право на выход в гвардию.

Производство «дополнистов» в офицеры происходило не 6 августа, а 28 апреля в Царском Селе. Оно не отмечалось особенно торжественно, носило, скорее, характер семейного торжества. Поздравлял юнкеров лично Государь, а после производства приглашал всех выпускников на завтрак во Дворец. При производстве в офицеры с дополнительного третьего курса юнкера получали на обмундирование 600 рублей.

С 1903 г. был установлен обязательный для всех юнкеров трехгодичный курс обучения. К 1913 г. штат училища насчитывал 450 юнкеров. Строевые занятия в училище включали пеший строй, верховую езду, езду в орудиях, учения при орудиях, изучение материальной части скорострельных орудий, уставов и правил стрельбы.

А. Марков в своей книге «Кадеты и юнкера» так отзывался о Михайловском артиллерийском училище: «Михайловцы и обстановка их училища производили впечатление настоящего храма науки, а мои давние товарищи по корпусу приобрели скорее вид ученых, нежели легкомысленных юнкеров. Чувствовалось, что училище живет серьезной трудовой жизнью, и в нем нет места показной стороне, нет места «цуку» и ненужной браваде» .

1. Юнкер Николаевского кавалерийского училища.

Металлический прибор золотой. Шапка образца 1882 г. суконная, с меховыми клапанами, алым верхом, Андреевской звездой и кокардой. Мундир образца гвардейских драгун, двубортный, застегивающийся на крючки. Шаровары серо-синие, с алой выпушкой. Кушак трехполосный. Погоны алые, по свободным краям - золотой галун.

2. Обер-офицер пехотного юнкерского училища.

Шапка барашковая образца 1881 г., с кокардой и гербом. Мундир образца армейской пехоты «царского цвета» (морской волны). Шаровары темно-зеленые с алой выпушкой. На воротнике узорчатое шитье военно-учебных заведений в два ряда. Эполеты - по металлическому прибору.

3. Фельдфебель военно-топографического училища.

Металлический прибор серебряный, мундир образца армейской пехоты 1881 г., двубортный черный. Фуражка с козырьком, черная со светло-синими выпушками. Погоны черные со светло-синей выпушкой и шифровкой в виде буквы «Т». Па погонах поперечная нашивка из серебряного галуна, фельдфебелям полагалась шашка с офицерским темляком.

Михайловское артиллерийское училище всегда славилось своими балами, особенно шикарным был бал 25 ноября - в день училищного праздника. Конкурировать с училищем могли только Морской корпус и Николаевское инженерное училище, но в смысле величины и простора помещений михайловцы были вне конкуренции.

Юнкера носили алые погоны без выпушки, с желтым вензелем великого князя Михаила Николаевича в виде буквы «М». При верховой езде михайловцы носили темно-синие шаровары. В летнее время в лагере защитную гимнастерку часто заменяла холщовая рубаха, дополненная белой бескозыркой.

Училище не принимало участия в выступлении юнкеров в Петрограде в октябре 1917 г. Расформировано 6 ноября 1917 г. На его базе и на его средства созданы 1-е Советские артиллерийские командные курсы.

Константиновское артиллерийское училище

Константиновское артиллерийское училище располагалось на Забалканском проспекте Петербурга. Оно ведет свою историю от Дворянского полка, основанного в 1807 г. при Втором кадетском корпусе для подготовки молодых людей, желавших поступить на военную службу. 17 апреля 1855 г. полк был переименован в Константиновский кадетский корпус. В 1859 г. корпус преобразовался в Константиновское военное училище, из которого в 1894 г. и было создано Константиновское артиллерийское училище.

Училище это по штату и курсу обучения было вполне сходно с Михайловским артиллерийским училищем. В строевом отношении оно делилось на две батареи по 8 орудий в каждой.

Первым начальником Константиновского артиллерийского училища стал полковник В.Т. Чернявский, до того бывший командиром батареи Михайловского артиллерийского училища. Он взял с собой оттуда несколько опытных офицеров, и с их помощью через несколько лет молодое училище практически сравнялось с Михайловским. У этого училища были прекрасные традиции, юнкера-константиновцы считали себя преемниками и продолжателями традиций Дворянского полка. В 1907 г. в училище широко праздновался 100-летний юбилей полка.

1. Штаб-офицер Николаевского кавалерийского училища в праздничной форме вне строя.

Мундир двубортный, лацканного покроя, «царского цвета» с алой выпушкой. Воротник скошенный, темно-зеленый, обшлага мыском. Настежной алый лацкан. Чакчиры с двурядным алым лампасом.

2. Юнкер казачьей сотни в парадной форме.

Прибор серебряный, шапка черная каракулевая, шлык алый. Спереди серебряная Андреевская звезда в сиянии, султан волосяной белый. Мундир казачьего покроя темно-синий, шаровары серо-синие с однорядным алым лампасом. Кушак светло-синий, эполеты серебряные с алым подбоем. Белая портупея и шашка казачьего образца.

3. Юнкер эскадрона в парадной форме.

Прибор - золотой. Мундир двубортный, с алой выпушкой, алым лацканом и двумя рядами золотых пуговиц. Золотой унтер-офицерский галун на воротнике и обшлагах. Кушак трехполосный. Кавалерийские эполеты с алым подбоем. Кивер гвардейского образца.

Юнкера-артиллеристы изучали, в основном, точные науки: математику, аналитическую геометрию, дифференциальное и начало интегрального исчислений, физику, химию, механику, черчение. Кроме общеобразовательных и специальных военных наук, юнкера обучались пешему и конному строю, уставам, гимнастике, верховой езде и фехтованию. В лагерях проходили практический курс стрельбы и топографической съемки, с решением тактических задач.

Воспитанники училища носили алые погоны, с черной выпушкой и желтым вензелем великого князя Константина Николаевича в виде буквы «К».

С начала Первой мировой войны училище перешло на ускоренный восьмимесячный курс обучения. Молодые люди выпускались в чине прапорщика.

Училище не принимало участия в выступлении юнкеров в Петрограде в октябре 1917 г. Расформировано 6 ноября 1917 г. На его базе и на его средства созданы 2-е Советские артиллерийские командные курсы.

Сергиевское артиллерийское училище

Сергиевское артиллерийское училище было открыто в 1913 г. в Одессе, на 3-й станции Большого Фонтана, поблизости от находившегося там же Одесского кадетского корпуса.

Училище было оборудовано по последнему слову техники, подобран исключительно хороший состав преподавателей и курсовых офицеров. А личный состав юнкеров очень быстро усвоил славные традиции Михайловского и Константиновского артиллерийского училищ. Начальником училища был назначен генерал-майор Нилус.

Юнкера носили алые погоны с желтым вензелем великого князя Сергея Михайловича в виде буквы «С».

Из-за начавшейся войны училищу не пришлось сделать ни одного нормального выпуска: все выпуски, а их было 12, были ускоренными, причем 12-й выпуск не закончил курса, т. к. училище было закрыто большевиками, занявшими Одессу в январе 1918 г. Но училище прекратило свое существование временно - до октября 1919 г., когда оно было восстановлено приказом главнокомандующего Добровольческой армией генерала А.И. Деникина. Штат был укомплектован юнкерами, кадетами, вольноопределяющимися и добровольцами, находившимися в частях Добровольческой армии.

Последний, 15-й выпуск училища закончил курс уже в эмиграции в Болгарии в 1922 г.

1–2. Юнкера Елисаветградского кавалерийского училища в шинели и в парадной форме.

До 1909 г. юнкера Елисаветградского кавалерийского училища носили фуражку вместо шапки (училище состояло при Одесском военном округе). Фуражка с алой тульей, темно-зеленой выпушкой и темно-зеленым околышем. Шинель серая, клапаны воротника алые. В 1909 г. училищу была присвоена шапка уланского образца с серебряным Государственным гербом. Прикладной цвет училища - алый.

3. Обер-офицер Тверского кавалерийского училища.

Прибор серебряный. Обмундирование образца армейских улан. Мундир «царского цвета». На воротнике и обшлагах шитье военно-учебных заведений. В 1912 г. на шапке вместо Государственного герба появился герб военно-учебных заведений.

Николаевское артиллерийское училище

Такого большого плаца не имели ни Михайловское, ни Константиновское, ни Сергиевское артиллерийские училища. В 1-й набор было включено 180 юнкеров.

До окончания постройки собственного здания училище временно помещалось в сырой и холодной казарме, не имевшей водопровода и плохо отапливающейся. Сразу же после первого набора в училище были приняты юнкера второго выпуска, начавшие занятия 20 мая 1916 г. Темп занятий не замедлялся. В августе юнкера прошли курс стрельбы в Дарницком лагере. В октябре 1916 г. училище посетил Николай II, который провел здесь 3 дня. В эти дни император всячески старался поддержать дух юнкеров. 22 декабря 1916 г. состоялся 2-й выпуск училища, составивший 200 человек. И сразу же приступил к занятиям 3-й набор. В феврале 1917 г. училище переехало в собственное здание.

Юнкера носили алые погоны, без выпушки, с желтым вензелем Николая II «Н II» и золотым вензелем в батарее Его Величества.

Февральская революция не внесла существенных изменений в жизнь училища. Наоборот, юнкера как-то подтянулись. Присяга Временному правительству прошла без подъема, а часть юнкеров отказалась присягать. Молодые люди всячески стремились избежать проникновения в их среду «красных агитаторов». Дисциплина и традиции поддерживались строго.

В сентябре 1917 г. начался 6-й набор. В основном это была штатская молодежь. С 25 октября вместе с другими военными училищами Киева, училище выступило против большевиков.

25 января 1918 г. перед захватом Киева большевиками, юнкерам 6-го выпуска, не успевшим окончить полный курс, были выданы удостоверения об окончании 4-месячного курса.

Училище было расформировано в середине февраля 1918 г. За все время в нем прошло курс обучения и было произведено в офицеры 1500 человек.

1. Обер-офицер Новочеркасского казачьего училища в парадной форме.

В 1904 г. Новочеркасскому казачьему училищу была присвоена форма донских казачьих конных полков. Мундир темно-синий, однобортный, без пуговиц, застегивался на крючки, шаровары серо-синие с алым лампасом. Папаха слегка конической формы с черным коротким мехом. Колпак - алый, спереди - кокарда. Офицерам была присвоена револьверная кобура со шнуром и офицерский патронташ.

2. Юнкер Новочеркасского казачьего училища в походном мундире.

В 1912 г. юнкерам училища был положен походный мундир защитного цвета. Шаровары серо-синие с алым лампасом, темно-синяя фуражка с алой выпушкой, высокие сапоги, коричневый пояс, а также шашка казачьего образца.

3. Старший портупей-юнкер Оренбургского Казачьего училища.

Единообразная форма для юнкеров Оренбургского казачьего училища была введена только в 1903 г. по образцу Оренбургского казачьего войска: черный двубортный мундир, воротник и обшлага обшиты широким серебряным галуном, серо-синие шаровары со светло-синим лампасом. Погоны алые, шифровка «О.У.»

Николаевское инженерное училище

В Петербурге одним фасадом на Фонтанку, другим - на Инженерную улицу выходило старинное здание Михайловского (или Инженерного) замка. В замке этом располагалось военно-учебное заведение, давшее России немало громких имен - Николаевское инженерное училище. Основанное в 1804 г. как специальная школа для подготовки инженерных кондукторов, в 1819 г. оно было переименовано в Главное инженерное училище, которое в 1855 г. было переименовано в Николаевское. В 1863 г. училище объединилось с Инженерной академией, образованной 30 августа 1855 г. из офицерских классов. С 1855 г. курс обучения в училище был установлен трехгодичный, а штат составлял 126 юнкеров; старший курс считался обязательным. Юнкера Николаевского инженерного училища в значительной части были питомцами гражданских учебных заведений. Так, в 1868 г. из числа поступивших в младший класс из военных гимназий было определено 18, а со стороны - 35. В 1874 г. - из военных училищ и гимназий - 22, со стороны - 35. В 1875 г. - из военных училищ и гимназий - 28, со стороны - 22 . Производился также прием в старший класс лиц, окончивших военные училища.

Училище было подготовительным заведением для поступления в инженерную академию преуспевающих в науках юнкеров, а также готовило офицеров на службу в строевую часть инженерного ведомства; в саперные, железнодорожные и понтонные батальоны или в минные, телеграфные и крепостные саперные роты. Там молодые люди проходили службу в течение двух лет с сохранением права поступления в Николаевскую инженерную академию.

Полный контингент училища накануне Первой мировой войны составлял 450 юнкеров (по 150 на каждом курсе).

С самого основания инженерного училища юнкера с уважением относились к наукам. Составляя часть Инженерного ведомства, считавшегося всегда ученым, они высоко ценили знания.

Николаевское инженерное училище считалось «либеральнейшим». Отношения между юнкерами и их воспитателями - офицерами и преподавателями - были почти идеальными. Отношения юнкеров между собой - дружескими и простыми. В результате из училища выходили толковые офицеры, хорошо знавшие свою специальность и сохранявшие в отношениях с солдатами самое справедливое и гуманное обращение, которое усвоили в училище. Учебная часть была поставлена отлично: самый лучший состав столичных профессоров, особенно преподавателями ценились ум, способность к аналитическому мышлению, поощрялась научная и творческая активность молодых людей.

1. Обер-офицер Николаевского инженерного училища в парадной форме.

Металлический прибор училища серебряный. Мундир и кивер «царского цвета». Прямой волосяной султан, по бокам кивера - топоры по прибору. На воротнике и обшлагах - шитье военно-учебных заведений.

2. Младший портупей-юнкер Михайловского артиллерийского училища в парадной форме.

Черный двубортный мундир с алой выпушкой, черные шаровары, сапоги со шпорами, черный кожаный пояс с золотой бляхой, шашка на плечевой портупее, кивер с помпоном.

3. Юнкер военно-топографического училища в парадной форме.

Черный двубортный мундир со светло-синей выпушкой, черный кожаный пояс с серебряной бляхой, кивер черного фетра.

1. Вице-унтер-офицер Владимирского училища в парадной форме.

Металлический прибор - золотой. Черный двубортный мундир с алой выпушкой, с двумя рядами пуговиц, высокие сапоги, кивер образца гвардейской пехоты черного фетра.

2. Штаб-офицер Павловского военного училища.

Мундир и кивер «царского цвета». Прямой белый волосяной султан, на воротнике и обшлагах шитье военно-учебных заведений.

3. Юнкер Павловского военного училища в гимнастической рубахе и полевой фуражке.

Летняя рубаха защитного цвета без нагрудных карманов. Фуражка защитного цвета с козырьком, черный кожаный пояс с золотой бляхой.

1. Юнкер Иркутского военного училища в парадной форме.

Черный двубортный мундир с алой выпушкой, с двумя рядами золотых пуговиц, высокие сапоги, черный кожаный пояс с золотой бляхой. Папаха серого меха с защитным суконным верхом, обшитым крестообразно бело-оранжево-черным унтер-офицерским шнуром.

2. Юнкер Иркутского военного училища в шинели.

В зимнее время юнкера надевали серую пехотную шинель. Клапаны воротника алые с темно-зеленой выпушкой и пуговицей. При морозе ниже -10 °C юнкера надевали башлык, который мог быть пропущен под погоны, либо надет на голову, либо повязан вокруг шеи.

3. Обер-офицер Иркутского военного училища в пальто.

Клапаны воротника пальто алые с темно-зеленой выпушкой и пуговицей, Тулья фуражки «царского цвета», околыш - красный.

Николаевское инженерное училище дало России немало выдающихся военачальников. Достаточно вспомнить генерала Э.И. Тотлебена - героя обороны Севастополя и Плевны, генерала К.П. Кауфмана, руководившего военными действиями при присоединении Средней Азии к России, генерала Ф.Ф. Радецкого - героя боев при Шипке и на Кавказе, Г.А. Леера - выдающегося военного писателя и профессора, труды которого по стратегии известны на весь мир и, наконец, генерала Р.И. Кондратенко - героя Порт-Артура.

У юнкеров этого училища были алые погоны без выпушки с вензелем императора Николая I «H I».

С начала Первой мировой войны училище перешло на ускоренный восьмимесячный курс обучения. Молодые люди выпускались в чине прапорщика.

Училище предприняло активные действия против большевиков 29–30 октября 1917 г. в Петрограде. И было расформировано 6 ноября 1917 г. В его здании и на его средства в феврале 1918 г. были открыты 1-е Советские инженерные командные курсы.

Алексеевское инженерное училище

Алексеевское инженерное училище было учреждено в марте 1915 г. в Киеве как Второе инженерное училище. Все выпуски училища были ускоренными восьмимесячными.

Погоны у юнкеров были алые без выпушки с желтым и накладным серебряным вензелем наследника цесаревича Алексея Николаевича в виде буквы «А» у роты Его Высочества.

Юнкера училища выступили против установления советской власти в Киеве. Училище было расформировано в ноябре 1917 г.

Лагерь Михайловского артиллерийского училища.

Александровское военное училище

16 сентября 1863 г. приказом № 330 по военному ведомству были созданы первые российские военные училища, и в их числе Александровское в Москве, которое разместилось в здании расформированного Александрийского Сиротского корпуса на Знаменке. Первым его начальником был назначен 9 октября 1863 г. полковник Б.А Шванебах. Из кадетского корпуса вместе со зданием были переданы в училище: церковь, библиотека, архив, все материальное имущество старших классов, а также мраморные доски с именами отличившихся кадетов и черные мраморные доски с именами убитых и умерших от ран офицеров-выпускников корпуса.

27 апреля 1867 г. училище впервые посетил император Александр II, который остался очень доволен учебным заведением и его воспитанниками. Он принял на себя звание шефа училища. 16 мая 1886 г. звание шефа принял на себя император Александр III.

Юнкера, успешно окончившие курс училища, награждались премиями (Энгельсона, Ушакова, в размере от 100 до 200 руб.). За время существования училища в его стенах читали лекции такие известные профессора, как Ключевский, Чупров, Смысловский.

В 1900 г. было организовано «Общество вспомоществования бывшым александровцам».

Химическая лаборатория в Михайловском арmиллерийском училище.

До начала Первой мировой войны училище насчитывало 600 юнкеров, которые подразделялись на 4 роты. На плечах у юнкеров красовались белые погоны, без выпушки, с алым вензелем императора Александра II «А II». В роте Его Величества - накладной металлический вензель Государя по прибору.

С начала Первой мировой войны штат училища был увеличен на 1000 человек и составлял 1600 юнкеров. Началась практика ускоренных, четырехмесячных выпусков. На ускоренный курс принимали молодых людей до 30 лет, они могли быть и женаты. Строевые занятия проводились ежедневно по несколько часов. Некоторые предметы были упразднены: Закон Божий, русский и иностранные языки, военная история, география.

В конце октября 1917 г. училище принято активное участие в боевых действиях в Москве. В нем был создан штаб борьбы с большевиками, здесь формировались офицерские роты. После поражения юнкеров в Москве училище было расформировано. Однако, 31 января 1919 г. оно возродилось в Добровольческой армии.

В 1921 г. училищу был возвращен вензель императора Александра II.

В эмиграции существовали общества бывших питомцев училища.

Павловское военное училище

Павловское военное училище - старейшее училище Петербурга. Оно было создано в 1863 г. из специальных классов Павловского кадетского корпуса, передавшего училищу и свое знамя. Училище располагалось на Большой Спасской улице, рядом со 2-м кадетским корпусом и Военно-топографическим училищем. Павловское училище было, что называется «первейшим из первейших». А. Марков, автор известной книги «Кадеты и юнкера» писал: «Павловское военное училище имело свое собственное, ему одному присущее лицо и свой особый дух. Здесь словно царил дух сурового Императора, давшего ему свое имя. Чувствовалось во всем, что это, действительно, та военная школа, откуда выходили лучшие строевики нашей славной армии» .

Михайловское артиллерийское училище. Глазомерная съемка.

За 50 лет своего существования, с 1863 по 1913 гг., Павловское училище выпустило 7730 офицеров, 52 бывших юнкера училища стали кавалерами ордена Св. Георгия Победоносца. Более 200 офицеров было убито в сражениях и умерло от ран. К 1913 г. 1/4 состава наличных офицеров Генерального Штаба состояла из бывших «павлонов». Шефами училища были императоры, начиная с Александра II и заканчивая Николаем II.

В строевом отношении Павловское пехотное училище составляло батальон из 4-х рот, и к 1914 г. его штат насчитывал 400 юнкеров и 66 - сверх комплекта. С началом Первой мировой войны училище перешло к практике 4-месячных ускоренных выпусков. Штат училища был увеличен до 1000 юнкеров.

У юнкеров были алые погоны без выпушки с желтым вензелем императора Павла I «П I» и золотым накладным вензелем императора Николая II «Н II» в роте Его Величества.

В октябрьских боях в Петрограде училище не принимало участия, ибо в ночь на 25 октября было окружено солдатами запасного Гренадерского полка и красногвардейцами Путиловского и Обуховского заводов, и под угрозой пулеметного огня, разоружено. Весь командный состав вместе с начальником училища генералом Мельниковым был арестован и отправлен в Петропавловскую крепость. Училище было расформировано 6 ноября 1917 г.

Алексеевское военное училище

Алексеевское военное училище было основано в 1864 г. как Московское пехотное юнкерское училище и просуществовало под этим названием до 1897 г., когда было переименовано в Московское военное училище.

В 1886 г. в нем было открыто 2 отделения: с одногодичным курсом для молодых людей с высшим образованием и двухгодичным для лиц, окончивших среднюю школу. Сначала училище находилось в ведении Главного штаба, а в 1897 г. было переведено на двухгодичный военно-училищный курс. Таким образом, открылась возможность поступать в училище молодым людям со стороны, без предварительного зачисления в полки вольноопределяющимися. По окончании курса воспитанники производились прямо в офицеры, а не возвращались в свои полки подпрапорщиками, как это было раньше.

Николаевское инженерное училище. Лагерный караул у знамени.

В 1897 г. училище было подчинено главному начальнику военно-учебных заведений. В 1906 г. шефом Московского военного училища стал наследник цесаревич великий князь Алексей Николаевич. С тех пор училище называлось Алексеевским.

Училище размещалось в Красных казармах, рядом с 3-м Московским императора Александра II кадетским корпусом. Лагерь училища располагался на Ходынке, в Серебряном Бору.

За свое существование с 1864 по 1913 гг. училище дало русской армии около 8150 офицеров, к этой цифре еще надо прибавить выпущенных, начиная с 12 июля 1914 г. - 200 человек, 1 октября 1914 г. (тринадцатимесячный курс) - 200 человек, 1 декабря 1914 г. (4 мес.) - 200 чел., 1 февраля 1915 г. - 300 чел.; 4 выпуска 1915 г.: май, июль, сентябрь и октябрь - 1200 человек; 6 выпусков 1916 г. - 3600 человек. Всего за 52 года своего существования в училище было подготовлено около 13 850 офицеров.

Погоны у юнкеров были алые без выпушки с желтым вензелем наследника цесаревича Алексея Николаевича в виде буквы «А» и с золотым накладным вензелем у роты Его Высочества.

До начала Первой мировой войны штат училища насчитывал 500 юнкеров, которые распределялись по 4-м ротам. С началом Первой мировой войны штат училища был увеличен на 700 человек и составил 1200 юнкеров. Училище развернулось в двухбатальонный состав.

В дни октябрьских боев в Москве училище предприняло активные действия против большевиков. В ноябре 1917 г. было расформировано.

В его здании расположились 1-е Советские московские пехотные командные курсы.

Киевское военное училище

Киевское военное училище было создано в 1897 г. на базе Киевского пехотного юнкерского училища, основанного в 1865 г. Это училище было открыто для войсковых юнкеров и вольноопределяющихся с недостаточным образованием. Оно составляло 4 роты, и общее количество юнкеров насчитывало 400 человек. Училище имело знамя, высочайше пожалованное 6 мая 1896 г.

Урок фехтования в Михайловском артиллерийском училище.

1 октября 1914 г. состоялся последний выпуск юнкеров в чине подпоручика. Училище перешло к практике четырехмесячных ускоренных выпусков. Штат был увеличен до 630 юнкеров. Строевой командный состав, кроме своей непосредственной работы, привлекался к чтению лекций по тактике и топографии. В связи с тем, что с началом Первой мировой войны в Киеве было открыто еще 3 военных училища, 26 сентября 1914 г. училищу было присвоено наименование «1-го Киевского военного училища».

Юнкера носили светло-синие погоны, с алой выпушкой, без шифровки.

В ноябре 1920 г. ввиду полной эвакуации Крыма училище покинуло Родину. Последний - 69-й выпуск училища состоялся уже в эмиграции, в Болгарии, в 1923 г.

Юнкера на смотре гимнастов в Царском Селе.

Виленское военное училище

Училище было открыто в 1864 г. как пехотное юнкерское училище. Учебный курс разделялся на старший и младший. Первоначально штат училища был определен в 200 юнкеров. С 1874 г. штат был увеличен до 300 человек. Здесь нужно подчеркнуть, что с 1868 г. в училище, наряду с пехотными юнкерами, готовились к получению офицерского звания казачьи урядники. В 1876 г. они были выделены в особый конный взвод - казачий отдел - со штатом в 35 юнкеров, а три года спустя открылся приготовительный класс для вольноопределяющихся со слабой подготовкой. Однако в 1885 г. казачий отдел и приготовительный класс были закрыты.

В 1901 г. училище переформировали в трехклассное, программы по главным предметам уравнены с военными училищами, юнкера стали выпускаться подпоручиками. В 1904–1905 гг. штат училища был увеличен до 400 юнкеров, с разделением на 4 роты. В 1906 г. к поступлению в училище для прохождения курса наук были допущены подпоручики, прапорщики, произведенные в эти чины за боевые отличия по обстоятельствам военного времени. В 1910 г. училище было переименовано в военное. Отличительной чертой виленцев всегда было равенство.

Юнкера носили алые погоны, с белой выпушкой, без шифровки.

С началом Первой мировой войны в училище был введен четырехмесячный ускоренный курс обучения. Штат увеличен с 500 до 900 юнкеров.

В 1915 г. училище было эвакуировано в Полтаву.

Здание Павловского военного училища в Петербурге.

Владимирское военное училище

Училище было открыто 1 декабря 1869 г.; первоначально оно имело 1 роту в составе 200 юнкеров и подразделялось на 2 класса - младший и старший. В 1880 г. распоряжением Главного управления военно-учебных заведений был добавлен еще приготовительный класс, который, однако, в 1881 г. был закрыт и училище вновь стало двухклассным. С 1 сентября 1901 г. училище было реорганизовано по новому типу, причем состав его увеличился до 400 юнкеров, с подразделением на 4 роты. 18 ноября 1908 г. Государь император Высочайше повелел с 1 сентября 1909 г. именовать училище «Санкт-Петербургским военным училищем». Годом позже ему было присвоено название «Владимирское военное училище» в честь великого князя Владимира Александровича, бывшего командующего Петербургским военным округом, в ведении которого училище находилось 24 года. Училище размещалось в здании бывшей военной прогимназии.

Юнкера этого училища носили белые погоны, с алой выпушкой, с алым вензелем великого князя Владимира Александровича в виде буквы «В».

С началом Первой мировой войны училище перешло к практике 4-месячных ускоренных выпусков. Молодые люди выпускались в чине прапорщика. Штат училища был увеличен с 400 до 885 юнкеров.

В дни октябрьских боев 1917 г. Владимирское военное училище оказало яростное сопротивление большевикам, которые не могли справиться в течение суток с наполовину разоруженными владимирцами. Училище подверглось жесточайшему артиллерийскому обстрелу, а после сдачи - погрому. По данным, которые привела меньшевистская газета «Новая жизнь», при осаде Владимирского военного училища было ранено и погибло около 200 юнкеров, а 71 человек стал жертвой самосудов.

Согласно постановлению от 6 ноября 1917 г., подписанному наркомом по военным делам Н.В. Крыленко, Владимирское военное училище в числе других было расформировано. На средства училища в помещении Военно-топографического училища были открыты 1-е Советские пехотные Петроградские курсы РККА.

Столовая в лагере Павловского военного училища.

Казанское военное училище

Казанское пехотное юнкерское училище (с 1 сентября 1909 г. - Казанское военное училище) было основано 1 сентября 1866 г. по типу юнкерских училищ, открытых на основании приказа по военному ведомству от 20 сентября 1864 г. за № 285.

Училище предназначалось для комплектования офицерами не только двух дивизий, которые квартировали в Казанском военном округе, но в него предполагалось принимать нижних чинов и юнкеров из войск Московского округа, которые за отсутствием вакансий не могли быть приняты в Московское юнкерское училище. Поэтому штат училища был установлен в 200 юнкеров.

Первым начальником училища был назначен батальонный командир Александровского военного училища подполковник Лобода.

С 1904 г. юнкера производились при выпуске в подпоручики, и с 1904 г. по 1909 г. было произведено в подпоручики 768 юнкеров. Штат училища в 1870 г. был увеличен до 300, а в 1876 г. он доведен до 400 юнкеров. Курс первоначально был двухгодичный, в 1879 г. добавился приготовительный класс, закрытый в 1886 г. В 1901 г. последовало переформирование училища. Был установлен трехгодичный курс обучения, причем 2 класса специальных и один общий. В 1-й специальный класс принимались без экзамена молодые люди с полным средним образованием, для имеющих права вольноопределяющихся второго разряда был открыт общий класс. Прием разрешался не только из войск, но и со стороны. Эта мера дала избыток желающих поступить в училище, вследствие чего был введен конкурсный вступительный экзамен. В 1905 г. по случаю военных действий и значительных потерь офицеров был разрешен сверхкомплект, который достигал 112 человек.

27 января 1903 г. училищу было пожаловано знамя. В 1906 г. в училище дополнительно принято 89 прапорщиков, отчасти в общий, отчасти в специальные классы. С 1 сентября 1909 г. Казанское пехотное юнкерское училище было переименовано в Казанское военное училище.

Погоны у юнкеров были алые со светло-синей выпушкой.

С начала Первой мировой войны штат училища увеличился с 470 до 600 человек.

Училище приняло участие в боевых действиях против большевиков в Казани. Согласно постановлению от 6 ноября 1917 г. расформировано. 10 февраля 1918 г. в здании и на средства училища были открыты 1-е Советские Казанские пехотные командные курсы.

Тифлисское военное училище

Училище было основано в 1864 г. в царствование Александра II наместником на Кавказе великим князем Михаилом Николаевичем.

Сначала штат юнкеров был определен в 50 человек. Осенью 1865 г. начался прием. Учеба продолжалась 2 года; к приему допускались вольноопределяющиеся и юнкера из войск. На лагерное время юнкера прикомандировывались к ближайшим войсковым частям, а по окончании курса возвращались в свои части в звании портупей-юнкеров и производились в офицеры по представлению начальства.

В 1866 г. штат юнкеров был увеличен до 200 человек, а в строевом отношении училище составило одну роту. В 1871 г. штат был определен в 300 человек. И юнкера разделены на две роты. В 1879 г. специально для училища был открыт лагерь у п. Сурам и направление юнкеров на лагерное время в войска было прекращено.

В 1901 г. училище было переформировано; причем открыто 3 класса; общий - цель которого была дать юнкерам законченное общее образование, и первый и второй специальные, в которых военные предметы изучались по программам военных училищ. К приему допускались как вольноопределяющиеся, так и молодые люди со стороны. По окончании курса юнкера производились в подпоручики армейской пехоты.

Перед началом Первой мировой войны в училище было 4 роты, младших офицеров - 11, юнкеров штатных - 400, сверхштатных - 31.

У юнкеров были синие погоны, с белой выпушкой, с желтым вензелем великого князя Михаила Николаевича в виде буквы «М».

С началом Первой мировой штат училища был увеличен до 700 юнкеров.

Тифлисское военное училище было расформировано в 1918 г.

Оркестр юнкеров Павловского военного училища.

Чугуевское военное училище

Училище было основано 1 сентября 1865 г. 27 января 1903 г. ему пожаловано знамя, которое освятили 29 июня 1905 г.

Училище было переформировано из двухсотенного в четырехсотенный состав приказом по военному ведомству № 218 от 1888 г., а приказом по военному ведомству № 197 от 1901 г. двухгодичный курс был заменен трехгодичным, и юнкера из училища стали выпускаться сразу офицерами, а не подпрапорщиками.

До начала Первой мировой войны в училище было 4 роты, штатных юнкеров - 400, сверхштатных - 44.

С начала Первой мировой войны штат училища был увеличен до 1200 юнкеров. В годы войны производились ускоренные выпуски. Был установлен четырехмесячный курс обучения.

Юнкера училища выступили против установления советской власти. Училище было расформировано 15 декабря 1918 г.

Одесское военное училище

Одесское училище было открыто в 1865 г. как пехотное юнкерское училище. Юнкера, поступившие в него из вольноопределяющихся строевых частей, носили форму своих полков и по окончании курса обучения выпускались подпрапорщиками в свои же части. С 1902 г. в училище стало 2 специальных класса, куда принимались лица с законченным средним образованием и 1 общий, в который принимались молодые люди, не имевшие среднего образования. В 1903 г. училищу было пожаловано знамя. Начиная с 1904 г. юнкера, окончившие училище, выпускались уже не подпрапорщиками, а производились Высочайшим приказом в подпоручики в части войск, согласно выбранным вакансиям. В 1908 г. общий класс был упразднен, а 1 сентября 1910 г. училище было переименовано в Одесское военное училище. Жетон училища был утвержден Николаем II 1 мая 1908 г., а нагрудный знак - в 1913 г. С 1909 г. при училище издавался иллюстрированный журнал «Юнкерские досуги», в котором нашли свое отражение славные традиции этого учебного заведения.

Юнкера носили белые погоны, со светло-синей выпушкой, без шифровки.

С 1866 по 1902 гг. училище выпустило подпрапорщиками 4701 человека. Накануне Первой мировой войны училище состояло из 4 рот, насчитывало 11 младших офицеров, 400 штатных юнкеров и 35 - сверхштатных.

Училище было расформировало в начале 1918 г., а его питомцы приняли активное участие в Гражданской войне на Юге России.

Иркутское военное училище

Училище было основано в 1874 г. для вольноопределяющихся из казаков. С 1878 по 1901 гг. при училище существовал приготовительный класс - ввиду низкого уровня образования казачьего населения Сибири. Приказом по военному ведомству № 197 от 1901 г. училище было преобразовано в пехотное трехклассное на 100 юнкеров, а юнкера-казаки были переведены в Оренбургское казачье училище. Военным училище стало называться с 1909 г. Интересен такой факт: в период войны 1904–1905 гг. с Японией юнкера обучали ратников государственного ополчения в различных гарнизонах Сибири. Выпуск училища в 1905 г. целиком влился в ряды 4-го Сибирского армейского корпуса, действовавшего в Маньчжурии. В 1905 г. училищу было пожаловано знамя, торжественно освященное 26 ноября того же года.

Присягу юнкера училища принимали, в отличие от большинства российских военных училищ, не в октябре, а 6 декабря в день Св. Николая Чудотворца, а после вступления на престол Николая II - в день его тезоименитства. В этом училище употребление юнкерами спиртного грозило отчислением. Лагерь училища располагался в 5 км от города, на р. Ушаковка. После первого курса юнкера проводили летние маневры в 60 км от Иркутска, в районе Усолья, после второго - в районе Байкала. Иркутское военное училище пополнялось не только сибиряками. Почти половина юнкеров была выходцами из Прибалтики (латыши, литовцы, эстонцы, немцы), часть - из Западного края: белорусы и поляки, часть - с Кавказа (армяне, грузины) и много молодежи из северной России.

Юнкера Николаевского инженерного училища в лагере. Возведение моста.

Выпускники училища служили в гарнизонах Омска, Томска, Красноярска и Иркутска.

Юнкера этого училища имели белые погоны без выпушки и без шифровки.

С начала Первой мировой войны штат училища был увеличен до 490 юнкеров. Юнкера училища в годы Первой мировой войны выпускались в Сибирские стрелковые полки, которые за эти годы потеряли до 85 % своего состава.

В декабре 1917 г. училище приняло активное участие в боевых действиях против большевиков в Сибири и прекратило свое существование в начале 1918 г.

Николаевское военное училище

После начала Первой мировой войны училище было сформировано в Киеве как 2-е Киевское. 15 октября 1914 г. оно переименовано в Николаевское. Первоначально штат училища был установлен в 440 юнкеров, позднее расширен до 530 юнкеров.

Юнкера этого училища носили белые погоны с алой выпушкой и алым трафаретным вензелем императора Николая II («Н II») и с золотым накладным вензелем в роте Его Величества.

Юнкера училища выступили против установления советской власти в Киеве. Это военно-учебное заведение было расформировано в ноябре 1917 г.

Ташкентское военное училище

Самым молодым училищем было Ташкентское военное. Оно открылось в конце 1914 г. Первоначально его штат насчитывал 176 юнкеров, позднее был расширен до 220. Постройка собственного здания была только в проекте, поэтому 1-я рота занимала здание Общественного собрания, 2-я занималась в Пушкинской школе. В декабре 1916 г. училищу было пожаловано знамя. В том же году был утвержден нагрудный знак Ташкентского военного училища. Он представлял собой серебряную бухарскую звезду с расположенным на ней шестиконечным золотым крестом, помещенным над золотым полумесяцем и соответствующей надписью. Юнкера этого училища носили малиновые погоны.

С 28 октября по 1 ноября 1917 г. юнкера Ташкентского военного училища вместе с кадетами Ташкентского кадетского корпуса вели тяжелые бои с большевиками в городе.

Сдача «репетиций» в Михайловском артиллерийском училище.

На Большой Спасской улице Петербурга располагалось белое длинное здание самого скромного из петербургских военных училищ - Военно-топографического.

28 января 1822 г. был создан Корпус военных топографов, для комплектования которого девять месяцев спустя было открыто Петербургское училище топографов. Его неоднократно переименовывали: с 1832 г. оно называлось Школой топографов, с 1863 - Училищем топографов, и наконец, 1 августа 1867 г. было переименовано в Военно-топографическое училище.

В училище принимались молодые люди от 17 до 22 лет, окончившие средние учебные заведения, по конкурсному экзамену, состоящему из русского языка, алгебры, арифметики, прямолинейной тригонометрии, геометрии и физики. Кадетам, по их желанию, в конкурсные экзамены могли быть зачтены отметки, полученные при выпуске из корпуса.

В строевом отношении училище составляло 1 роту. Штат юнкеров был небольшим, и накануне Первой мировой войны насчитывал всего 100 человек. Курс обучения был трехгодичным и очень напряженным. Помимо топографии, высшей геодезии, артиллерии и фортификации юнкера-топографы изучали сферическую тригонометрию, аналитическую геометрию, дифференциальное и интегральное исчисления, физику. Много часов отводилось практическим работам по геодезическим вычислениям, топографическому черчению, картографии, каллиграфии, съемке и геодезическим работам. Юнкера знакомились с порядком делопроизводства и счетоводства, с фотографией, гальванопластикой и литографией.

В отличие от других столичных военных училищ, уезжающих на лагерные сборы в Красное Село, топографы с 29 апреля по 15 августа находились на практических работах в Витебской области, около города Режицы.

По окончании училища подпоручики-топографы прикомандировывались к пехотным полкам гвардии и армии на 6 месяцев для ознакомления со строевой службой, а по окончании этого срока зачислялись на съемки в Санкт-Петербурге, Риге, Гродно, Одессе, Тифлисе, Ташкенте, Хабаровске и Омске.

Юнкера носили черные погоны со светло-синими выпушками и желтой шифровкой в виде буквы «Т».

С началом Первой мировой войны училище перешло на восьмимесячный курс обучения. Молодые люди выпускались в чине прапорщика.

Училище не принимало участия в выступлении юнкеров в Петрограде 29 октября 1917 г., т. к. было окружено большевиками. Оно было расформировано 6 ноября 1918 г. В феврале 1918 г. в его помещении были открыты 1-е Советские пехотные командные курсы РККА.