Павел филонов лица 3 картины. Филонов, павел николаевич

Павел Филонов – одна из центральных фигур русского авангардизма, художник, поэт и преподаватель. Родоначальник школы «Мастера аналитического искусства», написавший ряд теоретических работ, посвященных концептуальной живописи, оставил богатое наследие, включавшее такие полотна, как «Формула весны», «Лица», «Нарвские ворота» и другие шедевры, ставшие национальным достоянием после смерти автора.

Детство и юность

Павел Николаевич Филонов родился в Москве 8 января 1883 года. Родители-мещане были уроженцами Рязанской области. Отец Николай служил извозчиком, а мать Людмила стирала белье состоятельных людей. Несмотря на простое происхождение и непрестижные профессии предков, мальчик получил среднее образование в московской школе и окончил ее как один из лучших учеников класса.

В 1897 году семья переехала в Петербург, где Павел начал осваивать художественное ремесло в живописно-малярных мастерских, а через год поступил на курсы рисования, готовивших работников и преподавателей изобразительного искусства. Видимо, в этот период юноша решил, что хочет быть профессионалом, и стал готовиться к поступлению в академию, посещая частные уроки рисования.

Приобретенных навыков оказалось недостаточно для успешного поступления в высшее учебное заведение. Трижды провалив экзамены, Филонов добился места вольного слушателя и 2 года посещал курсы живописи и графики, перенимая опыт талантливых педагогов Петербургской художественной академии.

Классические этюды мало интересовали Филонова, он стремился к самовыражению и эпатажу, создавая первые работы в стиле, не подходящем для традиционного искусства. Преподаватели невзлюбили молодого выскочку, рисовавшего лица и фигуры натурщиков в манере, развращавшей прилежных студентов. В итоге Павла вынудили покинуть занятия, поставив крест на мечте о получении диплома.

Творчество

В годы учебы в академии Филонов познакомился с представителями школы русского авангарда, называвшими себя «Союз молодежи», и примкнул к этому объединению. Работы Павла органично вписались в концепцию экспериментального общества, и в 1910 году он презентовал на выставке первую картину «Головы». С этой работы началось регулярное участие начинающего живописца в показах, устраиваемых членами «Союза».

Он написал и предъявил публике картины «Крестьянская семья» и «Пир королей», которые произвели неприятное и угнетающее впечатление из-за асимметричных неестественно-вытянутых фигур и контрастной, режущей глаз цветовой палитры.

Почувствовав, что произведения требуют пояснений, в 1912 году Филонов написал эссе под названием «Канон и закон», где сформулировал творческие принципы собственного метода, названного «аналитическим искусством», ключами которого были единение с природой и изучение формы ее составляющих, изменчивых и постоянно растущих. Эта статья, созданная под влиянием поэта , ставшего другом Павла, положила начало ряду литературных произведений.

После распада «Союза молодежи» Филонов объединился с бывшими участниками кружка и выпустил творческий манифест под названием «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков „Сделанные картины“», который стал продолжением «Канона и закона». Каждый мазок кисти авторы назвали атомом или «единицей действия», состоящей из слияния формы и цвета, а основополагающим принципом рисования предлагали считать естественные действия матери-природы.

Сами полотна Павел предложил называть «формулами», имея в виду емкость содержания и многообразие визуальной информации. Следуя этим тезисам, Филонов написал серию картин «Ввод в мировой расцвет», которая стала яркой иллюстрацией манифеста. На 22 полотнах темные краски, наполняющие причудливые геометрические формы, соединялись в абстракции и создавали ощущение живых организмов, произраставших из глубин вселенной и отражавшихся на дрожащей поверхности водной глади.

Первая мировая война и последовавшая за ней Октябрьская революция на некоторое время оторвали Филонова от творческого процесса. Художник вернулся к публике в 1918 году, став гвоздем программы выставки, устроенной в Зимнем дворце среди представителей разных жанров, стилей и направлений.

Развивая придуманную концепцию «аналитического искусства», Павел активно орудовал красками и кистями. С 1918 по 1922 годы он создал десяток выдающихся работ, среди которых самыми заметными были «Формула петроградского пролетариата», «Победа над вечностью» и «Формула космоса». В это же время Филонов стал родоначальником школы «Мастера аналитического искусства» (МАИ) и пытался пропагандировать собственные теории в столичной художественной академии.

Популярность преподавателя-авангардиста была сомнительной, его идеи не нашли применения среди студентов и в итоге были отвергнуты руководством, придерживавшимся традиционных живописных концепций. Однако лекции, прочитанные на факультетах рисования и скульптуры, не остались неиспользованными и бесполезными. Основываясь на них, Павел Николаевич написал «Декларацию “мирового расцвета”», ставшую программным документом в теории искусств раннего советского периода.

На практике принципы Филонова нашли выражение в монументальной работе «Формула весны». Полотно размером 250 на 285 см было написано тонкой кистью, мазки которой с удивительной точностью и экспрессией передали процесс обновления картины мира. Ощущение пробуждения природы от зимнего сна создавалось благодаря сочетанию чистых цветов, точечно расположенных по всей огромной поверхности холста.

Став своеобразным апофеозом теории «аналитического искусства», это произведение продемонстрировало сложную структуру взаимодействия множества живых организмов и слияние человека с окружающим миром.

Противоположными настроениями отличалась картина «Животные», написанная в 1925-1926 годах. Бесформенные твари с искаженными мордами стали центральными фигурами унылого городского пейзажа, изображенного с резко негативным отношением художника, противника урбанизации природных пейзажей.

Такая концепция не подходила канонам нового советского общества, поэтому в начале 1930-х годов Филонов вместе с другими концептуальными художниками начал испытывать давление со стороны власти. Его персональные выставки неоднократно отменяли, а представленные картины изымали из существовавших экспозиций. Запрет на творческие объединения положил конец легальной деятельности школы МАИ и лишил ее основателя средств к существованию.

В итоге Павлу Николаевичу пришлось пойти на компромисс и частично отказаться от индивидуальной манеры рисования, чтобы написать несколько заказных работ, среди которых выделились «Портрет И. В. Сталина» и «Тракторный цех».

Эти произведения, купленные государством, принесли художнику доход, но повергли свободную творческую натуру в состояние тревоги и уныния, отразившееся в цикле картин под названием «Лица», созданном перед началом Великой Отечественной войны. Триптих продемонстрировал несогласие с режимом и готовность отстаивать собственные творческие идеалы. Он стал одной из последних работ художника-авангардиста Павла Николаевича Филонова.

Личная жизнь

Теоретик «аналитического искусства» был женат, но не имел собственных детей. В 1921 году он заключил брак с разведенной женщиной Екатериной Александровной Серебряковой, которая была на 20 лет старше художника и воспитывала двоих сыновей.

Подробности личной жизни Филонова и его жены потомки узнали из дневника, состоявшего из нескольких тетрадей с воспоминаниями. Павел Николаевич писал, что он и Рина жили в разных комнатах и вели раздельное хозяйство, но отношения складывались хорошо. Супруга поддерживала мастера и в последние годы буквально спасала его от голодной смерти.

Смерть

В 1941 году, когда немцы начали бомбежку Ленинграда, Филонов занимался спасением собственных картин, находившихся на верхнем этаже неотапливаемой мастерской. Долгие ночи живописец дежурил на чердаке, охраняя любимые работы.

В результате Павел Николаевич простудился и 3 декабря 1941 года скончался от болезни, вызванной переохлаждением. В официальном посмертном документе причиной смерти художника значилась пневмония.

На следующий день Ленинградский союз художников организовал собрание, посвященное памяти мастеров, погибших в отрезанном от мира городе, где среди прочих талантов упомянули имя Филонова.

Павла Николаевича похоронили на Серафимовском кладбище в Ленинграде, а его картины отдали на сохранение сестрам, а позже подарили Русскому музею Санкт-Петербурга. При передаче наследства художника хранителям галереи обнаружилось, что некоторые картины пропали.

Картины

• 1912-1913 – «За столом»
• 1912-1913 – «Мужчина и женщина»
• 1912-1913 – «Пир королей»
• 1914 – «Крестьянская семья»
• 1915 – «Цветы мирового расцвета»
• 1920-1921 – «Победа над вечностью»
• 1925-1926 – «Животные»
• 1928-1929 – «Формула весны»
• 1934-1935 – «Ударники»
• 1940 – «Лица»

Библиография

• 1912 – «Канон и закон»
• 1914 – «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков „Сделанные картины“»
• 1915 – «Пропевень о проросли мировой»
• 1922 – «Декларация „Мирового расцвета“»
• 1923 – «Доклад»

Его называли гением и шарлатаном, бунтарём и пророком, гипнотизёром и сумасшедшим. Он всю жизнь жил в нищете и умер от голода, зная, что его картины стоят огромных денег. Его творчество повлияло на развитие отечественного и мирового искусства и долгие годы было сокрыто.

Сын кучера и прачки

Павел Филонов родился в 1883 году в крестьянской семье, которая перебралась в Москву тремя годами ранее. О родителях художника известно очень мало: отец, Николай Иванов , крестьянин села Реневка в Тульской губернии, до августа 1880 года был «бесфамильным», а фамилию Филонов он получил по приезде в столицу, где работал кучером. О матери художник позже вспоминал только то, что она брала стирать на дом чужое бельё за гроши.

Филонов неохотно рассказывал о детстве. После смерти отца маленький Паша как мог помогал матери зарабатывать на хлеб: вышивал скатерти и полотенца крестиком, продавал их на Сухаревской площади. В 1897 году мать художника умерла от туберкулёза. В тот же год Филонов переезжает в Петербург, где поступает в живописно-малярные мастерские и работает «по малярно-живописному делу», учится на рисовальных классах Общества поощрения художеств, а с 1903 года — в частной мастерской академика Л. Е. Дмитриева-Кавказского .

Три раза он пытался поступить в академию художеств, но приняли его в конце концов только в качестве вольного слушателя «за прекрасное знание анатомии». В академии Филонов вёл себя странно. Он садился у самых ног модели и, стараясь не смотреть на неё, начинал зарисовку со ступней. Удивительно, но, когда рисунок был закончен, все пропорции модели оказывались идеально соблюдены.

Однако окончить полный курс ему так и не удалось. На одном из занятий преподаватель поставил натурщика в позу Аполлона Бельведерского и воскликнул: «Посмотрите, какой цвет кожи! Ему позавидовала бы любая женщина!». Через несколько занятий Филонов покрыл холст зеленью и прописал по нарисованному телу сетку синих вен. «Да он сдирает кожу с натурщика! — вскричал профессор. — Вы с ума сошли, что вы делаете?» Филонов, не повышая голоса, сказал, глядя профессору в глаза: «Дурак». Потом взял холст и покинул класс.

Павел Филонов. Пир королей. 1913. Фото: Public Domain

Каждый атом

Продав одну из своих самых удачных картин «Головы», в 1913 году Филонов отправился в путешествие по Италии и Франции, по которым скитался, изучая европейское и античное искусство. Вскоре он формирует теоретическую основу своего творчества. «Нужно идти не от общего к частному, а от частного — к общему», — провозглашает он. Он говорит о том, что всё в мире строится именно по этому правилу — начиная с кристаллов льда и заканчивая деревьями, животными и людьми. Он считал, что картины нужно «делать», и больше всего ценил хорошо сделанные вещи, чем не сделанные. Позже своим ученикам он говорил: «Упорно и точно вводи выявленный цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело, или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом».

Павел Филонов. Крестьянская семья (Святое семейство). 1914. Фото: Public Domain

В 1916 году он был мобилизован и воевал на фронтах Первой мировой. Своему другу, поэту Велимиру Хлебникову, он говорил: «Я воюю не за пространство, а за время. Я сижу в окопе и отымаю у прошлого клочок времени». После революции Филонову новой властью была доверена ответственная должность. У него был шанс сделать карьеру: он обладал прекрасными деловыми качествами, талантом, его многие уважали, а его происхождение было идеальным для того времени. Но он отказался. Через некоторое время Филонов возвращается в Петербург, чтобы стать, как он любил говорить, «чернорабочим от искусства».

После долгих скитаний в 1919 году ему удаётся получить небольшую комнату в доме литераторов, на задворках Ленинграда, в которой из мебели был только стол, кровать да пара стульев. По воспоминаниям современников, большую часть пространства комнатки занимали картины: они висели на стенах, стояли по углам. Здесь Филонов прожил до самой смерти.

Первая и последняя выставка

В 1929 году Русский музей собирался сделать персональную выставку художника. После того как картины были развешаны, был напечатан буклет с комплиментарной статьёй, разъясняющей аналитический метод, перед самым открытием на дверях зала с экспозицией появился замок. Тираж буклета был уничтожен, и вместо него появилось гораздо более дорогое издание с репродукциями картин Филонова и идеологически «правильная» статья, в которой доходчиво разъяснялось, почему такое искусство чуждо молодой Стране Советов. Было устроено несколько закрытых просмотров, на один из которых пригласили представителей рабочих организаций.

Павел Филонов. Германская война. 1915. Фото: Public Domain

Предполагалось, что простые, малообразованные люди, ничего не поняв в искусстве Филонова, выскажутся категорически против открытия выставки. Однако происходит обратное. Все рабочие высказываются за открытие экспозиции. Они говорят: «К картинам Филонова надо подойти и постараться понять. Кто был на германской войне, тот поймёт картину „Германская война“».

Тем не менее выставка открыта так и не была, и Филонов до конца своих дней оставался в «подполье». Он был известен только в узком кругу профессионально занимавшихся искусством людей, а широкой публике его творчество было представлено только во времена перестройки.

Дочка

Однажды в дверь Филонова постучали. У женщины в соседней комнате скончался муж, и она просила написать его посмертный портрет. Он согласился, не взяв за работу денег. Спустя три года Екатерина Серебрякова стала его женой. На момент свадьбы ей исполнилось 58 лет. Филонов был на 20 лет моложе.

Павел Филонов с женой. Фото: Кадр youtube.com

Покойный муж Серебряковой был известным революционером, и она получала довольно большую по тем временам пенсию, пыталась помочь Филонову, который постоянно голодал. Однако он отказывался от её денег, а если и брал в долг, то обязательно отдавал, записывая каждую копейку в своём дневнике.

Он называл свою жену «дочкой» и писал ей пронзительные письма, страдал от того, что не мог дарить дорогие вещи. Как-то Филонов целый месяц расписывал для неё шарф, получившийся удивительно красивым и ярким. Соседки говорили, что носить такой шарф — преступление, ведь он один такой в мире, а она с гордостью надевала его.

Несмотря на то, что у Филонова не было в СССР ни одной выставки, он был одной из ключевых фигур в художественном процессе 20-х и 30-х годов. К нему часто приезжали художники со всего СССР и из других стран, но за свои уроки он никогда не брал денег. На предложения продать хотя бы одну из своих многочисленных картин за рубеж говорил: «Мои картины принадлежат народу. Я покажу всё, что у меня есть, только как представитель своей страны или не покажу вовсе».

После начала блокады Ленинграда Филонов дежурил на чердаке, сбрасывая с крыши зажигательные бомбы: он очень боялся, что картины погибнут в огне — это было всё, что он создал за всю свою жизнь. По воспоминаниям очевидцев, Филонов, закутанный в лохмотья, часами стоял на продуваемом всеми ветрами чердаке и всматривался в летящий в квадрате окна снег. Он говорил: «Пока я стою здесь, дом и картины останутся в целости. Но я не трачу время даром. У меня столько замыслов в голове».

Смерть

Филонов умер от истощения в самом начале блокады. Это была одна из первых смертей в осаждённом городе, что, в общем-то, не удивительно: он недоедал и до начала войны, и поэтому голод забрал его первым.

Павел Филонов. Портрет Сталина. 1936. Фото: Public Domain

Сестра художника Е. Н. Глебова (Филонова) так вспоминала об этом: «…он лежал в куртке, тёплой шапке, на левой руке была белая шерстяная варежка, на правой варежки не было, она была зажата в кулак. Он был как будто без сознания, глаза полузакрыты, ни на что не реагировал. Лицо его, до неузнаваемости изменившееся, было спокойно. Около брата была его жена Екатерина Александровна и её невестка М. Н. Серебрякова . Мне трудно объяснить, почему, но эта правая рука с зажатой в ней варежкой так поразила меня, что я и сейчас, более чем через тридцать лет, вижу её. <…> Рука немного откинута в сторону и вверх, эта варежка казалась не варежкой… Нет, это непередаваемо. Рука большого мастера, не знавшая при жизни покоя, теперь успокоилась. Дыхания его не было слышно. Плакали мы или нет — не помню, кажется, так и остались сидеть в каком-то оцепенении, не в силах осознать, что произошло, что его нет! Что всё, созданное им, осталось — стоит его мольберт, лежит палитра, краски, висят на стенах его картины, висят его часы-ходики, а его нет».

Долгое время в осаждённом городе не удавалось достать доски для гроба. Несколько дней тело Филонова лежало в его комнате, накрытое картиной «Пир королей». Ещё труднее было договориться о том, чтобы вырыли могилу: были суровые морозы, и земля промёрзла. «Придя на Серафимовское кладбище, я нашла человека, который за хлеб и какую-то сумму денег согласился приготовить место, — вспоминала сестра художника. — Какой это был нечеловеческий труд! Стояли сильные морозы, земля была как камень. <…>. И, как я помню, и забыть это невозможно, он больше рубил корни топором, чем работал лопатой. Наконец я не выдержала и сказала, что буду ему помогать, но минут через пять он взял лопату от меня и сказал: «Вам не под силу». Как я боялась, что он бросит работу или, продолжая работу, станет ругаться! Но он только сказал: «За это время я вырыл бы три могилы». Добавить что-то к сумме, о которой мы договорились, я не могла, с собой у меня было только то, что я должна была отдать ему за работу, и я сказала ему: «Если бы вы знали, для какого человека вы трудитесь!» И на его вопрос: «А кто он такой?» — рассказала ему о жизни брата, как он трудился для других, учил людей, ничего не получая за свой очень большой труд. Продолжая работать, он очень внимательно слушал меня».

Павел Филонов. Лица. 1940. Фото: Public Domain

Женский подвиг

Все картины Филонова, которые сегодня стоят миллионы долларов, оставались в его комнате, под присмотром вдовы. Через пять месяцев блокады она поняла, что может вскоре умереть, и перебралась вместе с ними к сёстрам художника. Филонова вспоминала: «Голод всё больше давал о себе знать. Уехать из Ленинграда мы не могли, имея у себя все картины, все рукописи брата и не имея сил отдать их на хранение. <…> Неожиданно с фронта приехал Виктор Васильевич — муж нашей племянницы. Семья его была уже эвакуирована, и он зашёл узнать, живы ли мы. Увидев нас, он сразу же спросил: «Почему же вы не уехали, почему до сих пор в Ленинграде?» Мы сказали, что уехать не можем, так как у нас на руках картины и рукописи брата. Когда же из дальнейшего разговора он узнал, что у нас нет сил донести картины до музея и нет никого, кто бы помог нам, и в этом весь вопрос, он сказал, что может помочь нам. Он приехал с фронта в командировку, и сделать это надо тотчас же. Работы упакованы были так: один пакет с 379-ю работами и рукописями и второй — вал, на нём накатано 21 полотно. Когда мы поняли, что это может быть отнесено в музей и сейчас же, счастью нашему, радости не было границ. Он взял и понёс вал, а я, оказывается, пакет, в котором лежало 379 работ! Узнала я о том, что несла пакет, через двадцать пять лет. А в течение этих лет я была уверена, что пакет нёс кто-то, а я только шла с ними.

…До сих пор я не могу представить себя той поры, несущую эту тяжесть… Что же произошло? Неужели радость, что всё сделанное будет спасено, будет в музее, и мы можем наконец эвакуироваться, так как сестре становилось всё хуже, дала мне силы, но отняла память?..»

Первая выставка Павла Филонова в России состоялась в 1988 году.

Павел Николаевич родился в 1882 году в бедной семье крестьян, которые в поисках лучшей жизни переехали в Москву. Его отец трудился кучером, а мать работала прачкой.

С детства мальчик проявил себя талантливым учеником, который сумел окончить столичную приходскую школу с отличием. В 1897 году он поступил в живописно-малярные мастерские Петербурга, а также учился на вечернем отделении Общества поощрения художников и у академика Дмитриева-Казакова. После нескольких неудачных попыток поступления в Академию художеств юноша все же смог стать ее вольнослушателем, но уже через пару лет покинул ее стены, так как взгляды академистов были слишком далеки от его зарождающегося авангардистского мировоззрения.

Филонов считается основателем и учителем аналитического искусства, который не только развивал это направление, но и обучил в своей школе целую плеяду учеников. Художник писал статьи на эту тему, читал лекции, разрабатывал с коллегами манифест и декларацию аналитического искусства, написал несколько трудов на эту тему. А в 1920-е годы он создал МАИ - свою школу мастеров аналитического искусства, в которой за многие годы деятельности обучилось около семидесяти учеников. Она считается одной из самых крупных школ русских авангардистов.

Филонов много участвовал в выставках «Союза молодежи», свободной выставке в Петрограде, в выставке «Художники РСФСР за 15 лет», в нескольких персональных мероприятиях. Также большое количество выставок, посвященных работам художника, прошло после его смерти.

Жизнь художника закончилась трагически. Он умер от голода в 1941 году при блокаде Ленинграда в возрасте 58 лет. Сегодня он считается одной из самых значительных фигур в истории живописи, а его работы находятся в лучших музеях и частных коллекциях.

Творчество художника

Ранние произведения

Первые значительные произведения Филонова относятся к периоду 1912-1913 гг., то есть написаны им через пару лет после ухода из Академии художеств. Это произведения «Пир королей», «Мужчина и женщина», «Запад и Восток» и другие, выполненные в стиле, близком к модернизму и символизму. Уже в этот период художник создавал картины с помощью цветовых ячеек, кропотливо прописывая каждую из них.

Аналитическое искусство

Принципы аналитического искусства Филонов впервые обозначил в статье «Канон и закон». В основу нового учения лег кубизм с его геометрически условными формами и дроблением изображаемых объектов. Однако кубизм, по Филонову, был слишком рациональным, поэтому он ввел принцип органического роста формы и «сделанности» картин.

«Сделанность» провозглашается в его учении единственным профессиональным критерием оценивания созданного произведения. Под ней понимается максимальная отдача от работы художника с картиной. И чем активнее художник размышляет, анализирует будущее произведение и каждый его элемент, тем сильнее готовый холст будет воздействовать на зрителя. Так, он кропотливо тонкой кисточкой писал многометровый холст «Формула весны» и другие картины, от одного края до противоположного.

В этом смысле Филонов противопоставил свое учение воззрениям и других авангардистов. Он считал, что в картине все самое ценное - это та могучая работа, с помощью которой художник выявляет себя и свою душу. Он назвал современный век веком сделанных картин и рисунков и призывал художников упорно и точно изображать каждый атом, вводить каждый цвет.

Однако общество не принимало идеи художника. Его попытки ввести новую теорию в Академии художеств успеха не имели, зато отказ послужил причиной создания собственной школы МАИ в 1920-х годах. С этого времени начинается активное развитие аналитического искусства, создаются картины «Живая голова», «Композиция», «Формула весны» и другие. Работы школы также выполнялись в рамках аналитического искусства.

Продвигать новое искусство было трудно, так как враждебно настроенные члены общества всячески препятствовали распространению непонятного направления. Филонова объявили врагом рабочего класса и всячески травили. Так, в 1929 году подготовленную им выставку так и не увидели зрители. Травля приводила к тому, что художник бедствовал. Заметим, что он к тому же не продавал своих картин, мечтая организовать музей аналитического искусства и передать ему все свои полотна.

Рекорды на аукционах, цена картин Филонова

Выясним, сколько стоят картины Филонова на современном рынке. Для этого рассмотрим несколько примеров продаж его произведений в разных ценовых категориях на известных аукционах.

Самым крупным считается уход картины «Поклонение волхвов» на Christie`s в 2006 году. Она была написана в 1913 году - в тот период, когда художник окончательно разорвал связи с академической школой и полностью ушел в авангардистские течения. После смерти Филонова оригинальная работа находилась в коллекции его сестры Е.Н. Глебовой, а в 1990 году была продана на Sotheby`s. В 1992 году картину представляли на выставке «Малевич и Филонов» в Париже.

На аукционе Christie новый владелец выставил ее с эстимейтом 250-350 тыс. фунтов, но в ходе торгов цена выросла в несколько раз и достигла планки 904 тыс. фунтов (1,8 млн долларов).

Вторая крупная продажа датируется также 2006 годом. На этот раз на Sotheby`s состоялся уход холста «Нищие и беспризорники (Бедные люди)». Картина имеет интересное происхождение и сложную судьбу. Ее создание началось ученицами Филонова, которые готовили проект к ленинградской выставке в 1927 году. Работа велась с двух сторон одного холста. На правой стороне Татьяна Глебова рисовала сюжет «Тюрьма», а на левой Алиса Порет работала над «Нищими». Однако сам Филонов активно помогал Алисе работать над картиной, о чем свидетельствует удивительная мощь живописи работы, сохранившиеся фотографии и воспоминания учеников.

Позже картины были разделены. Работа «Нищие и беспризорные» оказалась у ученика Филонова Бориса Гурвича, затем перешла к самой Алисе Порет, после чего была в руках М. Макаренко и дважды уходила с молотка. В 1967 году произведение экспонировалось в Новосибирске на выставке, посвященной пятидесятилетию советской власти. На Christie`s работа была выставлена с эстимейтом 1-1,2 млн долларов и продана за полтора миллиона долларов.

Если говорить о менее крупных уходах, то это, например, продажа двух картин без названия. Первая из них представляет собой многофигурную композицию, относящуюся к студии Павла Филонова. Из коллекции сестры художника она попала в Galerie Gmurzynska в Кельне, где была представлена общественности на выставке картин Филонова в 1992 году. В 2016 году картина ушла на Sotheby`s за 100 тыс. фунтов (124 тыс. долларов) при эстимейте 30-50 тыс. фунтов.

Вторая работа без названия была продана на Sotheby`s в 2007 году. Она также выставлялась в Кельне в 1992 году и еще в Цюрихе в 2003 году. Картина была создана предположительно в 1922-1925 годах, когда головы, изображенные без тела, стали одной из ключевых тем в творчестве художника. При эстимейте 50-70 тыс. фунтов произведение было продано за 90 тыс. фунтов (177 тыс. долларов).

Чтобы ответ на вопрос о том, сколько стоят картины Филонова, был полным, упомянем также и другие уходы. Это продажа картин «Абстрактная композиция со сферами» (Christie`s, 1999 г., 45,5 тыс. фунтов), «Три лица и лошадь» (Christie`s, 2000 г., 46 тыс. фунтов) и других картин.

Экспертиза и продажа картин Филонова

Как оценить картину Филонова

Почему мы рекомендуем обязательно проводить экспертизу картин Филонова? Во-первых, чтобы удостовериться в ее подлинности. Во-вторых, чтобы понять, в какой ценовой категории ее можно выставлять. Дело в том, что произведение одного и того же мастера может стоить миллионы долларов, а может претендовать всего на несколько тысяч. Определить это может эксперт, который отлично разбирается в конкретной эпохе, разных творческих периодах самого Филонова и учитывает сегодняшнюю ситуацию на рынке.

Сразу скажу – писать о Филонове (1883-1941) непросто. Уж лучше бы, конечно, о нем вообще не писать, но молча обойти эту глыбу никак не удастся – слишком большая дыра получится в истории авангардизма. Даже на фоне чрезвычайно разнообразного и могучего русского авангарда Филонов умудрился выделиться и занять совершенно особое место. А дыры нам зачем? Так что деваться некуда.

Начнем мы, впрочем, с вещей простых – родился, вырос, помер-шмомер. Родители Филонова были крестьянами, но к моменту его рождения жили в Москве. Мать работала прачкой, отец – извозчиком. Профессиональное образование Филонов получал в Питере, куда переехала семья. Сначала это были малярно-живописные мастерские, потом – Общество поощрения художеств, еще позже – частная школа академика-графика Дмитриева-Кавказского.

Затем Филонов трижды пытался поступить в Академию, но принят был лишь вольнослушателем в школу при ней. Проучился там два года и был фактически изгнан – к тому времени он сошелся с питерскими авангардистами, тусовавшимися в группе «Союз молодежи», и манера его письма стала все меньше напоминать академическую. Как-то прямо в классе на этюдах Филонов написал сине-зеленого Аполлона и, вообще, по словам ректора школы Беклемишева, «работами своими развращал товарищей». В общем, Филонов из школы ушел и стал выставляться вместе с «союзниками», чем и занимался до I мировой войны.

В то время Филонов писал такие вот вещи:

Пир королей

Святое семейство

Уже тут, в этих начальных работах, видно, что Филонов сильно отстоит от генеральной линии, по которой шло развитие раннего русского авангарда – все-таки он в большей степени ориентировался на французский авангардизм – кубизм с фовизмом – и, в меньшей степени, на итальянский футуризм . Филонов же близок к немецкому экспрессионизму , причем, к его первоначальному, можно сказать, классическому варианту группы «Мост», что для тех времен в среде проживающих в России художников было нехарактерно. Близость эта, помимо чисто формальных штук, видна и в том, что Филонову тесно в рамках эмпирически постижимого, и в том, что его волнуют фундаментальные темы жизни и смерти, и в мрачной энергии и тяжеловесной символике «Королей». В «Святом семействе» - оно более позднее – виден уже будущий, знаменитый Филонов – в обилии мельчайших, тщательно проработанных деталей, в том числе – на дальних планах, за главными персонажами. К моменту написания этой работы Филонов уже сформулировал основные принципы своего аналитического метода: картина развивается как живой организм – от частного к общему, словно бы растет за счет деления клеток, каждая из которых обладает своей сложной организацией. «Упорно и точно рисуй каждый атом. Упорно и точно вводи прорабатываемый цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом», - писал он. Филонов имел собственную терминологию, поэтому то, что я более общеупотребимо назвал клеткой, он определял как атом.

Цветы мирового расцвета

Богородица с младенцем (Мать)

Потом началась война, и Филонов принял в ней участие в качестве рядового. Вернувшись после революций, в которых он проявил себя активистом, в Петроград, Филонов забыл обо всем, кроме своего искусства. Он упорно разрабатывал свой метод и никак не участвовал в борьбе авангардистских группировок, что было модно до тех пор, пока в 1932 году их все не разогнала советская власть. Он занял уникальную в русском авангарде позицию. Он стал пророком, мессией, аскетом, учителем, изгоем и мучеником в одном лице.

Конечно, мессий, пророков, аскетов, и мучеников в русском авангарде хватало – достаточно вспомнить Малевича , Татлина, Хлебникова, Эля Лисицкого, Кандинского. Но они по разным причинам перестали ими быть максимум ко второй половине 20-х гг. Изгоями же стали все, кто к началу 30-х годов не перековался и не изменил своим принципам в пользу социалистического реализма. А вот учителей практически не было, т.к. не было учеников. Вместо них были последователи, которые, быстро обретя самостоятельность, выдумывали собственные концепции и сами обзаводились последователями. У Филонова же были самые настоящие ученики, которые смотрели ему в рот и самоотверженно шли за ним, а его «мастерская аналитического искусства (МАИ)» вообще напоминала секту. Кроме того, практически никто из видных русских авангардистов не смог совместить все эти амплуа в одном лице, по крайней мере – надолго. А Филонов – смог, и в их самых крайних проявлениях.

Но, помимо всего этого, Филонов был еще и ересиархом, если продолжать пользоваться соответствующей терминологией. Он создал свой, совершенно особый вариант авангардизма, который находился от всех прочих его вариантов гораздо дальше, чем они друг от друга. Филонов, например, осмелился нарушить один из важнейших авангардистских принципов – он никогда не отрицал классического искусства и не воевал с ним. В его работах, даже в последних, можно найти следы этого искусства – и хронологически близкого, вроде модерна и символизма, и гораздо более раннего, вроде Босха.

Филоновский проект можно описать как визионерский, универсалистский, натурфилософский и религиозный с уклоном в эсхатологию.

Формула весны

Его работы – это удивительное соединение животного и растительного, органического и неорганического, человеческого и нечеловеческого, мертвого и живого. Для него всех этих категорий не существует, Вселенная – едина, и процессы, протекающие в ней, в равной степени соединяют в себе все эти оппозиции, поскольку в ней их не существует. Поэтому элементы его работ одновременно и биоморфные, и кристаллические, и растущие, и разлагающиеся.

Он изображает не поверхность явлений, а их суть, их законы, структуру и процессы - то, что недоступно глазу обычного художника, но доступно «знающему», как он говорил, глазу художника-аналитика. Для Филонова такой подход был научным; он изображал процессы, которые протекают, допустим, под кожей человека – ток крови, пульсацию вен, работу мозга. Для этой научности Филонов перечитал кучу литературы, от Линнея и Дарвина до Маркса и Циолковского.

Головы

Живая голова*

Масштаб Филонова – это вся Вселенная, от атома до бесконечности, от прошлого до будущего. Поэтому его работы – это не классические композиции с вписанными в формат картины разными элементами, а фрагменты чего-то большего. Его работы предполагают, что за их пределами продолжается бесконечность, и они - лишь часть ее.

Формула петроградского пролетариата

Сам же Филонов как пантеистический Бог охватывает всю эту Вселенную своим взглядом и, одновременно, присутствует в каждой мельчайшей ее частице. Это ощущение рождается, с одной стороны, из-за глобальности замысла – он ведь выводит обобщающие формулы – и из-за скрупулезной проработанности каждого квадратного миллиметра холста. Филонов словно одновременно смотрит на мир и в телескоп, и в микроскоп. Он разбирает мир буквально до кварков, а потом собирает из них его снова. Грубо говоря, активно занимается и анализом, и синтезом в особо мелких/крупных масштабах.

Формула Вселенной

История человечества для Филонова – это лишь небольшая часть истории мира. Истории космоса, планет, жизни на них, геохимических и всех прочих процессов. И, опять же как Бог, он одновременно есть везде – в прошлом, будущем и, естественно, в настоящем.

Конечно, все это слабо вписывалось в сталинский - не менее масштабный - проект. Я еще об этом проекте напишу. Поэтому с начала 30-х гг., когда советская власть волевым решением прекратила жизнь всех творческих групп и объединений и собрала все художественные силы в Союз художников, дела у Филонова пошли совсем плохо. Его персональную выставку в Русском музее уже отменяли и раньше, в 29 году – уж очень он никуда не вписывался. А тут прекратились даже и редкие участия в сборняках и совсем уж редчайшие госпокупки его работ, за гроши, впрочем. А продавать Филонов готов был только своему, как он считал, родному коммунистическому государству – он себя называл коммунистом. Несколько раз он общался с западными коллекционерами, которые предлагали ему неслыханные для него бабки, и – отказывал им. Все, что он создал, должно было жить только в СССР**.

При этом Филонов бедствовал жутко. В 30-е годы он продолжал полулегально преподавать своим адептам – принципиально бесплатно. Его МАИ была, пожалуй, последним неофициальным художественным объединением в СССР при Сталине. Какое-то нищенское содержание, типа профсоюзного, он не смог получить, поскольку нужно было получать кучу бумаг, а у него, как он сказал, не было для этого времени – он все время фанатически работал. Когда безденежье достигало каких-то уж совсем безнадежных пределов, типа, не на что было лечить жену, он вспоминал свое первое образование – малярно-художественное, и брался за любую работу кистью. Вроде создания списка жильцов для жилтоварищества. Или брал оформленные на пасынка госзаказы типа этих:

Портрет И. В. Сталина

Тракторный цех

Но даже эти не компромиссы, а, с точки зрения Филонова, прямые предательства своего пути денег не приносили. Слишком это все отличалось от того, что готово было купить государство. Сталин какой-то не божественный, цех какой-то не вдохновляющий на труд. В общем, Филонов продолжал месяцами кушать суп из килограмма луковиц, разрезанных пополам, с морковкой и картошками (реальный рецепт, описанный его женой), разрабатывать свой аналитический метод и подпольно учить фанатов, которые съезжались к нему со всей страны.

Когда началась война, основной заботой Филонова было сохранение своих работ, хранившихся в мастерской на чердаке. Он постоянно по ночам дежурил на крыше. Ленинград-то бомбили, в том числе - и зажигательными бомбами. В этой заботе о своем наследии не было ничего похожего на обычное беспокойство художника о сохранности своих картинок. Это было, скорее, стремление спасти некий корпус необходимых человечеству знаний, каких-то важных свидетельств об ином. Художническими амбициями в традиционном для авангардизма виде Филонов никогда не обладал, типа - это я первый придумал и сделал. Он, скорее, был в своих глазах ученым, который открыл объективные законы и описал неведомую реальность***. Короче, там, на крыше он и простудился. А через несколько дней умер от пневмонии. Блокада же шла вовсю, слабые все были.

Бонусы .

Лики

Одна из последних работ.

Бегство в Египет

Еще он писал вот такие странные картинки. Египтянин хороший. А то, что осел ничем не отличается от человека – как раз не странно.

* «Разница между работами этого человека и работами других художников заключается в том, что другие стараются изображать людей такими, как они выглядят снаружи, ему же хватает мужества изобразить их такими, как они есть изнутри». Это сказал испанский монах Хосе де Сигуенса о Босхе. Но как подходит к Филонову, при всех его отличиях от Босха.
** Филонов все свои работы завещал Русскому музею. Музей работы на всякий случай принял, правда, все советские годы продержал их в запасниках. В любом случае, благодаря филоновской концепции бытования его работ мы имеем уникальную для нашего авангарда ситуацию – практически все творчество гонимого коммунистами художника сохранилось.
*** В рамках этой концепции он считал, что его «вещи являются самым интересным моментом во всем мировом искусстве». А еще он говорил, что делает искусство, которому придут «поклонятся все народы человечества».

Па́вел Никола́евич Фило́нов (8 января 1883, Москва - 3 декабря 1941, Ленинград) - русский, советский художник (художник−исследователь, как он официально именовал себя сам), поэт, один из лидеров русского авангарда; основатель, теоретик, практик и учитель аналитического искусства - уникального реформирующего направления живописи и графики первой половины XX века, оказавшего и оказывающего заметное влияние на творческие умонастроения многих художников и литераторов новейшего времени.

Павел Николаевич родился в Москве 27 декабря 1882 года по старому стилю (8 января 1883 - по новому). Родители Филонова, как он сам пишет, - «мещане г. Рязани»; все многочисленные члены семьи значились в податных книгах и посемейных списках Рязанской мещанской управы до 1917 года.

Отец - Николай Иванов, крестьянин села Реневка Ефремовского уезда Тульской губернии, до августа 1880 года - «бесфамильный»; предположительно, за ним фамилия «Филонов» была закреплена при переезде семьи в Москву. П. Филонов указывает, что отец работал кучером, извозчиком. О матери, Любови Николаевне, он сообщает лишь то, что она брала белье в стирку. Так и не установлено где в Москве жили Филоновы - в городском ли доме господ Головиных или служили у них, имели ли своё дело…

1894−1897 - ученик городской («Каретнорядной») приходской школы (Москва), которую окончил с отличием; за год до того от чахотки умерла мать.

После переезда в Петербург в 1897 году Филонов поступил в живописно-малярные мастерские и по окончании оных работал «по малярно-живописному делу». Параллельно, с 1898 года он посещал вечерние рисовальные классы Общества поощрения художеств, а с 1903 года - учился в частной мастерской академика Л. Е. Дмитриева-Кавказского (1849-1916).

В 1905-1907 гг. Филонов путешествовал по Волге, Кавказу, посетил Иерусалим.

Завершив занятия в частной мастерской, Филонов пытался трижды поступить в Петербургскую Академию художеств; в 1908 г. был принят вольнослушателем в школу при Академии художеств, из которой он «добровольно вышел» в 1910 г.

К 1910 г относится участие Филонова в выставке «Союза молодёжи», созданного по инициативе Волдемара Матвея, Е. Г. Гуро и М. В. Матюшина; к зиме 1910 г - «первая картина» (по утверждению самого художника) - «Головы» (картон, масло, 28,5 × 47,5 см.).

Филонов участвует в выставках и мероприятиях «Союза…» до его распада в 1914 г. К этому периоду относятся «Пир королей», 1913 г. (холст, масло, 175 × 215 см.), «Крестьянская семья», 1914 г (х., м., 159 × 128 см.), «Мужчина и женщина», 1912-1913 гг. (бумага, смеш. техника, 31 × 23,3 см.), а также многочисленные работы на бумаге и картоне, которые он (уже) называет «формулами»: формула цветка, городового, пролетариата и т. п.

В 1912 г. Филонов пишет статью «Канон и закон», где уже ясно сформулированы принципы аналитического искусства: антикубизм, принцип «органического» - от частного к общему. Филонов не отрывается от природы, как кубисты, но стремится её постичь, анализируя элементы формы в их непрерывном развитии.

Художник совершает поездки по Италии, Франции и в 1913 г пишет декорации для постановки трагедии В.Маяковского «Владимир Маяковский» в театре петербургского Луна-парка.

В начале 1910-х произошло сближение Павла Филонова и Велимира Хлебникова. Мимолётно, ёмким проблеском образ его и мироощущение художника - в рассказе В. Хлебникова «Ка» (22 февраля - 10 марта 1915).

Филонов написал портрет поэта (1913; не сохранился) и иллюстрировал его «Изборник» (1914), а в 1915 году опубликовал свою поэму «Пропевень о проросли мировой» с собственными иллюстрациями.

В творчестве Павла Филонова и Велимира Хлебникова наблюдается явное духовное родство и взаимовлияние: как в изобразительных принципах Павла Филонова - и графических опытах Велимира Хлебникова, так и в поэтическом строе, метрике последнего - и особенностях звучания, построения литературного языка первого.

Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →