Пауль на западном фронте без перемен. На Западном фронте без перемен

Их вырвали из привычной жизни… Их швырнули в кровавую грязь войны… Когда-то они были юношами, учившимися жить и мыслить. Теперь они – пушечное мясо. Солдаты. И учатся они – выживать и не думать. Тысячи и тысячи навеки лягут на полях Первой мировой. Тысячи и тысячи вернувшихся еще пожалеют, что не легли вместе с убитыми. Но пока что – на западном фронте все еще без перемен…

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги На Западном фронте без перемен (Эрих Мария Ремарк, 1929) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

К нам прибыло пополнение. Пустые места на нарах заполняются, и вскоре в бараках уже нет ни одного свободного тюфяка с соломой. Часть вновь прибывших – старослужащие, но кроме них к нам прислали двадцать пять человек молодняка из фронтовых пересыльных пунктов. Они почти на год моложе нас. Кропп толкает меня:

– Ты уже видел этих младенцев?

Я киваю. Мы принимаем гордый, самодовольный вид, устраиваем бритье во дворе, ходим, сунув руки в карманы, поглядываем на новобранцев и чувствуем себя старыми служаками.

Катчинский присоединяется к нам. Мы разгуливаем по конюшням и подходим к новичкам, которые как раз получают противогазы и кофе на завтрак. Кат спрашивает одного из самых молоденьких:

– Ну что, небось уж давно ничего дельного не лопали?

Новичок морщится:

– На завтрак – лепешки из брюквы, на обед – винегрет из брюквы, на ужин – котлеты из брюквы с салатом из брюквы.

Катчинский свистит с видом знатока.

– Лепешки из брюквы? Вам повезло, ведь теперь уже делают хлеб из опилок. А что ты скажешь насчет фасоли, не хочешь ли чуток?

Парня бросает в краску:

– Нечего меня разыгрывать.

Катчинский немногословен:

– Бери котелок…

Мы с любопытством идем за ним. Он подводит нас к бочонку, стоящему возле его тюфяка. Бочонок и в самом деле почти заполнен фасолью с говядиной. Катчинский стоит перед ним важный, как генерал, и говорит:

– А ну, налетай! Солдату зевать не годится!

Мы поражены.

– Вот это да, Кат! И где ты только раздобыл такое? – спрашиваю я.

– Помидор рад был, что я его избавил от хлопот. Я ему за это три куска парашютного шелка дал. А что, фасоль и в холодном виде еда что надо, а?

С видом благодетеля он накладывает парнишке порцию и говорит:

– Если заявишься сюда еще раз, в правой руке у тебя будет котелок, а в левой – сигара или горсть табачку. Понятно?

Затем он оборачивается к нам:

– С вас я, конечно, ничего не возьму.

Катчинский совершенно незаменимый человек – у него есть какое-то шестое чувство. Такие люди, как он, есть везде, но заранее их никогда не распознаешь. В каждой роте есть один, а то и два солдата из этой породы. Катчинский – самый пройдошливый из всех, кого я знаю. По профессии он, кажется, сапожник, но дело не в этом – он знает все ремесла. С ним хорошо дружить. Мы с Кроппом дружим с ним, Хайе Вестхус тоже, можно считать, входит в нашу компанию. Впрочем, он скорее исполнительный орган: когда проворачивается какое-нибудь дельце, для которого нужны крепкие кулаки, он работает по указаниям Ката. За это он получает свою долю.

Вот прибываем мы, например, ночью в совершенно незнакомую местность, в какой-то жалкий городишко, при виде которого сразу становится ясно, что здесь давно уже растащили все, кроме стен. Нам отводят ночлег в неосвещенном здании маленькой фабрики, временно приспособленной под казарму. В нем стоят кровати, вернее, деревянные рамы, на которые натянута проволочная сетка.

Спать на этой сетке жестко. Нам нечего подложить под себя – одеяла нужны нам, чтобы укрываться. Плащ-палатка слишком тонка.

Кат выясняет обстановку и говорит Хайе Вестхусу:

– Ну-ка, пойдем со мной.

Они уходят в город, хотя он им совершенно незнаком. Через какие-нибудь полчаса они возвращаются, в руках у них огромные охапки соломы. Кат нашел конюшню, а в ней была солома. Теперь спать нам будет хорошо, и можно бы уже ложиться, да только животы у нас подводит от голода.

Кропп спрашивает какого-то артиллериста, который давно уже стоит со своей частью здесь:

– Нет ли тут где-нибудь столовой?

Артиллерист смеется:

– Ишь чего захотел! Здесь хоть шаром покати. Здесь ты и корки хлеба не достанешь.

– А что, из местных здесь никто уже не живет?

Артиллерист сплевывает:

– Почему же, кое-кто остался. Только они сами трутся у каждого котла и попрошайничают.

Дело плохо. Видно, придется подтянуть ремень потуже и ждать до утра, когда подбросят продовольствие.

Но вот я вижу, что Кат надевает фуражку, и спрашиваю:

– Куда ты, Кат?

– Разведать местность. Может, выжмем что-нибудь.

Неторопливо выходит он на улицу.

Артиллерист ухмыляется:

– Выжимай, выжимай! Смотри не надорвись!

В полном разочаровании мы заваливаемся на койки и уже подумываем, не сглодать ли по кусочку из неприкосновенного запаса. Но это кажется нам слишком рискованным. Тогда мы пытаемся отыграться на сне.

Кропп переламывает сигарету и дает мне половину. Тьяден рассказывает о бобах с салом – блюде, которое так любят в его родных краях. Он клянет тех, кто готовит их без стручков. Прежде всего варить надо все вместе – картошку, бобы и сало – ни в коем случае не в отдельности. Кто-то ворчливо замечает, что, если Тьяден сейчас же не замолчит, он из него самого сделает бобовую кашу. После этого в просторном цеху становится тихо и спокойно. Только несколько свечей мерцают в горлышках бутылок да время от времени сплевывает артиллерист.

Мы уже начинаем дремать, как вдруг дверь открывается и на пороге появляется Кат. Сначала мне кажется, что я вижу сон: под мышкой у него два каравая хлеба, а в руке – перепачканный кровью мешок с кониной.

Артиллерист роняет трубку изо рта. Он ощупывает хлеб:

– В самом деле, настоящий хлеб, да еще теплый!

Кат не собирается распространяться на эту тему. Он принес хлеб, а остальное не имеет значения. Я уверен, что, если бы его высадили в пустыне, он через час устроил бы ужин из фиников, жаркого и вина.

Он коротко бросает Хайе:

– Наколи дров!

Затем он вытаскивает из-под куртки сковородку и вынимает из кармана пригоршню соли и даже кусочек жира – он ничего не забыл. Хайе разводит на полу костер. Дрова звонко трещат в пустом цеху. Мы слезаем с коек.

Артиллерист колеблется. Он подумывает, не выразить ли ему свое восхищение, – быть может, тогда и ему что-нибудь перепадет. Но Катчинский даже не смотрит на артиллериста, он для него просто пустое место. Тот уходит, бормоча проклятия.

Кат знает способ жарить конину, чтобы она стала мягкой. Ее нельзя сразу же класть на сковородку, а то она будет жесткой. Сначала ее надо поварить в воде. С ножами в руках мы садимся на корточки вокруг огня и наедаемся до отвала.

Вот какой у нас Кат. Если бы было на свете место, где раздобыть что-нибудь съестное можно было бы только раз в году в течение одного часа, то именно в этот час он, словно по наитию, надел бы фуражку, отправился в путь и, устремившись, как по компасу, прямо к цели, разыскал бы эту снедь.

Он находит все: когда холодно, он найдет печурку и дрова, он отыскивает сено и солому, столы и стулья, но прежде всего – жратву. Это какая-то загадка, он достает все это словно из-под земли, как по волшебству. Он превзошел самого себя, когда достал четыре банки омаров. Впрочем, мы предпочли бы им кусок сала.

Мы разлеглись у бараков, на солнечной стороне. Пахнет смолой, летом и потными ногами.

Кат сидит возле меня; он никогда не прочь побеседовать. Сегодня нас заставили целый час тренироваться – мы учились отдавать честь, так как Тьяден небрежно откозырял какому-то майору. Кат все никак не может забыть этого. Он заявляет:

– Вот увидите, мы проиграем войну из-за того, что слишком хорошо умеем козырять.

К нам подходит Кропп. Босой, с засученными штанами, он вышагивает, как журавль. Он постирал свои носки и кладет их сушиться на траву. Кат смотрит в небо, испускает громкий звук и задумчиво поясняет:

– Этот вздох издал горох.

Кропп и Кат вступают в дискуссию. Одновременно они заключают пари на бутылку пива об исходе воздушного боя, который сейчас разыгрывается над нами.

Кат твердо придерживается своего мнения, которое он как старый солдат-балагур и на этот раз высказывает в стихотворной форме: «Когда бы все были равны, на свете б не было войны».

В противоположность Кату Кропп – философ. Он предлагает, чтобы при объявлении войны устраивалось нечто вроде народного празднества, с музыкой и входными билетами, как во время боя быков. Затем на арену должны выйти министры и генералы враждующих стран в трусиках, вооруженные дубинками, и пусть они схватятся друг с другом. Кто останется в живых, объявит свою страну победительницей. Это было бы проще и справедливее, чем то, что делается здесь, где друг с другом воюют совсем не те люди.

Предложение Кроппа имеет успех. Затем разговор постепенно переходит на муштру в казармах.

При этом мне вспоминается одна картина. Раскаленный полдень на казарменном дворе. Зной неподвижно висит над плацем. Казармы словно вымерли. Все спят. Слышно только, как тренируются барабанщики; они расположились где-то неподалеку и барабанят неумело, монотонно, тупо. Замечательное трезвучие: полуденный зной, казарменный двор и барабанная дробь!

В окнах казармы пусто и темно. Кое-где на подоконниках сушатся солдатские штаны. На эти окна смотришь с вожделением. В казармах сейчас прохладно.

О, темные, душные казарменные помещения с вашими железными койками, одеялами в клетку, высокими шкафчиками и стоящими перед ними скамейками! Даже и вы можете стать желанными; более того: здесь, на фронте, вы озарены отблеском сказочно далекой родины и дома, вы, чуланы, пропитанные испарениями спящих и их одежды, пропахшие перестоявшейся пищей и табачным дымом!

Катчинский живописует их, не жалея красок и с большим воодушевлением. Чего бы мы ни отдали за то, чтобы вернуться туда! Ведь о чем-нибудь большем мы даже и думать не смеем…

А занятия по стрелковому оружию в ранние утренние часы: «Из чего состоит винтовка образца девяносто восьмого года?» А занятия по гимнастике после обеда: «Кто играет на рояле – шаг вперед. Правое плечо вперед – шагом марш. Доложите на кухне, что вы прибыли чистить картошку».

Мы упиваемся воспоминаниями. Вдруг Кропп смеется и говорит:

– В Лейне пересадка.

Это была любимая игра нашего капрала. Лейне – узловая станция. Чтобы наши отпускники не плутали на ее путях, Химмельштос обучал нас в казарме, как делать пересадку. Мы должны были усвоить, что, если хочешь пересесть в Лейне с дальнего поезда на местный, надо пройти через тоннель. Каждый из нас становился слева от своей койки, которая изображала этот тоннель. Затем подавалась команда: «В Лейне пересадка!» – и все с быстротой молнии пролезали под койками на другую сторону. Мы упражнялись в этом часами…

Тем временем немецкий аэроплан успели сбить. Он падает, как комета, волоча за собой хвост из дыма. Кропп проиграл на этом бутылку пива и с неохотой отсчитывает деньги.

– А когда Химмельштос был почтальоном, он наверняка был скромным человеком, – сказал я, после того как Альберт справился со своим разочарованием, – но стоило ему стать унтер-офицером, как он превратился в живодера. Как это получается?

Этот вопрос растормошил Кроппа:

– Да и не только Химмельштос, это случается с очень многими. Как получат нашивки или саблю, так сразу становятся совсем другими людьми, словно бетону нажрались.

– Все дело в мундире, – высказываю я предположение.

– Да, в общем, примерно так, – говорит Кат, готовясь произнести целую речь, – но причину надо искать не в этом. Видишь ли, если ты приучишь собаку есть картошку, а потом положишь ей кусок мяса, то она все ж таки схватит мясо, потому что это у нее в крови. А если ты дашь человеку кусочек власти, с ним будет то же самое: он за нее ухватится. Это получается само собой, потому что человек как таковой – перво-наперво скотина, и разве только сверху у него бывает слой порядочности, все равно что горбушка хлеба, на которую намазали сала. Вся военная служба в том и состоит, что у одного есть власть над другим. Плохо только то, что у каждого ее слишком много; унтер-офицер может гонять рядового, лейтенант – унтер-офицера, капитан – лейтенанта, да так, что человек с ума сойти может. И так как каждый из них знает, что это его право, то у него и появляются такие вот привычки. Возьми самый простой пример: вот идем мы с учений и устали, как собаки. А тут команда: «Запевай!» Конечно, поем мы так, что слушать тошно: каждый рад, что хоть винтовку-то еще тащить может. И вот уже роту повернули кругом и в наказание заставили заниматься еще часок. На обратном пути опять команда: «Запевай!» – и на этот раз мы поем по-настоящему. Какой во всем этом смысл? Да просто командир роты поставил на своем, ведь у него есть власть. Никто ему ничего на это не скажет, наоборот, все считают его настоящим офицером. А ведь это еще мелочь, они еще и не такое выдумывают, чтобы покуражиться над нашим братом. И вот я вас спрашиваю: кто, на какой штатской должности, пусть даже в самом высоком чине, может себе позволить что-либо подобное, не рискуя, что ему набьют морду? Такое можно себе позволить только в армии! А это, знаете ли, хоть кому голову вскружит! И чем более мелкой сошкой человек был в штатской жизни, тем больше задается здесь.

– Ну да, как говорится, дисциплинка нужна, – небрежно вставляет Кропп.

– К чему придраться, они всегда найдут, – ворчит Кат. – Ну что ж, может, так оно и надо. Но только нельзя же издеваться над людьми. А вот попробуй объяснить все это какому-нибудь слесарю, батраку или вообще рабочему человеку, попробуй растолковать это простому пехотинцу – а ведь их здесь больше всего, – он видит только, что с него дерут три шкуры, а потом отправят на фронт, и он прекрасно понимает, что нужно и что не нужно. Если простой солдат здесь на передовых держится так стойко, так это, доложу я вам, просто удивительно! То есть просто удивительно!

Все соглашаются, так как каждый из нас знает, что муштра кончается только в окопах, но уже в нескольких километрах от передовой она начинается снова, причем начинается с самых нелепых вещей – с козыряния и шагистики. Солдата надо во что бы то ни стало чем-нибудь занять, это железный закон.

Но тут появляется Тьяден, на его лице красные пятна. Он так взволнован, что даже заикается. Сияя от радости, он произносит, четко выговаривая каждый слог:

– Химмельштос едет к нам. Его отправили на фронт.

…К Химмельштосу Тьяден питает особую ненависть, так как во время нашего пребывания в барачном лагере Химмельштос «воспитывал» его на свой манер. Тьяден мочится под себя, этот грех случается с ним ночью, во сне. Химмельштос безапелляционно заявил, что это просто лень, и нашел прекрасное, вполне достойное своего изобретателя средство, как исцелить Тьядена.

Химмельштос отыскал в соседнем бараке другого солдата, страдавшего тем же недугом, по фамилии Киндерфатер, и перевел его к Тьядену. В бараках стояли обычные армейские койки, двухъярусные, с проволочной сеткой. Химмельштос разместил Тьядена и Киндерфатера так, что одному из них досталось верхнее место, другому – нижнее. Понятно, что лежащему внизу приходилось несладко. Зато на следующий вечер они должны были меняться местами: лежащий внизу перебирался наверх, и таким образом совершалось возмездие. Химмельштос называл это самовоспитанием.

Это была подлая, хотя и остроумная выдумка. К сожалению, из нее ничего не вышло, так как предпосылка оказалась все же неправильной: в обоих случаях дело объяснялось вовсе не ленью. Для того чтобы понять это, достаточно было посмотреть на их землистого цвета кожу. Дело кончилось тем, что каждую ночь кто-нибудь из них спал на полу. При этом мог легко простудиться…

Тем временем Хайе тоже подсел к нам. Он подмигивает мне и любовно потирает свою лапищу. С ним вместе мы пережили прекраснейший день нашей солдатской жизни. Это было накануне нашей отправки на фронт. Мы были прикомандированы к одному из полков с многозначным номером, но сначала нас еще вызвали для экипировки опять в гарнизон, однако послали не на сборный пункт, а в другие казармы. На следующий день рано утром мы должны были выехать. Вечером мы собрались вместе, чтобы расквитаться с Химмельштосом. Уже несколько месяцев тому назад мы поклялись друг другу сделать это. Кропп шел в своих планах даже еще дальше: он решил, что после войны пойдет служить по почтовому ведомству, чтобы впоследствии, когда Химмельштос снова будет почтальоном, стать его начальником. Он с упоением рисовал себе, как будет школить его. Поэтому-то Химмельштос никак не мог сломить нас; мы всегда рассчитывали на то, что рано или поздно он попадется в наши руки, уж во всяком случае в конце войны.

Пока что мы решили как следует отдубасить его. Что особенного смогут нам за это сделать, если он нас не узнает, а завтра утром мы все равно уедем?

Мы уже знали пивную, в которой он сидел каждый вечер. Когда он возвращался оттуда в казармы, ему приходилось идти по неосвещенной дороге, где не было домов. Там мы и подстерегали его, спрятавшись за грудой камней. Я прихватил с собой постельник. Мы дрожали от нетерпения. А вдруг он будет не один? Наконец послышались его шаги – мы их уже изучили, ведь мы так часто слышали их по утрам, когда дверь казармы распахивалась и дневальные кричали во всю глотку: «Подъем!»

– Один? – шепнул Кропп.

Мы с Тьяденом крадучись обошли камни.

Вот уже сверкнула пряжка на ремне Химмельштоса. Как видно, унтер-офицер был немного навеселе: он пел. Ничего не подозревая, он прошел мимо нас.

Мы схватили постельник, набросили его, бесшумно прыгнув сзади на Химмельштоса, и резко рванули концы так, что тот, стоя в белом мешке, не мог поднять руки. Песня умолкла.

Еще мгновение, и Хайе Вестхус был возле Химмельштоса. Широко расставив локти, он отшвырнул нас – так ему хотелось быть первым. Смакуя каждое движение, он стал в позу, вытянул свою длинную, как семафор, ручищу с огромной, как лопата, ладонью и так двинул по мешку, что этот удар мог бы убить быка.

Химмельштос перекувыркнулся, отлетел метров на пять и заорал благим матом. Но и об этом мы подумали заранее: у нас была с собой подушка. Хайе присел, положил подушку себе на колени, схватил Химмельштоса за то место, где должна быть голова, и прижал ее к подушке. Голос унтер-офицера тотчас же стал приглушенным. Время от времени Хайе давал ему перевести дух, и тогда мычание на минуту превращалось в великолепный звонкий крик, который тут же вновь ослабевал до писка.

Тут Тьяден отстегнул у Химмельштоса подтяжки и спустил ему штаны. Плетку Тьяден держал в зубах. Затем он поднялся и заработал руками.

Это была дивная картина: лежавший на земле Химмельштос, склонившийся над ним и державший его голову на коленях Хайе, с дьявольской улыбкой на лице и с разинутым от наслаждения ртом, затем вздрагивающие полосатые кальсоны на кривых ногах, выделывающие под спущенными штанами самые замысловатые движения, а над ними в позе дровосека неутомимый Тьяден. В конце концов нам пришлось силой оттащить его, а то бы мы никогда не дождались своей очереди.

Наконец Хайе снова поставил Химмельштоса на ноги и в заключение исполнил еще один индивидуальный номер. Размахнувшись правой рукой чуть не до неба, словно собираясь захватить пригоршню звезд, он влепил Химмельштосу оплеуху. Химмельштос опрокинулся навзничь. Хайе снова поднял его, привел в исходное положение и, показав высокий класс точности, закатил ему вторую – на этот раз левой рукой. Химмельштос взвыл и, став на четвереньки, пустился наутек. Его полосатый почтальонский зад светился в лучах луны.

Мы ретировались на рысях.

Хайе еще раз оглянулся и сказал удовлетворенно, злобно и несколько загадочно:

– Кровавая месть – как кровяная колбаса.

В сущности, Химмельштосу следовало бы радоваться: ведь его слова о том, что люди всегда должны взаимно воспитывать друг друга, не остались втуне, они были применены к нему самому. Мы оказались понятливыми учениками и хорошо усвоили его метод.

Он так никогда и не дознался, кто ему устроил этот сюрприз. Правда, при этом он приобрел постельник, которого мы уже не нашли на месте происшествия, когда заглянули туда через несколько часов.

События этого вечера были причиной того, что, отъезжая на следующее утро на фронт, мы держались довольно молодцевато. Какой-то старик с развевающейся окладистой бородой был так тронут нашим видом, что назвал нас юными героями.

«На Западном фронте без перемен» – четвертый по счету роман Эриха Марии Ремарка. Это произведение принесло писателю славу, деньги, мировое призвание и в то же время лишило его родины и подвергло смертельной опасности.

Ремарк завершил роман в 1928 году и на первых порах безуспешно пытался опубликовать произведение. Большинство передовых немецких издателей посчитали, что роман о Первой мировой войне не будет пользоваться популярностью у современного читателя. Наконец, произведение рискнуло опубликовать Haus Ullstein. Успех, вызванный романом, предвосхитил самые смелые ожидания. В 1929 году «На Западном фронте без перемен» был издан тиражом 500 тысяч экземпляров и переведен на 26 языков. Он стал самой продаваемой книгой в Германии.

В следующем году по военному бестселлеру был снят одноименный фильм. Картину, выпущенную в США, срежиссировал Льюис Майлстоун. Она удостоилась двух Оскаров за лучший фильм и режиссуру. Позже, в 1979 году, вышла ТВ-версия романа от режиссера Делберта Манна. В декабре 2015 года ожидается очередной релиз фильма по культовому роману Ремарка. Создателем картины стал Роджер Дональдсон, роль Пауля Боймера исполнил Дэниэл Рэдклифф.

Изгой на родине

Несмотря на всемирное признание, роман был негативно встречен нацистской Германией. Неприглядный образ войны, нарисованный Ремарком, шел вразрез с тем, что представляли фашисты в своей официальной версии. Писатель тут же был назван изменщиком, лжецом, фальсификатором.

Нацисты даже попытались найти еврейские корни в роду Ремарков. Наиболее тиражируемой «уликой» оказался псевдоним писателя. Свои дебютные произведения Эрих Мария подписывал фамилией Крамер (Ремарк наоборот). Власти распространили слух, эта явно еврейская фамилия и является настоящей.

Спустя три года тома «На Западном фронте без перемен» вместе с другими неудобными произведениями предали так называемому «сатанинскому огню» нацистов, а писатель лишился немецкого гражданства и навсегда покинул Германию. Физическая расправа над всеобщим любимцем, к счастью, не состоялась, зато нацисты отыгрались на его сестре Эльфриде. В годы Второй мировой войны она была гильотирована за родство с врагом народа.

Ремарк не умел лукавить и не мог молчать. Все реалии, описанные в романе, соответствуют действительности, с которой молодому солдату Эриху Марии пришлось столкнуться в годы Первой мировой. В отличие от главного героя, Ремарку посчастливилось выжить и донести свои художественные мемуары до читателя. Давайте вспомним сюжет романа, который принес своему создателю больше всего почестей и горестей одновременно.

Разгар Первой мировой войны. Германия ведет активные бои с Францией, Англией, США и Россией. Западный фронт. Молодые солдаты, вчерашние ученики далеки от распрей великих держав, ими не руководят политические амбиции сильных мира сего, изо дня в день они просто пытаются выжить.

Девятнадцатилетний Пауль Боймер и его школьные товарищи, вдохновленный патриотическими речами классного руководителя Канторека, записался в добровольцы. Война виделась юношам в романтическом ореоле. Сегодня им уже хорошо знакомо ее истинное лицо – голодное, кровавое, бесчестное, лживое и злобное. Однако назад пути нет.

Пауль ведет свои бесхитростные военные мемуары. Его воспоминания не попадут в официальные хроники, потому что в них отражена неприглядная правда великой войны.

Бок о бок с Паулем сражаются его товарищи – Мюллер, Альберт Кропп, Леер, Кеммерих, Иозеф Бем.

Мюллер не теряет надежды получить образование. Даже на передовой он не расстается с учебниками физики и зубрит законы под свист пуль и грохот рвущихся снарядов.

Коротышку Альберта Кроппа Пауль называет «самой светлой головой». Этот смышленый малый всегда найдет выход из трудной ситуации и никогда не лишится самообладания.

Леер – настоящий модник. Он не теряет лоска даже в солдатском окопе, носит окладистую бороду, чтобы производить впечатление на представительниц прекрасного пола – какие уж найдутся на линии фронта.

Франц Кеммерих сейчас не со своими товарищами. Недавно он получил тяжелое ранение в ногу и теперь борется за жизнь в военном лазарете.

А Йозефа Бема уже нет среди живых. Он единственный изначально не верил в пафосные речи учителя Канторека. Чтобы не быть белой вороной, Беем отправляется на фронт вместе с товарищами и (вот ирония судьбы!) погибает в числе первых еще до начала официального призыва.

Кроме школьных друзей, Пауль рассказывает о боевых товарищах, с которыми познакомился на поле брани. Это Тьяден – самый прожорливый солдат в роте. Ему особенно тяжело, потому что с провиантом на фронте приходится туго. Несмотря на то что Тьяден очень худой, он может есть за пятерых. После того как Тьяден встает после плотной трапезы, он напоминает до отвалу напившегося клопа.

Хайе Вестхус – настоящий великан. Он может сжать в руке буханку хлеба и спросить «что у меня в кулаке?» Хайе далеко не самый умный, зато он бесхитростный и очень сильный.

Детеринг проводит дни напролет в воспоминаниях о доме и семье. Он всем сердцем ненавидит войну и грезит о том, чтобы эта пытка поскорее закончилась.

Станислав Катчинский, он же Кат, – старший наставник новобранцев. Ему сорок лет. Пауль называет его настоящим «умницей и хитрюгой». Юноши учатся у Ката солдатской выдержке и мастерству ведения боя не при помощи слепой силы, а при помощи ума и смекалки.

Командир роты Бертинк – пример для подражания. Солдаты боготворят своего руководителя. Он является образцом истинной солдатской доблести и бесстрашия. Во время боя Бертинк никогда не отсиживается под прикрытием и всегда рискует жизнью бок о бок со своими подчиненными.

День нашего знакомства с Паулем и его ротными товарищами был для солдат в какой-то мере счастливым. Накануне рота понесла крупные потери, ее численность сократилась практически наполовину. Однако провианта по-старинке выписали на сто пятьдесят человек. Пауль с друзьями торжествует – теперь им достанется по двойной порции обеда, а главное – табаку.

Повар по кличке Помидор противится выдавать больше положенного количества. Между изголодавшимися солдатами и главой кухни завязывается спор. Они давно недолюбливают трусливого Помидора, который при самом пустячном огне не рискует подкатить свою кухню на передовую. Так что вояки подолгу сидят голодными. Обед приходит остывшим и с большим опозданием.

Спор разрешается с появлением командира Бертинка. Он говорит, что пропадать добру нечего, и распоряжается выдать своим подопечным по двойной порции.

Насытившись вдоволь, солдаты отправляются на луг, где расположены уборные. Удобно разместившись в открытых кабинках (во время службы это самые комфортабельные места для проведения досуга), приятели начинают играть в карты и предаваться воспоминаниями о прошлой, позабытой где-то на обломках мирного времени, жизни.

Нашлось в этих воспоминаниях место и учителю Кантореку, который агитировал юных воспитанников записаться в добровольцы. Это был «строгий маленький человечек в сером сюртуке» с острым лицом, напоминающим мышиную мордочку. Каждый урок он начинал с пламенной речи, призыва, воззвания к совести и патриотическим чувствам. Надо сказать, что оратор из Канторека был отменный – в конце концов весь класс ровным строем отправился в военное управление прямо из-за школьных парт.

«У этих воспитателей, – с горечью резюмирует Боймер, – всегда найдутся высокие чувства. Они носят их наготове в своем жилетном кармане и выдают по мере надобности поурочно. Но тогда мы еще об этом не задумывались».

Друзья отправляются в полевой госпиталь, где находится их товарищ Франц Кеммерих. Его состояние намного хуже, чем мог себе представить Пауль с друзьями. Францу ампутировали обе ноги, однако его самочувствие стремительно ухудшается. Кеммерих все беспокоится о новых английских ботинках, которые ему больше не пригодятся, и памятных часах, что были украдены у раненого. Франц умирает на руках у товарищей. Взяв новые английские ботинки, опечаленные, они возвращаются в барак.

За время их отсутствия в роте появились новички – мертвых ведь нужно заменять живыми. Вновь прибывшие рассказывают о пережитых злоключениях, голоде и брюквенной «диете», которую им устроило руководство. Кат кормит новичков отвоеванной у Помидора фасолью.

Когда все отправляются рыть окопы, Пауль Боймер рассуждает о поведении солдата на передовой, его инстинктивной связи с матушкой-землей. Как же хочется укрыться в ее теплых объятьях от назойливых пуль, зарыться поглубже от осколков разлетающихся снарядов, переждать в ней страшную вражескую атаку!

И снова бой. В роте подсчитывают погибших, а Пауль с друзьями ведет собственный реестр – семь одноклассников убиты, четверо – в лазарете, один – в сумасшедшем доме.

После непродолжительной передышки, солдаты начинают подготовку к наступлению. Их муштрует командир отделения Химмельштос – тиран, которого все ненавидят.

Тема скитания и преследований в романе Эриха Марии Ремарка очень близка самому автору, которому пришлось покинуть родину из-за его неприятия к фашизму.

Вы можете ознакомиться с еще одним романом , отличием которого есть очень глубокий и запутанный сюжет, проливающий свет на события в Германии после Первой мировой войны.

И вновь подсчеты погибших после наступления – из 150 человек в роте осталось только 32. Солдаты близки к помешательству. Каждого из них мучают ночные кошмары. Нервы сдают. В перспективу дойти до конца войны верится с трудом, хочется только одного – умереть без мучений.

Паулю предоставляют непродолжительный отпуск. Он навещает родные места, свою семью, встречается с соседями, знакомыми. Мирные жители теперь кажутся ему чужими, недалекими. Они рассуждают о справедливости войны в пивных, разрабатывают целые стратегии о том, как ловчей «поколотить француза» и не представляют, что творится там, на поле боя.

Вернувшись в роту, Пауль неоднократно попадает на передовую, всякий раз ему удается избежать смерти. Товарищи один за одним уходят из жизни: убит осветительной ракетой умник Мюллер, не дожили до победы Леер, силач Вестхус и командир Бертинк. Раненного Катчинского Боймер выносит с поля боя на собственных плечах, но жестокая судьба непреклонна – на пути к госпиталю шальная пуля попадает Кату в голову. Он погибает на руках военных санитаров.

Окопные мемуары Пауля Боймера обрываются в 1918 году, в день его смерти. Десятки тысяч погибших, реки горя, слез и крови, но официальные хроники сухо вещают – «На Западном фронте без перемен».

Роман Эриха Марии Ремарка «На Западном фронте без перемен»: краткое содержание

«На Западном фронте без перемен» - книга про все ужасы и тяготы Первой Мировой. Про то, как воевали немцы. Про всю бессмысленность и беспощадность войны.

Ремарк как всегда прекрасно и мастерски всё описывает. От этого даже как–то грустно становится на душе. Тем более неожиданная концовка книги «На Западном фронте без перемен» совсем не радует.

Книга написано простым, понятным языком и очень легко читается. Как и “ ” “Фронт” я прочёл за два вечера. Но на этот раз вечера в поезде 🙂 «На Западном фронте без перемен» скачать не составит вам труда. Я тоже читал в электронном виде книгу.

История создания книги Ремарка «На Западном фронте без перемен»

Писатель предложил свою рукопись «На западном фронте без перемен» наиболее авторитетному и известному в Веймарской республике издателю Самюэлю Фишеру. Фишер подтвердил высокое литературное качество текста, но отказался от публикации на том основании, что в 1928 году никто не захочет читать книгу о Первой мировой войне. Позднее Фишер признал, что это была одна из самых существенных ошибок в его карьере.
Следуя совету своего друга, Ремарк принес текст романа в издательство Haus Ullstein, где он по распоряжению руководства компании был принят к печати. 29 августа 1928 года был подписан контракт. Но издательство было также не до конца уверено в том, что такой специфический роман о Первой мировой войне будет иметь успех. Договор содержал оговорку, в соответствии с которой в случае неуспеха романа автор должен отработать затраты на публикацию в качестве журналиста. Для перестраховки издательство предоставило предварительные экземпляры романа различным категориям читателей, в том числе ветеранам Первой мировой войны. В результате критических замечаний читателей и литературоведов Ремарка настоятельно просят переработать текст, особенно некоторые особо критические высказывания о войне. О серьёзных корректировках романа, внесенных автором, говорит экземпляр рукописи, находившийся в New Yorker. Например, в последней редакции отсутствует следующий текст:

Мы убивали людей и вели войну; нам об этом не забыть, потому что находимся в возрасте, когда мысли и действия имели крепчайшую связь друг с другом. Мы не лицемеры, не робкого десятка, мы не бюргеры, мы смотрим в оба и не закрываем глаза. Мы ничего не оправдываем необходимостью, идеей, Родиной - мы боролись с людьми и убивали их, людей, которых не знали и которые нам ничего не сделали; что же произойдет, когда мы вернемся к прежним взаимоотношениям и будем противостоять людям, которые нам мешают, препятствуют? <…> Что нам делать с теми целями, которые нам предлагают? Лишь воспоминания и мои дни отпуска убедили меня в том, что двойственный, искусственный, придуманный порядок, называемый «обществом», не может нас успокоить и не даст нам ничего. Мы останемся в изоляции и будем расти, мы будем пытаться; кто-то будет тихим, а кто-то не захочет расстаться с оружием.

Оригинальный текст (нем.)

Wir haben Menschen getötet und Krieg geführt; das ist für uns nicht zu vergessen, denn wir sind in dem Alter, wo Gedanke und Tat wohl die stärkste Beziehung zueinander haben. Wir sind nicht verlogen, nicht ängstlich, nicht bürgerglich, wir sehen mit beiden Augen und schließen sie nicht. Wir entschuldigen nichts mit Notwendigkeit, mit Ideen, mit Staatsgründen, wir haben Menschen bekämpft und getötet, die wir nicht kannten, die uns nichts taten; was wird geschehen, wenn wir zurückkommen in frühere Verhältnisse und Menschen gegenüberstehen, die uns hemmen, hinder und stützen wollen? <…> Was wollen wir mit diesen Zielen anfangen, die man uns bietet? Nur die Erinnerung und meine Urlaubstage haben mich schon überzeugt, daß die halbe, geflickte, künstliche Ordnung, die man Gesellschaft nennt, uns nicht beschwichtigen und umgreifen kann. Wir werden isoliert bleiben und aufwachsen, wir werden uns Mühe geben, manche werden still werden und manche die Waffen nicht weglegen wollen.

Перевод Михаила Матвеева

Наконец, осенью 1928 года появляется окончательный вариант рукописи. 8 ноября 1928 года, накануне десятой годовщины перемирия, берлинская газета «Vossische Zeitung», входящая в концерн Haus Ullstein, публикует «предварительный текст» романа. Автор «На западном фронте без перемен» представляется читателю как обычный солдат, без какого-либо литературного опыта, который описывает свои переживания войны с целью «выговориться», освободиться от душевной травмы. Вступительное слово к публикации было следующим:

Vossische Zeitung чувствует себя «обязанной» открыть этот «аутентичный», свободный и, таким образом «подлинный» документальный отчет о войне.

Оригинальный текст (нем.)

Die Vossische Zeitung fühle sich „verpflichtet“, diesen „authentischen“, tendenzlosen und damit „wahren“ dokumentarischen über den Krieg zu veröffentlichen.

Перевод Михаила Матвеева
Так появилась легенда о происхождении текста романа и его авторе. 10 ноября 1928 года начался выход отрывков романа в газете. Успех превысил самые смелые ожидания концерна Haus Ullstein - тираж газеты увеличился в несколько раз, в редакцию приходило огромное количество писем читателей, восхищенных подобным «неприкрашенным изображением войны».
На момент выхода книги 29 января 1929 года существовало приблизительно 30000 предварительных заказов, что заставило концерн печатать роман сразу в нескольких типографиях. Роман «На западном фронте без перемен» стал самой продаваемой книгой Германии за всю историю. На 7 мая 1929 года было издано 500 тысяч экземпляров книги. В книжном варианте роман был издан в 1929 году, после чего был в том же году переведён на 26 языков, в том числе на русский. Наиболее известный перевод на русский язык - Юрия Афонькина.

Несколько цитат из книги Эриха Мария Ремарка «На Западном фронте без перемен»

Про потерянное поколение:

Мы больше не молодежь. Мы уже не собираемся брать жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. От своей жизни. Нам было восемнадцать лет, и мы только еще начинали любить мир и жизнь; нам пришлось стрелять по ним. Первый же разорвавшийся снаряд попал в наше сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну.

На фронте случай или фарт играет решающую роль:

Фронт - это клетка, и тому, кто в нее попал, приходится, напрягая нервы, ждать, что с ним будет дальше. Мы сидим за решеткой, прутья которой - траектории снарядов; мы живем в напряженном ожидании неведомого. Мы отданы во власть случая. Когда на меня летит снаряд, я могу пригнуться, - и это все; я не могу знать, куда он ударит, и никак не могу воздействовать на него.
Именно эта зависимость от случая и делает нас такими равнодушными. Несколько месяцев тому назад я сидел в блиндаже и играл в скат; через некоторое время я встал и пошел навестить своих знакомых в другом блиндаже. Когда я вернулся, от первого блиндажа почти ничего не осталось: тяжелый снаряд разбил его всмятку. Я опять пошел во второй и подоспел как раз вовремя, чтобы помочь его откапывать, - за это время его успело засыпать.
Меня могут убить, - это дело случая. Но то, что я остаюсь в живых, это опять-таки дело случая. Я могу погибнуть в надежно укрепленном блиндаже, раздавленный его стенами, и могу остаться невредимым, пролежав десять часов в чистом поле под шквальным огнем. Каждый солдат остается в живых лишь благодаря тысяче разных случаев. И каждый солдат верит в случай и полагается на него.

Что на самом деле война видно в лазарете:

Кажется непостижимым, что к этим изодранным в клочья телам приставлены человеческие лица, еще живущие обычной, повседневной жизнью. А ведь это только один лазарет, только одно его отделение! Их сотни тысяч в Германии, сотни тысяч во Франции, сотни тысяч в России. Как же бессмысленно все то, что написано, сделано и передумано людьми, если на свете возможны такие вещи! До какой же степени лжива и никчемна наша тысячелетняя цивилизация, если она даже не смогла предотвратить эти потоки крови, если она допустила, чтобы на свете существовали сотни тысяч таких вот застенков. Лишь в лазарете видишь воочию, что такое война.

Отзывы о книге «На Западном фронте без перемен» Ремарка

Это – тяжелая история о потерянном поколении совсем еще юных двадцатилетних подростков, которые попали в страшные обстоятельства мировой войны и вынуждены были стать взрослыми.
Это – ужасные образы последствий. Человек, который бежит без ступней, потому что ему их оторвало. Или убитые газовой атакой юнцы, умершие только потому, что не успели надеть защитные маски, или одевшие некачественные. Мужчина, придерживающий свои собственные внутренности и ковыляющий в лазарет.
Образ матери, которая потеряла своего девятнадцатилетнего сына. Семьи, живущие в нищете. Образы пленных русских и многое другое.

Даже если все сложится удачно, и кто – то выживет, смогут ли эти ребята вести нормальный образ жизни, выучиться профессии, завести семью?
Кому нужна эта война и зачем?

Повествование ведется очень легким и доступным языком, от первого лица, от лица юного героя, который попадает на фронт, мы видим войну его глазами.

Книга читается “на одном дыхании”.
Это – не самое сильное произведение Ремарка, на мой взгляд, но, я считаю, прочитать его стоит.

Спасибо за внимание!

Отзыв: Книга “На западном фронте без перемен” – Эрих Мария Ремарк – Что такое война с точки зрения солдата?

Достоинства:
Стиль и язык; искренность; глубина; психлогизм

Недостатки:
Книга непростая для чтения; есть неприглядные моменты

Книга «На западном фронте без перемен» Ремарка – одна из тех, которые очень важны, но которые очень сложно обсуждать. Дело в том, что эта книга о войне, а это всегда тяжело. Тяжело рассуждать о войне тем, кто воевал. А тем, кто не воевал, мне кажется, вообще сложно понять до конца этот период, даже, наверное, невозможно.Роман сам по себе не очень большой, там описывается взгляд солдата на сражения и относительно мирное существование в этот период. Повествование ведется от лица молодого человека 19-20 лет, Пауля. Я так поняла, что роман хотя бы отчасти автобиографический, ведь настоящее имя Эриха Марии Ремарка – Эрих Пауль Ремарк. К тому же автор сам воевал, начиная с 19 лет, и Пауль в романе, также как и автор, увлечен чтением и сам пробует что-то писать. И, конечно же, скорее всего большинство эмоций и размышлений в этой книге прочувствованы и обдуманны Ремарком во время пребывания на фронте, иначе и быть не может.

Я уже читала некоторые другие произведения Ремарка, и мне очень нравится стиль повествования этого автора. У него получается показать всю глубину эмоций героев довольно ясным и простым языком, и мне довольно легко им сопереживать и вникать в их поступки. У меня есть ощущение, что я читаю про реальных людей с настоящей жизненной историей. Герои Ремарка, как и реальные люди, несовершенны, но у них есть определенная логика в поступках, с помощью которой легко объяснить и понять, что они чувствуют и делают. Главный герой в книге «На западном фронте без перемен», как и в других романах Ремарка, вызывает глубокую симпатию. И, на самом деле, я понимаю, что это именно Ремарк вызывает симпатию, потому что, очень вероятно, что в главных героях очень много от него самого.

И тут начинается самая трудная часть моего отзыва, потому что надо написать о том, что я вынесла из романа, о чем он с моей точки зрения, а в данном случае это очень и очень непросто. Роман рассказывает о немного фактах, но включает в себя довольно большой спектр мыслей и эмоций.

В книге, в первую очередь, описывается жизнь немецких солдат во время Первой Мировой Войны, о их нехитром быте, о том как они приспосабливались к жестким условиям, сохраняя при этом человеческие качества. В книге есть также описания и довольно жестоких и неприглядных моментов, ну что же война – есть война, и об этом тоже надо знать. Из рассказа Пауля можно узнать о жизни в тылу, и в окопах, об увольнениях, ранениях, лазаретах, дружбе и небольших радостях, которые тоже были. Но в целом, жизнь солдата на фронте довольно проста внешне– главное выжить, найти пропитание и выспаться. Но если капнуть поглубже, то, конечно, это все очень сложно. В романе есть довольно непростая идея, для которой мне лично довольно сложно подобрать слова. Для главного героя на фронте эмоционально легче, чем дома, потому что на войне жизнь сводится к нехитрым вещам, а дома – буря эмоций и не понятно, как и о чем общаться с людьми в тылу, которые просто не в состоянии осознать, того, что происходит на самом деле на фронте.

Если говорить об эмоциональной стороне и идеях, которые роман несет, то, конечно же, книга, в первую очередь, о явно отрицательном влиянии войны на отдельного человека и на нацию в целом. Это показывается с помощью мыслей простых солдат, о том, что они переживают, с помощью их рассуждений о том, что происходит. Можно сколь угодно долго говорить о нуждах государства, о защите чести страны и народа, и каких-то материальных благах для населения, но разве важно это все, когда ты сам сидишь в окопе, недоедаешь, недосыпаешь, убиваешь и видишь смерть друзей? Неужели вообще есть что-то, чем можно оправдать такие вещи?

Книга также и о том, что война калечит всех, но в первую очередь молодежь. У старшего поколения есть какая-то довоенная жизнь, к которой можно вернуться, у молодых людей кроме войны фактически нет ничего. Даже если он выжил на войне, он уже не сможет жить, как другие. Слишком уж много он пережил, слишком уж жизнь на войне была оторвана от обычной, слишком много ужасов, которые сложно принять человеческой психике, с которыми надо сжиться и смириться.

Роман также и о том, что, в действительности те, кто на самом деле воюют друг с другом, солдаты, не являются врагами. Пауль, глядя на русских пленных, думает, что они такие же люди, врагами их называют государственные чиновники, но, по сути, что делить русскому крестьянину и молодому немцу, который только что встал из-за школьной скамьи? Почему они должны хотеть убить друг друга? Это же безумие! В романе есть такая мысль, что если два главы государства объявили друг другу войну, то им просто надо подраться друг с другом на ринге. Но, понятное дело, что такое вряд ли возможно. Из этого также следует, что вся эта риторика, что жители какой-то страны или какая-то нация является вражеской, вообще не имеет смысла. Враги – это те, кто посылает людей на смерть, но для большинства людей любой страны война – это трагедия в равной мере.

В общем, мне кажется, что роман «На западном фронте без перемен» надо прочитать каждому, это повод задуматься о периоде Первой Мировой Войны, да и вообще о войне, о всех ее жертвах, о том, как люди того времени осознают себя и все происходящее кругом. Я думаю, что о таких вещах надо периодически размышлять, чтобы понять для себя, какой в этом смысл, и есть ли он вообще.

Книгу «На Западном фронте без перемен» стоит прочесть всем, кто не знает, что такое “война”, но хочет узнать в самих ярких красках, со всеми ужасами, кровью и смертями, практически от первого лица. Спасибо Ремарку за подобные произведения.

На западном фронте без перемен
Im Westen nichts Neues
Обложка первого издания романа «На западном фронте без перемен»
	Эрих Мария Ремарк
Жанр :
Язык оригинала:	немецкий
Оригинал издан:

«На западном фронте без перемен» (нем. Im Westen nichts Neues ) - знаменитый роман Эриха Мария Ремарка , вышедший в 1929 году . В предисловии автор говорит: «Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью. Это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал её жертвой, даже если спасся от снарядов».

Антивоенный роман повествует о всем пережитом, увиденном на фронте молодым солдатом Паулем Боймером, а также его фронтовыми товарищами в Первой мировой войне . Как и Эрнест Хемингуэй , Ремарк использовал понятие «потерянное поколение », чтобы описать молодых людей, которые из-за полученных ими на войне душевных травм не в состоянии были устроиться в гражданской жизни. Произведение Ремарка таким образом стояло в остром противоречии с правоконсервативной военной литературой, превалировавшей в эпоху Веймарской республики , которая, как правило, старалась оправдать проигранную Германией войну и героизировать её солдат.

Ремарк описывает события войны от лица простого солдата.

История создания

Писатель предложил свою рукопись «На западном фронте без перемен» наиболее авторитетному и известному в Веймарской республике издателю Самюэлю Фишеру. Фишер подтвердил высокое литературное качество текста, но отказался от публикации на том основании, что в 1928 году никто не захочет читать книгу о Первой мировой войне. Позднее Фишер признал, что это была одна из самых существенных ошибок в его карьере.

Следуя совету своего друга, Ремарк принес текст романа в издательство Haus Ullstein, где он по распоряжению руководства компании был принят к печати. 29 августа 1928 года был подписан контракт. Но издательство было также не до конца уверено в том, что такой специфический роман о Первой мировой войне будет иметь успех. Договор содержал оговорку, в соответствии с которой в случае неуспеха романа автор должен отработать затраты на публикацию в качестве журналиста. Для перестраховки издательство предоставило предварительные экземпляры романа различным категориям читателей, в том числе ветеранам Первой мировой войны. В результате критических замечаний читателей и литературоведов, Ремарка настоятельно просят переработать текст, особенно некоторые особо критические высказывания о войне. О серьёзных корректировках романа, внесенных автором, говорит экземпляр рукописи, находившийся в New Yorker. Например, в последней редакции отсутствует следующий текст:

Мы убивали людей и вели войну; нам об этом не забыть, потому что находимся в возрасте, когда мысли и действия имели крепчайшую связь друг с другом. Мы не лицемеры, не робкого десятка, мы не бюргеры, мы смотрим в оба и не закрываем глаза. Мы ничего не оправдываем необходимостью, идеей, Родиной - мы боролись с людьми и убивали их, людей, которых не знали и которые нам ничего не сделали; что же произойдет, когда мы вернемся к прежним взаимоотношениям и будем противостоять людям, которые нам мешают, препятствуют? <…> Что нам делать с теми целями, которые нам предлагают? Лишь воспоминания и мои дни отпуска убедили меня в том, что двойственный, искусственный, придуманный порядок, называемый «обществом», не может нас успокоить и не даст нам ничего. Мы останемся в изоляции и будем расти, мы будем пытаться; кто-то будет тихим, а кто-то не захочет расстаться с оружием.

Оригинальный текст (нем.)

Wir haben Menschen getötet und Krieg geführt; das ist für uns nicht zu vergessen, denn wir sind in dem Alter, wo Gedanke und Tat wohl die stärkste Beziehung zueinander haben. Wir sind nicht verlogen, nicht ängstlich, nicht bürgerglich, wir sehen mit beiden Augen und schließen sie nicht. Wir entschuldigen nichts mit Notwendigkeit, mit Ideen, mit Staatsgründen, wir haben Menschen bekämpft und getötet, die wir nicht kannten, die uns nichts taten; was wird geschehen, wenn wir zurückkommen in frühere Verhältnisse und Menschen gegenüberstehen, die uns hemmen, hinder und stützen wollen? <…> Was wollen wir mit diesen Zielen anfangen, die man uns bietet? Nur die Erinnerung und meine Urlaubstage haben mich schon überzeugt, daß die halbe, geflickte, künstliche Ordnung, die man Gesellschaft nennt, uns nicht beschwichtigen und umgreifen kann. Wir werden isoliert bleiben und aufwachsen, wir werden uns Mühe geben, manche werden still werden und manche die Waffen nicht weglegen wollen.

Перевод Михаила Матвеева

Наконец, осенью 1928 года появляется окончательный вариант рукописи. 8 ноября 1928 года, накануне десятой годовщины перемирия, берлинская газета «Vossische Zeitung» , входящая в концерн Haus Ullstein, публикует «предварительный текст» романа. Автор «На западном фронте без перемен» представляется читателю как обычный солдат, без какого-либо литературного опыта, который описывает свои переживания войны с целью «выговориться», освободиться от душевной травмы. Вступительное слово к публикации было следующим:

Vossische Zeitung чувствует себя «обязанной» открыть этот «аутентичный», свободный и, таким образом «подлинный» документальный отчет о войне.

Оригинальный текст (нем.)

Die Vossische Zeitung fühle sich „verpflichtet“, diesen „authentischen“, tendenzlosen und damit „wahren“ dokumentarischen über den Krieg zu veröffentlichen.

Перевод Михаила Матвеева

Так появилась легенда о происхождении текста романа и его авторе. 10 ноября 1928 года начался выход отрывков романа в газете. Успех превысил самые смелые ожидания концерна Haus Ullstein - тираж газеты увеличился в несколько раз, в редакцию приходило огромное количество писем читателей, восхищенных подобным «неприкрашенным изображением войны».

На момент выхода книги 29 января 1929 года существовало приблизительно 30000 предварительных заказов, что заставило концерн печатать роман сразу в нескольких типографиях. Роман «На западном фронте без перемен» стал самой продаваемой книгой Германии за всю историю. На 7 мая 1929 года было издано 500 тысяч экземпляров книги. В книжном варианте роман был издан в 1929 году, после чего был в том же году переведён на 26 языков, в том числе на русский. Наиболее известный перевод на русский язык - Юрия Афонькина.

Основные персонажи

Пауль Боймер - главный герой, от лица которого ведется повествование. В возрасте 19 лет Пауль был добровольно (как и весь его класс) призван в немецкую армию и отправлен на западный фронт, где ему пришлось столкнуться с суровой действительностью военной жизни. Убит в октябре 1918.

Альберт Кропп - одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «коротышка Альберт Кропп самая светлая голова у нас в роте». Потерял ногу. Был отправлен в тыл.

Мюллер Пятый - одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «…до сих пор таскает с собой учебники и мечтает сдать льготные экзамены; под ураганым огнем зубрит он законы физики». Был убит осветительной ракетой, попавшей в живот.

Леер - одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «носит окладистую бородку и питает слабость к девицам». Тот же осколок, что Бертинку оторвал подбородок, вспарывает бедро Леера. Умирает от потери крови.

Франц Кеммерих - одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В самом начале романа получает серьёзное ранение, приведшее к ампутации ноги. Через несколько дней после операции Кеммерих умирает.

Иозеф Бем - Одноклассник Боймера. Бем был единственным из класса, кто не хотел идти добровольцем в армию, несмотря на патриотичные речи Канторека. Однако, под влиянием классного руководителя и близких он записался в армию. Бем погиб одним из первых, за два месяца до официального срока призыва.

Станислав Катчинский (Кат) - служил с Боймером в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «душа нашего отделения, человек с характером, умница и хитрюга, - ему сорок лет, у него землистое лицо, голубые глаза, покатые плечи и необыкновенный нюх на счет того, когда начнется обстрел, где можно разжиться съестным и как лучше всего укрыться от начальства». На примере Катчинского хорошо видна разница между взрослыми солдатами, имеющими за своей спиной большой жизненный опыт, и молодыми солдатами, для которых война является всей жизнью. Был ранен в ногу, раздробление берцовой кости. Пауль успел отнести его к санитарам, но по пути Кат получил ранение в голову и умер.

Тьяден - один из нешкольных друзей Боймера, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «слесарь, тщедушный юноша одних лет с нами, самый прожорливый солдат в роте, - за еду он садится тонким и стройным, а поев, встает пузатым как насосавшийся клоп». Имеет нарушения мочевыделительной системы, из за чего иногда писается во сне. Судьба его точно не известна. Скорее всего, пережил войну и женился, на дочери владельца магазина конского мяса. Но возможно, погиб незадолго до окончания войны.

Хайе Вестхус - один из друзей Боймера, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: "наш ровесник, рабочий-торфяник, который свободно может взять в руку буханку хлеба и спросить «А ну-ка отгадайте, что у меня в кулаке?». Высокий, сильный, не особо умный, но имеющий хорошее чувство юмора юноша. Был вынесен из под огня с разорванной спиной. Скончался.

Детеринг - один из не школьных друзей Боймера, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «крестьянин, который думает только о своем хозяйстве и своей жене». Дезертировал в Германию. Был пойман. Дальнейшая судьба неизвестна.

Канторек - классный руководитель Пауля, Леера, Мюллера, Кроппа, Кеммериха и Бема. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «строгий маленький человек в сером сюртуке, как мышиная мордочка, личиком». Канторек был ярым сторонником войны и агитировал всех своих учеников отправиться на войну добровольцами. Позже сам пошел добровольцем. Дальнейшая судьба неизвестна.

Бертинк - командир роты Пауля. Хорошо относится к своим подчиненным, и любим ими. Пауль описывает его следующим образом: « настоящий фронтовик, один из тех офицеров, которые при всякой преграде всегда впереди». Спасая роту от огнемета, получил сквозное ранение в грудь. Осколком оторвало подбородок. Умирает в том же бою.

Химмельштос - командир отделения, в котором Боймер с друзьями проходил военную подготовку. Пауль описывает его следующим образом: «Он слыл за самого свирепого тирана в наших казармах и гордился этим. Маленький, коренастый человек, прослуживший двенадцать лет, с ярко-рыжими, подкрученными вверх усами, в прошлом почтальон». Особо жестоко относился к Кроппу, Тьядену, Боймеру и Вестхусу. Позже был отправлен на фронт в роту Пауля, где попытался загладить свою вину.

Иозеф Хамахер - один из пациентов католического госпиталя, в котором были временно размещены Пауль Боймер и Альберт Кропп. Он прекрасно разбирается в работе госпиталя, и, кроме того, имеет «отпущение грехов». Это свидетельство, выданное ему после ранения в голову, подтверждает то, что временами он бывает невменяем. Тем не менее, Хамахер психологически является абсолютно здоровым, и использует свидетельство в своих интересах.

Экранизации

• Произведение неоднократно экранизировалось.
• Американский фильм На западном фронте без перемен () режиссёра Льюиса Майлстоуна получил «Оскар» .
• В 1979 году режиссер Делберт Манн снял телевизионную версию фильма На западном фронте без перемен .
• В 1983 году знаменитый певец Элтон Джон написал одноимённую песню против войны, относящуюся к фильму.
• Кинофильм .

Советский писатель Николай Брыкин написал роман о Первой мировой войне (1975), озаглавив его «На Восточном фронте перемены ».

Ссылки

• Im Westen nichts Neues на немецком языке в библиотеке филолога E-Lingvo.net
• На западном фронте без перемен в библиотеке Максима Мошкова

Эрих Мария Ремарк
Романы	Приют Грёз Гэм Станция на горизонте На западном фронте без перемен Возвращение Три товарища Возлюби ближнего своего Триумфальная арка Искра жизни Время жить и время умирать Чёрный обелиск Жизнь взаймы Ночь в Лиссабоне Тени в раю
Рассказы	Враг Безмолвие вокруг Вердена Карл Брегер во Флери Жена Йозефа История любви Аннеты Странная судьба Иоганна Бартока
Сборники рассказов, эссе, письма, пьесы	Последний акт Последняя остановка Будьте бдительны Глаз как активный искуситель Существенные и мелкие иронические моменты в моей жизни. Интервью с самим собой Эпизоды за письменным столом Скажи мне, что ты меня любишь...
Экранизации	Flotsam На Западном фронте без перемен Дорога назад Три товарища Так кончается наша ночь Другая любовь Триумфальная арка Железный занавес Последний акт Время любить и время умирать Из пепла Самый длинный день Ночь в Лиссабоне Бобби Дирфилд На Западном фронте без перемен Триумфальная арка Черный обелиск Кровь и железо: история германской военной машины Цветы от победителей Третий рейх в цвете На Западном фронте без перемен

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "На западном фронте без перемен" в других словарях:

С немецкого: Im Westen nichts Neues. Русский перевод (переводчик Ю. Н. Лфонькина) названия романа немецкого писателя Эриха Марии Ремарка (1898 1970) о Первой мировой войне. Эта фраза часто встречалась в немецких сводках с театра военных действий … Словарь крылатых слов и выражений

На Западном фронте без перемен Эрих Мария Ремарк

(Пока оценок нет)

Название: На Западном фронте без перемен
Автор: Эрих Мария Ремарк
Год: 1929
Жанр: Классическая проза, Зарубежная классика, Литература 20 века

О книге «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк

Книга Эриха Марии Ремарка «На Западном фронте без перемен» определенно заслуживает своей популярности. Недаром она вошла в список книг, которые должен прочитать каждый человек.

Прочтите и вы, скачав ее внизу страницы в форматах fb2, rtf, epub, txt.

Наверняка после книги «На Западном фронте без перемен», где речь идет о Первой мировой, человечество больше не должно было затевать воен. Ведь здесь настолько реально переданы ужасы бессмысленной битвы, что порой трудно избавиться от жестоких картин в воображении. И в этом случае Пауль – главный герой книги – и все его одноклассники будто бы отображают всё тогдашнее общество.

Да, наверное, самое ужасное, что на войну шли совсем еще зеленые парни. Паулю было двадцать, но на поле битвы можно было увидеть и восемнадцатилетних… Почему они шли сюда? Разве в их жизни не было ничего важнее? А все потому, что все, кто «косил», автоматически становились изгоями. Кроме того, были и «патриотически настроенные» учителя, вербующие молодежь идти и умирать…

И сам был на войне – об этом узнаем из его биографии. Но он почему-то более известен по таким романам, как « » или . В книге «На Западном фронте без перемен» автор показывает мир совсем по-другому. С точки зрения молодого парня на страшную, кровавую, ужасающую войну. Не странно, что по прибытию домой Паулю совсем не хочется одевать форму и говорить о войне: он желает пройтись в штатском, как обычный человек.

Читая книгу, понимаешь, что не только о войне писал Ремарк. Он показал миру дружбу – настоящую, безусловную, мужскую. К сожалению, подобным чувствам не суждено существовать долго – увы, война жестока и сметает всех подряд. Да и вообще, если задуматься, кому в принципе нужно такое поколение? Люди, не умеющие ничего, кроме как убивать… Но виноваты ли в этом они?

Как сказал Кропп, одноклассник Пауля, было бы куда лучше, если бы сражались только генералы. А пока за них воюют молодые, ни в чем не повинные люди, война никому не нужна. Вердикт – читать Ремарка и его «На Западном фронте без перемен» всем, чтобы война больше никогда не повторилась!

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк

Мы разучились рассуждать иначе, ибо все другие рассуждения искусственны. Мы придаем значение только фактам, только они для нас важны. А хорошие ботинки не так-то просто найти.

Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой, и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы продлить этот кошмар, и находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать его. И вместе со мной это видят все люди моего возраста, у нас и у них, во всем мире, это переживает все наше поколение.

До какой же степени лжива и никчемна наша тысячелетняя цивилизация, если она даже не смогла предотвратить эти потоки крови, если она допустила, чтобы на свете существовали сотни тысяч таких вот застенков. Лишь в лазарете видишь воочию, что такое война.

Мы – маленькие язычки пламени, едва защищенные шаткими стенами от бури уничтожения и безумия, трепещущие под ее порывами и каждую минуту готовы угаснуть навсегда.

Наш суровый быт замкнут в самом себе, он протекает где-то на самой поверхности жизни, и лишь изредка какое-нибудь событие роняет в него искры.

Мы различаем вещи, как торгаши, и понимаем необходимость, как мясники.

Они все еще писали статьи и произносили речи, а мы уже видели лазареты и умирающих; они все еще твердили, что нет ничего выше, чем служение государству, а мы уже знали, что страх смерти сильнее.

Катчинский прав: на войне было бы не так скверно, если бы только можно было побольше спать.

Они должны были бы помочь нам, восемнадцатилетним, войти в пору зрелости, в мир труда, долга, культуры и прогресса, стать посредниками между нами и нашим будущим. Иногда мы подтрунивали над ними, могли порой подстроить им какую-нибудь шутку, но в глубине души мы им верили. Признавая их авторитет, мы мысленно связывали с этим понятием знание жизни и дальновидность. Но как только мы увидели первого убитого, это убеждение развеялось в прах. Мы поняли, что их поколение не так честно, как наше; их превосходство заключалось лишь в том, что они умели красиво говорить и обладали известной ловкостью. Первый же артиллерийский обстрел раскрыл перед нами наше заблуждение, и под этим огнем рухнуло то мировоззрение, которое они нам прививали.

Катчинский утверждает, что это все от образованности, от нее, мол, люди глупеют. А уж Кат слов на ветер не бросает.
И случилось так, что как раз Бем погиб одним из первых. Во время атаки он был ранен в лицо, и мы сочли его убитым. Взять его с собой мы не могли, так как нам пришлось поспешно отступить. Во второй половине дня мы вдруг услыхали его крик; он ползал перед окопами и звал на помощь. Во время боя он только потерял сознание. Слепой и обезумевший от боли, он уже не искал укрытия, и его подстрелили, прежде чем мы успели его подобрать.
Канторека в этом, конечно, не обвинишь – вменять ему в вину то, что он сделал, значило бы заходить очень далеко. Ведь Кантореков были тысячи, и все они были убеждены, что таким образом они творят благое дело, не очень утруждая при этом себя.

Скачать бесплатно книгу «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк

(Фрагмент)

В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :